Дистанционное управление луноходом после его доставки на Луну представляло принципиально новую проблему, которая до того ни советской, ни зарубежной космонавтикой ещё не решалась. Поэтому на Земле проводилась длительная и разносторонняя подготовка к эксперименту.

В начале апреля 1968 г. Г.Н. Бабакин прибыл к начальнику Центра КИК генерал-майору И.И. Спице с предложением сформировать из числа специалистов КИКа группу операторов для управления с Земли необычным космическим транспортом. Предложение получило одобрение, и в мае на НИПы поступила телефонограмма, в которой предлагалось направить в Москву офицеров, желающих посвятить себя испытательной работе по исследованию космоса.

В конце мая в Институт медико-биологических проблем (ИМБП) для медицинского обследования прибыли более 40 офицеров, отобранных из групп многочисленных добровольцев. Из симферопольского НИП-10 были направлены офицеры К.К. Давидовский, В.Г. Довгань, Н.Н. Иванов,А.Е. Кожевников, Н.Я. Козлитин, Л.Я. Мосензов, И.Л. Федоров, Л.И. Химочко, из НИП-16 - В.А. Витрук, Н.М.Ерёменко, В.Г. Самаль, из НИП-14 - Г.Г. Латыпов, В.М. Сапранов, B.C. Саус, из НИП-9 - Ю.Ф. Васильев, А.И. Калиниченко, В.А. Романенко, из штаба Центра КИКа прибыл В.И. Чубукин, из НКВЧ - В.И. Амелин, Ю.В. Балашкин, М.Л. Лев, Г.Г. Питонов, К.А. Сосуров, B.C. Челак и др.

Будущий бортинженер А.Кожевников так вспоминал о том периоде: «Как я, в частности, попал в экипаж? На наш НИП поступила телефонограмма с указанием отобрать людей, добровольцев, так сказать, в спец- группу для работы с космической техникой. Для чего конкретно, где работать - из телефонограммы узнать нельзя было. Но магическая притягательность слов «космическая техника» сделала своё дело. Нас набралось около сорока кандидатов, жаждущих нового. Институту медикобиологических проблем, куда нас сначала направили, пришлось с нами крепко повозиться. У них самих, как мне показалось, не было опыта в части специфики нашей будущей работы, а отбор делать нужно. Квалифицированные медицинские специалисты в течение месяца придирчиво оценивали наше общее физическое состояние, выносливость, возбудимость, долговременную и оперативную память, умение ориентироваться в пространстве, способность переключать внимание и быстро адаптироваться в неизвестных условиях и многое другое. И вот на наших глазах рождались тесты. Для начала прошлись по «тропе космонавтов». А тут и подоспела специфика - адаптивность зрения, цветоощущение, способность охватить одновременно много данных... Да, а для чего нас готовят, впервые услышали во время проверок. В самом общем виде... Но что такое луноход, узнали только во время встречи с Бабакиным».

11 июля того же года на Гоголевском бульваре, д.6 в кабинете заместителя начальника Центра КИКа по научной части и измерениям генерал-майора П.А. Агаджанова состоялось совещание, на котором присутствовали заместитель Г.Н. Бабакина по лунной тематике О.Г. Ивановский, первый заместитель начальника политотдела Центра КИКа полковник А.М. Чумаков, секретарь парткома Центра КИКа полковник Н.И. Антипов, заместитель начальника отдела кадров Центра КИКа полковник Н.И. Пияк, начальник НКВЧ полковник A.A. Большой, начальник отдела 25 этой части полковник А.П. Романов, начальник отдела ИМБП полковник медицинской службы Ю.А. Петров и др.

Полковник А.П. Романов представил 18 офицеров, которые выдержали испытания, и предложил их включить в состав специальной группы.

Генерал-майор П.А. Агаджанов разъяснил предназначение такого набора: научиться дистанционному управлению самоходным аппаратом на Луне - передвижной научной лабораторией, которое будет осуществляться из симферопольского ЦДКС.

О.Г. Ивановский обратил внимание на то, что профессия оператора дистанционного управления внеземным транспортным средством является принципиально новой и требует понимания поставленных перед участниками задач большой государственной значимости. Оператор должен иметь отличное здоровье, обладать ясным мышлением, вниманием и собранностью, уметь оценивать пространственные характеристики местности по плоскому изображению на телевизионном экране, быстро и точно воспринимать и перерабатывать принимаемую с борта информацию и принимать самостоятельно решение.

После персонального собеседования в группу операторов были включены Ю.Ф. Васильев, К.К. Давидовский, В.Г. Довгань, Н.М. Ерёменко, H.H. Иванов, А.И. Калиниченко, А.Е. Кожевников, Н.Я. Козлитин, Г.Г. Латыпов, Л.Я. Мосензов, В.М. Сапранов, В.Г. Самаль, И.Л. Фёдоров и В.И. Чубукин.

Согласно секретному приказу начальника Центра КИК эту группу подчинили начальнику отдела 25 полковнику А.П. Романову и, естественно, начальнику НКВЧ полковнику A.A. Большому, куда штатно входил этот отдел. Старшим группы был назначен майор В.И. Чубукин.

 

Олег Генрихович Ивановский

Так как в составе группы было 12 членов КПСС (Г.Г. Латыпов и В.М. Сапранов были беспартийными), решением политотдела Центра была создана партийная группа. Партгрупоргом назначили меня.

Спустя небольшое время нас принял заместитель начальника Центра КИКа - начальник политотдела генерал-лейтенант Гай Лазаревич Туманян (1901-1971). Эта встреча с профессиональным революционером, членом РСДРП (б) с 1917 г., выпускником Военной академии имени М.В. Фрунзе, воином-интернационалистом, выполнявшим специальные задания в Китае и Испании, произвела на нас неизгладимое впечатление. В годы Великой Отечественной войны Г.Л. Туманян руководил партизанским движением, затем воевал в танковых армиях Брянского, Юго-Западного, 1-го, 2-го, 3-го Украинских и Забайкальского фронтов. За 44 года службы в Красной Армии и ВС СССР за проявленные мужество и героизм генерал был награждён двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, Суворова II степени, Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого II степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и многими медалями. Познакомившись с каждым из нас, Гай Лазаревич обратил особое внимание на государственную значимость предстоящей работы и пожелал успехов коллективу.

В середине июля мы приехали в Химки, на завод, где были представлены Г.Н. Бабакину. Поразили слова, с которыми он обратился к нам: «Вы все успешно прошли медкомиссию. Вас осталось четырнадцать. Хочу с самого начала предупредить: будет трудно, техника, с которой предстоит работать, не то, что новая - это даже не то слово. Она создаётся на ваших глазах, и вы станете активными участниками этого процесса. Ну, скажем, как лётчики-испытатели высшего класса, которые есть в авиационных фирмах... Но там есть опыт, преемственность, традиция, а мы всё делаем с нуля, впервые... Будет трудно. Вам - как, кстати, и нам. И ответственность на нас будет одинаковая. Как говорится, синяки и шишки... А вот насчёт «пышек» обещать не могу. Думаю, Героя не дадут. Да и на орден надеяться не нужно...

