Сидя с братьями на заднем крыльце, Эван изо всех сил старался держаться. Он никому ничего не сказал, потому что не знал, что говорить, но точно знал, что больше не желает слышать советы и упреки. И теперь он мог только ждать и надеяться, что Пенелопа все-таки одумается.

Конечно, все остальные наверняка опять начнут его в чем-нибудь обвинять, но в глубине души он знал, что поступил правильно. И действительно, как заставить Пенелопу поверить ему?

Он был готов бороться за нее, но теперь понимал, что это не поможет, если она и дальше будет думать, что он ее покинет.

Ему ужасно хотелось утопить свои печали и горести в бутылке виски, но он ограничился холодным чаем – чтобы голова оставалась ясной, если Пенелопа все-таки надумает поговорить.

Задняя дверь с грохотом распахнулась, и на крыльцо выскочила Мадди. Ее рыжие волосы растрепались, а щеки пылали. Заметив Эвана, она ткнула в него пальцем и закричала:

– Что ты наделал?!

Джеймс с Шейном тотчас повернулись к нему, глядя вопросительно. Ну вот… Попробуй тут хоть что-то скрыть?

Пожав плечами, он ответил:

– Я ничего не делал.

– Тогда где же Пенелопа? – спросила Мадди.

В какой-то ужасный миг Эвану подумалось, что она собрала вещи и уехала навсегда. Но это, конечно, было невозможно. Ключи-то от машины он держал при себе… И если бы она собралась уезжать, то ей бы пришлось обратиться к нему.

Эван провел ладонью по волосам и пробормотал:

– Не знаю, Мэдс…

– Ты ее обидел? Клянусь Богом, Эван, если ты ее обидел! – заорала Мадди.

Из дома, нахмурившись, вышла Сесили.

– Что тут происходит?

Шейн снова вопросительно взглянул на Эвана.

Эван не знал, что сказать. Но точно знал, что сейчас опять все на него набросятся.

Глаза Мадди наполнились слезами.

– Где же Пенелопа?.. Она ведь не могла… просто уехать. Это совсем на нее не похоже. Что ты с ней сделал, Эван?

Он открыл рот, толком не зная, что сказать, но тут заговорил Шейн:

– Помолчи, Мадди. Прежде чем наскакивать на парня, дай ему шанс объясниться.

Шейн стал на его защиту?.. Это обстоятельство настолько поразило Эвана, что он окончательно забыл, что собирался сказать.

Мадди подбоченилась и спросила:

– Ты ей изменил?

В крови жарко запылал гнев.

– О боже, Мадди, о чем ты?! Конечно, я ей не изменял!

Шейн кивнул и пробормотал:

– Да, верно. Эван бы так не поступил.

Глаза Джеймса прищурились за стеклами очков, и он внимательно посмотрел на младшую сестренку.

– Ты слишком остро реагируешь, Мадди.

Поддержка братьев ужасно удивила Эвана. Он-то приготовился защищаться в одиночку, но братья внезапно оказались на его стороне.

– Ничего подобного! – в ярости завопила Мадди. – Я хочу знать, что мой брат сделал с моей лучшей подругой! Я знала, что это ошибка! Нужно было остановить тебя, Эван, еще во время благотворительного приема!

Он с трудом сдерживался. Напоминал себе, что сестра беременна и что за этот взрыв следовало, скорее всего, винить гормоны.

Стараясь говорить как можно спокойнее, он ответил:

– Чтобы вырвать Пенелопу из моей порочной хватки, тебе бы пришлось возвращаться в более далекое прошлое, чем тот прием.

– Не смей умничать, Эван! – Мадди топнула ногой.

На крыльцо вышел Митч, а следом за ним выскочила Софи. Митч настороженно взглянул на жену.

– Мадди, что ты тут делаешь?

– Пытаюсь выяснить, куда делась Пенелопа, – хлюпнув носом, ответила она.

– Я ведь, кажется, говорил тебе, что это – не твое дело. – Митч вздохнул.

