Михель подходит к лифту, я не отстаю ни на шаг.

Он спрашивает у полицейского:

– В парке машина дежурит?

Тот кивает. Позже я узнаю, что в парке, у озера, единственного места, где до поверхности земли доносится рев гидроциклов, в ночь гонок рабочие имитируют ремонт газопровода. Отбойными молотками они снимают асфальт, шум мощных дизельных генераторов заглушает все остальные звуки на триста метров вокруг. В ночь азарта, адреналина и больших ставок в нескольких домах вокруг озера вздрагивают и просыпаются дети, ворочаются и ворчат их родители и мучаются бессонницей старики.

За нами сдвигаются массивные двери лифта, и мы, вместе с последним байком и несколькими оставшимися людьми спускаемся под землю.

Администратор говорит мне:

– Когда надумаете уходить, обязательно найдите меня!

В одиночестве я прохожу коротким коридором на платформу станции. Байк на ручном погрузчике толкают в другую сторону, в гараж, в котором ночуют белые гондолы и где по пологому спуску его можно опустить на воду.

Платформу, обычно полупустую, невозможно узнать. У меня сразу возникает стойкое ощущение, что я нахожусь то ли в сверхпопулярном ночном клубе, то ли на набережной перенаселенного морского курорта в самый разгар сезона. Десяток цветных прожекторов на высоких треногах расцвечивают красный гранит стен и белую облицовку колонн яркими пятнами. Некоторые из них направлены на крутящийся зеркальный ячеистый шар, от него они разбегаются по стенам и потолку тысячами ярких разноцветных точек. Рядом с черным отверстием тоннеля установлен большой экран, который, видимо, должен транслировать гонку. За небольшой стойкой мастерски орудует шейкером бармен, цветные напитки в бокалах переливаются веселыми огоньками. Я насчитываю около сорока человек на платформе, не считая нескольких гонщиков, уже покачивающихся на своих гидроциклах. Искусственное течение Канала, судя по всему, отключено. Видимо, не все гонщики еще здесь, поскольку каждую минуту очередной байк медленно подплывает из-за угла станции.

Публика на платформе собралась довольно любопытная: несколько девушек яркой внешности и так же ярко одетых, несколько солидных мужчин в дорогих костюмах, со стоящими рядом подтянутыми спутниками, вероятно, охраной. Двое молодых людей сидят у края платформы на раскладных стульчиках с открытыми чемоданчиками на коленях. Они оживленно жестикулируют, характеризуя того или иного гонщика и возможности его байка. Вокруг «подземных букмекеров» происходит постоянное движение народа, некоторые наклоняются, видимо, чтобы сделать ставку. Я замечаю среди ожидающих начала зрелища несколько откровенно криминальных физиономий, с владельцами которых было бы рискованно иметь дело при дневном свете, а тем более, ночью, под землей. В тревоге, которая охватывает меня с еще большей силой, чем прежде, я высматриваю Лиану среди улыбающихся авантюристов, которые пытаются выстроить байки в несколько рядов вдоль платформы.

Я подхожу ближе к одному из букмекеров.

– Если хотите поставить, советую поспешить, опоздаете! Смотрите, какой монстр!

Он показывает мне на агрессивного вида черный байк с оранжевыми и хромированными деталями. Сидящий на нем коренастый мужчина с характерными азиатскими чертами надевает шлем.

– Номер первый, фаворит. Двести двадцать лошадей, алюминиевый корпус, модель этого года. Один из самых мощных гидроциклов в мире! Расчет низкий, конечно, шесть к семи.

– А вот этот, четвертый, без сиденья, с зелеными полосками?

– Тоже неплохо, два к семи. Хотя двигатель двухцилиндровый, и сто лошадей еле-еле выдает, это самый маневренный байк из всех, можете мне поверить.

Я цитирую Дизраэли. Кажется, даже, к месту:

– Высшая ловкость состоит в том, чтобы всему знать истинную цену!

Букмекер усмехается.

Стоящий за рулем седоватый человек, с виду почти старик, совсем не выглядит спортсменом, в которого можно уверенно вложить деньги. Продолжая разглядывать гонщиков, которые почти все были в гидрокостюмах и уже многие в шлемах, что сильно затрудняло поиск Лианы среди них, я спрашиваю торговца азартом:

– Слушайте, откуда в наших песках такое изобилие морских игрушек?

