Наутро Мадди вошла на кухню, чувствуя себя вновь родившейся, возродившейся к жизни. Этой ночью она наконец-то излечилась – стала свободной!
– Доброе утро, дорогая, – раздался холодный голос Шарлотты.
Мадди вздрогнула, но тут же, взяв себя в руки, ответила:
– Доброе утро, миссис Райли.
– Пожалуйста, зовите меня Шарлоттой. – Она уже была безупречно одета – на ней был белый льняной топ на пуговицах и жемчужное ожерелье. – Митчелл ушел по делам. Скоро вернется.
Мадди поправила прическу и расправила плечи. В матери Митча было нечто такое… В общем, общение с ней требовало хорошей осанки и безупречных манер.
Шарлотта указала на свободный стул.
– Садитесь, пожалуйста. – Слова были самые обычные и, в сущности, ничего не означали, но в интонациях мисси Райли явно звучал приказ. Что мать, что сын…
Но Мадди не стала протестовать – молча села напротив этой женщины, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Какое-то время они внимательно смотрели друг на друга. Наконец Шарлотта, едва заметно улыбнувшись, откашлялась и спросила:
– Хорошо спали?
Мадди кивнула.
– Да, спасибо.
Шарлотта поднесла чашку к губам и сделала маленький глоточек, чуть отставив мизинец. Впечатляюще…
А Мадди молчала. Она, конечно, понимала, что следовало хоть что-то сказать, но в голову совершенно ничего не приходило.
– С вами все в порядке, миссис Райли? – спросила она наконец. – Я могу чем-нибудь помочь?
Шарлотта молчала. Ее золотистые глаза – такого же оттенка, как у сына, – внимательно смотрели на нее.
– Вы имеете в виду – помочь женщине, семья которой разрушена?
Мадди судорожно сглотнула.
– Значит, вы решили…
– Да, милая, решила. И вообще-то… Со мной все в порядке. Хотя я с трудом заснула. Этот дом наполнен воспоминаниями о более счастливых временах. Я скучаю по матери. Она была чудесной женщиной.
– Митч много рассказывал о ней и летних месяцах, которые провел здесь в детстве.
– Бабушка не должна любить какого-то одного внука больше других, и она никогда не признавалась в этом ни единой живой душе, но питала особую слабость к Митчеллу.
Мадди возвела глаза к небесам и мысленно произнесла благодарственную молитву за бабушку Митча. И сама этому удивилась. Она так давно не читала благодарственных молитв!
Сообразив, что мать Митча наблюдает за ней, она сказала:
– Сожалею о вашей потере. Похоже, она была… необыкновенной.
– Спасибо, дорогая, – кивнула Шарлотта, аккуратно складывая перед собой руки. Выражение лица из печального стало вопросительным: – А могу я узнать, как вы познакомились с моим сыном?
Мадди не собиралась выкладывать всю историю. И почему-то решила, что лучше изложить… самое скверное.
– Я встретила его в баре. Где выпивала.
– Что же вы… В таком ужасном месте…
Мадди мысленно улыбнулась и пояснила:
– Я заблудилась. Машина сломалась, а бар был первым местом, куда я зашла.
Шарлотта кивнула.
– Так вы – не из здешних?
– Нет, я из Чикаго.
– Понимаю. Но что привело вас сюда?
Мадди помолчала. И вдруг решила, что не будет лгать.
– Я убежала из дома, – ответила она, пожав плечами.
Шарлотта едва заметно улыбнулась:
– По-моему, вы не слишком молоды для этого.
– Да, наверное. Но иногда, когда выбора нет… Тогда можно с ума сойти.
Собеседница молчала, и Мадди добавила:
– Вы, должно быть, считаете, что я…
– Вовсе нет. – Шарлотта грустно улыбнулась. – Потому что я – ужасная мать, и я… В общем, у меня нет оправданий. Я привыкла к учтивости, пока была замужем, но когда-то моя мать… Она была бы во мне разочарована! Мать шестьдесят лет была замужем за отцом и всегда оставалась самой собой.
