Стивен Попкес начал публиковаться в 1985 году и в последующие годы написал ряд довольно заметных рассказов для «Asimov’s Science Fiction», «Sci Fiction», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Realms of Fantasy», «Science Fiction Age», «Full Spectrum», «Tomorrow», «The Twilight Zone Magazine», «Night Cry» и других изданий. В 1987 году вышел в свет первый роман автора «Высадка Калибана» («Caliban Landing»), а в 1991 году – роман «Медленное свечение» («Slow Lighting»), написанный на основе популярной повести «Яйцо» («The Egg»), Попкес также принимал участие в работе Кембриджского писательского семинара, занимавшегося подготовкой научно-фантастических сценариев о будущем Бостона и Массачусетса. В 1994 году эти произведения были выпущены в антологии «Бостон будущего» («Future Boston»), куда вошли несколько работ Попкеса. Писатель живет с семьей в Хопкинтоне, штат Массачусетс. Работает в компании, специализирующейся на авиационном приборостроении. В конце 1990‑х и начале 2000‑х годов Попкес хранил молчание, но несколько лет назад вернулся к написанию первоклассных рассказов, один из которых представлен вашему вниманию ниже: постапокалиптическая, но при этом оптимистическая история, повествующая о том, что даже в мире после катастрофы человек, постаравшись, может найти свое место.

 

Часть первая

Майкл влюбился в нее, как только увидел.

Длиннозадые захватили контроль над воротами зоопарка Сент-Луиса, вытеснив банду Самородного Фила. Боб Лондонский убил Самородного Фила в поединке и съел. Потому и власть переменилась. Смотрители не возражали – лишь бы не покушались на территорию зоопарка. И Длиннозадые поджидали снаружи, чтобы схватить всякого, кто входил или выходил. Им оставалось только ждать. Людей постоянно привлекало зрелище ходячих бифштексов, вроде бы ничем не защищенных от съедения, если не считать сотни футов пустого воздуха и невидимого и смертельного автоматического оружия. Люди приходили просто посмотреть и пооблизываться.

Майкл понимал, чего дожидаются Длиннозадые. Он тайно наблюдал за ними с неделю, прячась в таких местах, куда взрослые не могли пролезть, и не оставляя следов, которые они могли бы заметить. Несколько дней назад Длиннозадые поймали женщину, прошлой ночью – мужчину. Женщину они до сих пор передавали по кругу. То, что осталось от мужчины, крутилось на вертеле. Он принюхался. Запах угля смешивался с чем-то похожим на аромат кленового сиропа. Трупные грибы в стадии плодового тела. Где-то неподалеку росла колония грибов, которые вчера были человеком. Интересно, это пахнет кто-то, кто испортился раньше, чем до него добрались Длиннозадые, или же это последние, несъедобные, остатки мужчины на вертеле? К утру на том месте, где лежало мясо, останется всего лишь небольшая кучка земли.

Темным весенним утром, когда ворота только-только открылись, один из часовых еще спал. Майкл крепко прижал рюкзак к груди, чтобы тот не громыхнул. Часовой во сне вздрогнул. В какой-то миг Майкл подумал, что придется подобрать кирпич и убить часового, пока тот не проснулся. Но стражник лишь перевернулся на другой бок, и Майкл проскользнул мимо него незамеченным. Ему здорово повезло. Если Длиннозадые бесились от чего-то сильнее, чем от мяса, так это от жажды мести.

Он не выходил на открытые места и после того, как миновал ворота. Если Длиннозадые узнают, что он внутри, то к закрытию, когда Смотрители выгоняют всех за ворота, будут наготове. Майкл никогда не бывал в зоопарке, но надеялся, что ребенок отыщет там укромные места, чтобы спрятаться. В зоопарке было безопасно, за воротами зоопарка – нет. Да, все очень просто.

И вот теперь он скорчился в кустах перед ее вольером на площадке для посетителей, скрытый от глаз Смотрителей, и высматривал укромное местечко.

Она вышла из загона: огромные круглые уши, тяжелые ноги, мудрые глаза и длинный хобот. Когда она спустилась к воде, Майкл затаил дыхание и постарался сделаться таким маленьким, каким только может сделаться одиннадцатилетний мальчик. Может быть, она не заметит его.

Кроме слонихи, Майкл никого не увидел. Загон и вольер одного из последних животных в зоопарке – худшее место, чтобы спрятаться. Его тут же найдут. Вероятно, прятаться там пытались все без исключения. Но все равно, когда слониха скрылась из виду, уходя вниз по склону холма, Майкл перемахнул через забор и беззвучно помчался к вольеру: рюкзак колотил по спине, лишая равновесия, пули в любой миг могли превратить его в кровавое месиво.

Оказавшись внутри, он наскоро огляделся и увидел над бетонным полом галерею, забитую сеном. Он вскарабкался по лестнице и зарылся в него. Сено протыкало рубашку и штаны, щекотало ноги сквозь дырки в башмаках. Он осторожно нащупал сквозь ткань рюкзака свой блокнот. Тот был на месте.

– Я тебя вижу, – раздался снизу женский голос.

Майкл окаменел. Что есть силы вцепился в рюкзак.

Рядом с ним что-то зашлепало, расшвыривая тюки сена. Свет с потолка хлынул прямо на мальчика.

Это оказалась слониха.

– Наверху тебе не спрятаться, – сказала она.

Майкл перегнулся через край галереи.

– Это ты сказала?

– Убирайся из моего загона.

Она взмахнула хоботом и схватила его за ногу, стаскивая с галереи.

– Держи его, Джекки! – раздался голос из стены.

Джекки держала его над землей.

– Это твой промах, Ральф. Его тело должно висеть снаружи на ограде.

Она поднесла мальчика поближе к глазам, и Майкл понял, что она хочет размозжить его о бетонный пол.

– Не надо, – прошептал он.

– Все мы ошибаемся, – снова сказала стена.

– Мне вышвырнуть его или наступить? Это, между прочим, твоя работа, а не моя.

– Отпусти его. Может быть, он нам пригодится.

Пауза затянулась. Майкл, не отрываясь, смотрел на нее. От страха он почти не дышал. Но и не мог отвести глаз от слонихи, которая была здесь, так близко, прямо перед ним.

Медленно и неохотно она опустила его на землю.

– Как скажешь.

С улицы в вольер вдвинулась семифутовая металлическая конструкция – Смотритель зоопарка. Три металлических руки с камерами, вмонтированными в дула пулеметов, по очереди обследовали и Джекки, и Майкла.

– Ступай за мной. – На этот раз голос шел от робота.

Майкл еще секунду смотрел на Джекки. Она презрительно фыркнула и развернулась, чтобы выйти из загона.

Майкл медленно двинулся за Смотрителем, глядя, как удаляется Джекки.

– Разве слоны разговаривают?

– Этот разговаривает, – ответил Смотритель.

– Ух ты! – выдохнул Майкл.

– Открой свой рюкзак, – приказал Смотритель.

Майкл уставился в пулеметное дуло-камеру. Он подозревал, что бежать уже слишком поздно. Раскрыл рюкзак и вывалил на пол его содержимое.

Смотритель рассортировал его пожитки.

– Хлеб. Две банки тунца. Блокнот. Несколько ручек. – Объектив камеры, уставившейся на него, зажужжал, вытягиваясь, наезжая.

– Это твое? Ты умеешь читать и писать?

– Да.

– Забери свои вещи. Можешь звать меня Ральфом, как зовет она, – сказал Смотритель, выводя его из кабинета.

– Почему я до сих пор жив?

– Я стараюсь не убивать детей без крайней необходимости. Я способен сознательно ограничивать собственную власть. – Он на мгновение умолк. – В отсутствие директора я несу ответственность за судьбу зоопарка.

Майкл кивнул. Окинул взглядом кабинет. Он до сих пор не мог прийти в себя от потрясения, повидав настоящего, живого слона. То, что слон говорящий, казалось всего лишь еще одним, дополнительным, чудом.

Смотритель остался за порогом кабинета, и его голос снова зазвучал с потолка.

– Сядь, пожалуйста.

Майкл сел.

– А как вам удалось сохранить освещение? Теперь все стоит темное, кроме зоопарка и собора.

– Я пока еще в состоянии договориться с электрической компанией. Немногие могут гарантировать пожарную безопасность.

Майкл понятия не имел, о чем это вещает голос.

– Здесь тепло, – сказал он наудачу.

– Вместе со светом дается и тепло. Кстати, как тебя зовут?

– Майкл. Майкл Рипли.

– Сколько тебе лет?

Майкл снова оглядел кабинет.

– Кажется, одиннадцать.

– Точно не знаешь?

Майкл помотал головой.

– Я точно знаю, что мне было шесть, когда умерли родители. Меня взял к себе дядя Нед. Я прожил с ним еще пять лет. Несколько месяцев назад его убили Длиннозадые.

– Больше у тебя не осталось родственников?

Майкл пожал плечами и ничего не ответил.

– Где ты живешь?

Внимание Майкла переключилось на Смотрителя, и мальчик с опаской окинул взглядом потолок.

– Просто болтаюсь по парку.

– И тебе негде остановиться?

– Нет.

– А ты не хотел бы остаться здесь?

Майкл снова окинул комнату взглядом. Здесь тепло. Здесь явно полно еды. Никого из бандитов на территорию не пускают. Вопрос: откуда берется корм для животных? Почему по ночам сюда никому нет входа? Может, его как раз хотят включить в звериный рацион?

– Пожалуй, хотел бы, – проговорил он медленно.

– Отлично. Ты принят.

– Что?

– Будешь называть меня Ральфом, как я уже говорил. А я буду звать тебя Майклом, за исключением особых случаев, когда буду обращаться к тебе «помощник директора». Тебе все понятно?

Майкл уставился на потолок.

– А что мне нужно делать?

Дорогая мамочка!

Я нашел работу. Буду помогать ухаживать за сланихой. Ее зовут Джекки. С ней не очень-то весело, но она все равно мне нравица. Может, я тоже ей понравлюсь, когда она меня узнает получше. Она сланиха!!! Я никогда еще не видел таких. Только в книжках, которые ты мне читала. Я работаю в зоопарке. Наверное, ты и не думала, что я когда-нибудь буду работать в зоопарке. Животных почти не осталось. Но есть сланиха и носорог. Змей нет. Тут куда лучше, чем спать в мусорных баках. Да и от винтовки мусорный бак почти не защищает. Я скучаю по тебе и ПАПЕ. Но по дяде Неду я не очень скучаю. Хотя, скучаю по квартире. С любовью,

Майк

Он выгребал из стойла навоз, когда вошла Джекки. Остановилась и посмотрела на него.

– Что это ты делаешь?

Майкл выпрямился. Попытался улыбнуться ей.

– Работаю. Ральф меня нанял.

– Для чего?

Майкл огляделся по сторонам.

– Не знаю. Мне показалось, что нужно делать вот это.

Джекки секунду молчала.

– Пусть этим занимаются Смотрители. Идем со мной.

Он пошел с ней к выходу из загона.

– Начнем с первого кабинета слева. Ты войдешь и будешь искать бумаги. Книги. Заметки. Записки. Все, на чем есть письменный текст. Ты знаешь, что такое письменный текст?

– Я знаю, что это такое.

– Отлично.

Майкл задрал голову, глядя на нее.

– Как же ты научилась говорить?

– Не твое дело. Приступай к работе.

Работы оказалось немало. Как будто бы целый мир зоопарков существовал на бумаге. Три дня ушло лишь на то, чтобы вынести папки из первого кабинета. Обязанности Майкла не ограничивались выносом бумаг. Шрифт был мелкий, и ему зачастую приходилось подносить документы то к одному глазу Джекки, то к другому. Слонихе работа тоже давалась нелегко. Ей приходилось то и дело прерываться из-за головной боли. Когда выпадала возможность, он старался читать сам, пытаясь понять, что же ищет в бумагах Джекки. Она била его хоботом, заставая за этим занятием, поэтому он отсиживался в кабинетах.

На зоопарк обрушился холодный дождь. Ральф закрыл двери и прибавил температуру. Джекки и в лучшие времена все время раздражалась. А необходимость сидеть взаперти и вовсе выводила ее из себя.

Майкл жил в зоопарке уже месяц. Снаружи все облепил последний весенний снег, Джекки смотрела в окно, чтобы дать отдых уставшим от чтения глазам. Майкл сидел перед воздуховодом с закрытыми глазами, наслаждаясь жарким ветром, обдувавшим его. Джекки все утро шпыняла его, но теперь смотрела на улицу, чтобы унять головную боль.

– И какая же у тебя история, малыш?

Майкл мгновенно насторожился.

– В каком смысле?

– Ральф сказал мне, что у тебя никого не осталось снаружи. Больше я ничего не знаю. – Джекки повернула огромную голову, чтобы взглянуть на него, затем снова перевела взгляд за окно. – Где твои родственники? Мать с отцом? Дядя с тетей?

– Мать с отцом умерли, как и все остальные. – Майкл пожал плечами. Тут не о чем было рассказывать. – Дядя Нед разрешил мне остаться, мы жили с ним у собора, пока его не схватили Длиннозадые. Я ушел. Все это время попрошайничал.

– Что, тяжко живется снаружи?

– Пожалуй. Пока был Нед, было не так плохо. Я заботился о нем. Он заботился обо мне.

Джекки посмотрела на него.

– И что это значит?

– Пока я радовал его, он давал мне крышу над головой, кормил и защищал от других. – Майкл задумчиво посмотрел на слониху. – Я не знаю, чем можно порадовать слона.

– Просто делай свою работу, – отрезала Джекки. – Будет достаточно.

Она немного помолчала.

– Знаешь, как отсюда добраться до реки?

– Конечно. Но я бы и пробовать не стал. Весь парк под контролем Длиннозадых. Это я знаю наверняка. – Он похлопал по воздуховоду и закрыл глаза. – А здесь тебе хорошо. Ральф никого не пускает. У тебя есть еда и тепло. Я бы точно никуда не пошел.

– Нисколько не сомневаюсь, – сухо проговорила Джекки. – Ладно. Давай еще почитаем книги из лаборатории.

На следующей неделе Ральф часто разговаривал с Джекки. Джекки почти каждый раз прогоняла Майкла. От нечего делать Майкл навещал других животных.

Их осталось немного. Большинство вольеров стояли запертые и пустые. Павильон с рептилиями и вольер человекообразных обезьян были давно уже заброшены. Медведей не осталось, только в птичнике жили еще кое-какие птицы, и Майкл целый час простоял перед одиноким печальным носорогом.

Клетка носорога сделалась его любимым пристанищем. Носорог ему не грубил. Носорог не задавал странных вопросов, не фыркал презрительно, когда он пытался ответить. Носорог не обзывал его идиотом. Носорог не разговаривал.

– Майкл? – Голос Ральфа раздался с потолка.

– Да, Ральф?

– Мы с Джекки пока закончили. Можешь возвращаться.

– Хорошо. – Майкл немного помолчал. – Я делаю все, о чем она просит.

– Я знаю.

– Я не огрызаюсь. Я за ней убираю. А слоны оставляют горы навоза. Почему она так со мной обращается?

– Ты человек. Она не питает любви к людям. Она нуждается в тебе. И это только усугубляет положение.

– Чего плохого ей сделали люди?

– Она последняя из своего стада. Люди вывезли ее предков из Индии. Ее вместе с другими вырастили в бетонных боксах ученые, научили ее говорить. А потом они позволили погибнуть всему остальному стаду.

– Как это случилось?

– У ученых не было особенного выбора. Сами они к тому времени уже умерли.

– От той же заразы, которая убила моих родных?

– Примерно. Судя по тому, что ты рассказывал, твои родители погибли от одного из неогриппов. А ученые умерли от инфекционного ботулизма.

– Откуда взялись все эти болезни? И сколько их?

