Надеть красное платье Пенелопа так и не смогла. Вместо него выбрала белое – без бретелек, с развевающейся юбкой и широким черным поясом, завязывавшимся на бант. Именно оно казалось идеальным дополнением к белой рубашке и черным брюкам Лоугана. И действительно, они вместе выглядели прекрасно – чудесная пара.

Когда они входили в зал, где устраивался благотворительный прием, Пенелопа не могла не заметить завистливых женских взглядов, и ей вдруг захотелось, чтобы все происходившее было правдой – ведь ей с Лоуганом было так легко… Проблема была лишь в том, что сердце ее принадлежало другому. Хм… наверное, у жизни извращенное чувство юмора.

Высматривая Эвана, Пенелопа в очередной раз осмотрелась – пожалуй, уже в сотый раз. Но он до сих пор не появился. Хотя прием был в самом разгаре…

Хотя Эван и утверждал, что хранит целибат, Пенелопа ожидала, что он появится с очередной повисшей на нем картинкой из модного журнала. Эван редко приходил на светские мероприятия один, и она сомневалась, что сегодняшний вечер станет исключением.

Пенелопа тихонько вздохнула. Что ж, пройдет время, и она успокоится – снова вернется к прежней жизни, вернется к норме. Да-да, она сумеет справиться… И лучший сейчас способ действия – взять на себя ответственность за сложившуюся ситуацию и перестать с ним общаться. Она делала это раньше, сделает и сейчас.

Лоуган тронул ее за локоть.

– Эй, с тобой все в порядке?

Она энергично помотала головой, как бы очищая ее от Эвана. Одарив Лоугана самой своей ослепительной улыбкой, ответила:

– Да, конечно. Все замечательно.

«Сосредоточься на главном, Пенелопа, – сказала она себе. – Не смей чахнуть. И будь благодарна Лоугану за то, что он рядом и тебе не придется в одиночестве терпеть Эвана с его моделью».

– Ты выглядишь… какой-то рассеянной, – заметил Лоуган, пристально глядя на нее.

Пенелопа отмахнулась и попыталась засмеяться. Но смех получился не очень-то радостный. Она откашлялась и сказала:

– Я просто устала. Такой долгий день… Пока все подготовишь и проверишь…

Лоуган окинул взглядом переполненный гостями зал.

– Ты проделала потрясающую работу.

– Сесили помогала. Это наши совместные усилия. И не забудь Шейна. Именно он проспонсировал все мероприятие, а иначе оно бы просто не состоялось.

Лоуган снова на нее посмотрел.

– Скажи, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Выглядишь ты плоховато…

Пенелопа невольно вздрогнула. Вот почему ей всегда требуется восемь часов сна! Чуть меньше – и от нее никакого толка!

– Да, конечно, уверена. Поверь, все замечательно.

Лоуган с сомнением покачал головой и, кивнув в сторону балкона, предложил:

– Пойдем подышим свежим воздухом.

Пенелопа кивнула, и они вышли наружу. Погода была вполне комфортная – тепло, но не жарко. И с озера временами задувал ветерок. Они подошли к металлическим поручням и стали смотреть на воду – на берег то и дело накатывали небольшие волны. «Сосредоточься на хорошем, на правильном, – говорила себе Пенелопа. – Ты добилась всего, чего хотела. Достигла всего, о чем когда-то мечтала. И жизнь у тебя – вполне обеспеченная. В тридцать один год ты стала одним из руководителей весьма престижной компании. И что еще лучше, ты любишь свою работу. Кроме того, у тебя замечательные друзья, прекрасный дом и сногсшибательный гардероб…»

Да, она получила все, о чем мечтала. Все, за исключением Эвана. Но ведь можно обойтись и без него, не так ли? Да, она обойдется… И завтра с утра… Первое, что следовало сделать, – это забыть про Эвана. А затем – сосредоточиться на правильном мужчине, таком, с которым можно создать семью. И этот таинственный мужчина, он, конечно же…

– Что же ты молчишь? – спросил Лоуган, прерывая ее размышления.

Пенелопа вздрогнула и повернулась к своему «кавалеру».

– Прости, что?..

Лоуган улыбнулся.

– Я задал тебе уже несколько вопросов, но только сейчас привлек твое внимание.

