Эван отправил Пенелопу догонять девочек, а сам присоединился у реки к парням. На траве уже расстелили одеяла, из колонок гремел классический рок, и по кругу передавались напитки. Казалось, что они – снова старшеклассники (правда, в те времена они проводили время в лесном заповеднике). Эван вытащил из сумки-холодильника пиво, устроился на одном из пляжных стульев рядом с Шейном и Митчем, свинтил с бутылки крышку и бросил ее в импровизированную мусорную корзину.

Напротив них сидели Джеймс и лучший друг Митча шериф Чарли Радклифф; эти двое вели жаркую дискуссию об уликах и судебных доказательствах.

Если бы не шаткость их отношений с Пенелопой, жизнь была бы почти идеальной. Он больше никогда не будет играть в футбол, зато станет тренером, и это ему чертовски нравилось. В тот вечер, когда Пенелопа пришла к нему, она сказала чистую правду: футбол – игра молодых, и, следовательно, его расцвет и так уже практически прошел. Да, он мог бы играть еще несколько лет, но правда, которую он упорно отказывался признавать, заключалась в том, что его карьера шла к завершению.

Но он по-прежнему останется в игре, которую любил, останется в городе, который любил, останется с Пенелопой. Если, конечно, она впустит его в свою жизнь. Да-да – «если». И ведь явно происходило что-то… неправильное, но она упорно отказывалась говорить, что именно. Впрочем, кое-какие мысли по этому поводу у него все же имелись…

– Ну, как дела? – Шейн вопросительно взглянул на него.

– Очень даже неплохо. – Эван опустил на глаза солнечные очки и вытянул ноги. Кивнув Митчу, спросил: – Ты хорошо заботишься о моей сестре?

Митч расплылся в улыбке.

– Она не жалуется…

– Вот и славно. А как живется государственному обвинителю в маленьком городке?

Митч пожал плечами.

– Довольно скучно, но ничего, терплю. Подумываю о переходи в офис прокурора штата.

Шейн провел ладонью по подбородку.

– Лучше возвращайся в Чикаго и начинай работать на меня. Ты все равно проводишь там все свое время.

Митч вырос в Чикаго и был преуспевающим адвокатом по уголовным делам, но потом впал в немилость, переехал в Ривайвл – да так тут и остался. Время от времени Шейн предлагал ему перейти в его компанию, но Эван подозревал, что это была лишь шутка.

Митч помотал головой и, взглянув на Шейна, заявил:

– Даже не надейся.

Шейн ухмыльнулся.

– Все считают, что работать на меня очень тяжело, но посмотрите на Пенелопу… Ей живется совсем неплохо. – Он сделал глоток пива и посмотрел на Эвана. – Кстати, о нашей девочке. Как у нее дела?

– О моей девочке, – поправил Эван с улыбкой. Теперь, когда они оба пытались забыть прошлое и быть просто братьями, отношения между ними быстро налаживались. – А Сесили знает о твоем собственническом отношении к Пенелопе?

Шейн весело рассмеялся.

– Разумеется! И она уже научилась с этим мириться. Хотя то, что ты с ней спишь, очень помогает.

– Рад, что сумел помочь, – суховато отозвался Эван.

Шейн поерзал на своем стуле.

– Но если серьезно… У вас все нормально? Мне кажется, она какая-то… напряженная, что совсем на нее не похоже. Я попытался поговорить с ней, но она меня чуть по стенке не размазала.

Эван пожал плечами и проговорил:

– У нее вроде бы все хорошо.

Шейн внимательно посмотрел на брата. Сделав глоток пива, сказал:

– Ладно, оставим эту тему.

– Женщина, где твоя одежда?! – раздался вдруг громкий голос Джеймса.

Эван повернул голову – и едва не поперхнулся пивом. По дорожке шла Грейси в крохотных лоскутках – якобы в купальнике – того же голубого оттенка, что и ее глаза. И каким-то образом получалось так, что изобильные груди, как бы прикрытые, все же оставались почти обнаженными.

