Наше знакомство с мистером Эвианом началось не на этом балу, а гораздо раньше. На том первом балу, куда меня взяла бабушка. Вряд ли он запомнил меня, тогда ведь я тогда была ещё совсем ребёнком, да и меня не слишком привлёк пусть и красивый, но очень скучный мужчина с холодным лицом и тусклыми эмоциями, хотя мне он стал более симпатичен, когда я заметила, что он в отличие от других мужчин с большим интересом общается с моим дедушкой, тогда ещё живым. Остальные присутствующие относились к дедушке с терпением, но все же не слишком его любили, мне, как эмпату от природы, — это было очевидно, даже если на лице человека была написана широкая и добродушная улыбка, а вот этот мистер Д’армэ поразил меня обратным. На его лице была скука, и он будто бы не слушал дедушку, однако его эмоции стали вмиг яркими и искрили восторгом и восхищением, а также вполне искренним интересом к той теме, что обсуждалась. Тогда мистер Д’армэ только стал главой гильдии, а дедушка был в совершенно иной гильдии артефакторов, что их связывало, я не знала, да и не интересно мне было тогда. Именно в тот день началось наше знакомство, и я не надеялась, что оно продолжиться. Но вот он является на окончание обучения в Академию артефакторов, что было само по себе странно, так как опять же война и артефакты не стояли даже рядом в моем представлении. Я не желала продолжения нашего знакомства. Однако, оно состоялось.

Шестой год нашего обучения начался с построения. Артефакторы, переглядываясь и удивлённо посматривая на друг друга, словно вопрошали, а что собственно происходит и почему нас собрали на площади перед академией. При чём сначала это не было построение, мы кучковались и перешёптывались, и ни о никаком порядке речь не шла, однако после громогласного рявка, заставившего вздрогнуть всех находившихся на площади, классы как-то быстро построились друг за другом, не симметрично и не одинаково, но все же построились.

Всего сейчас перед неизвестным мужчиной, который неожиданно появился на горизонте и шёл к нам властной походкой было 7 классов, это примерно около 60 учеников, может немного больше. В среднем, в классе было около 10 учеников, больше обычно и не набирали, а часто меньше, потому что даже если у кого-то был дар к артефакторству, то не каждый родитель осмеливался отправить в такую академию ребёнка. Наша академия была под ведомством одноименной гильдии, которая к слову была одной из самых непопулярных среди всех, и быть артефактором не было таким уж престижным делом. Хуже была только гильдия цветоводства… частенько слово «артефактор» было почти ругательством, так что людей в академии было маловато, среди таких подобных, где количество людей исчислялось сотнями людей в худшем случае. При чём после базового курса — пяти лет, после которого нам позволялось создавать и продавать собственные изделия на рынке, учеников становилось ещё меньше. Что уж говорить про остальные два года. После шести лет артефакторам разрешалось работать артефактором в какой-то гильдии или быть государственным артефактором, и только после того как все семь лет потеряны в стенах данной академии им разрешалось создавать свою лавку артефактов и открывать частный бизнес. В нашем шестом классе сейчас было восемь учеников. В седьмом стоящем рядом — шесть. И в основном это были девочки. Считается, что мужчинам лучше удаётся делать артефакты, и у них лучше заточены под это руки, как у мастеровых, однако с каждым годом за последние лет пять стало уменьшаться количество мальчиков с даром артефактора. Когда я поступала в академию, в старших классах были в основном вес мальчики и лишь изредка девочки, но начиная примерно с моего класса пошла обратная тенденция. У нас мальчиков было два, в седьмом — 3, а смотря на младшие классы я видела всего штук 6 мальчишек.