– Шестьсот семьдесят две, согласно последнему отчету, который я получал. Но это было несколько лет назад, и под конец данные поступали уже сомнительные. Болезни появились из разных источников. Некоторые были естественного происхождения. Другие – нет. Некоторые были рукотворными – их создали люди, желавшие достигнуть определенной цели: религиозное мученичество, политическая месть, протест против экономической политики, несчастная любовь. Некоторые начинались как болезни естественного происхождения, а затем были модифицированы примерно с теми же целями.

Майкл задумался над тем, что сумел понять. Ему нечасто удавалось остаться с Ральфом один на один. Скорее всего, следующий раз случится не скоро.

– Если она так не любит людей, зачем же мы тратим столько времени, копаясь в книгах из лаборатории? Почему она просто не уйдет?

– Этого я тебе сказать не могу.

Дорогая мамочка!

Я думал, слоны хорошие. Джекки никого не любит. Даже Ральфа. Он добр со мной, но она говорит, ему так полагаеца. Он машина, как и другие Смотрители. Джекки сказала, Ральф не может делать то, что делаю я. Нужен человек. Но я все равно ее люблю, хотя она не любит меня. Мне нравица смотреть, как она ест. Как она ловко действует хоботом, который похож на змею и еще на руку. На конце хобота есть два выступа, которыми она пользуеца как пальцами. Только они гораздо сильнее пальцев. Вчера она меня ущипнула, и больно до сих пор! Я перенес постель на галерею. Теперь сплю прямо над обогревателем, и горячий воздух поднимаеца прямо ко мне. Как будто лежишь в горячей воде. Я скучаю по тебе и папе. Если ты видишь нас со своих небес, постарайся сделать так, чтобы Джекки не злилась все время.

С любовью, Майк

– Где ты это нашел?

Джекки пригвоздила его к стене. В хоботе она сжимала зеленую книжку из лаборатории.

Майкл пытался оттолкнуть ее, но с тем же успехом мог бы сдвинуть гору.

– Не помню точно.

– Где?

Майкл перестал сопротивляться.

– Если тебе не нравится, что я делаю, делай сама.

– Но это твоя работа.

– Тогда отойди!

Прошло мгновение. Джекки попятилась. Протянула ему лабораторную книгу.

– Здесь проставлены даты, – сказала она, указывая хоботом на номера страниц. – Видишь? День – черточка, месяц – черточка, год. Вот это номер тома. Это шестой том. Мне нужен седьмой за этот же день.

– И что в нем будет?

Джекки взмахнула хоботом, и на миг показалось, что она хочет ударить. Майкл внимательно смотрел на нее.

Она медленно опустила хобот.

– Я пока еще не знаю.

– Скажи «спасибо».

Джекки застыла как вкопанная.

– Что ты сказал?

– Я сказал: «Скажи „спасибо“». – Майкл стиснул кулаки.

Джекки, кажется, успокоилась. Она издала звук, похожий на хихиканье.

– Принесешь книжку из лаборатории – тогда скажу.

– Что ж, справедливо, – коротко бросил он.

Вернувшись к кабинетам, он постоял в коридоре, медленно выдыхая. Руки у него тряслись.

– Отлично, Майкл! – произнес над головой Ральф.

– Да. Теперь мне нужно найти лабораторную книгу, которая ей нужна.

– В углу каждого кабинета имеется камера, – сказал Ральф. – Если поднимешь бумаги повыше, я смогу помочь.

Через час Майкл вернулся в загон Джекки и угрюмо протянул ей книгу с лабораторными записями.

– Спасибо, – произнесла Джекки безразличным тоном. – Поднеси поближе ко мне.

– Ладно.

Майкл кивнул.

Чтение записей не заняло много времени.

– Достаточно, – сказала Джекки.

– И что мне с этим делать?

– Мне плевать. Я ухожу.

Джекки развернулась и вышла из загона. Майкл удивился. На улице было холодно, и снег, выпавший ночью, еще не растаял.

Он открыл лабораторную книгу и полистал страницы. Слов там было мало, в основном цифры и даты. Для него в них не было никакого смысла.

– Ральф, что происходит?

Майкл дрожал от холода, глядя в серое небо. Весна явно придет еще не скоро. Ральф говорил ему, что сейчас апрель.

– Я точно не знаю, – сказал Ральф. – Возможно, она нашла то, что искала.

Майкл проснулся среди ночи. Сонный, свесился с края галереи. Смотритель помогал Джекки забросить что-то на спину.

– Кажется, у меня не получится, – сказал Ральф.

– Тише. Ты его разбудишь. Может, сможешь перекинуть мне через шею, а потом затянуть веревки внизу.

Майкл немного посидел на краю галереи, наблюдая за ними.

– Ты уходишь, – произнес он спустя миг.

– А тебе полагается спать. – Джекки раздраженно мотнула хоботом.

Майкл ничего не ответил. Он спустился на бетонную площадку и подошел поближе. Смотритель пытался перекинуть ей через шею на спину что-то вроде сбруи.

– Подсади меня, – предложил Майкл. – Я могу помочь.

– Человек никогда не будет сидеть у меня на спине! – ощетинилась Джекки.

– Как скажешь, – отозвался Майкл. – Но затянуть сбрую можно только тогда, когда она будет лежать у тебя ровно посередине спины, а Ральф не может ее положить. Я смогу, если встану тебе на спину.

Смотритель вытянул руку.

– Давай, – сказал Ральф.

Майкл встал на камеру, и Смотритель выдвинул ее так, чтобы Майкл смог перепрыгнуть Джекки на спину. Он схватился за ее ухо и подтянулся.

– Больно, – сказала она.

– Извини.

В несколько мгновений он приладил упряжь как надо. Затем соскользнул на пол и затянул.

– Отличная работа, Майкл! – сказал Ральф.

Джекки встряхнулась, повела плечами, спиной.

– Держится хорошо. Я готова.

Майкл посмотрел на Смотрителя, потом на Джекки.

– Зоопарк закрывается?

– Не сразу, – сказал Ральф. – Грузовики с кормом время от времени приходят. У меня до сих пор в силе контракты с фермой и мастерской. Насчет электричества и воды я договорился. Они сказали, что хорошо защищены, но если кто-нибудь вдруг выкопает кабель или взорвет трубопровод… – Ральф секунду помолчал. – По моему мнению, в худшем случае мы протянем год. В лучшем – пять лет.

Майкл вдруг растерялся. Посмотрел на Джекки.

– Возьми меня с собой.

– Что? – фыркнула Джекки. – Никогда.

– Ну, пожалуйста, – взмолился Майкл. – Послушай, для всех тех, кто снаружи, ты просто ходячая гора мяса. Я смогу вывести тебя из города. Только скажи, куда ты направляешься.

– Я…

– Она идет на юг, – негромко проговорил Ральф. – Ей нужно двигаться вдоль реки до моста на шоссе I Двести пятьдесят пять, а потом держать в сторону Теннесси.

– А где это шоссе Двести пятьдесят пять?

– В Оуквилле.

Майкл на минуту задумался.

– Так ничего не получится. Даже мимо Длиннозадых, которыми кишит парк, пройти непросто. Но в той стороне обитают Ублюдки, и в их распоряжении старый оружейный завод. Их боятся даже Длиннозадые.

– И что ты предлагаешь? – спросил Ральф.

– Нечего его спрашивать! – Джекки топнула ногой. – Я сама справлюсь.

Майкл стоял рядом с ней. Смотрел себе под ноги.

– Я ребенок. У меня нет оружия. Я даже не очень большой. Я не смогу причинить тебе вред.

Джекки отвернулась.

Майкл кивнул.

– Так вот, из парка ты выйдешь, но на юг не уйдешь. Там Зеленый Пояс – снайперы. Они не задают вопросов. Ты и двух миль не пройдешь, как свалишься мертвой. И на север через Фермерский округ ты пройти не сможешь. Там снайперов нет, но вокруг все выжжено до земли на ширину шести миль, чтобы негде было прятаться. Остается западное или восточное направление. Там повсюду банды вроде Длиннозадых или даже похуже. Лично я бы двинулся по старому шоссе прямо в город, дошел до моста, перешел бы на другой берег. За мостом никаких банд нет, потому что там нечем поживиться. Шоссе проходит высоко, так что тебя не заметят. Если пойдешь быстро и тихо, сможешь выбраться раньше, чем кто-нибудь увидит. И я бы и дальше шел по шоссе. Люди держатся поближе к фермам, обороняя их. А на шоссе никаких ферм нет. Ниже Кахокии нет ни банд, ни людей. Все вымерли от болезни прерий. Как обстоят дела южнее Кахокии, я понятия не имею.

– Откуда ты все знаешь? – проворчала Джекки.

Майкл взглянул на нее.

– Если не знать, что и как, попадешь кому-нибудь на обед. Меня научил этому дядя Нед, и я, между прочим, до сих пор жив.

Джекки дернула головой, но ничего не ответила.

– Джекки? – позвал Ральф. – Это очень неплохая идея.

Джекки долго не отвечала. Она смотрела в дверь вольера. Потом снова развернула к ним голову.

– Ладно, – сказала она неохотно.

– Когда идем? – Майкл обернулся к Смотрителю.

Джекки шлепнула его по затылку.

– Прямо сейчас. Залезай.

Майкл потер голову.

– Больно, – сказал он, карабкаясь ей на спину.

Она шагнула в темноту.

– Удачи! – прокричал Ральф им вслед.

– Подожди! – закричал Майкл, обернувшись. – А что будет с носорогом?

Ответа он не расслышал.

Они не разговаривали, пока Джекки неспешно заворачивала за павильон рептилий. Уши были растопырены – она внимательно прислушивалась. Ворота раскрылись от прикосновения ее хобота. Майкл был в восторге. Тайный ход!

– Проверь, как там.

Майкл скатился на землю и оглядел кусты. Длиннозадых не видно. Он помахал, и она пошла за ним, раздвигая ветки. Опустилась на колени, и он забрался ей на спину. Они оба прислушивались. Тишина. Она двинулась вверх по холму.

Джекки шагала тише, чем он думал. При ходьбе она издавала лишь негромкий, мягкий стук.

У края дороги она остановилась.

– Куда теперь? – тихо проворчала она.

Майкл придвинулся к ее уху и прошептал, стараясь говорить как можно тише:

– Молчи. Я буду подсказывать тебе, куда идти. Пока что по дороге направо. Потом, когда перейдешь через мост, сверни налево. Там начинается шоссе.

Джекки резко кивнула, и он понял, что слониха недовольна его запретом, однако возражать не стала. Он подозревал, что она выскажет все сполна, когда они доберутся до реки.

Майкл огляделся и прислушался. Стояла глухая ночь. Он не чувствовал запаха костра. Иногда Длиннозадые разводили огонь на обломках того, что находили в заброшенных домах. Выпивали весь алкоголь, который удавалось раздобыть – при необходимости нападая на другие банды, – стреляли в воздух и орали до самого утра. Вот бы они устроили попойку сейчас! Если бы Майкла с Джекки и заметили бы, то заметила бы пьяная компания.

Отсутствие костра означало одно из двух. Либо поблизости никого нет, либо они вышли на охоту. Толпа голодных, отчаянных и, главное, трезвых Длиннозадых – худшее, что приходило Майклу на ум. В воздухе не чувствовалось сладкого запаха – грибы не выросли на трупах, обозначая место недавней битвы. А вот это как раз хорошо. Тризны Длиннозадые устраивали с размахом, убивая каждого, кто им попадался. В Сент-Луисе осталось не так много народу, но все же достаточно, чтобы Длиннозадые могли отловить кого-нибудь, убить, а затем церемониально стоять над жертвой, наблюдая, как грибы возвращают тело земле.

Майкл обливался потом на каждом шаге к шоссе. Однако тишину ночи ничто не нарушало.

Вначале шоссе шло вровень с землей, но через пару миль поднималось, превращаясь в шикарный променад с видом на руины города. Майкл шепнул Джекки, что вот теперь самое время бежать – только тихо! – если она может.

Джекки ничего не ответила. Вместо того перешла на широкий шаг – ему даже пришлось ухватиться за ее уши, чтобы не свалиться. Он поглядел вниз и увидел, как ее темные ноги мелькают, меряя мостовую.

У них за спиной, в стороне парка, раздался выстрел. Джекки остановилась и обернулась. Они увидели вспышку, услышали приглушенный грохот. Затем медленно, словно восходящее солнце, поднялось пламя, становившееся все ярче.

«Ясно, – подумал Майкл опустошенно, глядя, как языки пламени поднимаются над деревьями. – Вот что случилось с носорогом».

– Пошли, – поторопил он. – Люди сейчас начнут просыпаться. К тому времени, когда они высунутся из парка, мы уже должны добраться до реки.

Дорога огибала центр города с юга и уходила на север, к мостам через реку. Идя по мосту, они не видели внизу реки, но слышали шорох и плеск волн, приглушенный стон моста, выдерживающего напор воды, треск и удары мусора о сваи.

А потом они оказались на другой стороне и двинулись на юг: слева тянулись ровные фермерские угодья, справа плескалась река, и дорога вела их на юг, прямо к Кахокии.

Дорогая мамочка!

Мы дошли до Кахокии незадолго до рассвета. Мы поняли, что дошли, увидев знак на шоссе. Я совсем не устал. Устала Джекки. Наверное, трудно идти так долго. Я узнал кое-что интересное. Слоны не умеют бегать. Джекки мне сказала. Ходят они ужас как быстро, но они слишком большие, чтобы бегать. Джекки меня по-прежнему не любит. Она со мной не говорит, только иногда спрашивает, куда идти. Но в основном она сама знает. Правда, ей требуюца мои руки. Я подумал, она может уйти, когда я сплю. Поэтому я запасаюсь чем могу. Она говорит, мы идем в Теннесси. В Ховалъд, штат Теннесси. Там когда-то были слоны. Она говорит, они могут быть там до сих пор. Если она не найдет их там, то отправица во Флориду. Там на юге всегда тепло. Много пищи, а зимы никогда не бывает. Мне это нравица. Я бы хотел остаться с ней. Она большая, красивая и ужас какая сильная. Разговаривает она со мной не очень вежливо. Думаю, она не станет меня защищать, как дядя Нед. Напишу еще завтра.

С любовью, Майк

Майкл удивился, когда они не встретили в Кахокии людей. Фермы, о которых он думал, заросли сорняками, однако в целом выглядели так, будто за ними ухаживали невидимые руки. Они не увидели ни одной живой души. Слышали лишь птичье пение, шум реки да ветра. На каждом шагу попадались небольшие кучки земли. Все грибы уже высохли, и их сдуло ветром, однако кучи земли по-прежнему отмечали места чьей-то смерти.

В первый день, когда они устроили привал на укромной поляне, Майкл понял, что Ральф с самого начала собирался отправить его с Джекки. В поклаже оказались палатка, спальный мешок и самые разные инструменты: небольшая лопата, ножик, маленький лук со стрелами, миниатюрный и самый дорогой из всех виденных Майклом набор для рыбалки. В откидной полости, в хитро замаскированном тайнике, он обнаружил пистолет, который идеально подходил ему по руке. Рядом с ним, разобранная на ложе, дуло и лазерный прицел, лежала мощная винтовка. Во второй полости оказались боеприпасы для оружия: разрывные и обычные пули в аккуратно подписанных коробочках. Майкл смотрел на них во все глаза. Он вдруг понял, что этим оружием запросто можно убить слона. Должно быть, и Ральф это понимал. Такое безоговорочное доверие потрясло Майкла.

– Что ты там нашел?

Майкл понял, что Джекки не заметила оружия. Пистолет не представлял для нее угрозы. Он вытащил его и показал.

– Ты умеешь этим пользоваться?

– Да.

Он убрал пистолет на место. Рядом с ним лежали витамины для Джекки, лекарства, снабженные аккуратными ярлыками, и медицинские инструменты, которыми мог бы воспользоваться только человек.

Джекки фыркнула, когда он разложил все это перед ней.

Майкл еще долго рассматривал вещи, перебирал и раскладывал. Вопрос, надолго ли им удастся сохранить при себе все эти сокровища? Он понял, что ему может пригодиться винтовка.

