Стоя у порога его гостиной, Мадди нервно озиралась. Только что Митч сказал, что сейчас отправит ее спать.
– Но что же теперь делать? – прошептала она.
Мадди помассировала пальцем полоску, оставленную обручальным кольцом. Ох, почему каждая ее попытка обрести независимость заканчивалась все новыми испытаниями? Она пыталась сама о себе заботиться, но ничего не выходило!
И вот она снова вынуждена просить о помощи.
Мадди откашлялась в надежде привлечь его внимание, но в этот момент на большом экране плоского телевизора взорвалась машина, заглушив ее кашель. В мерцающем сером свете она видела, что Митч не отрывал взгляда от фильма в стиле экшн. И он явно не собирался оглядываться, как бы она ни сверлила взглядом его затылок.
В баре, когда она накачивалась виски и пьянела не только от спиртного, но и от флирта, главным искушением была мысль о том, чтобы провести здесь ночь. Но едва они вошли в его кухню, как все очарование исчезло, словно мираж в пустыне, и возникла неловкость, обычно возникавшая между незнакомыми людьми, внезапно оказавшимися наедине.
Через несколько минут он повел ее наверх, вручил футболку и подтолкнул к комнате, словно сошедшей со страниц бабушкиного руководства по декору. Сухо объяснил, где стоит телефон, показал, как запирать дверь, и предложил позвонить начальнику полиции, которого, очевидно, знал, чтобы получить характеристику на хозяина дома.
Мадди заверила, что в этом нет необходимости, и он пожелал ей спокойной ночи. Она надеялась, что им не представится шанс увидеться до следующего утра, но вышло иначе. Увы, у нее просто не было выхода. Не в силах и дальше избегать неизбежного, Мадди позвала:
– Эй, Митч!
Он вздрогнул, резко развернулся и нахмурился.
– Ох, прости, ты меня испугала. – Он окинул взглядом ее подвенечное платье, заполнившее почти весь дверной проем. – Я думал, что уже уложил тебя…
И тут спиртное неожиданно ударило ей в голову. Рука взметнулась к шее, и пальцы вцепились в хрустальное колье.
– Э… мне очень жаль, – в растерянности пробормотала Мадди. «Пожалуйста, помолчи!» – прикрикнула она на себя. – Я… э… мне только… – Она отступила на несколько шагов.
– Подойди, Мадди, и скажи, что не так, – мягко, но настойчиво попросил Митч.
Она шагнула к нему, и у нее вдруг перехватило горло – казалось, она вот-вот задохнется.
Уставившись в пол, Мадди мысленно закричала: «Нет-нет-нет!» Но было слишком поздно. Плотину прорвало, и она, вздрагивая громко, разрыдалась, вздрагивая всем телом. Слезы катились по ее щекам, и она, окончательно униженная, закрыла лицо ладонями.
Тут сильные руки Митча обняли ее, и он прижал Мадди к себе. Она хотела запротестовать, но тотчас передумала и прильнула к его мускулистой груди. Он был огромным и широкоплечим. И он так отличался от того, к чему она привыкла… При этой мысли Мадди заплакала еще громче. Наверное, ей следовало оттолкнуть его, но вместо этого она крепко прижималась к нему. Ох, теперь, наверное, она точно попадет в ад! И выходит, все годы покаяния будут стерты одной только ночью…
Митч поцеловал ее в висок и растер озябшие руки. Он даже не стал отчитывать ее за несдержанность. И ей вдруг ужасно захотелось вцепиться в него – и никогда не отпускать.
– Перестань плакать, принцесса, и скажи, что же с тобой случилось. Тогда я, возможно, смогу тебе помочь, – проговорил он почти шепотом.
Мадди икнула в его футболку и пробормотала:
– М-мне н-нужно в ванную…
Митч внезапно закашлялся. Было очевидно, что он пытался не засмеяться. Негодяй!..
Мадди стала всхлипывать еще громче, потом жалобно пропищала:
– И н-ноги бол-лят.
– Ничего страшного. – Митч пристально взглянул на нее, потом вдруг спросил: – Почему же ты не пошла в туалет?
Она тихонько вздохнула.
– Ну… потому что платье…
– Тогда сними его.
Он что, считает ее идиоткой?!
– Я н-не могу его снять. – Она снова всхлипнула и уткнулась лицом в его футболку, теперь уже мокрую от слез. Никто в магазине не сказал, что ей понадобится команда помощников, чтобы пойти в туалет. И вот теперь незнакомому человеку придется ее раздевать. Черт бы их всех побрал! Следовало бы упомянуть о таких деталях!