Почувствовав, что краснеет, Пенелопа опустила голову и пробормотала:

– Ох, прости… Я действительно устала, вот и все.

– Верю, что ты устала. – Лоуган протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке. – Хотя выглядишь ты потрясающе, у тебя под глазами черные круги, которые даже макияж не скрывает.

– Отвратительно спала ночью, – сказала Пенелопа. Сказала чистейшую правду. А потом весь день пришлось терпеть советы подруг – о том, как лучше флиртовать с Лоуганом и как завлечь его в свои сети. Но еще тяжелее было избегать Грейси. Потому что та все знала…

Грейси заявляла, что им обязательно нужно поговорить, и Пенелопа весь день старалась держаться от нее подальше. Ей не хотелось признаваться в том, что у них с Эваном не было жаркого секса, не хотелось рассказывать о том, как он ушел, а она полночи провела в слезах. Но увы, все закончилось раньше, чем началось. И было очевидно: они просто не предназначены друг для друга.

– Эй, что случилось? – Рука Лоугана обвила ее за талию.

Пенелопа заморгала, смахивая предательские слезы. И проглотила комок, подкативший к горлу. Не в силах произнести ни слова, она молча покачала головой.

А Лоуган вдруг привлек ее к себе и, поцеловав в висок, тихо проговорил:

– Расскажи, что случилось, и мы, возможно, сумеем все исправить.

Пенелопа не знала, что ответить. Поэтому просто замерла в его объятиях; она боялась, что если скажет хоть что-то, то расплачется. Сделав над собой усилие, она пробормотала:

– Так, глупости…

– Дай-ка я с ней поговорю, – послышался вдруг знакомый низкий голос.

Пенелопа вздрогнула от неожиданности и, повернув голову, уставилась в темно-зеленые глаза Эвана. Лоуган же нахмурился и чуть отстранился от нее. Но руку с ее талии не убрал.

– Я ее забираю, – заявил Эван.

Ошеломленная его откровенностью, Пенелопа, не сдержавшись, ахнула. А Лоуган, немного помолчав, тихо сказал:

– Да, понимаю.

Пенелопа энергично покачала головой.

– Нет-нет. – Взглянув на Эвана, она спросила: – А что, собственно, случилось? Я нужна Шейну?

– Нет, не нужна. – Эван перевел взгляд на Лоугана и, усмехнувшись, проговорил: – Ужасно хочется прямо сейчас оторвать тебе руку. Но ведь у тебя – «черный пояс», верно?

Брови Лоугана взлетели вверх. И он не убрал руку с талии Пенелопы – лишь опустил ее пониже.

– Да, верно «Черный пояс», девятый дан.

Эван кивнул.

– Что ж, впечатляет. Конечно, я тоже кое-что умею, но признаю, что победишь, вероятно, ты.

Пенелопа в ужасе смотрела на мужчин. Они что, собирались драться из-за нее? Нет, не может быть! Ведь у Лоугана нет к ней никаких чувств. А Эван в присутствии других людей крайне редко ее замечает…

– Вероятно?.. – с усмешкой переспросил Лоуган. – Заверяю тебя, так и будет.

«О боже, точно собираются! – мысленно воскликнула Пенелопа. – Как такое могло произойти?!»

– Согласен. – Эван пожал плечами. – Но если тебе все равно… Я буду очень благодарен, если ты уберешь от нее руки.

Тут Пенелопа вышла из ступора и в ярости прошипела:

– Эван, что ты делаешь?

Он снова пожал плечами.

– Просто хочу взять то, что принадлежит мне.

Пенелопа уставилась на него в изумлении.

– Ты что, рехнулся? – пробормотала она.

– Нет, я в своем уме, – с невозмутимым видом ответил Эван.

Лоуган хохотнул и воскликнул:

– Ого! Интересный поворот!..

Эван многозначительно посмотрел на ладонь Лоугана.

– Руки… – процедил он.

Лоуган, немного помедлив, подчинился.

– Но Шейн рад не будет, – заметил он.

– Да, знаю, – ответил Эван. Повернувшись к Пенелопе, сказал: – Нам нужно поговорить, Пен.

– Мне нечего тебе сказать, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул.

