Крис Лоусон – австралийский писатель, работающий в жанре спекулятивной фантастики. Его отличает эклектичный подход при выборе тематики, которая охватывает широкий спектр проблем от естественных наук вроде генной инженерии и эпидемиологии до не требующих доказательств фантазий о путешествиях корабля аргонавтов в конце мифологического периода и двусмысленных историй про привидений во времена Первой мировой войны. Рассказы Лоусона выходили в таких журналах, как «Asimov’s», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Eidolon», «Dreaming Down-Under», и были включены в ряд антологий из серии «Лучшее за год». Его сборник рассказов «Написано кровью» («Written in Blood») доступен на сайте издательства. MirrorDanse Books ( www.tabula-rasa.info/MirrorDanse ).

За пределами литературной жизни Крис – терапевт, специалист по семейной медицине, университетский профессор, занимающийся исследованиями в области общественного здравоохранения, доказательной медицины и статистики. Он проживает со своей супругой, двумя детьми и гиперактивной собакой в Саншайн-Кост. Время от времени Лоусон ведет блог ( www.talkingsquid.net ).

В этой неспешно движущейся истории автор переносит нас в космическую колонию, чья чрезвычайно враждебная среда порождает строгие и жестокие социальные правила, но, только следуя им, цивилизация может выжить. Лоусон показывает нам, к чему приводит соблюдение этих правил двух влюбленных.

 

Среди триллионов людей, что жили и будут жить в этом мире. Арлиана и Моко ничем не выделялись: они не были героями, не отличались красотой. Но всего какие-то несколько мгновений их оберегали законы природы. Во вселенной, где люди могут существовать лишь в нескольких точках пространственно-временного континуума, подобным могут похвастаться немногие.

Они встретились в Солнечном куполе.

Арлиана хотела увидеть солнце-убийцу своими глазами. Лифт доставил ее в Солнечный купол – огражденную полимерными пластинами, наполненную воздухом полусферу на поверхности умирающей планеты Муска. Все сооружение существовало только благодаря усилиям ремонтных роботов, которые, кстати, также нуждались в постоянной починке из-за беспощадного воздействия радиации.

Сквозь прозрачный потолок Арлиана наблюдала за тем, как солнце всходило над разрушенным им миром. Белый бурлящий диск обрамляли арки из солнечных лучей. От древних людей сохранились снимки, запечатлевшие бирюзовое небо. Однако светило давно уничтожило атмосферу планеты, и отныне небосвод был черным, а звезды виднелись даже при дневном свете. В некотором отдалении от солнца сияла вторая звезда в двойной системе.

Рассветные лучи затопляли руины Старого города. В центре на много километров ввысь уходила башня. Когда-то она была еще выше и доходила до самой орбиты.

По мере того как солнце поднималось над горизонтом, количество посетителей в Солнечном куполе становилось все меньше. Люди понимали, что внутри им ничего не грозит, и все же боялись находиться непосредственно под солнцем-разрушителем. Они торопливо возвращались к лифту и спешили домой. Арлиана же продолжала стоять: ей хотелось оказаться с солнцем лицом к лицу, оспорить его право убивать. В то время как большинство людей вокруг нее стремились укрыться в безопасности под землей, девушка решила двинуться наружу.

В Солнечном куполе имелось несколько автобусов с медицинским оборудованием, на которых можно было отправиться на экскурсию по Старому городу. В дневное время они использовались редко. Арлиана пришла на автобусную стоянку, где в тот момент не было ни души, и нашла автобус, что отправлялся через несколько минут.

Точно по расписанию машина издала предупреждающий сигнал, пневматика вздохнула, и двери закрылись, после чего автобус покатил к шлюзу. За окнами проплывал выжженный пейзаж, сопровождаемый комментариями компьютера.

– Многие астрономы Старой Земли, – вещал автобус, – фиксировали различный цвет нашего Солнца. Когда люди впервые поселились на планете Муска, считалось, что сообщения о цвете звезды были неточными из-за примитивных телескопов того времени. Теперь мы знаем, что астрономы наблюдали первые следы нестабильности…

Арлиана не вслушивалась в слова, но наслаждалась успокаивающим голосом.