Митч провел пальцем по миллиону крошечных пуговок у нее на спине.
– Все будет в порядке. Мы об этом позаботимся.
– Нет-нет! – вскричала она. Неужели ее ждало новое испытание? Как она сможет оставаться благонравной, если придется раздеться перед самым великолепным мужчиной на свете? – Ведь тогда ты увидишь меня почти г-голой…
Он снова растер ее обнаженные руки.
– Мне тридцать четыре года, принцесса. Я и раньше видел голых женщин.
– Но не меня. – Никто не видел ее голой. Ну, кроме Стива, конечно. Но он-то не в счет. – Мне двадцать восемь, и меня видел только один мужчина. Однако он не похож на тебя. Ох, почему ты не можешь быть… кем-то другим?
– Кем именно? – Митч провел ладонью по ее спине, она прижалась к нему еще крепче. Истерика же понемногу проходила, и Мадди чувствовала, что успокаивается – его пьянящая близость совершила чудо.
– Знаешь, ты не мистер Роджерс, – пробурчала она.
– Ты можешь довериться мне, Мадди. Я не наброшусь на тебя.
Ха! Как раз это ее не волнует! Если он увидит ее обнаженную, то, возможно, задастся вопросом: не мальчик ли перед ним? Но кто знает, что она сделает, оказавшись сейчас без ее одежды? К тому же… Что если она спятила?
Мадди верила, что излечилась от былого бунтарства, но теперь в этом сомневалась. Не в силах сдержаться, она крикнула:
– Зато я могу наброситься на тебя!
Митч молча обнял ее за талию, и она, сгорая от стыда, снова прижалась к нему, не желая отпускать, хотя ей ужасно хотелось в туалет. Она знала, что если отпустит его, то снова начнет молоть чушь.
Тут Митч вдруг чуть отстранился и, приподняв ее подбородок, заглянул в заплаканные глаза. Мадди в растерянности заморгала, а он, весело улыбнувшись, сказал:
– Принцесса, во мне шесть футов три дюйма, и я, возможно, вешу на добрых восемьдесят фунтов больше тебя. Поверь, я смогу с тобой справиться.
– Прости, я просто не подумала. – Мадди шмыгнула носом. – Еще бы! При такой-то внешности!
– Что-то подобное ты уже говорила, – заметил он с усмешкой.
Ее глаза вновь наполнились слезами.
– Я изо всех сил стараюсь быть хорошей, но все получается не так…
– Уверен, что папа Римский тебя поймет, – заверил Митч.
Несколько слезинок снова скатились по ее щекам. Ох, никто ее не поймет!
– Я попаду в ад, – заявила Мадди.
– Ни за что. Ты слишком милая. – Он провел ладонью по ее щеке, и она уткнулась лицом ему в грудь, стараясь успокоиться. – Знаешь, – продолжил он, – давай стащим с тебя платье, а потом поговорим. Идет?
Она кивнула и пробормотала:
– Я бы выбралась из него сама, но оно слишком тесное.
– Повернись, и я освобожу тебя от него.
– Уверен? – Она снова прижалась к нему, хотя давление на мочевой пузырь стало почти невыносимым.
– Совершенно уверен. Обещаю.
Что ж, он ведь уже говорил, что видел много голых женщин. Кроме того… Мадди поняла, что если снимет платье, то сможет продержаться, пока не доберется до безопасного убежища.
Вот видите?! Она способна сделать это! И вообще, не может же она вечно носить это платье…
Мадди утвердительно кивнула.
– Ладно, договорились. И я буду хорошей…
Дьявольская улыбка сверкнула у него на губах. Он обнял ее за талию, привлек к себе и проговорил:
– Да уж, постарайся. Или я заставлю тебя кончить три-четыре раза, чтобы ты, утомившись, не набрасывалась на меня.
Шокированная этим заявлением, Мадди распахнула глаза. Жар опалил ее щеки, и она воскликнула:
– Это же нехорошо!
– Очень даже хорошо, если все делать правильно.
– Но я… э… – Мадди умолкла, и не зная, что сказать. «Возможно ли такое?.. – подумала она, прикусив губу. – А может, он прав? Может, я, сняв платье…»
Мадди нахмурилась. Черт возьми, почему она думает об этом?! Ведь она ничего такого делать не собиралась. Ни в коем случае. Прежняя Мадди – другое дело. Когда-то она была молодой и бесшабашной. Порывистой. Но она больше не такая. Или все-таки…
Улыбка, игравшая на губах Митча, внезапно померкла. С тревогой взглянув на гостью, он пробормотал:
– А ты… С тобой все в порядке?
