Глава 1. Понедельник

На следующее утро Сергей приехал в офис к девяти часам. Секретарша Марина встретила его довольной улыбкой – видимо, выходные у нее прошли неплохо! – и ворохом бумаг, которые он так и не успел подписать в пятницу. Когда Сергей просматривал документы, его вдруг охватило странное чувство – на миг ему показалось, что все это было давно, очень давно, еще в другой жизни… А всего-то два дня прошло!

Покончив с бумагами, Сергей попросил Марину сварить кофе и достал из портфеля блокнот с записями, которые он сделал на тренинге. Хотелось как-то разобраться с информацией, что навалилась за эти дни, разложить все по полочкам, понять, осмыслить…

И жить с этим дальше.

Первым делом Сергей взялся за список системных законов. Выполнить последнее домашнее задание от Наставника он вчера так и не успел – упал в постель и заснул, едва коснувшись головой подушки.

«Так, ну, что там? Закон стабильности. Есть, выполняется! Закон развития? Хм-м, надо подумать, а то ведь и правда можно в полный застой скатиться. Не хватает эдакого стартапчика!»

Сергей поставил жирный знак вопроса. Да, над этим надо поработать…

«Что дальше? Баланс. Ну, тут все более-менее. И с контрагентами, и с клиентами, и с сотрудниками всегда старался, чтобы все по-честному было! Хотя, конечно, можно бы подумать про десять процентов для заманухи, как Наставник говорил – ну, там скидки, подарочки, премии небольшие…»

А вот со следующим пунктом возникли серьезные затруднения. Сергей даже зачем-то изобразил кривулю с кружочками и треугольничками, похожую на ту, что давеча рисовал Наставник на доске, но ясность от этого так и не наступила. «Ну, и как надо извернуться, чтобы поднять и себя, и бизнес на новый уровень? – с тоской думал он. – Ох, ввязался же на свою голову!»

На миг захотелось все бросить, выкинуть свои записи (а лучше – пропустить через уничтожитель бумаг, для надежности), забыть как страшный сон три дня, проведенные на семинаре, и жить, как жил раньше. Ну, ошибся, с кем не бывает, затмение нашло!

Но, с другой стороны, Сергей понимал, что Наставник прав, и если не начать что-то делать прямо сейчас, немедленно, то совсем скоро он окажется в настоящем болоте застоя, а там, глядишь, можно и бизнес потерять! Конкуренты, вон, зубастые пошли, только оглядывайся.

Сергей вдруг вспомнил, как когда-то давно, лет пятнадцать назад, он вернулся домой вечером и услышал, как жена, укладывая спать маленькую Наташу, читала ей вслух сказку про Алису в стране чудес. «Знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, – сказала Черная Королева, – а чтобы попасть в другое место, нужно бежать вдвое быстрее!» Помнится, тогда эта фраза показалась ему полной чепухой, но в память почему-то запала.

А теперь и в самом деле приходится бежать все быстрее, чтобы оставаться на месте и работать все больше, чтобы не лишиться того, что имеешь. Выходит, прав был сказочник!

Сергей вернулся к списку. «Что там дальше? Ага – о месте принятия решений. Ну, до выбора туалетной бумаги пока не дошло, но в мелочевке увяз, честно признаться… Типа, “настоящий мужик должен все делать сам!” Ага, все делать, во все вникать, чтоб не напортачили мои гаврики… А если подумать – может, и правда зря? Куча времени на ерунду уходит! Если сотрудник ответственный, нормальный, он и сам справится, а если раздолбай – так я ему не нянька, чтоб сопли вытирать!»

От этой мысли на душе почему-то сразу стало легко и весело. Сергей подумал недолго и поставил еще один вопросительный знак. Впервые он задумался о том, что за мелочовкой он прятался от необходимости принимать гораздо более важные решения…

«Стартап нужен, прав был Наставник!» – рассеянно думал Сергей, крутя в пальцах паркеровскую ручку с золотым пером – подарок жены и дочери на 23 Февраля. Вообще-то подобных «статусных» штучек он не любил и не понимал, но девочки ведь старались…

– Сергей Владимирович. – В кабинет заглянула секретарша Марина. – Здесь кандидат на позицию менеджера по продажам. Отдел кадров утвердил, сами беседовать будете?

– Буду! – отозвался Сергей. Давным-давно он завел строгий порядок – с любым сотрудником – ну, разве что кроме уборщицы! – прежде чем принять его на работу, разговаривать лично. Пусть всего пять минут – но непременно в глаза посмотреть.

– Проходите! – бросила Марина кому-то в коридоре, – вот его резюме, Сергей Владимирович, ознакомьтесь.

В кабинет вошел парень лет двадцати семи. С виду так, ничего особенного – чуть выше среднего роста, худощавый, но крепкий, в смешных круглых очках в железной оправе, волосы длинноваты… Глаза умные, взгляд внимательный, чуть с хитринкой. На тонких губах – легкая полуулыбка, словно парень знает что-то важное и интересное, но еще подумает – делиться ли этим знанием с остальным миром или нет.

«Да, мальчик, а ты не прост, – думал Сергей, окидывая взглядом кандидата, – не прост и не глуп… Ну, что ж, посмотрим, как сработаемся!»

Он сделал приглашающий жест.

– Проходите, присаживайтесь… – Сергей заглянул в резюме и удивленно поднял брови. – Джон Петрович?

– Ага, – улыбнулся парень, – папа у меня фанат Битлз!

– Да, забавно, – покачал головой Сергей, – ну что, Джон Петрович, рассказывай – где учился, где работал…

Алексей проснулся поздно. Голова болела, во рту пересохло, и все тело ломило так, будто всю ночь палками били. Хотелось отвернуться к стене, спрятаться под одеяло и заснуть снова часов на десять…

А желательно – вообще не просыпаться.

Но не получилось. Голос с утра уже раздраженной Полины вернул его к реальности:

– Нет, ну ты встанешь вообще когда-нибудь? Время уже почти двенадцать, я с восьми утра на ногах!

Алексей с трудом разлепил тяжелые веки. Полина стояла перед ним в своем алом шелковом халате, уперев руки в бока, и слова, вылетающие из маленького рта с ярко накрашенными губами, жалили подобно рою разъяренных пчел:

– Мне просто интересно – ты вообще собираешься делать хоть что-нибудь? Или так и будешь лежать и ждать неизвестно чего? Ты понимаешь, что невозможно так жить, не-воз-мож-но!

Она говорила и говорила, но Алексей почему-то почти не слышал ее. Глядя на хорошенькое личико, искаженное гневом, он с некоторым удивлением думал, как его вообще угораздило жениться на этой женщине? Ведь влюблен был, как мальчишка, и добивался ее, дарил цветы, трепетал перед каждым свиданием, разве что серенады под балконом не пел! Тогда, пять лет назад, Полина казалась ему идеалом женственности и красоты, по какому-то недоразумению оказавшимся на грешной земле. Алексей и сам удивлялся, как случилось, что она обратила внимание на него – человека ничем не примечательного, не олигарха, не красавца-атлета, не певца или писателя, отмеченного талантом и славой… А уж когда Полиночка согласилась выйти за него замуж, он и вовсе не помнил себя от счастья! Мечтал о том, как они будут счастливы вместе – а как может быть иначе, ведь ради этого он готов горы свернуть! – как он станет успешным бизнесменом, построит дом за городом, потом у них появятся дети – мальчик и две девочки. Он представлял себе чудесную картину, как возвращается домой после трудового дня, и дети выбегают навстречу с криком «папа приехал!», а Полина, улыбаясь, разливает чай на веранде.

Но все вышло иначе… При первом же столкновении с реальностью воздушный замок испарился, как облачко тумана на солнце. Для начала оказалось, что Полина совершенно не умеет готовить и не желает этим заниматься, потому что ее воздушная стройность и грация – вовсе не природное качество, а результат жесточайшей диеты и регулярных походов в фитнес-клуб. Возвращаясь домой вечером после работы, на горячий ужин и посиделки за столом рассчитывать не приходилось… Честно сказать, это как-то можно было бы пережить, если бы жена постоянно не подсчитывала калории и не приходила в ужас при одной мысли о том, что она может поправиться хотя бы на полкило!

Дальше – только хуже. Полина все время требовала денег – то на новые платья и туфли, то на ремонт в квартире, то на летний отдых – непременно в пятизвезднике, и чтобы ол-инклюзив был… «У нас должно быть все самое лучшее!» – не уставала повторять она, а Алексей с ужасом понимал, что его зарплаты, в общем-то совсем неплохой, не хватает ни на что. А если уж он робко заводил разговоры о детях, Полина только презрительно фыркала и дергала плечиком. «Дети – это большая ответственность! – назидательно повторяла она. – Прежде чем заводить, надо подумать, что ты можешь им дать!» И прибавляла свою коронную фразу, которую Алексей считал просто убийственной: «Нечего нищету плодить».

Собственно, идея с рестораном изначально была попыткой изменить себя и свою жизнь, вырваться из привычных рамок, стать другим человеком, в конце концов! Казалось, что работать на себя – это свобода, это статус, это другой уровень доходов! Потом он начнет сбегать в свой ресторан от семейных скандалов, от бесконечных претензий и требований и прятаться там, как цепная собака прячется в будке от злого хозяина с палкой. А тогда, вначале, еще были иллюзии и надежды на будущее…

– Нет, ты меня не слушаешь! Я что, со стенкой разговариваю? Тебе до меня вообще дела нет…

Полина громко, истерически зарыдала. Обычно на Алексея ее слезы действовали просто убийственно. Он сразу начинал чувствовать себя подлецом и мерзавцем, кидался утешать и просить прощения и старался как мог загладить свою вину – действительную или мнимую, совершенно не важно.

Но сегодня почему-то все было по-другому. Неожиданно для самого себя Алексей не чувствовал ничего… ну, почти ничего. Разве что досаду, что день начался неудачно, а сделать нужно так много! Полину, конечно, было жаль, но вот что удивительно – сейчас она уже не казалась ему такой уж красоткой, как обычно, и мысль о том, что он может потерять эту женщину навсегда, уже не повергала его в ужас и отчаяние, не заставляла сердце болезненно сжиматься, а руки дрожать.

– Спасибо, что разбудила! У меня действительно много дел, – сказал он, поднимаясь с постели, и тихо попросил: – Не плачь, пожалуйста, хорошо?

От удивления Полина и в самом деле перестала плакать, и все время, пока Алексей собирался на работу, наблюдала за ним молча, что, в общем-то было ей совершенно несвойственно.

До ресторана Алексей добрался на удивление быстро, даже в пробку не попал ни разу. Спускаясь в свой любимый подвальчик, он, как обычно, чуть улыбался, словно возвращаясь домой после долгого отсутствия… Но и тут почему-то все оказалось не таким, как всегда – в воздухе явственно пахло какой-то кислятиной, ноги прилипали к полу, скатерти выглядели несвежими, а небритая опухшая физиономия охранника лишь довершала это тяжелое впечатление.

– В чем дело, Олег? – он старался, чтобы голос звучал спокойно, – что за вид? И что вообще происходит?

Охранник пробормотал что-то невнятное. Алексей чувствовал, как закипает от злости. «Ну что за люди! – думал он. – Ни на день нельзя оставить…»

– Ой, Алексей Михайлович, это вы? Что-то вы рано сегодня. – Из кухни появилась повариха Катерина Матвеевна – уютная, дородная, в неизменном белом фартуке, по обыкновению улыбающаяся… Но почему-то в ее улыбке Алексею вдруг почудилась фальшь.