Но вы станете первопроходцами, а такое счастье в жизни выпадает не каждому. Чем скорее вы начнёте входить в курс дела, тем будет лучше для вас. Вы должны знать всю машину. Мало будет толку, если изучите только кнопки: на какую нажимать, чтобы ехать вперёд, а на какую, когда ехать назад. За каждой кнопкой вы должны видеть всю схему и логику всей её работы».

Из воспоминаний Н.Я. Козлитина:

«Когда мы впервые появились на неизвестной конструкторской фирме, Георгий Николаевич тепло принял нас, подробнейшим образом обрисовал грядущие задачи, сложные этапы нашей подготовки и сам провел по цехам, познакомил с конструкторами-разработчиками, показал, на какой стадии и готовности находится необычный аппарат - луноход. При этом объяснил, что ежедневно на утренней летучке он заслушивает доклады специалистов о проделанной работе, о том, как выполняется график, и предложил нам со следующего дня присутствовать на этих летучках, чтобы и мы были в курсе событий «луноходных» дел, изучили все системы лунохода и участвовали в его испытаниях. А после этого он пригласил нас на обед. Такое отношение и внимание к нам со стороны Георгия Николаевича заставляла нас как можно лучше подготовиться к управлению луноходом, и мы ловили каждое слово на лекциях Ивановского, а на рабочих местах советы и соображения конструкторов-разработчиков».

А вот как вспоминает В.М. Сапранов:

«Поделюсь незабываемым впечатлением о первой встрече с Георгием Николаевичем Бабакиным. Когда нас привели в административный корпус, Главный конструктор не «принял» нас в своём кабинете, как это всегда делают большие начальники, а встретил, чуть ли не в дверях. Приветливо улыбаясь, с каждым из нас он поздоровался за руку. Широким жестом радушного хозяина пригласил поудобнее рассаживаться. Исчезла наша робость, обстановка располагала к душевному разговору. Георгий Николаевич подробно рассказал об устройстве и принципах работы основных систем лунохода, целях и задачах, которые нам предстояло решать. Когда разговор закончился, Георгий Николаевич спросил: «Кто хочет быть водителем лунохода?» Желающие подняли руки. Он попросил назваться, заглянул в свою записную книжку, и лицо его озарилось лучезарной улыбкой: выбор конструктора и желание молодых офицеров совпали. Мы выходили из кабинета Бабакина воодушевлёнными, заряженными какой-то необыкновенной энергией».

Здесь же было принято решение о создании трёх учебных групп. Одна из них в составе Ю.Ф. Васильева, А.Е. Кожевникова, Н.Я. Козлитина, Л.Я. Мосензова и ИЛ. Фёдорова была прикреплена к ОКБ М3 им. С.А. Лавочкина, где полным ходом шли испытания бортовых систем лунохода.

В.Г. Довгань, Н.М. Ерёменко, Н.И. Иванов, А.И.Калиниченко, Г.Г. Латыпов, В.М. Сапранов и В.И. Чубукин, изъявившие желание стать водителями этого необычного ТС (будущего лунохода), прибыли во ВНИИ-100 (п. Горелово), специалистами которого под руководством А.Л. Кемурджиана было создано шасси лунохода. К.К. Давидовский и В.Г. Самаль (будущие штурманы) - в Институт космических исследований (ИКИ) АН СССР, в одном из отделов которого была сформирована оперативная научная группа во главе с сотрудником ГАИШа молодым учёным, кандидатом технических наук Борисом Викторовичем Непоклоновым (1934-1986).

Во ВНИИТрансмаш по программе, утверждённой А.Л. Кемурджианом, ведущие специалисты - разработчики шасси лунохода Е.В. Авотин, И.С. Болховитинов, П.Н. Бродский, Ю.И. Васильев, Б.В. Гладких, В.В. Громов, И.Ф. Кажукало, Ю.П. Китляш, Г.Н. Корепанов, Б.М. Лубенко, М.И. Маленков, A.B. Мицкевич, А.М. Носов, В.Н. Петрига, В.Н. Плохих, Л.Н. Поляков, А.Ф. Соловьёв, П.С. Сологуб, Ю.А. Хаханов, Л.Т. Черепанова, Ф.П. Шпак и другие знакомили эту группу с технической документацией, принципиальными схемами, логикой дистанционного управления и т.д., в том числе и с современными представлениями о нашем естественном спутнике. Практические занятия проходили непосредственно в цехах и лабораториях, где проводились испытания и эксперименты с технологическими образцами шасси лунохода.

Кандидаты в водители лунохода. Слева направо: Г.Г.Латыпов, В.М.Сапранов и В.Г.Довгань. Ленинград, июль 1968 г.

Через месяц группы снова собрались в Химках, где продолжилась их совместная учёба по программе, утверждённой О.Г. Ивановским. Преподавателями стали руководители КБ, отделов и лабораторий, разработчики и создатели систем лунохода. Свои знания и опыт передавали нам специалисты-корифеи - А.И. Авербух, Д.К. Бронтман, В.П. Булеков, Ю.П. Дельвин, A.Н. Дятлов, A.B. Кантор, С.И. Крупкин, Ф.М. Овсиенко, В.П. Пантелеев, B.Г. Перминов, Г.Н. Роговский, А.М. Рябов, В.Г. Тимонин, А.Г. Чесноков и др., а также опытные инженеры P.M. Мэнн, В.А. Коровкина, Л.В. Порошин, В.Ю. Толкачёв и Л.A. Шутова из специальной лаборатории, руководимой Ф.И. Бабичем. Она была создана ещё в июле 1967 г. на основании решения ВПК при Президиуме СМ СССР, и на неё возлагалась разработка системы дистанционного управления и логики лунного самоходного аппарата.

На фирме М.С. Рязанского курс лекций и практических занятий по радиотехническим системам лунохода и наземным средствам его управления для нас провели специалисты НИИП MOM Е.Н. Галин, В.Г. Говоров, Е.П. Горбунов, А.И. Дунаев, В.В. Засецкий, М.М. Кручкович, Е.П. Молотов, A.C. Селиванов, А.Н. Сорокин и др.

