Бродский перенес тяжелую операцию на сердце. Я навестил его в госпитале. Должен сказать, что Бродский меня и в нормальной обстановке подавляет. А тут я совсем растерялся.
Лежит Иосиф — бледный, чуть живой. Кругом аппаратура, провода и циферблаты. И вот я произнес что-то совсем неуместное:
— Вы тут болеете, и зря. А Евтушенко между тем выступает против колхозов...
Действительно, что-то подобное имело место. Выступление Евтушенко на московском писательском съезде было довольно решительным. Вот я и сказал:
— Евтушенко выступил против колхозов...
Бродский еле слышно ответил:
— Если он против, я — за.
Александра ДАНИЛОВА
Молодая Данилова оказалась на Западе. Подвизалась в мюзик-холлах. Тут ею заинтересовался Дягилев. Назначил что-то вроде просмотра.
Данилова сказала:
— Я была хороша для Мариинского театра. Так уж и вам как-нибудь подойду...
Дягилев кивнул:
— Она права...
И отменил просмотр. А через год Данилова стала звездой его труппы.
Александр ГОДУНОВ
Еще будучи юношей, Годунов отрастил длинные волосы. Всю жизнь его заставляли постричься. В школе.
В Большом театре. Перед гастролями.
Годунов ссылался на Маркса, Энгельса, Чернышевского.
Чиновники восклицали:
— Вот именно! Но это же было давно. Это уже не модно.
И они горделиво поглаживали свои блестящие лысины.
Потом Годунов бежал на Запад.
И здесь его кудри всем понравились.
Даже лысеющий Бродский их с удовлетворением отметил.