А Катерина Матвеевна все гнула свое:

– Может, покушаете? Как раз кулебяка поспела. Или, может, – она заговорщически прищурилась, – или, может, рюмочку налить? Под кулебяку-то?

Соблазн был велик… Но именно в этот момент Алексей вдруг отчетливо понял, что стоит поддаться ему – и изменить что-то в своей жизни он уже не сможет, и будет продолжать катиться по наклонной в заданном направлении вплоть до банкротства и полного краха, а тренинг у Наставника действительно окажется всего лишь пустой тратой времени и денег.

– Нет, – твердо ответил он, – я у себя, мне поработать надо.

– И ничего не будете? – на лице поварихи явственно отразилось недоумение, даже обида.

– Нет, – покачал головой Алексей, но в последний момент все же решил сделать себе маленькую поблажку:

– Только стакан чаю. Погорячее и покрепче!

Сидя за столом в тесном закутке, служившем ему кабинетом, Алексей достал было папку с платежками и счетами, но мысли его были где-то далеко, цифры путались, а строчки извивались перед глазами, как живые. Наконец он отложил бумаги и задумался, подперев голову рукой. Было четкое ощущение, что он находится в том самом «дне сурка», о котором давеча говорил Наставник.

«Стоп. Хватит, – строго сказал себе Алексей, – я просто зря теряю время. Прежде чем копаться в этих бумажках, надо разобраться в главном!»

Он аккуратно убрал папку с бумагами в ящик стола и достал блокнот, в котором вел записи на тренинге.

«Итак, для начала надо понять, чем является для меня мой бизнес!» – решил он, складывая пальцы в кольцо, как учил Наставник.

– Мой бизнес – это просто бизнес? – спросил он, и кольцо легко разорвалось.

«Ну, этого и следовало ожидать! – подумал Алексей и вздохнул. – С самого начала было очевидно, что мой ресторан – чистая сублимация! Место, где тепло, вкусно пахнет и все тебе рады – или хотя бы делают вид. Поздновато, конечно, я это понял, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!»

– Мой бизнес замещает кого-то, близкого мне? Жену? Любовницу? Мать?

На все три утверждения колечко из пальцев будто окаменело. Даже странно! Алексей вспомнил маму – быструю, живую, невероятно активную… Папа называл ее «комсомольской богиней» – с усмешкой, но любя! – мама уже тогда работала инструктором райкома партии. Она все время была занята – ездила на какие-то конференции, проводила мероприятия и даже дома готовилась к докладам. Маленький Леша редко ее видел, но каждый раз появление мамы было как чудо – такой яркой, красивой и веселой она была!

Алексей постарался представить себе ее лицо как можно четче, в деталях… И неожиданно для себя самого вдруг поразился, как она была похожа на Полину! «Вот тебе и раз! Говорят же, что мужчина женится на своей матери… Интересно, что было бы, если бы они встретились?»

Но этого так и не случилось. В девяностые, после развала Советского Союза, мать осталась не у дел. Она как-то враз сникла, начала болеть и сгорела от рака за полгода. Леша – тогда студент – и сам не понял, как это произошло. Отец сильно переживал, даже запил с горя, а когда Леша окончил институт, отец уехал в бабушкин деревенский дом – старый, но еще крепкий – и там живет до сих пор. «Надо бы съездить к отцу, навестить, – подумал Алексей и в очередной раз испытал чувство стыда, – а то кручусь-верчусь, а он там один, скучает… и тоже не молодеет, кстати! В общем, прав был Наставник – прежде чем разбираться с бизнесом, надо со своей жизнью разобраться, – вздохнул Алексей, – а у меня там, надо признаться, одни завалы. И бизнес тоже – бардак сплошной, удивительно даже, как я раньше этого не замечал! Но все равно, надо с чего-то начинать…

И прямо сейчас, а то потом будет поздно».

Максим вернулся домой как обычно, в семь вечера. Он чувствовал себя совершенно вымотанным и опустошенным – пожалуй, как никогда раньше. На работе раздражало все – начальство и коллеги, подвисающий компьютер и накладная, которая пришла с ошибкой… Даже чириканье воробьев за окном выводило из себя!

Целый день он снова и снова прокручивал в голове тренинг с Наставником… Иногда казалось, что все ясно и понятно – готовая инструкция, бери и делай! А с другой стороны, было отчетливое понимание, что ему до «сбычи мечт» – как до Луны пешком. Грандиозность задачи подавляла, пугала, лишала сил так, что иногда казалось даже – а может, ну ее? Ведь можно просто жить как все – вон, хоть как тот же Андрюха. Все просто и незатейливо – утром на работу, вечером с работы, жена, дети, по пятницам пиво в спортбаре…

Однако при одной мысли об этом все его существо буквально вставало на дыбы, даже горло сжималось, и в виске противно дергало, как дергает больной зуб. Максим отчетливо понимал, что для него отказаться от мечты – это не просто отступить, это потерять себя!

К тому же, было и нечто странное, тревожащее, непонятное… Но вместе с тем – интересное и безумно притягательное. Фраза «найти свою стаю» периодически всплывала в голове и не давала покоя. И не узнать, что она означает, было бы все равно что уйти с середины интересного фильма или отложить захватывающую книгу, так и не дочитав до самого конца.

А значит – надо взять себя в руки и работать! Тем более что другого выхода у него просто нет.

Максим достал новый блокнот и аккуратно записал не первой странице:

«Моя цель – через год стать коучем и бизнес-консультантом». Он перевернул страницу. А кто я сейчас? Менеджер торговой компании. Дистанция, надо сказать, огромного размера… Как там говорил Наставник? «Может быть бизнес имени самого себя», а значит, работают все те же правила!

Ну, посмотрим, что там с системными законами?

Максим бодро приступил к делу, но тут же возникли существенные затруднения, и вскоре он совсем запутался.

«Первым делом идет закон стабильности, – размышлял он, – это стремление сохранить все как есть. А что у меня есть? Работа, на которую глаза бы не глядели. Халабуда вот эта съемная, куда даже гостей привести стыдно или девушку пригласить, но с этим приходится мириться, потому что денег на что-то поприличнее все равно нет. Кстати, и девушки тоже нет… Что еще? Семья. Ну, папа с мамой у меня, конечно, неплохие люди, грех жаловаться, но понимания у нас никакого! Пусть будут подольше живы-здоровы, и помогать я им начну непременно, как только смогу, но по возможности как-нибудь дистанционно.

А вот развитие – да! Тут и книги, и вебинары, и, конечно, тренинг Наставника. Очень хочется, чтобы все получилось, кажется, из шкуры готов выпрыгнуть! И получается, нестабильная у меня система… Одна надежда на квантовый переход, и, может быть, тогда удастся это все как-то интегрировать».

Занятый важными мыслями, Максим не заметил, как заснул в одежде, сидя в кресле. Приснилась ему сущая ерунда – будто он превратился в какое-то странное существо вроде кенгуру и пытается вылупиться из огромного яйца, прыгая вверх все выше и выше и в конце концов прорывается сквозь оболочку…

Ольга пришла домой поздно. Она устала… День выдался очень насыщенный, продуктивный: проехала по торговым точкам, провела встречу с поставщиком, – кстати, очень удачно, сумела выбить себе хорошую скидку от первоначальной цены! – потом пообщалась с несколькими подающими надежды дизайнерами. Правда, Ольга так и не смогла принять окончательное решение, кого из них пригласить к сотрудничеству на постоянной основе… Над этим еще подумать надо, хотя все они по-своему хороши и вполне профессиональны.

В общем, несмотря на то, что день прошел плодотворно, Ольга почему-то чувствовала себя так, словно упустила нечто очень важное, но что именно – никак не могла вспомнить.

Она торопливо скинула туфли в прихожей и достала свои записи с тренинга. Пробегая глазами исписанные страницы, она никак не могла сосредоточится – словно воочию видела перед собой Наставника, его чуть прищуренные глаза, улыбку…

«Не обманывай сама себя, – шепнул внутренний голос, – он ведь тебе нравится, правда?»

«Ну что за наваждение! – с досадой подумала она. – Конечно, мужчина обаятельный, умный, успешный… но мне-то что с того? Он женат, сам сказал, вон и кольцо носит, а главное – любит свою жену, и это заметно! И говорит о ней хорошо».

Но зловредный внутренний голос не желал успокаиваться:

«Он верный муж? Ха-ха, на свете нет такого мужа, который иногда не мечтал бы стать холостяком! – отозвался он голосом артиста Папанова из фильма “Бриллиантовая рука”. – И можно подумать, это в первый раз».

Ольга покраснела. Ну да, был у нее в жизни роман с женатым мужчиной… Это было давно, она только что окончила институт и устроилась на первую в жизни работу. Очень старалась, хотела быть серьезной и ответственной, чтобы сделать карьеру, стать профессионалом, а получилось совсем по-другому.

Вспоминать эту давнюю историю Ольга не любила. Ну да, молодая была, глупая. А замдиректора Виталий Николаевич был так мил, так обаятелен, так красиво ухаживал! Высокий, элегантный, с красивой проседью в волосах… Ну что с того, что вдвое старше нее, если, как говорится, «любви все возрасты покорны»? Что с того, что женат, если настоящая любовь не видит преград и не признает препятствий? К тому же он говорил, что его брак – просто формальность, что с женой давно не осталось не то что супружеских, но даже и просто человеческих отношений, что он все решит, просто надо подождать немного…

Когда Ольга поняла, что беременна, он перестал быть любящим и нежным. Сказал только: «Сейчас это было бы очень некстати!» – и полез в бумажник за деньгами. Когда Ольга увидела, как он отсчитывает купюры, чуть сознание не потеряла от чувства омерзения к нему и к себе.

О том, что случилось с ней, никто не узнал – ну подумаешь, один день в больнице! К вечеру она была уже дома, на работе взяла пару отгулов, маме сказала, что простудилась и плохо себя чувствует. Виталий вел себя как ни в чем не бывало, даже заботливо спросил, «как все прошло»… А Ольга просто видеть его не могла! Не то чтобы она сильно хотела стать матерью и о ребенке, приговоренном к небытию, никогда потом не вспоминала, но предательства не простила. С работы вскоре уволилась, нашла другое место, пошла получать второе высшее, потом появилась возможность заняться бизнесом, и этот шанс она постаралась использовать на все сто процентов…

И вот сейчас она, состоявшаяся (и состоятельная!) успешная женщина, сидя на диване в своей квартире, даже не плакала, а выла в голос, думая о нерожденном сыне или дочери. Ему или ей теперь было бы уже четырнадцать лет…

Когда слез уже не осталось, Ольга почувствовала опустошенность, но вместе с тем и облегчение. «Как там говорил Наставник? Всем надо дать место в роду, живым и мертвым, даже не жившим вовсе…»

Ольга вытерла слезы и тихо, но твердо произнесла, глядя прямо перед собой:

– Я даю тебе место в роду, мой ребенок. Ты здесь, ты рядом… Я тебя помню и люблю. Прости меня…

Горло перехватило, но Ольга сумела справиться с собой и закончила:

– Прости меня за то, что я тебя убила.

 

Глава 2. Вторник

Ольга рассматривала свое лицо в большом зеркале в ванной. «Да, после вчерашнего выгляжу не очень, – с грустью думала она, – глаза красные, веки опухли и бледная какая-то… Ничего удивительного! Весь вечер реветь белугой – это никого не красит».