Время от времени, между длинными полосами молодых лесов и свежими лугами, поросшими высокой травой, им попадались поля, идеально ухоженные и выровненные, словно по линеечке; они оба даже останавливались, чтобы с изумлением на них поглазеть. Эти поля, как сказала Джекки, наверняка возделывают машины. Ни человек, ни животное никогда не станут с такой одержимостью сосредотачиваться на деталях. Однако никаких машин видно не было, и даже эти безукоризненно ровные ряды кукурузы и сои по краям глушили сорняки и колючая ежевика.

И все-таки, как бы сильно ни искушал Джекки вид молодой кукурузы, она не стала рисковать. Машины – ненадежные штуковины, говорила она, с пусковыми устройствами и идиосинкразией. Даже с Ральфом бывало непросто договориться, когда что-то шло вразрез с его программой. Лучше дождаться, пока по дороге не попадется какое-нибудь дикое поле.

Недостатка в пище у Джекки не было. Весна выдалась дождливая, а теперь пригрело солнце, и старые, заброшенные поля поросли молодой зеленью.

У них выработался определенный распорядок дня. По вечерам они вместе выбирали подходящее место, Майкл снимал с нее упряжь и разбивал лагерь.

Майкл боялся, что она наступит на него во сне, поэтому Джекки ночевала подальше от палатки.

С первыми лучами солнца Джекки оправлялась искать пропитание на день. А Майкл готовил себе завтрак из припасов, оставленных Ральфом. Он учился ловить рыбу в притоках Миссисипи и постепенно наловчился так, что хватало на хороший обед. По утрам он старался поесть как следует. До наступления сумерек они почти всегда шли без остановки.

Позавтракав, он дожидался возвращения Джекки, гадая, придет она или нет.

Она всегда приходила. Облегчалась на берегу, пила, зайдя по колено в реку. Джекки всегда не терпелось пуститься в путь, и она переступала с ноги на ногу, пока Майкл надевал на нее упряжь. Затем слониха подставляла ему колено, и он забирался наверх. Они все время двигались на юг. И все время с максимальной скоростью, на какую была способна Джекки. Сначала в Хохенвальд, потому что там когда-то был слоновий заповедник. Но если там никого не окажется, тогда дальше на юг. На юге, объясняла она, зимой тоже тепло. На юге пища есть круглый год.

Майкл ни в чем ей не перечил. Он чувствовал себя в полной безопасности. Он был сыт. Он научился держаться на спине Джекки и наслаждался ездой, глядя, как река плавно бежит вперед справа от них, как слева бугрится, переходя в холмы и утесы, земля.

Весна была теплой и мягкой. Майкл даже не помнил, чтобы когда-то ощущал себя настолько счастливым, вплоть до того момента, когда они дошли до места впадения Огайо в Миссисипи и не обнаружили там моста.

Они стояли на съезде с Пятьдесят седьмого шоссе и глядели вниз, на обломки. На ближнем берегу останки моста были совершенно сухими. Пятнистые сваи, некогда явно стоявшие под водой, теперь преспокойно лежали на заросшем травой поле. На дальнем берегу обломок моста был выворочен высоким утесом, как будто весь южный берег сполз вниз. Река здесь сужалась, ускоряя свой бег и вливаясь в более медлительную Миссисипи. Огромные волны взмывали в воздух в месте слияния, где реки пытались пересилить друг друга. Путники стояли в миле от места битвы, однако даже до них доносился рев воды.

– Может, землетрясение? – пробормотала Джекки.

– Землетрясение?

– Лет восемь назад из-за оплошности, допущенной в Новом Мадриде, здесь произошло сильное землетрясение. Мне Ральф рассказывал. Ученые предполагали, что Сент-Луис тоже затронет, однако ударная волна прошла дальше на восток, и нас не задело. – Джекки покачала огромной головой, переступила с ноги на ногу. – Как же нам теперь переправиться на другую сторону?

Майкл заглянул в старый атлас.

– Выше по течению, рядом с Гранд-Чейн, есть дамба.

– Ты посмотри на мост! – Джекки затрубила, вытягивая хобот в ту сторону. – Уже по нему все понятно. Взгляни на реку! Дамбу наверняка тоже смыло.

Майкл посмотрел вверх по течению.

– Мы что-нибудь найдем. Просто придется на время отклониться от дороги на юг.

Джекки только фыркнула в ответ. Спустя минуту она медленно развернулась и двинулась на восток.

Дорогая мамочка!

Нам до сих пор так и не удалось переправица через реку Огайо. Мне кажется, она даже больше Миссипии. Даже по ночам нам слышно, как она ревет рядом. Время от времени по реке что-то проплывает. Сегодня я видел шесть деревьев, трейлер и старый дом. Джекки говорит, это из-за сильного разлива выше по течению. Я вижу, Джекки что-то тревожит. В последнее время она не такая злая. И дело не только в том, что мы не можем ийти на юг. Это что-то другое.

С любовью, Майк

Как и предсказывала Джекки, дамбу смыло. Вероятно, Огайо, набравшись сил после весенних ливней, разметала турбины и бетон. Земля дрожала, когда вода перехлестывала через останки сооружения.

– И что теперь? – негромко проворчала Джекки.

– Ты не сможешь переплыть на другой берег? – с сомнением спросил Майкл. – Слоны вообще умеют плавать?

– Ты только посмотри на воду! – чуть не взвизгнула Джекки. – Да тут никто не переплывет.

– Значит, не тут. Может, попытаться там, где вода бежит не так быстро?

Джекки ничего не ответила.

Майкл принялся изучать карту.

– В Метрополисе когда-то была паромная переправа. Может, удастся достать лодку.

– Паромная переправа? – Джекки повернула голову и покосилась на него краем глаза. – Во мне шесть тонн веса.

Майкл покивал.

– Значит, нужен большой паром. Если сходить и посмотреть, хуже не будет. Это всего несколько миль вверх по дороге.

– Паром, – бурчала Джекки. – Паром!

Центр Метрополиса находился на повороте Сорок пятого скоростного шоссе. Джекки с Майклом, следуя по указателям, дошли до доков. На дорогу падала тень разрушенного автомобильного моста Двадцать четвертой федеральной трассы, вдалеке они увидели концы провалившегося моста поменьше, с Сорок пятого шоссе.

Огромная угольная баржа покоилась по правую сторону от пристани. Поверхность воды слева от пристани пронзали ржавые останки радиоантенн моторных катеров. А между ними стоял паром «Чаровница», до нелепости целехонький и неповрежденный. На палубе сидел мужчина и что-то строгал ножом. Когда они начали спускаться с холма, он поднял голову.

– Не могу поверить собственным глазам! Никогда не видел здесь слонов, – произнес он, поднимаясь. – Чем могу быть полезен?

Он был высокий и тонкий. Майкл не смог определить, сколько ему лет. Волосы уже седые, но лицо гладкое, без морщин. Лет тридцать, решил Майкл.

Вроде волосы у людей седеют лет в тридцать? На мужчине была куртка в черную и красную клетку, защищающая от холодного ветра с реки.

Майкл заговорил, постаравшись опередить Джекки. Он надеялся, что она помолчит. Он не сомневался, что говорящий слон вызовет подозрения.

– Нам нужно переправиться на другую сторону.

– Что, прямо сейчас? – Мужчина выколотил трубку о борт парома и аккуратно набил снова. – Меня зовут Джерри. Джерри Майерс. А тебя?

– Майкл Рипли. А это Джекки.

Джерри кивнул.

– Очень приятно. – Он посмотрел на слониху. – Никогда еще не перевозил слона. Но он не может весить больше четырех-пяти легковушек, так что, скорее всего, все пройдет успешно. Он не выпрыгнет за борт и не станет метаться по парому?

– Джекки – девочка.

Майкл смотрел на рябь на воде.

Джерри проследил за его взглядом.

– Ясно. Значит, она. Она не станет метаться по парому? Будет чертовски обидно, если она перевернет судно и угробит всех нас.

– Она не станет.

– Прекрасно. В таком случае все в порядке. Поскольку ты первый человек, которого я вижу за многие месяцы, – сухо проговорил Джерри, – поскольку я похоронил всех остальных, я склоняюсь к тому, чтобы согласиться на твою просьбу. – Джерри пристально посмотрел на него. – Ты ведь не болен?

Майкл пожал плечами.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Так это же ничего не значит.

Майкл покачал головой.

Джерри поглядел за реку и вздохнул.

– Н-да. Последний добрый житель Метрополиса, с которым я обедал, говорил, что давно уже не чувствовал себя так хорошо. Я зашел за ним, когда он не явился к ужину. Он сидел мертвый у себя в кухне и улыбался. Единственное, что можно сказать, – он, очевидно, умер так быстро, что даже не успел почувствовать себя плохо.

Джерри зажег трубку и некоторое время раскуривал ее.

– Кстати, об обеде. Я немного проголодался. Не хочешь поесть со мной?

Майкл колебался.

Джерри указал на небольшой утес выше по склону холма.

– На другой стороне поле с соей. Для Джекки там полно отличной сочной зелени. Может, отпустишь ее попастись, а сам пообедаешь со мной?

– Даже не знаю.

Джерри был не похож на человека, способного убить его и поджарить Джекки. Вот дядя Нед – тот знал, кому стоит доверять. До того дня, когда ошибся, поправил себя Майкл. Как тут поймешь? У Майкла закралось подозрение, что ему придется так или иначе заплатить за переправу.

– Ладно, в общем, поле там. Делай как считаешь нужным. Я буду обедать примерно через полчаса. Вон на том складе. Приходи, если хочешь.

Майкл кивнул. Джекки развернулась и двинулась вверх по холму.

Поле оказалось точно таким, как обещал Джерри, и людей, которые могли бы на него претендовать, здесь явно не было.

– Я перекушу. А ты постой на страже, – сказала Джекки.

– Мне скоро придется уйти, я обедаю со стариком, – сказал Майкл, распрягая ее. – Нам ведь все равно нужно на тот берег. Было бы неплохо заранее узнать что-нибудь о той стороне.

– Я ему не доверяю.

– Ты никому не доверяешь. – Майкл рылся в поклаже, пока не нашел пистолет. – У меня вот что есть.

– В общем, будь осторожен, – сказала Джекки. – Я спущусь туда, если попытаешься сбежать.

– Ага, я тоже тебя люблю.

Майкл взвесил пистолет на руке. Тот был тяжелее, чем казался с виду. Он удостоверился, что пистолет заряжен, проверил затвор.

Джекки наблюдала за ним.

– Где ты научился обращаться с оружием?

– Дядя Нед научил, – коротко ответил Майкл. – Я стоял на страже, пока он добывал еду.

– Получается… – Джекки на мгновение умолкла. – Если у тебя было оружие, почему ты не ушел от него?

– Вдвоем выживать легче. – Майкл покрутил барабан и убедился, что револьвер стоит на предохранителе. Опустил оружие в карман. – Он был гораздо больше меня. Он меня защищал. Я ему помогал. И разумнее всего было оставаться с ним.

– Но он… – Джекки помотала головой.

– Когда Длиннозадые нас нашли, он заставил меня бежать и встретил их сам.

Джекки немного помолчала.

– Значит, ты захотел остаться со мной, потому что я гораздо больше тебя. Я могу тебя защитить. И разумнее всего оставаться со мной.

Майкл уставился на нее.

– Ты что, издеваешься? Я отправился в путь с шестью тоннами мяса. Что же в этом разумного?

– Тогда почему ты пошел со мной?

Майкл поднялся, ничего не ответив. И пошел с холма к пристани. Джекки пристально смотрела ему вслед.

Джерри готовил обед в квартире над складом. Комната производила впечатление корабельной каюты. Все предметы мебели расставлены строго по местам. Занавески на окне, в красную и белую клетку. Аскетически серый стол на металлических ножках, со столешницей из какого-то пластика. И точно такие же поверхности кухонных тумб.

Стол был накрыт на двоих. Слева вилка, справа ложка и нож, на тарелке сложенная салфетка. Пластиковые стаканчики для воды стояли перед каждым прибором под одинаковым углом.

Майкл замер в дверном проеме, не зная, что делать. Ему казалось, что, войдя в комнату, он что-нибудь сломает.

– Проходи же, – сказал Джерри. Он помешивал что-то в кастрюле. Содержимое побулькивало, исходя вкусным сытным запахом. – Марсельская уха из речного сома. – Он налил две полные миски и одну из них протянул Майклу. – С самого утра томится. Присаживайся.

Они уселись за стол, и через несколько мгновений Майкл вообще позабыл о присутствии Джерри. Он опомнился только тогда, когда его миска наполовину опустела. Майкл поднял голову.

Джерри смотрел на него, улыбаясь.

– Приятно видеть, что кому-то нравится моя стряпня. Хлеба не хочешь? Только вчера испек.

Майкл отломил кусочек. Рядом с хлебом стояла маленькая тарелочка со сливочным маслом. Майкл довольно долго смотрел на нее, пытаясь понять, что это. Потом вспомнил и провел по маслу куском хлеба.

– Ну, зачем же так! Возьми нож.

Майкл пожал плечами, вынул небольшой охотничий ножик и размазал масло по хлебу.

Джерри удивленно поднял брови и хмыкнул.

– Что ж, логично. Но в следующий раз возьми маленький ножик, который лежит рядом с маслом.

Майкл вымакал хлебом остатки похлебки и откинулся на спинку стула, сытый и счастливый.

Джерри собрал миски и поставил в раковину.

– Пойдем посидим на крылечке.

Майкл вышел вслед за ним и спустился по ступенькам на настил, нависавший над водой. Там, под тентом, он сел на садовый стул, а Джерри вытащил из воды какой-то ящик и открыл его. Достал две бутылки. Дал Майклу бутылку рутбира, себе оставил обычное пиво.

Майкл сидел на стуле, наслаждаясь ярким, сливочным вкусом напитка.

Джерри не заводил разговора, и они оба молча наблюдали течение реки.

– Итак, – произнес в конце концов Джерри. – Что же тебя ждет на том берегу реки?

– Хохенвальд, Теннесси, – ответил Майкл, потягивая рутбир. Пожалуй, ко всему этому можно пристраститься. – Потом, возможно, Флорида.

– А в Хохенвальде что?

– Слоновий заповедник. Слоны не любят одиночества.

Джерри кивнул.

– Я думал, что Флориду полностью затопило.

– Да, по большей части. Но Джекки говорит, что самые высокие участи остались над водой.

Майкл замолк.

– Ясно, – сказал Джерри. Он немного помолчал. – Ты очень приятный мальчик и нисколько не похож на сумасшедшего.

Майкл ничего не ответил. Если Джерри решил, что он чокнутый, ну и пусть.

– И ты не знаешь, найдешь ли там кого-нибудь? – спросил Джерри.

Майкл пожал плечами.

– Откуда же мне знать?

Джерри кивнул.

– Все вокруг в развалинах. По-моему, в Метрополисе осталось человек пять, не больше. Казалось бы, нам лучше держаться вместе. Но на деле ничего не выходит. В сельской местности уцелело, наверное, несколько сотен. Такое впечатление, что последние пять лет я занимался лишь тем, что хоронил всех своих знакомых. Сомневаюсь, что на юге дела обстоят лучше.

Майкл допил газировку и поставил бутылку на настил.

– Но Джекки нужно туда. Она должна чем-то питаться зимой.

Майкл поглядел на останки моста. По-настоящему он знал до сих пор только Сент-Луис. Похоже, что повсюду творится одинаковое безобразие. Он первый раз за все время заподозрил, что это означает.

– Что же было до того? – пробормотал Майкл.

Майкл говорил сам с собой, однако Джерри все равно услышал. Его лицо исказилось.

– Все просто разладилось. Сначала испортилась погода. Потом пошли эпидемии, одна за другой. И не только среди людей. Птицы. Коровы. Овцы. Пшеница. Бобовые. Лет шесть было невозможно достать помидоров, если только ты не выращивал их сам. Но даже в этом случае успех не был гарантирован. Дубы. Секвойи. Креветки. Правительство придумывает, как заставить помидоры снова расти, после чего клены начинают падать и гнить. Они решают эту проблему, после чего ты узнаешь, что кто-то вывел вирус, живущий в молоке. Зачем кому-то было это делать? – Он покачал головой. – Справились и с вирусом, потеряв пару миллионов детишек. А сразу после начала сохнуть кукуруза. Вывели сорт кукурузы, способный выживать в любых условиях, после чего пришла волна, захлестнувшая все Восточное Побережье. Бостон, Провиденс и Нью-Йорк ушли под воду.

