Ошеломленная этими ее словами, Пенелопа в растерянности заморгала. «Может быть, у меня из-за шампанского слуховые галлюцинации?» – промелькнуло у нее.

– Что?.. – пискнула она.

– Ты заслуживаешь лучшего, чем то, что я давал тебе тогда, много лет назад. И я хочу все исправить.

На глаза ее навернулись слезы. Пенелопа их сморгнула. Ничего приятнее он ей никогда еще не говорил, и она в растерянности пролепетала:

– О Эван…

А он провел пальцем по ее щеке и тихо сказал:

– Я просто не могу одновременно ухаживать за тобой… и прикасаться к тебе.

Она облизнула губы.

– Взаимоисключающие вещи?

– Похоже на то. Видишь ли, Пен, я с тобой – как алкоголик, который снова ушел в запой и готов пуститься во все тяжкие. – Да, самое точное описание!

– Все как-то пошло не так, верно?

– Да, верно. И если мы начнем, то уже не сможем остановиться.

– Знаю, – кивнула Пенелопа. И вдруг выпалила: – Но я не хочу останавливаться, Эван.

Его лицо исказилось болезненной гримасой.

– Пен, я разработал план. Я решил вести себя порядочно и по-рыцарски, но ты мне не помогаешь.

Она подалась ему навстречу и снова провела губами по его подбородку.

– Может, оставишь планирование мне? Хотя… Ведь прошло столько времени…

Он застонал и прошептал ей на ухо:

– Клянусь Богом, Пенелопа, никто никогда не мог сравниться с тобой.

Ей ужасно захотелось поверить ему – и она, поверив, прошептала:

– И я тоже клянусь.

Он провел ладонью по ее груди и со вздохом сказал:

– Но мы ведь сейчас не сможем остановиться… Если начнем, то не сможем.

– Не сможем? Но останавливались же… сотни раз. Хотя сейчас… Может, останавливаться не обязательно?

– Я не хочу брать тебя у кирпичной стены. – Он легонько теребил ее соски.

Пенелопа шумно выдохнула. Он ведь должен понять, что с ней сделал! Что заставлял ее чувствовать. И как сильно она нуждалась в том, что только он и мог ей дать, причем – прямо сейчас.

– За эти годы я сходила на свидание со множеством рыцарственных мужчин, и знаешь, о чем я думала, когда была с ними? О тебе. Обо всем том, что ты когда-либо говорил мне или делал со мной. Я не хочу, чтобы ты вел себя… по-джентльменски. Не хочу твоей заботы. Я хочу тебя. Такого, какой ты есть на самом деле.

Их взгляды встретились, и они замерли на мгновение. А затем он обнял ее и впился поцелуем в ее губы. И казалось, что поцелуй этот зрел годами. В него вкладывалось все давно сдерживаемое, все разочарования, весь гнев и тоска…

Пенелопа отвечала на его поцелуй со всей возможной страстью, а его руки тем временем скользили по ее телу. Она прижималась к нему все крепче, но этого явно было недостаточно. Глухо застонав, она задвигала бедрами и, сунув руки ему под рубашку, впилась ногтями в его спину.

Он зарычал и тоже стал двигать бедрами. А она вдруг чуть отстранилась и проговорила хриплым шепотом:

– Эван, больше. Мне нужно больше.

– О, Пен, Ты даже представления не имеешь, что я хочу с тобой сделать, – прохрипел он в ответ.

– Еще как имею… – выдохнула Пенелопа, и их губы снова слились воедино. Несколько секунд спустя она добавила: – Так сделай же…

Внезапно послышались громкие аплодисменты, и они отпрянули друг от друга. Осмотревшись, они увидели Грейси, перегнувшуюся через перила и внимательно смотревшую на них.

– Я зову вас уже целую минуту, – сообщила она.

Эван пригладил волосы и в смущении пробормотал:

– Грейси… гм…

Та просияла и воскликнула:

– А там все уже удивляются! Вам повезло, что именно я выскочила поискать вас, а не кто-нибудь другой. Давайте-ка берите себя в руки, детки.

