Оказывается, принимать с духом воды ванну довольно приятно, Ома постоянно держала воду горячей и помогла мне помыть голову и тело, избавив от грязи и подарив телу лёгкость. Поблагодарив духа, я завернулась в ткань и робко выглянула в коридор. Там было тихо и ни души, так что я на цыпочках, бросив платье прямо в купальне, прокралась обратно в спальню и там, заперев дверь, смогла спокойно выдохнуть. Насухо вытеревшись, я таки открыла шкаф и осмотрела одежду. Как ни смешно, она вся была мужская, и да, его. Моего директора. Мой тяжкий вздох не был услышан. Я нашла себе рубашку, которую никогда бы не одела в люди, потому что плечи свешивались очень сильно и только плотные манжеты помогали рукавам не сползать на кисть. Рубашка свешивалась мне почти до середины бедра, вызывая у меня покачивание головой. Штаны пришлось взять для езды верхом, но они все равно были очень велики, не спасал даже ремень, в котором (о, ужас) просто не было такой дырочки, соответствующей моей талии. В общем, облачившись в это безобразие и подкатав штаны, я распустила волосы, чтобы они сохли, и вот в таком виде босиком прошлёпала к лестнице и потом вниз. Взгляд мистера Д’армэ был более, чем многозначителен, а его приступ хохота поверг меня в тихий ужас, я тут же развернулась, чтобы уйти.

— По… подождите… Ма… Майорс, — выдавил он, и я, надувшись, остановилась на лестнице. Мистер Д’армэ, заливающийся хохотом, словно ребёнок — такое не увидишь в академии. Я хоть и пыталась выглядеть несколько задетой, все равно наслаждалась его смехом, впитывая его и запоминая. — Просто вы так очаровательны в этом костюме…

Щеки обожгло, я отвернулась. Очаровательна?.. а его эмоции? Я ему нравлюсь, нет этого привычного раздражения, ненависти и гнева, но почему? Что изменилось? Целых два неловких события за все это время, что я нахожусь у него дома, в первый раз я накричала на него и обвиняла, а во второй… опять обвиняла, но тем не менее, его отношение ко мне изменилось. Что не так с этим мужчиной?

Я не могла поднять на него глаза, просто не могла посмотреть в эти карие смеющиеся и сейчас искрящиеся улыбкой глаза. Я там утону и тогда уже точно не смогу думать о нем, как о каком-то чудовище, я просто влюблюсь. А любить такого холодного человека, который только изредка бывает тёплым и отзывчивым и настолько хорошо скрывает собственные эмоции? Ужасная участь…

— Садитесь уже, Майорс.

Мистер Д’армэ, накрыл на стол в гостиной, поставив на кофейный столик бутерброды с… кажется, это мясо, и что-то вроде рагу, и пока я пристально разглядывала все это, думая, готовил ли он это сам или нет, раз у него слуг, он спокойно накладывал себе еду и ел. Наконец, я тоже решилась. Оказалось, довольно сносно. Пока мы ели, ни один из нас не проронил ни слова, я чувствовала себя неуютно, да и кусок в горло не лез. Глаза я старалась не отрывать от столешницы, лишь изредка оглядывая комнату. Она мне нравилась. Вокруг были развешаны картины, стояли вазы, было очень уютно, несмотря на то, что в доме почти не было слуг или не было совсем даже, сейчас и такое можно встретить. Неужели он делал всё сам это? Одна из ваз, в углу, привлекла моё внимание почему-то, и я все время смотрел на неё, сгорая от желания потрогать, но не решаясь спросить разрешения. Наконец, когда ужин был закончен и мистер Д’армэ собирал посуду (сам!), вызывая у меня приступ удивления, я подала голос:

— Мистер Д’армэ… — Короткий взгляд на него и снова опустить глаза в пол, — ммм… могу я посмотреть вазу?

— Да.