– Лучше помолчи! – набросилась на мужа Мадди. – Ты же… Придурок, ты ничего об этом не знаешь!

Митч ущипнул себя за переносицу и проговорил:

– Я знаю достаточно, чтобы понять: парень влюблен в нее по уши и скорее отрежет себе руки и ноги, чем обидит ее.

– Ты не можешь этого знать! – воскликнула Мадди и повернулась к Эвану. – Я тебя люблю, но у тебя ужасная репутация!

– Маделин, довольно, – сказал Митч. – Ты не даешь ему возможности произнести хоть слово.

Софи взглянула на Эвана и покусала губу.

– Вынуждена поддержать Митча, – сказала она. – Совершенно очевидно, что Эван ее любит.

Мадди нахмурилась и пробормотала:

– Соф, почему ты так думаешь?

Софи махнула рукой в сторону Эвана.

– Потому что это написано у него на лбу. Черт, Мадди, да он же от нее глаз отвести не может! Ты просто не обращала внимания…

Мадди снова нахмурилась и повернулась к брату.

– В таком случае… где она?

– Не знаю, – признался Эван. – Да, она расстроена. Но я не могу ей помочь, хотя очень хочу.

– Что это значит? – Мадди обхватила плечи руками. Митч подошел и обнял ее сзади.

И все уставились на Эвана. А тот со вздохом проговорил:

– Вы же понимаете, что это никого из вас не касается.

Но они по-прежнему на него смотрели, явно ожидая другого ответа.

Эван пожал плечами и, отводя взгляд, проговорил:

– К несчастью, Мадди не единственная, кто не верит. И как бы я ни старался, переубедить Пенелопу не могу. Вы же знаете, какая она. Ей нужны доказательства. А я не понимаю, как можно предоставить доказательства… неосязаемого.

– Никак, – сказала Сесили. И потрепала его по плечу.

– Вот и я так думаю. – Эван снова вздохнул. – Она должна просто поверить – и все. А я в данном случае ничего не могу сделать. Она сказала, что хочет остаться одна, и я оставил ее одну. Но вовсе не потому, что не люблю ее, – наоборот.

Мадди кивнула и тихо произнесла:

– Как жаль…

– Мне тоже. – Сердце его болезненно сжалось. – Если у вас есть какие-либо предложения, я готов их выслушать. Но пока она твердо намерена порвать со мной. И если честно… Ох, не знаю, что с этим можно сделать. К несчастью, я умудряюсь испортить любой шикарный жест. Поэтому у меня все идеи закончились.

Джеймс посмотрел на свой телефон и сказал:

– Она у Сэма.

Эван нахмурился. Как же она смогла дойти до забегаловки брата Грейси? Это же… не меньше пяти миль по шоссе!

– В его баре? – спросил он.

Джеймс кивнул и взмахнул телефоном.

– Грейси прислала эсэмэс. Наверное, сейчас поеду туда.

– Позволь мне. – Софи подняла руку. – Этой девчонке нужна хорошая встряска, а вы, Донованы, слишком мягко с ней обращаетесь. Я ее привезу.

Мадди высвободилась из объятий Митча и заявила:

– Я тоже поеду.

Софи покачала головой.

– Нет. Я поговорю с ней сама. – Она повернулась к Эвану. – Не теряй веру. Я привезу ее назад.

Эван молча кивнул. Ему только и оставалось, что надеяться. Он всегда думал, что футбол – это единственное, без чего он не сможет жить. Но теперь стало ясно, что он ошибался. Он не сможет жить без Пенелопы.

Пенелопа с подозрением следила за Сэмом, наливавшим ей порцию из бутылки со скотчем. Наморщив носик, он заявила:

– Я не люблю скотч.

Сэм улыбнулся, и его голубые глаза, так похожие на глаза сестры, засверкали.

– Поверь мне, тебе понравится. Я всегда держу его под рукой для вас, Донованов.

Пенелопа нахмурилась.