На лице Эвана появилось вопросительное выражение, он искоса взглянул на Пенелопу. Она пожала плечами и прошептала:

– После того обеда у них дома Грейси догадалась.

– Вы бы лучше шли в дом. – Грейси оглянулась. – Из-за вас задерживается обед, и все уже в нетерпении.

Эван кивнул.

– Да, сейчас. Дай нам минуту.

Грейси вскинула брови.

– Не могу обещать, что в следующий раз выйду опять я.

– Всего минуту, – буркнул Эван.

Грейси подмигнула ему.

– Вы, мальчишки Донованы, умеете быть обходительными. Жаль, что я не была знакома с вашим папочкой.

– Уйди, Грейси! – Казалось, Эван едва сдерживался.

– Хорошо-хорошо, ухожу. Но вы поторопитесь.

Грейси убежала, а Эван тихо спросил:

– Ты рассказала Грейси?..

Пенелопа вздохнула и, снова пожав плечами, пробормотала:

– Грейси догадалась… Когда же я начала все отрицать, она мне не поверила.

– Что ж, прекрасно, – произнес Эван.

Пенелопа взглянула на него с удивлением.

– Так ты не расстроился?

– Нет. – Он положил руку ей на бедро. – Ты на машине?

Она отрицательно покачала головой.

– Я отвезу тебя домой.

– Но я собиралась ехать домой с Софи, – возразила Пенелопа.

Эван скрестил на груди руки.

– А разве тебе не хочется побыть со мной?

Она промолчала, а он, окинув ее взглядом, с усмешкой заметил:

– Ты выглядишь так, будто обжималась тут с кем-то.

– Ты тоже.

Он взглянул на ее губы.

– Еще две минуты – и я бы в тебя вошел, Пен.

Она тихо вздохнула.

– Не дразни, Эван.

Он сокрушенно покачал головой и пробормотал:

– Черт побери, что же мне с тобой делать?

То ли шампанское так на нее повлияло, то ли что-то другое, но Пенелопа хотела именно того, что только он мог ей дать. Она вдруг стала ненасытной и не собиралась притворяться, что это не так.

– Можешь изложить мне свои соображения по этому поводу попозже, ночью, – заявила она.

Эван сжал кулаки и пробурчал:

– А пока что я буду держать руки при себе.

– Удачи. – Она рассмеялась.

Тут Эван снова прижал ее к себе и, запустив руку ей в трусики, погладил влажную плоть. Пенелопа тихонько вскрикнула. А он, убрав руку, проговорил:

– И тебе удачи, малышка Пенни.

Обед обернулся для него адом.

Да, конечно, он бывал в присутствии Пенелопы на многих обедах и на всевозможных мероприятиях, так что практики ему в общем-то хватало, но сегодня… Сегодня все было по-другому.

Она сидела напротив него в облегающей черной рубашке и джинсах, в которых ноги ее казались бесконечными. Сидела – и улыбалась, иногда даже смеялась, в общем – измывалась над ним, сводила с ума.

А он мысленно проклинал Шейна и его открытую планировку, потому что не мог никуда затащить Пенелопу. И все это время ему казалось, что он по-прежнему чувствовал вкус ее губ и аромат ее тела, чувствовал их общее неистовство и неуемную страсть.

Они почти не разговаривали и почти не смотрели друг на друга, но все пространство между ними заполнялось предвкушением того, что вскоре должно было произойти – только об этом он и думал сейчас. Но неужели никто ничего не замечал?..

Краем глаза Эван заметил, как Пенелопа направилась в ванную. Он тотчас же встал, зашел на кухню и снова наполнил свой бокал вином. Грейси вышла следом за ним – якобы для того, чтобы забрать капкейки, но он-то знал ее истинную цель. А Шейн крикнул из-за стола:

– Захвати с собой виски! На верхней полке в кладовке!

