От автора

Пока здесь только набор событий, связующих более проработанные первую и вторую книги. Когда возьмусь за более четкое оформление сюжета — не знаю. Возможно, уже буду делать не я, тут как обстоятельства сложатся. Потому и выкладываю на половине готовности — чтобы совесть не мучила. Не люблю незаконченные дела.

В целом о книге: язык сложный в начале, с середины книги — полегче. Немного затянуто. Описаны сцены жестокости. Местами имеются эротические сцены, но собственно на эротику не тянет. Не прочитано ни кем, кроме автора, зато, больше десяти раз. Воспринимать следует просто как иной взгляд на противостояние добра и зла. Претензий на что-то умное нет, просто поток мысли, философия, боевик, любовный роман… иначе говоря не понятно что. Но, я рад, наконец, завершить этот труд. Меня он радует.

В оправдание скажу — автор я не просто начинающий, а скорее стремящийся начать. Ко всему прочему, крайне не уверенный в себе. Вообще, первые попытки создать что-то цельное литературное стал делать, когда чуть жизни не лишился. Понял — сейчас, либо никогда. Причина сомнений — странный взгляд на жизнь, которые не многие разделяют. Причина решиться — огромное количество накопленного материала (записей, заметок, рассказов), уговоры друзей записать хоть что-то, из того, что я обычно рассказывал в устной форме (среди своих окрестили Сказочником, чем очень горжусь) и тяжелые жизненные обстоятельства. Кроме прочего, я уже долгое время вдохновлен одной книгой, выводы и заключения которой легли в основу серии «Даров».

Надеюсь, хоть что-то из написанного вам будет интересным.

Пролог

Мое тело снова мое, снова цело. Я снова я. Но лишь отчасти. Нет, в моей соме ни элемента протезов или вставок, ни инородных элементов. Только мое копье, запечатанное в груди. Только слившиеся со мной части тела светлых.

Но не осталось теперь и части опыта, знаний. Я был выпотрошен, стерт. Мне оставили только то, что необходимо мне для выживания и моему Хозяину для правильного функционирования. Память — моя благодать. Забвение — мое наказание.

Первое время, я плохо осознавал свое положение, только чувствовал, что конечности малоподвижны. Их сшивали стяжки, установленные для того, чтобы травмы не привели к их потере. Мне вливали реагенты, чтобы ускорить регенерацию, дали мне покой. Вард, лекарь сдержанно ободрял и успокаивал, но был отстранен. Он будто боялся меня.

— Что со мной? — прашивал я его.

— Тебя подвергли ликвидации с повреждением оболочки и стиранию.

— За что?

— За уничтожение двух групп функционалов.

— Почему я так поступил?

— Этого я знать не могу.

Таким был ответ. Но я помнил. Мало, но помнил — я был воином, сразил светлые сущности. Четверых. Я был аннигилятором, убивал непокорных, жестоко казнил нарушителей. Я был наложником. Отдавал свое тело в пользование Высших. Умел сделать это разным способом. Во мне хранилась информация, допуска к которой у меня не было.

Был ли я хорошим функционалом — не знаю, но уничтожение двух отрядов воинов было отрицательным показателем. Но значит, был сильным. И таким должен был снова стать.

К стиранию памяти добавлялось ограничение в пользовании оболочкой, поэтому я долгое время проводил в Капище, обители моего куратора и хозяина. Оставленный для восстановления в анабиозе и лишь трижды прерывал его длительность — чтобы служить в функции накопителя Высшему.

Общение со мной так же было ограниченно. По словам лекаря, это было необходимо в целях скорейшего моего восстановления. Но я ощущал скорее страх или неприязнь к себе, чем отношение к больному.

Я понял одно — я был монстром, порождением жестокости и извращенных желаний.

Мое безликое существование длилось почти пять десятков циклов. Я был низведен до низших, тем не менее, нес большую ответственность за все свои обязательства.

Наконец, мне вернули право появиться в нейтральном уровне.

Часть 1. Возвращение

— Не спорь, не перечь, не возражай, старайся исполнять все требования незамедлительно, являйся на вызов без задержек, — инструктирует меня Вард так, словно эти правила мне не знакомы.

— Я осведомлен, лекарь, — отвечаю с поклоном, не его настойчивость начинает меня раздражать.

— Я в курсе, недомерок, — привычно грубо отзывается он, — но одного знания тебе мало, в этом я не раз убеждался.

— Буду впредь внимательнее, — говорю, теперь глядя на него прямо.

— Благослови Уровни тебя на это, — отвечает тот, открывая мне переход в нейтральный уровень.

Я оказываюсь в ярко освещенном помещении, окруженному зеркалами. В них преломляется мой образ в оболочке — темноволосая, бледнокожая хрупкая дева. Это я помню. Как и то, что я слишком беспомощен в этом воплощении. Но теперь я знаю, как себя защитить. Здесь же я активирую и информацию о месте — крепость, расположена вблизи поселения смертных. Общее количество функционалов — около трех сотен, смертных — сто двадцать. Это место выполняет роль временного размещение перед назначением на несение функции. Для меня выделен покой, где я буду обитать. Но главное сейчас — пройти подготовку адаптироваться к нейтральному уровню. Курирует меня Вирс, Старший исполнитель. К информации прилагается энергетический слепок его матрицы и карта крепости. Сейчас я должен дождаться младших функционалов и одеться подобающе.

Я жду не долго, прежде чем появляется несколько младших функционалов с одеждой. Одного из пришедших, я останавливаю на выходе. Обратясь в свой истинный облик, ликвидирую посланца, присваивая его потенциал — раз я уничтожил две группы воинов, то жизнь младшего для меня не существенна. Тем более, силы мне необходимо пополнить.

Надев на себя все принесенное, направился к указанному на ментальной карте месту. Проходя по бесконечным коридорам, понимаю, что прежде не видел такого богатого убранства. На пути мне попадаются функционалы, как старших составов, так и младшие. На меня они либо не обращают внимания, либо поспешно уходят в сторону, уступая дорогу. Несколько раз я вижу демов, людей, при виде меня они склоняются в поклоне, но я не отвечаю, не желая уравнять себя им.

Осмотрев себя, понимаю, что одежда на мне — обработанная для большей сохранности черная материя, плотно обтягивающая тело. Штаны и куртка. Они крепко фиксируется на запястьях и голенях, но не ограничивают движений. Но в зеркалах я вижу еще и то, что эта одежда подчеркивает хрупкость моей оболочки. Да и ростом я ниже большинства присутствующих.

— Энгах Алури, — функционал в оболочке мужчины обращается ко мне, когда я подхожу к оружейной. Это Вирс, светловолосый и с прямыми чертами лица, он назначен моим тренером, — наш командующий Патронатариан просил заняться вашей подготовкой и включить в список тренировок. Вы готовы начать?

— Вполне, — отвечаю ему, чувствуя, как внутри огнем загорается предвкушение. В Уровнях мне были разрешены только одиночные тренировки.

— Следуйте за мной, — говорит он, тут же поворачиваясь и направляясь вглубь коридора.

Я не отстаю, стараясь рассмотреть место, где оказался. Изысканный стиль здесь сменился привычным мне: серые каменные стены, крепкие элементы архитектуры. Мне здесь нравится гораздо больше.

В конце коридора оказывается дверь, выводящая нас во внутренний двор крепости

Часть 2. Первая тренировка

Почти все пространство этого места занимает изолированная арена. Справа от меня стойка с оружием. Я сразу подхожу к ней, не дожидаясь указаний. Взгляд находит, а рука смыкается на древке простого копья.

— Не торопитесь, энгах, — окликают меня сзади, — ваш куратор настоял на тренировке с другим оружием.

Я оборачиваюсь, не сразу осознавая сказанное. Но функционал уже держит в руках облегченную секиру, излюбленное оружие Патрона. Не без сожаления я откладываю копье, принимая из рук исполнителя боле тяжелый инструмент.

— Прошу, — приглашающий жест в сторону тренировочной арены.

Я иду, примериваясь к весу и балансу секиры. Единственное, за что я благодарен выбору Куратора, так это в удлиненной рукояти этого оружия.

Первым делом я вспоминаю и повторяю основные приемы. Затем, ко мне приходит первый соперник — младший функционал-исполнитель. Не смотря на низкий ранг, физически он сильнее меня. Но это не важно.

Я нападаю первым. Несколько замахов и он падает.

— Достаточно, следующий, — я слышу голос тренера.

Лежащий функционал поднимается, не говоря и слова, уходит. На его место встает другой, более сильный. Первый ранг, как и у меня. Теперь, я уступаю право первого хода. Его скорость и приемы гораздо лучше предыдущего, так что я едва не уступаю, но, приложив силы, принимаю его атаки одну за другой. Пока не загоняю металл секиры ему в плечо.

Остановка. Следующий.

В этот раз, представший передо мной воин гораздо сильнее. Его ранг второй. В этот раз нападаю я. Победить в силе я не надеюсь, потому иду на хитрость — делаю замах, сам же, ухожу в другую сторону, с разворота бью его в корпус, затем, отступив за спину, делаю еще один удар. Он задевает меня по плечу. На ранение я не обращаю внимания и продолжаю разыгрывать последовательность ходов. Снова поворачиваюсь, и, уйдя под его руку, целюсь в ноги. Задеваю только по одной, но меня самого оглушают, заставляя упасть на пол. Я сразу выставляю перед собой секиру для блокировки и ловлю на нее удар. Откатываюсь в сторону, поднимаюсь и бью в направлении противника. И тут же с лязгом встречаю его удар на острие своего. Сил для отражения его удара мне не достаточно, поэтому я снова отступаю. Попытка еще раз уйти за спину сопернику заканчивается ранением в бок. От неожиданности и боли я падаю на одно колено.

— Достаточно, — слышу со стороны, но встаю, намереваясь продолжить бой. Подвижностью с одной стороны снижена, но работать одной рукой без баланса я могу.

Функционал не решается сделать первый удар, поэтому я беру инициативу на себя. Он только отбивает мои удары, не собираясь нападать. Но я настаиваю, делаю еще и еще один выпад, пока не заживляется рана в боку. Я не заметил, как моему противнику дали разрешение продолжить, но он начинает отвечать на мои выпады. Скоро, я снова оказываюсь повален на пол, теперь уже с повреждением ноги. Но поднимаюсь снова. Только в этот раз я не успеваю сделать даже замах, потому как он оглушает меня. Я поднимаюсь, не смотря на потерю части восприятия и тут же падаю обратно, встаю, но только со второй попытки. И меня опять валят на пол, уже вогнав острие в спину. Не обращая внимания на ухудшенное восприятие и снизившуюся подвижность, переворачиваюсь, выставляя перед собой секиру. Тут же руку с ней пронзает холод металла.

— Хватит, — слышится как будто, из далека, — свободен.

Мой противник уходит, а на место его встает мой тренер.

— Впредь, соблюдайте правила, энгах, — говорит он, забирая из моей полу отрубленной руки секиру, — у нас нет лишних ресурсов на лечение ваших травм.

Затем, он уходит, оставляя меня лежать на арене одного. Я не могу подняться, поэтому созерцаю над собой серое облачное небо, ощущая, как заживают повреждения.

Занимает это почти десятую часть малого цикла, но после я могу подняться. Раны закрылись не полностью, однако, идти я мог, потому отправился в выделенный мне покой.

Место, где мне предстоит оставаться наедине с собой, сильно отличается от моего алькова в Капище. Здесь это было небольшое помещение с одним узким окном, выходящем за стены крепости. Еще там было ложе и стол с предметами, отдаленно припоминаемыми мной как гребни и емкости с жидкостью. Одна из них, открытая, имеет сильный аромат.

Сняв одежду, к моему удивлению, абсолютно целую, я приступаю к осмотру своей оболочки. Большое зеркало на одной из стен облегчает мне эту возможность. Итог оказывается крайне неутешительным — рубец на спине и руке, переломы ребер. Свое свободное время приходится провести лежа на кровати и заживляя повреждения.

С наступлением вечера, когда раны заживают, я решаю выйти и осмотреть крепость. На сколько мне стал известен план, это был замок и несколько дополнительных построек — наружная стена была жилой и состояла из коридора и комнат вдоль него. По пяти углам находились башни с лестницами, от стен шли переходы-мосты к главной, центральной части крепости — башня, возвышающаяся на десяток этажей. Там находились залы и покои Высшего. Я находился в южной стороне замка, в одной из угловых башен, почти на самой ее вершине.

Прогуливаясь по коридору, я почти ни кого не встретил. За то за окнами увидел тренировочную арену. Мысль воспользоваться ей возникает сразу, тем боле, что лестница вниз оказывается не далеко.

Часть 3. Поединок копьеносцев

Немного побродив по переходам, я выхожу в нужное место. К счастью, оружие, было на прежнем месте. Я сразу нашел копье и взял его, теперь мне ни кто не препятствовал. Я вышел на арену, освещенную светом заходящей луны. Выполнив несколько знакомых приемов, вдруг, понимаю, что одежда в сочетании с незажившими до конца ранами не дают мне быть на пике своих способностей, мешают. Тогда, пользуясь своим уединением, я снимаю верх облачения, обнажаясь по пояс. Я сразу почувствовал прохладу ночи. Чувство во многом приятное, только слегка отдается тянущей болью в местах повреждений и на чувствительных участках груди. Но, тем не менее, свободное, словно раскрепощенное тело легко вливается в двигательный алгоритм боевых приемов с копьем. Я словно сливаюсь с ним, ощущаю каждое движение, перелив энергии и переходы, стремящиеся соединить каждый прием в уникальную последовательность, словно отражающую суть моего реликта-души. Только странное движение за пределами арены вырывает меня из этого забытья. Я останавливаюсь, пытаясь уловить ускользающую тень. Человек или функционал наблюдал за мной. Теперь же, застигнутый мной, поспешил уйти.

«Постой» — посылаю ментальный сигнал, не желая привлечь еще кого-нибудь шумом, — «пожалуйста, подойди» — продолжаю настаивать я.

Из тени ко мне выходит мужчина. Одет он в подобие легкого облачения.

— Я не хотел мешать… — говорит он, не глядя на меня, намерено отворачиваясь и прикрывая глаза ладонью.

«Тихо» — мне не понятно его смущение, но я поясняю, — «не привлекай внимание,» — решаюсь на просьбу, — «Не хочешь по тренироваться со мной?»

— Хорошо, — говорит он тише, — но, прошу…, - указывает на меня, все так же не поворачиваясь, — оденетесь.

Я, наконец, осознаю, что полуобнажен при том, что по правилам, женская оболочка должна быть должным образом прикрыта. Свою куртку я бросил далеко, теперь не мог определить куда.

«Не обращай внимание», — сообщаю ему, дополняя жестом, Что скрывать наложнику, тело которого Высшие разрывают на части. Нагота для меня меньшая из бед, — «мало времени», — добавляю, подгоняя его.

Он соглашается, так же как я, взяв копье и встав наизготовку, но все так же не смотрит на меня. Как он намерен вступить в бой не видя противника, я не представляю. Разве что, он функционал второго ранга и будет следить за моим энергетическим контуром.

Я делаю первый выпад, неожиданно легко прикладывая его древком по локтю. Он запоздало выставляет оружие вперед, сбивая уже настигшее. Не кричит от боли — уже неплохо. Но мне такой характер поединка не нравится.

«Что ты делаешь? Бейся».

Он кивает, тут же начиная атаку, вращая древко копья, наступает. И опять же не смотрит на меня.

От такой атаки я легко уклоняюсь, просто отступив в сторону и, больше из чувства досады, подставляю ему под ноги копье, так, что он падает. К моему удовольствию, сразу перекатывается на спину, выставляя перед собой оружие, достойно встретив мой удар. Отклонив его, он перекатываясь через голову и поднимается на ноги, снова встает наизготовку. Взгляд теперь направлен прямо на меня. Не скрывая радости от этой перемены, я сразу иду в атаку, уже не сдерживаясь ни в скорости, ни в приемах. Дважды настигаю его, опустив древко на плечо и колющим ударом, доставая в корпус. Свои удары, к моему неудовольствию, он останавливает, даже не коснувшись моего тела. В конце концов, решаюсь на контрприем, собираясь закончить бой моей победой. Подойдя достаточно близко и, уклоняясь от одного его удара, выполняю серию выпадов, завершив тем, что сбиваю его с ног. Не веря такой удаче, поспешно ставлю ногу ему на грудь и прикладываю древко для блокировки, но тем и подставляю себя, оказываясь сбит с ног. Осознаю свое положение, уже стоя на коленях, перехваченный через грудь одной и упертой в затылок для лучшей фиксации другой рукой. Но тут же, я отпущен с поспешным «извините» со стороны моего соперника. Он сразу уходит, вернув оружие на место, так, что я даже не успеваю высказать благодарность за проведенный бой. Не выдержав, я подключаю сканер, разглядывая его удаляющуюся фигуру. Тогда и замечаю около трех свидетелей нашей ночной тренировки, застывших в темноте окон.

Поспешно отыскав одежду, я возвращаюсь в свой покой. Остается надеяться, что свидетели моего ночного боя не доложат о нарушении.

К назначенному времени я снова являюсь на тренировку. В этот раз я более сдержан и, когда старший надо мной функционал Вирс давал сигнал завершения боя, я больше не противлюсь. В итоге я провел шесть боев, смерив силы с четырьмя функционалами первого и двумя второго ранга. По итогам было выявлено, что оптимальным соперником для меня будут исполнители первого ранга и пяти — семи уровней. В этом пределе я мог вести бой на равных.

Оружием мне как прежде служила секира, что меня не радовало. Потому, как только последние тренировки закончились и обитель погрузилась в тишину, я снова спустился к арене, собираясь по упражняться с копьем.

Часть 4. Обнаженный боец

Помня возникшую ранее проблему, я обратился к одному из прислуживающих младших с просьбой выдать мне более легкую одежду. Но так и не получил ответа. Потому, когда спустился к арене, тщательно проглядел пространство и, только убедившись в отсутствии случайных свидетелей, снял куртку.

Снова такое недоступное чувство свободы, танец тела, оружия. Песнь реликта в сочетаниях приемов и не стесненности движений поглощают разум. Я пью свое уединение подобно живительной энергии, высвобождаю незнакомые ощущения, такие близкие к счастью, что полностью лишающие осознания реальности. Остановка.

Неожиданно, я понимаю, что здесь не один.

Стоят трое. Возможно, с кем-то из них я проводил бой этим утром, но теперь ситуация иная. Мы здесь по собственной воле, сами ответственны за себя и свои поступки.

Я стаю перед ними прямо, опираясь на копье.

«Сейчас быть здесь запрещено» — обращается ко мне один.

«Вы здесь чтобы прогнать меня?» — спрашиваю их я.

«Нет» — в отличие от прежнего моего соперника он не смущен моим видом, смотрит прямо, — «Предлагаем бой. Но прежде», — он протягивает мне мою куртку, — «оденьтесь.»

Меня это обстоятельство уже начинает раздражать. Или веселить чрезмерно. Да, моя оболочка женского пола и обнажать ее по пояс считается неприличным. Но прежде всего — я функционал, исполнитель. Я поступаю со своим телом сообразно необходимости. И сейчас мне удобно быть без верха.

«Я вам не нравлюсь?» — развожу в сторону руки, демонстрируя себя.

«Нет, не по этому. Не принято» — поясняет он, стараясь сохранить твердость взгляда.

«Как и быть здесь» — отвечаю я, уже откровенно веселясь, — «либо принимайте бой, либо уходите».

Говоривший со мной опускает глаза, обдумывая ответ, но тот, что стоит слева от него первым делает выбор. Выходит, вставая напротив меня. И тоже стягивает верх облачения. Я доволен исходом, указываю ему на стойку с оружием.

«Копье. Мое единственное условие», — сообщаю будущему сопернику.

Он в оболочке юноши и имеет небольшой ранг. Он скоро возвращается с копьем, чуть более толстым и длинным, чем у меня, встает на изготовку. Я тоже принимаю исходную позицию, отставляя первый ход ему.

Его замах оказывается не соразмерным, слишком сильным и по широкой дуге. Так, что я успеваю уклониться, выставив копье для атаки и следующим шагом попадаю острием в его плечо. Это вызывает недоумение, граничащее с удивлением. Чего он не ожидал — моей скорости или факта, что я коснусь его оружием? Но он отходит, смотря на меня. Я же чувствую, что добился необходимого — он готов биться в полную силу.

Делаю приглашающий жест, поманив рукой, чтобы подогреть его решимость и скоро встречаю яростную атаку, позволяющую применить все те приемы, которые я отрабатывал лишь в одиночестве. Радости схватки мне хватает на то, чтобы сбить его с ног, выбить копье.

«Следующий», — протягиваю его оружие другим, наблюдающим бой. Тогда я понимаю, что их теперь не трое. Я отвлекся на ведение поединка и к прежним присоединилось еще два функционала, — «любой из вас, или сразу двое. Прошу», — делаю поклон, подражая манере приветствия демов.

Новоприбывшие переглядываются. Они слегка похожи внешне и принадлежат начальным уровням первого ранга. Слабы для меня, но их действие в паре должно компенсировать это. К ним я обращаюсь с отдельной просьбой. И оба соглашаются.

Встав по обе стороны от меня, они предлагают мне атаковать первым. На это я отвечаю выпадом вращая копье, сначала в вперед, затем, предвидя реакцию другого, делаю зеркальный назад. Оба удара встречают сопротивление. Затем, я уклоняюсь, пропуская выпад одного сверху и блокирую копье другого снизу, выбиваю блокированное древко из рук, встречая вооруженного уже двумя копьями. Вращая их, отбиваю атаку и оглушаю сверху другим. Тут же поворачиваюсь к обезоруженному, пиная ногой в торс. Того, что был оглушен блокирую, прижимая к полу скрещенными копьями. Он признает мою победу, как и его друг.

Следующего долго ждать не приходится. Тот, что первым заговорил со мной, твердо становится напротив, держа в руке короткую, но тяжелую пику. Я киваю в знак признательности. Этот функционал намного сильнее меня.

Я атакую первый. Но мой выпад, с легкостью пропущенный чуть левее его плеча, заканчивается падением. Стержень пики, выставленный под ноги не оставляет другого исхода. Я переворачиваю, готовый отбить его атаку, но мой соперник стоит на том же месте, призывным жестом позволяя мне сделать еще одну попытку. Я поднимаюсь, теперь пытаясь рассчитать более сложную комбинацию, иду в атаку, используя обман. Заношу копье вправо, сам же ухожу влево. Он не ожидает такого, отвечает выпадом в пустоту, а я получаю возможность достать его ударом по спине. Достаю, но недостаточно. Мое копье хватают, использовав момент, когда я обратил свой вес в его силу и просто прикладывают им же, бросив на пол.

Несколько мгновений длится оглушение, после которого, я прихожу в себя. Функционал второго ранга возвышается надо мной. Одно легкое движение и на меня падает что-то. Не сразу я понимаю, что укрыт собственной курткой. Я поднимаюсь, держа ее в руках.

«Лучше оденься»- передает ментальное послание, победивший, поворачивается и уходит. Вместе с пятью остальными.

Часть 5. Правила приличия

Наутро, возвращаясь к тренировкам, я понял, что мои способности стали гораздо лучше. В третий свой день я провел восемь полноценных боев. Своих ночных соперников я больше не встречал.

Насколько недопустимым было то, что я позволял себе ночью, я не знаю и выяснять не хочу. Того, кто был казнен за уничтожение боевых функционалов такое вообще не должно беспокоить, потому и в этот раз я спускаюсь к тренировочной площадке.

Меня там уже ждут. Среди семи стоящих в тени выхода во двор, я замечаю победившего меня функционала и моего первого соперника. Я же, намеренно откровенно снимаю и отбрасываю в сторону куртку… и остаюсь в тонкой сорочке, наконец, выданной мне по просьбе. Для поддержания эффекта, развожу в стороны руки, теперь давая полюбоваться мной одетым. Реакции с их стороны я не вижу, поэтому просто беру копье, по которому успел соскучиться в процессе тренировок с секирой.

«Не откажите мне в поединке», — обращаюсь к стоящим в тени функционалам.

Ответа не следует, потому я просто позволяю себе размяться, не желая тратить время, когда его можно провести с излюбленным орудием. Однако, мое одиночество на площадке длится не долго. Ко мне выходит первый функционал, уровнем чуть выше моего. Вместо того, чтобы сразу взять оружие, он обращается с вопросом.

«Почему копье?» — он стоит передо мной, скрестив руки на груди.

Вместо ответа, я стучу кулаком по своей груди, давая понять, что это относится к моему внутреннему оружию. Он смотрит на меня, обращаясь со следующим вопросом:

«Почему тренировки на секире?»

Я отвечаю только одно: «Выбор куратора».

Он кивает.

«Хочешь научиться приемам?»

Я не сразу понимаю предложенное мне, все же отвечаю: «Да. Нужны партнеры по бою.»

«Тогда не здесь», — говорит он, на минуту обернувшись к остальным, — «могут быть проблемы».

«Где тогда? Я не могу покинуть замок» — к сожалению, предписания мне даны очень жесткие и как я не боялся рисковать в мелочах, серьезный проступок отправит меня снова в Уровни. Уже на долго.

«Покидать не нужно. Катакомбы», — указывают мне ментально местоположение цели — оно ровно под замком — сеть переходов, залов и пещер.

Не колеблясь, я соглашаюсь.

Спуск в катакомбы оказывается внутри замка. Северная винтовая лестница заканчивается массивной дверью, отперев которую, функционал открывает путь вниз. Спускаться приходится не долго, но сканирование дает мне возможность оценить глубину подземной части — почти на пять этажей вниз тянутся и переплетаются переходы.

— Изначально здесь были только эти тоннели, потом над ними был построен этот форт-пост, — говорит тот, кого я встретил на ночной арене в первый раз.

— Почему именно здесь?

— Это очень важное в стратегическом плане место: у подножия пролегают основные торговые пути. Поблизости четыре больших города, кроме прочего, граница двух государств.

— Точка не стабильная? — сразу уточняю степень сложности для несения функции.

— Иногда, — следует неопределенный ответ, — скорее переменная. Здесь в основном останавливаются на время, затем отправляются на следующее назначение.

— Вы здесь давно? — значит, состав функционалов в этой крепости переменный.

— Нет, пару лунных циклов. Но есть и постоянные обитатели.

Я киваю, надеясь, что не буду принадлежать к последним и скоро получу назначение в более оживленное место.

Наш путь заканчивается и мы оказываемся в небольшом зале. Там действительно в центре оборудовано место для тренировок. Или, если быть точным, боев.

— Место энергоизолированно, поэтому можете не беспокоиться, что вас обнаружат, — объясняет мне тот, кто предложил присоединиться к тайному собранию функционалов, — вы готовы участвовать?

— Вы ведь не бьетесь просто так?

— Взносы не большие, — оправдывает он мои опасения, — первый бой для вас бесплатно.

Я невольно даю телу вдохнуть чуть глубже. Излишка ресурсов у меня точно нет.

— Боюсь, только его я и могу себе позволить, — говорю в ответ.

— Потерю здесь всегда можно отыграть, — делает он мне доверительный знак, подмигивая.

Я же понимаю, что подобное будет зависеть только от удачи, которая, судя по обстоятельствам, ко мне не очень благосклонна. Тем не менее, соглашаюсь.

Дожидаясь своей очереди, я наблюдаю бой между двумя мечниками. Оба функционала довольно сильные, практически на границе второго ранга. И скоростные показатели и уровень техники у них соответствующий. Тем не менее, я замечаю несколько моментов, где бы я смог поразить одного и другого. Правда, при помощи копья. Это придает мне немного уверенности.

Наступает моя очередь.

Часть 6. Условия боя

— Приветствуем новичка в наших рядах, — слышится краткое объявление, — первый бой за счет наего веселого собрания, — в ответ слышится смех, но объявивший функционал просит соблюсти тишину, — просьба выступить противника соответствующего уровня силы.

Меня радует, что не нужно представляться, хотя, мой внешний вид и обстоятельства появления, многих уже навели на мысль, что перед ними энгах.

Скоро передо мной встает функционал адекватного моему седьмому уровню силы первого ранга. Выбор оружия — дело каждого в отдельности, но со мной он берет копье. Такое же протягивает мне.

Мы становимся друг напротив друга. Я, прося подождать, все же снимаю куртку. Благо, на мне все та же сорочка. Хотя, она слегка прозрачная и теперь меня это и начинает беспокоить.

Первым дают возможность атаковать мне. Примерившись к балансу копья, делаю простой выпад, но тут же уклоняюсь от более быстрого и сильного — мне дают понять, что бой будет на пределе возможностей. Я ускоряю темп. Выпал в его сторону, отбитая атака, обманный прием, разыгранный в три хода и я заставляю соперника упасть. Победа за мной.

Но все ли так просто.

— Вы сильный функционал, может, продолжите со ставкой, — подходит ко мне тот, что объявил мое появление, — десятая часть уровня силы для начала.

Это не много, я могу позволить себе такую трату ради парного сражения.

В этот раз со мной встает на ринг более сильный соперник. Я выдерживаю только несколько сильных приемов, потом, оказываюсь прижат к полу.

— Хотите отыграться? Следующая ставка — две части.

— Почему больше? — похоже, цена участия начинает расти.

— Повышаем к окончанию. Иногда доходит и до двух уровней ранга.

— Значит, лучше потратиться сейчас, если хочу участвовать? — пытаюсь определить суть намека.

— Ну, если смотреть на это так, то да.

— Хорошо, но если не отыграю, то больше мне здесь делать нечего, — большую потерю силы могут заметить и тогда возникнет вопрос о моем пребывании в нейтральном уровне. Даже сложное заживление забирало только двадцатую часть. Иных резервов у меня не было.

— Не отчаивайтесь, — отвечают мне, забирая взнос.

Проигрывать я и сам не хочу.

Моя очередь подходит через два боя. Многие присутствующие, ко всему прочему, делают ставки и на победителя. Так тратить резервы у меня пока нет возможности. На арену я теперь поднимаюсь, чувствуя беспокойство — я хочу тренироваться с любимым оружием, но излишние траты на это лишат меня вообще всех шансов исполнять свою основную функцию.

Мой соперник слегка превосходит меня в силе, но не сильно. Шанс есть, но нужно приложить усилия. Первый ход за ним — копье метит мне в корпус, я отклоняю его и другим концом наношу свой первый удар. Вдохновленный таким быстрым успехом, делаю еще несколько атакующих ходов, настигая его двумя. Третий отбит и теперь удар нанесен мне. Я падаю, оказываясь подсеченным в ноге, но тут же встаю, перекатываясь в сторону и отбивая следующий выпад. Теперь уже не рискуя, принимаю и отбиваю серию ударов. Ухожу от двух, наиболее ожидаемых и, не веря в успех, совершаю сложную комбинацию — пропускаю над собой довольно низкий удар по дуге, в перевороте становлюсь ему за спину, подсекаю по ноге, перехожу вправо, ожидая от него ответный, сам оглушаю его с другой стороны, добавляя еще один сильный сверху. Противник признает мою победу.

Я удивлен, не верю в произошедшее, но рука, опущенная на плечо выводит из оцепенения.

— Поздравляю, получите возмещение, — мне передают контейнер и я вливаю в себя полученный резерв — пять частей уровня. Я оказался в выигрыше. Но на дальнейшие ставки я не решаюсь, просто наблюдая бои.

— Будем ждать вас завтра, — обращаются ко мне, когда все оставшиеся в зале направляются к выходу.

Я благодарю, за приглашение, точно намереваясь вернуться.

На следующий день тренировки я провел даже лучше, чем в предыдущий. Секира больше не тяготила меня навязчивостью своих приемов, поскольку я знал, что уже ночью смогу вернуться к копью.

Стоило стемнеть, как я отправился на прогулку по опустевшему замку. К нужной лестнице подхожу, видя еще одного желающего пополнить там свой резерв. Соблюдение тишины в ночное время только условно, но я все же обращаюсь к функционалу бесслов, произнося приветствие.

— Вас что-то беспокоит? — не сразу я узнаю одного из моих прежних ночных соперников, — как будто вы боитесь того что здесь больше, чем когда в открытую тренировались на площадке.

— Отток силы могут заметить, тогда мне придется вернуться в Уровни.

— Посчитают это за нарушение?

— Да и накажут.

— Вижу, вам не просто.

— Я сам виноват в таком положении.

— Значит, время его исправить, — ободряющая интонация и приглашающий жест. Я спускаюсь в катакомбы.

Часть 7. За все нужно платить

В этот раз я уступил сразу троим, потеряв почти целый уровень — восемь частей. Кроме прочего, получил еще и серьезное ранение — вывих плечевого сустава и колотую рану бедра. Заживил я их сам, но до утра прийти к номе не успел, потому на тренировке выглядел не лучшим образом. Для старшего функционала подобные перемены не остались незамеченными.

— Энгах, вы, вероятно, не понимаете особенности своего положения. Я ежедневно даю отчет вашему Куратору об успехах овладения оружием. То, на сколько быстро вы вернетесь к своим прежним способностям, будет зависеть ваше дальнейшее назначение. Отрицательная динамика только отдаляет вас от этого, — Вирс говорит спокойно, но смещение в его ауре крайне красноречиво показывает недовольство, — если вам есть что мне сообщить, то лучше это сделать до того, как я свяжусь с Высшим.

— Включите в мою подготовку тренировки с копьем, — решаюсь я на откровение.

— Пока, это исключено, — говорит он, глядя прямо на меня — указание Патронатариана.

Я киваю. Значит, это право я должен еще заслужить. Значит, я буду рисковать и дальше.

Следующая ночь для меня выдалась более удачной. Я не возместил себе всей потери, но отыграл часть — вернул пять из семи. В этот раз обошлось без травм, что дало мне возможность осмотреть катакомбы. Из зала шло несколько ответвлений, свернув в одно из них, я наткнулся на других функционалов.

Несколько тонких и гибких фигур теснилось у выступов стен. Некоторые сидели в одиночестве, другие разговаривали и с исполнителями или прогуливались с ними в темноте других ответвлений.

Они мне напоминали что-то или кого-то. Обращаюсь к энергетическому зрению, понимаю, что передо мной носители функции наложника. У всех присутствующих были женские оболочки.

— Не думаю, что вас это заинтересует, энгах, — обращение ко мне заставляет вздрогнуть, я оборачиваюсь, видя функционала, пригласившего меня участвовать в боях на ставки, — каждый здесь имеет свою выгоду, — поясняет он.

— Они выполняют работу за плату?

В моих прежних представлениях у наложника всегда есть хозяин и выбирать субъект контакта они не могли, только по решению владельца. Я знал это по собственному опыту. Здесь же функционалы были свободными.

— Да, можно и так сказать.

Я рассматриваю стоящих наложников и получаю ответный взгляд одной из них. Оболочка девушки во многом была похожа не меня — невысокая, хрупкая и темноволосая. Ее улыбка в мою сторону застигает меня врасплох и заставляет отвернуться и возвратиться к арене.

Поскольку участвовать я больше не намерен, решаю остаток свободного времени посвятить прогулке. Меня снова не оставляло странное чувство, будто я не понимаю чего-то, функция наложника во мне сохранила память сомы, но ее воплощение в нейтральном уровне оказалась стерта. Что я должен делать, если мне придется служить в ней Патрону?

На следующее утро, проведя тренировки с приемлемым результатом, я был извещен о скором прибытии Высшего.

— Ваши показатели еще не достигли нужных параметров, но находятся в допустимых пределах. Четыре последующих дня будут для вас решающими, энгах, — сообщает мне Вирс.

Я понимаю это, как и то, что уже не в силах справиться с любопытством. Отказывать себе в ночных боях я не стану, как и в еще кое-чем.

Ночью, проведя два удачных боя и с четырьмя частями уровня в выигрыше, я отправляюсь в то ответвление, которое обнаружил вчера. Но, чем ближе я подхожу к этому месту, тем больше понимаю, что абсолютно не готов к тому, что меня там ждет.

Функционалы находятся там, как и вчера. Внешность каждой из девушек была особенной, но и подогнана под стандарт. Черты идеальные, но слегка сглажены, не запоминаемы. Однако, ту, что заметила меня вчера я узнаю сразу. Она стоит в отдалении и отвлеклась на мое появление, закончив разговор с другим функционалом. Несколько дезориентированный вниманием к себе, я прохожу вглубь ответвления, останавливаясь в противоположной стороне тоннеля. Когда оборачиваюсь, чтобы проделать обратный путь в той же манере, а потом вернуться в свой покой, застываю от неожиданности, поскольку функционал сама предстает передо мной.

— Здравствуй, — ее лицо довольно приятное с легкой улыбкой, — ты здесь новый? Я раньше тебя не видела.

— Да, я прибыл меньше семи малых циклов назад. Прохожу подготовку.

— Ты исполнитель? — она говорит очень ненавязчиво, я же понимаю, что простой разговор вполне допустим и ни к чему не обязывает.

— Да, энгах, — удивление на ее лице заставляет меня усомниться в излишней откровенности.

— Я ни разу не видела здесь исполнителей в женской оболочке, — говорит она, успокаивающе, видя мое сомнение, — каково это? Трудно?

— Мне не с чем сравнить, я не знаю как иначе, — отвечаю честно, — но подготовка сейчас довольно сложная.

— Понимаю, — она касается моего плеча, мне же совсем не хочется отстраниться, скорее наоборот. Ее улыбка еще больше снижает беспокойство, — можно пройтись и поговорить. Я хорошо знаю катакомбы.

Это допустимо, я соглашаюсь.

Нин, таково имя функционала, ведет меня в одно из ответвлений. Темнота в нем разогнана редкими факелами, установленными на стенах

Часть 8. Наложник

— Значит, ты энгах, помощник Высшего Исполнителя?

— Да, но в нейтральном уровне недавно, — я не вижу необходимости скрывать что-либо. Тем более, что функционал относится к младшему составу и потому, его слово будет маловесным в случае какого - либо происшествия. Но сейчас я предпочитаю вести себя с ней на равных.

— Значит, ты ни разу не пользовался контактом в нейтральной среде? — Нин сразу переходит к столь личному вопросу, но я уже готов ей ответить.

— Пользовался. По одной из дополнительных функций, я наложник Высшего Патронатариана, — она удивленно смотрит на меня. Я же понимаю, что удивление сейчас граничит со страхом, поясняю далее, — но я действительно ничего не знаю о своей функции в нейтральном уровне. Часть моей памяти было удалено…

— Мне жаль, — отвечает она поспешно, но в ее матрице отмечается снижение напряжения, — я могу помочь, если хочешь.

Я хочу, но не знаю, чего ждать.

— Идем, — наш путь действительно вывел нас к небольшому залу. Часть его отделена под огороженные ниши, — сейчас тут никого, поэтому можем не торопиться, — говорит она, направляясь к одной из ниш.

Я иду следом, действительно радуясь отсутствию свидетелей. За перегородкой в нише оказывается небольшой выступ, устланный тканью. Нин заслоняет вход подобием двери, давая нам остаться незамеченными даже если в этот зал зайдут и другие. На стене горит небольшой факел, так что энергетическое зрение я отключаю. Функционал подходит ко мне, помогая снять куртку.

— Не беспокойся, если что-то не понравится — просто скажи, — говорит она, глядя в глаза с улыбкой.

— Сколько я должен буду тебе Нин, — спрашиваю, вовремя вспомнив о плате.

— Обычно, две или три части уровня, — говорит она, опустив глаза, — но каждый дает столько, сколько пожелает нужным.

Я кладу на край лежанки весь выигрыш за сегодня. В ответ она улыбается, но уже не смотрит в глаза. Потом, она приподнимает подол своего простого платья, стягивая его через голову. Я же впервые вижу тело в женской оболочке, на столько приближенное к моим параметрам. Гладкая без изъянов кожа, плавные, более округлые чем у мужской оболочки формы притягивают взгляд, словно просят проследить каждый изгиб.

Она отходит, садясь на лежанку. Контейнер с энергозапасом она кладет у своих ног, чтобы не уронить. Просит меня подойти. Я приближаюсь, понимая, что тоже должен снять одежду. Странное чувство несоответствия снова возвращается. Если там, на арене, что во дворе замка я чувствовал в обнажении вызов, то теперь вдруг ощутил себя очень уязвимым. Она прерывает мою нерешительность, сама помогая мне снять блузку. Легкие касания столько непривычны мне, что я невольно замираю под ними. Ее ладонь, проложившая путь по моей обнаженной коже от шеи к животу заставляет вздрогнуть. Нин улыбается, снова глядя мне в глаза. Дальше одежда поддается ее настойчивым движениям и скоро я стою пред ней свободный от своего облачения. Не холод, а нечто иное я начинаю ощущать всей кожей оболочки. Приходится подключить контроль матрицы, чтобы справиться с этим.

— Не сопротивляйся, — говорит она, — все идет правильно.

Она приподнимается, садясь на ложе на согнутые в коленях ноги, притягивает меня к себе за руку, затем кладет ладони на мою талию.

— Сейчас, просто доверься мне, — ее лицо на столько близко, что кожей я ощущаю теплое дыхание функционала. Мгновение и ее губы касаются моей шеи. Трудно поверить, но я будто ощущаю боль сильнее, чем от удара копьем, но не отстраняюсь, только кладу ладони ей на плечи. Она не останавливается и следующим касается участка груди, от чего по телу оболочки будто проходит электричество. Сома же смещает свою матрицу к состоянию эйфории. Пока не сильно, но с заметным потенциалом на усиление. Ее движения становятся настойчивее и, я сам не замечаю, как даю сорваться с губ стону вместе с выдохом. Нин перемещается к другой моей груди, повторив то же самое, я же понимаю, что контроль за матрицей уже бесполезен — смещение к экстатическому состоянию уже неотвратимо.

— Ложись, — говорит она, останавливаясь. Я выполняю, уже не в силах сопротивляться чувствам оболочки.

Стоит мне опуститься на ложе, как Нин, становясь надо мной, продолжает начатое. Участок груди под ее действия чувствует едва ли не боль, но только гораздо более приятную, одна ее ладонь скользит по моему животу и заканчивается между ног. Касания здесь тоже крайне чувствительны и в один момент, я понимаю, что даже чрезмерно. Что происходит, я не успеваю понять, но легкие прикосновения обретают настойчивость а я же теряю контроль над собой. Тело начинает наливаться тяжестью, затем, переполненное, словно отлитое из металла, начинает звенеть, вибрировать. С каждым разом, амплитуда становится все меньше и меньше, пока спазм не сковывает все мышцы. Когда же онемение отступает, я понимаю, что лежу, полностью раскрытый перед функционалом, лицо которой светится улыбкой, она едва не срывается на смех, в один момент наклоняется надо мной, приникая своими губами к моим. Следуя какому-то импульсу, я притягиваю ее тело к своему, переворачивая на спину, сам же становясь над наложником. Рука легко прослеживает путь от ее шеи к животу, касается ног, затем, пройдя между ними, поднимается обратно к туловищу, находит тот чувствительный участок. Я открываю матрицу Нин следя за колебаниями. Повторяя ее действия, касаюсь губами места на груди, которое более восприимчиво. По смещению показателей понимаю, что чем интенсивнее раздражение этих мест, тем больший отклик получает ее аура. Под моими прикосновениями, ее тело тоже начинает напрягаться, я же не тороплю, то снижаю силу и настойчивость давления, то начинаю их наращивать. Но, уже видя истощение и чрезмерное энергонасыщенность, отпускаю процесс, воздействуя на ее тело все сильнее. Спазм накрывает функционала, но я не останавливаюсь, наоборот, поддерживаю высокий темп, стараясь продержать ее на пике как можно дольше. Спазм перерастает в коллапс, когда вся хрупкая оболочка наложника начинает трястись и вибрировать с такой силой, что я ее едва удерживаю. Меня это поначалу пугает, но обратившись к матрице понимаю — цель достигнута. Функционал пребывал в состоянии сильного экстаза. Наконец, после еще одного спазма, она медленно возвращается к обычным показателям. Я же, несколько шокированный произошедшим и тем, что я выяснил, почти теряю силы. Нин садится, глядя на меня с удивлением, я же опускаюсь на ложе сбоку от нее. Чувство истощения накрывает почти сразу. Последнее, что я чувствую — прикосновение горячих губ к моим.

Просыпаюсь я в темноте. Пользуясь энергетическим зрением, понимаю, что оставлен в катакомбах один. Ко всему прочему, безнадежно опоздал на тренировку. Время уже клонилось к полудню. Понимая, что ситуация такова, что худшее произошло и нужно спасти хотя бы имеющееся, встаю. Ноги тут же натыкаются на какой-то предмет. Изучая его энергетические показатели понимаю, что это контейнер, который я оставил для Нин. В нем так и запечатаны четыре части уровня. Оставалось только догадываться, забыла ли она о нем, либо оставила специально. И если оставила, то хотелось надеяться, что не как плату…

Произошедшее вчера действительно потрясло меня. Прежде, я взаимодействовал с телами только в Уровнях. Там было иначе — все тело было приемником воздействия. Здесь же главным было воздействовать на определенные точки. Правда, в связи с тем, что наши с наложником оболочки были одного пола, я все же имел не полные представления о процессе контакта. Но принцип стал понятен. К тому же, я впервые ощутил такую форму экстаза. Неприятия она не вызывала.

Тем не менее, пора было выбираться из тоннелей, какие бы последствия меня не ждали за пропуск тренировки.

Пройдя обратно к выходу, понимаю, что дверь заперта. Открывать ее энергитическим воздействием и тем самым обнаруживать себя в этом месте, когда в замке царит оживление я не мог. Так я выдал бы место тайных боев. Поэтому, я решаю воспользоваться случаем и осмотреть катакомбы подробнее.

Какого-либо наказания мне в любом случае уже не избежать, но так я хотя бы удовлетворю свое любопытство.

Часть 9.Прогул

Выстроив себе энергетическую карту при помощи сканера, я решаю проследить путь катакомб до самых нижних ярусов.

Пройдя вглубь знакомой дорогой, миновав место, где проснулся, я выхожу в другой зал. Пролом в самом центре, вероятно, является единственным спуском. Внизу осыпавшийся камень образовал довольно крутой скат, но при необходимости, я мог бы по нему забраться обратно. Оценив все возможности, я спускаюсь, оказываясь по колено в воде. Берега этого озера не далеко и скоро я продолжаю путь по суше. Несколько поворотов оказываюсь в еще одном зале. На сколько мне удается рассмотреть его, это оказывается некогда жилым помещением. Мебель и некоторое количество оружия все еще оставались там. Однако состояние их уже давно не соответствует назначению. Из груды проржавевшего метала удается достать подобие клинка, но странно искривленного, словно скрученного по спирали. Дальше тоннель заметно идет вниз и потому, скоро я оказываюсь на следующем ярусе. Здесь сканирование начинает давать зашумления. Причина такого явления мне не ясна и только спустя продолжительное время блуждания я начинаю замечать его ядро. Сил активировать внутреннее копье мне хватит, поэтому направляюсь к источнику помех.

Скоро мне становится ясно, что ядром является гнездо. Несколько сущностей, принадлежащих красному спектру и напоминающих червей, встречают меня на подходе. К своему удивлению понимаю, что они не агрессивны. Перейдя в состояние сомы с максимальной изоляцией, мне удается вызвать их на физическое касание. Чуть больше моей руки они откликаются на легкие прикосновения. Но такое развлечение скоро наскучивает мне и я продолжаю путь, не тронув их. Одно из ответвлений тоннелей идет вверх и, пройдя по нему, я оказываюсь на поверхности. Выход — небольшая пещера чуть ниже стен крепости. До наступления ночи еще долго и я решаю позволить себе еще одно нарушение и вернуться назад через крепостные ворота.

Поднимаясь по склону в их направлении, я понимаю, что климат локации довольно теплый, либо находится в фазе потепления. Оболочка чувствует довольно приятное тепло и легкий ветер. Цветущие растения дополняют это впечатление.

На входе открываю свою ауру для считывания. Меня пропускают и я беспрепятственно возвращаюсь в свой покой. Только к вечеру, когда собираюсь снова отправиться в катакомбы, понимаю, что дверь заблокирована. Кто-то закрыл меня в нутрии.

Блок пропадает только к утру, тогда я выхожу, намереваясь выяснить причину моего заточения. Но это оказывается излишним, поскольку встречают меня с извещением, что меня ожидают. Забытое прежде беспокойство возвращается с утроенной силой. Меня ждет старший исполнитель Вирс. И от опозданий мне советуют воздержаться.

Часть 10. Отработка

— Наконец, энгах решил почтить нас своим присутствием, — старший исполнитель даже не поворачивается на мое появление, — вы пропустили вчера тренировку, хотя я ясно дал понять, что ее результаты будут решающими.

— Простите, но вы говорили о четырех днях, — решаю все же парировать его замечания, — прошлый день я решил провести, обдумывая свое положение.

— Обдумывая? — он оборачивается, являя совершенно непроницаемое выражение лица и ауру, — и к какому заключению вы пришли, хотел бы я знать? Надеюсь, оно стоит того, что ваш Куратор предпишет мне в случае вашей неудачи.

— Прежде всего, то, что итог тренировок полностью на моей ответственности, — говорю ему со все возрастающей уверенностью, — далее, что я не намерен ограничивать себя в выборе оружия, — сам делаю шаг к стойке с оружием, беря копье, — а еще, я готов и к более интенсивным тренировкам, дабы компенсировать пропущенный день.

— Значит, готовы, — он несколько удивлен моим смелым выступлением, но общий фон в отношении ко мне скорее отрицательное. Но я не ожидал легкого разрешения проблемы, — в таком случае начинаем. И держите слово, энгах, не смейте отступить, — говорит он, вызывая первого моего противника.

Я становлюсь с копьем против бойца с полновесной секирой. Отступать я не намерен. Мне некуда.

Первый замах, но тяжелая секира тем и плоха, что заставляет действовать медленнее. Я успеваю уйти ему за спину и, используя копье как рычаг, меняю траекторию оружия так, что оно действует против владельца. Еще несколько мгновений и функционал оказывается повержен.

Следующий.

Меч против копья. Второй ранг против первого. Я выхожу с небольшим ранением.

Следующий.

Копье в руках соперника. Я поражен выбором тренера, к тому же функционал не на много сильнее меня, но я более ловок и быстр. Его оружие выбито из рук. Мое — приставлено к его груди.

Следующий.

Снова секира. Но теперь более привычная мне, облегченная, с удлиненной рукоятью. Я успеваю разыграть две комбинации, после чего получаю сильный удар в корпус, сбиваясь с ритма. Это становится для меня фатальным. Не успев перестроиться я получаю сильный удар, а затем еще один. Падаю, полностью теряя контроль над ситуацией.

Следующий.

Я встаю, но не успеваю даже принять позиции, оказываюсь сбит с ног. Делаю вторую попытку и меня оглушает боль в спине. Я переворачиваюсь, встречая следующий удар на копье. Но уйти и предпринять что-либо еще не хватает сил, удается только снизить силу удара, приняв его вскользь.

Следующий.

Я с трудом поднимаюсь и не в силах даже взять копье наизготовку. Противник же намеренно осторожно выправляет мое положение, дернув за ворот куртки, заставляя встать прямо. Чтобы потом оглушить сильнейшим ударом. Я падаю, даже не заметив, чем был вооружен мой соперник.

Следующий…

Звон в голове не дает возможность четко воспринять окружающие, но я поднимаюсь, опираясь только на ощущения мышц собственной оболочки. Копье для меня теперь больше опора, чем оружие. Следующий противник отказывается выйти против меня, но на его место встает другой. Встав напротив, он одним движением ноги просто выбивает из моих рук копье-опору. Я падаю, сильно ударяясь плечом.

…Следующий…

Я поднимаюсь, все так же опираясь на древко копья, но успеваю только встать на колени, едва сохраняя устойчивость. Теперь копье из моих рук просто выдергивают и я валюсь на бок.

— Вы меня разочаровываете, энгах, — слышу над собой голос старшего исполнителя, — вы обещали выстоять против двойной нормы соперников, а не справились и с половиной.

— Я готов продолжить, — говорю, понимая, что челюсть потеряла подвижность. Когда я успел ее повредить — в бою или при падении — не ясно.

— Боюсь, что вы слишком высокого о себе мнения, — отвечает Вирс смеясь. Слышу смех еще нескольких.

Это злит, раздражает. Я поднимаюсь, залечивая повреждения с потерей накоплений энергии в половину уровня. Поднимаю копье.

— Я готов продолжить, — повторяю снова. В ответ только усмешка Вирса, но ко мне, все же, выходит следующий. Второй ранг, секира. Но я уже потерял возможность избегать опасность.

Мой выпад первый, обманный. Я ухожу в бок, тут же атакуя. Задеваю его и уклоняюсь от рубящего по горизонтали удара. Пока он справляется с инерцией оружия, наношу колющий ему в руку, сбивая с заготовленного приема. Пользуясь заминкой, вызванной перегруппировкой несколько раз бью в ноги, добиваясь отступления. Нацеленный на меня выпад, оказывается недостаточно вывереным и проходит на расстоянии ладони от моего плеча. Потом, опираясь на копье, я бью его в колени, а затем торс ногой, добавляю удар древком по голове. Он останавливает меня жестом. Победа за мной.

За ним ко мне подходит еще один. Мечник. Я даже не жду его атаки сразу направляю копье, вращая древко. Выпад останавливаю только в паре пальцев от его груди, видя, что он не принял защитной позиции. Останавливаюсь в ожидании. После недолгих колебаний противник все же изволит принять бой. Я непривычно быстрым движением скрещиваю древко с его мечом, отвожу в сторону и атакую, ударив по ноге, затем отхожу, пропуская перед собой рубящий по косой удар, задевая теперь по плечу. Снова отхожу и, дав слово его оружию уже в горизонтальном срезе ищущее меня, толкаю древком в торс, затем, на пределе скорости выставляю подсечку, заставив его потерять равновесие.

— Следующий? — обращаюсь к Вирсу.

И он направляет ко мне сразу двоих. Оба второго ранга. Я даже не помню, как меня сминают, не переставая наносить повреждения, даже когда я уже не могу подняться. Я на некоторое время теряю связь с восприятием, а когда возвращаю себе способность анализировать сигналы оболочки, понимаю, что лежу сбоку от площадки под закатным небом. Наверно, меня оттащили сюда, когда я лишился сознания.

Тело оказывается в плохом состоянии — переломы ребер, ушибы. Один глаз почти не видит и лицо еще покрыто коркой засохшей крови. На заживление уйдет достаточно времени. Вывих ступни, как и плеча, я вправляю, но сил встать и уйти в свой покой у меня нет. Поэтому я остаюсь на площадке, даже когда ночная темнота опускается на нее. Чуть позже мне удается подняться, опираясь на копье, что так и осталось зажато в моей руке и сесть на скамью у стены.

В целом, мое положение было не самым лучшим. Из-за собственной глупости я подорвал доверие к себе, к тому же значительно потерял в резерве. И пусть знания, полученные такими жертвами были важны для меня, любопытство стоило мне дорого.

Если дополнительные тренировки с копьем, даже бои на ставки могли вызвать лишь небольшие нарекания, то взаимодействие с наложником, выход за территорию замка и пропуск тренировки складываются уже в серьезное нарушение. Но сожалел ли я о содеянном? Нет.

С этими мыслями я закрываю глаза, переходя в краткий сон. Когда же пробуждаюсь, то понимаю, что уже утро и на площадку, где я провел ночь подходят функционалы. На меня внимание обращено лишь как на несоответствующую деталь окружения. Но я встаю, заявляя о себе. Тело лишь частично оправилось от прошлых ранений, но отступать я не хочу.

— Ваше состояние исключат любые тренировки, энгах, — беспристрастно заявляет мне Вирс, когда я подхожу к площадке.

— Я считаю его допустимым, — говорю в ответ, все же чувствуя понижение двигательных возможностей.

— Адекватность ваших расчетов вызывает у меня сомнение, — отвечает он мне так же отстраненно, — я не стану рисковать своим положением из-за ваших неоправданных амбиций.

— Значит, я пропущу еще один день по вашей вине? — не знаю, к чему ведет речь функционал, но и я не хочу сдаваться так быстро.

Вирс оборачивается ко мне, смеривая взглядом. Я же отмечаю, что он способен хорошо скрывать эмоции.

Но своего я добиваюсь: меня допускают к тренировке. Вот только ставят в паре с сильными функционалами, так что победить я успеваю лишь дважды, потом, снова доведенный до плачевного состояния, оказываюсь оттащен к краю площадки, где и встречаю ночь. Заживление теперь идет медленно, поскольку весь мой резерв истощился и скоро мог начаться отток сил. Следующий день должен стать последним для подведения итогов подготовки. А возможно и для меня в качестве исполнителя.

Не дожидаясь утра, я активирую остатки резерва, собираясь силами для тренировки. Если у меня есть шанс оправдать свою функцию, то я им воспользуюсь.

К приходу Вирса я уже разминаюсь с копьем, давая понять, что отступать не намерен. Но отказывать в тренировке мне не собираются. Я держу сначала один бой, затем другой, третий так же завершаю победой. Но четвертый и пятый провожу с секирой по настоянию старшего. Шестой проходит не очень удачно, но ранение я получаю небольшое, поэтому седьмой и восьмой провожу с победой. На девятой ко мне выходит более сильный функционал. В нем я узнаю того, кто пригласил меня на тайные бои. Доверительно подмигнув мне, он становится напротив. Я же скорее растерян, чем обнадежен его жестом, теперь не знаю чего ожидать. Он сразу берет быстрый темп, замахиваясь и стремясь поразить меня в торс, но я отхожу затем он, даже не останавливаясь, выполняет следующий прием, уже по косой, я едва успеваю отступить. Следующий его выпад идет снизу вверх и тогда, я ухожу под его руку, в развороте выставляя перед собой секиру, тут же встречая на нее сильный выпад. Отбрасываю ее с трудом, понимая, на сколько функционал сильнее меня. Затем, пока он группируется, бью его в грудь, используя навершие секиры как копье. Это дезориентирует соперника, но не на долго. Мне же хватает времени уйти ему за спину и нанести удар беспрепятственно. Затем, еще один и еще, пока он не признает мою победу.

— Ваша подготовка завершена, энгах, — говорит Вирс сразу, как функционал отходит от меня, — вас ожидают в главной башне. Результаты я отошлю вашему Куратору к окончанию дня.

Я благодарю его, так и не поняв, каков итог моих стараний.

Часть 11. Выговор — приговор

К башне я иду обремененный беспокойством — кто мог требовать моего появления там, так же сообщено не было. В главную башню можно было попасть лишь из коридоров внешних стен. Я выбираю тот, что южнее, а значит, ближе к моим покоям. Пройдя через небольшую галерею моста, оказываюсь в зале с пятью выходами — от каждой из соединительных галерей. С одной стороны этого помещения идет лестница. Мне нужно наверх.

Стоящего в отдельном помещении функционала я узнаю только по открытой для меня ауре.

— Приветствую вас, лекарь Вард, — говорю я, склоняя голову.

— Давно не виделись, — отвечает он, надменно глядя на меня сверху вниз, — что-то в тебе сильно изменилось, Алури, — подходит он ко мне. Его оболочка седоволосого мужчины с тонкими чертами лица очень подходит к его предвзято-возвышенной манере вести себя, — хотя, нет, передо мной все та же несознательная и бесполезная немощь.

Я и без того обеспокоенный вызовом, теперь окончательно теряю уверенность в себе. Даже не знаю, как найти в себе силы на вопрос.

— Вижу, ты не понимаешь, почему я здесь?

Подтверждаю его наблюдения.

— Так вот, дорогой Алури, мне стало известно, что ты неоднократно нарушил правила твоего пребывания здесь, — он поднимает руку, начиная загибать на ней пальцы, — первое — неадекватно расходуешь свой потенциал, второе — пропускаешь тренировку, третье и самое интересное — взаимодействуешь с функционалами недопустимым образом, — он снова расправляет загнутые пальцы, демонстрируя теперь уже три выпрямленных, — и это не говоря уже о ликвидации одного младшего функционала и выход за территорию форта. Что происходит?

Он разводит руки в стороны, с вопросом глядя на меня.

— Вы ждете от меня объяснения или покаяния? — нахожу более подходящий способ не выдать своей вины.

Вард опускает руки, глядя на меня теперь с укором.

— Знаешь, я пришел, надеясь помочь, а не слушать твои препирательства. Ты хоть понимаешь свое положение? Тебе разрешили вернуться в нейтральный уровень с условием полного и неукоснительного следования правилам, а ты будто специально их нарушаешь. Тебе повезло, что данные твоей матрицы поступают сначала мне, а уже потом Регулятору и Патрону.

Я понимаю, что был слишком груб с лекарем, прошу у него прощения.

— Извинений здесь недостаточно, — говорит он, снова возвращаясь к своей надменной манере, — придется исправлять, — он подходит к информационной сфере в углу комнаты, — И начнем вот с чего.

В помещение входит младший функционал.

— Приведите всех наложников, что имеют свободную функцию, — говорит Вард ему и я чувствую, что ноги изменяют мне в твердости.

— Зачем это нужно? — спрашиваю я, едва справляюсь с голосом оболочки.

— А как ты думаешь? Ни кто не имеет права взаимодействовать с наложником Высшего без должного допуска. Наказание за это известно.

Холод поднимается из глубин живота. Чувства нейтрального тела только отражают угнетение матрицы сомы, но этого достаточно, чтобы я временно оказался дезориентирован. Нет, я не падаю, но ощутимо покачиваюсь.

— О, не надо быть таким чувствительным, — наигранно говорит лекарь, — ты знал о последствиях и теперь несчастному функционалу придется отвечать за твою глупость.

За спиной слышатся шаги, я оборачиваюсь, прилагая, казалось, несоразмерные для напряжения нескольких мышц усилия.

Десять. Их всего десять. Отличимые оттенком кожи, цветом волос и глаз. Платья, простые но из тонкой ткани, подобранны в соответствии с особенностями оболочки. Нин среди них. Темноволосая, с бледной кожей, одета в темно-синее.

— Кто из них? — Вард непреклонен. Я смотрю на застывшие фигуры. В лицах ни намека на страх, беспокойство или непонимание. Только застывший покой. Они под ментальным контролем.

Я тоже не выдам ее причастности, очищаю показатели матрицы до непроглядно-серого безразличия.

— Здесь ее нет, — отвечаю, поворачиваясь к Варду.

Тот смотрит оценивающе, переводя взгляд с меня на ряд застывших фигур. Дает сигнал приведшему их функционалу. За спиной я слышу испуганный вздох.

— Одна из вас совершила нарушение, — объявляет лекарь, глядя мимо меня. Я теперь понимаю, что обернуться не смогу, — недопустимый контакт. В наказание функционала ждет ликвидация с изъятием половины потенциала, — испуганный шепот, почти мольба являются ответом на это, — но, я готов облегчить наказание той, что сама признается в нарушении — ликвидация с возможностью восстановления.

За спиной тишина, но не жду, когда она прервется чьим-либо признанием.

— Ее здесь нет, — отвечаю уже с нажимом. В сером оттенке ауры я проращиваю алый злости, уже с большей твердостью оборачиваюсь, пробегая безразличным взглядом по напуганным лицам, — я взаимодействовал с другим функционалом.

Возвращаюсь к Варду. Он продолжает испытывающе смотреть на меня.

— Что ж, я пытался тебе помочь, Алури, — говорит он, давая сигнал увести напуганных наложников. Когда шаги за моей спиной затихают, продолжает, — теперь исправлять свое положение будешь сам. До прихода Патрона восполни потерю потенциала и ликвидируй того несчастного, с которым взаимодействовал. На все тебе один малый цикл.

— А если я не сделаю этого?

— Сделаешь. И мне не важно, каким способом, — выносит мне приговор лекарь, оставляя одного в комнате.

Отчаяние накрывает ауру непроглядной чернотой. Но из этого мрака встает осознание — я убийца, тварь, чья жизнь определяется лишь ценой. А самая главная ценность — безжалостность и жестокость. Какое мне дело до жизни младших функционалов, когда я уничтожал и более сильных, не задумываясь.

— Отведите меня в покои наложников, — говорю функционалу, ждущего внизу.

Часть 12. Исправление ошибок

Башню покидать не приходится. Мы спускаемся ниже, переходя в зал, одна сторона которого ограждена. За дверью оказывается просторное и светлое помещение, уставленное мягкими сиденьями и ложами, устланным обилием ткани. По команде моего провожатого все кто там находятся встают. Нин выходит вперед в моем направлении, но я не обращаю на нее внимания, прохожу мимо. Открываю показатели всех присутствующих. Ищу самого сильного.

Вот она. Почти первый ранг. И потенциал не меньше семи уровней. Передо мной испуганная девушка со светлой кожей и золотистыми волосами. Внешность в отличие от многих более выражена, очень гармонична и привлекательна. Тело более развито, чем у той же Нин. Но, тем не менее, она хрупка и изящна.

— Не бойся, — говорю, видя нарастание в ней страха, — иди за мной.

Она не может ослушаться, потому я поворачиваюсь, идя к двери. Поравнявшись с Нин, отдаю ей ментальный сигнал уйти или заглушить свою ауру завтра. Большего я сделать не мог.

Я жесток. Но что-то во мне противится, не дает поступить должным образом. Что? Жалость? Страх?

Благодарность?

Еще ниже, в подвале башни есть изолированное помещение, как в катакомбах. Место, предназначенное для работы аннигилятора. Когда мы спускаемся вниз, я рад, что наложник находится под ментальным контролем. Место столь привычное для такого как я, вызвало бы страх у хрупкого существа. Подготовив все, что необходимо, выбрав легкий топор с длиной изогнутой рукоятью и ровным лезвием, все же отключаю ментальный контроль функционала.

Поняв, где находится, она вскрикивает, прижав ладони к лицу, закрыв ими себя от реальности.

— Нет, прошу, не надо, — ее мольба не тревожит меня, но заставляет проявить должное сочувствие.

— Успокойся, — беру ее за руки, отнимаю их от лица, прося смотреть на меня, — слушай внимательно: я полностью сохраню твои ресурсы, компенсирую потерю. Ты восстановишься и сможешь вернуться, — видя слезы в глазах, я все же продолжаю, — я проведу ликвидацию быстро, ты не почувствуешь ничего.

Тем не менее, ее начинает бить дрожь. Тогда, я обнимаю ее, прижимая к себе, наложник пытается высвободиться, боится. Я, не думая дальше, слегка ослабляю хватку, но тут же своими губами прижимаюсь к ее, полураскрытым. Тепло ее тела просачивается в мое, она замирает от неожиданности. Я же пользуюсь тем, что она успокоилась, погружаю функционала в слабый анабиоз, позволяющий телу быть подконтрольным мне, а восприятие наложника заблокировав от любых раздражителей. Осторожно опустив ее на колени, я укладываю наложника головой на подготовленную деревянную плаху. Волосы, укрывшие ее плечи, аккуратно собираю, завязав в узел на затылке. Я не хотел причинять сильных повреждений ее оболочке. Но более быстрым и верным был именно такой способ ликвидации.

Глубоко вдохнув, я подавляю свое волнение, придаю твердость рукам и корпусу. Встаю крепко, чтобы не сместить намеченный удар. Топор замирает, поднятый в верхней точке и падает, завершая дугу, воткнувшись в дерево плахи, легко, без какого-либо сопротивления пройдя через плоть оболочки. Кровь, жизненная жидкость нейтрального тела, заливает пол у моих ног. Голова, теперь бездушный предмет откатилась в сторону. Я же внутренне рад тому, что ее укрывают волосы золотистые, а не темные, как у Нин.

Зафиксировав ликвидацию для отчета, я жду момента, когда тело распадается, не оставляя и следа. Затем, возвращаюсь в свой покой, желая только уединения.

Но, как бы не было тяжело испытание, я не прошел его до конца. Нужно было еще восполнить резерв. Со всеми потерями мне было необходимо почти два уровня. Где найти такое количество в закрытом пространстве форта, оставалось только гадать. Но у меня было два варианта. Один из них — участие в боях, но в них я не был уверен. Другой — виденное мной гнездо в нижнем уровне катакомб.

Именно последний вариант я рассматриваю как основной. Не дожидаясь ночи, я выхожу через ворота форта и спускаюсь к подножию холма, где находилась пещера. Отыскав ее только благодаря проникающему зрению, иду дорогой, что ранее вывела меня на поверхность. Гнездо создает зашумление при сканировании, поэтому я нахожу его не сразу.

Теперь, приближаясь к нему, понимаю, что сущностей там не так и много. Кладка их зародыше, заключенных в округлые капсулы, насчитывала не больше семи. Активные же, но еще не взрослые особи насчитывали в своем количестве пятерых. Они совершенно не боялись моего присутствия, легко отзывались на прикосновения. Взрослый же червь был в отдалении, возможно, искал слабые энергоростки для пропитания потомства. Я извлек копье, собираясь собрать их энергию для себя. Как принадлежащая красному спектру она бы усвоилась мной мгновенно. Но стоило мне приблизить его острие к ближайшей сущности, как оно, совершенно не осознавая опасности, начало проявлять ласку на легкое касание. Я застыл, созерцая этот контраст намерений — моего уничтожить жизнь и его — дарить радость всему, что окружает.

Я иду прочь от гнезда, поспешно, словно убегая от собственных мыслей. Тороплюсь, будто боюсь, что некая моя вторая суть догонит и заставит осознать, пожалеть о содеянном. Я бегу от себя самого. Гнездо так и оставлено нетронутым. Червь-родитель обнаружит там пять детских особей и семь не вылупившихся зародышей, всех невредимыми. Я оставил им немного своей энергии в корм. Теперь же припоминал все возможные слова диалекта параллели, отразивших бы мою сознательность.

Что-то после ликвидации неповинного функционала раскололо мое понимание, внесло сомнение. Так ли правильно я себя осознаю? И правильно ли поступаю, что иду на поводу обстоятельств? Почему не могу быть равнодушным, когда от меня этого и ждут? Почему не могу быть жестоким, когда это диктуют даже мои функции? Благодарность? Жалость? Что еще я о себе не знаю? Что еще способен испытывать бесчувственный по определению?

Впереди был подъем на верхний ярус катакомб. И попытка отыграть потерю потенциала.

Уже знакомой дорогой поднимаюсь в верхние ярусы, после недолгого перехода попадаю в зал с закрытыми нишами. Пока здесь никого, но далее туннель ведет к месту, где я встретил Нин. Бои, вероятно уже начались и этот за не пустовал тоже. Как я не старался, мое появление не осталось незамеченным. Те наложники, что были в зале, при виде меня вжались в стену. Но, к моему несчастью, это было не самым неприятным. Функционалы исполнители, так же находящиеся здесь проявили менее сдержанную реакцию.

— А ну стой! — слышу я оклик позади. Не останавливаюсь, наоборот, надеюсь затеряться в зале боев. Но они окликнувшие оказываются быстрее меня.

Тяжелая ладонь, опущенная на мое плечо заставляет не просто остановиться, а едва не упасть. Затем, резкое движение назад с силой прикладывает меня спиной к камню стены.

— Энгах, я ведь не ошибся? — передо мной функционал-исполнитель, стоящий на границе второго ранга. Он несколько ниже ростом чем большинство подобных ему, но выше меня, имеет отличительную внешность. И яркий цвет ярости в ауре. Подтверждения от меня он не ждет, — Что ты сделал с Мити? — он сразу переходит к вопросу.

— Мити? — я догадываюсь о ком он, но догадка мне крайне не нравится.

— Не делай вид, что не знаешь, энгах, — давление на мое плечо возрастает, — свободный функционал, наложник. Ты увел ее и она больше не вернулась.

Я чувствую, как угнетение моей ауры отражается тяжестью в груди оболочки.

— Послушай, — говорю ему спокойно, как только могу, — я расскажу, но только наедине.

— Не ставь мне условия, — его мое спокойствие только злит и он с силой снова прикладывает меня о камень стены, — какое ты имел право…

— Я объясню, — стараюсь снова его успокоить, — просто выслушай.

— Говори, — он отвечает сквозь сжатые зубы.

— Не здесь, — настаиваю я. Мне бы не хотелось, чтобы были свидетели нашего предстоящего разговора.

— Ладно, — соглашается он, продолжая удерживать меня за плечо, увлекает в тупиковое ответвление зала.

Дойдя до конца прохода, я сбрасываю его захват, становясь перед функционалом.

— Прошу, выслушай до конца, что я скажу, — я виноват, я знаю об этом и теперь чувство собственной беспомощности давит с новой силой, — мне пришлось провести ее ликвидацию.

Говорю это, ожидая любой исход, кроме того, что следует. Функционал застывает, не сразу осознавая того, что я сказал.

— Почему? — в нем теперь преобладает не агрессия. Шок не дает пробиться ничему, кроме разрастающемуся чувству отчаяния. — За что?

— Стой, дослушай, — пытаюсь опередить его следующую реакцию, разъясняя, — ей компенсируют потери. После восстановления оболочки ей разрешат вернуться.

— Вернуться? — он словно пробуждается, — но когда? Почему с ней так поступили? Отвечай!

Я собираюсь с силами перед ответом, он же возвращает своей ауре агрессивный отсвет. Подогретый фоном отчаяния.

— Меня обязали ликвидировать одного из наложников. Она была самой сильной, я был уверен, что она выдержит процедуру. Вся ответственность за это на мне, я возмещу ей потери из своего потенциала, как только смогу, — торопясь добавляю, — Я поставил ей сильную изоляцию, она ничего не почувствовала…

Он выслушивает и, возможно именно это помогает мне избежать травмы — он бьет кулаком с силой своей сомы. Его рука врезается в камень над моим плечом.

— Если бы я знал, что у нее заключен союз или есть партнер, то выбрал бы другого, — пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, что свою вину так не искупить.

— Не союз, еще нет, — говорит он, уже снова переходя в состояние отчаяния, — но теперь и не сможем.

— Я бы помог…

— Нет, — он теперь прямо смотрит на меня, — это твоя вина, ведь верно?

— Да, — не делаю больше этого скрывать, — моя ошибка. Я так поступил, чтобы…

— Спасти кого-то другого? — я не выдерживаю больше его взгляда, опускаю голову.

Если он сейчас решит отомстить мне, я не стану сопротивляться. Главное, чтобы только мне.

— Иди, — говорит мне он, — вперед, и не думай бежать.

Я и не собираюсь.

Мы выходим из тупика.

— Иди к арене, — слышу я за спиной. Я ожидал, что мы направимся туда, где никто нас не увидит, но видимо планы функционала иные.

— Что вы хотите сделать? — решаюсь я на вопрос.

— Тебе ведь понадобится потенциал, чтобы обеспечить ее восстановление? И чем быстрее, тем лучше? — он подходит к арене, делая ставку, — я дам тебе столько, сколько для этого нужно.

Звучит это крайне неожиданно, что я не сразу понимаю, что обозначают эти слова. Но когда в моих руках оказывается копье, наконец, осознаю план функционала.

На первый его выпад я отвечаю, едва преодолевая остолбенение оболочки, вызванное шоком. Но понимание обрушивается вместе со следующим же его ударом. Я должен победить, ради того, чтобы исправить ошибки.

Но я рад этому. Если исполнитель не боится пожертвовать своей силой ради младшего функционала, наложника, то возможно, и для меня еще не все потерянно.

Часть 13. Долг

— Энгах Алуриафарнгорот, Высший Исполнитель ожидает вас в главной башне форта.

Такое сообщение я получаю с наступлением следующего дня. По галерее я проделываю тот же путь, что и на кануне. Но только спуститься мне приходится в нижнюю часть. Память об этом месте отзывается неприятной тяжестью.

Патрон, его я узнаю по открытой ауре, стоит в центре этого зала. Его нейтральная оболочка мужского пола, сильного телосложения. Волосы темные, скручены на подобие канатов, но не кос стянуты кожаной лентой. Доспех так же с усиленными вставками отражает цвет его Дома — угольно черный.

— Мне сообщили о результатах твоей подготовки, — говорит он, не глядя на меня — они оказались приемлемыми для дальнейшей работы в нейтральном уровне, но меня обеспокоило, что показатели не стабильны.

Наконец, он делает шаг в сторону, затем поворачивается ко мне. Прямые, даже резкие черты лица подчеркивают уверенную ауру Высшего. В моей памяти не сохранилось воспоминаний о внешности Куратора в нейтральном уровне, поэтому я стараюсь рассмотреть их, перед тем, как опустить голову.

— Прежде, чем прийти к своему личному решению о допуске, я хотел бы узнать причину такой неустойчивости.

— Мне были не ясны ограничения, — говорю честно, по возможности придерживаясь почтительного тона. Но фраза все равно звучит вызывающе.

— Какие из них? — Патрон подходит ближе, останавливаясь на расстоянии, чтобы удалось протянуть руку и приподнять мою голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— В выборе оружия, — говорю, едва подавляя желание снова опустить голову.

— И это все? — я ничего не добавляю, — Что ж, я поясню. Дело в том, что свое прошлое пребывание в нейтральном уровне ты совершил нарушение именно с помощью копья. В связи с этим пользование им тебе было решено ограничить.

Он убирает руку, но я продолжаю смотреть на него прямо, пораженный этим ответом. Это откровение стоило очень дорого, скажи это простой функционал. Но для меня это было равносильно дару.

— Но, на сколько мне довелось узнать, выбором оружия твои нарушения не ограничились, — он отходит мне за спину, я же не нахожу в себе сил даже пошевелиться.

— Куратор, я исправил оплошность, искупил вину…

— Вину? — Слышу голос над правым своим плечом, — В чем же она заключалась?

— Я… взаимодействовал с функционалом недолжным образом, — говорю, максимально обобщая формулировку.

— В чем была причина такого поступка?

— Я являюсь носителем функции, но не знаю как исполнять свое назначение в нейтральном…

— Отвечай кратко, — рука ложится на мое плечо, сжимая крепко, но не причиняя боли.

— Любопытство, Куратор. И желание служить вам…

Договорить я не успеваю, поскольку сознание на мгновение меркнет от боли. Справившись с ощущениями оболочки, я понимаю, что тонкий клинок прошел сквозь грудную клетку со спины и вышел под правой грудью. Острие показалось больше чем на ладонь.

— Случить чем? — слышу невозмутимый голос своего хозяина и Куратора.

— В… каждой… своей… функции…, - говорю, преодолевая спазмы нейтрального тела.

Меня снова пронзает боль, но теперь я готов к ней. Тщательно закрываю блокировку. Второе острие пронзает меня чуть ниже первого клинка.

Куратор становится передо мной. Я же стараюсь смотреть на него прямо, не выдавая страданий, которые доставляет даже изолированные ощущения от поврежденной оболочки.

— Если действительно хочешь служить, то избегай нарушений, — говорит он, поворачиваясь и выходя из камеры.

Я пытаюсь пойти за ним, но понимаю, что кинжалы в моем теле прикреплены к цепям, которые не дают мне отойти и на шаг. Я так и остаюсь, пригвожденный, словно низший зверь посаженный на цепь.

Я опускаюсь на колени, единственное, что позволяет сделать длина моих оков. Нахожусь я там вплоть до того момента, пока не приходит Вард.

— Я тебя предупреждал, Алури — ладонь на моей голове усиливает изоляцию так, что извлеченных кинжалов я не чувствую, — тебе еще повезло, отделаешься только этим, — он показательно звенит извлеченным из меня металлом, — завтра отправишься на исполнение вместе с Патроном.

Я рад это слышать, но мне нужно завершить начатое.

— Могу я закончить дела здесь? Я обещал, — говорю, справляясь с последними спазмами при заживлении.

— Наглости тебе не брать взаймы, — говорит он, вздыхая, — ладно, но помни мою доброту. Отвечает он, заставляя меня подняться на ноги, — если слепок есть — найдешь.

Дважды мне повторять не нужно.

Я возвращаюсь в уровни. Проследить путь функционала по энергетическому слепку довольно просто. Регулятор выдает мне его местонахождение. Я оставляю свою нейтральную оболочку, поскольку нужный мне функционал находится на втором Уровне.

Место, где формируют и обучают наложников мне открыто. Тот, кого я ищу является по моему вызову.

— Я пришел сдержать обещание, — существо передо мной словно соткано из золотого вещества, я легко узнаю ее, помня нейтральную оболочку, — этого хватит для заключения долгосрочного союза. А если повезет и постоянного, — отданное мне функционалом дополнено и моим резервом.

Я не жду благодарности. Этот дар я был обязан вручить. Больше ради себя. Ради надежды, что я еще я.

Часть 14. Снова помощник

Мононгохорн является едва ли не главным поселением для представителей Уровней в этой локации. Мой Куратор несет функцию исполнителя, а значит, обеспечивает охрану, защиту, а так же уничтожает помехи и тех, кто их создает. Энгах для исполнителя — его главный помощник — дублирует, дополняет возможности своего Куратора. В случае необходимости Высший может использовать мое тело для удаленного присутствия, нести свою функцию через меня. Но я имею и дополнительные назначения или обязанности перед своим хозяином. Как накопитель, я храню информацию, как анигилятор, уничтожаю неугодных в его пользу. Как наложник помогаю в перераспределении энергии. И если первые две функции не были редкими для помощников Исполнителей, то последняя была обязательной именно для энгаха Патронатариана. Почему, мне пока было не ясно.

Мое нейтральное тело слабо, как оказалось, практически для всех из моих назначений, но, благодаря моему статусу, имело высокую стабилизацию. Меня было легко смять, но трудно уничтожить. Так же, из-за малого коэффициента тела я быстрее восстанавливался.

Это мне объяснил Вард, когда я спросил о своем несоответствии функциям. У обращенных нет выбора в определении нейтрального тела.

— Конечно, Высший может заменить тебе внешнюю оболочку, — говорит лекарь, показывая дорогу в мои покои, — но видимо его и так все устраивает, последняя фраза произносится слегка ироническим тоном, будто Вард передает мне чьи-то слова. А их автор был явно не очень проницателен.

Тем не менее, сказанное я принимаю за правду и больше не оспариваю.

Спустя малый цикл по прибытии, я был представлен составу исполнителей Патрона. Все ограничилось лишь общей информацией обо мне и придание мне статуса новичка. Далее я был поставлен в график тренировок, но пока без партнеров. От несения вахты и обходов я тоже был освобожден. Большую же часть времени я проводил в зале с информационной сферой, изучая данные о локации и готовясь в скором времени принять назначение представителя Высшего в отдаленной, но неспокойной точке. Никого кроме Варда я практически не видел.

Сам Высший тоже словно избегал взаимодействия со мной, что не могло не беспокоить.

— Патрон разочарован во мне? — спрашиваю я лекаря, когда он в очередной раз приходит ко мне.

— Почему ты так решил?

— Я нахожусь в его расположении, но практически не вижу его. Мои функции бездействуют, а тренировки я провожу в одиночестве, — я уже не скрываю своего беспокойства в ауре, говоря с лекарем, на что он отвечает очень спокойно.

— Нет, это не из-за доверия, — Вард, не привычно серьезно и без издевок говоря со мной, — просто ты еще не готов к несению некоторых из них. Патрон не хочет навредить тебе или исказить предстоящую настройку.

— Если я все же готов? — меня уже не пугают способы и методы настройки моих функций. Гораздо больше меня угнетает своя бесполезность и беспомощность, — ранее я ведь уже проходил настройку. Значит и сейчас смогу справиться. Или чтобы мне снова добиться внимания Куратора нужно нарушить правила? — последнее говорю уже на волне отчаяния, вдруг пришедшее на место спокойствие.

Вард немного удивленно смотрит на меня, потом, неожиданно подхватывает меня на руки, приподнимая и делая стремительный разворот по комнате, где мы находимся.

— Глупый, маленький энгах, как же я скучал по твоим едким высказываниям и необдуманным поступкам, — я не совсем понимаю, о чем смеясь говорит лекарь, стараюсь только удержаться на его руках, схватив того за одежду. Он все же опускает меня на ноги, поясняя свое неожиданное поведение, — я так боялся, что после стирания ты станешь бесчувственной головешкой, способной лишь выполнять программу. Но нет, видимо наивность и наглость в тебе заложены куда глубже любых других способностей, — видя мое окончательное замешательство, он добавляет, — ладно, я передам Патрону, что ты хочешь ускорить свою настройку.

Как бы все произошедшее не выглядело странным, я чувствовал только положительный настрой. Какие-либо перемены не могли не радовать.

Меня действительно скоро просят явится к созидателям крепости. Под руководством их старшего представителя, Мидира, мне подбирают одежду — несколько видов боевого облачения и простой одежды. В основном это прочные легкие доспехи из обработанной ткани или легкие одеяния, явно предназначенные не для тренировок. Ко всему прочему, мне выводят животное, предназначенное для передвижения. На мои опасения, созидатель поясняет.

— Они слегка изменены и отличаются от обычных, тех, что обитают в этой параллели. — передо мной действительно оказывается подобие лошади, но с явны энергетическим фоном, — данный образец будет адаптироваться к вам, ко всему прочему, сможет выдержать воздействие вашей сомы.

Это действительно вызывает удивление и его спешат удовлетворить демонстрацией.

Мы заходим в энергоизолированное помещение, где я не без опасений, принимаю форму своего истинного тела. Животное сначала замирает, притерпиваясь к идущему от меня жару, потом, само словно наливается пламенем, словно загорается. Но не сгорает. Скоро передо мной стоит грациозное воплощение плазмы. К моему касанию оно тянется, принимая во мне хозяина.

Я на столько поражен, что не отказываю в немедленной синхронизации с животным. Провожу его, естественно, в оболочке. Действительно, послушное моим движениям, оно скоро становится словно продолжением моих мыслей, повинуется, словно предугадывая мои желания. Это восхищает. Прежде мне не приходилось ездить верхом, теперь же понимаю, как это пробуждает и усиливает инстинкты как скрытые в оболочке, так и заложенные а соме.

— Это дар вам от нашего Высшего Созидателя, — говорит по окончании испытаний Мидир.

Я же прошу передать благодарность дарителю. Видимо, это еще одна связь с моей прошлой жизнью. Вероятно, я оказал Созидателю услугу, которую он ценит и по сей день.

Ее имя Милидар.

Часть 15. Принятие

Теперь, кроме физической и информационной подготовки я провожу время, тренируясь в езде. Территория, выделенная для этого находится на небольшом искусственно созданном плато, но мне давали возможность спуститься к подножию гор, осваивая пространство недалеко от города. В ночное время, когда свидетеле почти нет, я пробую выполнить перевоплощение вместе с животным, научившись делать это на полном скаку. К сожалению, это действие сильно расходовало энергию, потому прибегаю я к нему не часто.

В одну из ночей, когда я только спускался к окрестностям Мононгохорна, я понял, что кто-то из крепости следует за мной. Когда следующий за мной начинает меня нагонять, я понимаю, что аура всадника скрыта. Значит, этот функционал сильнее меня и не хочет быть узнанным. Но беспокойства я не испытываю, продолжая спуск на прежней скорости. Правда животное, уловив мое напряжение начинает проявлять неустойчивость, сбивает шаг, встряхивает головой, будто ощущая зашумление восприятия.

Когда всадник равняется со мной на дороге, я вижу только темный силуэт. Его способности позволяют скрыть личность от любого моего распознавателя — от визуального до энергетического. Но ментальное обращение я слышу — мне предложено соревнование в мастерстве наездника. Я соглашаюсь, не видя причины отказать. Он тут же подгоняет свое животное галопом вниз. Я, понимая это как первый вызов, спешу не отстать. Лошадь под моей негласной командой сначала нерешительно, а затем уверенно берет свою максимальную скорость. Я пригибаюсь, почти ложась на ее гриву, чтобы снизить сопротивление воздуху и усилить тем самым скоростные способности животного. Я почти сливаюсь с движением ее мышц, перетекаю балансирую вместе с ней. Мгновение и сома на краткий миг показала себя, дав и преобразованному существу не на долго вспыхнуть, умножив свои способности в нейтральной среде в разы. Я настигаю и обгоняю бросившего мне вызов. У подножия горы, на склоне поросшем негустым лесом, я дожидаюсь его. Спешившись, я вижу, как темная фигура функционала появляется из-за крайней гряды деревьев.

И тут же склоняюсь в надлежащем приветствии. Патрон, мой Куратор и хозяин, становится передо мной, открывая свою ауру.

— Ты хорошо освоился с преобразованным, Алури, — слышу его твердый и властный тон. Себя же ругаю за очередную глупость. Как я мог бросить вызов тому, кто сильнее меня?

— Не беспокойся, — следует ответ, — я доволен тем как быстро ты адаптируешься и осваиваешь новые навыки.

Патрон спускается на землю в двух шагах от меня, отпустив свое животное пастись. Я же держусь за узду как за единственный источник устойчивости. На столько меня поразило появление Высшего.

— Я слышал, ты готов ускорить свою настройку, — продолжает он, отходя от меня и снова поворачиваясь. Я успеваю заметить, что за спиной у Патрона закреплены два удлиненных предмета, — нам действительно стоит поторопится, Алури, — говорит он, доставая из заплечного крепления два копья, — скоро ты получишь свое первое назначение в качестве моего представителя и я должен подготовить тебя к этому.

— Я рад принять любое назначение и любые обязанности от вас, — единственное, что я могу сказать, еще осознавая слова Куратора.

— Знаю, Алури. Ты не боишься ответственности, но я хочу, чтобы ты больше не подвергал себя неоправданному риску, — одно копье переброшено мне. Я ловлю его, наконец выпустив узду из рук, — мне нужен сильный помощник, и ты им станешь.

Я удивлен выбором оружия Высшего, но не более, чем следующими словами.

— Если все сложится благополучно, я смогу добиться возвращения части твоего опыта.

— Куратор, я…

— Будь тверд, Алури, — говорит он, вставая на изготовку, отведя чуть назад опущенное острие копья, — ни что не должно поколебать твоей решимости.

Моя атака в этой схватке становится первой. Я не собираюсь отступать. Я не стану упускать шанс.

Часть 16. Посредник

Я не получаю ни одного ранения, но в крепость возвращаюсь совершенно уставший. Следуя за Патроном, чувствую, что все возвращается на свои места, хотя странная пустота теснит грудь оболочки. Сома же вполне определенно указывала на неактивную функцию.

— Куратор, я не могу вас просить, но все же поясните, — решаюсь на мучающий меня вопрос, — почему вы откладываете мою настройку?

— Не беспокойся об этом, — слышу его ответ, он говорит спокойно, но не снисходительно, — ты пройдешь всю необходимую настройку до назначения. Сейчас важно, чтобы ты был готов к предстоящей работе.

— В чем она будет заключаться? — мне довелось узнать только общую информацию о локации, но о моих обязанностях не говорилось ничего.

Патрон останавливается, разворачивая своего коня. Я останавливаюсь, надеясь, что не переусердствовал с любопытством.

— Еще ранее было замечено, что ты хорошо адаптируешься к разным формам энергии. Лошадь, — он подходит ближе на столько, чтобы положить ладонь на голову моего животного, — только испытательный образец. Но именно взаимодействие с ней показало, что степень твоей синхронизации была довольно высокая, — он берет узду из моих рук, ведя лошадь почти вровень со своей, — причины пока установить не торопились, но Вард признался, что дал тебе отдельный код на повышение уровня обучаемости, а он оказался не стабильный и слился с твоим телом. Вероятно, это и сыграло свою роль. Хотя, это может быть и влияние светлой энергии, которую ты вживил себе, восстанавливая тело.

При упоминании последнего, холод проходит по спине, отражая беспокойство а ауре.

— Исходя из этого, было решено привлечь тебя к взаимодействию с новыми энергоформами, которые созидатели решили внедрить в этой параллели. Нужно будет выявить их эффективность и продуктивность, а на основе этих наблюдений будут внесены коррективы в развитие параллели, — он поворачивается с улыбкой, которую я прежде не видел на его лице, — на тебя многие возлагают большие надежды, Алури.

Меня это успокаивает. Значит, мной не пренебрегали, а берегли. Готовили к важной работе.

В крепость мы прибывает уже с рассветом. На утро мне сообщается, что с этого дня я начинаю парные тренировки, что меня сильно радует. Теперь, партнеров подбирают мне исходя из уровня силы и я теперь не чувствую собственной ущербности или слабости, просто с упоением отдаюсь во власть функции исполнителя.

Через три дня мне сообщается, что прибывший в крепость Высший Созидатель хочет видеть меня. Разрешение Патрона явиться к ней было приложено.

Произошло это в конце дневного цикла и обоих Высших я застаю на террасе, которая выходит с площади Лебедя. Фигура Милидар, созидателя, светлым пятном выделяется на фоне темного неба, Патрон же в черных одеяниях почти не отличим от тьмы. Созидатель первой делает шаг в моем направлении протягивая руку в приветственно-покровительственном жесте.

— Алури, я рада тебя видеть, — говорит она, я отвечаю лишь официальной приветственной фразой, — я знаю, ты делаешь значительные успехи, поэтому хотела поскорее с тобой встретиться.

Патрон за ее спиной безмолвствует, я же понимаю это как одобрение взаимодействия с другим Высшим. Милидар, ее оболочка светловолосой женщины значительно превосходит средние идеальные пропорции, завораживает своей гармонией и тонкостью. Она выше меня, но не так высока как Патрон. Я отвечаю на её жест, следуя из террасы в небольшое здание, стоящее рядом.

— По словам моих старших функционалов ты очень легко осваиваешь взаимодействие с измененными формами энергии, — повторяет она замечания моего Куратора, — тебе уже известно, что твое следующее назначение будет связанно с испытанием некоторых из новых разработок? — я подтверждаю, — Хорошо, но я хотела бы попросить о помощи, которую оказать можешь только ты.

Я смотрю на нее, прямо не придерживаясь нормы поведения. Какую помощь я могу оказать Высшему, не моему собственнику.

— Я сделаю то, что в моих силах.

Мы входим в изысканный зал, украшенный светлыми элементами. У одной из стен стоит небольшое ложе, она опускается на него, порося присесть рядом. Я же понимаю, что выгляжу не подобающе в такой изысканной обстановке. На мне только тренировочная одежда.

— Это зависит не от твоих сил, — ее рука снова перехватывает мою ладонь, сжимает ее, — от твоего принятия.

Я не понимаю. Она смотрит на меня, колеблется, но все же поясняет.

— Удаленное присутствие.

Я пытаюсь соотнести ее просьбу с тем, что я могу позволить делать со своей оболочкой и сомой. Это допустимым не было. Но я понимаю и то, что дальнейшая работа будет зависеть от нее.

— Зачем вам это нужно? — решаю, что в этой ситуации я имею право на прямоту.

Она смотрит на меня, вздыхает, отводя взгляд.

— Сложно объяснить, — снова смотрит на меня, — это как необходимость, воплотить которую нет возможности. Это не на долго, Алури, — говорит она, притягивая мою ладонь к своим губам, целует, — и это безопасно. Будет происходить только в определенные моменты. Тебе нужно просто принять в себя это знание.

Я готов принять.

Она встает, я поднимаюсь следом, повернувшись к ней лицом. Шаги за моей спиной дают понять, что Патрон пришел присоединиться к нам. Его руки ложатся на мои плечи, тогда как руки Милидар упираются в середину моей груди. От сильной волны энергии я отключаюсь от восприятия.

Часть 17. Разъяснения

Свет с хрустального купола пробивается сквозь веки оболочки. Глаза не сразу привыкают к яркому свечению. Тело расслабленно и вибрирует от энергии. Я свободно устроен на ложе. Одежда на мне та же. Я не помню того, что было во время присутствия в моем теле. Но согласие на это я дал сам.

— Алури, — Вард ждет меня на выходе с площади Лебедя. Я подхожу к нему, — идем, у тебя, наверно, есть вопросы.

Вопросы были, но как их озвучить я не знал. Вард сам приходит мне на помощь.

— Для Высших есть запрет на контакты и заключения союзов. Раньше это разрешалось, но после некоторых происшествий это стало недопустимым. Милидар была дополняющим Патронатариана, они созданы друг для друга и без друг друга не полноценны. Связать их было не возможно. Но с появлением Помощника у них появился шанс исправить это.

— Для этого мне настроена функция наложника и накопителя? — кажется, я начинаю понимать свое положение. Я — лишь посредник, инструмент.

— В некоторой степени, — неопределенно отвечает лекарь, — скоро ты поймешь. Ты справишься, поверь мне.

Его рука с ободряющим жестом опущенная на плечо немного снижает нарастающую во мне апатию. Но не полностью.

Я надеялся слишком на многое. Пора правильно оценить свое положение.

Последующие дни я тренируюсь и изучаю информацию. Стараюсь быть воплощением своих функций. Я теперь знаю, что локация этой параллели делится на пять основных государств. На севере, западе, юго-востоке, юге. И одно в центре, на экваторе. В каждой из них разработан свой ход развития. И в последствии, самый продуктивный будет распространен на всю локацию. Место, куда я должен был направляться находилось в центральной части. Не столь обширное, как на севере или западе, но экспериментальная ценность компенсировала размеры. И, там имелись случаи выхода чужеродной энергии. Светлые так же стали являться чаще.

Милидар так же часто меня навещала — она обучала меня распознаванию разных форм энергии и их особенностями. Им дали имена-кодировки: Оросы, Эфелиты, Гро и Ораклы. Разделение было похожим на функции и касты Уровней: Оросы — уничтожители, убийцы, в них ведено большее количество агрессивной составляющей; сотворители, Эфелины, с преобладающей возможностью чувствовать энергию и управлять ей; Гро, работающие с материей; Ораклы, просчитывающие вероятность событий. Были и промежуточные варианты, но их пока было мало, созданы они были ради исключения. На первое время я буду взаимодействовать со всеми, но позже, работа будет зависеть от целей миссии.

— Какие показатели вы хотите получить? — стоя у информационной сферы я стараюсь запомнить и вычленить главные характеристики новых энергоформ.

— Кроме эффективности и продуктивности, нужно определить на сколько хорошо они взаимодействуют друг с другом и способность к обучению, — Милидар с охотой дает пояснения на мои вопросы.

— Что по поводу выхода светлой энергии? Как я должен действовать, если источник окажется поблизости?

— Вам будет дан широкий доступ к методам, главной целью будет получение результатов эксперимента. Обеспечение безопасности является неотъемлемой частью этого.

Сказанное означало, что мне дают полную свободу действий. Я был рад услышать это. Но после этих бесед, мне приходилось предоставлять свое тело Высшему Созидателю. Я уже начал привыкать к этому и иного уже не ждал.

Однако, в один из дней после тренировок, ко мне пришел младший функционал чтобы сообщить, что Высший Исполнитель ожидает меня в своих покоях. Я направился туда, собираясь выслушать очередные распоряжения. Но вместо Патрона застал там нескольких функционалов в женской оболочке. Вежливым обращением мне было предложено снять тренировочную одежду. Я выполняю, хотя и не с большим желанием. Затем, меня направляют в резервуар, наполненный теплой водой. Я опускаюсь туда по ступеням, выбитых прямо в камне, как и сам резервуар. Скамья под водой позволяет сесть у самого ее края. Вставшие у меня за спиной функционалы собрались распустить мне волосы. Но я помню, что они заплетены в косу еще при прежнем моем пребывании в нейтральном уровне. Понимание, что оставшееся мне из прошлой жизни сейчас может быть разрушено, вызывает во мне страх. Я перехватываю руку младшего. Тот от испуга вскрикивает.

— Не надо, — поясняю я. И мне не противоречат, оставляя косу заплетенной.

Выйдя из воды, я чувствую, что мышцы оболочки расслабленны, а кожный покров стал более чувствительным и приятным на ощупь. Мне приносят одежду. Не ту, что у меня была прежде, а более легкий вариант. Прозрачный и едва прикрывающий тело. Поверх ее все же набрасывают более плотную ткань. Ноги оказываются обуты в тканевую мягкую обувь. Далее, мне приходит сигнал перейти в помещение в конце небольшого коридора. Я поступаю так, как от меня требуют. За дверью оказывается комната с большим ложем. Я ожидаю там, предполагая, что мое тело скоро займет Милидар. Но, когда появляется Патрон, понимаю, что в этот раз присутствовать в собственной оболочке буду только я сам.

— Не беспокойся, Алури, — говорит он, когда я встаю, встречая его поклоном. То, что я чувствую, не ускользает от него, — тебе уже все знакомо, нужно только напомнить всю сущность процесса.

Его рука ложится мне на голову и спускается вниз. Патрон перехватывает мои волосы, заплетенные в косу.

— Видимо, это дорого тебе?

— Я не помню почему, но ее сделали специально. Мне не хотелось бы расставаться с этой особенностью оболочки, не выяснив ее происхождение.

Он кивает, принимая мою просьбу. Затем, без слов и пояснений спускает с моих плеч одежду. Руки спускаются по ключицам вниз, касаются груди, осторожно сжав чувствительный участок. Оболочка реагирует мгновенно, словно выпускаю заготовленную для этого энергию. Удовлетворившись полученным эффектом, Патрон нажимает на мое плечо, заставляя опуститься на ложе. Затем, я ложусь на спину, а Высший, как хозяин моей функции, дальше руководит действиями сам. Согнув и разведя ноги моей оболочки, он касается места, предназначенного для контакта наших тел. Я помню ощущения, возникшие, когда я взаимодействовал с наложником, поэтому они не становятся для меня неожиданными.

Только то, что происходит потом, оказывается совершенно противоположным по ощущениям. Резкая боль прорезает тело там, где только что был источник удовольствия. Я едва сдерживаю крик. Но больше от неожиданности. Что-то проходит в мое тело, погружаясь в него на подобие кинжала. Но только из плоти, правда, не менее твердой, чем металл. Наверно, я проявляю свой страх слишком сильно, что Высший останавливается, наклоняясь ко мне.

— Спокойнее, все идет как и должно, — говорит он, опираясь на руку справа от моей головы, — дыши глубже и расслабь тело. Скоро станет легче.

Я пытаюсь следовать указаниям, но сделать это очень не просто. Боль не дает сосредоточиться, а закрыть ощущения, либо поставить болевой блок я уже не могу. Однако, скоро то, что я чувствую действительно меняется. Я уже не мучаюсь, а более дифференцированно понимаю, какое воздействие происходит на оболочку. Понимаю, в чем смысл такого взаимодействия. Та часть тела хозяина, что во мне должна испытывать постоянное и интенсивное сжатие и касание в специальном канале моего тела. Я могу это обеспечить и сам. Потому, начинаю улавливать его действия, пытаясь предугадать своими. Открытая матрица Высшего показывает рост нужных показателей, но не достаточно быстрый.

Патрон останавливается, но только для того, чтобы притянуть меня к себе. Сам же он затем опускается на ложе, дав мне возвыситься над ним. Боль снова дает о себе знать, но теперь мне знакомы правила, по которым должен действовать. Я приподнимаюсь, чтобы снова опуститься, размыкаю соединение до минимального, чтобы потом слить воедино до предела. Тактика очень похожа на ту, что я испытал с наложником. Я подводил своего хозяина к пику, затем, ослабляя темп, удерживал его на этой ступени, затем, снова повышаю степень достижения экстаза. И так я делаю несколько раз, пока я не понимаю, что пик уже достигнут. Тем не менее, я продолжаю удерживать показатели на высоком уровне, слегка ослабляя и снова увеличивая степень воздействия.

Только Патрону с этим справиться оказывается гораздо труднее, чем младшему функционалу. Он крепко сжимает мое тело в талии, стараясь или остановить или действовать быстрее. Но я придерживаюсь свей тактики, намереваясь довести задуманное до конца. Но то, что происходит в следующий момент заставляет меня усомниться в своем выборе. Мое тело снова оказывается прижатым к ложу, но теперь грудью и животом. Оболочку снова разрывает боль, но только в ином месте. Я снова не могу распознать свои ощущения и не знаю как действовать. Только сильные толчки прорывают тело агонией. Затем, холод острия прорывается в плоть. Чувство переполненной гортани сменяется алым потоком изо рта и застилающей все кровавой пеленой перед глазами. Затем боль повторяется. Но от переизбытка болевых сигналов и сорвавшейся для распределения энергии, я теряю связь с восприятием.

Из забытья меня выводит небольшой энергетический импульс. Я понимаю, что лежу, завернутый в собственные одежды. Вард стоит надо мой, удерживая одну мою руку.

— Все в порядке, ты восстанавливаешься, — довольно безрадостно говорит он.

— Я снова разозлил Куратора? — единственное, что приходит в голову спросить. Увечья были нанесены не просто так.

— Нет, что ты. Но, похоже, с настройкой следует подождать, — отвечает лекарь, проводя рукой по моей голове, — сейчас отдыхай. Позже тебе все объяснят.

Часть 18. Дальнейшие разъяснения

Более точных разъяснений Вард давать мне отказался, снова повторив, что излишняя торопливость в настройке может быть опасной. Куратор отбыл раньше, чем я пришел в себя, потому и от него пояснений мне ждать не приходилось. Единственное, что я понял, это не было наказанием, хотя виноватым я себя все же чувствовал. Мои приемы, судя по всему, оказались неуместными или чрезмерными в отношении моего хозяина. Оставалось только сожалеть об утерянной памяти о прежних контактах.