Мы подолгу засиживались над документацией, коллективно разбирали принципиальные схемы, донимали конструкторов вопросами. А по вечерам искали в библиотеках и на книжных полках в магазинах популярные брошюры и капитальные труды о Луне, встречались с селенологами, стараясь по возможности больше узнать о нашем естественном спутнике. Неделями пропадали в цехах, где собирались луноходы. Их было несколько. Один предназначался для испытаний на перегрузки, другому была уготована судьба испытаний в специальной камере, в которой создавались условия космического холода и раскалённого лунного дня. Третьему предстояло отрабатывать «отстрел» и сход с унифицированной посадочной платформы. И ещё нескольким образцам также не суждено было лететь в космос. Все они готовили дорогу своему собрату. А он был здесь же, будущий «Луноход-1». И часто к нему по нескольку дней не подходили. Люди были заняты технологическими образцами, что-то в них переделывали, меняли, улучшали, совершенствовали, испытывали.

Хорошо запомнился один из солнечных летних дней. На огороженном участке территории стоит макет посадочной платформы с луноходом. Специальное устройство зацепило его эластичными тросами, и динамометры показывают, что ровно пять шестых веса снято, и он теперь имеет «лунный» вес. Ведущие специалисты и наша группа наблюдают за экспериментом. Команда с ручного пульта, и через мгновение послышались хлопки несильных взрывов, которые перерубают болты, соединявшие луноход с платформой. При этом он слегка подпрыгнул и закачался на торсионах, постепенно успокаиваясь. Ещё команда, и луноход двинулся вперёд и сошёл по трапам на землю. Специалисты здесь же скрупулезно изучают результаты проведённого эксперимента. Кинооператоры умчались в фотолабораторию, чтобы проявить плёнки. Потом в кинозале кадр за кадром мы просмотрели все быстротекущие процессы этого эксперимента.

После обсуждения результатов, снова планируется «отстрел» и сход, но уже под определёнными углами крена и дифферента, пока постепенно их не подвели к критическим параметрам.

Вспоминаются испытания в созданном в одном из ангаров лунодроме. Здесь и кратеры определённых диаметров, и горки, и трещины, и камни различных размеров, и, конечно, луноход в «лунном» весе. Один из нас с ручного пульта кнопками подаёт команды на движение. Остальные внимательно следят за поведением электромобиля. А он ведёт себя не «по-земному»: плавно, без рывков раскачивается на неровностях, словно в замедленной киносъёмке. Видно, как в сыпучем грунте пробуксовывают колёса. Эксперименты следовали один за другим: движение с открытой и с закрытой панелью солнечной батареи, спуски и подъёмы на пологих участках, движение по крутым склонам, преодоление трещин по ходу прямо и под различными углами. Так мы впервые увидели «лунное» поведение шасси нашего транспортного средства.

На технической территории Симферопольского ЦЦКС в конце августа под руководством полковника Н.И. Бугаева были созданы пункт управления луноходом (ПУЛ) - и лунодром.

ПУЛ предназначался для командно-программного управления лунным космическим аппаратом в режиме реального времени с учётом принимаемой телеметрической, телевизионной, фотометрической, научной и других информаций. Практически все наземные средства для управления ЛКА и луноходом создавались под руководством В.П. Сорокина на фирме М.С. Рязанского. Там же под руководством Е.Н. Галина был разработан комплекс бортовых лунных приборов, а под руководством A.C. Селиванова - бортовых и наземных телевизионных и запоминающих устройств.

С участием экипажа лунохода были составлены технические задания на оборудование, разработано и отлажено математическое обеспечение для автоматизированного комплекса обработки телеметрической информации (АКОТИ) с аппаратурой отображения и автоматизированной обработки СТИ-90М. В этом, несомненно, большая заслуга подполковника В.П. Косолапова и майора А.Н. Лутошкина.

Н.И. Бугаев на лунодроме

ПУЛ был включён в состав многофункционального командноизмерительного комплекса «Сатурн-МС» и космической радиостанции КРС, принятых в эксплуатацию в июне 1969 г.

Лунодром - это «кусочек Луны» на Земле, представлявший собой на площади приблизительно один гектар (120м х 70м) весьма точную копию некоторых участков лунной поверхности, по тогдашним представлениям селенологов.

12 июля 1968 г. Г.Н. Бабакин утвердил «Генплан спецсооружения» (одна из его копий находится в музее г. Краснознаменск).

Рис. 40. План лунодрома

Согласно приложению к «Генплану спецсооружения» на отведённом участке начались строительные работы: срезали растительный слой и заменили его песчаным грунтом объёмом около 8000 м3 соорудили различные возвышенности - насыпи из песчаного грунта (3300 мз) и евпаторийского ракушечника (1600 мз); вырыли воронки для 54 кратеров из расчёта 13 кратеров диаметром 2 м с валиком и 6 - без валика, 16 - диаметром 4 м с валиком и 6 - без валика, 8 - диаметром 8 м с валиком и 3 - без валика, 1 - диаметром 16 м с валиком; на поверхности в определённых местах разложили 160 камней в следующих количествах: 150 штук размером 250-400 мм (в зоне "А"- 60 шт.), 10 штук - размером 1000 мм (в зоне "А" - 4 шт.).

Затем всю площадь лунодрома 8400 м2 покрыли евпаторийским ракушечником слоем 200 мм и покрасили в серо-чёрный цвет путём проливки краски соответствующей густоты с расчётом проникновения её в ракушечное покрытие.

Строительство осуществлялось евпаторийским УНР (начальник полковник Ю.Е. Атас). В сжатые сроки военные строители выполнили задание. Надо отдать должное и их руководителям - С.А. Ижорскому, В.Я. Левину, O.A. Цирбаеву и, конечно, подполковнику В.Е. Ржаному, начальнику строительного отдела Центра КИК.

На этом лунодроме и должен был решаться комплекс задач по приобретению операторами навыков телеоператорного управления луноходом [35].

Такое управление луноходом - это сложный контур «человек-машина» с анализом текущего состояния бортовых систем аппарата, изменяющихся ситуаций, передаваемых по радиолинии Земля-борт-Земля, передачи и приёма всех видов информации радиотехническими средствами ПУЛ, оценки принятой телевизионной и телеметрической информации и принятия правильного решения. По существу особенности управления луноходом привели как к формированию нового класса задач в теории управления ТС, так и к появлению не существовавшей ранее на Земле специальности «водитель лунохода».

Но водитель лунохода - важнейший, но не единственный элемент контура. И теория, и практика показали, что для управления луноходом одного человека (водителя) просто недостаточно. Большой объём принимаемой информации, необходимость быстрой её переработки (и особенно в экстремальных и нештатных ситуациях) потребовало наличия операторов и других специальностей.