Итак, все наше неровное построение с изумлением и страхом взирало на приближающуюся фигуру, которая резко остановилась в шагах десяти и сняла военную фуражку. Мистер Д’армэ собственной персоной пригладил свои светлые волосы и обвёл нас темным взглядом глаз. Взгляд его как всегда был холоден и неприступен, но вот его эмоции… Точнее, отголоски его ярких эмоций доносились до меня и вызывали толпы мурашек по телу. Он предвкушал, как сейчас нас будут воспитывать, вот что я чувствовала, и я сглотнула от страха — надвигалась буря.

— Доброе утро, ученики.

В ответ ему была тишина, наши учителя, также кучковавшиеся где-то справа от нас, издали какие-то негромкие звуки, видимо приветствуя главу военной гильдии, мы же, переглянувшись, вразнобой затянули:

— Доброе утро.

— Вижу у вас с дисциплиной не так хорошо, как в других академиях, — оглядывая нас, заключил мистер Д’армэ, — Что ж, не буду вас томить, я прибыл сюда по важному делу, напрямую касающуюся вас и вашей академии. — Когда он начал говорить, на площади возникла сама собой тишина. Тишина, которую можно резать ножом, я задержала дыхание, а голове билась лишь одна мысль «лишь бы не закрыли». — Вчера вечером Советом было принято решение о том, что гильдия артефакторов, к которой принадлежит данная академия — рас-фор-ми-ро-ва-на.

Последнее слово мистер Д’армэ произнёс по слогам и с такой волной удовольствия, что меня передёрнуло. Судорожный вздох вырвался у всех одновременно, кто-то вскрикнул, начались перешёптывания, нарастал гул, сердце моё колотилось, как сумасшедшее, я сжала край рукава. Как же так? Что теперь будет? Вокруг меня царил хаос эмоций, ужас и смятение, а среди них выделялось яркое пятно эмоций начальника военной гильдии — удовлетворение от произведённого эффекта. Он ликовал, глядя как мы уже прощаемся со всем, что дорого. Что же он ещё заготовил для нас? Мистер Д’армэ медленно, но верно переставал быть для меня таким уж привлекательным, потому что не только уничтожал то, что было дорого мне, но ещё и радовался этому.

— И теперь данная гильдия будет существовать только в качестве одного из подразделений военной гильдии, как вы, думаю все знаете главой, которой я являюсь. — У Эвиана Д’армэ был чистый громкий голос, нёсшийся над площадью и без всякого усиления все могли слышать каждое сказанное им слово, — С этого дня вся ваша академия находится под моим присмотром и контролем.

Он сделал паузу, обводя нас взглядом. Гильдия артефакторов, самая слабая и маленькая по количеству человек, была поглощена самой мощной из всех существующих в нашей стране? Зачем?

— То есть академия переведена на военное положение?

Голос Карен прорвал тишину, все взгляды обратились к ней, она гордо стояла перед своим седьмым классом и, не моргнув глазом, смотрела прямо в лицо тому, кто только что раскатал нас морально. Карен была одной из лучших среди нас, и уже начиная с 5 класса неплохо продавала в семейном артефакторском магазине свои изделия. Я была не очень хороша в артефактах, а она была лучшей, и она всегда была вот такой, гордой и смелой. Вот и сейчас лишь доказывала в очередной раз насколько она великолепна во всем. Однако эта великолепность сыграла с ней злую шутку относительно мистера Д’армэ, вместо восхищения он испытывал досаду от её вопроса, раздражение и ещё презрение.

— Мисс, ко мне необходимо обращаться «мистер Д’армэ», но в первый раз я вас прощаю. И да, академия переходит на военное положение.

Сердце застучало ещё сильнее, меня начало мелко трясти. Я мысленно уже пожалела, что подписала договор о продлении обучения.

— Нам нужны сильные артефакторы, лучшие из вас, поэтому у вас будет проверка.

Проверка?

Упс… когда его взгляд темных глаз остановился на мне, как и взгляды учителей и учеников, до меня дошло, что все-таки выпалила это вслух и довольно громко. Как неловко получилось… — стучало в висках, когда я уткнулась взглядом в землю, сгорая от стыда и желая провалиться под эту самую землю. Однако ответ все же последовал.