Я снова был предоставлен себе в процессе подготовки и полученной свободой распорядился, проводя больше времени со старшим созидателем. Мне хотелось как можно более подробно узнать о новых энергоформах, с которыми предстояло работать.

— Думаю, вам больше понравятся Оросы, — говорит созидатель, когда мы в очередной раз просматриваем возможности новых созданий.

— Почему вы так решили? Только из-за функции анигилятора?

— Нет, хотя и это тоже. Сила и рефлексы у них неплохие. Легко осваивают боевые навыки.

— Я должен буду обучать все виды. Почему эфелелины не могут быть хорошими воинами? умение работать с энергией тоже важна. Гро, вероятно, так же легко овладеют боевыми навыками. Вот ораклы с меньшей вероятностью, но умение просчитывать вероятность тоже неплохое качество в бою.

— Вы правы. Все же я советую уделить больше внимания именно первым, — Мидир настойчив до зубовного скрежета оболочки. Но я понимаю, что это не просто так. Похоже, мне уже отвели определенное место в сценарии развития локации.

Тем не менее, в процессе напряженной подготовки наступает небольшая, но передышка. Все функционалы, с которыми я взаимодействовал во время обучения отправляются в места назначения. Многих из них мне предстояло встретить уже в локации. Я же оставлен дожидаться Высшего для последних инструкций.

Патрон пребывает вместе с Вардом через два малых цикла.

— Алури, не заставляй Куратора ждать. Срочно отправляйся приводить себя в порядок, — Вард входит в комнату с проекционной сферой, где я продолжаю изучать информацию, хотя уже давно получил извещение прийти к покоям Высших.

— А может, стоит оставить все как есть? — отвечаю ему спокойно, — Я, видимо, не на столько важен для моего хозяина, чтобы каждый раз следить за состоянием оболочки.

Признаться, пусть и недолгое, но ожидание сильно подорвали мою уверенность в собственной значимости.

— Заканчивай творить глупости, — говорит он, подходя ко мне, — и если не пойдешь сам, то потащу тебя за косу. Сейчас не время устраивать сцены неповиновения.

Я оборачиваюсь к нему, чувствуя только нарастающую злобу. Но раздраженно наигранный жест Варда, приглашающий к выходу снова гасит мою агрессию. Я успокаиваюсь и иду куда должен.

Снова мой визит к Патрону пролегает через купальни. Два младших функционала встречают меня, помогая снять тренировочный мягкий доспех, в котором я продолжал ходить в свободное время. Но это все, что они успевают. Патрон входит, прося двух младших удалиться. Я несколько удивлен его настойчивостью, но никак не проявляю этого, продолжая стоять как был — голый, готовый к омовению оболочки.

— Что тебя так задержало, Алури, позволь узнать, — он подходит ко мне становясь напротив. Его поза выражает некоторую раздраженность и немного злость. Любопытство проглядывает тоже.

— Я увлекся изучением информации, Куратор, потерял контроль за временем, — в его присутствии все моя смелость и желание выразить обиду исчезает, поколебленное еще лекарем. Теперь я полностью растворяются в возрастающем чувстве вины, — простите меня.

Показатели в его ауре смягчаются, нет больше острых экстремумов, показывающих преобладание каких-либо состояний над другими. Рука ложится на мою голову, как физическое воплощение прощения.

— Я сам виноват, что не обеспечил твоей должной подготовки, — говорит он, — ты осваиваешься гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Впредь я буду лучше учитывать твои возможности.

Он отходит, направляя меня к резервуару. Сам же тоже начинает снимать одеяния, собираясь ко мне присоединиться.

— В прошлый раз я был слишком поспешен и несдержан, Алури, — говорит он, опускаясь в воду по ступеням, — это могло исказить твою настройку.

Я стою в воде, укрывающую меня по плечи. Патрона же влага скрывает по грудь.

— Я должен тебе все объяснить, иначе дальнейшая настройка будет для тебя слишком сложной, — он подходит близко, достаточно, чтобы обхватить и поднять меня за талию, прижимая к себе, — хочу лишь прежде сказать, что ты ни в чем не провинился и это не является наказанием, — я несколько удивлен таким экспрессивным поведением, Кожа оболочки кроме прохлады воды теперь ощущает тепло тела Патрона.

Он, как мой хозяин приподнимает меня выше, обхватив за основание ног. Я переставляю руки ему на плечи. Патрон подходит и опускается на скамью, что под водой, оставаясь скрытым до пояса. Меня же сажает на свои колени, так, что согнутые ноги находятся по обе стороны от его и так же опираются на скамью. Он продолжает удерживать меня за талию.

— Я должен объяснить тебе, что в последний наш контакт произошло незапланированное. Ты был так уверен в своих действиях, что заставил меня считать, что ты готов к полноценному взаимодействию. Но это не так. Сегодня мы попробуем снова, но я буду более последователен и обучу тебя принципу контакта со мной.

Я киваю, получая сигнал начать первым. Самостоятельно подготовив и направив его часть тела в меня, я опускаюсь. Резкая боль от оболочки сменяется чувством растяжения внутри. Предельно соединив тела, я приподнимаюсь, оставляя соединение только едва ощутимым. Потом опускаюсь снова. Боль от растяжения тканей теперь меньше и дальше я действую на пределе той скорости, которую позволяет держать вода. Матрица Высшего смещается в нужном направлении, тогда я замедляюсь, дав показателям замереть и в полной мере воспринять состояние. Но Патрон перемещает свою ладонь на грудь моей оболочки, сильно сжав одну из них. Я не должен заставлять его ждать, так я понимаю этот сигнал. Мне не сложно снова нарастить темп и я делаю это, Хозяин доволен этим, откидывается на край резервуара, предоставляя мне дальше действовать самостоятельно. Но после еще одного резкого скачка показателей снова замедляюсь, стараюсь слегка смещать тело в момент соединения, как это делал со своей сомой в истинном воплощении. Патрон снова напрягается, сжав чувствительный участок моей груди. Но это не мешает, а наоборот, заставляет почти потерять ориентацию от процесса.

— Повернись, — слышу я команду, вместе с указанием сменить место проникновения в мое тело.

Я выполняю, удерживаемый за плечо, направляю его часть тело в другой канал оболочки. Он рядом с основным, но только более сжатый, укрепленный мышцами. Ощутив прикосновение там, где должно начатьям слияние, я опускаюсь, чувствуя, с каким трудом поддаются мышцы. Первое полное соединение оказывается гораздо болезненнее предыдущего. Но ощущения и мои и Патрона скоро дают уверенный и сильный скачек показателям. Я поднимаюсь и опускаюсь по возможности быстро, даю проникнуть в меня как можно больше, но потом, даже остановки и снижения темпа движений не дают показателям замереть. Патрон приподнимается, прижимая меня спиной к себе, обхватив через грудь.

— А теперь, Алури, приготовься. Мне нужно добиться от твоей оболочки предликвидационного состояния, — я не сразу понимаю слова Патрона, но когда мой хозяин разворачивает меня к себе лицом, — смотри на меня, не беспокойся. Будет только непродолжительная судорога. Я не дам тебе полностью потерять связь с оболочкой.

Я подтверждаю, что понял. Тогда Высший встает, так же удерживая наши тела соединенными, просит меня держаться руками за скамью, погрузив тем самым все тело под воду.

— Не сопротивляйся рефлексам оболочки. Они и нужны мне, Алури, — говорит он, удерживая меня за плечо и помогая опуститься. Я понимаю, что в таком положении не смогу дышать, полностью погрузив свое нейтральное тело под воду. Край скамьи я удерживаю так крепко, как могу. Он начинает резкие и сильные движения, прорывая мое тело и тогда я понимаю — долго мне не выдержать. Попытка сделать резкий вдох от особенно сильного движения хозяина приводит к тому, что дыхательные пути переполняются водой. В оболочке нарастает судорога, выжигающая, казалось, все изнутри. Конвульсии усиливаются вместе с силой движений Патрона. Почти теряя связь с восприятием, я вдруг ощущаю сильную волну экстаза, перекрывающую другие ощущения. Это дает силы продержаться до того момента, когда Высший достигает пика, перераспределяя всю энергию. Уже почти на пределе моего гаснущего сознания, я чувствую, что меня поднимают. Перехватив под грудью, дают оболочке избавиться от воды в легких. Патрон продолжает удерживать меня, пока я снова не обретаю власть над восприятием. Спиной я чувствую его горячее тело.

— Все прошло хорошо, — говорит он над самым моим ухом, — в дальнейшем, я буду использовать и другие способы, готовься к тому, что оболочка будет получать сильные повреждения, поэтому заготавливай потенциал для заживления. Когда будет возможность, я буду доводить контакт до твоей ликвидации, но не беспокойся об этом — в таком случае оболочка восстанавливается очень быстро, — он проводит рукой по моим волосам, перебрасывает косу вперед, снова замыкая объятия, — скоро ты сам научишься приемам, подводящим тело к грани уничтожения.

Я уже восстановил и свое восприятие и способность осознавать услышанное. Теперь мне ясно, какую работу следует вести над собой и что следует освоить. Я должен быть сильным функционалом по всем своим функциям. Как бы сложно это ни было.

Часть 19. Мононгохорн

После окончательных разъяснений мне было разрешено сопровождать своего Куратора в Мононгохорн. Там была назначена встреча со смертными правителями, взаимодействие с которыми является важным аспектом развития параллели.

Патрон отправляет меня сменить облачение на более изысканную одежду и подготовиться к выходу. В город мы должны были отправиться верхом.

В моих покоях меня уже дожидается младший функционал с намерением помочь мне привести себя в надлежащий вид. Я принимаю помощь, одеваемый в легкое платье и тяжелую накидку. Волосы, по моей просьбе не расплетенные, функционал укладывает вокруг головы, будто корону. Я спускаюсь к месту, где должны быть подготовлены животные. Моя лошадь узнает меня издалека, начиная проявлять нетерпение.

Но ждет меня не только она.

— Наконец-то выглядишь не как чахлый солдафон, — Вард уже восседает на коне, который едва сдерживается, чтобы не перейти в галоп, под осаждающим его всадником.

— Я не обязан постоянно услаждать ваш взор, моя функция такой роскоши не позволяет, — отвечаю на диалекте параллели. Манера врача говорить со мной мне знакома. И отвечать я стараюсь не менее иронично.

— Это смотря какая, дорогая Миштар, — потом останавливается, жестом прося внимания, — запомни, таково твое имя в этой локации.

— Учту. А как же мне к вам обращаться?

— Вард. Это имя бессменно, — говорит он, разражаясь довольным хохотом, — кстати, мне удалось выяснить, что к вашему появлению в Сарасате готовят с большое торжество. Местному населению будет объявлено о явлении помощника Высшего деманона, — я удивлен и этого не скрываю, чем еще больше веселю лекаря, — да-да, а прибудет к ним тощая немощь. Вот будет веселье, — он снова смеется. Мне же теперь становится действительно дурно. Перелается чувство от оболочки или от сомы, понять я не могу.

— Пусть не судят по внешности, — говорю я странно знакомые слова. Я это где-то уже слышал.

— Так вот к тому я и клоню, дорогая Миштар, — говорит он, придерживая узду моей лошади, пока я устраиваюсь в седле в неудобной одежде, — извольте оправдать свое звание делом.

— Изволю, — говорю я, перевоплощаясь в сому вместе с лошадью. Вард отшатнулся от жара, сопровождающего мое истинное тело, но едкой ухмылки не убрал.

— Не перестарайтесь, уважаемый помощник. Запас одежды у вас ограничен, учтите, — говорит он, садясь на своего коня.

С запозданием я вспоминаю, что на мне не привычное облачение, сохраняющееся с оболочкой в момент перевоплощения, а совсем иная одежда и она могла просто сгореть. Но, постепенно вернув себе нейтральный облик, понимаю, что платье с накидкой на мне целы.

Вард, чувствуя свою победу, удаляется, взяв сдержанную рысцу. «Позер» — слышу его комментарий на мою демонстрацию. Я же несколько успокаиваюсь, надеясь, что сказанное врачом было просто преувеличение.

В город я отправляюсь уже с Патроном.

— Я представлю тебя демам, которые взаимодействуют с нами в локации, куда тебя направят, — Куратор говорит обыденным тоном, — ты будешь прямым моим представителем там, но полностью твои действия я регламентировать не стану.

— Вы доверяете мне, куратор? — если так, то достоин ли я доверия?

— Это и ответственность и привилегия. Только от тебя зависит, оправдаешь ли ты ожидания многих, — значит, не все так однозначно, — но знай, я сам поручился за тебя. И не только я.

Видимо, Высший Созидатель отблагодарила меня далеко не только подарками.

Под свои раздумья я не замечаю, как мы приближаемся к стенам города. Уже с большого расстояния становятся заметны сложные устройства на башнях и бойницах. Когда же мы приближаемся к воротам, я понимаю всю мощь этого строения. Каменные створки не откидываются, а под действием мощнейшего механизма складываются подобно ширме. За ними же открывается вид на широчайшую площадь. Я поражен.

Моя обитель и обитель Высших, конечно никогда не даст нейтральному уровню обойти себя, нет сил в этой параллели сотворить такое, что есть в хаосе энергии высоких температур и радиации. Но, привыкнув к нейтральному уровню, начинаешь сравнивать и оценивать в его категориях. И то, что я видел, было непостижимо. Огромная высота и величественность зданий. Сложность барельефов и скульптур заставляет разглядывать каждый элемент в отдельности. Сложные устройства, так или иначе, проглядывают через изысканные украшения стен, а иногда, сами являются украшением. Витые лестницы и витражи внезапно оказываются иными по своему назначению, чем кажется на первый взгляд. Я всеми силами пытаюсь распознать их назначение, но часть них все равно оказывается от меня скрытым.

— Вы были правы, называя это жемчужиной параллели, — говорю я, пребывая в созерцательном экстазе.

Но куратор в ответ молчит, даже закрывает не на долго свою ауру. Я сказал что-то неуместное?

— Да, ты прав, — наконец отвечает Патрон, — ты еще не раз будешь здесь и осмотришь все более подробно.

Здание, к которому мы приближаемся, казалось, собрало в себе всю силу и великолепие города. Высота шпиля даже превосходит городские стены. Постройка раскинулась на сотни и сотни шагов самыми разнообразными и изящными формами. Сады, пруды, все это существовало не только у его подножия, на земле, но и на самих строениях. Они стелятся подобно лесу по склонам стен, стекают водопадами и горными реками по причудливо созданным руслам. Создают радуги в свете солнца и узоры из брызг. Сам город за стенами — не однородная плоскость, а целая долина с оврагами и горами, но их рукотворность бросается в глаза ажурностью каменных выступов и упорядоченностью растительных узоров. Но времени у меня не столь много, чтобы рассмотреть все, потому как мы входим в невероятную обитель смертных. Наши животные оставлены у входа, сами уходят в нужном направлении.

За порогом, отмеченным высокой узкой аркой, идет коридор, по обе стороны которого выстроились встречающие. Почетный строй отмечает каждый шаг нас троих поклоном того, с кем мы поравнялись. Зал, невероятное по сложности и красоте пространство, сначала принимается мной за лес из витража и тончайшего кружева металла и камня. Только потом я понимаю, что потолок, в котором видно столь сложное разнообразие и переплетение материалов, является подобием энергетических куполов Уровней. Рукотворно здесь воссозданы элементы мира насыщенного энергией и из энергии состоящего.

— Будь внимателен, наблюдай, — говорит мне уже Вард, который до этого момента безмолвно шел рядом.

Я смотрю в высоту купола, понимая, что некий запущенный в его недрах процесс начинает порождать множественные разряды. Они нагнетаются и аккумулируются в центральной сфере. Ее структура такова, что под пронзенным тысячей игл корпусом загорается метал. Он достигает такого уровня накала, что превращается в рукотворное солнце. Яркий свет озаряет помещение и оно начинает петь сиянием невообразимую песнь. Говорит на множестве языков. Перечисляет диалекты этой параллели. Вторит знания на сотни ладов.

В сфере над головами рождаются знаки. «Внемлите посланникам уровней, примите и приумножьте их дары» — затем сфера являет символы-руны: лебедь — Милидаританон, Милидар, бык — Патранатариан, Патрон, затем сменяется еще несколько рун — червь — распределитель, ящер — лекарь, затем, после некоторой паузы является то, что я не забуду и после смерти — белые крылья, пронзенные черным лучом — Миштар, энгах.

«Приветствуем!» — звучит со всех сторон. Мы направляемся к ложам у изысканно сделанных изголовий. Мое место отмечено белым серебром и чернью. Я сижу по правую руку от Патронатариана. Я энгах, Миштар. Представлен наравне с Высшими. И не могу опорочить имен моих поручителей.

Часть 20. Прощание с безфункциональностью

Силен ли я? Мудр ли? Не мне судить. Но мне расплачиваться, если этих качеств будет недостаточно. Цари этой земли приходили, кланяясь мне, уподобляли Высшим, которым я служил, которым был только инструментом. «Миштар», звучало благоговейно, я же отвечал сдержанно. Я еще не заслужил тех почестей, что мне оказывают.

— Миштар, примите от нас дар в знак нашего почтения, — трое подошедших демов представлены мне как цари тех государств, в пределах которых мне предстоит нести свою функцию. Тот, что стоит в центре, протягивает ларец, делая шаг ко мне, одновременно, открывая его. Сначала, я не могу справиться с волнением, передающимся от оболочки, чтобы точнее распознать то, что мне преподнесли. Но, когда я протягиваю руку, встав им навстречу, то касаюсь филигранной и изящной поверхности. Тонкая выделка кожи и металла, инкрустация редкими камнями — мне преподнесены ножны. Для копья.

Я благодарю их, сложив дарение на колени.

— Прекрасные ножны, — говорю я, обращаясь к своему Куратору, — но у меня нет копья в постоянном пользовании.

— Это символ того, что от тебя ждут мирных намерений, — поясняет Милидар.

— Странные ожидания от боевого функционала.

Патрон кладет свою ладонь на мою, сжимая.

— Ты поймешь, как соблюсти баланс, не беспокойся, — слова Куратора возвращают мне долю уверенности.

Церемония оканчивается, и я возвращаюсь в обитель, уже следующим днем собираясь перейти в локацию своего назначения. Вард отправлен сопровождать меня, тогда как Высшие еще присутствуют при отбытии царствующих демов через специальный переход. Мононгохорн оборудован специальным, более доступным демам порталом.

— Все же это странный подарок, — говорю я, все еще держа при себе изящные ножны. Примерив их на себя, я обнаружил, что два ремня крепятся на плечах, скрещиваясь на спине, где и установленна полу-сомкнатая трубка для удержания древка.

— Не столь странный, поверь мне, Алури, — говорит Вард, следуя со мной вровень, — у смертных много традиций, нам не понятных, но уважать их нужно. Чем крепче взаимосвязь, тем больше вероятность собрать богатый урожай. Запомни, подобные мелочи — это нити, связующие демов и деманонов. К тому же, да простят мне уровни этот раскрытый секрет, копье для столь замечательной вещицы у тебя есть.

Есть? Откуда? Я смотрю на лекаря, пытаюсь уловить хоть тень насмешки, но на довольном лице седоволосого старца только улыбка. Он говорит правду.

Но выяснить подробности я не могу. Не имею права. Все, что касается моего прошлого, для меня запретно.

С моим возвращением в Крепость начинается суета. До отправления, оговоренного как с Уровнями, так и с демами локации осталось лишь четверть малого цикла, а успеть нужно много — были сложенны предметы моего облачения — от легких платьев и накидок до тяжелых, полновесных доспехов. Вся необходимая информация была внедренна в мои информационные каналы, кроме прочего, оболочка была приведена в приемлемое состояние — снова омыта, натерта ароматными составами. От украшений я отказываюсь, поскольку и не носил их сколько себя помню. В качестве одеяния выбираю легкий, украшенный вышивкой и камнями мягкий доспех. Иного применения, кроме торжественного выхода я ему не вижу. К моей радости, лошадь оставляют мне в безраздельное пользование. Отправиться я буду должен так же с ней.

— Вы дали ей имя? — младший функционал-созидатель помогает мне одеть на животное узду.

— Это необходимо?

— Нет, но будет гораздо лучше, если вы будете как-то обращаться к ней. Изменены животные быстро привыкают к именам. Так вам будет проще ее найти или позвать.

Я понимаю, что функционал имеет в виду. Мгновенно в голове возникает созвучие - руна. Я знаю, как назвать лошадь.

— Пирит, думаю, оно подойдет.

— Огнеликая, — переводит младший имя на диалект параллели, — вполне.

Уже стоя у активного перехода, чувствую, что волнение начинает пересиливать другие чувства.

— Алури! — меня окликают и я вижу Варда, спешащего по мосту перед переходом.

Я оборачиваюсь, делая шаг ему на встречу и тут же оказываюсь подхваченным на руки.

— Вард, я не понимаю, что-то не так? — такое поведение лекаря хотя и проявляло себя, но, как и прежде, оставалось неожиданной.

— Все так, — он целует меня в лоб, еще больше заставляя волноваться, — буду скучать по тебе, энгах-недомерок. Береги себя в этот раз, — он опускает меня на землю и протягивает капсулу.

— Что там?

— Откроешь когда придет время.

— Когда?

— Сам поймешь, но не торопись.

— Вы говорите загадками, — отвечаю на это, убирая капсулу в карман облачения, — дайте мне хотя бы малую подсказку.

Вард вздыхает, будто с усталостью глядя на меня.

— Используй момент максимального скачка потенциала. Любое потрясение, говоря терминами диалекта, Вард, затем крепко сжимает мое плечо, — иди.

Я благодарю его, затем ступаю в переход.

Часть 21. Смертельный механизм

Ранее утро одной точки локации сменяется уже разгорающимся днем другой. Верхом на Пирит я ступаю по камням обширной площади. Когда глаза оболочки свыкаются с сиянием солнца, я понимаю, что стою окруженный тысячами демов, собравшихся здесь. Первый круг приветственно организован из функционалов. Они единовременно, становятся на одно колено, приветствуя посланника Высших. Смертные за их спинами вторят им.

Я знаю, что от меня ждут слов, потому, не спускаясь с Пирит, даю истинному облику проступить сквозь оболочку.

— Да будет благодатна сия земля, — говорю, понимая, что мой голос разносится над тишиной площади, — да воздастся нам за труды и старания, и будут приумножены наши богатства. Только в наших силах возвеличить себя и свои дела. Я же готов встать во главе со щитом или копьем за ваше право жить в благодати.

— Миштар! — слышится в ответ, — Приветствуем!

Функционалы, стоящие первым кругом расступаются, давая мне пройти вперед. Толпа так же расступается. Я скрыл истинный облик под оболочкой. Памяти первого перевоплощения будет достаточно, что бы не обмануться ее хрупкостью.

Мой путь лежит к главному зданию, не крепости, скорее дворцу. Он не столь величественен как в Мононгохорн, но достаточно впечатляющий. Семь шпилей поднимаются в небо на два десятка человеческих роста. Нижние, самые меньшие, достигают восьми. Главные ворота открываются мне на встречу и два функционала — исполнителя выходят на встречу, один, чтобы принять узду животного, другой, чтобы сопроводить внутрь.

Кариидар, царь, один из тех троих, что преподнесли мне дар, ждет в главном зале.

— Наконец, наши ожидания окончены. Миштар, Алури, — говорит он с поклоном, повторяя мое имя на языке Уровней, — теперь мы можем не сомневаться — наша работа не будет напрасной.

Первый день пребывания в главном городе этого региона прошел за ознакомлением и обсуждением основных особенностей данных мест. Я знал, что Сарасат расположен на перекрестке нескольких торговых путей. Как наземных, так и водных. Чуть южнее был большой порт. Город был центральным во многих назначениях, поэтому место моего прибытия было выбрано именно здесь.

Отсюда поступали основные ресурсы для работы функционалов. В качестве платы же, демы получали результаты работы. Задерживаться здесь я не могу, поэтому, спустя два малых цикла отправляюсь в обитель уровней. Для этого используется тот же переход, который служил мне при появлении. Никаких торжеств о этому поводу уже не устраивается. Я и сопровождающие меня функционалы отправляемся в полночь.

Тишина момента перехода сменяется гулом.

— Мы в машинном отделении, уважаемый энгах, — сообщает мне созидатель, который сопровождает меня, — эта наша обитель имеет очень сложное устройство. По сути своей — это огромнейший механизм в этой параллели. Расположен от полностью под землей и охватывает более тысячи ходов в диаметре, — я пораженно осматриваю место, где мы оказались — гигантские шестерни сплелись в многоуровневые соединения, сцепились рычагами и, напрягаемые пружинами, совершали свою работу, — мы сейчас в самом его сердце, энгах Алури, — говорит созидатель, указывая на главный стержень глубоко за сплетением механизмов. Он огромен. В своей толще стержень мог бы уместить город, подобный Сарасату.

Я ознакомился с информацией о месте своего пребывания, но лицезреть его лично оказывается невероятно. Это грандиозное сооружение создано для того, чтобы поддерживать необходимое энергетическое поле на огромной территории. По своим свойствам она была похожа на первый и второй уровни. Функционалы могли находиться здесь в своем истинном теле, не теряя потенциала на поддержку состояния. Это же поле позволяло обучить новые энергоформы владением искусствами уровней.

Ведя под узду Пирит я, вместе с сопровождением поднимаюсь по лестнице, винтом ведущей вверх. Подъем долог, но меня он не утомляет и не наскучивает мне. Находясь в центре колоссального хаоса движений, я пытаюсь уловить его суть и принцип, пытаюсь постичь работу созидателей. Несколько кристаллов-ядер светятся у самой вершины.

— Что это? — спрашиваю у идущего рядом со мной созидателя.

— Реликты, — отвечает тот, — жертвенная энергия.

— Чьи жертвы положены в основу накопителей? — мне известна практика, когда реликт изымают, чтобы создать источники энергии. Это — альтернатива источникам, пусть и не столь мощная, зато передвижная, устанавливаемая там, где это необходимо.

— Высший созидатель, — указывает на самый большой кристалл, находящийся у центрального стержня, — остальные принадлежали Старшим — исполнители, созидатели, вычислители. На крайних цепях и последних кругах механизма еще несколько сотен сплавленных реликтов смертных. В общем количестве здесь вложена энергия больше миллиона реликтов.

— Это очень большое число, — я удивлен. Порой, это население целой параллели.

— Энергия смертных быстро взращивается, энгах, они восстанавливают свою численность за пару-тройку сотенных циклов.

Тем не менее, этот механизм был крайне ценным. Такая жертва приносилась довольно редко. Значит, испытание энергоформ стоило того. Я все больше стал осознавать, какая на мне ответственность.

Когда подъем завершается, мы оказываемся по среди зала, отмеченного рунами — именами.

— Место собрания, — поясняют мне, — здесь будут проводиться сборы ответственных за выполнение работы по этому проекту.

Я выискиваю свою, но не нахожу ее. Возможно, угадав мои сомнения, функционал указывает на место, где я стою.

— Ваша руна, энгах Алури, центральная, — действительно, пронзенные белые крылья едва мерцают под моими ногами, — Сегодня, с наступлением ночи, мы начнем церемонию приветствия. Будут собраны все рассы-энергоформы. Это произойдет снаружи, на площади перед Храмом вечности, как мы называем это место. Позвольте показать вам ваши покои.

Пирит остается в нижней части храма, там, где хранятся другие вспомогательные элементы работы функционалов. Меня же ведут вверх. С пяти сторон центрального зала поднимаются лестницы. Мой путь по ним идет к самой вершине. Покой, огромный, не меньше того что принадлежал Высшим в цитадели, отведен в безраздельное мое пользование. Я же останавливаюсь у окна-балкона — пространство, залитое восходящим солнцем необозримо, великолепно.

Мир под моими ногами разделен на сектора-зоны. Для каждой расы есть своя территория. Каждая из них осваивается по-своему. Но скоро, они смешаются. Чем это будет — войной или мирным соглашением по ассимиляции, предстоит решить мне. Я же собираюсь следовать той тактике, что принесет большую продуктивность.

Еще ни что не решено для этих созданий.

— Встречаем ночь, приветствуем день. Склоняемся принимая благие вести, восстаем против опасности и следуем указаниям ведущих нас, — четверо представителей энергоформ стоят перед пьедесталом, где установлен мой трон. Расшитый доспех блестит в свете огней.

Я приветствую их, спустившись со ступеней своего места, прошу подняться.

— Сейчас, я обращаюсь к вам как равным, как разделяющим одну цель.

Все четверо отличны друг от друга, но не менее величественны. Посланник Орос, Вактан, воплощение мощи. Сама его кожа броня, рефлексы жестокого хищника переполняют напряженные энергетические каналы. Даже стоя передо мной, он в готовности напасть. Резкие, острые черты дополняют его ауру. Эзиор, посланик-эфелин, высок и тонок, его тело настроено на распознание, прочтение энергии сути вещей, стремится распознать и способно изменить его. Прин, посланник расы Гро крепок, но не так как Орос, восприимчив к энергии, но не столь глубоко, как Эфелин. Мастер, преобразователь формы, вот кто он. Подобный вычислителям, Варус, мало отличим от дема, но сила, исходящая от него воспринимается явно. Он ощущает и распознает потоки энергии, прослеживает и рассчитывает ее развитие.

— Каждый из народов, который вы представляете, на время станет моей вотчиной. Примет учение из моих рук, — они подтверждают, что поняли мои слова. Каждый на своем языке-диалекте, — мы определим последовательность, решим, кто станет первым, а кто последующим, установим очередность. Для этого мы отдадимся во власть случаю, — справа от меня находится урна, изолированная от энергетического проникновения, — каждый из вас возьмет по одному камню-реликту. В последствии, он станет символом вашего народа. Затем, Храм Вечности объявит нам, чье время принять знание будет первым.

Условия этой процедуры было оговорено заранее. Созидатели и вычислители сделали последние приготовления уже в моем присутствии. Я лишь должен был подвести посланников к выполнению ритуала.

Все четверо опустили руки в урну. Все четверо вытянули свой жребий, раскрыв ладони, предъявили символ собравшимся на площади: Орос — оникс, Гро — агат, турмалин у Эфелина и аметист у Оракла. Оглашение результата, и принятие символа гулом разнеслось по площади. И вот настало время жребия. Каждый из четырех камней легли в заготовленное колесо - измеритель. Оно на мгновение опустилось вглубь механизма, поддавшись хаосу в его недрах и, вскоре, показалось снова. Все еще вращаясь, оно стало замедляться и, наконец, на самой его вершине засиял по-ночному черный оникс. Вслед за ним, выстроились турмалин и агат. Аметист стал последним.

— Выбор сделан. Орос, носитель знака оникса, станут первыми в принятии знаний, что я несу в дар от имени властителей Уровней.

Моя роль на этом завершена. Уже следующим днем, я прибуду в пределы обитания Орос, впервые становясь наставником.

Часть 22. Орос

Я сократил свой путь, передвигаясь в истинном облике. Огнеликая подо мной чутко реагировала, предугадывая мои побуждения, ловко преодолевая препятствия. Я лишь упивался тем, как моя энергия сливается с другой, переливается в функциях и силе.

Но, наконец, я увидел приближение территории Оросов. Каменистые равнины пролегали на огромные расстояния. Перемежаются скальными выступами и впадинами. Архитектура их жилищ высечена прямо в камнях и невероятно напоминают мне Капище.

Место назначенной встречи сияло огнями. Я же решил появиться в сиянии собственного пламени.

— Приветствуем тебя, Миштар, — из собравшихся на встречу выходит один орос, самый старший.

Я спешиваюсь, возвращаю себе нейтральную оболочку.

— Приветствую вас, Калигар. Вы будете моим проводником в ваши владения?

— Мне оказали такую честь, — кланяется старший орос, не смотря на больший возраст, он был довольно сильным. Благодаря его помощи, я скоро узнал об этой расе.

Довольно долго я изучал их быт и традиции, уклад и устройство общества. Созданные с ведущим типом энергии разрушения, вся их жизнь была посвящена ей. Среди рожденных оставляли только самых сильных, среди подрастающих могли выжить только самые приспособленные. Жизнь ценилась ими только в тех случаях, когда отвечала их представлениям о мощи и способности сражаться. Пропитание они себе находили в охоте, иногда, поедая сраженных собратьев.

Это было так близко для меня, что я быстро свыкся с их традициями и укладом. Даже слишком.

Как исполнитель я должен был обучить их боевым навыкам. Сражения и бои с сильными в этом энергоформы я проводил едва ли не в истинном своем воплощении — так высока была их сила и мастерство. Чем лучше я осознавал их суть, тем сильнее желал большего.

— Бой. Трое. Копье, секира, булава, — я перевоплощаюсь в свою сому, оставляя максимальную изоляцию. Трое сильных орос выходят с названным мной оружием. В моих руках горит копье, то, что является частью моего тела. Замах одного, блокирован тупым концом древка, выпад другого уходит в пустоту, поскольку я уклонился. Булава изменяет траекторию, вбиваясь в камень, благодаря древку, сместившему держащие его руки. Я читаю их тела, они учатся тому же. Я силен, но они не отступают. Он учатся. Слишком хорошо.

Мой разум был опьянен таким успехом. Энергия, переполняющая мое тело не находит выхода, не распределяется. Но мне и нет возможности сделать это без взаимодействия с куратором.

Нельзя сделать явно.

Среди числа орос, были и те, что помимо функции уничтожения, имели вторичную созидания. Благодаря их помощи я надеялся избавиться от мучений.

Одним из них был Фагир. Этого мастера я выбрал, узнав о нем как наиболее искусном и преданном своему делу. Он и сам искал моего внимания.

— Я преклоняюсь вашей связи с энергией огня, Миштар, — обращается ко мне, едва увидев, — огонь истина этого мира, единственное, что подобно нам дышит, питается. И умирает.

— И возрождается, — продолжаю я его мысль.

Сам Фагир напоминает лекарей уровней. Его глаза прикрывали приспособления из прозрачных линз, позволяющие увеличивать видимое. Одной руки нет — вместо нее устроено сложное подобие протеза. Все тело ороса покрыто ожогами от множественных самозабвенных экспериментам с огнем его разрушительными ипостасями. Волосы, практически все опаленные, оставлены только узкой полосой от вершины головы до затылка и убраны кожаной перевязью.

— Хочешь ли ты служить мне, орос, — говорю ему, уже зная ответ.

— Я готов отдать вам свою жизнь, Миштар, — с низким поклоном почтения отвечает он, — служить же вам является моей заветной мечтой.

— Тогда она воплотится в реальность. Сможешь ли построить нечто подобное?

Я даю ему чертежи изолированного зала. Это место могло бы хранить, не выпускать из своих стен энергию. Орос-созидатель долго изучает их, прежде чем ответить.

— Попробую, прекраснейшая Миштар, — дает он ответ, — течения энергии для меня не открыто полностью, но возможности взаимодействовать с ней мне знакомы.

— Я буду ждать результатов, — ощущая прилив некоторого количества энергии второстепенной функции, подхожу к оросу, прижимаясь своими губами оболочки к его, обожженным, давая слабый импульс удовольствия в его тело.

Он замирает, чувствуя это воздействие, затем, отвечает. — Ждать я вас не заставлю.

Часть 23. Плоды трудов

Я действительно не жду долго. Изувеченный орос скоро просит о встрече. Я не медлю встретиться с ним.

— Я сделал все, что вы просили, Миштар, — склоняется он, подведя меня к двери в нижних, подземных этажах главного обиталища, — мне удалось замкнуть энергетический контур на вход, так, что его действие обтекает это помещение, не давая выйти в общую среду.

Принцип действия изолятора я объяснил ему сам. Но была необходима проверка, поскольку даже лучший из мастеров оросов не мог в точности видеть потоки и действовал лишь интуитивно.

— Ты проделал огромную работу, Фагир, — я действительно вижу находящийся за дверью вакуум энергии, — поэтому честь испытать его ты разделишь со мной.

Радость, охватившая мастера-ороса, наверно, не омрачила бы даже сообщи я о своем намерении испепелить его. На столько велика в нем преданость и подобострастие. Но у меня были другие планы на его счет.

Закрыв дверь, я оглядываю большой просторный зал, ставший по моей просьбе рукотворным изолятором. Орос, зашедший следом застыл в поклоне. Темный камень и острые элементы украшений, вырезанных в толще камня будили во мне все возрастающую тоску по Капищу. И по Патрону. Напоминали о функции, так давно не имевшей выхода.

Контур действительно был замкнут. Минимальные бреши были несущественными, не смогли бы впитать сильный поток энергии, что я хотел высвободить.

Я обращаю внимание на так и стоящего у двери Фагира.

— Подойди, — он выполняет, так и не подняв головы. Моя оболочка для них еще более хрупкая и слабая, чем была среди демов. Чтобы дотянуться до его головы мне приходится вытянуть руку. Я прошу его смотреть на меня, проявляя часть своего истинного облика, прикрытого максимальной изоляцией. Тем самым пытаясь отблагодарить его. Орос открывает глаза, жадно ловя призрачные всполохи.

— Не бойся, — говорю я, перехватывая его ладонь, затем прикладываю ее к своей груди. Мое облачение не закреплено, а тело под ним скрыто только тонкой рубахой, потому он беспрепятственно касается плоти оболочки.

Мне известно, что их строение схоже со строением демов, отличие только в размерах и более прочных покровах. Интересующая меня способность у них тоже имеет мало отличий. Поэтому, когда я опускаю руки по прочной броне мышц и жесткой коже живота, я нахожу часть тела, предназначенную для контакта. Поражаюсь тому, как он своим строением напоминает Патрона.

Мое присутствие для него, видимо, уже было достаточным стимулом, потому, мне остается только усилить эффект физическим касанием. Мне приходится приложить усилия истинного тела, чтобы сделать прикосновение к его плоти ощутимыми.

Он вздрагивает, сдавленно рыча сквозь сжатые зубы, но не сопротивляется, наоборот с явной осторожностью отвечает лаской к моей оболочке. Почти спущенные с одного плеча куртка и рубаха обнажили грудь. Жесткая ладонь бережно, касаются ее.

Я кладу ладонь на его плечо, заставляя опуститься. Он встает на одно колено и его израненное в ожогах лицо становится на одном уровне с моим. Открыв матрицу ороса, намечаю путь к нужному смещению. Я приникаю к его губам, передавая стимул удовольствия. Когда пик его показателя приближается, он сильно напрягается, словно каменея, острый металлический протез вжимается мне в спину, а ладонь сжимает обе груди, едва не разрывая плоть оболочки. Орос вздрагивает, замирая на пике, почти кричит, не отрывая своих губ от моих. Я и сам от понимания, что добился необходимого ощущаю слабый разряд экстаза, горячей волной проходящий по телу. Затем, когда его дрожь ослабевает, я отстраняюсь, не удерживаемый больше.

С некоторым удивлением понимаю, что мое тело освобождено от одежды, потому, поспешно приведя свое облачение в порядок, проверяю целостность изолятора на утечку. На мне не осталось следов активации функции, поскольку взаимодействие было поверхностным, а орос же отмечен только минимальным не различимым вмешательством в матрице. Потом я понимаю, в чем слабое место изолятора.

— Пока это все, Фагир, но, когда будет устроен клапан, можно будет позволить и больше, — я оборачиваюсь к нему, заставая так и стоящим на коленях, — поднимись, чего ты ждешь?

Он с удивлением поднимает на меня глаза.

— Я поступил недостойно перед Миштар, я не достоин жить…

— Достоин вполне, — понимая, куда ведет его размышление прерываю, — я доволен твоей работой и хочу чтобы ты продолжил ее и улучшил. Я дам тебе разрешение обучиться у эфелинов и гро работе с энергией. Через десять циклов изолятор должен быть завершен, — говорю ему, направляясь к выходу.

В дальнейшем, я собирался обустроить еще не один такой.

Для несения своей основной функции у меня не должно было быть помех. И я сам должен создать условия, чтобы избавиться от тех, что возникают с второстепенными.

Часть 24. Хороший ученик

Спустя пять циклов Фагир вернулся, тут же приступив к работе. Я не вмешивался и не контролировал выполнение собственного заказа, поскольку был занят возросшим темпом обучения. Я был увлечен. И это увлечение приводило нарастающую нестабильность к критическому показателю. Потому, я был крайне рад узнать, что работа над изолятором завершена.

Спускаясь в подземелья, нахожу Фагира в самом изоляторе. Место действительно преобразилось, это я отмечаю с явным восхищением. В одной части стены выбито отверстие, пропускающее внутрь поток воды. В полу устроен небольшой резервуар, вода в котором собирается, затем, частично вытекая в отверстие где-то на глубине. Вход теперь не одинарный. Двери две, одна за другой. Клапан, простой, не энергетический. Вероятно, подсказка гро. Но вода…

— Ты проделал большую работу, — Фагир стоит спиной ко мне, наблюдая стекающий источник. Он вздрагивает, когда я заговариваю с ним, — расскажи, чего тебе удалось добиться.

— Прекрасная Миштар, — оборачивается он ко мне, тогда я вижу, что в его внешности что-то изменилось — с лица исчезли ожоги и раны, прозрачные элементы защитных приспособлений стали чище, обновлены, — работы здесь на самом деле совсем не много, лишь дополнительные элементы. Источник же просто изменил свое русло, перенесен в этот зал из межстенного желоба, — отвечает он в поклоне.

— Вижу, визит к мастерам эфелинов и гро не прошли даром, — подхожу ближе, — расскажите о своих нововведениях.

— Как пожелаете — он протягивает руку-протез, указывая на рукотворный водопад я же замечаю новые элементы в механической руке ороса, — вода является заслонкой, поток энергии сквозь нее проходит, но не вбирает почти ничего из этого пространства. Зато подпитывает, — он смотрит на меня, я киваю ему, прося продолжать, — это техника гро и мастера эфелина Виилеса.

— Только одного мастера?

— Госпожа Миштар, простите, но мастера эфелинов отказались делиться знаниями. Откликнулся лишь один. Зато мастера-гро охотно поделились умениями. Двойные двери и проточный резервуар — их методика.

Сказанное им меня не радует.

— Прискорбно слышать это. Чем же они объяснили свой отказ?

— Не гневайтесь, — склоняется он, — мне было отказано по причине сохранить чистоту испытаний. Этим они обозначили важность вашей работы здесь.

Не могу сказать, что меня начинает переполнять радость и гордость от этих слов. Скорее раздражение, а потом понимание глупости и высокомерности отказавших в помощи.

— Забавно, — говорю, обходя резервуар и тем самым становясь напротив ороса, — Скажите, Фагир, а вы довели до их сведения кто вас послал?

— Это первое, что я сообщил им, — говорит он.

Я смеюсь.

— Благодарю вас, Фагир, — говорю это, скидывая верх облачения, — ваша работа будет оценена по-достоинству.

Снимаю остатки одежды, опускаясь в резервуар, ступая по его дну, подхожу туда, где стоит орос.

— Прошу вас присоединиться и испытать прочность вашего творения, — проявляю свою сому сквозь оболочку, выходя на берег перед ним, — вы заслужили это право. А те, кто не услышали моей просьбы, сами проявили себя глупцами.

Я беру обе руки столь близкой мне по сути своей энергоформы, притягиваю к себе. Металл одной и грубая плоть другой руки смыкаются на моей спине. Я же сам готовлю его тело к соединению. После этого, Фагир сам перехватывает меня, так же охваченного иллюзорным огнем проявленной сомы, приподнимает и опускает прорезая мою плоть. На мгновение сознание меркнет от боли, но потом, энергетическая составляющая реагирует давно забытым ощущение легкости и тепла. Оболочка повреждается от несвойственных ей воздействий, но матрица моей сомы получает долгожданный сдвиг к состоянию экстаза.

Орос, держащий меня, сам не ожидает такого, замирает, глядя на меня. Я же в знак одобрения, кладу ладонь на его плечо, пуская импульс для усиления удовольствия. Этого становится достаточно, поскольку меня снова приподнимают, насаживая на инструмент контакта, разрывая и раня изнутри.

Боль, разрушение оболочки — все это воспринимается мной как напоминание контакта с Патроном. Но теперь оно приносит не только мучение, а забвение. На волне оглушения от сильных и множественных ранений, когда тело ороса прорывается а мое, я чувствую все возрастающую горячую волну. Она бьется о берега чувствительности оболочки и, наконец, на достаточной амплитуде, переливается через них, захватывает чувства сомы, топит последние отголоски боли. Орос уже без страха, поддаваясь своему инстинкту, крепко перехватывает слабое тело, врезаясь в него, разрывая собой. Подобно моему хозяину, орос на последних этапах делает особенно сильные движения, наконец, разрывая меня от самого входа в мое тело до середины живота. Я сразу запускаю восстановительные процессы, самостоятельно, Мне приходится оттолкнуть от себя Фагира, чтобы не забрать случайно его реликт. На столько сильным оказывается процесс распределения.

Пламя истинного тела гаснет, иссякает оно и в отражениях окуляров Фагира. Теперь, в его глазах я снова воплощение Миштар, а не его вожделенный бог огня. Привычным жестом, склоняясь передо мной, он ждет моего решения. Я же оглядываю место изолятора, понимая, что след на моей и его ауре никуда не делся.

— Источник, Фагир, — снова оборачиваюсь к нему, — он для очищения ауры, ведь верно?

— Я не столь искусен в терминах, Миштар, но гро упоминали такую возможность.

Я подхожу к нему, помогаю снять одежду, вместе с собой завожу в искусственное озеро.

Действительно, пропущенная сквозь энергетический заслон, вода выносит в себе часть заряда. След в ауре медленно вымывается, растворяясь в ее потоке. Это происходит как с моим, так и со следом ороса.

— Фагир, — говорю ему, прижимая за плечи, — мне будет нужно еще пять таких изолятора, — его страх отступает, он понимает, что я не намерен уничтожать его как носителя знания, — только источник там будет не обязателен.

Часть 25. Плоть бога

В последующие дни я заканчиваю обучающие бои тем, что решаю брать сильнейших с собой в изолятор. Именно так мне удается снизить накопленный дисбаланс энергии.

Слабое тело оболочки не раз было разорвано воздействием порой не одного ороса сразу. За процессом перераспределения и мощным экстазом, я почти не чувствую боли от разрушения. Это радует, потому как готовит к взаимодействию со своим хозяином.

Только энергоформы нейтрального уровня тем и слабы, что не могут перекрыть отдачу своей энергии. Это я понял на собственном опыте. Несколько десятков оросов так и не покинули изолятор, растворив свою энергию во мне. Их тела же я поглотил, обращаясь в истинный облик. Но чем дальше, тем больше я учусь взаимодействию с энергоформами, вникая в саму суть их устройства.

Только в этот раз, когда я остаюсь в изоляторе один, очищая матрицу и ауру оболочки, в источнике, понимаю, что ко мне пришел изобретатель этого места. Фагир стоит на пороге. Он теперь не склоняется передо мной, но я рад — я долго добивался, чтобы этот орос вел себя со мной на равных. Под его руководством не только возводились изоляторы энергии, но и было продолжено обучение других оросов, способных к освоению знаний.

— Рад вас видеть, Фагир, — обращаюсь к нему, не ожидая пока тот выскажет приветствие, — прошу вас присоединиться ко мне, — орос входит, закрывая за собой клапан двойных дверей, — вы хорошо справляетесь со своей работой, — выхожу ему на встречу, ради него проявляя свою сому. Но сразу понимаю, что аура ороса отягощена. Только чем — знанием, виной, или, наоборот, неведением? — Ты что-то хочешь спросить у меня, Фагир?

Он склоняется, снова, хотя, я просил его быть со мной на равных.

— Миштар, ваши деяния велики, вы несете благо нашему народу, стремитесь усилить и укрепить нас, — он не торопится подняться, как и высказать тревожащее его, — только правильно ли мы понимаем ваши посылы? Правильно ли ступаем по дороге, что вы нам готовите? — наконец, поднимает голову, я же убираю след сомы из оболочки, понимая, что это ни к чему, — Возможно, эфелины были правы, и нам не стоит смешивать знания и возможности, искажая нашу суть, отличимую друг от друга. Возможно, вам не стоит отдавать свою божественную плоть в пользования тех, кто создан умирать.

Я смотрю на него, обдумывая, как же лучше разрешить сомнения. Я делаю шаг назад, затем еще. Отхожу достаточно, затем, проявляю свое истинное тело. Открываю его полностью.

Но не даю жару пробиться сквозь изоляцию.

— Взгляни на меня, Фагир, вот мой истинный облик. Запомни его, — он первый среди оросов видит мою сому, — я не был рожден таким, но стал тем, что ты видишь. И это дело рук сотен. Жертва тысяч. Я же и сам не несу в себе одного единственного назначения — и воин, и убийца, и хранящий память. Я и тот, кто заменяет собой любовь. Меня этому учили. Именно благодаря разнообразию знаний я стал сильным, — возвращаю оболочку, снова подходя к Фагиру, — мне доверили вести вас, развивать и я делаю это. Я даю вам самые разные знания, — смотрю на него, осторожно беру его руку, — и получаю знания сам. Теми путями, какие мне доступны, — приближаюсь к нему еще, Фагир же снова становится на одно колено, — плоть моя для этого не исключение, скорее то, что связывает нас наилучшим образом. А те, кто не способен прислушаться ко мне, сами навлекут на себя несчастье.

С последними словами, касаюсь его губ своими, закидывая руки ему за голову. Орос же заключает меня в объятия, осторожно касаясь протезом.

— Наша работа будет выгодна всем сторонам, — говорю я, помогая освободить тело Фагира от одежды, — и принесет благополучие. Для этого я здесь.

Пусть я уже распределил всю свою энергию, но разговор с мастером-оросом и возникшие из-за него сомнения, снова ввергли меня в дисбаланс. Благодаря еще одному контакту я смог исправить его. При этом я понял, что мне становится дорого общение с Фагиром, как если бы это был функционал уровней.

Но во мне начинают возникать опасения из-за предстоящей работой с эфелинами. Слишком непокорными они себя проявили уже сначала.

Часть 26. Перемена места

Как бы я не привык, как бы мне не было хорошо среди оросов, но моя работа здесь завершалась. Благодаря взаимодействию с гро и некоторыми мастерами из эфелинов, в этом секторе было утверждено обучение взаимодействию с энергией и материей. Трудами учеников и последователей Фагира устроены те приспособления, что я видел в городах демов — подъемники, открывные механизмы, средства подачи воды и материалов. И даже больше.

Некоторые изобретения возникли среди самих мастеров оросов. Они-то и заставляли меня ощутить невероятную радость и гордость за свою работу — движущиеся механизмы разрушения, оружие, мощь которого превосходило любое из имеющегося в параллели. Его я просил держать в специальных изоляторах, беречь, поскольку применение подобных творений должно происходить лишь в чрезвычайных обстоятельствах.

Прощанье с моими подопечными и учениками было отмечено торжеством, где я предстал перед ними в своем истинном облике. Истинное тело, когда я проявлял себя в полную силу, сильно превосходило оболочку в размерах. Жар от расплавленного металла и плазмы не давал приблизиться ко мне и на десяток шагов даже бронированным воинам. Но устроенный для меня зал позволял мне стоять в полный рост, а оросам внимать мне на достаточном расстоянии.

— Миновало более полусотни циклов, с момента моего прихода. Я вручил вам те знания, что посчитал нужным, я обучил вас тому, что знаю сам. Далее выбор за вами как применить их. Хочу дать вам лишь один совет — поступать по собственной воле, а не по чужим советам. Только мы сами несем ответ за свои деяния.

В ответ меня славят, вторя «Миштар, кахатан!» — «Иди к победе». Я вижу того, кто стал моим главным помощником в этом деле — Фагир стоит в первых рядах. Ему я даровал долгую жизнь, стабилизировав его тело. Его я хотел оставить своим представителем здесь, но получив отказ, не стал настаивать. Ороса-мастера я хотел сохранить, мне еще будет нужна его помощь. И я еще не раз собирался вернуться в этот сектор.

Уже следующим восходом я отправляюсь в сектор эфелинов, сопровождаемый отряда оросов. Уже на самой границе, останавливаюсь.

— Я был бы рад, если ты присоединишься ко мне, — говорю подошедшему Фагиру, — я не намерен замыкать границы владений. Мне хотелось добиться открытости и взаимообменом между расами.

— Миштар, вам не стоит торопиться, — орос-мастер не склоняется, как я его и прошу, но говорить столь же подобострастно, — возможно, мы и не сможем взаимодействовать со всеми. Знайте же что здесь вы всегда найдете преданных вам помощников.

— В тебе одном я вижу их сотню, Фагир, — отвечаю, отдавая ему кристалл-код для связи.

После этого, даю указание Пирит ехать как можно быстрее в нужном мне направлении. Отдалившись достаточно, перехожу в свою сому, преодолевая расстояние так гораздо быстрее. Элериот, главный город эфелинов, предстает передо мной уже в сиянии утра, тогда как область оросов я покинул в полночь.

Часть 27. Эфелины

Меня встречают уже на въезде, сотни эфелинов стоят, склонившись перед их будущим наставником. Но если оросы едва ли не падали на колени, эти же высокие создания только склонили головы. Невольно, но я ощущаю некое пренебрежение в их поведении.

— Миштар, — вышедший мне на встречу эфелин высок и кажется невероятно тонким, на самом деле переполнен энергией, мастерски пропускает ее сквозь себя, едва не излучая сияние, — мы рады приветствовать вас в нашей обители, рады стать вашими верными учениками и подданными, — эфелин делает жест рукой, приглашая меня в главный храм, место моего нового дома.

Материал, из которого выстроена моя новая обитель поражает своей прозрачностью и красотой. Он пропускает солнечный свет, преломляя и изменяя его. Заставляет бликам создавать узор. Центральный зал оказывается устроен так, что они сплетаются в мою руну., словно парящую в воздухе.

— Весь храм выстроен для вас, Миштар, — говорит мой провожатый. Вопреки ожиданиям, это оказался не старший среди эфелинов, а скорее, самый искусный, Малиир, — материал, что использован при строительстве — наше изобретение, он копит в себе энергию, благодаря чему, каждая его частица способна отдавать, принимать, а так же преобразовывать ее согласно вашим пожеланиям.

Меня это действительно впечатляет.

— Прошу, покажите мне его возможности, — обращаюсь я к эфелину. Тот кланяется, легким прикосновением, обращая прозрачный светящийся материал в подобие темного камня.

На мгновение передо мной появляется стена, то ли принадлежащая Капищу, то ли храмам оросов. Я замираю, пораженный видением. Затем, понимаю, что в попытке показать мне свое искусство, эфелин без разрешения вторгся в мою память. А ведь я намеренно не закрывал своей ауры, рассчитывая на искренность. Получил же унизительный ответ.

Свою оплошность я исправляю.

— Я вижу, на сколько ваше владение энергией велико, — отвечаю Малииру, все так же вежливо склонившемуся передо мной, — но моя задача обучить вас и другому. Соберите всех старейшин и представителей кланов. Сегодня вечером я объявлю о начале моей миссии.

Эфелин уходит, теперь уже не столь уверенный в себе. Я, в ответ воспользовался и его памятью, взяв представления об их иерархии и устройстве общества. Здесь я увидел расслоение, подобное тому, что есть в Уровнях. Среди оросов все были равны. Все решала сила, а не право рождения, как здесь.

Поскольку я не был в кругу воинов, я надел на себя одно из тех легких платьев, что были в моем распоряжении. Старейшины, не посчитавшие необходимым выйти мне на встречу, не пожелали так же явиться и в мою обитель. Посему, я прибыл в назначенное место на Пирит. Чем ближе я подходил к зданию, поражающего своей красотой и величием, тем больше во мне разгоралась злоба. Сдерживал я себя последними усилиями, когда у входа не просто не был встречен, а вынужден был ждать пока ворота откроются для меня.

Светлый храм собраний так же был соткан из энергии и камня. Поражал искусностью элементов, казавшимися мне теперь невероятно бесполезными и излишними. Старейшины эфелинов стояли, в легком поклоне приветствуя меня, образуя первый круг. Главы семей-кланов располагались за ними. Их одежда была не привычной мне броней, а легкими, невесомыми одеяниями. Каждый клан имел свой отличительный цвет-метку, каждый имел свой символ. И каждый занимал определенное место в иерархии.

— Приветствую вас, представители народа эфелинов, — обращаюсь я, вставая в центр круга, — я, Миштар, посланник Уровней, прибыл сюда, чтобы нести вам знания. Прибыл, чтобы наставлять. Но не указывать. Миссия моя лишь показать вам путь. Пойти ли и, будет только вашим выбором. Но в конце концов, решать вашу судьбу буду я.

На моей речи, вероятно, сильно отразилась та злость, что я успел накопить прежде. Мой истинный облик невольно проступил сквозь оболочку. Я понял это не сращу, скрыв ее, но от тех, кто чувствует энергию это не ускользнуло.

— Миштар, Бессветлая, Алури, — выходит ко мне один из старейших эфелинов, — не держите зла на тех, кто не делит мир на тьму и свет. Мы не хотели оскорбить вас или пренебречь вашей милостью. Главное для нас — сохранить свою суть, не предать ожиданий, возложенных на нас, оставить себя чистыми для наших творцов.

О, как меня разозлила эта речь. Я поражен, что не обратился в свою сому, попросту испепелив эти высокомерные творения. Я не помню, как сдержал себя, как разразился простой речью вместо огненного шквала.

— Говорить о чистоте и неприкосновенности говорить не вам, Келинер, — говорю, чувствуя, что мое пламя уже бросает отблески на лица застывших эфелинов, — мир изменчив, он движется, совершая заданный ему цикл. Застывшая деталь — сломанная, она помеха. Мы все, и вы, и я пришли в этот мир чтобы учиться, меняться. Оставаясь «чистыми» мы подвергаем опасности саму суть своего существования.

Но даже этот накал моих переживаний не трогает их. Они продолжают стоять, оставаясь так же уверенными в своей правоте. И я понимаю почему — наша разница энергий слишком приметна. Функция разрушения и созидания не совместимы. Я для них слишком чуждый элемент, чтобы прислушаться ко мне.

— Выбор за вами, — говорю, снова скрывая отголоски сомы под оболочкой.

Я возвращаюсь в свою обитель, надеясь самому решить свое сомнение. И спустя несколько малых циклов мне приходит ответ — мне нужен совет того, что имеет общую энергию с новыми подчиненными, того, кто связан со мной, как и я с ним.

Милидар должна дать мне совет.

Часть 28. Тайные науки

Я седлаю Пирит, даже не утруждая в этом кого-либо из эфелинов. Отправляюсь в Храм Вечности, приняв свой истинный облик. Путь долог, и Пирит устает, я останавливаюсь, давая ей отдых. Сам же чувствую себя блуждающим духом-изгнанником. Как я мог не справиться уже со вторым этапом своей работы. Не уже ли я так бесполезен? Или это такой быстрый успех с прежними энергоформами так ослабил мою волю?

В любом случае, я не намеревался отступать. Я не хотел сдаваться.

До храма я добрался позже, чем желал, но встретили меня там вполне приемлемо.

— Что пожелает энгах? Мы готовы оказать любую помощь, — функционал-созидатель встречает меня уже у входа.

— Мне нужно связаться с Высшим Созидателем этой параллели, Милидар, — сообщаю я свою цель.

В ответ мне вежливо дают понять, что встреча с Высшим требует ожидания. Но ждать я готов.

Только мои ожидания оправдывают себя даже больше, чем я рассчитывал. Ответ приходит мгновенно. Высший Созидатель ожидает меня в Капелле, своем обиталище.

Для перехода я спускаюсь в основании механизма, где находится мощный переход. Оттуда я отправляюсь сразу на пятый уровень. Белая остроконечная башня Капеллы предстает передо мной воротами перед переходом. Я иду, не опасаясь и не скрываясь. Даже не подвергая сомнению свой поступок.

Милидар ждет меня в верхнем зале башни, я впервые вижу ее истинный облик.

Тонкое тело и плавные изгибы рук и ног обрамлены крыльями, покрытыми белыми пластинами. Голова, скрытая под маску с плавными линиями прорезей глаз и выступом клюва. Яркая чернота глаз — единственное, что выделяется среди этого белого совершенства.

— Алури, ты просил о встрече?

Я замираю в жесте приветствия.

— Примите мои извинения, если я поступил неприемлемо, — говорю, только теперь понимая риск моего поступка, — но это касается моего назначения и энергоформ, что носят функцию созидания.

Но ни порицаний, ни обвинений я не слышу.

— Ты правильно сделал, что обратился ко мне напрямую, энгах, — говорит Милидар, прося следовать за ней, — это работа не проста, к тому же первая для тебя. Я с радостью окажу тебе всю необходимую помощь.

Она просит следовать за ней. Я иду, не зная, чего ожидать. Лестница из зала спускается вниз, затем, переходит в еще один зал. Изолированный.

— Функция созидания, хоть и считается противоположной разрушению, но несет в себе ее часть, — говорит Высший, замыкая контур, — она менее восприимчива к другим течениям и функциям, поскольку сложна и насыщенна сама по себе, однако это не характеризует ее как инертную, — Милидар активирует сферу, — в тебе есть часть созидательной энергии, ты знаешь об этом, — я подтверждаю — умение работать с матрицей дано мне как часть функции созидания, благодаря этому я лучше взаимодействую со своим хозяином, — ты можешь использовать ее для того, чтобы лучше понять твоих новых подопечных.

В сфере возникает знакомая мне матрица спектра. В разных ее сегментах расположены типы энергии. Функция исполнителя смещает ее в нижнюю, а созидателя в верхнюб часть. Между ними находятся функции лекарей и вычислителей. Распределители и соединители расположены в другой плоскости, так же противоположны. Центральная часть матрицы — точка отсутствия энергии.

— Чтобы перейти в противоположную часть спектра нужно добиться полного отключения всех систем, это не на долго, поэтому особых осложнений не вызовет. Но после придется как можно быстрее вернуться к своей функции.

В сфере матрица сначала смещает свой локус затем, начинает меркнуть.

— Что будет, если я задержусь в противоположной функции?

— Произойдет коллапс, — Милидар касается моей руки, передавая часть информации.

Коллапс, в целом, не самое тяжелое последствие. Мое тело может просто потерять все функции, сплавить их в не неразличимый хаос. Однако, я отмечаю, что это состояние чем-то напоминает мне мою перегрузку функцией и перенасыщение. Тогда мне помогли избавиться от осложнений множественные контакты с родственными мне энергоформами. Возможно, и в этом случае могло помочь подобное.

Милидар сообщать о своем наблюдении я не стал. Тем не менее, поблагодарив Высшего, я отправляюсь к переходу. Тут же получая вызов от Куратора.

Переход переносит меня сразу к Капищу. Патрон ждет меня в изолированном зале. Я приветствую его используя полную формулировку, но оказываюсь прерван.

— Ты хорошо справляешься со своей работой, Алури, — слышу от своего Куратора, — если все будет идти так же, то тебе разрешат повышение до второго ранга.

— Я буду делать все возможное для этого, — говорю, понимая, что некоторые тайны могут помешать моему успеху.

Но тут я понимаю, что не меньше меня интересует долгая невостребованность моей функции наложника для Высшего.

— Долгая она лишь для тебя, Алури, — поясняет Куратора несколько веселит мое недоумение, — время внутри испытательной зоны идет несколько быстрее. Те семьдесят циклов, что ты провел внутри его поля равны половине одного цикла здесь.

Я поражен, но теперь начинаю осознавать, почему центральную ось украшает храм, посвященный вечности. Это еще и механизм искажения времени.

— У меня есть лишь одна просьба, Алури, — продолжает Куратор, когда мое сомнение разъясняется, — впредь, связывайся с Милидар только с моим посредничеством.

Мне эта просьба понятна, поэтому я только благодарю Патрона, собираясь вернуться в Храм Вечности, а оттуда и во владения эфелинов. Новая методика ждет испытания.

Вот только придется озаботиться и средством восстановления. Мысль о том, что если сами эфелины не захотят возводить изолятор, я смогу пригласить на роль строителя мастера-ороса. Тем более, что по нему я уже ощутимо стал скучать.

Часть 29. Те, кто готов принять

По возвращении на территорию механизма, выясняю, что с момента моего отбытия прошло два цикла. Меня беспокоит такая потеря времени, но полученные знания стоили того. Кроме того, мне стало известно, что несколько эфелин, представителей кланов просили о встрече со мной. Среди них был тот самый мастер, что помог Фагиру. С ним я назначаю встречу первым.

— Миштар, для меня честь лично говорить с вами, — эфелин, чей клан имеет цвет зелени и символ папоротник, Виилес. Он так же высок, как остальные, но полностью белые волосы обрамляют живое и несколько более человеческое лицо.

— И мне, уважаемый мастер. Прежде всего, я хотел поблагодарить тебя за помощь мастеру-оросу. Он упоминал вас, как хорошего наставника.

— Не стоит, — эфелин распрямляется с улыбкой, — это наш долг выполнять ваши просьбы, как нашего направляющего.

— Не все с вами согласны, — говорю, намекая на совет старейшин.

— Я бы сказал, не столь проницательны, — отвечает Виилес, улыбаясь, — знайте, каждый клан здесь имеет свою стратегию и свои взгляды на положение дел.

— Как на счет ваших?

— Я лишь орудие в ваших руках, — он сам разводит руки, будто демонстрируя свою открытость, — скажите мне, что вы пожелаете и я возьмусь за это. Мне по душе созидание, но не бездумное, не являющееся самоцелью. Иные меня, конечно, не поддержат.

— Мне приятно найти хотя бы одного, способного понять это. Вы один замените собой тысячи мастеров, но, возможно, есть и другие, разделяющие вашу точку зрения?

— Не сомневайтесь, — снова поклон.

— Что ж, поисками я озабочусь. Вам же, мой дорогой Виилес, я хочу дать первое задание.

Я показываю ему устройство изолятора, используя материал стен. Эфелин долго изучает изображение, обещая начать работу немедленно.

Следующие мои посетители, подобной радости не вызвали. Три клана — Алой ветви, Синих шипов и Огненной лилии оказались такими же непреклонными, не желающими ни воспринимать новое, ни взаимодействовать с кем-либо кроме подобных себе. Но еще два семейства — Белой воды и Пурпурных крыльев, согласились изучить технологии гро, которые так хорошо освоили оросы. Мне было интересно устройство механических приспособлений для транспортировки. Благодаря хорошему владению энергией эфелины могли дополнить материальные объекты, усовершенствовать их.

Позднее, я направил на обучение почти две сотни эфелин из пяти кланов. Но моя основная функция тоже должна была влиться в их способности.

— Мне нужно место, где я смогу обучать вас искусствам боя, — обращаюсь я к Виилесу, ставшему, по-сути моей правой рукой.

— Расскажите мне, что должно включать в себя это строение?

— Изоляцию от энергии, независимую подпитку. Пространство, для отработки маневров. Оружие, как материальное, так и энергетическое.

— Не вижу сложностей для создания подобного, — кивает эфелин, — долго вам ждать не придется.

И действительно, уже через два лунных цикла была возведена арена боев. Незамедлительно, я собрал совет, на которых нужно было выбрать адептов для первого этапа обучения.

Часть 30. Ослепляющий

— Мы не воины, Миштар, — отвечает мне тот из старейшин, что стоит ближе всего, мы взаимодействуем с силами, что спрятаны в предметах. Энергия разрушения неприемлема для нас.

— Вы мыслите слишком узко, Кириит, — говорю, уже не чувствуя гнева или неприятия — я понимаю их опасения, — навыки разрушения и созидания, хотя и являются противоположными, но несут в себе множество общих черт, — я переношу свое ментальное видение матрицы, где спектры созидания и разрушения стоят противоположно. Точка перехода к ним — отсутствие энергии. Я демонстрирую на своем состоянии, как это должно происходить.

Пониженный выход энергии сначала ослабляет, делает процессы сомы и оболочки мучительно неподъемными, но, уже перейдя в другой спектр, вдруг запускаются с новой силой. Я чувствую, как моя сома проступает через оболочку, но теперь не алой плазмой, а сиянием, ослепляющим своей белизной.

Старейшина, невольно падает на колени: — «Миштар, анакаир», — говорит он. «Ослепляющая» — вот как он назвал меня, следом и другие вторят ему. Пораженный реакции эфелинов, я даю соме проступить ярче. Не отрывают от меня глаз лишь старейшины, остальные, представители кланов, склоняют головы, не в сила вынести сияние.

Когда я возвращаю свою энергию в привычный спектр, то понимаю, что смотревшие на меня старшие эфелины слепы. Энергия отлила от их глаз и теперь не может вернуться туда.

Я подхожу к Кирииту, кладя ладонь на его плечо.

— Не печалься об утрате. Я дам тебе замену во сто крат превосходящую то, что ты потерял, — нажимая на его плечо, я прошу слепого эфелина нагнуться ко мне, касаюсь губами его лба. В этот момент изменяю его каналы восприятия, внедряя часть своей энергии. То, что было его глазами, теперь станет глазами функционала-нормализатора, видящего всю энергию этого мира.

Когда он распрямляется и осматривает мир новым зрением, по его телу пробегает трепет.

— Теперь, ты видишь суть всего, Кириит, — говорю ему.

Вздох то ли страха, то ли восхищения переполняет грудь эфелина.

— Благодарю вас за дар, Анакаир, — говорит он, едва справляясь с голосом, — теперь я понимаю, что это раньше я был слеп.

Все двенадцать старейшин получают от меня в возмещение энергетическое зрение.

Кланы же без сопротивления отдают мне по два своих представителя для обучения.

— Виилес, — обращаюсь я к мастеру-эфелину по окончании церемонии, — готов ли изолирующий контур?

— Вполне, Ослепляющая Миштар, — говорит он, несколько пораженный моим перевоплощением.

— Тогда покажи мне его, — для меня такое сильное смещение спектра сомы не осталось бесследным и было необходимо проверить способ устранения дисгармонии.

Часть 31. Испытание

За ним я иду в свой храм, спускаясь в отдельное крыло, находящееся под землей. Дверь, одинарная, но укрепленная энергетическим клапаном впускает в покои, по восьми углам которых выставленны излучающие сферы. Центр же украшает столб потока энергии, сияющий золотым светом. Я проверяю, поражаясь, как надежно устроено изолирующее поле.

— Знаешь, зачем мне нужно это? — обращаюсь я к создателю изолятора — он с почтением высказывает отрицание, — Я слуга своих господ. Более сильных. Более властных. Я их собственность. Но ответственность на мне не меньшая, — подхожу к нему, касаясь середины груди, посылая в тело нужные импульсы. Эфелин вздрагивает, переполняясь энергией — теперь, я для него не божество, а объект контакта, — и у меня есть потребности, которые я должен удовлетворять. Зачем мне еще это нужно? — я начинаю размыкать крепления его одежды, к своему неудовольствию понимая, что эфелин колеблется, — Что бы лучше узнать вас. Чтобы стать вами ненадолго. Подумай сам, — пытаюсь сломить его сомнение поясняя, — это не такая большая плата за подобное достижение.

Верх его тела я уже практически освободил от одеяния. Тогда он поддается, приподнимая ладонями мою голову, касается своими губами моих, склоняясь. Он выше меня на много, пусть и не так, как оросы. Но, тем не менее, моя оболочка слишком мала для него.

Правда, для меня это не препятствие.

На сколько мне удалось узнать, все энергоформы в поле действия механизма-заслонки созданы на основе строения демов, людей. Эфелины лишь отличаются высоким ростом и более тонкими формами. Тем не менее, моя оболочка с ними совместима.

С помощью Виилеса я снимаю свое платье быстрее, чем если бы я делал это сам. На мне остаются только легкие одеяния на ногах, закрывающие их чуть выше колена. Их эфелин не трогает, теперь с моего позволения, он сам руководит процессом подготовки.

— Миштар, простите мне незнание, — говорит он, становясь на колени и удерживая руками меня за талию, — мне не известны тайны тел людей, я знал только подобных себе…

— Не беспокойтесь, Виилес, — касаюсь губами его лба, — мы все мало отличимы. Но я рад, что смогу расширить ваши познания.

Его ладони ложатся на грудь оболочки, осторожно касаясь ее так, что я чувствую нужное смещение в ауре. Затем, по его просьбе я ложусь, тут же оказываясь сжат в низу туловища, направляемый его рукой, развожу колени. Часть его тела, предназначенная для контакта по величине не уступает оросам, но не острая, не снабжена броней. Он наклоняется надо мной, касаясь своей плотью входа в мое тело. Я радуюсь тому, что в нем не осталось сомнения, но для этого мне пришлось применить на столько сильный импульс эйфории, что он себя едва контролировал. Одним сильным движением он погружается в мою оболочку. Я не ставил блокировку, потому тело резко выгнулось в болевом спазме. Я понимаю, что он вошел в меня до предела, но при том сам оказался погружен не полностью. Если тела оросов разрывали мою плоть, позволяя им полностью замкнуть контакт, то здесь этого не происходило. Спустя несколько попыток, я сам предлагаю эфелину другой путь взаимодействия.

О, бедные дети природы созидания. Им оказался знаком лишь продуктивный способ взаимодействия их тел, предусмотренный природой. Я же не хотел навредить или отвратить эфелина от иного способа контакта, потому усиливаю воздействие на его матрицу, смещая почти к пику эйфории. Дальше даю инстинкту найти выход, предав своей оболочке, подходящее для соответствующего проникновения положение.

— Не бойся, — говорю ему, — взаимодействие имеет разные формы, и далеко не только созданные для приумножения рода.

Слегка поддавшись вперед, я сам направляю его тело в свое, ощутив сильное давление и растяжение тканей. Он проникает в меня так глубоко, как я еще не ощущал. Это заставляет оболочку содрогнуться, судорога проходит и по телу эфелина. Из-за моих воздействий на его матрицу, он почти достиг пика, но я задерживаю его, чтобы и самому получить необходимое.

Он слишком потрясен, слишком дезориентирован таким способом взаимодействия, он пока не готов проявить самостоятельность, потому я сам делаю первые движения. Наконец, он начинает осознавать алгоритм действий — он тот же, но при гораздо более сильных ощущениях. Виилес почти опрокидывает меня вперед, сам же, становясь надо мной теперь входит в меня, с силой погружая свое тело в мое. Добившись правильной позиции, он начинает делать это все быстрее. Я понимаю, что достигаю нужного смещения слишком быстро, отпускаю его матрицу, дав ощутить волну экстаза.

Его тело погружается в мое полностью, замирает и начинает дрожать. Я же из последних сил удерживаю себя от перераспределения энергии, собираясь прервать контакт прежде, чтобы не навредить эфелину. Но вдруг понимаю, что мой предел переполнен и я не могу больше сдерживать себя. Оболочку выгибает судорога, руки больше не держат, я падаю грудью на каменный пол, тело же эфелина так и осталось во мне, он сам удерживает контакт сомкнутым.

Волна экстаза сходит, размывая скопившуюся энергию равномерно по всему телу. Я поднимаюсь и оборачиваюсь, ожидая увидеть уничтоженного эфелина, но Виилес все еще жив, все еще со мной. И во мне. Он до сих пор пребывает в состоянии экстаза, замерев, стоя на коленях.

Я отпускаю его показатели, высвобождаясь из его захвата. Я проверяю его состояние, но понимаю, что не навредил и не истощил его. Мы остались нейтральны друг к другу. Хотя и взаимодействовали. В полную силу.

Встав на ноги подхожу к так и стоящему на коленях Виилесу. В таком положении он лишь слегка ниже меня. Кладу руки ему на плечи и касаюсь губами лба, он все еще отходит от экстаза.

— Я могу дать вам самые разные знания, Виилес. Главное, чтобы вы хотели принять их. А принявшие их и приумножат.

К своей радости, неприятия в нем я не чувствую. Испытание им пройдено, он готов принять знание. Значит, этого можно добиться и от других.

Часть 32. Суть разрушения

Энергетическая суть каждого оружия своя.

Секира, боевой топор — суть его сила и траектория движения. Его защитные свойства ограничены маневренностью.

Меч — орудие уже не опирающееся только на силу, а на тактику и скорость. Приемов владения им гораздо больше, но и обучиться им сложнее. Он противоположен секире.

Копье — суть этого орудия маневренность, легкость, быстрота. Оно доступно и в ближнем и в дальнем бою.

Булава или молот — чистая сила, но и скорость, изощренность приемов могут быть применены к этому оружию.

Лук и стрелы, арбалеты — их суть в меткости, годны лишь для дальнего боя. Боящиеся соприкосновением с энергией распада эфелины предпочитали именно последний вид орудий разрушения.

Я рассказывал о своем искусстве существам, далеким от энергии разрушения, причиняемой оружием, но они должны были освоить мое искусство. Я переходил в функцию созидания, глядя на эти предметы их глазами, зная то, что должен знать исполнитель, я становился двуликим ради них. И они ответили. В их ауре наметился и след энергии разрушения, пусть и слабый, но делающий их энергоформу такой, какая она нужна Уровням — не стабильной, но самовосстановимой. Они учились у меня, сражались так, как позволяла им их форма энергии. Они становились сильными воинами. Но не сильнее оросов. Вот только те, кто смогли крепко вплести энергию разрушения в свою ауру, становились невероятно умелы. Их оружием становилась энергия.

К сожалению, после обучения, я так сильно дисбалансировал свои эненргосистемы, что требовал немедленного посещения изолятора. Я обязывал быть с собой всех эфелинов, которых обучал. Старался донести до них саму суть контакта, как процесса взаимовыгодного взаимодействия. Мое тело было для них слишком мало, единственный доступный в полной мере доступ в него был мне недостаточен. Я предлагал им возможность нарушения целостности моей оболочки ради построения дополнительного канала. Но сам факт разрушения был им противен.

Ради эксперимента, мной были выбраны самые способные в освоении разрушительной энергии эфелины. Используя изолятор, я провел сильное воздействие на их матрицы, максимально усилив действие этого спектра. Результат меня поразил. От предельного излучения маленький росток темной разрушительной энергии пророс в их матрицу так густо, что почти скрыл остальное. Я даже стал опасаться безумия моих подопечных, но выяснилось, что разум и способности работать с энергией у них сохранны. Вот только энергия разрушения вплелась в них хаотично и я не знал, как она себя проявит. Я первым испытал на себе их силу. В бою они были свирепы и беспощадны, в процессе контакта давали мне все, что было так необходимо.

Я выбрал сначала одного из них, дал понять, что мне нужно. Он выполнил с четкостью и чистотой. Тонкий как игла клинок пошел мне в брюшную полость, туда же мой измененный эфелин направил свое тело. Благодаря изоляции, боли я не почувствовал, зато почти сразу ощутил смещение моих показателей к экстатическим, он же продвинулся в меня так глубоко, что слегка задел пищевод и легкие. Кровь оболочки стала вырываться из рта, заливая верх туловища. Это привело его в ярость, уложив меня на камни пола, он практически вывернул все органы брюшной полости наружу своими сильными, неудержимыми действиями. Мне даже не нужно было направлять его — он чувствовал, как поступить правильно. Но, когда я достиг момента перераспределения, то понял, что практически выжег его взращенную ветвь разрушения. Он выжил, но ослаб. Стал калекой.

Впредь я был осторожен. И выбирая себе двоих или троих усовершенствованных эфелин, брал и одного без изменений, и именно с последним завершал процесс. Его я просил использовать естественный канал моей оболочки, тогда как другие проделывали их себе сами. Если измененных было трое, местами входа часто становилась зона подреберья с боков и брюшная полость. Больше всего среди измененных мной энергоформ эфелинов мне нравился Авлит — высокий, темноволосый, хорошо владеющий мечем и метательными ножами. Он был гораздо более сильным, чем другие. Он лучше всего чувствовал меня и, иногда, находил необычные пути для соединения. Мне почти не приходилось влиять на его матрицу, чтобы управлять процессом контакта. Чаще всего он использовал основной канал моей оболочки, просто удлиняя его с помощью клинка, введенного предварительно внутрь. Чаще всего он и другой, не измененный эфелин составляли мне общество в изоляторе. Но Авлит, даже отстраненный от меня в момент пика, все же, подобострастно, старался завершить одновременно со мной.

К сожалению, измененные оказались слишком жестоки в обычной своей жизни. Они без жалости уничтожали своих сородичей, творения своего народа. Потому, мной было решено отправить их на обучение оросам. Лишь Авлит был оставлен мной при себе. Его я почти постоянно держал в изоляторе, используя в основном для контакта.

Факт же создания мной эфелин-разрушителей и отвратил от меня некоторые кланы окончательно. Меня это уже мало беспокоило, поскольку я добился хороших результатов от большинства.

Были кланы более способные к боевым искусствам, были те, что славились как мастера. Обучение у гро тоже принесло свои плоды.

Часть 33. Плоды учений

— Мы уже почти закончили, Миштар, — Виилес как и прежде остается моим главным помощником, теперь ведет меня в ту часть их территорий, которая была отдана под испытания, — наши мастера создали невероятные вещи, вы сами убедитесь в том.

— Я вам доверяю, — говорю ему, понимая, что рад он искренне.

Передо мной действительно предстает зрелище, достойное Уровней. Башни в десятки ярусов высились, протянув над собой тяжелые нити металлических жгутов.

— Энергия течет по металлу, как по проводнику, — говорит Виилес, — указывая на наблюдаемый мной предмет, — благодаря этому мы можем направлять ее, регулировать силу, переносить на большие расстояния. И накапливать.

— Сказалась помощь мастеров-гро? — я прослеживаю взглядом одну из нитей, понимая, что от главной башен она уходит к неким предметам внизу.

— Вы правы. Свойства материй и способность их к взаимодействию с энергией — наука гро. Мы рады, что нам стали доступны эти знания.

Я предвидел этот результат.

— Чего еще вам удалось добиться? — в нижней части полигона я видел сооружения и механизмы, несущие в себе огромный заряд энергии.

— Машины, наземные и воздушные, — в доказательство своих слов Виилес делает знак, по которому одна из тяжеловесных установок поднимается, отрываясь от земли. Еще некоторое время она поддерживается канатами с энергией, парит невысоко, но потом, как по команде, стальные жгуты отсоединяются, опадая на землю, слегка вытянутое, оперенное щитами и механизмами тело аппарата поднимается, зависая почти над последним ярусом башни. Оно плавно проходит круг, опускаясь на прежнее место.

— Пока, время независимого полета ограничено, но мы ищем пути улучшения в частности, накопительных установок, — Виилес указывает в другую сторону полигона, — но более маневренные, малые аппараты можно уже использовать.

Я вижу изящные конструкции, позволяющие разместиться на них одному седоку, по форме, они напоминают капсулы, только более округлые. Кроме этого под руководством Виилеса были созданы наземные передвижные устройства — движущиеся как независимо, благодаря накопителю, так и по непрерывной нити-треку, подключенной к источнику энергии.

Мастер эфелин так же говорил и о возможности создать передачу и для знаний, просто переложив его на код, способной переноситься энергией. Это заинтересовало меня еще больше.

Знания и информация всегда ценились мной не меньше, чем владение разрушительной энергией. Функция накопителя все же была внедрена мне наравне с анигилятором. Эту сферу работы я просил развивать не менее усердно. А затем, разослал учителей этой технологии всем другим расам.

Знания были восприняты по-разному.

Если от гро и оросов пришли вести с принятием, дара, то ораклы прислали отказ.

— Что значит, они не приняли знаний? — спрашиваю того, кто должен был быть учителем ораклов.

— Миштар, я лишь передаю их слова, — эефелин-мастер стоит в легком поклоне предо мной, — вы нарушаете информационную ткань поля, создавая несвойственны ей каналы. Таков был их ответ.

— Мне странно слышать это, — отвечаю ему, — можешь быть свободен. Я сам отправлюсь в их владения.

Вопреки последовательности, выбранной Храмом вечности, я решил перейти к обучению Ораклов, выслав извещение об этом гро. Последние, пока, не вызывали моих опасений и беспокойств.

Часть 34. Печали вычислителей

Владение ораклов было похоже на человеческое поселение. И по структуре и по сути. И по оборудованию. На сколько мне стало ясно, они не воспользовались ни одним из изобретением других рас. Мое прибытие, как незапланированное, было ограничено лишь ознакомительной встречей с главами основных семей.

Общение среди них происходило в основном на ментальном и категориальном уровнях.

После краткого изучения особенностей, мне стали ясны затруднения, возникшие перед ними. Но не известны пути их решения.

Мне снова был нужен совет функционалов Уровней.

Я возвращаюсь к храму, оставляя запрос к своему Куратору. Ответ приходит спустя пару малых циклов и следуя ему, я сразу перехожу к Капищу.

— В чем заключаются твои трудности, Алури? — Патрон стоит передо мной в своем истинном теле, созданного из черного раскаленного металла, созданго в своем совершенстве и гармонии. Глаза в прорезях заостренной маски слегка отливают белым. Я так давно не видел его, так давно не ощущал его воздействий, что с трудом могу сдержать активацию функции наложника, сработавшую рефлекторно при виде хозяина.

— Мне нужен совет вычислителя по вопросу взаимодействия с родственными им энергоформами.

— Мне понятно твое требование, — говорит он, подходя ко мне, — но мои возможности ограничены лишь связями с Высшими. Это будет требовать некоторых затрат.

— Я готов отдать часть своего потенциала, Куратор. Но мне не справиться с этим вопросом самостоятельно, — я понимаю, что связь с другими Высшими для Куратора не желательна, потому решаю перевести ответственность взаимодействия с функционалами на себя.

— Я хотел бы помочь тебе, но большего сделать не могу, — говорит Патрон, передавая мне контейнер, — даю тебе разрешение самому связаться с сектором вычислителей. Плата же будет изъята из этого накопления.

Такая возможность меня вполне устраивает.

Направившись к регулятору, я оставляю запрос. Но дождаться ответа в Уровнях я не могу, потому, возвращаюсь через переход в Храм Вечности.

— Энгах Алури, Высший Вычислитель ждет встречи с вами, — сообщает мне функционал. Ждал я лишь четверть малого цикла, поэтому такая поспешность ответа меня беспокоит.

Тем не менее, я отвечаю на приглашение… оказываясь в дальней параллели. Переход открывается в изолированный зал, но я понимаю, что это нейтральный уровень. На информационной сфере в зале выведены параметры среды снаружи. Моей оболочке без определенной изоляции их не выдержать — низкая температура и присутствие в воздухе ядов заставили меня поставить максимальную защиту.

— Энгах, — обращается ко мне существо, казалось полностью сложенное из подогнанных элементов некоего гладкого и очень прочного материала. Синие вены переплетали их, перегоняя газ, охлажденный до жидкости, — следуйте за мной. Высший, Каракат ожидает вас.

Я иду за странным, невероятно пластичным существом. Уровни стремятся выращивать для урожая сходные образцы, но это в срединных, более насыщенных параллелях. Удаленные же отмечены более тяжелой для освоения средой и менее продуктивными эноргоформами. В той, что ведет меня по асбестово-белым, точеным коридорам, энергии так мало, что ее приходится постоянно впитывать из среды. Наконец, мы приходим к высоким дверям, сложенных из прозрачных труб сложенных в странный орнамент. Провожатый прикладывает узкую белоснежную ладонь и от этого сплетение распадается, пропуская внутрь.

— Алури, я рад, что ты ответил на мое приглашение, — Вычислитель Каракат стоит у информационной сферы, расставляя знаки-руны, — мне так хотелось увидеть драгоценного энгаха Патронатариана снова.

Он оборачивается, подходя ко мне. Я знаю, что служил этому. Это было условием прощения долга моему Куратору. Память об условиях взаимодействия с Вычислителем мне была сохранена. Ее я не боялся бы потерять.

— Слышал, у тебя возникли трудности с экспериментальными энергоформами?

Я подтверждаю.

— Что ж, я готов помочь тебе, энгах. Но для соблюдения правил, тебе будет необходимо приготовить плату.

— Я готов заплатить столько, сколько нужно, — предъявляю Высшему капсулу с почтительным поклоном.

Он берет мою ладонь в свою, зажимая в моей капсулу.

— Нет, это ты оставишь себе, — я не понимаю этого, смотрю на Караката в ожидании объяснений, — я хочу получить иную плату, Алури. Послужи мне в своей функции наложника.

Просьба не выполнима. Я не имею ни права ни возможностей выполнить ее. Только в условиях Дезирты. Только с разрешения Куратора.

— Нет, все гораздо проще, — отвечает он, прослеживая ход моих мыслей, — здесь хороший замкнутый контур, — обводит он ладонью с заостренными пальцами комнату, — находясь здесь ты не потеряешь времени в своей экспериментальной зоне, след же контакта я скрою сам, — он снова касается моей ладони, сжавшей контейнер, — а запас лучше сохрани. Он тебе еще пригодится, поверь мне.

Я колеблюсь. С одной стороны я предаю своего Хозяина, с другой, иной помощи мне придется ждать долго. Слишком выгодно становится для меня идти против правил. Слишком тяжело предать Хозяина. Но я соглашаюсь.

Облик Высшего открывается мне довольным переливом ауры. Сам же Вычислитель — беловолосый и крепкий мужчина делает жест, так и стоящему за мной провожатому.

— Арит, можешь идти, — я же, прослеживая связь, понимаю, что это миитир, помощник Вычислителя. В наборе его функций есть и назначение наложника, потому, несколько неприятный цвет в его спектре я вижу четко. Арит, имеющая женскую оболочку крайне недовольна моим появлением, тем не менее, послушно уходит, — Ну, думаю, начнем, — возвращает к себе мое внимание Каракат, — давай обратимся к твоей проблеме, — он открывает информационную сферу, растянутую в плоскость и проектирующее изображение на величину в два моих роста. Снова я вижу знакомую матрицу расположения энергии, — для вычислителей информация материальна, Алури, — говорит он, заходя мне за спину. Тут же изоляция с моей оболочки пропадает, но дискомфорта или признаков разрушения я не чувствую, — любые вмешательства в ее ход воспринимаются физически. Так, внедрение инородного элемента, чуждой энергии или несоответствующей информации могут восприниматься как боль, опасность, — его острые для моей хрупкой оболочки пальцы осторожно снимают верх моего облачения, — воздействие же на чужеродную силу и знания — вызывают экстаз, — его острые линии лица касаются моего уха, слегка ранят. Я, не защищен теперь от боли, потому чувствую все. Но, он не стремится причинить мучения, только продолжает осторожно снимать мою одежду. За курткой следует тонкая рубаха, после чего он так же бережно размыкает пояс нижней одежды, давая ей упасть, а меня остаться обнаженным. Я вижу на экране не смещение матрице, как было с функцией созидания, а искажение, при котором сектор исполнителей прогибается, приближается своей плоскостью к сектору вычислителей.

— Как мне этого добиться? — спрашиваю, когда чувствую острие его пальцев на груди.

— Преломление, — говорит он больно сжав их, но не ранив, — не уподобление, а, скорее приближение своих возможностей, передача своих функций через вычисление.

Я все еще не понимаю, но Вычислитель так же осторожно спускает руки по моему животу, замирая у входа в мое тело. Мне пока не больно.

— Я покажу, — говорит он, неожиданно отпуская меня, обходит и становится напротив.

Одна рука Вычислителя ложится мне на голову, другая удерживает за плечо, что бы я не мог отстраниться. На мгновение моя матрица вспыхивает, отражаясь в пределах общей, шестисекторной модели, затем, опираясь на функцию накопителя, побочную для вычислителей, направляет энергию через нее, тем самым утяжеляясь в нужном направлении.

Когда связь его сознания с моим исчезает, я смотрю на Высшего, чувствуя благодарность.

На костно-белом лице Вычислителя складывается улыбка.

— А теперь, поговорим о твоей плате, — острые пальцы заходят под мой подбородок, заставляя смотреть на него прямо, — форма твоей оболочки с моей мало совместима, особенно в условии этой параллели, — рука спускается ниже, проходит между грудей и замирает внизу живота, — значит, сильных повреждений тебе не избежать. Но я не хочу мучить тебя, Алури, — он все так же осторожно проводит пальцами по чувствительной зоне между ног, — мне и самому это не нравится, — я помню условия взаимодействия с Вычислителем — мое удовольствие усиливает и его экстаз, — потому, я буду контролировать твою матрицу, отключив чувствительность в определенных зонах оболочки. Твою сому, я трогать не буду. Твое разрушение будет сильным, поэтому я дам тебе возможность восстановится.

Мне это понятно. Взаимодействие с Патроном меня научило терпеть многое.

— Тогда, начинаем, — он снова кладет руку на мое плечо, затем, перемещает на затылок, придвигает к себе, — ты не представляешь, Алури, как невероятно нежна твоя оболочка, как она лишает четкости мыслей смешением желания и инстинктов, — он кладет одну руку в нижнюю часть спины, переводит на одну ногу, заставляя приподнять ее. Места, где нога смыкается с туловищем касается что-то острое и колкое. Мгновение и я чувствую значительную потерю, когда обращаю взгляд вниз, то понимаю, что моя нога полностью отсечена. Но нет ни боли, ни потери крови. Рана запеклась серебристым покрытием. В этот момент, Вычислитель приподнимает меня и вводит часть своего тела в мое, он оказывается слишком большим для меня, потому низ моего туловища растягивается на столько, что через живот проступают очертания этой части тела. Но чувствую я только слабый отголосок боли, тонущий в нарастающем удовольствии. Острогранная рука на моей талии, приподнимает мое тело, высвобождаясь из моей плоти, затем, опускает, пройдя внутрь снова. Я чувствую поток крови льющийся по моей оставшейся ноге, стараюсь удержаться за его плечо, но тут же теряю точку опоры. Вместе с рукой. Снова рана запечатана и боли нет. Вторая нога и вторая рука так же отсекаются следом. Оставленный торс просто насажен на его орган контакта.

— О, сладкая плоть и ее процессы, — говорит он почти у самого уха, прижав то, что от меня осталось к себе спиной, — я уже стал забывать о ней, здесь, где только холод и камень. Алури, ты мой нежный цветок.

Он со всей силы опускает меня на себя, так, что я слышу хруст и почти теряю ориентацию от удовольствия. Мое тело разорвано, смято, все еще продолжает насаживаться на острогранный, изогнутый инструмент контакта Высшего, я же продолжаю быть удерживаемый им на пике экстаза. Но самым невероятным оказывается то, что он позволяет мне распределить энергию, а затем, заканчивает процесс и сам.

— Почему вы не можете вернуться в ближние параллели? — решаюсь на вопрос, когда восстановление тела практически завершается.

— Потому что я один из не многих, кто может работать здесь, Алури, — отвечает Вычислитель, наклоняясь ко мне и прижимая острие своих губ к моим, но он даже не оставляет ран, — я исполнял свою функцию в срединных параллелях, но подобных мне оставалось все меньше, — говорит он, дав завершить восстановление, — потому у Древних не было иного выбора, чем определить меня сюда. Но не думай об этом, — он снова осторожно проводит по моему телу, — печаль — только минутная слабость. Теперь я о ней еще долго не вспомню.

Через прикосновение я получаю сигнал, что могу возвращаться.

— Мне еще придется работать с твоим Куратором, — говорит он, уходя, — поэтому не выдай нашей тайны.

Я проверяю свою ауру и понимаю, что в ней нет и следа контакта. Только факт получения информации.

Теперь, сообщить о случившимся мог только я сам. Добровольно. Либо под пытками.

Часть 35. Цена информации

Приведя оболочку в порядок, я выхожу, накинув изоляцию. Тонкое тело Митрина стоит, прислонившись к белоснежной стене. Я дохожу до нее, поворачиваясь.

— Прости меня, я не хотел вмешиваться в вашу связь. Для меня это цена за необходимую информацию, — говорю, даже не пытаясь осмотреть ее ауру.

— Энгах, — говорит Арит, даже не меняя своей напряженной позы, — я служу своему куратора в функциях, которые известны и тебе. Но я никогда не отдаю их в обмен на информацию. Какой бы ценной она не была.

Миитир поворачивается и уходит, скрываясь за стеклянной стеной, разошедшейся перед ней. Похоже, я обрел недоброжелателя в еще одном сильном функционале.

Вернувшись в Храм Вечности, больше не задерживаюсь там, отправляясь в сектор ораклов. Сразу созывая совет глав. Все являются без промедления.

Категориальное общение гораздо более быстрое и эффективное, не смотря на отнесение в основном к низшим формам передачи информации. Я открываю смою матрицу для вычислителей, переливая все данные, что им необходимы в функцию накопления. Моя матрица преломляется, тяжелеет в нужном направлении, становится отрытой им. И их реликты откликаются, протянув ко мне тысячи каналов, вбирая информацию, усваивая знания, которые я им несу. Выпивая мою сущность.

Сколько это длится — я не знаю, только чувствую, что впервые за многое время я истощен. Я опустошен и энергия все отливает. Но вот последняя капля информации выпита, я освобожден от бремени и, едва набирая достаточно сил, возвращаю матрицу к прежнему состоянию.

Мой свет гаснет — я перевоплотился, был лишь сгустком энергии, теперь де вернулся к своей соме, а затем, и к оболочке. Время для меня замерло, тогда как для них оно шло. Два их поколения сменилось, я же оставался статичен. Многое им удалось достичь, я же пребывал в неведении. Экстаз дарения слил мое время в единую точку, не дав проконтролировать процесс. Я провел двадцать циклов, пропуская через свое тело информацию. Но своего я добился — они приняли достижения иных рас.

Вот только внутри механизма стали происходить перемены. Сначала я их не замечал, считал это дефектом своего истощенного восприятия. Но признаки вмешательства стали все более явными.

После освобождения своей матрицы от обучения ораклов, я отправился к Храму Вечности, что бы проследить изменения всех секторов разом.

— Что произошло на дальних окраинах? — на общей схеме механизма я вижу бездействие отдельных элементов самого крайнего круга. Два кристалла-реликта словно погасли, не высвечиваясь на проекционной сфере.

— Мы отправили трех функционалов для выяснения, — говорит мне старший созидатель, — но от них пока не было известий.

— Как давно они ушли?

— Два малых цикла назад.

Срок не очень большой, но странное беспокойство не дает мне сосредоточиться. Я успеваю выяснить лишь то, что во время моего пребывания среди ораклов, внутри испытательного контура была налажена общая сеть, передающая энергию и информацию. Обмен знаниями шел между всеми четырьмя расами. Первые конфликты, наметившиеся на спорных территориях находили пока согласованное решение. Тем не менее, жертвы были. Я лишь выяснил причину. В остальном, такие явления не были неожиданными и запретными для моего понимания.

— Хочу сам убедиться в том, что это не представляет опасности, — говорю, созидателю, собираясь отправиться к проблемному участку немедленно.

— Не могу вам запретить, но прежде доведу до вас, что представители оросов и эфелин хотели встретиться с вами.

Отказаться от этой встречи я не могу.

Часть 36. Тревожные известия

— Миштар, разрешите говорить с вами, — орос, потомок Фагира, предстает с поклоном. По нему я вижу, как внешность и энергоструктура этой расы изменилась: более пластичная как у демов матрица, проросла элементами созидания и вычисления, но, тем не менее, осталась верна энергии разрушения.

— Ты потомок великого ороса. Я слушаю тебя, — говорю, понимая, на сколько соскучился по Фагиру.

— Наши территории все чаше стали подвергаться нападениям. Те из нас, кто хорошо распознает энергию, отмечали присутствие эфелин среди нападавших. Однако ни кто из их представителей не подтвердил подобного факта.

— Какой урон был вам нанесен?

— Искажены и испорчены установки передачи энергии и информации. Мы предполагали желание нападавших проникнуть в изоляторы.

Это действительно звучало тревожно. Еще меньше мне понравилось сообщение эфелина, говорящего о странных, не распознаваемых следах в энергополе.

— Соберите совет старейшин, — говорю я последнему, — пусть будут готовы к моему появлению. И готовьтесь встретить гостей других секторов.

Странности, отмеченные эфелинами наводили на мысль об инородном вмешательстве. Здесь была необходимость привлечь все расы.

Известий об ушедших функционалов так и не поступило.

Уже через четыре малых цикла я стоял в храме эфелинов в окружении их старейшин. Прибыли так же несколько глав семейств ораклов и держателей власти оросов. Фагир, к моей радости, откликнулся на мой призыв так же.

— Я хочу обратиться к тем, кто имеет дар зрения сущности этого мира, — старейшины, принявшие от меня энергетическое зрение, получили и частичную стабилизацию, мало изменились с последней нашей встречи, — видите ли вы что-то странное, не свойственное этому миру.

— Видим, — отзывается большинство из них, — это свет. Но он не греет, а как будто заставляет застыть.

— Он прекрасен, но слишком чужд, — отзываются другие.

— Нечто стремится к нам, но его природа слишком далека от нас.

Затем, отзываются и не наделенные даром видеть энергию.

— Мы видим воинственное вмешательство, то что хочет стереть нас, уничтожить, — говорит посланник оросов.

— Они меняют материю вещей, делают их бесполезными, — гро, хоть и не знакомы мне, но смело выходят вперед.

— Нечто ищет встречи с вами, Миштар, — говорит глава ораклов. Он один из старейших, Фивар, что был среди тех, что встретил меня.

Последнее высказывание беспокоит меня больше всего.

— Почему ему нужна встреча со мной, Фивар, что он хочет?

— Я скажу вам, Миштар, но только если вы дадите мне быть с вами наедине, — его поклон и мой ответ — согласие.

Когда собрание расходится, я веду оракла в изолятор эфелинов. Замкнув контур я обращаюсь к нему за пояснением.

— Я не могу объяснить словами, — говорит он, — могу лишь передать вам то, что явилось мне в сплетении линий энергий.

— Если этот способ для вас будет удобен, то препятствий я не вижу, — отвечаю, открывая ему матрицу, перевожу при этом энергию в функцию накопления. Чувствуя его энергию, сам выдвигаюсь навстречу, но замираю. Последний шаг должен быть за ораклом. Он колеблется, будто боясь этой информации, но, тем не менее, присоединяет свой канал.

Образы. Вспыхивают и проносятся перед моим энергетическим зрением — белые существа, прямые, холодные, чужые, падают под натиском острой и горячей силы, сминаются, рассыпаясь пеплом. Но это не из конец. Тот, что сокрушил, увязает в телах и прахе побежденных, марает себя их жизнью. Он поглощает их столько, что не в силах удержать, перерождает свою плоть в их. Обращается. Меркнет. И зажигается вновь уже холодным светом.

Мгновение, и образ гаснет. Я же не могу отойти от ужаса, что узрел, не могу справиться с шоком оболочки и перенасыщением сомы. Я едва не падаю, потеряв ориентацию.

— Благодарю тебя, Фивар, — свою я как только возвращаю контроль над телом, — мне радостно знать, что в твоем народе я вижу поддержу. Можешь быть свободен и сообщи всему племени провидцев, что бы были готовы. Нас ждут непростые испытания. Энергия начинает менять свое русло. Следите за ее направлением.

Он уходит. Я же на столько обеспокоенный посланием, что не могу принять должного решения. С одной стороны видение оракла может быть предупреждением — не искать встречи со странным источником. С другой — запугиванием. Я не исключаю тот факт, что образы Фивару были навязаны.

Но больше всего меня начинает переполнять другое чувство — тоска, невероятная и глубокая. Я брошен здесь один, а нечто неведомое стремится поработить меня. Уничтожить плоды моих трудов. Жизни моих подопечных.

Часть 37. Цена дара

Контур изолятора разомкнут, а кристалл связи сжат в руке.

— Фагир, я так давно не говорил с тобой, — шепчу на языке оросов, надеясь что мне ответят как можно быстрее.

— Миштар? — орос-мастер не кланяется мне как другие — его память слишком полна взаимодействием со мной как с равным. Я приветствую его, радостно обняв.

— Я рад видеть тебя, друг мой. Я так давно лишь знаменатель действия, а никак не цельное существо. Прошу, поговори со мной, как если бы мы не имели отличий.

Тяжелая рука ороса ложится на мою голову.

— Вы сильны, Миштар, — говорит он, ласково проводя по волосам, — а сила — это большая тяжесть. Знания — большой груз. Теперь я это понимаю.

Смотрю на него, пытаясь осознать сказанное.

— Вы были добры ко мне, даже слишком, — отвечает он на мое непонимание, — я недостоин возвышаться над своими собратьями. Прошу, — он кладет обе руки мне на плечи, встает на одно колено передо мной, — заберите свой дар бессмертия. Я его недостоин.

Мне кажется, я не понимаю, что слышу, смотрю на Фагира, пытаясь распознать по ауре его желания. Но вижу там тоску и горе, превышающее по силе даже мое.

— Почему? — мне не ясна причина, — ты достойнейший, Фагир. Ты моя опора, ты мне друг, каких не было среди подобных мне. Скажи, что тебя тяготит, и я постараюсь исправить это.

— Время, Миштар. Оно забирает дорогое. Оно переполняет печалью. Я хочу остановить его бег для себя.