Луноход - многофункциональный, комплексный, насыщенный электронными приборами и механизмами аппарат, и контроль состояния всех его служебных бортовых систем - очень непростое дело. Получение такой информации шло по телеметрическим каналам и фиксировалось на 32 регистрирующих стойках. Каждая из них обслуживалась телеметристом-дешифровщиком, входящим в дежурную смену ПУЛ. Кстати, в такой смене большую его часть составляли служащие Советской Армии - члены семей военнослужащих военного городка НИП-10.

Среди сотен измеряемых параметров есть десятки таких, без знания которых управление луноходом просто невозможно. Оценка состояния всех систем в режиме реального времени доверялась оператору-бортинженеру.

Прокладка пути по трассе движения - задача, впервые поставленная в мировой космонавтике - решалась прежде всего путём изучения фототелепанорам лунной поверхности. По теням определялось положение Солнца над горизонтом и, самое главное, обнаруживались не увиденные ранее на ВКУ препятствия в виде камней, кратеров, трещин и т.п. Тщательно анализировалась информация с бортового курсового гироскопа, гировертикали и датчиков пройденного пути. В ходе сеанса по докладам водителя и бортинженера принималось решение о выборе дальнейшего курса движения. Этот трудный и непрерывный процесс счисления пути, прокладки трассы в заданном направлении был поручен ещё одному оператору - штурману.

Моделирование процесса перемещения лунохода показало, что нельзя исключать случаи, когда при определённых углах крена и дифферента, поворотах на месте и в движении остронаправленная антенна (ОНА) может «потерять» Землю, а радиоканал «борт-Земля» на какое-то время может прерваться. Антенна имеет свой привод, благодаря которому её тонкий радиолуч направлен на Землю так, что сигнал, принимаемый и излучаемый ею, всегда максимален. От этого зависит и качество выполняемых луноходом команд и получаемой с борта информации.

Бесперебойную радиосвязь с луноходом обеспечивал оператор по наведению ОНА. В его обязанности входила выдача радиокоманд для корректировки пространственного положения антенны в строгом направлении на Землю при движении лунохода.

И, конечно, как и в каждом военном коллективе, должен быть командир. Он, принимая и оценивая доклады четырёх операторов, осуществляет общее руководство их работой и принимает в ответственные моменты окончательное решение. На него возложена ответственейшая обязанность за подготовку предстоящего сеанса, выполнение программы сеанса связи и анализ уже проведённой работы. Поэтому он по ГГС оперативно контролирует работу наземного радиокомплекса, малокадрового телевидения, телефотометрии и других служб ПУЛа.

И здесь на командира обрушивается поток информации. Поэтому ему надо не только отлично знать логику управления, но иметь поистине стальные нервы и железное здоровье, чтобы не растеряться и чётко следить за выполнением программы сеанса. Командиру необходимо следить за "картинкой" на экране и контролировать действия водителя, оценивая "картинку", предвидеть момент подключения к работе оператора ОНА. В это же время идут непрерывные доклады от бортинженера о работе тех или иных бортовых систем, и по этим докладам командир моделирует общую картину работы лунохода. В свою очередь, штурманы систематически сообщают о пройденном пути, об исполненных поворотах и их величине, об отклонениях от заданного маршрута и выдают свои рекомендации по выполнению программы движения.

Тогда и появилось впервые понятие «экипаж лунохода». Экипаж (от французского equipage - коллектив, команда) - подразделение, непосредственно обслуживающее танк, БМП, самолёт и другую самодвижущую технику [36].

Но впервые экипаж и транспортное средство были разделены расстоянием почти в 400 000 км.

Безусловно, это требовало совершенно нового подхода при рассмотрении звена «человек - машина», новых форм сочетания автоматики с операторской работой наземной группы управления - экипажем лунохода.

Особое значение имело рациональное распределение функций между экипажем и средствами автоматики, а также в самом экипаже между командиром, водителем, оператором ОНА, бортинженером и штурманом.

Каждому члену экипажа с избытком хватало дел, что и подтвердили первые же тренировки с технологическим образцом лунохода.

В начале сентября 1968 г. один из технологических образцов лунохода, имевший индекс 108А, был доставлен на лунодром. (В настоящее время он экспонируется в музее г. Краснознаменск).

Это - полномасштабный макет лунохода с настоящим шасси, но без панели солнечной батареи, с телевизионными системами, с введённой задержкой, соответствующей времени распространения радиоволн от Земли до Луны и обратно. Правда, связь с этим «луноходом» осуществлялась не по радиоканалу, как это должно быть в реальных условиях, а по 16-ти жильному кабелю. Его длина - около 110 м, а масса - более 100 кг.

Рис. 41. Технологический образец 108А на лунодроме. Сентябрь 1968 г.

В середине сентября 1968 г. в крымский ЦДКС прибыли экспедиции промышленных предприятий и научных учреждений, принимающих участие в предстоящем космическом эксперименте. Приказом начальника Центра КИК полковник А.П. Романов был назначен старшим руководителем группы специалистов-офицеров, командированных на НИП-10 для обеспечения работ по проекту Е8. В их числе были и мы - четырнадцать офицеров, будущие члены экипажа лунохода.

Разработка программы и методик тренировок операторов по управлению необычным ТС была поручена группе, в которую вошли П.С. Сологуб (руководитель), В.Г. Бабенко, Ф.И. Бабич, Ю.И. Васильев, В.В. Громов, O.A. Зинкевич, Ю.П. Китляш, В.А. Коровкина, А.И. Краснов, Б.М. Лубенко, P.M. Мэнн, В.Н. Петрига, Л.Н. Поляков, Л.В. Порошин, O.K. Сеньков, Ю.А. Хаханов, Л.Т. Черепанова, Ф.П. Шпак и др., а также медицинские специалисты из ИМБП М3 СССР - И.В. Хользунова, H.A. Нефедченко и др. под руководством кандидата медицинских наук полковника медицинской службы П.Я. Нурдыгина. Вскоре они были согласованы с О.Г. Ивановским и утверждены Г.Н. Бабакиным....

Для водителей (В. Довгань, Н. Ерёменко, Н. Иванов, А. Калиниченко, Г. Латыпов, В. Сапранов и В. Чубукин) программа предусматривала несколько этапов.

Первый этап включал постепенное усваивание расстояния до объектов (вешка, трафарет, камень и т.п.), устанавливаемых на лунодроме и предъявляемых на видеоконтрольное устройство (ВКУ), а также их вертикальные и горизонтальные геометрические параметры.

На втором этапе - освоение старт-стопного режима движения. Это значит, что решение о направлении и длительности движения (передвинуться на столько-то метров или повернуться на столько-то градусов) фиксировалось определённым интервалом времени от начала движения до остановки лунохода с учётом времени задержки сигнала. Это позволяло привыкнуть к необычной работе и перейти на непрерывный режим движения на первой или второй скорости.