Автобус продолжал свой путь среди руин некогда великого города. Башня и теперь производила впечатление, но в прежние времена она была величественным, почти божественным творением инженерного дела. То, что сохранилось до сегодняшнего дня, походило на оплавленный огарок из углепластика. Почва у подножия башни под воздействием температур превратилась в стекло.

Внезапно комментарии компьютера прервало сообщение:

– Прошу прощения, но был зафиксирован выброс энергии на солнце, ожидается повышенный уровень радиации. Автобус будет возвращен на станцию ради вашей безопасности.

– Я избрана, – сказала Арлиана и предъявила свою карточку. – Продолжайте экскурсию.

– Вы не единственный пассажир, – отвечал компьютер.

Пока звучал его голос, с задних кресел поднялся мужчина. Это был Моко.

Стряхивая с себя остатки сна, он сориентировался в ситуации и предъявил карту избранного.

– Продолжайте движение. Я тоже был избран, – заявил он.

– Как пожелаете, – отреагировала машина.

Моко обратился к Арлиане:

– Я не хотел напугать вас. Прилег на заднем сиденье и, видимо, уснул.

– Не нужно извинений, – ответила девушка. – Садитесь рядом – насладимся экскурсией.

Автобус вез их по Старому городу, рассказывая о Старом порте, Старом синоде и Мемориале древнему поселению. Все эти здания давно рассыпались, превратившись в бесформенную массу.

В середине пути прозвучало объявление о том, что вспышка на солнце усилилась, в результате чего даже избранные граждане, а с ними автобусы могут пострадать от потока радиоактивного излучения. На то, чтобы вернуться в Солнечный купол в срок, не было времени, поэтому машина поспешила укрыться в тени Старой башни.

– Что ж, похоже, мы здесь застряли, – обратилась Арлиана к Моко.

– Кажется, что так.

Девушка внимательно рассматривала его. У мужчины было симпатичное лицо, разве что подбородок казался чересчур узким. Даже после того как он стал избранным, Моко продолжал бриться, и Арлиана одобрила это, хотя бороды ей всегда нравились. Девушка протянула ему руку.

– Должна предупредить, я не сторонница романов среди избранных, – сказала она.

Моко посмотрел на нее в ответ. Она была высокой и мускулистой, с кожей цвета ночного неба, которая давно вышла из моды, но шла ей.

– Согласен, – произнес он. – Попахивает безысходностью.

– Я бы даже сказала – вызывает отвращение.

– И не лишний раз повторить – выглядит отчаянно.

– Что ж, в одном мы единодушны – мы против романов между избранными.

– Полагаю, да.

Мужчина пожал протянутую ему руку.

Ждать пришлось три часа, пока тень от башни не достигла входа в туннель безопасности. Все это время они сидели в автобусе, прячась в тени, пока солнце затапливало мир светом различных частот и обрушивало град разнозаряженных частиц. Некоторые выбивали из земли более легкие частицы, из-за чего мир вокруг начинал светиться.

* * *

На лифте они добрались до блока Моко. Он располагался ближе, хоть и оказался гораздо меньше жилья Арлианы. После того как ребята ободрали локти и колени, они решили, что дома у девушки было бы комфортнее, но для этого им пришлось бы три часа ехать по Большой центральной ветке. А так они уже лежали вместе, вклинившись в узкое пространство между койкой и потолком, и обсуждали планы на будущее.

– Три главные вещи, которые я хочу сделать, – говорила Арлиана. – Посетить Первую комнату, оставить капельку крови на стене в Комнате поколений и взобраться на пик в Кентерберийской лощине.

– Взобраться на гору. Неужели нельзя просто съездить в лощину?

– Нет, я собираюсь покорить вершину, и ты сделаешь это со мной.

Моко вздохнул.

– Вряд ли я в достаточно хорошей форме. Там ведь около восьмисот хметров?

– Восемьсот двадцать два, – уточнила Арлиана. – Но сложный участок всего метров сто.

– Придется тренироваться. Не думаю, что хочу тратить на это свое время.

Девушка попыталась подняться на локте, чтобы прочесть выражение его лица, но в результате только стукнулась головой.

– Спрашивать об этом бестактно, знаю, но все же сколько тебе осталось? – поинтересовалась она.

– Две недели.

Арлиана опустилась на матрас.