Он замолк и выпрямился на стуле. Стянул с головы бандану и утер глаза.

– Если бы я верил в Бога, то поднялся бы на скалу и зарезал ягненка, сделал бы что-нибудь еще в том же духе. Мы точно здорово разозлили Творца. – Джерри вздохнул. – Впрочем, роптать нельзя. – Он сделал глоток пива, взял себя в руки.

Майкл внимательно смотрел на него. Может, Джерри всегда так себя ведет.

– И что же, – начал Майкл после затянувшейся неловкой паузы. – Лучше переправляться здесь?

– Да. Кроме меня, никого нет. Но я сейчас не об этом. – Он махнул на противоположный берег. – Там Кентукки. Точнее, то, что от него осталось. Все начало приходить в упадок давным-давно. Двадцать лет назад я сидел у себя на палубе, и тут река содрогнулась, когда прошла громадная волна, сломавшая оба моста. Я видел, как она надвигается, – стена мусора и обломков высотой в пятнадцать футов, которая обрушилась на нас тогда. Мне едва хватило времени, чтобы загнать «Чаровницу» в протоку ниже по течению, прикрытую отвесным берегом с дубовыми рощами, когда волна накрыла Метрополис, смыв все до самого Каира. Тогда здесь еще жили люди, поэтому мы смогли за пару лет все расчистить и заново отстроить. – Джерри хмыкнул. – Мой маленький паромный бизнес расцвел, потому что никто не собирался восстанавливать мосты – мы ведь тогда по-прежнему переживали кризис. И это еще не считалось катастрофой. Недостаточно народу погибло.

– Откуда взялась эта вода?

Джерри покачал головой.

– Этого так и не установили. Может, просто дамба Смитленда не выдержала? Или вода поднялась в разлив так, что снесла все дамбы, одну за другой, катясь вниз по течению? Я точно знаю, что эта волна смыла две дамбы ниже нас, я поднимался по течению, чтобы взглянуть на Смитленд, от которого почти ничего не осталось. И вернулся назад. Потом, лет через шесть, я загрузил на борт все топливо, какое смог собрать, и поднялся по реке почти на пятьсот миль, чтобы выяснить, что же за чертовщина там происходит. Ведь нельзя верить всему, что говорят по радио. Я знал наверняка только то, что случилось здесь. Я поднялся до самого Цинциннати. На всем пути мне не попалось ни одного целого моста или дамбы. И это было до землетрясения. Может, их кто-то взорвал. Это оставалось огромной загадкой, которую затем затмили прочие события. Но ты снова позволил мне отвлечься от темы.

– Ну, это уж не моя вина.

– А я говорил о том, что единственная преграда, сдерживающая то, что обитает на кентуккском берегу, и не пускающая сюда, – река.

Майкл помотал головой.

– И что? Что там такое, чего здесь нет?

Джерри пожал плечами.

– Твари. Громадные ящерицы или что-то похожее. Может, парочка крокодилов. Огромные животные, хотя слонов я не видел. Но, кажется, видел тигра.

– Ну да, конечно. – Майкл засопел. – Что еще? Горные львы?

Джерри снова пожал плечами.

– Когда строились дамбы и мосты, по ним с берега на берег перемещались не только машины и автобусы. Теперь мостов и дамб нет, и то, что живет на другой стороне, так и остается на другой стороне. Перебраться сюда теперь не так просто, как было раньше.

– В Сент-Луисе мы перешли по мосту. Здорово было.

Джерри вынул из кармана свою трубку вместе с перочинным ножом и принялся вычищать ее.

– Может, эти твари не могут заходить так далеко на север. Может быть, Миссисипи не позволяет тварям мигрировать на запад, так же как Огайо не пускает их на север. А может, у меня просто старческий маразм и галлюцинации. Но я знаю, что видел. На том берегу живут твари, которых на этом нет. Ты переправишься через реку, и они наверняка, как пить дать, заметят тебя.

Майкл не смотрел на него.

– Но ей необходимо туда попасть. Здесь она зимой не прокормится.

– Что вы делали в Сент-Луисе?

– Жили в зоопарке. Но теперь его больше нет.

Джерри вздохнул.

– Она красивая. Думаю, на земле нет больше таких благородных, красивых да и попросту таких больших животных, как слоны. Однако она не из этих мест. Родина Джекки – Индия.

– Я не могу отвести ее в Индию.

– Я понимаю. – Джерри подыскивал слова. – Может быть, пора отпустить ее на волю?

Майкл уставился на доски настила. Он не знал, что на это ответить.

Джерри указал за реку.

– Вот что я тебе предлагаю. Мы перевезем ее на тот берег и отпустим. Она, наверное, сама найдет дорогу на юг. А ты вернешься сюда вместе со мной.

Майкл поднял на него глаза, пытаясь понять, если ли в нем что-нибудь, напоминающее дядю Неда. Но так и не понял. Майкл не особенно стремился к прежней жизни.

– Не знаю.

Джерри набил трубку и раскурил.

– Помнишь, я говорил тебе о поле с соей выше по склону? Симпатичное поле, правда? Соя здесь растет постоянно уже лет пятнадцать. А когда я был мальчишкой, на месте него была свалка токсичных отходов: ртуть, кадмий, растворители всякие. Не смотри на меня так. Это было много лет назад. Теперь оно вполне безопасно. И ты знаешь, как удалось вычистить землю?

– Нет.

– На самом деле, идея была потрясающая. Взяли зерна специально выведенной кукурузы. Кукуруза пускает очень длинные корни, у некоторых сортов они доходят до десяти футов. И эта кукуруза вытягивала тяжелые металлы из почвы и концентрировала их в початках. От этого початки меняли цвет. Некоторые получались серебристые, некоторые ярко-синие.

– Ничего не понимаю.

– Во всяком случае, – продолжал Джерри, – зерна должны были получаться стерильными, из-за высокого содержания металлов. И почти все такими и были. Но на поле пришли еноты, съели часть кукурузы и заболели. Так появилась первая проблема. Зерна поклевали вороны и тоже заболели. Вот вторая проблема. Разные животные растащили початки во все стороны. И оказалось, что часть зерен все-таки не стерильна. Они проросли и пустили корни ниже коммуникационных линий. Растения не понимают разницы между тяжелыми металлами, которые необходимо вычистить из земли, и тяжелыми металлами в проложенных под землей проводах.

Майкл пошаркал ногами.

– К чему ты это рассказываешь?

Джерри уставился на него тяжелым взглядом.

– Я не знаю, что там, за рекой. Я говорю, что там может оказаться что угодно.

– Что? Кукуруза-убийца?

Джерри фыркнул.

– Нет, конечно. Но если люди создали кукурузу, которая вышла из-под их контроля, чего еще они успели насоздавать? Крокодилов, чтобы сократить популяцию азиатской легочной рыбки? Пчел-убийц, чтобы уничтожать дубового сверлильщика? Я знаю, кто обитает здесь. Я здесь сам живу. И я знаю, что на том берегу все по-другому. – Джерри совладал с эмоциями. – Вези слониху туда, если хочешь. Но сам лучше возвращайся со мной и живи здесь, если ты не дурак.

Джекки дожидалась его, стоя в послеполуденной тени. Изрядный кусок соевого поля был сровнен с землей, а она первый раз за несколько дней выглядела сытой и довольной.

Майкл огляделся по сторонам.

– Вкусно было?

Джекки бросила взгляд на поле.

– Недурно.

У нее даже живот как будто немного раздулся.

– Сколько нам еще идти до Хохенвальда?

Джекки покачала головой.

– Надеюсь, не дольше пары недель.

– А до Флориды?

– Если придется идти во Флориду, думаю, доберемся к середине лета.

Майкл секунду подумал.

– А ты знаешь, какое сегодня число?

– Первое мая.

– Майский праздник, – медленно проговорил Майкл. – Значит, полтора месяца.

Джекки покосилась на него.

– И что?

– Ты сможешь идти быстрее, если не придется везти меня?

– Тут без разницы. Я смогла бы идти быстрее только в том случае, если бы не останавливались на кормежку. Но я не могу голодать. Только не теперь.

– Не теперь?

– Не обращай внимания.

– Ты что-то скрываешь от меня.

– И что с того? Это тебя не касается.

– Да кем ты себя воображаешь? – закричал Майкл, удивив не только ее, но и себя самого.

Джекки попятилась. Мгновенье она стояла, замерев на трех ногах, подняв переднюю ногу в оборонительном жесте.

– Что, хочешь меня раздавить за то, что я закричал на тебя? – Майкл в негодовании покачал головой. – С Недом было куда лучше.

Джекки медленно опустила ногу. Она развернулась и медленно направилась к пруду посреди соевого поля. Майкл смотрел, как она набирает в хобот воду и поливает себя.

Дорогая мамочка!

Кажется, Джекки меня никогда не полюбит. Наверное, я обманывал сам себя. Она же сланиха. Она меня ненавидит, потому что я человек, а люди делали разные нехорошие вещи с ней и другими слонами. Джерри хочет, чтобы я остался с ним. У него тут хорошо. В Метрополисе остались источники энергии, и тепла ему хватит надолго. Теперь, когда все умерли, осталось полно консервированной еды, хватит на годы. И еще здесь растет одичавшая кукуруза. У Неда никогда не было ничего подобного. Джекки я не нужен. Почти весь наш багаж Ральф собирал для меня. Я могу уложить в сумку все, что ей нужно, и она сможет повесить ее на шею. Ей хватит. Вряд ли я ей еще понадоблюсь, чтобы держать книги. Все, что она хотела узнать, она прочитала еще в зоопарке. Больше ее ничего не интересует, она с тех пор только и знает, что ийти на юг. Когда я сказал об этом Джекки, она долго молчала. А потом бросила только: «Как знаешь». Так что я, скорее всего, останусь в Метрополисе.

С любовью, Майк

Джерри ждал на пароме, пока Майкл снова водил Джекки на соевое поле, Майкл решил, что Джерри не стоит знать о ее способностях. Казалось, так безопаснее. Джекки молча брела за ним.

Майкл поглядывал на нее, пока она ела, пытаясь понять, сожалеет ли она, что он остается здесь. Прочитать что-либо по глазам слонихи было невозможно, однако движения ее были резкими и отрывистыми. Может, она сердится на него из-за того, что он остается? Или же ей просто не терпится пуститься в путь?

Когда она насытилась, он повесил ей на шею самодельную сумку так, чтобы она смогла потом снять ее, и повел ее обратно к причалу. Она с опаской ступила на металлическую палубу парома. Места здесь было полно, и, даже несмотря на сильное течение, паром едва покачнулся.

Джерри молча отчалил, повел судно к другому берегу, идя вверх и против течения. Майкл ощущал, как мощные двигатели вгрызаются в течение и все судно гудит. Однако звука самих моторов он не слышал, только шум винта.

Джерри заметил озадаченное выражение его лица.

– Тихо идет, правда? Электрический мотор.

Он поднял крышку люка. Майкл увидел куб со скругленными углами, из которого торчал штырь, соединенный толстыми проводами с каким-то цилиндром.

– Это и есть мотор, – сказал Джерри, указывая на куб. – А это аккумулятор. – Он указал на цилиндр.

– Батарейка?

– Когда я покупал судно, мне сказали, что это топливная спираль. Сам не знаю, как она работает, но запаса хватает на сорок часов пути. Теперь я заряжаю ее от небольшой турбины, которую поставил в доке. Больше сейчас и не требуется. А в долгие поездки беру с собой большой запасной аккумулятор.

Он со стуком опустил крышку на место и вернулся к штурвалу.

«Чаровница» прошла череду сильных водоворотов и вышла на середину реки. Джерри увеличил мощность двигателя и взял круче к волне. Напористое течение слегка подталкивало судно, заставляя его подергиваться. Не настолько сильно, чтобы было трудно устоять на ногах, но достаточно сильно, чтобы Майкл заметил. И заулыбался. Джекки нервозно озиралась по сторонам.

А потом они миновали середину реки, приближаясь к другому берегу. Джерри открыл маневровый клапан и направил «Чаровницу» к подножию утеса, торчавшему из воды. И снова они прошли череду сильных водоворотов, отчего паром в какой-то момент даже подпрыгнул. Вода успокоилась, и Джерри подвел «Чаровницу» к причалу.

Майкл свел Джекки с парома и постоял с ней немного посреди дороги. Поглядел на запад, оценивая густоту растительности. Зелени было полно. По другую сторону дороги лес стоял сплошной стеной, но между деревьями угадывался просвет, за которым наверняка было поле. С голоду Джекки не пропадет.

Отвернувшись от Джерри, чтобы он не видел, Майкл развернул перед Джекки атлас.

– Смотри. Дойдешь до этой точки по Двадцать четвертому федеральному шоссе, потом повернешь на юг. По Сорок пятому шоссе доберешься до Бентона. Когда окажешься в Бентоне, походи там, поищи указатель на скоростное шоссе Шестьсот сорок один. По нему дойдешь до Сороковой федеральной трассы. А потом…

– Ты уже говорил все это. Тысячу раз.

– Ладно, я все записал. И сделал для тебя футляр из кожи. Его можно повесить на ремень, там внутри описание маршрута и карта. Я начертил на ней маршрут, так что ты не заблудишься.

– Спасибо, – коротко бросила Джекки.

Майкл кивнул и сунул атлас в мешок.

– Береги себя.

Джекки смотрела ему вслед, когда он брел к парому. Майкл ощущал, как щиплет глаза. Он обернулся.

Джекки отошла всего на несколько шагов. На дальней стороне дороги что-то закопошилось в кустах. Не успев толком понять, что это такое, Майкл уже кинулся туда, крича Джекки, чтобы она уходила. Джерри пытался его перехватить, но Майкл поднырнул, увернувшись от его рук.

Нечто толстое на высоких лапах кинулось за Джекки, разинув узкую змеиную пасть. Ящерица? Крокодил? Он с криками обогнал тварь и остановился между нею и Джекки.

Тварь тоже остановилась, сомкнула пасть и попятилась – только длинный язык высовывался и исчезал. А потом тварь бросилась и вцепилась в Майкла. Майкл отскочил назад, но тварь схватила его за ногу, опрокинула, затем занесла над ним когти.

Майкл услышал, как трубит слон. Нога Джекки опустилась на туловище чудовища. Шкура лопнула, кровь и мясо расползлись по дороге. Пасть рефлекторно раскрылась, и Майкл откатился в сторону. Джекки топтала тварь, пока не осталось ничего, кроме мокрого места. Потом она взглянула на Майкла.

Майкл улыбнулся ей. Она склонилась над ним и приподняла хоботом его ногу. Он посмотрел, увидел кровь и почувствовал дурноту.

– Будет больно, – предупредила она.

Она обвила хоботом ногу и сжала. На какой-то миг Майкл лишился способности видеть и дышать.

– Джерри! – прокричала Джекки. – Иди сюда, подними его!

Джерри подбежал к ним, и когда он взвалил Майкла на плечи, Джекки подняла его ногу. Пульсирующая боль из ноги, казалось, разливается по всему телу.

Оказавшись на пароме, Майкл огляделся. Должно быть, он потерял сознание, потому что они были уже на середине реки. Его клонило в сон.

– Не смей меня бросать, – сказала Джекки, опустившись рядом с ним на колени. – Ты останешься со мной. Майкл…

Майкл хотел сказать, что ему очень жаль, но стал вдруг легким, как дым, и его унесло прочь.

 

Часть вторая

Долгое время были только свет и тьма. Когда становилось посветлее, он спал как будто в коричневой дымке, как будто погруженный в мед. Ему было тепло и спокойно. Но время от времени его крючило от боли. Он не мог понять, откуда именно приходит эта боль. Иногда казалось, что болит шея. Иногда – нога. Иногда его захлестывала боль, которая исходила вроде бы ниоткуда.