Эван вошел в кладовку, Грейси – следом. Он нахмурился и проворчал:

– Я понял, где искать.

Грейси указала на большой пластиковый контейнер, стоявший на полке.

– Я пришла за десертом. – Она усмехнулась и добавила: – Но раз уж мы тут одни, то можно и поговорить.

Эван с удивлением взглянул на свою будущую невестку – уж в этом-то он ничуть не сомневался, хотя Джеймс еще не сделал ей предложение (очевидно, чего-то ждал). Кивнув на дверь кладовки с полупрозрачным матовым стеклом, Эван проворчал:

– Мне нельзя оставаться с тобой наедине. Ты же знаешь Джимми…

Грейси отмахнулась.

– Ох, не смеши меня.

Тяжко вздохнув, Эван покачал головой.

– Я не собираюсь обсуждать ее с тобой.

– Я так и думала, но кое-что все-таки скажу… – Грейси вдруг нахмурилась и, ткнув пальцем ему в грудь, заявила: – Если обидишь ее, я тебя кастрирую, понял?

Он пристально посмотрел на нее и тихо сказал:

– Если я действительно ее обижу, то заслужу это.

Грейси склонила голову к плечу и окинула его испытующим взглядом, от которого Эвану стало очень неуютно.

– Ты знаешь, трудно не думать о тебе как об изнеженной шлюхе мужского пола.

Эван снял бутылку виски с верхней полки.

– Спасибо за комплимент, – буркнул он.

Грейси скрестила на груди руки.

– Она ведь тебе небезразлична, правда?

Эван нахмурился.

– А тебя это разве касается?

Грейси пожала плечами.

– Вообще-то нет. Но поскольку я оказалась единственным человеком, который все понял, то я сама себя назначила ее опекуншей.

– Мне крупно повезло. – Эван криво усмехнулся.

– А после того, что я увидела во дворе, мне стало понятно: страсти-то у тебя в избытке. Но иногда этого недостаточно.

Эван немного расслабился. Было ясно, что Грейси не собиралась сплетничать – просто хотела, чтобы у Пенелопы все было хорошо. И если уж совсем честно, то он был даже рад тому, что появилась возможность хоть с кем-то поговорить о Пенелопе. Глядя Грейси прямо в глаза, Эван сказал:

– Для меня всегда была только она одна.

Грейси улыбнулась.

– Знаешь, а я, кажется, тебе верю.

– Веришь, потому что это правда.

Грейси взяла, наконец, свой контейнер и проговорила:

– Тогда стань тем мужчиной, которого она заслуживает.

– Да, конечно… – Ведь именно это он и пытался сделать!

Они вышли из кладовки, закрыли за собой дверь и вернулись к столу. Секундой позже вернулась Пенелопа. Перекинув волосы через плечо, она взглянула на Эвана и тут же отвела глаза – точно так же, как когда-то, много лет назад. Но в те времена он никогда не позволял себе ловить ее взгляд – боялся, что выдаст слишком многое. А вот сейчас – совсем другое дело. Когда она снова посмотрела на него, их взгляды встретились. И оба замерли на несколько секунд. У него перехватило дыхание, и он вдруг подумал: «Интересно, а сейчас она все еще влажная?» И хотела ли она его так же сильно, как он ее? Что ж, скоро он это выяснит.

Кивнув на ее стакан с водой, Эван спросил:

– Ты уже пришла в себя после шампанского?

– Мне уже лучше, – ответила Пенелопа и потянулась. Рубашка у нее на животе высоко задралась, и обнажилась полоска кожи. – Но не помешало бы поспать…

«Но уснуть-то ей сегодня не удастся», – подумал Эван.

Тут Шейн указал на лестницу и проговорил:

– Пен, можешь прилечь наверху, если хочешь.

Пенелопа покачала головой и зевнула. Но Эвану показалось, что это – притворство.

– Уже поздно, а завтра, с этим благотворительным приемом… Ох, день будет просто безумный, – пробормотала она.