– Ты можешь забрать часть из моих трех месяцев.

– Это слишком. Я не могу так поступить.

Они лежали в тишине и думали. Спустя несколько минут Арлиана заговорила:

– Так как ты распорядишься своим временем?

Моко поджал губы.

– Я бы хотел посетить Первую комнату, оставить капельку крови в Комнате поколений и отправиться в Кентерберийскую лощину.

– Вот уж совпадение, – рассмеялась Арлиана.

– Сказать по правде, с того момента, как меня избрали, я не имел ни малейшего представления, что делать со своей жизнью. Раз у тебя есть планы, почему бы мне к ним не присоединиться.

* * *

Моко и Арлиана облачились в скафандры, чтобы исследовать Первую комнату. Пещеру освещали искусственные огни, а на стенах виднелись ржавые потеки от окиси железа.

Помещение оказалось гораздо меньше, чем они ожидали. Намного-намного меньше. Даже несмотря на то что они привыкли жить в крошечных комнатах, трудно было представить, что некогда десятки тысяч граждан размещались в гроте размером всего-то со спортивный зал.

Первые глубинные жители оставались здесь в течение десятилетий: они буквально вгрызались в железо и камень, использовали каждую трещину и воздушный карман, чтобы ускорить процесс бурения.

Люди копали, все глубже погружаясь в земную кору, и в образовавшихся проемах строили новые города. Поначалу они просто надеялись спастись от солнечной радиации, но спустя два столетия стало ясно, что солнце не только выжжет земную поверхность – яростное излучение увеличивалось и обещало уничтожить атмосферу планеты.

Построив одну цивилизацию, глубинные жители вынуждены были создать другую, в этот раз полностью отрезанную от надземного мира. Где могли они приспосабливали уже существующие города и пещеры, но далеко не все удалось спасти. Первая комната находилась слишком близко к поверхности, была слишком открыта, и ее пришлось покинуть.

Раскопки также не всегда проходили успешно: некоторые пещеры обрушивались прежде, чем их удавалось укрепить. В других случаях трещины выходили на поверхность, и удержать воздух в этих помещениях было невозможно.

Однако трагедия оказалась еще масштабнее. Глубинные жители строили комнаты не только для себя и своих потомков, но с расчетом вместить как можно больше жителей Муски. Они бурили слишком быстро и выдалбливали чересчур большие и неустойчивые пещеры. В своем отчаянном стремлении обеспечить местом каждого они поставили перед собой непосильную цель. Не только пространства, но и еды, и воздуха было недостаточно для всех. Еще до того, как запечатали все швы, стало ясно, что мест не хватит даже для глубинных жителей.

Тогда придумали жеребьевку.

Моко и Арлиана не стали задерживаться в Первой комнате. Одно дело было находиться в куполе, наблюдая за солнцем и поверхностью, на которой оно не оставило жизни, и совсем другое – стоять в помещении, где определили первых избранных.

* * *

На четвертый день их разбудил звонок в дверь. Арлиана проверила изображение с камеры, вздохнула и попросила Моко остаться в постели, заявив, что разберется с этим сама.

Он лежал, глядел в потолок – а что еще оставалось делать? – и подумывал о том, чтобы снова уснуть. Но вскоре стало ясно, что плану не суждено воплотиться в жизнь: голос Арлианы становился все громче и эмоциональнее. Моко задумался, с чем же таким нужно было разбираться. Второй голос – низкий и приглушенный – принадлежал мужчине.

Моко охватил страх: девушка говорила все более напряженно. Он решил, что может сдержать свое обещание держаться подальше от двери и при этом проследить за безопасностью Арлианы при помощи видеокамеры. Моко коснулся экрана – появилась картинка, и он поспешно отключил звук.

Арлиана куталась в халат и разговаривала с темноглазым мужчиной, холеным и одетым так, словно он собирался на похороны. В руках у него была открытка или, может, конверт, который он предлагал девушке, но та упорно отказывалась принять его. Она становилась все более возбужденной, мужчина же, напротив, падал духом – его плечи поникли, а рука, протягивавшая конверт, повисла вдоль тела.