Она чувствовала себя опустошенной… Но пришло и облегчение, словно скинула с плеч тяжелый груз.

– Ничего! Все еще будет хорошо, – зачем-то сказала Ольга своему отражению.

Как ни странно, от этого стало веселее. Она сварила кофе и вместо очень полезных, но изрядно опротивевших мюсли сделала себе горячий бутерброд с сыром. Неожиданно он оказался удивительно вкусным, и Ольга пришла в хорошее настроение. «Уж бог с ней, с фигурой! Иногда можно и побаловать себя, – думала она, торопливо одеваясь, – я ведь все-таки не фотомодель, так что не стоит себе отказывать в маленьких радостях».

По дороге на работу в машине она с удовольствием подпевала популярному мотивчику. На сегодня запланировано много дел – надо посмотреть помещение для будущего шоу-рума, определиться с кандидатурой дизайнера, сделать для примера несколько хороших фотосессий первым клиенткам по принципу «было – стало» и выложить их на сайте. «Да, и соцсети тоже надо подключить, непременно! – решила Ольга. – Это ведь мощный ресурс, нельзя им пренебрегать!»

К тому же и повседневных, рутинных дел никто не отменял. На носу отчет в налоговой, идет закупка новой коллекции к летнему сезону, нужно отобрать наиболее актуальные модели, отчеты о продажах проверить по всем торговым точкам…

В общем, дел невпроворот.

В офисе Ольга бодро занималась текущими делами, пока не заметила, что бухгалтер Галина Васильевна уже долго пристально смотрит на нее. Она словно хотела сказать что-то важное и не решалась.

– В чем дело? – наконец не выдержала Ольга.

Женщина замялась.

– Вы меня извините, конечно, Ольга Николаевна, – наконец вымолвила она, – но знаете, все эти новшества… Это такие расходы! А сейчас кризис… Вот «Алеста» – помните, напротив нас фирма офис снимала? Так вот, разорились они, выезжают на следующей неделе! Аренду платить – и то не тянут уже…

Ольга нахмурилась. Галина Васильевна действительно задела ее за живое. Кризис больно ударил по бизнесу, люди стараются тратить меньше денег, и даже женщины почти не совершают спонтанных покупок по принципу «ой, хочу вон ту кофточку так, что прямо жить не могу!».

Но с другой стороны… Ольга вспомнила слова Наставника о циклах в бизнесе. Она твердо усвоила – если в недрах нормально функционирующего бизнеса не зреет какой-нибудь маленький стартапчик, то бизнес обречен. К тому же и кризис – явление неоднозначное, для кого-то это трагедия, а для кого-то – возможность!

Ольга вскинула голову, чуть прищурилась и весело ответила:

– Что вы говорите, Галина Васильевна? Офис освобождается? Вот и помещение под наш шоу-рум! А то я просто уже голову сломала, где искать, а так – очень даже удачно получается.

Против обыкновения, Алексей встал рано, принял душ, сварил кофе… Даже зарядку сделал, впервые за последний год! Лет пять назад, вскоре после женитьбы, поняв, что из крупного мужчины превращается в толстяка, Алексей решил «заняться собой» – купил абонемент в спортзал, тренировочный костюм и кроссовки. Увы, благих намерений хватило ненадолго – текучка заедала, времени не было, настроения… К тому же Полина посмеивалась над его потугами, называла его «мой толстенький хомячок» и целовала в нос, а он просто млел от счастья.

Давно это было.

Алексей покрутил головой, отгоняя воспоминания, залпом допил кофе и принялся одеваться. Полина вышла из спальни, запахивая халат – на этот раз черный, с драконами – и на ее лице отражалась сложная гамма чувств – удивление, недоумение, даже страх…

– Что ты делаешь? – спросила она.

– На работу собираюсь, как видишь, – пожал плечами Алексей.

Полина пристально посмотрела ему в лицо и покачала головой.

– Нет, – твердо сказала она, – ты меня обманываешь! И вовсе не на работу собираешься, не ври.

Алексей опустил глаза. Черт, как она почувствовала? Может, у женщин и в самом деле есть какая-то особенная женская интуиция? Сегодня он и в самом деле собирался не в ресторан – по крайней мере сейчас.

Вчера он целый вечер пытался дозвониться отцу, но в трубке слышался только противный металлический голос, раз за разом сообщающий, что «абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Конечно, может быть, просто батарейка разрядилась, но на душе все равно было как-то неспокойно. Набрав знакомый номер еще раз с тем же результатом, Алексей решил поехать к отцу. Умом он понимал, что работа – это самое главное, ведь положение дел – аховое, и с отцом, скорее всего, все в порядке, но ведь душа-то все равно не на месте!

Хотя Полине этого не объяснить…

– Ну что ты выдумываешь, конечно на работу! – Алексей даже попытался улыбнуться, но вышло так фальшиво, что даже самому противно стало. – Все, пока, буду поздно!

Но супругу было уже не остановить.

– Ах, поздно? – в голосе Полины зазвучали знакомые «предскандальные» нотки. – Значит, я для тебя уже вообще не существую, да? А может…

Она чуть помедлила. Видно было, что Полину посетила новая мысль, и эта мысль ей совершенно не нравится:

– Может, у тебя и правда любовница? Я давно подозревала! Ну, скажи честно, признайся, имей мужество хотя бы для этого!

Обычно ревность в семейных ссорах для Полины была последним козырем. После этого Алексею полагалось долго уверять ее, что она самая лучшая, самая красивая, самая разъединственная на свете и о другой женщине он даже помыслить не может. После этого они мирились – бывало, что весьма бурно, один раз даже кровать сломали. Потом, в «хорошие» минуты, Полина даже прощения просила – прости, мол, я такая дура, но я так тебя люблю, что просто не могу иначе!

Но сегодня почему-то даже такая перспектива его не вдохновляла. Он вспомнил слова Наставника о «правильной» женщине – той, что всегда поддержит мужа, выслушает, даст хороший совет – и сердце сжалось от осознания того, что Полина такой никогда не была и не будет. Ну а если и будет – уж точно не с ним…

По дороге за рулем Алексей снова и снова прокручивал в голове три дня семинара. Жаль, не догадался диктофон включить потихоньку – можно было бы слушать до бесконечности, пока наизусть не выучишь!

Хотя, конечно, это не поможет. Нужно, как говорил Наставник, «стать системным человеком», а не сбегать в бизнес от проблем – личных, семейных, и, в конечном счете, от себя самого!

«Если бизнес должен быть помощником в жизни, то возникает вопрос – для чего? – размышлял Алексей, рассеянно глядя на дорогу. – Ну, из долгов выбраться – понятно. А дальше?»

Он вдруг с отчетливой ясностью понял, что того, о чем он мечтал последние пять лет – загородного дома, детишек, играющих на лужайке, и Полины, разливающей чай на веранде, – у него точно не будет, даже если прилетит волшебник в голубом вертолете и сбросит ему на голову чемодан с миллионом долларов.

А значит, придется как-то самому решать, как и для чего жить и работать дальше.

Подъезжая к дому, Алексей издалека заметил знакомую чуть сутуловатую фигуру. Отец, по обыкновению, копался в огороде… От сердца сразу отлегло – ну, хоть тут все нормально!

– Папа, здравствуй! Ну что ж ты телефон-то не включаешь?

Увидев Алексея, он обрадовался… Но, кажется, больше удивился.

– Лешка? Приехал…

Отец поставил лопату у сарая и бестолково топтался, будто стесняясь подойти, поздороваться, обнять… Алексей с болью заметил, как он сдал и постарел за последнее время.

– Ты прости меня, забыл я про телефон! – начал оправдываться он, – все равно никто не звонит…

Алексей почувствовал, как в горле встал шершавый комок. «А ведь мог бы и позвонить лишний раз, – подумал он, – слишком занят был своими делами, отношениями с Полиной, рестораном, да чем угодно! А он ведь ждал…»

– Пойдем в дом, – он приобнял отца за плечи, – посидим, поговорим!

– Пойдем, – согласился тот, – у меня как раз картошечка горячая, и сальцо есть. А может, – он подмигнул неожиданно задорно и весело, – по рюмочке накатим?

– Нет, – покачал головой Алексей, – мне еще назад ехать.

– Ну, тогда конечно, – согласился отец, и вдруг, словно вспомнив что-то важное, спросил: – А ты чего приехал? Случилось что или просто так?

– Соскучился! – улыбнулся Алексей. – И заволновался. Телефон отключен, вдруг что?

– Ну, ладно… А я уж испугался, аж сердце екнуло!

Они сидели за столом, и старые ходики тикали на стене, повсюду были развешаны чьи-то фотографии, которые Алексей любил разглядывать еще в детстве, и полы застелены домоткаными половиками – совсем как давно, еще при бабушке… Удивительно, но старый дом почти не изменился с тех пор, как маленького Лешу привозили сюда на лето! Казалось, вот-вот откроется дверь и войдет бабушка, неся перед собой целое блюдо пирожков с капустой.

На столе исходила паром картошка – своя, домашняя! Отец ловко, сноровисто нарезал тонкими ломтиками холодное сало «со слезой», выставил соленые огурцы в миске, квашеную капусту…

– Как живешь-то, сынок? Когда мне внуков привозить будешь? – спросил он.

Алексей опустил глаза.

– Даже и не знаю, – честно ответил он, – с Полиной у нас не то чтобы гладко.

Отец неодобрительно покачал головой.

– Жалко. Мать твоя не дожила, и я, может, не доживу. Думал – стану старый, буду дедом… Моя-то мать любила с тобой нянчиться когда-то! А ты еще помнишь ее?

– Конечно! Разве забудешь…

– Она хорошая женщина была. – Отец налил рюмку, опрокинул единым духом. – Светлая память, как говорится, пухом земля… Пережила много. Сиротой, считай, выросла! Отец ее, Федор Игнатьевич, еще при НЭПе трактир открыл, забогател… Только ненадолго. Потом-то его посадили, конечно, так и сгинул где-то, а в семье шесть человек детей осталось. Так веришь – слово сказать боялись об отце, чтобы самих не загребли!

Алексей уставился на отца с искренним изумлением. Этого он не знал, и бабушка ни словом не обмолвилась… А отец говорил, и в словах его звучала такая печаль!

– Всего боялись, да… Такие времена были. Бабка горя нахлебалась с шестью-то детьми без мужа, и мать работать пошла с двенадцати лет. Она ведь учиться хотела, в техникум поступить, но куда там с такой анкетой! А все почему? Отец советской власти поверил, думал – можно торговать, наживать и при своих остаться. Помню, говорила в сердцах – да провались они, эти деньги! Одно горе от них.

Алексей посмотрел на часы.

– Ладно, пап, ты прости, но… Поеду я!

– Что, уже? А может, заночуешь? – отец посмотрел на него с такой надеждой, что даже стыдно стало, но Алексей решительно покачал головой:

– Нет. Прости, сегодня никак не могу! В другой раз, хорошо?

– Ну, ладно, раз такое дело… А может, картошечки возьмешь? Своя, домашняя, без всякой химии! И сальца тоже, мне одному столько не съесть…

– Нет, пап, спасибо! – отнекивался Алексей. – Ты лучше вот что…

Он полез в карман за бумажником, достал несколько крупных купюр.

– Вот, возьми! Тебе надо, наверное, на что-то…

Старик уставился на деньги озадаченно, даже с некоторым подозрением.

