– Что спрятал?
– Ты знаешь, что. Я надеюсь, ты их полицейским не отдал?
Я машинально отвечаю:
– Нет…
– Это ты правильно поступил, молодец.
Парень внимательно рассматривает меня, не двигаясь с места. На вид ему от силы лет двадцать, он невысокого роста, стройный, с правильными чертами лица. С какими-то индийскими, словно подведенными черным глазами, в которых читаются решительность и бесшабашность. Он нагибается к столу, на котором в таком же беспорядке лежат мои вещи. Я замечаю, что там же тускло поблескивает черной сталью небольшой пистолет. "Ну все, я окончательно влип" – возникает мысль в голове у меня. Мой "гость" вытягивает из-под стопки книг лист бумаги. Несколько минут он что-то пишет, затем несколько раз складывает листок и говорит неожиданно вежливо:
– Ты уж извини за беспорядок. Ты ведь украл очень, очень ценные вещи, мне пришлось их поискать. Потратишь всего несколько часов работы, и все тут приберешь. Согласись, что это совсем немного по сравнению с полутора десятками лет.
– Каких еще лет?
– А в тюрьме. Ты же нас чуть не убил на лестнице. Еще хорошо, что в шлемах были. Мой, э-э-э, напарник, ребро, например, сломал. Ладно. Чтобы тебе еще дел тут не натворить под горячую руку, я, пожалуй, пойду. Отойди-ка в сторонку, вон туда.
Осознавая справедливость его слов, я не нахожу, что ответить. Отхожу от двери. Парень берет со стола пистолет и кладет в карман, аккуратно перешагивая через разбросанные по полу вещи, молча отдает мне бумажный листок и выходит из квартиры. В растерянности я подхожу к окну, вижу, как он выходит из подъезда, пересекает улицу и садится в легковую машину белого цвета. Я разворачиваю записку и читаю "Сегодня с 11 до 12 ночи буду тебя ждать за забором кирпичного завода. Приноси ОБЕ мои вещи, получишь девушку. Если забыл, где вход: за деревом, в 20 метрах от автобусной остановки. P.S. А если придет полиция, не получишь девушки НИКОГДА."
Меня бросает в холод. Они забрали Лиану! Я снова кидаюсь к окну, но машины внизу, конечно, уже нет. Вот тебе и герой! За мои проделки Лиана теперь расплачивается. Нечего сказать, защитил девушку от ночных кошмаров! Мало того, что неделю назад она чуть не утонула в ледяной воде и была вся в ушибах, а теперь, после такого сильнейшего стресса ночного финала ее еще и похитили! У меня вырывается стон, когда я представляю мою дорогую гонщицу, которую держат в потайной пещерке как заложницу. Заложницу таинственных древних штуковин, одна из которых может позволить левитировать любому предмету. Да, звучит абсолютно бредово.
Я вспоминаю моего посетителя. Надо сказать, что держался он совсем не как преступник и совершенно не был похож на уголовника. Если бы не его пистолет, то преступником во всей этой истории выгляжу скорее я, чем он. Его напарник ребро сломал, ужас! С другой стороны, как он открыл дверь моей квартиры, не будучи профессиональным взломщиком? Правда, надо сказать, что сделать это мог бы любой, имеющий хотя бы стамеску, ведь дверь у меня довольно старая и нисколько не напоминает бронированный вход в денежное хранилище банка.
Наскоро переодевшись, глотнув воды и оставив квартиру в полнейшем беспорядке, я выбегаю из дома с даже большим беспорядком в голове. Еще утро, до полуночи целый день, и я чувствую, что мне нужно с кем-нибудь поговорить и посоветоваться. Ноги сами приводят меня на бульвар, в дом с башенкой на крыше.
Архитектор, к счастью, у себя. Едва отворив дверь, он говорит мне:
– Так, судя по твоему виду, что-то снова случилось.
– Да не то слово…
– Хочешь кофе? Я как раз завтракать сел.