Хотя Моко не мог уловить суть разговора, спор становился все громче, и в конечном счете отдельные несвязанные фразы девушки достигли его ушей. Парень протер глаза, чтобы удостовериться – ему не мерещилось. Судя по всему, помощь скорее понадобится незнакомцу, нежели Арлиане.

Хлопнула дверь, и Моко выключил видео. Девушка ворвалась в комнату, сбросила халат и нагишом заползла в кровать к Моко.

– Все в порядке? – спросил он.

В дверь снова позвонили. Три отрывистых сигнала.

– Не обращай внимания, – сказала она.

Спустя несколько мгновений звонок раздался снова, затем еще один, но в этот раз он прозвучал печальнее, а потом сигналы прекратились. На несколько секунд повисла тишина. Минута. Три минуты. В дверь больше никто не звонил. Арлиана изогнулась под рукой Моко и прерывисто задышала. Мужчина не знал, что сказать, и промолчал, сделав тем самым единственно верный ход.

* * *

Стена поколений находилась в часе езды от жилища Арлианы. Они сошли с поезда и оказались на станции, которая представляла собой комнату с низкими потолками – не более двадцати метров в высоту, – но прямую и длинную, словно она служила продолжением железнодорожного туннеля, по которому они попали сюда.

Глянцевая южная стена изгибалась, подобно графику многочлена. Эта форма обладала удивительной способностью воздействовать на людей: ее изломы будто проникали в души посетителей и заставляли их замирать в благоговейном страхе. На пиках кривой располагались кровавые точки: люди прокалывали палец и прикладывали его к стене.

– Вот место моей семьи, – сказал Моко.

Он провел Арлиану внутрь пещеры, мимо роботов-хранителей, которые следили за чистотой в помещении и обновляли стершиеся гравировки, и указал на скопление кровавых меток своих предков.

– Последняя была сделана около тридцати лет назад, – заметила девушка, разглядывая даты, выдолбленные под каждым кровавым отпечатком.

Моко пожал плечами.

– Большинство в моей семье вступили в Братство света. Я единственный, кто остался на Муске.

– Ты здесь совсем один?

– Мой ближайший родственник, как генетически, так и территориально, – это мой брат. Сейчас он находится на миссионерском корабле Братства на полпути к звезде В. Это примерно в пятидесяти световых годах отсюда.

– Ты не очень смахиваешь на члена Братства. – В голосе Арлианы прозвучали нотки удивления.

– Вот мой брат преисполнен братских чувств, – сказал Моко. – Я же, хоть и являюсь братом своему брату, совсем их не испытываю.

Арлиана покачала головой.

– Это должно что-то значить?

– Да, в том случае, если ты проводишь много времени с членами Братства. А теперь покажи мне линию своей семьи.

Девушка отвела Моко к группе кровавых точек, принадлежащих ее родственникам. Обширная площадь охватывала двенадцать поколений, что произвело на него большое впечатление.

– Как считаешь, мне стоит оставить свой отпечаток рядом с твоей семьей? – спросил он. – Они ведь даже не знают о моем существовании.

– Ты всегда так переживаешь из-за правил этикета? – поинтересовалась Арлиана. – Тебе не кажется, что, когда тебя избирают, это дает определенную свободу действий?

– По мне, это чересчур самонадеянно.

– Поскольку я не собираюсь ставить свою метку здесь, вопрос спорный. – Арлиана посмеивалась над ним.

Моко ждал разъяснений, но девушка, видимо, была не в настроении их давать.

– Пойдем, – сказала она. – Мы найдем собственное место подальше от остальных.

– Подожди минутку, – остановил ее Моко.

Арлиана попыталась утащить его за собой, но мужчина не двинулся. Достаточно было того, что Моко уже жил с одной ее тайной, – он не позволит девушке снова увильнуть от него. Мужчина внимательно изучал кровавые пятна на стене, читал надписи и даты, выгравированные в камне под ними, прослеживал родственные связи.

– Кажется, я понял. Здесь, – он указал на алые брызги на стене, – кровь твоей сестры Ульды. А под ней имя девочки – Карис, но крови нет. Место приготовили для еще не рожденного ребенка – твоей будущей племянницы.

Он изучал лицо Арлианы, но по ее выражению нельзя было ничего понять. Моко продолжил:

– Тебя это расстраивает. Ты знаешь, что не должна переживать, но ничего не можешь с этим поделать. Девочка должна вот-вот появиться на свет, а тебя избрали.