– Вам не нужно ничего объяснять, – проговорила Мадди. – Подобные вещи… Мы над этим не властны.
Шарлотта сокрушенно покачала головой и вдруг воскликнула:
– Ах, какая ирония судьбы! Я вышла за Натаниела, потому что он ничем не походил на мальчишек, с которыми я выросла.
Мадди молчала, не зная, что сказать. А руки Шарлотты вдруг взметнулись к шее, и пальцы скрутили жемчужное ожерелье. И сейчас эта женщина, еще вчера моложавая, казалась почти старухой.
– Мы встретились в колледже, – продолжила Шарлотта, взяв себя в руки. – Он получал стипендию на обучение и фонтанировал блестящими идеями. Энергия и жизнелюбие! Он буквально… В общем, очаровал меня!
Мадди кивнула.
– Я слышала его речи. Он очень обаятелен.
– Да, верно. – Шарлотта лукаво улыбнулась. – А Митчелл – копия отца.
Мадди густо покраснела и пробормотала:
– Что ж, это многое объясняет…
– Совершенно верно, – кивнула Шарлотта.
В следующее мгновение дверь распахнулась, и стремительно вошел Митч. Взглянул на мать, потом на Мадди, он сказал:
– Доброе утро, принцесса.
Она насторожилась. Ей не понравились его глаза; обычно теплые, они сейчас выглядели как потускневшие медные монетки.
Митч кивнул матери и сказал:
– Доброе утро. Хорошо спала?
– Спасибо, прекрасно.
Учтивая маска снова появилась на лице Шарлотты, и теперь это была совсем не та женщина, с которой она, Мадди, только что разговаривала.
А Митч, скрестив руки на груди, проговорил:
– Поскольку вы обе здесь… В общем, нужно кое-что обсудить. Думаю, выход один: ты, мать, не должна ей платить.
– Но я… – начала Шарлотта.
Митч вскинул руку и, перебивая мать, проговорил:
– Все знают, что шантажисты возвращаются. Поэтому самый лучший выход – все предоставить судьбе.
Мадди в ужасе воскликнула:
– Но должен быть другой способ!
– Нет другого способа, – отозвался Митч.
– Нет, Митчелл, – покачала головой Шарлотта. – Ведь тебя лишат звания адвоката и…
– Это не твоя проблема.
– Нет, моя. Потому что ты попал в это положение из-за него.
Подбородок Митча словно окаменел.
– Мама, я оказался в этом положении только потому, что был высокомерен и глуп. А теперь пора платить.
– Но цена слишком высока, – проговорила Шарлотта с дрожью в голосе.
– В том-то и беда с ошибками. Никогда не знаешь, как дорого они тебе обойдутся, – проворчал Митч и взглянул на Мадди – поняла ли она истинный смысл его слов?
Судя по всему, поняла. И уже собралась что-то сказать, но не успела. Шарлотта встала и, повернувшись к сыну, проговорила:
– Ты никогда не был осужден. Даже под судом не был. У тебя нет причин бросать практику.
– Не имеет смысла, – бросил Митч. – Слишком поздно…
– Я заплачу, – заявила Шарлотта. – Я могу себе это позволить.
– Ты не заплатишь ни цента! – закричал Митч, выпрямившись во весь рост.
«Нет, это неправильно, все неправильно, он должен бороться за свое будущее, не должен сдаваться», – мысленно твердила Мадди. Собравшись с духом, она повернулась к матери Митча и сказала:
– Можно мне поговорить с ним наедине? Пожалуйста…
Шарлотта нахмурилась и, кивнув на сына, обронила:
– Он не станет это обсуждать.
Лицо Митча вновь окаменело.
– Я сказал, что если…
Мадди положила руку ему на плечо и, взглянув на Шарлотту, сказала:
– Позвольте мне с ним поговорить.
– Хорошо, дорогая. – Шарлотта кивнула, и развернувшись, грациозно выплыла из комнаты.