– Черт, мне очень жаль, Митч. Я на секунду забылась. А так весело тебя дразнить! – Ох, он так шутил… А вообще-то… Что же ей сейчас делать?! Наверное, будет очень неправильно поступить так, как ей хотелось.
«Неужели я все испортил?!» – мысленно воскликнул Митч. Он провел ладонью по волосам и попытался обдумать сложившуюся ситуацию трезво и критически.
– Ты можешь простить меня? – пробормотал он наконец. – Видишь ли… мужчины становятся идиотами при виде женских слез.
Митч попытался улыбнуться. Причем улыбка была из тех, которые он обычно приберегал для пожилых леди в ложе присяжных.
Мадди насторожилась. И прикусила губу. Голубая птица в часах с кукушкой времен ее бабушки вылетела из дверцы и закуковала, прервав молчание. Мадди вздрогнула, прижав руку к груди. Но по-прежнему молчала.
А Митч, пока били часы, проклинал себя за то, что огорчил ее. Как он мог допустить такую ошибку? Похоже, он просто забылся. Увлекся – выпалил первое, что пришло на ум. Решил пошутить. Поскольку он мужчина, шутка вышла сексуальной.
Он сделал два осторожных шажка к Мадди, надеясь, что она не сбежит. Улыбнувшись, пробормотал:
– Это было не самое подходящее высказывание. Особенно в тот момент, когда я пытался освободить тебя от платья.
Ее рыжеватые брови сошлись на переносице, а выражение лица было весьма неодобрительным.
Митч сокрушенно покачал головой. Какого дьявола?! Что с ним такое? Сейчас не время упоминать о том, что он увидит ее голой. Черт, можно подумать, у него никакого опыта с женщинами!
А Мадди по-прежнему молчала, глядя на него своими необыкновенными зелеными глазами. Черт возьми, похоже, именно это выводило его из равновесия! А ведь он столько времени был холодным и отрешенным… При этой мысли Митчу стало не по себе.
– Клянусь, Мадди, я не хотел тебя обидеть, – прошептал он, точно шестнадцатилетний юнец, извинявшийся за неуместную шутку.
Мадди теребила юбку, пытаясь оторвать от нее блестящую бусинку.
Не зная, как исправить ситуацию, он предложил то единственное, что, как ему казалось, успокоило бы ее.
– Хочешь, позову соседку Грейси, чтобы помогла тебе выбраться из платья? Она обожает такие истории, а твоя приведет ее в восторг.
Девушка молча переступила с ноги на ногу. Митч пристально взглянул на нее – она по-прежнему оставалась для него загадкой.
– Она кондитер, – добавил он. – Так что у нее наверняка есть кексы или печенье.
Мадди поморщилась и прижала руку к животу.
«Почему она не отвечает?» – думал Митч. Он тяжко вздохнул.
– Принцесса, пожалей меня. Я не могу тебя понять. Неужели я так испугал тебя?
Она моргнула, и лицо ее прояснилось.
– Ох, прости, – проговорила она. – Все в полном порядке, если не считать того, что я вполне готова для психушки.
«Поэтому я должен попридержать свое остроумие», – решил Митч.
– Позволь мне позвать Грейси.
– Нет. – Она покачала головой. И, все еще держа ладонь на животе, шагнула к нему.
«О боже!» – мысленно воскликнул Митч. Полный решимости вести себя как подобает джентльмену, он обнял ее за талию и весело сказал:
– Что ж, давай вытащим тебя из этого платья.
– Спасибо. – Мадди вскинула подбородок, словно стараясь набраться храбрости.
Митч повернул ее спиной к себе.
– Как только освободишься, принцесса, беги наверх. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, так что запрись, если посчитаешь нужным. Договорились?
Она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Глаза ее, даже заплаканные, все равно сияли. А шея и плечи создавали поразительный абрис, почти ошеломивший его, когда она тихо сказала:
– Я верю тебе, Митч.
У него в груди что-то сжалось. Все в ней искушало его. Он провел ладонью по ее руке и пробормотал:
– Не стоит, принцесса, но все равно спасибо.
Однажды он уже поддался такому желанию – и вся его жизнь полетела к черту, так что пришлось все начать сначала. И он начал. Создал для себя приятную и удобную жизнь в этом тихом местечке. И верил, что вполне доволен такой жизнью. Но теперь Митч знал, что это ложь. Ему здесь все надоело до чертиков!