– А шампанского у тебя нет?

Сэм засмеялся.

– Милая, ведь это – Ривайвл.

– То есть нет? – пробурчала Пенелопа; она находилась в сквернейшем расположении духа.

– Нет. – Сэм покачал головой.

Пенелопа взяла стакан и заявила:

– Но я – не Донован.

Сэм пожал плечами.

– Так сразу и не скажешь…

Пенелопа разглядывала коричневатую жидкость у себя в стакане, заранее зная, что ей это не понравится. Но Сэм настаивал, так что она осушила стакан одним глотком. Скотч обжег пищевод, стремительно обрушился в желудок, и по животу растеклось приятное тепло. Пенелопа закашлялась.

– Мерзость какая…

Сэм указал на бутылку.

– Еще?

Она молча кивнула, и он снова налил. А она снова выпила. После чего Сэм в третий раз наполнил стакан.

– Может, хочешь поговорить? – спросил он.

– Я не особо разговорчивая.

Сэм отставил бутылку и уперся ладонями в барную стойку.

– А может быть, все-таки поговорим? – спросил он.

Из-за жары – да еще и на голодный желудок – алкоголь ударил прямо в голову. Пенелопа окинула Сэма долгим оценивающим взглядом. Высокий худощавый блондин, он выглядел очень даже неплохо. Подпирая ладонью подбородок, она пробормотала:

– А ты и впрямь красавчик…

Сэм ухмыльнулся.

– Не уходи от темы, красавица.

– Где твоя девушка?

– Где твой парень? – парировал Сэм.

При мысли об Эване сердце чуть подскочило в груди. Пенелопа схватила стакан и быстро осушила его. Она не хотела думать о своих дурацких проблемах. Следовало сосредоточиться… на чем-нибудь, и Сэм для этого вполне подходил. Все равно вокруг больше никого нет.

– Тебе кто-нибудь нравится? – спросила она.

Сэм хохотнул и налил ей еще одну порцию.

– А что? Хочешь передать ей записочку от меня?

– Нет-нет. – Пенелопа покачала головой. – Просто мы с тобой никогда не разговаривали, и я подумала, что это – упущение.

Сэм поскреб пальцами щетинистый подбородок.

– Думаю, это и есть наша с тобой проблема. Видишь ли, мы оба хотим слушать, а это – не самое лучшее условие для серьезной беседы.

Пенелопа помотала головой – перед глазами все поплыло, – затем кивнула и пробормотала:

– Да, верно… Драму я оставляю им. – Она махнула в сторону двери. – Им это нравится, и они в этом куда лучше разбираются, чем я.

– Логично, – отозвался Сэм.

Пенелопа ткнула пальцем себе в грудь.

– Видишь ли, я – женщина-логик.

– Я слышал, – с улыбкой сказал Сэм.

– Ты наверняка знаешь, о чем я… Ты же вырос с Грейси. Вот она – та самая женщина, которая умеет устраивать сцены.

Сэм поднял бутылку.

– Налить еще?

– Да, пожалуйста. – Пенелопа склонила голову к плечу. – А ты когда-нибудь от этого устаешь? – спросила она.

– Ты имеешь в виду, что они – всегда в центре внимания?

Пенелопа кивнула, почему-то даже не удивившись, что Сэм в точности знал, о чем она говорила. Когда-то она слышала от Сесили, что он якобы обладает своего рода шестым чувством. Вообще-то – абсурд. Но в данный момент она в это почти верила. Хм… как странно… Она готова поверить в ЭСВ, но почему-то не могла поверить в Эвана?

– Не особенно, – ответил Сэм, пожав плечами. – Я никогда не относился к любителям привлекать к себе внимание. А излишек драматизма действует мне на нервы. Но самое главное не в этом. Ведь кто-то всегда должен оставаться спокойным, верно? Так вот, мне нравится быть именно этим человеком – спокойным.

На сей раз Пенелопа сделала маленький глоточек скотча. И где-то на полпути к желудку он превратился из ужасного в восхитительный.