– Что-то ты много даешь, Лешка… У тебя точно все нормально? Мне вообще-то пенсии хватает!

– Да, да, пап, бери, не думай! Я к тебе еще скоро приеду. И летом в отпуск…

– Да, в отпуск – это хорошо! – отец мигом повеселел. – У нас тут рыбалка знаешь какая? Я вот думал к лодке нашей мотор новый прикупить, чтобы, значит, по реке рассекать, так вот деньги и пригодятся!

– Купи, отец, – улыбнулся Алексей, – хочешь – купи.

По дороге домой он думал о печальной судьбе своего прадеда. Хотел человек достатка для себя и семьи, а его – в тюрьму! А семья осталась жить в нищете и постоянном страхе, так что даже вспоминать о нем боялись… И денег тоже боялись! «Провались они, эти деньги»… С такой жизненной программой точно не разбогатеешь.

Так что получается – прав был Наставник. Страхи передаются из поколения в поколение, может быть, и у него поэтому бизнес не идет? А с другой стороны, прадед открыл кабак, а он, ничего не зная о нем, тоже открыл ресторан, да еще в русском стиле! Продолжил, так сказать, традицию.

На секунду Алексей представил себе его лицо… Прадед был могучим, бородатым, суровым с виду, но не злым, а скорее строгим и справедливым. И смотрел на него скорее одобрительно – не трусь, мол, я с тобой! Точнее, за тобой, поддержу, если что.

Алексей аккуратно свернул на обочину и остановился. Как там говорил Наставник? «Надо дать место в роду…» Он собрался с духом и вымолвил:

– Федор Игнатьевич, мой прадед! Я даю тебе место в нашем роду и всегда буду помнить о тебе. Благодарю тебя за то, что ты был, и за все, что ты сделал.

Где-то далеко послышался удар грома. Почему-то на миг Алексею показалось, что это не просто гроза, а ответ Вселенной или того, кто там, наверху, ему лично, что-то типа «понял, услышал!» От этого на душе стало так легко и радостно, как не было, наверное, еще никогда в жизни!

– Ну что, поехали! – Алексей включил зажигание и тронулся с места.

После обеда, возвращаясь на работу, Сергей решил пройти не через служебный вход, а через торговый зал автосалона. Особой необходимости наведываться сюда сегодня, в общем-то, не было, но он всегда считал своим долгом зайти, посмотреть, как идут дела.

Сергей окинул взглядом торговый зал. В общем-то, все было нормально – чисто, аккуратно, сотрудники на местах, никто не тратит время на пустопорожнюю болтовню и прочие посторонние занятия вроде «втыкания» в гаджеты или чтения журналов… Так что Сергей остался вполне удовлетворен. Он подозвал старшего менеджера и бодро осведомился:

– Ну, что там, Анатолий, как дела? Доложи обстановку!

– Да в общем-то неплохо, Сергей Владимирович, – улыбнулся Анатолий, – вот чтоб не сглазить, и дальше бы так! Сегодня уже две продажи было, ну и по запчастям тоже все хорошо идет…

– А этот, – Сергей прищелкнул пальцами, – новенький, Джон, новенький, он как – входит в курс?

– Да не то слово! – хмыкнул Анатолий, – одна продажа – его была! Машинка, правда, маленькая, «Черри» китайская, но все же…

– Что, прямо в первый день – и сразу? – удивился Сергей.

– Во второй, – поправил его Анатолий, – он тут еще со вчерашнего дня, сразу, как оформился. Молодец парень. Как-то умеет с людьми разговаривать!

– Это я вижу, что умеет, – отозвался Сергей. Как раз в этот момент Джон что-то объяснял у стенда с запчастями дамочке гламурного вида. Непонятно было, как ее вообще занесло в автосалон… Джона она слушала внимательно, хотя, похоже, не понимала ни слова, зато согласно кивала и хлопала густо накрашенными ресницами.

– Скажи – пусть ко мне потом зайдет! – распорядился Сергей.

«К парню надо присмотреться повнимательнее, – думал он, идя по коридору в свой кабинет, – странный он какой-то… Или нет – скорее, необычный.»

Он попросил секретаршу Марину принести кофе и снова взялся за свои записи с тренинга. Чертов стартап по-прежнему не давал ему покоя… С одной стороны, делать что-то новое действительно пора, а другой – Сергей прекрасно понимал, что стартап ради стартапа – тоже не выход.

В дверь постучали.

– Войдите!

На пороге стоял Джон Петрович – такой же взлохмаченный, с неизменной легкой улыбкой.

– Вызывали, Сергей Владимирович?

– Да, проходи, садись… Ты тут, говорят, отличился? Работаешь хорошо?

– Ну… Стараюсь! – пожал плечами Джон.

– А что ж ты тогда, такой умный и старательный, с прежнего места работы уволился? В «Авто-мире» зарплата больше, я точно знаю! Я еще когда твое резюме смотрел, удивился.

Джон ответил не сразу. Смерив Сергея взглядом, он как будто прикидывал – стоит ли говорить? Потом наконец решился:

– Видите ли, Сергей Владимирович, мы там немного разошлись во мнениях с руководством, – осторожно объяснил он.

– Это как же? – заинтересовался Сергей.

– У меня возникли некоторые предложения, а руководство посчитало их… – Джон закатил глаза, словно подбирая подходящие слова, и завершил фразу: – Скажем так, несвоевременными и излишними.

– То есть послали тебя с твоей инициативой, – уточнил Сергей.

– Так и было, – согласился Джон, – мой шеф поинтересовался, кто я такой, но это был риторический вопрос, вы же понимаете.

– И ты из-за этого уволился? – Сергей искренне удивился, но Джона было не смутить.

– В общем, да, – ответил он. На губах по-прежнему играла легкая улыбка, но глаза стали ледяными. Впрочем, он быстро справился с собой и бодро закончил: – Как я уже говорил, мы с руководством разошлись во мнениях.

– Да, Джон Петрович, интересная ты личность… – покачал головой Сергей, – что ж ты им хотел предложить такого удивительного?

Джон посмотрел на него с явным сомнением.

– Ну, к полноценной презентации я сейчас не готов, – замялся он, – там цифры, графики, статистика…

– А если вкратце? – не отставал Сергей, ему самому стало любопытно.

– Если вкратце, то мое предложение – комплексный клиент-ориентированный подход! – отчеканил Джон. – Понимаете, чтобы не просто машины продавать, а создать полное сопровождение – сервисное, информационное, какое хотите… Чтобы и сервис свой, и офис страховой компании здесь же, да хоть автошколу еще в комплекте открыть! И так – до самой утилизации.

«Да, вот тебе и стартап! – стукнуло в голове у Сергея. – На ловца, как говорится, и зверь бежит! А что? Идея-то хорошая, богатая…»

– А знаешь что, Джон Петрович, – задумчиво сказал он, – принеси-ка ты завтра свои расчеты! Я подумаю. Считай, что ты меня заинтересовал.

– А зачем завтра? – искренне удивился Джон, доставая айфон из кармана. – Давайте лучше я вам сейчас все «на мыло» сброшу. Вам на какой адрес? Или на корпоративную почту отправить?

– На корпоративную, – буркнул Сергей. Он до сих пор никак не мог привыкнуть к новомодным гаджетам… «Придется привыкать, – вздохнул он про себя, – что с того, что помнишь еще те времена, когда на улице автоматы стояли, и чтобы позвонить, надо было опускать две копейки? Время-то на месте не стоит! Хочешь соответствовать – учись».

– Уволю! Это понятно? Я вас всех уволю к чертовой матери!

Виктор Васильевич Лемехов, учредитель и по совместительству генеральный директор компании «Трейдстар», был просто вне себя от гнева. Торговая инспекция наложила на фирму крупный штраф после того, как выяснилось, что сертификат соответствия на овощные консервы «Тетя Мотя» истек в прошлом квартале, а получить новый почему-то забыли.

– Я что, сам должен все отслеживать? Вы тут зачем сидите все? Какого… вы вообще здесь просиживаете?

Виктор Васильевич старался воздерживаться от ненормативной лексики даже в минуты сильного душевного волнения, но сейчас слова, которые вылетали из его рта со скоростью пулеметной очереди, заставили бы покраснеть даже лошадь.

Танечка готова была расплакаться. Косяк со злосчастным сертификатом был целиком на ее совести, но сейчас она выглядела такой несчастной, потерянной, беззащитной – и почему-то особенно хорошенькой! – что ее невольно было жаль.

Но почему-то Виктор Васильевич обрушил свой гнев на всех сотрудников. Он бушевал не менее получаса и, казалось, еще больше заводился от собственного крика и ругани, вываливая на головы подчиненных все, что накипело на душе.

– Где вас вообще нашли, таких умных? Элементарных вещей сделать не можете! Что, в приюте для дебилов день открытых дверей?

Даже у твердокаменной Алины на щеках выступили красные пятна. Обычно Максим чувствовал себя униженным и несчастным во время таких коллективных «выволочек», которые Виктор Васильевич устраивал коллективу регулярно, но сейчас почему-то он смотрел на ситуацию совершенно по-другому – спокойно, отстраненно и даже с долей иронии.

«Ну, что сказал бы Наставник? – размышлял Максим. – То, что бизнес – это продолжение собственника, у нас особенно заметно! Шеф наш днюет и ночует на работе, всегда страшно занят и обязательно в последний момент что-нибудь важное забывает. А потом еще орет на всех из-за этого… В семье, наверное, не айс, иначе не сидел бы здесь до полночи. Жена у него маленькая, сморщенная, будто преждевременно состарившаяся, с вечно недовольным лицом и поджатыми губами. И слухи о том, что Танечка иногда проводит с ним выходные, возможно, тоже не лишены оснований, иначе бы девушка давно у нас не работала!

Что получается в итоге? Проекция на бизнес личности собственника плюс нарушение системных законов. Прямо как Наставник говорил: собственник бегает по офису и кричит “всех уволю!”. Новшеств – любых! – боится как огня, потому о стартапах внутри компании у нас и слыхом не слыхивали. С законом баланса тоже напряженка – премии выписываются не тогда, когда у компании хороший финансовый результат, а тогда, когда начальник в хорошем настроении. Ну, Танечка наша – это вообще отдельная тема… О том, что такое работа, девушка знает только понаслышке, зато очень трогательно умеет делать невинные глазки и хлопать ресницами. Путать бизнес и личные отношения, в общем-то, тоже неправильно!

Что еще? Место принятия решений тоже хромает! Шеф старается вникать во все, хорошо, что еще до покупки туалетной бумаги не дошло. Хотя нет, недавно уборщицу распекал за то, что чистящее средство дорогое купила… Еще и гордится этим, мол, приходится за всем следить самому, моим-то дуралеям ничего поручить нельзя! И считает, что он совершенно прав, потому что случаи, подобные сегодняшнему, происходят регулярно…»

Максим думал – и перед глазами постепенно разворачивалась картина происходящего на предприятии, только не та, что видна изнутри, а истинная, настоящая! В первый момент он даже ощутил что-то вроде гордости – я знаю, я могу, я вижу… Нечто подобное он чувствовал, когда учил английский на курсах, и преподавательница посоветовала для приобретения практики смотреть любимые фильмы на языке оригинала. Максим дисциплинированно скачал в интернете «Маску» с Джимом Керри и добросовестно смотрел в экран минут пятнадцать, пока наконец не осознал – я все понимаю! Они говорят на английском, а я понимаю!