Митч насупился и пробурчал:
– Я оставил вас вдвоем на пять минут – и ты уже на ее стороне?
Мадди со вздохом покачала головой.
– Нет, я на твоей стороне. Но не вижу смысла торопиться, потому что…
– Другого способа нет, – перебил Митч.
– Откуда ты знаешь? У тебя даже нет всех фактов, поэтому…
– Каких фактов?! – Он в ярости сжал кулаки. – У нее, у этой женщины, наверняка есть доказательства! Хотя… Ведь только четверо, кроме меня, знали о случившемся. Но Томас мертв. А мои родители и сестра уж точно не заинтересованы в разглашении…
– Как насчет хакера, взломавшего систему?
– Нет! – Митч решительно покачал головой.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я защищал брата этого парня в деле о мошенничестве и добился оправдательного приговора.
– Но…
– Это не он, Мадди.
– Так ты сдаешься?
– Нет, разумеется. И поэтому… Я вырвусь из всего этого… Не хочу больше так жить.
– Но если ты отказываешься от всякого шанса на карьеру назло отцу, не значит ли это, что ты живешь по их правилам?
Митч стиснул зубы, и Мадди поняла, что он в бешенстве.
– Какая карьера? – процедил он.
Будь она умнее, отступила бы. Но только не сегодня. Потому что сегодня Мадди была не столько умной, сколько храброй. Поэтому спросила:
– А как насчет дела Люка? Вряд ли людям Ривайвла так уж интересно твое будущее. Скорее им любопытно то, что ты делаешь. Ты мог бы построить карьеру здесь.
– Здесь? – Он поморщился. – Нет-нет, сегодня утром я вернул все материалы Томми.
– Что?.. Что ты сделал?! – закричала Мадди, в ярости вскакивая из-за стола.
– Я все решил, и это – окончательно. – Он вынул знакомые ключи из кармана джинсов и протянул ей.
– Что это? – Ее сердце ударилось о ребра.
– Ключи от твоей машины.
«Лучше бы он дал мне пощечину», – подумала Мадди. И не протянула руки.
Митч швырнул ключи на стойку. Металл слишком громко зазвенел о белую с голубым керамику.
– Я заплатил Томми две штуки, чтобы он задержался с ремонтом, и согласился вести дело Люка, чтобы купить молчание Мэри Бет.
Она сжала кулаки.
– Зачем?!
– Чтобы подольше задержать тебя здесь. Любыми способами. Даже нечестными. Лишь бы получить то, что хотел.
– Я не это имела в виду, – процедила она. – Почему ты делаешь это сейчас?
Его лицо стало совершенно чужим. Незнакомым.
– Я делаю то, что считаю правильным, – ответил он.
– Ты трус! Просто трус! Вот и все!
– Но я…
– И лжец, к тому же!
– Но я хочу сказать тебе правду, Мадди.
– Какую правду?! – завопила она, став прямо перед ним. Ткнув пальцем ему в грудь, Мадди продолжила: – Ты так боишься рискнуть, так уверен, что тебя ждет провал, что готов скорее смириться с неудачей, чем бросить кости.
Он схватил ее за руку и закричал в ответ:
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!
– Но почему ты выбрал именно этот момент, чтобы отдать мне ключи?
– Потому что, черт возьми! – Его золотистые глаза вспыхнули. – Не хочу, чтобы ты оставалась только потому, что у тебя нет выбора!
Мадди вздохнула. И вдруг почувствовала, что гнев оставил ее.
– Митч, зачем ты так?.. – мягко сказала она.
Митч отпустил ее руку и отступил. Затем шагнул к задней двери и, немного помедлив, оглянулся.
– Мне нужно кое о чем позаботиться. Вернусь позже. – С этими словами он ушел. Словно отсек себя от нее.
Мадди уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Его побег знаменовал все дурное в его и ее в жизни. Но она все равно не приползет назад. Никогда больше она не свернется в комочек, не согнется. Теперь она совсем другая!
И если Митч Райли не желает драться за себя, то тогда она сделает это за него.