– Ты все правильно понял. Не люблю признаваться в этом, но я возмущена, – согласилась Арлиана.

– Я не говорил, что ты возмущена, – заметил Моко.

– Зато я сказала, – заявила девушка, взяла его за руку и потянула за собой.

Они брели вдоль Стены поколений, пока не наткнулись на место, где не было кровавых следов. Арлиана позвала одного из хранителей – худой робот представился и спросил, какие надписи они хотели бы видеть под своими метками. Молодые люди решили, что имен и маленькой связующей линии между ними будет достаточно.

Робот уколол Моко, и на кончике большого пальца выступила капля крови. Мужчина прижал его к поверхности камня, и машина выгравировала имя и дату рядом. Следом Арлиана подала руку хранителю пещеры. Она вдавила палец в стену рядом с отметкой спутника и наблюдала за тем. как робот заканчивал вырезать ее имя.

На обратном пути девушка уснула на плече у Моко. Теперь, когда у него было время подумать, мужчина пришел к выводу, что Арлиана слишком быстро согласилась с его догадкой и отнеслась к этому довольно беспечно. Его волновало, что девушка вновь скрыла от него правду. Для того, кто делил с ним постель в преддверии смерти, она не слишком охотно рассказывала о себе.

Он воспроизводил в памяти имена и даты в попытке восстановить семейное древо Арлианы и последовательность событий. Интуиция подсказывала ему, что чего-то в этой истории не хватало.

Пока девушка спала, Моко поглаживал ее по волосам и гадал, почему она столько всего держала в себе.

* * *

– Выглядит отвратительно, – заявил Моко.

– Какое мне дело до того, как это выглядит?

– Люди скажут, что я встречался с тобой только ради твоего времени.

– Быть с тобой для меня гораздо важнее, чем то, что думают люди, – заметила Арлиана.

Так они отправились в регистрационный офис и подписали согласие уравнять срок их жизни. Моко получил дни – Арлиана их потеряла, зато теперь у них было достаточно времени, чтобы мужчина успел освоить скалолазание.

Начали они со скалодрома, затем тренировались на больших валунах, водосточных трубах и, наконец, на отвесных стенах. Арлиана рассказывала Моко о якорях и веревках, о том, как крепить канаты, и за последующие несколько недель он стал сильнее и выносливее.

Поход в регистрационный офис имел еще одно довольно неожиданное последствие – за Моко, который до сего дня словно исчез из жизни, теперь можно было проследить. В результате однажды рано утром Арлиану разбудило сообщение, помеченное как сверхсрочное.

Девушка развернула его на экране. Бритый налысо мужчина с узким подбородком появился в компьютере; на нем была туника Братства.

– Сударыня, – заговорил незнакомец, – прошу прощения за то, что приходится отправлять сообщение, но я нахожусь в пятидесяти световых годах от вас и не могу вступить с вами в беседу. Меня зовут Тарукс, и, как вы могли догадаться, я брат Моко. Я нашел вас через регистрационный офис. Извините за вторжение в вашу жизнь, однако я пытаюсь передать одно очень важное сообщение брату. Настоятельно необходимо, чтобы Моко как можно скорее посмотрел вложение. Прежде чем я закончу, позвольте мне поблагодарить вас. Когда вы переписали часть своего времени на Моко, вы дали ему те несколько дней, что способны спасти его от участи избранного. Я не могу передать словами, что это значит для меня.

На этом сообщение заканчивалось.

Арлиана растолкала Моко и вытащила его сонного из кровати.

– Ты должен увидеть это, – отчеканила она.

Когда послание закончилось, девушка ткнула во вложение и собиралась покинуть комнату.

– Останься, – попросил Моко.

– Это же личное.

– Останься!

И так. вдвоем, они стали смотреть, как Тарукс, брат Моко, заговорил вновь.

– Моко, – обратился он, – для тебя есть место на последнем миссионерском корабле. Ты же знаешь, других шаттлов с Муски не будет: солнце становится слишком опасным даже для членов Братства. Мы уже не раз обсуждали это, но я надеюсь, что приближение дня, когда ты должен будешь разделить участь избранного, могло изменить твои взгляды на вступление в орден. Я люблю тебя, брат, и сердце мое обливается кровью, когда я думаю о том, как легко ты мог бы спастись.