Вот и сейчас было нечто подобное. Конечно, Максим знал, что до настоящего коуча ему далеко, но впервые увидеть в действии родовые динамики собственника и нарушение системных законов – это ведь тоже чего-то стоит! Теперь начальник – невысокий, полноватый, с заметной лысиной и покрасневшим от гнева лицом, казался уже не злобным, а просто несчастным.

Виктор Васильевич продолжал орать, размахивая руками и брызгая слюной, но Максим почти не слышал его и лишь блаженно улыбался.

 

Глава 3. Среда

Утром Сергей проснулся от того, что где-то рядом мерно стучала от ветра открытая форточка – раз за разом, снова и снова…

«Черт, ну неужели закрыть некому! – раздраженно подумал он. – Сколько раз говорил – ставьте окна на ограничитель!»

Открыв глаза, он сообразил, что дома никого нет. Часы показывали девять, значит, Наташа уже в институте, Павлик в школе, а Ирка еще вчера уехала к матери в Электросталь и предупредила, что там заночует. Значит, делать нечего, надо вставать… Да и на работу пора!

А форточка все стучала. Чертыхаясь, Сергей поднялся с кровати и пошел проверять, где же творится непорядок. «Так, у нас в спальне окно закрыто, в гостиной тоже… Может, у Павлика? Нет, вроде все нормально, хотя бардак такой, что черт ногу сломит! Значит, у Наташки, больше негде».

Сергей вошел в комнату дочери, испытывая некоторое смущение. Он до сих пор никак не мог привыкнуть, к тому, что вместо голубоглазой малышки с бантиками рядом оказалась вполне взрослая и симпатичная девица, удивительно похожая на Ирку в молодости… «А ведь Кристиночка-то всего на три года старше!» – некстати вспомнил Сергей, но тут же одернул себя – хватит, там все кончено, ну, сделал глупость – не век же убиваться?

Он аккуратно закрыл окно и собирался уже выйти, когда случайно задел неплотно прикрытую дверцу шкафа, и оттуда, словно из рога изобилия, посыпались вещи, которых здесь никак быть не должно – пачки памперсов с изображением щекастых младенцев, детские одежки, мягкие игрушки…

Первое ощущение было такое, будто в голове взорвалась бесшумная атомная бомба. Сергей мигом позабыл обо всем – и о работе, и о Джоне с его рацпредложениями, и о тренинге с Наставником… Важным было другое – памперсы и распашонки в шкафу дочери. «Откуда это все, – думал Сергей, – и зачем?» Неужели Наташка, его девочка, беременна? Да к тому же беременна от какого-то мерзавца, который поматросил и бросил?

Сергей почувствовал, как его с головой захлестнула волна бешенства так, что даже дышать тяжело стало. «Найду, кто это сделал, – убью гада!»

Он кое-как запихал вещи обратно в шкаф и поспешно ретировался, будто покидая место преступления. На кухне Сергей налил себе рюмку коньяку вместо утреннего кофе, залпом опрокинул ее, отыскал в шкафчике давно припрятанную пачку сигарет и закурил, хотя давно уже бросил и пачку эту держал по старой памяти, «на всякий крайний случай», как он сам выражался.

И случай сейчас был именно такой. Едкий дым обжег горло, Сергей даже закашлялся с непривычки – совсем как давным-давно, когда впервые затянулся за гаражами по дороге из школы «Герцеговиной флор», которую утащил у отца, пытаясь показать свою крутость пацанам…

Голова закружилась, но Сергей упорно продолжал втягивать в себя дым. Он налил себе чашку кофе и принялся отхлебывать мелкими глотками слишком горячий ароматный напиток. Постепенно пришло не то чтобы равнодушие к произошедшему, но по крайней мере отстраненное спокойствие.

«Ну что, значит, скоро дедом стану! – думал он. – Ничего, и хуже бывает… Все образуется, и ребенок вырастет, благо, не бедствуем все-таки. Дура, конечно, Наташка, но, как говорится, не она первая, не она последняя. Обидно, правда, что не сказала ничего, не призналась, но ведь и ее понять можно – боялась, наверное. И я виноват – мало внимания уделял, да что уж теперь! Найти бы, конечно, этого горе-папашу да поговорить с ним по душам… Может, и одумался бы. Но тут как-то тонко надо, с подходцем, не скажешь ведь дочери, что я в ее вещах копался! Может, через Ирку попробовать? Матери-то ведь сказала, небось! А если нет? Тонко надо как-то, деликатно… А как – черт его знает!»

В конце концов Сергей совсем запутался и решил отложить решение этого вопроса «на потом». «Время есть… Наташка ведь еще не сегодня и не завтра родит – вон, тоща как вешалка! Надо ей как-то намекнуть, чтобы хоть питалась нормально, а не строила из себя фотомодель, в ее-то положении. В общем, будем жить».

Ободренный этой нехитрой мыслью, Сергей залпом допил остывающий кофе. На работу давно пора, хватит рассиживаться… Хотя за руль лучше не садиться! Как говорится, «выпил с утра – весь день свободен». Сергей покосился на початую бутылку коньяка – и пошел в спальню за мобильником.

– Сашок? Привет. Ты подъезжай ко мне домой минут через двадцать, ладно? Все, жду.

Алексей приехал в ресторан к открытию – то есть к двенадцати часам. После вчерашней поездки к отцу в деревню он был преисполнен решимости изменить все, что считал привычным и незыблемым, к чему даже прикоснуться боялся!

Почувствовав это, даже Полина как-то присмирела. Теперь она уже не устраивала шумных скандалов с истериками, слезами и упреками, ходила по квартире тихая и как будто испуганная. Лишь изредка она недоуменно поглядывала на Алексея, словно понять не могла, почему ее муж, которого она привыкла считать тряпкой и размазней, вдруг начал вести себя совершенно иначе!

А его самого занимало совсем другое. Если уж бизнес должен быть не тихой гаванью, а помощником по жизни, приносящим деньги и прочие полезные ресурсы, то все должно быть совершенно по-другому! Никакой фамильярности с сотрудниками, никаких «посиделок» в обеденном зале до полуночи и уж точно никаких рюмочек под кулебяку!

В общем, ресторан – это работа. А работа должна приносить деньги!

Что нужно для этого? Увеличить оборот, привлечь новых клиентов. Поблизости два офисных центра и еще один – чуть в отдалении. Стоило бы разработать предложение бизнес-ланча по демократичной цене, флаеры напечатать, возможно, договориться о доставке обедов прямо в офис. А вечером – организовывать мероприятия, например артистов приглашать… Не тех, что стадионы собирают, конечно, а молодых и не особенно раскрученных. Благодаря интернету, когда любой может сочинить песню, записать ее и выложить на YouTube, у таких исполнителей тоже немало поклонников!

Да, и с интернетом тоже надо работать. Алексей вообще-то не особенно любил и умел пользоваться этим ресурсом – и совершенно зря, конечно. Стоило бы привлечь кого-то, чтобы заниматься сайтом, вести странички в соцсетях, отслеживать обратную связь от клиентов, выкладывать анонсы мероприятий… Да мало ли еще что! Воодушевленный этой мыслью, Алексей сделал пометку в ежедневнике.

В общем, первые шаги как-то прояснились. Конечно, работать как раньше – то есть как бог на душу положит – уже не получится, но ведь так даже интереснее!

А расходы придется подсократить. Конечно, экономить на всем не получится, но без определенной оптимизации не обойтись.

Алексей достал папку с накладными. Обычно он не проверял закупки, но сегодня нарочно взял тяжеленный талмуд из бухгалтерии… И то, что он увидел, совсем его не обрадовало! По цене выходило, что продукты для ресторана закупаются не меньше, чем в «Азбуке вкуса» – причем в отделе для гурманов. Конечно, он сам всегда ратовал за то, что продукты должны быть свежие и качественные, но такое уже ни в какие ворота не лезет!

Это открытие немало опечалило его. Факт злоупотребления – а проще сказать, воровства! – со стороны завпроизводством, самого доверенного сотрудника, был налицо, и теперь надо было срочно с этим что-то делать!

Алексей закрыл папку, встал и вышел в зал. Из кухни выглянула официантка Анечка.

– Вы что-то хотели, Алексей Михалыч?

– Да! Скажите всем, чтобы здесь собрались!

– Зачем? – удивилась она.

– Производственное собрание будет, – усмехнулся Алексей. Впрочем, усмешка вышла невеселая…

Анечка шмыгнула обратно, и через несколько минут сотрудники собрались в зале. Алексей обвел взглядом знакомые лица. На многих читалась настороженность, даже испуг. Он помолчал недолго, собираясь с мыслями, и заговорил:

– Значит так, друзья мои… Ситуация такова, что нам с вами с сегодняшнего дня придется работать по-новому… Или закрываться совсем. В общем, как было, так уже не будет! Работать придется больше, а получать – ну, пока столько же. Если кого-то по каким-то причинам это не устраивает, лучше уйти прямо сейчас. Понимаю, что многим нужно время, чтобы подумать, но призываю определиться поскорее. Это все, что я хотел сказать. Все свободны. А вас, – он посмотрел на завпроизводством Евгения Шатрова, – а вас прошу пройти в мой кабинет.

«Ну, прямо как Мюллер из “Семнадцати мгновений весны”, – стукнуло в голове, – “А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!”»

– Ну что, – задумчиво произнес Алексей, расположившись в своем кресле за столом, – думаю, пришло время нам с вами попрощаться.

В глазах Евгения – за молодость его обычно называли просто Женечкой – возник немой вопрос «за что?». В другое время Алексей, наверное, чувствовал бы себя неловко – из-за мягкости характера он всегда боялся кого-то обидеть, в чем-то ущемить, а уж с работы уволить – тем более.

Но теперь что-то изменилось в нем. То ли тренинг Наставника подействовал, то ли крутой и мятежный дух прадеда неожиданно возродился в потомке, то ли все вместе, но сейчас он был готов не то что выгнать с работы слащавого Женечку – звезду с неба достать!

– Но почему? – картинно изумился он, и лицо у него стало, как у обиженного ребенка. – В чем дело, объясните?

Алексей почувствовал, что начинает злиться.

– А сам ты не понимаешь, да? – спросил он тихо и вроде бы вежливо, даже вкрадчиво, но Женечка почему-то вдруг побледнел и вжался в спинку стула.

– Ну, видите ли, у меня такая ситуация… – забормотал он, – у меня ипотека, кредиты… а те деньги из кассы я верну, верну непременно…

«Опаньки! Так оказывается, я еще не все знаю? – изумился про себя Алексей. – Хорош собственник! У меня тут воруют под самым носом, а я и ушами хлопаю? И удивляюсь, почему дела не идут…»

– Значит так, – строго сказал он, пододвигая Женечке лист бумаги и ручку, – пиши подробно – что, когда и как взял. Ну и еще – сколько и при каких обстоятельствах. Ну, и расписку – обязуюсь компенсировать…

– Да, да, конечно… – Женечка закивал головой, как китайский болванчик, и послушно принялся строчить.

Брезгливо взяв двумя пальцами исписанный листок, Алексей бегло пробежал его взглядом и положил в ящик стола.

– А теперь, – продолжал он, – вот тебе еще бумага, пиши заявление об уходе.

– Как? – ахнул Женечка, – ведь это… По трудовому кодексу…

– По трудовому кодексу я тебя по статье уволю, – отрезал Алексей, – а может, еще и посажу. Благо есть за что… Так что скажи спасибо, и чтоб духу твоего здесь не было!