Короткое и вполне прохладное «да», больше от него не веяло ни теплотой, ни заботой, он снова стал собой. Какой все-таки он странный, этот глава военной гильдии… пока он ушёл и не видел, я подкралась к вазе и коснулась её кончиками пальцев. Меня словно пробило током. Я провела пальцами вниз, следуя нарисованному рисунку, касаясь искусно выведенных цветов и лепестков, узоров и волн. Что за мастер сделал эту вазу? Почему я не могу оторвать от неё взгляда? И почему по рукам пробегает ток, когда я касаюсь глазированной поверхности этой вазы? Мне хочется обнять её, касаться снова и снова…

— Майорс? — Я отдёрнула руки, чувствуя себя ребёнком, которого застукали за воровством печенья, но продолжала усиленно разглядывать это произведение искусства. — Как вы считаете, ваша интуиция сильна?

Я замерла, раздумывая. Ну я эмпат, это даёт мне которые преимущества.

— Пожалуй, да.

— То есть, если бы вам дали несколько конвертов, вы смогли бы угадать, что там?

Я обернулась:

— Ну да, пожалуй… цвета я так раньше угадывала, в детстве. Сейчас не знаю.

— В детстве?

— Да, все вокруг это умели. — Я прикусила язык, я забыла, что воспитывалась я в деревне ло-укков, а там все прирождённые эмпаты и питаются эмоциями. И зачем я это сказала?..

— Да? — Такой задумчивый взгляд на меня. Эвиан Д’армэ, прислонившись к стене и сложив руки на груди, наблюдал за мной. Сейчас он был облачен в светлые штаны и светлую же свободную рубашку, наподобие той, в которую была облачена я. Он выглядел очень домашним и совсем не вызывал негатива в моей душе…

— К чему эти вопросы?

— К тому, что этот дом наполнен вазами и другими произведениями искусства, но только около этой вазы вы стоите и ещё пытаетесь потрогать её.

Я смутилась, убирая прядь волос за ухо. Черт, я думала он не заметит.

— Ну… просто она тёплая… наполненная энергией. — Рука сама потянулась к вазе, когда я снова как зачарованная загляделась на её рисунок. — Не могу удержаться, рука словно не слушается…

— Действительно. Это единственная ваза в доме, которая сделана мной.

Рука замерла, я опустила её и поймала насмешливый взгляд его карих глаз.

— Сделана кем?..

— Мной.

— Вы умеете..?

— Да, что в этом такого, Майорс? — Эвиан Д’армэ явно наслаждался моим удивлением, — Неужели человек не может иметь хобби?

— Да, пожалуй, — я снова обратила взгляд на вазу. Сам глава военной гильдии сделал её, да уж… неожиданно. Но эти линии, они таки нежные и плавные, вот уж точно не догадалась бы, что такой человек как Эвиан Д’армэ может сделать что-то такое настолько трогательное и нежное. — Поразительное мастерство.

— Спасибо, я много лет его оттачиваю. Скажите, Майорс, как вам удалось увидеть энергию?

— Не увидеть, почувствовать. — Я отошла от вазы и села в кресло на некотором отдалении от хозяина дома. — Я эмпат. От рождения, так что для меня это не доставляет труда.

— Ооо… вот оно что. — Озарение, понимание, восхищение. И… полный блок. Тишина словно бы я не была эмпатом вовсе. Отлично, теперь он знает. — Неплохо.

— Не думаю, что это я моя заслуга, мне просто повезло такой родится.

— Да. То есть вы все это время знали все мои эмоции и чувства. — Холодок пробежался по лопаткам и спустился вниз по спине, жутковато…

— Ну относительно… — промямлила я, пугаясь. Надеюсь, он меня не прибьёт, узнав о таком. — Только очень сильные и яркие…

— Что ж… тогда это объясняет то, что вы считали, что я вас ненавижу.

Что?

— А разве нет? По-моему, ваши действия были вполне очевидны.