— Нет, — теперь я понимаю, в чем причина отказа от стабилизации, — не время твой враг, — говорю, прося его подняться, — память. Пока ты помнишь — живы все, кого ты ценил. Пока ты в память о них совершаешь значимые дела — их энергия приносит плоды. Не ухода любимых нужно бояться, Фагир, — говорю, чувствуя и свои переживания, — бояться нужно потерять память о них. Пока же ты помнишь — возвеличивать ее. Фагир, — снова касаюсь его, передавая образы о своей потере, — радуйся каждой минуте, что ты можешь помнить того, кого любишь. Так ты их снова найдешь, рано или поздно.

Понял ли он, но его аура засветилась положительным переливом, руки сжали мои, протянутые ему. Он подхватывает меня, приподнимая и прижимая к себе.

— Простите, я не знал…

— Нет, то моя вина, что не разъяснил, — говорю, обхватывая его за шею, — я слишком давно не думал о том, что значат чувства живущих. Здесь я слеп. Сейчас же, я хочу просить тебя — не предавай своих желаний, но если можешь — поделись со мной тем, ради чего ты хочешь жить.

Прошу я искренне, понимая, что только так смогу вернуть себе ясность восприятия — ощутить свою плоть. Радоваться ее слабости. Забыть о соме, созданной лишь служить функциям, нужным кому-то.

Орос отвечает, проявляет ту форму нежности, которая ему доступна. Сначала касания губ, потом, осторожные движения по коже, не желая навредить разницей в строении покровов. Я снимаю одежду, готовясь соединить наши тела. На мои желания отвечают и вспоротая его телом моя плоть отзывается не агонией, а удовольствием. Его инстинкт разрушения отзывается в оболочке не страданием, а сильным экстазом. Позже, я сам руковожу процессом, встав над ним, сам даю входить в свое тело. Довожу его до пика удовольствия, сам же перераспределяю энергию лишь покинув его.

— Фагир, — говорю ему, возвращая на себя свое облачение, — нас ждут тяжелые времена. Мне понадобится помощь подобных тебе. Собери всех способных мастеров. Скоро нам понадобятся ваши машины смерти.

Он кивает, уходя, я же еще долго освобождаю свое тело от последствий долгожданного контакта. Теперь я окончательно решил — нужно выяснить, кто решился вторгнуться во владения уровней.

В Храм Вечности я обратился с просьбой собрать мне группу функционалов для похода к окраинам. Известия от тех, кто ушел ранее так и не пришли.

Отправляясь вперед на Пирит я оставил отряд их исполнителей, нормализатора и созидателя далеко позади. Мне прежде нужно было убедиться, что опасность не требует более решительного вмешательства.

Спустя один малый цикл, я пребываю к месту предполагаемой поломки. И не нахожу никаких следов. Даже тех, что должны были оставить функционалы-созидатели. Только на периферийном зрении оболочки, местность словно пылает холодным огнем.

Часть 38. Враг у нашего порога

Функционалы, прибывшие за мной, были отправлены на выяснение границ повреждения энергетического фона. Я же решил найти источник. Эта окраина прилегала к сектору эфелинов, потому я уже ожидал худшего — память, оставленная мне после стирания говорила — это может быть заражение. Энергоформы подвергаются ему не меньше функционалов.

Пирит осторожно ступала по выжженной территории. Но это только в плане энергии, внешне — это была цветущая местность. Леса и поля пересекались, образуя растительный узор. Но не было здесь ни животных, ни птиц, разрешенных в этой экспериментальной зоне.

Но было строение. Я поразился своей невнимательности, когда обнаружил это грандиозное сооружение. В нейтральном уровне я видел подобные заброшенные исполины. Но ни одно из них не было отмечено сильным излучением.

На скальном обрыве, проступавшем вдоль границы купола, возвысилась крепость. Стены плотным кольцом ограждали несколько башен внутри. Вход был один — по узкому мосту над пропастью. Я созвал функционалов для дальнейшей координации действий.

— Это может быть сторожевой башней, — говорит младший исполнитель, — они были здесь еще до установления купола.

— Кто контролировал этот объект? — странно, что мне было не известно о подобном.

— Ни кто. Или энергоформы, на чьей территории они находились, — отзывается функционал-созидатель, — нам запрещено было вмешиваться в ход освоения ими территорий, мы призваны только обеспечить работу механизма.

Он оправдывается, чувствуя мой нарастающий гнев. Но винить я их не могу — взаимодействие с энергоформами экспериментальной зоны, это не их работа. А моя.

Значит, пришло время исправлять свои ошибки.

— Нам нужно выяснить, кто сейчас находится здесь, — говорю моей группе, — тем более, что поломка находится недалеко от этого строения.

Тактика выбрана открытая. Я просто иду к обозначенной цели. Двое функционалов сопровождают меня, еще трое ждут на безопасном расстоянии. В случае опасности, они должны переслать сигнал в Храм. Оттуда придет подкрепление.

Но все происходит слишком непредсказуемо. Как я не пытаюсь построить расчеты дальнейших событий, они словно упираются в заслон. Я готовлюсь к худшему.

Как ни странно, ко входу мы добираемся без препятствий, но дверь — крепостные ворота - закрыты. Я, согласно правилам, называюсь и оглашаю цель прихода на диалектах всех рас, на местном диалекте демов и на языке Уровней. Ответа нет.

— Вскрываем ворота, — сообщаю функционалам.

Но сделать что-либо не успеваю — створка отходит в сторону. Проход открыт.

— Властью, данной мне Уровнями, требую — назвать себя и причину пребывания здесь.

Ответа не следует. Я, оставив на входе моих сопровождающих вхожу за ворота один. Двор пуст, вся крепость пуста — это открывается мне сразу, как будто я преодолел заслонку неведения. Прохожу вглубь двора, иду к главной башне. Вместе с заслонкой пропадает и странная энергия. Возможно ли, что она была остаточной, и, когда я приблизился достаточно, просто разрушилась, дав сработать нужным механизмам, что сдерживала?

Почти на самой вершине башни до меня доходит слабый сигнал, легким дуновением он просит следовать себе. Я иду, обратясь в истинное тело. Камень скрипит под моими ногами от проходящего сквозь изоляцию жара. Я чувствую опасность, потому перешел в свою сому, поднимаясь вверх. Сигнал, словно нить, тянет меня все дальше и, как будто выгадав момент, бьет неимоверной силой.

— Миштар - Бессветлый-Алури-Алион! — кричит он мне сразу на всех языках, что я знаю, — Мы видим тебя, мы чувствуем тебя. Прими нас.

Я оглушен, но вижу сотни энерготел, сплетенных одной сетью-мицелием. Зараженных, стертых. Они тянут свои холодные руки ко мне, обращают незрячие глаза. Они потеряны для Уровней, они потеряны для жизни. Что это? Что за энергия их поработила?

— Кто ты? — спрашиваю я не у слепой толпы сознаний, тянущейся ко мне. Я спрашиваю у того, кто руководит ими, тот, кто стоит далеко позади, протянув энергию-нити к порабощенным.

Голоса отступают, слабые расступаются, пропуская вперед своего повелителя.

— Мы знакомы, Алури, — внешность действительно чем-то мне знакома, отзывается невероятной болью в ауре, — не нужно бежать от меня, мы связаны, мы едины. Приняв часть меня в дар, ты можешь приумножить его, разделив со мной силу. Откройся мне, Уничтожающий свет, стань тем, кто будет свет нести.

Больше я не слушаю, выхватывая копье и отправляя его в сияющую холодом фигуру. Поглотители, носители светлой энергии. Вот кто хочет мне противостоять!

Мое копье лишь слегка задевает его, но ответа этого существа мне не выдержать, потому, открыв свою сому полностью, рушу башню, срываясь в бег. Пересекаю пропасть на энергии взрыва. Уже на земле перевоплощаюсь, давая остальным функционалам сигнал к отступлению.

Волна сияния холода накрывает следующим мгновением. Я чувствую сильные повреждения, но бегу. Волна движется уже зримо для оболочки — выпивает все, что попадается на ее пути. В прыжке из последних сил обгоняю ее, раня ноги. Восстановление запускается, но волна может настичь. Оборачиваюсь, собираясь встретить ее лицом к лицу.

Вот только и она иссякает. Последними отголосками энергии опаляет землю в трех шагах от меня.

Сома медленно восстанавливается — сил пока достаточно. Но следа функционалов, что были со мной я не чувствую. Оболочка, как только я ее накидываю, отвечает отчаянием. Уже не тратя сил на контроль, я кричу, падая на колени. Глаза туманят слезы.

Что я сделал? Я уничтожил собратьев! Своим необдуманным поступком дал их стереть, поглотить! И это не было боевым заданием. Как я мог быть таким неосмотрительным!

Нет, я должен исправить это, изгнать пришельца. И отвратить от него всех, за кого несу ответственность.

Потому как кто-то уже принял его власть.

Пирит несла меня через земли эфелин. Там и тут я видел очаги заражения. Как я мог быть так слеп, как я не заметил чужеродную энергию? Теперь по моей вине погибнут многие.

В Храм вечности я вхожу со скорбным известиями.

Часть 39. Совет в Храме Вечности

— Нечто чужеродное проникло под купол. В этом причина неполадок, — сообщаю, впервые собрав всех функционалов, что работают над механизмом. Моя руна под ногами светится ослепительно ярко, указывая степень моего беспокойства и важность этого сообщения, — нам нужна срочная мобилизация для его устранения.

— Неполадки стали распространятся, энгах, — обращается ко мне старший созидатель, — механизм может остановиться, поэтому, если вы хотите выйти с меньшими потерями, лучше действовать немедленно.

— Сколько у нас времени?

— Если темп распространения останется прежним — то не больше лунного цикла.

Я киваю. Значит, придется действовать быстро.

— Вы и другие функционалы останетесь поддерживать и охранять механизм. Устранением причины поломок я займусь сам, — сообщаю я им свое решение.

— Мы можем привлечь помощь Уровней, — предлагает старший исполнитель.

— Нет, энергоформы должны сами исправить все, — непонимание, проскользнувшее в рядах боевых функционалов я стремлюсь разъяснить, — это и их война. Пришельцы начали подчинять себе их сородичей.

— Энгах, это тревожная весть! — тут же отзывается созидатель, — Если отмечен этот факт, все энергоформы подлежат уничтожению, мы не можем рисковать!

— Не торопитесь с выводами, — отвечаю ему, сильно подавив его ауру своей, — здесь была проделана слишком большая работа, чтобы от всего отказаться. Именно поэтому я хочу дать расам шанс оправдать свою преданность Уровням.

Мне действительно жаль уничтожать тех, в кого влил часть себя.

Используя передающие возможности Храма Вечности, я отправляю каждой из рас послание — быть готовыми к войне.

Часть 40. Время оправдать жизнь

— Оросы, вы были первыми моими учениками, вы приняли все, что я дал вам, говорю, прибыв в сектор носителей энергии разрушения, — настало время применить ваши знания. Враг уже нс пороге, он силен и безжалостен. Он хочет лишь поработить и уничтожить вас. Готовы ли вы противостоять им?

— Готовы, Миштар, — слышу ответ собранных легионов. Для меня они все как на ладони. Я вижу каждого, и вижу их в единении. Теперь я все больше понимаю, как изменилась их энергия под действием новых перенятых знаний — светлые ветви созидания и синие ветви вычисления нашли в их матрицах свое место. Но не вытеснили энергии разрушения. Они стали выше, сильнее, приблизили свой облик к эфелинам и ораклам. Но не изменили броне кожи и резким чертам лиц. Они изменили свои устои, не уничтожают своих сородичей без необходимости. Разум стал руководить их функцией, а не наоборот, как прежде.

— Ваши мастера на заре знания создали величайшее оружие. Время испытать его, — говорю, снимая печати с изоляторов. Механизмы разрушения приходят в действие, — выкажете свое почтение к тем, кто сотворил его. Приумножьте славу, испытав их творения.

Многовесные, многоуровневые, многозарядные машины. Преобразованные и улучшенные со времен появления проводников энергии, они двигались, управляемые единицами. Могли же уничтожать сотни за раз. Наземные, подземные и воздушные, они несли разрушение туда, где это необходимо. Я видел их действие и меня потрясала их мощь, меня поражало их совершенство в освоении энергии уничтожения. Я был горд за моих подопечных.

— Эфелины, мастера энергии, принявшие мои знания и способности, — обращаюсь я к носителям энергии созидания. Их тела и матрицы изменились, стали более сложными, неоднородными, более сильными, — пришли те, кто оскверняют энергию, дарованную нам. Наша задача — защитить наши владения. Отстоять свое право управлять силой, что мы имеем.

Обращаюсь к старейшинам.

— Вы будете направлять свой народ. Вы видите моими глазами, поэтому враги не смогут обмануть вас.

Обращаюсь к тем, кто в совершенстве совместил энергию разрушения и созидания.

— Вы поведете в бой тех, кто встанет с оружием. А вы, — говорю тем, кто управляет энергией созидания, — готовьте ваши творения. Они послужат общей цели.

Они принимают мой план, принимают мое управление. Но не все. Я чувствую это, только изменить сейчас не в силах.

Ораклы призваны направлять, находить слабые места. Гро, так несправедливо обойденные моим вниманием, готовы так же встать наравне со всеми. Готовы сражаться, переняв часть знаний оросов, готовы править механизмами, переняв способности эфелинов.

Армия. Сила, мощь способности которой никогда не сравнятся с тем, чему им предстоит противостоять. Но я не собираюсь выдать их слабость. Теперь я и сам научился многому. Суть всего не постоянна. Она изменима, преломляема.

Свои знания я приумножил. Приумножу и способности.

Новые механизмы по скорости не превосходят Огнеликую. Я иду вперед, они нагоняют меня. Но и встречают нас тоже не беспомощные энергоформы.

Семь фигур в холодном сиянии стоят, предваряя собой зараженные, вымороженные земли.

— Остановись, Бессветлый, тот, кого эти существа зовут Миштар. Тот, кто низверг и поглотил подобных нам, — выходит на встречу сильнейший из них, но не тот, кого я видел в башне, — ты думаешь, что на правильном пути, если учишь их разрушению? Открой себя нашим знаниям, и ты поймешь, что был не прав!

— Вы яд, — говорю им в ответ, — мое разрушение предваряет созидание, заставляет энергии развиваться, двигаться. Вы же омертвляете ее. Заставляете застыть.

— Храним. Дарим вечность, — отзывается сущность, — дарим спасение.

— Вы смерть! — я разъярен. Они замолкают.

— Даже ваши творения с вами не согласны, — говорит сущность, приобретая черты эфелина. Прежнего, еще до изменений, до внедрения знаний. Становится эфелином из не принявших меня кланов.

Другие, стоящие за его спиной тоже обретают лик — гро, ораклы. Нет лишь оросов. Я стою, замерев в ужасе. Сколько я упустил, сколько не смог заметить? Чего я еще не знал?

И тут из-за их спин выступает армия. Предатели. Слепые. Обманутые.

— Что вы натворили? — обращаюсь я к ним, — Вы предали своих создателей и обрекли всех! — говорю я эфелинам, гро и ораклам, ставших на сторону пришельцев.

— Это их выбор, — отзывается светлый предводитель, — не все хотят жить во тьме, Бессветлый.

Теперь я виду в их руках оружие. Смертельные механизмы моей армии меркнут перед их разрушительной мощью. Но я не сдамся. Не для того я жертвовал собой, чтобы так просто отдать плоды своих трудов.

Встав прямо в силе и величине своей сомы я открываю, матрицы всех, кто доверился мне.

— Вперед, воины, творцы, мастера и провидцы! Время отстоять свое право на жизнь. Время доказать, что мы достойны дара менять мир!

Первый воздушный корабль, снабженный пушками энергометами, выступает вперед. Его заряд успевает разбить зараженную почву под ногами двух первых отрядов, ставшими по правую руку от Светлых. Потом, ослепляющая вспышка разрывает боевую машину надвое. Но я отключаю в матрицах чувство страха у бойцов моего легиона.

— Смерть — это подобие им! — кричу, сам выступая вперед, — мы же будем жить вечно, оставаясь собой!

Далеко впереди я вижу свет своего копья, потерянного в попытке ранить Высшего Светлого. Я добуду его. Я намерен выстоять, пусть и в неравной борьбе.

Часть 41. Во имя победы

Тьма опустилась на мои глаза. Свет проступил сквозь не. Твари, уничтожающие жизнь, забирающие энергию в обмен на вечность, дают пустоту забирая всю силу. Паразиты, твари покусившиеся на чужое. Вот кто противостоят нам.

Когда мое зрение проясняется, я вижу побоище. Мое тело — само по себе оружие. Облаченное в раскаленный металл и плазму, оно косит подступающих светлых, выжигая их физические тела.

Позади меня два воздушных судна идут по обе стороны, оттесняя врагов к центру. Там их ждут наземные машины. В дальнем бою работают как катапульты. В ближнем — перемалывают всех, кто попадается на пути. Подземные механизмы-черви продвинулись далеко вперед я даже вижу разрывающие землю заряды где-то впереди.

Но все это лишь малость перед бездной. Светлый далеко впереди впускает под купол сотни сущностей. Их все больше. Моих воинов же становится меньше.

Небольшое возвышение впереди — и я становлюсь на него. Карта всех матриц передо мной как на ладони. Я беру управление над всеми ими. Тех, что слабее я направляю вперед, под защитой «червей» и броневых машин, они прорубают ход тем, кто несет основную силу. Воздушные исполины прореживают строй врагов, не давая сгруппироваться, построить клин или захватить в тиски группу моих воинов.

Но что-то происходит там, где стоит главный светлый. Вспышка — и я слышу надсадный гул летающего механизма, еще одна и червь вырывается из земли, сгорая, подминая под собой и врагов и своих.

Есть брешь. Вычислители — ораклы видят схождение линий при которых я смогу пробиться вперед. Но для этого нужно приложить усилия.

— Орфины, вперед, — так я назвал тех, кто максимально прорастил в себе древо разрушения. Эфелины по происхождению они прошли обучение и смешали свою энергию с оросами. Сильные и изощренные. Их я подверг слабой стабилизации. Хранил как живое оружие. Один их отряд прорывает путь.

Я иду следом, максимально открыв сому.

Гул и сильный грохот опрокидывает, казалось, всю землю.

Тварь, сплетенная из ледяного света предстает передо мной. Исполин, ступающий множеством игл ног идет ровно и непоколебимо. Все орудия, что уцелели, все силы, что сохранились казалось, не наносят ему никакого вреда.

— Отойти, двинуться в обход, — командую орфинам. Не станет источника и с истощенной тварью будет проще справиться. Механизмы отвлекают исполина на себя, я же следую за живыми машинами смерти, прорезающими путь среди светлой энергомассы.

Сияние моего оружия все ближе.

— Алури - Бессветлый-Миштар, — голос оглушает, — не торопись.

Лед чужой энергии налетает на меня. Прижимает к земле. Тварь нависает надо мной, расправив сияющие крылья, заслоняя собой все остальное.

— Любая твоя победа над нами забирает твои силы. Сдайся, приди к нам, — Меня поднимают, держат сому за горло, пережимая витальную линию, контролируя.

— Нет, лучше уничтожение, — говорю ему. За его спиной еще два исполина встают в полный рост.

— Не нужно умирать, — говорит Высший Светлый, — мы чувствуем энергию каждого, мы примем ее, нам становится так легко принять. Как и тебе нас. С нами ты будешь на равных, Алион.

Такой вариант своего имени я слышал — это язык светлых.

Мгновение и я понимаю. Теперь мне известно, как победить.

— Вам никогда не поработить нас.

Из последних сил я вырываюсь, тут же открываю матрицы тех энергоформ, что еще сохранны. Светлые читают застывшие матрицы. Но что если матрицы придут в движение? Тогда светлые станут бессильны перед ними, не смогут контролировать.

Матрицы оросов смещаются в зону созидания, замерев на мгновение. Обратный процесс происходит с матрицами эфелинов и гро. Матрицы ораклов искажаются, приходя к среднему знаменателю между созиданием и разрушением, склоняясь почти к нулю энергии.

— Нет, — стоящий напротив Светлый под сенью своих крыльев вдруг вздрагивает, — Что это?

— Это то, чего вам не понять — многообразие и изменчивость жизни, светлый.

Говорю, готовясь наступать. Без копья, но я смогу одолеть его.

— Нет правды в твоих словах, — говорит он, так же готовясь к наступлению. В его руках загорается мое копье. То, что ты принимаешь за истину лишь фантом. Тебе не говорили всего.

— Для меня это единственная правда.

Но я слаб перед ним, меня сметает одним ударом, пригвождает к земле моим же копьем.

Но я не сдаюсь. Упираюсь в него, вырываю из себя, переплавляю, и уже атакую им Светлого. Выпад и он поражен в корпус, еще один и он припадает на колено. Я подавляю его понимая, что он лишен подпитки, сдался. Или его просто бросили, отдали нам в жертву.

— Вам не место здесь, — говорю, собираясь разрушить его.

— Это не на долго. Ты оправдал мои ожидания, Алион, — говорит он, сам разрушая себя, насадив себя на мое копье до предела.

Я стою, едва осознавая свою победу. Искаженные матрицы вокруг меня переливаются в море хаоса. Нет уже единых инстинктов и правил — все они сражаются, чувствую только одну волю — жить. Низвергают врагов с одной целью — сохранить себя.

— Миштар! — я слышу оклик рядом. Фагир стоящий на бронированном механизме указывает вперед. Его тело и матрица теперь больше созидательна, он сам по себе изменился и изменилось его восприятие. Но не связь со мной. Я прослеживаю его указания — портал. Он еще открыт и питает пришедшие сущности.

— Нужно закрыть его! — говорю мастеру, — но моей энергии мало.

— Огонь, Миштар, — говорит он мне, передавая образы-категории, подобно ораклам, — нет ничего прекраснее и сильнее огня.

Я понимаю, что он хочет добиться - механизмы — они хранят в себе запас энергии. Если совместить ее с моей — произойдет коллапс, взрыв. Его мощи должно хватить, что бы закрыть переход.

— Я понял тебя! Направляй! — командую я ему.

Тот кивает, давая указания воздушному судну, уже с повреждениями и кренящемуся на бок, двум оставшимся броневым машинам и червю следовать к порталу. Я бегу, сметая на пути отряд светлых, принявших формы эфелин. Механизмы кренятся, сдвигаясь в одну точку. Те, кто управляют ими не могут покинуть машины. Я нахожу их ауры. Строю заслон. Такой, какой в силах.

— Залп! — командую Фагиру и рулевым. Все машины разом производят выстрел, сразу за тем, я обнажив сому, врезаюсь в них, испепеляя и порождаю реакцию, высвобождая чудовищной силы взрыв. Направляю его на портал.

Рев пламени, мощь моей родной стихии окутывает меня. Укрывая рулевых, я сметаю остатки светлой энергии, впитываю в себя, тем самым восполняя силы. Когда огненный шквал угасает, я вижу, что некоторое количество светлых энергоформ осталось. Исполины, лишенные подпитки практически сразу распадаются.

Фагира и тех, кто вел механизмы я спас. Но в этот раз мне нужны пленные.

— Оградите их, — говорю указывая на остатки светлого войска, — отведите их в изоляторы. Они нужны живыми, — про себя же думаю: «Пока».

Наши потери велики, но разорение территории приостановлено. Почти все механизмы разрушены, но свое право на существование мы отстояли. Матрицы энергоформ приходят к прежним показателям без моего влияния, их различия возвращаются. Но память об этих изменениях должна остаться. Теперь они не чужды друг другу.

Но я знаю, что далеко не все внесли свой вклад в победу. Кто-то противился ей всеми силами. Их я тоже не могу оставить безнаказанными.

— Кланы Алой ветви и Огненной лилии, — объявляю я всем, — их помощью враги обрели дополнительные силы. Они впустили в наш мир чужаков.

Это я увидел почти сразу, как только войско эфелинов собрало в себе все кланы. Представители названных родов несли в себе след светлой энергии.

— Предатели, — оглашают вместо меня, — убийцы.

— Отправьте всех их в изолятор, — говорю я. Собираясь не медля перейти к допросу.

Часть 42. Наказания за преступления

Те эфелины, которых я назвал, были пойманы, схвачены. Те светлые, которых удалось изолировать уже не сопротивлялись. Изоляторы эфелинов и оросов оказались переполненны.

Первыми я решаю допросить эфелинов. Их предательство оказалось слишком тяжелым для меня. Я не мог простить такой ошибки. И прежде всего себе.

Главы кланов-предателей были собраны отдельно. К ним я вошел, видя, что все мои распоряжения выполненны — они лишены возможности пользоваться своей силой, прикованы. Обездвижены.

— Я пребываю в глубоком горе, — говорю входя к ним. Единственные, кто сопровождают меня оказываются орфалины. Их со мной по числу прикованных предателей, десять, — я отдавал себя, тратил свою жизнь, не жалел ничего ради вас и вашей свободы. А вы предпочти власть пришельцев, тех, кто отравляет наш мир.

Я смотрю на осужденных эфелинов, не видя в их аурах ни следа раскаяния.

— Скажите же мне, что побудило вас на предательство? — говорю, чувствуя, что у меня уже нет к ним жалости.

— Миштар, — говорит старший эфелин клана Алой Ветви, — Вы сильны, вы непоколебимы. Но вы и слишком несгибаемы. Не всем удается принять то, что вы несете. Не все согласны с изменениями, что вы внедряете.

— Нам предложили право остаться не измененными, — добавляет глава клана Лилии, — мы не хотели вливаний. Это нас и подтолкнуло.

— Глупцы! — моя сома проступает через оболочку, не справляющейся с яростью в моей ауре, — из-за своей надменности и гордыни вы впустили в мир яд. Вы едва не обрекли всех тех, кто нашел свое место в этом мире. Вы совершили недопустимое, — я уже чувствую, что мой жар начинает теснить всех, кто в изоляторе, стараюсь успокоиться.

— Миштар, нас уверили, что вы поймете и примете наш выбор, — неожиданно говорит другой эфелин клана Ветви, — нам сказали, что так вы примете их. Сказали о вашем родстве. Мы и сами видели правду в из словах, — мне кажется, что я ослышался, но эфелин продолжает, — в вас есть родственная с ними энергия. Вы близки им.

Этого оказывается достаточно.

— Ваши заблуждения стоили жизни многим, — говорю, уже не чувствуя ярости, а только холодную решимость. Я подхожу к каждому, проводя слабую стабилизацию их тел, — за каждого погибшего, за каждого раненного вы рассчитаете сполна. Весь ваш клан понесет наказание. Те, кто были достаточно сознательны, чтобы не воспротивиться вашему решению, разделят вашу судьбу и будут казнены на виду у всех. Младшие и не дееспособные будут переданы другим родам или другим расам на обучение. Но им никогда уже не занять тех привилегированных мест, которыми были одарены вы, — выдержав паузу, чтобы снизить нарастающую агрессию, я продолжаю, — и это моя величайшая милость вам, ведь я не стану вырезать весь ваш прогнивший род.

Я даю знак орфалинам приступить к работе. Те, кто знают, как прерывать жизненную энергию, не дадут им легко встретить свою смерь. Их работа так перекликается с моей сутью, что я замираю наблюдая искусный танец смерти и жизни.

Клинок одного врезается в тело старшего эфелина, проходит по нему, разрезая пополам. Но жизнь остается в нем. Тело еще множество раз претерпевает смертельные ранения и, только полностью лишенный плоти, он отправляется в небытие, отдав мне свою энергию. Остальные тоже не приняли легкого освобождения. Рассечение конечностей, смятие суставов, медленное отделение мышц и покровов — вот был спектр их способностей, которыми владели орфалины. Это были способы, которыми они правили чужие матрицы. Я был потрясен их мастерством и умениями. Я видел их способности и сам учился им. Я, анигилятор Алури, сам принимал знания от своих учеников.

Далее, настал черед светлых. Их осталось немного, поскольку без подпитки родной им энергией они теряли силы. Оросы, на попечение которым были отданы плененные сущности устроили так, что энергия погибших от истощения питала живых. Но даже при таком условии, я получил лишь пятерых.

— Какова была ваша цель здесь, — их матрицы холодны, лишены индивидуальных проявлений, они не чувствуют ни страха ни отчаяния. Он просто застывшие энергоформы. Но знания в них есть, то я чувствую.

— Мы шли к тому, кто может понять нас, — говорят склоненные фигуры уже потерявшие внешнее сходство с какой либо из рас под куполом, — нас впустили и мы вошли. Нам дали пищу и мы приняли ее, — затем, будто вторя единому сознанию они обратились ко мне хором, произнося, — мы хотели лишь найти похожих на нас. Хотели лишь узнать вашу силу. Хотели понять вас. Хотели, что бы вы присоединились к нам.

Я стою, осознавая откровение пленников. Нет, это в моих силах понять их. Пусть созидатели уровней решат, как поступить с пришельцами.

— Сколько еще подобных вам готовы прийти в наш мир?

— Мы были единственными, — следует ответ, — ваш мир слишком сложен для нас. Мы лишь надеялись найти понимание, потому как некоторые из подобных вам пошли на взаимодействие.

Я не знаю, говорят они все или что-то скрывают. Честны или искажают информацию. Я не знаю, поступил ли верно, уничтожив их большинство, не собрав достаточно информации. Я сомневаюсь, что все сделал лучшим образом.

Через два цикла была назначена казнь тех, кто был пособником предательства. Верные мне орфалины выступали в роли карателей. Тех, кто был приговорен было много. Очень, потому показательный ритуал был назначен только старшим из них.

Орфалины, как носители и созидания и разрушения, перестроили часть механизмов с целью создания машин уничтожения. И им удалось невероятное — то, что скручивает, сжимает и разрывает тела стало орудием исполнения приговора. Но большинство обреченных была просто подвергнута пресечению витальных линий. Их энергию я отдал во внутреннюю энергетическую систему. Она должна была послужить восстановлению разрушений, причиненным войной. Я был рад такой гармонии разных видов энергий и рад исполнению справедливого приговора.

Но было необходимо сообщить, что угроза устранена.

Часть 43. Честь победителя

Только когда я возвращаюсь в место своего обитания, то понимаю, что сильный функционал прибыл мне на встречу. Вард ждет меня в главном зале моего обиталища у оросов.

— Старший лекарь, чем я обязан такой чести, — говорю я в почтении склоняясь перед ним.

Но тут же получаю удар по щеке такой силы, что мне кажется, врач применил силы своей сомы для этого.

— Что ты творишь, Алури? — с яростью произносит он, — Для чего все это? Зачем твои подопечные создают орудия казни и уничтожения? — я смотрю на него, так и не понимая, чем я мог его разозлить, — знаешь, как тебя называют в среде подопечных? Черная Хозяйка, Хранитель темных подземелий. Этого ты добивался, Миштар?

— Я не понимаю о чем ты? — единственное, что я могу сказать. Часть лица раздробленна его ударом, но я не тороплюсь заживлять рану, — Что я сделал не так?

— Учить их убивать, нести смерть — зачем это было нужно? Но еще, Алури, использовать их для контакта! Это не допустимо, — он смотрит на меня со злобой, — я все это время было среди твоего народа, Бессветлая, Миштар, — говорит Вард, заставляя меня замереть в шоке, — я видел и слышал все. И теперь не могу молчать — скоро будет решаться твоя и их судьба.

Осознав сказанное лекарем, я чувствую, что ярость прорастает и во мне.

— Я же аннигилятор, Вард, убийца. Что еще я мог нести в своем стремлении научить их. И, тем не менее, я учил их всему. Но от себя мне никогда не уйти. — делаю паузу, успокаивая себя, — я наложник, я создан для контакта и как мне еще познавать их суть, если это единственная знакомая мне форма взаимодействия.

Он смотрит на меня. Я же чувствую, что уверенности в нем стало меньше.

— Нет, я не прав, — говорит он после раздумий, — я просто считал тебя немного лучше, чем ты есть, Алури.

От услышанного я чувствую, что моя сома не просто скрывается под оболочкой, но что вся энергия отливает, замирая где-то в глубине, сковывая все остальное тело холодом.

— В Храме Вечности готовится совет. Тебя станут чествовать как великого правителя. А в Уровнях уже готовятся присвоить тебе второй ранг, — он говорит это мне, но на меня не смотрит, — другие будут знать тебя сильным и искусным функционалом. Я же буду видеть только подвластного своим страстям ничтожного лжеца.

Сказав это, Вард поворачивается и уходит. Я же еще долго стою, осознавая свое положение. Был ли справедлив лекарь — да. Мог ли я поступить иначе — нет. Но что-то борется во мне, не дает принять факта.

Однако, именно теперь я вспоминаю о капсуле, что подарил мне мой недавний обвинитель. Нахожу ее, так и носимую в кармане основного облачения. Ее скорлупа крошится в моей ладони, тут же вливая в меня знания.

Не удерживаясь, я падаю на колени, шок вырывается из меня стон. Боль пронзает оболочку. Но не физическая. Энергия с трудом перестраивается на новое русло понимания себя.

Прежде я был чист, был добр, был великодушен. Я был честен. Стал же полной своей противоположностью.

Но только потом, я уложил все свои знания в иерархию. Ноги снова обретают крепость, а чувство оболочки — покой. Если я и шел против себя, то делал это во благо других. Я не изменил своей сути. Просто не понял ее.

Если лекарь еще даст мне высказаться, я объясню ему это.

Совет в этот раз собран далеко не только из местных функционалов, прибыли и те, что отвечают за эксперимент в Уровнях.

— Произошло вторжение, — сообщаю я, — энегроформы под моим руководством предотвратили распространение светлой энергии.

— Светлой? — созидатель уровней проявляет недоверие. Слишком редки случаи подобных вмешательств.

— Это так. Контур механизма был нарушен носителями светлой энергии. Ими руководил высший.

— Эмисары, — отзывается другой сильный функционал, — так заявили о себе их посланцы.

— Когда произошло взаимодействие с ними? Кто вышел с ними на связь.

— Они сами вышли, энгах, — отвечают мне, — но их намерения не приемлемы для Уровней. Вы поступили правильно, — говорит он, видя мои опасения.

Пока ничего не изменилось.

— Энергоформы показали свое желание служить Уровням, — продолжаю я, — какую бы судьбу не избрали для них Высшие, я буду отстаивать их право на жизнь.

— Вы доказали свою состоятельность как руководителя, — сообщают мне, — вас ждут для вынесения решения. Совет высших рассмотрит все, исходя из ваших данных. Неисправный механизм будет остановлен.

Я понимаю, что судьба всех, кого я воспитал теперь в моих руках. Но прежде, я должен закончить свою работу. На Огнеликой я направляюсь к гро.

Их владения находятся вблизи скальных пород и его почти невозможно разглядеть с поверхности. Мастера материи обитали в толще самой концентрированной ее части этого мира. Гро встретили меня в залах, высеченных внутри скал.

Гро по своему строению были похожи на демов, но более сильные, крепкие. Их тела были приспособленны и для силы и для созидания. Из города были совершенны по своему строению, чисты по расчетам. Насыщенны энергией и механизмами.

— Прошу простить меня, народ гро, — обращаю я к собравшимся, — я не уделил вам должного внимания. Тем не менее, вы откликнулись на все мои просьбы. Вы стали моей опорой и надеждой, тогда как я только теперь могу прийти к вам, неся знания.

— Миштар, мы благодарны вам, — говорит тот, кто возглавляет весь род гро, Тагар, старейший и мудрейший среди них, — вы уже дали нам знания, вы дали нам умения. Этого стало вполне достаточно. Мы сожалеем лишь о том, что мало знали вас лично.

— В том моя вина, — говорю, сам склонив голову перед ним, — примите мой дар. Теперь я могу обучить вас быстрее, ведь вы как и все остальные, испытали родство ваших энергий. Свои знания я отдаю, направляя их в код-кристалл, изготовленный мастерами гро. Там я запечатываю и послание для них.

Раскрыв его, они вольют это знание и в общую информационную систему, искупят тем самым мою вину перед всеми расами. Знание о милосердии, умение прощать и жертвовать собой ради других. То, что я потерял и обрел снова.

Часть 44. Примирение

Храм Вечности встречает меня почти опустевший, но я не хочу говорить со всеми. Мне нужен лишь старший созидатель. Он в своей келье. Заканчивает отчет для уровней, занося данные и сводя результаты в свою встроенную память. Мое появление он воспринимает как помеху, отвечая слабым неприятием в своей ауре.

— Простите, что помешал, — обращаюсь к нему. Я ниже его рангом, хоть и назначен на более ответственную должность. Мидир отразив смирение вздохом, прерывает свою работу.

— Рад вас видеть, энгах, хотел бы поздравить вас с удачным завершением работы.

— В определении удачности меня уже заставили усомниться, — говорю, чувствуя вину перед функционалом. Я выбрал тактику, противоречащую его планам.

— Отбросьте сомнения, — говорит он, несколько сгладив неприятные показатели своей ауры, — вы проделали большую работу, не боялись риска. Пожертвовали многим ради успеха проекта.

— Но, видимо, учел не все, — говорю, стараясь указать на превышение уровня беспокойства своего собеседника.

— Есть показатели, которых… мы не рассчитывали получить, — говорит он, прося пройти за ним в зал с проекционной сферой, — взгляните. Это, конечно не ваша вина, а скорее недоработка наших вычислителей.

Передо мной возникает изображение четырех матриц. На каждую расу — это я понимаю.

— Так они выглядели в начале запуска механизма, — говорит Мидир. Затем, изображение меняется. Из ровных спектральных матриц они превращаются в неоднородные смешения энергии. Меня сначала шокирует уродство этой визуализации, но чем дольше я смотрю на них, тем понятнее и радостнее мне становится наблюдать эти изменения, — такой результат мы получили сейчас. Он средний, как вы понимаете.

— Насколько он далек от ожидаемого? — меня беспокоит, что я мог чего-то не знать о своей работе.

— Ожиданий не было, просто эти показатели слишком сложные и… мало подвержены дестабилизации.

Я вздыхаю. Плохо разрушаемые матрицы не выгодны Уровням. Слишком долго придется ждать урожая.

— В пределах механизма это не было бы проблемой, но при его остановке… сами понимаете.

Я киваю.

— Значит ли, что работа будет продолжена… или энергоформы обрекут на уничтожение?

Мидир делает жест неопределенности.

— Это решать вам, энгах.

Но я уже давно все решил. Этот факт не поколеблет моих намерений.

Поблагодарив созидателя за его нелегкий труд и несение своей функции, я отправился в Уровни. В Капище я вернулся из второго уровня, получив открытый прямой переход. Но я не спешу отправиться с отчетом к Куратору. Прежде я хочу поговорить с другим функционалом.

— Вард, старший лекарь, прошу уделить мне время, — в его лазарет, отдельное строение при Капище я пришел сам, надеясь что он выслушает меня.

Полу механическое тело Старшего находится у одной их капсул, где проходит восстановление боевой функционал. Врач не спешит откликнуться на мой зов.

— Я виноват перед вами, Старший Лекарь, — продолжаю я, — я не прислушался к вам, не внял вашим советам. Теперь я сам нахожусь на грани, не знаю, как следует поступить.

— Что же вас так обеспокоило, энгах? — слышу надменно-холодный голос Варда. Ко мне он так и не обернулся.

— Ваш дар я не принял должным образом, пренебрег советом, — он оборачивается, я склоняюсь перед ним как перед Высшим, — объясните мне, кто я, ведь вы знаете о моей личности больше, чем я сам.

— Твоей личности? — возмущение в голосе Варда приобрело привычный накал, — ты энгах, ты безличен. Ты — только программа, призванная потакать Высшим, не так ли?

Я молчу.

— Пустышка, головешка, без памяти, мнения и влекомое только низменными желаниями существо, — он подходит, возвышаясь надо мной, склоненным, — ты даже не в состоянии выполнять свои функции, стремишься только самыми простыми путями снять свой дисбаланс. Готов на самые низкие поступки, лишь бы оправдать свое существование. Наложник, а не Исполнитель. Анигилятор, а не воин. Бездумный, похотливый палач! — в конце концов он срывается на диалект параллели, едва не опуская свою механическую на мою голову.

— Вы правы, — говорю я, — мне нет оправдания. Но, это еще не все, — поднимаюсь, гляжу на него прямо, — я сообщу вам то, что не оставит вам ничего иного, кроме как отдать меня на суд Патрону, лекарь Вард, — он смотрит так же разгневанно, но теперь в нем появилось недоверие, — мне пришлось служить Высшему Вычислителю в функции наложника ради получения знаний.

Полная дезориентация и шок читается на лице Варда. Меня это, в глубине, даже веселит.

— Что? — наконец переспрашивает он, — Повтори, мне кажется, я ослышался.

Я повторяю, подобострастно, механически. Выдавая себя за того, кем он назвал меня прежде.

— О бренные остатки моей плоти! — едва не кричит он, — Что ты натворил, Алури! Зачем ты мне это говоришь?

— Вы обвинили меня и обвинили оправдано, — продолжаю я играть задуманную роль, — раз мне уже нечего терять и я обречен в ваших глазах и глазах Куратора, то я не хочу скрывать больше ничего.

— Наглец! — наконец распознает мою задумку лекарь, — Каракат и твой Куратор еще будут работать вместе. И случись, что произнесенное тобой станет известно, всему проекту конец! — теперь он зол, невероятно.

Но я снова склоняюсь, выражая свою покорность. Лекарь же закрывает своей не механической рукой лицо.

— Думаешь, я выдал бы тебя? — говорит он, наконец. Но теперь спокойно. Я тоже поднимаюсь. Мое веселье покидает ауру, оставляя ее нейтральной, — Думаешь, подверг бы тебя опасности быть снова наказанным, — Вард снова смотрит на меня прямо, я даже чувствую сожаление в нем, — я не на столько жесток, как ты считаешь.

— Я доверяю вам, Лекарь Вард, — отвечаю ему, — просто я не знал, как иначе обратить ваше внимание на себя. Я был не прав, но я не шел против себя, поймите. Своих целей я лишь добивался иным путем. Не знание своего прошлого исказило мое восприятие, я посчитал себя и свое тело разменной единицей к достижению цели, просто жертвовал им ради решения более важных задач. Мне была безразлична своя судьба, лекарь. Не принимайте это как слабость моих функций, Вард, это не так. Я лишь искупил свои проступки, посчитав такой способ лучшим. И, — смотрю на него теперь не скрываясь, — я готов к наказанию.

Свою механическую руку он все же использует. Я едва не падаю, когда он опускает ее подобно молоту на мою голову. Не достаточно сильно, чтобы оглушить, но достаточно, чтобы я покачнулся. Я еще некоторое время слышу оскорбления в свой адрес, не поднимаюсь, оставаясь коленопреклонным, но потом, резко, оказываюсь поднят и сжат в объятиях плоти и механики.

— Теперь ты знаешь, каких ошибок не надо совершать, — говорит Вард удерживая меня прижатым к себе, — запомни их, и не допускай больше. Иначе мне будет слишком скучно без твоих глупостей.

Теперь я чувствую, как все негативные процессы в ауре сходят на нет и так же замыкаю в объятиях торс Варда.

Куратор встретил меня в изолированном зале, прося дать отчет для предварительных вычислений. Я рассказал: об обмене знаний и навыков между расами, о сплоченности перед врагом. Рассказал о достижениях каждого из народов. Я просил сохранить им жизнь и дать развиваться дальше. Я упомянул о том, как смог победить светлых.

— Ты проделал большую работу и твои достижения будут оценены по достоинству, — говорит Патрон, — твое мнение будет учтено при определении судьбы энергоформ, — добавляет он, — решение в любом случае вынесет Совет.

Правила мне известны. Я только инструмент, функция, но то, что меня выслушают — уже большое достижение.

Совет назначен через полный цикл, это время выделено мне на отдых и восстановление. Пробуждение происходит раньше.

Часть 45. Совет по соглашению

— Поднимайся, недомерок, — такими словами мой сон еще никогда не прерывали. Вард, без сомнения, он, — поторопись.

— Что произошло, старший лекарь? — спрашиваю его, быстро справляясь с дезориентацией после анабиоза.

— Нужна твоя помощь, — поспешно бросает он, я хочу спросить, какая, но он прерывает, — только не смей, не смей, думать, что ты единственный кто справится!

Я даже не пытался.

— Иди за мной, — он поворачивается и спешит в зал перехода. Скрывается в портале. Я вхожу следом.

Я оказываюсь в зале некоего изолированного контура. Обстановка кажется мне довольно непривычной. Всюду кроме центральной части нет ни единого элемента, нарушающего простоту контура. Такой аскетизм вызывает у меня положительный отклик ауры. В целом, всюду я вижу преобладание энергии исполнителей с их четкой и выверенной структурой. Как у меня.

— Алури, энгах, — слышу я обращение ко мне, — мы рады, что вы откликнулись на нашу просьбу присутствовать при вынесении решения.

Решения? Я даже не знаю в чем суть дела. Вард же рядом стоит с отстраненным видом, даже не пытаясь мне что-либо разъяснить.

— Рад помочь, — отзываюсь я, даже не зная, в чем моя помощь будет заключаться.

— Разрешите сначала сообщить энгаху цель нашего собрания, — к моему облегчению начинает речь функционал-исполнитель, — наша параллель, находящаяся под моим командованием, — мне открывается аура старшего — исполнитель третьего ранга, Руна произносится как Хорг, Хоргитрад, — столкнулась с присутствием энергии, не свойственной привычной для восприятия Уровней. А именно светлой, — я чувствую, будто резкая волна энергии проходит через мое тело. Значит, поэтому я был нужен, — на сколько нам известно, подобные вмешательства стали проявляться все чаще и, в основном, имели агрессивный характер, — кивок мне, как тому, кто столкнулся с подобным, я отвечаю немым подтверждением, — но, в этот раз к нам пришли их посланники, назвавшие себя эмиссарами, теми, кто выходят на связь с чуждыми с ними энергоформами, — теперь уже слушать стало тревожно, — ими были предложены ряд соглашений, которые позволили бы им присутствовать в параллели на основе оговоренных правил.

Мне кажется, я ослышался — заключение договора с паразитами — это все равно, что отдать мир в полное их пользование. Они не смогут остановиться, я знаю это.

Видя мое отношение к этому через проявления ауры, Хорг обращается ко мне.

— Вижу, что энгах категоричен в своем мнении, но прежде советую выслушать их предложения.

В центре зала загорается проекционная сфера. Там в форме кода обозначены условия соглашения — выделение территории, крайне не большой, что меня удивляет, установление жесткой границы, владений. Еще они предлагали плату.

— Эмиссары оговорили возможность возмещения нам затрат энергии, — говорит Хорг, несколько недоверчиво но с долей удивления обводя зал взглядом — они предлагают одного своего представителя в дар. Как с ним поступить решаем мы. Но, на сколько мне известно, ни обратить, ни поглотить их энергию мы не в состоянии, — по залу, где собралось около двух десятков функционалов проходит волна явного отрицания таких привилегий, — здесь я хотел бы обратиться к тем немногим, кто все же вживил в себя часть светлой энергии, — на сфере отображается моя и еще две руны. Я выхожу вперед, встречаясь взглядом с одним лекарем и анигилятором. У обоих в телах остались внедрения светлой энергии. И так же как у меня, вплелись в их матрицы, — каково ваше мнение?

— Вы правы, их энергия не подходит ни для потребления, ни для взращивания, — говорит лекарь, — но в случае необходимости может служить для починки тел, правда, так и не адаптируясь под тело полностью. Тем не менее, энергоносные и проводимые способности в ней близки к нашим, — лекарь демонстрирует свою матрицу, где через вставки светлого спектра все процессы идут без отклонений.

— На способностях эти внедрения не сказываются, но в отдельных случаях затрудняют адаптацию, — добавляет аннигилятор.

Со всем перечисленным я полностью согласен.

— В некоторых случаях, потребление энергии возможно, — говорю я, — но, вероятно, доступно это только полифункционалам и при внедрении определенного кода. Однако, я вижу другую пользу от подобных…подарков, — Вард рядом несколько сместил свою ауру к сомнению, но я не собираюсь оправдывать его переживаний, — мы сможем изучить их лучше. Понять принцип действия их тел и особенности матриц. Если уж нам не избежать столкновений с ними, так лучше знать их особенности.

Мой ответ вызвал удивление и прежде всего Варда. Я понимаю, что от меня ожидали категорично-отицательного ответа. Хотя, я все же не изменю себе.

— К тому же, если результаты взаимодействия нас не удовлетворят, мы вполне можем уничтожить светлых без каких-либо уведомлений.

Вард выдохнул, почти со стоном, Хорг же кивнул, посчитав мой довод достойным.

— Если ваш Куратор разрешит, я буду просить вас присоединиться к нашей работе, — обращается ко мне старший исполнитель.

— Буду рад содействовать, — отвечаю ему. Но тут же чувствую ментальный сигнал Варда идти к выходу.

— Палач и убийца, — говорит он, когда мы уже проходим переход.

— Вы снова обвиняете меня? — я не удивлен, его аура светилась недовольством еще в зале собрания, — Объясните, чем вы теперь не довольны, лекарь?

— Снова испытывать, разрушать и анигилировать. Алури, ты хоть видишь иные способы работы с матрицами? Не лучше бы было отказать в допуске светлым, чем обрекать их на уничтожение?

— Вы не правильно поняли мои мотивы, лекарь, — отвечаю, откровенно веселясь над возмущением Варда, — для меня информация о противнике является не мало важной. А если учесть то, чем я расплатился за свое неведение… Вард, я думаю, вы меня поймете.

Лекарь вздыхает, произнося на диалекте покинутой параллели — «Ты не исправим».

Часть 46. Возвращение к Куратору

В анабиотический сон я возвращаться не стал, поскольку времени до положенного пробуждения оставалось немного, Два лунных цикла не могли решить проблему полного восстановления. Запросив разрешение отправиться к месту функционирования моего Куратора, я получил согласие.

Вопреки ожиданию, место расположение его обители теперь оказалось иным. Это было место недалеко от экспериментальной зоны, где я совсем недавно был руководителем. Прибыв туда я отправился к главной крепости и был размещен недалеко от казарм. Как энгаху мне теперь полагалось отдельное обиталище. Но жду я не долго и скоро получаю такой знакомый и забытый вызов от Куратора. Поднимаюсь в указанное в сигнале место, заставая Патрона вместе с Вардом.

— Рад вас приветствовать Куратор, — говорю, выполняя положенный поклон, — и вас, старший лекарь, — обращаюсь к Варду.

— Хочу лично поздравить с окончанием твоего первого задания, — говорит Патрон, подходя ко мне, — твои способности растут, а значит, растет и ответственность. Уже скоро Совет Высших даст тебе разрешение на обретение второго ранга.

Я благодарю Куратора, пытаясь уловить след в ауре лекаря, но он от меня скрыт.

— Мне сообщили, по какой причине был прерван твой отдых, — я киваю, давая понять, что не противился этому, — помощь одному из моих командующих действительно стоящий повод. Я разрешу тебе взаимодействовать с ним по решению проблемы, — я подтверждаю, что понял распоряжение Высшего, — но нам предстоит работать и в этой параллели, поэтому будешь рассчитывать силы так, чтобы не тратить их попусту. Сейчас же, у меня есть к тебе боле личный разговор.

Патрон кивает Варду, и тот уходит, оставляя меня с Куратором наедине.

— Вард рассказал мне об особенностях твоей работы с энергоформами, — начинает Патрон, я же сдерживаю свою реакцию, стараясь не выдать отчаяния, которое отозвалось в моей ауре на эти слова, — я хотел бы тебя успокоить, — продолжает он, кладя руку на мое плечо, — ты полифункционал и потому в праве выбирать ту функцию, через которую будет происходит передача информации. Ты же справился крайне успешно. На сколько мне стало известно, ты использовал сложные приемы преломления и искажения матрицы. Это достойно отдельной похвалы. Результаты, полученные в ходе твоей работы превзошли ожидания многих, хоть и оказались на много сложнее, чем рассчитывали.

К своей радости понимаю, что Вард все де сдержал слова, не выдав главного моего секрета. Теперь следовало выяснить другой волнующую меня момент.

— Куратор, мне бы хотелось знать, что ожидает экспериментальные энергоформы?

— Это будет решено на Совете, — отвечает Куратор, — твои выводы будут решающими, Алури.

— Я знаю, что матрицы экспериментальных существ получились слишком стабильными, — говорю, высказывая свои опасения, — но на мой взгляд, это может оказаться хорошим объектом для наблюдения и разработки новой тактики. В частности, противостояния энергоформам пришельцев, — не поборов соблазна, добавляю, — светлым.

Мне важно мнение Куратора на этот счет.

— Я понимаю твое стремление сохранить тех, в кого было вложено столько сил, Алури, — говорит Патрон, направляя меня к ложу, — но так ли это на самом деле? Обдумай все более тщательно.

Я киваю. У меня есть достаточно аргументов в свою пользу. Сейчас же я радуюсь долгожданному контакту со своим Хозяином. Быстро снятое легкое облачение делает меня готовым к нему. Куратор осторожно, даже нежно помогает опуститься спиной на ложе. Сам же становится надо мной, готовя мое тело к проникновению. Он погружается я меня медленно, словно учитывая особенность моей оболочки. Боль прорезает тело, но изоляцию я не закрываю. Я научился справляться с болью оболочки. Первые движения оказываются очень плавными, но потом начинают ускоряться, становясь все более резкими. Наверно, благодаря неспешному переходу, я не чувствую мучений. Открываю матрицу Высшего, видя правильное смещение и его показателей. Но растут они слишком медленно. Тогда я вспоминаю, о чем мне было сообщено в последний контакт. Я прерываю взаимодействие. Когда в мое тело снова проникают, я уже держу в руках тонкий стилет. В знак одобрения, Хозяин одной рукой проводит по моей голове, заканчивая движение, касаясь груди моей оболочки. Стилет я прикладываю к животу, прорезая кожу, направляя его вверх, к легким. С ухудшением дыхания по оболочке проходит судорога, от чего показатели в матрице Патрона резко смещаются к состоянию экстаза. Сильные, почти калечащие оболочку выпады дополняют эффект. Но тут меня подхватывают, удерживая за талию, усаживают сверху, давая руководить процессом. Я погружаю стилет дальше, разрезая пищевод и задевая сердечную мышцу, не забывая про движения контакта. Делаю их как можно более быстрыми и с полной амплитудой. Судорога моей оболочки становится все сильнее, тогда я понимаю, что Высший достиг пика, меня же он удерживает за голову одной рукой, а за плечи другой. Резкий рывок, и в последнее мгновение я понимаю, что голова оболочки практически отделена от тела, свернута. Состояние агонии сменяется чувством эйфории, а за тем, я возвращаюсь в сознание, находясь уже в соме.

— Расчетливый наглец! — снова пробуждение отмечено оскорблением. Вард стоит над моим ложем, — сумел все-таки уговорить Высшего? — не дожидаясь ответа сообщает, — Собирайся, через половину малого цикла тебя ждут на Совете.

Я и не знал, что восстанавливался так долго. Но тон Варда меня воодушевил. Пора постоять за плоды своих трудов перед Высшими.

Часть 47. Второй ранг

К залу перехода я подходу дожидаясь Патрона. Он приходит, придав своему телу активную форму, просит следовать за ним. Подошедший с ним Вард говорит мне напутственное «Быть достойным», затем уходит, я под руководством Высшего ступаю в переход.

Сферический зал Собрания встречает уже почти заполненными ячейками. Я чувствую нарастающее беспокойство и дорогу к ячейке Патронатариана занимаю повторной проверкой своей памяти. Доказательная часть, оправдывающая существование энергоформ, припасена на последний этап.

Наконец, заняв свое место я перехожу в неактивную форму, ожидая, когда буду вызван к ответу.

— Энгах, Алуриафарангарот, — слышу я обращение к себе, пробуждение происходит по импульсу извне, — отчет об эффективности искусственных энергоформ.

Я выхожу в центр сферы, подсоединяя свою память к информационному проектору. Отчет:

Первый этап — определение сильных и слабых сторон энергосущностей.

Второй этап — устранение недостатков и усиление достоинств каждой из рас.

Третий этап — определение устойчивости и качеств усовершенствованных матриц.

К каждому из этапов была приложенна визуализация матрицы каждой расы. На первом — их изначальные показатели, на втором способы их изменения для устранения слабых сторон. На третьем я отобразил конечный результат. Затем, указал их устойчивость к инородному воздействию.

Мой вывод — в измененных преобразованиями матрицах может находиться алгоритм противодействия светлой энергии. Нужно дальнейшее наблюдение и развитие. Затрата энергии — минимальна. Все матрицы оказались самодостаточными.

Но и не продуктивными.

После моего отчета совет переходит к вынесению решения.

— Энгах, — слышу обезличенное обращение — это совещание в форме временно синтезированной сущности обращается ко мне, — ваше решение.

— Сохранить энергоформы, — четко говорю я.

— Причина решения? — следующий вопрос.

— Уникальные параметры. Устойчивость к инородному влиянию, — я так же готов ответить.

Я готов и к следующему вопросу, но тут информационное поле отмечается руной «принятие». Я лишь отдаленно замечаю след энергии идущей в зону вычислителей и созидателей. Одна одет от сектора исполнителей. Но не от Патрона. Решение принято. Энергоформы продолжат свое существование. Единственное условие — предоставление им отдельной параллели.

Это заводит меня в тупик. Я еще не на столько силен, чтобы иметь в своем распоряжении независимую параллель. Но ответ приходит скоро — мой Куратор указывает параметры возможного нового мира. Его освоение еще только намечается.

Теперь ни что не мешает собранию принять мое решение. Энергоформы будут жить. Дополнительное решение — присвоение мне второго ранга силы — утверждено сразу. Обсуждению оно не подлежит.

Возвращение в Капище происходит в торжественной форме. Всех служителей моего Куратора собрали в зале перехода, где мне была выказана честь — меня приветствовали по имени и рангу. Его же мне должен был повысить сам Высший. Когда церемония приветствия, совмещенная с инструкциями распределения, была окончена, я, направляемый Куратором отправился в изолированный зал. Капсула под контролем Патрона впустила меня и началась процедура повышения ранга.

В награду за успешное завершение задания я получил резерв в два десятка уровней. Это крайне большая плата, но, если учесть, что часть ее уйдет на построение второго ранга, останется у меня меньше половины. Тем не менее, этого мне достаточно.

Процесс повышения ранга не приносит мучений, скорее наоборот, но дезориентация в любом случае наступает.

Прихожу я в себя уже прикованный к ложу. Тело еще хранит в себе отголоски перестройки систем, но если сейчас я начну использовать какую-либо из функций, то они утихнут. Я же пока не знаю, какие возможности мне откроет повышение ранга. Куратор же решил начать с более простой из моих настроек — используя меня в качестве наложника.

Патрон подходит, когда видит, что я вернулся в сознание. Его бронированная рука на моей голове означает, что мне нужно подготовиться. Я делаю это, помня параметры. Но мысль о том, что можно запасти еще один такой же в моем теле, практически сразу приходит к воплощению. Я быстро справляюсь с одной из сложнейших задач для наложника, создав еще один участок соединения для контакта. Проникновение быстрое и резкое практически сразу разрушает первую точку контакта, в несколько сильных движений делает его непригодным для дальнейшего процесса, затем, следует очередь следующего, я только на мгновение теряю ориентацию от второго источника повреждения и тут же заживляю первую. Вторая к этому моменту уже оказывается разрушена.

Я повторяю операцию, стараясь не обращать внимание на боль. Открываю матрицу Высшего и вижу уверенное смещение к экстатическим показателям. Вмешательство пока не требуется. Но уже после четвертой смены точки соприкосновения, рост начинает замедляться. Тогда, я начинаю осторожное воздействие, изменяя плотность, одновременно, используя и построение дополнительных точек соприкосновения с моим телом. Рука на моей голове сжимается сильнее. Я не останавливаюсь, видя рост показателей, но, неожиданно, они срываются в очень сильный подъем. Меня срывают с фиксаторов и прорывают тело практически вспарывая до середины грудной клетки. Точек соединения уже нет. Повреждена именно сома. Из рта вырывается поток плазмы. Но и фатальных повреждений нет. Зато Высший замирает на своем пике. Я заживляю тело, формируя место соединения вокруг прорезавшего меня тела Хозяина, выполняю над ним те же приемы, что и прежде. Это задерживает его на пике чуть дольше. Но перераспределение происходит очень быстрое, практически без остатка разносящее энергию по системам.

Патрон освобождает меня от своего захвата, помогая подняться.

— Скоро ты освоишь все новые возможности своих функций, — говорит он, отпуская.

Отдых мне не нужен, поэтому я сразу отправляюсь к тренировочной зоне. Когда беру свое копье, то понимаю, что сома действительно стала сильнее. Основные приемы я выполняю быстрее и точнее. Чем дальше я испытываю себя, тем больше хочу опробовать свою силу в парном бою.

Просьба о сопернике удовлетворяется быстро. Функционал второго ранга становится напротив меня, держа в руках тяжелый молот. Это оружие слишком медленно перед копьем, но я не отказываюсь от поединка. Быстро ухожу от его удара и наношу свой первый ровно в цель, затем уклоняюсь от двух сильных замахов по косой траектории, наконец, делаю главный поражающий выпад.

На следующий поединок наложен запрет. И следует указание дождаться Куратора.

Я жду, пока Высший не встает напротив меня. Мое копье тут же заменено легкой секирой.

— Скорость, реакция и расчет. Все это теперь доступно тебе гораздо лучше, — говорит он, прося принять изначальную позицию, — к ним нужно привыкнуть. Но это ты быстро сделаешь на тренировках.

Он делает первый выпад, сильный и непоколебимый, как и всегда. Я ловлю всю его тяжесть на лезвие своей секиры, сильно отступая назад. От последующего такого удара приходится уклониться, перейти вбок, попробовать достать противника. Но я наталкиваюсь на оружие Патрона как на глухой заслон. Снова и снова, каждая моя попытка оказывается тщетной. Тогда, решаю использовать многоступенчатый прием с обманным ходом. Делаю выпад, но вместо этого ухожу в сторону, сразу отступаю обратно, группируюсь и наступаю, но на пике скорости пригибаюсь, пропуская над собой блокирующий выпад, задевая лезвием под руку Патрона, поднимаюсь, принимая боевую позицию. Почти сразу падаю, придавленный силой оглушающего удара. На этом тренировка окончена.

— Пока достаточно, — Патрон уходит. Я поднимаюсь и ухожу чуть позже.

Скоро я получаю сигнал вернуться в нейтральный уровень.

— Вероятно, выход светлой энергии был не единственным в этой параллели, — сообщает Патрону старший исполнитель одной из когорт. Я присутствую при докладе, тревожно наблюдая энергетические показатели, принесенные в доказательство, — потери уже стали существенными. Нам нужно разрешение на ведение более решительных действий.

Патрон в задумчивости рассматривает все передаваемые показатели. Потом просит функционала выйти.

— Исполнитель Хорг говорил о соглашении, — решаю первым заговорить с Куратором, — возможно ли, что принятие этих условий остановит распространение их энергии в этой параллели?

— Не уверен, — все так же задумчиво говорит Патрон, — вероятно, в их среде так же нет единой силы. Они пытаются использовать разную тактику.

— Тогда надо показать, что наступательные приемы им не подходят, — говорю, понимая, что сам обрекаю себя на еще одно испытание.

Патрон вздыхает, поворачиваясь ко мне.

— Тогда это снова станет твоей заботой, — подтверждает он мои опасения, — но, это будет хорошим испытанием для твоей основной функции.

Я подтверждаю свое согласие. Уже на следующий день должно начаться формирование моего отряда.

Часть 48. Возвращение бога

— Так что же, снова рвешься убивать, недомерок? — насмешливое обращение Варда ко мне становится для меня по обидному привычным.

Мы сидим с врачом в главном зале крепости, где я под его руководством изучаю карту параллели. Места выхода локализованны пока только в центральной части, недалеко от нас.

— Не обязательно, если они сами не решат сделать первый шаг, — говорю, со вздохом, — я готов и к мирной тактике.

— Не сомневаюсь, — снова насмешка, — кстати, советую перед началом нового действа навестить своих подопечных.

Это заявление меня и радует и удивляет.

— Почему вы настаиваете на этом?

— Сам увидишь, — разжигает мое любопытство лекарь.

На следующий день, сразу после общего сбора и проведенной мной выборке будущих солдат своего отряда, я прошу разрешения посетить экспериментальную зону. Куратор ко мне благосклонен. Мне выделен один лунный цикл на это.

Забрав оставленную при этой же крепости Пирит, я отправляюсь в путь.

Надо ли отметить, что прилегающую к купол механизма зону освободили от поселений демов. Теперь они возвращались. По обоим сторон тракта выстроились обозы с деревом, камнем. Люди тянулись на новое поселение. Что будет с подземным механизмом — мне было неизвестно. Может разберут — реликты слишком ценны, а, возможно, оставят для новых экспериментов.

К Храму Вечности прибываю через два малых цикла и встречаю запустение. На все механизмы и входы наложены энергетические печати. Но я все же активирую одну из сфер. Она оставлена как раз для тех случаев, когда нужно выяснить состояние территории в радиусе сотни километров от Храма. Энергоформы пока пребывают на своих секторах. Но не ограничены в передвижениях между ними. Некоторые покидают пределы обозреваемой территории. Или приходят оттуда. Взаимодействуют ли они с демами? Да. Они есть и среди энергоформ.

Первыми я решаю посетить зону оросов. Пирит лишь один раз вспыхнула во время нашего пути, дальше свой путь я совершал не снимая оболочки, потому как всюду я видел поселения. Они уже не были одного вида. Это были не те мощные строения оросов, что так напомнили мне уровни. Это были более простые и удобные в возведения жилища. Середина весны в этой части локации довольно теплая и мне не приходится надевать изоляцию.

В одном из поселений я остановился, пройдя по главной улице осмотрел это место. Меня поразило разнообразие и энергоформ здесь и архитектурных и механических решений. Здесь были и демы, потому наверно, я не выделялся среди толпы, а не узнавали меня, потому что не помнили. Механизм остановили не сразу после моего ухода, поэтому сменилось несколько поколений энергоформ. Помнить меня могли только очень старые.

— Миштар? — я оглядываюсь, встречая полуслепой взгляд старой орос, — Мои неверные глаза обманули меня или боги снова сошли к нам?

Говорит она хрипло, едва стоя на ногах, поддерживаемая костылями. Я подхожу к ней, беру ее ладонь в свою.

— Надеюсь, меня вспоминают не как тирана, Акарит? — обращаюсь я к старухе. В меня вливается ее память — тяготы войны, горе потерь. Некоторое облегчение от вида казнимых предателей, но горе слишком сильно. Потом — жизнь в трудах и заботах. Снова обретение семьи, новая жизнь, новый дом. Потомки, которые выросли. Слабость угасающей жизни.

— Вас помнят как великую, Миштар, — говорит она. Я же понимаю, что не все так просто. В воспоминаниях Акарит присутствует и страх. Я пускаю по ее телу импульс, довольно сильный. Ресурсы тела обновляются, наполняются энергией.

Когда я иду дальше за моей спиной остается стоять женщина-орос средних лет, продолжая по привычке держать в руках механические костыли. Теперь ненужные.

Желая продолжить знакомство с поселением, я решаю зайти в место, называемое кормильней. Их много вдоль улицы, но над входом одной из них вывеска изображает крылатого светлого, пораженного черным копьем. Это меня и подкупает.

Внутри все убрано камнем и подбитым железом деревом. Светлые элементы, как нарочно, имеют черную пересекающую их линию. Сидят здесь и оросы и эфелины, несколько демов занимают стол, соседний со мной.

Но тут мой взгляд натыкается на изображение, висящее на главной стене кормильни: на ярко-алом фоне стоит облаченная в черный кожаный доспех фигура, скрестив руки на груди и опираясь ногой о выступ сосредоточено смотрит куда-то вперед. Девушка, это несомненно, изображена стоящей боком, за ней небо пересекает огненный след падающего летающего механизма. Четко прорисованная коса за ее спиной сплетена из пяти прядей.

Это я?

— Что это за изображение? — спрашиваю я, подойдя к хозяину кормильни. Разносчиков внутри нет, зато немолодой орос стоит у печей в этом же зале.

— Странно, что вы не знаете, — отзывается он, не глядя на меня, — это Огненная Миштар, бог во плоти. Изображение — работа мастера Фагира. Вы, люди знаете ее слишком мало. Для нас же она была и учителем и спасителем, — поворачивается ко мне, — хотя, старики говорят, что Миштар была жестока, тем не менее, вспоминают с благоговением, — на минуту замирает, рассматривая меня, — Вы, кажется, очень похожи на нее.

— Да, мне уже сказали, — отвечаю, незаметно пряча косу за ворот, — а что этот мастер Фагир? Он еще жив?

— Ни кто не знает, но он был ее первым учеником. Мой же праотец сражался под ее началом со светлой заразой. В отличие от многих, он вернулся живым.

Поблагодарив хозяина кормильни выхожу на улицу. Чувства от оболочки передаются смешанные — с одной стороны я здесь легенда. С другой — жестокое божество. Вздох сам вырывается из груди. Похоже, Вард был прав. Я слишком увлекся, идя на поводу свой сущности. Однако, энергоформы живы и развиваются. Среди них практически нет войн. Может не столь все плохо?

Кристалл связи у меня с собой, поэтому я думаю найти Фагира. Но тут я понимаю, что-то проскальзывает во тьме наступающей ночи. След мне кажется неприятно знакомым. Оставив Пирит на привязи, я решаю пойти по следу. Я не мог его не заметить. Слабый оттенок светлой энергии явно пробивается через тело энергоформы.

Часть 49. Химеры

Я иду, выхожу за пределы поселения. Наконец, вижу источник. Ребенок, эфелин. Я следую дальше. Становится понятно, что это девочка, она идет по направлению к лесу. В поводу у нее странное существо. Я замираю, опознав химеру — частично дем, частично низшее животное, волк или собака, с примесью энергии эфелинов. Оно создано, синтезировано. Как такое возможно?

Меня замечают, пытаются спрятаться. Но я отслеживаю ее, обгоняю, применив силу сомы, выхожу прямо навстречу. Еще невысокая, но светловолосая и тонкая как все эфелины, каких я помню до изменений рас, девочка замирает, остолбенев.

— Здравствуй, — говорю я застывшему ребенку, — Не бойся меня, — страх охватил уже всю ауру эфелины, — я Алури, а как твое имя?

Хорошо, что в этом искусственном мире не знают моего истинного имени.

— Диимен, — отвечает ребенок, немного снизив показатель страха, — я не ходила в город, только с окраины, не наказывайте меня, — тихо шепчет она.

— Почему я должна тебя наказать? — спрашиваю ее. Теперь я понимаю, что передо мной потомок проклятого рода Ветви. След светлых так и не покинул их матрицы.

— Нам нельзя в город, — поясняет она, притягивая к себе своего ведомого.

— Кто это? — указываю на синтезированное существо — полу звериное, получеловеческое лицо обрамлено шерстью. Ей же покрыто и все тело, так же имеющее в себе черты и демов и животных.

Эфелина, словно опоминается, отходит на шаг, пряча существо за спиной.

— Гар, он еще маленький, сам боится ходить, — говорит она уже дрожащим голосом.

— А что, большие не боятся? — плохие подозрения уже начинают меня тревожить.

Она молчит, снова отходит на шаг. Я больше не задерживаю ее, когда она поворачивается и бежит куда-то вглубь леса. Но выслеживать продолжаю.

Через некоторое время, мой невольный провожатый прибегает к другому, более примитивному поселению. Я под действием сомы быстро перемещаюсь туда, тут же закрывая изоляцию своей оболочки. Скрываю ауру от тех, кто рожден способными ее видеть. Проклятых эфелинов.

Назвавшая себя Диимен заходит в простой дом, сложенный из бревен, заводит за собой химеру. Я сканирую поселение, понимая, что обитают здесь два десятка эфелин. И пол сотни синтезированных существ. Я поражен увиденным. Отступники, которых я помиловал и их потомки, вероятно, решили отомстить мне, создав себе стражей и рабов, исказив и смешав матрицы демов. Повторить то, что сделали функционалы-созидатели, создавая их. Творения сами превратились в творцов, насмехаясь над своими создателями.

Испепелить, сжечь все! Вот что я хочу сделать с ними.

Если содеянное ими станет известно в Уровнях, энергоформам откажут в переселении. Их уничтожат!

Я уже концентрирую силы для одного мощного огненного шквала. Но потом, мысль о том, что скажет на мой поступок лекарь заставляет меня остановиться. Убийца, палач. И он будет прав, назвав меня так. Я обрек провинившихся эфелинов на ничтожное существование, а теперь собираюсь убить, даже не выслушав. Нет, нельзя поддаваться инстинктам.

Я снова закрываю изоляцию, отпуская энергию обратно в системы тела. Нужно сначала разобраться во всем. Сейчас же фиксирую в свою память виды созданных ими химер — человек-волк, человек - ящер, человек-медведь, смеси кошек и демов, даже демов и рыб проявляются в энергетическом распознании.

К концу систематизации я просто стою, прикрыв ладонью лицо.

Какой извращенный разум был способен на это? Даже функционалы уровней не совершали подобного! Вероятно, след светлой энергии так исказил их восприятие, что они уже не видели грани допустимого. Но другой вопрос беспокоит меня больше — где они брали материал для преобразований? Если станет известно, что урожайная энергия демов подверглась такому осквернению, вся параллель может попасть под карантин!

Фагир. Он должен быть в курсе. Я не зря оставил его здесь. Он мой личный наблюдатель. Мысль о нем отзывается легкой печалью. Надеюсь, мой друг, ты не забыл меня. И все еще чувствуешь ко мне что-то…

Я активирую кристалл связи.

Часть 50. Воспоминания о былом

Ответ я получаю не сразу. Сигнал слабый, будто зашумлен чем то, но Фагир отзывается. По локализации сигнала я определяю путь к нему. К своему удивлению, понимаю, что мне предстоит идти к замку, откуда прорвались светлые. Я седлаю Пирит, возвращаясь в уже уснувший город. Улицы почти пусты. Редкие прохожие мало обращают на меня внимание. Но уже на выезде, я слышу слабый оклик. Источник тоже нахожу не сразу. Но как только понимаю, кто просил моего внимания, не могу отказать.

Эфелин, старик. Совсем дряхлый, едва держащий в себе энергию жизни, стоит, опираясь на посох.

— Я помню вас, — говорит он, склоняясь в поклоне, — вы Миштар. Вас уже не надеялись увидеть воплоти.

Я подхожу к нему, спешиваясь. Даже сгорбленный старостью, он выше меня. Даже полный почтения, след его ауры отливает светлой энергией. Изгнанник. Один из тех, кто избежал казни.

— Я тоже не надеялся вернуться, — говорю ему, протягивая руку. Он отвечает мне, дав свою дрожащую ладонь. Его память я впитываю с особой жаждой.

Родительский дом на заре его жизни омрачен печалью — смерть, утрата, страх перед одиночеством. Тяжелая жизнь в рабстве, юность и зрелая жизнь в бегах. Мимолетная любовь и радость, истаявшая так быстро, что, казалось, ее и не было. Тяготы изгнания. Но потом… Я вглядываюсь в одно воспоминание, что казалось, не отмечено для старого эфелина ни чем стоящим. Странная фигура, склоненная над умирающим демом. Слова, сложенные в просьбу обретают значение заклинания — «Жизнь — самый ценный дар. Сохранить его нужно любыми усилиями. Будьте милосердны, разве не этому вас учили?» А потом, эфелин разрывает матрицу смертного, латает ее по новому не имеющему ни образа, ни подобия.

— Что это? — спрашиваю его, вызывая именно эти воспоминания.

Эфелин вздрагивает, покачивается.

— О, как я хотел бы забыть об этом, — говорит он, — мы сделали это не по своей воле, нас заставили. Обманом повели по неправильному пути.

Я вижу слезы, выступившие на его глазах.

— Кто это был? — кажется, я подобрался к источнику проблем.

— Подобный вам, Миштар, — говорит он, — и подобный нам. Мы не знали, к чему это приведет.

— Вы раскаиваетесь в содеянном?

— И да и нет, Миштар, — говорит он, — есть те, кто не простил вас до сих пор. Я же уже смирился.

— Странные вы принимаете дары, Мирелен, — называю я его имя, — за это и поплатились ваши предки. Но пока есть время все исправить, — я стабилизирую его тело, оставляя таким же немощным, — передай им, я готов пересмотреть свое решение, если и они захотят изменить себя.

Пирит и я на некоторое время приобретаем свой истинный облик. Я на предельной скорости направляюсь в место, где ждет меня давний, я надеюсь, друг.

Место, куда я прибываю все еще хранит в себе следы заражения. Все, что росло, цвело, что было оставлено там после сражения, так и застыло. Строение, форт, полуразрушен, но, силами мастеров, он был восстановлен, возведен заново.

Фагир, его я узнаю сразу, встречает меня у ворот.

— Мы и не надеялись увидеть вас снова, — говорит он, с официальным поклоном.

— Я не мог не увидеть тебя еще раз, — говорю, ощущая сильный прилив эмоций от оболочки.

Он вздыхает, протягивая мне руку. Я тоже протягиваю в ответ. Но происходит не простое пожатие, а крепкие объятия замыкают меня в себе. Память льется в меня. Я узнаю, как было тяжело восстановление после битвы, скольких пришлось хоронить и сколькими жертвовать. Сколько всего сделать, не жалея ни времени, ни ресурсов. Какое бремя пришлось нести моим приближенным. Сколько рисковать и что отдавать, не ожидая ничего взамен. Теперь же было лишь желание покоя.

Но стабилизированные тела его не знают.

— Прости меня, — говорю ему, освобождаясь из объятий, — я знаю, что не сделал твою жизнь легкой. Но ты моя главная опора в этом мире. Где еще мне искать поддержи, как не у тебя, Фагир, — я сам отдаю ему поклон.

— Я рад был вам служить, Миштар, — говорит он, кладя руку на мое плечо, — просто всем нужен отдых. Мне тоже.

— Я понимаю тебя, — мне грустно думать, что друг хочет меня покинуть, — но сейчас я вынужден снова просить тебя о помощи. Знаешь ли ты о судьбе изгнанников?

Его уставший взгляд снова оживает, в ауре вновь расцветает многоцветие чувств.

— Вы правы. Там действительно творится нечто странное, Миштар.

Часть 51. Подарки прошлого

Разрушенный замок действительно был восстановлен, более того, он был усовершенствован той технологией, которую они освоили под моим руководством. Фагир обитал здесь не один.

— Когда вы покинули нас, Миштар, нам пришлось объединить усилия. То, что хотело захватить нас оставило много напоминаний о себе. Старейшины эфелин видели это, — мы идем по коридорам, по обе стороны которого оборудованы помещения-изоляторы. Мы сворачиваем в один из них.

За двойной дверью-клапаном я вижу округлый предмет. С ярким светлым фоном.

— Таких было немного, но мы не могли их уничтожить, — говорит мастер орос, когда я приближаюсь к объекту, — поэтому собрали здесь все, что нашли.

— Вы правильно поступили, — уверяю его, — это зародыши. Они могут ожить, как только придет зов от более сильных светлых.

За прочной скорлупой я вижу сущность, свернувшую свое аморфное тело во сне анабиоза. Уничтожить их? Я колебался. Вард снова назовет меня убийцей. Возможно, лучше передать созидателям для изучения?

— Мне нужно спросить совета у своих покровителей, — говорю ему, — а пока, доверяю вам их хранение. Что вам известно об отступниках? — я все же накладываю энергетическую печать на капсулу, возвращаясь обратно к Фагиру.

— По началу, ни что не предвещало бед. Старейшины распорядились растить их как равных. Ограничивали только в силе и способностях, скрывать от них историю их семейств. Но однажды, они взбунтовались. Кому-то из более старших стали известны несправедливые, как ему показалось, причины их положения.

— Были жертвы? — я уже чувствую растущее во мне недовольство.

— Да, из назначенных им опекунов, — подтверждает мои опасения Фагир, — но это все. Больше они о себе не заявляли. Мы подозреваем, они выбрались за купол или остались на самых его окраинах.

— Что на счет химер?

Орос смотрит на меня с непониманием. Тогда я поясняю.

— Я встретил одного из клана красной ветви. Из его воспоминаний я узнал, что некто научил их изменять матрицы людей, примешивая энергию животных.

Я смотрю на моего доверенного и вижу и недоумение и страх в его ауре.

— Что произошло, Фагир, чего я не знаю?

Мастер орос вздыхает, прося идти за ним.

Мы поднимаемся вверх, проходя по небольшой, восстановленной после разрушения галерее. Выходим в парадный зал.

Но войдя в него, я забываю за чем мы сюда направлялись.

— Фагир, мне сказали, что это твоя работа, — передо мной снова тот портрет — дева-воин в черном на ярко-алом фоне.

— Моя, — говорит он, — я запомнил вас такой Миштар.

— Жестокой? — выражение лица, полностью лишенное чувств и алое зарево за спиной говорят именно об этом.

— Нет. Скорее бесстрашной. Жестокой вы были только к своим врагам.

Я вздыхаю, вспоминая высказанное лекарем по окончании этого задания.

— Боюсь, уважаемый Фагир, с вами не все согласны даже в моем окружении. Но, вернемся к делу, — я подхожу к подобию сферы, установленной в этом зале, — что вам удалось заметить?

— Я не стану утверждать, что это были светлые, но отголосок этой энергии в них был, — говорит Фагир, показывая мне энергетическую карту, — а еще мы стали отмечать странные следы. Вероятно, это и есть химеры».

Я разглядываю карту, отмечая несколько очагов появления тех странностей, о которых говорит Фагир. И да, там определенно присутствуют искаженные матрицы.

— Мне придется вмешаться в это, — говорю я ему.

Ночь и последующий день я провожу в восстановленном замке. Общество Фагира мне крайне приятно. Слишком много изменилось для меня и для него, слишком много нам хотелось поделиться друг с другом. К своей радости я сумел зародить в нем желание продолжать служить мне, оставаясь в этом мире. Но и расставание неизбежно. По его совету, я отправляюсь к старейшинам Эфелин. Их наблюдения тоже могут внести ясность.

Те, кому я даровал иное зрение, теперь так же жили в отдалении от городов и поселений остальных рас. Потому, мне приходится заехать в самую глушь. Леса и овраги отделяли их владения. Но места эти оказались не столь необитаемы.

Я замечаю следы неприятной мне светлой энергии примерно в дне пути к намеченной цели. Те кто несут ее в себе двигаются мне на встречу. Я не собираюсь сворачивать со своего пути. Примерно к полудню я встречаю посланников.

— Миштар, мы узнали тебя, Темная хозяйка, — обращается ко мне эфелин, сидящий верхом на коне. Я же остановился и спешился, дав Пирит отдохнуть, — мы получили твое послание от старейшего из нас.

— Я рад этому, — отвечаю я спокойно, хотя чувствую далеко не дружелюбные намерения посланцев, — каково же ваше решение?

— Мы не станем менять себя. Мы не хотим порочить память предков, пожертвовавших собой ради нашей свободы.

В говорящем я вижу самый сильный след светлой энергии. Сам же он статен и темноволос, действительно выглядит благородным эфелином. Во мне даже на мгновение появляется жалость к нему. Но я понимаю, что это надменное существо не должно стоять на пути безопасного существования других рас.

— Почему вы думаете, что принимая правила, порочите их память, а не исправляете ошибки? — спрашиваю у принца отступников, — Почему вы считаете себя лучше, чем те, что сохранили этот мир? Чем вы превосходите их? Не уже ли знаете больше?

Я жду ответов, но вероятно их молодость дала им больше импульсивности, чем сознательности. Они не готовы объяснить своих поступков.

— Подумайте над этим. Я даю вам три дня. Потом не ждите пощады.

Я снова сажусь на Пирит, собираясь продолжить путь, но дорогу мне преграждают теперь более уверенно.

— Я не советую вам идти на открытый конфликт, — говорю эфелину, тут же понимая, что что-то не так с его и аурами остальных отступников. Еще я вижу, что их сопровождают измененные сущности. Вперед выходят две химеры, сочетающие в себе энергию демов, волка и медведя. Еще один, с вплетением матрицы змеи затаился недалеко.

— Думаешь, мы не знаем, что ты только темное отродье, одевшее на себя обманную личину, — говорит эфелин, — нам все рассказали, ты пожираешь тех, кто тебе служит, и просто не хочешь терять пищу в нашем лице. Но вот только еще не пойманная добыча и сама может кусаться.

Я не готов услышать такое, просто застываю, и тут же замечая нарастающую в его ауре ярость и веселье. Я успеваю лишь выхватить копье из своего истинного тела, когда на меня обрушивается ледяное энергетическое лезвие. Я чувствую, как моя оболочка распадается. Предсмертный хрип Пирит затихает в агонии моего разрушения.

Часть 52. Решительные меры

Я прихожу в себя в Капище и тут же отправляя сообщение об этом своему Куратору.

Как такое могло произойти? Откуда у эфелинов-отступников оружие светлых? Я не знаю, как ответить на эти вопросы. Тем не менее и медлить я не могу.

— Что произошло? — на мой зов первым является Вард.

— Эфелины, — говорю я, отдавая ему ментальные образы, — они разрушили мою оболочку, использовав светлую энергию.

Лекарь и сам поражен этим.

— Скажи мне, ты поэтому посылал меня туда? — спрашиваю у него.

— Нет, о связи со светлыми я не знал, — говорит он уже растерянно.

— Из-за химер?

— Да, из-за них, — говорит он.

— Ты снова хотел проверить меня, — понимаю его задумку, он прямо смотрит на меня, принимая это обвинение, — но теперь решение будет только одно — уничтожение. Понимаешь?

— Не торопись с выводами, — все же возражает лекарь, — прежде разберись во всем, потом уже бери на себя роль карателя.

— Вард, здесь все уже ясно, — меня начинает раздражать его настойчивость, — энергоформы вступили в союз со светлыми. Им нет прощения!

— Алури! — Вард отвечает не меньшим раздражением, — ты и сам не хочешь видеть других путей, кроме стирания, — продолжает несколько спокойнее, — Ты не анигилятор, пойми, ты тактик, стратег. Оцени обстановку, только потом выноси решения.

Я злюсь, но холодная уверенность, вернувшаяся к врачу передается и мне.

— Хорошо. Но сначала мне нужно скорее восстановить оболочку, — перехожу к вопросам практики, — и я не собираюсь больше рисковать энергоформами. Раз здесь замешаны светлые, значит это на прямую касается моего нового задания. Сопровождать меня будут боевые функционалы.

Вард теперь смотрит на меня с удивлением.

— Вот это я понимаю, решение настоящего исполнителя, — неожиданно одобряюще произносит он, — ловкий ход, Алури. Думаю, ты не столь безнадежен.

Уже через пять малых циклов я возвращаюсь в нейтральную параллель. Тогда же сообщаю Куратору о своем решении и получаю разрешение начать действовать с экспериментальной зоны. Отряд из пятнадцати боевых функционалов выдан мне в полное распоряжение.

На сколько мне стало известно, моего возвращения туда ожидали, поэтому я решаю действовать более изощренно. Для этого мне потребуется помощь демов близлежащих государств.

Аликеи, правитель самого ближнего к механизму государства встречает мою просьбу без воодушевления.

— Мы всегда откликались на призыв Уровней, но сейчас не простое время. Нам и самим нужна защита. Лишних воинов и солдат у нас нет.

— Это напрямую касается вашей безопасности, убеждаю его я, — если то, чему мы противостоим вырвется, вам ни одна армия не поможет. Лучше пресечь зло в зачатке, чем пожинать его плоды.

Мне удается уговорить властвующего смертного выделить немаленький отряд. Их роль, по моим расчетам, должна быть только номинальной, доказывающим приверженность основного населения параллели деманонам. Они же и должны послужить отвлекающим моментом. Эфелины не захотят конфликтовать с населением параллели и решатся на переговоры. Пользуясь этим, я смогу выяснить о их связи со светлыми. Так же, я разослал послов с сообщениями другим правителям смертных с просьбой мобилизовать свои войска. Вероятность, что врагу не понравится мое вмешательство очень велика. Но, насколько мне понятно, сила пока его не достаточна, чтобы противостоять многочисленной армии функционалов и смертных. Но основной удар я намеревался нанести именно благодаря воинам Уровней.

— Отряд смертных отправлен согласно вашему распоряжению, — сообщает мне старший функционал в моей группе, Лан, — мы ждем ваших дальнейших указаний.

— Мы идем следом, но в другом направлении.

Я рассчитываю начать с малых поселений отступников. Что может быть страшнее для воина, чем знать, что те, кого он защищает уже в плену. А еще, я хотел отомстить за Пирит.

Часть 53. Вызов

Я знал, где расположены их поселения, знал их количество, но не знал способности химер, что они держали при себе. Тем не менее, мой отряд двинулся на противоположное тому направлению, к которому шли смертные. Те отправили сигнал эфелинам, кроме прочего я оставил им кристалл связи, излучающий мой фон энергии, свою же скрыл. Потому, по моим расчетам силы отступников должны были выдвинуться на встречу им. Мы же беспрепятственно войдем в ближайшее поселение.

Наши ауры были закрыты, а способности скованны, уравнены с силами смертных. Мы шли тихо, не привлекая внимания и уже на четвертый малый цикл вышли к намеченной цели. Поселение эфелиов-отступников расположилось в низине в окружении леса. Мое беглое сканирование дало представление о численности проживающих там энергоформ. Двадцать взрослых особей и почти полтора десятка детей. Еще было около десяти химер. В основном люди-волки. Три полу медведя и полу ящер. Об их возможностях мне было трудно судить. Тем не менее, отступать я был не намерен.

— Войдите в каждый дом, проведите блокировку энергоформ. Химеры я обезврежу сам, — я решаю взять на себя самую опасную часть.

Функционалы, подтвердив приказ, двинулись, распределяясь по поселению. Я же шел прямо к его центру, сразу привлекая к себе синтезированные сущности. Первым мне на встречу выходит полу волк, сильный и высокий, взрослая особь. Гораздо выше человека. Один блокирующий энергию импульс, и он падает, но тут же поднимается, тогда я отправляю его в бессознательное состояние. Со следующими двумя проделываю то же. Следя за их матрицами, понимаю, что они быстро избавляются от моего воздействия. Копье сразу ложится в мою ладонь, часть сомы проступает сквозь оболочку. Следующих химер я просто пронзаю им, не давая шанса на жизнь.

Останавливаюсь я лишь тогда, когда вижу того, кто на много младше, напавших на меня, просто перехватываю детеныша, блокируя его сильнее, чем если бы это был ребенок-дем. Так у меня оказываются захвачены четыре образца измененных.

К этому времени функционалы обездвижили все эфелинов в поселении.

— Соберите их на площади и держите контроль, — говорю я подошедшему ко мне с извещением функционалу. Химер я распорядился поместить отдельно в небольшое строение.

— Пора выходить на связь, — говорю Лему, когда все приготовления выполнены.

Отряд смертных уже добрался до намеченной цели и ведет переговоры с отступниками.

Я достаю и активирую такой же кристалл. В этот раз мне нужна визуализация. Легкий фон энергии загорается, высвечивая все, что я хочу показать и что видеть.

— Приветствую тебя, — обращаюсь к главному отступнику, — мне жаль, что нам не удалось закончить разговор в прошлый раз. Но теперь у нас есть такая возможность, Имивар, — называю я его имя, — видят Уровни, я хотел решить все бескровно.

Я даю ему возможность увидеть моих пленников — среди них в основном женщины, подростки, старики. Они связаны блоком, потому застыли, не видят и не чувствуют ничего.

— Отпусти их, Миштар, — я слышу голос Имивара. Он напуган, но решимости в нем хватает возражать, — я приду сам, только не трогай их.

Увы, я не могу оставить его без наказания, да простит меня Вард. Я отдаю сигнал и два функционала становятся за спинами пленников. Топор и меч в из их вооружения теперь являются инструментами казни. Двое эфелин падают, разрубленные почти пополам. Еще двое лишаются по одной руке, раны запекаются, чтобы избежать оттока энергии. За двумя другими функционалы становятся на изготовку.

— Я могу продолжить и дальше, и не только здесь, Имивар, — говорю ему, едва сдерживая нахлынувшую радость от примененной близкой мне функции аннигилятора, — или ты уведешь свои войска туда, куда я тебе укажу.

— Я буду там, только пощади их, — говорит он, — Темная хозяйка, я приду. Но если ты обманешь, я сделаю все, что бы ты не получила ничего от этой смертельной машины, что создала наш мир!

Изображение кристалла слегка мутнеет, идет помехами, но скоро восстанавливается. Предводитель отступников все так же в ярости и отчаянии. Я понимаю откуда эти чувства в нем, теперь он понимает, что не столь всесилен.

— Идите туда, где вы получили свой дар, Имивар, — говорю ему уже спокойно, — ждите там и пусть ваши дарители не откажут вам в помощи. Мы придем следом.

Увы, будет новая война. С тем, кто так не хочет отпустить из себя яд светлых. Но закончить я ее хотел быстро.

— Отправьте по два контролирующих в каждое из поселений, — говорю своему отряду, намечая места на карте, выдаваемой каждой группе. — всех химер поймать и обезвредить сильным воздействием. Позже я распоряжусь, чтобы их передали созидателям.

Получив указания функционалы отправились на исполнение. Я же возвращаюсь в Крепость своего Куратора, собираясь сообщить о том, что узнал.

Часть 54. Готовность к битве

— Тебе нужен сильный отряд, Алури, — говорит Патрон, выслушав мой отчет, — если вопрос касается вмешательства светлых, то лучше подготовиться более тщательно.

— Мне будет достаточно свободных функционалов, что в вашем распоряжении, Куратор, — говорю я, чувствуя благодарность за согласие помочь, — я просил мобилизовать отряды смертных. Они будут дополнительной поддержкой.

Или подпиткой.

Патрон понимает это, но не осуждает моей инициативы. Сейчас, главное обезопасить эту параллель. Это моя обязанность.

Отряд из полусотни функционалов становится для меня крайне неожиданным подарком от Высшего. Я и не рассчитывал на такую щедрость Патрона.

Тем не менее, я чувствовал все нарастающее беспокойство. Расчеты где-то не сходились. Я раз за разом просматривал энергетический фон окрестностей. Я видел отряд отступников идущий ожидаемо к главной точке выхода светлых. Я знал, что функционалы контролируют поселения, я видел, что созидатели собрали урожай химер, отправив их в лаборатории первого уровня. Но я не мог понять и соотнести того что узнал от старика-эфелина и то, что сообщил мне предводитель отступников. Я видел две правды, никак не связанные между собой. Но чувствовал нарастающую угрозу.

— Вард, я нуждаюсь в вашем совете, — я сам подхожу к покоям лекаря, надеясь найти старшего функционала в добром расположении духа.

— Что тебе? Жестокий убийца желает исповедаться перед новой бойней? — Вард все же отзывается, хотя аура его ко мне не благоволит.

— Я не хочу бойни, но не знаю, как ее избежать, — честно говорю ему. Вард в ответ задумчиво смотрит на меня.

Только жестом, без слов он приглашает меня к залу с проекционной сферой.

— Если бы ты, недомерок, не вступал в сомнительные отношения с Высшим Вычислителем, мы могли бы обратиться к нему за помощью, — по пути к залу говорит мне Вард, когда я рассказал о своих не сходящихся расчетах, — но уж если другого выхода нет, сделаем приблизительный, многовариантный расчет.

Сфера загорается расчетным полем с наложением энергетической карты местности. Я ввожу данные известные мне — принятие светлой энергии склонными к ней энергоформами, отвержение ее их же сородичами. Желание защитить активными носителями чужеродной силы тех и других. Создание синтезированных сущностей и их преданность отступникам.

Расчет доступной нам точности выдал два варианта. Первый, более простой — уничтожение всех, как носителей инородной энергии. Второй, более трудоемкий — избирательная изоляция и ликвидация в зависимости от концентрации светлой энергии. Подумав, я вспоминаю о возможности открытия новой параллели для выведенных рас. И о договоре Хорга.

Вношу их в параметры под недоверчивый взгляд Варда.

Полученных вариантов теперь больше. Один из них поражает меня своей простотой и эффективностью.

— Ты растешь в моих глазах, энгах, — уже почти без насмешки говорит лекарь.

— Я надеюсь, что мне удастся выполнить это, — отвечаю ему.

Уже следующим днем я отправляюсь, ведя за собой полноценный боевой отряд. Эфелин-отступник со своими приверженцами уже ждал нас и их покровители откликнулись на их зов, тоже готовились к битве. Я это чувствовал, сам не понимая как.

Примерно на второй день пути нас нагоняет отряд из нескольких созидателей.

— Мы не застали вас в крепости, энгах, но то, что мы хотим сообщит вам очень важно, — говорит мне старший из них, — пришли результаты изучения синтезированных энергоформ.

— Рад буду услышать то, что вам удалось узнать, — я действительно беспокоился о судьбе этих существ.

— Мы выяснили, что их матрица более устойчива к нашему воздействию, — говорит функционал, — однако и к светлой энергии они не восприимчивы.

Новость действительно такова, что может внести коррективы в мои планы. Но пока, я собираюсь придерживаться их. С химерами я решу, как поступить когда основная работа будет проделана.

Путь мы преодолеваем спокойно, следя за энергетическим фоном вокруг. Дважды я связываюсь с теми функционалами, что оставлены контролировать поселения. Две группы сообщили о нападениях. В остальных четырех точках было тихо. Приближение к месту я ощущаю за долго. Сильная вибрация и нестабильность в энергосистемах начинает одолевать меня, еще в двух днях пути.

— Энгах, вы обеспокоены? — один из старших функционалов составляет мне компанию мне во главе отряда. Мое ездовое животное, уже не такое как Пирит, но подстроенное под меня идет неспешным шагом. Мы берегли силы, лишь иногда переходя на быстрый темп.

— Вам известно, что я чувствую светлую энергию, — сообщаю ему, — так вот, теперь ее даже слишком много, больше, чем я встречал ранее.

— Мы слышали о ваших заслугах, энгах, — говорит он. Его оболочка сильного воина и волевая внешность напоминают мне Патрона, но стабилизация на нем не столь высока, кроме прочего имеются дополнения, подчеркивающие индивидуальность внешности — шрамы и металлические скобы на лице, — мы следуем за вами не сомневаясь в ваших способностях. Но еще и рассчитывая получит от вас знания, как победить наших новых врагов.

Я только теперь осознаю, что не подготовил свой отряд ко встрече со светлыми.

Мы останавливаемся на небольшой привал по моему распоряжению.

— Светлые сущности чужды этому миру, — сообщаю я своим подчиненным, — их энергия плохо встраивается в его процесс. Она способна только замораживать энергию, присваивать ее себе. Однако, изменчивые матрицы им не подвластны.

— Что вы имеете в виду? — мои способности изменения доступны далеко не всем. Но, тем не менее, я хочу объяснит им как защититься. Каждый сможет сам подобрать себе метод, — дополнительные и второстепенные функции. Если энергию направлять, меняя функцию вы становитесь недоступны для них. В том случае, если дополнительных способностей нет, можно снижать и повышать уровень энергии.

— Это не просто, энгах, — отзывается другой старший.

— Не просто, но возможно, — продолжаю я. Я покажу вам, как это сделать.

Я выполняю то, чему научили меня Высшие — смещение к противоположному сектору энергии, приближение к смежному. Снижение энергии с последующим ее скачком. Под моим руководством, каждый из функционалов выполняет смещения своих матриц.

Оставшийся путь мы проделываем на максимальной скорости, уже готовые ко встрече с врагом.

Часть 55. Звон механических крыльев

Я первым вижу место нашего назначения. Я понимаю ужас той ситуации в которой мы оказались.

— Они воссоздали механизм, — вот что вижу я и подтверждают созидатели, продолжившие с нами путь.

Перед нами предстала пустошь, ограниченная силовым куполом. Тонкая игла башни-оси высилась ровно посередине. Механизм, я видел его с точностью до единой детали, содержал в себе сотни реликтов. Но только чьих, понять я не мог. Отступники собрались на входе в зону механизма. Их же покровители выстроились по обе стороны от эфелинов и химер.

С не меньшим ужасом я смотрел на представших пред нами светлыми. Некогда аморфные, лишь повторяющие строение других сущностей тела теперь были заключены в подобия механических панцирей. Но более того.

Вероятно, прошлый бой научил их гораздо большему. За спиной у каждого светлого воина расправлялись с металлическим лязгом механические крылья.

— Построиться. Наступление по трем позициям. С флангов пробиваемся вперед и берем в клещи, — командую функционалам, — приготовиться к атаке с воздуха.

В моей группе десяток функционалов владеет бесконтактным энергетическим оружием. Их я ставлю чуть позади.

— Я делаю вам последнее предупреждение, — обращаюсь к противнику, — вы отказываетесь от своей связи с пришельцами. Вам же, непрошеные гости, — говорю светлым воинам, — я предлагаю добровольно покинуть эту параллель. Взамен вам будет предложено соглашение, по которому вы сможете присутствовать на определенных условиях в специально подготовленных мирах.

В ответ я слышу молчание. Затем, Имивар выходи вперед. Он, как и многие сидит верхом на лошади.

— Мы сильнее тебя, Темная хозяйка, — говорит он насмешливо, — и мы не отступим. Наши предки должны быть отомщены.

В этот момент закованные в броню светлые с лязгом расправляют свои крылья.

— Тогда сражайтесь достойно, — желаю я моему противнику, своим же воином командую, — вперед!

Ось механизма неожиданно вспыхивает. Я же ощущаю, что мое тело переполняется энергией, но только подчиняться мне перестает. Звон крыльев раздается над моей головой и бронированное тело опускается прямо передо мной. — Пришло время нам поговорить, Алури — Миштар-Алион, — слышу я голос сильного светлого, опустившийся передо мной. Серебряные механические крылья заслонили от меня побоище.

— Вы пришли к нам с оружием, деманоны, — неожиданно четко переходит светлый на язык уровней, — вы пришли истреблять, но мы готовы к этому.

Тело, лицо, все, что соприкасалось бы с этим миром было заковано в броню, изолированно. Они оградились от нас нашими же технологиями. Я даже не могу просмотреть уровень силы существа напротив.

— Вы глухи из-за своей брони, — нахожу силы я для ответа, — я предложил вам соглашение. Прекрати бой и мы обговорим условия. Уровни готовы пойти на сделку.

— Сделку? — стоящий напротив смеется. Высший, несомненно, высший, иные почти не проявляют эмоций, — Вы хотите загнать нас в изолятор, наблюдать, испытывать, не давая ничего взамен. Нет, такое положение нас не устраивает. Дайте нам знаний, дайте нам знать, кто вы, — его сияние начинает проходить сквозь доспехи, — приди к нам, Алион, научи нас.

Научить? Значит — стать их частью, раствориться. Это я знаю. Значит — предать Уровне и всех, кто дорог в параллелях.

— Соглашайся, прислужник и мы завершим бойню.

Одно крыло с лязгом отходит в сторону и я вижу, как функционалы с трудом сдерживают натиск. Эфелины и химеры бьются почти с ними на равных, крылатые светлые точными атаками настигают их с воздуха. Пали уже многие. Повезло тем, кто успел ликвидировать себя для восстановления в Уровнях, но другие были уничтожены безвозвратно. Одновременно, я вижу сияние башни-оси. Значит, там источник их силы.

— Я никогда не стану с вами вместе, — говорю, собираясь высвободить свою сому, — вы не осознаете, что являетесь ядом и разрушаете собой то, что взрастили Уровни.

— Взрастили для уничтожения…

— Для жизни, меняющейся и многоликой. Вы слишком чужды этому пониманию, — говорю ему, заготавливая первый удар, — спрашиваю в последний раз, идете ли вы на соглашение?

— Последний раз? — смеется светлый, — Нет, это я спрашиваю тебя в последний. Раз ты не идешь по своей воле, тебя возьмут силой, Алури…

Я вырываю из себя и всаживаю в него копье. Ровно в грудь. Сверху, пронзив до низа спины. Доспех плавится, тело внутри резко идет судорогами, распадается. Он не знал, что я стал сильнее. Его броня была рассчитана на слабого меня.

Своим функционалам я даю команду освободить мне путь до башни.

Часть 56. Многоликий

— Ты стал сильнее, деманон, — передо мной снова опускается бронированное тело, с лязгом сложив крылья, я понимаю, что передо мной все тот же светлый, — но суть твоя прежняя. Поверь, со всеми нами тебе не справиться.

Я не жду пояснений, просто сминаю его силой своей сомы. Опустившиеся передо мной двое поочередно произносят: — Чем ты сильнее… — Тем ценнее для нас…

Но каждый падает, пронзенный и разорванный копьем. Теперь я начинаю понимать значение созданного светлыми механизма — безликие тела становятся армией, управляемые одним единственным воином. Но тем проще: один воин — одни и те же методы. Я смогу предугадать его ход. После четырех сраженных оболочек светлого, я замечаю, что перед нападением, спускаясь, становясь передо мной, его крылья дрожат, а тот свет ауры, что пробивается сквозь броню, становится переливчатым, словно он прикладывает несоразмерные усилия.

