Скрываться уже не было смысла. И бежать – тоже. Судьба отняла у нее выбор, и теперь придется сделать то, что считается правильным.

Мадди взглянула на Чарли и Грейси. Откашлявшись, она сказала:

– Прошу простить меня. Я выйду на улицу и там поговорю со Стивом.

– Нет! – отрезал Чарли.

– Все будет в порядке, – пообещала Мадди, вытирая потные ладони о джинсовые шорты. Мотнув головой в сторону бывшего жениха, она добавила: – Я ему очень многим обязана.

– Я заботился о ней с пятнадцати лет. Со мной она в полной безопасности, – проговорил Стив так спокойно, словно она некрасиво повела себя на церковном пикнике, а не сбежала со свадьбы.

Грейси бросила нервный взгляд на Чарли – словно призывала сделать что-нибудь. А тот смотрел на Стива так, как обычно смотрел на подозреваемых в убийстве. Наконец, нарушив молчание, он произнес:

– Ладно, хорошо. – Он всем корпусом повернулся, чтобы Стив заметил звезду шерифа у него на груди, и добавил: – Только стойте так, чтобы я мог вас видеть.

– Не беспокойтесь, офицер, – любезно ответил Стив. – Я всего лишь хочу поговорить со своей невестой.

Мадди передернуло при этом слове.

– Не офицер, а шериф, – поправил Чарли. – И не забывайте: стойте так, чтобы я мог вас видеть.

– Не проблема, – кивнул Стив.

Он был так сговорчив, что Мадди испытывала почти непреодолимое желание дать ему по физиономии. Что было бы совершенно неправильным поступком…

А Стив улыбнулся Чарли и добавил:

– Ее семья и я – все мы страшно тревожились. Уверен, что вы оцените мое желание убедиться, что она в безопасности, не так ли, шериф?

Чарли промолчал, а Мадди сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и, поднявшись из-за стола, сказала:

– Пойдем, Стив, поговорим.

Он взял ее под локоть и потянул к самому дальнему столику. Мадди резко остановилась и, указав на дверь, заявила:

– Нет, выйдем на улицу!

– На улице страшная жара и очень влажно. И вообще, я не собираюсь вести беседу на тротуаре, – ответил Стив, чуть сильнее сжимая ее руку.

Пожалуй, он был прав. Тротуар – не место для подобных разговоров. Следовательно, единственным вариантом оставалась его машина. Но Мадди не хотела оставаться с ним наедине.

– Ладно, хорошо, – кивнула Мадди.

Как только они добрались до пустой угловой кабинки в глубине закусочной, рядом с кухней, Стив отпустил ее руку, и она скользнула на сиденье, обтянутое красным винилом.

Тут же появилась официантка с розовыми прядями.

– Может, вам чего-нибудь принести? – спросила она.

– Ничего, – тут же ответил Стив.

Лицо девушки омрачилось, и она медленно отошла от них.

Удостоверившись, что девица их не слышит, Мадди сложила руки на столе и в упор взглянула на Стива. Она знала его почти полжизни. И все же в каком-то смысле он оставался для нее незнакомцем.

Она откашлялась и проговорила:

– Стив, прости, что я сбежала таким образом. Это было совершенно непростительно. Но, как я уже сказала по телефону, я больше не желаю с тобой говорить.

– Ты серьезно считаешь, что я позволю тебе уйти без единого слова?

– Ты ничего не можешь позволить мне или не позволить, – разозлившись, заявила Мадди. Но тут же взяла себя в руки и добавила: – Я ведь уже говорила: мне хочется побыть одной какое-то время.

– Но для чего? Чтобы ты могла вбить себе в голову, что тебе будет лучше без меня?

– Стив, не забывай: ведь я сбежала с нашей свадьбы. Назови меня сумасшедшей, но это ничего не изменит.

Он плотно сжал губы. Нечто похожее на гнев промелькнуло на его лице. Но он тут же снова успокоился и, пожав плечами, изрек:

– Это у тебя предсвадебная лихорадка.

– Нет, не лихорадка! – возразила Мадди.

Бесстрастные голубые глаза уставились на нее, и он тихо сказал:

– Ты напрасно споришь. Это непродуктивно.

Она с раздражением вздохнула.