И длилось это, как ему казалось, бесконечно. Потом стало еще светлее, и он открыл глаза.

Он был в комнате, лежал в кровати, и это напомнило ему о временах, когда родители были еще живы. В комнате было окно. И кровать придвинута к стене, поэтому он мог посмотреть в окно. На кровати – простыни и одеяло. Он осторожно провел по ним пальцами, не понимая, уж не снится ли ему все это. За окном сияло солнце. Нога болела.

Он услышал ворчание, и в окне появилась голова Джекки. Она толкнула раму, открывая окно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спать хочется, – сказал Майкл. – И нога болит.

– Так поспи еще, если хочется. Я буду рядом.

Майкл кивнул и улыбнулся. Ее хобот висел в воздухе рядом с ним. Он протянул руку и прижал его к себе – теплый, покрытый щетинками. Он почувствовал, как мышцы на миг напряглись, а затем расслабились. Тяжесть ее хобота, запах травы в ее дыхании, биение ее пульса. Майкл закрыл глаза. Ему казалось, он плывет по воздуху.

Джерри сидел в ногах у него на кровати и читал книжку. Солнечный свет угас, и снаружи стало тревожно-темно.

– Июньская гроза, – пояснил Джерри, отрывая взгляд от книги.

– Июньская? – Майкл покачал головой. – Когда мы пришли в Метрополис, был май.

Джерри кивнул, но ничего не ответил.

– Ну же?

– Подожди, вот вернется Джекки. Она хотела быть здесь, когда ты придешь в себя. Я уговорил ее пойти на холм и поесть, в обмен на обещание, что позову ее, когда ты проснешься.

Джерри снова уткнулся в книгу.

– Ты ее не позовешь?

Джерри покачал головой.

– Ее трудно отогнать от твоей постели. А ей необходимо как следует подкрепиться. Знаешь, что мы сделаем?

– Что?

– Ты притворись, будто спишь, чтобы мне не влетело.

Майкл послушно закрыл глаза. А в следующий миг ему уже не было нужды притворяться.

Его разбудил гром. Он вздрогнул, и в ноге запульсировало. Он увидел огромный силуэт Джекки и ее голову в окне. Джерри пристроил за окном небольшой навес, так что хотя бы ее голова не мокла под дождем. Это Майклу не понравилось. Это ведь его работа.

Джерри вошел в комнату, неся шипящую лампу. Поставил на тумбочку и отодвинул занавеску.

– Вот так. Пусть у нас будет посветлее.

Майкл попытался дотянуться до ноги, но ему не хватило сил.

– Ты не почешешь мне ногу? Здорово зудит.

Джерри уставился в пол.

– Майкл, – осторожно начала Джекки. – Тебе нужно собраться с духом.

Майклу не понравился ее тон.

– Я что, умираю?

– Нет, – проговорила Джекки угрюмо. – Дракон укусил тебя за ногу. Нам не удалось ее спасти.

– В каком смысле?

– Началось заражение, – сказал Джерри. – И такое сильное, что мы уж думали, тебе конец. Пришлось пожертвовать ногой.

– Пожертвовать? – Майкл покачал головой. – О чем это ты говоришь?

– Джерри пришлось отрезать тебе ногу, – сказала Джекки.

– Что? – слабо переспросил Майкл.

Джерри откинул одеяло. Бедро и колено Майкла было одним сплошным сине-багровым синяком. А под коленом была толстая повязка, которая заканчивалась, даже не доходя до лодыжки.

– Ты отрезал мне ногу. – Майкл не мог поверить, что этот обрубок принадлежит ему. – Это что, розыгрыш? Я же чувствую ступню.

Джерри опустил одеяло на место.

– Должно пройти время, прежде чем мозг смирится с отсутствием ноги. Тогда ты больше не будешь ее чувствовать. – Теперь по форме одеяла было явственно видно, чего он лишился. – Во всяком случае, так я слышал.

Майкл долго смотрел на одеяло. Гроза за окном ослабела, и, хотя в тучах сверкали молнии, грома почти не было слышно, только шум ветра и дождя.

– Ты сказала «дракон», – произнес Майкл, отводя взгляд от ноги. Он больше был не в силах смотреть на нее.

Джекки подняла глаза к небу. Заглянула в окно.

– Думаю, во Флориде было несколько зоопарков и разных зверинцев, которые кончили так же, как и в Сент-Луисе. Может быть, тот носорог еще жив. По крайней мере, летом он не погибнет. По словам Джерри, эти ящерицы держатся уже довольно долго. Не понимаю, как тропические животные переживают зиму. Может быть, мигрируют дальше на юг, когда температура опускается. Или находят подходящее место и впадают в спячку, чтобы переждать холода. Полагаю, их оказалось достаточно много, чтобы некоторые научились сопротивляться холоду. Менее стойкие вымерли, а оставшиеся дали потомство. Эволюция в действии. А может быть, это модифицированный вид.

Майкл внимательно смотрел на нее. Джекки разговаривала с ним. По-настоящему разговаривала с ним. Она никогда раньше этого не делала.

Джерри осторожно вмешался в их разговор.

– Как ты себя чувствуешь, Майкл?

Майкл вздрогнул. Он и забыл, что Джерри здесь.

– Ступня болит. – Он посмотрел на одеяло, принявшее странную форму, теперь, когда под ним не было его ступни. Слезы навернулись на глаза. – Что же мне теперь делать?

– В данный момент – отдыхать, – сказала Джекки. – А потом придумаем.

Майкл выздоравливал стремительно, как и полагается молодому организму, обеспеченному хорошим питанием. К началу июля сняли швы, кожа на культе была новая и нежная. Либо он скакал с костылем, который сделал для него Джерри, либо его носила Джекки.

Но дни шли, и он начал замечать, что Джекки регулярно наведывается на обломанный край автомобильного моста Двадцать четвертого шоссе и внимательно смотрит на другой берег.

– Что там происходит? – спросил Майкл, усаживаясь и свешивая ногу над стофутовой бездной.

– Не сиди так близко к краю, – спокойно проговорила Джекки.

– Если этот мост выдерживает тебя, то уж меня выдержит и подавно.

Джекки протянула к нему хобот и сняла с шоссе.

– Края крошатся.

Она поставила его на землю, и он привалился к парапету.

– Ладно. Так что же там происходит?

– Я наблюдаю за драконами. – Она указала хоботом. – Они выходят на дорогу один раз на рассвете и один – на закате. По утрам, как следует прогревшись, они уходят с шоссе и отправляются в лес на краю поляны. По ночам уползают под деревья и где-то там спят. Может, в какой-нибудь пещере или в яме. Когда они голодные, то сидят недалеко от поляны, пока не убьют добычу. Животные не ходят по шоссе, поэтому там охотиться нет смысла. Потому они и сидят на краю поляны. Вон там. – Она указала за реку. – И еще там. Видишь скелет? Это олень, которого они убили вчера утром.

Майкл увидел торчащую из земли на поляне ногу. Рядом с ней залегли две неподвижные тени.

– Получается, что в разгар дня на шоссе безопасно.

– Во всяком случае, безопаснее, чем там. На этом участке шоссе всего две полосы. На дороге пошире, возможно, будет лучше, а может, и хуже. Отсюда невозможно определить. В одном Джерри точно прав. Через реку они не переправляются.

Майкл заметил какое-то движение. Большая пятнистая кошка. Он указал на нее Джекки.

– Наверное, леопард, – сказала она. – Смотри, как он старательно обходит лежбище драконов.

– Посмотри дальше, за поляну. Это олень?

– Не знаю. На оленей они не очень похожи. Может, газели? Антилопы? В общем, подходящая пища для леопардов и комодских варанов.

– Откуда они взялись?

– Может, из зоопарков Флориды. Или лабораторий Атланты. Откуда мне знать. – Она долго молчала. – На том берегу все явно обстоит по-другому.

Майкл привалился к ее спине. Поскреб культю. Кожа по-прежнему была тоненькая и постоянно чесалась. Иногда он незаметно для себя пытался почесать пальцы на ноге.

– Лето в разгаре, – сказал Майкл. – Нам пора в путь.

– Ага, как же! – засопела Джекки. – Хочешь лишиться обеих ног? Ты останешься здесь, с Джерри. Дальше я пойду одна.

– Я нужен тебе!

– Я справлюсь. Ты был прав. Твое место здесь.

– Но то было раньше.

– Раньше, чем что?

Майкл колебался, сказать или нет.

– Когда я думал, что не нравлюсь тебе.

Джекки повернула голову и взглянула на него.

– А с чего ты решил, что теперь ты мне нравишься?

– Ты осталась со мной. Джерри мне сказал.

– Я чувствовала свою вину за то, что втравила тебя в это дело.

Майклу показалось, что ему дали оплеуху. Нед никогда с ним так не обращался.

– За что? За что же меня ненавидеть? Зачем так плохо ко мне относиться? – Майкл чувствовал, что она скрывает что-то. Как же заставить другого рассказать то, о чем он не хочет рассказывать? – Почему ты ушла из зоопарка? – спросил он внезапно.

– Я не любила людей. И мне пришлось уйти.

Майкл сразу же отметил это «не любила», однако ничего не сказал.

– Ральф говорил, что зоопарк протянет еще пару лет. Не обязательно было уходить прямо сейчас.

– Мне пришлось уйти.

– Почему? Почему именно тогда? Почему… когда можно было бы вернуться, жить в сытости и не высматривать драконов за рекой?

Джекки покачала головой.

Неожиданно Майкл рассвирепел.

– Проклятье! Я же тебя спас. Ты кое-чем мне обязана.

Джекки вздохнула.

– Мне трудно об этом говорить. Ты знаешь, что нас было четверо? Тантор, Джилл, Старик Билл и я. Все мы довольно быстро научились говорить, однако скрывали это от Смотрителей, пока было возможно. Мы не питали к ним любви. Да и с чего бы? Даже если бы нам не хватило ума, чтобы освоить речь, мы прекрасно понимали, что находимся не на своем месте.

Ты же видел зоопарк. Там камеры повсюду. А там, где есть камеры, нет места секретам. Потому-то нас раскрыли. Нас научили читать. Нас научили всему, что они смогли сцапать своими обезьяньими лапками. Мы беседовали об этом между собой. Почему бы не научиться всему, что нам предлагают? Какой в том вред? Будем лучше знать врага, как сказал Старик Билл. Но держать его на расстоянии.

Джекки на мгновенье умолкла.

– Все животные чем-то связаны друг с другом. Стадные животные и стайные схожи в одном. Они идентифицируют себя по положению в группе. Как только в группу попадает новенький, все привязываются к нему. Волки, коровы и слоны одинаковы. Мы же этого не хотели. Мы не хотели включать людей в нашу небольшую тесную группку. Поэтому мы пошли на попятный. Мы все делали медленно и плохо соображали. Мы изо всех сил старались казаться глупыми. Достаточно умными, чтобы с нами работать, однако нашу истинную сущность не раскрывали.

– Потом люди начали умирать. Один за другим. Группами. Ни с того ни с сего. Пока мы не остались одни. Только Ральф остался, чтобы заботиться о нас.

Мы были в восторге. Нам оставалось лишь придумать, как удрать от Ральфа и выжить потом. Мы знали, что идти нужно на юг. В Джорджию. Флориду. Алабаму. Где зимой не бывает снега, где можно добывать пищу.

А потом умерла Джилл. Вероятно, в сене попался кусочек проволоки или стекла. А ветеринаров-то не осталось. Мы так и не узнали точной причины, но перед смертью она вся распухла и кричала от боли. Остались Старик Билл и Тантор. Не знаю, как до этого дошло, но спустя несколько недель я проснулась поутру и увидела, что они дерутся. Кошмарное зрелище, когда два пятитонных животных сокрушают друг друга. По-видимому, гон у них начался в одно и то же время. Не знаю почему. Кажется, глядя на них, я возбудилась. Природа восторжествовала.

Джекки фыркнула.

– Если бы они были тупыми животными, один из них понял бы, что проигрывает, и спасся бы бегством. А вместо того Старик Билл убил Тантора. И спарился со мной.

Однако он и сам был ранен. Какие-то внутренние повреждения. Может, контузия? Внутреннее кровотечение? Я не знаю. Он просто зачах. Потом он умер, а я осталась одна и беременная. Ты появился на сцене через неделю после всех этих событий.

Майкл внимательно смотрел на нее.

– Я не понимаю.

– Я объясняю тебе, почему мне пришлось уйти. Не было у меня в запасе пары лет. Беременность у слонов длится двадцать два месяца. Не больше. Не меньше. Я уже на пятом месяце. Мне необходимо найти безопасное место, где тепло, где можно растить ребенка.

– О, – протянул Майкл. – Но зачем же торопиться-то? Это же почти два года.

– Не совсем так. Я не знаю, где этот Хохенвальд. А вдруг там не осталось слонов? Тогда придется полагаться только на себя. Несколько месяцев нужно, чтобы подыскать место и пережить первую зиму, – я ведь не буду знать, хорошее ли это место, пока не перезимую там. Потом еще несколько месяцев, чтобы в случае необходимости найти другое место. Потом целый год хорошей кормежки. Не так уж много времени. На самом деле, совсем не много.

Майкл посмотрел за реку.

– Да, драконы – настоящая проблема для малыша.

– Тебе виднее, – хихикнула она.

– Я говорю не о себе, – рассудительно произнес Майкл. – Я тебе необходим. – Он задрал голову, глядя на нее, она посмотрела на него в ответ. – И ты сама это понимаешь. Неужели так ужасно нуждаться в человеке, когда ты совершенно одинока? – Майкл перегнулся через край моста и плюнул. Плевок было видно, пока он летел, почти до самого низа. – Посмотри на дело по-другому. Мы использовали вас, пока все были живы. Теперь тебе предоставляется возможность использовать нас, во всяком случае, меня.

– Я не хочу никого использовать.

– Тогда возьми меня с собой, потому что я тебе симпатичен. Возьми меня с собой, потому что тебе могут пригодиться мои обезьяньи лапки. Возьми меня с собой, потому что я не очень тяжелый и не стану для тебя обузой. Только возьми меня с собой!

Джекки минуту молчала.

– Ты же калека.

– По сравнению с тобой все калеки.

– Майкл, ты потерял ногу.

– И что?

Джекки засопела.

– Ты не сможешь выдерживать ритм.

– Я и раньше не мог выдерживать ритм.

– С тобой будет трудно.

– А с чего ты взяла, что бросить меня здесь тебе будет легко?

– Ты остался без ноги! – протрубила Джекки в негодовании. – Я не могу взять тебя с собой.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь? – Джекки помотала головой. – Ты остался без ноги.

– Это ты уже говорила. – Майкл посмотрел ей прямо в глаза. – И я тоже уже спрашивал: «И что?»

– Майкл, – проговорила она беспомощно.

– Ты должна мне ответить. И не говори опять эти глупости, что я не смогу выдерживать ритм. Ты должна найти ответ получше.

Джекки тоже смотрела ему в глаза.

– Хорошо, – проговорила она медленно. – Дело в том, что я не хочу заботиться о тебе.

– Опять какая-то чушь.

– Ничего подобного. Я понятия не имею, что будет, когда я встречусь с другими слонами. Я не могу позволить, чтобы от меня зависел кто-то еще, кроме моего ребенка.

– Давай прибавим к этому немного правды. – Майклу казалось, он сейчас расплачется. Он сердито потер глаза. – Значит, я не могу ходить без костыля. Но я все равно еду на тебе. Кроме того, когда культя заживет, можно будет приделать протез. Ты же сама об этом читала. Даже Джерри сказал, что сможет его сделать. Или же нам по дороге попадется готовый, который мне подойдет. Если в больнице Метрополиса не оказалось протезов, это не значит, что их нет в других больницах. Получается, причина не в моей ноге. И нельзя сказать, что от меня нет пользы. Ты бы не выбралась из Сент-Луиса без меня. Это я, со своими человеческими руками, смог организовать быт в походе. Это я умею стрелять. Это я спас тебе жизнь. И правда в том, что я тебе нужен. И твоему ребенку тоже. Поэтому позволь мне пойти с тобой.