Когда за Женечкой закрылась дверь, Алексей вздохнул с облегчением. Честно говоря, от себя он ничего подобного не ожидал! Сейчас ему казалось, словно кто-то другой, гораздо более сильный, опытный и жесткий, говорил и действовал за него…

Он устал, словно полдня махал лопатой, чувствовал себя немного растерянным… но в то же время это было даже весело!

– Ничего, Федор Игнатьич, прорвемся, – он посмотрелся в зеркало и залихватски подмигнул своему отражению.

Максим возвращался домой пешком – погода хорошая, вечер теплый, и втискиваться в автобус совсем не хотелось. Хорошо было просто идти, вдыхая запах свежескошенной травы … И думать.

После вчерашнего разноса, что Виктор Васильевич учинил всем подчиненным, коллеги как-то странно стали коситься на Максима. Наташа даже спросила осторожно, верующий ли он и не слышал ли про каких-то Свидетелей Сиона? Говорят, они заманивают людей в свои сети, а потом у новоявленных адептов отбирают квартиры, а самих продают на органы. Бедная девочка выглядела такой испуганной! Видно было, что она всей душой хочет уберечь его от такой страшной участи.

Максим поначалу удивился, но потом запоздало сообразил, что выглядел и в самом деле странно – начальник орет, а он улыбается как блаженный! И мысли где-то очень далеко… Вокруг него образовалась своеобразная зона отчуждения, и Андрюха уже не звал больше в спортбар пить пиво, но Максима это не напрягало, скорее наоборот – он почувствовал себя свободным, не вовлеченным в мелкие корпоративные дрязги.

Теперь можно было сосредоточиться на главном – на своих жизненных планах. Следующего тренинга у Наставника он ждал с еще большим нетерпением, чем когда собирался туда в первый раз! Ну а потом… Есть школа коучинга, и там Максим хотел учиться во что бы то ни стало. О будущем он не особенно беспокоился – с такими знаниями и навыками человек уж точно не пропадет!

У Ольги день выдался плодотворный – она определилась с кандидатурой дизайнера, договорилась об аренде освободившегося помещения и даже успела обсудить с Машей – так звали ее новую сотрудницу – будущий интерьер шоу-рума и концепцию работы.

– Понимаете, моя цель – не просто создать из клиентки красивую куклу, а показать ее собственную, внутреннюю красоту! – воодушевленно говорила она. Голубые глаза сверкали, светлые волосы вились по спине, щеки чуть розовели, и девушка, облаченная в нечто длинное, складчатое и в то же время непостижимым образом подчеркивающее воздушную хрупкость ее фигуры, в этот миг была похожа на эльфийскую принцессу, зачем-то покинувшую заповедные леса.

– А если этой красоты нет? – с некоторым подозрением спросила Ольга.

– Есть, – ответила Маша, и в голосе ее звучала глубокая убежденность, – всегда есть. Правда, бывает, что она очень глубоко запрятана.

В общем, Ольга осталась довольна. Собираясь уходить, она в последний раз заглянула в свой ежедневник и обнаружила, что напротив сегодняшнего дня стоит пометка «тетя Катя – д. р. Позвонить!».

«Надо же, а я совсем забыла! – с некоторым стыдом подумала Ольга, – нехорошо это как-то, все-таки мамина двоюродная сестра! Виделись с ней последний раз лет пять назад, на похоронах, и звонить редко получается… А ведь все-таки родственница, и с мамой они очень дружили, когда молодыми были».

В трубке один за другим шли длинные гудки. Наконец старческий голос ответил:

– Алло?

– Здрасьте, теть Кать, это я, Оля! Валентины дочка, – на всякий случай добавила она, – с днем рождения вас! Счастья, здоровья, всего лучшего…

– А, Олюшка! – обрадовалась тетя Катя. – Спасибо, что вспомнила, так приятно! Заехала бы, что ли, как-нибудь повидаться, – тихо попросила она.

– Заеду, – неожиданно для себя ответила Ольга, – вот прямо сегодня и заеду. Вы дома будете вечером?

– А куда ж я денусь? – засмеялась тетя Катя. – На танцы уйду? Заходи, Олюшка, я как раз печенье делать собралась!

Через час Ольга, нагруженная пакетами из супермаркета, входила в тесную квартирку в «хрущобе» на окраине Москвы. Казалось, за последние двадцать лет здесь ничего не изменилось – те же ходики тикают на стене, те же обои в розочках, круглый стол, покрытый кружевной скатертью, оранжевый абажур с бахромой…

Тетя Катя всплеснула руками:

– Ой, Олюшка, это что ж такое?

– Тебе, тетя Катя! Гостинцы, ко дню рождения, – ответила Ольга, переводя дух и откидывая прядь волос, упавшую на лоб. – Ну, там к чаю кое-что и вообще…

– Да мне этого за месяц не съесть! – не унималась старушка, но Ольга только рукой махнула:

– Ничего-ничего, теть Кать! Подружек позовете.

– Да где они там, мои подружки? – вздохнула она. – Кто болеет, кто разъехался, а кто уж и на том свете, меня поджидает!

Ольга сидела за столом, покрытым кружевной скатертью, пила чай, пахнущий мятой и смородинным листом, и чувствовала себя на удивление спокойно, будто не в гости пришла, а домой. Тетя Катя суетилась вокруг – то подливала чай, то накладывала варенья в вазочку, то порывалась зачем-то закрыть форточку, хотя вечер был теплый…

– Не надуло бы тебе, Олюшка, – беспокоилась она.

Наконец старушка достала старинный бархатный альбом с фотографиями. С выцветших снимков смотрели девушки в ситцевых платьях и парни в мешковатых костюмах, теннисных майках или военной форме. Ольге почему-то они все казались на одно лицо, но тетя Катя прекрасно разбиралась, кто есть кто:

– Вот это у нас выпускной был в техникуме… А это сосед, Славка из армии вернулся… Он ведь ухаживал за мной когда-то! А это, – она искоса посмотрела на Ольгу, – а это твои мать с отцом, когда познакомились!

На фото девушка с букетом сирени в руках улыбалась открыто и радостно, а рядом с ней высокий, широкоплечий парень в белой рубашке махал кому-то рукой… Странно было видеть своих родителей такими юными, беззаботными, счастливыми!

– Да, любили они друг друга, – произнесла тетя Катя, словно угадав ее мысли, – бывало, все ходили и за руки держались!

– Теть Кать, а что потом случилось? – спросила Ольга, – почему он ушел? Я ведь маленькая еще была, не помню…

Лицо старушки вдруг стало каменным.

– Да не ушел он… Посадили, – вымолвила она, – Валентина-то разве тебе не говорила?

– Нет. – Ольга растерялась, ведь такого она точно не ожидала!

– А за что? – тихо спросила она.

– За валюту, – сурово ответила тетя Катя, – это сейчас, вон на каждом углу меняют, а тогда – в тюрьму! Повезло еще, всего пять лет дали.

– А дальше что было?

– А что дальше? Валентина сразу с ним развелась. Даже фамилию сменила и тебя записала на свою девичью! «Не хочу, говорит, чтобы у дочки моей был отец-уголовник!» А какой он уголовник? Так, попал человек по глупости… Потом, когда вернулся, искал ее, так нет – даже на порог не пустила! Соврала даже, что замуж вышла еще раз, чтобы отстал и не досаждал ей.

– А он что? – затаив дыхание, спросила Ольга.

– Что-что… Ушел, конечно! – Тетя Катя поджала губы. – Он ведь гордый был, Николай-то… Любил он ее. И тебя тоже любил. Приходил ко мне потом один раз, так чуть не плакал, говорит, неужели моя Лелька чужого дядьку папой называет.

– Лелька? – Ольга сдвинула брови. Издалека, из самых потаенных глубин памяти выплыло это имечко, и чем-то таким теплым, родным повеяло, что захотелось расплакаться и уткнуться в чье-то крепкое, надежное плечо…

– Да, это он тебя так звал, – кивнула тетя Катя.

– Где он сейчас? И жив ли? – вздохнула Ольга.

– Не знаю… – пожала плечами тетя Катя, – может, и жив, он ведь не старый еще! Помоложе меня будет, наверное. Да, точно, они с твоей матерью одногодки!

С высоты своих семидесяти лет тетя Катя искренне считала несмышлеными малолетками всех и каждого, кто был хоть на день моложе, а сестру Валентину привыкла опекать еще с детства. Ольга давно привыкла к этому, но сейчас ей почему-то стало смешно… А потом грустно.

«Вот состарюсь и буду такая же, – думала она, прихлебывая горячий ароматный чай из чашки с розами, – только ко мне и прийти некому будет, хотя бы иногда! Даже завалящей двоюродной племянницы нет».

Вспомнив о нерожденном ребенке, Ольга чуть не расплакалась. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой и беззащитной!

– Ладно, тетя Катя, пойду я, поздно уже, – сказала она, – завтра на работу…

– Да, да, – всполошилась старушка, – засиделись мы с тобой… как ты домой-то дойдешь по такой темнотище?

– Да ты не переживай, теть Кать, я на машине! – улыбнулась Ольга.

– А-а, – протянула она, – ну-ну, тогда конечно, ты ж деловая у нас!

И вдруг, вскинув на нее выцветшие старческие глаза, тихо попросила:

– Ты уж не забывай меня, Олюшка, звони хоть иногда.

Словно тяжелый комок встал у Ольги в горле, так что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Да-да, тетя Катя, конечно! – еле вымолвила она.

Домой Ольга вернулась усталая, словно выжатая, но спать почему-то совсем не хотелось. То, что она узнала об отце, перевернуло с ног на голову все ее представления о собственной жизни! За много лет она так привыкла к мысли «папа нас бросил», что теперь чувствовала себя какой-то беспомощной и несправедливо обманутой.

«Ну, хорошо, сидел, – думала она, мягко покачиваясь в любимом кресле-качалке, – хорошо еще, что не вор, не убийца, не маньяк-рецидивист… Подумать только, за валюту пять лет! Сейчас такое и представить трудно, а тогда и правда статья была – вплоть до высшей меры наказания. И нас он, оказывается, бросать не хотел… Но и маму понять можно – она тогда в “почтовом ящике” работала. Боялась, что из-за судимого мужа могут быть неприятности! А там зарплата хорошая, заказы продуктовые к праздникам, льготная пенсия… Кто бы знал, что в девяностые всех на улицу выгонят!

В общем, отца надо найти! – решила Ольга, – сейчас он уже пожилой, и жизнь у него, наверное, нелегкая… Хоть я и не знала его, но ведь отец все-таки, и не он один виноват, что так получилось. Помогу ему чем смогу!»

В ящике комода среди других документов Ольга отыскала свое свидетельство о рождении. Почему-то выдано оно было, когда ей исполнилось уже четыре года! «Ну, да, конечно, ведь мама поменяла фамилию и себе и мне, – сообразила она, – тетя Катя говорила… Но ведь отец-то никуда не делся! Вот он, записан – Круглов Николай Степанович, русский, 1950 года рождения… Маловато сведений, конечно, но попытаться можно».

Приняв решение, Ольга почувствовала себя значительно лучше. Веки стали тяжелеть, глаза закрывались сами собой… Она едва добрела до кровати и сразу же заснула. Последняя мысль была такой – а вдруг он меня не узнает?

 

Глава 4. Четверг

Сергей откинулся на спинку кресла. Он устал… Но это было хорошо – по крайней мере, тревога за дочь и навязчивые мысли о том, что происходит с ней, немного отступили, а то совсем извелся.