— Да, один из моих доверенных людей проверит младшие классы и их навыки и возможно пересмотрит процесс обучения. Я же займусь старшими классами и личной их проверкой с завтрашнего дня. Так и быть, форму и утренние построения вводить не буду, хотя и стоило бы… итак, ученики, сейчас пройдите на уроки. Учителя, прошу пройти со мной в кабинет директора.

Так начался наш шестой год обучения. После построения ученики, напуганные и слабо переговаривающиеся между собой, разошлись по классам. То и дело в коридорах слышались споры и обсуждения на тему того, почему все-таки военная гильдия, до этого не проявлявшая к нам никакого внимания, сейчас решила подмять нас под себя.

Утром, на следующий день, я долго и тщательно собиралась, укладывая в сумку вещи, тетради и целый мешок мелочей для артефактов. Сегодня у нас два часа занятий, на которых обычно нам даётся задание сделать артефакт на заданную тему, если ты не укладываешься в это время, то можно принести на следующий урок, но обычно просят сделать маленькую вещицу из чистого баловства и для увеселения всех вокруг. Однако сегодня должна была начаться проверка мистера Д’армэ, и меня это тревожило, так как я слабо представляла, как это будет проходить и как это все изменит. Но все же надело абсолютно новое и чистое платье и убрала волосы в косу, украсив резной заколкой, которую мне подарил Вэрт на моё прошлое день рождения. Заколка была сделана в виде банта из дерева, священного для демонов ло-укков, и было вырезано так искусно, что казалось бант, как настоящий. Я очень любила эту заколку и считала, что она приносит мне удачу. По-моему, это вообще было единственное украшение в моем арсенале, которое просто было украшением, а не амулетом или артефактом. Я так волновалась, что так и не смогла ничего поесть перед занятиями и отправилась на них голодной.

Мы сидели в классе и тихо переговаривались, обсуждая будущий урок, преподавателя мистера Теодоруса ещё не было, впрочем, мистера Д’армэ тоже. Время шло и ничего не менялось, я почти заснула, когда вдруг дверь резко распахнулась, напугав меня, и в класс вошёл мистер Эвиан Д’армэ, он был в темной рубашке и брюках, он прошёл до учительского места и, облокотившись на стол, мягко сел в кресло.

— Доброе утро. Сегодня, как я говорил, у вас начинается проверка. В том, что вам неплохо преподали теорию я уже в курсе, на счёт практики мы сейчас посмотрим. Как я понял на подобных уроках вы мастерите из подручных средств артефакты на ту тему, что задаст учитель. И сегодня темы буду давать я.

Только бы не здоровье… это тема всегда у меня хромала, я скрестила пальцы под столом.

— Тема будет военная. Меня вообще не интересуют больше никакие ваши артефакты, только военные. Сейчас у вас тема сделать артефакт, который помог бы мне как воину на поле боя. У вас два часа. После я вернусь и буду проверять каждый артефакт. Постарайтесь удивить меня. Удачи. — Он стремительно и грациозно встал из-за стола, — и будьте добры, не болтайте.

Военная тема? Серьёзно? Я встала из-за стола, вслед за остальными выходя в мастерские. Там стояли всевозможные столы с инструментами и механизмами, а также множество ящиков с запчастями для артефактов и амулетов на любой вкус. Военная тема… никогда не делала подобного. У меня все артефакты были мирными, а делать то, что возможно отнимет кому-то жизнь? Покалечит? Брр… Нет, меня не для этого 5 лет обучали… но по-другому я и не знаю, как сделать, для меня война — это только боль, а делать артефакт для боли я не хочу. Однако он сказал «будет помогать как бойцу» или как-то так… Хм… Решение пришло довольно быстро, и я взялась за работу. Работали все как ни странно молча, то ли указ мистера Д’армэ все же устрашил нас, то ли гнетущая обстановка отбивала всякое желание говорить.