Затем картинка на видео резко сменилась. Тарукс вернулся к своему сообщению и добавил заключительную часть. При этом свет в кадре был иным – фон стал темнее, а сам мужчина выглядел так, будто недуг снедал его изнутри.

– Брат мой, я знаю, что много раз просил тебя об этом и неоднократно получал отказ. И все же, пожалуйста, пожалуйста, присоединись к рядам Братства. Никогда прежде я не говорил этого, но сейчас умоляю тебя стать частью миссии. Даже если ты не веришь в наши идеи, просто скажи, что веришь. Это все, что тебе нужно сделать, – просто сказать, что ты веришь. Знаю, знаю… Возможно, это будет ложью. Но со временем, живя среди нас, ты, быть может, придешь к пониманию истины. Хотя даже если ты не изменишься, не примешь Догматы, все же мой брат будет рядом со мной.

По завершении сообщения Арлиана выключила экран.

– Ты отказался от места в Братстве? – с удивлением спросила она. – Ты мог избежать жеребьевки?

– Да, я мог стать частью Братства и вести жизнь, которая для меня не имеет никакого смысла: исполнять пустые ритуалы и возносить молитвы к божествам, в которых я не верю.

– Но ты был бы жив, – сказала она.

– И жил бы как ты, а?

Внезапный нелогичный вывод ошеломил Арлиану.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она.

– Думаешь, я не разгадал бы историю, что произошла между тобой и твоей семьей? Я знаю, что случилось. Знаю, что выбрали не тебя, а сестру. Что ты вызвалась заменить ее, потому что она была беременна. Я даже знаю, что твоя сестра забеременела уже после того, как ее избрали. Таким образом, твоя нерожденная племянница – это не просто напоминание о надвигающейся смерти, она – ее причина. Тебя же возмущает не ребенок, но твоя сестра, которая так ловко манипулировала тобой.

– Ты не можешь всего этого знать. – зло бросила Арлиана.

– Хорошо, я не знаю наверняка, но предполагаю. Скажи мне, что я не прав, и я заберу свои слова обратно.

– Ты просто не можешь понять…

– Тогда скажи мне, что я не прав.

Но Арлиана молчала и только сверлила его взглядом. Весь ее вид говорил о том, что она обвиняет Моко.

* * *

Кентерберийская лощина считалась одним из самых грандиозных помещений, венчавших достижения их цивилизации: это чудо инженерного дела и искусства было вырублено в форме соборного окна. Сюда попадали после смерти. Тела отправляли на переработку: их опускали в огромные чаны с бактериями, которые разлагали кости и плоть до органических веществ, что снова использовались обществом.

Сегодня был их последний день вместе. Поезд доставил Арлиану и Моко к Погребальной башне – мемориалу изогнутой формы, посвященному всем, кто жил и умер в подземном мире. Редкий посетитель отправлялся глубже мемориального парка, но Арлиана и Моко приехали сюда вовсе не для того, чтобы оплакивать погибших. Они оставили позади памятник и направились в темную лощину. Чем глубже они спускались, тем более тусклым становился свет: ярко освещались только те помещения, где трудились рабочие и машины.

Арлиана отвела Моко к лестнице у основания западной стены, теряющейся наверху во мраке.

– И все это время я тренировался, чтобы карабкаться по лестнице? – удивился мужчина.

– Это служебная лестница – она поднимается на двести метров. После придется взбираться самим.

К тому моменту как они достигли конца лестницы, руки у Моко болели и он гадал, как же преодолеет остаток пути. Арлиана подтвердила его опасения, заявив, что дальше подниматься будет труднее. Однако она также пообещала, что двигаться они станут медленнее, с перерывами, во время которых мышцы смогут отдохнуть.

– Маршрут, по которому мы пойдем, называется Маленькая Фрейя. Он длинный, но легкий, со множеством креплений, оставленных предыдущими скалолазами. Вон там справа, – девушка указала на цепочку выступающих вершин в сорока метрах от них, – Большая Фрейя, Взбираться в той части гораздо сложнее. Рекорд подъема на Большую Фрейю без страховки – семь часов. Я проходила этот маршрут за десять. Поверь мне, то, что собираемся сделать мы, – просто пара пустяков.