– Раньше Джеймс был на нашей с тобой стороне, но Грейси его переманила, – сообщила Пенелопа.

Губы Сэма дрогнули, затем растянулись в улыбке.

– А вот в этом я не уверен. Джеймс ее поддерживает, и понимает, и ужасно любит, но я никогда никому не говорил, что он… – Сэм осекся и, скорчив гримасу, окинул взглядом бар – как будто опасался, что кто-то прячется в тени.

Пенелопа тоже осмотрелась, потом подалась вперед; она любила чужие секреты. А Сэм с заговорщическим видом перегнулся через стойку и тихо проговорил:

– Грейси меня убьет, если узнает, что я это тебе сказал, но я-то уверен, что ты всегда будешь держать рот на замке.

Пенелопа энергично закивала.

– Да-да, конечно, буду.

– Так вот, Джеймс потакает ей, потому что понимает, что ей нужно. Но будь уверена, он крепко держит ее в руках. И он – единственный известный мне человек, который сумел укротить мою сестру.

Пенелопа покусала нижнюю губу.

– Кажется, я никогда не думала об этом… с такой точки зрения.

– Людям вроде них нужны такие, как мы с тобой. Равновесие, понимаешь?

– Но что мы получаем взамен?

– А разве ты не знаешь?.. – удивился Сэм.

Знает ли она? В голове у нее плыл туман, а где-то в уголках сознания прятался ответ на этот вопрос, и она никак не могла до него добраться. Пенелопа покачала головой и ответила:

– Нет, не знаю.

Сэм взял полотенце и начал вытирать барную стойку. Потом вдруг спросил:

– Ты можешь назвать что-нибудь, что дает тебе Эван?

Эван?.. Она вздохнула.

– Ну… Я люблю его с шести лет. Я его боготворила, ты это знал? Он воплощал в себе все, что должно быть в мальчике, но дотянуться до него было невозможно.

– Насколько я понимаю, не так уж он и далеко.

Она со вздохом покачала головой.

– В том-то все и дело. Я всегда нахожусь на заднем плане, а Эван – не из тех, кто прячется сзади. Мы не подходим друг другу. Ему нужна женщина… фантастическая и неземная.

Сэм усмехнулся и проговорил:

– Ну, не знаю… А мне, например, кажется, что он как раз и остановился на совершенно фантастической женщине.

Пенелопа закатила глаза.

– Ох, папочка, довольно! Мне не надо этих ободряющих речей! Ты прекрасно понимаешь, о чем я… Парни вроде Эвана не связываются с библиотекаршами.

Сэм пожал плечами.

– Похоже, что все-таки связываются.

– Но ведь это – глупости, – пробормотала Пенелопа. – Ты болтаешь глупости.

– Вовсе нет.

– Все равно глупости… И знаешь, я хотела его почти всю свою жизнь, но всегда считала, что это невозможно, нереально… А теперь мне страшно. Я говорю себе, что хочу ему верить, я говорю: «Пенни, лови момент…» Но у меня ничего не получается, потому что это – не в моем характере.

Сэм кивнул с таким видом, будто видел в ее словах глубокий смысл, хотя самой Пенелопе все ее рассуждения казались путаницей и чушью. Бросив полотенце за барную стойку, Сэм проговорил:

– Ты деловая женщина, и потому все сводится для тебя к вопросу: оправдан ли риск, верно?

– Да, именно так, – кивнула Пенелопа.

– Тогда задай себе вопрос: стоит ли Эван риска, перевесит ли награда риск?

– Сердце мое говорит «да». Но вдруг он любит меня… недостаточно?

– А мне кажется, он любит тебя более чем достаточно.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Пенелопа.

– Просто знаю, вот и все.

Внезапно дверь распахнулась, и Пенелопа тут же обернулась, надеясь увидеть Эвана. Увидев стоявшую в дверях Софи, она пробормотала:

– Нет, ты не Эван. – И разразилась слезами.