— Вот как…

Глухое раздражение неизвестно откуда взявшись, зарокотало в душе, поднявшись с самого дна, да и ещё теперь, когда его эмоции были под его ментальным блоком, я просто не чувствовала ни в чем уверенности, ведь единственное, что давало мне опору при общении с ним, теперь было мне недоступно. И почему снова разговор вернулся к неприятным темам? Неужели весь вечер будет потрачен на пререкания о том, ненавидит или нет Алексию Майорс данный субъект?

Я уже готова была сказать что-то, что опять бы поставило ещё одну стену между нами, когда вдруг меня перебили:

— Разве не вы говорили, что вам нравится мой гнев?

С изумлением я уставилась на мистера Д’армэ, невозмутимо осматривающего моё лицо, наверняка сейчас начинающее краснеть, сначала пятнами, а потом и вовсе превращая меня в ягоду.

— Откуда вы..?

— Меня случайно застали две девушки в парных комнатах при церемонии окончании обучения в академии артефакторов, где я собирался скрываться от надоедливых поклонниц и возможно поспать. — Лицо мистера Д’армэ было невозмутимо, он задумчиво смотрел куда-то поверх меня. — Однако я не успел прийти в себя, как две девушки уже начали сплетничать, так что я решил, что, если я сделаю вид, что меня там и не было, все будет замечательно.

Взгляд на меня.

— Вы слышали… — Мягкая полуулыбка, заставляющая мурашки носиться по телу. — И неужели именно это вас так… разозлило? Или что? Вы решили, что если будете срываться на меня и всячески выказывать свою неприязнь, вы сможете завоевать моё сердце? Я думаю, это был плохой план.

В глаза я ему не глядела, увлечённо рассматривая собственные руки.

— Не думаю, что это был мой план.

— Ну что ж…

— Просто я ожидал большего от внучки Джойля, вот и все. К тому же той, что смогла меня заинтересовать своими словами.

Заинтересовать? Его? Он случайно умом не тронулся? Это как же я могла его заинтересовать? Простыми словами о гневе? Что-то слабо верится.

— Мне приятны ваши слова, хоть в них и плохо верится, — я все же подняла глаза и прямо встретила взгляд его карих глаз. Его лицо было внимательным, взгляд цепким. — Однако… мистер Д’армэ, могу сказать, что ваши ожидания от меня были ошибочны. Мой дедушка был достойным человеком и прекрасным артефактором, но я хоть и его родственница, все же не обязана быть, как он. Ни в чём. Родство с ним не обязывает меня хорошо делать артефакты, быть такой же умной или что-то вроде такого.

Разговор напомни мне о моем похитителе, и хоть я не помнила его лица, наш разговор вспоминался довольно чётко. Я молчала, раздумывая, что он скажет на счёт этого. Странные все-таки мы ведём разговоры, и вот снова я ему перечу и осекаю его. Да что же за вечер такой?

— Думаю, вы правы, Майорс. Ждать от вас многого, как от внучки Джойля было несколько ошибочно. — Он что согласился с моими словами? А где же гневные выкрики и прочее? И ещё этот блок на его эмоции, как бы я хотела знать, о чём он сейчас думает, о чём чувствует? — Что ж… тогда… я жду от вас много, как от девушки, впечатлившей меня в первую встречу, как просто от вас.

Я нервно хихикнула, растрепала влажные волосы одной рукой, закрывая глаза в бессилии. Его не переспорить, по-моему, это просто нереально…

— А вы можете вообще ничего от меня не ждать? Меня это немного напрягает, признаюсь…

Он случайно в еду зелье правды не подмешал?

— Отчего так?

— Мои способности не великолепны, чуть выше среднего. Я не собираюсь лезть из кожи, чтобы впечатлить кого-то, свою бабушку, учителей или… вас. Я просто получаю удовольствие от того, что делаю артефакты. Мне необходимо, жизненно необходимо, отучиться эти два года, а потом уйти от бабушки и все. Не думаю, что в моих планах есть вы и тем более такой пункт как «оправдать ваши ожидания».

