Остров Дикой Лошади, Техас

1883 год

Обнаженный Дрю Корелл вышел из лениво катившихся волн и по теплому песку направился к месту, где оставил флягу. Вынув пробку, он стал пить, и прохладная сладковатая вода показалась ему нектаром. После купания его всегда мучила жажда.

С довольным видом Дрю опустил флягу и взглянул на серую, отливавшую металлом воду Мексиканского залива. Он с улыбкой расправил плечи, испытывая приятную усталость в руках и ногах.

— Чертовски много приходится сидеть за письменным столом, — пробормотал Дрю себе под нос. Он громко вздохнул и нахмурился.

За последнее время он очень устал. На этот уединенный остров Дрю привело желание порыбачить и хоть ненадолго укрыться от постоянного напряжения на работе. Он и думать не хотел о своей компании по производству искусственной наживки и блесен.

Его внимание привлекло какое-то движение на воде. Покачиваясь на волнах, к острову приближалось маленькое парусное судно.

Любопытно. Дрю медленно пошел назад к дюнам, где бросил свой рюкзак. Он достал медную подзорную трубу, принадлежавшую еще его прадеду, которую он по привычке всегда носил с собой. В трубу судно было видно как на ладони.

За штурвалом стоял матрос, а на носу Дрю заметил женщину. Ее точеную фигуру можно было принять за носовое украшение корабля.

Длинные развевающиеся волосы, отливавшие золотом, закрывали лицо. Надеясь рассмотреть ее с другой стороны, Корелл вскарабкался на дюны.

— Ну повернись же сюда, красотка! — пытался внушить он ей. Минута текла за минутой. Странное волнение охватило Дрю. Он жаждал увидеть лицо незнакомки как можно скорее.

Женщина указала в сторону берега, и лодка направилась к излучине между пляжем и бухтой, где находилась его хижина.

— Очень интересно, — прошептал Дрю, отняв от глаз подзорную трубу, и посмотрел на тропинку за покрытыми кустарником дюнами. Совпадение, или она уже бывала здесь раньше? Вернувшись сюда, в бревенчатую хижину, где проводил каждый отпуск, Дрю обнаружил следы, оставленные непрошеными гостями. Неужели эта женщина одна из них? Возможно, кто-то использует его лагерь как тайное убежище?

Продолжая внимательно наблюдать за судном, Корелл увидел, что женщина наклонилась. Через мгновение у нее в руках блеснул полевой бинокль. Она принялась изучать берег, и Дрю затаил дыхание, когда бинокль повернулся в его сторону. По тому, как женщина приоткрыла рот, Корелл понял, что замечен. Судно приближалось, и Дрю, в свою очередь, получил возможность хорошо разглядеть незнакомку.

— Ханна?

Ему стало нечем дышать, как будто из легких вдруг вышел весь воздух. Кровь застучала в висках. Определенно, это она. Почему?

Ханна.

У него пересохло во рту, когда она вновь подняла бинокль. Именно тогда Дрю вспомнил, что он голый, и инстинктивно потянулся за пучком травы. Но вдруг ему в голову пришла совсем другая мысль. Отбросив траву в сторону, он уперся руками в бедра и, как павлин, выставил себя на обозрение.

— Пусть видит, что она потеряла, да простит меня Господь.

Дрю стоял лицом к бухте, мокрый, голый и возбужденный.

Ханна уронила бинокль за борт.

А ведь они давно расстались.

— Так-так-так, — медленно произнес он, обращаясь к птице, быстро скользящей по кромке воды. — Сегодня будет не до рыбы.

* * *

Ханна Мейфилд хотела последовать за биноклем, но, посмотрев за борт и близко увидев песчаное дно, поняла, что утонуть не удастся.

— Ну тогда придется умирать от стыда, — пробормотала она.

С того момента, как она решилась совершить это путешествие, Ханна тысячу раз представляла себе их встречу, и всегда по-разному. Но такое ей и в голову не приходило! В ее фантазиях, может, и присутствовала голая плоть, но ведь не столько же! Целомудренная Ханна и не представляла, что мужчина может быть… таким голым.

— Думаю, что теперь вам не надо возвращаться в Галвестон, миссис, — заметил матрос, нанятый, чтобы доставить ее на этот уединенный остров. — Похоже, муж ваш дома и очень рад вас видеть.

Рад? Ханна искренне сомневалась, что Дрю Корелл хоть капельку обрадуется их встрече. Разве не он метал громы и молнии в тот день, когда она от него ушла? Не он ли кричал ей вслед горькие слова, когда ее отец натянул паруса и направил судно из бухты?