– Тогда будешь просто слушать. – Эван протянул Лоугану руку. – Приятно было повидаться. Но дальше ею займусь я.

Лоуган пожал протянутую руку. Коротко кивнув, сказал:

– Согласен. – Взглянув на Пенелопу, он добавил: – Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Когда Лоуган ушел, Пенелопа резко повернулась к Эвану.

– Ты что делаешь? Совсем рехнулся? Что если Лоуган всем расскажет?..

– Не думаю. – Эван покачал головой. – Но вообще-то мне плевать, пусть даже и расскажет.

– Эван, что ты делаешь, чего хочешь? Ведь у нас все давно закончилось! – воскликнула Пенелопа.

Он взял ее за руку и отвел подальше от балконной двери.

– Нет, не закончилось. И никогда не закончится. – Он обнял ее за талию.

Пенелопа легонько толкнула его в грудь.

– Эван, что ты делаешь?

– Пришел к тебе.

Пенелопа со вздохом покачала головой.

– Немедленно прекрати. Эван, что с тобой случилось? Опять пьян?

– Со мной ничего не случилось. И я не выпил ни капли спиртного. – Он привлек ее к себе. – А сейчас я просто делаю то, что должен был сделать давным-давно.

Чувствуя, как дико колотится в груди сердце, Пенелопа с дрожью в голосе проговорила:

– Я не понимаю, что все это значит.

– Это значит, что я намерен за тебя бороться и намерен победить. – Его рука скользнула вверх по ее спине, и пальцы запутались в волосах – в искусно уложенном пучке с отдельными прядками, обрамлявшими лицо. – Мне нравится эта прическа, но еще больше я люблю твои волосы распущенными.

– Прекрати сейчас же. – Она запустила руку ему под рубашку. – Ведь нас увидят…

– Плевать! – отрезал Эван. И тут же склонился над ней, так что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.

Ей ужасно хотелось приподняться на цыпочки и прижаться губами к его губам. И хотелось почувствовать ласки его сильных рук…

– Эван, довольно… – задыхаясь, прошептала Пенелопа.

– Нет, не довольно. Я хочу, чтобы все нас увидели. Невозможно правильно за тобой ухаживать, если приходится делать это тайком.

– Что ты такое говоришь? – в изумлении пробормотала Пенелопа.

– Я говорю, что трудно тебя соблазнить, если находишься в другом конце комнаты. – Он вытащил шпильки из ее волос, и они волнами упали ей на плечи. – И говорю, что честно заявляю о своих намерениях. Что именно ты захочешь рассказать всем о нас с тобой – решать тебе. Обещаю, что поддержу любое твое решение. Но начиная с сегодняшнего дня я отказываюсь скрывать наши отношения. И знаешь, я рассказал все Джеймсу. Поэтому уверен, что они с Грейси провели насыщенный день, обсуждая нас с тобой. Но повторяю: я буду придерживаться той истории, которую ты захочешь преподнести всем остальным. У меня только одно условие: не говори, что я тебя не хочу.

И тут Пенелопа не выдержала – сказалась усталость и нервное напряжение – и в ярости заорала:

– Ты уже все решил?! Даже не поговорив со мной, ты решил все о нас разболтать?!

– Разболтать… о вас? – неожиданно раздался голос Мадди.

Пенелопа с Эваном тотчас обернулись, инстинктивно отпрянув друг от друга. А Мадди, глядя на них с удивлением, пробормотала:

– Что тут у вас происходит? Пен, почему Эван… тебя трогает?

Пенелопа в смущении уставилась на лучшую подругу. И вдруг поняла, что больше ни секунды не выдержит. Отчаянно вскрикнув, она взглянула на Эвана и прошептала:

– Ты все это затеял, ты и разбирайся. – Резко развернувшись, Пенелопа покинула балкон.

Проводив ее взглядом, Эван повернулся к сестре и проговорил:

– Ты выбрала не самый удачный момент, Мэдс.

Рот Мадди приоткрылся – и закрылся. Потом снова открылся. Нахмурившись, она спросила:

– Что ты опять натворил? Ведь ты расстроил Пенелопу… Самую невозмутимую женщину на свете.

