Пробуждение утром было куда приятнее, чем первое от кошмара. Во-первых, я проснулась сама, я чувствовала себя прекрасно, во-вторых, это был аромат. Мясо. В животе все свело судорогой, рот наполнился слюной. Я выбралась из тёплого одеяла и потянулась, да так и замерла. На меня из-за стола смотрел Ирбис. В голове пронесла ночная картина и что мы спали вдвоём. Я почувствовала, что заливаюсь краской. О чём я думала вообще? В животе снова заурчало.

— Что это?

Не смотря на Ирбиса, я подошла к столу, там из глиняного горшочка пахло чем-то изумительно вкусным, я сглотнула. Стоило мне присесть, как передо мной появилась деревянная тарелка и ложка.

— Это еда. — Ирбис сидел рядом, как ни в чём не бывало, и ел из своей миски.

— Ты сам это приготовил?

— Не только, — просто ответил мне мужчина, — ещё и сам поймал.

Горячая ложка на середине пути к моему рту замерла, я встретилась с его синими глазами. Не шутит? Сам поймал?.. ах да, он же у нас дикий зверь, совсем забыла…

Блюдо оказалось рагу из кого-то там, из кого я спрашивать не стала, но жмурится от вкусовых ощущений не переставала. Мне было вкусно и в то же время я ощущала себя немного… виноватой? Я была в этой странной компании женщиной и, по идее, я должна была приготовить с утра что-то вкусное и питательное? Впрочем, вряд ли мне это удалось, потому что ходить на охоту я не умею…

— Это просто изумительно!

— Спасибо.

— Не знала, что ты умеешь готовить, — как бы невзначай заметила я. Он замер сначала, а потом пояснил:

— Я долгое время жил один, приходилось как-то выживать.

Сначала мы молчали, а поражалась тому, что я так прекрасно себя чувствую. Я спала немного по ощущениям, но чувствовала себя такой бодрой. О чём и похвасталась Ирбису, он сначала просто смотрел на меня, пока я оправляла смявшееся платье и причёску, и слушая мои радости на тему прекрасного самочувствия, но потом вдруг рассмеялся.

— Что?

— Прости. Не хочется хвастаться, но боюсь это из-за меня.

— Почему это?

Я озадачено присела на скамью рядом с ним. В голове вертелись десятки догадок от амулетов и заговоров, до тотемного животного, припрятанного за пазухой. Ирбис вмиг стал серьёзным.

— Я метаморф, не зря именно нашу энергию тёмные используют в своих ритуалах. Когда люди спят, они обмениваются энергиями, как бы подзаряжаются друг от друга. И поскольку я спал рядом, то часть моей энергии передалась тебе.

— Ого…

Я чувствовала себя приятно, словно меня похвалили. И я была очень довольна этим фактом, что мы обменялись энергией. Словно мы стали ближе. Когда мы закончили есть и стали собираться в путь, я спросила Ирбиса о том, что не давало мне покоя с тех пор, как мы переступили порог моей комнаты и покинули его особняк:

— Ирбис, — он издал звук, подтверждающий, что я услышана. — Что мы будем делать дальше? Нас разыскивают, куда мы пойдём?

Раз уж он решил браться за все проблемы и опекать меня, то я не против. Очень даже за, главное, не мешать ему.

— Я думаю, что мы найдём какой-нибудь город, там немного подзаработаем денег. Поставим тебя на ноги и…

— Можно продать артефакты.

— Что?

— Браслеты, которые ты снял с меня.

— Ты что, взяла их с собой?

— Конечно, — я смутилась. — Нам нужны деньги, а артефакты стоят довольно дорого, даже если продать их на рынке, а не частному лицу. У нас будут средства к существованию.

— Хорошая идея, у меня ещё твой артефакт-зеркальце. Правда опасаюсь, не навредит ли он, если мы продадим его, и он попадёт в плохие руки?

— Не думаю.

— Ты так уверена?

— Ага, — я широко ему улыбнулась. — уж что-что, а за этот артефакт я не переживаю. Это единственный артефакт на моей памяти, где есть стоппер.

— Стоппер?

— Ну это я так его назвала… запрещающее слово, чтобы, когда я его назвала, артефакт перестал действовать, как артефакт. Просто занимательная вещица, не более.

— Пойдёшь на обман? — Ирбис улыбнулся хитрой усмешкой, я ответила ему тем же.

— Ты предпочитаешь плохой исход обману?

— Нет. А это слово… его может произнести только создатель? Или кто угодно?

— Пока я настроила, что только создатель, но думаю потом, наверное, можно будет и на других людей.

— Отличная идея.