Вид у меня, наверное, такой странный и несчастный, что сердобольный Маркони, пока делает кофе и намазывает маслом и медом кусок хлеба, несколько раз кладет руку мне на плечо, приговаривая "Ладно тебе, ладно, не переживай". Потом, усадив меня за стол, спрашивает:
– Эти парни вас все-таки нашли, да?
Я пересказываю ему события прошлой ночи и сегодняшнего утра. Мой друг, прихлебывая кофе и отрезая еще хлеба для бутерброда, периодически восклицает:
– Ну ничего себе! Ну и девушку ты себе нашел!
Дослушав до конца, он говорит:
– Погоди-ка, то есть за тебя замолвил словечко этот ее дядя. Значит, ночью она все-таки вышла из дока, нашла его, а уже потом парни разыскали ее и каким-то образом похитили. Хотя, ты же говорил, что ты видел, как их катер взлетал?
– Ага, видел.
– Значит, у них есть как минимум еще одна антигравитационная штуковина. А с ней даже такую рисковую байкершу, как твоя Лиана, можно без усилий на катерок погрузить и увезти в нужное место. Хотя, можно и придумать что-то такое, от чего она сама пойдет.
– Это что, например?
– Ну, не знаю, шантажировать чем-то. Смотри: эти ребята очень непростые. Во-первых они каким-то образом обнаружили за Головой пещеру. Предположим, что артефакты они нашли там же. Во-вторых, они ухитрялись неопределенное время скрываться и держать свою находку в тайне, и при этом еще делая вылазки.
– Да, но они явно имеют склонность к хулиганству. Причем какому-то изощренному. Зачем они Голову-то на гонщиков "натравили"?
– Ну, не знаю, зачем это им надо, но в любом случае – это ребята неординарные, это точно! А насчет хулиганства… Человек – слабое существо. Бывает, что вещи с темной энергией сами подталкивают людей к каким-то темным поступкам.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, если носить с собой оружие, то у многих, скажем так, духовно неразвитых личностей руки будут чесаться им угрожать, пугать, или даже применять при первом удобном случае. Вспомни, сколько историй ходит о драгоценностях, владельцы которых погибали один за другим? Кто знает, что за энергетика у этой пещерки и у этих штуковин? Голова, например, нисколько не напоминает ни Аристотеля, ни Махатму Ганди, ни христианского святого, тем более.
– Ну, не знаю, не знаю. Во всяком случае, всего час назад я видел довольно культурного с виду молодого парня. Правда, действительно, с пистолетом. Ну не могу себе я представить, что он ночью в Канале едет на катере за Головой, чтобы пугать или давить аквабайкеров.
– Люди вообще состоят из парадоксов. Я, например, тебя тоже раньше не представлял в таком амплуа, в каком ты сейчас оказался.
– Да, уж, и не говори…
Звонит телефон. Маркони откладывает бутерброд и берет трубку:
– Да? Кто? А, привет, привет. Да, он как раз у меня. Адрес мой помнишь? А где ты мой телефон нашел? А, в справочнике… Ну отлично, ждем.
Он садится обратно к столу:
– Твой напарник звонил. Ему не терпится поговорить.
– Какой еще мой напарник?
– Да с которым вы ночью громили потайную пещеру.
– Саша? И ты его пригласил?
– Да, через полчаса он обещал уже быть тут.
Дожевывая хлеб с маслом, мы дожидаемся студента. Я сижу и вспоминаю, какую поддержку он мне оказал в тоннеле. Когда Маркони впускает Александра к себе в квартиру, я встаю, чтобы пожать ему руку:
– Привет! Угадай, где я сегодня ночевал?
– И где же?
Маркони с ехидной улыбочкой вставляет:
– После очередной вылазки в подземелье наш друг оказался за ржавой тюремной решеткой. И он, представь, всю ночь не смыкал глаз, отгоняя крыс и вурдалаков.
– Неужели?
Я машу рукой на архитектора:
– Не слушай его. Он просто завидует.
– Да уж, есть чему завидовать, ночевке в полиции!