– Клянусь, она живет только для того, чтобы выводить Джеймса из себя, – тихо проговорил Шейн.

Митч хохотнул.

– Грейси? Нет, ни в коем случае.

– Да, это совсем на нее не похоже, – согласился Эван.

Все трое развернули свои стулья, чтобы насладиться замечательным шоу. А Грейси прямо-таки сияла. Она забрала волосы в хвост, но вокруг ее лица вились отдельные прядки. Помахав мужчинам рукой – новое кольцо с бриллиантом сверкнуло на солнце, – она радостно закричала:

– Надеюсь, все готовы хорошенько поразвлечься!

– Мне показалось, я задал тебе вопрос, Грейс. – Джеймс прищурился.

– Грейс?.. Это что-то новенькое! – воскликнула красавица. Подмигнув Шейну, Митчу и Эвану, она провела ладонями по своим потрясающим бедрам. Этой женщине было самое место на развороте «Плейбоя».

– Ты что, пытаешься меня разозлить? – Джеймс еще больше помрачнел.

Грейси рассмеялась и, взглянув на него, спросила:

– Как ты догадался, милый?

Джеймс прикрыл глаза и, сделав глубокий вдох, пробормотал:

– Я не поддамся, я не поддамся, я не поддамся…

Грейси пожала плечами и растянулась на одеяле прямо перед Джеймсом.

– Как хочешь, милый. А я пока намажу все тело этим маслом. – И она принялась за дело.

Эван же с восхищением смотрел на женщину, пленившую сердце его брата и сводившую его с ума. Когда-то, как и в случае с ним и Пенелопой, никому в голову не приходило, что эти двое станут парой, но теперь всем было ясно, что Грейси с Джеймсом идеально подходили друг другу и в каком-то смысле дополняли друг друга.

Именно таким он хотел стать для Пенелопы, но сейчас уже почти не сомневался, что, скорее всего, потерпит неудачу. Ее сердце оставалось для него тайной.

Джеймс провел пальцем по груди Грейси и сказал:

– Ты пропустила вот это место.

Она усмехнулась и, лукаво взглянув на него, спросила:

– Поможешь?

Джеймс окинул ее взглядом и пробурчал:

– Ты и сама справишься. Я знаю, ты давно напрактиковалась.

Грейси плеснула себе на живот еще немного масла.

– Поосторожнее, милый. А то все подумают, что ты не можешь меня удовлетворить.

Джеймс громко засмеялся – как бы давая понять, что подобная мысль была просто смехотворной. После чего заявил:

– Скорее они подумают, что тебе ужасно нравится устраивать для всех шоу.

Чарли тоже рассмеялся и проговорил:

– Вот тут-то, Грейси, он тебя поймал.

– А ты вообще заткнись. – Она взглянула на Чарли, потом снова повернулась к Джеймсу и, надув губки, спросила: – Разве ты не должен приревновать? Ты только посмотри, как он пялится на меня…

Когда-то Грейси с Чарли были друзьями с привилегиями, но эти отношения закончились в ту же секунду, как она познакомилась с Джеймсом.

Взглянув на Чарли, Джеймс тихо вздохнул и с невозмутимым видом произнес:

– Я к нему уже давно привык.

– Как с тобой скучно, профессор! – воскликнула Грейси.

– И зачем ты только со мной связалась?

Она фыркнула и поправила верх своего бикини.

– Да уж, тяжелое мне выпало испытание.

Тут Джеймс ущипнул ее, и она завопила:

– Милый, какого черта?!

– Следовало оттащить тебя в комнату над гаражом и преподать урок, – строго заявил профессор.

Эван точно не знал, чем Джеймс с Грейси занимались в той комнате, но не раз слышал доносившиеся оттуда крики и догадывался, что дело вовсе не в пытках и наказаниях.