Они немного передохнули, а затем Арлиана закрепила веревку петлей на якоре и начала восхождение. Они по очереди карабкались, фиксировали канат, затем снова взбирались и снова привязывали веревку. Продвигались скалолазы медленно, но без риска, и Моко вдруг осознал, что чем дольше они поднимались, тем больше он сосредотачивался на каждом движении, на том, когда нужно работать, а когда отдыхать, на том, как сгруппироваться так, чтобы не перенапрягать мышцы. Арлиана наблюдала за ним, старалась не подгонять его слишком сильно и в то же время не давала расслабляться, когда нужно было идти вперед.

Казалось, само время исчезло. Моко перестал считать часы и минуты, а начал думать в шагах и хватах, из которых состояли движения, а из тех, в свою очередь, складывались фазы.

Они шли вдоль обрывов, преодолевали гребни, избегали выступов, не покидая дороги, что вела их вверх. По мере подъема света становилось все меньше, и вскоре Моко и Арлиана надели налобные фонари, включив их на максимальную яркость.

Спустя много часов они достигли небольшой пещеры, вырытой в стене лощины. Арлиана помогла Моко перелезть через край и забраться в безопасный грот. Восстановив дыхание, мужчина выглянул из отверстия. До пика Кентерберийской лощины оставалась еще сотня метров. Он застонал: плечи, спина, ноги нещадно болели.

Арлиана улыбнулась.

– Не волнуйся, это конец нашего пути.

– Но мы же не добрались до вершины.

– Здесь лучше – иди и посмотри.

Девушка взяла его за руку и повела в глубь пещеры. Грот расширялся к концу, так что они могли идти выпрямившись и не ударяться головой о своды. Свет фонариков наполнял небольшое помещение и отражался сотнями золотых лучей от жетонов избранных, висящих под потолком. Жетонов было множество.

Моко расхаживал по пещере, дотрагиваясь до них пальцами и заставляя раскачиваться.

– Что это за место? – спросил он.

– Сюда приходят умирать скалолазы, – отвечала Арлиана.

Она вбила гвоздь в потолок пещеры и повесила на него свой жетон. Моко тоже снял с шеи цепочку и разместил рядом, переплетая с цепью Арлианы так, чтобы жетоны располагались именами друг к другу.

– Иди сюда, – позвала девушка и начала раздеваться.

* * *

Арлиана и Моко были всего лишь двумя маленькими приматами, результатами долгой эволюционной радиации, начавшейся на Африканском Роге. Их жизни имели значение только для них самих да небольшого числа людей вокруг. Однако, если взглянуть со стороны, станет ясно, что судьба этих двоих являлась частью общей системы, действующей на самых разных уровнях. Силы, что свели Арлиану и Моко, также отвечали за циклы развития и упадка цивилизации Глубинных жителей. Они управляли жизненными циклами лисиц и зайцев, а в большем масштабе – аммонитов и метеоритов. Великий механизм колонизации и эксплуатации заставил человечество выйти за пределы своего мира, но также разрушил биосферу третьей из всех обитаемых планет.

Неотвратимая смерть преследовала все живые существа с тех самых пор, когда их давние предки открыли тайну обмена генами. С развитием абстрактного мышления страх смерти стал казаться бессмысленным. Но без этого абсурда люди ни за что бы не пересекли Красное море, и в земной коре планеты в двадцати девяти световых годах от Земли не существовало бы двух связанных друг с другом приматов.

* * *

Арлиана отрезала небольшой кусок веревки, обвязала один его конец вокруг своей талии, а второй – вокруг талии Моко, чтобы их не разделило.

По меркам человеческого сознания времени у них было совсем немного – каких-то двадцать ударов сердца, но в этот момент их оберегали силы природы. Ангелы гравитации нарисовали для них элегантную параболу. Ангелы электромагнитных сил позволили им ощутить прикосновение друг к другу. Ангелы сильного взаимодействия сохраняли их невредимыми, а ангелы слабого – связали их со своим асимметричным отражением.

Они подошли к краю пещеры, крепко держась за руки, и бросились вниз.