— Я знаю, мне надоело, что мои артефакты используют против меня.

Я покосилась на Ирбиса, но он был занят одеванием и не заметил этого.

— Ты словно стал другим человеком, я не узнаю тебя.

— Это радует.

— Почему?

— Мне не слишком нравится, кем я был, и я хотел бы изменится.

Ирбис как-то сразу потемнел лицом, тема была ему неприятна. Однако мне всё же хотелось высказаться на эту тему, она была близка мне, поэтому я осторожно произнесла:

— Знаешь, зря ты пытаешься забыть то, кем ты был, все снести и построить заново. То, что с тобой было — это ты сам, ты ошибался, ты делал нехорошие вещи, но это ты. Но я думаю стоит просто признать это, вот и все, и просто жить дальше, не совершая этих поступков. А так ты словно становишься не собой. — Я прервалась под его внимательным взглядом, в горле встал ком, я опустила глаза в пол и сцепила пальцы на руках. — В моей жизни было много всего, были дни, когда я страдала, когда меня проклинали, были дни, когда моя кровь становилась мне проклятием. Но я не жалею сейчас об этом. Если бы не всё это, я не была бы тут, не встретила, тех, кто принял меня, такой как я есть. Даже о том, что я тёмная, я больше не жалею. Это просто я. Я уважаю себя, я люблю себя… И лучше пусть ты встретишь девушку, которая полюбит тебя именно таким, как есть. Это лучше, чем ненавидеть себя.

— Но это не ты… — Вдруг горько сказал Ирбис.

— Прости…

Нехорошо получилось… разговор завернул не туда. Мне так хотелось поддержать его, приободрить, вселить надежду, а в итоге…

— О чём ты мечтаешь? — Отвлёк меня от самобичевания Ирбис, — Чего ты хочешь достигнуть этой жизни?

Я задумалась, присела на скамью, перебирая в уме мечты, желания, цели. Я никогда не задумывала так далеко.

— Наверное, я бы просто хотела жить нормальной жизнью. Муж, дети, дом за городом, под окном бы цвели аллеи, мои любимые цветы. Я бы занималась артефакторством. Даже поступила бы в Академию артефакторов и их гильдию.

— Ты пошла бы учиться?

— По закону я не имею права продавать свои артефакты, — я вздохнула, меня всегда задевал этот факт. — Я самоучка… А так, получу лицензию и стану частным артефактором, благо опыт имеется.

— Не боишься? Ты старше, чем всё ученики там.

— А что в этом такого? Когда я была в их возрасте, я мало того не знала, что стану артефактором, да и не было у меня денег, чтобы туда поступить. Как смогла, так и пришла, по-моему, в образовании нет ничего постыдного.

Я пожала плечами. Идея про Академию артефакторов вертелась у меня уже давно, но работа не давала мне передыху, а потому я все время это откладывала на потом.

— Согласен.

— А ты?

Ирбис опустил глаза и как-то странно ухмыльнулся.

— Я бы хотел жить где-нибудь в городе. Хотел бы заниматься метаморфами-детьми.

— Правда? Никогда бы не подумала, что ты хотел бы связать свою жизнь с детьми.

— Когда мой отец умер, я остался один. Он многое мне рассказал и о метаморфах и о жизни, но мало того, что мне пришлось выживать самому, так и ещё взрослеть в двух ипостасях в одиночестве. Одно знать, что это такое, и совсем другое дело, когда тебя на части рвут звериные желания. Это непросто. А представь себе родителей, не знающих что у них, родился ребёнок метаморф?

— То есть как это не знающих?

— Иногда это проявляется через поколение или даже через несколько. Так обычные люди становятся родителями лисёнка, волчонка или ещё какого-нибудь зверёнка.

Мы помолчали. Я пыталась представить его в окружении детей, радостного, улыбающегося, обучающего их. Внутри что-то сладко ёкнуло и потянуло, я судорожно вдохнула воздух.

— Знаешь, я тут подумала, может пойти к моему особняку, найти Кармайла, он нам поможет.

— Того гнома? — Ирбис был удивлён, — С чего ему нам помогать?

— Он обязан мне жизнью.

— Интересно же ты жила, что гном обязан тебе жизнью.

Я улыбнулась. О да, шикарная жизнь. Не на что жаловаться.

Я решительно встала из-за стола, оправила платье:

— Идём, нам предстоят великие дела, — я рассмеялась, озвучив любимую фразу моей бабушки и предчувствуя приключения и прекрасную жизнь впереди. В груди теплилось что-то тёплое и нежное, но ещё слишком хрупкое, чтобы начать начально верить в это. Одно я понимала точно, с этим мужчиной я не пропаду.