Теперь его воплощения даже не успевают опуститься и нанесет удар.

«Мобилизовать силы на подходе к башне» — даю сигнал функционалам. Те, кто сохранил достаточно сил очищают мне путь. Одним сильным рывком, я пробираюсь к оси, послав вперед волну огня. Последняя атака бронированных светлых сметена.

Теперь, стоя перед центром механизма, я вижу главный реликт, установленный на вершине башни. Именно через него идет излучение энергии, питающей армию.

Копье снова в моей руке. Я готов сделать последний шаг. Но удар невероятной силы сбивает меня с ног. Сущность, управляющая бронированными оболочками все же вышла мне в своем истинном обличии. Он силен, но это не тот, с кем я вел первый бой. Иной, более сильный и умелый. Более подготовленный.

Тело, словно составленное из острых изломов, приминает меня к земле, повреждая и раня. Кто я против равного по силе Высшему.

— Ты глуп, раз не понимаешь, — говорит он, сразу начиная вливать свою энергию в мое тело, — мы сильнее вас, миры, подобные вашему мы уже захватили тысячи. Здесь же мы хотели пойти мирным путем, — мое тело оказывается почти захваченным, уже неподвластным мне, но я жду. Мне хочется узнать, что он скажет, — мы хотели использовать другую тактику, но вы слишком непреклонны, — энергия, влившаяся в меня начинает рушить системы, но я жду, — теперь мы просто заберем эти миры у вас, а потом, используем их как оружие, сотрем Уровни, присвоив все ваши знания…

Этого достаточно. Я искажаю свою матрицу, почти полностью заполненную светлой энергией. От этого начинается ее отток. Но не простое возвращение сил. Вместе с энергией эмиссара в него вливается то, что ему чуждо, что его разрушает.

— Нет! — он не сразу осознает перемену, — Что ты сделал?

Он пытается отстраниться, но я намеренно удерживаю его, сжимая теперь со всей оставшейся у меня силой.

— Ты хотел, что бы я учил вас? — говорю ему, видя, как он начинает биться в агонии разрушения, — что ж, вот первый урок — не угрожайте тем, чьей сути вам не понять.

Но он вырывается, оставляя в себе энергию разрушения, отступает. Я вижу, как его энергия сливается с башней. Он хочет сбежать. Очиститься и влиться в свою армию, тем самым, надеясь сразить нас одним сильным наступлением. Но я не дам ему этого сделать. Копье я сжимаю так крепко, как могу, направляю так точно, как позволяет мне второй ранг. Две крылатые тени, бросившиеся помешать мне, тут же распадаются, облученные моим жаром. Все силы в один удар — я теперь самый сильный после кристалла излучатель энергии здесь.

Копье отправляется мной по выверенной траектории. И разбивает реликт. Гул неимоверной силы и дрожь земли возвещают остановку механизма. Но только атаки не прекращаются. Я подключаю все доступное мне энергетическое зрение и вижу — оболочки не слабнут, их защищает доспех. А еще, я вижу, что тень зараженного моим изменением светлого мечется от одной к другой. Он хочет сбежать.

Нет. Этого я не могу допустить. Время решительных действий настало.

Часть 57. Светлым здесь не место

«Закрыть изоляцию» — командую я функционалам. И отправляю сильный оглушающий сигнал. Эфелины и химеры падают. Механические крылья складываются, опуская удерживаемые ими тела на землю. Гул сминаемых доспехов и шелест металла крыльев прощальным звоном звучит над затихшей пустошью. Я возвращаю оболочку, представая перед побежденными снова в облике Миштар.

Моих воинов уцелело больше половины. Эфелинов и химер гораздо меньше. Их, связанных, я отправляю на территорию проживания рас под конвоем группы функционалов. С ними у меня будет отдельный разговор. Но вот бронированные оболочки ждет иная участь.

— Слышишь ли меня, светлый? — говорю я ослабляя блокировку. Она слишком истощает мои силы, — Поднимись, я хочу говорить с тобой.

Из хаоса лежащих тел раненных и поверженных поднимается один крылатый доспех. Я делаю шаг к нему, но тут встает второй, третий. Скоро, на поле битвы вокруг меня становятся сотни отливающих серебром воинов. Без рук, крыла или даже головы. Он, тем не менее управляемые своим хозяином. Но сил им хватает только что бы стоять.

— Ты проиграл, — сообщаю я ему, — и я не собираюсь щадить тебя. Но готов дать право на последнее слово.

— Щадить, — слышу смех справа, — способен ли ты на это, деманон, — отзывается уже слева, — мне сказали, что ты отличаешься от подобных тебе, — говорит безрукий позади меня, — но ты такой же как все, — отзывается далеко впереди, — твои же подопечные зовут тебя Темной хозяйкой, палачом, убийцей. Ты — просто раб твоих инстинктов, — говорит уже стоящий ближе, — я ошибся, думая, что найду в тебе кого-то большего, но ты просто программа, созданная вашими Древними.

Смех, смешанный с лязгом разносится над побоищем. Я чувствую, как вопреки моим желаниям, оболочка передает в ауру боль, почти физическую. Как светлый узнал о моих переживаниях, как смог найти слабость в броне. Но нет я не поддамся.

— Пусть так, — твердо отвечаю ему, — лучше быть программой, чем предателем.

Говорю это и подходя к последнему говорившему со мной и пронзаю своим копьем. Оболочка падает на колени, но не распадается. Значит, светлый влил себя в их тела. Уничтожить их будет сложнее.

— Принесите мне все копья, мечи и топоры, что найдете, — обращаюсь к тем функционалам, что остались, — нужно завершить начатое.

Оружие принесено мне. Его много. И мертвые эфелины и павшие функционалы в нем больше не нуждаются. Что бы добиться полного разрушения бронированной оболочки, нужно было не только пробить брешь, но и закрепить ее. Я сначала насаживал воина с механическими крыльями на копье своей сомы а затем вбивал в его тело оружие, придав ему энергетический фон. Медленно в муках, но Высший светлый умирал по частям.

Один за другим, они падали - кто надетый на копье, кто перерубленный секирой, а кто пронзенный мечом. Сопротивляться они не могли. Наконец, остался только один. Он стоял невредимый, лишь несколько металлических перьев вылетели из брони крыльев.

— Ну вот и все, светлый, — говорю, чувствуя к нему почти жалость, — твоя попытка не удалась. Но ты был стойким. Я выкажу тебе уважение, дав умереть достоино воину. Выбери, от какого оружия ты предпочтешь смерть.

— Алури, — неожиданно легко смеется он, — наша смерть лишь видимость, разве ты еще не понял? Бессмертие, вот что мы хотим вам дать.

Я же знаю, что нет бессмертия в слиянии, есть только безликость, которую они несут. Нет, я не поддаюсь его уговорам.

— Придут и другие, я не последний, — вздыхает он, так хорошо подражая смертным в проявлении чувств.

— Что ж, тогда ты станешь посланником, — говорю, заготавливая копье, — передай, что светлым здесь не место.

Копье врезается, поражая эмиссара в грудь. Он содрогается, но стоит, даже когда я погружаю а него клинок, запечатывая рану. Я не стану его уничтожать, я сделаю нечто иное. Пока его сила еще держится в нем, поданной мне секирой срубаю его голову, тут же стабилизируя и его тело и отрубленную часть. Последним по ауре светлого проходит удивление.

— Идите, — обращаюсь я к функционалам, — я сотру следы вмешательства и нагоню вас.

Когда мои воины уходят, я делаю то, что задумал. Мне нужен символ, памятник, пусть мрачный и жестокий в своем воплощении, но дающий понять, что Уровни не потерпят предательства, не потерпят агрессии и попыток захвата. Две металлические стойки из стен башни я устанавливаю на небольшом расстоянии друг от друга, собираю все ремни и крепления, что нахожу рядом. Стабилизированную оболочку, еще заключающую в себе энергию светлого, я привязываю между стоек так, что он оказывается стоящим прямо. Металлические крылья разведены, сверкая в свете восходящего солнца. Руки его я связываю так, что они оказываются сложенными перед грудью. Туда я кладу отсеченную голову светлого.

Уже когда восход разгорается алым я покидаю территорию механизма светлых, покрыв весь его сильной изоляцией. Пусть это место служит напоминанием, как не стоит вести дела с Уровнями.

Но, оборачиваясь на залитое солнечным заревом место казни, я понимаю, что снова стал воплощением жестокости этого мира. Увы, я все же убийца. Прости меня, Вард, я опять не оправдал твоих надежд.

Часть 58. Поощрения за заслуги

Мой отряд ушел не далеко, возможно, дожидаясь меня. Последующим нашим действием становится явиться к Высшему Исполнителю с отчетом. Старшие функционалы делают это первыми, я же прошу говорить с Патроном наедине.

— Что тебя так обеспокоило, Алури, — первым спрашивает он, когда я вхожу за ним в изолированный зал.

— Куратор, я поступил недостойно, — отвечаю ему, — вместо того, чтобы сразить врагов, я предал их казни. Более того, я оставил их тела для устрашения других. Я должен принять наказание от вас.

Патрон подходит, кладя руку на мою голову. Я отдаю ему все знания и переживания прошедшей битвы. В том числе и то, что нельзя было говорить вслух. Наш же обмен энергии оставит знания о цели эмиссаров в тайне.

Куратор кивает, поняв мой замысел, перемещает руку на мое плечо.

— Ты поступил сообразно своей функции, Алури, — отвечает он, — и церемониальная роль анигилятора вполне допускает такое решение. Нет, я не стану наказывать тебя.

Я киваю, принимая его решение.

— Но скажи, что ты намерен делать с зараженными энергоформами?

Да, для них в моем расчете тоже есть место. Я делюсь своим планом с Высшим, получаю удивление и довольный перелив ауры.

— Неплохое решение, Алури, — говорит он, кладя и вторую руку на мои плечи, довольно сложный и выверенный расчет. Ты обращался за помощью к Вычислителю?

Он имеет в виду Высшего, но я отрицаю этот факт, говоря, что Вард навел меня на мысль об этом.

— Он получит поощрение не меньше твоего, — отвечает на это Куратор, — Тебе же я разрешаю усовершенствовать свои навыки анигилятора на зараженных энергоформах, что подняли бунт против Уровней.

Это решение высшего оказывается для меня слишком неожиданным, что я не сразу нахожу слова благодарности. С повышением ранга мне нужно было применить каждую из функций, определив для себя ее пределы. — А теперь, нам стоит стоит испытать и другую твою второстепенную возможность, — прикосновения Куратора и Хозяина становятся гораздо более бережными, я понимаю, что функцией наложника после повышения в нейтральной среде я еще не пользовался.

Не смотря на легкое истощение я был рад испытанию моей функции. Патрон направил меня в свои покои, указав перед этим посетить купальню. Сам мой Хозяин собирался подойти позже. Я же был благодарен такому распорядку, поскольку это не давало мне возможности пересечься с Вардом. Его осуждения меня полностью лишили бы самообладания. Я и без этого едва сдерживал нарастающий дисбаланс. Ко всему прочему, разрешение Куратора на аннигиляцию отступников не давало мне покоя. Я и хотел закрепления своей функции и не желал уничтожать взращенные мной энергоформы.

Купальни встретили меня пустотой и тишиной. Крепость на данный момент была почти не заселена, многие функционалы были отправлены на несение функций, по-этому я спокойно расположился в деревянной ванне для купания. Воду, наполняемую из естественного источника я подогрел сам, слегка выпустив энергию сомы. Это позволило снять изоляцию с оболочки, благодаря чему тело действительно расслабилось, передав спокойствие в ауру. С момента повышения ранга я стал замечать, как усилилась связь между восприятием оболочки и истинного тела. Теперь нужно было контролировать и ту и другую, чтобы не срываться в дезориентацию. Вероятно, ощущения от контакта теперь тоже будут сильнее.

Часть 59. Отпусти грехи мои

Размышления об этом так захватили меня, что шаги по каменному полу купален я слышу только при приближении.

— Приветствую вас, лекарь, — говорю, не поворачиваясь к водящему. Его ауру я всегда узнаю.

— Вижу наслаждаешься новыми ощущениями? — говорит он, став позади меня, — Действительно, анигилятор на службе Высшего может себе такое позволить.

— Можете проклинать меня. Я готов к этому, — говорю ему, — я и сам не рад тому, как все сложилось.

За спиной слышу вздох.

— Глупый маленький энгах, да у тебя есть кроме основной есть и второстепенные функции, но потакать им ты не обязан, — он обходит ванную, садясь на скамью сбоку от меня, — чем тебя так разозлили, что ты превратил целое поле в могильник? Да еще обрек сотни энергоформ на мучительную смерть?

Откуда Варду известно и о сотворенном мной памятнике и о разрешении на аннигиляцию эфелинов, мне не известно. Но я и не удивлен услышать обвинение.

— Светлые продолжают искать способ забрать меня себе, — говорю, вдруг вспомнив, что я в купальне не просто так и начинаю тереть себя губкой, — кроме прочего, они нашли способ влиять на меня и проникать в мою память. Судя по всему, поверхностно, но все же…

Вард неожиданно перехватывает мою руку с губкой, проводя сканирование.

— Нет, не память, — говорит он, отпуская меня, — они стали видеть твои переживания. Их хорошо видно из-за возросшей связи с оболочкой.

Это меня успокаивает, но не сильно.

— Что же мне делать, Вард, как защититься от них?

Лекарь в ответ смеется, чем вводит меня в недоумение. Ведь я просил о помощи, а не шутил.

— Спрашиваешь меня? Это не я самый опытный функционал взаимодействующий со светлыми, — но встретив мой взгляд, становится серьезнее, — понижай связь с оболочкой. Так твои чувства не будут им видны.

Я благодарю за совет.

— Вард, я не хочу аннигилировать отступников, — говорю ему, вспоминая о другом источнике беспокойства, но Патрон дал мне разрешение испытать на них мою функцию.

— Разрешение, это не обязательство, Алури, — говорит он, вставая, — решать тебе, я уже сказал об этом.

Вард уходит, я же заканчиваю омовение, но стоит мне начать одеваться, как входит младший функционал.

— Хозяин просил передать вам, — с положенным поклоном обращается он ко мне.

Я принимаю принесенное, понимая, что это одежда. Более легкая, чем та, что была на мне прежде. Я благодарю младшего, одевая новое облачение. Тонкая ткань обтягивает ноги выше колена и руки до плеч. Легкая накидка-платье прикрывает тело. Слишком изысканный наряд. Возможно, Милидар сегодня займет мое тело. Именно так я был одет, когда она должна была явиться к Патрону через меня.

Несколько опечаленный такими догадками, я иду к покоям Высшего и дожидаюсь его почти до наступления вечера. Если мою функцию будут использовать без моего контроля, то я не узнаю всех ее возможностей.

— Ты снова беспокоишься, Алури, — Куратор заходит, когда небесный свет уже иссякает, — в чем причина?

Я сижу на ложе, но вздрагиваю, когда Патрон входит.

— Возможно, я не подготовлен, Куратор. Милидар должна прийти?

— Почему ты так решил?

Я невольно осматриваю себя, потом уже понимаю, что в ауре Патрона появляется отсвет печали. Я не хотел расстроить своего Хозяина и Куратора. Потому сразу же встаю, прося извинений.

— Здесь нет твоей вины, — прерывает меня Высший, — я сам сказал тебе всего. Нет, никого ждать не стоит, Алури. Мне нужна твоя функция в твоем исполнении.

Я подтверждаю, что понял и жду следующих указаний. К своему сожалению не вижу ни одного оружия в пределах доступности.

— Повреждений не понадобятся, — разрешает мои сомнения Хозяин, — твое восприятие изменилось, поэтому тебе нужно прежде привыкнуть к нему.

Патрон обхватывает меня за талию, приподнимая и ставя ногами на ложе. Я оказываюсь немного выше его. Осторожным движением Патрон спускает с моих плеч накидку, которая соскальзывает, обнажая тело. Губы Хозяина моей функции прикасаются к груди, сжимая ее чувствительный участок. От этого и от неожиданности я вздрагиваю, не успев подавить вздох. Оболочка начинает дрожать от такого воздействия, передавая в матрицу смещение к состоянию экстаза. От такого резкого воздействия я забываю подключиться к матрице Высшего, чтобы контролировать процесс. Но когда я делаю попытку сделать это, Патрон закрывает ее от меня.

Я не знаю, почему это происходит, потому принимаю за свою оплошность. Но Хозяин останавливает и вторую мою попытку.

— Не бойся, Алури, — говорит он, укладывая меня на ложе, — сейчас я буду контролировать контакт.

Это несколько настораживает, но ничего, кроме как принять решение хозяина я не могу сделать. Тем не менее, меня ограничивают не только в энергетической, но и физической активности. Платье было сброшено еще сначала, но одеяния на руках и ногах остались. И мне стало понятно зачем. Ткань защищала кожу моей оболочки от повреждений. Тонкие ремни прикрепили мои руки к изголовью ложа, ноги же, оставленные свободными, однако, тоже были оплетены ремнями в щиколотках.

Мне это что-то напомнило.

— Мне не стоило поступать так со светлым, Патрон? — спрашиваю его, когда мой Хозяин закончил приготовления, собираясь начать контакт. Я ясно послал ему образ связанного между стоек тела эмиссара, чтобы уточнить свой вопрос.

— Это странное решение, Алури, — говорит он, вставая надо мной, осторожно проводя по животу моей оболочки, — но, довольно интересное. Пожалуй, будет любопытно оценить их возможность к проявлению эмоций. Пусть это тоже будет небольшим экспериментом. Что касается тебя, — его рука останавливается у входа в мое тело, осторожно касаясь чувствительной зоны, — я бы хотел показать тебе способы взаимодействия без причинения сильных повреждений.

Я благодарю Высшего за объяснение, но тут же получаю ответ, что официальные фразы не нужны наедине. Я киваю, боясь теперь вообще сказать что-либо. Скоро и мои ноги закрепляются на стойках кровати, так, что оболочка оказывается растянута и распята, как это происходит во время контакта с моим истинным телом в Уровнях. Но только оболочка переносит это гораздо тяжелее. Я не закрыл изоляцию от боли, поэтому стал ощущать, как от постоянного натяжения начинают болеть суставы. Патрон же осторожно натягивает их еще больше. Когда я уже начинаю дрожать от боли, он начинает контакт.

Одним движение тело Хозяина проходит в меня, заставляя слабо вскрикнуть. Но эту оплошность мне прощают, или скорее поощряют, прикоснувшись губами к моим. Дальнейшие действия, сначала медленные и осторожные, становятся все грубее и быстрее и все это время губы Патрона примыкают к моим. Мне кажется, что Хозяин просто сдерживает мой крик таким образом. Потом становится легче, на много. Даже от самых сильных и резких выпадов. Я почти теряю ориентацию от подступающего экстаза. Тогда, я чувствую, как мои руки и ноги освобождаются от натяжения. Патрон, прервав контакт, развязал ремни, но на этом процесс не завершен. Одну мою руку, уже потерявшую чувствительность, соединяют с ногой, потом это действие повторяется и с другой стороны. Тело от этого оказывается выгнуто, продолжая опираться на плечи и ступни. Положение оказывается гораздо более неудобным, чем предыдущее.

— Не беспокойся, — говорит Патрон, проводя рукой по моему лбу, — сейчас будет легче.

Опора в этот раз менее надежная, но я стараюсь удержаться, держась руками за собственные щиколотки, к которым они и привязаны. Нижняя часть тела оказывается слегка приподнятой, давая Хозяину соединить наши тела в более удобной для него позиции. Мне же приходиться ощущать и боль от непривычного поражения тела и от резких проникающих воздействий. Но и эта боль проходит, становясь частью экстаза. Пользуясь моей беспомощностью, Хозяин управляет положением моего тела, раскрывая его максимально. Колени оказываются сильно разведены в стороны, а грудная клетка выгнута. Я начинаю лучше чувствовать движения внутри, болезненнее и приятнее одновременно. Но пытка этой позиции прерывается. Одну руку отцепляют от ноги, переворачивая меня набок. Я только успеваю опереться свободной рукой о ложе, нога же оказывается перехвачена Патроном и распрямлена, вытянута вверх. Дальнейшие движения Хозяина становятся размеренными и медленными, я же все же проваливаюсь в эйфорические вибрации. Прихожу в себя уже освобожденный, на ложе Патрона. Оставленный один.

Ресурсы распределились по всем внутренним системам. Дисбаланс был устранен. Я чувствовал, что мне чего-то не хватает. Одеваясь я осматриваю покои Патрона. Все же я нахожу несколько ножей, стилетов и кинжалов. Беру самый тонкий и короткий из них. И всаживаю себе под грудину. Вместе с болью я получаю еще одну волну экстаза.

Часть 60. Суд

На следующий день я отправляюсь на территорию обитания энергоформ. С решением вопроса относительно отступников я не хотел затягивать. Но перед исполнением наказания все же решил навестить старейшин эфелинов.

Путь к ним занял у меня немного больше, чем если бы я был на Пирит, потому прибыл я в нужное мне место только спустя десять малых циклов.

Старейшины, стабилизация которых продлила им жизнь в десятки раз, выбрали не здание, как Фагир, а естественные условия экспериментальной зоны. Благодаря энергетическому зрению, они могли видеть места, где можно избежать опасности. Они лишь слегка преобразовали пространство вокруг себя. Мое приближение они увидели сразу.

— Миштар, мы ждали вас, — выходит навстречу один из них, — мы с нетерпением ждали решения нашей судьбы. Чего нам ждать, Ослепляющая?

— Мои новости и порадуют и огорчат вас, — говорю, как только вхожу в их обитель. Сплетенная из ветвей, трав и цветов, она не уступает по красоте каменным храмам, — вам приготовят мир в котором вы сможете жить беспрепятственно. Но есть те, кто противился этому всеми силами и они числа эфелинов.

Мне не стоит объяснять, они знают об этом.

— Как вы намерены поступить, Миштар? — склоняется передо мной другой старейшина, — пришли ли вы сюда ради совета или только донести весть?

— Мне нужен совет, — говорю ему, — как лучше поступить с отступниками? Я хочу знать ваши пожелания, потому как в дальнейшем это будет бременем вашего народа.

— Вы хотите проявить к ним милосердие, Миштар? — спрашивают они. Я подтверждаю. Удивлены ли они или просто не ожидали этого, но я вижу некоторое смятение в их аурах. Тем не менее, они приступают к совещанию. Их бессловная беседа длится долго, я не вмешиваюсь в ее ход. Они должны решить сами.

— Мы вынесли решение, Миштар, — наконец отзываются они, — если вы хотите оставить им жизнь, но при этом наказать за отступничество, уподобьте их ауры их созданиям и обяжите вести контроль за химерами.

Я удивлен такому решению, но понимаю, что старейшины правы.

Уже через три дня я оказываюсь в местах заточения отступников. Орфалины, то их поколение, которое родилось после моего ухода, встречали меня в темницах, территории оросов. Места эти изменились с моего ухода. Но не изоляторы. Здесь все осталось как прежде.

Грандиозные залы с двойными дверями в десяток моих ростов и освещенные огнем, что бьет из земли делали их незабываемыми. Родными мне, как Уровни.

— Имивар, готов ли ты к суду над тобой? — главный из отступников по моей просьбе закован в отдельном зале. Я вхожу к нему в сопровождении одного орфалина.

— Суд или казнь, Черная хозяйка? — спрашивает он. Я вижу, что его тело истощено, повреждено множественными пытками. Но дух и уверенность в своей правоте не сломлены, — Ты снова победила, но это только одна битва. Война с тобой еще будет идти. Пусть даже не мы ее продолжим.

Мне тяжело слышать это, но я справляюсь со своими чувствами.

— Мне понятно твое возмущение, Имивар, — говорю ему, видя некоторое удивление в нем, — я был слишком жесток к твоим предкам, слишком неосмотрителен. Слишком не смел. Нет в мирах полу мер. Есть лишь решительность сильных. Таких как ты, Имивар. Я должен был либо простить, либо стереть всех вас. Теперь же я пожинаю свои плоды. Что касается войны — знай, для меня она идет с момента моего восхождения. И продолжится до моей смерти. Я живу, никогда ее не оканчивая. Мне жаль, что ее жернова перемололи и ваши судьбы.

Он смотрит на меня с удивлением. Я же понимаю, что впервые исповедался.

— Так вот, Имивар, я хочу предложить тебе выбор — стать столпом вашей расы и нового мира, либо уйти в небытие, — говорю, вставая перед ним. Связанным и истерзанным, я, Миштар, божество этого мира, прошу выбрать у отступника, предателя. Но того, кто может определить судьбу нового мира. Я так решил.

— Какова же цена?

— Цена чего?

— Чтобы стать столпом, — кажется ли мне, но его насмешка исчезла.

— Стать тем, что вы сотворили, — отвечаю я не прямо, но он понимает, что речь идет о химерах, — стать стражем, привратником. Быть заслоном того, что впустил в этот мир.

— Быть посланником?

— Связующей нитью.

— Быть воином?

— Быть вратами, — смотрю на его загорающиеся глаза, — тем, кто соединяет не соединимое. Измениться ради сохранения сущности подобных тебе.

Он смотрит на меня, осознавая, что должен пойти против себя ради других. Должен сломить себя, чтобы выстоять.

— Я согласен.

— Я не сомневался в тебе.

Часть 61. Отпущение грехов

Я чувствую невероятную радость, почти эйфорию. Подхожу к скованному, изувеченному эфелину. Обхватываю его за шею, приникаю губами к губам. Перестраиваю матрицу, делая ее восприимчивой к другим формам энергии. Заставляю почувствовать сильное желание контакта к любой из сущности. Нет, я не собирался делать его судьбу героической, вожделенной для подражания. Трагичной, тяжелой — да. Но не героической. Предатели не достойны подобного.

Когда я отпускаю его, он еще осознает себя, в отчаянии смотрит на меня, с ненавистью выкрикивает проклятия.

— Не будь столь наивен, Имивар, героями не становятся без позора, — говорю я отходя и отдавая приказ привести химер, — ты же сам напитал свою матрицу ненавистью. Смирись, прими судьбу и поверни все тягости в свою пользу. Тогда ты поймешь, в чем заключается эта война. Та, которую ты объявил мне, Имивар. Так ты поймешь меня, отступник. Если ты справишься, то добьешься успеха, если нет, то в том только твоя вина.

Я добавляю в его матрицу сильные восстановительные способности, оставляю на полу изолятора несколько кинжалов и ножей.

— Вот он ваш бог, вожделенный идол, — говорю я вошедшим химерам, — возьмите его, сделайте подобным вам, чтобы он без страха вел вас вперед. Любите его как не любили никого.

Даю им импульс желания контакта. Легкие к воздействию структуры откликаются сразу.

— Помни о своей клятве, — оборачиваюсь я к эфелину, — пусть твои намерения не омрачат никакие испытания, — те химеры, которые смогли лучше осознать свои потребности уже взяли орудия пыток, подошли к распятому телу, — я прошел через то же ради своей силы. Крепись, — говорю ему, уже ступая за двери.

Ухожу из изолятора, слыша сдавленный крик эфелина. Дальше разносится полузвериный рев химер. Никому не прощается намерение опорочить служителя Уровней, энгаха, воина, аннигилятора, наложника, хранителя знаний. Чем больше функций, тем тяжелее и многограннее наказание.

Я не убил, Вард. Цени это. Я остался верен себе, Патранаториан. Верь в меня. Я остался собой. Главное не сомневаться в этом.

Следующий изолятор полон другими воинами-отступниками. Горящее копье ложится в мою руку. Они погибнут, только половина. Другие будут нести в себе их силу, опыт. Продолжат их жизнь. Только уже зная ее цену. — Выберете из вашего числа тех, кто пожертвует собой ради жизни других, — объявляю я приговоренным. Сома проступает через оболочку, окутывая ее призрачным пламенем. Им оказана большая честь. Не многим суждено лицезреть бога. Деманона воплоти. Пусть они знают милость и гнев Уровней в моем лице.

Когда экзекуция была закончена, оставшиеся в живых энергоформы и химеры были отданы на восстановление эфелинам. Мне же нужно было вернуться к Патрону с отчетом. Но только я прибываю на место мне сообщают, что некий посланник хочет видеть меня в изолированном зале.

Часть 62. Посланник

— Кто это? — пытаюсь я уточнить у функционала, принесшего весть.

— Не известно. Его аура полностью скрыта. Он сказал, что будет говорить лишь с вами, энгах, — слышу я его ответ.

Предельно обеспокоенный я подхожу к дверям зала-изолятора. Внутри, к моей радости, меня ждут Вард, Патрон и Хорг. Четвертый действительно не проявляет себя, его оболочка так же скрыта. Он одет в подобие серой накидки, закутан в нее с ног до головы. Лицо срывает глухая маска из неизвестного мне материала.

— Приветствую вас, энгах, — говорит Хорг, первым склоняясь в простом поклоне. Я приветствую его как старшего. Вард не реагирует на мое появление, Патрон же отдает ментальный сигнал подойти к нему. Я становлюсь рядом с ним, напротив серой фигуры.

— Аваларион, — слышу обращение от него, сразу чувствуя, как холод прорастает в тело, будто вымораживая раскаленную сому, — я пришел говорить с тобой как с великим воином и мудрым управителем. Выслушай меня.

Светлый. Высший. Не может быть иначе. Я застываю, не зная как поступить дальше.

— Мы говорили о том договоре, который был предложен на совете Старшего Хорга, — говорит Вард, — сейчас встает вопрос об устройстве испытательной зоны иного характера. Одну из ведущих ролей в ее организации хотят доверить тебе.

Я стою, понимая, что нужно дать ответ, однако мои вычисления словно заморожены, удалены из тела.

— Алури, — Вард выводит меня из остолбенения.

— Я готов выслушать ваши предложения, — отвечаю, понимая, что голос оболочки звучит несколько глуше обычного..

— Соглашение Хорга мы решили распространить на новые территории, — сообщает Патрон, — те самые, которые были рассчитаны на переселение энергоформ.

Я удивлен. На такое быстрое решение я даже не рассчитывал, Вард же лишь ухмыльнулся, ментально передав «Не благодари».

— Каковы же условия? — спрашиваю я, обращаясь как к своим, так и пришельцу.

— Их мы и должны обсудить, — отвечает мне старший исполнитель.

— Наши изначальные условия — ограниченная зона с доступом к ресурсам и энергии мира. Контролируемый обмен и преобразование, — напоминаю я нашему небольшому собранию.

— Мы принимаем это, Аваларион, — говорит серая фигура, — но просим лишь о большей свободе. О возможности взаимодействовать с представителями вашей истинной энергии.

— Это пока слишком сложный вопрос, — слышу слова Патрона, — но если он будет рассмотрен на собрании Уровней, то при поддержке созидателей и лекарей можно будет разработать методы взаимодействия.

Фигура кивает.

— Позвольте обратиться к вам с еще одной просьбой, — обращается посланник ко мне. Теперь я не впадаю в оцепенение, киваю в знак согласия.

— Наш воин был правомерно наказан вами, — я понимаю, о ком он говорит, — но мы хотели бы просить вас освободить его. Мы же обязуемся прекратить любые попытки захвата подвластных вам миров. Нарушитель же будет наказан по нашим законам.

Я задумываюсь над этим предложением. Доверять только потому, что они сами признали свою вину и пошли на уступки. Но пока это лишь слова. Дела покажут их правдивость.

— Я готов пойти вам на встречу, — говорю, чувствуя неоднородный отклик от всех троих. От удивления до осуждения, — но лишь спустя достаточный срок. Сто полных циклов, при соблюдении договоренностей станут гарантией его освобождения.

— Хорошо, Аваларион, — говорит светлый, снова склоняясь, — мы принимаем ваше решение.

Он соглашается так быстро, что я думаю, не выбрал ли слишком простые условия для него.

Когда совещание решено окончить, я подхожу к серой фигуре.

— Почему вы обращаетесь ко мне иначе, светлый.

— Потому что так звучит ваши имя на нашем истинном языке.

— А что было с прошлым именем?

— Оно взято из наречия вашей другой параллели, — отвечает он, я же окончательно теряю логическую цепь его размышлений, — там есть такой же, подобный вам служитель Уровней, — поясняет он наконец.

— Почему же вы не обратились со своей просьбой к нему.

— От был более категоричен в своем отказе, — говорит мне скрытый под маской. Без дальнейших пояснений поворачивается и уходит.

Я провожаю его взглядом, пока на плечо с силой не опускается рука лекаря.

— Стратег, — высказывает он свое одобрение. Я же продолжаю слышать слова светлого. Есть подобный мне, более сильный. Тот, кому мое существование не безразлично, иначе не назвал бы моего имени так, что светлые приняли его наравне с моим истинным.

Часть 63. Механизм сотворения

У же следующим Патроном было инициировано собрание по вопросам освоения новой параллели. Присутствовали старшие исполнители и представители Высших других каст.

— Параллель зародилась на срединной части, значит, ее условия довольно благоприятны для взращивания, — сообщает Патрон, — однако, из-за временной недоступности к освоению, ее энергетическое поле оказалось засорено малыми сущностями. Других, более высокоорганизованных обитателей пока не наблюдается. Поэтому, сейчас нужно провести очистку и заготовку зоны для установки рассеивающего механизма. И только после полной коррекции энергетического фона, туда осуществят перенос экспериментальных энергоформ.

План ясен. Первый этап под контролем исполнителей, второй и третий будут идти лишь в сопровождении. Для осуществления столь масштабного и краткого по времени действия, как зачистка требуется большое количество функционалов. Мобилизованными окажутся больше половины состава подконтрольного Патрона. А это учитывая то, что мой Куратор стоит над руководством не менее десяти параллелей. Соглашение со светлыми оказывается очень кстати, поскольку отток сил ослаблял защиту других зон.

Высадку было решено осуществлять на экваторе локации, ориентироваться на самую высокую точку. Очистка первой ступени была за самыми сильными функционалами. Сразу за нами должны были прибыть созидатели, которые установят пункт контроля. Оттуда сильные будут управлять другими функционалами. Только когда территория очистится и нормализуется достаточно на этом месте будет сооружена установка глобальной очистки.

Портал налажен и мы в количестве шести ступили за ее предел.

Оболочка моментально получила повреждение, поскольку среда оказывается не благоприятной для нее. Я скидываю оболочку, оставаясь в истинном облике с максимальной изоляцией. Еще три исполнителя поступают так же. Патрон и Хорг надевают боевые модификации. Территория, представленная хаотическими выбросами энергии от красного до зеленого спектра, перенасыщена малыми сущностями. Они и наносили ранения оболочке. От истинного тела же сгорали, перенасыщаясь пусть и родственной энергией. Мы рассредотачиваемся, становясь Вокруг Высшего. По его команде я открываю свою матрицу для вливания энергии. Направленный импульс идет через меня, переполняя до возможного предела. Долго его держать нельзя, начнется перенасыщение, потому, я отпускаю такие же импульсы стоящим по бокам от меня функционалам. Они принимают, напитываются и отпускают дальше. Когда круг сомкнут, мы соединяемся каждый попарно. Теперь время запустить очистку. Энгах синтезированная в Уровнях сущность, потому знания в нас заложены и активируются когда это необходимо. Рожденные же в Уровнях функционалы учатся навыкам очистки. Я просто знаю, что мне нужно выпустить большой поток энергии, а затем стабилизировать участок. Это же делают и другие. Шаг за шагом, мы увеличиваем радиус освобожденной территории. Когда ее площадь оказывается достаточной, мы получаем сигнал от Высшего, вместе с ним прекращается подача энергии. Затем, мы только стоим на границе освобожденной зоны, наблюдая как в пространстве формируется установка контроля. Из-за агрессивных условий неочищенной среды и преобладания красно-зеленого спектра энергии детали ее из аморфных приобретают заостренно-гладкую форму, имея мощное основание, острыми зубцами тянутся вверх. Симметрии выбрана пятиконечной, по числу чистильщиков. Они прорастают и крепнут из одного синтагматического центра, врастают в плоть мира, собирая и регистрируя перепады его энергетических показателей. Главный шпиль-башня становится обителью Высшего. Мы идем ко все еще меняющемуся и крепнущему механизму, занимая каждый свой выступ — башню. Как только я приближаюсь, острые шипы — датчики реагируют на мое тело, расступаются, давая соме слиться с установкой. Патрон уже вошел в контрольную башню, потому вся ее поверхность приобрела полностью поглощающий черный цвет. Еще шаг и я сливаюсь с телом очищающей установки. Вижу ее датчиками, ощущаю вибрантами. Пропускаю сквозь себя энергию этого мира.

Новые силы прибывают, становятся в защищенной зоне, распределяются по пяти секторам. Моя группа собрана и ждет распоряжений.

Вперед. Клином, прорезая плоть чуждой среды, острие движется, самозатачиваясь. Павшие уступают место новым силам, но вот глубина внедрения достаточная. Время расширить границ. С каждой стороны клина выступают два другие острия, проходят, сминая ослабшие формы жизни. Потом от каждого из них еще два по каждую сторону. И так до бесконечности, пока вся территория не оказывается вычищена. Стабилизация. Напитка силами и снова то же самое. Чем дальше, тем все более разряжен клин, тем медленнее идет строй, преодолевая сопротивление чужеродных форм энергии. Выпалывая сорняки. Но вот уже на горизонте действий видна и другая армия. Техника у них иная — хаотический ряд, сменяющиеся позиции. Но движется она не менее эффективно. Мы замыкаем движение навстречу, делимся силами, идем по направлению к запаздывающим. Встречаем их на подходе. Приходим к полюсу нашего контроля, точке противоположной от установки зачистки. Стабилизация.

Установка выпускает меня, расступаясь вокруг моего тела. Настало время созидателей. Среда локации должна быть перестроена под будущих обитателей.

Наша цель — контроль и защита. Сорные сущности могли затаиться и глубже. Установка очистки трансформируется, перетекает, меняет свою суть. Острые выступы сглаживаются, появляется больше плавных и плоских поверхностей. Всего, что передает в среду сигналы преобразующих воздействий. Высший все так же остается внутри. Мы же наблюдаем изменения снаружи. Сначала среда насыщается нужными газами, выравнивается их состав, потом дается доступ энергии звезд, что находятся ближе. Именно эти генераторы энергии поставлены основными во многих срединных параллелях. Под действием излучений газы и вещества соединяются, превращаясь в воду, камни, выпадая органикой. Она в свою очередь преобразуется, перерождается, изменяется. У локации вырабатывается свой механизм защиты от того, что ей не нужно. Формируется магнитное и газовое поле. Развивается питательная среда.

Скоро локация становится похожа на то, что было и в ближайших мирах. Среда, близкая и понятная энергоформам.

Часть 64. Приветствие нового мира

Когда основной процесс завершен, настает время заселения экспериментальных существ. И светлых.

Я даю сигнал через кристалл связи Фагиру. Своего друга я не могу не предупредить отдельно.

— Энгах, подготовьте экспериментальные образцы к заселению, приходит сигнал. Сущность просителя мне не известна, но, вероятно, это снова синтезированный разум, созданный на основе потребностей и указаний участников процесса изменения параллели.

Я понимаю свою задачу, по-этому даю команду тем, кто отправлен на территорию механизма осуществить перенос. В одно мгновение механизм запускается, накрывая все его пространство куполом, но теперь не изолирующим, а считывающим ауры. Регистрирующим энергию всего, от колоссальных строений до крошечных ростков растений. Мельче не нужно. Еще одно мгновение. И часть одного мира переносится в другой.

— Энгах, осуществить первичную адаптацию. Внедрение смыслового компонента. Установка зоны контроля светлой энергии.

Мои задачи мне ясны.

Среда больше не агрессивна и я накидываю на себя оболочку. Установка преобразования распадается. Высший и другие функционалы, заключенные в ней остаются стоять на земле.

Патрон меняет свою боевую модификацию на нейтральную оболочку, подходит ко мне.

— Ты справился, Алури, — рука ложится на мое плечо, — дальнейшая работа будет зависеть от тебя, но я в тебе не сомневаюсь.

Неожидано, его губы касаются моего лба. Не просто обмен энергией, а потребность, переданная от оболочки. Вот, что я ощущаю. Подобное отношение к таким как я запрещено. Я закрываю свою матрицу от воздействия моего Хозяина. Ни кто не должен узнать о том, что испытал ко мне Высший.

Поклон, официальное обращение с благодарностью. Я отправляюсь на исполнение.

Пока волны преобразования еще не улеглись. Новый мир близок к первому уровню, поэтому я могу применить силу своей сомы без потерь энергии. Я добираюсь к месту, где была ось механизма быстрее. Теперь здесь только небольшое углубление. У его края я жду посланцев от энергоформ. Они прибывают спустя три малых цикла.

— Приветствую вас, — объявляю я, — рад объявить, что вы вступаете в новый мир, вы становитесь хозяевами новых земель. И только в ваших силах сохранить его. Будьте мудры и сдержанны. Сохраните наш последний дар вам.

Отдельно я жду визита Фагира.

— Друг мой, моя правя рука и доверенный, — обращаюсь я к нему, — я готов выполнить любое твое желание, но прежде, прошу, выслушай. Ты единственный, кто живешь в этом мире почти так же долго как я. Груз памяти сминает волю, но не разум. Укрепись им сейчас, помоги тем, кого я берег столько времени познать мудрость жизни.

Я держу его протянутую ладонь, что почти вдвое больше моей. Я так надеюсь, что он не откажется.

Он кивает грустно, почти обреченно.

— Я хочу сделать тебе подарок, — продолжаю я. В моих руках кристалл - дезактиватор, — этот чтобы нужно чтобы отключить дар бессмертия Фагир, — говорю ему, сам же чувствую почти боль от осознания, что он этим когда-либо воспользуется. Но свое обещание я должен выполнить.

Следующим должен стать глава отступников Имивар. Он ждет уже освобожденный из изолятора. Его облик изменен до неузнаваемости. Лицо его, но тело теперь покрыто и чешуей и шерстью. Когти вооружают руки и копыта ноги. Он вобрал в себя почти все изменения, что они сами придали человеческим матрицам. Сами же химеры послушны ему. Следуют за ним.

— Ни одно величие не дается без платы, — говорю, видя на сколько его ослабило испытание, — будь сильным и распорядись тем что дано тебе в муках достойно.

Он склоняет голову. Он принял свою судьбу. Химеры — станут привратниками светлой энергии. Отступники, же будут послами к ним, теми, кто будет нести им знания остальных рас. Он будет руководит ими всеми.

Последним и самым тяжелым будет принятие других гостей.

— Аваларион, — слышу я приветствие первого входящего в пределы этого мира светлого, — мы явились и готовы исполнить договор.

— Ваша территория обозначена, посланники будут нести вам знания. Привратники будут оберегать вашу зону. Соблюдение правил на вашей ответственности, — говорю пришедшему в серой накидке и маске, — ждите вестей из уровней, мы ищем способы безопасного взаимодействия.

А сколько мне известно, лаборатории созидателей получили несколько светлых первого ранга для подбора методов вести с ними обмен энергией. Вероятно, нас ждет новая эра, когда несоединимое соединится.

— Поздравляю, Алури, — Вард подходит ко мне первым, практически сразу заключая в объятия, — ты оправдал себя как энгах, — говорит он, сжимая меня механической силой своего тела. Это крайне ощутимо, так, что я боюсь, как бы моя сома не получила повреждений.

— Мне пока сложно оценить причину вашей радости, — высвобождаясь из захвата лекаря, говорю я.

Я вернулся в Уровни сразу после завершения миссии. Вознаграждения или поощрения полагающиеся за участие в столь сложном мероприятии мне были неизвестны. Но Вард знал, а сообщать мне не торопился. Зато радовал себя возможностью понаблюдать за моими переживаниями.

— Не беспокойся, — говорит он, положив руку на мое плечо и выводя из зала перехода, — ты получишь то, что заслуживаешь.

— С ваших слов это звучит угрожающе, — говорю в ответ, надеясь, что мне все же расскажут о решении совета. Больше всего меня вводила в сомнение заинтересованность мной светлыми. Может ли получиться так, что это будет не поощрение, а ограничение за подобную особенность.

Но лекарь только смеется, советуя мне отдохнуть и восстановить силы. Я не пренебрегаю советом. Мне дано пять циклов на это.

Выход из анабиоза прерывается по распоряжению Высшего.

— Алури, совет досрочно вынес решение по твоему вопросу.

Я киваю, принимая сообщение Патрона.

— Для исполнения решения совета тебя ждут в лабораториях.

Я чувствую, как внутри сомы зарождается холод. Значит ли это, что для меня все же введут ограничения, возможно, меня даже ждет нарушение целостности сомы. Но Патрон гораздо более милосерден ко мне, чем Вард.

— Тебе решено подобрать боевую модификацию.

Часть 65. Боевая модификация

В нужный сектор лабораторий я в сопровождении Патрона прибыл через специально настроенный переход. Там нас уже ждали. После некоторого времени занесения параметров в информационную сферу мы вошли в открывшиеся двери лабораторий. Созидатель высшего ранга и Вард встретили нас первыми. Вард быстро обменялся ментальными сигналами с Патроном и сообщил ответ созидателю. Последний имел вид, напоминающий насекомое, что я видел в нейтральном уровне — сегментированное тело, четко разделенное на конечности в количестве шести и торс, сужающийся в талии. Голова снабжена специально настроенными окулярами, сферической формы.

— Пройдите на полигон, — говорит он, — модификацию будем формировать в два этапа. Сначала статично, затем в движении.

Больше информации мне не предоставляют.

Мы идем по длинному коридору, по обе стороны которого установлены энергетические кристаллы-заслонки. За каждым из них отдельный отсек-капсула, где ведется преобразование и создание тех или иных образцов. Наш путь заканчивается у одного из самых больших.

Он раскрывается несколькими гранями, впуская в изолятор. Такой большой площади, капсулы я еще не видел.

— Становитесь в центр, энгах, — обращается ко мне созидатель.

Центр. Я действительно вижу выделенную в полу-прозрачных гранях изолятора выделенную зону. Я становлюсь туда и сразу чувствую, как сому охватывает вибрация. Мое тело примагничивает и в следующее мгновение его закрывает оболочка. Быстро, без моего вмешательства. И контроля.

Но ощущения создают у меня чувство двойственности. Я чувствую и сому и нейтральное тело одновременно.

— Боевая модификация будет создаваться по средним показателям оболочки и сомы, — поясняют мне, — затем, в динамическую фазу она будет дополнена функциональными компонентами.

Я подтверждаю понимание.

Потом вибрация и воздействие на мое тело усилилось. Субстанция, подобная расплавленному металлу, но более пластичная, начинает покрывать меня поднимаясь от ног. На мгновение она сковывает меня всего, полностью облепляет, не дает пробиться ни какому восприятию или энергообмену со средой. Сколько это длится — я не знаю. Ощущение времени пропадает, тогда как собственные внутренние процессы начинают чувствоваться сильнее. Потом, резко, как будто стягивающая меня субстанция лопается, я вижу мир но уже совсем иначе. Есть и зрение оболочки и способности сомы. И они усиленны. Я слился с модификацией.

Я не вижу себя, но понимаю, я изменился. То, что называется боевой модификацией сформировало доспех, способный выдержать и в Уровнях и в нейтральной среде. Но другие ее способности мне еще не известны.

— Начинаем динамическую фазу, — объявляется мне.

И притяжение, держащее меня исчезает. Делаю шаг и чувствую, как броня моего тела крепнет в ноге, другой и она также наливается силой, сгиб руки и подвижность сохраняется специальным сегментом, тоже самое и с другой рукой. Вытягиваю их вверх, получая усиление каркаса, развожу в стороны, давая возможность подстроиться под мои суставы, выработать сегменты, не мешающие движениям, завожу обе руки назад, затем вперед.

— Ваше оружие, энгах, — слышу команду. Прикладываю руку к груди, проникаю под податливый материал покрытия. Он отвечает моему воздействия, строя клапан. Найдя древко, я вытаскиваю копье, еще горящее от моей плазмы. Первый замах, дугой обводящий пространство передо меня. Суставы укрепляются, становясь подвижней, корпус тоже приобретает сегменты пластичности. Горизонтальный замах, вращение, перекладывание копья из руки в руку. Затем сочетание приемов, наращивание скорости, комбинации.

— Достаточно, — слышу команду созидателя, — теперь парный бой.

Энергетическая модель. Она аморфна, но копье в ее формировании видно четко. Я делаю выпад, и облако энергии отражает его. Делаю следующий и снова получаю отпор. Наращиваю скорость, темп, комбинирую приемы. Но противник не поддается. Пусть даже это только энергия, но я должен поразить его.

Уже отчаявшись, подключаю свое тело в дополнение к основному оружию. Изгибы рук, ног достают тень так, что с одним только оружием она не справляется. Последним, делаю сильный удар головой в центр сгустка. И он распадается.

— Достаточно, — снова слышу указания созидателя. Кристалл входа снова разделяется, впустив уже моего Куратора. Его истинное тело обрастает боевой оболочкой. Черное покрытие с острыми выступами на сгибах суставов, плечах и двумя на голове отливает гладким блеском. Полное поглощение энергии, замкнутая защита и невероятная пластичность, вот что отличает его боевую модификацию. Я должен быть хорошим дополнением к ней.

Секира. Я вижу ее в руках Патрона. Вторую такую он приготовил для меня.

— Нужно закрепить нашу совместимость, Алури, — говорит он, протягивая мне оружие.

Я покорно принимаю ее. Сначала примеряясь к ее особенностям, выполняя основные приемы. Становясь на изготовку, я впервые осматриваю свое тело. Гибкие конечности с такими же, но меньшими выступами на сгибах, как у Патрона, тело из множества элементов, и доспех и эластичное одеяние. Более я пока не вижу ничего.

Патрон отдает мне право первого хода. Я атакую, стараюсь бить с разворота, получаю отпор, отступаю и бью снова. Чем дальше, тем быстрее. К завершению нашего поединка, я понимаю, что стал намного сильнее. Даже моя сома не могла так долго поддерживать мои боевые способности.

— Примите свою модификацию, энгах, — слышу я объявление. Тут же передо мной снова формируется энергетическое облако. Только теперь оно трансформируется, приобретая очертания.

Передо мной застывает фигура. Плавные формы ее прорезаны острыми шипами на локтях и коленях. Голова забрана непроницаемой гладкостью, отходя назад, за затылок загнутым вниз клювом. Значит, удар головой тоже был учтен. Нужна защита и для шеи сзади, если я буду атаковать таким образом. Посреди же глухой маски лица идет небольшая борозда, как острие топора. От пояса вниз, спускаются защитные клинья, словно сегментированный подол, призванный защитить нижние конечности и создать дополнительное оружие — при вращении эти тяжелые и острые элементы могут так же наносить повреждения противнику.

— Модификация синтезирована, — слышу оповещение, — модификация принята?

— Принята, — говорю я, все еще поглощенный созерцанием моего нового тела. Истинного для функции воина.

Часть 66. Новые возможности

— Испытаем твою новую модификацию в нейтральном уровне, — говорит Патрон, когда мы возвращаем в Капище, — но прежде, дай мне восстановить твои силы, — его рука в броне сомы ложится на мое незащищенное модификацией плечо.

Испытания и настройка действительно ввели некоторый дисбаланс в сому, ко всему прочему отобрав не мало сил. Но услышать пожелание Высшего я просто рад.

Изолированный зал и ложе уже готовы, но Патрон желает, чтобы я служил ему в этот раз иначе.

— Стой спокойно, Алури, — говорит он, — теперь ты достаточно силен, чтобы контролировать себя. Ты можешь принять мое тело без фиксаторов.

Я пока не понимаю, что должен делать, но сразу заготавливаю энергию для восстановления и регенерации. Тем не менее, Хозяин сам готовится руководить процессом контакта, направляет меня ментальными сигналами. Мои руки заведены за спину, переплетены в локтях. Место соединения проложено вдоль всего туловища до середины груди. Я становлюсь на ноги так устойчиво, как могу. Поддерживаемый рукой Хозяина оказываюсь соединен с ним. Медленно, с каждым последующим движением, он прорывает меня все дальше и глубже. До того момента, пока не подходит к опасной близости витальных линий. Я укрепляю и закрываю их, так же продолжая поддерживать соединение. Но опасности уже нет, поскольку Патрон заканчивает процесс перераспределением энергии. К этому моменту я уже стою на коленях, продолжая сжимать руки за спиной. Работать с матрицей в этот раз оказывается не нужно.

Восстановленная энергия возвращает мне силу для испытания моей новой модификации. Патрон так же не видит необходимости откладывать это.

Место нашего выхода — пустынная местность. Разрушенные строения и выжженная земля. Здесь Уровни совсем недавно брали пробу с будущего урожая, определяли его зрелость. Для нас же это еще один полигон. Я накидываю на свою оболочку модификацию, тут же понимая, как обострились ощущения. Выросла скорость реакции и расчетов. Я сражаюсь с Высшим, чувствуя себя наравне с ним.

Часть 67. Бунт обречен

Мы возвращаемся в крепость, откуда отправились на зачистку новой параллели. По здешней хронометрии прошли почти сотня циклов. Перемены если и мели место, то большей частью в плане технического оснащения. В остальном все было как прежде. Жизнь этой параллели еще долго будет расти и крепнуть. Но тревожные известия все же настигли нас, когда мы только вернулись к привычному циклу существования наших оболочек, дав нам лишь три дня.

— Бунт и при участии функционалов? — я просто не верю сообщению, пришедшему на информационную сферу. Я наравне со старшими вел посменный мониторинг и первым получил послание.

Патрон отбыл уровни, поэтому теперь мне необходимо было с ним связаться.

Ответ мне пришел не сразу, но был крайне категоричен — ликвидация всех участников бунта без выяснения обстоятельств. Как аннигилятор и представитель Высшего это должен был сделать я.

— Соберите группу функционалов для отправки на место происшествия сообщаю я через информационную сферу внутри крепости.

Отзыв приходит довольно быстро — добровольцы и свободные функционалы собрались в достаточном количестве, чтобы идти под моим началом. Я же был крайне расстроен таким поручением. У меня не будет возможности помиловать нарушителей, даже выяснить причину восстания.

К вечеру того же дня я уже знакомился с функционалами, с которыми мне предстояло отправиться на исполнение. Четыре старших, восемь второго ранга и десять функционалов первого ранга. В дополнении к основному составу лекарь и созидатель. Все они уже ознакомились с заданием и в инструкциях не нуждались. В отличии от меня. Обговорив место сбора и необходимые приготовления я отправился в информационный зал, чтобы подучить все необходимые параметры и данные.

Все произошло в отдаленном расположении. Источник под его контролем не самый большой, но достаточно мощный. Несколько функционалов захватили это место, прервав связь с Уровнями. Сообщение передал один из созидателей, сумевший сбежать. Количество захватчиков — от десяти до пятнадцати. Уровень силы — не меньше второго. Компенсация участникам задания — от двух до пяти уровней силы. Уровень сложности — от седьмого и выше. Мое первое задание с объявленной сложностью.

Выдвинулись мы на утро следующего дня, правильнее сказать собрались около перехода и, активировав его перешли в место наиболее приближенное к интересующему нас участку. Я, как командующий карательным отрядом, проводил сканирование. Нужное нам расположение оказалось не далеко, но никаких постовых или даже кристаллов-оповещателей вокруг него не было. Это настораживало. Но отправлять разведку было все равно, что выдать себя. Я предполагал, что среди восставших был один очень сильный функционал, который, вероятно, уже знает о нашем прибытии. Поэтому, своему отряду я приказал держать полную боевую готовность.

Дальше, на максимальной скорости, подключив силу сому мы идем к месту захвата. Данные мне директивы исключают даже ведение переговоров о выдаче заложников и объявление о вынесенном им обвинении. Нужно просто ликвидировать всех. В Уровнях разберутся, кто достоин наказания, а кто возмещения. Это мне не нравилось. Но я все же надеялся провести операцию более щадящим способом.

Часть 68. Бунтовщики

Уже на подходе к расположению я вижу город смертных. Осажден ли он, определить не могу, поскольку его окружает непроницаемый заслон. На такое способен если не Высший, то очень сильный функционал.

— Рассредоточиться, атака по всем направлениям. Одна группа идет к расположению со мной, — даю команду.

Часть моего взвода будет отвлекать внимание, атакуя город, другая прорвется к расположению функционалов. По моим расчетам это наиболее продуктивный и быстрый способ выполнения задания. О том, что это может быть ловушкой я даже не подумал.

Тем не менее, к расположению мы добираемся беспрепятственно. Но только туда. Стоит мне дать ментальную команду рассредоточиться, как я понимаю, что в нашу сторону направлена сильная энергетическая волна. Я успеваю лишь бросить функционалам предупреждение и накинуть боевую модификацию, как нас сметает.

Сильный разряд проходит сквозь тело даже защищенное модификацией. Но я не падаю, а замираю, приняв устойчивую позицию. Одновременно, я понимаю, что слышу и вижу атакующих.

Клапан модификации позволяет мне извлечь копье и я готов к атаке. Следующая волна уже направлена на меня, но, склонив голову с лезвием по центру, я прорезаюсь сквозь нее, копьем отвожу ее энергию от себя. Затем вперед, к намеченным целям. Двое, ставившие заслон падают, пораженные раскаленным стержнем копья. Еще двоих сминаю ударом руки и подсекаю клиньями пояса. Я не знаю, в каком состоянии функционалы моего отряда, потому просто посылаю им сигнал направления в которым иду и прорываюсь туда, откуда чувствую сильное воздействие.

Еще один заслон проходи, чуть ощутимее, но я лишь замедляюсь, потом наращивая скорость. Один рывок, и я у здания, за которым находится источник. Копье рушит его, погребая под осколками нескольких функционалов. Врагов или заложников — неизвестно. В Уровнях разберутся. Мне же нужно уничтожить источник силы врага.

Но мои противники либо готовы к такой быстрой и атаке, или ими руководит действительно расчетливый функционал, потому что несколько сильных исполнителей и созидателей ловят меня в изолирующий кокон. Модификация, конечно, выдерживает его натиск, но подвижность моя оказывается сильно ограниченной. Потом подходит и подкрепление бунтовщиков.

— Алури, ты ли это? — слышу я обращение одного из них, вероятного самого старшего по рангу, — Надо же, не надеялся тебя увидеть еще раз.

Модификация, которая сдерживает воздействие кокона начинает сильно расходовать мои силы, но я все же сосредотачиваюсь на говорящем. Функционал, третий ранг, исполнитель. Не уже ли он главный?

— Если мы с вами и знакомы, то я этого уже не помню, — отзываюсь голосом оболочки. Другого способа общения у меня нет, пока я в коконе, — однако, должен сообщить, что моя миссия ликвидировать вас как бунтовщиков и проследить, чтобы вы были доставлены в Уровни на дознание.

— Прислан ликвидировать? Ты? — смеется функционал. Он в оболочке мужчины довольно изящного строения, что довольно странно для боевого функционала, но, возможно, я чего - то о нем не знаю, — ты даже не в силах двинуться, энгах. Хотя, я впечатлен — боевая модификация. При втором-то ранге…

— Это не моя прихоть, если вам это интересно, — надеясь разговором выяснить цель захвата отвечаю я, — что же вас заставило поступить так.

— Как, энгах? — словно дразнит меня исполнитель.

— Вы меня понимаете. Обвинение вам уже выставлено, я лишь исполняю решение командующего…

— И своего хозяина, не так ли? — неприятная ухмылка и интонация.

— Это не имеет значения. Я здесь по решению Уровней. Объясните цель вашего захвата зоны и я готов лично скорректировать решение, — говорю ему, понимая, что не в силах больше сдерживать себя. Силы скоро собьются в коллапс.

— Ты переоцениваешь себя, помощник, — говорит он, — даже боевая модификация не спасет тебя, если мы решим, что тебе не место здесь.

— Тогда решайте быстрее, — я действительно едва держусь.

Функционал смеется, но тут же сообщает что-то другим, тем кто держит кокон. Меня сжимает так, что я почти чувствую, как сминается оболочка, заключенная где-то под модификацией.

— Пусть посидит в изоляторе, пока мы разберемся с делами, — сообщает он уже так, чтобы мне было слышно решение. Восемь функционалов второго ранга затягивают на мне энергетическую удавку.

Часть 69. Плен

Я отключаюсь от восприятия приблизительно на половину малого цикла, а когда прихожу в себя, то вижу, что нахожусь в изоляторе. Модификация слетела, вероятно, сразу после моего отключения, потому я оставлен только в оболочке. И полностью истощен. Руки оказываются прикованы к скобам в стене, ноги меня уже не держат. В своем теле я чувствую блокирующий код.

Попытки освободиться или отправить сигнал оказываются бесполезными. Я лишь жду, когда мои пленители решат выйти со мной на связь. В это время стараясь расшатать кристалл блокировки в своем теле.

— Как приятно лицезреть такую картину, — тот же самый функционал приходит спустя еще пол дня, — прекрасное создание и сильный энгах беззащитен, полностью отданный в мое распоряжение, — его сопровождают другие функционалы, — жаль, после своей ликвидации ты ничего не помнишь, иначе было бы забавно понаблюдать твою реакцию, — говорит он, подходя и проводя ладонью от моей шеи до середины живота, — но я могу оказать тебе услугу, — он отгибает край моей рубахи, касаясь обнаженной кожи, — напомню тебе кое-что, причем даром.

— Чего вы хотите добиться? Если я не отправлю отчет о выполнении, сюда придут другие функционалы. Вы думаете, сможете выстоять? — говорю ему, когда он поднимает мою рубаху, обнажая тело.

— Об этом не переживай, — отвечает с улыбкой функционал, расстегивая пояс моих штанов, — в нашем распоряжении целый источник и кое что еще.

Я едва сдерживаю вскрик, когда он касается чувствительного места оболочки между ног. Но то, что я не ожидал этого, проявилось и в моей ауре и в судорожно вздрогнувшем теле. Это его веселит.

— Прошлый раз, Алури, я не успел наиграться с тобой и теперь надеюсь восполнить это упущение. Когда еще мне выпадет случай воспользоваться наложником Высшего.

Отвечать на это ни словесно ни физически я не намерен, это все что я могу сделать. Полностью стянув с меня одежду, функционал перехватывает меня под колени и, с усмешкой глядя в глаза, проникает в мое тело, инициировав контакт одним резким и сильным движением. На мне нет болевой изоляции, но с Хозяином я выдерживал и более тяжелые формы контакта, потому не проявляю свои мучения. Он же смотрит на меня оценивающе, продолжая пока несильные, а скорее намеренно-ласковые движения.

— А ты изменился, энгах, — говорит он, размеренно проникая в мое тело, — раньше ты сопротивлялся, пытался уговаривать. Неужели теперь ты уже смирился с ролью подстилки?

Еще одна провокация, но ответить на нее нужно достойно.

— Такой роли у меня нет, зато есть та, благодаря которой я проведу сначала твою ликвидацию, а затем и аннигиляцию. В этом я точно не сомневаюсь.

Функционал смеется, продолжая контакт почти ласково, но я вижу, как в нем появилась тень сомнения.

— Да, самоуверенности в тебе достаточно, — говорит он, наконец, — но она то обычно и подводит.

Он продолжает свои действия, от чего я чувствую, что оболочка, которая теперь стала моим единственным источником восприятия, вдруг начинает реагировать на движения внутри, слегка сжимаясь и вздрагивая. В голове появляется шум, не дающий сосредоточиться. Я невольно отвожу глаза от изысканно-красивого лица функционала, на что он смеется.

— Об этом я и говорил, Алури, — его движения вдруг становятся немного быстрее, при этом не переставая быть плавными, я же понимаю, что оболочка вдруг напрягается, а сознание просто тонет в охватившем его хаосе экстаза. Я даже не помню свою реакцию во время этого, но, когда прихожу в себя, понимаю, что мой мучитель тоже остановился, припав головой к стене над моим плечом, все так же продолжает держать меня и дрожит, видимо пребывая в состоянии экстаза.

Мне становится тяжело осознать, что я испытал подобное не от своего Хозяина. Да, я взаимодействовал с энергоформами и более сложным образом, но то было необходимо для поддержания своего состояния приемлемым для работы. Сейчас же я просто был использован как наложник и оправдал эту функцию. Я понимаю, что мои переживания только больше порадуют моего пленителя, но когда он отрывается от стены, вставая прямо и отпуская мое тело, то не глядя на меня говорит двум стоящим позади: — Он ваш, — и выходит из изолятора.

Значило ли это, что он получил не то, на что рассчитывал или наоборот, понять я не могу. Но и на раздумья времени мне не оставляют. Два функционала, намного более мощного телосложения, чем их предводитель не дают прийти в себя, одновременно подходя ко мне. Один их них, перехватывает меня за ногу, поднимая так, что я оказываюсь повернут боком к стене. Цель такой странной позиции становится мне понятна, когда один сильным движением входит в передний канал моей оболочки, другой же так же быстро и без подготовки проникает в другой. К своему позору я не удерживаюсь от стона, успев только сжать зубы. Я понимаю, что тем самым только спровоцировал их, потому что тот, кого я вижу, смеется, сильно вбивается в мое тело, ему отвечает второй. Действуют они одновременно, потому я чувствую, как оболочка не справляется с сильным воздействием, повреждаясь. Теперь я начинаю проваливаться в темноту от нарастающий боли, понимая, что это лучше, чем от экстаза. Лучше мучения, чем удовольствие от тех, кто использует меня.

— Не так быстро, — неожиданно говорит тот, что стоит передо мной.

Тогда я чувствую, что их движения замедляются, становятся такими же плавными, как были у их предводителя, теперь действовать они начинают попеременно. Тогда как один почти выходил из моего тела, другой погружался до предела. С ужасом я понимаю, что в оболочке снова начинает нарастать напряжение сжимающее мышцы внутри ее. Никакие попытки снизить его или отвлечь разум от подступающего уже большего по силе экстаза не действуют. Я снова замираю, теряя связь с восприятием, чувствуя только всепоглощающее удовольствие. Почти сразу тот, что стоит позади тоже судорожно замирает в моем теле, с силой потянув меня за волосы, тот же, что впереди отвечает тем же спустя мгновение, сжав до боли грудь моей оболочки. Я еще дрожу, не в силах обрести контроль над телом, когда они отпускают меня. Я повисаю на скобах, не имея сил встать на ноги. Один из них, имеющий темные волосы небольшой длины и модификации в виде рисунка на лице, снова подходит ко мне. Обхватив ладонью мое лицо, проводит большим пальцем по губам, потом, неожиданно, сильно прижимается своими губами к моим.

— Еще увидимся, — говорит он, когда отстраняется.

Часть 70. Своя выгода

Я все же теряю связь с восприятием от истощения и осознания происходящего. Прихожу в себя в одиночестве, с трудом восстанавливая последовательность событий.

Меня поймали и удерживают бунтовщики. С какой целью — скорее как заложника. Но белее того, мной пользуются. Зачем? Вероятно, что бы спровоцировать Высшего на более решительные действия. Значит их бунт имеет гораздо более опасные цели. Я не могу допустить, чтобы мой Хозяин и Куратор подвергался опасности, должен сделать все, что в моих силах.

Но что более интересно, старший функционал - предводитель бунтовщиков знал меня еще до стирания. И, вероятно, отношения между нам были не самыми лучшими. Пусть это противоречит правилам, но я смогу через него, узнать о себе прошлом. Выяснить то, что в Уровнях мне никто не сообщит.

Вот только зачем они доводят меня до состояния экстаза, испытывая мое тело, понять я не могу. Такие яркие чувства от контакта я стал ощущать только после получения второго ранга. Связано ли это с моими новыми способностями, я пока не знаю.

Однако, вся ситуация кажется мне очень знакомой. Не уже ли я не в первый раз оказываюсь в таком положении?

Я осматриваю изолятор, в котором оказался. Вероятно, это подвальное помещение или предназначенная специально для заключенных камера. Изоляция проведена специально для функционалов. Значит, они ждали, что у них будет пленник. Но были удивлены, увидев меня. Кого же они ждали?

Шаги за кованой дверью вырывают меня из размышлений.

— Вижу, ты уже пришел в себя, энгах, — говорит старший среди бунтовщиков. Слово «энгах» он произносит с насмешкой. Я же, даже оставленный беспомощным и прикрытый одной только рубашкой, уже не чувствую себя униженным, — готов к продолжению?

— Вполне, — твердо отвечаю ему, — нам есть что обсудить.

Мою решимость не поколеблет даже четыре функционала в мужской оболочке, вошедшие вслед за ним.

В ответ я слышу смех. Старший дает сигнал остальным подождать, подходя ко мне.

— Не скажу, что удивлен слышать от тебя такое, Алури, но не ожидал, что ты так быстро сломаешься.

Я улыбаюсь. Нет, сломать меня вам еще не удалось.

— Такова жизнь, нужно быть более гибким в расчетах, — отвечаю ему, вздыхая, — давайте определимся: что хотите получить вы, и как я смогу обменять это на знания о моем прошлом?

Удивлен ли он услышать такое, я не могу узнать, но задуматься над моими словами ему явно приходится.

— Думаю, что мы найдем здесь товар для торга, — говорит он, наконец, — но теперь я вижу, как тебя изменило последнее стирание. И понимаю, почему ты хочешь вернуть память, — он подходит ближе, вставая надо мной, — нам нужна информация, Алури, та, что хранит в тебе Высший. Сам ты ее выдать в любом случае не сможешь, поэтому нам придется вытаскивать ее из тебя.

— Каким образом?

— А ты еще не понял? — он сочувствующе улыбается, — Бедный, глупый энгах, — его рука опускается, заходя под подол моей рубашки, — скажи спасибо, что мы не вскрываем твои системы через функцию аннигилятора, — он проводит ладонью вверх по моей обнаженной коже и осторожно касаясь груди оболочки, заставляя вздрогнуть, — но если ты не будешь сопротивляться, обещаю, когда мы получим то, что нужно, я расскажу о твоем прошлом.

По итогам нашего разговора я понимаю, что все действительно плохо.

— Хорошо, я согласен, — говорю ему, видя уже неподдельное удивление.

— Да, я действительно поражен, — говорит он после некоторого молчания, поворачивается к двери, — эй, подготовьте покои для нашей принцессы, — говорит он, обращаясь к тем, кто ждет снаружи, — энгах Командующего решил сотрудничать с нами, — это он объявляет, уже с усмешкой глядя на меня.

Я тоже улыбаюсь ему, пусть не думает, что я отступлю от своего решения. Сам же надеюсь, что поступаю правильно.

Часть 71. Сделка

Меня переносят в более светлое и удобное место, правда, так и оставляют скованным, но уже не в висячем положении. Руки и ноги пристегивают к ножкам довольно большой и крепкой кровати цепями. Даже одевают в подобие легкой накидки, отделанной кружевом. Для этого приходят двое младших функционалов. Они так же обтирают мое тело, что очень хорошо, ведь при истощении ресурсов очищение оболочки замедленно. Затем, Старший функционал объясняет мне смысл и правила предстоящей процедуры. Оказывается, перераспределение энергии при второстепенной функции наложника ослабляет контроль над другими, в частности, функции накопителя. После значительного количества контактов с нужным завершением, можно на некоторое время приоткрыть блокировку. Для этого ко мне каждые два часа будут приходить функционалы, подвергая контакту.

— Могу дать возможность скорректировать график, — говорит Старший бунтовщик, показывая мне список с указанием времени и условным обозначением моих партнеров по контакту. Я вижу, что на одно время вписано от одного до четырех функционалов.

— Почему везде разное количество? — спрашиваю у него, чувствуя, что если бы не лежал, то покачнулся от осознания предстоящего.

— Вас что-то не устраивает? — с откровенной насмешкой говорит он.

— Если вам так угодно…, - стараюсь не показать охватившего меня страха, объясняю свой вопрос, — я понял бы если их было двое или трое. Но четверо… каким образом, вы предполагаете, они будут взаимодействовать со мной одновременно?

Но мой вопрос не вызывает ожидаемой насмешки, но Старший изящным движением наклоняется ко мне, шепча на ухо, — «вы себя недооцениваете, одна мишень не всегда предполагает одно копье».

От этого пояснения, я чувствую, как горло оболочки пересыхает, но, тем не менее, благодарю функционала за объяснение.

— Но я обещал пойти вам на встречу, — говорит функционал, снова становясь прямо, — я уберу сеансы с четырьмя функционалами. Но одиночных тогда станет меньше.

— Как скажете, меня вполне устроит такая перестановка, — отвечаю, чувствуя, как холод отчаяния передается и в сому.

— Тогда приступим, — говорит он, — дам вам немного времени подготовиться, а затем к вам придут трое. Не сопротивляйтесь и все пройдет легко и, возможно, даже приятно, — доверительно подмигнув мне, с насмешливой улыбкой он выходит.

Я с неприятием понимаю, что сердце оболочки стало биться сильнее. Как мне быть? Я не могу выдать хранимую во мне информацию. Но и освободиться не могу. То, что я пошел на соглашение, лишь слегка улучшило условия моего содержания, но не положение в целом. Остается надеяться на стечение обстоятельств и, возможно, уговорить одного из функционалов помочь мне бежать. Как показывает мой опыт, в среде повстанцев всегда находятся несогласные. Сейчас же стараюсь максимально расслабить мышцы оболочки, чтобы получить меньше повреждений, а возможно, даже не довести себя до нежелательного распределения сил.

Скоро, как мне и было обещано, входят трое. У всех достаточно сильное строение и оболочка мужского пола. Со мной они не говорят. Но один из них, вероятно, старше других по рангу, сразу дает двум другим указания. Согласно им цепи на руках и ногах удлиняют. В этот момент я слышу, как работает какой-то механизм за изголовьем кровати. Потом одежду на мне раскрывают по всей ее длине, заставляют лечь на бок. Такая позиция мне знакома. О том, что будет делать третий я тоже догадываюсь. Но начинают они не одновременно.

Сначала один из тех, кто удлинял цепи приближается ко мне, осторожно проводя рукой по входу в мое тело. К своему удивлению, я понимаю, что он готовит меня к контакту. Затем, когда все готово, он приподнимает одну мою ногу и вводит часть своего тела в меня. Но, если прежде это делали грубо, в этот раз все происходит так бережно и осторожно, что я почти не чувствую боли. Я от неожиданности глубоко вздыхаю, выдав свои ощущения. Функционал, улыбается в ответ, начиная делать плавные движения, входя в меня. Тяжело вынести радость на лице истязателя, но я не выдаю свое отчаяние. Но в этот момент второй подходит сзади, приступая к моему телу. Осторожными манипуляциями он расслабляет мышцы другого канала оболочки, делает осторожные, плавные движения своими пальцами в такт действиям первого функционала. Благодаря этому он почти не вызывая неприятия, когда проходит в меня, в это время другой слегка приостанавливается, давая второму участнику вступить в этот унизительный для меня процесс. Входит он тоже медленно, давая моей оболочке подстроиться под него. Потом начинает двигаться осторожно, синхронно с первым. От двойного воздействия на внутренние чувствительные точки оболочки я начинаю терять контроль над собой, уже не замечаю, как начинаю стонать, отвечая на каждый глубокий, но медленный выпад. Тогда я чувствую, что приближается и третий.

— Вижу, ты готов, наложник, — намеренно ласково произнес он, поглаживая меня по голове и тут же приподнимая к себе, большой палец его руки провел по моим губам и раздвинул их, пройдя внутрь. Я не мог сопротивляться, потому как пытался совладать со своими ощущениями от первых двух партнеров. Но стоит пальцам его руки сжать чувствительный участок моей груди, как я глубоко вздыхаю, одновременно, дав ему сжать своей рукой мою нижнюю челюсть. Затем, губ касается мягкий наконечник его инструмента контакта. В следующее мгновение он проходит в мой рот. Еще немного и погружается так глубоко, что я чувствую затруднение дыхания.

— Вижу, для тебя это в первый раз, — говорит он, ослабляя давление на заднюю стенку моего горла, в это время двое начинают двигаться быстрее, заставляя меня впасть в дезориентацию, выгнуться, почти не контролируя свое тело, дрожать. Но третий удерживает мою голову, продолжая инструкции, — дыши в перерывах, когда я выхожу из тебя, — напоминает о себе мой третий мучитель.

Когда его инструмент контакта снова проходит в мое горло, я осознаю сказанное им. Сначала судорожно пропустив в себя, не сразу могу справиться со спазмом вдыхая, но только загоняю себя в ловушку рефлексов тела, задыхаюсь. Однако, третий функционал выходит из меня, давая возможность вдохнуть. Потом снова погружается внутрь, а когда почти выходит обратно, я снова вдыхаю. Эти медленные, осторожные движения заставляют задрожать не меньше тех, что происходят в двух других каналах тела. Накладываются, усиливают их эффект. Я понимаю, что уже не могу сдерживать реакции оболочки, сжимаюсь весь, пропуская через себя разряд энергии распределения. Потом, то же самое происходит с первым моим контактером, чуть позже со вторым. Старший среди них продолжает удерживать мою голову, уже рывками входя внутрь моего рта. Одной рукой успевая проводить по груди оболочки, слегка сжимая ее. Но, прижав мое лицо к себе, наконец, заканчивает и свой процесс.

Я осознаю только то, что меня укладывают обратно поправляя на мне одежду. Цепи снова натягиваются, распиная мое тело. Следующих, на сколько я запомнил, должно быть двое.

Сколько времени я провел в беспамятстве, я не знаю, но прихожу в сознание, когда следующие мои мучители входят. Кто-то из них приподнимает мне голову, вливая немного воды. Горло оболочки действительно пересохло, потому я жадно делаю глоток. Тело тоже с трудом подчиняется мне. На сколько была рассчитана процедура вскрытия моей информации? я видел не менее двадцати сеансов в списке Старшего функционала. Не уверен, что вообще останусь жив после таких испытаний.

Тем не менее, жалость ко мне ограничивается заботой о функциональности тела для контакта. Цепи снова приходят в движение, теперь меня укладывают поперек кровати, так, что голова свесилась ее края. Один из них подходит со стороны моего лица, запрокинутого ему навстречу. Он наклоняется, раскрывая одежду на моей груди. Затем, приподнимает за плечи.

— Упрись руками в кровать, — говорит он. Эмоции в голосе не проскальзывают, только директивность, как если бы он отдавал приказ воинам-исполнителям. Но руки мне плохо подчиняются, потому держу собственный вес я очень неуверенно. Но этого достаточно. Он обхватывает мою голову, готовя свое тело для контакта. Второй же подходит со стороны ног, сгибая их в коленях и касается чувствительного входа в тело. Бережные, почти нежные движения заставляют мою матрицу сделать шаг в направление экстаза. Первый же, готовый войти в меня тоже не торопится с началом. Пока одна рука держит меня под шею, другая касается груди, задерживаясь на чувствительных участках, легко сжимает. Начинают они одновременно. Я чувствую, как в мое тело погружаются и между разведенных ног и в рот, проходя сразу в полную глубину. Теперь я готов к такому, дышу, когда его инструмент контакта слегка отступает. Меня не мучают, делают все предельно осторожно, удерживают тело, стараются доставить удовольствие. От этого невероятно горько, но в то же время я понимаю, что никогда не чувствовал экстаза без повреждений тела. Это странно для меня.

Когда я снова теряю контроль над своим телом, они наконец, срываются в очень сильные движения, видимо, пользуясь моим физиологическим состоянием. Тогда я не чувствую боли и можно позволить себе больше. Тот, что впереди почти выбивает мою челюсть, но я даже не осознаю боли, только невыносимо — приятное онемение тела.

Они покидают меня, когда я еще сжимаюсь в спазме экстаза.

— Прости, малыш, — слышу над собой. Потом, чувствую давление по бокам от челюсти, сильный щелчок и слабую боль. Потом меня приподнимают, укладывая в прежнее положение.

Вероятно, я снова отключаюсь, потому что прихожу в себя, когда два младших функционала, обнажив мое тело, обтирают его влажной тканью. Это девушки, но и они не говорят со мной. Движения их очень бережны и осторожны. Отдельно одна из них обтирает мое лицо еще влажное от слез. Прикосновение же к местам, через которые осуществлялся контакт еще болезненны. Но и для этого у них находятся средства. Эти места смазывают чем-то, от чего становится легче.

Следующим, к моему облегчению, входит только один функционал. Его я уже видел.

Часть 72. Просвет надежды

— Почему-то я не удивлен, что ты будешь один, — говорю я, не надеясь, что он заговорит первым.

— Почему же, — он подходит к моему распятому телу, сразу раскрывая мою одежду.

— Ты хотел получить больше, чем другие, я угадал?

Он не отвечает, проводя рукой от моей груди вниз, касается еще воспаленных складок плоти между ног. Я невольно вздрагиваю — пока слишком больно. Он, видя мое неприятие, убирает руку. Смотрит в глаза.

— Ко всему прочему мне едва не сломали челюсть, — угадываю ход его мыслей.

Он наклоняется надо мной, проводя согнутыми пальцами по щеке, подбородку и губам.

— Что ты хочешь? — спрашиваю его.

— Наслаждаться, — неожиданно серьезно и спокойно говорит он.

— Тогда чего ты ждешь?

— Не уверен, что смогу так…

— Почему?

— Я знал вас раньше, — говорит он. Я подозревал это, но не ждал столь быстрого признания.

— Многим это не мешало, — провоцирую на дальнейшее откровение.

— Нет, не так. Они знали вас как объект насилия. Я же, как воина.

Я смеюсь, чувствую слабую боль в челюсти.

— Так чего ты хочешь, унизить меня еще больше, использовать это тело как, тело поверженного противника?

Он отстраняется, вставая надо мной. Потом, резким рывком переворачивает меня на живот, взяв за одну ногу.

— Так ты поступаешь со всеми, кого победил, — не отступаю я, — забавный способ доказать свою силу.

Он приподнимает мою одежду, обнажая низ туловища, затем заставляет встать, опираясь на колени. Следующие действия совсем не похожи на то, что делали со мной другие. Он врывается в мое тело без подготовки, сильно травмируя и заставляя вскрикнуть. Потом так же безжалостно и без лишней осторожности вбивается, разрывая ткани оболочки. Он намеренно использует задний канал, который плохо поддается растяжению, проникновение в который для меня более мучительно. Руки, вытянутые цепями не дают мне держаться устойчиво, потому он болезненно удерживает меня за выступы тазовых костей, причиняя дополнительные страдания. Я уже не замечаю, как кричу. Длится эта пытка дольше, чем предыдущие. Но я скорее благодарен этому, мучения эти не столь унизительны, чем удовольствие, которое меня заставили испытать. Я почти слышу хруст сминаемых костей, когда он в последних судорогах экстаза вбивается в меня. Потом, опрокинутый на бок, я вижу залитую моей кровью кровать. Функционал же не глядя на меня приводит свою одежду в порядок.

— Спасибо, — успеваю сказать ему, когда он направляется к выходу. Он на мгновение останавливается, но так и не решаясь обернуться, уходит.

Все же мои расчеты не подвели меня.

Часть 73. Первая плата

В этот раз в порядок меня приводят дольше. Залечивание повреждений происходит благодаря слабым энергетическим вмешательствам, потому подпитки я не получаю, только необходимое восстановление.

Старший бунтовщик заходит проследить за моим состоянием.

— Провоцируешь жестокость? — спрашивает он, видя мое состояние, — мы так не договаривались.

— Это вышло непроизвольно, — пытаюсь найти оправдание, — Что поделать, я не знал прежде другой формы контакта.

— Значит, мы дарим тебе неплохой познавательный опыт, — с усмешкой говорит он, — Но больше повторять такое не стоит, учти это.

Я, наигранно вздохнув, отвечаю: — Увы.

Все равно ему не понять, что произошло в последний мой контакт.

— Знаешь, я решил все же поставить в один из сеансов четверых, — говорит Старший, — ласково проводя по моим волосам, — думаю, такой опыт тебе тоже понравится, Алури, защитник полукровок, — он перехватывает мою косу, кладя ее мне на грудь. Я замираю. Неужели это первая подсказка о моем прошлом? Но функционал только смеется, затем поворачивается и уходит.

Как выдержать сразу четверых без повреждения оболочки я не имел и малейшего представления. Конечно, взаимодействия с энергоформами были и более травмирующими, но у меня во-первых, была регенерация, а во-вторых я лучше контролировал свое тело. Как справиться теперь я не знал.

Тем не менее, решать было не мне. Четверо входят, заставляя ощутить дрожь в ногах. Свой страх я не могу не выдать.

— Боишься? — один из них, подходит, ослабляя цепи на руках, я не отвечаю, стараясь справиться со своими переживаниями, — Не бойся, тебе понравится.

Одежда с меня оказывается полностью снята. А, через мгновение, мое тело поднимают и раскрывают. Один функционал, удерживая меня за согнутые в коленях ноги дает возможность двоим встать напротив. Затем, меня опускают на оба их соединенных вместе органа контакта. Я кричу, не могу удержаться, потому что двойное проникновение невероятно болезненно, хотя и не столь глубокое. Но на этом все не оканчивается. Пока двое находятся в одном канале, стоящий позади проникает в другой. Я же чувствую, как внутри тело разрывается. Предельно растягивается. Сознание просто гаснет не в силах справиться с агонией.

Потом начинается движение. Мне казалось, само проникновение было для меня пределом боли, но как только мое тело качнули сверху вниз, понял, что это было только началом. Боль теперь ослепила меня, заставив застыть в судороге. Потом еще раз и еще. Но затем, неожиданно, стала отступать. Я снова стал осознавать себя, насаженный на три инструмента контакта, понял, что начинаю ощущать приближающуюся эйфорию. Четвертый функционал подходит сбоку, перехватив меня за волосы пригибает к себе, надевая ртом уже на готовый орган соединения. К этому моменту я уже захвачен первыми волнами экстаза, которые подступают и подступают, заставляя лишиться сознания на самой сильной из них.

Как ни странно, крови не было. Это я понимаю, приходя в себя, снова распятый на кровати. К счастью следующий сеанс будет проходить лишь с двумя функционалами.

Жду я не долго. Двое входят, сразу снимая с себя вверх облачения. Действуя быстро в паре, ослабляют цепи и поднимают меня. Оба в мужской оболочке. Оба среднего сложения. Видимо, мне дали не большую передышку.

Они же тоже не требуют от меня активности. Стянутая с меня накидка полностью обнажила тело, поэтому я чувствую прикосновение к их горячей коже. Оба удерживают меня на весу и входят одновременно, используя передний и задний каналы оболочки. Теперь, после испытания сразу четырьмя контактирующими, мне это взаимодействие кажется очень легким. Они же не сдерживают более резких движений, а это не мешает мне почти сразу перейти в состояние предваряющее экстаз. Только до окончания меня они не доводят. Один ложится на кровать, усаживая меня на себя, другой, наклоняет, держит меня сзади, собираясь продолжить прежнее слияние. Я становлюсь подобием соединителя между этими двумя функционалами, потому как резкие движения одного заставляют меня насаживаться на орган контакта второго. Тем не менее, я замираю в состоянии экстаза, они же следом, практически раздавив меня между друг другом, завершают перераспределением энергии.

Оба выходят, даже не вернув одежду на мое тело, бросив лежать обнаженным, распятым на цепях.

Следующий зашедший застает меня полностью готовым к контакту. И крайне удивленным.

Часть 74. Вне очередности

— Снова ты и снова один? — говорю я, действительно не ожидая увидеть функционала с рисунком на лице, — ты чем-то выслужился перед своим Старшим, что ставят только одного?

— Я поменялся очередностью, — говорит он, несколько смущенный моим замечанием.

— Для чего?

— Поговорить, — сообщает он решительно глядя на меня.

— Странно, со мной тут совсем не говорить приходят, — немного провокации не повредит. Пусть уточнит свои намерения.

— А я пришел именно говорить, энгах, — говорит он, глядя на меня прямо.

Это звучит серьезно, поэтому я не собираюсь насмехаться над ним.

— Вы знали меня прежнего? — спрашиваю сам, давая понять что готов к разговору.

— Да, и был под вашим командованием, — он подходит, укрывая мое тело накидкой, — вас обманом обвинили в нашей гибели, энгах.

Я слышу это и не могу осознать, я слишком свыкся с представлением о себе как об убийце, что такая информация вызывает шок не меньший, чем от боли.

— Как такое случилось?

— Вы закрыли собой переход светлых, хотя могли бы использовать наши реликты. Тем не менее, вы предпочти пожертвовать собой, взяв от нас лишь малость. А, затем, дали нам свободу.

Теперь не мое тело, а сома оказывается продуцентом эмоций. Оболочка замирает от шока, дрожит.

— Вы остались живы? Все?

Он кивает. Я же понимаю, что начинаю плохо видеть от слез. Теперь я готов принять любую смерть, зная, что чист перед собой. Я уже хочу просить функционала освободить меня, чтобы провести самостирание. Так было бы гораздо лучше, учитывая опасность утечки информации. Но он продолжает.

— Вы не помните Раона, я знаю, но вам нужно поговорить с ним. Это очень важно. Ему и полукровкам угрожает опасность.

Названное имя странно откликается в памяти, возможно, оно было некоторым образом переплетено с боевым или другим опытом.

— Полукровки? — Старший бунтовщик упоминал их.

— Полудеманоны.

Я удивлен. Как такое возможно? Как такое допустили Уровни? Но раз я был готов вступиться за них, значит на то была причина.

— Ты знаешь как их найти?

— Ориентировочно. Они скрываются.

Я киваю, это понятно. Но что я могу сделать здесь, находясь в плену.

— Хорошо бы им перестать скрываться, — говорю, наконец поняв, что следует сделать. Функционал смотрит на меня удивленно, но и до него самого доходит смысл сказанного.

— Я постараюсь найти их, — говорит он, вставая.

— Стой! — он уже готов выйти, но это не все, что я хотел сказать.

— Нельзя надеяться, что Уровни примут их, даже если они окажут им услугу, — он подходит ближе, я же тороплюсь уточнить свой план, — пусть скроют себя. Если все пройдет удачно, я сам заявлю о их правах, — он кивает. Ему нужно торопиться, пока я не совсем истощился, но я улыбаюсь, стараясь ободрить, — подарите мне поцелуй на прощание.

Он меняется в лице, я вижу это, он колеблется. Теперь колеблется.

— Прошу, — говорю ему, улыбаясь, — Это поможет мне выдержать.

Он садится рядом со мной на кровать, наклоняется, поставив руки по бокам от моей головы и прижимается губами к моим. Я отвечаю на этот поцелуй. От него действительно становится легче.

— Дождитесь нас, — говорит он, отстраняясь.

Я должен дождаться, должен выдержать. Ради себя прошлого, ради себя настоящего.

Но испытания меня не оставляют. Следующими ко мне заходят четверо.

Часть 75. Выдержать ради

— Ваше количество меня радует, — говорю им, понимая, что меня уже ничего не пугает, — думаю, вы не дадите мне скучать.

— О, принцесса, — говорит самый старший из них, — скучно вам точно не будет.

Моей смелости хватает только на начало. Тела всех четырех достаточно крупные, потому мне предстояло выдержать серьезное испытание. Вытянув цепи на достаточную длину, и подготовив мое тело, меня опускают на орган контакта функционала, севшего на кровать. Он проходит в основной канал оболочки, дает сесть над ним, но потом меня наклоняют, так, что я оказываюсь почти лицом к лицу с первым моим мучителем. Затем приходит очередь заднего канала оболочки. Под уверенными движениями одного их функционалов, его растягивают. Я едва не кричу от боли, но она оказывается малостью перед тем, каковы ощущения от проникновения сразу двоих. Спазм сводит тело и держит долго, заставив померкнуть все перед глазами. Но и эта боль успокаивается, напомнив о себе с началом движения. Только кричать мне не дают, привычно заняв и рот инструментом контакта. Затем, я снова тону в волнах экстаза, хотя меня удерживают за волосы и болезненно сжимают низ живота, грудь, а, затем, приподнимают одну ногу. Долго ли это длится, я не в силах понять, только полностью обессиленный прихожу в себя на кровати.

После очистительной процедуры ко мне приходят двое. Больше сил на провокации у меня нет. Да и говорит сложно. Челюсть не была повреждена, но онемение проходило медленнее. Только следующих не интересует мое состояние. Я оказываюсь поставлен на колени и, удерживаемый за волосы и за руки, заведенные за спину, замыкаю контакт обоих через задний канал и рот. Снова экстаз, пусть и не такой сильный, накрывает меня от их синхронных действий, снова не дает мне ощутить боль от травмирующе-сильных действий обоих.

Следующие, снова двое, действуют несколько иначе. Их оболочки не столь мощные, как у предыдущих, но способ воздействия оказывается не менее изощренным. Один из них, сведя мои ноги вместе, поднимает их и склоняет набок. Другой же садится мне на живот, но не опускается всем весом. Под мою голову он подкладывает верх своей одежды, так, что она оказывается почти приведена к груди.

— Открой рот, — говорит он. Здесь для меня все ясно, я выполняю.

Но следующие действия совсем не вписываются в мой опыт. Инструмент контакта ложится между небольших грудей оболочки и сжимается ими, удерживаемые руками функционала. В это время второй проникает в основной канал, продолжая держать мои ноги выпрямленными вбок. Мой глубокий вдох от непривычного ощущения служит началу контакта со вторым функционалом. Пройдя между сжатых грудей он касается моих приоткрытых губ, слегка проходя внутрь. Оба способа столь необычны, что я почти сразу получаю первую волну экстаза. Вторая приходит с более быстрыми действиями и переменой положения — ноги оказываются широко разведены в стороны, а рот полностью занят инструментом контакта функционала, который теперь просто нависает надо мной, удерживая мою голову, вбивается в глубину рта, даже не заботясь о моем дыхании. Мои руки надежно удерживаются вытянутыми благодаря цепям, но, от тяжелых ощущений удушья, я впервые напрягаю их так, что слышу слабый хруст.

Когда мучители оставляют меня, я разглядываю свою руку — выбит большой палец. Странно, что те двое не заметили моих повреждений. Может, были слишком увлечены. А может решили, что это не помешает в дальнейшем. Это упущение с их стороны. Это могло бы стать моим спасением — скобу можно было бы стянуть с руки. Правда, освободив только их, я все равно не справлюсь.

Но этому плану в любом случае не суждено было исполниться.

Часть 76. Время сожалеть

— Мне очень жаль, малыш, — со столь радостным заявлением ко мне входит Старший бунтовщик, — похоже, наш Командующий прореагировал несколько быстрее, чем мы ожидали. Теперь у нас нет времени на столь щадящий способ изъятия информации.

Относительно щадящего у меня было иное мнение, но я жду пояснений.

— Придется испытать вас через функцию аннигилятора, — выносит он свой приговор.

Я не был бы не сильно расстроен этим, если не обещание дождаться помощи от полукровок. А может именно такая возможность и навела Старшего на мысль сменить тактику. Выяснить это у меня нет возможности.

— Какая жалость, — только и могу сказать я.

— Поверьте, и для меня тоже, — уже без улыбки говорит Старший.

Жалеть действительно было о чем. Мои спасители могли просто не успеть добраться сюда до полного моего вскрытия. Шансы теряли мы все.

За мной приходят трое, одевают в грубую одежду. Но я рад, что хотя бы одевают. С кристаллом-блокатором я почти беспомощен, даже удерживать позу тела могу не долго. Поэтому, не желая тратить время, меня вскидывают на плечо и выносят. Дальше сгружают в повозку, положив на спину. Куда мы направляемся, я понимаю только когда меня вытаскивают оттуда. Площадь города, вероятно того, что был на подходе к расположению. Оглядев место я понимаю, что здесь собраны функционалы и демы. Для чего? Вероятно, понаблюдать за моей казнью.

Если наказание и истощение наложника проводились по средствам контакта, только с иным перераспределением энергии, то для аннигилятора это было сильное повреждение оболочки. Чем мучительнее, тем эффективнее.

Идти с поддержкой, к счастью я еще мог, потому был благодарен тому, кто вел меня, за то, что не закинул на плечо, как прежде — хоть долю достоинства мне сохранили.

Куда меня ведут, я понял лишь когда мы подошли почти вплотную. Помост, явно церемониального назначения возвышался почти на мой рост. Со вздохом облегчения я рассмотрел ступени сбоку от него. Подняться своими ногами мне дают, но не больше. Как только я оказываюсь на всеобщем обозрении, меня толкают вперед, так, что я падаю, почти утыкаясь носом в пол.

— Вот он ваш славный энгах, — слышу знакомый голос сбоку, — это от него вы ждете помощь?

Меня поднимают за плечи, ставя на колени лицом к зрителям. Теперь я вижу, что в первом ряду стоят функционалы, с которыми я прибыл на исполнение. Они так же опущены на колени и рядом с каждым стоит вооруженный из числа бунтовщиков.

— С какой стати такое представление? — говорю я, надеясь выглядеть так не столь унизительно.

Но в ответ следует удар в скулу. Я на некоторое время теряю сознание, повисая на держащих меня руках. Боль проявляется не сразу.

— Что можно ждать от столь жалкого существа, — снова слышу голос Старшего.

— Хотя бы того, что он не предаст никого, как ты, — вступается за меня один из стоящих на коленях. И тут же падает, заливаясь кровью.

— Перестань! — кричу Старшему, — Тебе я нужен, других не трогай!

Я как руководитель пусть и захваченных в плен функционалов, не хочу допустить их гибели.

— Ты и так в нашем распоряжении, энгах, — слышу уже ближе, — а твои подчиненные пополнят наш резерв.

За первым, падает второй функционал, затем третий.

— Достаточно, пока, — прекращает Старший показательную экзекуцию, — думаю, вам ясно. Кто продолжит поддерживать энгаха, отправится вслед за этими тремя. Тех же, кто перейдет на нашу сторону ждет восполнение ресурсов и поощрение.

Теперь мне становится понятен план Старшего. Как быть? Я не могу просить их жертвовать собой. Но и предательство поощрять не собираюсь. Или снова пойти на риск?

Я смотрю на стоящих на коленях.

— Жизнь дороже, — успеваю сказать им, после чего получаю второй удар, теперь уже заваливаюсь набок.

— О, не стоило, — меня снова поднимают, теперь более надежно удерживая за плечи, — Помощник Высшего прав. Все правила лишь условности, жизнь важнее всего, — Старший выходит чуть вперед, — так что, кто прислушается к словам своего командующего, прошу подняться с колен.

Я перевожу взгляд на пленников, они смотрят на меня. Киваю. Нет смысла погибать, когда есть выбор. Да и мне нет выгоды от ликвидированного взвода, а учитывая их истощение, они могут попросту быть и аннигилированы.

Встает первый, шепотом произнеся, «Простите меня, энгах», затем, второй, уже молча, третий. Один мешкает, но я сам обращаюсь к нему, «Прошу…», он встает, опустив глаза. Все, кто остались живы, сдались бунтовщикам.

— Похвально, — комментирует результат Старший, — приятно видеть такое единодушие, — поворачивается ко мне, — и такое благородство. Я так впечатлен, что готов вознаградить вас, — он подходит ко мне, становясь за моей спиной, затем чувствую, как он кладет руку на мою голову, — раз вы встали в наши ряды, вам доверяется первая и сразу же почетная миссия, — нехорошее предчувствие зарождается во мне моментально, — вам предстоит испытать вашего бывшего командующего по функции аннигилятора и наложника.

— Тварь! — я кричу, понимая, что сейчас должно произойти, но в ответ меня перехватывают за волосы, заставляя стоять прямо. В лицах функционалов моего отряда тоже читается отчаяние и злость. Но их быстро приводят к повиновению, нанеся ранения самым несдержанным.

— Не стоит так волноваться, — говорит Старший насмешливо-успокаивающим тоном, — так вы докажете нам свою преданность и отдадите последний долг своему командующему. Думаю, Алури согласится, что столь деликатные обязательства лучше доверить тем, в ком вы не сомневаетесь.

Я и не подозревал, на сколько коварен этот функционал. Если бы воины моего отряда только приняли сторону бунтарей, я еще мог бы их оправдать, если бы спасся, но теперь, они примут на себя часть вины…

— Ты еще поплатишься за это, — говорю Старшему, глядя на него, извернувшись на сколько позволяет мое положение.

— Увидим, — с насмешкой говорит тот, — не будем тянуть. Кто готов быть первым? — это уже обращено к несчастным новобранцам. Первым быть ни кто не хочет. Я понимаю, что иначе их всех снова поставят на колени и перебьют. Подавив в себе волну отчаяния и страха, осматриваю ряд стоящих обреченных, встречаюсь взглядом с одним из них. Киваю ему, прося: «Начинай, я помогу».

Часть 77. Новая игра

— Не заставляйте нас ждать, — Старший дает сигнал вооруженным функционалам и того, кто уже сделал неуверенный шаг в направлении помоста, подталкивают в спину, практически подтаскивают к лестнице. Поднимается он сам. Меня же самого оттаскивают куда-то назад. Затем укладывают на крестообразную конструкцию, привязывая за руки и ноги к каждому из концов двух перекрещенных бревен, приподнимают. Моему же невольному мучителю дают в руки искривленный палаш.

— Порядок выбирай сам, — говорит ему Старший, — но обе функции должны быть использованы.

Затем, другой бунтовщик подталкивает его ко мне.

— Простите меня… — говорит он не глядя, перехватывает палаш, крепко сжимая в руке. Что бы я сделал на его месте? Ликвидировал бы обреченного и тем самым спас его и себя от позора и неминуемой кары Уровней. А значит и приговорил оставшихся пленников. Но я не хочу их гибели. Я до последнего надеюсь, что мой посланник успеет.

— Послушай, — обращаюсь к нему, — начни с руки. Сначала запястье, остальные продолжат. Я надеюсь, на помощь кое-кого.

Ментальное общение для меня сейчас недоступно, но я говорю предельно тихо, надеясь, что функционал понял меня. В ответ он снимает кожаный ремень со своей одежды и перетягивает мою руку выше локтя. Он понял. Это же должно будет послужить знаком и остальным — здесь нужно наносить повреждения. Старший, следящий за процессом подготовки, одобрительно улыбнулся. Значит, не подозревает.

Теперь меня беспокоит только собственная выдержка. Мне не хочется быть предметом забавы продажных функционалов.

— Не дай мне закричать, — шепчу стоящему напротив. Он кивает.

Первым он разрезает одежду на мне от ворота и до самого низа рубахи, заведя лезвие за пояс штанов, распарывает их спереди. Я стараюсь смотреть вперед, думать только о том, что должен выдержать.

Сам удар я скорее слышу, чем ощущаю, но прежде чем боль дошла до моего сознания, мои губы закрываются горячей печатью чужих. Я уже на грани инстинкта, автоматики следуя собственной программе, передаю ему небольшой импульс удовольствия, все, что позволяет мне кристалл-блокиратор. Он освобождает свое тело из одежды и торопливо, входит в меня. Как раз когда боль накрывает плотным заслоном. Но его губы держат мой крик, а движения внутри меня сдерживают намечающуюся агонию. Острое ощущение потери смешивается с импульсами забвения от приближающегося экстаза. Я сразу проваливаюсь в забытье, дезориентированный принимаю его финал, сам же, поглощенный анестезией экстаза встречаю следующего.

Он, вероятно, видя мое состояние, сначала наносит удар, потом так же, как его предшественник прорывается в мое тело. Резкими движениями не давая боли пройти к моему сознанию, топя их в волнах экстаза. Он так же зажимает мой рот поцелуем, не давая сорваться и стону.

Иссякнув вместе с ним, я жду следующего, начиная ощущать боль. Но подошедший не медлит, сначала войдя в меня и накачивая плоть оболочки зарядами удовольствия. И только когда я погружаюсь в глубину эйфории, не прерываясь, наносит удар. До меня доходит только слабый болевой импульс. Тело же сжато в судороге забвения, а губы долгим поцелуем.

Я не сразу замечаю, что что-то идет не так. Судорога медленно отпускает тело, заполняя сознание шумами. Сквозь них я вижу приближающийся силуэт, затем рывок, а за ним сильный прилив энергии. Пелена забытья слетает мгновенно.

— Энгах, вы свобод… — говорит функционал напротив и падает, сраженный другим. Но в руках павшего остался кристалл-блокиратор.

Это подгоняет лучше любой угрозы. Боевая модификация накрывает израненное тело. Путы на руках и ногах рвутся. На месте отрубленной по локоть руки образуется шип-пика. От ее точного удара и падает убийца моего спасителя.

«Пришло время новых правил», — посылаю мощный ментальный сигнал, — «спасайтесь, если еще можете».

Я встаю в полную силу боевой модификации. Не экстаз, а другое не менее мощное чувство захватывает сознание. Мгновенная аннигиляция первого бунтовщика наполнила мои резервы, обеспечив полную боеспособность на некоторое время. Не на долго, поэтому нужно действовать быстро.

Двое передо мной. Враги? Их энергетическая матрица мне не знакома, значит они не принадлежат к моей группе. Но аннигилировать не тороплюсь. Они тоже могут быть пленниками. Ликвидирую, вырвав из груди копье.