Поверх головы сестры Эван увидел, как Пенелопа пронеслась по залу и где-то исчезла. Было ясно: она ужасно разозлилась. И сестра тоже разозлилась. А скоро еще и Шейн разозлится.

Что ж, он этого ожидал и был готов разбираться со всеми по очереди. Но главным приоритетом оставалась Пенелопа. Следовало срочно ее догнать, а с Мадди он потом объяснится.

– Эван, куда ты?! – завопила сестра.

Он оглянулся и быстро проговорил:

– Объясню все потом, а сейчас мне нужно найти Пенелопу.

Но тут Мадди догнала его и, преградив ему дорогу, спросила:

– Что ты натворил, Эван?

– Ничего особенного. – Он провел ладонью по волосам и со вздохом добавил: – Много чего натворил… Все это очень сложно. Поговорим позже.

– Нет, мы поговорим сейчас, – решительно заявила сестра.

И тут Эван, не выдержав, схватил ее за плечи и проворчал:

– Если ты меня вынудишь, я просто подниму тебя и уберу с дороги, ясно? Потому что сейчас я немедленно иду за Пенелопой.

Мадди в растерянности заморгала. Чуть отступив, внимательно посмотрела на него. Внезапно глаза ее широко распахнулись, и она воскликнула:

– О, нет-нет! Нет, Эван, ты ее не получишь! Нет, только не она! Кто угодно, но не она!

Он ожидал такой реакции, но все равно разозлился. И уж если так повела себя Мадди, то что скажет Шейн? Но он поговорит с ними потом, когда найдет Пенни. Главное сейчас – догнать ее. Не дать ей уйти.

– Я не прошу твоего разрешения, сестричка, – процедил Эван сквозь зубы.

Прежде чем Мадди успела вымолвить хоть слово, он снова обошел ее и помчался в ту сторону, куда направлялась Пенелопа. Но где же ее искать? Он выскочил из основного зала в коридор, но там ее не было. И повсюду – множество дверей. Тяжко вздохнув, Эван осмотрелся. Черт возьми, где же она?

Подойдя к первой двери слева, он дернул за ручку. Дверь была заперта. Эван вытащил из кармана мобильник и позвонил ей. Разумеется, она не ответила. Он проверил следующую дверь. И следующую… Наконец дошел до гардеробщицы, сидевшей за стойкой рядом с дверью в банкетный зал. Девушка читала какую-то книгу, и Эван, чтобы привлечь ее внимание, громко кашлянул. Она вздрогнула, подняла голову – и замерла. Эван одарил ее своей «специальной» улыбкой, приберегаемой для интервью, и сказал:

– Привет.

– П-привет… – Девушка залилась краской.

Он кивнул в сторону коридора.

– Вы не видели, тут не проходила женщина с темными волосами и в белом платье без бретелек?

Гардеробщица с несколько разочарованным видом покачала головой:

– Нет, не видела.

– Ладно, спасибо, – сказал Эван, отворачиваясь. Он снова попытался позвонить Пенелопе, но та по-прежнему не отвечала.

Что ж, ну, и пусть! Он же сказал, что придет за ней. И он непременно ее найдет, даже если у него на это уйдет вся ночь.

Эван проверил каждую дверь. И каждую комнату. Проверил ванные, кладовку и лестницу. После чего спустился на этаж ниже и начал все сначала. Он методически проверял все помещения и коридоры, проклиная Шейна за то, что тот выбрал для приема такое ужасное место.

В конце концов он все-таки отыскал Пенелопу. Она сидела в кресле с высокой спинкой в одной из небольших зон отдыха, какие иногда встречаются в отелях. Сидела, уткнувшись лицом в ладони…

Он подошел к ней и присел перед ней на корточки. Даже не взглянув на него, она пробурчала:

– Уйди, Эван.

Он положил ладони ей на колени и тихо сказал:

– Не могу, Пен.

– Почему?

– Ты прекрасно все знаешь.

Тут она, наконец, подняла голову и пронзила его взглядом своих синих глаз.

– Нет, Эван, я ничего не знаю. И ничего не понимаю.

Его пальцы скользнули ей под платье, и он проговорил:

– Я не должен был уходить от тебя вчера вечером. И я не хотел уходить. Просто дело в том… – Эван вздохнул. – Я знаю, у меня репутация великого покорителя женщин, но, по правде говоря, когда я с тобой, то превращаюсь в идиота.