– Как ты меня нашел?

– Это важно?

– Да, очень. – Мадди вспомнила про свою кредитную карту. А «Эрлс» – последнее место, где она воспользовалась картой, прежде чем ее заблокировали. Конечно, это все Стив… Но ведь он ни за что не признается…

– Я хочу получить назад все свои данные, – заявила Мадди. – Попрошу Пенелопу сделать это при первой возможности.

– Ты ожидала, что я не стану бороться за тебя? – неожиданно спросил Стив.

Мадди отвела глаза, уставившись на рекламу мороженого пятидесятых годов, висевшую в рамке на стене.

– Не знаю, чего я ожидала. Знаю только одно: у нас с тобой все было неправильно.

– Все нормально, Маделин. Ты все драматизируешь.

– Стив, выслушай меня! Поверь, я не в порядке. И, пожалуйста, пойми: мне очень жаль, но я не хочу видеть тебя здесь.

– Неужели я не заслужил даже разговора с тобой?

– Заслужил. – Не зная, что делать со своими руками, Мадди схватила со стола салфетку. – Сможем поговорить, когда я вернусь. Но не сейчас. Мне необходимо время, чтобы подумать.

Он сокрушенно покачал головой.

– Не могу поверить, что ты так ведешь себя после всего, что я для тебя сделал.

Она принялась наматывать салфетку на палец.

– Что именно ты сделал для меня?

– Составить список? – спросил Стив, вскинув брови.

– Нет, не надо. – Мадди вздохнула. Похоже, он не понимал. Она говорила не о его заботе о ней. Не о тех случаях, когда он забирал ее платья из химчистки. Она говорила о себе!

Обхватив плечи руками, Мадди пробормотала:

– Я была эгоистичной, и мне очень жаль. Вот все, что я могу тебе сказать, Стив.

– А давай забудем все это, – заявил он неожиданно.

Ошеломленная этими его словами, Мадди уставилась на него с раскрытым ртом.

– Стив, послушай… Я ведь оставила тебя самым постыдным образом, а ты даже не спрашиваешь, почему я так поступила. Тут что-то не так – тебе не кажется?

Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу.

– Ладно, хорошо. Так почему же?

– Тебе на это плевать, верно?

– Конечно, не плевать, – ответил Стив с бесконечным терпением. – Но я уже знаю, почему ты сбежала.

Мадди казалось, она ослышалась.

– Неужели? Тогда скажи. В чем, по моему, заключаются…

– Ты просто нервничала, вот и все. Успокоилась бы, как только прошла бы к алтарю. У тебя был стресс, и ты очень устала из-за подготовки к свадьбе. После свадьбы нервотрепка прекратилась бы, и все наладилось бы. И я бы сейчас лежал на гавайском пляже вместо того, чтобы искать тебя в дерьмовой забегаловке, в Богом забытой глуши.

Нет, он ни черта о ней не знал! Ничего не знал о настоящей Мадди. И она виновата в том, что так долго позволяла ему манипулировать ею.

Она разорвала салфетку и заявила:

– Это вовсе не нервы. Я просто… не могла дышать, задыхалась.

– Просто паническая реакция. С твоей историей этого следовало ожидать.

Она действительно страдала от панических припадков в первый год после аварии, но в день свадьбы испытала совершенно другое.

– Тут ты ошибаешься. А если и нет, не думаю что панический припадок в день свадьбы – это хороший знак.

– Такое иногда случается, – заметил Стив.

– Но разве мне не следовало чувствовать себя счастливой?

– Ты была в полном порядке до того дня.

– Вовсе нет. Каждый день мое беспокойство все усиливалось.

– Если ты была так расстроена, почему не сказала мне?

Вопрос на миллион долларов. Если бы Мадди так не боялась, не волновалась бы за родных, вообще не вляпалась бы в этот переплет со свадьбой. Ей уже давно следовало сказать ему правду.

– Я считала, что ты не будешь меня слушать, – потому и не сказала.

– Я всегда тебя слушаю.

Она покачала головой.

– Нет, в том-то и дело. Ты не слушаешь.

– Приведи хоть один пример.

Мадди могла бы привести сотню примеров, но нашла самый яркий:

– Я говорила тебе, что не хочу замуж, не так ли?