На губах мистера Д’армэ появилась странная улыбка и тут же угасла. Он отвернулся, безразлично оглядывая комнату и вертя кольцо на руке.

— Жаль… Тогда я не думаю, что вам вообще стоит возвращаться в академию.

— В каком смысле? — оторопела я.

— В прямом. Если вы не хотите меня ничем поражать, а в академии лишь так, для развлечения, зачем вы там вообще? Вы занимаете место тех, кто возможно хочет этого больше жизни, делать артефакты и быть в этом лучшим. Я пришёл в эту школу, чтобы избавить её от таких, как вы, Майорс, не считающих артефакторское дело чем-то важным, это не цель вашей жизни, лишь один из пунктов, ещё и не самый важный. Вы знаете, что когда от дара отказываются в этом мире, он перестаёт приходить? Там вот от дара артефакторства отказываются и, если не предпринять хоть какие-то действия, он исчезнет. В академию просто некому будет приходить.

Я молчала. Его слова были оскорбительны, но он был прав. Я и правда не была фанатом своего дела… К тому же Эвиан Д’армэ говорил довольно разумные вещи, я и сама это знала всё, только вот я просто знала, а он и ещё что-то делал.

— С тех пор как я пришёл в академию и взял над ней главенство, ко мне поступило столько заявок на поступление в академию, что их количество превысило количество учеников во всей академии в три раза.

Я изумлённо хотела было распахнуть рот, но вовремя сомкнула челюсти. Это было невероятно… я просто ушам своим не верила. В три раза больше?..

— Как это возможно?..

— Людям нужна стабильность и уверенность. — Снисходительно ответил мне глава военной гильдии, и который явно получил это звание не за красивые глаза. — Жалкая и слабая Гильдия Артефакторов ещё имела какие-то шансы на выживание, когда её главой был ваш дед, но сейчас… люди боятся отдать в академию своих детей, какие шансы, что это актуально, что там безопасно? Зато нам не боятся. Вы понимаете это, Майорс?

— Да…

Мне было стыдно, но я так тоже думала, и если бы сама не была артефактором, не училась в этой академии, то своих детей бы вряд ли отдала туда. Он был полностью прав. Однако.

— Это, конечно, все очень замечательно и невероятно, я очень воодушевлена и восхищена проделанной вашей работой, но претензии к вам все равно есть… — Я сглотнула, смачивая пересохшие губы, — Например, вы забываете о выборе. О моём выборе и тех, кто сейчас учится в этой академии. То, что вы делаете действительно потрясающе, однако я, например, не хочу быть военным артефактором. Совершенно. Когда я поступала, я думала, я буду обычным артефактором, да и многие мои одногруппники думают точно также. Почему вы лишили нас выбора? Или тех, кто поступит ещё к нам? Отчего бы вам, например… не поделить школу на корпуса? Половина обучается также, как и десятки лет до этого, а ещё половина углублённо занимаются военным артефакторским делом? Разве это не логично? И это тоже увеличит приток учеников.

— Интересная идея, не хотите случайно сместить меня с должности директора?

Наклонив голову мистер Д’армэ с улыбкой посмотрел на меня, отчего-то вызывая толпы мурашек по телу. Я сглотнула.

— Не думаю. Я не готова отдаться полностью этому делу и стать профессионалом в этом.

— И именно поэтому вы никогда и не сможете им стать. — Я прищурилась, мне не нравился поворот нашего разговора. — А вы знаете, как люди становятся профессионалами своего дела?

— Не думаю.

— Они каждый день себя совершенствуют и достигают успеха, а вы просто тут отговорки ищете.