— Возможно, он ходит в таком виде все время, — пробормотала она себе под нос, испытывая искушение еще разок взглянуть на Дрю. Но удержалась — если бы он заметил это, ей не хватило бы храбрости сойти на берег. Ханна опустила глаза.

Спустя некоторое время руль стукнулся о дно, и ее толкнуло вперед.

— Дальше плыть нельзя, — сказал моряк. — Похоже, вам придется немного намочить ноги.

— Я донесу ее, — раздался голос, который преследовал Ханну все эти годы.

Затаив дыхание она ждала, что вот-вот проснется от страшного сна.

Впервые Ханна призналась себе, что не ожидала найти Дрю на острове Дикой Лошади. Ведь прошло десять лет. Отец сомневался в Дрю с самого начала, но она всегда верила, что Корелл еще себя покажет. Она думала, он бросит свою жизнь на берегу и добьется чего-нибудь стоящего. Оказывается, нет.

Дрю был здесь и сейчас. В эту самую минуту он дотрагивался до нее. Смущение куда-то исчезло, а пульс бился часто-часто.

Не осмелившись взглянуть на Дрю, когда он взял ее на руки, она тем не менее прижалась к нему. Будто время повернуло вспять. Стальные мускулы, мягкое дыхание, знакомый запах моря и солнца, идущий от человека, бывшего когда-то ее мужем.

«Я дома», — подумалось ей.

— Дрю! — нежно выдохнула она его имя.

— Ханна?

Она все же подняла на него глаза, но он смотрел в сторону уплывавшей лодки. Моряк крикнул:

— Вернусь через три дня…

— Ты женат? — спросила она.

— Нет. А ты замужем?

— Тоже нет.

Ей захотелось провести пальцем по его подбородку.

— Ханна?

— Да?

— Это мечта, которая стала явью.

— Правда? — У нее пересохло во рту.

— Да. — Он криво усмехнулся. — Последние десять лет я столько раз представлял себе нашу встречу… и сейчас это происходит… Просто дух захватывает.

— И у меня тоже, Дрю. У меня тоже.

— Тогда могут быть проблемы. Тебе понадобится дыхание, Ханна. Я рыбак, а ты знаешь, что рыбак делает с ненужным уловом. — Он взглянул на нее сверху вниз, и веселый блеск в его глазах сказал ей, что последует дальше.

Он бросил ее в море. Как дохлую рыбину. Она открыла рот, чтобы закричать, но успела лишь всхлипнуть, перед тем как прохладная вода сомкнулась над ее головой.

Почти сразу же она почувствовала дно. Соль жгла глаза, платье промокло. Ханна судорожно вздохнула и, рассерженная, встала на ноги.

А отъявленный негодяй уже выходил… выходил на берег, посвистывая!

Ханна выплюнула соленую воду, вытерла глаза и отжала волосы. Не отрывая взгляда от удалявшегося мужчины, она смахнула песок с юбки и сполоснула руки. Ей удалось обрести твердость духа, и она прошептала:

— Рыбак, да? Но я не твой улов. Ты меня не пойман. Рыбка-то уплыла.

Как будто услышав ее слова, он остановился и оглянулся через плечо. Он стоял на берегу, волны касались его ног, вода ручейками стекала по спине и ягодицам, а на лице играла самодовольная злая усмешка. Он мог сойти за падшего ангела. Ханна поежилась.

О, этот греховный соблазн!

И он до сих пор не женат…

— Так, довольно, — обругала она себя. Она совершила это путешествие не для того, чтобы выяснять его семейное положение или любоваться его физическими достоинствами. Нужно помнить о деле. У нее очень важная миссия, а единственный человек, который может ей помочь, — Дрю Корелл.

Ханна вздохнула, подобрала подол юбки и с трудом зашагала к берегу. Расстроенная неудачным началом, она едва передвигала ноги. К великому сожалению, его нагота отвлекла ее, и на время она потеряла голову. Следует быть умнее, если она собирается достичь своей цели.

Ханна поняла, что Дрю все еще обижен на нее. Ну что ж, она готовилась к такому повороту событий. Теперь, во всяком случае, она знает, чего ей ожидать, и будет настороже. Она сумеет договориться с Дрю Кореллом. Вряд ли ему удастся шокировать ее сильнее. Что еще может оголить человек? Свою душу?

— Ну, на это он не способен, — пробормотала она себе под нос.

Дрю всегда отличался скрытностью. Если бы он был с ней более откровенен, возможно, она смогла бы противостоять своему отцу и осталась бы с ним.