На третьем этапе водители управляли луноходом по тестовым трассам: операторы видели на экране ВКУ разметки предлагаемого маршрута и старались свести до минимума отклонения от него. Тестовые трассы позволяли получать навыки управления. Вместе с тем многократное движение по одному и тому же маршруту давало возможность проследить, как в процессе тренировок формируются навыки у каждого водителя по точности вождения.

На четвёртом этапе водитель должен был по заранее заданному курсу самостоятельно выбирать маршрут движения.

Научиться по плоской картинке оценивать объёмные характеристики оказалось самым трудным в нашей практической учёбе и, в частности, расстояния до предметов и промежутков между ними. Без этого мы не могли и думать о безаварийном лунном путешествии. На Луне не будет ориентиров (ограничительных столбиков, бордюров, кюветов, ширины дороги, указателей поворотов и т.д.), позволяющих водителю в земных условиях хотя бы примерно оценивать обстановку.

Во время тренировок на лунодроме мы отработали множество операций: водили луноход «змейкой», проходили «коридор», распознавали различные препятствия.

У меня сохранилась персональная «шпаргалка», которая отражала параметры движения машины 108А (проходимый путь на первой и второй скорости, угловые величины поворотов на месте и в движении) в зависимости от времени, а также упражнение «Змейка» и одна из тестовых трасс.

Рис. 42. «Шпаргалка»

На персональных формализованных бланках, разработанных ЛН. Поляковым, результаты регистрировались и сравнивались с фактическими данными.

Рис. 43. Бланк Протокола №5 для вешированных трасс

На пульте водителя ДУ-001 располагались органы управления и информационные приборы. Центральное место занимал телевизионный экран с диагональю 35 см, на который по рационализаторскому предложению водителей наложили прозрачную плёнку. На ней было изображение двух прямых чёрного цвета, исходящих из нижних крайних точек экрана и сходящихся в центре на линии горизонта лунной поверхности и космоса при нулевых значениях крена и дифферента. Эти прямые показывали, где пройдут колёса левого и правого бортов лунохода. Сетка была создана для центральной и боковой курсовых телекамер. Такие же сетки использовались и на ВКУ пульта командира экипажа.

Обычно до 8-9 м местность просматривалась хорошо в том случае, если линия горизонта проходила посредине экрана, т.е. при нулевых значениях углов дифферента и крена, а далее детали сливались и оценка обстановки затруднялась. Поэтому эти прямые соединили горизонтальными линиями с отметками «2», «4», «6» и «8», соответствующим расстояниям в метрах от места стоянки лунохода. Это позволяло водителю оперативно оценивать обстановку по ходу движения и принимать правильное решение.

Слева от ВКУ - стрелочные приборы «Дифферент», «Крен», «Курс» и «Путь», которые информируют водителя о величинах углов подъёма (спуска) и наклонов шасси лунохода, направлении его движения и пройденном им пути.

Направление движения лунохода определялось наклоном рукоятки (штурвала), которая имела пятнадцать фиксированных положений. Изменение положения рукоятки было подготовкой к выполнению команды на исполнение, а сама радиокоманда уходила на борт лунохода лишь при нажатии кнопки, находящейся в торце рукоятки. При установке рукоятки «от себя» в первое фиксированное положение («Вперёд-1») - луноход двигался вперёд на первой скорости (0,33 м/с), во второе («2-я скорость») - на второй скорости (0,66 м/с). При установке «на себя» в первое фиксированное положение («Назад») - движение назад на первой скорости. Поворот лунохода, как на месте, так и во время движения достигался смещением рукоятки «Налево» или «Направо» из того фиксированного положения, в котором она находилась. Для прекращения движения лунохода, рукоятку нужно было вернуть из любого положения в нейтральное (исходное) - «Стоп».

На горизонтальной панели находились кнопки, которые служили только для фиксированного поворота лунохода на месте. Одна из них - «Поворот 1» (5°), а другая - «Поворот 2» (20°). Направление поворота - в зависимости от положения рукоятки «Налево» или «Направо».

Ещё три кнопки: «9 колесо» (перед началом движения вперёд колесо опускалось на грунт по команде «Опустить» и поднималось - перед началом движения назад или поворотах на месте по команде «Поднять»); «Задержка» - включение и выключение старт-стопного режима движения на определённый временной интервал; «Проба грунта» - включение прибора определения проходимости (ПрОП) для оценки физико-механических свойств лунного грунта.

Также на этой панели располагались кнопки для дублирования выдачи команд в режиме движения лунохода в случае неисправности рукоятки (штурвала). При управлении лунохода с применением штурвала кнопки были закрыты крышкой. Кстати, они так ни разу и не использовались в реальной работе.

Каждая команда, выдаваемая водителем, отображалась на двух световых табло, одна из которых информировала о выдаче именно этой команды, а другая - об исполнении её на борту. Информация об исполнении (т.н. «квитанция») приходила на ПУЛ через 4,1 с. Сопоставляя выводимое на ВКУ изображение участка поверхности с показаниями приборов, водитель докладывал командиру о расстояниях до препятствий (камней, кратеров, расщелин и др.), их форму, размеры. На этом основании он принимал решение о своих дальнейших действиях.

На борту лунохода была установлена система, которая обеспечивала безопасность движения. При достижении предельных величин дифферента или крена бортовая автоматика выдавала команду «Стоп». Команда «Стоп» выдавалась также и при превышении допустимого предела нагрузки на ведущих колёсах. При попадании колеса в расщелину было предусмотрено его отключение (отстрел), что делало его из ведущего ведомым и позволяло остальным колёсам, которые оставались ведущими, продолжать движение.

По особой программе проходили подготовку операторы ОНА (Н. Козлитин, В. Сапранов и В. Чубукин). Ведь от точности их действий зависело качество изображения «лунной» поверхности на телеэкране. Оптимальное положение антенны обеспечивалось выдачей на борт лунохода команд с пульта оператора ОНА (ДУ-002): «Поворот 7,5», «Поворот 15», «Поворот 180», «Направо», «Налево», «Вверх», «Вниз» и «Стоп».

На этом пульте также было ВКУ и, кроме того, индикаторы уровня поля и система отображения углов поворота антенны. Каждая команда, выдаваемая и принимаемая оператором, также отображалась на световых табло по аналогии с пультом ДУ-001.

Большой тренировочный курс прошли командиры (Ю. Васильев и И. Фёдоров), штурманы (К. Давидовский и В. Самаль) и бортинженеры (А. Кожевников и Л. Мосензов).

Пульт командира ДУ-003 обеспечивал восприятие и переработку информации, поступающей с борта лунохода. Командир (как и водитель) имел перед собой приборы, по которым он оценивал положение лунохода по крену и дифференту, направление его движения (курс) и пройденный путь, а по ВКУ опознавал препятствия и определял расстояния до них. На этом основании он принимал решение о дальнейших действиях водителя. Командир мог в любой момент прекратить движение лунохода, выдав распоряжение водителю или оператору КРЛ.