Софи вздохнула, подошла к стойке и обняла подругу.

– По крайней мере, теперь я знаю, что ты, Пен, не полная идиотка, – сказала она ласково.

– Не полная!.. – взвыла Пенелопа. И снова залилась слезами. Она пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось.

Софи погладила ее по спине.

– Ну ладно, хватит, перестань. Ох, я столько лет этого ждала!.. А теперь… Вот что мы сейчас будем делать. Сначала мы порадуемся нашему первому кризису в отношениях с парнем, потом ты соберешься с мыслями, перестанешь быть идиоткой и отправишься мириться с несчастным Эваном, которого ужасно мучаешь. Да, конечно, Пенелопа, я всегда знала, что ты у нас – железная леди, но сейчас ты немного расклеилась и потому стала слишком уж железной.

Скотч наконец-то подействовал в полную силу, и рыдающая Пенелопа, икая, пробормотала:

– О-он с-страдает?

Софи закатила глаза.

– О, конечно, страдает! Эван же тебя любит! Но он сказал, что ты ему не веришь. Поэтому объясни, как вбить в твою голову немного здравого смысла? Может, треснуть тебя хорошенько?

Сэм хмыкнул и изрек:

– А это было бы интересно…

Пенелопа рассмеялась, но тут же опять залилась слезами.

– Вот видишь, что получается, если ты ни с кем не разговариваешь? – сказала Софи, протягивая ей салфетку. – У тебя в голове множество всяких дурацких мыслей, но никто не знает, что у тебя поехала крыша и что ты едва совсем не свихнулась. Поэтому никто и не может тебя переубедить.

– Предполагалось, что я неуязвима!.. – взвыла Пенелопа. Она вдруг покачнулась и, свалившись с барного стула, рухнула на пол.

Глядя на нее сверху вниз, Софи вздохнула и сокрушенно покачала головой.

– Если такие падают – так с высоты. А если влюбляются – так без памяти.

Перегнувшись через стойку, Сэм со смехом спросил:

– Тебе помочь?

– Я ее уже держу. – Софи схватила Пенелопу за руку и рывком подняла с пола. – Вставай же…

Пенелопа покачнулась и пробормотала:

– Я… в полном порядке.

Софи вопросительно взглянула на Сэма.

– Сколько она выпила?

Сэм виновато улыбнулся.

– Видишь ли, я подумал, ей нужно хорошенько растворить все беды.

– Отлично получилось, – буркнула Софи, помогая Пенелопе снова сесть на табурет. Повернувшись к Сэму, сказала: – Ты не оставишь нас ненадолго? Я думаю, нам с ней нужно пошептаться наедине.

Сэм ухмыльнулся.

– Да, конечно. Мне как раз нужно поработать со счетами. Если кто-нибудь случайно забредет, просто звякни мне.

– Договорились.

Сэм тотчас ушел, и Софи пристально посмотрела на подругу.

– Так, Пен, а теперь я тебя слушаю. Что произошло? Ты избегаешь меня уже несколько недель, а это – дурной знак. Так что выкладывай и ничего не упускай.

Пенелопа собиралась держать себя в руках и говорить разумно и спокойно, но вместо этого в отчаянии выкрикнула:

– Я не беременна!..

Софи в растерянности заморгала. Потом, кое-что сообразив, кивнула и сказала:

– Понятно, милая. Но начать придется с самого начала.

И Пенелопа стала рассказывать. То и дело всхлипывая, икая и сморкаясь, она рассказала подруге об их с Эваном отношениях. Рассказала абсолютно обо всем. Начиная с самого-самого начала. Она выложила все свои тайны и все мельчайшие подробности – даже те, которые казались ей постыдными и унизительными.

А Софи кивала, вздыхала, охала и ахала. И даже пролила несколько слезинок, когда Пенелопа рассказывала о том, как потеряла девственность.

Они разговаривали три часа. Люди приходили и уходили. Сэм появлялся и исчезал – ненавязчивая тень, быстро и ловко делавшая свое дело.