Облизав губы, Грейси с мечтательной улыбкой спросила:

– Милый, обещаешь?

Джеймс провел пальцем по ее скользкому от масла животу.

– Клянусь! Этот купальник уже у меня в списке! Так что готовься, малышка.

Грейси энергично закивала и расплылась в улыбке. А Эван подумал: «Не этого ли она все время добивалась?»

Спустя десять минут подошли остальные дамы. Мадди и Софи красовались в купальниках, и только Пенелопа выглядела исключительно пристойно – была в черном халатике, наглухо застегнутом на молнию от колен до горла. Волосы она собрала в хвост, а на лице у нее не было ни намека на макияж.

И сейчас она выглядела уже более раскованной. Очевидно, подругам как-то удалось ее успокоить. А ведь это должен был сделать именно он, Эван.

Шейн посмотрел на них и спросил:

– А где Сисси?

Мадди махнула рукой в сторону дома.

– Ей кто-то позвонил, но она скоро придет.

Пенелопа осмотрелась, едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на реку.

– Как вам вода?

– Холодная, но приятная, – ответил Митч. Потянувшись к Мадди, он погладил ее по животу и спросил: – Все хорошо?

Мадди улыбнулась и отстранила его руку.

– Все прекрасно.

Пенелопа, все еще глядя на реку, пробормотала:

– Я сначала согреюсь. – Она подошла к сумке-холодильнику. – Кто-нибудь чего-нибудь хочет?

Мадди села рядом с Митчем, а Софи плюхнулась на одеяло. Пенелопа же вытаскивала из сумки банки и бутылки. Раздав напитки, она снова осмотрелась и покусала нижнюю губу. Потом взглянула на Эвана, но тут же отвела глаза.

Он мысленно уговаривал ее подойти к нему, но она села рядом с Софи. И тут же сдвинула солнечные очки с макушки на глаза.

Софи приподнялась на локтях и сказала:

– Передай мне лосьон от солнца, Пен. – Пенелопа взяла бутылку с «Коппертон» и протянула подруге. Та нахмурилась и спросила: – Неужели тебе не жарко?

Пенелопа пожала плечами.

– Да нет… вроде бы.

Софи плеснула лосьон на ладонь и отдала бутылку Пенелопе.

– Подержи-ка. Да ты расслабься! Позагорай.

Пенелопа взглянула на послеполуденное небо.

– Вообще немного солнца мне действительно не помешало бы.

– Вот именно, – кивнула Софи.

Пенелопа расстегнула халатик и, швырнув его на траву, осталась в черном бикини; на бедрах и между грудей были пришиты золотые кольца, скреплявшие части купальника.

Эвану захотелось снова надеть на нее халатик, и он искренне посочувствовал Джеймсу.

Мадди присвистнула и пробормотала:

– Черт побери, шикарный купальник.

«И впрямь, черт побери», – подумал Эван.

– Какой есть, – буркнула Пенелопа.

Чарли провел ладонью по подбородку и окинул Пенелопу одобрительным взглядом. Потом с улыбкой спросил:

– Новый купальник, Пен?

Эван нервно заерзал на стуле. Пальцы его рефлекторно сжались в кулаки.

Шейн, сидевший с ним рядом, прошептал:

– Спокойнее, братец.

Пенелопа же, сверкнув глазами на Софи, тихо проговорила:

– И почему я вечно позволяю тебе уговорить меня на такое?..

Софи захохотала и поправила белые бретельки своего купальника.

– Потому что ты знаешь: я всегда права и всегда выбираю самое лучшее. – Она лукаво взглянула на Эвана. – Разве это плохой выбор?

– Ты, как всегда, полезна, Соф, – отозвался Эван. Он покосился на Пенелопу. Очевидно, не только Грейси напрашивалась на наказание…

Мадди внимательно посмотрела на Эвана и спросила:

– Ну, что у тебя новенького?