Старший бунтарь. Где он? Прежде всего, нужно достать его. Тогда сил хватит подпитать и свою группу. Самого сильного я вижу сразу. Ловлю, преграждая дорогу.

«Продолжим разговор на равных?» — посылаю ему ментальный сигнал. Не дожидаясь ответа хватаю его оболочку за шею. Я блокирую его, хотя понимаю, что это не на долго. Резерв у него большой, зато я чувствую, что бунтовщики отключены от источника силы. Значит, истощимы. Бросаю его на землю, прижимая ногой.

«Атаковать всех. Они лишены подпитка», — отправляю сигнал оставшимся функционалам своего отряда. Копье же изъятое из собственной груди упирается в оглушенного Старшего.

— Зачем вы захватили источник? — говорю я, прижимая раскаленный наконечник к его груди. Он слабо морщится от ожога, но до ответа снисходит не сразу.

— Нам посоветовали сделать это. Они не назвались, просто сказали, что сейчас неплохая возможность уйти с хорошим запасом.

— Уйти куда?

— В независимую параллель.

Значит, сильный функционал вознамерился подчинить себе один незанятый мир. Мечта многих, достигших максимального уровня силы. Но и преступная пренебрежительность планами Уровней. Передо мной этим не оправдаться.

— Кто оставил заказ на вскрытие информации во мне?

— Они же. Обещали защиту.

Предсказуемо.

— Тебя использовали, понимаешь?

— Теперь да.

— Отлично. Тогда до встречи у аннигиляторов.

Я пронзаю копьем его оболочку, ликвидируя и забирая всю возможную энергию. Ее не мало. Поворачиваюсь к остальным и скольким могу, передаю часть резерва. Сопротивляющихся я либо ликвидирую, либо довожу до аннигиляции в зависимости от степени агрессивности. Тех, что сдались я собираюсь отправить в Уровни. Но что делать с нашими освободителями и функционалами, нарушившими правила ради меня, я пока не могу решить.

— Задержанных отвести в изолятор, — сообщаю, когда основная работа по зачистке завершена. Те, кого назвали полукровками распознаются мной недалеко от источника. Туда я и хочу теперь направиться. Сняв боевую модификацию вспоминаю, что одежда на мне практически отсутствует, в связи с чем прошу ближайшего функционала найти ей замену. Дожидаться его я остался у того же помоста, где недавно претерпевал экзекуцию и мог только сидеть, придерживая на себе разорванную одежду. Пользуясь моментом, восстанавливаю руку, используя добытую в бою энергию Когда, наконец получил приемлемое облачение, отправился в путь, но перед этим прошу троих функционалов, что были со мной на помосте, сопроводить меня.

— Ситуация у нас не простая, — поясняю я им, — с одной стороны вы действовали с моего одобрения, с другой затронули запретные для вас функции.

Одежда на мне, штаны и куртка из выделанной кожи, слегка велики, но несколько ремней, которыми я обмотал голени, локти и пояс немного улучшили мое самочувствие и дали возможность обдумать все без помех.

— Если решение будут выносить, не вникая в обстоятельства, вас ждет аннигиляция, — говорю им честно, — но я хочу поговорить с Высшим и оправдать вас. Только для этого вам придется на некоторое время скрыться.

— Скрыться? Но где? И не воспримут ли это за побег? — один из функционалов высказывает вполне оправданные опасения.

— Ответственность будет на мне, — заверяю их.

Источник уже виден, возвышается громадой из металла. Тех, кто ждет нас, я вижу сразу. Один исполнитель на границе второго ранга и несколько слабых отсветов — полукровки.

Функционал приветственно машет рукой. Когда я подхожу, то вижу его в оболочке седоволосого мужчины. Морщины и загар покрывают слабо стабилизированный облик. Волосы заплетены в косу из пяти прядей.

— Вы Раон? — спрашиваю его, понимая, что сердце моей оболочки сильно бьется.

Тот кивает.

— Хорошо, что мы с тобой снова встретились, Алури.

Часть 78. Полукровки

Установка над источником внутри оказывается оснащена дополнительными помещениями для функционалов. Там мы решаем продолжить нашу беседу.

— Как получилось, что бунтовщики знали о вас? — Раон и мой посланник сидят за столом, я же, не справляясь с волнением, стою у окна, рассматривая скальные выступы за ним.

— Скорее всего, их кто-то навел на мысль выяснить это, — говорит Утс, таково имя функционала, бывшего когда-то в моем подчинении, — я присоединился к их группе недавно, но обстоятельства заставили меня участвовать бунте и захвате расположения. Я был одним из трех, кого направили выяснить местонахождение… — он оборачивается к Раону, тот кивает ему, — мы были знакомы через вас, поэтому я предупредил их, чтобы они ушли.

— Что на счет Старшего? — имею ввиду бунтаря, — Он тоже должен был узнать вас, если вы прежде были в моей группе. Это его не насторожило?

— Не узнал бы, — Утс отворачивается, словно не хочет смотреть в глаза, — я изменил оболочку после того, как мы ушли. Нам угрожали, что если вернемся сюда, то будем аннигилированы.

Я вижу, что он чувствует вину передо мной, и понимаю, почему сразу не признался. Будь он и другие смелее и меня не постигло бы стирание. Но я не стану его винить. Я скорее благодарен ему — так я узнал, на сколько опасная игра ведется против меня.

— Почему ты вернулся? Это ведь риск, даже с измененной оболочкой.

— У меня был заключен союз в этом расположении, — смотрю на него теперь с удивлением, Утс же поясняет, — он первый для меня, и я хотел его восстановить.

Я не знал, что подобные вещи могут быть так дороги для функционалов.

— Вам удалось?

— Не успел, — говорит он, снова отворачиваясь.

— Я бы мог распорядиться…

— Нет, это касается только меня, — перебивает меня Утс. Я больше не настаиваю.

Дальше следует обсудить судьбу полукровок.

— Я многое упустил после стирания, Раон, — обращаюсь у функционалу, — но как, вам удалось скрыть их от Уровней. Как вообще случилось, что полудеманоны смогли выжить?

— Я здесь на много дольше, чем вам кажется, — седовласый пристально смотрит на меня, — и вы не представляете, чем иногда можно пожертвовать ради того кто дорог.

Подобные категории восприятия как эмоции для меня второстепенны, привязанности лишь условны. Само понятие любви и симпатии опосредованы вычислениями и родством энергии. Я, как искусственный деманон не приспособлен чувствовать. Этому я обучаюсь случайно. Воспринимаю эмоции как показатели от сомы или оболочки. Но я помню Фагира, помню желание спасти Нин, помню отчаяние, страх, ненависть, злобу. Помню и благодарность, и привязанность. Любовь? Ее мне нужно избегать. Но от воспоминаний о Патроне и то, что я впервые ощутил от его прикосновения совсем недавно, болезненно отдается в груди оболочки и тяжестью отливается в соме. Я не могу лишать радости этого чувства других. Даже если они идут против закона.

Я киваю ему. Я готов помочь.

Переговорив с полукровками, отмечаю, на сколько сложно в них переплетена энергия демов и деманонов. С одной стороны они сильны, как представители первого ранга, тела их несут первичную стабилизацию. И в то же время они более легко взаимодействуют с энергией нейтрально уровня, чего нет даже у уроженцев первых уровней. Возможно, Раон прав — их существование может стать ценным опытом. Вот только как подвести к пониманию этого даже моего Куратора я не знаю.

— Что на счет независимой параллели? — начинаю с самого простого варианта.

— Она открыта, но направление к ней знали только старшие повстанцы, — говорит Утс, — на сколько мне известно, условия в ней приближены к тем, что здесь.

Я смотрю на Раона — примет ли он предложение о переселении? Тот колеблется.

— Это может быть временная мера, — пытаюсь объяснить, — после восстания Уровни могут ужесточить контроль и вам просто не удастся скрыться здесь, — затем добавляю, — Я постараюсь решить ваш вопрос как можно более быстро и вам не нужно будет больше прятаться.

Он вздыхает, тем не менее, соглашаясь.

— Осталось дело за малым — выяснить координаты параллели, — говорит Утс.

— Несколько из старших сейчас в изоляторе, — говорю, понимая, что теперь настает время моей функции, — думаю, они смогут кое-что рассказать.

Часть 79. Разговор по душам

В изоляторе действительно пребывало трое старших по рангу бунтовщика. Именно они и интересовали меня. По распоряжению, функционалы моего взвода отвели их в отдельное помещение, так же заизолировав его.

— Чтож, видимо наше общение нужно продолжить, — говорю, входя к ним, — только, как вы понимаете, методы будут несколько иные.

Все трое по моей просьбе оставлены свободными. Сопротивляться они в любом случае не смогут, потому как иначе, я применю боевую модификацию, а они, без какого либо резерва, будут полностью беззащитны.

— Меня интересует то, почему вы решились на столь отчаянный шаг, — они стоят, я сажусь на подготовленное железное кресло. Они пока молчат, один глядит сквозь меня, другие в сторону и под ноги, — я очень рассчитываю на ваше сотрудничество, потому как мне не хочется применять силу.

Один из них смеется. Я вопросительно смотрю на него. Все трое вступали со мной в контакт, поэтому я имею к ним личные счеты. Это они понимают.

— Что вас может веселить в таком положении? — намеренно-удивленно спрашиваю у него, — Возможно, я что-то не знаю? Так просветите.

— Наложник, — словно выплевывает это слово тот.

— От части, — улыбаюсь ему, — но для вас я сейчас аннигилятор.

Как я рад вернувшейся ко мне силе, как я рад сейчас этой функции, которая редко присваивается высшим функционалам. Как я рад власти, которую она дает. Двое оказываются обездвижены. Тот, что смел смеяться надо мной занимает мое место в кресле. Я пытал функционалов? Нет. Но самое время научиться.

Фиксаторы на кресле приковывают сидящего, обездвижив и сделав его доступным к моим манипуляциям. Но перед началом процедуры я обязан спросить.

— Я еще готов выслушать вас.

Он молчит, хотя, выразительность улыбки заметно убавилась. Значит, придется продолжать. В моих руках острая струна с утяжелителем на одном конце и рукоятью на другой. Первый замах и тонкий свист стальной плети прорывает воздух, а глубокий разрез плоть оболочки функционала. Он слабо вскрикивает, сквозь сжатые зубы: не ожидал — вот что я понимаю. Он не думал, что будет так тяжело. Это заставляет получить почти экстаз. Следующий удар, а потом еще один опьяняют мой разум видом страдания прикованного.

Раны функционала кровоточат, одежда пропитана алым. Он уже не сидит с надменным выражением лица. Голова опущена на грудь, дыхание тяжелое, хриплое.

— Ваше предложение, — поднимаю его голову за волосы. Их длина достаточная, до плеч, удобно держать, — мне продолжить или вы будете говорить.

Следом слышу оскорбления на диалекте параллели.

— Предельно ясно, — говорю ему, накладывая острую струну на его запястье. Рывок, и она с хрустом и потоком крови отделяется от его тела. В этот раз его крик громче, но я продолжаю. Дав справиться с первым болевым шоком, накладываю струну чуть выше пореза. Повторяю операцию. Он слабо вскрикивает, теперь почти не впадая в шоковое состояние. Следующее такое действие я выполняю почти сразу. Полноценный крик меня крайне радует. Но ответа нет. Вероятно, от него мне не удастся добиться ответа. Тогда, я хотя бы возмещу личные долги. Он вздрагивает, когда я ослабляю пояс его штанов. Еще не совсем осознавая моих намерений, поднимает взгляд на меня. Мне теперь безразличны его переживания. Опускаю петлю из струны меж его ног, надевая на орган контакта и резко затягиваю ее. Кровь его оболочки вырывается едва не фонтаном, он же начинает биться в судороге и, наконец, заговаривая.

— Будь ты проклят, энгах! — кричит он в агонии. Но мне его признания уже не интересны. Зажав одной рукой его нижнюю челюсть, другой ввожу в рот еще окровавленную струну. Еще мгновение, и он захлебывается в собственной крови, выплевывая изо рта остатки языка.

— Будь по сдержанней, — говорю ему, протирая и сворачивая струну, отхожу в сторону, выбирая металлический стержень с витым лезвием по боковой части, — я могу и продолжить.

Он понял намек, затихнув. Было слышно только клокотание крови в глотке при дыхании. Наглядный пример вышел неплохим, поэтому обращаюсь к двум другим, удерживаемых сейчас блокировкой. — Возможно, наш разговор будет более продуктивным, — говорю это, держа в руках стержень. Применить его я не побоюсь.

Наверно, мои методы устрашения оказались достаточными, потому как оба функционала назвали координаты параллели. Оба разные.

— Ну и кому из вас верить, — говорю я все еще примериваясь к стержню. Но на это информация от обоих иссякает. Прикованный же функционал в силу обстоятельств говорить не может. Я отправляю посланника с двумя версиями координат для проверки, в это время обоих приковываю к стене. Даже если они и дали правдивую информацию, просто так отпускать их я не собирался. Слишком тяжело далось мне пребывание в их плену.

Проверка дала результат. Одни координаты вели в неосвоенную, но зарегистрированную параллель, другие не определялись. Найденная параллель, конечно, подходила, но прибывать в ней долго без обнаружения все равно не удастся.

— Похоже, мои уговоры на вас не подействовали, — говорю заключенным функционалам, — Как мне поступить — продолжить, или вы найдете верный ответ на мой вопрос, — подхожу к каждому, частично снимая изоляцию, чтобы они могли говорить, — Каковы координаты параллели?

— Это все, что нам известно, — отвечает один.

— Вы знали разные варианты, или просто пытаетесь меня запутать? — из инвентаря я выбираю копье, с винтовой насечкой. Пока я примериваюсь к его длине и весу, предоставляю им самим догадаться о его назначении.

— Мы могли запомнить не точно, — говорит второй. Его аура уже подернулась вуалью страха, но мне этого мало. Контролируя длину цепей на его скобах опускаю его так, что бы он стоял на коленях. Подхожу, проводя по волосам, собранным сзади в хвост, запрокидываю голову. Заостренный наконечник копья приставляю к напряженно сжатым губам. Некоторая степень стабилизации не позволит ему умереть, даже если повреждение будет сильным. Сниженный контроль за телом позволит ощутить всю силу боли, которую воспринимает оболочка. Крайне неприятное положение. Я в таком уже бывал.

— Нет, нет, — наконец, не выдерживает он, — было несколько вариантов параллелей, каждый из нас знал один или два. Нужная была известна только Старшему.

Сейчас он говорит правду. Значит, другого варианта у нас нет.

— Хорошо, — говорю ему, — можете быть свободны.

Копье я все же вбиваю ему между зубов, прилагаю достаточно сил, чтобы его стержень прошел через все тело функционала и, воткнувшись в пол, держало бы его на весу. Под тело второго же устанавливаю пику на подножии, затем, не обращая внимания на его крики и просьбы, просто опускаю механизм, держащий цепи, тем самым насаживая на острие. Прилагаю усилия только чтобы насадить до конца, положив руки ему на плечи, сильно надавив, заставляя острию пики выйти через его горло. Стабилизацию перед этим я ослабил, поэтому ликвидация их тел произойдет уже через несколько минут, сократив мучения. Сидящий в железном кресле, уже едва в сознании, но приведенный мной в чувство, вдруг довольно смеется.

Думает, ему повезло больше, чем двум другим? Ошибается. Беру все тот же витой стержень. При виде его окровавленная довольная улыбка гаснет.

— Страшно? — спрашиваю, повторяя слова тех, кто вместе с ним пытал меня.

— Не более, чем было вам, — произносит он одними губами, но я понимаю и без звука.

Улыбаюсь ему:

— Хороший ответ, надо будет запомнить.

В награду за смелость стержень вбиваю в его рот так сильно, что он мгновенно теряет связь с поврежденной оболочкой, сразу ликвидируясь. За ним распадаются и оболочки двух других.

Часть 80. План действий

— Есть новость хорошая и плохая, — сообщаю я собравшимся.

— Начинайте с плохой, — Раон не теряет самообладания, скорее придает уверенности всем собравшимся своим уверенным видом. Мне это нужно как никому другому.

— Параллель, найдена, но она под контролем Уровней, значит, долго скрываться в ней не удастся.

— А хорошая?

— Эта параллель есть, — пожимаю плечами. Может нужно было начинать с хорошей?

Среди нашего небольшого собрания повисает тишина, только полукровки тихо переговариваются между собой. Их четверо — три юноши и девушка. Возраст мой сканер определяет приблизительно около двух сотен циклов. Но выглядят они едва старше меня. Я прислушиваюсь к их разговору. Судя по всему, они готовы выйти к представителям Уровней сразу, не желая скрываться. Но один из них говорит о возможности временно «погасить след». Это меня уже заинтересовывает.

— Что вы имеете ввиду, говоря «Погасить след», — спрашиваю у него. Раон тоже с заинтересованностью подходит к своим отпрыскам.

— Это значит понизить свои способности, стать как остальные люди, — не смело поясняет юноша-полукровка.

Я оборачиваюсь к Раону. Он знал о такой возможности?

— Это опасно, они становятся уязвимы, — говорит он.

— А если я найду, кому их защитить? — спрашиваю у функционала.

Кажется, выход есть.

— Вы отправитесь в параллель в сопровождении функционалов моего взвода. Пробудете там, пока я не договорюсь с Высшим. Свою энергию вы временно погасите. Будет выглядеть так, будто мой взвод патрулирует подозрительную параллель, куда могли уйти повстанцы.

Звучит вполне убедительно.

— А как вы объясните последующее их появление? — Утс тоже участвует в обсуждении. Его я так же хочу отправить в параллель, как сопровождающего из числа бунтарей, перешедшего на нашу сторону.

— Найду, — говорю ему как можно более уверенно. Я очень надеюсь, что найду.

Дав все необходимые распоряжения, я сопроводил всех пленников в Уровни для выяснения. Хотя от меня требовали аннигиляции всех причастных, я ссылался на то, что именно причастность было необходимо уточнить. Сразу за ними я активировал переход в незанятую параллель.

— Будьте осторожны, — говорю я двоим функционалам из моего прошлого.

Утс в ответ протягивает руку, пожимая мою. Раон же, поймав мою руку притягивает к себе, заключая в объятия. Для меня, после всего пережитого, любые телесные прикосновения воспринимаются тяжело, но на этот раз, неприятия нет. На сколько наши отношения до моего стирания были доверительные, я могу понять только по этому жесту — мы были друзьями.

Тогда яркие образа начали вливаться в мою память — цитадель уровней, несколько функционалов с которыми я был знаком. Я понял, что в этом расположении я провел долгое время, неся свою функцию. Знал эти места. Знал многих, кто теперь будет ждать решения своей судьбы в Уровнях.

Когда переход за ними смыкается, я отправляюсь в обратную дорогу. На сколько мне стало известно, к нам на помощь выдвинулся отдельный отряд.

Отправляюсь я верхом и встречаю посланников уже на подходе к городу. Общение сводится к передаче информации. Они остаются контролировать город и расположение. Во владения Высшего прибываю на второй малый цикл. И сразу сообщаю о своем прибытии и желании отчитаться перед своим Куратором.

Патрон отсутствует по делам Уровней. Но Вард встречает меня с привычным радушием. Перехватив за руку и на инерции моего быстрого шага завернув в изолированный зал.

— Рассказывай, — сразу говорит он, нависая надо мной.

С чего начать? — С главного.

— Я встретил тех, с кем был знаком до стирания, — говорю, оценивая реакцию лекаря, но он молчит, ожидая продолжения, — им нужна помощь.

Пришлось рассказать и об Утсе и тех, кто спасся, хотя их считали погибшими от моей руки. Рассказал и о полукровках, о их помощи и особенностях. О моей надежде, что Уровни не станут их уничтожать.

— Вынужден тебя разочаровать, — вздыхая, говорит Вард, — опыт существования полудеманонов признан неудачным уже давно. Причины я раскрыть не в силах. Но сразу могу сказать — твоя просьба удовлетворена не будет, как бы они не проявили себя.

Мне крайне тяжело слышать это. Вард кладет руку на мое плечо, ободряя.

— Но спрятать их можно, — я удивленно смотрю на Старшего Лекаря, — если они займут место в экспериментальной параллели, обнаружить их будет сложно. Если вообще возможно.

В порыве радости осознания, что есть выход для спасения полукровок, я обнимаю Варда, обхватив его за торс, но не успеваю сказать и слова благодарности, потому как оказываюсь отстранен, причем довольно грубо.

— Не торопись радоваться. Что до твоих спасшихся функционалах, хочу расстроить — память тебе вернут только в случае их аннигиляции.

Это действительно звучит плохо.

— Выбирай, — говорит он, еще больше нагнетая мои переживания, — твоя память или их жизнь.

Тут нечего выбирать.

— Поживу и без воспоминаний, — говорю, не сдержав укола отчаяния в своей ауре.

Снова успокаивающий жест с поглаживанием по голове. От оболочки передается покой. От сомы обреченность. Память.

— Есть еще одна проблема, — говорю ему, не в силах смотреть на лекаря, — три функционала совершили нарушение по моей вине. Я хочу их оправдать.

Потом пришлось рассказать как. Образ передать я не мог, не хотел.

— Возможно, если ты возьмешь вину на себя и примешь наказание, — подводит итог Вард, — но ты знаешь, какие методы у твоего Куратора.

Я знаю, другие мне не известны. Но лучше я, чем безвинные.

— Не этим надо меня пугать, — отвечаю ему.

О том, что творили со мной в плену я рассказывать не стал.

Часть 81. Преступление и наказание

Моя просьба о встрече с Куратором была удовлетворена с условием явиться для разъяснений в Уровни. Я отбываю незамедлительно.

Я перехожу сразу в Капище, поэтому на дополнительные переходы время не трачу. Изолированный зал для переговоров уже готов.

— Судя по всему, все пошло не так как ты рассчитывал, — подводит итог моему докладу Высший, — но здесь не только твоя вина, — снисходительно говорит он, — во многом это упущение вычислителей и наблюдателей, не давшими тебе достаточно информации. Ни где не было сообщено, что повстанцы получили управление над источником.

Патрон крайне снисходителен ко мне, ведь я мог и сам просчитать такой вариант. Тем не менее, я не намерен пренебрегать его добротой.

— Однако, судя по твоим словам, направлял их кто-то из Уровней. Столь высокий допуск мог быть только у Высших или крайне сильных функционалов.

Я подтверждаю. Об этом говорил и Старший бунтовщик.

— Касательно тех функционалов, что нарушили правила по твоему разрешению, — Патрон говорит, все еще обдумывая, — хочу сказать, что крайне огорчен твоим попустительством. Задача каждого исполнителя осуществлять свою функцию даже ценой собственного реликта. Ты же заставил их отойти от главного из правил, предать. Наказание здесь только одно — аннигиляция, — я замираю, ощущая холод отчаяния в соме. Не уже ли все было напрасно и мне не удастся спасти никого из них. Но Высший продолжает, — но, поскольку нарушение они совершили с твоего, как их командующего, разрешения, вся ответственность ляжет на тебя и наказание понесешь только ты. Их же ждет изъятие потенциала, соответствующее нанесенному урону.

Холод все же сковал мою матрицу. Какое наказание постигнет меня, если совершивших подобное ждала бы аннигиляция? Но я кланяясь, принимая решение Высшего. Каким бы оно ни было.

— Однако учитывая, что задание ты все же завершил, даже не смотрю на превосходящие силы повстанцев, я ограничу наказание изъятием одного уровня силы, — я, не веря тому, что слышу поднимаю глаза на Куратора, хочу переспросить, не ослышался ли я, но он поясняет, — его я возьму из возмещения за выполненную работу.

Значит, ни наказания, ни даже пытки изъятия меня не ждет? Невероятно. Я на такое не мог рассчитывать. Я снова благодарю Патрона, привычно склоняясь в ответ.

— Что ждет тех, кто участвовал в бунте? — спрашиваю, решая уточнить исход проверки. Патрон медлит с ответом.

— Их потребовали к себе лекари. Им необходим материал для ведения преобразований, — говорит Куратор.

Мне не понятно такое решение. Но возникает подозрение, что именно из сектора лекарей и были те неизвестные наводчики бунтарей. Только доказать теперь ничего будет нельзя.

* * *

Я возвращаюсь в нейтральный уровень, чтобы закончить должное.

Дожидаясь Варда, который изъявил желание сопроводить меня, я пребывал в общем помещении, где собирались функционалы. Отсиживался в дальнем углу, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Энгах командующего вернулся, вы в знаете? — случайно слышу разговор недалеко от себя, — Потерял почти весь отряд в простом задании, и тут же отбыл в Уровни к Командующему. Вернувшийся отряд рассказал, что он устроил бойню в том расположении, не оставил никого.

— Ты его видел сам? — я с трудом могу различить говорящих функционалов, стараясь не выдать себя. Нет, мне они не знакомы.

— Нет, но по описанию говорят — мелкий и худой.

— Женского пола, — добавляет второй.

Слышится смех. Я закрываю ладонью лицо. Вот позор…

* * *

Что меня больше расстроило — описание моей внешности или заслуг, теперь понять сложно, но в целом я сильно потерял в уверенности в себе.

— Недомерок женского пола. По вашему, это лучше, чем безжалостный убийца? — как только мы с Вардом отправляемся к переходу я высказываю ему все свои переживания.

В ответ он только смеется, что расстраивает меня еще больше.

— Пусть лучше судят по внешности, а не по делам, — почему-то вдруг серьезно добавляет он, — первое хотя бы можно возместить умом и силой, а второе уже сложно исправить.

Я вздыхаю. Здесь я не совсем согласен.

Часть 82. Завершение дел

В независимую параллель мы входим, не заходя в расположение. Благо, переход был в отдалении. Сразу после выхода нас окутывает холод. Температурный показатель этой местности несколько ниже того, из которого мы пришли. Приходится закрыть изоляцию оболочек. Но сторожевые у перехода возвещают о нашем прибытии.

— Порадовать вас нечем, — сразу переходит к делу Вард, — с полудеманонами вопрос уже давно решен, — Раон стоит рядом, опустив голову, но Вард обращается к четырем полукровкам, — Но есть независимые миры, где вы сможете обосноваться без страха быть пойманными. Здесь в любом случае, ваше присутствие может оказаться опасным. Поэтому советую не задерживаться с переселением.

Мы рассказали об условиях и соседстве с энергоформами.

— Нужно достаточно энергии, чтобы настроить переход, — говорит Раон, — а так же чтобы стереть след.

Излишков уже не было ни у кого. Кроме меня.

— Я могу вас обеспечить на первое время Этого запаса должно хватить для активации перехода и чтобы устроить себе убежище, — капсула, сохраненная после визита к Высшему Вычислителю была со мной.

Вард, увидев ее усмехнулся, на мой вопросительный взгляд только невнятно выразился про «Старого интригана». Вероятно, имея в виду Караката. Что Вычислитель мог просчитать такой вариант событий я теперь и сам не сомневаюсь.

Координаты параллели я отдаю Раону. После коротких сборов мы отправляемся к переходу. Активировав его, я отправляю сигнал связи Фагиру, тут же получая ответ. Я невероятно рад его услышать, но времени на разговор у меня нет. Я прошу лишь встретить тех, кто разделит с ними новый дом.

— Мне жаль, что ты не можешь последовать за ними, — говорю Раону, когда четверо скрываются за слепящим заслоном перехода, — я постараюсь поговорить с Высшим о допуске функционалов для контроля. Тебя буду рекомендовать первым.

Он вздыхает, но поворачивается ко мне с улыбкой.

— Ты и так много для нас сделал, — говорит он, положив свою руку мне на плечо, — к тому же и ми нужно найти свое место. А навестить их я могу и с вами, Смотритель параллели.

Последнее он произносит уже официальным языком Уровней. Откуда ему известно, что являюсь смотрителем того мира, мне непонятно. Тем не менее, задерживаться я больше не могу. Каким бы женоподобным недомерком меня ни считали в обители Высшего, мне нужно было вернуться. По словам Варда скоро я должен был отправиться на следующее задание, совместное для Куратора и Высшего Вычислителя.

Часть 83. Снова за дело

— На сборы и ознакомление один малый цикл, — сообщают мне сразу по прибытии, — вы не укладываетесь во временной параметр, энгах.

— Почему такая спешка? — меня начинает беспокоить торопливость функционала-распределителя, который отвечает за назначения. От моего же Куратора вестей нет.

— Сроки начала вашего исполнения передвинули, — следует торопливый ответ.

Вард, уже отправившийся в Уровни не мог мне помочь с объяснением, а если сроки моей подготовки были так сокращены, то приступать нужно было немедленно. Потому, решив вопрос с тремя функционалами — нарушителями и получив свое первое возмещение за завершенное задание, я приступил к подготовке. С каждого из исполнителей, невольно нарушивших предписания когда мы находились в плену, я взял по три уровня силы. Сам же получил в возмещение шесть. На один ниже, чем должен был. Все это я раздал обратно пострадавшим функционалам. Пусть не полностью, но я возместил им ущерб.

Мое же ознакомление с работой в параллели ограничилось загрузкой информации в собственные системы хранения. Уже на следующее утро я должен был быть у перехода.

Отправив отчет Куратору, я приготовился отбыть на следующее свое задание. Долгосрочное и с высокой сложностью. Без должного отдыха. А усталость я ощущал уже сейчас. Радовало лишь то, что потенциал я пополнил еще во время прошлого задания, но на долго его могло не хватить.

Уже на входе меня ожидает функционал вычислитель, совместно с созидателем и распределителем.

— Почему я отправляюсь один? — все же поспешность выглядит подозрительно.

— Вас отправляют, чтобы подготовить все для Высшего Исполнителя, — сообщают мне, — если бы вы ознакомились с содержанием материала, то не задавали бы таких вопросов.

Вздохнув, я принимаю их замечания.

Уже подойдя к открывшемуся переходу, слышу обращение ко мне вычислителя.

— Надеюсь, вы помните Арит, — он улыбается и эта улыбка не самая приятная. Кажется, мои подозрения оправдываются. Миитира я помню, дружеских чувств она ко мне не питала.

Я уже хочу повернуть обратно, сославшись на недостаток экипировки вернуться, но его рука толкает меня в плечо, так что я не удерживаюсь и спиной вперед проваливаюсь в переход.

Когда я чувствую удар, то понимаю, что уже переместился в другую параллель, а переход закрылся не оставив и следа. Через оболочку я ощущаю холод и боль от удара. Я еще некоторое время лежу на спине, пытаясь осознать произошедшее. Кажется, мне снова пытаются навредить. И теперь это месть.

Оценить ее качество могу, приподнимаясь на локтях и, подключив карту местности из загруженной информации, оцениваю обстановку.

— Лучше некуда, — только так могу прокомментировать свое положение: слишком холодная среда для моей оболочки, в добавок к этому, серьезная удаленность от точки прибытия. До нужного поселения четыре дня пути, а ограничения параллели запрещают мне пребывать в форме сомы. Осматриваюсь — вокруг меня низкорослый хвойный лес и снежный покров под ногами.

Больше узнать не успеваю — оболочка начинает не просто ощущать дискомфорт, а повреждаться от сильного холода. Приходится ставить минимальную изоляцию и идти в направлении единственной возможной точки перемещения — грузо-транспортной трассе. Пол дня пути и необходимость взаимодействовать с демами — сейчас это мой единственный выход.

Утопая по колено в снегу и путаясь в поваленных ветках, иду в юго-восточном направлении. Местность не ровная, пересеченная и оврагами и возвышенностями, но времени чтобы их обходить нет. Даже если удастся найти средство перемещения — путь займет около дня. Скоростной режим транспорта этой параллели ниже моей сомы, хотя и выше того мира в котором я был раньше.

Часть 84. Первое знакомство

Прибыл я приблизительно в полдень, потому у трассы оказываюсь к наступлением темноты. Долгое время стою, рассматривая несущееся по выстланной каменным покрытием дороге электро-механические передвижные объекты. Машины, грузовики, автобусы, — так они обозначенны в моем информационном сопровождении. Я лишь стою на обочине, прослеживая их движение.

Поскольку параллель довольно развитая, проявить себя я не мог, поэтому придется передвигаться средствами демов. В этот момент одно из тяжеловесных устройств сворачивает на обочину, проносясь в метре от меня и обдавая снежной пылью.

— Подвезти? — слышится из открытой двери. Дем, человек уже немолодого возраста и тучного телосложения высовывается из двери. Я проверяю его и транспорт. Функциональная составляющая смертного — управление машиной, назначение последней — перевозка топлива.

— Куда направляетесь? — спрашиваю, тут же переходя на диалект местности.

— Лион, но могу подбросить до развилки.

Эта самая развилка немного севернее того города, что мне нужен. Если, конечно, моя карта составлена верно.

— Сойдет.

Я оббегаю транспорт с передней части и сажусь в противоположную дверь. Внутри оказывается довольно тепло. Человек так вообще полураздет, сидит за рулевым колесом в одежде без рукавов — майке и тонких брюках.

— Не замерзла? — оглядывает он меня, выводя грузовик на полосу, — Мороз, наверно под тридцать. Топливо даже стынет.

Я действительно уже начинал ощущать холод даже через изоляцию. Отправился же я все в той же одежде, в которой был на последнем задании. А пропитанный холст штанов и куртки плохо изолировали от холода. Тонкий лен рубахи тепла тоже не придавал.

— Есть немного, — говорю, с удовольствием снимая изоляцию и ощущая тепло кабины. Руки невольно тянутся к его источнику — обогревателю на приборной панели.

— Как же тебя угораздило оказаться в такой глуши и в такой, — он осматривает меня снова, — одежде. Странная она, кстати, у тебя какая-то. Ролевики что ли?

— Да, неудачное стечение обстоятельств, — перевожу свою ситуацию на понятный ему язык, — неполадки с навигатором. Что до одежды, — пытаюсь в информации о мире выяснить основные виды облачений и предметов одеяний. Выходит, что моя одежда больше подходит к псевдостаринной манере одеваться неких субкультурных направлений. Мне же должны были выдать более неприметную распространенную одежду, — та, что поприличней, осталась в машине. Я от них отстала, — наскоро синтезировав себе предысторию, объясняю ему.

Человек смеется.

— Не повезло, — протягивает ладонь, — я Виктам.

— Нес, — перевожу свое имя на наречие местности и параллели, — Несвета, — жму его ладонь своей.

— Интересное имя, не слышал такое, — возвращается он к управлению, — Родители подсобили или вроде псевдонима?

Я задумываюсь, как бы ответить ближе к правде.

— И то и другое, — говорю и вижу его удивленный взгляд, — когда родилась, то везде свет погас, — говорю и тут же вместе с ним начинаю смеяться. Получилось довольно забавная игра слов.

Трасса тянется на бесконечность вперед, мелькают огни-детекторы. Машины и большие и маленькие пробегают мимо, одни движутся в обратном, а другие в том же с нами направлении. Я просматриваю информацию о параллели.

Уровень технического развития высокий — доступна электроника, получение ядерной и атомной энергии, освоение ближнего космоса. Социальное устройство — демократия, равенство. Но в некоторых частях параллели есть и рабовладельческие элементы, лишь немного модифицированные к современным, информационно-центрической среде. Цивилизация находится на информационной стадии. Однако, развитие не равномерно. В данной местности общество насыщено благами и ресурсами, хотя природные условия далеки от благоприятных. Две трети годичного цикла — холодный период и лишь три месяца — теплый. Зато множество энергоресурсов: нефть, газ, сланец, уголь. Множество минералов и металлов. Жизненное пространство обустроено на небольших территориях — городах. Тем не менее, даже территории за пределами городов населены. Для выживания в холодных природных условиях используются технологии переносного нагрева — либо аккумулирующая тепло одежда, либо генераторы, как на транспортном средстве, в котором я еду. Степень развития параллели предпиковая, значит ее будут готовить к жатве.

С этим придется разобраться по-лучше с ответственными за работу функционалами. Но мне интересно, с кем я буду работать в этой параллели. Кроме Исполнителя и Вычислителя должны были быть задействованы и другие Высшие. Кроме прочего будут старшие функционалы. Тут же из воспоминаний всплывает то, что я услышал о себе в крепости. Если я выброшен не в точке прибытия, то и они не знают, кто к ним прибудет. Ожидают они энгаха, воина. А прибуду я. «Тощий, мелкий. Женского пола». Так еще и пешим. И какое впечатление я создам о себе? Нет, Вард не прав. Внешний параметр тоже имеет значение.

Из грустных размышлений меня выводит голос человека.

— Скоро развилка. Тебе далеко потом? — вероятно, он подумал, что я задремал, потому он тряс меня за плечо.

— А, да, мне нужен Морунга, — город гораздо больше Леона, куда ехал Виктам, практически столица местного значения, но от развилки добираться недалеко.

— Не далеко, — подтверждает он мои расчеты, — могу заскочить. Времени у меня достаточно.

— Не могу просить вас об этом, — улыбаюсь ему, — здесь я найду на чем добраться.

— Посреди ночи? Да брось, — говорит он, снова кладя руку мне на плечо. Его прикосновения мне нравятся все меньше, — если боишься, что денег нет, рассчитаемся по-простому.

Рука спускается на мое колено, сжимая его и поглаживая вверх по бедру. Я грустно вздыхаю. Да, оболочка действительно мне досталась не самая удачная. Но ничего, во всем можно найти свою выгоду. Улыбаюсь ему в знак согласия.

Что там говорил мой дорогой Фагир? Нет ничего лучше огня? Топливо в цистерне грузовика хорошо вписывается в этот план. Мне даже не придется открывать сому и нарушать правила параллели.

Энгах конечно придет пешим, но под грохот взрывов и трубный рев пламени. Вполне достойная демонстрация силы на мой взгляд. Я не дам насмехаться над собой, тем более в преддверии сложной и долгосрочной работы.

Часть 85. Торжество по прибытии

Примерно к утру, мы приблизились к городу достаточно. Несчастный смертный все же перешел грань, даже не остановив свой тяжеловесный транспорт. Я с трудом сдерживал себя, пока его рука сначала сжимала грудь моей оболочки, прошла между ног, но поверх одежды. Вот только когда он завел свою ладонь под пояс моих штанов, я решил, что этого достаточно. Резким всплеском выпустил энергию, пережигая электронные контакты, это вызвало замыкание электричества в двигателе, от чего тот взорвался. Внутрь салона хлынул огонь. Я к этому моменту закрыл свою изоляцию по максимуму. Затем, поскольку человек уже не мог управлять транспортом, грузовик начал терять скорость, завернул в сторону и резко опрокинулся набок. То, что находилось внутри цистерны, взорвалось. Я выбрался из лопнувшего лобового стекла, защищаемый от пламени изоляцией и просто пошел в сторону города по дороге. За спиной полыхал огненный шторм.

Позже, когда я отошел на достаточно расстояние, прозвучало еще несколько взрывов. Со стороны города стало видно некоторое движение и гул. «Сирены спасательных служб» — подсказала мне информационная составляющая. Значит, есть реакция — хорошо, меня заметят. Спасательным службам я не мешаю, однако иду ровно по середине дороги.

Позер? А почему бы и нет. Иначе меня так и будут считать беззащитной немощью.

* * *

Город обступает почти незаметно. Сначала несколькими пропускными и контрольными пунктами, которые на одинокого путника не обращают внимание, тем более, что их больше беспокоит пожар недалеко от въезда. Я оборачиваюсь, на минуту поражаясь грандиозности открывающегося мне вида — яркое пламя у самой земли и черный столб дыма поднимается ввысь. Сцена достойная прибытия энгаха. Улыбаюсь себе и иду дальше. Нужно добраться до центра города, где находится представительство Уровней.

Утренний час способствует возможности осмотреться. Дороги проложенны между домами, которые поднимаются на десятки этажей. Материал, бетон и камень с вплетением металла и синтезированного углерода. Стекло закрывает оконные проемы. Освещение внутри и снаружи помещений электричество. Его мощность на много слабее того, что есть в Уровнях, но принцип действия тот же.

Возможно, поэтому проявлять себя нельзя — люди способны понять нашу суть, а значит, могут понять и свою роль. Им она может не понравиться. Хотя о возможности сопротивления демов ни кто даже не задумывается.

Движение транспорта в городе начинает оживляться, люди появляются и на улице. Многие прохожие обращают на меня внимание, но лишь не на долго останавливают взгляд — излишняя назойливость считается неприличной и осуждаемой. Это мне так же сообщает информационная часть. Я же сам рассматриваю одежду смертных — верхняя, призванная сохранять тепло тела, напоминает мне строение тел некоторых созидателей — одежда будто собрана из сегментов. Такими они еще делают насекомых в срединных параллелях — что-то вроде дани своей работе, делать нечто подобное себе. Точно так же для исполнителей создаются доспехи, уподобляясь металлу их тел, механизмы в телах лекарей проявляются в их инструментах и приспособлениях в нейтральном уровне. Вычислители работают с электричеством и энергией, тогда как в Уровнях сами состоят из нее. Распределители работают с материалами, управляют их свойствами, насыщают, перенаправляют энергию, тогда как в Уровнях занимаются созданием кодов-преломителей. По крайней мере, я вижу именно такое соответствие.

Видимо, в этой параллели созидатель вовлечен и в создание быта и культурных направлений жизни демов. Хотя бы частично.

Чем ближе к центру, тем меньше здания, напоминали бетонные коробки, сменились более сложными и украшенными с фасадов. Более изысканные и вычурные очертания приобретают строения. Наконец, я подхожу к нужному мне. Снаружи это довольно выдержанное в строгом стиле здание, больше напоминающее стеклянный многогранник, внутри же выполненно в силе «минимализма» — по подсказке информсоставляющей.

На входе меня встречает младший функционал с назначением распознавания приходящих. Он сидит за стойкой, не обращая на меня внимания. Оболочка молодого мужчины и средние показатели телосложения. Волосы коротко острижены, светлые, черты лица тонкие, приближенны к средним для этой местности.

— Добрый день, — обращаюсь к нему, используя наречие параллели, он кивает, не отрывая взгляд от гладкой поверхности, ретранслирующей изображение, — энгах прибыл на исполнение, — продолжаю уже на языке Уровней, — я могу поговорить со Старшим по расположению.

Он медленно поднимает на меня взгляд. Смотрит на меня, на экран, снова на меня. Затем, быстро встает, произнося приветствие.

— Вас не ждали так рано… энгах, — говорит он, запинаясь, — я свяжусь со старшим, — торопливо добавляет он.

Часть 86. Сплошное недоразумение

Что-то наскоро сообщив по электронному аппарату на своей стойке, функционал указывает мне в направлении коридора.

— Прямо и налево, вас ждут, — говорит он, все также удивленно глядя на меня.

Я иду в указанном направлении, останавливаясь у двери. Она совершено гладкая и я не вижу открывного механизма. Если быть честным, то вообще ничего сквозь нее не вижу. Вероятно, за ней изолятор. После недавнего инцидента с перемещением, я уже готов ко всему. В частности тому, что и это может оказаться ловушкой. Делаю к двери еще один шаг и она сама отъезжает в сторону.

После полутьмы коридора глаза оболочки слегка слепит свет в помещении. Я не сразу вижу что находится внутри.

— Рад вас видеть. Кажется, Алури. Я ведь не ошибся? — наконец сетчатка адаптируется к освещению. Передо мной функционал. Старший исполнитель. Оболочка немолодого мужчины довольно среднего телосложения и лицо слегка смещенное от среднего показателя гармоничности. Морщины и проседь в волосах дополняют образ.

— Нет, вы не ошиблись, это я, — говорю ему, делая шаг на встречу.

— Я Инграм, — протягивает он руку в местном приветственном жесте, пожимаю ее своей, — признаюсь, мы несколько удивленны вашим появлением, — приглашающим жестом он указывает в направлении длинного стола со стульями по обе его стороны. Я присаживаюсь на один из них. Он обходит и садится напротив, — вас ожидали не ранее чем через один полный цикл.

Целый год по местному исчислению? Это время я должен был провести в восстановлении. Да, неприятное положение.

Но, видим, о удивление в моей ауре проскальзывает очень явно. От Старшего это не ускользает.

— Вероятно, имела место ошибка вычислителей, — объясняю я, — меня направили сюда сразу после завершения очередного задания.

Старший задумчиво подпирает рукой подбородок.

— Мне, как видите, даже не выдали должного облачения, — слегка развожу руки, демонстрируя свою одежду, — возможно, есть способ вернуться. Тогда я смогу должным образом подготовиться к работе с вами.

— С переходом здесь несколько иные правила, — говорит он, не очень радостно глядя на меня, — здесь ограничение на применение энергии Уровней, поэтому открываем мы порталы исключительно в оговоренное время. Следующий как раз должен бы быть к вашему прибытию.

То есть через год — как я понимаю.

— Значит…

— Значит, вам придется остаться здесь, энгах, — говорит Инграм, — не волнуйтесь, я распоряжусь о вашем размещении. Одежду и необходимое снаряжение вы получите так же. Работу на этот период мы вам обеспечим. У нас, так или иначе, нехватка рук.

Вздохнув, ощутив облегчение, я благодарю Старшего. Инграм встает, собираясь ознакомить меня с расположением, когда в кабинет входит функционал.

— У нас тут сильное колебание энергии, Старший, источник все тот же, — с волнением сообщает он, уткнувшись в плоский экран электроприбора в руках, — тот же самый взрыв на подъезде к городу и мы вычислили источник.

— Ну и что это? — спрашивает у него Инграм, подходя чуть ближе. Я же замираю от нехорошего предчувствия.

Функционал отрывается от экрана и, увидев меня, удивленно замирает. Мне кажется, молчание длится невероятно долго.

— Так вот она и есть, — сильно побледнев, все же произносит он.

Инграм оборачивается ко мне, снова заглядывает в экран прибора. Становится прямо, обдумывая что-то, потом, наконец, обращается ко мне.

— Энгах, как вы можете это объяснить? — он берет экран и демонстрирует мне: на изображении запечатлен взрыв цистерны и энергетическое поле местности. На месте происшествия заметно сильное искажение общего энергетического фона. Тут же рядом со взрывом видна фигура идущего. На энергетической проекции — слабое углубление — след влияния моей матрицы.

— Боюсь, это еще одно недоразумение, — говорю в ответ, понимая, что удачного начала работы уже не получится.

* * *

На сколько мне тяжело слышать о серьезности последствий, на столько трудно представить как это можно исправить.

— Значит, вам даже не дали возможности ознакомиться с правилами параллели? — уточняет мои объяснения Инграм.

Я подтверждаю, еще раз пересказывая обстоятельства, приведшие к трагедии. Оказалось, взрывом одного бензовоза не ограничилось. Пострадало еще около трех десятков смертных. Погибли одиннадцать. В условиях данной параллели — очень большое количество.

— Понимаю, — продолжает Инграм, — вам, привыкшим работать в менее развитых параллелях, приходилось снимать часть энергии смертных сотнями. Но здесь иные условия. Энергия здесь более структурирована, поэтому мы должны быть очень осторожны.

Я снова приношу извинения, хотя понимаю, что этим мало что исправлю. Инграм вздыхает.

— Ладно, придется провести нормализующу работу. Я дам указание нашему отделу по связи.

— Я готов оказать любую помощь, — спешу высказаться, — от функции до ресурсов. Это только моя оплошность.

— Недостатка в ресурсах у нас нет, — говорит Старший, нервно растирая кожу лба, — а ваши функции здесь бесполезны. Но, если хотите, можете оказать помощь. Хотя, от этого тоже мало пользы, — на несколько тяжелых для меня минут повисает тишина, — в общем, поступим так, — наконец говорит он, — я оставлю это происшествие в категорию случайных. Но если возникнут вопросы, вы представите свой отчет.

— Согласен.

— Пока же займитесь изучением правил и ограничений параллели. Для проживания вам выделят отдельную квартиру со всеми условиями, — он нажимает на электронном приборе несколько символов-цифр и говорит, — Лир, подойдите ко мне в кабинет.

Лиром оказывается младший исполнитель. Внешность тоже соответствует невысокому рангу. Передо мной оказывается молодой мужчина с короткой стрижкой и светлыми волосами. Глаза серые в тон той одежде, которая на нем. Я снова отмечаю, что она напоминает форму тел насекомых — узкие ворот и манжеты, сшитая из сегментов, довольно свободная основная часть. То же самое с брюками. Ткань довольно странная, но выяснить ее состав мне не дают.

— Знакомьтесь, энгах нашего Командующего, — Инграм представляет меня.

— Лирифат, — функционал протягивает руку.

— Алуриафарангарот, — протягиваю свою. Мое имя немного длиннее, потому добавляю, — просто Алури.

— А я Лир, — улыбается он, пожимая мою ладонь, я тоже улыбаясь.

— Понял.

— Проводите энгаха в свободную квартиру, — говорит Инграм, кладя Лиру руку на плечо. Тот кивает ему.

— Нам нужно в другую часть города, поэтому поедем на машине, — говорит мне Лир, когда я выхожу за ним из кабинета.

Я понимаю, это намек на мою неуместную одежду. Но он тут же добавляет.

— По поводу одежды и необходимой аппаратуры распорядятся чуть позже, поэтому не беспокойтесь.

— Благодарю, — киваю ему, — пока, это меньшее, что меня тревожит.

Лир идет по уже знакомому мне коридору, а в холле сообщает о том, куда мы направляемся охраннику и просит вызвать «служебный автомобиль». Он приезжает через минуту после звонка младшего функционала. Когда я прохожу мимо стойки охранника, тот встает, поспешно произнося прощание на языке Уровней. Я отвечаю так же. Похоже, я своим поступком все же вызвал некоторую реакцию. Только скорее внушил страх, чем уважение.

Часть 87. Женское общежитие

Машина ждет у самого порога — черный блестящий корпус повторят формы большинства виденных мной здесь автомобилей. Только сбоку видна эмблема Уровней. В этой параллели она выглядит как треугольник, разделенный на семь слоев с шаром-оком на вершине.

Лир подходит и открывает для меня заднюю дверь. Я сажусь на мягкое сидение, сразу замечая сильную изоляцию и стабилизацию на всех материалах внутри. Выдержит ли оно мое перевоплощение в сому? Пару секунд — возможно, но не более. Лир садится с противоположной стороны.

Водитель — так же функционал. Первый ранг, вычислитель. Меня это настораживает. Хотя, может быть, у меня просто начинается «мания преследования» — так это состояние именует информационная составляющая этой параллели.

— До северных кварталов, — говорит ему Лир.

— Знаю, — отзывается водитель, — главный уже распорядился. Веселенькое место, не заскучаешь, — подмигивает он мне через зеркало-отражатель.

— Почему? — уточняю, чувствуя, что если не спрошу, то останусь «за бортом» разговоров.

— Увидите, — следует не менее загадочный ответ.

Машина трогается, выходя на главную дорогу города. Поток транспорта уже большой, но вычислитель легко угадывает лучшее положение и место в общем движении, потому продвигаемся мы достаточно быстро. Я же сижу, чувствуя все нарастающее беспокойство. Что если это еще одна ловушка с целью меня подставить? Я слишком беззащитен в этой параллели, не могу воспользоваться своей силой, ограничен в передвижении и оснащении. Моим провожатым сейчас ничего не стоит завести меня куда-нибудь в глушь и бросить. Или даже ликвидировать, сославшись на мое несоответствующее поведение. Оба же функционала сидят спокойно, один управляет транспортом, сосредоточен на вычислениях пути. Другой просто наблюдает в окно.

— Вы знаете Арит, — не выдерживаю и спрашиваю я вычислителя.

— Впервые слышу, — отвечает он без единого проявления лжи, — а вы? — следует провокационный вопрос.

— Лишь единожды встречался, — тоже отвечаю честно, — миитир Вычислителя, что будет работать здесь.

Функционал-водитель кивает. Его это либо не интересует, либо известно и не является новостью.

— Странная на вас одежда, — обращаюсь я к Лиру. Тот удивленно смотрит на меня.

— Здесь она такой не считается, — вежливо отвечает он, — непривычная после менее развитых параллелей? — он кивает на меня.

— И это тоже. Похоже на работу созидателя, — поясняю свой интерес.

Лир смеется.

— Угадали. Вехмир, живет среди людей и работает наравне с ними. Ведет свой проект по формированию культурного компонента параллели.

— Интересно, не слышал, что такие работы ведутся, — обучение и оснащение были более привычными направлениями работы созидателей в моем опыте.

— Я же говорю — в развитых параллелях все немного иначе. Я тоже не сразу привык, но уже на третей перестал удивляться методам и средствам.

Меня задевает слегка покровительственный тон Лира, но остается признать, что он прав — для меня это первая предпиковая параллель.

Скоро мы подъезжаем к серым постройкам, каскадом идущим по прибрежной зоне довольно большой реки. Серые стены высоких зданий дополнены затемненными оконными стеклами. Место не такое изысканное, как главное расположение в центре и достаточно уединенное.

Машина останавливается у одного из входов и я выхожу следом за Лиром. Входная тяжелая дверь открывается кодом, набранным на специальной панели. Его я запоминаю сразу, затем, нужно подняться вверх по лестнице. Примерно на девятом ярусе Лир сворачивает к одной из множества дверей и при помощи ключей, открывает ее.

— Проходите, — пропускает он меня вперед, — теперь это ваше жилье.

За дверью открывается небольшое помещение, разделенное по назначению на зоны. Я прохожу по коридору, в конце которого разделяющегося на два прохода, в одной стороне обнаруживается комната с кроватью и столом, в другой помещение для приготовления пищи и для соблюдения гигиены — кухня и ванная.

— Обогрев, вода, электричество — все есть, — комментирует мои наблюдения Лир, — даже выход в информационный ресурс демов, — указывает он на небольшой прибор на столе в комнате, — вещи можете хранить здесь. Тут уже есть кое-что, — у стены напротив окна стоит мебель для хранения — шкаф. Оттуда функционал достает небольшой кусок полотна, — думаю, разберетесь.

Перехватываю ткань, благодарю.

— Пока оставайтесь здесь, — говорит он, направляясь к выходу, — еду и вещи подвезут завтра.

— Еду не надо, — говорю, выглядывая из комнаты, но дверь за моим провожатым уже закрывается. Мне же на низком столике в коридоре оставлены ключи.

Вздохнув, отправляюсь разбираться с моем новом обиталище. Прежде всего, хотелось привести оболочку в порядок. Для этого, прихватив ткань, иду в закрытое помещение для гигиенических процедур. Туда подведена вода и стоит подобие купальни — «ванная» — сообщает мне информсоставляющая. Два крана регулируют температуру воды. Моя оболочка выдерживает большой диапазон температур при изоляции, но без нее лучше настроить воду от двадцати пяти до тридцати пяти градусов по местному измерению. Регулирую воду по собственным ощущениям. Набираю в ванную и укладываюсь туда, невольно вспомнив о Хозяине. Теперь целый цикл-год придется забыть о функции наложника. Хотя, главное сейчас это избежать еще каких-либо проблем. Остальное может и подождать.

Завершив омовение под потоком воды — «душем», обматываюсь тканью и выхожу. От оболочки передается расслабление и покой. В таком состоянии узкая кровать становится едва ли не вожделенным пристанищем. Просто падаю на нее и перехожу в краткий сон.

Просыпаюсь я под воздействием внешнего фактора: кто-то стучит в дверь. После краткого сна дезориентации нет, поэтому я быстро перехожу к состоянию бодрствования и направляюсь к источнику звука. Дверь открывается поворотом ручки.

— Вечер добрый. Надеюсь, не помешала? — в проходе стоит функционал-распределитель в оболочке девушки. Ранг второй, внешность сильно модифицированная, — слышала, вы прибыли только сегодня, хотела зайти познакомиться.

— Да, заселился недавно, — говорю, не сразу понимая, что от меня хотят. Разглядываю темноволосую девушку с вьющимися длинными волосами и телом, намеренно сделанным более хрупким, чем положено. Она в ответ улыбается мне, — не хотите войти?

Понимаю, что без этого не обойтись, приглашаю моего первого гостя в свое жилье. Та радостно кивает, принимая приглашение и шагает за порог.

— О, вижу вам досталась неплохая квартирка, — осматривает она помещение, включая электрическое освещение. Уже было темно, сколько я проспал, пока определить не могу, — правда маленькая, — заявляет функционал, садясь на мою кровать.

Я вхожу за ней, снова осматривая выделенное мне жилище.

— Меня устраивает, в прошлые задания мне доставались и менее удобные помещения, — с подвалом и изолятором точно не сравнить.

Она осматривает меня, несколько смущаясь.

— Кажется, я все же помешала, — встает, — зайду чуть позже.

Я вспоминаю, что замотан лишь в кусок ткани, тороплюсь оправдаться.

— Нет, что вы, просто мне еще не подготовили одежду. Моя прежняя здесь не подходит, так что… — придерживаю ткань на груди, — это пока все, что есть.

— А, понятно, — говорит она, улыбаясь, — если хотите, могу одолжить что-нибудь из моего. Думаю, мы можем устроить небольшой праздник в честь знакомства, нас тут четверо, так что скучно не будет, — она доверительно подмигивает, — кстати, я Вита.

— Алури, — представляюсь в ответ, — я не против, если это не доставит проблем.

Вита смеется.

— Проблем абсолютно никаких.

Часть 88. За знакомство

Через несколько минут я, наряженный в свободные штаны из мягкой ткани и намеренно большую футболку, спадающую с плеча, спускался за распределителем на третий этаж. На ноги мне пожертвовали мягкую обувь ярко-розового цвета. Сама же одежда была более сдержанного серого. Мне, привыкшему к тяжелому, преимущественно черному облачению все это казалось крайне непривычным.

За моей провожатой я сворачиваю в одну из дверей. Там светло и я слышу голоса. Слабый сканер выдает присутствие еще трех функционалов.

— Знакомьтесь, прибыло наше пополнение, — говорит Вита, заходя первой, меня же затаскивая за руку.

Внутри довольно большого помещения сидят два нормализатора первого ранга и созидатель второго. Все имеют женские оболочки. Девушки одеты практически так же как и я, потому начавшее зарождаться смущение сходит на нет.

— О, рады видеть, — отзывается одна, светловолосая. Ее гармоничные черты лица и телосложение были довольно приятные.

— Давно в наших местах не было новеньких, — более сдержанно отзывается созидатель. Ее оболочка с темно-русыми волосами и небольшими модификациями внешности, — вы ведь исполнитель?

— Да, энгах, обращайтесь просто — Алури, — говорю, стараясь сократить приветствие.

— Исполнитель? — спрашивает вторая нормализатор. Более худая и с короткой стрижкой. Внешность слабо модифицирована, отличается заостренными чертами, — Бена будет рада, она все жаловалась, что среди исполнителей ей скучно. Женских по пальцам пересчитать, и те в союзах.

— Бена — исполнитель? — спрашиваю я, проходя и садясь на «диван». Значит, здесь есть исполнители в женской оболочке? Это радует.

— Да, она подойдет попозже, — говорит мне Вита, садясь рядом, — А пока давайте познакомимся. Это Мити и Кира, — указывает она на нормализаторов. Я киваю им.

— Жене, — представляется созидатель.

— Это ваши нейтральные имена? — уточняю не желая выяснять при помощи сканирования.

— Основные. Но вам, как слышала, используют адаптированные, под диалект. Это правда? — Мити слегка подается вперед.

— Да, для кодировки. Поэтому я буду Нес, Несвета.

— Звучит неплохо, особенно краткое, — Жене улыбается.

Я рад, что общение завязывается очень доброжелательное.

— Когда мы сюда ехали, мне это место назвали «веселым», — вспоминаю водителя, — что они имели в виду.

На меня с некоторым удивлением смотрят все четверо. Первой начинает смеяться Вита.

— Могу догадаться, кто это сказал, — говорит она, я в ответ описываю вычислителя, — да, у нас тут «женское общежитие». Всех свободных функционалов с женской оболочкой отправляют сюда.

— И много таких? — уточняю я.

— Девять, с вами будет десять. Сейчас остальные на заданиях.

— Да, только я не совсем свободный, — говорю, не думая что-либо скрывать.

— Союз? — неуверенно спрашивает Вита.

— Нет, функция, — отвечаю ей, видя как меняются в лице все четверо, — я принадлежу Высшему, — напоминаю им.

— Но в его отсутствие вы ведь свободны? — несмело уточняет Кара.

— В рамках ограничений собственных функций — да.

— Надеюсь, находясь здесь, вы их не нарушаете, — подмигивает мне Жене.

— Думаю, нет, — говорю, чувствуя легкость от того, что был принят.

— Ну, тогда, можем начать, — неожиданно оживленно заявляет Вита и достает стеклянную бутыль с чем-то прозрачным, — за знакомство — хороший повод.

Я подключаю сканирование, обнаруживая там углеводородное соединение — «спирт».

Функционалы разливают его по небольшим емкостям. Я совершенно не против. С небольшой изоляцией я его даже не почувствую, даже если выпью всю емкость на «литр».

— Главное условие, — мне протягивают прозрачный сосуд — «стакан», — никакой изоляции. Иначе не будет нужного эффекта.

Я вздыхаю. Ну чтож, придется согласиться. Нельзя начинать общение с недоверия.

— За знакомство, — провозглашает Вита и все четверо поднимают стаканы, я повторяю за ними. Затем, одним глотком выпивают жидкость, что приходится сделать и мне, сняв изоляцию. Спирт обжигает горло, от чего я тут же срываюсь на кашель.

Жене несильно бьет меня по спине. Остальные смеются, я тоже когда справляюсь с жжением в горле.

— Крепковато для энгаха?

— В самый раз, — отвечаю, стирая набежавшие на глаза слезы. Тело оболочки и голова отзываются теплом и легкостью. Возможно, от этого не будет хуже, ведь я не получил должного отдыха перед заданием.

Часть 89. Правила, введение

— Ресурсов здесь много, но так же много и ограничений, — говорит Жене, когда я рассказал о своих впечатлениях от параллели, — поэтому не многие соглашаются работать в таких параллелях. Для вас, как я понимаю она первая? — это уже вопрос ко мне.

— Первая, — отвечаю ей. После второго стакана говорить и общаться стало заметно легче. Правда я с непривычки смешивал язык Уровней и диалект. Сниженный же контроль заметно ослабил беспокойство, — в других был аграрный, в лучшем случае производственный уровень развития. Одну параллель вообще готовил с нуля.

— О, правда? — нормализатор, Мити крайне заинтересованно подалась вперед, но едва не упала, покачнувшись. Это вызвало смех всей нашей компании, но скорее дружественный, — И как это происходит? Всегда хотела поучаствовать.

— Долго, — говорю, откидываясь на спинку дивана, — и очень затратно. Не возвращается больше половины состава.

Повисает небольшая пауза.

— Ну а как здесь работа идет? — сам прерываю гнетущую паузу.

— Тихо, спокойно, мирно, — в трех словах комментирует кто-то за моей спиной. Я оборачиваюсь, видя функционала-исполнителя второго ранга.

— Бена, привет, думали тебя не дождемся, — радостно выкрикивает Кира.

Названная Беной, в женской оболочке атлетического сложения и довольно высоким ростом подходит к нам. Надетый на ней облегающий темно-фиолетовый комбинезон (не «жучиного» вида, — отмечаю для себя с удовольствием) только подчеркивает «спортивную» фигуру. Она берет со стола пустую бутылку иронически изгибая бровь, украшенную тремя металлическими скобами, «пирсингом».

— А вы даже не пытались дождаться, — говорит она, тут же оборачиваясь ко мне, — смотрю, у нас пополнение.

— Энгах, Алури, по-местному Нес, — представляет меня Вита.

Я произношу официальное приветствие Уровней.

— Давай без официоза, — говорит она, откидывая со лба волосы. Выкрашенные в тот же фиолетовый и оставленные длинными только посередине головы, с боков же выбриты почти «под ноль». Она протягивает мне ладонь в приветствии, — Бенитрид, — я, не вставая, подаю свою, но пожатием не ограничивается, она дергает меня за руку, заставляя встать, — смотрю, оболочкой тебя не обделили, — смеется она, когда я едва не утыкаюсь носом в ее довольно пышную грудь — она значительно выше меня, — в самый раз для исполнителя. Придется просить Инграма тебе документы сделать, ато такого ребенка ни в бар, ни в клуб не пустят.

— Да я и не рвусь туда, — уже окончательно перехожу на диалект, отвечая в той же шутливой манере.

— Это почему же, — продолжая держать мою руку за запястье, она садится на мое место, тут же усаживая меня себе на колени. Меня это скорее забавляет.

— Я тут случайно, раньше срока. «Форс мажор», — подсказывает термин информсоставляющей, — поэтому сидеть должен «тише воды, ниже травы.

— С какой это стати, — Бена несколько директивно берет меня за подбородок, поворачивая к себе, — раз ты здесь, ни кто не запрещает тебя пользоваться всеми благами этого мирка. Воздержание у нас не приветствуется, — говорит она, слегка хлопая по ниже спины моей оболочки.

Я смеюсь. Видимо, алкоголь не дает пробиться ни настороженности ни агрессии, потому и перевожу это в шутку.

— По осторожнее с жестами, Бенитрин, — говорю, перехватывая ее ладонь, уже недвусмысленно сжавшую место шлепка, — иначе мне придется аннигилировать вас за посягательство на наложника Высшего.

Она удивленно смотрит на меня, я же снимаюсь с ее колен, втискиваясь между исполнителем и Витой, сидящей рядом. Для себя же я отметил, что ее манипуляции отозвались скорее приятным теплом в оболочке. Но это я готов был связать с утомлением после прошлого задания и уже долгим отсутствием контакта с Хозяином.

— Вы меня поражаете, Нес, — говорит она, доставая еще одну, полную бутыль алкоголя и пригубляя ее прямо из горла, — и аннигилятор, и наложник. Что еще?

— Накопитель и исполнитель, — отвечаю честно, принимая протянутую бутылку, но на такой же подвиг как Бена не решаюсь, передаю ее Вите.

— Скажите еще и боевая есть, — говорит она, пристально смотря на меня.

— Есть, — подтверждаю я.

— О, боги этого мира! — вдруг вскрикивает она, картинно складывая ладони перед грудью, — наконец мои мольбы были услышаны! — перехватывает меня за плечи, укладывая спиной себе на колени, — вы обязаны подарить мне хотя бы один бой и я не побоюсь умереть на этой скучнейшей работе. Ибо умру счастливой, — говорит она, почти вплотную склоняясь ко мне.

Я смеюсь, не выдерживая этой «патетики».

— Вы не представляете, но только что ввергли меня в экстаз этим предложением, — говорю ей, садясь на место.

— За это стоит выпить, — провозглашает Бена, поднимая уже наполненный Витой стакан, — и вообще, устраиваем марафон — пьем до отключки! Функционалы поддерживают, я же в силу своей начавшейся дезориентации от опьянения и не думаю отказаться.

Часть 90. На утро

Пробуждение было не самым приятным. Мало того, что я не помнил, где нахожусь, так еще от оболочки передавалась невыносимая боль. Сканирование показывало сужение сосудов центральной нервной системы. Открыть глаза оказалось невероятным испытанием. Свет же пробил в волевых усилиях заметную брешь. Пришлось на ощупь выяснять свое местоположение. Мягкое подо мной и сбоку, что-то гладкое, цилиндрическое под рукой. От неверного движения оно падает со стеклянным звоном.

Не выдержав пытки неведением, пропускаю через оболочку очищающий импульс, приводя биохимию к норме. Глубокий вдох, глаза открываются теперь без проблем. Ответная реакция оболочки на стимуляцию энергией следует незамедлительно. Я едва успеваю добежать до ванной, вывернув из себя все выпитое ранее. Зато восприятие становится чище. И радует моим отражением в зеркале.

Марафон, значит? Видимо, я пришел к финишу первым. За то и поплатился. Вероятно, функционалы в состояния опьянения не нашли ничего веселее, чем разрисовать лицо спящего энгаха какими-то красителями для «макияжа». На меня из зеркала-отражателя смотрело раскрашенное белым лицо с ярко-красными губами и синими веками, подчеркивающими покрасневшие белки глаз.

— «Детский сад», — подсказывает мне информсоставляющая подходящее выражение.

Отмываюсь, тщательно растерев лицо и прополоскав рот, заглядываю в комнату, обнаруживаю все еще спящих Виту, Жене и обоих нормализаторов. Последние трогательно улеглись, обнимая друг друга. На столе, среди четырех (!) бутылок лежат предметы, которыми меня разукрасили. Чтож, отключился я первым, но и проснулся тоже. Беру продолговатый предмет черного цвета — «подводка для глаз» и совершаю свою маленькую месть над всеми четвермя. Бены среди них нет.

Покинув место «попойки», поднимаюсь в свою квартиру. Путаясь в широких штанах и цепляясь неприлично-мягкими «тапочками» за ступени, дохожу до предпоследнего девятого этажа. Стоя у своей двери, понимаю, что откуда-то сверху в коридор поступает холодный воздух. Раз есть время, можно выяснить источник холода, потому поднимаюсь наверх. Последний этаж заканчивается технической лестницей и выходом на крышу. Я выхожу в открытую дверь. Холодный ветер сначала едва не сбивает с ног, потому фигуру в фиолетовом костюме я замечаю не сразу.

— Проснулась? — обращается ко мне Бена, перекрикивая шум ветра, в ее руках я замечаю длинный изогнутый меч «ятаган». Вероятно, функционал разминалась, — как самочувствие?

— Спасибо, не очень, — говорю, еще ощущая слабость после интоксикации, — вы тренируетесь здесь?

— А почему бы и нет, — говорит она, улыбаясь, — присоединишься?

Значит, мы на «ты»? Так даже лучше.

— Был бы рад, но у меня только внутреннее оружие, другого нет, — подхожу к краю крыши, разглядывая открывающийся вид. Серый полог облаков рвется, пропуская солнечный свет и лазурь неба. Широкая лента реки скована льдом, а с другой стороны город смертных неоднородной структурой прорастает сквозь естественный ландшафт. Вид действительно захватывает.

— Не проблема, небольшой выброс здесь даже не заметят.

— Раз так, то я не против, только тапочки переодену, — поворачиваюсь к ней и, пользуясь моментом, разглядываю ее истинный облик — вытянутое тело, подобное моему радужно переливается, оставаясь слегка фиолетового оттенка. Голова заостренна кверху, а конечности заканчиваются мощными когтями.

— Нравится? — спрашивает исполнитель, склонив голову набок. Я в ответ открываю ей свою сому, некоторое время, изучая меня, она делает вывод, — значит, синтезированный.

Я киваю.

Через пару минут, я уже стою на крыше, одетый в свою прежнюю одежду — штаны с обмоткой и блузу. На ногах гораздо более удобные сапоги.

— Копье? — функционал удивленно смотрит на мое вооружение. Его я извлек через оболочку и остудил до нормальной температуры, чтобы держать в руках без изоляции.

— Будут сложности? — спрашиваю Бену, но та отрицательно качает головой.

Начинаем мы вместе. Ее выпад скользит по подставленному мной древку, и тут же ловит мой выпад отводит в сторону. Я не останавливаюсь, а развороте ухожу за спину Бене, пытаюсь ее достать в слабую, левую руку. В последний момент она отбивает удар и, видимо разозлившись, начинает действовать быстрее. Я успеваю только ловить выпады, отступая и периодически меняя траекторию. Жду момента, когда она, наконец, ослабнет. Еле заметное дрожание мышц выдает ее, я прыгаю под ее руку с занесенным клинком, оказываясь сзади, упираю копье в ее спину. Не глядя. Слышу слабый вскрик, поворачиваюсь, прослеживая копье.

— Как я понимаю, это месть, — говорит она, так и застыв в позе, в которой ее застал мой удар. Попал я не в спину, а чуть ниже.

— Прости, — поспешно встаю, убирая оружие. На гладкой одежде осталась небольшая брешь, — это можно как-нибудь исправить.

— Зашить, — осматривает себя исполнитель.

— Нужно просить Жене? — обычно починкой занимались созидатели.

— Дождешься от нее, — поворачивается ко мне Бена, — сами справимся.

Я едва успеваю спрятать копье под грудную клетку, как она хватает меня за руку и тащит к выходу с крыши.

— Где ты живешь? — спрашивает она, когда мы оказываемся на техэтаже.

— На девятом.

— Тогда к тебе, — меня снова тянут за руку. Я покорно иду за ней, потому как другого сделать просто не успеваю. Потом так же послушно открываю дверь, приглашая Бену, в нетерпении стоящую позади меня.

— Так, что тут у нас, — мой поверженный противник по-хозяйски проходит вперед и сразу сворачивает в комнату.

— Боюсь, у меня нечем… — я захожу следом, заставая Бену уже снявшей с себя поврежденный костюм, — … зашить.

Тут же отворачиваюсь. Функционал, как и я, носила только верхнее облачение, поэтому я застал ее полностью голой.

— Не проблема, — отзывается она, — будь добра, сходи к Жене за леской.

Часть 91. Вымогательство

Что такое леска я не знаю, но уйти я в любом случае успеваю не далеко. Как только я подхожу к двери, слышится стук. Я открываю и вижу Лира, с приветствием сразу входящего, неся несколько упаковок.

— Доброе утро, — говорит он, направляясь в комнату, — вот еда и кое-что из одежды.

— Подожди! Там…, - но Лир даже не слышит, входит и тут же делает шаг назад, разворачивается и проходит в противоположный проход на «кухню». Но из комнаты появляется Бена. Все так же без одежды.

— Лир, давно не виделись, — намерено громко говорит она, — какими судьбами?

— Я пойду за леской, — говорю, желая избежать намечающейся сцены.

— Стойте, я… — Лир выбегает из кухни, проходя, как мне кажется, прижимаясь к стене, словно сторонясь Бены, — я тороплюсь, поэтому…

— Это же Лир, — доносится со стороны двери, в проеме появляются Вита и оба нормализатора.

— О, девочки, — совершенно теряется упомянутый функционал, а пойманный со спины обнаженной Беной практически теряет связь с оболочкой, едва не оседая на пол.

Позже мы все вместе сидим в моей комнате. Бена так и держит Лира, правда укутавшись в покрывало с моей кровати. Вита, Мити и Кира сидят на имеющихся в моей комнате стульях.

— Гляжу, вы вчера хорошо повеселились, — говорит, наконец, Лир. Нормализаторы и регулятор переглядываются. У всех троих на лице еще остались следы моей мести. На двух девушках еще чернеют усы и имитация бороды, а Вита так и осталась с начерненым носом и обведенными глазами.

— Спасибо Бене, — шепчет Кира, намерено не глядя на последнюю.

Бена, наконец, отрывается от Лира, с удивлением глядя на Киру.

— Это не я, — с явной обидой произносит она.

— Ну а кто? Это твои шуточки, — теперь добавляет Вита.

— Так, разбирайтесь сами, я пойду, — пользуясь моментом, Лир пытается вырваться из захвата Бены, но тут же оказывается перехвачен уже нормализатором и Витой, — я правда тороплюсь, — уже жалобно просит он, — я только вещи завез для энгаха.

— Мити, принеси, пожалуйста, — говорит Бена и нормализатор убегает на кухню и тут же возвращается с упаковками, которые принес Лир, — Что там?

Я на правах хозяина разбираю принесения: в одном оказывается еда - молоко, хлеб, сыр и что-то в блестящих обертках, нечто сыпучее в коробках. В другой — черные штаны, майка и черная же рубаха, все тех самых мешковатых «жучиных» покроев. Еще верхняя одежда, тоже лаково-черная, словно надутая изнутри, сшитая из сегментов. Там же упакованы и ботинки на толстой подошве, с голенищем до колен.

— И это все? Старший издевается? — комментирует обнаруженное мной Бена, — давай деньги, Лир, — говорит она, встряхивая несчастного.

— Деньги? Откуда? Это и так незапланированные траты! — функционал уже откровенно выражает свое отчаяние.

— Не говор ерунды. На каждого функционала не менее сотни штук выделяют, а это с трудом и на десятку тянет.

— Я не могу отдать все сразу, условия…

— *уесловия, — зарифмовывает Бена, протягивает ладонь, — давай, иначе не выпустим.

В подтверждение остальные трое закрывают ему путь отхода. Я стараюсь не вмешиваться.

Лир еще некоторое время сидит, мрачно глядя перед собой.

— Да забирайте, — вытаскивает он из кармана пачку бумажных купюр, едва не кидая ее Бене, встает и беспрепятственно уходит. Функционалы, не ожидавшие такой быстрой развязки сидят в тишине, пока из коридора не доносится хлопок закрытой двери.

Первой из ступора выходит Вита, выхватывая у Бены «деньги».

— Девочки, кажется, у нас праздник, — перебирая пальцами стопку, радостно говорит она, — гуляем!

Все четверо радостно вскрикивают, нормализаторы так вообще подпрыгивают, обнимая друг друга.

Мне же информационная составляющая подсказывает другое определение моих ощущений — «Дурдом».

Часть 92. За снаряжением

— Так, успокоились, — Бена первая призывает эту компанию к тишине, — во-первых, это деньги для энгаха, — все обращают внимание на меня, тогда как я застыл, прислонившись к стене и прикрыв глаза ладонью. Приходится исправить позу до сосредоточенной, сместив ладонь к подбородку, — прости, Нес, — говорит мне Бена, продолжая, — во-вторых, если мы хотим что-нибудь успеть сегодня, то нужно уже собираться. И в-третьих — вас я не красила, — говорит она функционалам.

— Кто тогда?… — начинает Кира.

— Я, — честно отвечаю им, — меня тоже разрисовали, так что решил ответить тем же.

Смех снова возобновляется.

— Да, и мне штаны нужно зашить, — напоминает о себе Бена, вызвав еще одну волну веселья. Я не удерживаюсь и тоже смеюсь.

Надетая принесенная одежда вызвала одобрительные возгласы у всех функционалов, кроме Бены. Она разделила мое мнение, что одежда исполнителя должна быть более обтягивающей и не мешать движениям. Зато обувь вызвала и мое и ее восхищение.

— Это что-то новое, — говорит она, рассматривая тяжелый бот с креплениями по всей длине голени, — мне такие даже не предлагали.

— Мне тоже нравится, раньше у меня были сапоги, но в них ходить было неудобно, особенно по камням, — натягиваю обновку на себя, блаженно ощущая полную изоляцию от того, что под ногами. Подвижности стоп они тоже не мешали, — что до одежды, я бы заменил, на что по прочнее, — говорю, ощупывая тонкую ткань.

Одна из нормализаторов уже примерилась к моей рубахе и штанам, заявив, что если мне не нужно, то лучше отдать ей. Комплекцией мы были почти одинаковыми, правда я был слегка ниже.

— Может, не стоило так с ним поступать, — говорю Бене, пока натягиваю штаны, путаясь в обилии лишней ткани.

— Стоило, этот жук зажал бы положенные тебе средств, а потом вернул бы за ненадобностью представительству, — я удивленно смотрю на нее, — так с Мити поступили, а им потом за выслугу и экономию премия.

Звучит знакомо… запутавшись вконец в шароварах, падаю на кровать, распределяя штпнины по ногам уже лежа.

— Где мне добыть что-нибудь подобное, — интересуюсь у исполнителя, указывая на ее эластичный костюм.

— О, это страшная тайна, дорогой энгах, — говорит она, прищурив один глаз, — но я готова раскрыть вам ее, если вы подарите мне еще один бой.

«Вы» произнесено с явной иронией, но я киваю, соглашаясь на «сделку».

Скоро, натянув на себя «жучиную» одежду, я выхожу из своего нового места обитания вместе с четырьмя функционалами, весело переговаривающихся о дальнейших перспективах.

— Сначала идем на бульвар, оттуда по магазинам, а закончим в клубе, там как раз мужское шоу сегодня, — увлеченно сообщает нам Кира, просматривая информацию по электронному проектору демов.

— Я наложник, мне нельзя на «шоу», — пытаюсь отказаться от последнего пункта, выяснив что там будет.

— Это же просто наблюдение, а не участие, — наивно сообщает мне Вита, обхватив за плечи.

— Дайте Нес самой решить, что ей хочется, — вступается Бена.

Но в целом, все поведение функционалов оказывается похожим на «Бедлам» — так мое отношение к происходящему переводит информсопровождение.

Хотя, в последствии, я принимаю более мягкую позицию, готовый воспринять любые предложения и советы. Просто новая параллель оказывается слишком сложной для понимания.

Бульвар оказывается почти сакральным местом сбора молодых представителей поколения демов. Наша компания вполне вливается в нее, поскольку облачение активных представителей Уровней повторяет основные «модные течения» параллели.

Это была длинная улица с множеством торговых павильонов и лавок по ее краям. Кира и Мити несколько раз пропадают в них, выбегая позже с упаковками и пакетами.

— Нам лучше придержать азарт для другого, более интересного места, — шепчет мне на ухо Бена. Ей я склонна довериться.

К окончанию «охотничьего марафона» функционалов, мы отправляемся в место, куда нас ведет Бена.

— Тут мне нравится меньше, — заявляет Кира, когда мы сворачиваем в менее претенциозное и изысканное место.

— Можете подождать нас здесь, — бросает им Бена, положив мне руку на плечо, заставляя идти за собой. Я и не сопротивляюсь. Ожидание гонит меня вперед не хуже любопытства. Через несколько поворотов, я наконец, вижу цель нашего с Беной похода.

«Стальной ворон» — гласит вывеска над обшарпанной стеной и дверью, намеренно небрежно оббитой железом.

— Здесь можно кое-что найти, — говорит Бена, приостанавливаясь у входа и намеренно покровительственно прижимая меня к себе.

За дверью, куда я вхожу следом за Беной оказывается небольшое помещение с еще одной дверью.

— Это Бена, пропусти, — говорит, она, нажимая небольшой детектор сбоку от двери. В ответ на это заслонка открывается внутрь.

Я ступаю за ней в открывшийся проход.

Небольшое на первый взгляд помещение оказывается практически целым складом. По стенам развешаны странные приспособления и механизмы, отвечающие требованиям исполнителям и аннигиляторов.

— Давно тебя не видел, Бенедикт, — слышу голос из нутра этой оружейной, — забыла про старика?

Из глубины полутемного помещения показывается искалеченное существо, передвигающееся сидя на специальном кресле и лишенное двух ног.

— Ну, что ты, Далт, как я могла, — говорит она, прижимаясь губами к морщинистому лбу дема, — скорее наоборот, привела к тебе нового клиента.

— Это еще кто? — внимание смертного обращается ко мне.

— Энгах, — многозначительно говорит Бена.

— Значит, началось? — спрашивает дем, пристально глядя на меня.

Я смотрю на него, оценивая смысл высказывания. Нет, это не простой смертный. Доля крови вычислителей, вот что осеняет его ауру.

— До начала еще один год, но впереди и множество лет тяжелой работы, — говорю в ответ, понимая, что он знает, что ждет эту параллель. Подхожу к нему, приседая на одно колено, — хотите увидеть финал?

— За такую возможность я дам вам все, что у меня есть, — говорит он, разводя руками, но так же серьезно глядя на меня.

— По рукам, — протягиваю свою ладонь.

Он с размахом опускает на нее свою. Ловлю ее, тут же проводя стабилизацию его тела. Бена так и остается стоять в стороне. Я же иду вглубь зала, отыскивая то, что мне нужно.

Когда я возвращаюсь, Бена стоит перед Далтом, увидев меня, удивленно приподнимает бровь.

— Ну и видок.

— Плохо?

— Да не, в самый раз…

— О, это выглядит… — Кира, увидев нас, просто застывает, — очень… грозно.

— Думаешь? — я оглядываю себя: кожаные облегающие брюки с металлическими вставками, такая же куртка. Металл на вороте, локтях и манжетах. Все на стальных застежках. Достаточно крепкое и прочное. Под курткой эластичная одежда с высоким воротом. Ботинки с мощными «протекторами» я оставил те же. Небольшой арбалет, подаренный Далтом оттягивал одно бедро, пристегнутый специальным ремнем. Дротики к нему были разложены по карманам. К сожалению, поверх этого великолепия пришлось накинуть» жучиную» куртку.

— Замечательно, — улыбается Вита, — в нашей компании давно не хватало бруталистов.

Я только смеюсь над ее иронией. Знала бы распределитель, с какой «брутальностью» мне приходилось сталкиваться.

— Откуда ты его знаешь? — спрашиваю я Бену, когда мы продолжаем нашу прогулку.

— Далта? Как поступила в эту параллель, — говорит Бена, — просто почувствовала полукровку, решила вычислить, выслужиться, — она замолкает, разглядывая «брусчатку» под ногами, — и не смогла, — смеется, — он меня…заговорил.

— Это как? — не совсем понимаю о чем она говорит.

— Рассказал об этом мире, его потаенной части. Что происходит среди демов. Знаешь, нам многое не рассказывают… для меня это стало настоящим откровением. Да и вещички у него неплохие, — последнее она добавляет уже с доверительной улыбкой. Я киваю. Полукровок я вовсе не считаю чем-то опасным.

Часть 93. Правило первое — развлечения

Вечер не предвещал ничего хорошего. Вита и нормализаторы настояли на посещении некоего «клуба». Бена тоже была не против, я же пошел с ними просто «за компанию». Место оказывается в «престижном» районе города, здание с намерено вычурными элементами было подсвечено и охранялось, будто там находилось какое-то важное представительство. Впускают туда только по одному и с досмотром. Как раз на входе стоят двое довольно мощного телосложения смертных. Впереди идущие Вита и Мити с Кирой проходят, меня же останавливают.

— Малолеткам нельзя, — говорит дем, заслоняя мне вход рукой.

— Она со мной, — становится рядом со мной Бена.

— Я не могу пропустить, — обращается он уже к ней, — пусть покажет документы.

— Не с собой, — говорит она, многозначительно глядя на дема.

Тот вздыхает.

— Ладно, проходите, — только не высовывайтесь.

Что это значит, я не успеваю спросить, поскольку мы заходим внутрь. Слуховые рецепторы оболочки сразу оказываются атакованы звуковой волной огромной силы. Басы музыки, казалось, сотрясают и пол под ногами. Возможно, увидев мое сомнение, Бена крепче прижимает меня к себе за плечи.

— Все будет хорошо, расслабься.

Я бы расслабился, но за посещения подобного места мой Хозяин меня просто запрет в Уровнях. Я вообще не имел права находиться в этой параллели. Внутри же к музыке добавляется и световое оглушение.

— Давай сядем, — Бена едва не кричит мне на ухо, для большей понятности указывая куда-то в сторону. Там действительно оказывается стол и пара стульев. Демы и затерявшиеся среди них функционалы предпочитали стоять у небольшого помоста-сцены, наблюдая какое-то действо. Я же предпочел воспользоваться планом Бены и просто отсидеться.

Оставив меня за столом одного, Бена удалилась в зал, но скоро вернулась с двумя бокалами с чем-то ярко-синим.

— Алкоголь? — спрашиваю ее, приходится кричать, потому как музыка оглушает, — думаю, не стоит.

— Стоит, здесь не много, — кричит в ответ она.

Я покорно принимаю один из ее руки, ставлю перед собой. Тут мой взгляд обращается к происходящему на сцене — мужчина, полуобнаженный стоит…или танцует. Но как!… Нет, я, конечно видел своего Хозяина без одежды, да и некоторых других функционалов без верхней части облачения. Но чтобы они делали такое…

Наверно, мое недоумение читается на лице слишком явно, что Бена толкает меня в плечо.

— Что с тобой?

— Н…ничего, — оборачиваюсь к ней, — что тут происходит? — указываю за свою спину, где продолжает «танцевать» на сцене смертный.

— Забавно, правда? — улыбается мне функционал, — Называется «стриптиз».

— Это странно, — угадываю я по термину суть танца, — а контакт у них не практикуется для этого?

— «Контакт», — Бена смеется, — во-первых это термин Уровней, здесь говорят секс или занятие любовью, а во-вторых стриптиз это не одно и то же. Здесь просто смотришь, наслаждаешься без физического взаимодействия.

Мне остается обдумать и соотнести сказанное ей с информсоставляющей. В целом от этой темы меня начинает пробирать дрожь. Контакт с Хозяином имел крайне определенное значение, здесь же это действие на столько разнообразно по своей функции, что просто «голова идет кругом» — получение удовольствия, унижение, причинение боли или наоборот, служение. И это не считая функции размножения у смертных. Нет, для меня это слишком непонятно.

— Тебе не хорошо? — Бена снова выводит меня из ступора.

— Пожалуй, мне лучше уйти отсюда, — говорю ей, выпивая залпом бокал и вставая. Тут же утыкаюсь в нечто большое и полураздетое.

— Девушки торопятся? — поднимаю глаза на источник голоса, понимая, что передо мной мужчина-смертный. Из одежды на нем только что-то повязанное на бедрах. Так близко обнаженным я видел только Хозяина.

— Очень… торопятся, — с трудом выдавливая из себя. К счастью, Бена закрывает меня собой, что-то с улыбкой говоря мужчине. Потом берет меня за руку, выводя из зала.

— Я доберусь сам, — говорю ей уже на морозном воздухе снаружи. Гул басов остался позади.

— Нет, мне и самой там не нравилось, — говорит она, перехватывая меня под руку, — наверно, стоит отдохнуть. А может еще раз на крышу прогуляться, — подмигивает мне.

— Если у тебя штаны лишние, — отвечаю ей, смеясь. Она тоже смеется. Я же глубоко вдыхаю морозный воздух. Как же хорошо, когда есть функционалами с которыми легко общаться.

Часть 94. Правило второе — охота

Освещение улиц города электрическое и имеет оранжевый оттенок. Этот спектр ослабляет точность восприятия, но идя вдоль улицы, я могу рассмотреть здания. Мы идем теперь не по центральной части, а «срезаем» через старую часть города. Здания и строения здесь обветшалые, полуразрушенные. Людей почти нет. Почти.

— Бена, — обращаюсь я к ней, — ты не сердишься на меня за Далта?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты знаешь его дольше меня, а я пришел и стабилизировал его. Даже не спросив тебя.

Она вздыхает, некоторое время идя молча.

— Это был его выбор.

— Он мучается? — я помню, что полукровка был покалечен.

— Уже нет. Это у него с войны, здесь она была относительно недавно. Сверху дали указание собрать пробный урожай, вот и развернули небольшой конфликт в среде смертных. Использовали социальный механизм дестабилизации. Далт рассказывал, что понял это, хотел повлиять, предотвратить и не придумал ничего лучше, чем пойти в солдаты.

— И как же он получил такое увечье, не уже ли не мог предвидеть?

— А это он сделал намерено. Это остановило наступление, не на долго, конечно, но существенно изменило ход событий. Жертв было меньше.

Позади слышатся шаги. Их легко уловить даже слухом оболочки. Я провожу сканирование. Двое демов, мужчины. Третий чуть позади. У всех оружие. Рука опускается к арбалету на бедре. Восприятие обращается к информсоставляющей — охота с целью самозащиты — разрешена.

— Не торопись, — Бена прослеживает мою руку, тянущуюся к оружию, — пусть начнут первыми. Убивать и калечить не будем, только напугаем.

— Установка ясна, — отвечаю ей, переводя слова Уровней на диалект.

Но, наконец, происходит «наступление».

— Девушки, — слышится заигрывающее обращение у нас за спинами, — куда вы торопитесь? Может, прогуляемся?

— А что, мальчики, скучно одним? У вас вроде хорошая компания, слаженная, — отвечает Бена.

Нас нагоняют, закрывая в «тиски». Двое спереди, один сзади.

— Что, цыпочки, давайте, что у вас есть и разойдемся по-быстрому, — говорит один, перехватывая в руках складной нож.

— Отдать-то отдадим, — смеюсь я, подхватывая игру, — но только то ли, что хотите получить?

Они удивлены нашему спокойствию, но это их только подгоняет.

— Что, веселая, да? — обращаются уже ко мне, — А ну, скидывая одежду, посмотрим что там.

Я стою, жду его реакции. Меня хватают за локоть и этого оказывается достаточно. Я делаю разворот в сторону его руки, перехватывая его за предплечье и завожу ему за спину. Он не ожидает этого, потому не думает сопротивляться даже когда я сбиваю его с ног подсечкой. Бена в этот момент с разворота бьет в лицо одного, потом второго. Все трое падают. Я заряжаю арбалет. Затупленным дротиком.

— Что, мальчики, прогуляемся? — становится Бена рядом со мной, — или отдадите, что у вас есть и разойдемся?

Один выкрикивает ругательство, пытаясь подняться, но тут же получает болезненный пинок от Бены.

— Да пошли вы, — комментирует другой, но я разряжаю в него арбалет. С такого расстояния очень больно, потому он вскрикивает.

Для большей наглядности Бена щелкает чем-то в кармане.

— Тихо-тихо, — один из них выставляет вперед руку, — давайте без нервов, дамы. Недоразумение вышло, мы уходим.

— Уходите, недоразумения, — говорит Бена, снова перезаряжая что-то в кармане.

Трое медленно встают, помогая подняться пнутому. Они уходят, медленно набирая скорость. Я же отправляю еще один заряд вдогонку, направляя его в стену, мимо которой они проходили.

В ответ снова летят оскорбления, мы отвечаем смехом.

— Забавно вышло, — говорю Бене, поворачиваясь чтобы продолжить путь.

— Отошла? — Бена кладет руку мне на плечо.

— От чего?

— От стриптиза, — говорит она вполне серьезно. Я только смеюсь, давая понять, что ничего страшного со мной не произошло, — а мне показалось, ты сейчас отключишься, — настаивает она.

Помня свое состояние в тот момент, понимаю, что выглядел, скорее всего, шокированным. Я действительно не смотрел на контакт с этой точки зрения.

— Это личное, — говорю ей, стараясь улыбаться, — я наложник, ты же знаешь. Для меня все это обязанность.

— То есть, не для удовольствия? — озвучивает мои переживания функционал.

— Нет.

— А для удовольствия ты, значит, не пробовала? — следует еще менее желаемый мной вопрос.

— К чему это, Бена, я же не могу…

— Просто ответь, — она сжимает мою руку, удерживаемую за локоть.

— Нет.

— Но хотела бы?

Я колеблюсь. Слишком сильны воспоминания, к чему привел опыт с наложником.

— Знаешь, когда я только прибыл в нейтральный уровень, то захотел понять, в чем суть контакта в новых условиях. Боевую подготовку я проходил в крепости и там было несколько функционалов-наложников. Я попросил одну из них объяснить мне все. Мы были в изолированных катакомбах, но, видимо, я что-то сделал не так. В общем, меня заставили ликвидировать ту, с которой я контактировал, — прерываю рассказ, ожидая реакции Бены.

— И ты это сделал? — спрашивает она, обращаясь ко мне как к энгаху.

— Нет. Ее я не смог тронуть, выбрал другую, более сильную. Подмену не заметили.

— Нечего бояться. Есть способы, не оставляющие следа в ауре, — угадывает она мои опасения.

— Но не у такого функционала как я, — говорю ей, понимая, к чему ведется речь.

— Это не имеет значения, поверь, — уверенность Бены вызывает любопытство — что я еще не знаю о своей функции?

Часть 95. Правило третье — не быть уличенным

Дорога идет вперед, отливая янтарем в свете редких фонарей. Снежные сугробы обрамляют ее. Впереди виднеются северные постройки, наши жилье. Бена идет рядом, больше не тревожа мои размышления.

— Что ты предлагаешь? — наконец, решаюсь спросить я.

— Предлагаю попробовать.

К своему удивлению, понимаю, что кровь начинает стучать в висках оболочки, а тело в нижней части туловища наливается тяжестью. В сознании при мысли о телесной близости стали возникать предэкстатические ощущения. Я давно не был со своим Хозяином, а функция требовала выхода скопившейся в ней энергии.

— Ладно, но если что-то пойдет не так, то остановимся, — Бена в знак согласия сжимает мою руку, потом обхватывает за плечи.

— Не бойся, я знаю что делаю.

Мне хочется надеяться на это.

В здании тихо. Функционалы либо еще не вернулись, либо уже отошли ко сну, других жильцов, по словам Бены, здесь нет. Мы поднимаемся на девятый этаж, в мою квартиру. Я сам так решил. Пройдя внутрь, я останавливаюсь в коридоре, сомнения все же меня не оставляют. Бена подходит сзади, обнимая меня.

— Я тебе нравлюсь? — решаюсь спросить у нее.

— Да, — говорит она, помогая снять мою куртку.

— Чем же?

— Своей наивностью, — говорит она, разворачивая меня к себе, — к тому же, твоя оболочка такая хрупкая, я давно таких не видела.

— У меня из-за нее множество проблем, — говорю, вспоминая плен у бунтовщиков.

— Не нужно думать о плохом, — говорит она, приподнимая мой подбородок. Я соглашаюсь с этим, открывая губы на встречу ее. Один поцелуй горячей волной обхватывает тело. Ее руки расстегивают мою одежду — куртку и штаны. Я спускаю застежку ее комбинезона до талии, завожу руки за его края, касаясь теплой и гладкой кожи. Но тут же оказываюсь пойманным за запястья.

— А вот здесь надо быть поосторожнее, — неожиданно твердо сообщает она, — таково правило — если наложник доставляет удовольствие партнеру — его функция активна.

— Но тогда как…

— Увидишь, — говорит она улыбаясь.

Затем, моя верхняя одежда оказывается снята, эластичная рубаха стянута. Я, полностью обнаженный сажусь на кровать, продолжая наблюдать за Беной. Функционал опустила застежку до конца и легко сняла верхнюю часть комбинезона. Затем, немного поборовшись с тугой одеждой, опустила ткани дальше. Стройное сильное тело заметно отличалось от тела Нин, было более развитым, укрепленным мышцами. Плавностью форм оно не было похоже на крепкое телосложение моего Хозяина. Я невольно протянул руку, чтобы коснуться ее. — Вы нетерпеливы, энгах, — говорит она, снова поймав мое запястье, — не извольте нарушать правила.

Мне становится смешно от такой неуместной церемониальности, но веселье заканчивается, когда Бена опрокидывает меня на ложе, тут же перехватив обе руки и прижав их по обе стороны от моей головы. Сама же она садится на мои ноги.

— Все просто, Нес — Алури, — говорит она, глядя прямо в глаза, — ты не прикасаешься ко мне и даешь мне делать все, что угодно. А я обещаю, что тебе понравится.

Я к этому моменту уже согласен на все, потому просто берусь руками за спинку кровати и предоставляю свое тело в распоряжение функционала. Бена в ответ улыбается, тут же опускаясь вниз. Я помню, что у женской оболочки есть чувствительный участки на груди и внизу туловища. Бена решает задействовать сначала верхние точки. Я не справляюсь с дыханием, когда она касается губами одной груди и сжимает пальцами участок другой, но это оказывается только началом, потому как ее рука спускается вниз, прослеживая путь по животу оболочки проходя между ног. Прикосновения ее руки гораздо более нежные, чем у Хозяина, но более уверенные, чем были у Нин. Приятное ощущение от оболочки начинает нарастать, усиливаться, сам того не понимая я срываюсь на слабый стон, поддаюсь ей на встречу, пытаясь ощутит прикосновение и ее кожи, руки сами срываются, ложась ей на плечи, проходя по гладкой спине.

Бена встает, отрываясь от меня, я же поймав момент, касаюсь ее груди, которая гораздо больше моей.

— Так не пойдет, — говорит она, — ты не можешь себя контролировать.

— С трудом, — отвечаю, проводя руками по ее плоскому и жесткому животу, по стройным ногам. Затем, я снова оказываюсь схвачен за руки.

— Тогда придется тебя связать, — с хитрой улыбкой говорит она.

Я не сразу понимаю, что Бена имеет ввиду, лежу, пребывая в странном блаженстве. Функционал же отходит в глубь комнаты.

— Что?! — я поднимаюсь на локтях, пытаясь рассмотреть, куда направилась Бена и осознавая сказанное ей.

— У тебя есть ремень или пояс? — слышится из темноты.

— Зачем? — вопрос связывания для меня не приятен после пребывания в плену.

— Для твоей и моей безопасности, — говорит она, перебирая вещи в шкафу — в основном моя старая одежда, — если ты сорвешься и коснешься меня в момент кульминации, мы обе пострадаем.

— Может тогда не стоит? — хотя понимаю — стоит.

— Не бойся, я буду все контролировать, — говорит она, возвращаясь с широким ремнем от моих штанов.

— Ладно, тогда возьми обмотки, — говорю я, ложась обратно на кровать, — они мягче и прочнее.

Две обмотки в ее руках вскоре обещают продолжение нашего действа. Сначала одна, затем другая рука крепко привязаны к изголовью. Мне остается только любоваться стройным и сильным телом Бены. Она улыбается мне.

— Теперь начнем.

И она начала. Теперь уже настойчивее и размеренее. Одна рука между моих ног, другая на груди. Сначала медленно, затем все быстрее подавая импульсы удовольствия через оболочку. Постепенно, я понимаю, что начинаю проваливаться в забытье экстаза. Где-то на грани сознания я вижу, что и тело Бены вздрагивает, тоже наливается энергией, дрожит от ее переизбытка, затем, разряжается, резко вздрагивая несколько раз. Я же не в силах участвовать, выгибаюсь на встречу ее экстазу. Сам чувствую сильное напряжение и, затем, сильные импульсы перераспределения энергии. Тело замирает, опираясь лишь на плечи и основания ног, там, где меня держит Бена. Неожиданно, вес на моих ногах исчезает, позволяя сжаться сведенным спазмом мышцам, повернутся на бок, прижав ноги к животу, чтобы успокоить дрожь. Когда дыхание выравнивается, я понимаю, что Бена лежит позади меня, уместившись на узкой кровати. Руки ее закинуты за голову, лицо отражает покой и блаженство. Я же продолжаю быть привязан тонкими кожаными отрезами обмоток.

— Ну как? — спрашивает она, не открывая глаз.

— Невероятно, — приподнимаюсь, на сколько позволяют привязанные руки, — но как удалось, чтобы и ты и я…

Она смеется, прикладывая палец к губам.

— Это секрет, — шепчет Бена, — расскажу чуть позже.

Затем функционал встает и одевается.

— Бена, как на счет меня, — обмотки на руках все еще держат крепко.

Но функционал оборачивается с улыбкой, посылает «воздушный поцелуй» и выходит из комнаты.

— Я загляну утром, — слышится из коридора, затем, с слышу, как закрывается дверь.

— Ну, ничего себе, — единственное, что я могу сказать на диалекте параллели.

Разглядывая потолок, я обдумываю произошедшие. По состоянию матрицы я понимаю, что контакта как такового не было. Функция была замкнута на саму себя, не покинула пределов моей матрицы. Возвращаясь к состоянию сомы и оболочки, я чувствовал полное перераспределение сил. Руки слегка затекли, я поднимаю их и понимаю, что кожаные петли достаточно свободны. Вынимаю руки, растирая запястья.

Бена использовала какой-то странный узел, при ослаблении натяжения распускающиеся и высвобождающий связанного. Встаю, все еще чувствуя отголоски экстаза в теле. Иду в ванную. Под воздействием воды оболочка окончательно расслабляется. Потом, я позволяю себе перейти в краткий сон.

Звук закрывающейся двери становится первым, что я слышу при пробуждении.

— Нес, милая, я пришла. Я успеваю засунуть руки в петли и притвориться спящим. Поцелуй на моей щеке становится сигналом к «пробуждению». Такую игру я готов принять.

Часть 96. Доверие

Утренняя игра с функцией подняла настроение еще больше. Потом, отвязав от кровати, Бена потащила меня на крышу.

— Тебе надо попросить Инграма выдать тебе оружие, — говорит она, вытаскивая свой ятаган из-под отошедшего шифера.

— Я не получу его, пока не подойдет время официального начала работы, — отвечаю ей, вытягивая из грудной клетки копье. Полутораметровой длины в этот раз хватит. Остужаю его после формирования параметров.

Погода сегодня обещала быть солнечной и функционал предложила показать мне город после тренировки. Перспектива казалась великолепной. Потому, стимулирующий оболочку холод придавал чувство радости. Высокое небо над нами казалось бесконечным в своей глубине, а солнечный свет столпом существования этого мира.

С копьем я в этот раз был поосторожнее, даже налепил на наконечник комок снега с бортика крыши. Мы просто отрабатывали приемы, ни кто не стремился победить или намеренно ранить противника. Обошлось без травм.

— Тебя напрягла мысль о связывании, — говорит мне Бена, как только мы заканчиваем, — У тебя какие-то проблемы с этим?

Решив отдохнуть, мы присели на край крыши.

— Знаешь…, - сказать или не сказать? А чего теперь бояться? — в последнее свое задание я оказался в плену у поднявших бунт функционалов. Так вот, они решили достать из меня информацию Высшего, истощив через функцию наложника, — Бена молчит, не прерывает и не переспрашивает и я продолжаю, — они привязали меня к кровати и использовали… по двое, трое… и даже четверо.

Бена продолжает молчать, напряженно глядя вперед.