Добравшись до берега, Ханна остановилась, чтобы отжать юбку и собраться с духом. Все личное должно отойти на второй план, главное — то благородное дело, которое привело ее сюда, вот о чем ей следует помнить. Ханна представляла здесь не себя, а весь народ Техаса. У ее бывшего мужа имелась возможность оказать неоценимую услугу этому великому штату, и она намеревалась сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться от него согласия на предложение, которое ей предстояло сделать и ради которого она и совершила это путешествие.

Она почувствовала, что готова сразиться с Дрю Кореллом.

— Так что придется тебе прикрыть свой голый зад, рыбак. С моря приближается ураган, и имя ему — Ханна.

* * *

Ханна.

Все еще пребывая в недоумении, Дрю надел легкие брюки из хлопка и потянулся за рубашкой. Ханна Мейфилд. Он хотел продеть руки в рукава, но ничего не получилось. Оказалось, что вместо рубашки он схватил вторую пару штанов. Эта женщина расстроила его сильнее, чем он предполагал.

Вопросы водоворотом вертелись у него в голове. Зачем она приехала? Чего хотела? Где жила последние десять лет? Он знал, что не в Галвестоне. Мейфилды продали свой дом и переехали куда-то в тот же день, когда добились признания их брака недействительным.

Последовав за ней в Галвестон, Дрю спрятался на пирсе и наблюдал, как паром увозил ее прочь, а потом решил забыть все раз и навсегда. Его переполняли гнев и уязвленная гордость, не говоря уже о боли от переломанных ребер и многочисленных синяков, полученных им от бандитов, нанятых Роджером Мейфилдом. И все равно как последний дурак многие месяцы он ждал, что она одумается и вернется.

Он тогда очень любил Ханну, по-настоящему, и верил, что она отвечает ему тем же, но это лишь доказывало, насколько глупы могут быть молодые люди. Ей же понадобилось целых десять лет.

Злость душила Дрю, когда он наконец-то нашел и надел рубашку.

— Но ты, дорогуша, чертовски опоздала!

Любовь его давно умерла. Умерла ли?

Он скорчил гримасу и сорвал с шеи воротничок. Проклятый воротник не был даже застегнут, а стягивал шею как петля. Ханна Мейфилд. Черт ее побери!

— Ну почему? — размышлял он вслух. — Почему она здесь?

Он годами не думал о ней. Ну хорошо, последние несколько месяцев. Он хотел все забыть. Теперь он преуспевающий делец. Богатый человек. Ханна Мейфилд — просто неприятное воспоминание.

И вот сегодня «неприятное воспоминание» приплыло на лодке к его берегу. Она повзрослела, стала женщиной, прекрасной, как рассвет над заливом. «Неприятное воспоминание», не носящее обручального кольца, ни его, ни чьего-то еще.

Дрю продолжал бурчать себе под нос. Нет у нее обручального кольца, ну и что из этого? Ему какое дело?

— Мне абсолютно все равно, — сказал он вслух.

Он взглянул в угол хижины, где десять лет назад стояла кровать, еще до того как он передвинул ее на другую сторону комнаты. В тот день он отчаянно желал Ханну, и она отвечала на его ласки. Как будто это было вчера! Он вспомнил страсть в ее глазах, тихие гортанные стоны, которые она издавала, когда он нес ее к кровати. Но едва он начал ее раздевать, как дверь распахнулась и ее отец отнял у него невесту, а затем натравил своих слуг на убитого горем жениха. Потребовались недели, чтобы зарубцевались раны на теле. Месяцы, сложенные из одних воспоминаний, ушли на то, чтобы перестало болеть сердце.

Он пережил тяжелые времена, пытаясь привыкнуть к мысли, что она действительно его покинула. Он не мог поверить, что она не противилась отцу. Она не должна была подчиняться. В конце концов, она вышла замуж.

Но оказалось, что это не имело никакого значения.

И вот сейчас Ханна Мейфилд вернулась. Почему? Зачем ищет встречи с ним после стольких лет?

Дрю выглянул в окно и увидел, что женщина, о которой он только что думал, решительно направляется в его сторону.

— Так, — тихо произнес он. — Кажется, пришло время задать ей пару вопросов.

* * *

Тропинка, идущая от берега, привела ее к дому Дрю. Ханна остановилась, пытаясь набраться храбрости, чтобы постучать. Однако этого не потребовалось, поскольку он сам выскочил ей навстречу. Ханне стало не по себе от взгляда бывшего мужа. На ум пришли слова «жестокий», «решительный», «каменный». Еще бы серьгу в ухо да абордажную саблю, и он мог бы сойти за пирата, какими они были лет двести назад. Его просто распирало от гнева.