— Довольно, — я встала с кресла. — Мне перестал нравится этот разговор… знаете, что? Хотите, хоть сейчас выставляйте меня за дверь и из академии. Мне уже все равно. Вы меня…

Я сжала зубы, чтобы так не позволить оскорбительным словам сорваться с губ.

— Почему, когда я начинаю говорить правду или что-то подобное, вы так резко реагируете и убегаете от разговора с лицом девушки, которую я только что сильно оскорбил. Я просто высказывал своё мнение. Расслабьтесь и сядьте обратно. У меня ещё есть на вас планы сегодня.

Я изумлённо оглянулась на мужчину, поглядывающего на меня. Не думать о постели и поцелуях… слава богу, он не эмпат и, слаба богу, не умеет читать мысли, и я надеюсь оные не написаны так явно на моем лице. Однако на место села.

— Почему вы меня всегда останавливаете?

— Бросьте, это первый раз.

Не удалось…

— Вы, как и все женщины на этом свете, просто ведьма… — Задумчиво поведал мне мой собеседник, буквально лишая меня дара речи, таких обвинений в своей адрес я ещё не слышала.

— Что, простите?

— Прощаю. Да, я считаю, что все женщины ведьмы или по характеру, или по профессии.

— Сильное заявление, но думаю, вы ошибаетесь. Например, я не ведьма и обладаю поистине ангельским характером.

— Вы? Майорс, это не смешная шутка.

— Я вполне спокойна и лояльна ко многим событиям в моей жизни. Например, к вам. Но если ситуация выходит из-под контроля или, ещё хуже, угрожает моему благополучию…

Меня резко перебили:

— …Вы становитесь по-настоящему невыносимой. Как например, сейчас.

— Мистер Д’армэ, это простая самозащита, а вовсе не сто и один способ вывести вас из себя.

— Вы упрямы, как и моя жена. — Мужчина покачал головой, закрывая глаза и откидывая голову назад. Дыхание перехватило:

— У вас есть жена?

Видимо в моем голосе что-то промелькнуло все же, потому что мистер Д’армэ тут же вернулся в вертикальное положение и, внимательно вглядываясь в моё лицо, уточнил:

— А вы что, ревнуете?

— Нет-нет, — беспечно протянула я, взмахивая рукой. — Я просто удивлена, что кто-то мог выносить ваш скверный характер.

— Она уже бывшая жена, так что по-видимому никто.

— Дайте угадаю, у нее был дрянной характер, она ведьма и по характеру, и по профессии, слишком упряма, своевольна и трепала вам нервы.

Внимательный взгляд, и я поняла, что попала в точку, даже сквозь блок меня коснулась его грусть и боль. Я, тут же пожалев о сказанных словах, опустила глаза долу.

— Простите. Хотя вы мастак встречать женщин, которые вас злят и выводят из себя. Может быть вы мазохист?

Я встала с кресла, собираясь уйти, мне было неловко оставаться тут после всех этих слов.

— Стоять. Куда вы?

— Наверх.

— Я же сказал, что у меня на вас ещё планы.

Я уняла своё сердцебиение и постаралась не думать о неприличных вещах, а то ещё покраснею.

— Ладно. Чего вы хотите? — Я с ногами забралась на кресло и уронила голову на руку, оперевшись ею о подлокотник.

— Давайте проверим вашу интуицию?

— Это ещё как?

— У вас будет хм… десять попыток. Десять попыток угадать вещь, либо под чайной чашкой, либо в руке. Посмотрим, как пойдет.

По-моему, это довольно сложно…

— Не думаю, что это хорошая идея. Я эмпат, я не могу видеть сквозь предметы, да и угадывать могу разве что эмоции, связанные с этим предметом, а не сам предмет.

— Попробуем? Иди у вас есть другие идеи на этот вечер.

— Есть. Почему бы нам не сесть и не поговорить нормально?

Два удивлённых карих глаза.

— А ничего… Забудьте. Несите вещи.