На пульты водителя, оператора ОНА и командира выводилась чёрнобелая фотография («картинка»), которая «стояла» на экране ВКУ в зависимости от выбранного режима: 3,2; 5,7; 10,9 или 21,1 с.

Если «луноход» двигался, то за время такой задержки он мог пройти на первой скорости (0,33 м/с) расстояние от 2,3 до 8,3 м. Вот почему водитель обязан был доложить командиру (этот доклад слышали и все члены экипажа) информацию о появившихся препятствиях на трассе и предложить решение о выборе дальнейшего маршрута.

Приблизительно через 2 с борт лунохода принимал радиокоманду, о чём (ещё приблизительно через 2 с) поступала «квитанция» на пульты водителя, оператора ОНА и командира о принятии бортом и исполнении выданной радиокоманды.

Приобретённые навыки управления позволили водителям оперативно оценивать обстановку в секторе на расстоянии 3-9 м и принимать решение при задержке более 7 с.

Это был странный способ управления, т.к. каждый раз на ВКУ появлялось изображение, которое не было похоже на предыдущее. Об исполнении команды и меняющейся обстановке водитель узнаёт с задержкой, т.е. видит события в прошлом. Поэтому управление на расстоянии требует определённого умения предугадывать события, и водителя лунохода можно сравнить с шахматистом, который обязан предвидеть развитие партии на несколько ходов вперёд. Надо было хорошо вжиться в эту работу, полностью отрешиться от всего земного и вести себя так, словно сам находишься на луноходе. Трудно придумать что-либо похожее в земных условиях, чтобы понять, как чувствует себя водитель лунохода. По крайне мере естественных процессов, похожих на эти, у нас на Земле не происходит. В результате тренировок мы научились «жить в будущем».

Водитель, в чьих руках находится управление движением, сосредоточен на восприятии и анализе телевизионного изображения местности. Параллельно с этим он с помощью стрелочных индикаторов контролирует крен и дифферент лунохода, следит за изменением его курсовых характеристик. Поток же информации о состоянии бортовых систем проходит мимо водителя и сосредотачивается у бортинженера, который по громкой радиосвязи сообщает о параметрах, характеризующих состояние машины, информирует о крене и дифференте.

Экипаж лунохода практически всю информацию, необходимую для управления луноходом, воспринимает опосредованно. Элемент непосредственности вносит лишь телевизионный экран. По плоскостному изображению на нём «лунного» рельефа водитель и командир оценивают характер и величину препятствий на пути лунохода и расстояния до них. Телевизионное изображение «лунной» поверхности позволяет приближённо контролировать и величину крена лунохода: при умеренном значении дифферента на экране отчётливо видна линия местного горизонта.

В сеансах движения текущие восприятия водителя лунохода постоянно дополняются его оперативной памятью. Особенно это проявляется на усложнённых участках трассы. Выполняя те или иные манёвры, он анализирует не только взаиморасположение видимых им на телеэкране предметов, но и тех образований (кратеров, камней), которые в данный момент уже не видны, но ранее полученная о них информация прочно хранится в его памяти.

Работа по практическому вождению требовала исключительной слаженности всего экипажа.

Вся информация от членов экипажа транслировалась по громкоговорящей связи ПУЛа. Поначалу на тренировках доклады были расплывчаты и многословны, каждый старался выдать свои данные, не прислушиваясь к докладам других. Потом стало приходить чувство коллектива, доклады стали согласованными и лаконичными. Рабочий день заканчивался детальным разбором всех заездов и программы дня в целом. Многократно проверялась правильность распределения функций между членами экипажа. Они специально тренировались на сработанность, слаженность, понимание друг друга. Создавалась экономная, лаконичная терминология для оценки обстановки и формулировки решений. Отрабатывались даже периодичность, ритм докладов, форма взаимного привлечения внимания к наиболее важным параметрам или неожиданным ситуациям. Особо обращалось внимание на умение оценивать пространственные характеристики, определять расстояния по плоским изображениям на телевизионном экране.

Командиры и водители учились быстро оценивать обстановку, принимать решения на основании телеизображений, показаний приборов на пультах, данных телеметрии и коротких, односложных докладов штурмана и бортинженера.

Эти навыки также необходимо было выработать заранее. Отрабатывались периодичность, ритм докладов командира (позывной «103»), водителя («101»), оператора ОНА («102»), бортинженера («105»).

Пример доклада водителя командиру.

Водитель: «103-й! Я-101-й! Оценка обстановки: слева 15 - камень 20 на 40, на расстоянии двух метров; прямо - кратер полтора метра, на расстоянии трёх метров; справа 45 - кратер более двух метров, на расстоянии пяти метров. Решение - вперёд два метра».

Командир: «Я-103-й! Принято. Первая, вперёд!»

Водитель: «Вас понял. Первая, вперёд 2 метра».

Таким образом, телеоператорное управление луноходом можно представить в виде комплекса, состоящего из пункта управления луноходом, командной радиолинии, бортовой автоматики лунохода и экипажа лунохода.

Рис. 44. Схема взаимодействия членов экипажа при телеоператорном

управлении луноходом

Необходимыми элементами в общем комплексе работ по созданию системы телеоператорного управления были рациональный психофизиологический отбор операторов и тщательное формирование и закрепление у них необходимых навыков управления внеземным транспортным средством. При этом от экипажа, от психических и физиологических особенностей его членов, во многом зависела надёжность работы всей системы.

Инженерно-психологические исследования, проводимые специалистами ИМБП, а также оперативный медицинский контроль состояния членов экипажа во время сеансов связи способствовали поддержанию на надлежащем уровне её общей надёжности.

Ещё во время тренировок было замечено, что в трудных ситуациях водитель лунохода испытывает значительное эмоциональное напряжение. Пульс учащался на 30-40 ударов в минуту по сравнению с нормой. Но в дальнейшем, по мере формирования навыков управления, эмоциональное напряжение снижалось. Со временем водители и командиры научились весьма точно определять расстояния до препятствий на «лунной» поверхности, диаметр и глубину кратеров, ширину трещин, размеры камней, выбирать оптимальный маршрут. Привыкли и к временным задержкам приходящей информации на их пульты. Определилась, в основном, методика управления луноходом. Мы старались быстрее освоить технику лунного вождения.

Лишь после того как водители «набили руку», к тренировкам был подключён экипаж полностью. Я, да и все мы считаем, что Г.Н. Бабакин очень нам помог в освоении этой сложной техники. Он подкупал своей душевностью, расположил к себе и показал, что задача вождения лунохода решаема. А в самые трудные моменты, когда у нас ничего не получалось, вселял в нас уверенность. Он неоднократно говорил, что нужно самим поглубже вникнуть во всё, увидеть за схемами существо, и только, когда мы постигнем техническую суть, придёт решение.