Студент поднимает брови:
– Ого, за что это тебя угораздило?
– Помнишь, я рассказывал, что будут снова гонки, как бы финал?
– Ага.
– Ну вот, он и был. Лиана пришла первой…
– Прилетела, – вворачивает Маркони.
– Ну да, победила с помощью этой нашей штуковины. И тут нагрянули полицейские. Меня забрали в участок, но утром отпустили. Вот такие дела.
Студент морщит лоб:
– Погоди-ка, погоди. Что значит прилетела с помощью штуковины?
Маркони поворачивается ко мне:
– Он же все проспал, помнишь?
Я рассказываю изумленному студенту о наших с архитектором ночных опытах с летающей мебелью и о гондоле, поднявшейся из воды. И о Лиане, которая победила, а потом была похищена. Он говорит:
– Дайте посмотреть, как это работает!
– А вот это пока не получится. "Браслет" у Лианы, а второй прибор в гондоле, под лавкой. Даже, наверное, не у Лианы, ее же похитили, а артефакт у нее не нашли. Мне этот парень велел "принести обе вещи".
Студент минуту обдумывает услышанное, потом говорит:
– То есть, тебе сказали сегодня ночью все вернуть, а у нас ничего нет? И что ты будешь теперь делать?
Маркони вдруг спрашивает:
– Давид, а как эти люди вообще узнали, что ты тут замешан? Они же тебя не видели, ты говорил? Им что, твоя Лиана все про тебя рассказала?
В полном смятении чувств я перебираю в голове все возможные варианты того, откуда им стало известно про меня и про мои "подвиги". Не найдя сколько-нибудь удовлетворительного ответа, я спрашиваю друзей:
– Слушайте, мне кто-нибудь из вас может помочь сегодня? Я понимаю, что это еще одна авантюра…
Архитектор чешет в затылке:
– Говоришь, у него был пистолет… Может, все-таки через полицию?
– Да я сам думаю об этом. Правда, неизвестно, какие еще у них есть фокусы в запасе, уйдут сквозь стену, ищи их потом…
Студент кашлянул, потом говорит нам:
– Предлагаю сначала проверить в гондоле, может артефакты там по-прежнему лежат. Если так и есть, то просто обменяем их на Лиану, а потом сообщим в полицию. А?
Маркони отвечает:
– Логично. Надо бы в док съездить.
Вдруг он встает и быстро поднимается на второй этаж своей башенки по винтовой лестнице. Минут пять его нет, потом он, грохоча железными ступенями, довольный, возвращается обратно к нам, размахивая какой-то небольшой карточкой:
– Вот! Что бы вы без меня делали! А? Служебный пропуск! Еще с тех времен, когда я станции декорировал. Просрочен, конечно, но это ладно, как-нибудь… Какой номер гондолы, говоришь?
Вскоре Маркони уходит. Студент, постояв перед книжными полками, достает оттуда альбом "Архитектура Флоренции" и садится в кресло, которое еще полтора дня назад выделывало кульбиты в воздухе. Я возбужденно хожу по небольшой комнате, безумно переживая за Лиану и лихорадочно перебирая в уме способы, которыми можно ее освободить. Примерно через полчаса студенту надоедает альбом, он встает размять ноги, а я сажусь на его место и беру книгу. Листаю, и случайно открываю разворот, на котором крупным планом сфотографирована скульптура святой с собора Санта-Мария-дель-Фьоре. Я вздрагиваю: со страницы как будто смотрит Лиана. Те же волнистые волосы, тонкие черты, большие глаза, которые задумчиво смотрят вниз, на землю… Что сейчас с ней? Где она и что чувствует, находясь у этих негодяев?
Мы со студентом проводим еще час или два в променадах по комнате и в изучении книжек архитектора. Наконец за дверью раздаются шаги, и в квартиру входит запыхавшийся и улыбающийся Маркони. Еще не закрыв за собой дверь, он поднимает руку с сумкой, той самой, что он давал мне для артефактов, и говорит:
– Достал! Оба принес! Правда, я молодец?