— Это, конечно не страшно, Хозяин так вообще разрушает мою оболочку в процессе, но самое неприятное было то, что они заставляли меня испытать… удовольствие, — сказал и выдохнул — вот я и выговорился. Пусть теперь меня судят по поступкам моим.

Но Бена все так же серьезно берет мою ладонь в свою, сжимает.

— В том, что ты чувствовала нет твоей вины. Это все рефлексы и ощущения оболочки. Без контроля сомы они тебе не подчиняются, — говорит она, улыбаясь, — не бойся осуждений, твой Хозяин должен понять.

Упоминание Патрона снова возвращает тяжесть к воспоминаниям.

— Этого я утверждать не могу.

Бена молчит, глядя на меня, я же не могу посмотреть на нее.

— Ладно, идем. У нас один день чтобы город осмотреть. Завтра мне на смену.

С планом я согласен. После приведения себя в порядок, отмытый и прилично одетый я готов к покорению поселения смертных.

— С чего начнем? — говорю, встречая условленно около подъезда Бену.

— С кладбища, — хитро улыбается она.

— Интересно…

— Не сомневайся, — она перехватывает меня под руку.

Значит, покорять я буду исключительно мертвых демов. Чтож, выражение «сражены наповал» к ним будет приемлемо как ни к кому другому.

Мы направляемся к остановке городского транспорта. Целая сеть такого средства передвижения раскинулась по городу. Нужный нам маршрут идет с одного конца города к другому, пересекая центральную часть. Кладбище, к которому мы направлялись, находилось за городом. Это все рассказала мне Бена по дороге к остановке. Зачем мы туда едем она снова не упомянула.

«Остановка» была расположена не далеко от нашего дома, хотя Бена не раз уже вспомнила Старшего нелицеприятным словом за удаленность места проживания. Небольшой стеклянный короб стоит у трассы. Расписание транспорта прикрепленно к стойке рядом.

— Мы вовремя, через пару минут будет, — сравниваю я цифры и временной указатель тут же на остановке.

— Не торопись с выводами, — скептически отвечает Бена. Верхняя одежда на ней теперь такой же «жучиный» пуховик. Сзади длиннее, треугольником опускается почти до колен, напоминая прострочкой сложенные осиные крылья, впереди короче, едва до середины бедра. Капюшон и зауженные к манжетам рукава дополняют сходство. Он такой же фиолетовый, как и ее комбинезон. На ногах тоже будто надутые, сегментированные сапоги. Я же во всем черном.

Часть 97. Экскурсия в город смертных

Ждать пришлось действительно немного дольше, чем обещало расписание, но погрузились мы в транспорт без проблем. Уселись на задние сидения. Бена по-командирски уселась, положив ногу на ногу и скрестив на груди руки. Я же задвинулся к окну, наблюдая за проносящимися мимо жилыми постройками.

— Это старый город, — не глядя, комментирует Бена. Я патрулирую этот участок.

— Как я понял, не тихое место, — говорю, вспоминая нашу вчерашнюю прогулку.

— «Поняла», — исправляет меня функционал, — лучше сразу привыкай соотносить речь с оболочкой, ато Игрид тебе мозг вынесет. Демы странно смотрят, если делаешь такие ошибки.

— Понял-ла, — исправляю под строим взглядом исполнителя.

— Да, место не тихое, но все равно скучное, — наконец отвечает она, — что поделать — развитая параллель. В тех, что по примитивнее и проблем и конфликтов больше. Здесь же один только застой функции.

— Зато созидатели шикуют, — говорю, кивая на ее одежду.

— Не то слово. Но еще больше вычислители и распределители. О, а это исторический центр, — говорит она, указывая на то, что проносится мимо окон. Я вижу только сплошную каменную стену, приблизив лицо к стеклу и, заглянув верх, могу разглядеть шпили и бойницы, зубчатые стены, — раньше весь город располагался за этой изгородью, — говорит функционал, — заметь, как разросся.

Действительно, огороженная часть теперь едва составляла одну двадцатую часть поселения.

— Неплохо размножились, — озвучиваю свое наблюдение и тут же прикусил язык своей оболочки.

— Урожай подрос, — отвечает Бена. Грустно отвечает.

Некоторое время мы едем молча. Я смотрю на площади и парки, залитые солнечным светом и сверкающие снегом. Однако, транспорт уже стал заполняться. Люди, которых я наблюдаю, преобладают трех категорий.

Первая — пожилые, одеты они похуже, чем остальные. Почему? Могу предположить, что эта возрастная группа непродуктивна для социума, потому обойдена ресурсами. Или добровольно избегает культурно-бытового вмешательства Уровней, инстинктивно уклоняясь от влияния.

Вторая категория были зрелые демы. Мужчины и женщины уже утвердившие себя в энергетическом фоне этого мира. Они уже как функционалы, не могут сойти со своего назначения. Влияние Уровней на них максимально, но уже идет на спад.

Третья категория — молодые смертные. Их энергия развивается, цвет бурным цветом. Они впитывают влияние Уровней с жадностью, словно голодные поглощают любые колебания энергетической среды.

— А это функционал, — неожиданно прерывает мои размышления Бена. Мы как раз проезжаем еще одну площадь. Посреди выложенной кругом брусчатки высится постамент на котором стоит статуя человека. Мастерами бронзовое изваяние вылито в одежде военного образца, — он встал во главе войска смертных и повел их на вражеские позиции. Отдал свой реликт ради спасения этого города.

— Исполнитель? — я понимаю тех, кто жертвует собой ради демов. Именно поэтому доводить параллель до этапа жатвы тяжело.

— Полифункционал. Младший. Исполнитель и накопитель.

— Почти как я, — площадь скрывается из вида.

Транспорт движется дальше, въезжает в оживленную, торгово-развлекательную часть города. Рекламный плакат бросается в глаза присутствием этой нелепой одежды. Человек, изображенный на нем, не подходит под канонно-модельную внешность.

— Это Вехмир? — спрашиваю Бену.

— Он, — со вздохом отвечает функционал, — страшен как грех.

— Точно, — оболочка созидателя, вероятно, переняла некоторые особенности его истинного тела — не пропорционально крупное тело, маленькая голова на короткой шее, — Могу предположить, что он напоминает «клопа» или «мокрицу».

— Последнее, — уверено говорит Бена.

Но, наконец, «экскурсия» подходит к концу. Мы, как были единственными пассажирами в начале пути, такими и остались к его концу. Снова появляются ветхие постройки, полуразрушенные дома. Металлическая ограда кладбища, выкрашенная в небесно-синий показывается спустя несколько минут как мы проезжаем последнее жилье.

Встать оказывается совсем не легко, от долгого сидения мышцы оболочки затекли и отозвались болью и снижением подвижности. Бена же встала легко и за руку выдернула меня из сидения.

— Берегите себя, дамы, — сказал нам на прощание немолодой дем, водитель автобуса.

Мы только помахали рукой. Морозный воздух слегка отрезвил после сонно-созерцательной атмосферы автобуса. Снег глубиной по колено пробудил рефлексы и чувства. Дорога к кладбищу, судя по всему, была не хоженой. Мы были первыми, кто шли туда этой зимой.

Часть 98. Ходы-выходы

«Восточное кладбище» — гласила табличка над кованными воротами, выполненной в сдержанно-скорбной манере. Под белым покрывалом снега едва угадывались холмики и прямоугольные таблички надгробий. Минуя несколько из них, я вижу даты и имена. Согласно им, большинство из похороненных жили приблизительно семдесят-восемдесят циклов-лет. Мне странно видеть такую заботу об ушедших, но информсоставляюшая подсказывает: память, вот что заставляет демов создавать подобные места. На одном из холмиков еще видны погребальные украшения. Для нас, жителей Уровней, память об ушедших является непозволительной роскошью.

— Идем туда, — указывает Бена вперед. Там, выстроенный из «кирпича» высится «склеп». Украшенный по обе стороны от входа похожими на чашу скульптурами, оно открывается кованной дверью и ведет куда-то вниз. Бена без пояснений спускается по каменным ступеням.

— Куда мы идем? — не выдерживаю я неизвестности.

— Увидишь, — уже из глубины отзывается функционал.

Я спешу нагнать ее. Внизу оказывается небольшое помещение с полками по обе стороны от прохода. Бена подходит к двери напротив лестницы и открывает ее.

— Под городом находится целая сеть пещер и катакомб.

— Мне такое знакомо.

— Но не подобные. Они были выстроены во время войны, как бомбоубежища. Через них можно попасть в любую часть города. Вероятно, тебя тоже поставят патрулировать поселение, поэтому тебе нужно знать о них, — говорит Бена, ступая в темноту.

Подключив способности сомы, я вижу, что за дверью тянется длинный тоннель. Возможность видеть сквозь толщу земли и камня выявляет несколько ответвлений через пять сотен метров. До того проход тянется прямо, не прерываясь, лишь слегка изгибаясь, обходя, видимо, особо твердую породу. Через нее не проникает и мой сканер.

— Да, и здесь можешь пользоваться своими способностями без проблем, — своевременно напоминает мне Бена. Функционал тут же принимает свой истинный облик. Я так поражен этим поступком, что не сразу понимаю, сказанное ей, — не задерживайся, — подгоняет меня Бена, — нам понадобится скорость сомы, чтобы осмотреть все тоннели.

Теперь мне ясно чего от меня хотят. Не заставляя Бену ждать, скидываю оболочку, закрывая сому максимальной изоляцией.

— Теперь бежим, — говорит функционал. Ей, как и мне, пришлось пригнуться, но такое положение совершенно не мешает, поскольку руки упираются в стены, помогая удерживать равновесие.

Спустя три извилистых коридора, Бена останавливается.

— Здесь выход в один из домов. Он не обитаемый, но нужно быть осторожнее, там бывают демы. Попасть сюда можно через подвал.

Она вернула свою оболочку, махнула мне рукой, чтобы я шел следом. В нейтральном облике я понимаю, что под землей довольно тепло. Сразу за поворотом оказываются полуразрушенные каменные ступени. По ним Бена поднимается очень осторожно, словно боясь, что она рухнет. Я следую ее примеру. Функционал останавливается на небольшой площадке, прикладывает палец к губам, прося прислушаться. Сверху оказывается дощатый пол с люком в нем. И действительно слышны голоса. Говорят двое или трое. Спорят.

— Бездомные, — говори Бена, — делят добытое.

— Добытое? Украденное? — в обязанности исполнительной функции входит поддержание прядка в людских поселениях.

— Нет, скорее собранное, — говорит она, спускаясь обратно, — часть демов не утратило ментальные установки ранних эпох. Собирательство остается образом жизни некоторых из них. Правда, обществом это часто осуждается, потому они становятся изгоями.

Она снова скидывает оболочку со скоростью ныряя в тоннель. Теперь мы бежим дольше.

— Здесь выход в городскую библиотеку, — указывает она.

— Архивы смертных? — я слышал о подобном.

— Не только архивы, какие есть у нас в Уровнях. Здесь можно найти научные труды и вымыслы, сказки, легенды, то, что сочиняли люди, описывая свое мировосприятие. Плоды их фантазии.

— Запомню это место, — говорю ей это в благодарность. Вымыслы смертных — это очень интересно.

Дальше мы продолжаем путь, где Бена лишь намечает для меня точки выхода в город — метро, парк, святилище местного религиозного культа, два места посреди жилого комплекса — через подземную парковку, университет. Я намечаю их, составляя ментальную карту.

— А вот теперь самое интересное, — говорит Бена, останавливаясь. Я слегка отстал от функционала, потому не влетел в узкую лиловую спину ее сомы, — смотри.

Я понимаю, что теперь могу встать в полный рост. Впереди же оказывается довольно широкое пространство. Я и раньше бывал в катакомбах, подобных этим и часто видел подземные залы и галереи. Но на столько больших и искусно сделанных мне встречать не приходилось.

— Невероятно, — не удерживаюсь от восхищения, — все сделано с таким мастерством, — действительно, идеально круглый зал по краю был обнесен колоннадой. Кое-где сохранилась некогда тонкая резьба и скульптуры.

— Да, раньше на этом месте было святилище. Его и некоторые элементы комплекса использовали для создания катакомб. Сейчас мы в самом их центре.

— Под крепостью?

— Да. И туда можно выйти через этот проход, — Бена указывает на колонну справа от меня, — от этого зала отходят еще четыре тоннеля, но о них позже. Сейчас, Алури, я хочу увидеть твою модификацию, — функционал поворачивается ко мне, тут же обрастая чешуей из брони. Тело оказывается покрыто гибкими щитами, ноги и руки словно обмоткой укрываются лентой из переливающегося металла. Голова закрывается глухим заостренным шлемом. Я замечаю, что заостренная часть снабжена лезвием, слегка отгибается назад. Моя модификация накрывает сому, наливая высвобожденной энергией тело.

— Выглядит сильно, — слышу голос функционала, — один тренировочный бой. Ты не будешь против?

— Только за, если это действительно остается в тайне, — говорю, уже дрожа в предвкушении. Модификация сразу дает импульс во внутренние системы, мобилизуя тело носителя к бою.

— Не беспокойся об этом, — говорит она, высвобождая внутреннее оружие — из предплечья отделяется искривленный клинок, перетекает, принимая полулунную форму. Я тоже достаю копье.

Бена отходит, освобождая место для маневра. Атакуем мы одновременно, копье и кривой клинок встречаются с гулким звоном. Мы минуем друг друга без потерь, разворачиваемся для новой атаки. Бена теперь не столь прямолинейна, рисует своим ятаганом дугу с возвратным движением. Я прослеживаю этот маневр, выставляя копье по траектории движения клинка. Слышится звон горячего металла, но на одной атаке эта встреча не заканчивается. Искривленное лезвие быстро находит выход из ловушки и тут же оказывается снова пойманным на древко. Еще и еще раз, отражаю ее атаку, наконец, пропустив одну перед собой, сам делаю шаг ей на встречу, бью по ведущей руке. Но попадаю оружием в ловушку пружин на ее конечности. Ятаган оказывается занесен над моим плечом. Скольжу руками по древку, удаляясь и, не выпуская оружия, бью ногой с разворота в корпус противника, одновременно стараясь задеть ее клиньями юбки. С удивлением понимаю, что лезвие ее оружия прошло совсем недалеко от моего тела. Только на мгновение успеваю заметить, что конечность функционала удлинилась, вытянулась, расправив плотно свернутые кольца металла. Гибче и длиннее моих, они заставляли меня отражать невероятные по своей траектории выпады. Но в том и была их слабость. Сбив с намеченного пути ее вооруженную правую руку, я направляю копье на левую, заставив их столкнуться и зацепиться краями металлических спиралей. Подсечка по ногам довершает прием. Бена падает. Но и я не удерживаюсь на ногах. Она успевает зацепить за колено и дернуть на себя.

От осознания своего положения я начинаю смеяться и скидываю модификацию, оставаясь в нейтральном теле. Бена, уже в оболочке наклоняется надо мной.

— Понравилось? — говорит она, улыбаясь.

— Невероятно, — погасив спазм веселья, отвечаю ей.

Неожиданно функционал садится на меня сверху, прижимая к полу мои руки по обе стороны от головы. Раскаленный поцелуй не дает мне возможности спросить, зачем она это делает.

— Я вижу, ты не будешь против, — подмигивает Бена, отрываясь от моих губ.

— Кажется, я сам бы мог быть инициатором, — смеюсь, ощущая невероятную легкость.

— О, да вы смелеете на глазах, Помощник Высшего, — Бена говорит с наигранной серьезностью, протягивая мне копье. Я знаю, как его применить.

Заведенное за голову, оно прижимало мои руки к полу. Искусный функционал же быстро расстегнул мою одежду. Пуховик и куртка разошлись посередине, эластичная ткань нижней рубахи была поднята до шеи, обнажив живот и грудь оболочки. Штаны же были просто сдернуты почти до колен. Таким образом, все чувствительные точки нейтрального тела оказались в открытом доступе Бены. Ее одежда так же расстегивается, освобождая тело. Рука Бены касается моей щеки и я едва сдерживаюсь, что бы не поддаться вперед и коснуться губами ее ладони. Эту реакцию словно подсказывает моя оболочка, хотя, ничего такого прежде я сам никогда не делал. Но ладонь не задерживается, а под все более довольную улыбку Бены движется вниз. Возможно, ожидание или намеренно-медленные движения ослабили мой контроль, но я едва не вскрикиваю, когда ее пальцы сжимают чувствительный участок груди. Невыносимо становится, когда она сжимает между пальцами затвердевшую часть этого места. Я уже думаю вырваться, когда меня отпускают. Бена сразу переходит к главному действию, приподнявшись, касается моей оболочки между ног. Небольшое неприятие при резком давлении там, сразу отступает, когда функционал, начинает делать осторожные движения. Бена начинает двигаться, слегка подаваясь мне на встречу, касается своим телом моего. Я скора проваливаюсь в эйфорическую бездну, содрогающую тело. Еще больше это состояние усиливает невозможность пошевелиться — руки прижаты моим собственным копьем, а ноги заблокированы ногами Бены, обхватившими их. Но функционал пока даже не приблизилась к своему пику.

— Теперь попробуем по другому, — говорит она, снова сбрасывая оболочку.

— Стой, не надо, — если она хочет продолжить в истинном облике, то это слишком опасно. Я же начинаю ощущать тяжесть и жар раскаленного металла тела Бены, даже не смотря на то, что на ней максимальная изоляция. — Не беспокойся, — снова говорит она, — я знаю, что делаю.

Часть 99. Тайны души и тела

Я застыл и наблюдал. Я не мог понять, что собирается делать функционал, равный мне по силе. Но я открыл свою сому.

Понятие пола для сомы не существует. Полярность, возможно, но не пол. По крайней мере, для функционалов, имеющих ранг. Пол есть у Высших. Пол есть у низших. Но потребность в контакте есть у всех. Тела большинства из нас имеет только активную форму для этого процесса. Пассивную имеют только наложники. Друг с другом два активных функционала взаимодействовать в Уровнях не могли. В нейтральном — да, но не в форме сомы. Если рассматривать меня, я мог иметь и активную форму и пассивную, поскольку имел соответствующую функцию. Но активную форму я использовать не мог из-за нее же. Да и с иными функционалами кроме Патрона я взаимодействовал только в условиях Дезирты. Контакт в нейтральной среде я не беру в расчет.

Гибкое тело надо мной начало формировать зону контакта.

— Как я должен поступить? — спрашиваю функционала, уже готового к контакту.

Вместо ответа Бена берет мои руки, высвобождая из-под налившегося тяжестью копья. Оружие отвечало на мой переход в сому, накалялось и изменялось. Но не оно оказывается в моих руках. Обхватив слегка вытянутые ладони моей сомы Бена приближет их к себе.

— Касание может отпечататься в ауре, — напоминаю ей.

Но удлиненная голова делает человеческий жест отрицания.

— Нет, не в истинном теле, — говорит функционал, продолжая удерживать меня, — теперь твоя очередь.

Нет, этого я не понимаю. Что она хочет от меня?

— Просто расслабься, — говорит она, прижимая мои ладони к себе, — твоего Хозяина здесь нет, переведи в активную форму свое тело.

Звучит ее предложение невероятно, но я готов пойти на риск. Тем более, что я никогда не видел своей активной формы. Что я должен сделать, что почувствовать, чтобы изменить свое тело — я не знаю. Может быть, хотеть слиться с тем, кто приведет меня к экстазу? Сознание пытается смоделировать этот процесс. Я представляю себя на месте Патрона, моего Хозяина, а Бену на месте себя, пристегнутую к ложу. Я представляю темно-лиловое тело, с которым соединяюсь, вспарываю пластичный, слегка радужный металл, ощущаю тем самым разницу наших потенциалов, чувствую сопротивление ее энергии моей, затем отступаю, ослабляя воздействие, снова погружаюсь, уже сильнее.

— Хорошо, — говорит мне функционал, — у тебя получается.

Только тогда я осматриваю свое тело зона соединения сформирована, но не такая как прежде.

Я продолжал удерживать руками Бену, она же проводила вдоль моей формирующейся зоны контакта. Неожиданно, я ощутил, что удовольствие от этих прикосновений стало резко возрастать, состояние эйфории заставило выгнуться, одновременно, я понял, что мое тело изменилось. Я скорее ощутил это, чем увидел. Потом я провалился в судорогу экстаза.

Пришел в себя удерживаемый Беной под плечи, вероятно, я не на долго отключился от восприятия.

— Слишком непривычно? — спрашивает функционал, когда видит, что я уже восстановил связь с сознанием.

— Пожалуй, — поднимаясь и накидывая оболочку. Беглая проверка собственной матрицы дает еле заметный след контакта.

— Не беспокойся, через пару дней развеется, — говорит она, тоже принимая нейтральный облик, — а через несколько месяцев его будет невозможно дифференцировать.

— Откуда тебе это известно? — такая осведомленность наводит на мысли, что Бена гораздо более опытный функционал, чем мне казалось.

— Мой куратор научил, он был из старших, — говорит она, подмигивая, тут же разворачивается и едет к противоположному выходу из зала.

— У него наложника не было что ли? — спрашиваю совершенно искренне удивляясь почему старший не использовал соответствующего функционала.

Бена разворачивается, глядя на меня, как мне кажется с некоторым укором, волосы прикрывают одну сторону лица, но другой мне вполне достаточно, чтобы распознать недовольство.

— Скажешь еще не понимаешь, да? — говорит она, сложив руки на груди и слегка наклонив голову. Во всей позе явно читается угроза. Я останавливаюсь, пытаясь понять, что сделал не так.

— Прости, если обидел-ла, я и правда не понимаю… — пытаюсь объясниться, но тут же оказываюсь пойманным в захват через шею. Железная хватка с виду изящной оболочки не поддается моим попыткам ослабить ее.

— Понимаешь, конечно, просто не хочешь признаться, — говорит она шутливым тоном, совсем не шуточно блокируя меня, — есть моменты, когда не хочется, чтобы между вами не было посредников, ведь верно?

Привязанность. Ясно. Уподобление чувствам смертных. Такое бывает, когда долго работаешь в нейтральном уровне.

— Ладно, признаю, знакомо. Можно без подробностей, — говорю ей, когда уже чувствую недостаток воздуха. Она ослабляет хватку, но так сильно треплет меня по волосам, что я вскрикиваю.

Выпущенный из профессионального боевого захвата, восстанавливаю кислородный баланс и проверяю состояние прически. Она оказывается в неприемлемом состоянии, поэтому приходится переплетать косу. Делаю я это на ходу, стараясь не отстать от Бены.

— Интересная коса, — говорит она, ненадолго оборачиваясь ко мне.

— Да, она оставлена как напоминание.

— О чем?

— О том, что было до стирания, — отвечаю как можно более честно. На сколько мне позволяет осторожность.

Но она только посмеивается, не стремясь выяснить подробности.

Туннель тянется по моим измерениям более чем на десять километров. Мы обходим только часть его, наиболее сохранную и нужную, по наблюдениям Бены. Места, через которые можно попасть оказываются еще в бывшей гостинице, ныне развлекательном центре, в городском парке, нескольких жилых домах и даже в подворотнях. Для всего этого я составляю ментальную карту. Знание подобных мест действительно полезно и может спасти в экстренной ситуации.

На поверхность мы вышли через проход в подворотне — глухом каменном кармане между тремя заводскими зданиями. Проведя под землей примерно десять часов, мы уже не застали свет дня и возвращались к северным постройкам в темноте.

Дошли мы без приключений, но, как оказалось, все самое интересное ждало нас на пороге нашего обиталища.

Двое функционалов — распределитель и вычислитель ожидали именно меня.

— С вами весь день не могли связаться, энгах, — говорит тот из них, кто старше, вычислитель. Оболочка мужчины среднего возраста. Коротко стриженные темные волосы, строгий черный костюм и такие де строгие черты лица подкрепляли осуждающий настрой ауры. В матрице я прослеживал отголосок раздражения.

— Простите, но я думал, у меня есть время на изучение правил параллели, — честно отвечаю им.

— В пределах выделенного вам жилого блока, — уточняет он. Раздражения в нем становится больше.

— Наверно, я не правильно понял Старшего, — я действительно не в курсе таких нюансов.

— Лучше поздно, чем никогда, — посмеивается второй. Оболочка его несколько младше по возрастному показателю, и внешность более мягкая — светлые короткие волосы, светлые же глаза. Раздражения или неприятия в нем я не ощущаю.

— Для чего меня искали? — возвращаюсь к причине сего собрания.

— Завтра вы приступаете к работе, — говорит вычислитель, протягивая мне конверт. Я беру бумажный прямоугольник, понимая, что он тяжелее, чем кажется.

— Карта и средство связи, — поясняет мне функционал, — в восемь утра по местному времени вы должны быть на сборах.

Затем, вычислитель проходит мимо меня, даже не высказав прощания. Распределитель же коротко говорит «До свидания».

Бена, выходит вперед и, встав передо мной неодобрительным взглядом проводила обоих.

— Столько самомнения, будто это они здесь самые главные, — говорит она, не отрывая взгляда от удаляющихся функционалов. Я оборачиваюсь, но вижу только темноту. Без энергетического зрения ушедших уже не разглядеть.

— А кто главный? — спрашиваю, поворачиваясь к ней.

— Миры закрывают исполнители, — отвечает мне Бена, открывая железную дверь подъезда.

Часть 100. На работу

Утро началось со звучания «средства связи». Прямоугольный плоский предмет в хорошей энергоизоляции и с тонким строением внутри издавал крайне неприятную трель. «Будильник» — значилось на плоской проекции. Внизу были две таблички — «отключить» и «повтор через 5 минут».

Пять минутных измерений времени меня не спасли бы, потому я жму пальцем на надпись отключения. Неприятный звук стихает. Накануне Бена оставалась у меня, но в постели я проснулся один, значит функционал проснулась раньше и, вероятно, уже ушла. Мне же только предстояло ощутить радость первого рабочего дня.

Приведя оболочку к приемлемому виду, то есть, умывшись и причесав волосы, я оделся и направился к выходу. Согласно указаниям, мне нужно было добраться до военной базы за городом. Транспортный маршрут так же был вычислен и прописан для меня прямо на бумажной карте. Вероятно, Инграм опасался, что я, недостаточно владеющий правилами поведения, снова решу показать себя с… неожиданной стороны. Я шел к уже знакомой остановки, как позади себя слышу сигнал. Оборачиваюсь, понимая, что это «автомобиль» — транспортное средство индивидуального назначения. Отхожу в сторону, пропуская его вперед. Но черная блестящая машина останавливается, поравнявшись со мной.

— Нес, я за вами, — говорит водитель, опустив затемненное стекло, за ним я вижу того же светловолосого распределителя, что вчера сопровождал неприятного вычислителя, — решил, что вы еще не освоились в городе и будет лучше вас проводить, — говорит он с улыбкой.

— Буду рад принять помощь, — отвечаю ему.

— Садитесь, — указывает он на противоположную от себя дверь.

Обойдя автомобиль я открываю дверь и сажусь. Машина, в отличие от той, в которой меня привезли сюда оказывается простой, не изолированной. И, видимо менее ценной.

— Извините, что завставил-ла себя ждать вчера, — почему-то теперь становится неудобно, «стыдно» перед функционалом, решившем помочь.

— Не беспокойтесь, — говорит он с улыбкой, — мы пришли за пару минут до вас. Демир просто был не в духе.

Почему-то я не удивлен.

До базы действительно добрались быстро. Ехали мы не по маршруту транспорта и, потому, потратили гораздо меньше времени. Здание, похожие на бетонный короб, 98 показалось из-за поворота. Среди белых снежных равнин это место казалось чем-то вроде «оазиса», островка цивилизации. Встречали нас трое.

— Как вижу, вас не оставили без внимания, — Инграм был одет в строгое черное пальто. Голова покрыта «шапкой» из искусственного меха. Вообще, на сколько мне стало известно — вся материя была синтезированная, не природного происхождения.

— Это ведь не является нарушением правил? — уточняю, понимая, что предосудительного в том, что мне помогли, нет.

— Нет, но вы снова идете вопреки предписаниям, — из-за спины исполнителя выходит вычислитель, Демир, как его назвал мой провожатый.

— Впредь буду более пунктуальным, — отвечаю ему. Но это не смягчает функционала, к тому же, тяжелый взгляд достается и распределителю.

— Идемте, энгах, — напоминает о себе Инграм, разворачиваясь и направляясь к металлическим воротам в бетонном заборе.

За ними оказывается довольно большое пространство — «плац». Место предназначено для сборов. Чуть дальше находится тренировочная зона. Там я уже вижу несколько фигур — демов или функционалов, пока не ясно. Но, увидев нас, один из них громко выкрикивает команду остальным и те выстраиваются в линию. Отдавший команду, поворачивается к нам лицом и приставляет ладонь ко лбу «отдавая приветствие». Инграм останавливается, я становлюсь рядом с ним.

— Второй взвод, функционального назначения рад приветствовать представителя Высшего, — произносит он.

Я, обратившись к правилам, делаю шаг на встречу, собираясь ответить по регламенту, но вдруг нога в тяжелом ботинке соскальзывает по слою стоптанного снега. Осознаю себя уже полу лежащего на спине в снегу.

Показалось ли мне, но среди стоящих прошел легкий смешок. Но тут я почувствовал, что меня дернули за ворот, следующим мне подставлена рука. Усилием Демира и командующего я был поставлен на ноги.

— Простите, еще не освоился с климатическими особенностями, — говорю, не найдя других слов. Одежду приходится отряхнуть, — рад приветствовать вас от лица высшего Патронатариана, — говорю, вернув себе достойный вид.

Мне отвечают по регламенту. Хором. Все двадцать функционалов.

— С этого дня энгах становится непосредственным командующим вашей группы, — сообщает Инграм.

Я же чувствую, что во время падения был уязвлен не только мой авторитет, но и спина. Боль пришла вместе с осознанием своего положения.

Часть 101. Ознакомление

— Думаю, вам стоит начать с ознакомления с планом и графиком работ, — говорит Инграм, разбивая гнетущее молчание. Моего назначения на руководящую должность не ожидал ни кто — ни взвод функционалов, ни я сам. Не довольны этим мы были в равной мере.

— Да, вы правы, — все же нахожу я ответ, — с этого стоит начать.

Ознакомление решено провести в постройке. За видимым простым фасадом там скрывается довольно мощно оснащенное помещение. Несколько аналогов информационных сфер установлены по периметру, а в соседних комнатах оборудованы лаборатории и восстановительные капсулы.

Мы же, с моими подчиненными собираемся в менее оснащенном месте. Карта города с прилегающей территорией и один «компьютер» — информационный блок по технологии демов — все что было нам предоставлено.

— Во-первых, давайте начнем со знакомства, — напоминает Инграм уже менее официальным тоном, — вы знаете, что мы ожидали прибытия Высших не ранее, чем через год, но так получилось, что Помощник Высшего Исполнителя оказался здесь чуть раньше. Однако, это не значит, что мы будем пренебрегать его способностями. Потому, прошу отнестись к вашим обязанностям как можно более ответственно. Во-вторых, откладывать намеченную работу мы не можем, к тому же, ваш новый курирующий хоть и не был ранее в развитых параллелях, но имеет в послужном списке несколько операций в руководящей должности.

Обращено это было к функционалам взвода, я же все это время стоял в стороне, чувствуя себя неудачным, но очень ценным экспонатом, который и выбросить жалко и деть некуда. Тем не менее, когда мне дают слово, обращаюсь к подчиненным по всему регламенту.

— Алуриафарангарот, энгах второго ранга рад работать с вами, — от себя добавляю, — прежнее мое назначение действительно приходилось на менее развитую параллель, однако я имею в опыте четыре полноценные операции, одна из которых была связана с курированием развития экспериментальных образцов…

— Мы не экспериментальные, учтите это, — слышу со стороны стоящих функционалов. Среди них проходит уже не скрываемая волна смеха.

Инграм бросает на стоящих строгий взгляд и смех затихает.

— Не сомневайтесь, учту, — говорю с улыбкой, стараясь снизить напряжение.

* * *

Холод начинает мучить оболочку. Особенно ощутимо это становится во время езды. Специальный военный транспорт оказывается совершенно не приспособленным к холоду. По крайней мене для легко одетого функционала вроде меня. Лицо, уши, шею — все начинает жечь от леденящего ветра.

— В следующий раз вам следует одеться соответствующе, — говорит мне Марис, старший в вверенном мне взводе. Мы едем на машине без верха, осматривая объекты, охраняемые этой группой функционалов. Теперь курирование их работы станет моей обязанностью.

— Это не столь важно, — говорю, уже ощущая потерю чувствительности части покровов, — главное исправность несения функции.

— Не будьте так беспечны, Несвета, — обращается он ко мне по имени в этой параллели, — без изоляции можно повредить оболочку, потому мы и используем одежду демов. Шапка, шарф и варежки — вам это будет необходимо, по крайней мере в зимнее время.

— Хорошо, я обзаведусь ими, как только вернусь в город, — отвечаю, растирая замершие участки тела. Действительно, еще немного и я получу обморожения. Боль я, конечно, смогу убрать, но внешние повреждения останутся. Заживления придется проводить, тратя драгоценное время. Изоляцию я накинуть не мог, так как это может навредить тонкой аппаратуре транспорта, да и правила запрещали ей пользоваться.

— Вы вернетесь в лучшем случае через пару дней, — продолжает Марис, — с вашего разрешения я пошлю за одеждой одного из ребят.

— Посылайте, — говорю, поднимая ворот куртки. Марис же берет телефон, связываясь с теми функционалами, что остались на территории базы. Я пока не освоился с этим прибором, потому не знал принцип действия.

Говорит Марис странно. На сколько я разобрал без информсоставляющей он попросил некоего «малого» «сгонять» за «шмотками» для кураторши. Последнее — это я. На сколько я понял, эти слова — сленг, более упрощенная форма диалекта. Далее были перечислены «шмотки»: что-нибудь на голову, шарф, перчатки или варежки. Вмешиваться я не стал, доверясь Марису.

Тем не менее, осмотр мы завершили. Подконтрольная территория оказалась военным заводом с обширной подземной частью. Строилось это сооружение во времена военной угрозы, потому было укреплено и засекречено. Меня интересовало, есть ли выход из подземной части в катакомбы, но напрямую спрашивать об этом я не стал. Надо будет проверить, когда сам спущусь в подземную часть города.

На базу мы вернулись уже с наступлением темноты, однако об отдыхе мне думать не приходилось. Нужно было просмотреть информационную часть и отчеты прошлых обходов. Меня не обязывали делать это, я сам решил как можно быстрее вникнуть в порученное дело. Функционалов я отпустил, но, как выяснилось, многие из них размещены здесь же, поэтому трое из них остались со мной, собираясь помочь в ознакомлении.

Уже внутри здания я понял, что замерз довольно сильно, потому часть времени пришлось уделить отогреву. Один из функционалов некоторое время наблюдал, как я пытаюсь согреться у обогревателя и принес небольшую металлическую емкость с неизвестным мне содержимым.

— Вот, возьмите, поможет, — сказал он, протянув мне ее.

— Благодарю, — внешность функционала — среднестатистическая для этой местности: прямые черты лица, светлые волосы и серые глаза. Телосложение тоже среднее, но внимание ко мне так или иначе выделяет его среди остальных, — как ваше имя? — спрашиваю его, пробуя содержание «фляги». Это оказывается крепкий алкоголь. Горло обжигает, потому я не удерживаюсь от рефлекса кашля.

— Ник, — отвечает он, постукивая меня по спине. Легче стало, и по телу разлилось тепло, — если что обращайтесь, — он подмигивает, принимая из моих рук фляжку.

Зайдя в комнату с компьютерами, я застал там троих, что вызвались помогать мне. Вместе мы пересмотрели информацию, собранную в блоки — «файлы». Благодаря подсказкам я быстро упорядочил ее для себя.

— Ядерный реактор уже не действует, но запасы радиоактивного вещества еще здесь хранятся, — поясняет мне один из функционалов, — есть химические лаборатории, вот они работают.

Мы разместились в трех креслах перед большим экраном компьютера, я стоял за спиной одного из них. Один из функционалов работал контроллером, пересматривая содержание файлов, трое помощников объясняли мне значение тех или иных изображений или отчетов.

— Какие работы там ведутся? — мне интересна степень опасности вверенного мне объекта.

— С этим вопросам обращайтесь к лекарям и созидателям, — говорит мне другой функционал, — мы редко с ними пересекаемся, да и они сами не распространяются о своей работе.

— Пожалуй, придется поинтересоваться, — на экране я вижу сложного вида установку, — с этим будут проблемы?

— Возможно, с вами они будут сговорчивее, — отвечает он. Значит и здесь есть разногласия между секторами. Не люблю вмешиваться и навязывать свое представление о ведении дел, но я не могу работать, не зная всех особенностей. Недостаток информации может сыграть только отрицательную роль.

Часть 102. Внешний вид

Трое функционалов все же отправились на положенный отдых и остаток данных я изучаю в одиночестве. Кроме лабораторий меня больше ничего не заинтересовало. В целом, эта военная база-завод мало чем отличались от расположений функционалов и ничего нового в этом задании для меня не было. Кроме невозможности пользоваться энергией сомы.

За этим занятием я не замечаю, как наступает утро. О течении времени мне напоминает только будильник, неприятным звуком заявивший о себе.

— Доброго вам утра, Несвета, — слышу я приветствие Мариса, — вы были здесь всю ночь?

— Да, решила не откладывать работу по ознакомлению, — поворачиваюсь к вошедшему функционалу, хотела бы узнать — можно ли поговорить с лекарями и созидателями, работающими здесь?

— Да, думаю, это возможно, — говорит он, подходя ко мне. Теперь я замечаю, что функционал держит в руке какую-то упаковку, — это вам, — прослеживает он мой взгляд, и протягивает пакет, — надеюсь, подойдет.

Я беру принесение и вытаскиваю содержимое. Там оказывается мягкая, вязанная из ниток «шапка», «шарф» и «перчатки». Все яркого розового цвета. Однако, если брать в расчет их назначение, то они меня вполне устраивали.

— Благодарю, в самый раз, — говорю, видя на лице Мариса странное выражение. Может, я что-то не так понял?

Мои подозрения усилились на построении — сначала Инграм, пришедший проконтролировать мою работу, с удивлением рассматривал меня, прежде чем поприветствовать. Потом построенные функционалы при моем появлении сначала переговаривались шепотом, потом, с улыбкой наблюдали мое приближение. Но отвлекаться на это я не мог.

— Сегодня проведем плановый обход. Посменно организуем посты на подъездных дорогах и у ключевых объектов, — сообщаю им план работы.

Всего во взводе двенадцать функционалов от первого ранга и двух уровней силы, до второго трех уровней. Старший среди них, Марис, равен мне по силе — второй ранг и семь уровней. Когда все функционалы подтвердили свое назначение, я обратился к Инграму.

— Могу я поговорить с теми, кто работает на охраняемом объекте, — спрашиваю его.

— Зачем вам это? Ваша обязанность только обеспечение защиты.

— Я должен знать что охраняю, — поясняю свою просьбу, понимая, что меня снова рассматривают с несколько странным выражением на лице.

— Что ж, если это так важно, я могу договориться. Но на многое не рассчитывайте.

Меня такой ответ вполне устраивает, а на что рассчитывать я решу сам.

Выполнив объезд территории и, проконтролировав выставленные посты, я получил сообщение от Инграма, что могу посетить лаборатории охраняемой зоны. Я был доволен тем, как складывались обстоятельства. Единственным, что беспокоило были странные взгляды функционалов-исполнителей. Я подозревал, что это как-то связанно с моим внешним видом. В частности с новоприобретенными предметами одежды. Хотя, должен был признать, их наличие значительно облегчило пребывание на холоде.

— Рады приветствовать… э…энгаха, — слышу я, как только захожу в одну из построек на территории завода. Меня встречает функционал-созидатель. Его оболочка немолодого мужчины с редкими почти седыми волосами и множеством морщин на лице, не на долго отобразило удивление. Но тут же вернулось к доброжелательно-отстраненному виду.

— Взаимно, — говорю в ответ, снимая с себя розовые шарф и шапку. Перчатки прячу в карман.

— Старший исполнитель сказал, что вы хотели осмотреть лаборатории, — продолжает созидатель, — я проведу для вас небольшую экскурсию. Спрашивайте, если что-то вас заинтересует, обращайтесь ко мне Витим.

Часть 103. Стратегия

Поблагодарив его, я следую за созидателем по длинному белому коридору. По обе стороны на равных расстояниях были двери. Глухие и такие же белые.

— Здесь мы разрабатываем оружие, — прерывает молчание созидатель, — химическое и биологическое. Разработки ведутся уже полтора столетия, но многие технологии стали доступны именно сейчас.

Я хочу спросить почему, но он опережает меня, отвечая.

— Как вы заметили, мы придерживаемся тех возможностей, которыми обладает цивилизация смертных. Это было главным условием работы в данной параллели.

— Чем это было продиктовано? — уже однажды столкнувшись с организацией миропорядка, я чувствую интерес к подобным вещам.

— Стратегия дополнения. Они развивались сами, мы лишь привносили разнообразие, предоставляли вариативные пути.

— Довольно интересно, но каким образом… — договорить я не успеваю, поскольку слышу звуковой сигнал.

Мое средство связи, «телефон» взывает ко мне с именем Инграма, высвеченного на экране. Согласно указателям ниже, я могу принять звонок или отказать в ответе. Я принимаю. Подношу аппарат к уху, как это делали другие функционалы.

— Извините, что беспокою, но вам нужно вернуться в штаб, — сообщает мне слегка искаженный электроникой голос Старшего исполнителя, — постарайтесь вернуться как можно быстрее, добавляет он.

— Хорошо, я уже выхожу, — сообщаю ему, поворачиваясь к Витиму, — прошу прощения, но мне нужно идти. Не могли бы мы встретиться и осмотреть здесь все в другой раз. Мне действительно хочется знать о стратегии дополнения больше.

Похоже, мой интерес понравился созидателю, поскольку он согласился. И я выбежал наружу крайне обнадеженный этим.

В «штабе» меня ждал не только Инграм, но и половина функционалов взвода. Они явно были чем-то обеспокоены.

— Что произошло? — спрашиваю, понимая, что хорошего ждать не следует.

— Недалеко засекли источник. Его не было прежде, — говорит Марис.

— Определили род энергии? — мои подозрения не самые приятные.

— Недифференцируем, — говорит Инграм.

— Значит, нужно провести диагностику, — это единственный возможный способ выявить спектр энергии.

— Не можем, это может навредить электросистеме. Рядом как раз проходит ЛЭП.

— А как на счет временной изоляции? — должен же быть какой-нибудь выход. Я смотрю на функционалов, задумчиво опустивших взгляд.

— Можно попробовать. Но на это придется просить разрешение, — наконец говорит Инграм, смотря на меня, затем на Мариса.

— У кого? — не уже ли и здесь будут проблемы.

— В секторе вычислителей.

Что-то подсказывает мне, проблемы будут.

Часть 104. Место встречи — изменить

Вычислители, вернее главный их корпус в этом городе находился в самом центре, в исторической части. И если у исполнителей здание было своевременной архитектуры и несколько «аскетичное» по виду, то место размещения этих функционалов было очень заметным. Проще говоря, они располагались в здании городского правительства.

Благодаря заботам Инграма мне был предложен автомобиль и назначена встреча с представителем Старшего вычислителя. Приехал я в город к полудню и еще некоторое время ждал в машине, поскольку встреча была назначена на три часа дня. Мое ожидание скрашивал функционал, взявший на себя роль водителя. Это был один из знакомых мне исполнителей взвода — Ник.

— Были ли еще случаи появления таких источников? — спросил я у него еще в дороге. Лицезреть проносящиеся за окном белые поля и густые поросли деревьев мне стало скучно уже на первых минутах пути.

— Последний такой был почти два столетия назад. С этого момента параллель стала изолированной, — функционал, выглядел слегка обеспокоенным, — думаете что-то серьезное?

— Пока трудно сказать, — честно отвечаю ему, — но сам факт появления бреши говорит о не малой силе воздействия. Что было в прошлое появление источника?

Что-то мне подсказывает, что не просто так параллель впоследствии стала закрытой. Информсоставляющая тоже выдает не очень хорошую статистику на этот период.

— Сразу две тяжелые войны. Они не были связанны с жатвами. Потери для Уровней были очень велики.

— Какого спектра было воздействие?

— Я еще не работал в этой параллели, — несколько извинительным тоном говорит он, — но как мне известно, информация об этом была заблокирована.

— Ясно, — предельно и полно.

Мы прибыли на место и Ник поставил транспорт среди других машин. Недолго мы сидели в тишине, потом мой водитель вышел из машины, отлучившись, как он выразился, «На минутку». Было его несколько дольше, но вернулся он с двумя стаканами чего-то дымящегося.

— Попробуйте, — сказал он, протянув мне один.

Без сканирования я не мог определить что там, потому просто спросил об этом.

— Кофе, какао, сливки. В целом очень вкусно, — дал он детальное объяснение.

Я открыл защитную крышку и попробовал пригубить напиток, по информсоставляющей имеющий «тонизирующий эффект» — то есть для придания дополнительной энергии нервной системе. Что ж, можно было проверить.

Жидкость оказалась горячая, а горько-сладкий привкус опознавался рецепторами моей оболочки даже через обычную изоляцию. К своему удивлению я действительно стал чувствовать себя лучше.

Уверенности в себе прибавилось точно.

Стоило мне расправиться с тонизирующим напитком, как зазвонил телефон.

Вместо имени, теперь на экране отобразились надпись «Номер не определен». Но я принимаю звонок.

— Энгах, Алури? — я слышу уже ставшую непривычной речь Уровней, более того, она оказывается произнесена электронно-безличным голосом.

— Я слушаю, — отвечаю, тут же заставив Ника настороженно посмотреть на меня.

— Я жду вас в здании юстиции. Оно сразу за поворотом на улицу Мечников. Прошу вас прийти одному, транспорт можете отпустить.

— Кто это? — мне не хотелось бы идти на встречу с неизвестным.

— Доброжелатель. Поторопитесь, это важно, — следует лаконичный ответ.

— Вас понял, — отвечаю незнакомцу в телефоне.

Некоторое время сижу, всматриваясь в погасший экран, потом, наконец, понимаю, что функционал так и продолжает смотреть на меня, ожидая пояснений.

— Можете возвращаться, я доберусь сам, — говорю ему, больше не зная, что добавить. Потом все же поворачиваюсь к нему, — Ник, дайте мне свои координаты для связи, если это вас не затруднит.

Он с готовностью соглашается. С его помощью и немного обратясь к информсоставляющей касательно устройства телефона, я сохранил его номер. Потом выхожу из машины, которая тут же отъезжает. Нужную мне улицу я увидел справа от себя. Она образовывалась рядом старинных отреставрированных зданий. Но здание юстиции оказывается совсем не столь хорошего состояния. Вернее, было в процессе его достижения. Завешанное изолирующей сеткой, оно явно было не эксплуатируемое в данный момент. Однако, надпись на фасаде «Отдел юстиции», развеял мои сомнения относительно места. И вызвал новые уже в отношении целесообразности идти туда. Только любопытство и желание выяснить сущность звонившего не оставляют мне выбора.

Здание окружает забор из «рифленой жести». Вдоль забора сделан обходной пешеходный коридор. Не зная, как проникнуть на территорию огражденного здания я обхожу его по этому специальному проходу. Людей здесь почти нет. Понимаю почему, когда утыкаюсь в тупик, составленный из забора и стены другого здания. Калитка в металлической решетке ворот с третьей стороны закрыта на замок. Поворачиваюсь и иду обратно. Тогда я замечаю слегка отошедший лист жести. Отогнув его руками еще немного, я прохожу внутрь. Только без потерь миновать эту преграду не удается. Когда я почти внутри, неудобная куртка цепляется за край жести. Я слышу звук рвущейся ткани, но осмотреть себя удается только пробравшись за забор. У самого подола оказывается оторван небольшой лоскут. Наполнитель куртки, похожий на тонкие белые нити показался через эту прореху. Чтож, придется латать почти новую одежду подобно комбинезону Бены. Спросить бы у нее, как.

Но заботами об одежде можно заняться позже. Не в честь боевому функционалу думать о внешнем виде, когда безопасности вверенной территории что-либо угрожает. Я осматриваю место, где оказался. Заснеженный двор с полу занесенными снегом какими-то агрегатами. Кое-где скопился мусор. Слабый ветер перегоняет полупрозрачные пленки, сметая их у жестяного забора. Вход в здание был загорожен чем-то большим, на двух колесах. «Компрессорная установка» — сообщила информсоставляющая. Обойти ее нет возможности, но сразу слева от двери обнаруживается незакрытое сеткой и пленкой окно. К нему для удобства приставлена коробка. Дальнейших намеков я не ищу, встав на коробку, перешагиваю через подоконник и ставлю ногу на пол уже внутри. Тишину прерывает только скрип мусора под ногами. Внутри темно и нет ни следа чьего-либо присутствия.

— Поднимайтесь на второй этаж, — неожиданно слышу я над самой головой. Рефлекторно смотрю в этом направлении — через разобранные перекрытия пола видно стоящего там человека. Как раз видно его лицо — темные глаза, прямой нос и губы, немного больше, чем при стандартной внешности. Волосы тоже длиннее, чем у многих функционалов в этой местности — оставлены почти до плеч, темные. Больше о нем я ничего узнать не могу.

Часть 105. Вычислителей не судят

В конце коридора сразу за холлом, в котором я оказался, я нахожу каменную лестницу, подъем идет в два пролета. Второй этаж аналогичен по планировке первому — длинный коридор и зал с окнами в конце. Идти приходится осторожно — под ногами голые балки-перекрытия и положенные на них неустойчивые доски. Но ожидающий меня стоит сразу напротив входа, потому искать его долго не приходится.

— Зачем такая… конспирация? — спрашиваю, подбирая подходящее слово из информсоставляющей.

— Поверьте, это лучший вариант, — говорит он оглядываясь на окно, — Он об этом позже. А сейчас давайте о вашей проблеме. Вы обнаружили неизвестный источник?

— Не я лично, моя группа. И предписание требует его изоляции.

— Верно, требует, — он смотрит на меня, — и вынужден сообщить, что добиться вам ее будет очень сложно, Алури, — говорит он, отворачиваясь, словно не хочет давать пояснений, — ваше появление не было запланировано, потому многие недовольны сложившейся ситуацией.

На такое отношения я давно не обращаю внимание, но понимаю, что говорящий со мной так и не представился. Только правильно ли будет спрашивать имя и ранг у того, кто настоял на скрытности. Но мое имя он ведь знает…

— Вы говорите загадками, — прерываю я его, — еще более загадочно себя ведете. Как мне следует к этому относиться?

— С большой благодарностью и признательностью, — неожиданно заявляет неизвестный, — я иду на большой риск, разговаривая с вами даже в таком месте, — уже раздраженно отвечает мне прежде спокойный мужчина. На мгновение мне проявляется его сома: сгусток зеленоватых разрядов мощности второго ранга. За окном в ответ на ослабление изоляции слышится вой сигнализации и хлопок чего-то связанного с электричеством. Не уже ли все так серьезно?

— Простите, — говорит он, отворачиваясь и проводя ладонью по волосам, — в отношении вас выслана директива — не идти на взаимодействие с энгахом. Вам откажут в просьбе.

Не то, чтобы я удивлен, но высказанное прямо мое предположение звучит совершенно безрадостно.

— Я должен вам верить?

— Хотите убедиться? Но тогда точно ничего не добьетесь.

— В чем причина?

— Давайте оставим вопросы причинах и следствиях, — снова прерывает он меня, но говорит уже менее раздраженно, — Я предлагаю выход. Думаю, вам понятно, что если вы не сможете справиться с проблемой на своем участке, то это не приведет ни к чему хорошему.

— Вы проницательны, — отвечаю ему, стараясь справиться с нарастающим волнением, — и что же вы хотите мне предложить? А главное, на каких условиях? — в бескорыстную помощь я уже давно не верю.

— Предлагаю вам выход, как получить желаемое разрешение. А взамен…, - он снова смотрит в окно, тем самым, как мне кажется, успокаивая свои мысли, — взамен ваша помощь, когда она понадобится.

Обмен вслепую? Нет, это только договоренность. Никаких контрактов. Просто «Дело чести».

— В пределах разумного, конечно, — добавляет он, видя мое колебание.

— В пределах — согласен, — киваю ему, — как мне следует по вашему поступить?

— Свяжитесь через корпус распределителей, спросите Мана, он сможет опосредованно запросить об установлении изоляции в намеченном участке.

— Но встреча с вычислителями уже назначена…

— В лучшем случае вас встретит секретарь, — отвечает мне функционал, — лучше не тратьте время и обратитесь к Ману.

— Не будет ли это выглядеть странно? Вы не боитесь, что о нашем разговоре станет известно и будут проблемы…

— Главное быстрота действий. Остальное не важно, — потом улыбается, — «победителей не судят», — и подмигивает.

«Вычислителей не судят» — думаю про себя. Но, видимо, на этом разговор завершен.

— Ладно. Я все понял. Могу ли я найти вас потом?

— Я сам вас найду, — следует уверенный ответ, — выходите через заднюю дверь холла, пройдете через ворота, оттуда налево и в первое здание на повороте. Там работает сектор распределителей.

Мне остается только отблагодарить его и пойти указанным путем.

Часть 106. Процесс распределения

— Могу я поговорить с Маном, — спрашиваю на стойке регистрации посетителей. Девушка сначала смотрит на меня изучая, потом уточняет, кто его спрашивает, — передайте, что его просит о помощи энгах Алури, — говорю ей, потом, по буквам диктую свою должность и имя.

— Странное имя, — говорит она, дожидаясь наладки связи, — Энгах это фамилия или имя?

— Скорее призвание, — отвечаю ей с улыбкой. Она принимает это за шутку. Меня это устраивает.

Нашел я нужное здание быстро. Теперь просто по названию «Отдел распределения ресурсов» — гласила надпись золотистыми буквами.

Во время ожидания меня уже ощутимо стала бить дрожь от радостного возбуждения — сработает или не сработает план — неизвестно, но знакомство с еще одним функционалом принесет только пользу. И позволит лучше разобраться в сложившейся в этой параллели ситуации.

— А, вот и вы, — слышу радостный оклик сбоку, — Эн-гах Алу-ри, — говорит пожилой, полноватый мужчина с полу лысой, почти белой головой. Он идет мне на встречу, читая мое имя с бумажки в руках. Странная одежда со штанами на «подтяжках» полосатая рубашка и «галстук» в яркий узор на шее дополняла его нелепый вид, — давно мы не видели кого-либо из ваших краев. Ну, проходите, проходите, дорогая, — делает он мне приглашающий жест куда-то себе за спину, — расскажите, что же привело столь важную персону в нашу скромную обитель, — громким голосом он привлек внимание, наверно, всех в приемной, — Эрих Ман, к вашим услугам, — добавляет он с наигранным поклоном.

Я улыбаюсь, стараясь не выдать свою растерянность от происходящего.

«Вот и вся конспирация», — проносится в голове мысль.

* * *

— Значит, вы сами заметили отклонения? — в кабинете, довольно выдержано обставленном распределитель, вопреки моим опасениям, переходит на официальный тон, давая мне предположить, что случившееся в холле было лишь «игрой на публику».

— Не я лично, но мои новые подчиненные.

— Хм, хорошо, — говорит Ман, подперев подбородок ладонью и задумчиво вглядываясь в сенсорный экран перед собой, — значит, старший среди них может это подтвердить?

— Может, — теперь я начинаю понимать ход его мыслей, — мне связаться с ним?

— Не нужно. Сделаем все «задним числом», — на мой непонимающий взгляд поясняет, — отправлю заявку с указанием его имени, как просителя. Ну и вашим тоже. Думаю, он не растеряется, когда его попросят подтвердить, — он подмигивает мне, улыбаясь. Остается надеяться, что подобный план сработает. Иного пути я пока не вижу.

Повозившись с отправкой, Ман, снова обращается ко мне.

— Как вам работать здесь? Слышал, с вашим прибытием были проблемы?

Что ж, я сам себя ославил. Придется объясняться.

— Да, меня отправили сюда по ошибке, раньше срока. В связи с этим возникли… некоторые трудности… хотя бы в том, чтобы добраться до города.

Он понимающе кивает. Видимо, о моей причастности к аварии на въезде в город стало известно если не всем, то многим представителей Уровней.

— Что до работы здесь — вполне приемлемо, затруднения только в жесткости условий, — говорю честно, потому как понимаю, что усложняет работу большинства функционалов.

— С последним я бы с вами не согласился, — хитро прищуривает взгляд Эрих, — видите ли, мы хоть и уподобляемся людям, отключая свои возможности, тем не менее, их не теряем. Скорее используем опосредованно. Вопрос только в изощренности и тонкости методов.

То, что я ничего не понял, видимо, читается в моем лице крайне явно, потому как пожилой мужчина передо мной довольно смеется.

— Похоже, я вас очень веселю, — говорю, сам выдавливая короткую усмешку, — но примите в расчет то, что я прибыл сюда без должной подготовки и…

— Нет, что вы, простите, я не собирался обидеть вас, Несвета, — говорит он, стирая с глаз набежавшие от смеха слезы, — просто я привык видеть надменно-безличных помощников. Вы же сильно от них отличаетесь. Это скорее располагает к вам. С вами легко говорить, — объясняет он, уже по-доброму глядя на меня.

— Поверьте, обязанности у меня те же, что и у надменных, — мне приятно слышать такой комплимент, но отвлекаться на него не стоит, — что вы имели в виду под «использованием возможностей»?

— О, я не голословен, можете не сомневаться, — он отодвигается от стола и из ящичка под столешницей достает что-то, — вот, обратитесь сюда.

Передо мной на стол ложится прямоугольный кусок пластика. «Центр «Совершенство» — была выведена завитым шрифтом белая надпись на синем фоне. Снова с непониманием смотрю на Эриха.

— Мой коллега. Его экспериментальный проект в рамках стратегии дополнения. Он помогает людям повысить энергонапоняемость реликтов, так сказать «обогащает урожай», — говорит он и, презрительно скривив лицо и опустив глаза. Ему не нравится говорить о людях как об урожае, — но в целом, процедура подходит и для…перенастройки сомы функционалов, — последнее он говорит на языке Уровней. Я замечаю, что голос от этого искажается, становясь менее человеческим — значит, он пропускает через оболочку энергию сомы. Я оглядываюсь, ожидая увидеть помехи в технике, но даже чувствительный сенсорный экран не дает о себе знать. Когда возвращаю взгляд на распределителя, он довольно улыбается и снова подмигивает.

— Впечатляет, — говорю ему.

— Всегда рад помочь.

Часть 107. Сложные вычисления

Когда выхожу из здания Отдела, то время, указанное на табло сразу напротив, говорит, что я уже опаздываю на встречу с вычислителями. Самой короткой дорогой оказывается та, которой я пришел, но я намеренно иду в обход, не переживая об опоздании.

Стойка регистрации посетителей в здании правительства выглядела гораздо более богато и весомо. Высеченная из цельного куска белого камня и отделанная золотом, она была занята сразу тремя людьми. Я подошел к сидящей по центру девушке.

— Мне назначено на три пятнадцать, — говорю, понимая, что край стойки почти вровень с моим подбородком.

— Назовите себя, — говорит девушка-дем, даже не подняв на меня взгляд.

— Несвета…

— Вам в пятый кабинет, прямо и направо, — говорит она, даже не дослушав до конца. Значит ли это, что ждет меня далеко не просто секретарь? Может, не стоило так задерживаться?

Я иду, уже беспокоясь о встрече. Нужную дверь с номером «пять» нахожу сразу. Беру за ручку и открываю ее.

— Я вас заждался, — слышу вместо приветствия. За простым, но хорошо оборудованным рабочим столом сидит мужчина среднестатистической внешности, — как понимаю, пунктуальность энгаху не знакома.

Он кивает на стену, где висит механический измеритель времени — часы. Я смотрю туда, понимая, что мое опоздание составило почти десять минут. Надо же, мне казалось, я задерживаюсь сильнее.

— Прошу прощения, я немного заблудилась в пока шла сюда. В центре города я впервые.

— Это не оправдание, — строго говорит мне функционал, — как я понял, вы пришли за разрешением на установление изоляции? — он смотрит на меня. Я так и стою рядом с дверью, функционал даже не пригласил меня пройти. Я же теперь не хочу удаляться от единственного выхода из кабинета.

— Верно, — у меня появляются неприятные предчувствия. Функционал соединяет пальцы рук перед своим лицом, глядя на меня теперь поверх образовавшейся «крыши».

— Что ж, не буду тянуть время и скажу, что вынужден вам отказать в этом, — сердце моей оболочки, кажется, пропускает удар.

Как же так? Не уже ли все впустую?

— Но…

— Потому что оно уже выдано старшему из вашего подчинения, — тут же прерывает он мое возражение. Теперь мое беспокойство отходит на второй план, уступая место растерянности.

— Если бы вы поторопились, то вашим подчиненным не пришлось бы делать это за вас, — добавляет вычислитель.

Я изо всех сил подавляю смех, рефлекторно возникший у оболочки на это заявление, делаю вид, что справляюсь с подступившем кашлем, прикрывая рот ладонью, дабы скрыть улыбку.

— Да, моя вина, простите, — говорю, уже серьезно глядя на функционала, — однако, мои подчиненные действовали по моей же инструкции.

Вычислитель испытывающе смотрит на меня, потом вздыхает, видимо не найдя во мне должного раскаяния в некомпетентности, возвращается к экранукомпьютера.

— Просьбе мы удовлетворили, однако, в связи с недостаточностью информации об источнике, — слово «источник» было произнесено со странной интонацией, — мы вынуждены выслать своего инспектора, который проследит за ходом процедуры изоляции, — снова поднимает на меня глаза, — надеюсь, вы понимаете степень ответственности?

— Не сомневайтесь, — киваю ему, стараясь сохранить серьезность лица.

— Это будет сложно сделать, — тихо, но чтобы было слышно мне, говорит вычислитель, затем, нажимает на приборе связи кнопку, — позовите ко мне Вириса. Да, пусть подойдет немедленно, — затем, делает приглашающий жест рукой, наконец, прося меня присесть на кресло у его стола. Я сажусь. Стараясь сохранять строго-безэмоциональное выражение лица.

Ждать приходится не долго. Дверь за моей спиной открывается.

— Вызывали, начальник? — голос кажется странно знакомым. Не проявить удивление и удерживать спокойным лицо становится все сложнее.

— Да, познакомьтесь, — совсем не способствующим доброму знакомству тоном говорит вычислитель, — энгах, Алури, по местному Несвета. Нужно будет проследить запрошенную ее подчиненными изоляцию проблемного участка.

Я поворачиваюсь, ожидаемо лицезрея моего тайного добродетеля.

— Рада познакомится, — встаю, подавая руку в жесте приветствия. И сдерживая более широкую, чем просто вежливую улыбку.

— Взаимно, — на пожатие мне отвечают с холодной вежливостью, — Когда мне приступать? — обращается он к своему «начальнику».

— Можете прямо сейчас. Завтра представите мне отчет, — говорит начальник Вириса, уже не глядя на нас. Вероятно, он считает тему исчерпанной.

Вирис только кивает, подходит к двери и открывает, пропуская меня вперед. Я выхожу первой, понимая, что рвущийся смех сдерживать все сложнее. Я собираюсь идти тем же путем, каким и пришел, но слышу оклик.

— Моя машина на внутренней стоянке, поверьте, так мы доберемся быстрее.

Поворачиваюсь и иду за ним дальше по коридору, в конце которого, за поворотом оказывается отдельный выход для сотрудников. Он, выйдя в той же легкой одежде, в какой был, нажимает на какой-то предмет и на стоянке, где находятся почти два десятка автомобилей, одна из машин отвечает ему подмигиванием фар и звуковым сигналом. Подойдя к темно-синей машине новой модели (это я определил по сравнению с виденными мной прежде) он, сначала, открыл дверь передо мной, потом сам сел на место водителя.

Тут я смеюсь, не в силах больше сдерживаться.

— Ловко вы просчитали ходы, — говорю, высвободив накопившейся спазм смеха, — правда вы теперь в большей выгоде, чем я. Честно ли это?

— Главное, вы получили то, что хотели, — говорит он, слегка скривив губы в улыбке, — остальное не существенно.

— Не уверен. Ведь меня успели обвинить в некомпетентности и в не пунктуальности. Вам же дали задание, которое принесет прибыль.

— Возможно, — говорит он, выезжая со стоянки, — но я готов с вами поспорит. Видите ли, мой рабочий день заканчивается через час, а с вашим делом я рискую продлить его минимум на три. Это мне никак не возместят.

Я только вздыхаю. Если это его единственные проблемы, то для меня «ненормированный график» всегда был меньшим из бед.

Часть 108. Документирование

— Как вам Ман? — спрашивает он, когда мы уже едем по улицам города.

— Довольно интересный функционал. Благодарю за подсказку, мне повезло, что удалось поговорить с ним, — говорю, вспоминая кусок пластика в кармане.

— Он рассказал вам о Центре «Совершенство»?

— Да. Откуда вы знаете?… — Это слышать уже совсем неожиданно.

— Пользовался услугами, — улыбается он.

— И как?

— Спорная технология. Что-то связанное с преломлением энергии сомы. Однако, польза от нее есть.

Он подмигивает мне. Кажется, я скоро запомню этот жест, но несколько иначе — он станет моей нервной реакцией на все неожиданное.

— Может, расскажете о ней подробнее, — говорю ему, растирая уже начавшийся дергаться глаз.

— Можно, но чуть позже, когда закончим работу.

* * *

На базу мы прибыли, когда стемнело, поэтому я с трудом мог указать дорогу, просто интуитивно высчитывая расстояние по скорости автомобиля.

— Где-то здесь должен быть поворот, — объясняю Вирису как добраться до места.

— Вижу, вы так и не освоились с современной техникой, — он останавливает автомобиль и включая плоский прибор, установленный рядом с рулем автомобиля, — а зря. В отсутствии возможностей сомы она значительно облегчает работу.

— Постараюсь исправить эту оплошность, — вспоминаю я о телефоне в кармане куртки, — пожалуй, я свяжусь с Марисом, отправимся к источнику сразу.

— Не спешите, — вычислитель, наконец, завершает манипуляции с прибором, выезжая на дорогу, — в лучшем случае, мы сегодня закончим лишь документальную работу.

— Документальную? Вы издеваетесь?! А вдруг источник нестабилен, вдруг он уже раскрылся в портал или началось заражение?

— Нес, вы не в простой параллели, поймите, — говорит он, словно уже устал объяснять, — в связи с изоляцией каждый случай энергетического вмешательства нужно документировать.

— Э… что? — последнее слово не совсем ясно объясняется информсоставляющей — «фиксировать в документальной форме», — что это значит?

Функционал вздыхает, но за окном уже видны забор и ворота базы.

— Заносить в архив, составлять отчет, записывать, — поворачивается ко мне, останавливая машину у закрытых ворот, — иначе — документировать.

— Понял.

Я несколько забываю о правилах речи для женской оболочки, но функционалу, похоже, это не важно. Главное быстрее закончить с подготовительной частью и приступить к основной. Ворота, между тем, открываются, позволяя нам въехать на территорию базы.

Я первым выхожу из машины, иду на к встречающему нас Марису.

— Звонили из отдела… — начинает он, но я прерываю его.

— Я в курсе. Благодарю за отчет относительно источника, — говорю ему, давая понять, что это было запланировано, — встречайте нашего инспектора. Закончим побыстрее с бумажной волокитой и за работу. Не хочу затягивать процесс.

На слове «инспектор» Марис стал заметно серьезнее, однако, вежливо пригласил Вириса пройти к штабу.

Уже внутри под моим контролем функционалы, заметившие источник дали Вирису необходимую информацию — параметры, размеры и интенсивность излучения. С облегчением я узнал, что на момент обнаружения мощность выхода энергии была минимальная. Вирис же, к моей радости, тоже сделал все быстро. Задержанные мной для документирования информации функционалы были освобождены от работы на следующий день. Вирис, задержавшийся значительно дольше, чем на три часа, вызвался подвезти меня до города.

— Я надеялся еще обследовать источник, — говорю в оправдание своего отказа.

— Не говорите глупостей, — уже совсем не придерживаясь регламента, говорит он, — зимой, ночью. Вы только повредите оболочку. Займетесь этим со следующего утра, сейчас позвольте себе немного отдохнуть, — потом добавляет, — заодно обсудим нашу договоренность.

Пожалуй, именно деловая часть этого предложения заставила меня согласиться. Снова в его машине мы направляемся обратно в город.

Часть 109. Фиолет

— Вы не против, если мы остановимся здесь, — машина Вириса въезжает на стоянку некоего заведения. Судя по надписи — бар «Фиолет».

— На ваше усмотрение. Правда, должна предупредить, я почти без денег, — лучше сообщить сразу, поскольку платежных средств я взял только на оплату транспорта.

— Не беспокойтесь, я угощаю, — улыбается мне вычислитель, припарковав машину.

Внутри все оказывается оформлено в соответствии с названием — фиолетовые стены, столы, сделанные на старинный манер, но из пластика, тоже фиолетового цвета. Выделяются только светильники, мягко отсвечивающие синим и зеленым.

— Обстановка яркая, зато изоляция неплохая, — говорит мне Вирис, — можно слегка высвободить способности сомы.

— Вы не шутите? — я действительно не ожидал такого, — Что это за место?

В ответ он прикладывает палец к губам.

— Это секрет для не многих, учтите.

— Почему же я удостоился этой чести?

— Давайте об этом поговорим за столом, — Вирис указывает в сторону отдельно стоящего столика, с трех сторон огороженного от остального зала. Присев, он тут же делает знак бармену, показав два пальца.

— Если вы думаете, что у меня какие-либо неограниченные возможности и допуск к ресурсам Высших, то вы сильно ошибаетесь, — говорю ему, снимая с себя куртку. В помещении достаточно тепло и нам, вероятно, предстоит долгий разговор.

— Ресурсы Высших меня не интересуют, — он переходит на язык уровней. Я уже рефлекторно оглядываю зал, желая удостовериться в безопасности.

— Тогда с какой целью вы оказываете мне поддержку? Какую услугу вы рассчитываете получить?

От ответа его удержала лишь подошедшая к нам официантка с двумя напитками.

— Как вы просили, фирменный, — говорит она, улыбаясь Вирису, потом добавляет, уже повернувшись ко мне, — рады приветствовать вас в нашей обители, энгах, — я удивлен, что не сразу понимаю — это было сказано на языке Уровней.

— Благодарю, — отвечаю ей, осторожно проводя сканирование. В форме официантки передо мной оказывается младший функционал. Да и большинство, находящихся в этом баре — функционалы разных рангов и назначений.

В ответ на мое недоумение она смеется, прикрыв ладонью накрашенные темным губы. Я же прикрываю дергающийся глаз.

— У вас был сложный день, — кивает мне Вирис, — поэтому давайте перейдем к делу. Закрываемая параллель всегда являлась «лакомым куском» для Высших, а те функционалы, которые оставались работать до самого закрытия мира, до жатвы, получали большой доход. То, что ваш Куратор назначен руководить завершающим процессом, говорит о его заслугах и большой степени доверия со стороны Древних. Вы, как его представитель, так же обладаете большей неприкосновенностью, чем остальные, — он отпивает из своего бокала ярко-фиолетовый напиток, я же воздерживаюсь, понимая, что должен сохранить восприятие четким. Но вычислитель замолкает, ожидая моей реакции.

— Как я понимаю, вы рассчитываете на мою протекцию?

— Да, — прямо и без намеков говорит мне Вирис, — взамен, мы окажем помощь вам, — откидываясь на высокую резную спинку фиолетового стула, — думаю, вы уже поняли какую.

Да, я понял. Не могу не признать, что это принесло мне выгоды. Но осмотрительность — главное условие моей работы. Я не могу быстро согласиться на такое.

— Каковы ваши цели, вычислитель Вирис?

— Дождаться конца, само собой, — улыбается он, — как и для многих, моя выгода в прибыли от сбора урожая.

Для многих ли? — думаю я, вспоминая грустные лица Бены и Мана, говорящих о скором конце параллели.

— Я могу обеспечить вашу защиту только в рамках своих возможностей, — все же пробую напиток, — я не всесилен, учтите это.

Вкус оказывается довольно приятным, не смотря на яркий цвет.

— Вашей благосклонности нам хватит с головой, — Вирис поднимает бокал и касается моего. Тонкий звон, знаменует нашу договоренность, — за сотрудничество, — провозглашает он, пригубив напиток и тут же выпивая до дна.

Я, прежде чем сделать то же самое, оглядываю зал «Фиолета». Примерно трое функционалов наблюдали за нами. Хорошо это или плохо, пока, понять я не могу.

До Северных построек я добрался благодаря Вирису, в свою квартиру уже отправился один. Пришел и тут же отключился на кровати, так и оставленной разобранной. Сил мне хватает только скинуть одежду и лечь туда.

Часть 110. Рабочие моменты

Утром меня разбудил будильник. Телефонный аппарат, к сожалению, на этом работать прекратил. Оказывается, ему, как и всему функционирующему была нужна подпитка. С трудом разобравшись с зарядным устройством, я оделся и собрался для выхода. Уже открывая подъездную дверь, сталкиваюсь с Беной.

— О, думала тебя навсегда увезли, — радостно вскрикивает функционал.

— Нет, просто выдались срочные дела, — улыбаюсь ей. Бену я рад видеть больше всего.

— Ну, что ж, надеюсь на подробный рассказ сегодня, — говорит она, за чем-то щелкая пальцами по моему носу. Этот жест поднимает мое настроение, как и перспектива уединиться с ней. Вот только удастся ли это сегодня.

— Не обещаю, хотя буду с нетерпением ждать встречи, — подмигиваю ей, она в ответ наиграно смеется, посылая мне «воздушный поцелуй». Прикладываю палец к щеке, указывая, куда готов принять касание ее губ и, сделав прощальный жест, тороплюсь к остановке. Сегодня, желающих подвезти меня, кроме водителя автобуса, нет.

Прибыл я с небольшим опозданием, зато в пути успел разобраться с телефоном. Оказалось, там настроен выход в информационный ресурс параллели, чем я и пользуюсь. Это действительно более удобно, чем обращаться к информсоставляющей, особенно касательно большого объема информации. В первую очередь я просматриваю историю города.

Бывшее торговое поселение развилось до большого поселения. В связи с частыми набегами была построена крепость и стена. Дальше развитие пошло по привычному сценарию — аграрное, затем техногенное производство, становление образования. Сейчас это и технологический, и производственный, и образовательный, и торговый центр. Во времена двух войн был разрушен и полностью восстановлен. Поражает стремление людей сохранить свою историю. Вероятно, это компенсация короткого цикла жизни. У каждого жителя Уровней своя личная история, прерываемая вместе с жизнью, после нас остаются только имена-руны в Архивах регулятора.

База встречает открытыми воротами и тишиной. Всех функционалов нахожу уже внутри здания, собравшихся вокруг карты местности.

— Извините, что заставила ждать, — говорю присутствующим, — каков план действий?

Сам подхожу к карте, разглядывая пометки на ней. Карта оказывается бумажной, но покрытой гладкой пленкой. Именно по ней сделаны пометки. Насколько я понял, расположения источника.

— Мы наметили точки для закрытия изоляции, — поясняет мне Марис, — трех будет достаточно, источник выхода локализованный.

— Что на счет охранительного периметра? — спрашиваю, вспоминания о поселении поблизости.

— Ждем ваших распоряжений, — Марис поднимает на меня глаза, — мы только недавно приступили к расстановке сил.

Значит, небольшая подачка начальству, то есть мне. Я ее принимаю, распоряжаясь выслать нескольких функционалов для очистки периметра. Вместе с Марисом мы забираем пять энергетических зарядов для установления изоляции и печати. Инспектор Вирис прибывает после девяти утра.

— Контур уже охраняется, сейчас мы направляемся для установления купола изоляции и запечатывания источника, — кратко знакомлю его с предстоящей работой.

— Хорошо, — отвечает он, снова доставая какие-то бумаги из своего портфеля, — подпишите в отмеченных галочкой местах, — ставит он меня в тупик.

— Подписи? — информсоставляющая, конечно, выдала мне объяснение этого слова, но как воплотить его требование я пока не знаю.

— Ставьте крестик, энгах, — говорит один из функционалов, видимо, не всерьез.

— Очень смешно, — говорю, принимая из рук Мариса ручку для письма. Подумав, перевожу свое имя на символы параллели и сокращаю до «Нес». Вывожу большую «Н» и приписываю к ней маленькие «ес», ставя росчерк в конце. Посмотрев на результат, добавляю к росчерку свою руну — два раскрытых крыла, перечеркнутых копьем. Удовлетворенный получившейся подписью, ставлю ее на всех предложенных листах, бегло просмотрев их.

— Что значит «возмещение издержек»? — один пункт последнего документа привлек мое внимание странной формулировкой.

— В случае, если ваша работа выйдет за рамки оговоренного, то за все будете нести ответственность именно вы. Все потери энергии и ресурсов будут взяты из ваших резервов.

— Разумеется, — вздыхаю я, подписывая последний лист.

На этом бюрократические моменты были завершены и началась работа исполнителя. На той же машине без верха мы отправились к месту выхода источника. О головном уборе я намерено не вспомнил, а напоминать мне не стали, догадавшись, что я раскрыл их шутку. Я замерз, но предвкушение работы грело меня почти физически.

— Здесь, — указывает мне функционал из тех, кто первыми обнаружили источник. Место оказывается приметным даже без сканирования — полуразрушенное святилище со странным черным снегом вокруг устоявших стен.

— Что тут произошло? — не удерживаюсь от вопроса.

— Если верить источникам смертных — место взорвано еще во время последней войны.

— Но стены почти не тронуты, — след разрушения на них минимален, — к тому же снег вокруг черный, словно от копоти.

— В том и странность, раньше такого не было — Марис дает знак подъезжать к постройке по бездорожью, — поэтому мы и решили проверить его, не применяя сканирования.

Понятно. Наблюдения и логика. А может что-то еще?

Я уже хочу спросить, не знают ли они о программе «Совершенство», как Вирис прерывает молчание.

— Вы отправили солдат для очистки контура?

— Да, — в голосе слышится беспокойство. Только теперь я оглядываю пространство перед строением и понимаю, что здесь присутствуют нежелательные наблюдатели — люди, — Что тут происходит? — сам не удерживаюсь от вопроса.

— Сейчас и выясним, — Марис первый выходит из транспорта, прямо по глубокому снегу бежит в направлении собравшихся.

Я спускаюсь и иду следом.

— Не торопитесь, — окликает меня вычислитель, — предоставьте дело профессионалу. Его здесь знают и ему доверяют, — говорит он в ответ на мое непонимание. Я останавливаюсь, провалившись по колено в снег, потом все же решаю продолжить путь и иду сразу к разрушенному святилищу. Хотелось поскорее осмотреть место выхода энергии.

Уже подходя к развалинам, слышу голоса и начинаю частично различать сказанное.

— Вы не можете… ценность… вам безразлично, а для нас… недопустимо, — это говорят люди.

— Не стоит беспокоиться… — Марис отвечает очень спокойно, но жестко. Я чувствую к нему уважение за такой командный голос, но подбирает аргументы он крайне нерешительно.

Решаю вмешаться. Уже подходя к толпе, чувствую на себе недобрые взгляды людей.

— Простите, что вмешиваюсь, но господин Марис прав, мы не повредим этот исторический памятник, — говорю пяти мужчинам и двум женщинам, собравшимся на небольшой подъездной дороге. По близости нет ни одного транспорта, значит, они пришли пешком. Значит это место очень дорого им.

— Вы не понимаете, — включается в разговор женщина. Одежда на ней не современная, скорее наоборот. Но то продиктовано скорее функциональностью — селянка, скорее всего занимается животноводством, — здесь погибли наши родственники. Это не просто история, это памятник. Понимаете, почти всех их свезли сюда и взорвали. Это могила, братская. Мы это место бережем, убираем. Не дело покой мертвых тревожить.

Эта информация заставляет меня переосмыслить происходящее. Значит, источник нашел выход в месте захоронения? Воспользовался заложенными в земле реликтами для дополнительной энергии? Подло.

— Зачастую враг использует нашу слабость и делает это очень изощренно, — говорю им. Внимание собравшихся переключается полностью на меня, — вероятно, надеясь, что люди придут, чтобы захоронить останки, убийцы заложили еще один заряд. Он так и остался лежать здесь. Мы нейтрализуем его, постараемся сохранить памятник вашим родственникам, — Марис сам с удивлением оборачивается ко мне. Маленькая ложь во спасение — я посчитал это приемлемым.

— Это правда? — видимо, старший из смертных обращается к Марису. Тот кивает, приняв мой план, — а кто разминировать будет?

Мы с Марисом переглядываемся.

— Я, — опережаю его ответ. Человек, немного озадаченный этим, задумчиво чешет голову под меховой шапкой, — это не первое мое задание, — пытаюсь заверить его.

Марис тоже преодолевает ступор, добавляет.

— Госпожа Несвета опытный сапер. Потому ее и вызвали из самого Центра.

Вероятно, это ослабляет степень недоверия, но не полностью.

— Я конечно, все понимаю, — мужчина подходит к Марису чуть ближе, сам прося того приблизиться, — но как-то не выглядит ваш сапер опытным.

— Не сомневайтесь, — твердо отвечает ему функционал, — лучшего у нас нет.

Мужчина вздыхает, снимает шапку и делает шаг ко мне.

— Я понимаю ваше беспокойство, — говорю ему, начиная первым, — поэтому я постараюсь сделать все как можно более аккуратно.

— Это место дорого для нас как память, — говорит он, прижимая шапку к груди, — мои мать и отец погибли там. Там половина села своих родственников схоронило.

Киваю. Вижу, как это важно.

Мы договорились на том, что люди останутся наблюдать за ходом процесса запечатывания с безопасного расстояния. Это создавало нам некоторые трудности, но вполне решаемые. Установив изолирующий купол, невидимый для смертных, я активировал силу своей сомы, прикрываясь оболочкой. Со стороны это так же не было заметно. Для видимости процесса и правдоподобности, мне был выдан бронированный контейнер, используемый как раз при разминировании.

К полудню мы уже закончили. Источник действительно был небольшой, скорее лазейка, чем полноценный переход, но заложенный в него потенциал намекал на дальнейшее расширение. Реликты, упокоенные в земле под руинами, к моему удивлению, не были потревожены. Спектр излучения я определил, как светлый.

Закончив, я стабилизировал полуразрушенное святилище и, с чувством удовлетворения от завершенной работы направился к людям.

— Все цело и простоит еще очень долго, — говорю мужчине, по всем признакам главному среди них. Это строение теперь точно простоит долго, может быть, до самой жатвы.

— Спасибо, — отвечает он, опять сняв головной убор, — вы уж нас извините, но мы не первый раз этот храм отстаиваем. Вечно он кому-то мешает — то строительству, то чиновнику какому земля нужна. А тут вы приехали, стали местность огораживать, вот мы и подумали, что снова…

— Все хорошо, что хорошо кончается, — улыбаюсь ему.

— Да. А может, зайдете к нам? Отметим? — приглашающий жест.

Как поступить здесь я не знаю. Но, раз их поселок на охраняемой мной территории, то, наверно, нужно познакомиться с людьми поближе.

Часть 111. Застольные беседы

— Нас приглашают в поселок, — подхожу к Марису, уже распорядившемуся собрать оборудование, — думаю, стоит согласиться. Все же он на нашей территории.

Марис задумывается и, отпустив одну машину, соглашается. Вирис так же идет с нами. Впятером, с Ником и еще одним функционалом мы подъезжаем к поселку.

— Я Васий, — встречает нас тот же самый мужчина, — это моя жена Ната. Наши сын и дочь учатся в городе.

Женщина тоже здоровается с нами. Мариса они знают, а меня и Вириса нет. Для дальнейшего знакомства мы проходим в дом Васия. С нами идут и еще несколько жителей поселка.

Дом, частично сложенный из кирпичей, частично из бревен. Внутри оказывается обставлен более современно. Есть и электроприборы и новая мебель. Но присутствуют и старинные элементы убранства. «Прялка» — вижу я деревянный инструмент механического устройства, рядом же стоит «швейная машинка» вполне современного вида.

— Проходите, — приглашает нас Ната. В комнате, самой большой в доме уже накрыт стол и выставлены рядом с ним стулья и длинные скамьи. Хозяин дома рассаживает гостей и, только потом садится сам. Я оказываюсь сидеть справа от него и слева от Мариса. Первым действием по стаканами Васий разливает прозрачный алкоголь. Я отказываюсь, как и Ник, который управлял транспортом. В поддержание традиции, хозяин дома поднял «тост» за гостей, затем, и люди и функционалы взялись за еду. Я ограничился овощем, подвергшемуся обработке соляным раствором. Вкус я ощутил, но слабый, этого было достаточно.

— Вы говорили, что мина осталась с войны? — завел разговор один из жителей, — Как же получилось, что она так долго лежала там?

— Возможно, какой-то из зарядов не разорвался, или был заложен после и его завалило или засыпало, — продолжает развивать мою легенду Марис, больше знакомый с историей параллели, — делали обход и заметили характерные элементы.

— Несвета, — обращаются уже ко мне, — а что за тип мины был?

Вот теперь я понимаю слабую сторону своей тактики. Тип мины? Какие я помню благодаря знакомству с Фагиром? Разрывная, с поражающими элементами, мощности или радиуса действия, принцип активации. Соотношу с информсоставляющей относительно истории последней войны. Поражаюсь тому, какое разнообразие орудий уничтожения себе подобных было использовано тогда людьми.

— Фугасная, сорок четвертого, — говорю кратко, — большего сказать не могу.

«Военная тайна» — подтверждает мне информсоставляющая. Но, этого оказывается достаточно. В течение разговора выясняю количество людей в поселении и род деятельности. Оказывается, что поселок существует за счет небольшой фермы, разводящей крупный рогатый скот и птицу. Заняты там большинство. Однако возрастная категория в основном старше среднего, либо пожилые. Почти восемнадцать семей, дети многих из них заняты в городе учебой или работой.

— В поселке им не интересно, понимаете, — говорит мне, уже принявший приличное количество алкоголя, мужчина напротив, — там ведь им все — и еда готовая и одежда и гулянки.

— А что же у вас? — спрашиваю у него.

— А у нас, — говорит он, разводя руками, — только мы сами и работа, — смеется.

— А вы замужем? — следует вопрос уже от женщины, — Вы так молодо выглядите.

Тут заинтересованно на меня смотрят и функционалы. Замужем? Как правильно объяснить мое положение при Высшем. Наложник, в понимании этой параллели — просто партнер для удовлетворения физиологической потребности. Но, учитывая, что я и доверенное лицо Патрона, то только этим не ограничивается. Я и его собственность и его законный представитель. С трудом, но это можно соотнести с «браком» в понимании смертных.

— Да, замужем, — отвечаю улыбаясь и переключаю внимание уже своим вопросом, — А вы не замечали ничего странного около разрушенного храма?

— Странного? — переспрашивает женщина более старшего возраста, — странности тут происходят с самой войны. Потому-то и взорвали, их религия не терпела нашу, а место здесь святое.

— Да не говори ерунды, — перебивает ее почти старик, ее муж, — радиация там, или захоронения отходов устроили, наверно. В этом месте долго ничего не росло.

— Нет, излучения там нет, — спокойно говорит Марис, — не росло, скорее всего, после взрыва. Там действительно все выжгло на сотню метров. А культивацией здесь даже после войны долго не занимались.

— А, только ни одно животное туда не шло, — продолжила женщина.

— Возможно, чуяли железо и взрывчатку, — находит, что ответить Ник. На том селяне и соглашаются.

— В последнее время, правда, вспышки видели и хлопки, но это, наверно от ЛЭП, — робко добавляет женщина, уже потерявшая надежу придать «мистический» подтекст своим наблюдениям.

Для меня же эти факты звучат очень красноречиво. Лазейкой, вероятно, воспользовались. Но об этом я не тороплюсь сказать остальным. Сначала нужно убедиться самому.

Застолье мы покинули часа в три, солнце уже клонилось к закату. Вычислитель и Марис сели в машину, что-то обсуждая. Как мне удалось расслышать — некие спортивные состязания. Тему им задал еще Витий и теперь оба функционала в легком опьянении спорили относительно состоятельности команд. Меня же начинала беспокоить запечатанная нами «аномалия». Почему так долго она не попадала на глаза функционалам. Или усилилась она только сейчас?

Прибыв на базу, я попросил архив наблюдений за этим местом. Он оказался крайне небольшой. Многие документы оказались засекречены. Запрос придется отправлять в высшее командование параллели. Снова придется беспокоить Инграма.

— Источник закрыт, опасность ликвидирована, остальное может подождать, — ответил мне Марис, когда я сообщил ему о своих намерениях, — кстати, по правилам у вас два выходных дня, советую воспользоваться.

Еще не отошедший от алкоголя функционал был в хорошем настроении. Хотя, за этим предложением, я явно видел желание избавиться от моего контроля.

— Хорошо, займусь этим в свободное время, — соглашаюсь на условия. Мне не хотелось быть для них тираном. Подтвердив график дежурств, отправился на законный отдых.

— Торопитесь? — меня нагоняет Вирис, когда я уже отправился к воротам.

— Мой рабочий день закончен, как и ваш, — поворачиваюсь к нему.

— Знаю, и потому могу подвезти.

— Снова просить об этом я не могу. Да и вы бы лучше не рисковали, садясь за управление в таком состояние, — я помню, что вычислитель не отказывал себе в алкоголе, как и Марис.

— В каком состоянии? — довольно улыбается он мне.

Только теперь я понимаю, что функционал уже избавился от действия алкоголя. Каким образом? Даже не создав помех на окружающей технике? Марис же во избежание этого предпочел перетерпеть опьянение. Функционал не торопится с объяснениями и продолжает путь, приближаясь ко мне.

— Я чего-то не знаю? — спрашиваю его, когда мы поравнялись.

— Много, — довольно улыбается он, глядя вперед, — и чем быстрее обратитесь к распределителю, тем меньше упустите выгоды.

— Обещаю поторопиться, — заверяю его, — что теперь? Ваша работа со мной закончена, но, как я понял, вы хотите поддерживать связь, — пользуясь возможностью уединенной беседы, спрашиваю функционала.

— Будете скучать по моей компании? — смеется он, — не беспокойтесь, я вас найду, если будет нужно. В частности, если вы обратитесь в сектор вычислителей. Что касается иных моментов — будем держать связь через «Фиолет». Оставьте бармену записку на мое имя, тогда она обязательно попадет по адресу.

То, что он частый посетитель того бара я понял сразу. Остается надеяться, я не ошибусь в выборе.

Вирис действительно довез меня до дома, вызвав своим появлением некоторое оживление среди функционалов, так же возвращавшиеся со смены. Мити и Кира при виде вычислителя, открывшего мне дверь машины, радостно зашептались. Вита, до того, уткнувшаяся в телефон, поднимает глаза, не переставая пальцами набирать что-то на экране уже вслепую. Вирис же подает мне руку в чрезмерно вежливом жесте, помогая мне выйти, потом подмигивает функционалам. От меня этот жест не ускользает.

— Благодарю, — притягиваю его за воротник, прижимаясь губами к щеке. Потом, в наступившей тишине, захожу в подъезд, поприветствовав девушек, когда поравнялся с ними.

Позером здесь должен быть только я.

Часть 112. О пользе закрытой двери

Придя в свое жилище, первым делом скинул одежду и залез под душ. Все же произошедшее сегодня меня сильно истощило. Не думая одеваться, повалился на кровать и заснул.

Сны меня практически не посещают, но в этот раз они пришли яркие и четкие, словно намеренно транслируемые в мой разум. Я видел те самые развалины, что обезвреживал сегодня. Я шел к ним через тьму, в которой черное небо было неотличимо от черной же земли. Хрустела обугленная земля, еще тлеющие кости со скрипом крошились под ногами, но было слишком холодно. Холодно для полностью открытой сомы. Я шел, оставляя за собой горящие следы.

Уже в десятке шагов, я понимаю, что белеющие развалины начинают светиться. Мгновение и мощный, холодный луч света бьет в высоту. Я останавливаюсь, застывая в страхе. Но не отступаю. Жду.

Луч прорезает тьму, он — портал. И он выпускает из себя нечто. Одна, две, три… десяток сияющих силуэтов вылетают куда-то ввысь. Потом падают, врезаются в землю на равных расстояниях вокруг руин. Что это? Воины? Послы? Убийцы? Нет, они даже не живые. Передо мной высится один из них — зазубренная капсула, подобная семени цветка. Она полупогружена в землю. Но покой ее не долог. Грани капсулы раскрываются, выпуская… механизм.

Я не верю тому, что вижу, не понимаю, но наблюдаю. Острые шипы врываются в обугленную почву, к каждому из них прикреплено зубчатое колесо. Под его движением, шип вспарывает землю, оставляя сияющую борозду. От каждой борозды свет распространяется, пропитывает почву. Пройдя некоторое расстояние, шип расщепляется, колесо, словно раздваивается и борона делится на две равные части, потом увеличивается и снова делится. Я оборачиваюсь — за моей спиной в непроглядную тьму, дрожа и сотрясая землю, движутся сотни сияющих борон.

Тьма отступает. Свет заливает все вокруг. Только я остаюсь стоять на крошечном островке темноты. Тогда острая боль проходит через правую сторону туловища, и я падаю на колени, не в силах стоять, обездвиженный на половину. Но впереди, в развалинах, снова что-то происходит. Словно из лепестков каменного цветка, оттуда выступает фигура. И если свет вокруг ослепляет меня, то идущий мне на встречу, кажется гораздо ярче. Но глаз я не могу отвести. Существо подходит и останавливается на границе моего спасительного острова тьмы. Теперь я вижу его лучше и не могу поверить своим глазам. Это я. Только иной. Ослепляющий, светлый. Это моя противоположность.

Существо, иначе я не могу назвать его, протягивает мне руку. Такую же темную, как моя светлая. Я отстраняюсь, потому, что если коснусь — исчезну.

— Другого пути нет, — слышу я собственный голос, — ты и сам это видишь. Тебе некуда бежать.

— Есть, — говорю в ответ, поражаясь слабости своего голоса. Но намерения мои крепки. Подвластную мне руку я прикладываю к груди, вытягивая копье. Фигура становится прямо, но не отстраняется.

— Не стоит, — говорит оно, склонив голову набок, — моя смерть — твоя смерть.

— На это я готов пойти, — говорю, направляя копье в его голову. Тут же чувствуя раскаленный металл в своей.

Тело вздрагивает, но боли нет. Зато есть слабый, по сравнению с тем, что во сне свет. Головы касается чья-то мягкая рука, а не металл моего копья.

— Извини, разбудила, — Бена сидит на краю моей кровати, выглядит она слегка напуганной, — ты дверь не закрыла, я и вошла, — объяснила она, — тебе что-то не очень приятное снилось?

Я, наконец, вспоминаю, что лежу на своей кровати полностью без одежды.

— Да, немного устала сегодня, — встаю, собираясь одеться. Нет, у меня нет чувства стеснения перед функционалом, просто нужно было отвлечь себя после кошмара.

— Что же там с тобой делали, что ты металась и шептала проклятия.

— О, даже так? — стараюсь говорить весело, чтобы не выдать своего беспокойства, — Нет, ничего страшного. Просто пришлось закрывать неизвестный источник, а потом объяснять местному населению, что мы не покушаемся на их святыню, — возвращаюсь к Бене одетый в футболку и штаны, оставленные мне Витой еще со дня приезда, — потом с ними же и отметили успешное завершение дела. Слишком много событий на сегодня.

— А как насчет очаровательного вычислителя, что подвез тебя? Мне сказали, ваше прощание было очень горячим, — Бена говорит с издевкой, хотя, мне кажется, я слышу обиду в голосе.

— Девочки донесли? — спрашиваю в той же шутливой манере, — Вирис, знаешь его? Был у нас с инспекцией, потом подвез до дома, — сажусь напротив нее на стул, — тот еще позер, воспользовался моментом по заигрывать с Витой и нормализаторами. Вот и пришлось обломить.

Странным образом нашлись слова в диалекте. Но Бена поняла, со смехом откинувшись на кровать.

— «Позер» — забавно, — поднимает голову и смотрит на меня, — Какие планы на вечер?

Я пожимаю плечами.

— У меня два выходных. Нужно будет только к Инграму наведаться и проверить кое-что, а в целом, я свободна.

— Отлично. У меня тоже завтра свободно, — садится она на моей кровати и тут же хватает и тянет меня за руку, — значит, отдыхаем, — я вовремя выставляю руки, упираясь ими в кровать, нависнув над Беной, тут же откинувшейся обратно.

— Как скажешь, моя королева, — говорю, дразня ее улыбкой. Но, тут же чувствую ее руки на моей груди под блузкой. Ее пальцы сдавили чувствительные участки, заставив вздрогнуть.

— Соскучилась по мне, — говорит он, улыбаясь еще шире.

— Ни один вычислитель и даже отряд исполнителей тебя не заменят, — отвечаю, подавив судорожный вдох от охватившего меня удовольствия.

Бена смеется, уже стягивая с меня штаны. Видимо, я зря одевался.

— Эй, есть кто? Здесь открыто, — тут слышится в коридоре.

Я чувствую, как через тело словно проходит ток, отстраняюсь, натянув штаны обратно, сажусь на стул. Бена медленно выпрямляется, садясь на кровати.

— А, вот вы где, — в дверь заглядывает Кира, — о, Бена, привет, — машет ей рукой, — идемте к нам, Жене собирает, говорит, есть повод.

— Уже спускаемся, — улыбается ей Бена, я тоже киваю нормализатору.

— Ну ладно, скажу, что вы придете, — немного смутившись, говорит Кира, убегая обратно.

Бена возвращает взгляд на меня, немного удивленно приподняв брови, только тогда я решаю осмотреть себя. И чуть не падаю со стула от смеха — широкие штаны натянуты едва ли не до груди, футболка же спущена до нее же. Исполнитель смеется вместе со мной.

— Боюсь представить, что она подумала, — говорю, приводя одежду в порядок.

— А тебе не все равно, — Бена встает, беря меня за руку, — продолжим позже. Нужно узнать, что за повод.

Часть 113. Повод

Мы спустились, застав уже всех функционалов в сборе.

— Что за праздник? — Бена привычно опустилась на диван, будто заняв свое личное место. Я присаживаюсь на ручку дивана напротив.

— Меня повысили, — улыбаясь, к столу подходит Жене, — я теперь заместитель главного созидателя округа, — она поднимает руки, которые держала прежде за спиной. В каждой из них оказывается по бутылке. Явно с алкоголем. Девушки же радостно приветствуют оба этих факта — и карьерный рост и принесенные угощения созидателя.

— Значит, тебе скоро переезжать? — выслушав всю историю о новом назначении и опробовав более мягкий и приятный на вкус алкоголь, спрашивает созидателя Вита.

— Да, наверно на следующей неделе, — вздохнув, говорит она.

— Переезд? Куда? — похоже, мне еще не все известно.

— Жилье типа «Люкс», — говорит Бена, — местная резиденция для высоких персон.

— Да, для Высших и руководства, — поясняет Кира, — правда, Высшие здесь давно не бывали.

Больше я не пил, но сидели мы долго. Удалось пообщаться и обсудить появление Вириса. К своему удовольствию, узнал, что моя игра на публику вышла удачной. Только самому же и пришлось развеивать сплетни.

— Нет, у нас только рабочие отношения, — смеюсь я на намек Мити о моей связи с вычислителем, — просто мне не понравилось его заигрывание с вами.

— Вот, жадина, — скрестила руки на груди Кира, сердито посмотрев в сторону.

— Звучит забавно, — говорю ей в ответ, — могу познакомить, он вроде, тоже не в союзе.

Кира посмотрела на меня и, почему-то покраснела. Мне осталось только пожать плечами и выпить последний допустимый бокал на сегодня. Девушки-функционалы решили продолжить праздновать уже в другом месте. Мы же с Беной, сославшись на усталость, поднялись ко мне.

— Скоро станешь ее соседкой, — говорит Бена, когда по-хозяйски первой входит в мою квартиру.

— Почему ты так решила? — дверь в этот раз, я запираю.

— Переедешь к своему хозяину, если только он в этом городе остановится, — она сворачивает на мою кухню. Я иду следом, но заходя в ванную.

— Думаю, останется в этом, — стягиваю с себя одежду, умываясь холодной водой стараясь снизить действие алкоголя, — здесь какая-то секретная лаборатория. Даже мне всей информации не дали, — Бену я вижу в зеркало с упаковкой чего-то в руках. Это, кажется, принес Лир на второй день моего прибытия. Она выпивает все и выкидывает в ведро, рядом с умывальником.

— А еще здесь появляются некие странные источники, — одним движением она раскрывает застежку на комбинезоне и стягивает его, — этот факт может заставить их передумать.

В следующий момент теплые ладони ложатся мне на плечи, заставляя упереться руками в раковину. Затем, ласковые, но настойчивые прикосновения проходят вдоль позвоночника и останавливаются внизу спины. Ее дыхание я чувствую на своем затылке, а нога становится между моих ног, заставляя их расставить чуть шире.

— И что же это был за источник? — я не удерживаю вздоха, когда ее тело прижимается к моему, а обе руки ложатся на мою грудь.

— Предположительно светлый, — голос дрожит, но я и не скрываю этого, сильнее сжимаю край раковины, боясь, что просто потеряю равновесие.

— И именно на твоем участке? — слышу я шепот у самого уха и киваю, уже не в силах проследить ход ее мыслей, тем более одна рука функционала опускается вниз по моему животу, касаясь чувствительной зоны между ног.

Одно лишь прикосновение едва не лишило меня контроля, но плавные, легкие движения заставили выгнуться, запрокинув голову замереть.

— Как бы я хотел к тебе прикоснуться, — шепчу ей, понимая, что говорю на языке Уровней.

— И я этого хочу, поверь, — говорит она, прижимая меня к себе сильнее.

Затем, я проваливаюсь в экстатическое забытье, увлеченный ее сильными и все возрастающими по скорости движениями. Низ моей спины прижат к низу ее живота, обе руки функционала держат и стимулируют мое тело на получение удовольствия. Опустив голову, я вижу свое отражение в зеркале, вижу тело, изогнутое в экстазе, лицо, застывшее в маске отрешенности от печалей мира. Только потом я перевожу взгляд на функционала. Она сосредоточена. Словно лекарь, планомерно воздействует на тело, исцеляя его. Но не получая удовольствие.

Нет, мне этого не нужно. На равных. Я хочу быть с ней на равных условиях.

— Бена? — я делаю усилие над собой, пытаюсь высвободиться. Она поддается не сразу, но отпускает меня. Я поворачиваюсь к ней лицом, — Почему…

Но не успеваю сказать ничего, потому как оказываюсь посажен на раковину, а руки в качестве опоры, уперты в ее край. Она удерживает мои ноги по обе стороны от своего туловища так, что входы в наши тела практически соприкасаются. Одна ее рука становится барьером между нами, снова касаясь чувствительных участков, становится заменой инструмента контакта для меня и для нее одновременно. Я смотрю в ее лицо, из сосредоточенного, превращающегося в такое же, поддернутое забытьем, каким было мое. Уже за пеленой экстаза вижу и то, как она сама достигает пика, вздрагивая на последних спазмах эйфории.

От понимания этого и от моих собственных ощущений, я сам следую за ней. Только потом, слышу хруст и понимаю, что погас свет.

Мы останавливаемся, слыша только наши дыхания.

— Прости, это я, — говорю, разжимая руки и бросая на пол осколки раковины.

— Кажется, выбило пробки, — невозмутимо говорит функционал, выпуская меня и выходя из ванной. Я слышу звук открываемой двери, затем скрип и щелчок. Свет загорается снова. Я осторожно проверяю свою ауру. Нет, следа взаимодействия с Беной не осталось. Но эйфорические элементы заметны.

— Все хорошо? — Бена заходит и я вижу, что она все еще без одежды. Да и мне уже была безразлична своя нагота.

— Да, видимо перенервничала сегодня, — говорю, убирая осколки раковины в то же ведро, где лежит упаковка, выброшенная Беной, — как оказалось, источник был в том месте, где во время войны было ритуально убито много смертных.

— Да, неприятно, — Бена берет меня за руку и выводит из ванной. Я даже не возмущен такой директивной манерой, скорее наоборот, чувствую в этом странное наслаждение, — ты что-то хотела спросить у Инграма?

Бена заходит в комнату, садясь на кровать и усаживая меня к себе на колени. Я понимаю, что она хочет узнать подробности, беру со стола свой телефон, подключая его к информационной сети. Набираю название места, где запечатывал источник.

— Да, знакомое место, — говорит она, обхватив меня за талию и прижав к себе, — там часто регистрировалось повышенное излучение. Предпринимались попытки полностью разрушить его, но местные не дали.

— Печати не устанавливали? — теперь понятно, какие покушения на святыню люди имели в виду.