Длительные комплексные тренировки сделали своё дело. Мы научились управлять луноходом, свободно ориентироваться на «лунной» поверхности, освоили все бортовые системы и наземную аппаратуру.

В период тренировок столкнулись и с таким явлением.

Перед началом работы (примерно за час до начала сеанса) операторы проходили медицинский контроль. На них надевали специальные «лифчики» с датчиками частоты сердечных сокращений, кровяного давления, температуры тела и других параметров сердечно-сосудистой деятельности. Медицинские специалисты пристально тщательно следили за этими показателями. Это очень важно, поскольку в необходимый момент оператора мог подменить его коллега.

Так как все члены экипажа были офицерами, то они приходили на ПУЛ в военной форме, которую надо было снимать, а затем опять облачаться в неё, соблюдая все уставные требования. Это создавало неудобства для медицинского персонала и дискомфорт для операторов в процессе сеанса.

Специалисты из ИМБП, имевшие определённый опыт участия в проведении таких работ, предложили на время тренировок переодевать операторов в лёгкие специальные костюмы.

Комплект состоял из хлопчатобумажных майки, рубашки и брюк. Такие комплекты можно было закупить в местном магазине «Военторга». Но оказалось, что такой статьи в смете расходов в в/ч 32103 (КИК) не предусмотрено. И в оплате было отказано. А всего-то за 14 комплектов надо было уплатить 205 рублей 80 копеек... Операторы решили купить их за свой счёт. Узнав об этом, В.Г. Тимонин доложил своё мнение Г.Н. Бабакину, который принял решение оформить договор между М3 им. С.А. Лавочкина и в/ч 32103. Такой договор на выполнение совместных работ по тематике предприятия п/я А-7544 был подписан директором И.Н. Лукиным и командиром в/ч 32103 И.И. Спицей 30 января 1969 г., а дополнение к нему 30 мая того же года. В результате были сняты все проблемы, в том числе оплата суточных, проживание экипажа в гостинице, стоимость проезда и другие командировочные расходы по нормам, предусмотренным существующими Постановлениями.

На период тренировок в Симферопольский ЦДКС прибывали экспедиции не только из НПО им. С.А. Лавочкина (НПОЛ) и ВНИИТрансмаш, но и со всех смежных организаций, принимавших непосредственное участие в предстоящей работе.

Организация планирования, исполнения и контроль всех утверждённых мероприятий, в том числе и материально-технического обеспечения, было возложено на командование ЦДКС. И надо отметить, что благодаря Н.И. Бугаеву, А.Я. Каркачу, В.П. Косолапову, В.Г. Мазурину, В.Н. Колбасу, B.C. Караченцеву и др. в тесном взаимодействии с руководителями экспедиций от НПОЛ B.C. Алёшиным и В.Г. Тимониным и от ВНИИ-100 П.С. Сологубом не было ни одного срыва программы испытаний.

Кстати, между Василием Георгиевичем и членами экипажа сложились довольно-таки тёплые взаимоотношения. Примером тому может служить сохранившаяся телеграмма, посланная им в адрес автора по случаю дня рождения. Вот её текст.

Рис. 45. Приветственная телеграмма В.Г. Тимонина

Один из конструкторов шасси лунохода Феликс Павлович Шпак (1939-2007) написал «Гимн экипажа лунохода» (привожу по сохранившемуся оригиналу от 18 октября 1969 г.):

В этих незамысловатых строках так много сказано. В них - и понимание важности задачи государственного значения, и строгое соблюдение государственной тайны при этом: многоточие означает «Луна».

Интенсивные тренировки на лунодроме проводились в преддверии первого старта очередного ЛКА с унифицированной посадочной ступенью и луноходом.

В конце сентября 1968 г. на НИИ-10 прибыла большая группа учёных и конструкторов во главе с М.В. Келдышем и министром MOM С.А. Афанасьевым. Они ознакомились с ПУЛом и лунодромом, с техническим обеспечением, организацией и выполнением работ, с членами экипажа будущего лунохода. С большим интересом высокие гости ознакомились с реальным дистанционным управлением «лунохода». С.А. Афанасьев и сам пожелал попробовать «порулить». Такая возможность ему была предоставлена. Сев за пульт водителя и получив инструктаж, он «проехал» по прямой около 1,5 м в старт-стопном режиме. «Тяжело, но интересно», - сказал он и пожелал всем успехов в космосе.

Василий Чубукин вспоминал:

«В ноябре 1966 года меня перевели в штаб Центра КИК. Весной 1968 года в частях Центра провели отбор кандидатов для управления самоходными аппаратами на Луне. Отбор был жёстким. В Институте медикобиологических проблем к кандидатам предъявлялись требования, как к космонавтам. В итоге отобрали 17 офицеров. И я попал в эту группу. Ребята были молодые, энергичные, с инженерным образованием. Лишь я был слушателем-заочником Академии связи. Но я был единственным старшим офицером (майор), все остальные - старшие лейтенанты и капитаны. Видимо, поэтому меня назначили старшим группы. Время и события менялись, как в калейдоскопе. А в Крыму между тем, под Симферополем, на территории НИП-10 военные строители заканчивали сооружение лунодрома. На площади одного гектара появились «лунные» кратеры различной величины с разными углами откоса, всевозможные препятствия (разломы, глыбы камней). Всю поверхностъ лунодрома выложили ракушечником, окаменевшими останками древнейших морских моллюсков. Ракушечник добывался в крымских карьерах, являлся неплохим строительным материалом, наиболее подходящим для имитации лунной поверхности (в нашем тогда представлении). Летом 1968 года вся наша группа прибыла на НИП-10, и мы приступили к выполнению заданной программы обучении. Объём курса подготовки был огромным. С нами работали специалисты-разработчики. Вскоре на лунодром выкатили ходовой макет лунохода. Электропитание его, съём информации осуществлялся по кабелям (их было около десятка), которые собрали в общий жгут. При движении лунохода он волочился длинным хвостом за аппаратом, обдирая свою изоляцию о ракушечник - аппаратура отказывала. Попросили солдат, которые переносили жгут вслед за луноходом (не знали они тогда, эти молодые парни, каким великим делом занимались, что довелось им видеть луноход воочию, да ещё и «водить» его). Мы же вовсю тренировались. Прошло несколько недель. Лунодром стал неузнаваем. Аппарат, каждый день, отмеряя сотни метров, превратил ракушечник в пыль. Одни упражнения сменялись другими - езда между препятствиями, повороты, развороты, смена скорости движения, преодоление кратеров... Любопытно было смотреть на всё это со стороны: катится одиноко восьмиколёсная диковина, останавливается, делает повороты. Солдаты плетутся за ней, таща кабельный хвост на плечах, когда впятером, а то и вдвоём: постоянно людей не хватало. А в лабораторном корпусе неподалёку в большой аппаратной с наглухо зашторенными окнами мерцали экраны мониторов, слышались команды: шли каждодневные тренировки. Вечером - «разбор полётов». Среди офицеров нашей группы шло негласное соревнование, особенно по вождению. Задачи всё усложнялись.