К концу пары нас собрали опять в кабинете, я напряжённо сжимала столешницу влажными ладонями и нервничала. Я была не очень хороша в этом, хоть и искренне старалась, да и фантазия у меня была, скажем прям, не фонтан… я искренне переживала, что скажет мистер Д’армэ. Я покосилась на кольцо и сжала его в руках. Да и не все успела, его ещё бы доработать… Я покосилась на своего соседа, он был спокоен и читал книгу, его тёмные глаза с вертикальным зрачком то и дело скользили по строчкам, иногда он прерывался и что-то записывал, потом снова пускался в плавание по книге. Инг такой серьёзный, по губам скользнула улыбка. Он единственный излучал самоуверенность и хорошее настроение, остальные… Я оглянула класс: нетерпение, страх, предвкушение, желание признания и славы. Да уж…

Вот в кабинет зашёл мистер Д’армэ, он оглядел нас со сдержанной улыбкой, сочащейся ядом. Он готов был, он предвкушал, вот только совсем не радость… Он готовился размазать всех нас тонким слоем презрения у его ног. Я сглотнула.

— Итак, преступим к оценке. Сейчас все покинут этот кабинет, сюда будете заходить по одному по очереди. Сюда заходите, кладёте на стол аграмант, кратко рассказываете, показываете мне действие артефакта и свободны. Потом подождёте, я подведу итоги и все. Кто не доделал или что-то там ещё, можете даже не заходить. Не злите меня.

От него плеснуло коварством, пробежавшимся от кончиков пальцев до кончиков волос. Я сжалась, поднимаясь и выходя вместе со всеми из кабинета.

— Кто первый? — Услышала я сзади, обернулась. Инг медленно закрыл книгу и поднял взгляд на преподавателя, произнёс:

— Я.

В коридоре я замерла около стены, не решившись подслушивать, но все же трясясь также, как и все, под дверью от страха. Эвиан Д’армэ, вы ужасный человек…

Кстати, пока есть время. Я достала линейку из сумки и присела около стены. Сначала на колени положила листок с аграмантом на кольцо, сверху чистый, потом провела сверху линейкой. Текст скопировался и отразился на чистом листе. Это так, для истории… А то глава военной гильдии заберёт мой аграмант, а мне ещё потом как-то жить надо. Когда я закончила и уже хотела встать, дверь распахнулась и оттуда вышел раздражённый Инг. Я не решилась останавливать его, мы все проводили его взглядами, он что-то гневно бормотал на своём родном языке и явно проклинал одного мужчину по имени мистер Д’армэ. Если уж он так на Ингом недоволен, то я провалюсь по любому…

Однако… вот магия, все, кто заходил дальше, выходили вполне улыбающиеся и радостные и, наконец, отважилась и я, решительно шагнув в проём двери. Меня встретил холодный взгляд карих глаз, следивших за мной до тех пор, пока я не дошла до его стола и не села на придвинутый кем-то стул. Молча разгладила немного помятый лист с аграмантом и положила на стол, с испугом отдёрнув руки, когда поняла, что они самым преступным образом трясутся.

Мистер Д’армэ как-то хищно ухмыльнулся и хмыкнул, забирая бумагу со стола, когда он не видел я положила на место бумаги — кольцо и замерла.

— Мне из вас все клещами вытаскивать? — Отозвался Эвиан Д’армэ, я почувствовала, как страх сжимает меня и дыхание учащается, я и так-то красноречием не блещу, а тут под таким взглядом, словно я только что сделала что-то весьма нехорошее, вообще немею. Я сглотнула.

— Простите…

— Хватит. Как ваше имя? Аграмант не подписан.

— Я… Алексия Майорс.

— Вот как… Ну что ж посмотрим, что вы можете.

Ожидание, одобрение ярким облачком всплыли рядом. Я удивилась, а потом до меня дошло. Он же знал моего деда? Он теперь ждёт, что я тут буду блистать? Я подняла кольцо со столешницы.