Ханна подняла глаза к голубому небу над бухтой, откуда белоснежные чайки камнем бросались вниз и ныряли за своим обедом. Она легко представила, как должна чувствовать себя несчастная рыбешка в тот момент, когда хищник выхватывает ее из воды. Она перевела взгляд на босые ноги Дрю. Хорошо хоть, он не отрастил себе таких же когтей.

Однако шагал он очень решительно, явно намереваясь предпринять атаку.

Она не ошиблась.

— Почему ты приехала? — резко спросил Дрю, остановившись в двух шагах.

Спокойно, Ханна. Не нервничай.

— Я хочу тебя кое о чем попросить.

— Ну проси. — Он сложил руки на груди и придвинулся ближе.

Ханна заставила себя не отступать. От волнения у нее пересохли губы. Стараясь преодолеть смятение, она облизнула их и убрала за уши влажные волосы. Хорошо сказать, успокойся, когда человек готов убить тебя на месте… Все происходило не так, как она планировала.

— Ну что же ты? — спросил он с издевкой в голосе.

— Дрю, я… — Голос замер, она с трудом подбирала слова. Сказать, что рада видеть его одетым? Что скучала, была не права, покинув его? Что хотела бы повернуть время вспять?

— Я слушаю тебя.

Но нет, она приехала сюда не за этим. Тем более что произнести такие слова было в тысячу раз труднее, чем объяснить, ради чего она здесь оказалась. Она посмотрела ему прямо в глаза, проглотила комок в горле и сказала:

— Я говорю по поручению Общества по охране исторических памятников штата Техас. Это группа людей, посвятивших себя сохранению истории нашего штата. Как ты, возможно, слышал, два года назад сгорело здание законодательного собрания и огонь уничтожил ряд исторически ценных документов, включая единственный в штате экземпляр Декларации 1836 года о независимости республики Техас от Мексики.

Дрю засмеялся негромко и, как показалось Ханне, с горечью.

— Так ты поэтому приехала? Из-за Декларации о независимости? Ирония судьбы!

— Ирония?

Он кивнул.

— В том, что именно ты обеспокоена судьбой этого документа настолько, что решилась приехать сюда о чем-то меня просить.

Она почувствовала, что потихоньку начала обретать почву под ногами.

— Может быть, именно потому, что моя жизнь сложилась так, а не иначе, я ценю независимость больше всего на свете.

На этот раз уже Дрю отвел глаза в сторону. Засунув руки в задние карманы брюк, он повернулся к воде.

— Ты помнишь, я рассказывал тебе, как все было на самом деле? Для меня Декларация — не просто лист бумаги.

Чувствуя, что ему хочется поговорить на эту тему, Ханна ответила:

— Кажется, она как-то связана с твоим дедом.

Дрю вздохнул.

— Прошло почти пятьдесят лет с тех пор, как дед выступал свидетелем подписания Декларации. Это было в Вашингтоне на реке Бразос. Один экземпляр получило новое правительство, а остальные четыре президент Сэм Хьюстон предложил развезти по самым крупным городам, чтобы новость поскорее облетела всю страну. Мой дед был среди первых, кто откликнулся, и почти немедленно отправился в Бастроп. Он выполнил поручение и вернулся домой. Три дня спустя после разлива Аламо, — как раз вовремя, чтобы умереть. Случилось так, что он показал бесценный документ мексиканскому шпиону. Завязалась драка, дед убил его, но и сам получил смертельную рану. — Дрю пнул босой ногой пучок травы и продолжал: — Моя прабабка собрала пожитки мужа, захватила и Декларацию, и ушла из дома, едва опередив мексиканцев.

— Вместе с другими беженцами, — добавила Ханна. В то тревожное время большая часть населения Техаса покидала свои дома, чтобы избежать нашествия врага.

Дрю кивнул.

— Они осели на побережье. Постепенно несчастные случаи и болезни забрали всех Кореллов, кроме меня. Декларация досталась мне, и я свято храню ее с тех самых пор.

— Так она цела?

— Конечно. Не на острове, я не могу рисковать ею, здесь случаются штормы. — Он замолчал на минуту, следя за белыми чайками в ярком голубом небе. — Это самое дорогое, что у меня есть, Ханна. Семейная реликвия, последнее, что осталось у меня от них. И я рассказал тебе о ней, когда ты стала моей женой. — Он повернулся и посмотрел ей в глаза. — А ты хочешь забрать ее у меня.