– Мне придется присматривать за тобой.

– Нам придется присматривать друг за другом. Ты дракона не увидела. Это я его увидел.

– Нет.

– Почему нет?

– Я не хочу, чтобы рядом со мной кто-то погиб. Хватит уже. – Она содрогнулась.

Какой-то миг Майкл мог читать ее мысли так же ясно, как если бы перед ним стоял другой человек: она была мрачна и печальна, взгляд затравленный. Он потянулся, взял ее за хобот, положил себе на плечо. Нежно погладил.

– Тебе пригодится любая помощь. У тебя будет малыш. Ты даже не знаешь, остались ли там слоны, сможешь ли ты их найти. Тебе пригодятся мои глаза и мои руки. Лучше тебе взять их с собой.

– Почему ты так хочешь со мной пойти?

Майкл засмеялся.

– Ты что, смеешься? Жить на спине у слона! Да любой ребенок отдал бы все зубы ради такой возможности!

– Не может быть, что причина только в этом.

– Да есть миллион причин, чтобы нам держаться вместе. Не могу же я перечислять их все. – Майкл пожал ей хобот. Поднял на нее глаза. – Я же буду дядюшкой!

На этот раз Джерри остановил «Чаровницу» в сотне ярдов от берега, и Майкл с Джекки принялись высматривать драконов.

Майкл изучал лес в бинокль, подаренный ему Джерри.

– Ничего не вижу.

– Сегодня утром мы видели, как они охотились. Они, наверное, вон там, – сказала Джекки.

– Или же решили остаться в тенечке на весь день, – сухо заметил Джерри.

– И вот так запросто отказаться от горы мяса?

– Тише, – сказал Майкл. – Давайте не будем начинать все сначала.

Джерри открыл рот, затем закрыл.

– Как тебе будет угодно. Но я повторю в последний раз. Ты совершаешь ошибку, ты еще вспомнишь, как я говорил тебе об этом.

– Если все получится, то мы навестим тебя через год-другой. Ты познакомишься с малышом Джекки.

Джерри ничего не ответил, лишь выколотил трубку о борт.

– Теперь или никогда. – Майкл похлопал Джекки по ноге. – Помоги мне забраться.

– Мне кажется, Джерри прав.

– Давай не будем заводить этот спор в последнюю минуту. Подставь колено.

Джекки согнула колено, и Майкл забрался ей на спину.

– Отлично.

Он вынул винтовку.

Джекки с опаской покосилась на нее.

– Я и не знала, что у тебя есть такая штуковина.

– У всех есть свои тайны. Отправляемся.

Джерри медленно подвел «Чаровницу» к причалу. Его собственная винтовка стояла в футе от него, но он на нее даже не смотрел. Вместо того он держал руки на рычагах дросселя и заднего хода.

Джекки медленно шагнула на причал и обернулась. Майкл взял оружие наизготовку.

– Отлично.

Джекки побрела к шоссе.

Майкл услышал, как Джерри сказал им вслед:

– Счастливого пути!

После чего винт заработал, и паром отвалил от причала.

Они остались вдвоем.

Майкл озирался по сторонам и внимательно смотрел. Тот, который оставил его без ноги, был мертв, и Майклу хотелось, чтобы другие составили ему компанию.

 

Часть третья

Как следует прогревшись на асфальте, драконы уходили в тень, дожидаясь, когда мимо кто-нибудь пройдет. Майкл не знал почему – то ли из-за внушительных размеров Джекки, то ли потому, что они шли по середине дороги, держась как можно дальше от обочины, – но те немногие драконы, которых они видели, лишь наблюдали за их продвижением. Должно быть, их смутило прибытие «Чаровницы» с двумя людьми и слоном. Возможно, Майкл с самого начала и был целью того дракона, возможно, хищник вообще не увидел Джекки, а только ее ногу, и пытался напасть на то, что принял за одиночное животное. Этого они никогда не узнают.

Инфекция, едва не убившая Майкла, доказывала, что опасность, исходящая от драконов, больше опасности, что Джекки заметит какой-нибудь голодный человек с оружием. Они шли посреди шоссе, а значит, шли по открытому месту. Джекки можно было заметить издалека. Из-за этого оба они нервничали. Майкла не покидало дурное предчувствие, что Джекки в любой момент может осесть под ним, став добычей голодного снайпера, после чего неизбежно послышится грохот винтовочного выстрела.

Они никого не увидели.

– Куда все подевались? – спросил Майкл.

Даже в Сент-Луисе оставались какие-то люди, которых, само собой, следовало избегать.

– Не знаю. – Джекки рассматривала невысокие фермы. – Все отличается от того, что я себе представляла.

Местность повышалась. Лес становился гуще, роскошнее, он состоял сплошь из высоких дубов и кленов. Дорога исчезла под завалами камней на темной и мрачной земле, почти лишенной подлеска. Останки дороги походили на короткие вспышки света между деревьями.

– Смотри внимательно, – проговорила Джекки через какое-то время. – Под деревьями прохладно. Драконы будут греться везде, где есть солнечные пятна.

Однако лес делался все гуще и тише. Драконов они не увидели.

– Ни людей, ни драконов. – Майкл передвинулся вперед, чтобы заглянуть в глаза Джекки. – Что ты по этому поводу думаешь?

Джекки покачала огромной головой.

– Под деревьями им слишком холодно. Возможно, драконы весной мигрируют на север, где лес не такой густой. А потом возвращаются на юг.

– Ящерицы мигрируют?

– Кто знает? Здесь совершенно новый мир. Я модифицированная. Может, они тоже. Или же здесь просто заканчивается ареал расселения драконов.

– Насколько я понимаю, тебя модифицировали с какой-то целью. Вероятно, и их тоже.

Джекки секунду молчала.

– Почему ты решил, что меня модифицировали с какой-то целью?

– Никто не выбрал бы для эксперимента пятитонное животное, не имея какой-то определенной цели. – Майкл шлепнул ее по макушке. – Особенно с таким гадким характером, как у тебя.

– Ага. Спасибо. – Джекки молчала, наверное, дюжину шагов. – Об этом было в последней книге, которую ты нашел.

– Я так и понял.

– Как это?

– Я перетаскал тебе кучу книг. И ни одна тебя не заинтересовала. Потом ты нашла то, что искала. На следующий день ты ушла. Сначала я думал, там было что-то о Хохенвальде. Что-то очень важное, что тебе было необходимо узнать, прежде чем идти. Но ведь он отмечен на карте. И я не видел в этих книгах ничего, что касалось бы тебя и твоего отношения к Хохенвальду. Что бы ты там ни искала, оно должно было иметь отношение к тебе лично. Потом я догадался: это нечто такое, что знали о тебе только люди, тебя обучавшие. Потому ты и искала в их записях. И это было нечто такое, чего не знал даже Ральф или же не мог тебе рассказать. Ральф знал все подробности о том, как тебя создавали. Но я не вижу ни единой причины, чтобы ему знать, для чего это делалось.

– Там могли бы оказаться генетические карты самцов из Хохенвальда.

– Значит, там были генетические карты?

– Там было нечто, чего тебе знать не следует. – Джекки собрала в пучок листья с низко нависающих кленовых ветвей и потянула на себя. Ветка стукнула Майкла по голове.

– Ой! За что?

– Чтобы не думал, будто знаешь обо мне все.

– Я знаю, что не знаю о тебе всего. Прежде всего, я понятия не имею, что было в тех книгах.

– Цель всего эксперимента. Моя цель.

Майкл испустил восторженный вопль.

– Я был прав! – выкрикнул он.

– Ты был прав.

– И что это за цель?

– Ученые хотели заново заселить слонами Африку и Азию. Но для этого слоны должны были стать такими же умными, как люди, чтобы перестать быть ходячим бифштексом.

– Как все сложно, – сказал Майкл. – Почему бы просто не отправить туда кого-нибудь, чтобы присматривал за слонами? – И тут его осенило. – О!

– Вот именно, «О!», – негромко проговорила Джекки.

– Они понимали, что умирают. Должно быть, они знали, что погибнут все. И о вас некому будет заботиться. – Майкл покачал головой. – Но это какая-то бессмыслица. К чему брать на себя такой труд, зная, что умрешь раньше и не сможешь извлечь из своего труда никакой пользы?

– Я не знаю. Мне не удалось найти ни одного личного дневника или заметок. Я лишь нашла записи о первоначальных целях и подробно расписанный план на многие годы.

– Как по-твоему, что же случилось?

– По-моему, они допустили ошибку и умерли слишком рано. Поскольку мы им не доверяли, они не знали, каких больших успехов добились. Они лишь старались приспособиться к обстоятельствам, пытались выяснить, насколько велики наши умственные способности и как им реализовать свои планы, исходя из наших ограниченных возможностей. Они заболели, пока пытались помочь нам.

Майкл довольно долго молчал.

– Как ты думаешь: они успели все понять перед смертью?

Джекки шумно вздохнула:

– Боже, надеюсь, что нет.

Дорогая мамочка!

Я стал делать меньше ошибок с тех пор, как мои письма прочитывает Джекки. Она и раньше их иногда читала, но ничего не говорила. Я не рассказывал тебе о Джерри. Но они с Джекки ухаживали за мной, когда я болел. Джерри – Хороший Парень, поэтому, если у тебя будет возможность, присматривай за ним. Работа Джекки – присматривать за другими слонами. И вот теперь, когда она доберется до Хохенвалъда, она приступит к работе. Я еще точно не знаю, что буду там делать. До сих пор моя работа заключалась в том, чтобы быть ее руками. Однако все это необходимо главным образом в пути. Когда же она доберется до места, путешествие закончится. Она говорит, все слоны в Хохенвальде – самки. Однако ее сведения десятилетней давности. Ральф уже давно потерял с Хохенвальдом всякую связь. Наверное, у них не было пожарной защиты. Земля здесь другая, дикая. Джекки говорит, леса на вид как будто из доисторической эпохи. Но посажены явно недавно. Она считает, они рукотворные. Поэтому мы проявляем осторожность. Я каждый день скучаю по тебе. И по тебе, и по папе, хотя его я помню плохо. Джекки считает странным, что я пишу тебе, ведь ты умерла и вообще. Но мне это вовсе не кажется странным. (Получай, Джекки!) Если бы я разговаривал с тобой вслух, тогда люди принимали бы меня за сумасшедшего. А так все только между нами, и у меня появляется возможность собраться с мыслями. И еще мне кажется, что так я лучше тебя помню. Неду иногда приходили хорошие идеи. Джекки проверяет, чтобы я каждый вечер чистил зубы. Велела мне поискать зубную щетку в поклаже, собранной Ральфом. И точно, там оказалась щетка. Скоро мы уже придем в Хохенвальд. Так что расскажу тебе, как оно там.

С любовью, Майкл

Они уже несколько дней брели по старому шоссе 641, когда Майкл заметил между деревьями поворот на Сороковую федеральную трассу.

Эта часть дороги знавала лучшие времена. За состоянием шоссе в Теннесси следили внимательнее, чем в Иллинойсе или Кентукки. И это был лучший способ определить, что они пересекли границу штата или округа: дороги и фермы выглядели совершенно по-разному. В Кентукки дороги были разломаны, переходили одна в другую, и им постоянно приходилось высматривать драконов.

Когда они пересекли границу с Теннесси, дороги там оказались такие, будто за ними присматривал некто, одержимый манией чистоты и ровных бордюров. Это напомнило Майклу о загадочных фермах в Иллинойсе. Но темный лес был как будто провинцией Кентукки. Только здешний лес больше походил на нормальный: молодые деревца, кустарники. Пару раз они замечали остатки садов. Если сейчас людей не осталось, то еще недавно они явно здесь были. Но они по-прежнему никого не видели. Попадались лишь одиночные кучки грибов.

Джекки замерла посреди дороги как вкопанная.

Майкл едва не скатился с ее спины. Он успел ухватиться за ухо и подтянулся обратно. Он нервно заозирался вокруг, пытаясь понять, отчего она остановилась.

– Что такое? – прошептал он.

– Мне что-то послышалось.

– Драконы?

– Нет.

Джекки широко расставила ноги и наклонилась. Положила хобот на землю.

– Что-то не так? – спросил Майкл.

– Помолчи.

Майкл откинулся назад и вытащил карту. Похоже, здесь им предстоит повернуть на восток. До Хохенвальда осталось всего семьдесят-восемьдесят миль.

Джекки выпрямилась.

– И что там?

– Ничего.

– Хорошо.

Джекки раздраженно помотала головой.

Через несколько миль Сороковое шоссе отчетливо нарисовалось впереди. По левому съезду они поднялись на хороший асфальт. Майклу стало веселее. Видимость на федеральном шоссе была несоизмеримо лучше, чем на маленьких, задушенных лесом дорогах. Хотя до сих пор им не попалось ни одного дракона, Майкл не хотел рисковать.

На шоссе Джекки снова замерла, прильнув к земле в той же странной позе.

– Так в чем же дело?

Джекки не ответила. Только помотала головой.

Майкл скатился вниз, чтобы осмотреться. Он доковылял до края дороги, прислонился к защитному ограждению. На юге шоссе просматривалось еще лучше. Майклу показалось, он заметил чудовищно огромную черепаху – наверное, фунтов тридцать, которая тащилась вдоль кромки леса. Похоже, там вотчина драконов.

– Мы неправильно идем, – сказала вдруг Джекки.

Майкл развернул карту и снова уставился в нее.

– Правильно. Вот же дорога на Хохенвальд.

– А где мы сейчас?

Майкл посмотрел в карту.

– Макиллвейн. Во всяком случае, это более или менее похоже на город. Вон там, – он махнул на восток, – река Теннесси. Мы перейдем на другой берег, если мост уцелел. Примерно через тридцать миль повернем на юг, на Хохенвальд.

Джекки нервно потопталась на месте.

– Их там нет.

– Хохенвальдских слонов?

Джекки развернулась на запад. Она снова склонилась к земле, прижав хобот к дороге.

– И там тоже нет.

– Значит, на севере нам делать нечего?

Джекки снова развернулась на восток, прижала хобот к земле. Она долго стояла совершенно неподвижно. Наконец встряхнулась.

– Меня очень смущает близость этой реки. Мне кажется, они на юге.

Майкл присел на защитное ограждение.

– Но там могут водиться драконы. И люди тоже.

– Возможно. Мне кажется, они где-то близко.

Майкл вздохнул. Он поднялся, прислонился к ограждению. Джекки подставила ему колено, и он забрался наверх.

– Река протекает с севера на юг. Может, пойдем дальше на юг по Шестьдесят девятому и будем слушать?

– До реки далеко? И есть ли к ней дорога?

Майкл провел пальцами по синей линии.

– Мы сейчас как раз движемся в сторону реки. Она подходит вплотную к Эйкинз-Чапел и огибает город. Когда дойдем до Дженетта, окажемся всего в нескольких милях от реки. Примерно в десяти.

– Пошли.

У Дженетта они нашли указатель на дорогу. Эта дорога привела их прямо к берегу реки.

Река Теннесси не ревела, сокрушая все на своем пути, как Огайо или Миссисипи. Она оказалась широкой и гладкой и с солидной неспешностью катила свои воды на юг. У другого берега в сонной воде купалось стадо слонов.

Джекки застыла, глядя на них. Воздух был неподвижен. Слоны на том берегу тоже посмотрели на них. Майкл замер. Он не знал, заметили ли его слоны. Между прочим, у слонов, вообще, хорошее зрение?

Мгновение длилось настолько долго, что Майклу захотелось уже пошевелиться. У него все затекло.

Вдруг одна из слоних в воде зафыркала и побрела к берегу. Она протрубила разок и поднялась по склону. Остальные слоны последовали за ней.

Джекки встряхнулась, когда они исчезли из виду. Она вошла в воду и покачнулась от напора течения, такого неспешного с виду. Она остановилась и попятилась.