И все взгляды тотчас обратились в его сторону. Что ж, вполне подходящее время, чтобы поделиться своими новостями. Сначала он хотел подождать до окончания выходных, но вообще-то и сейчас не было никаких причин, чтобы хранить молчание.

Эван откашлялся и проговорил:

– Мне предложили работу у «Медведей».

Шейн заулыбался и хлопнул его по спине.

– Отлично! А какую?

– Тренер принимающих. – Эван пожал плечами и добавил: – Надеюсь, это только начало.

Мадди захлопала в ладоши и, вскочив, обняла его.

– О боже, это фантастика! Поздравляю! – Она повернулась к Пенелопе. – Поверить не могу, что ты не проболталась!..

И в ту же секунду Эван осознал свою ошибку. Пенелопа же, склонив голову к плечу, с удивлением развела руками.

– Должна сказать, что и для меня это сюрприз…

– А я-то думал, что ты не хочешь тренировать, – заметил Шейн.

Эван допил пиво и пробормотал:

– Я передумал. Теперь уже хочу.

Шейн просиял и крикнул, повернувшись к Джеймсу:

– Ты слышал, Джимми?! Тебе придется снова начать смотреть футбол!

Джеймс ответил брату широкой ухмылкой и кивнул.

– Да, конечно. Но я в этом никогда и не сомневался.

Зато Эван кое в чем сомневался… Похоже, он опять сглупил. Наверное, следовало сначала сообщить об этой работе Пенелопе.

Взглянув на нее, он тотчас же понял, что совершил глупейшую ошибку. Теперь стало ясно, что он окончательно все испортил.

День тянулся долго и лениво, и Пенелопе невольно вспоминались те летние дни, которые они, старшеклассники, проводили на пляже Оук-стрит. Только сегодня все было гораздо лучше – пляж маленький, компания тесная, а сама она прекрасно изображала человека, который отлично проводит время. К тому же она уже изрядно захмелела…

А в воздухе пахло водой и летом, колдовская магия которого чудесно снимала напряжение. И огорчало только то, что она, Пенелопа, в бешенстве. Во всяком случае – очень обижена.

Ведь Эван ни разу даже не обмолвился о том, что искал работу! Ей-то казалось, что он проводил все дни, играя на «Иксбоксе» и тренируясь в спортзале. Да, конечно, она любила его и поэтому за него обрадовалась; он заслуживал того, чтобы найти для себя что-то интересное и добиться в этом деле успеха. Злилась она совсем по другой причине. Она злилась, потому что ей он ничего не говорил, и это стало очередным свидетельством того, что у них не возникло полного единения. Было очевидно, что они не смогут перенести свои постельные отношения на всю остальную жизнь.

Пенелопа тяжело вздохнула. Наверное, сейчас не время для окончательных решений. Сейчас следовало подумать о друзьях и выжать из этого чудесного дня максимум удовольствия.

Она сидела на пирсе с двумя лучшими подругами, и они, болтая ногами в воде, наблюдали за парнями, резвившимися в реке точно щенки. Митч с Мадди установили ближе к середине реки плавучий док, и парни прыгали с него, делая сальто и пытаясь перещеголять друг друга. Пенелопа наблюдала за Эваном. Вода стекала с его золотистой кожи, сверкавшей на солнце. Со своим безупречным телом и в темных солнечных очках он выглядел как реклама какого-нибудь журнала высокой моды. А плавки сидели на нем так низко, что ужасно хотелось спустить их еще ниже.

Он сказал, что она принадлежит ему. Сказал, что любит ее. Так почему же он не рассказал ей про это огромное и такое важное изменение в его жизни? Разве не так все должно происходить, когда люди по-настоящему любят друг друга?