— Это кольцо оно… ну…

Черт… ни слова не могу выдавить и ещё его эмоции, словно он ненавидит меня. Каждый звук добавляет туда ещё пару градусов холодности и презрения, я поняла, что меня начинает тошнить.

— Хватит мямлить, Майорс. Что оно делает?

— Ничего в принципе…

Ой, зря я это сказала… он меня сейчас в порошок сотрёт. Я вздрогнула от стука по столу.

— Тогда чего же вы тут сидите? Я же сказал, что с таким даже не приходить. Так что не злите меня, Майорс.

— Нет… я имела в виду, что он… в общем, когда человек одевает кольцо, его перестают замечать все вокруг.

— Вот как. — Он взял кольцо, повертел его в руках и неожиданно встал, следуя к двери. Там он демонстративно одел кольцо на руку и вышел за дверь, там произошёл какой-то короткий разговор, и он вернулся обратно. Кольцо приземлилось мне на колени, Эвиан Д’армэ сел на своё место, его мужские руки скомкали аграмант и, взяв мою руку, вручили мне смятый лист.

— Это мусор, оно не работает. Свободны.

Я почувствовала, как внутри обрывается что-то, как в горле застревает ком от такой несправедливости.

— Даже не смейте говорить что-то сейчас, идите уже.

Я сжала лист и встала, меня душили слезы, я почти подошла к двери, когда мне вслед полетело презрительное:

— Вы позорите имя вашего деда, Алексия. — Я все-таки всхлипнула, — Нечего реветь, надо работать. Пока это не тянет вообще на оценку.

Волна презрения и такого негатива едва не сбила меня с ног, шатаясь, я вышла в коридор, меня оттолкнули, я замерла около стены, сжимая лист бумаги и кольцо. Как он может?.. это так больно и так обидно.

— Алексия? — Я почувствовала, как меня оттаскивают от входа, подымают голову, от резкого движения по щекам потекли слезы. Глаза Инга прищурились. — Ясно, иди сюда.

Он погладил меня по голове, утешая. Когда уже все прошли и нас позвали внутрь, я была уже относительно спокойна, хотя и нервно сжимала все также сжатый аграмант, открывать его и пересматривать не хотелось. Инг иногда касался моей руки, лежащей поверх парты. Я была едва-едва тут в этом мире, больше всего мне хотелось уйти, чтобы не видеть этого мерзкого мистера Д’армэ.

— Я посмотрел все ваши артефакты… Многое мне понравилось, среди вас действительно есть самородки и есть те, кого сюда явно занесло посторонним ветром. — Эвиан Д’армэ замедлился, источая яд превосходства и самодовольства, я оторвала от столешницы взгляд и вдруг с удивлением отметила, что взгляд карих глаз остановился на мне, потом переместился на мою руку, которую медленно поглаживал Инг, сосредоточенно что-то читающий и судя по всему игнорирующий главу военной гильдии. — Однако проверка продолжится, я надеюсь те, кто не смог меня порадовать сегодня, смогут изменить это в итоге.

Я поёжилась, его ненависть была концентрированной и едкой, при чем направлена она была на меня. Что ещё за шутки? Чем я так ему не угодила? Что я успела сделать такого? За что он меня так ненавидит?

В итоге, придя в свою комнату, я была без сил и ужасно-ужасно расстроена. Я готова была завалится на кровать и проплакаться от души, когда меня привлекло кое-что на окне. Моя рука замерла над бумагой, лежащей на деревянном подоконнике, но потом я все же убрала её. Да уж… мне конец, не хватало мне проблем с мистером Д’армэ, так вот пожалуйста вам ещё проблемы, свежие, только доставили. Промаявшись ещё пару часов, я все-таки коснулась письма, развернула, там медленно проступали буквы и цифры: «Завтра. В 10 утра». Я свернула письмо. Ну здраствуй, бабуля.