– Тебе требовался толчок, – возразил Стив с первыми нотками раздражения в голосе.

Она продолжала рвать салфетку.

– Но я действительно была не готова. У меня были другие планы, но ты не желал прислушиваться. Как-то успокоил меня, а потом, через месяц, сделал предложение перед всеми, кто присутствовал на годовщине моих двоюродных бабушки и дедушки. Ты устроил спектакль. Опустился на одно колено и произнес речь, которая гарантированно вызвала слезы у всех присутствовавших женщин.

Ошеломленный ее словами, Стив пробормотал:

– Я сделал тебе предложение, о котором мечтают все женщины. Что же тут не так?

Мадди комкала обрывки салфетки.

– Ты сделал предложение таким образом, что отказаться было невозможно.

Он насупился и проворчал:

– Но не могли же мы с тобой и дальше просто встречаться? Что я должен был, по-твоему, делать?

– Ничего. А ты вместо этого манипулировал мною.

– Нет. Я владел ситуацией. Да и какая разница – месяц или год?

И тут Мадди, не выдержав, вспылила:

– Какая разница?! – закричала она. – Разница в том, что через месяц я не была готова!

– Но время идет, и мы не становимся моложе. – Стив пригладил свои светлые волосы. – Поэтому я просто… Я подтолкнул тебя, вот и все.

Мадди закрыла глаза и досчитала до пяти. Затем, открыв глаза, тихо сказала:

– Все кончено, Стив. Между нами все кончено.

Его глаза сверкнули.

– Но почему, почему?!

Она вздохнула.

– Я не была счастлива с тобой. Разве это не аргумент?

– Тебе стоило прийти ко мне со своими сомнениями. Сама знаешь, иногда ты подвержена депрессии.

Ей хотелось прокричать, что она была в депрессии только после смерти отца, но объяснять что-либо не имело смысла.

– А если бы я пришла к тебе? Что тогда?

– Я бы все уладил.

И эти его слова окончательно поставили точку. Мадди стало ясно: он любил ее не больше, чем она его. К тому же он постоянно пытался наставлять ее и поучать. А она ужасно от этого устала.

Снова вздохнув, Мадди проговорила:

– Я больше не хочу быть твоим проектом, Стив.

– Не глупи, – процедил он.

– Я думаю, что даже не нравлюсь тебе. – Теперь она уже нисколько в этом не сомневалась, потому что взглянула правде в глаза.

– Но это абсурдно! Поверь, я люблю тебя!

– Назови хоть одно качество, которое ты во мне любишь.

– Ты ведешь себя как безумная, но я все равно люблю в тебе все.

– Не можешь ничего назвать, верно?

– Конечно, могу. Если бы я не любил тебя, почему же все эти годы держался рядом?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Тебе придется ответить на этот вопрос самому. – Потому что догадываться – это его работа. Но Мадди точно знала, что права. Чувствовала, что права.

– Мадди, так как же…

– Я не могу выйти за тебя, – перебила она. – Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. И больше ты не станешь ничего улаживать для меня.

– Уверен, что мы сумеем все обсудить и договориться, – заявил Стив, но чувствовалось, что он уже не очень в себе уверен.

Мадди решительно покачала головой.

– Нет, не сможем.

– Почему?

– Потому что я не хочу.

Стив молчал. И, опустив глаза, уставился в стол.

– Пойми, я устала от такой жизни, – добавила Мадди. – Устала… от твоей опеки.

Он нахмурился и пробормотал:

– Ты прекрасно знаешь, какая опасность кроется в подобном заявлении. Кроме того, тебе известно…

– Я больше ничего не боюсь, – перебила Мадди. И тут же поняла, что сказала чистейшую правду.

– И это все? Никаких дискуссий?

– Именно так, Стив. Мне очень жаль.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Когда ты возвращаешься домой?

– Не знаю. – Она взяла другую салфетку и промокнула глаза. – Но это больше не твоя забота.

– И я ничего не могу сделать, верно?

Мадди смотрела в глаза человека, являвшегося частью ее жизни так долго, что она уже даже не могла вспомнить то время, когда его не было рядом. И сейчас она видела в его глазах смирение.

И тут Мадди произнесла слова, которые должны были освободить их обоих.

– Стив, нам остается лишь попрощаться.