– Где же мне перейти на тот берег?

– Можем вернуться обратно на север, на Сороковое федеральное. Или можно пойти на юг и перейти по шоссе Четыреста двенадцать.

– Что ближе?

– Оба примерно на одном расстоянии.

Джекки надолго задумалась.

– На юг, – решила она в итоге. – Мы пойдем на юг.

Они перешли реку в Перривилле. Мост с виду был целехонек, хотя они, конечно, не могли знать наверняка. Когда они были уже на середине, раздался треск, похожий на выстрел, и Майкл на миг забыл, как дышать. Но больше ничего неприятного не случилось, и они оказались на восточном берегу реки Теннесси.

– Мы почти под самым Хохенвальдом, – сказал Майкл, когда они спустились на шоссе.

– Ты думал, они так и останутся там? Их Смотрители наверняка тоже умерли.

У Джекки был такой счастливый голос.

– Думаешь, и Ральф умер?

Она раздраженно помотала головой.

– Меня не волнует судьба какого-то робота.

«Это не входит в твои цели» – подумал Майкл. И от этого забеспокоился.

Вдоль восточного берега реки обнаружилась хорошо утоптанная тропа, как следует помеченная слоновьим навозом. Джекки переворачивала каждую кучу, расшвыривала и принюхивалась.

– Это обязательно?

– Я хочу знать, кто они такие. – Она указала на одну из куч. – Африканский слон. Самка. Судя по запаху, она вожак стада. – Она кивнула чуть дальше. – И еще три самки индийского слона. Одна совсем юная. С двумя другими у нее нет кровных уз. Ни одна из них не беременна.

– А ты кто?

– Индийский слон. А что? Ты разве не знал?

– Но ты же мне не говорила.

Она фыркнула.

– А мальчиков среди них нет?

– В Хохенвальде самцов не было.

– Почему?

– Самцам нужно больше пространства. Они не сбиваются в стадо, как самки.

Майкл на минуту задумался.

– В таком случае, будем надеяться, что у тебя родится мальчик.

Джекки ничего не сказала.

Они дошли до места, где видели стадо с того берега, до длинной полосы хорошо утрамбованного песка, покрытого жесткой травой и тополиной порослью. Навоза здесь было в избытке. Слонам нравилось это место, и они часто сюда возвращались.

Майкл свесился с Джекки.

– Куда теперь?

– Точно не знаю.

Майкл скатился на землю. Джекки протянула ему костыль. Он пошел, обходя поляну с одной стороны, Джеки двинулась вдоль другой. Слоновьего навоза было слишком много – не определить, в какую сторону ушли слоны.

– Сюда, – позвала она негромко. Майкл поковылял к ней.

Джекки указала на высокую кучу.

– Самец индийского слона. Был здесь не больше недели назад.

– Так это же здорово, правда?

– Наверное.

– Ложись! – внезапно закричала она.

И опрокинула его на землю. В хобот Джекки, на том уровне, где только что стоял Майкл, вонзился дротик. Майкл вскочил, чтобы выдернуть его.

– Самса! – прокричал из кустов женский голос.

Девушка метнулась к Джекки.

Майкл пытался ее перехватить, но его снова сбили на землю, на этот раз мужчина. Он приставил к горлу Майкла нож.

Джекки опустилась на колени. Потом легла на землю.

– Джекки! – закричал Майкл.

Она повернулась на его голос, глядя невидящими глазами. А потом ее взгляд сосредоточился на чем-то далеком. И она закрыла глаза.

– Ты ее убила! – проговорил Майкл, не веря своим словам.

– Это был несчастный случай, одноногий, – прошептала девушка сдавленным голосом. – Я целилась в тебя.

 

Часть четвертая

Девушка вытащила дротик из хобота Джекки.

– Самса, она умрет? – спросила она у мужчины, который наставил на Майкла нож.

– Не знаю, – ответил Самса.

Он вынул из мешка на поясе веревку и связал Майклу запястья.

– Ты чего? Думаешь, я сбегу? – Майкл показал ему обрубок ноги. – Я же одноногий, ты что, забыл?

Самса не обратил на него внимания. Он опустился на колени перед Джекки.

– Она дышит. Хороший знак. Может быть, доза невелика.

– Доза чего? – Майкл внимательно смотрел на него. – Что ты с ней сделал?

– Промазал по тебе, – многозначительно сказал Самса. – Дай-ка взглянуть на дротик, Пинто.

Пинто нежно провела по векам Джекки, закрывая их, взяла дротик и принесла Самсе.

Самса внимательно его осмотрел, старательно избегая прикасаться к острию.

– Н-да, доза полная. Принеси мне из лагеря медицинский чемоданчик.

– Уже бегу.

С этими словами девушка исчезла – умчалась по слоновьей тропе в глубину леса. Самса быстро осмотрел Джекки. Он опустил руку ей на грудь, чтобы проверить дыхание. После этого сунул руку ей под хобот и замер.

– Что ты делаешь? – негромко спросил Майкл.

– Заткнись.

Спустя минуту Самса выпустил хобот.

– Пульс ровный. Дыхание несколько слабовато.

– Этот дротик с ядом.

– А ты сообразительный.

– Зачем ты в меня стрелял?

– Дай-ка подумать. Ты едешь верхом на самом огромном куске мяса в радиусе двадцати миль, если не считать другие такие же огромные куски мяса. Ты не имеешь никакой ценности, парень. В отличие от нее. Она слишком ценная, чтобы обеспечить тебя годовым запасом бифштексов.

– Ты что, думаешь, я хочу ее съесть?

– Ну, это было бы несколько самонадеянно с твоей стороны. Думаю, ты хотел ее продать. Может, Ангелам в Мемфисе или Каучуковым убийцам из Чаттануги. Они ее возьмут, а на гарнир приготовят тебя – против этого я не возражаю, но мы лишимся слона.

– Джекки не из твоих слонов.

– Это я знаю. Раз уж ты по какой-то случайности уцелел, можешь рассказать, где ты ее украл.

– Я не крал Джекки. И сомневаюсь, что это кому-нибудь удалось бы. Если бы она могла говорить, она бы сама тебе рассказала.

Самса засопел.

– И, подозреваю, ей было бы что рассказать.

Майкл промолчал.

– Где ты ее взял?

– Мы с Джекки идем из Сент-Луиса. Мы хотели найти слонов из Хохенвальда. Она хотела собственное стадо.

– Ну вот, вы нашли их. Мы их отсюда уведем.

– Она…

Самса нацелил на него дротик.

– Здесь осталось достаточно для такого доходяги, как ты. Даже если не помрешь, до утра тебя точно парализует. А комодские драконы найдут тебя задолго до утра.

Майкл смотрел на острие дротика. Оно было в каком-то масле. Он не мог отвести глаз.

– Не смей, – проговорила Джекки на долгом выдохе.

Самса посмотрел на слониху. Потом снова на Майкла.

– Это же не она сказала?

– Она очнется?

Самса снова посмотрел на слониху.

– Думаю, да. Кураре ее не убил и через некоторое время выйдет из организма. Пинто сейчас принесет противоядие.

– В таком случае скоро сам все узнаешь.

Пинто вернулась с чемоданчиком весьма профессионального вида. Она отдала его Самсе и присела рядом с Джекки. Придвинулась близко к ее голове. Майкл надеялся, что ей хватит ума убраться, когда Джекки соберется вставать.

Майкл пытался понять, кто такие эти люди. Самса был довольно пожилой. Те волосы, которые еще сохранились на голове, – седые, как и борода. Он был рослый и худощавый, словно сплетенный из проволоки. Пинто же – ненамного старше Майкла. Хотя под свободной рубашкой Майкл заметил намек на девичью грудь, руки и ноги у нее были пока еще детские. Майкл подумал, что Пинто, наверное, нашла себе защитника, как он в свое время в лице дяди Неда. Только они не походили на родственников.

Самса достал две стеклянные ампулы, одну с порошком и другую с какой-то жидкостью, шприц и страшную иглу. Он наполнил шприц жидкостью, выпустил его в ампулу с порошком, поболтал, чтобы субстанции смешались. Заметил, что Майкл наблюдает за ним.

– Нам нечасто приходится это использовать, поэтому упаковка до сих пор фабричная. – Самса усмехнулся. – А вот яд мы готовим сами.

– Из чего?

– На болоте живут ядовитые лягушки. Мы пару раз в год ходим туда, ловим столько, сколько нам требуется.

– Я и не знал, что бывают такие животные.

– Симпатичные маленькие лягушки. Красные. Синие. Всех цветов радуги. Яд на их коже такой, что свалит тебя на месте, если замешкаешься. Раньше тут такие не водились, но где-то разрушился террариум – или его нарочно открыли, – и некоторые особи сумели приспособиться к холодным зимам. Отличное оружие против людей – бесшумное. Быстрое. Если не терять хладнокровия, можно уложить полдюжины раньше, чем они поймут, что происходит.

Он перестал трясти ампулу и наполнил шприц получившейся смесью.

– Отойди, Пинто, – сказал Самса.

Он оттянул кожу Джекки и вонзил иглу. Затем он вынул иглу, сломал и положил шприц со сломанной иглой в банку, вынутую из чемоданчика.

– Она не сможет двигаться ближайшие несколько часов, но теперь ее дыханию ничто не угрожает. – Он посмотрел на солнце. – Нам придется ее охлаждать. – Он перевел взгляд на Майкла. – Сними рубашку и намочи в реке. Положишь мокрую рубашку слонихе на голову.

– Ее зовут Джекки.

– Ну, Джекки на голову.

– Тогда развяжи меня.

– Ты и так справишься. Доскачешь. Пинто? Помоги ему, но близко не стой. И ты тоже намочи рубашку. Я схожу за ведрами.

Пинто настороженно поглядывала на Майкла, но он не обращал на нее внимания. Даже ему казалось, что солнце здорово припекает. Страшно подумать, каково сейчас Джекки.

– Уши тоже ей намочи, – сказала ему Пинто. – Слоны охлаждаются через уши.

Майкл пробурчал что-то в ответ и намочил Джекки уши.

– Она сама тебя толкнула на землю? – спросила Пинто, когда они шли обратно к реке.

– Она спасла мне жизнь, – просто ответил Майкл.

– Именно.

Майкл пожал плечами.

Вернулся Самса с двумя ведрами и винтовкой.

– А я решил, что ты любишь яд, – сказал Майкл.

– Так и есть. Однако дротиком трудно проткнуть шкуру крокодила.

– В этой реке водятся крокодилы?

– Ну, так далеко на север они обычно не заплывают, хотя иногда случается. Комодские драконы обычно тоже держатся подальше. Но не всегда. Я постою на страже на всякий случай.

Майкл остановился и взглянул на Самсу.

– Ты был Смотрителем в Хохенвальде.

– Директором, – поправил его Самса.

– Значит, ты отпустил слонов, когда все умерли?

Самса утвердительно наклонил голову:

– Одиннадцать лет назад.

– Все остальные слоны из Сент-Луиса погибли. Джекки со Смотрителем решили, что ей лучше поискать других слонов здесь.

– И что же?

– У Джекки будет ребенок. Этот яд ему не повредит?

Самса вздохнул и обернулся, поглядев на неподвижное тело.

– Я должен был сразу догадаться. – Он снова посмотрел на Майкла. – Надеюсь, что не повредит, но сказать наверняка невозможно. Если не случится выкидыша, то, скорее всего, с ребенком все будет в порядке.

Самса жестом подозвал Майкла. Когда Майкл подошел, Самса развязал ему руки.

– Я начинаю верить, что ты не браконьер. – Он поднял винтовку. – Но ружье у меня под рукой.

Майкл кивнул и принялся наполнять ведра.

Вскоре после полудня Джекки начала подергиваться. Еще через час она попыталась подняться. Самса стоял рядом с ней, успокаивающе приговаривая:

– Не вставай пока, девочка.

Он жестом велел Майклу и Пинто уйти с песка.

Джекки, кажется, успокоилась и осталась лежать неподвижно. Но в следующее мгновенье она рывком поднялась, пошатнулась, сконфуженная.

– Все хорошо, девочка, – успокаивающе приговаривал Самса.

Джекки махнула хоботом и отшвырнула винтовку на землю, махнула еще раз, схватила Самсу за ногу и дернула, опрокинув на спину. Еще миг, и она занесла ногу и поставила ему на грудь.

– Ты хотел убить моего мальчика, – прошипела она.

Самса пытался что-то сказать, но у него не получилось.

Пинто подбежала к Джекки и попыталась оттолкнуть ее ногу. Джекки не обратила на нее внимания.

– Как ты там, Майкл?

– Все в порядке.

– Что мне сделать с этим?..

– Отпусти его, – попросил Майкл. – Это директор Хохенвальда.

Джекки медленно убрала ногу. Осторожно прошла по песку, зашла в воду и погрузилась в нее.

Пинто схватила Самсу за руку. Она плакала. Майкл присел на корточки рядом с ним.

– Она разговаривает, – проговорил Самса, откашливаясь.

– Я знаю, – сказал Майкл.

Дорогая мамочка!

Мы нашли других слонов. Но люди, которым они принадлежат, нашли нас. И чуть нас не убили. Во всяком случае, меня. Самса и Пинто следили за стадом. Здесь большое стадо из шести слоних, но без слонят. Есть еще две группы животных. В одной три слонихи и один слоненок. Во второй – четыре слонихи и два слоненка. Слоны-самцы с ними не ходят, только во время гона. Или гонна? Не знаю, как правильно. В этих краях живет четыре самца. Все эти слоны индийские, кроме одной слонихи по имени Тика. Тика африканский слон. Она такая огромная. Это она была той большой слонихой, которую мы видели с другого берега. Самса говорит, африканские и индийские слоны могу спариваться, только она не подпускает к себе самцов. Она очень строга со своей группой. Может быть, поэтому у них нет слонят. Самса отпустил слонов на свободу, когда стало ясно, что все умрут, и он тоже. Только он не умер. Сейчас осталось пятнадцать человек, которые помогают Самсе присматривать за слонами. Мяса они не едят. Они защищают слонов от людей. Может, они сами хотят быть слонами. У них тут неподалеку небольшая деревня. Самса, судя по тому, что я видел, всем заправляет. Они хотят, чтобы Джекки отправилась в деревню. Но Джекки это неинтересно. Она хочет присоединиться к стаду. Мне кажется, она относится к ним с подозрением. Мне они в деревне остаться не позволили. Наверное, до сих пор считают меня браконьером. С любовью,

Майкл

– Тебе нужны обе ноги, чтобы следовать за слонами, – увещевал Самса.

– Я прекрасно справляюсь с помощью костыля. Дай мне какую-нибудь работу.

– Ты не можешь бегать. Иногда слоны атакуют, и, если ты не поспешишь залезть на дерево, от тебя останется мокрое место, даже похоронить будет нечего. Мы уже теряли так людей.

Самса с Пинто ушли раньше, чем Майкл успел что-нибудь возразить.

Джекки отдыхала неподалеку от лагеря. Она наблюдала за ними со стороны. Майкл не сомневался, что она слышала каждое слово.

Майкл заковылял к ней. Присел рядом. Она протянула хобот, сорвала березовую ветку и принялась методично обдирать листья, складывая их в рот.

– Они не позволили мне пойти с ними, – сказал Майкл.

– Я слышала.

От реки поднимался туман, окутывая все дымкой. Майкл мерз и почти ничего не видел.

– Как ты себя чувствуешь?

– Устала. Когда полдня лежишь на солнце, силы уходят.

– Как ты думаешь, в реке правда есть крокодилы?

– А ты думаешь, они лгут?

Майкл посмотрел на туман.

– Наверное, нет. Ты уже знаешь, за какой группой пойдешь?

Джекки секунду помолчала.

– Думаю, за группой Тики.

– Разве это не труднее всего?

– Вероятно.

– Тогда почему она?

Джекки снова помолчала.

– Причина, наверное, покажется глупой. Просто удивительно, что она вообще ходит с индийскими слонами. Возможно, когда отчаиваешься найти своих, готов согласиться на любую компанию.