– А ночь, я уверена, окажется еще более насыщенной, – с лукавой улыбкой заметила Софи.

Эван невольно нахмурился; он прекрасно понял, на что намекала Софи. Что ж, Лоуган очень ему нравился – но к Пенелопе он не притронется!

Мадди же ухмыльнулась и добавила:

– Да-да, Пен, тебе нужно как следует отдохнуть перед завтрашним днем.

Митч внимательно посмотрел на жену.

– Что ты задумала?

– Ничего особенного, – ответила Мадди и снова ухмыльнулась.

– Врешь, – отрезал Митч. И тоже ухмыльнулся.

Пенелопа снова зевнула и пробормотала:

– Что ж, пожалуй, мне пора. Я просто обязана проспать полных восемь часов.

– Но ведь сейчас – всего десять, – сказала Софи. – Хотя мы можем и уехать, если хочешь.

– Я ее отвезу, – заявил Эван. – А ты оставайся, Соф.

– Ты уверен? – спросила Софи.

– Мы тоже можем подвезти ее домой, – вставил Джеймс.

Грейси энергично помотала головой.

– О, нет-нет, давай побудем еще немножко! Неделя выдалась такой долгой… Мне совершенно необходимо как следует повеселиться.

– А меня тебе недостаточно? – Джеймс вскинул брови.

Грейси насупилась и пробурчала:

– Конечно, достаточно. Но мы так давно не виделись с Митчем и Мадди… Я по ним ужасно соскучилась.

– Ты точно не против? – Джеймс посмотрел на Эвана сквозь свои очки в проволочной оправе.

Эван мысленно расцеловал Грейси. Покачав головой, он ответил:

– Нет-нет, не против. – Он поднялся на ноги. – Я тоже устал, так что всего вам доброго.

Шейн пристально посмотрел на него, затем кивнул на Пенелопу:

– Смотри, осторожней. Она – мой самый ценный сотрудник.

Пенелопа просияла, глядя на своего босса.

– Ты просто не хочешь, чтобы на тебя свалилась работа, Шейн.

Тот захохотал.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, Пен.

Эван почувствовал какое-то странное раздражение. Слишком уж Шейн был близок с Пенелопой. И он, наверное, знал почти все о ее нынешней жизни. Но если даже и так, то он, Эван, был единственным человеком, знавшим ее самые сокровенные тайны. Взглянув на Пенелопу, Эван спросил:

– Ты готова?

Она поднялась со стула и кивнула:

– Да, разумеется.

Софи крикнула ей вслед:

– Не забудь хорошенько отдохнуть!

– Да, не забудь! – Мадди захихикала. – И надень то красное платье, на которое Софи тебя уговорила во время нашего последнего шопинга.

– Всем спокойной ночи, – сказала Пенелопа. И в тот же миг Эван вытолкал ее за дверь.

На крыльце она остановилась и посмотрела на него.

– Похоже, наш уход… был не таким уж изящным, верно?

Эван пожал плечами.

– А тебя это волнует?

– Нет. – Она взглянула на его губы.

Он прикоснулся к ее плечу.

– Пен, ты же знаешь, что сегодня ночью поспать не удастся? Ведь знаешь?

– Я очень на это надеюсь, – ответила она с серьезнейшим видом.

Эван зацепил пальцем ее ремень и легонько дернул.

– Знаешь, я открыт для переговоров о красном платье.

– О, Эван… – простонала она и провела ладонью по его груди. – Эван, отвези меня побыстрее домой, и там обсудим все, что ты только захочешь!

– Ты сводишь меня с ума, Пенелопа! – прорычал он.

Она рассмеялась и быстро сбежала по ступенькам. Длинные темные волосы струились за ее спиной. Добежав до машины, Пенелопа повернулась, и ветер бросил локон ей на щеку. Сейчас она походила на ту девчонку, которую он знал когда-то. И в то же время она оставалась странной и таинственной женщиной, которой стала. И ее, эту взрослую Пенелопу, он страстно желал… и почему-то боялся.