Мадди заставила его вспомнить, почему он любил погоню. Когда-то он преследовал добычу, точно гончая. Но после отъезда из Чикаго поклялся больше никогда не совершать подобных ошибок.
Теперь он стал старше и мудрее. И на сей раз поступит по-умному.
Митч провел пальцем по спине девушки. Чуть опустив вырез, подумал: «Черт возьми, у нее прекрасная кожа! Гладкая как шелк!»
Мадди сделала глубокий вдох, а Митч взялся за первую пуговку. И помедлил. Судя по тому, как шли дела, он, проснувшись утром, обнаружит, что девушка исчезла.
Она снова переступила с ноги на ногу и откашлялась. Потом вдруг спросила:
– Вы собираетесь расстегивать платье?
Митч промолчал. И высвободил первую пуговицу. Палец коснулся ее кожи. Необычайно нежной!
Платье заскользило вниз, и он пробормотал:
– Я не могу заняться с тобой сексом.
Митч расстегнул вторую пуговку, стараясь игнорировать нахлынувшее жгучее желание. И тотчас добавил:
– Поэтому ты сразу пойдешь в постель, после того как я вытащу тебя из этого проклятого платья.
Она прижала платье к груди и тихо спросила:
– Ты действительно сможешь сделать это?
Митч замер на мгновение.
– Что именно?
Еще одна пуговка выскочила из петли, и девушка тихонько взвизгнула.
– Ну… ты знаешь… – едва слышно прошептала она, придерживая платье, чтобы не упало на пол. – То, что ты говорил…
Еще две пуговицы расстегнуто. И показался краешек белого шелка, который она носила под атласом. Не в силах противиться искушению, Митч наклонился и вдохнул сладкий женственный запах.
– Заставить тебя кончить? – внезапно вырвалось у него. – Ты об этом?
– Да. Как ты сказал.
Черт, он попал в беду! Его пальцы пробежались по ее спине, и Митч тихо ответил:
– О, Мадди, мне очень этого хотелось бы. – Проигнорировав оставшиеся пуговицы, он прохрипел: – Только руками. И губами.
– Понятно, – шепнула она. И снова тихонько взвизгнула.
На его щеке дернулся мускул. Следовало это прекратить!
Стиснув зубы, Митч поспешно расстегнул оставшиеся пуговицы и, отступив, сообщил:
– Ты свободна.
Мадди медленно повернулась, прижимая к груди тяжелую ткань. Руки ее слегка дрожали.
– А как насчет тебя? – спросила она.
Митч судорожно сглотнул. Она действительно пыталась его прикончить? Или хотела испытать, проверить, годился ли он в святые?
Он пристально оглядывал ее. И не видел никакого кокетства, никакого лукавства – ничего подобного. Уж скорее она выглядела как… Снова сглотнув, Митч заявил:
– Я много чего могу с тобой сделать, но мой член для этого не понадобится, Мадди.
Она тихо ахнула. Невольно отступила – и замерла. Лиф платья немного соскользнул.
– Но я не понимаю…
– Принцесса, что тебя смущает?
Мадди нахмурилась.
– Что получишь от этого ты?
– Я буду ласкать тебя. Вот что я получу, – ответил Митч.
Мадди уставилась на него в изумлении. Губы ее приоткрылись, но тут же снова сомкнулись.
Причины ее побега из церкви с каждой секундой становились все яснее, но Митч понимал, что лучше держать рот на замке. Однако же…
– Не все мужчины эгоистичные козлы в постели! – выпалил он неожиданно.
Она еще на шаг отступила. И тихо прошептала:
– Этот разговор… как-то… не очень-то приличен, не так ли?
– Да, неприличен, очень неприличен, – согласился Митч. Она ужасно неловко держала перед собой ворох ткани и, казалось, вот-вот уронит его. Но хотел ли он этого?
– Однако у тебя есть возможность пойти в спальню. Не забыла?
Мадди кивнула и попятилась к выходу.
– Спасибо, что помог.
– Не за что, принцесса. – Ей лучше немедленно убраться отсюда – иначе он пойдет за ней! – Спокойной ночи, Мадди!
– И тебе, – пробормотала она, направляясь к лестнице и исчезая наверху. Секунд через пятнадцать послышался хлопок двери.
Митч шумно выдохнул. Было ясно, что впереди его ждала долгая бессонная ночь.