Майкл отозвался не сразу. Грудь его вздымалась, в горле стоял комок. Он смотрел на тропу, по которой ушли Самса и Пинто. Может быть, это он чувствует? Отчаяние? Может быть, это чувствовала Джекки, соглашаясь на его общество?

Он подошел к свертку с вещами и открыл потайной карман. Собрал винтовку, взял коробку с разрывными пулями.

– Что это ты задумал? – Джекки внимательно смотрела на него.

– Пойду за ними.

Нести винтовку, опираясь на костыль, было неудобно. Он подумал, что, пожалуй, стоит навестить один из заброшенных городов и поискать искусственную ногу. Или сделать самому. Он смутно припоминал какую-то историю о человеке с деревянной ногой. Ему бы хватило и такой.

Тропу было прекрасно видно, и Самса с Пинто оставили следы, идти по которым было легко. Он либо нагонит их, либо нет. В любом случае, он хотя бы что-то делает.

Он определил, что тропа приближается к реке, потому что деревья начали редеть. Майкл прислушался и услышал плеск – наверное, слоны. Он нашел высокое дерево, прислонил к стволу костыль, закинул за спину винтовку и принялся карабкаться наверх.

С вершины дерева ему открылся прекрасный вид на реку, на слонов и Самсу с Пинто, которые за слонами наблюдали. И еще он увидел притопленные бревна, медленно дрейфовавшие в сторону плескавшихся слонов. Он снял с плеча винтовку и прицелился в одно из бревен. В телескопическом прицеле крокодил был как на ладони. Он включил лазер и увидел красную точку, появившуюся на спине животного. После чего принялся наблюдать.

Самса с Пинто наблюдали за слонами. У Самсы была винтовка, но она болталась на плече. Он разговаривал, может быть, спорил, с Пинто. Один из крокодилов замер, глядя на берег. После чего скрылся под водой.

«Надо подумать, – сказал себе Майкл. – Думать, как крокодил или как дракон. Лучше выбрать небольшую добычу, поменьше. На кого бы я напал, если бы был на месте крокодила?»

Вода вспенилась рядом с Пинто.

Именно так. На мгновение крокодил застыл посреди прыжка, красная точка отчетливо загорелась у него на шее. Майкл выстрелил трижды. Он увидел, как вода и кровь забурлили в том месте, куда попали пули.

А потом время застыло, и крокодил начал сжимать челюсти на Пинто, но тут разрывные пули сработали.

Не было ни вспышки, ни грохота, но крокодил рухнул на берег, увлекая за собой Пинто. Самса выдернул Пинто из обмякших челюстей рептилии. Они вдвоем кинулись вверх по берегу, ноги у Пинто были в крови. Но крокодил лежал неподвижно.

Слоны бросились вон из воды и рванули в лес. Майкл посидел немного на дереве, но на реке было пусто, если не считать уцелевших крокодилов, которые благоразумно держались подальше от берега.

Он спустился и направился обратно в лагерь. Самса обрабатывал раны Пинто.

Майкл опустил винтовку и присел рядом.

– Все-таки от меня есть какая-то польза, – проговорил он.

Когда Майкл проснулся, Самса сидел напротив него.

– Я хочу забрать винтовку.

Майкл сел.

– Я хочу жить в деревне и приносить вам пользу. Но еще больше я хочу вернуть ногу. Только все обстоит так, как обстоит.

Самса покачал головой.

– Мы тебя не знаем. Я не могу допустить, чтобы у чужака было в руках оружие, способное убить слона.

– Ты имеешь в виду дротики?

– Это совсем другое. – Самса секунду всматривался в него. – Мы можем метнуть в тебя дротик и забрать оружие. – Майкл вынул пистолет и непринужденно поиграл им. Он не нацеливал оружие на Самсу, но и не убирал.

– Полагаю, можно попробовать забрать его с моего хладного трупа.

– Я знаю, откуда эта фраза. А ты?

– Разве это имеет значение? – Майкл минуту помолчал. – Мне кажется, достаточно того, что мне доверяет Джекки.

– Я так не считаю. Джекки слишком мало видела людей, чтобы понимать, кому следует доверять.

– Что еще скажешь? – произнесла Джекки из-за спины Самсы.

Майкл поднял на нее глаза.

– Ты сама реши, что мне сделать с винтовкой.

– Оставь при себе, – коротко проговорила Джекки. – Ты явно стреляешь лучше него. И ты точно заслуживаешь большего доверия.

– Я оберегаю слонов, – произнес Самса, стараясь не выдать голосом своих чувств.

– Это не твоя работа, – сказала Джекки. – Этим займусь я.

Они не сказали ни Самсе, ни Пинто, ни остальным, что уходят. Деревня стояла на холме, скрытая от глаз поворотом тропы. И Майкл уж точно не стал бы заходить, чтобы попрощаться. И все же он ощущал на себе чей-то взгляд, когда они переходили с тропы, уходившей вверх по склону, на тропу, отмеченную кучами слоновьего навоза и спускавшуюся к подножию холма.

– Скажи мне, – будничным тоном поинтересовалась Джекки тем же днем, – этот Самсавилль отмечен на карте?

Майкл долго не мог отсмеяться.

Характер их путешествия изменился. Раньше Майкл чувствовал, что они бесконечно одиноки в этом лесу. Другие слоны представлялись абстрактной идеей. Других людей не существовало. Сама мысль, что где-то может быть деревня, показалась бы полным абсурдом.

Но теперь Самсавилль – название приклеилось прочно – постоянно возникал в памяти. Майкл подозревал, что Джекки чувствует примерно то же самое по отношению к слонам.

Дорогая мамочка!

Мы с Джекки ушли от других людей и отправились искать слонов сами. Я не знаю, что будет дальше. Может быть, Джекки будет легче без одноногого мальчишки. Я скучаю по тебе и папе. Я скучаю по Джерри. Я скучаю даже по дяде Неду. Я скучаю по своей ноге. По ночам она болит. Джекки тревожит предстоящая встреча со слонами. Она не говорит об этом вслух, но я вижу. Может быть, Самса преследует нас. Может быть, он метнет в меня дротик или сделает что-нибудь похуже. Может быть, Тика не примет нас. Может быть, случится что-то нехорошее. Что бы ни случилось, я люблю тебя.

Майкл

Тику они нашли через два дня. Утро было в разгаре. Стадо паслось на краю поляны. Судя по развалинам строений на поляне, когда-то здесь была ферма. Майкл рассматривал древние стойки для кукурузных снопов и ржавую технику. Эта ферма никогда не видела роботов. Ее забросили давным-давно.

Тика развернулась к ним раньше, чем Джекки с Майклом вышли из леса. Должно быть, она услышала их, решил Майкл. Или почуяла запах.

Джекки подошла к слонам довольно близко и принялась пастись на другой стороне поляны. Примерно через час Тика присоединилась к другим слонихам. Однако она внимательно следила за Джекки.

Наступил день, и стадо удалилось в лес. Майкл слез на землю и перекусил сушеными фруктами и вяленым крокодилом.

– Самса следит за нами, – пробормотала Джекки, остановившись рядом с Майклом. – С гребня холма. Я чую его запах.

Майкл кивнул.

– Он хочет меня застрелить?

– Запаха оружия я не чувствую, но это ничего не значит.

– Еще кто-нибудь есть?

Джекки покачала головой:

– По крайней мере, я не чую.

– Ну, делать нечего.

Майкл жевал вяленое крокодилье мясо. На вкус неплохо. Немного похоже на курицу.

– Интересно, почему драконы не переходят по мосту? Как думаешь, может, на этом берегу есть что-то такое, что им не нравится?

– Может, их убивают слоны. Я точно убивала бы.

– Ты и убивала.

– Верно. – Джекки на миг задумалась. – Ошибочно считать, что эта экосистема сложилась окончательно. Люди покинули ее лишь недавно. Не исключено, что комодские вараны просто пока сюда не добрались. Им приходится мигрировать на север с побережья каждую весну и возвращаться каждую осень. Требуется время, чтобы они проникли в новые земли. Они могут удаляться лишь на определенное расстояние, откуда можно вовремя вернуться до наступления зимы.

– Они могут научиться зимовать здесь.

– Невозможно.

– Так они сами по себе невозможны. Откуда нам знать, на что они способны?

Джекки немного помолчала.

– Ничего не желаю об этом знать.

Майкл содрогнулся.

– Я тоже.

На следующей неделе они исполняли тот же ритуал. Слоны приходили на заброшенную ферму и паслись, переходя на новые участки, когда заканчивались листья. К концу недели Джекки с Тикой сделали вокруг поляны полный круг. Они так и стояли друг против друга, но теперь Джекки была на том месте, с которого начала Тика, а Тика стояла там, куда Джекки вышла из леса.

– Сегодня же пойдем за ними, – сказал Майкл.

Он выплюнул последний кусок мяса. Ему осточертела крокодилятина.

– Слишком быстро.

– Да ты посмотри вокруг. – Майкл указал на деревья. – Здесь ничего не осталось. Вряд ли они вернутся сюда, чтобы просто поздороваться.

Тика погнала свое стадо к выходу с поляны. Джекки последовала за ней на почтительном расстоянии. Тика время от времени оборачивалась, проверяя, здесь ли они.

– Может быть, и получится, – шептала Джекки.

Они шли за стадом несколько часов. Запах Самсы и других людей потерялся. Тропа делалась шире и извилистее: временами они теряли стадо из виду на несколько минут. А потом они завернули за поворот, и Тика встретила их.

Джекки замерла как вкопанная. Майкл лег, опустив голову на голову Джекки и принялся наблюдать. Он застыл, не желая привлекать к себе внимание.

Тика приблизилась с опаской, до половины подняв хобот и нюхая воздух. Джекки тоже немного приподняла хобот. Когда они сблизились, то принялись внимательно обнюхивать друг друга. Тика, кажется, успокоилась.

Майкл наблюдал. Он понял, что Тика хочет принять Джекки в стадо, возможно, потому, что та беременна. Возможно, потому, что здесь хватает опасностей, которые лучше отражать сообща.

Тика неожиданно махнула хоботом над головой Джекки и ударила Майкла по боку, сметая его с шеи Джекки и сбрасывая на землю.

Майкл мгновенно пролетел десять футов, оцепеневший от потрясения, и больно упал на спину, задохнувшись от удара. Он отчаянно старался вдохнуть, кашлянуть, хоть что-нибудь. Однако легкие упрямо отказывались повиноваться.

Тика занесла над ним ногу.

Майкл видел во всех подробностях ее подошву: сломанный ноготь, морщинистый шрам. Джекки выкрикнула: «Нет!» и перешагнула через него, отодвигая Тику.

Тика шагнула назад, потом попятилась.

Джекки стояла над ним, опустив голову и хобот.

Майкл наконец-то задышал и смог сесть, глядя на эти двадцать тонн живого веса, сгрудившиеся вокруг него.

– Беги! – крикнула Джекки.

Майкл пополз. Дерево! Где же дерево? Он увидел дуб, запрыгнул на ветку, вскарабкался выше, добрался до высоких веток, откуда Тике было его не достать.

Джекки встала перед деревом, глядя на Тику. Тика затрубила.

Она как будто прокричала по-человечески: «Тебя мы берем. Но без него!» А Джекки затрубила в ответ: «Без него не пойду!»

– Джекки! – закричал он. – Иди с ними. Я не пропаду.

Тика отступила, пристально глядя на них обоих.

– Нет, – сказала Джекки. – Либо вместе, либо никак.

Майкл понял, что плачет.

 

Часть пятая

Дорогая мамочка!

Я давно уже тебе не писал, но я был очень занят. Маленький Билл такой же упрямый, как его мать. Когда ему исполнилось два года, Джекки сказала, что он перерос стадию «милого малыша». Теперь она считает, что он просто вредничает. Но я его люблю. Он так похож на мать. Кажется, Тика в конце концов меня приняла. Хотя времени ушло довольно много. Она позволила мне остаться, просто не обращая на меня внимания. Однако несколько недель назад, перед тем как мы уходили из Панацеи, у нее загноился ноготь, нужно было вскрывать и чистить гнойник. Было ясно, что сделать это необходимо до того, как мы двинемся на север. Джекки стояла рядом, чтобы я точно не пострадал. Однако Тика сама подставила ногу и не двигалась, пока я промывал рану. Ей наверняка было очень больно. Но теперь нога выглядит гораздо лучше. Это было уже после того, как я застрелил двух комодских драконов, которые решили пообедать ногой Тики. Зимой драконы не представляют проблемы. Они все впадают в спячку. Но весной, после пробуждения, и до того, как наступает время их миграции на север, они страшно голодные и злые. Не знаю точно, почему Тика передумала. Но она, кажется, была очень довольна, когда мы с Джекки шли рядом с ней в этом году, возвращаясь на север. Мир продолжает меняться. Комодские драконы – неприятные твари, но сейчас они переживают трудные времена из-за появления лисохвостых львов. Нам так кажется. Там, где есть лисохвостые львы, драконов нет, а там, где есть комодские драконы, нет лисохвостых львов. Мы не знаем наверняка, что происходит. Пожарные муравьи тоже мигрируют на север.

Новости этой весной хорошие. И Таня, и Вильма беременны. Похоже, самец, заглянувший в гости на Рождество, исполнил свою работу. Будут еще слонята, Маленькому Биллу будет с кем поиграть. Сейчас мы рядом с Самсавиллем. Я бы с удовольствием навестил Самсу и Пинто. Пытаюсь уговорить Джекки пойти дальше на север, чтобы проведать Джерри. Однако она не хочет идти через вотчину драконов. Пока что все новости.

С любовью, Майкл

Майкл поставил подпись и закрыл блокнот. Блокнот почти кончился. Это будет уже седьмой. Он взвесил его на руке. Интересно, может, он немного чокнутый, раз все эти годы пишет покойной матери письма? Ему ведь уже шестнадцать. Майкл пожал плечами. Ему по-прежнему нравилось это занятие. Надо спросить, что думает по этому поводу Джекки.

Он опустил рюкзак, глядя, как течет река. По большей части он просто любовался игрой солнечного света и красок на воде. Но и осторожно наблюдал. Не выпускал из поля зрения плавучие бревна, циркулировавшие рядом, которые могли наброситься на него. За последние пару лет крокодилы заметно размножились. Майкл не знал, чем они питаются, но до сих пор ни один не пытался попробовать слонятины.

Маленький Билл спустился к воде. Маленький, говорите? Майкл мысленно улыбнулся. Голова Билла возвышалась в двух футах над ним.

– Мальчик Джекки! Мальчик Джекки! – затрубил он.

Голос был слишком тонкий для такого огромного тела. Майкл не знал, когда (если это вообще происходит) голос слоненка сломается и обретет глубокий тембр взрослого. У Майкла сломался. Ну, почти. Иногда он все еще давал петуха.

– Просто Майкл, – сказал он. – Вечно тебе повторять. Просто Майкл.

– Тика зовет тебя мальчиком Джекки.

Майкл хмыкнул, уже не первый раз задаваясь вопросом, как это слоны разговаривают, не произнося ни звука. Мир полон чудес.

– Ей виднее.

– Ты готов идти? – протрубил Билл. – Тика послала меня за тобой. Она хочет, чтобы вы с Джекки шли во главе стада.

Майкл наклонился, поднял протез и закрепил его на ноге.

– Правда? Тика хочет, чтобы мы вели стадо?

– Ага. Как минимум до Кобравилля.

– Ясно. Хочет, чтобы мы проложили дорогу через пожарных муравьев?

– Точно.

– Неужели чудесам не будет конца?

Маленький Билл ничего не ответил. Вместо этого подставил согнутую ногу. Майкл забросил винтовку за спину и вскарабкался ему на шею. Огляделся вокруг. Над ним – голубой купол неба, теплое солнце, и его серое семейство дожидается его в полумиле отсюда. Ему хотелось петь.

Он любовно похлопал Билла по макушке.

– Ну, что ж. Отказываться нельзя, – проговорил он, улыбаясь. – Пошли!