— Дважды, но они разрушались через несколько лет.

— Значит, еще несколько оно нас беспокоить не будет, — отключаю телефон и касаюсь губами губ Бены. На поцелуй мне отвечают сдержанно, тут же толкая на кровать, а, затем, перевернув на живот, снова дают ощутить удовольствие от стимуляции чувствительных зон оболочки.

Уснул я, положив голову на упругую грудь функционала. Против такого положения она не была.

Поспать удалось в этот раз, уже без снов, чему я был крайне рад.

Часть 114. Не усвоенный урок

— Неса, у тебя снова открыто, — будит меня выкрик из коридора, — тебя какой-то распределитель ищет, говорит не срочно, но… Ой! Извините, — мне не нужно открывать глаз, чтобы понять, что Кира все же заглянула в комнату.

— Передай, что спущусь минут через десять, — отвечаю ей, слегка обняв Бену.

Объясняться уже не было смысла. Что сказать? В одежде жарко, без нее холодно, а если без одежды и вдвоем то в самый раз? Смех невольно прорывается от этих мыслей.

Открываю глаза, осматриваясь. Бена еще спала, я же лежал, обхватив ее за талию, головой на груди. Она же положила руку на мою спину. Вставать действительно не хотелось.

Не без усилий сев в постели, я попытался найти свою одежду и не сразу вспомнил, что оставил ее в ванной. Пошел за ней и оделся там же, обратив внимание на раковину. Вернее все, что от нее осталось — керамическая чаша оказалась треснутой практически пополам. Пользоваться ей уже не было возможности. Вздохнув в знак печали об испорченном имуществе, отправился на встречу с неким вычислителем.

— Доброе утро, извините за ранний визит, — вопреки моим ожиданиям, я вижу незнакомого функционала, — мне просили передать вам это лично в руки, — говорит довольно молодой, но достаточно сильный функционал, протягивая мне конверт из плотной бумаги. Весит он тоже больше, чем просто письменное послание.

— От кого это? — спрашиваю, не зная чего ожидать от представителя вычислителей.

— Мне не известно, — улыбается мне рыжеволосый юноша, одетый в клетчатое пальто, — я только курьер.

Курьер второго ранга… это тем более подозрительно. На таких должностях обычно бывают младшие, не имеющие ранга.

— Тогда я не могу принять посылку, — говорю ему, возвращая конверт, — Если это так необходимо, пусть укажут отправителя, или я сам приду за посланием.

Юноша резко становится серьезнее. И старше. Теперь передо мной оказывается едва ли не пожилой мужчина.

— Послушайте, — говорит он тоном, подходящем больше угрозе, чем вежливому обращению, — вы не в том положении, чтобы ставить условия. Берите, или…

— Или что? — смотрю на него, слегка пропустив сквозь оболочку силу сомы. Конверт в моих руках начинает странно трещать.

Функционал выхватывает его из моей руки, прижимая к себе.

— Идиот, — шепчет он сквозь зубы. Это оскорбление мне поясняет информсоставляющая. Зря он усомнился в моих мыслительных способностях. Я закрываю сому, поворачиваясь и собираясь уйти, но вслед слышу, — ты хоть понимаешь, кому доверился? — юноша-старик бросает конверт на землю, разворачивается и уходит.

Я остаюсь смотреть ему вслед. Конверт, слегка потемневший и обуглившийся по краям, остался лежать.

Поднимаю его, когда странный визитер исчезает из вида, осторожно отгибаю край и заглядываю внутрь. Прямоугольный гладкий предмет небольшой толщины — планшетный компьютер — вот что там находится. Под действием моей сомы он перегорел. Что там было? Информация? Можно ли извлечь ее теперь? Нужно будет проверить.

Засунув плоский предмет под накинутую куртку, я поднялся к себе. Бена к этому времени уже проснулась и ушла к себе. Мне осталась только смятая постель и возможность подумать.

Что странный функционал имел в виду? Доверился. Кому? Вирису? Ману? Бене? А почему мне не стоит им доверять?

Следует разобраться. А пока, можно заняться собственными наблюдениями. Пока подозрений или проблем они не принесли, скорее наоборот. Возможно, это попытка заставить меня сомневаться.

Время покажет. Главное, не спешить, чтобы не допустить ошибок.

Часть 115. Поправка

— Ты готова? — я открываю дверь на стук и вижу на моем пороге Бену, одетую в более простую одежду — «джинсы» и рубашку, поверх этого уже накинута куртка.

— Всегда готов, — улыбаясь говорю ей, — прикладывая ладонь к виску, как это делали военные-функционалы.

— Тогда вперед, мой храбрый солдат, — говорит она, протягивая мне руку.

Только сейчас я вспоминаю, что порвал куртку и хотел спросить Бену, как починить ее. А еще вспоминаю о шапке и шарфе, которые вручили мне подчиненные функционалы.

— О, как мило, — комментирует Бена когда я достаю их из кармана куртки. К розовой шапочке и шарфику это определение очень подходит.

— Не то слово, особенно на мне, — подхожу к зеркалу, одевая эти сомнительные предметы.

— И кто тебя одарил ими, — Бена подходит, положив локоть мне на плечо.

— Исполнители моего взвода, по просьбе старшего Мариса.

Бена удивленно вскидывает брови. Я снимаю с себя шапку и шарф, скинув локоть функционала с плеча, поворачиваюсь к ней.

— Неужели я так подхожу на роль объекта насмешек? — может, она мне объяснит, почему так поступили со мной. После случая с неизвестным функционалом, чувство обиды стало неуправляемым.

— Считай, ты прошла посвящение, — смеется она, приподняв мою голову за подбородок и неожиданно крепко поцеловав.

— Не думаю, что каждого новоприбывшего обряжают в такое, — отрываюсь от ее губ и откладываю на столик предметы «посвящения».

— Думаю, тебе просто оказали честь, — Бена снова обращает мои переживания в шутку.

За это я ей крайне благодарен. С другой проблемой пришлось разбираться дольше. Куртку пришлось зашивать при помощи иглы и нитки, которые мы выпросили у нормализаторов, у которых тоже был выходной. Что делать с этими приборами я понял почти сразу, самостоятельно закончив починку.

— Знаешь такое место, как «Фиолет»? — решаю спросить Бену, когда мы идем к остановке.

— Слышала, но туда без приглашения не сунешься. Там в основном канцелярские крысы зависают, — говорит она, имея в виду вычислителей и распределителей.

— Значит, теперь и я вхожа в их нору, — продолжая поддерживать ее сравнения.

В автобусе некоторое время едем молча, пока не сворачиваем в сторону городского центра.

— Куда мы в этот раз? — первым я нарушаю молчание.

— Покажу тебе достопримечательности, — говорит она, отрешенно глядя вперед. Показалось ли мне, но функционал несколько напряжена. Или насторожена, обдумывает и просчитывает ходы?

— Я бы еще раз наведался в подземные пещеры, — говорю ей, задевая локтем, надеясь, что она поймет намек.

На лице Бены появляется улыбка. Да, она не против. Я не говорю ей, что хочу попасть в библиотеку смертных, воспользовавшись тайным ходом и попробовать отыскать подход к базе под землей. Вероятность, что такой путь есть довольно велика. Но и Бену я разочаровывать тоже ее собираюсь. Перспектива близости с ней уже не оставляла разум.

На главной площади города мы покинули транспорт. Место действительно было впечатляющим. Нет, Мононгохорн или города эфелинов и гро он не превосходил, но в рамках достижений этой параллели был очень неплох. Исторические, здания с ажурной архитектурой окружали обширную, мощеную камнем площадь. По правую руку была пристань. Речные суда в зимнее время стояли на прицепах, но я смог представить себе вид этого места летом. Бена рассказывала о том, как строился и возводился этот город. Сначала крепость, потом все больше торговое поселение. Историческая часть так и осталась центральной. Демы чтят свою историю.

— Не все, — говорит Бена на мои размышления, — или не всем дают это делать. Ряд исследований были направлены на стирание или искажение исторической идентичности.

— Каков был результат?

— Вероятно, из-за этого и произошли две незапланированные войны, — она ведет меня в одну из улиц, отходящую от площади, — пришлось срочно корректировать программу, позволив развивать более гуманные методы управления. Хотя, совсем от этой тактики не отказались, просто сделали более мягкой.

— Значит, польза все же была?

— Иначе бы параллель закрыли раньше, — вздыхает она. Мы направляемся к высокому зданию, исторический фасад которого отделан современным зеркальным витражом, — вычислители и распределители постарались.

На здании вывеска — Центральный универмаг.

Часть 116. Право выбора

— Пожалуй, можем позволить себе небольшую слабость, — улыбается мне функционал. Я не против. Интересно посмотреть, каковы ценностные предпочтения демов. В Уровнях мы не можем выбирать себе ни облачение и дополняющие элементы. Здесь же полная свобода. Правда, за плату. Войдя в сложный, вращающийся механизм стеклянной двери я увидел множество «витрин» и «стендов» с представленными в них товарами. Оценочная система была в денежных единицах. Я взял с собой небольшую сумму, но первый же предмет, рассмотренный мной превышал ее в сотню раз.

— Пожалуй, автомобиль нам не по карману, — прокомментировала мой выбор Бена, — с транспортом вообще сложности. Либо зарабатывай, либо жди назначения на должность, где автомобиль обязателен.

— Зарабатывать? — несколько странное понятие, — мы разве не на обеспечении?

— Не совсем — идем дальше вдоль стеклянных витрин и ярких вывесок. Вокруг в основном одежда, украшения, обувь, — можно брать дополнительные смены или должности. Оплату выбираешь сам — либо энергия, либо деньги.

— Интересно. Раньше я был на полном обеспечении своего Куратора, не мог расходовать полученные от него средства без отчета, — объясняю Бене свой интерес.

— Теперь можешь попробовать быть самостоятельнее, — с усмешкой говорит она, — выбирай, — обводит рукой изобилие торгового центра.

Я оглядываюсь вокруг — действительно, выбор огромен. Но тут я замечаю одежду, довольно приятную на вид. Такую мне давали, когда мое тело использовала Милидар, чтобы взаимодействовать с Патроном. Мне всегда нравилось такое облачение, хотя и было непригодно для тренировок или даже прогулок — слишком открытое и тонкое, почти не прерывает тело.

— Смотрю ваш интерес крайне разнообразен, — я приблизился к интересующей меня витрине, разглядывая шелковые и кружевные одеяний, — от оружия к белью.

— Можешь смеяться, но мне нравится, — говорю, искренне улыбаясь ей.

Она слегка усмехается, заходя под вывеску, я иду следом. Внутри выбор оказывается огромен, я даже не могу сосредоточиться на чем - то определенном.

— Не уже ли Хозяин не балует тебя подобным, — вдруг говорит она. Я останавливаюсь. От этого замечания оболочку словно нагревается, особенно в области лица. Мне неприятно это слышать, — прости, не хотела обидеть, — говорит Бена, глядя на меня через плечо.

— Да, пожалуй, не стоит, пойдем отсюда, — разворачиваюсь, собираясь выйти. Почему-то все эти красивые вещи стали вызывать отвращение.

— Стой, — функционал ловит меня за руку, — я правда не хотела задеть тебя, — говорит она, по-дружески сжимая мою ладонь в своей, — давай подберем, что тебе нравится. Ты себе можешь это позволить.

— Главное, не позволять лишнего, — я соглашаюсь. И почти двадцать минут копаюсь в вывешенном товаре. То, что мне нравилось, было велико, а то, что подходило не нравилось. Оказывается, выбор — не самая легкая вещь. Но Бена, вероятно более искушенная в этом вопросе подходит, протягивая мне нечто черно-красное.

— Это должно подойти.

Я разглядываю принесенное. Сам я копался в светлых и полупрозрачных наборах белья. Это же было совсем другим. Сильно отличалось от того, что я одевал при Патроне. Хотя, выглядит тоже не плохо.

— Думаешь, стоит на этом остановиться? — чем больше разглядываю черное кружево и атлас с красными кристаллами на нем, тем больше оно начинает мне нравиться. Очень напоминает по цвету мою сому.

— Уверенна, — говорит она подмигивая.

На том я и решил. Уже подходя с оплатой к «кассе», в окне витрины замечаю проходящего мимо Ника. Вероятно, у него тоже был выходной. Функционал некоторое время смотрит на меня, но, поняв, что замечен тут же прибавляет шаг. Когда мы выходим, его уже я не вижу.

Что-то подсказывало, что разговоров обо мне среди подчиненных прибавится. Хотя, если в следующий раз в качестве «подачки» мне привезут что-то подобное, я не буду против.

Вспомнил о предыдущем подарке подчиненных, когда увидел ребенка, девочку семи лет в шапке и шарфе. Таких же, какие привезли мне. Вздохнул и продолжил наслаждаться прогулкой по универмагу с Беной. Возможность выбирать самому совсем не так плоха.

Часть 117. Польза от должности начальства

— Еще что-нибудь? — мы обошли весь универмаг, пересмотрев большинство отделов с одеждой, обувью, заглянули туда, где продавали головные уборы, а так же сумки и рюкзаки.

— Пока достаточно, — мои покупки уже не помещались в руках.

Мне действительно нужно было подобрать одежду, потому я обзавелся парой ботинок — на зимнее и на теплое время, джинсами, как у Бены, парой свитеров и рубашек. Приобрел шапку и шарф более нейтрального вида. А еще подобрал рюкзак, посчитав его удобным для переноски некоторых предметов. Черный и кожаный, он был достаточно крепким и не мешал при движении.

— Куда дальше? — я не собирался заканчивать нашу прогулку на этом.

— С этим багажом только назад, по домам, — смеется Бена.

— Может, можно оставить на хранение где-нибудь? — я хотел продолжить наслаждаться выходным. Тут я вспоминаю о Нике. Его номер есть в моем телефоне. Возможно, если он не ушел далеко, можно будет попросить его отвезти мои вещи. Он, вероятно, не откажет своему начальству.

Отыскиваю его номер и звоню.

— Да, Несвета, я вас слушаю, — голос функционала кажется очень растерянным.

— Ник, извините за беспокойство, — уже стало неудобно за свое желание использовать его, — вы еще в Центральном Универмаге? Мне нужна ваша помощь.

Как ни странно, через пару минут функционал стоял перед нами, растерянно глядя то на меня, то на Бену. Он немного успокоился, когда я объяснил ему, причину звонка.

— Я буду крайне благодарна вам, если вы занесете это в мою квартиру. Она в северных постройках. Знаете, где? — он кивает, я достаю ключи и передаю ему пакеты, — ключи можете оставить в третьей квартире.

— Или в почтовый ящик, — улыбается ему Бена.

— Сделаю, — говорит исполнитель, натянуто улыбаясь. Да, не повезло ему попасть на глаза начальству в свой выходной день.

— С меня дополнительный отгул, — подмигиваю ему. Это немного приободряет функционала.

— А вы любите пользоваться служебным положением, госпожа Несвета, — говорит мне Бена, когда Ник поспешно удалился с моими покупками.

— Я умею быть благодарным, — отвечаю ей, направляясь к выходу. Из покупок я оставил рюкзак и сложил в него то, что купил первым. Это понадобится мне, я был уверен, к тому же хотел показать Бене, как мне дорого ее внимание.

Часть 118. Тяга к знаниям

Библиотека была недалеко от центра и, пройдя немного дальше от универмага, мы уже были на месте. Здание так же было историческим и хранило на себе следы времени, тщательно сглаженные реставрацией и современными материалами. Внутри привычным образом я вижу стойку для регистрации приходящих.

— Мне нужно просмотреть историю города, узнать о том месте, которое запечатывал, — объясняю Бене причину нашего визита сюда, — но есть вероятность, что к нашим архивам Инграм меня не допустит.

— Тогда нужно поискать в периодических новостных изданий, — мы подходим к регистрационному столу, — там чаще всего можно найти то, что засекречено в других местах.

— Как мы можем просмотреть старые издания, — спрашиваю у женщины-дема, сидящей за стойкой.

— Архивы на втором этаже. Вы здесь первый раз? — подтверждаю, — тогда нужно записаться. Документы, пожалуйста.

— Документы? — конечно, глобальная регистрационная система. А мое удостоверение личности не готово, — А без них не возможно?

Женщина делает отрицательный жест.

— Вот, возьмите мои, — Бена протягивает свой документ.

— Пропуск будет оформляться на каждого в отдельности, — женщина смотрит на нас. Я же чувствую свое глупое положение.

— Пойдем, вернемся позже, — тяну Бену за руку к выходу.

— Быстро сдаешься, — обхватывая она меня за плечи.

— Нет, ищу обходные пути, — улыбаюсь ей, — ты говорила, что из туннелей есть выход в библиотеку.

— Ясно, — она смеется, — без приключений нам никак.

— Немного не повредит, — я уверен.

В туннели мы спустились, когда начинало темнеть. Я был рад, что оставил на себе купленные шарф и шапку, поскольку вместе с солнечным светом уходило и тепло. Хорошо, что под землей было не так холодно.

Спустились в этот раз мы через неприметный вход из подъезда жилого дома.

— Раньше здесь жили семьи управленцев, — говорит Бена, снимая незакрытый замок с железной двери, — теперь это просто ветхое жилье, но выход остался. О нем просто забыли.

Мы спустились в подвал, затем, зайдя за сложенные друг на друга ящики, подошли еще к одной лестнице. Вход оказался в полу, Бена потянула за кольцо в деревянной крышке и жестом пригласила меня быть первым. Я прыгнул, даже не соразмерив глубину, сразу выпустив силу сомы. На пол уже став во весь свой двух с половиной метровый рос и налитый тяжестью раскаленного металла. Камень под ногами сильно раскрошился и застонал. Я спешно закрыл изоляцию и освободил место для Бены. Она спустилась не снимая оболочки, потому, сначала повисла на краю люка, раскачалась и приземлилась в шаге от меня.

— Начинаем вечеринку? — спросила она, видя мой облик.

— Только для скорости, — говорю ей, просматривая ментальную карту и выбирая путь.

— Куда торопиться? Пока в библиотеке есть люди, ты не сможешь пройти незамеченной.

— Значит, поторопим нечто другое, — слова диалекта сильно искажаются в воплощении сомы, но смысл их Бене понятен, — ты ведь не будешь против? — говорю я ей, идя вперед.

— Терпения вам точно не достает, энгах, — отвечает мне функционал, переходя в форму сомы.

— Вы правы, Бенетрид, мне не терпится осмотреть одну часть тоннелей по подробнее.

Скрывать от функционала цель своих поисков я не стал, не было смысла. Бена лучше знала эти ходы и сомневаться в ней у меня пока, не было причин. Хотя, произошедшее утром заронило во мне сомнения.

— Ходы в том направлении если и были, то заблокированы или разрушены еще при строительстве объекта, — говорит мой провожатый, когда мы доходим до нужного участка подземного лабиринта, — они не так глупы, как ты считаешь.

— Я не надеюсь на чью-либо глупость, — подключаю сканер, проверяя намеки на ходы в этом месте, но результата пока нет, — просто ищу варианты, на экстренный случай. А идеальных расчетов никогда не бывает даже у самых расчетливых, — оборачиваюсь, пытаясь подмигнуть в облике сомы, — может быть, они оставили что-то от тоннелей.

Скоро я все же обнаруживаю намеки на искомое. Два метра завала отделяют нас от сохранного прохода. Куда и на какую глубину он ведет, определить сложно. Пробиваться туда без должной подготовки тоже опасно — может повредиться и сохранная часть, потому только фиксирую его расположение в ментальную карту. Дальнейшие поиски уже ничего не выявили.

Времени к окончанию осмотра было достаточно, поэтому мы направились к библиотеке.

— Разве хранилище литературы — стратегический объект? — немного разобравшись с устройством тоннелей, спрашиваю Бену, — что может быть ценного в книгах, когда пришлось бы спасать человеческие жизни.

— Информация и память, — на подходе к нужному подъему мы накинули оболочки, Бена шла впереди, хотя ментальная карта у меня была, я доверился ей указывать путь, — кроме прочего, там хранились секретные документы. Сейчас, конечно, все уже на более надежных носителях, чем бумага, но тогда это была единственная возможность сохранить знания.

Ах, да. Внешнее хранение информации. Демы не доверяют своему внутреннему носителю. В Уровнях все иначе — ценнее функционалы-накопители, чем архивы. Интересно, придет ли человечество к такой форме информатизации, или вычислители не позволят приблизить демов к возможностям Уровней. Будет интересно посмотреть.

Вход в библиотеку оказывается не столь беспрепятственным, как прежние.

— Ты бывала здесь раньше? — спрашиваю Бену, пытающуюся отодвинуть стеллажи, преграждающие выход. Я тем временем придерживаю другой от падения — их сложили очень неудобно, потому, отодвинув один можно уронить другой.

— Давно не была, лет десять как, — говорит она, наконец, справляясь с неповоротливой конструкцией, — с тех самых пор, как повсеместно провели интернет. Там можно найти все то же самое.

— Кроме старой периодики, — я уже пробовал отыскать то, что мне нужно, но безуспешно.

— Кроме этого старья, — подтверждает она, направляясь к выходу, — особенно секретного.

Место, через которое мы выбрались из тоннеля, было складом или скорее, свалкой ненужных вещей, подлежащих «списанию», как объяснила мне Бена. Там стояли старые металлические полки, сломанные столы со сколотыми краями, безногие стулья и даже книги. Рассмотренные мной, лежащие в ближайшей стопке, оказались справочниками по строительным нормам. Видимо, они сильно изменились, раз стали не нужны теперь.

Несмотря на поздний час, библиотека оказалась не пустой.

— Это охранник, — объяснила мне Бена, — просто пройдем по лестнице тихо, чтобы он не заметил.

План мне был ясен, потому, когда немолодой мужчина отошел от своего рабочего места, мы прошли к лестнице. Оттуда нужно было подняться на второй этаж.

— Здесь архив документов — перепись населения, основные события, просто статистика, — указывает она на один из проемов, — а здесь, — указывает на соседний, — периодические издания. Можешь смотреть. Услышишь шаги — спрячься. Охранник иногда делает обход этажей. Я пока наведаюсь в другой отдел. Как закончишь, ищи на третьем, — говорит она, направляясь к другому подъему.

— Спасибо. А я пороюсь сначала в периодике, — тихо говорю ей вслед, потом захожу в указанное место, включая освещение. Главное, не пропустить момент, когда охранник пойдет на обход.

Часть 119. Проблем много не бывает

Желтая, крошащаяся бумага была разложена по годам. Мне нужны были ранние издания, преимущественно городские. Пробираться к ним пришлось через весь зал — хранились они в самой его глубине. Наконец, нужные мне «Городские известия» датированные тридцать шестым годом оказались найдены. И похоронены под кучей других бумаг. Но не для того я шел сюда, чтобы это меня остановило. Я сделал все просто и радикально — вытащил нужную мне стопку из-под метровой свалки истлевших листов. Обвалив все на себя.

Я не ожидал, что это создаст столько шума, но действовать быстро было не возможно. Я оказался заблокирован тяжелыми вязанками газет. Тут же в коридоре послышались шаги.

— Кто здесь? Выходите, иначе вызову полицию, — послышался напуганный голос охранника. Я дернулся всем телом, но пришлось подключить силу сомы, чтобы вывернуться из ловушки. Свет над головой тут же перегорел с сильным хлопком. Зато я быстро переместился за дальний стеллаж и стал ждать в надежде быть незамеченным. Если меня поймают на нарушении правил порядка демов, Инграм меня точно не похвалит.

Охранник заглянул в хранилище. Луч электрического фонаря прошел по стеллажам с неровными связками газет, замер на сваленных в кучу, потревоженных мной газетах. Человек пощелкал выключателем, безрезультатно попытавшись включить свет.

— Чтож такое? — обругал он еще одну мою оплошность, — если здесь кто-то есть, немедленно выходите, иначе я вызываю полицию, — снова повторяет он.

Я, конечно же, не отвечаю на эту провокацию. Проблем мне итак достаточно. Но охранник, все же, оценил степень опасности от грабителей, решивших украсть старые газеты, как невозможную в силу отсутствия таких желающих и бесстрашно шагнул в темноту. Я максимально обездвижился и замер, полностью укрытый загруженным бумагой стеллажом. Человек к этому времени уже осматривал устроенным мной беспорядок.

— Вот дела, — оценил он дело рук моих, — старый дурак, и тени свой боишься, — со вздохом обратился он, видимо, к себе. Закинул несколько вязанок на полку, остальные аккуратно расположил на полу, подтолкнув ногами. Махнул рукой и ушел. Я выждал пока шаги затихнут и продолжил поиски. Найти то, что мне нужно удалось спустя пол часа. Найденные издания, я аккуратно свернул и сложил в рюкзак, потом отправился искать Бену. Третий этаж был отведен под художественную литературу. Функционал сидела прямо на полу, прислонившись спиной к стеллажу и разглядывала одну из книг.

— Что это был за шум? — спросила она, не отрываясь от страниц.

— Я наводил порядок в архиве, охране это не понравилось, — присаживаюсь рядом с ней на пол. Книга в ее руках называлась «Иные боги».

— Довольно интересный автор, — протягивает мне другую, уже с названием «Затаившийся у порога», — иногда мне кажется, некоторые люди знают о нас больше нас самих.

Я беру и просматриваю первые страницы текста. «Потоки воды выносили странного вида тела, распадающиеся как только оказывались выброшены на берег».

— Интересно, это о чистках или об экспериментах созидателей? — спрашиваю ее, уже понимая, что не могу оторваться от чтения.

— Дочитаешь, поймешь, — с усмешкой отвечает она, — запоминай названия и читай через интернет ресурс. Кстати этот писатель потом сотрудничал с Уровнями. Кажется, даже был направлен в другие параллели — вел подготовку людей к работе с функционалами.

— «Реклама»? — информсоставляющая подсказывает нужное слово.

— Агитация, — кивает она, ставя книгу обратно.

Вернулись мы тем же путем. Охранник уже спокойно спал за своим столом, положив голову на сложенные руки.

— В некоторых параллелях Уровни напрямую сотрудничают с урожайными эгергоформами. Это не всегда демы, как ты понимаешь, — оборачивается она, когда мы уже идем по тоннелю. Я знаю об этом, хотя, ни разу не был в таких параллелях, — хотя, часто они сочетаны с людьми, просто живут в других локациях.

Планетарное различие. Мне в связи со своим происхождением (синтезированного из дема), не дают назначения в такие места.

Мы направляемся к главному подземному залу и, уже на подходе к нему, Бена неожиданно накидывает на себя боевую модификацию и атакует.

Часть 120. Честность

Перестроиться в узком проходе тоннеля сложно, поэтому я бегу назад. Но это срабатывают рефлексы боевого функционала, разум же никак не может происходящее. Это не просто игра или тренировка, это запланированный ход. Бена заманивала меня?

Отступив достаточно, я накидываю на себя боевую модификацию и разворачиваюсь к нападающему. Я успеваю выставить бронированную руку, поймав на ее тесак Бены. Другая рука в этот момент вынимает из грудины копье.

Это имел в виду странный функционал — я не должен был ей доверять? Почему? Это снова ловушка? А все, что было до этого — умелая игра, желание усыпить бдительность? Я не верю. Не может быть этого. Если поведение функционала прежде было игрой, то слишком хорошей.

За что, Бена? Это твое решение или чей-то приказ?

Я атакую, направляя копье так, чтобы отразить следующий удар и заблокировать. Но не ранить. Она отражает, снова идя в атаку, выполняет удары быстро, четко, направляя в уязвимые точки. Но я оттесняю ее, стараюсь вывести на открытое пространство зала — там легче перестроиться для маневра, поскольку на одну только силу я рассчитывать не могу.

Шаг за шагом, но она отступает, я ловлю каждый ее выпад и успеваю нанести свой удар, но сил все меньше. В тоннелях я уязвим. Уже понимая, что долго не выдержу, наношу удар и бью ее головой в торс, оттесняя сразу на несколько шагов, достаточных, чтобы я мог прорваться в зал. Сразу отхожу на большое расстояние, восстанавливая силы и разворачиваясь для атаки. Бена не заставляет себя ждать, нападает с еще большей яростью. Но теперь удача на моей стороне. От одного удара ухожу, другой принимаю. Третий оборачиваю против нее, дав под действием инерции открыться для моей атаки. Подсечка, удар и я ее обездвижил. Повалил на пол и прижал собой, приставив острие копья к груди.

— О, сдаюсь, — смеется она, — что с тобой такое, тебя словно насмерть биться заставляют.

Она скидывает боевую модификацию, оставаясь в неприкрытой соме. Я ослабляю захват, но копья не убираю.

— Что случилось? — она смотрит на меня и в ее ауре я начинаю отмечать беспокойство, — Я думала, ты не против очередной разминки.

Нет, мне просто показалось. Теперь я чувствую, вижу, что функционал не врет. Проклятый неизвестный, он заставил меня видеть то, чего нет.

— Я увлекся, прости меня, — говорю, убирая оружие и скидывая модификацию. Я остаюсь стоять в своей соме, чувствуя, что она дрожит, как если бы я был в оболочке.

Бена приподнимается, садясь на полу.

— Что произошло? — похоже, я не смог скрыть от нее свой страх и отчаяние. Они проступили слишком явно когда я думал, что она предала меня.

— Я был не готов, вот и не соразмерил реакцию, сказалось нервное перенапряжение. Оболочка так ослабляет…

— Перенапряжение? От чего? — нет, похоже, скрывать правду я не умею, она сразу догадалась, что я говорю не все, — Слышала, к тебе утром приходил кто-то? Это из-за него?

Бена накидывает оболочку, то, что было в ее ауре, теперь отражено на лице. Ее тяжелый взгляд я выдерживаю лишь несколько мгновений.

— Да, он закрыл свою матрицу, я не понял кто он, — я возвращаю себе оболочку, невольно натягиваю руками лямки рюкзака за спиной, пытаясь скрыть волнение, опускаю взгляд вниз, — говорил, что я не должен кому-то доверять, вот я…

— Подумал, что я хочу тебе навредить? — прямой взгляд и спокойный тон Бены не дают мне возможности солгать. Я киваю. Да, я действительно подумал так.

— Прости, я должен быть тебе благодарен, а вместо этого… — горло оболочки словно сводит спазм. Как я мог подумать о ней подобное? Ведь, возможно, она является единственным моим другом в этой параллели. На сколько я стал неблагодарным, жестоким существом, — я пойму если ты не захочешь больше иметь со мной дел, мое положение таково, что я опасен не для тех, кто рядом.

Мы молчим, я не могу смотреть на нее.

Бена встает и, вопреки моим ожиданиям, не уходит, а прижимает меня к себе, заключив в объятия.

— Тебе пришлось не легко, понимаю, но поверь, не все хотят тебе вреда, — шепчет она над самым ухом, — а я не на столько труслива, чтобы бояться чьих-либо угроз.

Тогда я не выдерживаю. Что-то внутри оболочки сжимается, со спазмом прорывается через горло, заставляет вибрировать голосовые связки, выбивает слезы из глаз. В груди же словно стягивается узел, до боли, до изнеможения. Я плачу. И чем сильнее отдаюсь рыданиям, тем больше ослабляется этот узел в груди. Бена же только гладит меня по голове и спине, что-то шепчет. Но мне безразличны слова диалекта. Я вижу и чувствую то, что раньше даже не надеялся почувствовать — невероятную легкость, покой. Наконец, хоть кто-то готов принять меня таким, какой я есть.

Часть 121. Визит за разъяснениями

— Тебе нужно будет выяснить, кто это был, — мы идем к выходу из тоннелей, Бена держит меня за руку, я же еще пытаюсь успокоить судорожные всхлипы. Нет, в таком виде мне лучше никому не показываться. Давно я не терял контроль над эмоциональном состоянием.

— Сомневаюсь, что смогу дать точную характеристику его внешности. Он смог изменить ее за долю секунды, из юноши превратился в старика, — воспоминания вернули меня к реальности. Я не знал о такой возможности изменения оболочки, но для подобной метаморфозы сил нужно было не мало. И способностей.

— Это тем боле странно. Значит, он скрывается от функционалов, — она притягивает меня ближе, обхватив теперь за плечи. К моменту как мы добрались до дома, уже было достаточно поздно.

Бена осталась ночевать у меня. Поскольку, кроме кровати спать было негде, мы легли вместе. И, хотя, кроме сна мы больше ничем не занимались, мне было приятно чувствовать ее рядом. Впервые я спал спокойно.

— Подъем, — я слышу будильник и тут же оказываюсь практически сброшен с кровати. Вовремя возвращаю контроль над телом, избежав падения.

— Что случилось? — сон, видимо был слишком глубок и я не сразу осознал где нахожусь. Глаза вообще отказывались открываться.

— Мне на работу идти, — слышу голос Бены.

— Так это тебе. А я здесь причем? — кажется, мое состояние называется «не выспался». Желание лечь обратно пересиливает все остальное. Похоже, эмоциональные потрясения сильно ослабляют нервную систему оболочки.

— Да все бы ничего, но ты мне встать не давала, — меня толкают в лоб и я не удерживаясь, откидываюсь на кровать, теперь только открываю глаза, — я видимо, я для тебя удобнее подушки. Еще думала, почему мне так тяжело.

— Я пойду с тобой, — сон отступает. Я вспоминаю, что произошло вчера, — мне нужно поговорить с Инграмом.

Я оделся в новую одежду — джинсы и рубаха. В отличии от Бены я не на работе, могу позволить себе более свободную форму облачения. До остановки мы почти бежали. Бена должна была сначала прийти в сектор исполнителей, потом уже отправиться на патрулирование.

— Доброе утро, — на входе в знакомое мне представительство уровней нас встречает охранник. Тот же самый.

— Доброе, — улыбаюсь ему, — могу я поговорить с господином Инграмом.

— Он у себя, — говорит мне функционал, так же пристально глядя на меня. Нет, дело тут не во внешнем виде, а о случае с бензовозом все уже должны были забыть. Что же не так?

— Он свободен? — продолжаю смотреть на подозрительного исполнителя. Бена хлопает меня по плечу, ставит отметку в каком-то журнале и уходит.

— Свободен, — еще шире улыбается охранник.

— Спасибо, — окончательно растерявшись, говорю ему, отправляясь в кабинет Инграма. Когда оглядываюсь, охранник-исполнитель продолжает смотреть мне вслед.

— Доброе утро, не ожидал вас здесь увидеть, — я вхожу, постучав в дверь. Старший исполнитель, вероятно, только пришел на свое рабочее место и все еще стоит в верхней одежде.

— Извините за беспокойство, но у меня возникли вопросы относительно своего задания, — я прохожу и сажусь на указанное мне место за столом. Все почти так же, как в первый мой день здесь. Инграм все так же вежлив.

Я рассказал об источнике и о необходимости просмотреть архивы относительно инородного вмешательства. Старшего это заставило сильно задуматься, но он все же пообещал добыть мне пропуск в секретные архивы.

— Запрос будет осуществляться через сектор вычислителей, поэтому надо подождать пару дней, — объяснил он, потом, менее официальным тоном спросил, — Вижу, вы уже освоились? Как дела на работе, в обще… с соседями познакомились?

— Да, все вполне неплохо. Уже почти привыкла, — улыбаюсь ему, он же продолжает ходить по своему кабинету, раскладывая папки с бумагами — одни в шкаф, другие на стол, — мне повезло познакомиться с Бенитнид, исполнителем второго ранга.

— Бенитрид? — он останавливается, оборачиваясь ко мне, — ах, да, Бена. Ответственный исполнитель. У нее хорошие показатели. Возможно, она останется в параллели до самого закрытия. Жаль ее прежний куратор не оправдал себя, иначе мы имели бы сильный союз. Но она молодец, сумела вернуть к себе доверие.

Вот с этого момента я хотел бы узнать поподробнее.

— А что случилось с ее куратором?

Инграм задумчиво глядит на папки бумаг в своих руках.

— Знаете, Несвета, это долгая история, но могу заверить, все решения принимались в соответствии с правилами. А сейчас, я думаю, и у вас и у меня есть дела, которые не стоит откладывать ради пустых разговоров. Кстати, ваши документы уже почти готовы, можете забрать их через те же пару дней. Увидимся, — говорит он, отворачиваясь к шкафу с бумагами и книгами.

Я понял намек и удаляюсь, поблагодарив старшего за оказанное внимание. Значит, Бене действительно есть что скрывать. Нет, я не собираюсь подозревать ее, но осторожным мне нужно быть именно ради ее безопасности.

Подходя к столу охраны, снова ловлю на себе взгляд функционала. Идея возникает сразу же.

— Можно попросить вас о помощи, — опираюсь ладонями о высокий край стола.

— М-можно, — следует неуверенный ответ.

— Где сегодня работает функционал Бенитрид? Я хотел передать ей кое-что.

— О, секундочку, — он, вдруг растерявшись, начинает перебирать какие-то журналы, — а, вот, Бенетрид, двенадцатый участок, — говорит он, поднимая на меня глаза.

— Двенадцатый, это где? Я просто у вас недавно и не знаю, как город разделен и где какие участки, — улыбаюсь ему.

Он некоторое время думает, не отводя взгляда. Потом, почесав голову, достает карту.

— Вот видите эту улицу, — указывает он на прямую серую линию, — от нее начинается двенадцатый. Мы вот здесь, — указывает на перекресток двух линий и маленький прямоугольник. Добраться можно или на транспорте, либо пешком через дворы. Улица Восточная, если будете искать по навигатору.

Объяснение было предельным, я благодарю и уже собираюсь выйти, но тут же меня окликают.

— Несвета, извините, но вы меня не помните? — говорит функционал, продолжая стоять, но выражение его лица скорее отражает беспокойство.

— Простите, нет, — честно говорю ему.

— Я Фарт, мы вместе проходили подготовку в Цитадели.

Цитадели? Ах, да, там я начал подготовку к несению функции еще до стирания. Увы, его помнить я не могу.

— К сожалению, мои воспоминания о том времени утеряны, — отвечаю, видя, как лицо функционала несколько мрачнеет, — но, видимо, наше знакомство было хорошим моментом. Буду рад его продолжить.

Протягиваю ему руку в местном знаке приветствия. Он снова улыбается, но опускает взгляд, потом все же жмет мою руку в ответ.

— Рад знакомству, Фарт, — говорю ему, выходя из здания.

Часть 122. Двенадцатый участок

До указанного Фартом места добираюсь довольно быстро. Но вот отыскать Бену оказывается труднее. Указанный участок располагается в старой части города, где дома и дворы расположены хаотично, ограждены заборами и пересечены побочными улочками. Зато тут мало электро сетей. Зайдя в один из дворов с явно нежилыми домами, на секунду подключаю способности сомы, включая сканер. В последний момент вспоминаю о телефоне, который с щелчком перегорает в моем кармане. Зато я успеваю наметить местонахождение патрульных. Бену среди них я узнаю по характерному слепку ауры.

К сожалению, теперь придется обзавестись новым средством связи, но чуть позже. А пока я направляюсь к функционалам.

— О, Нес, какими судьбами здесь? — она замечает меня прежде, чем я успеваю окликнуть ее. Бена стоит в компании двух функционалов-исполнителей. Оба в мужской оболочке.

— Значит, это и есть несравненная Несвета, помощник Высшего? — спрашивает один из них, подбрасывая в руке табельное оружие — малозарядный пистолет. Его оболочка мужская, имеет резкие черты. Темные волосы небольшой длины стянуты на затылке в хвост, с висков сбриты. Одежда — кожаная со множеством металлических вставок. Второй одет менее броско — типичная потрепанная куртка, растянутые штаны с протертыми коленями. Лицо не выбрито и в целом он выглядит небрежно. Но так же снабжен оружием.

— Смотря, с чем сравнивать, — отвечаю на довольную ухмылку первого, — можно к вам присоединиться? — на удивленный взгляд поясняю, — В ознакомительных целях.

— Энгаху, конечно же, можно все, — говорит первый, второй молчит, мрачно глядя на меня, зато Бена бросает на него такой взгляд, что тот спрятав, наконец, оружие, разводит руками, — да пусть хоть к черту на рога, только не мешается под ногами.

— Обещаю не мешать, а рога если нужно, любому черту обломаю, — улыбаюсь ему в ответ. Тот смеется, разворачивается и уходит. Второй, делает жест, как при приветствии военных, но только небрежно и уходит следом, так и не сказав ни слова. Бена остается.

— Не обращай внимание, не помешаешь, — говорит она с улыбкой, — идем, покажу, где здесь что.

Район патрулирования Бены оказался одним из самых сложных в городе. Назначение сюда говорило о ее профессионализме. Но не доверии к ней со стороны начальства. Связанно ли это с ее куратором, чем-то не угодившем Уровням или нет, я не знаю. Об этом и собирался ее спросить, выбрав подходящий момент.

Мы прошлись по заброшенным дворам, по словам Бены, часто являющимися местом сбора «криминальных элементов» — демов, преступающих закон. Какой именно — смертных или предписанный Уровнями, она не поясняет. Сегодня, правда, нам попалась лишь стайка малолетних попрошаек, разбежавшихся сразу, как мы появились в заваленном хламом дворике. Однако, Бена фиксирует что-то на своем телефоне.

— Мы заносим в список каждого нарушителя, даже подозрительных, — поясняет она, показывая мне текстовый документ на экране — мена, дата рождения, номера документов и адреса проживания, если они есть, — многих здесь я уже помню в лицо, — говорит она, указывая на последнюю запись.

— Зачем они вам? — оглядываюсь в сторону убежавших.

— Иногда их используют для дел Уровней, чтобы не привлекать функционалов, иногда берут в качестве доноров энергии. Решается разом несколько задач — и чистка и энергонасыщение.

Я киваю — охота только на преступников. Даже «гуманно» со стороны Уровней.

— Твои сослуживцы мне были не рады, — мы идем по узкой улице между полу развалившимися домами в один и два этажа высотой.

— Этим петухам всегда что-то не нравится, — небрежно говорит она, пинком открывая одну из калиток в покосившимся заборе.

От открывшейся двери резко отбегает какая-то тень.

— Стоять! — выкрикивает функционал, доставая пистолет и направляя на серое нечто, застывшее в десятке шагов от нас, — руки поднял, медленно, не торопясь повернулся, — командует она.

Существо подняло верхние конечности и повернулось к нам. Оно замотано в такое тряпье, так что его трудно принять за что-то одушевленной.

— Что тут забыл? Я же сказала, на моей территории не показываться, — уже спокойнее говорит Бена.

— П-простите п-пожалуйста, — невнятно шепчет человек, — случайно, не хотел. Деваться мне некуда.

— За что ты его так? — спрашиваю я, входя за калитку.

— Да я не хотел, правда, мне пойти больше некуда, а сейчас зима, замерзну насмерть, — трясется человек. Он не молодой, но очень худой. Но что-то с ним не то. Я слегка приоткрываю энергетическое зрение — это не человек. Скорее слабая энергоформа.

— Перевертыш, — поясняет мне Бена, — их мало осталось. В основном на окраинах и обитают. Пока сидят тихо, не трогаем, но если начинают нападать на людей, сразу уничтожаем.

— Да я не трогаю никого, — едва не плача говорит перевертыш, — мне с помоек собранного хватает. Ну, пожалуйста, не убивайте, — существо падает на колени, потом обращается уже ко мне, — я же и помогать могу, только скажите, что делать.

— Помощник из тебя…, - Бена не сводит его с прицела.

— Чем поможешь? — подхожу к стоящему на коленях.

— Хотите, следить, хотите собирать, — сложив вместе ладони, говорит он.

— Следить, это хорошо, — подхожу к нему ближе, — сможешь заметить подобное? — кладу ладонь ему на голову, передаю образ светлых. Бена достаточно далеко, а мой телефон уже перегорел. Электросетей рядом нет. Потому моя приоткрытая сома не приносит вреда. Но существо, запах от которого режет ноздри даже через изоляцию оболочки, вздрагивает. Из его ноздрей и глаз вдруг течет темная кровь. Я, испугавшись, что оно не выдержит, хватаю его за плечи, удерживаю. Но оно смотрит на меня, не теряет сознания.

— Д-да, я вас понял, госпожа, — шепчет оно. Засаленным рукавом, стирает с лица кровь, встает, оказываясь чуть выше меня, — я буду следить, только не прогоняйте, — смотрит теперь на Бену.

— Тебе это надо? — опускает она пистолет, спрашивая меня.

— Не помешает, — говорю ей, продолжая держать перевертыша.

Конечно, как только я отпустил его, существо убежало с такой скоростью, какой нельзя было ожидать от смердящего оборванца. Но я взял себе слепок этой энергоформы, и мог теперь обнаружить его на расстоянии трех-четырех километров при подключении силы сомы.

— Проверь свой телефон, — Бена прячет пистолет в карман, когда я выхожу из двора.

— Перегорел, когда тебя искал, — показываю обугленный аппарат.

— Ну ты даешь! — со сдержанным удивлением говорит она, рассматривая сломанную аппаратуру, — придется теперь потратиться на новый.

— Мне бы приобрести что-то попрочнее, — сам рассматриваю бесполезный теперь плоский предмет, — или починить этот.

— Починить еще возможно, — говорит она, заглядывая в еще один двор.

Часть 123. Битва не по правилам

Мы обошли почти весь район ее патрулирования. В этот раз, по ее словам, все прошло спокойно. Но к вечеру я чувствовал сильную физическую усталость. В отличии от Бены, которая еще долго рассказывала о том, «какие личности встречаются на ее участке».

— Хуже всех наркоторговцы, — говорит она, уже направляясь к представительству исполнителей для отчета, — они сами не принимают тех препаратов, что продают здесь. Это настоящий яд, понимаешь. Люди, принимают его и практически растворяют свой реликт, пропуская его через тело, как если бы мы добровольно начали истощать сому до полной аннигиляции.

Звучит действительно жутко. Но я только киваю, не в силах дать адекватный ответ.

— А еще есть торговля людьми и их составляющими. Мы только избавились от этого в крупных масштабах, а они снова принялись превращать друг друга в вещи. Ума не приложу, как возможно игнорировать существование реликта — это же прямое доказательство независимости и свободы, — говорит она, сжимая мою ладонь в своей.

— А если сначала развеять реликт с помощью наркотиков, а потом продавать пустое тело? Это будет законно? — почему-то приходит в голову алгоритм «порабощения».

Бена оборачивается ко мне, глядя с удивлением.

— Я сделаю вид, что этого не слышала, — говорит она очень серьезно, — с подобным мы боремся с особой тщательностью. Не знаю, кто подсказал демам такой способ, но он чудовищен.

Мне даже забавно слышать такое от функционала Уровней. Я смеюсь.

— Для Высшего я — вещь и в этом нет ничего странного. Почему бы и демам не использовать себе подобных как инструмент достижения целей…

Я замолкаю, уловив напряжение в теле Бены.

— Прости, я увлекся, — обхватываю ее за талию, — нет, это не одно и то же, ты права. Я еще не сталкивался с рабством у демов, вот и говорю глупости.

Тем не менее, ее рука ласково проходит по моей голове. Она улыбается, но как-то грустно.

Как только отчет сдан и смена Бены окончена, я, не смотря на усталость, предлагаю ей ужин за мой счет.

— Значит, меня сегодня угощает энгах, — с усмешкой говорит она.

— Все, что ты пожелаешь, — беру ее под руку, — отметим окончание моих первых выходных.

Предложение принято и мы отправляемся в кофейню, недалеко от центра.

— Этот напиток мне нравится больше всего, — Бена берет стакан с кофе, но верх его украшает пенная субстанция белого цвета. На вкус гораздо крепче и мягче того, что мне предлагал Ник. Место оказывается достаточно тихим и я решаюсь спросить о кураторе Бены.

— О, а вот и девочки, — слышится из-за спины, — а мы-то думали, куда вы подевались.

Вопрос мне так и не дают задать — появляются функционалы, что были с Беной в патруле. Темноволосый садится рядом с ней, закинув руки Бене на плечи, второй приставляет стул и присаживается сбоку, сложив руки перед собой, молчит.

— Ну как, очаровала эту нимфетку нашей суровой действительностью? — говорит бритый, призывно смотря на меня. Бена только демонстративно закатывает глаза, готовя достойный ответ. Но я ее опережаю.

— Боюсь, чтобы очаровать меня одного патруля недостаточно, — ловлю удивленный взгляд Бены, но продолжаю, — может вам удастся это сделать? — улыбаюсь функционалу, видя как его улыбка меркнет, — поразите меня свои мастерством. Или «нимфетки» вам не по зубам?

— Он минуту смотрит на меня, потом отвечает:

— Ладно, — добавляя, — но выбор места за мной.

Я согласен. Закончив трапезу, мы выходим на улицу.

— Зачем тебе это? — тихо спрашивает Бена, когда мы выходим из кофейни.

— Хочу его победить, — честно отвечаю Бене, — не люблю таких надменных.

— Тогда будь готова, он не любит сдаваться, — мы идем в сторону старого города. Потом шепчет, — его оружие — меч.

Старый город я осмотрел лишь с участка Бены. Теперь же мы свернули в неизвестную мне часть — дома были более высокими, но в не менее плачевном состоянии, чем те бараки, что я видел.

— Туда, — указывает мне функционал на обгоревшее здание со входом в подземный гараж.

Я киваю, идя первым, Бена тоже делает шаг за мной, но ее останавливают.

— Нет, Бени, только мы, — удерживает он ее рукой в плечо, — и ты Пари, жди здесь, — говорит он молчаливому. Я наблюдаю эту сцену, видя недовольство на лице Бены и полное безразличие Пари. Зато сам мой будущий соперник практически светится предвкушением битвы.

— Глот, перестань, ты же не всерьез, — Бена пытается сбросить его руку, но тот продолжает крепко держать ее.

— Нет, — кивает в мою сторону, — она вызвалась, значит знала на что шла. Я не люблю когда меня берут на слабо.

— Все в порядке, — говорю ей, — это просто небольшая разминка. Мы не долго.

— Вот видишь, — Глот разводит руками. Я замечаю, что он в целом очень экспрессивен в своем поведении, — дитя знает, что хочет. Не вмешивайся.

Я лишь подавил смех от сказанного. Нет, этот функционал меня намеренно дразнит. Я теперь более уверенно шагнул в темнеющий проем подземного гаража. От входа вниз идет пологий спуск, я иду, слыша шаги за спиной. В конце, когда он заканчивается, я снимаю рюкзак и куртку, складывая их в углу, отхожу слегка вглубь и поворачиваюсь лицом к идущему. Он тоже останавливается, скидывает верхнюю одежду, оставаясь в одних кожаных брюках. Видимо, замерзнуть он не боится. Потом, резким и быстрым движением, он выхватывает свое внутреннее оружие — двуручный меч. Его он достает, предположительно, из бедра. Я тоже достаю копье.

— Учти, я не стану поддаваться, — говорит он, перекидывая оружие из одной руки в другую.

— Как скажешь.

Он первым идет в атаку, я тоже бегу на него. Замах его стандартный, направлен по косой в мое плечо. Я ухожу в другую сторону, оглушаю с разворота его копьем. Тут же принимаю следующий его выпад, отражаю и отступаю. Еще несколько раз даю ударить вхолостую. Он злится, выкрикивает что-то и начинает бить не переставая. Теряет бдительность. Стена позади меня становится неплохой опорой, я отталкиваюсь от нее и перекатываясь через голову, захожу ему за спину, сделав подсечку по ногам. Он сохраняет устойчивость, но отразить следующий мой удар не может. Я еще раз бью его, наконец, заставляя упасть. В прыжке сажусь ему на спину, копьем прижимая в области шеи. Все.

— Что за, — хрипит он, пытаясь подняться, но я продолжаю держать функционала.

— Сдаешься?

— Иди ты…

Усиливаю нажим. Он стонет сквозь зубы.

— Так как? Закончим?

— Свали.

Я встаю, отряхиваю одежду, отмечая ушиб на ноге.

— Без обид, — прячу копье, протягивая ему руку, — не против, я буду с вами иногда на патруле?

Он молча одевается, проигнорировав протянутую мной руку. Я принимаю это как согласие, тоже подхожу к своей одежде. Но даже успеваю нагнуться за ними, как падаю от удара. В себя прихожу, когда меня поднимает Бена. Основание головы отдается болью.

— Я же говорила, не связывайся с ним, — говорит она.

Я хочу ответить, но не могу, видимо оглушили меня не слабо.

— Извини за Глота, — из-за спины Бены выходит Пари, — он себя не умеет сдерживать.

Голос у этого, небрежного на вид функционала оказывается приятным, глубоким и сильным. Почти как у Патрона. Он вместе с Беной помогает мне встать на ноги прямо.

— Я это заметил, — наконец, выдавливаю из себя, — я сам виноват, провоцировал его.

Восстанавливаю равновесие и одеваюсь.

— Да нет, этот петух и не такие номера выкидывал, — Бена помогает мне встряхнуть одежду и зачем-то поддерживает под руку, — давно думаю о нем Инграму сообщить.

— Ну, нет, только не ему, — понимаю, что сегодняшний случай точно не должен получить огласку, — разберемся сами. Ваше имя Пари? — спрашиваю у функционала.

— Периан, — представляется он, протянув руку.

— Вы то, хоть не против моей компании?

Он только пожимает плечами. Значит, как минимум, ему все равно.

На подходе к постройкам я был уже в порядке. С Пари распрощались еще на середине пути, а мы с Беной шли молча.

— Как тебя угораздило попасть в такую компанию? — спросил я, не справившись с любопытством.

— Они не плохие ребята, — неожиданно весело говорит она, — хотя и странные. Но с такими можно не бояться интриг в отличие от тех, кто работают в центре. Мне прямота нравится гораздо больше.

— Да, интриги здесь гораздо прямее в своем исполнении, — невольно разминаю шею, еще чувствуя отголоски удара, — я его через пару минут свалил, при том, что он сам себя подставил, — все же объясняю ей, — слишком импульсивный и быстро раздражается.

— Есть за ним такая черта, — вздыхает она.

— А где твой куратор, — а волне откровения спрашиваю ее.

— Далеко отсюда и давай пока не будем об этом, — быстро закрывает она тему разговора.

Этой ночью мы отдыхали каждый у себя.

Часть 123. Проблемы с документами

Следующий день удалось начать без опоздания, учитывая, что будильника с поломкой телефона, у меня не было. День на подконтрольном участке так же прошел спокойно. Как ночь и следующий день. В целом, я задержался на базе целую неделю. При том, дела были в основном, административного порядка — составление отчетов, расстановка смен и прочая «бумажная работа». Оторвало меня от нее известие о готовности документов. За ними нужно было снова наведаться в сектор вычислителей.

Щедростью Мариса мне была предоставлена служебная машина. Ник, отгулявший свой дополнительный выходной, вызвался быть моим водителем.

— Я надеюсь, не сильно нарушила ваши планы тогда, в Центральном, — пользуясь нашим уединением, спрашиваю его.

— Нет, — несколько смущенно отвечает он, — я был свободен. Рад, что смог помочь. Обращайтесь.

— Постараюсь не пренебрегать вашей добротой, — улыбаюсь ему. Бена права, пользоваться положением не лучшая тактика. Мне это дали понять ее сослуживцы. Я хоть и приближенный Высшего, но не должен ставить себя над другими функционалами.

Сектор вычислителей встретил все той же помпезностью и суетой. Мне пришлось ждать своей очереди наравне с демами. Нет, возмущения или раздражения к этому обстоятельству не испытывал, но зато окончательно уяснил себе особенности работы с представителями этой функции — чем меньше с ними общего, тем лучше.

— Несвета, — оглашает мое имя девушка-дем, выйдя в общий зал, — вас ждут в двадцать восьмом.

Названный кабинет пришлось искать лишних десять минут. Когда нашел, вошел туда с чувством первопроходца, покорившего новейшую параллель. И был поражен столпотворением внутри. Несколько столов, занятых функционалами, обслуживали почти два десятка находившихся там демов. Пришлось выждать очередь.

— Несвета… — я подхожу к освободившемуся столу, называя себя. Функционал, это я понимаю по оценивающему взгляду, начинает перебирать листы бумаги.

— Подпись здесь и здесь, — сухо говорит он в оболочке мужчины среднего возраста. Я ставлю свою подпись, где нужно, а затем жду, когда функционал найдет мое удостоверение личности, — госпожа Несвета Патронат, поздравляю вас с получением вашего первого документа, — говорит мне он, вручая небольшой прямоугольник пластика.

Я беру его рассматривая. Надпись — мое имя и, видимо, соотносимость с родственниками (единственный мой родственник, стало быть, Патронатариан) — потому и Патронат. Возраст — шестнадцать лет…

Вот здесь я понимаю, что у меня проблемы. Возраст дееспособности в этой параллели начинается с восемнадцать лет от рождения.

— Э, — как же выяснить это несоответствие? — Могу я поговорить с главным по вашему отделу?

— Вас что-то не устраивает? — функционал поднимает на меня непроницаемо-безразличный взгляд.

— Да, — указываю на «дату рождения» — здесь небольшая ошибка.

Следует немая пауза. Потом функционал берет из моих рук карточку удостоверения, сверяется с чем-то в бумагах, потом протягивает мне обратно.

— Здесь все верно.

Нет, неверно.

— Все же, дайте мне поговорить с вашим начальством, — настаиваю, уже понимая, что ничего не добьюсь.

— Пятый кабинет, — бросает мне раздраженный функционал.

— Благодарю, — я там уже был.

* * *

— Извините за беспокойство, — после стука вхожу в знакомый мне кабинет.

— А, снова вы, — говорит вычислитель, продолжая смотреть на экран, даже не обращая внимание на меня, — что же в этот раз?

— Тут небольшая проблема с документом, — протягиваю ему карточку.

Он берет кусок пластика из моих рук и вчитывается в данные на ней, забивает их в компьютер, затем отвечает.

— Все верно, никаких проблем, здесь указан возраст, определяемый вашей оболочкой, — возвращает мне карточку.

— Но он не соответствует моей деятельности…

— Наоборот, — он смотрит на меня, положив подбородок, на сложенные вместе пальцы, — мы оказали вам услугу: к моменту прибытия вашего куратора вы как раз станете самостоятельным гражданином.

— Но почему не сейчас. Ведь через год мало что изменится, к тому же у меня работа…

— Вас здесь вообще быть не должно, энгах Алури, — говорит он, уже без мягкости во взгляде и голосе, — будьте благодарны за то, что вам вообще выдан документ.

— Вы смеетесь?… — меня это злит, но высказаться мне не дают.

— Держите себя в руках, — прерывает меня функционал, потом, улыбается, — поздравляю вас с получением вашего первого документа, госпожа Несвета. Берегите его, он будет определять вашу личность в течении трех следующих лет.

По коридору к выходу я иду, казалось, не видя ничего. Да, у меня и раньше были проблемы из-за своей оболочки, но касаемо дееспособности и самостоятельности трудностей не возникало. Как быть теперь?

Придется наведаться к Инграму.

Уже на выходе, слыша от услужливой девушки за стойкой «До свидания», почему-то чувствую сильное раздражение. Вспоминается холодная вежливость каждого из вычислителей в этом месте. А ведь это, просто издевка. Как приятно выставить представителя Высшего дураком. Рука невольно дергается выполняя щелчок пальцами. Слабый разряд от сомы заставляет перегореть всю технику на расстоянии пары десятков метров от меня. Становится темно и тихо. Слышны удивленные вздохи и голоса. Выхожу наружу.

— Ник, можем заехать к Инграму? — сажусь на соседнее сидение.

— С вами все в порядке? — Ник заводит мотор. Видимо, я действительно выгляжу растерянным.

— Небольшие сложности, надеюсь, решим быстро.

Только сегодня я заметил надпись на представительстве сектора исполнителей. «Отдел безопасности» — сообщали золотые буквы на сером фасаде. За стойкой охраны был уже не Фарт.

— Господин Инграм у себя? — еще я замечаю, что мне приходится вставать на носки, чтобы хорошо видеть сидящего за стойкой функционала.

— Я сообщу, подождите немного.

Ждать сегодня я привык.

— Да, действительно странно так поступить с их стороны, — Инграм рассматривает мое удостоверение.

— Может, это можно как-то исправить? — сижу за тем же столом, напротив Старшего. Третий раз я в его кабинете и третий раз создаю проблему.

— Боюсь, что нет. Вся документация формируется именно у них, потому, если вы это уже получили, — он протягивает мне обратно удостоверение, — то уже занесены в общий реестр. Хорошо, что к прибытию высшего вам уже исполнится восемнадцать. Кстати, через неделю у вас день рождения.

Я вздыхаю — радости это сообщение у меня не вызывает. А еще раздражает завидное единодушие функционалов разных секторов. Выходит, без Куратора я буду беспомощным.

— Как мне быть теперь? — теперь вопрос касается моей работы. На нее Старший сам меня назначил, так что должен решить мою судьбу относительно занятости.

Инграм задумчиво смотрит перед собой, потом, улыбнувшись, говорит:

— Переведу вас на должность стажера. Такое в вашей возрастной группе допускается, — наверно, отчаяние на моем лице читается слишком четко, потому как он добавляет, — не беспокойтесь, это только формально. Вы будете выполнять ту же работу, что и сейчас.

Да, думаю, у функционалов взвода будет дополнительная причина для веселья. Стажер. Да я по статусу теперь ниже любого «рядового»! Но мое положение, таково, что я не могу требовать большего.

— Да, ваш рабочий день сократится в половину, и выходных будет больше, — еще больше обнадеживает меня Старший.

Я благодарю его и, воизбежании новых подробностей своего плачевного положения, ухожу. Стараясь быть как можно более сдержанным, прошу Ника как можно прибыть на базу расположения.

— Неприятная новость, — Марис более точно характеризует мое положение, — но, похоже, выхода нет. Будем справляться с тем, что есть.

На этом я был отпущен домой. Ника или еще кого-либо я тревожить не стал. Придя к себе, смог только залезть под душ и упасть на кровать. Некоторое время я лежал, рассматривая злополучное удостоверение. Потом, решив отстраниться от переживаний, кинул его на стол рядом и, перевернувшись на живот, уснул лицом в подушку.

Часть 124. Иной взгляд

— Эй, ты у себя? — через ослабленное сном восприятие я слышу стук. И различаю голос Бены.

— Открыто, заходи, — говорю, не в силах встать.

Слышу, как она входит, но даже не собираюсь прикрыться.

— Ну надо же, какой живописный вид, — она присаживается на край кровати, кладя руку мне на плечо, — что-то случилось?

Я жестом указываю на карточку - удостоверение на столе.

— Ну надо же, — она смеется, — твоя фамилия Патроната?

И это все, то ее удивило? Я все же приподнимаюсь и смотрю на нее.

— Ты издеваешься? Взгляни на дату рождения!

— О, у тебя скоро день рождения, — продолжает испытывать мою выдержку она.

— Да на возраст посмотри, — сажусь, забирая прямоугольник пластика из ее рук, — Мне шестнадцать, я тут бесправна, понимаешь! Ни работать, ни свои функции исполнять не могу, — кажется, теперь у меня снова приближается эмоциональный срыв. На глаза невольно набегают слезы.

— Ну, что так драматично? — она гладит меня по голове и останавливает свою ладонь под моим подбородком, — Не все так плохо. Считай, у тебя целый год на отдых и самосовершенствование.

— По-твоему это может быть лучше несения функции?

— Ну, хоть кое-что, — улыбается она, целуя в лоб.

— А, значит ты за них — считаешь, что я не имею право быть самостоятельной?

— Почему ты так решила? — стирает соскользнувшую по моей щеке слезу. Бена смотрит на меня и смеется. Неприятное чувство сжимает горло оболочки. Нужно отвлечь себя на что-то.

— Тогда сделай со мной то, что по возрасту со мной делать нельзя, — говорю, чувствуя, нарастание возбуждения в оболочке.

— С удовольствием, — следующий поцелуй обжигает уже губы.

Бена действует в этот раз осторожнее, ласково проводит ладонью от шеи и до груди, заставляет лечь. Не размыкая поцелуй, сжимает мою грудь обеими руками. Мой стон приходится прямо ей в губы, тело изгибается навстречу ей. Я лишь успеваю сжать руками спинку кровати, потому как первое ее прикосновение к чувствительной зоне между ног вызывает волну эйфории, заставляющую все тело дрожать. Но это ее не останавливает, даже когда я обессилив лежу, отдаваясь ее движениям. Согнутые в коленях ноги разведены так широко, что тело мое оказывается предельно раскрытым, уязвимым. Готовым к принятию ее действий. И я принимаю, тону в волнах экстаза раз за разом, пока она, наконец, тоже не падает, без сил. Тогда, я могу обнять ее, понимая, что не ради удовольствия плоти хочу видеть ее рядом. А ради покоя и легкости, которые не дает мне больше никто.

— Я люблю тебя, — шепчу ей, даже не понимая значения этих слов, просто подбирая те, что больше всего подходят к моим ощущениям.

Люблю. Способен ли я на такое? Тот, кто призван заменять любовь телесной близостью. Имитация. Не знаю. Но сейчас, я сам готов был поверить в свою искренность.

Часть 125. Сколько стоит совершенство

Следующий день на работе прошел быстро. Поскольку длился всего четыре часа. После этого я был свободен и почти радостно выпровожен из расположения.

Значит, если меньше обязанностей, то больше свободного времени? Самосовершенствоваться? Легко!

— Мы рады приветствовать вас в центре «Совершенство», — внутри довольно невзрачного здания меня встречает девушка-дем, одетая в довольно странную цветную накидку, — хотите пройти путь улучшения связи своего астрального тела и оболочки?

Я вздрагиваю, слыша термины Уровней, но, судя по всему, здесь они лишь вариация слов диалекта.

— Да, могу я поговорить с вашим наставником?

— Конечно, старший Вериват примет вас сразу после сеанса, — делает она странный поклон, — а пока, не хотели бы сделать небольшое пожертвование нашему центру.

Ах, да, деньги. Вот с ними теперь будет сложнее, обеспечение стажера гораздо скромнее полноценного работника. Возможно, придется искать подработки, о которых говорила Бена. Надеюсь, для меня найдется что-нибудь достойное энгаха. Ну, а сейчас уделим время саморазвитию.

— Да, надеюсь тысячи будет достаточно? — улыбаюсь девушке, с поклоном принимающей пожертвование.

— Добрый день, — мне на встречу вышел мужчина, скорее преклонного, чем старого возраста. Голова его была полностью выбрита, а лицо покрыто морщинами. Он так же, как и девушка, встретившая меня был в накидке, но менее пестрой, — я Вериват Огани, старший наставник и руководитель нашего скромного центра. А вы…

— Несвета Патронат, — представляюсь ему, — мне рекомендовали вас Эрих Ман и Вирис.

— О, помню их, — улыбается он, показывая ровные белые зубы, — идемте, Несвета, я покажу вам как у нас все устроено.

Устроено все очень просто — коридор и несколько помещений-классов с каждой стороны. Заглянув в один, я увидел десяток людей, сидящих на полу, скрестив ноги и положив ладони на колени.

— Мы занимаемся тем, что помогаем расширить свои способности. Говоря специальными терминами — увеличить канал пропуска энергии вашей души, — мы приходим в помещение в конце коридора, оказавшийся, судя по всему, кабинетом Веривата, — учим использовать силу сомы, не проявляя ее, — говорит он, когда дверь за нами закрывается, — рад видеть вас, энгах, — слова уровней звучат так четко, что я невольно оборачиваюсь. Но нет, функционал все еще в своей оболочке, но я ощущаю его силу — третий ранг, — я готов оказать вам любую помощь и научить тому, что умею сам.

* * *

— Так что, он действительно может пользоваться силой сомы через оболочку? — Бена зашла ко мне сразу после дежурства, прихватив с собой слабоалкогольный напиток. Выпив лишь пятую литра, я почти сразу почувствовал слабость.

— Да, по его словам наше нейтральное тело — своеобразный фильтр, преломляющий способности сомы. Он, например, может предугадывать события на небольшой промежуток времени вперед. Он назвал это — интуиция. А еще, при концентрации на каком - либо рецепторе можно усилить его способности до равного по силе соме, — алкоголь несколько раскрепощал, заставляя меня говорить быстро и почти не думая.

— Ну, интуиция, еще понятно, но чтобы улучшить восприятие до силы сомы, это слишком, — Бена сидела напротив, откинувшись на стуле и пила тот же напиток. Действовал на нее он медленнее, — он явно преувеличивает, — делает вывод она.

— Возможно, но я видела, как он управляет материей на расстоянии.

— Телекинез?

Сверившись с информсоставляющей, подтверждаю.

— Знаешь, такие фокусы могут делать и обычные демы, — говорит она, поставив свой стакан на стол и наклоняясь ко мне, — обман зрения, слуха и ощущений.

— Нет, здесь иное. Я сама видела, как он использует свой потенциал. Это происходило, как если бы он был в форме сомы.

Бена опускает глаза.

— Чтож, попробуй, главное, что бы это не принесло тебе вреда, — смотрит на меня с улыбкой, — а пока, пойдем, побалуем себя свежим воздухом.

Тренировка на крыше придала мне уверенности в своих силах. Этого мне так давно не хватало.

Часть 126. Семнадцатилетие

— С Днем рождения, моя птичка, — меня будит нежный поцелуй в шею. Я вздрагиваю, отбрасывая дезориентацию сна. Бена стоит надо мной. Мы заснули вместе и она, видимо, тоже поднялась недавно. Сильное и изящное тело функционала не было прикрыто одеждой, зато в руках она держала какую-то упаковку.

— Снова смеешься надо мной? — поворачиваюсь к ней, складывая руки на груди, — считаешь для меня это праздник?

— Почему бы нет? Пользуйся моментом. Это тебе, — протягивает сверток.

— Надеюсь, это поддельные документы, — говорю, разворачивая довольно весомое содержимое. И не верю глазам, когда вижу в своих руках пистолет, подобный тому, что был у Бены, — Что это?

— Сама видишь, — она садится рядом, — не боевая модель, конечно, но некоторую силу имеет, — подмигивает, проводя ладонью по моей голове, — потренируешься пока с этим, а уже через год получишь настоящее оружие.

Я перезаряжаю мою новою игрушку и делаю холостой выстрел в потолок.

День Рождения? Начинаем отмечать!

— Доброе утро! — на выходе из подъезда мы сталкиваемся с Кирой и Мити, — слышали новость, поздравляем. Первое День рождения. Надо отметить.

Откуда они узнали, предстоит еще выяснить. Но, видимо от традиции мне не убежать.

— Л-ладно, — немного сбитый с мыслей о предстоящем дне на работе, отвечаю им, — вечером у меня. Виту тоже зовите.

Функционалы улыбаются, принимая предложение.

— Нес! — на пол пути к остановке меня окликают. Позади оказывается знакомый автомобиль. Вирис вышел из машины и машет нам, — садитесь, я вас подвезу.

— О, смотрю тебя без внимания не оставляют, — смеется Бена при виде вычислителя.

— Зарабатывают баллы, — отвечаю на ее смех.

Мы садимся на заднее сидение, Вирис тут же отъезжает.

— Узнал о случае с вашими документами, — говорит он, глядя в зеркало заднего вида, — сочувствую. И, кстати, с Днем Рождения вас.

Как могу изображаю улыбку. О моих документах он не мог не знать, но даже не вмешался, хотя, мог бы, я уверен.

— Уже думал, как бы к вам обратиться, — говорю, тяжело вздохнув. Можно ли сделать что-нибудь, хотя бы временно, чтобы вернуть мне самостоятельность?

— Подделка документов? Это незаконно, — сообщает он то, что я и так знаю, — я сам не могу рисковать.

— Заставлять не буду, — вздыхаю. Вот и вся помощь. Хотя, не стоит требовать невозможного.

Бену высадили у представительства исполнителей и продолжили путь к военной базе.

— По поводу документов, — оборачивается он, когда мы уже выезжаем из города, — я не могу их сделать, но знаю, кто может. Зайдите в «Фиолет» и спросите Реда, скажите, что от меня.

Ну, хотя бы что-то.

— Только вынужден предупредить — ответственность за использование поддельных документов ляжет на вас, — Вирис смотрит на меня через зеркало заднего вида, — если попадетесь, — подмигивает.

— Это вам, — протягивает он пред тем как выйти из машины. В его ладони оказывается небольшой квадратный предмет, — надеюсь, вам понравится.

— Что это?

— Откройте.

Теперь я понимаю, что это коробка. Внутри оказывается нечто блестящее. Темно-красное с черным и белым. Мой символ-руна. Белые крылья перечеркнуты черным витым копьем, а в месте их соединения, в одной точке блестит камень темного-красного цвета.

— Красиво, — действительно, украшение сделано очень искусно.

— Это от меня, Эриха и Веривата.

— Значит, я буду ценить этот подарок втройне, — хотя понимаю, что это может быть просто желание угодить. Тем не менее, мне приятен этот дар.

— Здесь небольшой маячок, с помощью его сможете связаться с нами, — уточняет он.

— Доброе утра, Несвета, — на входе со мной здоровается постовой. Что странно, обычно они всегда молчали. Потом пожелание доброго времени суток слышу от всех, кто встречается на пути. Интересно, они, благодаря случаю с документами просто выучили мое имя… или я снова что-то упустил? Дальше привычным образом сажусь за компьютер, продолжая работу. Все идет как обычно, пока меня не вызывает к себе Марис. Но до его кабинета я не успеваю дойти.

— Уважаемая Несвета, — строй функционалов преграждает мне дорогу, — разрешите поздравить вас с вашим семнадцатилетием, — говорит один из них, по строевому выйдя вперед, — и преподнести вам подарок, — говорит второй, выходя на встречу, — от всего нашего взвода, — из-за расступившихся функционалов выходит Марис, неся в руках что-то.

— Спа-сибо, — я не сразу справляюсь с удивлением. Подарок? От подчиненных? Это точно лишнее. Но отказываться было бы невежливо.

Разворачиваю упаковку.

Форма. Такая же, как на каждом из функционалов взвода, только моего размера. Значит, ждали момента, чтобы вручить? Забавно. Но о благодарности я не забуду.

— Чтож, праздничный обед с меня, — говорю им, аккуратно складывая выданную одежду. В ряду функционалов прошел одобрительный гул, — думаю, дополнительная порция чая будет в самый раз, — улыбаюсь им, потом, видя удивление и непонимание, все же признаюсь, что это шутка.

По совещанию решено было заказать еду из кафе недалеко от базы. Встретить доставку отправились я с Ником. Курьеров не пропускали на территорию объекта, потому ждали они нас на последней остановке общественного транспорта.

— Уж извините, что подарок скромный, но найти форму вашего размера тут трудно. Пришлось заказывать отдельно, — говорит он, пока мы ждем курьера.

— Все понимаю, потому благодарна. С моей оболочкой всегда были проблемы.

Рассказывать какие не пришлось, потому, что подвезли еду.

На базе застаю еще и Инграма, привезшего какие-то документы и букет цветов для меня. Это окончательно меня смутило — я никак не мог понять: столько обходительности из-за моего статуса или из-за женской оболочки? Или того и другого? Но точно не из-за заслуг перед ними.

— Завтра можете отдохнуть, считайте это небольшим подарком от администрации, — говорит Инграм, подвезя меня до жилища. — Хотел еще уточнить — с вашим телефоном, все в порядке? С вами не могли связаться. Пришла информация по запросу.

— Когда? — хотя, можно догадаться, что недавно, иначе Вирис сообщил бы мне сам.

— Перед самым моим отъездом. Можете забрать ее из архивов, когда будет удобно.

— Спасибо, этим завтра и займусь. А телефон я забыла, извините.

Чтож, еще одна хорошая новость. Только телефон придется чинить.

Придя несколько раньше остальных, я отправился за покупками. Однако, скоро понял свою ошибку — я не представлял что лучше взять. В итоге, вернулся к себе и дожидался прихода функционалов. Первой появилась Вита.

— О, Нес, кого-то ждешь? — функционал застает меня сидящим у подъезда.

— Да, — радуюсь ее приходу, — нужна помощь с покупками.

К счастью она согласилась и мы отправились в ближайший магазин.

— Лучше взять вино и фрукты. Можно еще сыр, мясо и что-нибудь на сладкое, — Вита быстра наполнила корзину тем, что нужно.

— Как продвигается работа? — спрашивает она, когда мы идем к кассам, — тебя здесь почти не бывает, неужели без тебя не справляются?

— Без меня они справляются еще лучше, — отвечаю, придавая шутливый тон, — долго приходится вникать в дела. Привыкать к параллели, в конце концов.

Вита кивает, потом, спрашивает, но как-то смущенно.

— А правда, что вы с Беной вместе? — тут же торопливо оправдываясь, — Я, конечно не лезу в личные отношения, но Мити и Кира уже столько слухов распустили, что не знаешь чему верить. К тому же, Бена вообще ни с кем близко не сходится…

— Мы с ней вместе, — говорю, чувствую, как кровь приливает к лицу от упоминания, — и не нужно сплетничать об этом, передай им, — потом спрашиваю, — Почему Бена была одна?

— А ты не знаешь? Ее куратора, с кем у нее был союз, ликвидировали за неподчинение. Где он сейчас не знаю, но было это больше сорока лет назад.

Вот как. Но сомнениям я сейчас не хочу поддаваться. Выясню об этом позже.

Мы расплачиваемся за покупки и идем обратно.

К нашему приходу все уже были в сборе. В мою небольшую квартиру набились все, было тесно, но мы разместились, перенеся все стулья и стол из кухни.

— Так сколько тебе исполняется? — Кира даже не знает о моей проблеме с документами. Как Мити и Вита. Бена, судя по всему, не стала распространяться об этом. Потому, вздохнув, сообщаю:

— Семнадцать.

— Что? — меня переспрашивают все трое, — Как такое возможно? Это же значит…

— Да, я не работаю. Я только стажер, — говорю, стараясь улыбаться, видя сочувствие на их лицах.

— Значит тебе нельзя…

Вместо окончания фразы слышится дружный смех обеих нормализаторов. Бена рядом только закатывает глаза, толкая в плечо Киру, прося успокоиться.

— Ничего, к прибытию Куратора буду в нужном возрасте, — подвожу итог дискуссии.

Часть 127. Дары не оценивают

Разошлись по квартирам мы рано, да и я устал так, словно весь день был на боевом задании. На следующий день я условился с Беной отправится с ней на дежурство, как только заберу информацию из архивов и отдав в починку телефон.

Собираясь утром, прихватил с собой и перегоревший планшет. Иначе любопытство не даст мне покоя. Архивы оказались на окраине города, но проблем с дорогой не возникло. Запрошенные мной данные мне выдали в пакете, плотно запечатанным и с пометкой «лично в руки». Просмотреть его я решил позже. Ремонт электроники оказался поблизости.

— Что вы с ними делали, — ремонтник-дем, мужчина среднего возраста в очках и почти без волос рассматривает принесенный мной телефон и планшет, — в микроволновку засунули, что ли?

От незнания, что ответить только пожимаю плечами, улыбаясь. Но, вздохнув, человек все же принимает аппаратуру для ремонта. Оплату нужно будет провести по итогам работы.

— Как успехи? — с Беной встречаюсь в условленном месте.

— Сделала все, что хотела, теперь свободна, — подхожу к ней. Мы выбрали заброшенный двор, где редко бывают даже местные жители.

— Тогда давай потренируемся, — кивает она на мой рюкзак. Как мы договаривались, я захватил ее подарок. Достаю пистолет, примериваясь к весу. В отличии от копья, это оружие предполагает не динамику, а наоборот, статичность тела. Овладеть им будет гораздо проще.

— Целься одним глазом, держи руку прямо, постарайся не дышать, когда жмешь на спуск, — Бена дает наставления, а я делаю уже десятую попытку сбить банку в двадцати шагах от себя. Нет, в меткости я тренировался, но без силы сомы очень трудно корректировать положение тела, — нужно потренироваться.

Она берет из моей руки пистолет и трижды нажав на курок попадает в банку, каждым из них. Значит, мне есть к чему стремиться.

Закончив дежурство, мы вместе вернулись в постройки. Пользуясь свободным временем, я решил просмотреть содержимое пакета — несколько папок с текстовыми документами. Когда я стал их перечитывать, то понял, что они никак не относятся к той разрушенной церкви. Это были отчеты о посевах и другой аграрной деятельности в этих местах.

— Значит, снова играем не по правила? — спрашиваю, скорее у самого себя. Хорошо, что я забрал старые газеты из библиотеки.

Предположительно, вмешательство произошло за четыре года до упомянутой войны. Как раз в это время в газетах упоминается странная гроза, прошедшая с юга от города. Я мог предположить, что это был открывшейся портал. Кроме прочего, по полученным из архивов документам, можно было заключить, что само бывшее святилище было на пересечении энергетических линий, являлось источником, правда слабым и не разработанным.

Значит, проникновение инородных Уровням сил в эту параллель имело место. К этим выводам я пришел, основываясь на двух источниках — наблюдениях демов и функционалов. Вероятность, что они все ошиблись слишком мала.

— Все работаешь? — Бена подошла чуть позже, — Идем, разомнемся.

Тренировка на крыше должна помочь упорядочить мысли.

Часть 128. Серые будни функционалов

Следующие несколько дней прошли без примечательных событий. Первую половину дня я проводил на военной базе, потом отправлялся либо в центр «Совершенство», постигать науку владения оболочкой, либо патрулировал вместе с Беной.

Подаренная функционалами взвода форма действительно оказалась кстати. Так я себя не чувствовал лишним среди них.

Стрелять из малозарядного пистолета я научился, пусть не так хорошо, как Бена, но попадал семь из десяти раз. Но самое интересное было в занятиях в центре «Совершенства».

— Представьте, что ваше тело, своеобразный проводник, вы подаете по нему сигналы и получаете результат, — Огани занимался со мной лично, оставляя для общих занятий только «медитацию». С ней я справлялся мастерски, просто отключаясь от восприятия.

— Оболочка, в отличие от сомы гораздо слабее, но каналов восприятия в ней больше. Зрение может быть дополнено слухом, осязанием, обоняние. Так вы будете видеть и распознавать больше информации.

Это мне пока удавалось с трудом. Сказанное на словах это выглядело очень простым, но когда дело доходило до практики, я никак не мог направить восприятие всех анализаторов на что-то одно. Всегда было то, что отвлекало.

— Ваши защитные рефлексы становятся вашими врагами, — говорил на это Огани, — забудьте о них, отключите. Ставьте цель распознать что-то определенное. Затем, вы сможете быстро перестраиваться, вернуть себе защитные механизмы.

Я пытался, пробовал разные комбинации. Наконец, у меня стало получаться — слух, зрение и осязание помогали мне заметить приближение человека, форму и размер скрытого предмета, определить расстояние до предмета, скрытые от меня препятствия.

Огани был доволен. Мне же хотелось больше.

— Вериват, я вам благодарен. Но позвольте выяснить еще кое-что. Вы знаете, что я полифункционал и потому, хочу узнать — можно ли использовать и другие функции через сому.

— Какие вас интересуют? — невозмутимое лицо функционала ни чем не выдавало его догадок. Но он понимал.

— Все, от наложника до аннигилятора.

Огани улыбается теперь еще шире, но так же вежливо.

— Нет ничего невозможного, Энгах Алури, — отвечает он с легким поклоном.

Примерно через пять дней я отправился за отданной в починку техникой. На хороший результат я не рассчитывал, но надежда на сохранность информации у меня была.

— Так, память и носитель целы, вот они, — человек, все тот же, выкладывает передо мной два плоских предмета в прозрачном пакетике, — а вот с самой аппаратурой возникли сложности. Починка, если вы готовы оплатить, обойдется в стоимость нового.

— Мне бы не хотелось менять их, — киваю на два прибора, — если можно починить, чините.

— Тогда приходите через пять дней, — говорит смертный, — а пока могу предложить замену, — протягивает несколько побитый телефон с исцарапанным экраном.

Я согласен на все. Однако, сумма, которую придется потратить на починку (или покупку) аппаратуры была не малой. Моих средств оставалось совсем немного, хотя я был здесь лишь месяц. Еще около двенадцати было впереди. Потому возникла мысль найти «подработку».

Часть 129. Поиск дополнительной работы

— Помнишь, ты говорила, что можно найти дополнительную работу ради денег? — спрашиваю я у Бены, когда мы вместе идем по улице из одноэтажных, покосившихся домиков.

— Помню. Хочешь поработать?

— Да.

— Есть два варианта — пойти на поклон к вычислителям или обратиться в службу занятости демов.

— Определенно второе, — отвечаю сразу, чем удивляю Бену, вскинувшую брови.

— Неужели твой знакомый не поможет?

— Вирис? Нет, он за себя слишком боится, — что поделать, мои союзники не самые сильные в этой параллели, — да и лучше не привлекать внимание.

— Как знаешь, но на многое не рассчитывай, — смеется она.

Но уже на следующий день, сразу после основной работы я отправился на поиски дополнительной. «Биржа труда» — аналог регулятора у демов, оказался недалеко от центра. И устроен он в отличие от последнего, крайне неорганизованно.

— Если вы за трудоустойством, заполните сначала анкету, — говорит мне женщина-дем в окне «справочной».

Беру, заполняю. Возраст — понятно, семнадцать. Дата рождения, прописка — тоже. Родители и опекуны… тут уже без пояснений не справлюсь. Пропускаю. Образование… военный специалист? Как еще назвать мою основную функцию? Не говоря уже о вторичных.

— Первый раз здесь? — видя мои затруднения, ко мне подходит юноша. Чуть выше меня и немногим старше возраста моей оболочки.

— Да, думаю это заметно, — улыбаюсь, указывая на анкету. Он просматривает, потом возвращает.

— Профессию и родственников можно не указывать.

Я слышу это с огромным облегчением.

По результатам мне выдали список возможных вакансий — уборка территорий при зданиях, в помещениях, мелкая розничная торговля. И должность помощника библиотекаря…

— Вы уверены? — я не задумываясь поставил отметку напротив последней вакансии, — время работы с полудня до семи вечера. Зарплата три с половиной тысячи в месяц.

— Устраивает, — и совсем не из-за зарплаты.

Уже через полтора часа я сидел в приемной «Заведующего» городской библиотеки.

— Вы учитесь или работаете? — спрашивает у меня уже пожилая женщина-дем.

— Прохожу стажировку на военной базе, — говорю честно, поскольку это приемлемо для понимания смертных.

— Курсант? — спрашивает она, недоверчиво прищурив глаза.

Киваю. Можно назвать и так.

— Не дело, конечно для девушки, но ладно. Почему решили прийти сюда?

— Люблю читать, — я сегодня предельно честен со смертными.

— Чтож, читать вы тут точно не будете успевать, — смеясь она, откладывая в сторону мои документы, — но, если будете справляться, оформим для вас расширенный пропуск. Вот и все привилегии.

Но мне и этого достаточно. Так много мне хочется узнать об этой параллели и людях.

— Куда ты устроилась? — вечер мы снова проводим с Беной.

— В библиотеку, — слабоалкогольный напиток, принесенный ей, придает большую эмоциональность нашей беседе, — разве тебе это место не нравилось?

— Нравилось, лет десять назад, — она закидывает ноги на стол, я же не решаюсь проделать подобное из страха потерять равновесие, — там сейчас одна пыль и мухи.

— В прошлый раз ты не так говорила, — смеюсь, все же складываю одну ногу на край стола, другую оставляю на полу для уверенности, — ты просто дразнишь меня. Завидуешь?

Она смеется, резко упирается своей стопой в мою и толкает. Я сам не понимаю, как от этого безвредного движения, я вдруг оказываюсь на полу. Стул откинулся назад вместе со мной. Я же наблюдал свои ноги, вытянутые к потолку. И слышал смех Бены.

— Подло, — сам начинаю смеяться, хотя удар спиной об пол был существенным.

— Не зазнавайся, — слышу пояснение ее поступка.

Зазнаваться было нечем. Работа оказалась не простой. Сначала, мне пришлось запомнить систематизацию печатного материала. Оказалось, что все данные соотнесены с разделами — наука о природе, вычислительные знания, знания соединения веществ и молекул, об устройстве тел животных и людей, работе разума и его насыщении. О построении мысли. О сущности мира и его правилах.

Для меня, как функционала-накопителя это было несколько странным, ведь я привык не разделять, а связывать информацию между собой. И с собственным телом.

Здесь же я раскладывал книги по местам. Небольшая трехэтажная тележка была инструментом моей работы. На нее я собирал книги и отвозил в нужные отделы. Некоторые, незаметно, забирал с собой. Ночью, после тренировок или игр в постели с Беной я читал. Распознавал символическую кодировку текстов, переводя его в смысловые составляющие. Из каждого отдельного произведения складывал мозаику этого мира.

— С какой функции хотите начать? — Огани в общении со мной все больше растрачивал свою загадочно-назидательную манеру речи, говорил так, как если бы мы были в Уровнях.

— Накопитель, — заслуживаю удивленный взгляд.

— Мне казалось, что с этой функцией вы уже справляетесь неплохо, — смеется, садясь на пол передо мной, так же сидящем на полу. Он небрежно откидывает свою накидку, показывая вполне типичные джинсы, — я бы и сам у вас многому поучился.

— Тогда аннигилятор.

Он улыбается, но опускает голову.

— Вам известен эквивалент этой функции в человеческом социуме?

— Убийца, — я отвечаю даже не сомневаясь в правильности.

— Да, верно, — улыбка пропадает. Но теперь он смотрит прямо, — но скажите, вам это действительно нужно?

— Вы считаете нет? Почему?

Огани смотрит на меня пристально, так, что мне кажется — сканирует мою сому.

— Она вам не подходит. Вас создавали не для нее, — улыбается. А мне кажется, что своей улыбкой передает ментальный сигнал — он знает обо мне гораздо больше меня самого.

— Тогда, может, подскажете, что должно быть… моим, — уж если он начал говорить, то пусть продолжает.

— Со временем, энгах, со временем. Скажу лишь, что вы не на своем месте и вас ждут те, кому вы были предназначены.

Это заставляет меня задуматься о своем положении. Слишком много разрозненных, но таких схожих фактов — предупреждение неизвестного вычислителя, упоминание некоего покровителя из другой параллели светлыми. И теперь прямой намек на мое несоответствие своему месту при Высшем. Есть ли здесь связь, понять я пока не в силах.

Забранная из ремонта техника была исправна, но долгого срока службы мне не обещали.

— Была одна поломка, будет и другая, — сказал смертный-ремонтник, — только следующей она уже не переживет.

Благодарю за пояснение и оставляю в оплату почти четыре зарплаты помощника библиотекаря. Вот только решимости просмотреть информацию у меня не оказывается. Слишком я был доволен положением вещей и боялся разрушить эту иллюзию. Пусть даже понимал, что так завожу себя в ловушку.

Часть 130. Тайны функции

— А что вы скажете по поводу другой моей функции? — спрашиваю я Огани, ожидая увидеть в нем такое же смущение, какое испытываю я, говоря о функции наложника. Но он только смотрит на меня с улыбкой. — Это тоже не является моим назначением?

Он вздыхает и отвечает, словно через силу.

— Нет, как раз это было предусмотренно при твоем создании. Только применяться она должна была не напрямую, а скорее, косвенно, просто являясь предпосылкой.

— Не понимаю, — звучит все слишком запутанно. Функция — она либо есть, либо нет. Как она может быть косвенной или опосредованной? Хотя, если ему столько известно обо мне, стоит ли спорить? — будь по-вашему. Если она на самом деле моя, то вы поможете мне с овладению ею в оболочке?

Огани, опустив глаза, смеется, в своей манере — тихо, только слегка вздрагивая плечами. Может быть, я смутил его своей просьбой?

— Да, вы можете овладеть своей функцией наложника и в оболочке, — говорит он, с легкой улыбкой глядя на меня, — но только не у меня, а у другого мастера.

— Мастера?

— Да, это человек, смертный. Мой ученик. Искусство, которым вы хотите овладеть существует здесь очень давно, но для вас, как функционала, оно будет гораздо более эффективно. Вот увидите, — он подмигивает, я же чувствую, как кровь приливает к лицу. Уже не уверен, что смогу справиться с таким обучением. Но любопытство гораздо сильнее смущения. Я соглашаюсь.

Место, в которое направил меня Вериват оказывается чем-то вроде того клуба, куда меня повели отмечать мое прибытие. Я долго стою напротив, держа в руках выданную мне визитку с указанием адреса. Нет, здесь нет ошибки. Но, если верить указаниям, то уважаемый функционал направил меня к некоему Адриану.

Подавив волнение вздохом, делаю шаг в направление богато украшенному зданию. Старинный особняк, переделанный в современных традициях, На входе, меня останавливают с просьбой предъявить документы. Я показываю визитку, что дал Огани.

— Подождите, минутку, — говорит он, разглядев кусок картона с инициалами владельца этого места, затем, взяв телефон, набрал номер и стал ожидать ответа, — простите за беспокойство, господин Зальт, здесь подошла девушка. Да, с вашей визиткой. Назвалась… — смотрит на меня, я называюсь, — Несвета Патронатан. Впустить? Хорошо, попрошу проводить к вам, — убирает телефон, — Идите к черному входу, вас проводят, — говорит он уже мне.

Я обхожу здание, оказываясь на менее освещенном заднем дворе. Рядом с подъездной дорожкой оказывается металлическая дверь. Стоит мне подойти к ней, как она открывается. На пороге оказывается девушка в строгом костюме и убранными в хвост волосами.

— Вы Несвета? — спрашивает она, придерживая тяжелую дверь. Я отвечаю утвердительно, после чего меня впускают, прося идти следом. Я оказываясь в довольно темном, скорее всего техническом коридоре. Из него мы выходим в еще одну дверь с кодовым замком. Девушка прикладывает магнитную карточку и она открывается. За ней я вижу лестницу, но уже не такое безлично-серое помещение. Апартаменты, причем крайне изысканно обставленные. Оттуда мы проходим на второй этаж.

— Входите сюда, — говорит она, остановившись у тяжелой деревянной двери.

Я послушно берусь за ручку и тяну массивную створку на себя. Внутри, как мне кажется пусто. Я применяю сканер через фильтр оболочки, как учил Огани и понимаю, что некто находится в соседней с этой комнате. Я, чтобы дать знать о своем прибытии, осторожно стучу по деревянному косяку двери.

— Минутку, пройдите к столу, — слышу приятный мужской голос. Впереди действительно стоит такой же массивный стол из темного дерева и мягкое кресло перед ним.

Прохожу, сажусь. Осматриваюсь. Интерьер темный. Натуральные материалы, ставшие такими редкими в этой параллели. Вероятно, этот человек берет от взаимодействия с функционалами всю возможную выгоду.

— Простите, что заставил вас ждать, — наконец, ко мне выходит обитатель этого мест, — Адриан, — представляется и протягивает мне руку смертный средних лет и непримечательной внешности. Правда, я отметил, одет он был очень дорого (в ценах на вещи я уже стал разбираться) и физическое состояние его было крайне неплохим. Денежные средства у демов — залог хорошего здоровья. По крайней мере, в этой параллели.

Я встаю и протягиваю руку в ответном приветствии, но, к моему удивлению он не пожимают ее, как это делали в подобном случае, а подносит к губам, легко касаясь моих пальцев. На мой вопросительный взгляд только улыбается.

— Присаживайтесь, — говорит он, не выпуская моей руки, указывая на кресло. Я опускаюсь на мягкое сидение, все так же поддерживаемый им за руку. Такая обходительность со стороны человека мне непривычна, но я стараюсь больше не выдавать своего удивления, — вы пришли от Огани?

— Да. Он посоветовал обратиться к вам.

— Верно, он сообщил мне, что должен прийти его ученик, — улыбается.

— Он назвал причину моего прихода?

Его улыбка становится более сдержанной.

— Вы, ведь, не человек, верно?

— А кто, по-вашему? — не стоит торопиться с выводами о его знаниях.

— Вы называете себя функционалами, — в его исполнении слова Уровней слегка искажены, но произнесены правильно.

Нет, он осведомлен, даже чрезмерно.

— О, не удивляйтесь. У меня договоренность с Уровнями. Я работаю с такими как вы очень давно.

Все же, я не удерживаюсь от удивленного взгляда.

— С такими как я?

— Да, функционалами различных назначений. Но говоря конкретно о вас, мне известно, что вы наложник, тот, кто осуществляют контакт, — он обходит стол и садится напротив меня, — я бы провел аналогию с тем, что существует у нас, но понимаю, что тем самым слишком упрощу ее значение. В привычной вам среде, вы с легкостью справляетесь с ней, здесь же все иначе. Но я могу научить вас управлять этим телом так же, как вы управляете своим настоящим.

— Хорошо, — я почувствовал, что горло пересохло, но нахожу силы для ответа, — каким образом вы намеренны это сделать? — здесь все будет зависеть от методов.

— Покажу и объясню возможности вашей оболочки и вы сможете применять свою силу опосредованно. Не бойтесь, — видя мое опасение, продолжает он, — ничего запрещенного делать вам не придется. А начнем мы с информации, — он достает что-то из ящика стола и пододвигает ко мне. Это оказываются две книги, — думаю, здесь вы разберетесь сами.

Я пододвигаю их к себе, просматривая их. Всего лишь анатомия и психология. Подобное я уже видел в библиотеке. Правда эти издания несколько тоньше и в более прочной обложке.

— Здесь собранно лишь то, что касается вашей функции, — поясняет он.

— Хорошо. Лишним ни какие знания не будут. Что по поводу оплаты?

— Не беспокойтесь об этом. Для учителя и его друзей моя помощь безвозмездна.

Так ли это? Не могу сказать. Огани действительно не брал с меня денег, я понимал почему — услуга за услугу. В ответ я помогу ему, когда он того попросит. Человек, вероятно, хотел надеяться на подобное.

Мое расположение покупали, но как дорого будет стоить это для меня, я не знал.

Часть 131. Практика

— Что ты читаешь? — Бена зашла как обычно без стука, застав меня в окружении десятка книг и со включенным ноутбуком. Наступившая весна уже нагревала комнату, потому я не утруждал себя одеждой. Не зная кого ждать, успел прикрыться одной из книг. Самой большой. По стечению обстоятельств это оказался анатомический атлас с изображенным расчлененным торсом на обложке.

— Ты сегодня рано, — облегченно выдохнув, говорю ей, откладывая атлас в сторону.

— Да, меня сменили чуть раньше. Взялась за учебу? — она берет ближайшую к ней книгу — Гендерная психология. Удивленно приподнимает брови.

— Да, решил узнать побольше о возможностях оболочки, — говорю, сдвигая в сторону книжный завал. Попытка встать приносит мучение от затекших мышц.

— Вижу, что об очень конкретных возможностях, — говорит она, беря уже другую книгу. На обложке переплелись две обнаженные фигуры. Восточное учение о телесных наслаждениях мне порекомендовали совсем недавно.

— Я наложник, от этого мне никуда не деться, — говорю в ответ на ее колкость, — к тому же Огани утверждает, что с основной и функцией накопителя я уже освоился. А функции аннигилятора учить меня отказался.

— Надо же, какой разборчивый, — она пролистывает книгу. Текста там мало, в основном изображения. Правда, такие, что я предпочел бы им чтение сложнейшего скрипта. От некоторых так вообще возникало желание выкинуть книгу в окно. Но я не мог. Адриан устраивает мне экзамен по всем прочитанным источникам. Как он будет проходить по этой, я даже боялся представить, потому просто сохранял в память названия и описания позиций.

Бена на столько засмотрелась в книгу, что начала недвусмысленно посмеиваться, потому пришлось отобрать у нее печатное непотребство и спрятал за подушку.

— Так что, много узнала? — Бена берет следующий источник знаний — анатомический атлас.

— Пожалуй. Но только по тексту не разберешься.

— Тут же картинки есть, — она, закинув ногу на ногу, открывает атлас на оставленной мной закладке — строение половых органов.

— Не видел бы их, — наблюдаю, как функционал, внимательно рассматривает раскрытую страницу, — хотя, теперь я вижу общие моменты с контактом в форме сомы, — наконец, отвлекаю ее внимание на себя.

Схожесть действительно была, только добиться полной аналогии оказалось невозможно. Зато дополнительных путей я наметил достаточно. Но говорит об этом, функционалу не стал. Все же, это касалось только меня и моего Хозяина. Правда, для Бены я тоже кое-что припас.

— Кстати, могу показать кое-что, — говорю ей, освобождая кровать от книг. Бена тоже откладывает свою и откидывается назад, опираясь на распрямленные руки.

— Ты же вроде не хотела рисковать.

— Никакого риска, только расчет, — говорю, вставая перед ней, ожидая согласия.

— Ну, давай попробуем, — улыбается она.

Только я вижу, что тело ее напряжено. Остается надеяться, что это не на долго.

Первым своим действием я полностью изолирую тело от минимальных проявлений сомы. Даже слегка снижаю чувствительность — так меньше вероятности оставить след на ауре. Наклоняюсь над ней, одной рукой тяну вниз застежку комбинезона. Осторожно касаюсь губами шеи, затем ключицы. Рукой провожу вдоль края одежды, останавливаясь на груди. Я не могу следить за состоянием ее матрицы, только следую сигналам тела. И они проявляют себя — дыхание становится глубже, легкая дрожь пробегает по мышцам. Я продолжаю. Губами я касаюсь другой освобожденной от одежды груди, а рука движется вниз, за застежкой, по животу и к чувствительному участку между ног. Но только не сразу. Медленными движениями я слегка касаюсь низа живота и верха ног, не спеша приближаюсь к нужному месту. То же проделываю и с грудью, не торопясь стимулировать ее чувствительный элемент. Бена сдается первой.

— Это пытка, Нес? Так и признайся, что тебя все же обучали владеть функцией аннигилятора, — от неожиданности я отрываюсь от процесса, смотрю на нее. Бена запрокинула голову, слегка выгнула полуобнаженное тело, — ты не знаешь, что нельзя так дразнить?

— Не дразнить, а раздражать тактильные центры, предваряя…

— Раздражать, вот ключевое слово. Она перехватывает мои руки и заставляет подняться. Потом рывком толкает на кровать. Я падаю головой на подушку, неожиданно больно стукаясь о что-то под ней. Вскрикиваю. Завожу руку под голову, доставая книгу с неприличными картинками.

— О, ну вот и материал для практики, — Бена выхватывает у меня ее. Перелистывает ее и наугад открывает на страницу. От понимания, что она предложит, я чувствую холод в животе, — в самый раз, — показывает она мне изображение.

— Что? Нет, я так не смогу, — позиция, в которой переплетены тела кажется невозможной.

— А ты попробуй, — она откладывает книгу, стягивая с себя комбинезон.

Не смотря на срыв моего эксперимента, я был доволен результатом. Оказалось, что при должной подготовке, я смогу взаимодействовать в форме контакта и с другим функционалом. След контакта в моей ауре регистрироваться не будет. Для Бены эффект тоже оказался ощутимым, как она этого не отрицала. Я заметил это по тому, сколько раз мы испытали экстаз во время нашего взаимодействия. Дополнительную роль сыграли позиции, взятые из книги.

В целом, все оказалось не так сложно — положение на боку, с прижатыми к груди коленями, на животе, когда моя голова оказалась оттянута назад или одна моя нога, вытянутая вдоль ее туловища, когда она возвышалась надо мной, позволили насладиться друг другом более тонко и разнообразно. Но самое главное, я наконец, уяснил себе, что функция наложника вовсе не бремя, а благо, ведь дает возможность дарить наслаждение. А еще, что не нужно быть стесненным в методах, если они приносят удовольствие тем, кто дорог.

О Патроне я вспомнил с особой грустью. Только при нем моя функция будет активна максимально и полно. Радовало, что до встречи с Хозяином и Куратором оставалось все меньше времени. Только хотелось надеяться, что и с Беной я, в последствии, смогу поддерживать связь. Сейчас же наслаждался той свободой, которую невольно получил здесь.

Часть 132. Странные знаки

У меня выпадали дни, когда я был полностью свободен от обеих работ. Тогда, я либо занимался самообразованием, либо отправлялся с Беной на патрулирование или в город для прогулки. В одно из ее дежурств я стал замечать неизвестные символы, начерченные на стенах домов и колонн мостов.

Это были руны, я догадался об этом сразу. Только они не относились тем, что знакомы в Уровнях, даже к этой параллели они не имели отношение. Однажды, когда мы проверяли старое заводское здание, то я сразу увидел знакомый символ в углу стены. Это были два расправленных крыла, перечеркнутые копьем. Это была моя руна в окружении неизвестных мне символов.

— Ты ведь видишь это, или мне не кажется? — указываю я Бене на изображение моей руны на стене полуразрушенного дома. Рисунок выполнен криво, но вполне распознаваем.

Бена приседает перед ним.

— Нет, мне кажется, это действительно твое имя, — она держит во рту травинку. Была уже поздняя весна, день стал гораздо длиннее и после своей работы я прогуливался по заброшенной части города с Беной при свете заходящего солнца.

— Я видела подобное и в других местах, но здесь она выведена особенно четко, — прислоняюсь к стене рядом с граффити.

Функционал пристально изучает выведенные серебряным два крыла и черную перечеркивающую их линию.