Пенелопа снова вздохнула и сделала еще глоток коктейля, который Грейси налила в дорожную кружку из нержавеющей стали, чтобы не нагревался. Некрепкая клубничная жидкость оросила пересохшее горло, и ей захотелось поблагодарить Грейси, но та исчезла вместе с Джеймсом примерно час назад, и они до сих пор не вернулись.

Софи посмотрела в небо и с улыбкой сказала:

– Как тут замечательно, правда?

– О, чистейшая! – Мадди рассмеялась и обняла подругу. – Я так рада, что вы здесь. Так люблю, когда вы приезжаете.

Пенелопа обняла ее в ответ.

– А я рада, что приехала.

И она действительно была рада. Ей просто следовало забыть все неприятное и наслаждаться жизнью здесь и сейчас.

Тут на берег выбрался Чарли. Вода потоками стекала с его темных волос. Софи присвистнула.

– Проклятье, какой сексуальный парень!

Мадди рассмеялась.

– Он настоящее произведение искусства!

– Не могу с тобой не согласиться, – сказала Пенелопа, потому что шериф Ривайвла и в самом деле полностью подпадал под определение «сексуальный парень».

Софи лукаво на нее посмотрела.

– И это несмотря на то, что ты официально встречаешься с Адонисом?

Эван тоже вышел из воды и остановился рядом с Чарли. Вдвоем они являли великолепное зрелище.

– Но я же просто сказала правду… – Пенелопа улыбнулась.

Софи с Мадди переглянулись.

– Однако у тебя уже есть парень, не так ли, Пен?

Пенелопа пожала плечами, а Мадди, изображая досаду, простонала:

– Пен, ты самая невыносимая женщина на планете. Давай выкладывай…

Пенелопа никогда не относилась к тем, кто обсуждает подробности своей личной жизни, даже если они не касались Эвана.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Что между вами происходит? – спросила Мадди.

И тотчас же все переживания, все противоречивые чувства снова нахлынули на Пенелопу. Она точно знала, что любила Эвана. Но не говорить же об этом подругам… И не рассказывать же о том, как она мечтала о семье, о настоящей семье… И просто невозможно было признаться, что она пришла в бешенство из-за того, что Эван думал о новой карьере, а ей ни словом об этом не обмолвился. Его близкие пришли в восторг, и они никогда не поймут ее обиду.

Пенелопа поболтала ногами в воде и закрыла глаза. Она сейчас не хотела думать обо всем этом. Подобным проблемам место в Чикаго, а не тут, не в этом чудесном месте.

– Видите ли, мы… Мы пока никуда не торопимся, – осторожно произнесла она.

Софи фыркнула и проворчала:

– Что-то маловато информации.

Мадди вздохнула и заметила:

– Похоже, Пен уже прилично выпила.

Стараясь сменить тему, Пенелопа повернулась к Софи и спросила:

– А как насчет тебя? Ты, кажется, давно уже ни с кем не встречалась.

Софи пожала плечами.

– Да нет, кое с кем встречалась. Просто пока не попадается никто стоящий. И поверь мне, если я начну встречаться с профессиональным игроком из НФЛ, то, черт побери, не смогу держать рот на замке.

Пенелопа кивнула в сторону Чарли.

– Я уверена, что его-то легко подцепить на крючок на одну ночь.

Мадди тут же закивала.

– Да-да, разумеется.

Софи пососала через соломинку свой коктейль.

– Но ведь потом я буду чувствовать себя ужасно неловко всякий раз, как мы встретимся.

– Ну, почему же?.. – сказала Мадди. – Мне кажется, друзья с привилегиями – это как раз и есть его стиль. Он до сих пор дружит со всеми своими партнершами.

Софи наморщила носик.

– Мне это неинтересно. Кроме того, этот парень даже не догадывается, что я – живая.

– Вот в этом я сильно сомневаюсь. – Пенелопа потянула через соломинку остатки коктейля, и послышалось хлюпанье. А что если… Если она выпьет достаточно, то, может быть, забудет, какая она несчастная? – У меня все кончилось. Пойду налью еще.