Он полдня потратил, изучая презентацию Джона, и теперь был почти уверен – это как раз то, что нужно! Денег, конечно, в первое время придется вложить, но тут уж ничего не поделаешь. Как там говорил Наставник о законе бренности? Вот то-то и оно.

Оставалось только определить, кого поставить рулить этим новшеством. Конечно, есть сотрудники опытные, проверенные… Сергей знал, что они не подведут, по крайней мере сделают для этого все возможное! – и в то же время было довольно устойчивое ощущение, что поступать так не нужно, неправильно, что ли… Если уж решил воспользоваться идеей Джона, то надо дать ему шанс! Да, он молод и в салоне работает совсем недавно, но Сергей чувствовал, что парень справится.

Как говорил Наставник? Что-то вроде «новый элемент системы получает лучшие ресурсы». Как говорится, «молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет».

Подумав так, Сергей принял решение. Он нажал кнопку селектора.

– Мариша, ты мне этого новенького, Джона, вызови, пожалуйста! Да, и как можно быстрее.

Ольга рассеянно вертела в пальцах бумажку с адресом. С самого утра она позвонила бывшему однокласснику Мишке Столярову с просьбой разыскать отца. Мишка – теперь уже, конечно, Михаил Петрович – служит в МВД, сделал неплохую карьеру, а когда-то носил из школы ее портфель, и целовались с ним на последних рядах в кино… Да и сейчас Мишка, кажется, неровно дышит в ее сторону, несмотря на карьеру, жену и двоих милых детишек.

Даже ему она не сказала, зачем ей понадобилось разыскивать некоего гражданина Круглова, осужденного в восемьдесят третьем году по «валютной» статье. «Хорошо еще фамилия другая, – осторожно подумала она, – незачем Мишке знать, кто он такой!»

Всего через час Михаил перезвонил ей, предложил встретиться в кафе, и отказать она, конечно, не смогла. Он был любезен и мил, прозрачно намекал, как он выразился, на «дальнейшее развитие отношений», но, отдавая сложенный листок, посмотрел на Ольгу как-то странно, словно подозревал ее в чем-то.

И теперь, глядя на адрес, небрежно нацарапанный Мишкиной рукой, Ольга пыталась понять, что ей делать дальше. Выходило, что отец проживает в подмосковном поселке с воодушевляющим названием Рассветово. Телефона у него почему-то не было, и мобильный на его имя не зарегистрирован – она нарочно спросила у Мишки…

«Наверное, совсем бедствует, – решила Ольга, – живет в какой-нибудь развалюхе, может, даже голодает…»

Она на мгновение представила себе одинокого опустившегося старика – и содрогнулась. Вдруг мелькнула крамольная мысль – а может, просто оставить все как есть? Ведь как-то обходилась она без отца столько лет – и теперь обойдется!

Впрочем, Ольга скоро взяла себя в руки. Какая-то часть ее разума отчетливо понимала, что просто забыть и жить как раньше у нее все равно не получится! И то, что Наставник говорил о семье, о родовых динамиках, постоянно всплывало в голове.

А еще – его глаза с прищуром, голос, короткая черная борода… «Интересно, если ее потрогать, она жесткая или мягкая? – некстати подумала Ольга. – Наверное, жесткая!»

– Галина Васильевна, меня сегодня не будет! – Ольга взяла плащ и решительно шагнула к двери. – У меня встреча, так что до завтра.

– Важная встреча?

– Да, очень, – серьезно ответила Ольга.

Она не имела ни малейшего представления о том, где находится поселок Рассветово, но умный навигатор обнадежил – оказалось, это не так уж далеко, всего десять километров от МКАД.

Добралась она довольно быстро. И то, что увидела на месте, ее совершенно обескуражило!

Вместо забытой богом и людьми деревушки перед ней предстал аккуратный коттеджный поселок, охраняемый, как средней руки военная база. Все честь по чести – и бетонная стена, и видеокамеры повсюду, и пропускной пункт со шлагбаумом, больше напоминающий армейский КПП…

Ольга совсем растерялась. Она уже решила, что перепутала и заехала не туда, или это Мишка ошибся, когда из застекленной будки вышел добрый молодец в камуфляжной форме, габаритами напоминающий трехстворчатый шкаф, а выражением лица – гориллу из зоопарка, впрочем, довольно добродушную, насколько вообще может быть добродушной горилла.

– Добрый день, я могу чем-то помочь? – заученно произнес он, изобразив на своей физиономии что-то вроде улыбки, но взгляд из-под тяжелых надбровных дуг был суровый, оценивающий.

– Извините, я, наверное, ошиблась… – промямлила Ольга. – Это точно поселок Рассветово?

На миг ей вдруг действительно захотелось, чтобы это была ошибка… Но на этот раз надежда оказалась напрасной.

– Точно так, – ответил бдительный страж, – а вы к кому?

– Мне сказали, тут живет один человек… Круглов Николай Степанович.

– А, понятно, – лицо охранника стало строгим, – документ ваш можно?

Ольга послушно вытащила паспорт. Она не была уверена, что поступает правильно, но почему-то повиновалась. Охранник внимательно изучил документ, потом зачем-то ушел к себе в будку, коротко бросив «подождите».

К счастью, ждать пришлось недолго. Через несколько минут поднялся шлагбаум, и голос из будки, усиленный динамиком, скомандовал:

– Проезжайте! Третий дом по левой стороне.

Ольга поспешно села за руль, словно опасаясь, что охранник передумает. Она была совершенно сбита с толку и не представляла, что делать дальше, как вести себя, что говорить…

Вот и третий по счету дом – красивое кирпичное здание, похожее на маленький замок. У калитки стоял высокий седой мужчина – тот самый, с фотографии, Ольга сразу его узнала!

Не помня себя, она резко затормозила, выскочила из машины… Увидев ее, он чуть улыбнулся и тихо, словно сам себе не веря, сказал:

– Лелька… Это правда ты?

Алексей в задумчивости барабанил карандашом по столу. После того, как вчера уволил Женечку, он пребывал в некоторой задумчивости. Кого-то ведь надо было искать на его место, причем срочно! Человека толкового не найдешь ни сегодня, ни завтра, а работа стоять не может.

Неизвестно почему Алексей вдруг вспомнил старый мультфильм «Вокруг света за 80 дней», который смотрел еще ребенком. К роману Жюля Верна сие произведение имело очень отдаленное отношение, зато мистер Филеас Фогг был очень находчив и невозмутим, как настоящий английский джентльмен! Как он там говорил? «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое!»

«Вот и мне так надо, – со вздохом подумал Алексей, – кто у нас тут старейший работник, который трудится с первого дня и кухню знает от и до? Катерина Матвеевна! Она и пользы приносит больше всех, и в системе нашей дольше всех варится, так что аж два закона от Наставника будут соблюдены. Хотя бы на первое время надо назначить ее заведующей производством, а там – как пойдет».

Алексей встал и прошел на кухню. Там, как всегда, вкусно пахло, что-то шкварчало на сковородке, огромная кастрюля исходила паром… Как только он появился, все разговоры мигом стихли, и взгляды устремились на него. Раньше такого не было почему-то!

– Катерина Матвеевна, зайдите ко мне, пожалуйста! – веско произнес Алексей.

Через несколько минут она стояла перед ним, теребя край фартука.

– Звали, Алексей Михалыч?

– Да, проходите, садитесь! – Алексей поднялся, сделал широкий приглашающий жест, и его тесная каморка на миг показалась просторным кабинетом. – Вы ведь, наверное, знаете, Катерина Матвеевна, что у нас место завпроизводством освободилось?

– Да уж, знаю, – женщина поджала губы, и на лице ее появилось неприязненное выражение, – как говорят, сколь веревочке ни виться…

– А что вы скажете, если я вам предложу его занять – по крайней мере временно? – спросил Алексей. – Работы, конечно, прибавится, две зарплаты не обещаю, но как-то компенсируем, конечно…

– Ну, раз надо, я согласна, – очень серьезно ответила Катерина Матвеевна, – а то прямо душа болит смотреть, что делается! Я вот тут подумала, – оживилась она, – брат мой двоюродный фермерское хозяйство завел в Тульской области. Так вот у него там и картошка своя, и овощи, а свинина такая, что прямо пальчики оближешь! И дешево совсем. А на рынок не пробиться… Вот если бы у него закупаться, а? Как вы считаете?

Мама приехала, как всегда, неожиданно.

Максим возвращался с работы немного раньше обычного – после неприятного случая с овощными консервами шеф больше не полагался на Танечку и завел новый порядок: получением справок и сертификатов отныне должен был заниматься Максим. Причем, как выразился Виктор Васильевич, «в рамках полного цикла» – и документы готовить, и образцы представлять, и общаться с проверяющими и контролирующими органами.

За что ему досталось это, было непонятно, но, как говорится, приказы начальства не обсуждаются, а выполняются! Впрочем, Максим не протестовал – во-первых, шеф обещал прибавку к зарплате, причем вполне ощутимую, а во-вторых, некоторая, пусть и небольшая, свобода передвижения ему нравилась значительно больше, чем сидение в четырех стенах с девяти до шести.

Подходя к подъезду, он заметил женскую фигуру на скамеечке. Лица было не видно, но в облике почудилось что-то знакомое, даже родное…

Он подошел ближе – и ахнул.

– Мама! А ты что здесь делаешь?

– Да вот… – она поднялась, неловко перевернула сумочку и суетливыми движениями принялась собирать рассыпавшуюся мелочь, – вот, зашла на тебя посмотреть… Я в Москву вообще-то по делу приехала, а тут мимо шла…

Она так смутилась от собственных неуклюжих объяснений, что покраснела до ушей, словно девчонка, и тихо призналась:

– Знаешь, я по тебе так соскучилась! Два месяца уже не видела. Понимаю, тебе некогда…

Максим даже растерялся. Он неловко обнял мать за плечи.

– Да что ты, мам, пойдем! Я сам хотел заехать на выходных…

Максим знал, конечно, что в эти выходные он никак не смог бы поехать домой и пропустить тренинг у Наставника. Он понимал, что лжет… И в то же время каким-то непостижимым образом это было правдой! Обняв мать, он вдруг почувствовал себя как в детстве – слабым, робким, но надежно защищенным от всего плохого ее любовью. Волшебное единение с мамой, такой близкой, родной и теплой, делало мир прекрасным.

Только рядом с мамой можно снова стать маленьким, хотя бы на миг, даром что давно перерос ее на целую голову…

– Ну, ладно, ладно, пойдем домой, – строго сказал она, подхватив со скамейки объемистый полиэтиленовый пакет, – голодный ведь небось с работы?

– Ага, – признался Максим.

В холодильнике нашелся только изрядно засохший сыр и хлеб.

– Ты прости, мам, угостить тебя нечем, – Максим искренне расстроился, – забыл к ужину купить что-нибудь. Ты подожди, я мигом!

Он уже собрался было сгонять в ближайший магазин, но мама его остановила.

– Нет, у меня пирожки с собой! С утра напекла. Вот, с капустой, с картошкой, с вишней…

Она деловито, по-хозяйски раскладывала пирожки на тарелке. По правде говоря, раньше Максим был равнодушен к домашней стряпне – казалось, что в Макдоналдсе гораздо вкуснее! – но сейчас от запаха просто голова закружилась.

– Спасибо, мам! Ты у меня лучше всех, – сказал Максим.