Выражение ее лица не изменилось. И она не произнесла ни слова. А Эван, решив быть честным до конца, продолжал:

– Я понятия не имею, о чем ты думаешь и чего хочешь. Но я не могу от тебя отказаться. Не могу и не хочу. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что смогу доставить тебе удовольствие в постели. Понятно, что этого недостаточно, но это – единственное, чем я могу тебя удержать. Увы, я теряюсь, когда пытаюсь снова сделать тебя моей.

Пенелопа по-прежнему молчала, но было очевидно, что его слова заинтересовали ее. Указав на кресло напротив нее, он спросил:

– Можно мне сесть?

Она утвердительно кивнула.

Заметно приободрившись, Эван подтянул свободное кресло поближе и сел так, что колени их соприкоснулись. Снова положив ладони ей на ноги, он продолжал:

– Прости, что я оскорбил тебя, рассказывая про тех женщин. У меня есть прошлое, достаточно долгое и зачастую сомнительное, но нужно было про него помалкивать. Я могу сказать в свое оправдание только одно: таким идиотским способом я попытался продемонстрировать, как ты дорога мне, даже после всех этих лет. Видишь ли, я придумал такой план, но, похоже, опять сглупил.

Она внимательно посмотрела на него.

– В чем же заключался твой план?

– Как я уже говорил, мне хотелось поухаживать за тобой по всем правилам. Приглашать на обеды. Ходить в кино. В музеи, которые ты, наверное, любишь. Я хотел доказать тебе, что дело не только в сексе. Только я кое-чего не учел…

– Что именно?

Эван едва заметно улыбнулся.

– Похоже, я не могу к тебе притронуться – сразу же теряю голову. Стоит мне прикоснуться к тебе хотя бы пальцем – и я уже могу думать только о том, как бы уложить тебя на ближайшую горизонтальную поверхность. – Он провел ладонью по волосам. – Не думаю, что мне хватит терпения хотя бы раздеть тебя для начала. И меня ужасно сбивает с толку то, что в семнадцать я мог держать себя в руках лучше, чем сейчас.

Их взгляды встретились – и воздух между ними словно заполнился жаром, исходившим от обоих. Пенелопа царапнула зубами нижнюю губу и, кашлянув, спросила:

– А что еще?.. Ты ведь хотел еще что-то сказать?

– Я больше не хочу держать тебя в секрете! – выпалил Эван.

– Не хочешь? – Она склонила голову к плечу и скрестила ноги.

Его рука скользнула ей под юбку, и он проговорил:

– Как я смогу доказать тебе, что настроен серьезно, если все держится в тайне? Это невозможно. Поэтому я больше не хочу никаких тайн. Даже несмотря на то, что вызову гнев многих и многих. Ведь считается, что я для тебя недостаточно хорош.

– А ты думаешь, что достаточно для меня хорош?

– Пока нет. – Он покачал головой. – Но хочу стать.

В глазах ее что-то промелькнуло, и она спросила:

– А знаешь, о чем я сейчас думаю?

– Понятия не имею.

Пенелопа расправила плечи и, глядя ему прямо в глаза, проговорила:

– Я думаю, что все дело в футболе. Твоя карьера закончилась, и теперь, чтобы поддерживать интерес к жизни, ты ищешь… новые вызовы… А я для этого очень удобна.

Эван уперся локтями в колени и проговорил:

– Нет, ошибаешься. Во-первых, в тебе нет ничего удобного. А во-вторых… Ведь я думал о тебе и хотел тебя постоянно, хотел все эти годы. При чем же здесь футбол?

В ее глазах опять что-то промелькнуло.

– Но ты тогда ушел, Эван. И даже не оглянулся.

– У меня были на то причины. – Он отвел взгляд и тяжело вздохнул.

– Какие же? Что за причины?

Он знал, что должен был рассказать ей абсолютно все, но не здесь и не сейчас. Однако выхода не было. Он никогда никому об этом не говорил и сейчас очень надеялся, что Пенелопа его поймет.

Собравшись с духом, Эван сказал:

– Мой отец знал про тебя.