Софи протянула ей свою кружку. Пенелопа вопросительно взглянула на Мадди.

– А тебе? И вообще, где твоя кружка?

Мадди махнула рукой.

– Ой, я ее забыла.

Софи откинулась назад и смерила Мадди долгим взглядом.

– Минуточку! Ты ведь за сегодняшний день не выпила ни глотка, верно?

Мадди вспыхнула и взглянула в сторону мужа.

– Нет, почему же?.. Выпила.

У Пенелопы перехватило дыхание. А Софи энергично помотала головой, и ее сережки золотой чеканки засверкали на солнце.

– Нет, не выпила! Ты только притворялась, что пьешь!

Мадди закусила губу.

– Клянусь, я пила!

Сердце у Пенелопы болезненно сжалось, а потом бешено заколотилось о ребра.

Софи же ахнула и, словно обвиняя подругу, ткнула в нее пальцем.

– О боже, Мадди, ты беременна!

– Шшшшш! – Мадди глянула по сторонам. – Я так и знала, девочки, что не сумею вас провести. Пожалуйста, никому ничего не говорите. Мы с мужем хотим рассказать всем сегодня вечером за обедом.

Софи запищала и захлопала в ладоши.

– Ты слышала, Пен? Наша девочка Мадди залетела!

Пенелопа почувствовала, как в ней с треском разрастается что-то ужасное. Уродливое и неправильное. И это ужасное изгибалось и скручивалось у нее в животе – казалось, ее вот-вот вырвет. На глаза внезапно навернулись слезы, и Пенелопа заморгала, радуясь, что надела огромные солнечные очки. Растянув губы в жизнерадостной улыбке, она снова села на пирс и с энтузиазмом воскликнула:

– Это самая лучшая новость на свете!

– Спасибо, девочки. – Мадди зашмыгала носом.

– Но я в ярости от того, что ты не рассказала нам раньше, – с притворным негодованием заявила Софи.

– Я хотела рассказать, однако же… В общем, мы с Митчем собирались намекнуть в вечер благотворительного приема, но тогда оказалось, что Грейси с Джеймсом обручились, и я не хотела испортить их праздник. Поэтому так и получилось… У меня уже четырнадцать недель. Как раз сегодня. Я ходила к врачу, делала первое УЗИ, и маленькая фасолинка плавала у меня в животе – здоровенькая и крепкая. Мне не терпится показать вам снимок, девочки. Это так мило!

Софи шмыгнула носом, потом воскликнула:

– Мы с Пен станем тетушками!

– Да, конечно! – Мадди радостно засмеялась.

Пенелопа же была в отчаянии. Эта новость обрушилась на нее… как товарный поезд. Но ей придется скрывать свои чувства, придется скрывать свои печаль и одиночество. Сейчас следовало думать только о подруге. О лучшей подруге, которую она любила и обожала, за которую каждый день благодарила судьбу. Мадди заслуживала счастья, заслуживала только самого лучшего, и она, Пенелопа, сделает ради нее все, что сможет. Чувствуя, как разрывается от боли сердце, она радостно улыбнулась и сказала:

– Я займусь организацией вечеринки для мамы с будущим ребенком.

Софи хмыкнула и проговорила:

– А мое дело – непрактичные подарки для младенца.

Пенелопа, сияя, повернулась к Мадди.

– Тогда я позабочусь о том, чтобы ты получила все практичные вещи. То есть те, которые просто необходимы, хотя и выглядят они не очень-то красиво.

Софи засмеялась.

– А я позабочусь о том, чтобы наш малыш получил в подарок самые роскошные на свете ботиночки.

Мадди обняла подруг и воскликнула:

– Я так люблю вас, девочки!

Пенелопа же по-прежнему радостно улыбалась, хотя в груди у нее поселилась… ревность? Нет-нет, она не имела права на подобные мысли и чувства!