Наконец Софи кивнула и подытожила:

– А теперь – все по порядку. Первое: впредь тебе запрещается хранить секреты вроде этого. Ты молчишь миллион лет, и если бы я знала, вправила бы тебе мозги давным-давно. Второе: если хочешь от него детей, рожай. Он очень даже сговорчивый. Третье: в чем твоя проблема? Ты собираешься отказаться от любви всей своей жизни из-за каких-то дурацких сомнений?

Пенелопа моргнула и пробормотала:

– Но мои сомнения… они…

– Хорошо, я тебе сейчас кое-что скажу, – перебила Софи. – И надеюсь, что ты этого никогда никому не расскажешь. Неужели ты и впрямь считаешь, что была единственной подругой Мадди, влюбившейся в Эвана Донована?

– Ммм… – Пенелопа икнула и помотала головой. – Да, конечно…

Софи с усмешкой отмахнулась.

– О, не говори глупости. Каждая девчонка, хоть раз заходившая в дом к Мадди, влюблялась в него. И я – не исключение. Но только к тебе он прикоснулся.

– Тебе не нравится… Эван. – Пенелопа снова икнула.

– Сейчас – не нравится. Но когда-то очень даже нравился. Только он не обращал на меня ни малейшего внимания. Да-да, совершенно не замечал.

– Но Эван и на меня никогда не обращал внимания. Все это знают.

Софи покачала головой.

– Пен, тебе предстоит еще очень многое узнать о мужчинах! Поверь, обращал. Он все время на тебя смотрел. И дергал за хвост. И дразнил. А я тааааак завидовала!.. И если бы я тогда узнала, что он водил тебя в подвал Донованов и щупал… Ну, вряд ли мы бы сейчас с тобой дружили.

– Я не знала… – прошептала Пенелопа.

– Не знала?.. А как по-твоему, почему Ким Росси тебя так ненавидела?

– Я не знала, что она меня ненавидела, пока Эван не сказал.

– Я на девяносто процентов уверена, что она даже обдумывала твое убийство, – заявила Софи.

Пенелопа утерла слезы.

– Не понимаю, какое все это имеет значение…

– Я сейчас пытаюсь предоставить тебе доказательства, которые ты так ищешь. Эван всегда питал к тебе слабость. И никогда не относился к тебе так, как к другим женщинам. А стоит за ним понаблюдать – и становится очевидным, что он любит тебя. Да я бы боготворила того парня, который так на меня смотрел бы.

У Пенелопы перехватило дыхание.

– А как… Как именно он на меня смотрит?

Софи криво усмехнулась.

– Смотрит так, как будто он месяц не ел, а ты – сочный бифштекс. Смотрит так, как будто ты – единственная женщина в мире.

– Эван так на меня смотрит?.. – изумилась Пенелопа.

– Да, так и смотрит. – Софи улыбнулась. – Ты просто слишком занята своими таблицами и графиками, чтобы это заметить.

Что ж, Софи, наверное, права. Она изо всех сил старалась не обращать на Эвана внимания, опасаясь, что кто-нибудь догадается о ее сокровенной тайне. Сжав руку подруги, Пенелопа сказала:

– Спасибо тебе, Софи.

– Пожалуйста, дорогая.

Пенелопа провела пальцем по ободку стакана.

– А ты действительно думаешь, что мне нужно родить от него детей?

Софи рассмеялась.

– Да, я действительно так думаю.

Пенелопа вздохнула с облегчением – словно исчез тяжкий груз, лежавший у нее на сердце столько недель. Глаза же ее наполнились слезами радости. Наконец-то после стольких дней и ночей внутренней борьбы и терзаний она распрощалась с призраком прошлого, с той давней роковой ночью, когда они с Эваном были всего лишь детьми, слишком глупыми, чтобы понимать, что они значили друг для друга. И ей окончательно стало ясно: она любила Эвана, а он любил ее, поэтому им следовало быть вместе.