Специалист по шасси Феликс Шпак написал по этому поводу шутливую песенку:

Не оставляло нас вниманием высокое начальство. Однажды в жаркий летний день вся наша группа вместе с промышленниками ремонтировала злополучный кабель. И вдруг прямо к кромке лунодрома подкатила открытая правительственная «Чайка». Из неё вышли президент Академии наук СССР Мстислав Всеволодович Келдыш, министр общего машиностроения СССР Сергей Александрович Афанасьев, начальник ЦУКОС генерал-лейтенант Карась Андрей Григорьевич и начальник НИИ-10 полковник Бугаев Николай Иванович. Подав команду: «Смирно!», я доложил по-уставному о наших действиях. Потом завязалась непринуждённая беседа о готовности к предстоящей ответственной работе на Луне. На вопрос: «Что мешает подготовке?», я по простоте душевной предложил заменить тяжеленный, громоздкий кабель радиолинией. Предложение, показалось, пропустили мимо ушей.

После отъезда гостей мне досталось «на орехи» от Бугаева и от представителей завода Лавочкина: подрываешь, мол, авторитет головной фирмы».

По результатам проведённых тренировок были сформированы два состава экипажа:

♦ командир Игорь Леонидович Фёдоров, водители Вячеслав Георгиевич Довгань, Николай Николаевич Иванов и Андрей Иванович Калиниченко, оператор ОНА Николай Яковлевич Козлитин, штурман Викентий Григорьевич Самаль, бортинженер Альберт Евстафиевич Кожевников;

♦ командир Юрий Фёдорович Васильев, водители Николай Михайлович Ерёменко, Габдулхай Гимадутинович Латыпов и Валерий Михайлович Сапранов, оператор ОНА Василий Иванович Чубукин (он же резервный водитель лунохода), штурман Константин Константинович Давидовский, бортинженер Леонид Яковлевич Мосензов.

В таких составах продолжились по утверждённой новой программе тренировки по отработке слаженности действий экипажа при телеуправлении луноходом в условиях, приближённых к реальным. Особое внимание было уделено разработке и составлению программы предстоящего сеанса, взаимодействию со всеми службами, принимающими участие в работе, действиям в нештатных ситуациях, оперативному приёму - передаче одного состава экипажа другому своих рабочих мест (или замены одного оператора другим в необходимых случаях) и др. И, конечно, после окончания тренировок проходило совещание с обсуждением и оценкой прошедшей работы.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 08.01.1969г. №19-10 были установлены сроки запусков ЛКА в 1969 г.: объекты Е8 (луноход) назначены на февраль, октябрь и ноябрь; объекты Е8-5 (забор и доставка на Землю лунного грунта) - на апрель, май, июнь, август и сентябрь.

Первый старт PH «Протон-К» с луноходом был назначен на 19 февраля 1969 г.

Силы и средства КИКа, принимавшие участие в работе, доложили о своей готовности.

Старт прошёл в назначенное время.

«10 секунд - полёт нормальный»... «20 секунд - полёт нормальный»... «30 секунд - полёт нормальный»... Сообщения в ЦДКС из Байконура прервались. Оказалось, что на 51.4с полёта разрушился головной обтекатель, его обломки врезались в топливные баки первой ступени и пробили их, в результате чего PH взорвалась.

Можно понять, с какими чувствами возвращались со своих рабочих мест участники этого несостоявшегося уникального эксперимента. Особенно тягостно было членам экипажа и группе управления. Тем более что в январе, наконец-то, юридически было оформлено создание «лаборатории для дистанционного управления автоматическими самоходными аппаратами типа луноход». Именно так формулировалось в Постановлении ЦК КППС и СМ СССР от 4 февраля 1967 г. №115-46. Согласно Директиве Главного штаба РВСН от 28.01.69 г. № 925035 в штат отдела 25 НКВЧ Центра КИКа была введена лаборатория 3 (лунные самоходные аппараты).

До посадки «Луны-17» и создания первой колеи передвижной научной лабораторией «Луноход-1» оставалось 626 земных суток.

20 февраля полковник А.П. Романов собрал всех членов экипажа и объявил о создании лаборатории. Её штатное расписание состояло из десяти должностей. Состоялась откровенная беседа, в результате которой определялись дальнейшие судьбы, как самих офицеров, так, естественно, и их семей. Дело в том, что согласно штатному расписанию численность лаборатории составляла десять единиц: три подполковника (начальник лаборатории и два старших инженер-испытателя) и семь майоров (инженер-испытатели), а членов экипажа - четырнадцать. К тому же, должность начальника лаборатории из них никому не была предложена. Возникли и другие житейские проблемы, в том числе и по месту жительства. Практически у всех семьи жили в военных городках при НИПах, и ни у кого не возникало иллюзий, что при переезде в Москву им предоставят квартиры. Но самое главное, никто из командования не смог разъяснить, планируются ли в ближайшем будущем работы с луноходом, и какова перспектива их дальнейшей военной службы.

В результате проведённых в начале марта оргштатных мероприятий, в лабораторию 3 на должности «старший инженер-испытатель» назначили В.И. Чубукина и И.Л. Фёдорова, «инженер-испытатель» - К.К. Давидовского, В.Г. Довганя, Н.М. Ерёменко, Н.Я. Козлитина, Г.Г. Латыпова, В.Г. Самаля и В.М. Сапранова. Начальником лаборатории назначили майора А.К. Чвикова (инженер-испытателя лаборатории 1). А.Е. Кожевников и Л.Я. Мосензов были назначены в лабораторию 2 на должность «младший научный сотрудник», а А.И. Калиниченко - в отдел 18 на такую же должность. Из экипажа по собственному желанию убыли Ю.Ф. Васильев и Н.Н. Иванов, вернувшиеся на свои должности на НИП-9 и НИП-10. Вскоре по семейным обстоятельствам из экипажа выбыл А.И.Калиниченко.

В лаборатории создали партийную группу. Её руководителем коммунисты избрали К.К. Давидовского.

Мы узнали, что в этом году работа по луноходу не планируется.

По рекомендации Г.Н. Бабакина членов экипажа включили в группы управления и анализа по работам ЛКА, предназначенных для забора и доставки на Землю лунного грунта.