– А вы как сами думаете? Привезли специально для гонок. Многие арендованы на море, в городе К. Но не все. Номер первый, например, свой байк купил и уже четырежды окупил. Так что решайте!

– А тут все только по номерам, без имен?

– Вы здесь в первый раз? Ясное дело, без имен, здесь же не Нью-Маркет и не Лексингтон.

Вдруг я замечаю гонщика, которого до сих пор практически не было видно из-за того, что он сидел, скорчившись, под рулем своего небольшого темно-малинового байка, и, вероятно, что-то налаживал или чинил. Теперь он, точнее, она стоит, выпрямившись, и надевает шлем на заплетенные в короткую косичку темные волосы.

Весь последний месяц я чувствовал, что действительно живу только в те короткие минуты, когда Лиана сидела передо мной на корме белой гондолы. Сейчас я ловлю себя на мысли, что ее тонкую стройную фигуру во весь рост увидел только несколько дней назад в кафе. С трепетом сердца, подойдя к самому краю платформы, я вглядываюсь в черное стекло малинового с голубым отливом шлема девушки на байке номер семь.

– Интересуешься седьмым? Моя машина. Неделю назад форсировал мотор до двухсот лошадей. Никто не знает.

Я оборачиваюсь и с содроганием замечаю возле себя одного из тех парней, с которыми явно не стоит заводить близкого знакомства. На крепкие плечи накинут серый плащ, на жилистой шее поблескивает крупными звеньями стальная цепочка. Из-под густых бровей сверлит холодный взгляд темных, глубоко посаженных глаз, боксерский нос и уши выглядят стандартным украшением стриженой ежиком головы. Будь на моем месте знаменитый антрополог-криминолог Чезаре Ломброзо, он, не задумываясь, вытащил бы блокнот и зарисовал этого человека, правда, ежеминутно рискуя быть сброшенным в холодный Канал.

Он кивает в сторону букмекера:

– Решил ставить, не тяни…

– Скажите, с каким результатом Лиана закончила гонки прошлый раз?

Он удивленно поднимает брови, но выражение его глаз не меняется.

– С нормальным результатом. Если бы с плохим, она бы сейчас там не стояла.

«Интересные у Лианы друзья», – думаю я. Собираясь с мыслями, чтобы ответить хозяину байка, который через несколько мгновений унесет дорогую моему сердцу девушку в опасное приключение в мрачном тоннеле, я вдруг вижу, что толпа отступает от краев платформы, и в центр образовавшегося свободного пространства выходит невысокий мужчина в светлом костюме и с приятным, хотя довольно апоплексичным лицом. Пунцовый румянец на его щеках органично дополняется ярким пурпурным галстуком в желтую диагональную полоску.

– Дамы и господа, имею честь и удовольствие снова открыть тоннельные гонки. Как сказал кардинал Ришелье, кто уклоняется от игры, то ее проигрывает. А ведь этот великий кардинал по роду своих занятий должен был бежать от любых проявлений азарта, как от огня. Он был сильным человеком, но у него были свои слабости, как и у нас с вами. Все мы, конечно, пришли сюда только выигрывать. Нам известно, что среди азартных людей нет пессимистов. Мы оптимисты, господа, и я уверен, что сегодняшние гонки принесут нам не меньше острых ощущений, а некоторым, конечно, и денег, чем все предыдущие! Гонщикам же хочу напомнить, что путь, усыпанный цветами, никогда не приводит к славе, и пусть они думают не о ледяной воде, а о горячем финише, который ждет своего победителя!

Его короткую речь встретили аплодисментами и громким смехом девушек, из динамиков станции понесся такой бешеный ритм, который мог бы не только наполнить решимостью сердца гонщиков, но и поднять из могил строителей гранитных катакомб. Разом включились все фары, взревели водометы, участок Канала перед платформой словно взорвался тучей светящихся брызг. С криками, смехом и руганью почтенная публика отпрянула за колонны. Через несколько мгновений внутри облака мельчайших частиц воды и сгоревших бензиновых и дизельных паров уже не было ни одного байка.