– Да ладно, – мать слегка потрепала его по голове, – иди лучше руки мой да садись за стол!

После четвертого съеденного пирожка Максим, собрав волю в кулак, поднялся из-за стола. Мать наблюдала за сыном с довольной улыбкой.

– Ну что, вкусно? – спросила она.

– Еще как! – честно ответил Максим.

– Во-от… Это свекровь меня научила, бабушка твоя покойная, – похвасталась мать, – она вообще готовила хорошо, шила, вышивала. Хорошая женщина была, тихая, добрая… Только странная какая-то.

– А почему странная? – насторожился Максим. Бабушку Таисью Максимовну, жившую через две улицы, он знал хорошо, но о том, что должна быть и вторая бабушка, как-то раньше не задумывался!

– Да так вот, – развела руками мать, – сирота была. В войну родилась, в чужой семье выросла, у дальних родственников, а время-то тяжелое было!

– А почему она сирота была? Родители погибли?

На лице у матери отразились одновременно жалость и брезгливость.

– Да хуже, – ответила она, – ее отец немец был! Деревня под оккупацией была… Мать ее потом повесилась от позора, а ребенка родственники взяли. Но ей там несладко жилось – попрекали, да и били частенько. Хотя хорошая была, красивая, беленькая такая, глаза синие! Ты на нее похож. Грустная только, плакала часто, жаловалась – мол, сердце болит. Ну, и умерла в сорок пять лет, тебя еще на свете не было.

– Да… Дела! – Максим покачал головой. Печальная история тронула его сердце… В то же время она многое объясняла в нем самом.

– Ладно, сынок, пойду я, а то на электричку опоздаю! – спохватилась мать.

– Мам, ну куда ж ты пойдешь? – Максим попытался остановить ее, – может, ночевать останешься? Тут раскладушка есть, я на кухне лягу!

– Не-ет, – протянула мать, – мне же на работу завтра! И потом, папа не любит, когда меня дома нет, переживает, – мать слегка улыбнулась, и покраснела, как девчонка, – обещал встречать меня на станции, так что ты не волнуйся.

– Ладно, давай хоть на электричку провожу! – Максим поднялся из-за стола.

– А давай, – согласилась она, – вечер хороший, можно и прогуляться!

 

Глава 5. Пятница

Утром Сергей чинно пил кофе на кухне, сидя между Ириной и Наташей. Мать и дочь собирались на шопинг в торговый центр и горячо обсуждали, купить ли хлебопечку в дом.

– Ну, мам, я босоножки хотела, и еще платье на лето посмотреть и купальник! – Наташка иногда любила покапризничать, будто маленькая.

– Ничего, будет тебе и платье, и купальник, – отвечала мать, – а хлебопечка все равно нужна. Вчера у Светки хлеб попробовала – никакого сравнения с магазинным! И хлопот никаких. Сама потом спасибо скажешь, там и диетический выпекать можно, и какой хочешь.

– Ну, мам… А если тебе еще туфли купим, как ты хотела – все в руках тащить? Или на такси?

Сергей слушал их вполуха и не мог понять, как Наташка может быть такой беззаботной? И Ирка тоже хороша! Обсуждать какую-то ерунду, тряпки и туфли, когда у дочери, можно сказать жизнь рушится и в скором будущем ей предстоит стать матерью-одиночкой! Или она не знает еще?

– А может, папа нам водителя даст на сегодня… – мечтательно протянула Ирина, – Сереж, ты как?

– Хватит! – Сергей не выдержал и тяжело опустил на стол раскрытую ладонь. Женщины мигом примолкли и испуганно уставились на него.

– Хватит, – повторил он, – я все знаю. Ну, про ребенка… Не думай, я не нарочно, так получилось. И вот что я тебе скажу, дочь: чем смогу – помогу, ты не думай, только не надо из меня дурака делать! Сказала бы сразу, обсудили бы все по-человечески, как дальше жить будем…

Ирина так и застыла на месте. Большие серые Наташкины глаза от удивления стали еще больше, и в этот миг Сергей видел, что она не врет и не притворяется.

– Пап, ты что… – вымолвила она, – какой ребенок? С чего ты взял?

– Ну… вещи детские в шкафу увидел случайно, – неохотно признался он, чувствуя себя полным дураком, – напихала кое-как, они и выпали!

– Ах, вон оно что! – рассмеялась Наташка, – это же для детского дома! Мы с девочками туда ездим как волонтеры, покупаем, скидываемся…

– Что, правда? Для детского дома? – Сергей смотрел на дочь с подозрением. Все разрешилось наилучшим образом, и беспокоиться больше незачем, но на миг он даже почувствовал сожаление от того, что в ближайшее время ему не придется стать дедом. За последние два дня он уже как-то свыкся с этой мыслью!

– Пап, ну как ты мог такое подумать? – Наташка укоризненно посмотрела на него и, схватив за руку, потащила в свою комнату.

– Вот, смотри! – она распахнула шкаф, и в самом деле забитый под завязку. – А ты не удивился, что тут и для мальчиков, и для девочек вещи есть, и для маленьких, и для тех, что постарше? Ты что думал, я тройню жду? Да еще разного возраста? Одним памперсы, другим кубики? Одним платьица, другим штанишки?

– Да я как-то это все не рассматривал, – признался Сергей, – что, буду в детских вещах копаться? – И, чуть помедлив, добавил: – Прости, Наташка! Ты – человек. Если там денег надо, обращайся. Я ж не знал…

– Спасибо, папка, – очень серьезно ответила дочь, – знаешь, жалко их там, в детском доме! Ты лучше водителя дай. Мы с девчонками хотели в выходные съездить туда, накупили всякого… Денис обещал отвезти, но у него тачка сломалась, а они там так ждут!

– Ладно, решим вопрос, – отозвался Сергей и, глянув на часы, заторопился: – Все. Мне на работу пора!

Он потрепал Наташку по щеке, чмокнул совершенно сбитую с толку Ирину, подхватил портфель и поспешно вышел из квартиры.

На сегодня запланировано немало дел, и главное – тренинг у Наставника! Сергей вспомнил, что сегодня как раз прошла неделя с тех пор, как он впервые увидел этого человека – может быть, странного, ни на кого не похожего, особенного…

Всего неделя – а столько в жизни изменилось. То ли еще будет!

Ольга застряла в пробке на МКАДе. Нервно посматривая на часы, она понимала, что ехать на работу уже нет смысла и главное теперь – не опоздать на тренинг.

С отцом они проговорили всю ночь, она не выспалась и чувствовала себя усталой, разбитой, а главное – совершенно растерянной. Мало того, что отец, о котором она и думать забыла, нашелся нежданно-негаданно, так еще и оказался человеком очень и очень непростым. Ольге казалось, что она и сейчас слышит его голос – негромкий, глуховатый, но в то же время властный, заставляющий каждого прислушиваться:

– Такие дела… На зоне, Лелька, тоже люди живут! И разные люди, не все одним миром мазаны. А я молодой был, грамотный, хотя и гонористый изрядно, чего греха таить. Ну, пригляделись смотрящие, заметили… Намекали, что и на воле для таких, как я, дело найдется, но я тогда не хотел, думал вернусь – и заживем с Валентиной!

Он горько усмехнулся, затянувшись сигаретой, и продолжал:

– А когда вышел – ни семьи, ни дома! На работу никто не берет, с судимостью-то. Зато времена такие настали, что все враз изменилось. Сегодня ты вор, завтра – зэк, а там, глядишь, почтенный человек! Ну, или вообще покойник. А я стал, что называется, «бухгалтером мафии». Когда восемьдесят восьмую статью отменили, по которой я сидел, так месяц, наверное, бухал не переставая! Много всякого было, Лелька. И такого, что вспоминать не хочется… От дел-то я давно отошел, сейчас, можно сказать, пенсионер. Сижу тут, цветочки нюхаю. Думал, все, осталось только смерти ждать, и вдруг – ты! И так на мать похожа. Говоришь, замужем она так и не была, обманула? Эх, жизнь… А я, дурак, поверил.

Он смотрел на нее восторженно, с любовью… А Ольга совершенно не представляла, что теперь делать и как жить дальше.

И все же… От мысли, что сегодня она снова увидит Наставника, она чувствовала себя как влюбленная школьница перед свиданием. Сколько Ольга ни уверяла себя, что с этим человеком у нее ничего нет и быть не может, щеки пламенели огнем, все внутри дрожало, и хотелось не то признаться ему в любви, а там – будь что будет, не то бежать прочь, чтобы никогда больше не видеть этого человека.

Алексей собирался на тренинг второпях. Он заехал домой после работы, чтобы переодеться – и очень пожалел об этом. Полина как будто специально ждала его, чтобы учинить очередной скандал. Она кричала, что он испортил ей жизнь, что на него она потратила свои лучшие годы (от одной мысли, что впереди могут быть еще и худшие, ему стало ужасно неприятно), что ради него она не реализовалась как личность, бросила работу, не родила детей, а теперь он, холодный, черствый эгоист, намерен бросить ее ради какой-то шлюхи!

Закончилось все это бурными рыданиями. Алексей не сомневался, что жена и в самом деле страдает… В другое время он бросился бы утешать ее, чувствуя себя подлецом и мерзавцем, а сейчас ему было все равно – ну, или почти все равно. Полину, конечно, было жаль, но сейчас Алексей больше думал о том, как бы не забыть что-нибудь или на тренинг не опоздать. Он даже приготовил вопросы, которые хотел задать Наставнику, но куда-то подевал этот список и никак не мог его найти.

– Я так больше не могу, я подам на развод! – Полина, похоже, решила прибегнуть к последнему средству, которое на Алексея обычно действовало безотказно.

Всегда, но не сейчас. Почему-то впервые за время их совместной жизни он подумал о том, что это, пожалуй, неплохой выход! Если уж совместная жизнь не задалась, то незачем мучить себя и друг друга.

– Хорошо, – покладисто отозвался он, – если хочешь, разведемся. Может, и правда так будет лучше.

Максим очень спешил. Сегодня на работе устроили скромный корпоратив, отмечая пятилетие компании, и потому пришлось задержаться после работы ненадолго. Танечка сияла красотой и свежестью, стреляла глазками и рдела румянцем, Наташа бросала томные взгляды, а Виктор Васильевич многозначительно говорил что-то о «молодых и перспективных сотрудниках».

В другое время Максим, наверное, был бы рад этому… Но сейчас у него было гораздо более важное дело – тренинг у Наставника. До начала оставалось всего полчаса, и Максим почти бежал, боясь опоздать.

После вчерашнего разговора с мамой он был просто сам не свой. Теперь многое воспринималось им им совершенно иначе, и слова о том, чтобы найти свою стаю, уже не казались столь странными и и бессмысленными.

Он думал о бабушке, которой никогда не видел, и ему вдруг показалось, что эта женщина, прожившая короткую и не очень счастливую жизнь, каким-то образом возродилась в нем, так же как и ее несчастная мать, и даже отец, которого когда-то отправили воевать на чужую землю. Вероятнее всего, он давным-давно сложил голову где-нибудь под Ржевом или Сталинградом, и даже если остался жив, понятия не имел о том, что где-то в подмосковной деревушке подрастает его дитя…

«Наверное, стоило бы пойти на курсы немецкого!» – вдруг подумал Максим, и на ходу проделав мускульный тест, убедился – и в самом деле, стоит!

Эта мысль почему-то обрадовала его, он улыбнулся и прибавил шагу.