— Тут еще надпись, — говорит она, оглядев стену. Оборачиваюсь на выщербленную кирпичную кладку. То, что я раньше принял за своеобразный рисунок, оказалось буквами. Они складываются в надпись — «акриат», с одного из мертвых языков параллели означающее несущий смерть. Уничтожитель. Аннигилятор.

— Откуда им известно? — я шокирован тем, что вижу, — Бена, кто еще может знать обо мне?

Ни моя руна, ни назначение не разглашалось демам. Функционалы? Зачем им делать это? А если и нужно, то кому?

— Кто-то называет тебя предвестником конца света, — отвечает Бена, вставая и выбрасывая изжеванный стебель, — и, явно, знает о тебе не мало.

— Спроси у Ворона, может ему известно что-либо, я попробую выяснить что-нибудь, у Вириса, — говорю, чувствуя беспокойство. Мне совсем не нужна огласка. Тем более в преддверии прихода Высших.

Часть 133. Неформальная беседа

Напрямую идти в сектор вычислителей я не хотел, поэтому сразу после стажировки зашел в «Фиолет».

— Можете передать Вирису, — говорю бармену — младшему функционалу, протягивая записку с вопросом.

Я надеялся, что ответ придет скоро, но его я прождал две недели. Ожидание было мучительно. Бена так же не добыла никакой информации. Ради собственного успокоения я едва не каждую ночь обследовал заброшенные районы города. Бена, теперь переведенная и на ночные дежурства, иногда составляла мне компанию.

Но этим вечером я был один. Завод автозапчастей стоял разрушенным почти целое десятилетие. Там часто собирались подростки и «неформалы» — субкультурные элементы. Категория молодых демов, влияние уровней на которых слегка искажено, так, чтобы создать в обществе смертных альтернативные, менее продуктивные ветви социального расслоения. Но мне они совсем не мешали, скорее наоборот. От них я иногда получал более достоверные сведения, чем от функционалов.

В этот раз их было семеро. Четверо юношей и девушки. Они сидели на обвалившихся перекрытиях, вели беседу о том, что им интересно. Иногда включали музыку, иногда прогуливались парами или по одному в темных и сырых помещениях завода. Я зашел, присев на дальний обломок арматуры. Солнце, близкое к закату проходило через запыленные стекла, слегка разгоняя сумрак внутри. Но, не смотря на темноту, меня скоро заметили.

На мгновение они прекратили разговор, отвлеченные моим появлением, потом снова возобновили. Правда, не столь уверенно.

— Эй. Кого-то ищешь? — не выдержав испытания своего любопытства, обратился ко мне один из юношей.

— Нет, просто мне нравится это место, — улыбаюсь ему. Я выгляжу одного с ними возраста, потому рассчитываю быстро наладить общение.

— Здесь спокойно, — тот, что заговорил со мной подходит ближе, — мы часто здесь бываем, но тебя не видели. Я Курт, — протягивает мне руку.

— Нес, — отвечаю на приветствие пожатием, — я в вашем городе недавно, потому не знала о таких местах.

Я разглядываю юношу-смертного. Он довольно худой, при этом высокий. Одежда преимущественно черная — узкие брюк из пропитанной ткани, водолазка, длинное пальто. Лицо смещено от идеального, в более резкие и несимметричные черты, но не уродливо. Скорее необычно. Остальные тоже отличались от привычного вида демов — одежда, прическа, украшения, все было слишком нетипичным. Но главное, почти нет популярной сейчас «жучиной» одежды. Почему у меня к творчеству этого созидателя такая неприязнь я не понимал.

Тем не менее, мы нашли общий язык. Я даже слегка заинтересовал их в большей мере своими функциями в человеческом воплощении — боевыми навыками, работой на военной базе и знаниями, полученными благодаря работе в библиотеке.

— Вам знаком такой символ, — показываю я им свою руну, выведенную на листе бумаги.

Двое отрицательно покачали головами. Один сказал, что слышал мифы о людях-птицах. Только девушка, та, что постарше остальных, сказала, что это символ предвестника конца света.

— Я где-то слышала, будто в наш мир пришел демон, который скоро его погубит, — говорит она, задумчиво рассматривая рисунок, — только не понятно, почему он изображен с перечеркнутыми крыльями и что вообще это значит.

— Скорее это крылья, пронзенные копьем, — поясняю, забирая рисунок.

— Значит это демон, убивающий крылатых? — заинтересовалась она.

— Светлых. Они пришли в этот мир и решили, что крылья для них гораздо выгоднее, чем просто ноги и руки, — неожиданно для себя говорю ей. Дает о себе память о встрече со светлыми в мире энергоформ.

Она удивлена моей осведомленностью. Странно, не уже ли знания из моей прошлой жизни пробиваются через блок памяти? Могу допустить и такое.

Оставив мысли об этой странности я вернулся к выяснению причины появления моих рун. Оказалось, что их видели не только в этом городе.

— Тут есть целое сообщество, посвященное концу света, — поискав в интернете говорит мне девушка дем. С ее телефона я просмотрел эту информацию — разнообразные изображения перечеркнутых крыльев демонстративно выводились на стенах, асфальте, иногда уродующие городскую архитектуру. Те, что довелось увидеть мне были самыми примитивным. Попадались и такие, что можно было отнести к произведениям искусства.

— А почему тебе это так интересно? — мы засиделись в заброшенном заводе до темноты, потому развели небольшой костер. Все семеро, как оказалось, школьники и студенты домой не торопились. Я тем более был предоставлен самому себе.

— Считайте, люблю городские легенды, — улыбаюсь юноше. Пущенная по кругу бутылка с алкоголем скрашивала нашу беседу.

— А, ну тогда тебе будет интересно послушать про серебряную тень, — говорит одна из девушек, что помладше.

— Что за тень? — одно название уже заставляет меня подозревать нехорошее.

— Светящийся силуэт, который появляется в местах подобных этому, — мрачно оглядывая полуразрушенное помещение, говорит она, — говорят, если задержаться на пустых улицах после полуночи, то увидишь сначала призрачный свет, затем яркое серебристое свечение. А потом появляется нечто, — она делает паузу, — и забирает твою душу, — почти скороговоркой выкрикивает она, толкая под локоть сидящего рядом с ней парня. Тот как раз пригубил бутылку и от ее толчка едва не подавился, пролив часть жидкости на себя.

Нашу компанию это повеселило, но было уже поздно и мои собеседники собрались возвращаться. Я же решил еще немного побродить по окраинам.

— Нес, если хочешь, приходи завтра на Вышку, там много наших собирается, — говорит мне в след один из демов.

— Где это? — от Бены я слышал о местах сбора сомнительных личностей, но о Вышке не знал.

— Ближе к реке, бывший порт. Там нечто вроде маяка — Вышка.

Благодарю. Соглашаюсь. Хотя бы опрошу демов-неформалов.

Часть 134. Неожиданное известие

— Несвета? — телефон дал о себе знать, когда я был на работе в библиотеке, — это Вирис, приходите сегодня в Фиолет. Нашел для вас кое-что интересное.

— Я в семь буду свободен, — от радости я даже забыл о правилах речи.

— Жду вас там в половину, — поспешно говорит функционал и отключается. Этот рабочий день для меня тянулся очень долго.

До Фиолета добираться пришлось на попутке. Это место находилось за городом и успеть на автобусе к назначенному времени было сложно. Меня подвезли бесплатно, просто за разговор. Водителя, немолодого мужчину крайне заинтересовало, что работнику библиотеки понадобилось в «таком заведении». Я сказал, что встречаюсь с другом и это немного успокоила его любопытство. Тем не менее, о езде с попутными водителями я решил забыть. Мне было достаточно первого своего раза, больше неприятностей я не хотел.

— Добрый вечер, — Вирис все так же вежлив, при встрече со мной. Отодвигает стул, так, чтобы я присела, — как ваши дела, слышал вы устроились на работу?

— Да, в библиотеку. Правда работаю больше ради допуска к книгам, чем из желания заработать. Вы что-то узнали?

— Да, и мне кажется это очень странным. Я потому не торопился сообщить вам, искал подтверждение и факты, — он достает планшет. Вполне обычный, даже мой, перегоревший был куда мощнее, — вот, взгляните, — он разворачивает ко мне экран. На нем я вижу все те же рисунки с моей руной. На стенах, дорогах, на одежде.

— Откуда это? Как им стало известно?

— Тут-то и начинается самое интересное, — говорит он, манипуляциями переключая изображение на экране.

— Функционал? — я не верю глазам. И удивляет меня далеко не то, что на экране техники смертных я вижу матрицу и сому представителя Уровней. Рядом с изображением его оболочки.

— Да. Беглый исполнитель. Он раньше работал в этой параллели, но за нарушение был ликвидирован. Как смог вернуться — неизвестно.

В горле словно пересыхает. Ликвидированный исполнитель. То же было и с куратором Бены. Это совпадение или нет? Лучше выяснить самому и не дать произойти непоправимому.

Бене о своей догадке я пока не стану говорить.

— Кстати, у меня еще одна новость, — Вирис вырывает меня из задумчивости, — наш сектор инициировал прибытие Высшего немного раньше, — я смотрю на него, он же отвлеченно разглядывает девушек-функционалов у барной стойки, — Высший Каракат с помощником Арит прибудет уже через две недели.

Я не мог сказать, что эта новость не заставила меня волноваться. Похоже, некие обстоятельства заставили Высшего поторопиться. И я предполагал, что это связано со мной.

Значит, мне нужно разрешить свою проблему как можно быстрее.

Часть 135. Вышка

До «Вышки» мне помог добраться Вирис. Нет, я не стал говорить ему, куда направляюсь, просто попросил подбросить до ближайшего к ней магазина, надеясь так скрыть свою истинную цель. До места сбора уже дошел пешком.

«Вышка» уже жила своей жизнью. Заброшенное здание порта с прилегающей к ней подобием навигационной башни шумело музыкой и веселыми голосами молодых демов.

Вероятно, администрация города намеренно закрывала глаза на подобные собрания, потому как ни кто не скрывался и не боялся приближения чужаков. Я вошел через главный вход беспрепятственно. Внимание на меня обращали лишь вскользь, просто оценивая мою оболочку.

Здесь действительно было много похожих на моих недавних знакомых — темная или слишком цветная одежда, яркие прически, необычные украшения. В их среде даже моя полувоенная одежда, приобретенная еще у Ворона, казалась слишком простой.

Я поблуждал среди полуразрушенных залов порта, надеясь встретить своих тех демов. Они обнаружились именно в навигационной вышке.

— О, Нес, здорово, что пришла, — выходит на встречу тот же самый юноша, что первым заговорил со мной, — знакомься, это Морок, тоже увлекается поисками странных мест.

Протягиваю руку в знак приветствия, он ее пожимает. Любитель мест явно старше остальных. Ему приблизительно тридцать на вид. Военная выправка и сильное тело выдает в нем бывшего солдата.

— Кстати, Нес курсантка, — добавляет юноша. На это Морок только усмехается. Да, вид у меня действительно мало намекающий на военную подготовку.

— Пока только стажируюсь при военной базе, — поясняю ему, — а вы служили?

— Не только служил, но и участвовал, — говорит он, видя мое удивление, продолжает, — в военной компании, на юге.

О подобном я не знал. Постараюсь выяснить позже. Значит, передо мной опытный солдат? Интересно. Почему бы не попробовать испытать силу демов в боевой тренировке.

— Каким оружием владеете, — спрашиваю просто рефлекторно. Но, видя некоторое удивление, понимаю, что сказал что-то не то.

— Автомат, пулемет, граната, — говорит он с усмешкой. Мысленно бью себя по лбу — точно, здесь в основном огнестрельное оружие.

— Но немного владею приемами контактного боя. Забылось слегка, но если хотите… — сказано это с долей иронии.

— Нет, пожалуй я с вами не справлюсь, — смеюсь в ответ.

— А ты никак тоже драться можешь? — он закуривает. Глядя на меня теперь с долей интереса, прищурив глаз.

— Да, училась приемам сражения с копьем, секирой. Немного мечом, — признать это теперь как-то неловко.

Морок удивленно приподнимает брови, но не верит, потому, как снова усмехается.

— Нес интересовалась знаком Акриата, — напоминает юноша цель нашего знакомства, я протягиваю листок с изображением своей руны.

Морок берет, вынув сигарету изо рта, пускает дым через ноздри. Вглядывается в изображение, потом кивает.

— Видел такое. Да, в основном фанатики разные подобное рисуют. И малышня, которая себя крутыми считает. Вроде как показывают, что ничего не боятся. Откуда пошло, — пожимает плечами, — только к фанатикам лучше не соваться. Уж очень странные они.

— Странные?

— Да, то ли обкуренные, то ли под гипнозом, — говорит он, глядя куда-то в сторону, — сектанты, наверно. Одним словом, лучше не связываться. Если и правда какие-нибудь мозгокопатели с ними работают, то тут не меч ни винтовка не спасут.

— Ясно. И все же, где их можно найти? — спрашиваю, выдерживая на себе укоряющий взгляд. Но Морок все же отвечает, вздохнув, затянувшись еще раз сигаретой.

— Говорят, видели недалеко от очистных, там несколько старых домов осталось некоторые даже жилые, — потом, помолчав, спрашивает, серьезно хочешь туда пойти? Одна?

— Да, а что такого? Я же только посмотреть.

— Вот с «только посмотреть» все неприятности и начинаются, — строго говорит он, — твое дело, конечно, но, если что, я предупредил.

Благодарю его и остальных демов. Наверно, времени терять я больше не буду. Направляюсь к выходу и, неожиданно понимаю, что вижу что-то знакомое. Знакомое тоже замирает, с удивлением глядя на меня и, видимо ругая себя за то, что не успел вовремя отойти в толпу.

— Глот, какими судьбами? — я сам от неожиданности себя не сдерживаю, хотя мог просто пройти мимо.

Функционал же застыл не в силах даже ответить. В последний раз мы расстались крайне не дружественно.

— А, Нес, — это вместо приветствия, — к вам тот же вопрос.

Произнесено несколько смущенно. Меня это веселит.

— Можно на ты, я не на задании, — улыбаюсь ему, — просто знакомлюсь с местными обычаями. Как на счет вас? Тоже развлекаете себя в свободное время?

Он так же выдавливает из себя улыбку. Боится?

— Да, хотя бы на это я имею право, — говорит он, беря сигарету и прикуривая, — доброй ночи, — разворачивается и исчезает где-то в толпе.

Я лишь большим усилием сдерживаю смех. Когда выхожу из «Вышки», проверяю по карте, как мне следует добраться до нужного места. Почти через пол города… Вздыхаю. Придется тратиться на такси. А средств у меня уже и так мало. Оглядываюсь, пытаясь выбрать место, откуда вызвать наемный транспорт. И вижу несколько демов стоящих у двухколесных моторных средств передвижения — мотоциклов. Да, на таких было бы и быстрее и проще.

— Друзья, не подкинете до места, — форму обращения я выбрал самую простую, близкую к жаргону диалекта. Трое демов, все мужского пола, довольно крепкого сложения оборачиваются ко мне, оценивая просителя, — деньги есть, — даю им стимул.

— Да, нам деньги без разницы, цыпа, — говорит один, разворачиваясь ко мне. Двое других продолжают стоять в пол оборота, — у нас натуральный обмен.

Натуральный? Значит продуктами или ценностями? Предположительно… Пожимаю плечами.

— С меня выпивка.

Дем в ответ смеется, но соглашается, просит идти за ним. На мой вопрос — куда? — транспорт ведь рядом, поясняет — сначала обмен. Мы идем вглубь «Вышки», но тут дорогу преграждает Глот.

— Это ты куда? — обращается он к ведущему меня дему.

Тот быстро объясняет, добавляя «Цыпа согласна», на что Глот сначала удивленно смотрит на меня, потом, выбросив сигарету, говорит.

— А ну свалил, она со мной, — быстро шагает ко мне и, обхватив за плечи, разворачивает к выходу.

— Что происходит? — скидываю его руку, когда мы выходим из полуразрушенного здания.

— Ты хоть понимаешь, на что согласилась? — ставит он меня в тупик вопросом, — Ясно, — видит он мое непонимание, — куда тебе нужно?

Я называю направление и как туда добраться. Глот кивает и направляется к месту, где стоят другие демы с мотоциклами. Я, теперь не столь уверенный в правильности своего поведения, остаюсь стоять.

Функционал поприветствовал смертных, с размаха хлопнув каждого по протянутой ладони. Сказав пару слов на том же жаргоне, повернулся ко мне и призывно махнул рукой.

Я подошел, снова оказавшись обхвачен за плечи.

— Так значит это твоя, — кивает на меня один из демов.

Глот кивает.

— Сегодня — да, — увлекает меня в сторону.

— Садись и держись за спинку, — говорит он, подходя к мотоциклу, на вид более старому и побитому, чем другие. Функционал садится, заводя мотор, — быстрее, — перекрикивает он рев двигателя.

Я подхожу, закидывая ногу на заднее сидение, не удерживаюсь и опираюсь ладонями о плечи функционала.

— За сиденье держись, — раздраженно выкрикивает он, я поспешно перевожу руки за спину, хватаясь за жесткий выступ. Тут же едва не падаю от рывка, с которым трогается мотоцикл. Примерившись к скорости, сажусь более устойчиво.

Часть 136. Навстречу неизвестности

Мы выезжаем на трассу. Я еще не ездил на подобном транспорте. Невероятная скорость, воздух, обдающий лицо. Все вместе вызывает чувство восторга и свободы. Наверно, я слегка теряю контроль, потому, что мотоцикл вдруг хлопает чем-то внутри и сильно забирает в бок. Глот, выругавшись, выправляет транспорт.

— Прости! — кричу ему.

— Поосторожнее! — отзывается функционал.

Повезло же ему встретиться со мной.

Умериваю свои эмоции, возвращаясь к мыслям о сектантах и том функционале, на которого указал мне Вирис. Возможно ли, что они связанны? Тогда получается, что представитель Уровней вмешивается в развитие параллели, влияя на сознание демов? И правда ли это куратор Бены?

Но мы уже съезжаем с трассы, сворачиваем в дворы. Глот сбавляет скорость, лавирует между постройками. Мы едем практически по грунтовой дороге, подпрыгивая на на кочках и соскальзывая в ямы.

— Что тебе тут понадобилось? — спрашивает он, останавливаясь недалеко от нужного мне места.

Вокруг стоят двухэтажные дома. Некоторые из них заброшены. Тот дом сильно отличается. Он огражден забором и выглядит вполне крепким.

— Подождешь меня? — только спрашиваю у него, протягивая свой телефон. Не хочу снова платить за его починку.

— И долго мне…

— Если не вернусь через пятнадцать минут, передай Инграму, где видел меня в последний раз.

Больше не оборачиваясь, иду туда. Надеюсь, что мне не придется применять силу сомы, но надо быть готовым ко всему.

Забор оказывается довольно высоким, и, судя по сканированию, с обратной стороны усилен электричеством. За жестяной заслонкой проходит металлическая сетка с подведенным током. Обхожу его, находя место, где эта сетка подсоединяется к автономному генератору. Отключаю, пропустив силу сомы. Перегорает вся электросеть здания. Значит, теперь медлить нельзя. Уже не боясь применить силу, перелезаю через забор, оказываясь на довольном широком внутреннем дворе. Сразу подбегаю к стене, прижимаясь к ней.

Сканируя пространство внутри дома.

Блок. Очень сильный. Но его характер мне не ясен. Значит, придется входить внутрь. Окно подойдет.

Слабым импульсом прожигаю раму и толкаю ее внутрь. Перепрыгиваю через подоконник. Никого. Темное пустое помещение. Старая мебель раскидана по дощатому полу.

Зачем было это охранять?

Обхожу все помещения. Так же пусто, наверху то же. Значит, вниз. Вход в подвал оказывается под лестницей. Я подхожу, но почти сразу чувствую инородную энергию. Нет, это не влияние Уровней. Это нечто другое, враждебное. Перехожу в форму сомы и проламываюсь вниз. Сильное сопротивление странной энергии окутывает тело, вдруг смяв мой покров.

Настало время применить боевую модификацию. Накидываю ее, сразу почувствовав агрессивное влияние энергии. Когда мое восприятие, усиленное доспехом, проясняется, я вижу источник.

Кокон. Я уже видел подобное.

Откуда они здесь?

Они назвали себя эмиссарами. Те, кто взаимодействуют с демами и нами. Те, кто могут это делать. Те, кто могут вмешаться. Захватчики.

Нарушители.

Значит, здесь работа для меня, аннигилятора.

Но что-то не так. От кокона тянется несколько нитей — каналов. Я прослеживаю их. Это демы. Каждый окутан оболочкой, питающийся ими. Или обменивающийся чем-то.

Я могу уничтожить кокон. Но не людей.

Нужно выяснить, на сколько разумен вторгшийся.

— Если ты слышишь меня, ответь, — обращаюсь к пришельцу, — я не хочу причинить вреда людям. Мы сможем решить все мирно.

Я жду, не надеясь на ответ. Хаотично подбирая варианты, как лучше поступить. Но тут же чувствую касание его мысли.

— Разрушитель, Акриат, так они зовут тебя. Ты пришел уничтожить этот мир. Но я не дам тебе это сделать. Они не дадут. Ваша власть заканчивается.

Потом следует удар. Такой сильный, что даже в боевой оболочке я отражаю его с трудом.

Нет. Слишком опасно. Нельзя оставлять кокон.

— Ты не оставляешь мне выбора. Копье выхвачено из груди. Я вижу цель. Я понимаю, что так наврежу людям, но не могу отступить. Он как вирус, будет захватывать больше и больше человеческих ресурсов. Разрушит параллель.

Блок вырастает передо мной, заготавливаются поражающие элементы чужеродной энергии. Но я быстрее. Я знаю их слабые места. Прорезаюсь через неокрепшую стену, сламываю шипы, добираюсь до сердцевины. Копье погружается в него. Но не ранит. Каналы высыхают, иссякают, разрушают демов. Но эмиссар не ранен. Он не здесь. Это лишь его отросток.

Нет! Я ошибся! Копия, питающаяся от более сильного ядра. Которое…

Готово защищаться.

Подобное хлысту щупальце возникает из провала, де был кокон. Здесь мне не выстоять.

Сома быстрее модификации, потому, перекидываюсь и прорываюсь через пол и стены, накрываю себя оболочкой уже за забором. Бегу. Глота уже нет. Не уже ли я был так долго? Или он даже не ждал?

Скрип тормозов и шорох шин слышится сбоку.

— Нес, сюда! — но выезжает, круто развернув ревущий мотоцикл. Я прыгаю в его сторону, тут же позади по земле бьет хлыст. С трудом забираюсь на сидение, не в силах перенести вес тела, просто обхватываю Глота за пояс, прижимаясь к спине. Пусть потом ругается. Сейчас главное выбраться. Я даже не слежу за дорогой, едва успевая балансировать на повороты мотоцикла.

— Остановись! Прошу, уже достаточно! — иначе я упаду.

Мотоцикл замедляет ход, наконец, действительно останавливается. Я только тогда отцепляюсь от функционала. Практически сползаю с сиденья, только удерживаясь за спинку, остаюсь на ногах.

— Что это было? — Глот сам будто бежал, говорит глубоко дыша. Я даже не могу найти силы на ответ, прошу подождать. Сажусь на землю. Потом ложусь.

Пара минут, только пара минут чтобы прийти в себя. Я закрываю глаза. Странно, что веки оболочки такие тяжелые. Вся оболочка слишком переполнена. Что это? Яд чужеродной энергии или мое собственное перенасыщение? Пока я не понимаю. Надо отдохнуть.

Когда просыпаюсь, то первое, что вижу — серое небо, просвечивающее сквозь листву деревьев. Поднимаюсь и оглядываюсь. Справа горит маленький костер, чуть дальше сидит Глот, прислонившись к своему мотоциклу. Кажется спит. Я встаю, тут же понимая, что укрыт его курткой. Мы расположились на краю леса, дорога видна довольно далеко.

На сколько помню, я отключился прямо на трассе. Значит, функционал перенес меня сюда. И даже пожертвовал своей одеждой. Мне стало неудобно, что доставил ему столько проблем. Я встал, подошел к спящему Глоту. Он сидит, вытянув одну и согнув другую ногу, руки сложил на груди, а голову склонил на грудь. Спиной он опирался на мотоцикл. Сейчас довольно прохладно, потому накрываю функционала его курткой. Сам же отхожу в отдаление. Мне нужно провести диагностику своей сомы. После сражения с эмиссаром я не был уверен, что вышел без потерь.

Зайдя подальше в поле, так, чтобы лесопосадка и трасса оказались удалены на километр, открываю свое истинное тело и сканирую себя. Нахожу небольшое ранение — длинный шрам со следами светлой энергии по краям. Он идет по спине наискосок, слегка захватывает плечо. Конечно, моя основная энергия уже подавляет чужеродную, но заживление идет медленнее. Да и возможность заражения я не исключаю.

Возвращаю на себя оболочку и иду обратно к нашей стоянке. Посреди поля остался круг выжженной земли. Кто увидит — пусть думают что хотят. Сейчас важно сообщить Инграму о находке.

Глот к этому моменту уже проснулся и старательно затаптывал остатки костра.

— Спасибо за помощь. Я ваш должник, — останавливаюсь у ближайшего дерева, наблюдая за молчаливыми сборами функционала.

— Не стоит благодарности, — хмуро бросает он, — каждый день вот так вот покрышки сжигаю.

Последнее было сказано скорее в укор мне.

— Я возмещу. Без вас мне было бы не справиться.

Он останавливается, тяжело вздыхая и смотря на землю — все угли погасли, потом все же поднимает взгляд на меня и спрашивает.

— Что это хоть было? Я наверно минут десять гнал на полной, пока оторвался. Даже побоялся в город сворачивать, решил, что лучше на окраину увести.

— Эмиссар, — честно отвечаю ему, — здесь был кокон с удаленным контролем. Его я разрушил и, видимо, активировал защитную систему, — подумав, добавляю, — он питался от демов и управлял ими.

— Че, правда? — Глот недоверчиво смотрит на меня. Я киваю, — ну полный абзац тогда. Спокойной жизни конец.

— Судя по всему, это происходит не только здесь, но и по всей подконтрольной зоне, — пытаюсь его успокоить. Но, видимо делаю это неправильно, потому как он еще больше мрачнеет. И кажется, я догадываюсь почему.

— Такое было раньше?

— Да, перед самой войной.

Часть 138. Сборы

К Инграму я отправился сразу. И сильно «обрадовал» его своей находкой. Вероятно, функционал знал о затаившихся нарушителях, но предпочел бы не предавать огласке факт обнаружения эмиссаров и дождаться Высших. Только я, как прямой свидетель, не оставил ему шансов.

— Придется изолировать весь район и отправить поисковые группы по обнаружению зараженных демов. А пока отправлю запрос в другие города, — крайне безрадостно сообщает он свое решение. Меня, к сожалению, к операции не допускают.

— На вас возложена иная миссия, — поясняет он мне свой отказ, — вы отправляетесь организовать встречу Высшего Караката с помощником, — передает мне ознакомительный документ на планшете, — прибытие будет осуществляться на специальном полигоне южнее отсюда. Вам нужно выдвигаться уже завтра вечером, поэтому займитесь сборами и завершите все дела здесь.

Я не ожидал услышать такого, поражен возложенной на меня ответственностью. Но сказать, что рад не могу.

— Мне потом позволят вернуться сюда? — спрашиваю, потому как не могу так просто бросить это место.

— Вы направлены в наш город по распределению. Отменить или изменить решение может только Высший, — Инграм говорит это, как мне показалось, сочувствующим тоном. Хотя, я уверен, он не сильно расстроится бы моему переводу отсюда. Со мной слишком много проблем.

По наставлению Старшего, я отправился к лекарям, залечивать ранение. Оно могло стать большей проблемой при организации встречи Высшего. Меня даже великодушно подвезли до больницы. Именно там наравне со смертными работали и функционалы.

Я был благодарен Инграму за помощь с транспортом, но главной трудностью было разобраться с системой сектора врачей.

Зашел я, как все, через регистратуру. Назвал свое имя и цель посещения. Для ее определения я подобрал нейтральный вариант — общий осмотр. К сожалению, я не знал никого из лекарей в городе, потому не имел представления к кому обратиться и был поставлен в общую очередь. Мне был выдан регистрационный лист и талон с номером кабинета…В детском отделении.

Соразмерив шансы получить необходимую помощь среди детей демов, я понял, что должен искать другой вариант.

Применив опосредованные оболочкой функции слабого сканера, уловил ауру функционала за одной из стоек регистрации.

— Мне нужна помощь, — обращаюсь я к женщине средних лет, оценивающе окинувшей меня взглядом.

— Какого рода? — похоже, она приняла меня за дема.

— Ранение, — удивленно-недоверчивый взгляд, — энергетическое, — поясняю, чтобы не быть отправленным в человеческий «травмпункт».

— Электрический ожег? — все так же не верит мне функционал.

— Нет, от воздействия эмиссара, — отвечаю, уже потеряв терпение.

Она, наконец, осознает, кто перед ней, садится прямо и более официальным тоном говорит:

— Пройдите в конец коридора, вам будет оказана вся необходимая помощь.

Благодарю, иду. В конце коридора оказывается кабинет, забранный освинцованной дверью. На стук по обшивке слышу приглашение войти.

Внутри оказывается изолированное помещение со странным аппаратом в центре.

— Можете снять оболочку, — слышу я справа от себя. Там сидит мужчина, довольно молодой но с такой модификацией оболочки, что узнать в нем функционала можно с трудом: полный, практически круглый, с двойным подбородком, пухлым лицом и крошечными ладонями и ступнями. Лекарь сидит за небольшим столиком и жует какие-то круглые изделия из теста. «Видимо, крайне заслуженный» — проходит мысль. Такая сложная модификация доступна далеко не всем. Хотя, в этой параллели все может быть иначе.

— Вы уверенны? Даже с изоляцией излучение… — пытаюсь уточнить, но он в ответ только машет рукой с надкусанным кругляшком.

— Не беспокойтесь, выдержит, на то и рассчитанно, — с набитым ртом говорит он, проглотив пережеванное поясняет, — рентген.

Аналогия мира демов, позволяющая создавать радиационное излучателя определенной мощности. Остается только довериться. Скидываю оболочку, оставаясь в соме с максимальной изоляцией. Лекарь встает, принимая свой истинный облик, подходит ко мне и смотрит на рану. Передо мной оказывается полу механическое тело, торс которого заменяет сферическая рама, держащая на своих осях различные механизмы — от колб до поршней.

— Так. Почистим и зальем катализатор для заживления, — быстро говорит он. Он быстро взялся за работу, срезав и обработав ткани, получившие заражение, затем установил небольшие скобы по длине шрама и залил реагентом.

— Завтра уже не будет и следа, — говорит он, возвращая на себя оболочку. Я то же накидываю нейтральное тело, благодарю его за помощь.

Не смотря на мобильность работы функционала, я потерял достаточно времени. А дел предстояло сделать не мало.

В связи с этим весь день пришлось торопиться. Я посетил место стажировки, сообщив о своем отбытии Марису, договорился в библиотеке о кратковременном отпуске. Известил девушек функционалов о прощальной вечеринке сегодня. Сколько буду отсутствовать, я пока не знал. Бене решил сообщить об отъезде лично.

Когда я освободился, она была еще на патрулировании. Потому я отправился на ее поиски, но не успел зайти вглубь ее района, как заметил того, о ком уже стал забывать.

Перевертыш. Он явно прятался от кого-то. Я подхожу, надеясь разглядеть то, чего он опасается. Чуть дальше стояли функционалы. Он заметил меня и попытался спрятаться, но я был быстрее.

— Не бойся, ты меня помнишь? — говорю, успев поймать человекоподобное существо в грязной одежде за руку. Тут же увожу за прикрытие забора.

— П-помню, — тихо говорит он, — я ничего не делал, просто спешил домой, — начинает оправдываться.

— Помнишь наш договор, — удерживаю его еще крепче.

— Да, да, что хотите — сделаю, только отпустите, — жалобно просит он.

— Ты видел тех, кого я просил выследить?

Он замирает, осторожно кивая.

— Видел.

— Тогда идем, — он дергается, но я удерживаю, опосредованно применив силу сомы. Как только мы выходим из-за забора, он начинает стонать, а потом и просто кричать, отчаянно пытаясь вырваться. Функционалы, теперь точно нас замечают и с неподдельным удивлением смотрят на наше приближение.

— О, опять ты, — Бена первая заговаривает, обращаясь к перевертышу, — привет, Нес. С удачной охотой, — кивает мне.

Перевертыш теперь просто падает на колени, протяжно воя, уже без особой надежды дергая свое запястье из моей хватки.

— И вам доброго вечера. Привела вам информатора, — указываю на поникшее от отчаяния существо.

На то, чтобы объяснить ценность пойманного уходит пара минут. Поняв мой план, они соглашаются. Пари берет ответственность за разведчика на себя.

— Да не стони ты, — прикрикивает на него Глот, — ничего тебе не сделают. Отмоют, накормят и отпустят. С условием, что каждый день приходить будешь. Отмечаться и получать еду. Понял?

Он кивает.

— Как тебя зовут, хоть? — Пари надевает на него наручники, пристегивая к своей руке, собираясь отвести в представительство для регистрации.

— Донник, — тихо говорит он исподлобья. Я только сейчас могу разглядеть, что он похож то ли на мальчика, лет десяти, то ли на старика. Костлявый, тощий, но с какой-то дряблой кожей, глубоко посаженными глазами и редкими волосами на голове.

— Не бойся, Донник, будешь помогать и заживешь красиво, — ободряет его Пари, уводя за собой.

— Надеюсь, не слишком помешала? — спрашиваю оставшихся Глота и Бену.

— Уже скоро заканчиваем, — Бена кивает функционалу, давая понять, что он свободен.

— Нет, подожди, — останавливаю уже уходящего Глота, — с меня причитается, помнишь?

— Так, — Бена с удивлением смотрит то на меня, то на застывшего функционала, — и чего я не знаю.

— Долго рассказывать, давайте присядем где-нибудь, — киваю им в сторону противоположного конца улицы, — там есть неплохое место. Я угощаю.

Уговаривать долго не пришлось. Оба функционала были голодны. Уже за столом рассказал, что обнаружил недалеко от коллекторов и к чему это привело. Отдельную роль в пересказе отвел Глоту, мрачно поедающему свою порцию и только иногда кивающему в знак подтверждения. С некоторой тяжестью, сообщил о своем отъезде и его цели.

— Значит, Высший прибывает уже завтра? — Бена, судя по всему, не обрадовалась этому факту.

— Наверно, ночью. Мне интересно, как они прикроют активацию портала?

— Прошлый раз бомбу взрывали, — вставляет свое слово Глот, продолжая жевать.

— Нет, так сейчас точно не поступят, — говорит Бена, думая явно о другом, — может, испытания какие-нибудь проведут… дня на три тебя точно задержат, — грустно улыбается мне.

В ответ я тоже улыбнулся, но сейчас меня больше донимали мысли, как спросить о судьбе ее куратора. Если указанный Вирисом функционал и эмиссар связанны, то все может сложиться очень плохо. Только делать это перед отъездом было не разумно. А может, я сам не хотел разрушать иллюзию покоя и доверия…

Часть 139. Встреча высоких гостей

— Посадка на рейс до Бахата проходит в восьмом терминале, пассажиров просьба пройти к окну регистрации.

Я стоял в здании аэропорта. Мой рейс был объявлен и нужно было искать терминал. Голова после вчерашней вечеринки болела, хотя изначально я брал только пару бутылок шампанского. Оказалось, что Кира и Вита тоже принесли с собой алкоголь. У них сегодня был выходной. А мне же приходилось бороться с последствиями опьянения. Не помогла даже энергетическая очистка организма — сказалось ранение.

Вещи, собранные при помощи функционалов, были сложены в одолженный у Виты чемодан. По совету девушек функционалов я взял, как мне казалось, слишком много ненужных вещей. Два платья, одолженные Кирой, украшения Виты. Комплект простой одежды. По наставлению девушек все же взял себе одежду для сна. По их мнению, голым ходить даже в личной квартире не самый лучший выбор. Тем более, я не знал, где меня расположат по прибытии. Сам я набрал книг для чтения и взял оба планшета. С документацией Инграма я хотел ознакомиться в дороге. Тот, что принес мне неизвестный функционал, просто решил держать при себе.

Из-за своего состояния, от которого не мог теперь избавиться из-за обилия вокруг энергочувствительной техники, я даже не заметил, как оказался на борту самолета. Сел в сиденье и просто погрузился в краткий сон. Когда пришел в себя, был уже на месте.

За иллюминатором разворачивалась пустошь — желтая равнина с единственным зданием аэропорта, как признака цивилизации. Все это было освещено восходящим алым солнцем.

Была объявлена высадка. Благо, здесь меня встретили.

— Несвета, представитель Патрона? — меня ждал функционал на выходе из терминала. Я подтверждаю, отмечая, что это вычислитель. Одет он в легкую рубашку и брюки. Климат в этой местности гораздо более жаркий.

— Я довезу вас до гостиницы, — говорит он мне, приглашая к выходу. Транспорт был аналогичен тому, что я знаю, но рядом с водителем мне место не предлагают, усаживая на заднее сидение. Когда мы едем через город, я отмечаю архитектуру, сильно отличимую от той, что была в Морунга. Более низкоэтажная, местами, выполненная монолитно. Здесь преобладали более круглые формы крыш и меньшие по размерам окна.

— Этот город очень древний, — говорит мне вычислитель, управляя транспортом на почти пустой дороге, — построен почти два тысячелетия назад. Со временем переходил из рук в руки разных правящих династий демов. Сейчас здесь стратегически важный объект — недалеко находится испытательный полигон. Больше половины столетия как мы инициировали освоение космоса и, именно отсюда произошел первый запуск. Тогда впервые произошла активация крупного портала и переброшена часть оборудования из Уровней.

— А где взрывали бомбы? — помня сказанное Глотом, просто проявляю любопытство.

Но функционал вдруг оборачивается, удивленно смотря на меня, но видимо, понимает, что я имел в виду.

— Не здесь, далеко в пустыне, — возвращается он к созерцанию дороги, — но последствия были слишком опасными для среды и мы больше к такому способу не прибегали, — потом, глядя на меня через зеркало заднего вида продолжает, — в этот раз тоже будет запуск космического транспортного носителя, поэтому вечером вы вместе с группой встречающих тоже отправитесь на полигон.

Благодарю его. Примерно, то же самое указанно в документах Инграма. Только там еще было уточнение о форме одежды — официальная.

Гостиница оказалась довольно дорогой на вид. Моя квартира не шла ни в какое сравнение с номером. Изысканная мебель, редкие натуральные материалы, вид из окна… Я просто застыл, созерцая панораму города, открывшуюся с высокого, двадцатого этажа. За обозримым каменным лесом простиралась пустыня.

Приведя себя в порядок, я стал дожидаться посланников от делегации, наслаждаясь роскошными апартаментами. Младший функционал постучался в мою дверь ближе к вечеру, объявив о готовности к выходу. Сразу за ним пришли две девушки, чтобы помочь мне с одеждой. Из всего, взятого мной подошло платье, только необходимой обуви к нему у меня не оказалось. Пришлось потревожить моих провожатых покупкой этой детали гардероба. Ко всему прочему меня еще «накрасили». Иначе говоря, нанесли макияж — слегка оттенили черты лица красителями. От прически я категорически отказался. Моя коса была по прежнему мне дорога.

Ко времени выхода я был готов, разряженный и приведенный в соответствие с требованиям к официальному внешнему виду. Всего на встречу отправлялось три функционала и множество демов. Как людям будет объяснено появление Высшего с помощником я не имел представления.

Полигон находился далеко за городом и мы ехали туда на многоместном транспорте — автобусе. Пересекая пустыню, подсвеченную последними лучами солнца. Внутри все было обставлено так, что догадаться, что мы в автобусе, можно было только взглянув на движущийся за окном пейзаж. Соседние сиденья стояли, обращенные друг к другу, между ними были столы. Было обслуживание — демы в форменной одежде разносили еду и напитки на тележках. По сути, мы были в передвижном ресторане.

— Как вам город? — обратился ко мне один из функционалов, сидящий напротив.

— Успела полюбоваться лишь из окна, но уже впечатлена, — говорю, принимая из рук официантки обязательный для всех бокал шампанского.

Сидящий напротив удовлетворенно кивает. Потом я слышу звон по бокалу, призывающий к вниманию. Дем, явно, занимающий высокий пост, просил слово у собравшихся.

— Мы, обычно не празднуем заранее, но этот случай особенный. В этот раз нам предстоит испытание кардинально новой технологии и, потому, даже сам факт, что мы подошли к этому, вселяет в нас надежду на лучшее.

— Что за технология? — спрашиваю у функционала. В документах Инграма не было ничего об этом.

— Основанные на расщеплении воды.

Трудно определить мощность и эффективность таких технологий, не обращаясь к информсоставляющей. Она же говорит, что именно это и будут орудием закрытия параллели.

Испытательный полигон поразил своими размерами. Мне казалось, он простирается до горизонта. Однако, поднявшись на смотровую площадку — специально укрепленную конструкцию со стеклянной стеной, я понял, что это не один целый участок, а несколько разрозненных, находящихся рядом.

— Караката нужно ждать на том, что восточнее, — пояснили мне, — Портал активируют сразу после запуска.

Ждать нам пришлось не долго. После суеты внизу, наконец начались непосредственные действия по запуску. Посреди платформы стал открываться заслон-люк. Оттуда выдвигается та самая, установка.

Огромный стержень с раструбами внизу корпуса, заостренный «обтекатель» ловил блеск ходящего дня. Да же с нашей высоты он казался грандиозным.

— Почему запуск производят ночью? Скрыть вспышку от портала?

— Да. И для большего эффекта, — улыбается мне стоящий рядом функционал.

Вздыхаю. Помню, Вард меня называл позером. Да я, оказывается, предельно скромен!

Наконец, установка заняла свое месть. Пошел отсчет — завелись двигатели. По площадке пронесся вихрь, подняв песчаный шторм за ее пределами. Гул все нарастал, пока не заставил дрожать сверхпрочные стекла перед нами. Яркая вспышка почти ослепила, но мои глаза быстро адаптировались благодаря тренировкам Огани. Я видел сквозь заслон пламени, вырывающегося из сопл. Потом, стекла поляризовались, потемнели, тогда все тоже смогли наблюдать происходящее на без дискомфорта. Огненный шар разросся под оторвавшейся от земли установкой. Он становился все больше и больше и, наконец, взорвался, дав аппарату достаточный импульс для взлета. Медленно, натужно, гигантская башня преодолевала притяжение планеты. Взрывные волны раз за разом сотрясали грань стекла.

— Нам пора, — говорит мне функционал.

С трудом отрываюсь от созерцания и иду следом за ним. Мы выходим и садимся в другой автобус. Воздух еще накален, потому мы просто автоматически накидываем изоляцию. Транспорт тоже оказывается необычным — мощная, тугоплавкая броня покрывает корпус. Толстые стекла не дают пробиться ни радиации и жару. Внутри мы защищены. Быстро, пока отсвет ракеты еще не угас, мы направляемся к нужному месту.

Уже на подъезде было заметно легкое свечении. В нем стоят две фигуры, одна больше другой почти вдвое. Когда мы подъезжаем ближе, то я, наконец, распознаю беловолосого мужчину и девушку с такими же белыми длинными волосами. Арит, по виду, лишь немного старше меня. Внешность же Высшего в человеческом обличии мало отличается от знакомой мне.

Когда машина останавливается, я выхожу первым.

— Приветствую вас, Высший Каракат и Арит, его миитир, — произношу официальные слова. Говорю на языке Уровней, — мы рады приветствовать вас в этой параллели.

— А мы рады прибыть, — отзывается Каракат, — думаю, достаточно официальных слов.

После короткой церемониальной части, мы садимся в транспорт. Сразу над нашими головами раздается взрыв. Я успеваю рассмотреть огромный огненный цветок в небе.

— Канонада в честь приветствия? — усмехается Высший, — А я думал, все пройдет скромно.

Носитель новейшего двигателя взорвался на высоте двух десятков километров. По словам функционалов, это было запланировано. Время для настоящего орудия разрушения еще не пришло.

Часть 140. В угоду Высшему

До гостиницы мы добрались уже на другом транспорте. Длинокорпусный автомобиль ждал нас на выезде с охраняемой зоны. Внутри он был оформлен не менее изысканно, чем место, куда мы направлялись. Всю дорогу я не мог оторвать взгляд от полыхающего в небе следа взрыва. Поражаюсь, какие средства порой приходится тратить ради получения опыта.

— Уважаемый энгах составит нам сегодня компанию? — Каракат, он даже в человеческой оболочке выглядит немолодым, вырывает меня из задумчивости. Я, увлекшись своими мыслями, потерял нить разговоров.

— Простите?

Каракат ухмыляется, обнажив идеальные ровные зубы. По моей оболочке проходит дрожь от воспоминаний того, как он разрывал ими мою плоть.

— Вы ведь не откажетесь присутствовать на приветственном сборе сегодня, — напоминает он, — нам нужно кое-что обсудить после, — он сжимает плечо Арит, сидящей с ним рядом. Только теперь я понимаю, что миитир сидит, опустив голову и сосредоточенно смотрит на свои сцепленные руки.

Значит, Каракату стало известно, по чьей вине я оказался здесь раньше срока? Если так, то что же он хочет? Устроить показательную экзекуцию или откупиться от меня?

В любом случае, ночь не обещала ничего хорошего. Сделки с Высшими не приносят добра. Мне это известно уже по той, что я заключил с собственным Куратором.

Из холла гостиницы нас сразу же проводили в банкетный зал. Находился он на самом верхнем этаже здания и представлял собой большое помещение под стеклянным куполом и со стеклянными же стенами. Когда мы поднялись туда, то вокруг сиял город. А над головой серел и слабо светился след взрыва.

Я был бы рад находиться и в другом месте, но мы, как встречающие, обязаны были сопровождать первого Высшего, прибывшего в эту параллель. Меня же, по просьбе Караката, усадили по левую руку от него. Справа от Вычислителя сидела Арит.

Я лишь иногда включался в беседу относительно положения дел в параллели. Конечно, Каракат, в отличии от меня, получил всю информацию об этом мире, но в неофициальном общении стремился выяснить отдельные моменты.

— Патрона очень расстроило твое скорое отбытие, — как бы между разговором заметил Каракат, — к сожалению, условия параллели не давали возможности с тобой связаться. Надеюсь, тебе здесь помогли устроиться?

Я смотрю на Высшего, пытаясь определить, есть ли подтекст в его вопросе или он действительно, интересуется моим положением.

— Да, мне выделили квартиру и предложили стажировку при военной базе, — с улыбкой отвечаю ему. Но Высший удивленно изгибает бровь. Я добавляю, — еще мне удалось устроиться в архивы демов. На «подработку».

Мы говорим на языке Уровней, но некоторые слова приходится брать из диалекта параллели.

Но, видимо сказанное мной произвело на Высшего не тот эффект, что я рассчитывал.

— Обрати внимание, Арит, «стажировка» и «подработка'- прервав созерцание меня, он оборачивается к своему миитиру. Она, наконец, поднимает голову, смотря на своего Куратора явно с испугом, — думаю, метод энгаха по адаптации к параллели крайне эффективный. Может и тебе перенять его?

Арит молчит, глядя на Караката. Я понимаю, что сказанное мной отразится на ней не лучшим образом.

— Нет, что вы, это произошло по недоразумению, мои документы были оформлены как на несовершеннолетнего дема, потому я не мог занимать основную должность…

Сказав это, я понял, что еще больше ухудшил положение Арит.

— Интересно, — Каракат откидывается на спинку стула, глядя вперед. Я успеваю поймать затравленный взгляд Арит, — а как на счет понижения возраста до детского и всеэтапного обучения среди демов? Пожалуй, это будет интересный опыт, — Высший оборачивается к ней, — за одно, соберешь необходимую информацию о качестве подрастающего поколения.

Каракат смеется, потом сразу переключается на беседу с другим функционалом. Арит же встает и выходит из-за стола.

Мне неприятно понимать, что я снова становлюсь дестабилизатором взаимоотношений между миитиром и Высшим. Я встаю, собираясь выйти и найти Арит, но Каракат останавливает меня.

— Не уходи, Алури, нам еще нужно поговорить, — потом добавляет, — у меня послание от твоего Куратора.

Последнее он говорит серьезно, хотя только что был отвлечен на довольно легкий разговор.

— Я не покину вас на долго, — говорю, улыбаясь, хотя вижу, что ему не нравится, цель моего отхода.

— Не стоит, — Каракат еле заметно кивает в сторону ушедшего помощника, — это тебя больше не касается.

Тем не менее, я не отказываюсь от своего намерения.

— Простите, я скоро вернусь, — отвечаю ему с легким поклоном, как если бы мы были в уровнях.

Каракат вздыхает, он больше не задерживает меня. Я выхожу из-за стола и иду вглубь зала, куда направилась Арит.

Часть 141. Угроза

Кроме нашего собрания, в зале почти никого нет. Только отдельные столики заняты сидящими в паре и по одному функционалами. Многие работают на ноутбуках и планшетах, просматривают данные и статистику. Вероятно, в конце официального ужина будет дан отчет Высшему.

Арит я замечаю на террасе, выходящей из зала. Миитир стоит, положив руки на каменные перила. Она смотрит на город внизу, сгорбив плечи и опустив голову. Я останавливаюсь, не зная как лучше поступить, но все же подхожу к перилам, вставая недалеко от нее.

Некоторое время я смотрю на ночной город, не решаясь начать говорить первым, сам смотрю на огни внизу. Но первой молчание прерывает Арит.

— Странно здесь. Все такое хрупкое и маленькое, — она продолжает отстраненно смотреть на город. Ее профиль, точеный и очень гармоничный кажется продолжением мрамора перил, напоминает статую. Но только из камня нельзя сделать такое изящное создание, — я впервые в срединной параллели, прежде я знала о них только из рассказов Куратора. Теперь же даже не пойму, что он нашел в этом убожестве.

Я помню, как выглядел ее мир — тяжелые каменные элементы, холод. Все было гораздо массивнее и мощнее, чем здесь. Но я знаю, что с подбором новой оболочки, ее адаптировали и к новым условиям, а значит, не должно происходить диссонансов восприятия. Наверно, она намеренно сравнивала образы своего мира, стараясь уловить разницу.

— Здесь не так плохо, вы привыкните, — улыбаюсь ей.

— Каракат практически бредил этим, — она обводит рукой городской пейзаж, уже подсвеченный наступающим днем, — мне не понять. Я сама родом из крайних миров.

Значит Арит тоже синтезирована из смертных? Странно, по ее идеальной внешности такого не скажешь.

— Думала, я из Уровней? — поворачивается она ко мне с усмешкой, — Нет. Более того — я помню себя до перевоплощения.

Я удивлен слышать подобное. Память синтезированных стерта, осознавать они себя начинают с момента перевоплощения. Я помню только неясные ощущения, не больше. Может, для миитиров условия иные, чем для боевых функционалов? Может они не теряют своей личности, превращаясь в деманона?

Но выражение лица Арит из насмешливого превращается в маску презрения.

— Думаешь, мне нужна твоя жалость, энгах? Нет. Возможно, мой Куратор и испытывает к тебе какие-то чувства, но ему быстро наскучивают игрушки вроде тебя. Я сделала, то, что хотела сделать. И не жалею об этом.

Она резко поворачивается, собираясь уйти, даже не давая мне высказаться.

— Арит, я не хотел… — поспешно говорю ей, она оборачивается, глядя на меня так, что я практически ощущаю холод.

— Радуйся, что Патрон не знает о вас с Каракатом, — говорит она и уходит с террасы.

Я от отчаяния только откидываюсь спиной на перила. Ну как же так? Я ведь не хотел навредить. Я даже пытался помочь. А мне еще и угрожают.

Звездное небо над головой уже меркнет в преддверии рассвета. Следа взрыва в небе не осталось.

* * *

Когда возвращаюсь к столу, то не вижу ни миитира, ни других функционалов. Каракат сидит в одиночестве. Я достаточно долго простоял на террасе, наслаждаясь прохладой ночи, что не заметил, как собрание подошло к концу.

— Наконец, Алури, я думал, что не дождусь, — Высший встает, отодвигая для меня стул, — есть новость, касающаяся тебя.

— Простите, что задержался, — сажусь, начиная испытывать беспокойство. Действительно ли Высший, как сказала миитир, еще «не наигрался» со мной и чего тогда мне следует ждать?

— Не извиняйся. Нам все равно пришлось бы ждать, когда нас оставят одних, — он еще раз оглядывает зал и только потом продолжает, — Связь с тобой потеряли сразу после перехода, потому пришлось принимать решения без тебя. Это касается твоей прежней миссии.

Теперь я действительно начинаю волноваться.

— Энергоформы?

Высший кивает.

— И не только они.

— Что произошло? — я невольно перебиваю его, понимая, о чем еще пойдет речь.

— Среди энергоформ возник конфликт. Я бы сказал проще — война между расами, — Каракат сплетает пальцы перед лицом, опираясь руками на стол, — конечно, благодаря своевременным действиям, удалось избежать тяжелых последствий, но численность их значительно снизилась. На данный момент проект передан под управление Милидар.

Киваю. Довольно странное решение. Почему Милидар? Хотя, могу предположить, что она сама вызвалась заменить меня. Для ее и Патрона я слишком дорог и провал моего проекта отразился бы и на моих способностях. А я им нужен был сильным.

— Что еще? — это ведь было не единственной проблемой. Но, я уже, кажется, догадался.

— Эмиссары, — Вычислитель берет планшет со стола, совершая над ним манипуляции, — Уровням пришлось пойти им на уступку. Без твоего опыта у нас не было причин отказать им. Теперь им разрешено присутствие в некоторых параллелях. Их опознавательный знак, — он протягивает мне планшет, на котором изображен сложный символ — перекрестие из четырех прямых линий, соединенных лучам в центре полукругом, — конечно, в разных параллелях будут и другие вариации, но это принято за основную руну эмиссаров, — убирает прибор и, вздохнув, продолжает, — боюсь, что теперь нам придется брать в расчет любое присутствие этих пришельцев.

Часть 142. На прогулку

После такой насыщенной ночи я нуждался в длительном отдыхе, но ни времени и желания это сделать у меня не было. Практически сразу по возвращении в свой номер, я успел только переодеться. Более удобная одежда была мне нужна для прогулки по городу. Я надеялся рассмотреть это древнее поселение. И найти тех, кто, я уверен, затаился здесь. Из-за изоляции параллели, эмиссар тоже не знает о новых правилах и я хочу первым ему сообщить об этом.

Я выхожу в холл. Еще довольно рано и потому здесь никого. Я еще раз осмотрел роскошное помещение, отмечая яркие элементы фрески и причудливые лепнины. Высокие прозрачные окна давали достаточно света уже разгоревшегося солнца.

— Ну и куда ты собираешься? — я вздрагиваю от звонкого и довольно знакомого голоса. Оборачиваюсь и вижу миитира, сидящую в одном из кресел холла. Странно, но я не заметил ее прежде.

— Хотела осмотреть город, пока не так жарко, — почти честно отвечаю я.

Она усмехается, слегка исказив идеальное точеное лицо.

— Снова что-то скрываешь, — презрительно искривляет точеные губы миитир, — Говори, зачем идешь, иначе сама выпытаю.

— Издеваешься? — это звучит совсем странно. Я не давал повода себе угрожать.

— Еще нет, — смеется Арит. И тут же мою голову пронзает раскаленный прут ментального воздействия, — так как, скажешь, или мне продолжить?

— Прекрати! — я прихожу в себя, понимая, что стою на коленях, а белоснежная фигура миитира высится надо мной, — Я не обязан ничего тебе рассказывать. Это мое свободное время и я использую его на свое усмотрение, — возвращаю себе спокойную речь, медленно поднимаюсь, ставя блок. Где-то за стойкой с писком перегорает компьютер, — если ты продолжишь, то я буду иметь полное право защищаться, — делаю шаг ей на встречу. Не важно, нарушу ли я правила, но подвергать опасности себя и информацию Куратора я не могу.

Арит слегка отступает, наконец, понимая серьезность своего поступка.

— Хочешь узнать? — спрашиваю ее, — Тогда идешь со мной.

Хватаю ее за руку и дергаю к выходу. Она вскрикивает, но идет, с трудом успевая за мной. Я сильно сжимаю ее запястье, применив силу сомы. Пусть не думает, что мне можно так просто угрожать. Надо только удалиться немного от города и я покажу ей, что значит оскорблять аннигилятора.

— Стой! Мне больно! — Арит справилась с шоком, когда мы уже достаточно далеко отошли от отеля.

— Замолчи, иначе руку сломаю, — говорю ей сквозь зубы, с трудом сдерживаясь от исполнения угрозы. Пусть поймет, что за свои слова нужно отвечать.

— Ты уже почти сломала, — уже со злобой говорит она, дергая меня назад, — отпусти, мне так идти неудобно.

Значит неудобно? А угрожать, мне было в самый раз?

— Да успокойся уже, я никуда не убегу, — жалобно говорит она.

Останавливаюсь, разжимаю пальцы. Она тут же начинает растирать запястье. На бледной коже уже видны сероватые следы. А когда миитир поворачивает кисть из стороны в строну, слышится хруст и ее демонстративный стон.

— Не отставай, ато будет хуже, — говорю ей.

— Тогда помедленнее, — окликает она. Кажется, такой тон называется «капризный».

— У меня мало времени, так что поторапливайся, — говорю как можно более жестко. Как бы хотелось обернуться и ударить ее.

— Мало? Для чего мало?

Снова допрос? Нет, теперь игра по моим правилам. Останавливаюсь, собираясь снова подогнать ее. Она испуганно отступает назад.

— Ладно, не говори, — отвечает уже долей испуга, — мне просто в этой обуви идти неудобно.

Смотрю на ноги Арит. Она прибыла, одетая в изящное белое платье, облегающее ее тонкую фигуру. А на ноги одеты туфли на высоком каблуке. Идти на таких действительно очень трудно. Я помню это по себе.

— Снимай и иди, — говорю, с удовольствием видя растерянность на ее лице.

— Без одежды? Это же не прилично, Алури, ты подставляешь меня…

— Обувь не столь обязательна. Многие ходят и без нее, — поворачиваюсь и иду, не собираясь ждать ее ответа.

— Во что тебя превратила эта параллель! — возмущенно кричит она вслед, — Ты же стал похож на дикаря. Хуже дема, — она, спеша за мной, спотыкаясь на высоких каблуках, — в Уровнях о тебе говорили как об одном из образцовых Помощников. Ставят в пример даже наложникам…

Это слышать слишком странно. Поворачиваюсь к ней.

— Что, прости?

— О, ну хоть так остановила тебя, — пользуясь моей остановкой, Арит догоняет меня. Я жду пояснений, — Да, ты успел прославиться, — говорит она успокаивая дыхание.

Что за странная провокация?

— Мне безразлично, что там говорят. Снимай, нам еще долго идти, — киваю ей на обувь. Подумав, Арит, все же, скидывает серебристые туфли, с неудовольствием ставя голые ступни на мостовую.

— Больно…

— Привыкнешь, — иду дальше, она нагоняет, неся обувь за тонкие каблучки.

— Так куда мы идем?

Быстро же она согласилась следовать за мной добровольно. Так и хочется ответить «Миитира бить».

— Раз сама навязалась, то иди молча, тогда увидишь.

С широкого главного проспекта мы свернули в узкий переулок. Каменные дома стояли так близко, что даже нам двоим было тесно идти рядом. Тем не менее, на эту улочку выходили окна и двери жилых домов. Многие из них были украшены горшками с цветами. На некоторых окнах была растянута веревка, на которой сушилась одежда. А на порогах стояла обувь.

Мысль возникла сразу. Тем более миитир шла, демонстративно кривясь от неудовольствия. Попирать голыми ногами дорогу демов выходцу Уровней совсем не нравилось. Приметив подходящую обувь, беру с порога, протягивая Арит. Ее же роскошные туфли ставлю на место взятых сандалий.

— Примерь, должно быть в самый раз, — бросаю их перед ее ногами.

Арит оценивает качество новой обуви и мою серьезность, но, видимо, не найдя лучшего выхода, надевает их.

— Вроде неплохо, — комментирует она свои ощущения, — знаешь, в моей параллели, одежда считается частью тела. Меняешь ее, меняешь и свои возможности.

Я оглядываюсь на бодро идущую Арит.

— Думаю, здесь мало отличий. Идем быстрее, — по возможности ускоряюсь.

— Зачем ты выслеживала меня? — задаю ей мучающий вопрос, когда мы уже на пути к окраинам.

— Хотела поговорить.

— Не уже ли извиниться? — смеюсь.

— Еще чего! — ее манера речи меня начинает раздражать. Совсем не похожа на такую как у исполнителей, слишком эмоциональна. Передо мной словно капризный ребенок демов, — Я хотела объяснить кое-что.

— Что же?

— У нас с тобой проблемы.

— Правда? — придаю вопросу ироничный тон.

Проблем у меня действительно много. Парой больше, парой меньше…

— Слушай, пожалуйста, не перебивай. Я сделала то, что сделала, признаю, не самый обдуманный поступок. Но ты первым начал, не можешь не согласиться.

Вздыхаю. Я и сам не рад тому, на что пошел ради знаний.

— То, что произошло позже, не укладывалось в мои вычисления, — продолжает она, — слишком много чуждых элементов.

Ну, надо же, только сейчас поняла, как опасно подставлять сильного функционала. Но я молчу, пусть рассказывает.

— Это вызвало цепную реакцию с очень опасным исходом. Теперь, велика вероятность, что Древние захотят разобраться в случившимся. Понятно, что виновной назовут меня и Куратора. Но и тебя с Патроном не обойдут стороной.

— Вот только затронет это нас не так серьезно. Верно? — угадываю, о чем пойдет дальнейшая беседа.

— Да, — с нежеланием подтверждает она, — но я хочу попросить тебя.

Значит все же попросить. Ладно. По крайней мере, выслушаю.

Мы уже достаточно отошли от основных городских зданий. Еще немного и можно будет начать сканирование на предмет присутствия инородной энергии. А еще высказать свой отказ от предложения миитира, и совсем не в словесной форме.

— Я хочу, чтобы о нашей связи не узнали, — говорит она, замолкая, ожидая моего ответа. Но я не спешу. Мы уже вышли на грунтовую дорогу, электросетей здесь практически нет.

Как мне поступить — ударить ее энергетически или физически?

— Я предлагаю это не просто так, — продолжает она, — а в обмен, — Арит идет, пристально смотря на меня. Зря, лучше под ноги. Дорога здесь далека от совершенства.

— Обмен? Что ты хочешь предложить?

Она радостно улыбается. На мой взгляд, слишком рано празднуя победу. Но преждевременная радость черевата. Арит спотыкается, не удерживаясь и падая в пыль. Приходится помочь ей.

— Ты скрываешь мою причастность, а я разблокирую твои воспоминания о жизни до обращения.

Арит отряхивает белое, теперь покрытое желтоватой пылью платье. На колене содрана кожа, как и на руке. Волосы слегка растрепались, в них забилась сухая трава.

Я смотрю на нее, не зная, как поступить. Нет, я не хотел никому рассказывать о поступке миитира. Хотя был невероятно зол на нее. Но узнать о себе смертном… у меня даже мыслей об этом не было.

— Так что, — она приводит себя в порядок, осторожно заживляя раны, — согласен, энгах?

— Я подумаю.

Она поднимает на меня глаза. Мне кажется, или я вижу в них страх.

— То есть? Алури, больше тебе ни кто не предложит такого!

— А почему ты решила, что мне это нужно?

Мы обогнули небольшие заросли и поднялись на возвышение. Город отсюда кажется цветной грибницей, выросшей посреди пустыни. Сходства добавляют плоские купола и крыши домов.

— Алури?… — она немного отстала от меня, но я готовлюсь провести сканирование, поэтому не обращаю на это внимание.

— Подожди меня внизу, — прошу ее, тут же активируя сканер.

Город просвечивается, словно сотканный из паутины. Отдельные электрические линии светятся ярко. Камень и строения практически не различимы. Но вот замечаю яркое пятно. Оно в северной части города и похоже на кокон. Расстояние до него — почти восемь километров. Придется нанимать транспорт.

— Почему нет? — не унимается миитир, когда я спускаюсь к ней.

— Потому что мне безразлично, кем я был.

Часть 143. Переговоры

Такси пришлось вызывать из первой же торговой лавки, потому как телефон я с собой не брал, как и Арит. Зато взял немного денежных средств.

Арит продолжает уговаривать меня.

— Послушай, тогда просто возьми разблокатор на носителе. Я не хочу проблем…

— У вас не будет проблем. Я не собирался рассказывать о тебе, — пора заканчивать этот разговор.

Арит смотрит на меня, словно не веря услышанному.

— Ладно. Спасибо, — она отмирает.

В утренней тишине лавки слышно жужжание насекомых. Все помещение внутри обшито темным деревом. Здесь прохладно, тогда как снаружи уже чувствуется жар от нагретого камня стен.

— Возьми, — Арит, неожиданно, протягивает мне капсулу, — сам решишь, что с ней делать.

— Сама, — поправляю ее, беря то, что поможет вскрыть информацию о себе, — здесь меня зовут Нес, Несвета.

Такси скоро подъехало. Человек за рулем, местный житель, был одет в подобие длинной туники и свободные тканевые брюки. На ногах у него были сандалии как те, что я добыл Арит. Он по описанию определил, куда нам нужно — трущобы, старые склады. Я не был удивлен, услышав это.

Ехали мы не долго. Водитель же скрашивал нас разговором, преломляя один диалект акцентом другого.

— Шито таким симпатичиным девушикам нужено ве трущобах?

— Осматриваем город, — говорю, глядя в окно А там действительно есть на что посмотреть — центральная и старинная часть города сохранили историческую целостность. Каменные строения напоминают ковры и кружево, расписаны и выточены мастерами людей.

— Там сомотереть точино нечего, отпаравляйтесья лучше в сады.

— Что за сады? — миитир тоже включается в беседу.

— Те шито на доворацовой полощади.

— Обязательно посетим их позже, — улыбаюсь ему и Арит, прося не отвлекать меня. Я пытаюсь просчитать возможные ходы для убеждения пришельца.

— Мы на месете, — водитель оборачивается, когда нас обступают покосившие бараки и складские контейнеры, — я не могу вас жидать, извините.

— Ничего страшного, мы сами доберемся, — я расплачиваюсь и иду в намеченном направлении.

— Место кажется опасным, — Арит теперь старается не отстать от меня.

Действительно. Здесь были демы. Их было немного, но выглядели они совсем не дружелюбно. Но идти нужно было дальше.

— Что это? Выглядит очень знакомо… — Арит отвлекает меня от поисков. Я оборачиваюсь и понимаю, что на верном пути. На высокой каменной стене выведена краской моя руна. «Он уже здесь» — гласит пророческая надпись под ней.

— Надо же, а они правы, — усмехаюсь над двусмысленностью написанного.

— И что, ты пойдешь туда? — Арит оглядывается. Недалеко компания демов сомнительного вида тоже обратила на нас внимание.

— Хочешь оставайся здесь, — обхожу стену с рисунком своей руны. Кокон должен быть недалеко от нее.

— Куда вы идете? — перед нами становится молодой дем из местных. Не смотря на небольшой возраст, физически он очень хорошо развит. Нас с Арит он просто сомнет, не испытав затруднений.

— Хочешь проводить? — улыбаюсь ему, — Нам нужно поговорить с главным.

Я не заметил, как перешел на местный диалект.

— Кто вы? — он складывает на груди свои мощные руки.

— Друзья.

После недолгих уговоров он согласился, попросив следовать за ним. Я пошел с чувством предвкушения. Не знаю, как сложится беседа с притаившимся, но именно она все решит. Миитир не разделяла моей радости, крепко схватив меня за руку, шла предельно близко.

Мы обогнули стену, выйдя в тупиковый дворик. Наружная отделка здания местами обсыпалась, обнажив кирпичную кладку, поверхность была исписана разного рода рисунками. Наконец, мы подходим ко входу — спуск в подвал.

Знакомо.

По лестнице, уже крошащейся, но чистой, мы спускаемся вниз. Там, благодаря тусклому свету, я вижу несколько фигур, склонившихся перед подобием статуи. Что это на самом деле я не могу разглядеть.

— Кого ты привел? — голос слышится сбоку. Из полумрака к нам на встречу выступает старик. Молодой дем начинает объяснять ему, но тот отмахивается, — Кто вы? Вы не местные и… — он поводит носом, словно обнюхивая воздух. Я замечаю, что его глаза белые. Этот дем слеп, — … и вы не люди.

— Мы пришли с мирными намерениями, — спешу пояснить ему, — нам нужно поговорить с главным.

— Ты — провидец, — словно не слыша меня, указывает он на Арит, — слуга своего господина, а ты… — указывает на меня.

— Воин, убийца, хранитель и…тоже слуга, — стараюсь опередить его, — я не причиню вреда, нужно только поговорить.

— Нет, ты другое, — продолжает старик, — ты служишь, но не тому…

— Пусть так, — не хочу с ним спорить, сейчас важнее другое, — чем быстрее мы закончим, тем будет лучше.

Он замирает, словно застывает. Я смотрю на молодого дема, надеясь, что он пояснит. Но тот стоит рядом и делает вид, что все идет как следует.

Тут старик вздрагивает, его тело начинает вибрировать. Это выглядит, будто его, словно оболочку заполняет энергия. Слепые глаза вдруг вспыхивают холодным светом. Демы, находящиеся в помещении вдруг замирают, глядя на нас.

— Разрушитель, — слышится холодный, дрожащий от переизбытка силы голос, — зачем ты пришел сюда. Мне не о чем с тобой говорить.

— И я бы и сам не стал с тобой разговаривать, — честно отвечаю ему, — но теперь ситуация иная. Теперь есть договор, теперь есть правила и для вас и для нас. Скоро этот мир приоткроют и ты сможешь обменяться информацией со своими. Но пока, ты должен оставить людей в покое.

Он слушает. Тело старика, управляемое им поддается ко мне, стараясь уловить, говорю ли я правду. Я намеренно приоткрываю свою ауру для него.

— Ты не лжешь, разрушитель, но почему я должен следовать твоему совету?

— Потому, что я не хочу вреда ни тебе, ни себе, ни людям. Отпусти контролируемых, не истощай их. Лучше приходи ко мне в своем истинном воплощении. Мы будем говорить и я скажу тебе больше.

Старик смотрит на меня, неподвижно, практически не дыша, потом отстраняется. Он думает, просчитывает варианты.

— Это странно. Мне не понять, — наконец отвечает он.

— Приходи и я объясню.

Высший Светлый, похоже, не знает о мирном взаимодействии. Возможно, он имеет усиленную настройку как воин.

— Хорошо, я приду, — наконец решает он. Любопытство пересиливает его функцию.

— Я буду ждать тебя. Назови меня именем, которое сам дал мне. Так я тебя узнаю.

Старик кивает. А затем, вздрагивает и падает. Демы вокруг тоже приходят в себя. Тот, что привел нас, видит лежащего и бросается к нему.

— Он мертв. Простите, — говорю, хватая за руку Арит и поспешно выводя из подвала.

Уходить нам приходится быстро, пока бывшие подчиненные эмиссара не очнулись. Под конец, вообще бежим. К счастью, нас и не преследуют.

Часть 144. Компенсация

— Мы вас уже не ждали. Куда вы исчезли? — когда я и миитир добираемся до отеля, день уже перевалил за полдень. Было очень жарко, к тому же, добираться нам пришлось пешком. Каракат словно ожидая нас, стоит в холле.

— Мы осматривали город, — говорит Арит. Вид у нее был крайне не прогулочный — сбитые сандалии, порванное грязное платье. Волосы растрепались, слиплись от пота.

— Да? И что же вы увидели…запоминающегося? — Каракат с недоверием смотрит на меня. Мой вид тоже не самый идеальный — пыльный, вспотевший, я был далек от достойного образа энгаха.

— Сады, — улыбается ему Арит. Я только подтверждаю.

Высший, конечно, догадался, что это не правда, но я не хочу выдать то, что обнаружил эмиссара. Теперь, нужно будет известить Инграма чтобы он прекратил поиски и скрыл информацию о пришельце.

— Чтож, вечером мы отправляемся, так что извольте привести себя в порядок, — Каракат поправляет на себе пиджак. Он был одет в строгий костюм серого цвета. Кем он будет представлен демам, я не знал, но должность Высшего будет крайне значимой. Ведь именно от его действий будет зависеть успешное закрытие параллели.

— Да, Алури, — Высший окликает, когда я уже направляюсь к лифту, — удели мне немного своего времени. Я хотел бы компенсировать причиненное неудобство.

— Думаю, вы не против составить мне компанию за обедом, — уточняет Высший делая приглашающий жест.

— Как только приведу себя в порядок, — поддерживаю его официальный тон, провожая взглядом фигуру миитира, невозмутимо удаляющуюся к лифтам, — дайте мне десять минут, — улыбаюсь ему, понимая, что уйти от разговора не удастся.

Каракат кивает, принимая мои условия. Я же возвращаюсь к себе, отмываю и одеваю свою оболочку, радуясь, что Кира все же заставила меня взять еще одно платье. Спускаясь вниз, застаю Высшего Вычислителя в холле. Он предпочел дождаться меня лично, а не передать послание, куда мне следует подойти. Это было не самым хорошим знаком — видимо, личный разговор будет гораздо серьезнее.

— Я был рад слышать, что ты благополучно устроилась в этой параллели, даже не смотря на обстоятельства, — Каракат попросил приготовить нам стол в некотором отдалении. Драпировка из занавесей отделяла нас от остального зала, а окно до самого пола открывало вид на главную улицу города. По близости не было ни одного функционала, — тем не менее, я знаю, с какими трудностями тебе пришлось столкнуться и хотел возместить тебе потери, что ты понес по решению Уровней.

Я успел слегка пригубить бокал. Зная особенности высокостабилизированных оболочек, Высший ограничил заказ напитком, который не требует больших затрат на расщепление. Этой, жидкостью я едва не подавился.

— Не стоит, поверьте. Я обеспечена всем, чем нужно, — отвечаю ему, справившись с рефлексом кашля, — все трудности разрешились и это главное. Я хочу только чтобы не возникло новых проблем, — подумав, добавляю, — я никого не виню и ничего не требую взамен.

Высший задумчиво смотрит, как будто сквозь меня, потом, отвернувшись к окну отвечает.

— Все ошибаются, но для нас ошибки стоят слишком дорого. Моя слабость стала источником больших проблем, — снова смотрит на меня и я невольно останавливаю взгляд на серебристо-серых глазах, — Я воспользовался твоим безвыходным положением, Алури, заставив пойти на преступление против себя. Это породило цепь непредсказуемых и опасных событий. Иначе говоря, нарушило равновесие. Более того… — он остановился, продолжая пристально смотреть мне в глаза, — я должен вернут баланс на место, пока он не возрос до критических показателей. Пусть даже, я нарушу предписания, — сказав это, он протянул мне капсулу, — знания и память. Это самый дорогой и опасный подарок, что дает нам судьба. Пусть лучше меня накажут за это, — я не решаюсь взять, понимая, что мне предлагает Высший, но он сам обхватывает мою ладонь и вкладывает жесткую капсулу.

Я понимаю, что там ключ к моей прежней жизни. Расщепитель блокатора памяти. Более мощный, чем дал мне миитир. Более желанный. Он снимет запрет на воспоминания, запечатанные в наказание. Если я воспользуюсь им, Караката ждет понижение ранга.

— Я не могу…

— Можешь. Ты должен, Алури, — говорит он на языке Уровней, — так ты вернешь равновесие. К тому же, своей памяти ты был лишен неоправданно.

Капсула в ладони почти не весома для оболочки. Но моя сома ощущает ее силу, от того, я словно держу неподъемный груз. Я действительно не могу отказаться от такого подарка. Но и вступиться теперь обязан.

— Арит, она тоже хотела возместить… я принял ее дар. Не наказывайте ее.

— Это не должно тебя беспокоить, — Высший, приняв смену темы разговора за мое согласие, довольно откидывается на спинку стула, — мой помощник давно нуждается в дисциплинарном наказании. К тому же для Аритирим это будет хорошим опытом самостоятельной работы.

— Так вы действительно понизите возраст ее оболочки?

Высший усмехается, видя мое беспокойство.

— Совсем немного, — говорит он, осушив бокал, — и не на долго. Пусть привыкает к ограничениям. Я слишком баловал ее прежде.

Свой невольный вопрос я запиваю остатком напитка. Баловал помощника? Как бы мне представить подобное отношении к себе. Какие еще бывают взаимоотношения между Высшими и их личными служителями? Наверно, лучше мне не знать подробностей.

Часть 145. Возвращение к работе

Возвращение в Морунга было тем же транспортом. В этот раз я не мог справиться с беспокойством, и даже выпросил у функционалов сопровождения «успокоительное», потому как боялся повредить тонкую аппаратуру самолета.

Но размышления не оставляли меня всю дорогу. Что теперь происходит в мире энергоформ? Как распорядилась их судьбой Милидар? Как мне убедить затерявшегося в этой параллели светлого сохранять нейтралитет? И что мне делать с подарками Вычислителя и его миитира? И это в добавление к уже имеющимся проблемам — странный функционал, на которого указал Вирис, да еще и тот, неопределенного возраста, что заставил усомниться в доверии к неизвестно кому. Пора было начать распутывать этот странный клубок фактов.

— Ты как будто, загорела, — Бена встретила меня в аэропорту. В Морунге тоже было жарко, но не на столько, а прилетел я почти ночью, так что даже слегка замерз, — неужели пришлось развлекать своим присутствием Высшего. Вы не щадите себя, энгах, — в шутку сказала она, у меня же от сказанного появилось ощущение тяжести в груди.

— Не напоминай, — говорю ей, отмахиваясь, — закончилось и ладно. Каракат в любом случае будет размещен в другой части локации и со мной не пересечется.

— Нам же проще, — она перехватывает мой чемодан.

На выходе, нас уже ждал нанятый транспорт, поэтому, уже через четверть часа мы были на месте. Бене я смог рассказать только о встрече с эмиссаром и о новых правилах относительно светлых.

— Круто они воспользовались ситуацией, — функционал откидывается на стуле. Мое прибытие мы тихо отпраздновали на моей же кухне, слабый алкоголь дополнил праздничную атмосферу.

— Да, хотя я с трудом поверю, что они знали о моем отсутствии, — я отключил изоляцию, потому та небольшая доза выпитого уже подействовала на оболочку, слегка сгладив восприятие, а мыслительные процессы шли гораздо быстрее. И бесконтрольно, — оказалось, это их представитель заставлял демов выводить мои руны, называя разрушителем и вестником конца. Представляешь?

— Забавно, — Бена смеется, но мне кажется, что ее смех не очень веселый. Вообще, в состоянии легкого опьянения я легче распознаю эмоции, не обращаясь к ауре. Сейчас же, это мало заметное проявление воспринимается мной на столько остро, что дает повод для подозрения. Бена что-то скрывает. И я должен буду выяснить это как можно быстрее. Ради моего и ее блага. К счастью, для импульсивных поступков я еще не на столько пьян.

— Когда ты свободна на этой неделе? — спрашиваю, стараясь быть как можно более отрешен от своих переживаний.

— Думаю к выходным, — она отвечает, словно уйдя в свои мысли, не догадывается о моем намерении.

— Я бы хотел еще раз поупражняться в тоннелях.

— Без проблем, — отвечает она. Я же надеюсь, что все действительно пройдет спокойно.

На свою работу я решил выйти раньше. Еще перед отъездом, я был освобожден от стажировки на неделю, а в библиотеке почти на две, но сидеть без дела мне не хотелось. Потому, когда я объявился на военной базе, то вызвал удивление большинства функционалов.

— Вы так торопитесь на работу? — спросил меня Марис, когда я пришел в его кабинет, надеясь выяснить о произошедшем в мое отсутствие.

— У меня не так много времени, потому не хочу терять его впустую, — честно отвечаю ему, садясь напротив, — думаю, я смогу ознакомиться с лабораториями?

— Ах, да, лаборатории. Я выясню у созидателей, — похоже, исполнитель почти забыл о своем обещании, но теперь, когда мой срок ограничен, я не могу откладывать столь интересующие меня дела.

Киваю ему в благодарность и с позволения возвращаюсь к своим прежним обязанностям — мониторинг и составление отчета. Однако, к моему удивлению, уже на следующий день я получил приглашение на осмотр лабораторий.

— Рад вас снова видеть здесь, — тот же созидатель, которого я видел в первый свой визит, встретил меня на входе в подземный корпус.

— Взаимно, — стандартным жестом пожимаю его протянутую ладонь, — в этот раз, я надеюсь, нам не помешают.

Созидатель улыбнулся, явно приветствуя мою заинтересованность.

— Наша лаборатория занимается разработкой химических и биологических препаратов. Конечно, большей частью военного назначения, — мы идем по белым коридорам. Изоляционные двери выстроились по каждой его стороне, — примерно пол сотни проектов. Конечно, наша лаборатория одна из сотен в этой локации, но на данном участке главная. Мы передаем отчеты и результаты другие, менее крупные центры.

Он открывает одну, самою крупную дверь. Там я вижу целый лес колб, сцепленных между собой белыми элементами аппарата.

— Именно ради него мы здесь, — функционал входит первым, огибая громоздкую конструкцию, — это послужит при закрытии параллели. И оно еще не доработано.

Значит, вот как собираются собрать урожай в этой локации — уничтожить благодаря достижениям людей. Для каждой точки, вероятно, будет свой сценарий. Двигатель на основе воды, что взорвался на взлете ракеты, будет лишь одной из многих машин смерти этого мира.

Закончив, осмотр подконтрольных объектов я вернулся к прежней работе. Только тяжелое чувство, поселившееся во мне с осознанием близости конца, не давало быть полностью сосредоточенным. Предстоящий же разговор с Беной вызывал дополнительные переживания.

Вернувшись в свое жилье, я наконец, решился просмотреть записи как Вириса, так и те, что были на планшете неизвестного функционала. Они сходились в одном — Патрон и я должны были стать чьей-то добычей. Кто-то хотел использовать нас для своего насыщения. Только неизвестный функционал указывал на команду Вириса, Огани и Эриха. А они в свою очередь на некоего отступника. Как я подозревал, им мог оказаться как раз тот самый функционал, что передал планшет. Но я не сбрасывал со счетов и куратора Бены.

В назначенное время, я и Бена спустились в туннели под городом и, миновав долгий переход, оказались в зале с колоннами. Я не решился говорить сразу.

Мы начали с тренировки. Сначала в оболочке, потом в истинном облике, мы провели несколько довольно хороших схваток. Примерно после пятой, я сдался, накинув оболочку. Возможно, я слишком увлекся, не смог устоять от соблазна, пошел на поводу своей вторичной функции. Очнулся от наваждения уже прижатым к полу, держа в объятиях Бену. Лишь приложив огромные усилия, смог остановить себя.

— Подожди, послушай меня, — я сам обхватил ее полураздетое тело за талию, вырвался из ее захвата, переворачивая функционала на спину, — мне нужно спросить тебя и от твоего ответа будет зависеть многое.

Бена не сопротивлялась, хотя я физически уступал ей. Она спокойно лежала на спине, тогда как я сел на ее ноги, блокируя руки, крепко прижав их к полу по бокам от ее головы. Так я смотрел ей в глаза, почти вплотную приблизив к ней свое лицо.

— Что произошло с твоим куратором и знаешь ли ты где он сейчас?

Она замерла, просто глядя на меня. Я же почувствовал, словно мое тело сорвалось в пустоту. Словно все ощущения оболочки разом исчезли. На столько я сам боялся узнать правду. Вопреки ожиданиям, я не почувствовал ни блока, ни концентрации сил для удара. Ничего. Только такую же пустоту в ответ.

Поняв, что нападать она не собирается, встаю, отпуская ее.

— Просто ответь, Бена. Я хочу услышать это от тебя, а не от третьих лиц. Пойми, мне скоро придется решать, кому жить, а кем жертвовать. Я не хочу навредить тебе…

— Хочешь знать? Ну слушай, — она приподнимается, — Раньше функционалы не очень церемонились с демами и уничтожали просто ради забавы. Устраивались охоты, чистки, травли. Не всем это нравилось, — она встает, натягивая комбинезон на плечи и застегивает на груди, — Уровни тоже такого не поощряли, но Старшие скрывали эти факты, потому что имели большую выгоду. Гаргеон, мой… куратор, первым выступил против. Тогда по решению Уровней многие получили серьезные наказания и взыскания. Естественно, это отразилось на Гаре. Любить его за это, как ты понимаешь, не стали, а потом и нашли способ отомстить.

Он тогда как раз повысил свой ранг, нам даже обещали собственный проект, возможно, даже в менее закрытой параллели, как вдруг пришло известие о появлении бреши и инвазивном вмешательстве в энергию мира. Его направили на устранение, а затем сделали так, что он не справился, наоборот, расширил брешь. Последствия были очень… страшными. Далее было обвинение в непослушании и намеренном нанесении ущерба интересам Уровней. Затем, был суд, — она отворачивается, отходя чуть вглубь подземного зала, — как ты понимаешь, нашло много тех, кто подтвердил его вину. Его приговорили к ликвидации и изгнанию из нейтрального пласта на сотню лет.

Она оборачивается ко мне, давая понять, что ее рассказ окончен, разводит руками.

— Срок еще не вышел, ведь верно?

— Только половина, — говорит она, подбирая свою одежду, — я надеялась выслужиться, откупить его, но мне сразу дали понять, что это не возможно…

— Я… — неприятная догадка начала подтверждаться, как я этого не хотел, — я нужен был тебе, чтобы спасти его?

Теперь я вижу отчетливо, как по ее ауре проходит перелив. Неприятный. Отражающий скорее отчаяние, чем злость.

— Нет, — она отворачивается, — вернее, я даже не думала об этом. Просто чувствовала, что тебе нужна поддержка. Просто надеялась, что ты поможешь взамен.

— Я и сам не в своей власти…

— Забудь, — она резко обрывает меня, отворачиваясь и удаляясь к выходу, — если в тебе только неуверенность и подозрения, то не следует и продолжать. Я переведусь в другое расположение…

— Нет, стой! — я подбегаю к ней, не обращая внимание, что босые ноги ранятся о камни, хватаю ее за руку, — я не отказывался помочь. Просто должен быть уверен, что он не замешан…

— Замешан в чем? — резко оборачивается ко мне.

— В заговоре. Кто-то хочет помешать моему Куратору и мне. Кто-то желает изменить судьбу этой параллели в свою пользу, — наконец я заставляю ее успокоиться. Или даже испугаться, — взгляни, — я беру из своего рюкзака планшет, на который перенес информацию Вириса, — ты узнаешь этого функционала?

Она долго смотрит на изображение слепка ауры, переданной хроматически на экране. К моему несчастью она говорит — «Да, это он».

Одна деталь головоломки стала на место.

Бена подала прошение о переводе в другую часть локации. Его утвердили сразу и уже через неделю она отправилась на новое место исполнения. Но перед этим мы все обсудили. Я чувствовал что она не врет и подвергать опасности теперь не мог.

— Найди своего куратора, если он и правда смог вырваться в эту параллель. Дай о себе знать. Я попробую обезопасить вас, — это то, что я мог ей обещать на прощание.

С ее отъездом для меня началась рутинная жизнь функционала при исполнении. Связь с Вирисом, Огани и Эрихом я прервал, хотя и они сами все меньше стремились к общению со мной. Это доставляло мне еще больше беспокойства.

От неприятных мыслей меня отвлекало чтение. Я изучил большую часть доступной в библиотеке литературы. Как художественной, так и научной. Во многом, знания демов были приближены к тем, что нам внедряют в Уровнях. Вероятно, это и было фактором закрытия параллели — если ее население начинает приближаться по уровню знаний к деманонам, то они смогут противостоять или вмешиваться в их работу.

Позже, я, благодаря настойчивости Киры и Мити смог освоиться и в информационной сетью демов. Через него я смог продолжить общение с Беной, которая искала следы.

К моему удивлению, там же, в одной из «соц сетей», меня нашла и Арит. Я не ожидал такой скорой адаптации новоприбывшего миитира, тем более такого желания общаться со мной. Хотя, в отличии от нее, а я не получил должной подготовки при переходе.

В такой форме общения Арит была более дружелюбной. От нее я узнал, что место размещения Вычислителя — государство антагонист того, в котором расположился я и куда должен был прибыть мой Куратор. Сама же Арит, как и обещал Высший, поступила на обучение среди демов. Ее возраст оказался даже ниже моего. По хронометрии демов, было лишь четырнадцать.

— Как справляешься? — интересуюсь ее положением. Хотя делаю это просто ради приличия.

— Делаю все, что приказано, — вздыхает она. Видеосвязь помогает нам поддерживать общение, — вроде получается. Знаешь, — она придвигается ближе к камере, благодаря чему я вижу, что ее и без того юное лицо стало практически детским, — тут такая неразбериха. Нужно работать и с информацией и поддерживать отношения. А обучение, — она, словно в изнеможении прикрывает глаза ладонью, — столько разрозненных данных, что в голове не уложить! А еще постоянные проверки… уж лучше бы меня в Уровнях оставили.

Это заставляет меня рассмеяться. Хотя, если миитиру отключили информсоставляющую, то постигать науку параллели, ей действительно приходится «с нуля». А это очень не просто. У меня, в отличии от нее, хотя бы были минимальные знания.

Не видя во мне поддержку, она с обиженным выражением лица машет рукой.

— Кстати, ты еще не пользовалась распечатывателем? — наконец спрашивает она то, что так интересует ее.

— Нет, — этот момент действительно важен, — у меня тоже не мало дел. А распечатка, скорее всего ослабит меня, не так ли?

— Да, это так, — подтверждает она, — но не затягивай. Лучше сделай это до закрытия параллели. И, кстати, своему Куратору лучше не говори.

Совет я запомнил. Мы еще не раз общались, но больше по вопросам своего задания — уточняла информацию обучения и то, как лучше строить свое поведение. В последнем я помогал в меньшей степени, скорее сам узнавал о много нового.

— Кем является для тебя твой Куратор? По меркам смертных? — задаю мучающий меня вопрос.

— Каракат? Лет на десять будет как отец, — вздыхает она. Это меня удивляет и этого я не скрываю.

— А потом? Спустя десять лет?

— Там будет зависеть от социальной системы, — говорит она, скучающим тоном, — говорят, хотят упразднить жесткую систему выбора партнеров. Но это здесь. В твоей части локации может быть иначе, — пожимает она плечами. А у тебя, как?

— Стажировка, работа, вечером свободное время, — говорю честно.

— Хорошо тебе. Никакого контроля, — снова с обиженным лицо, вздыхает она, — как с активными функциями справляешься?

Последний вопрос больше провокационный. Активные функции без употребления вызывают мучительные ощущения у носителя. Миитиру все кроме основной, как мне стало известно, отключили.

— Держусь, не волнуйся, — старательно улыбаюсь ей.

В последнее время мне действительно не хватало Бены. Ее присутствие рядом было, конечно не совсем правомерным, но давало чувство покоя, которого я был лишен без Куратора.

Арит же ухмыляется, кивнув в знак понимания. Судя по всему, ко мне она прониклась если не симпатией, то легкой формой уважения.

Часть 146. Деталь головоломки

Другой долгожданный гость прибыл уже осенью. Одним дождливым утром, я почувствовал неприятное жжение в левой руке и ноге. Светлая энергия, содержащаяся в присвоенных частях тела отзывалась на зов. Это было сделанно специально, я не сомневался. Эмиссар дал мне обнаружить себя.

Этот был будний день, потому мне пришлось отработать его в прежнем расписании, чтобы не выдать того, что я задумал. На встречу я смог отправиться только ближе к ночи. По стечению обстоятельств, светлый нашел себе убежище в бывшем подконтрольном районе Бены.

— Надо же, Нес! Какими судьбами? — Глот и его друг заметили меня первыми, хотя я надеялся, что встреча с эмиссаром пройдет без свидетелей.

— Доброго вечера, решила пройтись, — по их виду, понимаю, что мне не очень рады, — почему вы еще на работе, думала ваши смены уже закончились.

Стараясь сделать вил, что тороплюсь, иду дальше. Но они и не думают отстать от меня.

— Не дождешься. Наш дружок-перевертыш сообщил, что тут появилось что-то подозрительное, — в словах Глота сквозит недовольство. Скорее всего, их обязали патрулировать сверх положенного времени, — ты случайно не в курсе, что именно?

Я застыл, не решаясь обернуться к нему. Но он сам подошел ко мне, положив руку на плечо и сильно сжав. В этом жесте явно читалась угроза.

— В курсе, ты прав, — разворачиваюсь к нему, — и если хочешь, можешь идти со мной. Только учти, это странное пришло ко мне. И слушать будет только меня.

Он убирает руку, напряженно обдумывая мое предложение.

— Идем, — наконец, выдавливает он, машет Пери следовать за ним.

Мне остается только смириться, что без свидетелей обойтись не удастся.

Они шли за мной, всем своим видом напоминая конвой приговоренного, чем просто сопровождающих. Хотя, как я понял позже, так они себя и представляли.

— Что ты сделала Бене, что она так скоро перевелась в другой город? Это ведь из-за тебя, не так ли? — продолжает угрожающим тоном Глот.

Я не собираюсь отрицать своей причастности, но пояснить им обязан.

— Ты прав, она перевелась из-за меня. Это сделано ради ее безопасности. Кто-то хотел обвинить ее куратора и саму Бену в попытке помешать Уровням.

— Опять что ли? — Периан тоже включается в разговор. Видимо они в курсе истории Бены, — он же отстранен от работы.

— По версии обвинителей он смог вернуться. Мне представили доказательства, а Бена подтвердила, что это действительно он.

— Кто они? — Глот явно настроен решительно, но мне не следует привлекать их к столь опасному делу.

— Пока не могу сказать. Это касается только меня, поэтому, лучше не вмешивайтесь.

В ответ Глот только еле слышно шепчет: «Проклятые Высшие и их прислужники, все проблемы от ваших интриг». Увы, с этим я согласен.

Светлый притаился в заброшенной промзоне. И место свое отметил так как я его просил. Только выполнив на свой манер.

— Ну ничего себе, такого я здесь не видел, — удивленно вздыхает функционал. Такое высказывание вызвало изображение моей руны, занимающее всю стену. Высотой этажей в восемь.

— И когда он только успел… — не удерживаюсь я.

— Кто он? — Пери подходит ближе, рассматривая подтеки краски. Явно выполнено распылителями.

— Сейчас и увидим.

Я шагаю в темный проем.

Первое, что я вижу — обрушившиеся перекрытия собранны в небольшое возвышение. Там же видна фигура сидящего. С виду это человек довольно высокого роста, одетый в длинный темный плащ. Электросетей поблизости нет, потому я подключаю энергетическое зрение.

Сомнений не было, представитель светлой энергии здесь. Только не в этом теле.

— Я пришел, — обращаюсь ему на языке Уровней, — сбрасывай маску, мы будем говорить на равных.

— Ты не один, — отзывается голос-хрип, — но обещал разговор наедине.

— Они не помешают, — киваю на функционалов, остановившихся за мной, — Это их подконтрольная территория, если уйдут, это вызовет еще больше подозрений.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что я не хочу конфликта. Я безоружен и не могу применить…

Неожиданно энергетический хлыст вырывается из-за сваленных обломков. Он разворачивается прямо в мою сторону и, практически мгновенно, обхватывает меня, стягивая оболочку поперек корпуса. Я не сопротивляюсь.

— Не вмешивайтесь, — предупреждаю Глота и Пери, — я пришел не сражаться, а говорить, — заверяю эмиссара.

Я едва сдерживаю крик, когда он сжимает меня сильнее, затем, приподнимает над полом. Я не на долго теряю сознание от боли и прихожу в себя, оказавшись перевернутым вниз головой. Фигура в плаще стоит прямо подо мной.

— Чтож, похоже на правду, — говорит он голосом человека, тело которого выбрал оболочкой, — но не думай обхитрить меня, Бессветлый.

Меня переворачивает обратно и ставит на ноги. Даже поддерживает, пока я не обрету твердость в ногах.

— Так что ты мне хочешь сказать, предвестник гибели этого мира?

— Хочу заключить с тобой сделку, — говорю, с трудом придав силу голосовым связкам. После устроенного испытания я не сразу вернул контроль над телом.

Фигура человека напротив меня делает шаг, подходит так близко, что я вижу изможденное лицо в тени капюшона.

— Сделку с убийцами миров? Ты смеешься надо мной? Что ты можешь мне предложить?

— Убийцы миров ничего не предложить, а вот те, кто управляет энергией, как и вы, могут предложить совместную работу.

Человек в плаще ухмыляется и отходит в сторону. Из-за горы обломков появляется эмиссар. Его тело напоминает человеческое, но имеет более удлиненные пропорции. Несколько щупалец тянутся у него из-за спины.

— Вот тварь, — слышу голос Глота, — так это ты нас едва не достал!

Оборачиваюсь, прося не напоминать о том случае.

— Значит, вы убили моих послушников…

— Я убил, — заслоняю собой функционала. Светлый же начал напитывать свое тело энергией, — и не хочу, чтобы это повторилось еще раз. Потому и предлагаю договор.

Он смотрит на меня, оценивая истинность моих слов.

— Хорошо, я готов выслушать.

Я кивнул функционалам, давая понять, что справлюсь сам. Открыл канал восприятия для светлого, впуская в свое сознание. Мы начали ментальный диалог.

Когда мы закончили, то было уже утро. Светлый стоял напротив. Его аура была спокойна, а я чувствовал измождение.

— Да будет так, — произносит он, — я приму ваши условия. Живые пусть сами решат, что им нужно, но когда придет время вашей… жатвы, я не останусь в стороне.

Воин-эмиссар все понял верно. На мою беду. Но это было не все, нужно было разобраться с другими проблемами.

— Вечер добрый, — в Фиолете я увидел того же бармена, что и в первый свой визит, — Вирис сказал, что могу обратиться к вам за помощью, — функционал за стойкой кивает, — кстати, не знаете где он? — отрицательно качает головой, — Ладно, мне нужны другие документы, кого можно спросить об этом?

Мне жестом указывают на дверь в глубине зала. Скоро я выхожу из бара с заветной карточкой, где указано не мое имя, не мой возраст, но вклеена моя фотография. Глот ждет меня на стоянке, делает вид, что дремлет, опираясь на свой мотоцикл.

— Готово. Но о вычислителе здесь ничего не знают, — сообщаю ему результат, — зато мы можем наведаться в то место.

Вирис и его команда пропали и не выходили на связь. Я пробовал активировать подаренную ими брошь, но она была заблокирована, не давала информацию о их нахождении. Их дем-консультант так же покинул свой дом. Мне пришлось заказать поддельные документы, чтобы попасть в одно из мест, где тот бывал.

— Идем, тогда, ато Пери уже заждался, наверно, — зевнув, функционал сел и завел мотор мотоцикла. Я уже привычно устроился позади него.

Глот и Пери вызвались помочь, тем более большую часть свободного времени я составлял им компанию на патрулировании.

— Но о нем больше ни кто не слышал, — Глот возвращается из своего обхода. Мы сидим в том странном месте, где часто видели дема, что сотрудничал с пропавшими Вирисом, Маном и Огани. Это было очень дорогое место и наша компания, хоть и в самых лучших своих нарядах, сильно выделялась среди присутствующих, — Что теперь?

— Может мне спросить? — я был обет немного лучше, Глота в мотоциклетной курте и плотных штанах под кожу. Был шанс, что мне будут доверять больше.

— Ну попробуй, — слегка обиженно откидывается на стуле Глот.

Я встаю, направляясь к администратору. Место это было сочетанием игрового казино и ресторана. Были и приватные залы, вход в который нам, как новопришедших был закрыт. Администратор нашелся около одного из таких.

— Простите за беспокойство, — обращаюсь к нему, стараясь выглядеть как можно более уверенно. Увы, отсутствие способностей сомы уравнивала с демами даже энгаха. Тем более в такой оболочке как у меня.

— Слушаю вас, — вежливо отзывался мужчина в дорогом костюме.

— Скажите, не знаете ли вы этого человека. Я знакома с ним, но последнее время не могу с ним связаться, — показываю фотографию.

Администратор с невозмутимым видом рассматривает фото, потом переводит взгляд на меня.

— Следуйте за мной, — улыбается он.

Я с радостью выполнил это. Однако, когда оказался в комнате охраны, понял, что радость была преждевременной.

— Предъявите документы, — дем охранник потребовал, как только дверь за моей спиной закрылась.

Пришлось отдать ему поддельную карточку. Он провел ей по какому-то прибору и улыбнулся.

— Поддельные, — помахал передо мной карточкой, — сама уйдешь или помочь?

Пришлось уходить. А потом еще некоторое время ждать, чтобы Глот и Пери вышли следом.

— Что, не получилось? — функционал сочувственно положил руку мне на плечо. Киваю ему, не в силах ответить. Слишком тяжело далась мне эта неудача. Поймай меня на подделке документов, то могут лишить свободы передвижения вплоть до прибытия Высшего. Но Пери подбадривающе кивает:

— Не переживай, главное обошлось.

На этом мои поиски были закончены, больше рисковать я не хотел.

Часть 147. Прибытие Высших

— Уже через день прибывает Патронатариан, — миитир решила напомнить о том, чего я и сам ожидал с волнением, — как, готовишься?

Я как раз перебираю ту одежду, в которой мог бы быть на торжественной церемонии. Подходили только брюки и блуза. Причем последняя была из одежды, в которой я прибыл в эту параллель.

— Думаешь, это подойдет? — за неимением другого советчика спрашиваю у Арит.

Миитир слегка скривилась, оценивая мой выбор.

— Может все же платье? Там, как никак будут все руководящие функционалы.

Миитир, как и Вычислитель то же были приглашены. Намечалось прибытие еще пятерых Высших и нескольких Старших. По тому, что мне удалось узнать, их появление так же будет происходить при запуске ракет. Но в этот раз пуск ракеты-носителя будет удачным.

Арит начала готовиться уже за два месяца — подбирала одежду и украшения. Я больше мучился пониманием, что придется оставить уже привычный образ жизни.

— Значит, придется идти за платьем, — грустно сделал я для себя вывод.

— А еще не забудь туфли и украшение… лучше колье или браслет, — окончательно «обрадовала» меня Арит, — посмотри что сейчас популярно, — через ту же систему, что поддерживает видеосвязь, она прислала мне изображения-образцы нарядов.

Это ввергло меня в уныние еще больше. На всех картинках были длинные, облегающие или слишком пышные в подолах платья, массивные украшения и куча ненужных элементов, надетых на моделях женского пола.

— Спасибо, — обреченно благодарю помощницу Высшего. Хотя, смирившись с необходимостью подобрать наряд, все же нашел подходящее. Длинное черное платье, плотно обхватывающее тело до талии и спускающееся свободным подолом с разрезом почти от пояса. Украшением к нему были довольно грубого вида колье и браслет, похожие на элементы военной одежды. Прическа — привычная мне коса.

— Что думаешь об этом, — показываю Арит свой выбор.

— Ну, — с некоторым сомнением оценивает она, — вроде не плохо. Закажешь его? — имеет в виду платье.

Действительно, рядом с изображением есть адресная строка магазина. Перейдя по ней, я понял, что стоимость выбранного превышает мои платежные средства примерно в пятьдесят раз.

— Смеешься? — узнав о моих затруднениях, Арит была крайне удивлена, — Разве тебя не обеспечивают всем, что нужно?

Об этом я даже не мечтал.

— Могу попросить Караката, он договорится…

— Нет! Не стоит, — от мысли быть снова обязанным другому Высшему становилось нехорошо, — поищу замену подешевле.

Арит пожелала мне удачи. Я же обратился к девушкам-нормализаторам, Мити и Кира согласились помочь с покупкой.

К сожалению, в этот визит в магазин одежды мой выбор был ограничен — я должен был купить нечто определенное. К счастью, к концу дня у меня было длинное черное платье с глубокими вырезом на спине и свободным подолом. Разрез на нем сделали уже сами. Туфли, относительно удобные, тоже были подобраны. За украшениями я отправился к Ворону. За одно решив навестит дема. Я обещал за ним присматривать Бене.

— Так что, значит, основная свита прибывает уже после завтра? — полукровка-калека встретил известия несколько удрученно, отъезд Бены его тоже очень огорчил.

— Да, можно сказать, начнется последний отчет, — я подобрал себе наруч, напоминающий часть доспеха. На мой взгляд, это было достойным украшением для боевого функционала.

— И как долго ждать развязки? — Далт-Ворон, узнав о моих потребностях, выискал мне еще и нашейный защитный обруч, вполне подходящий на роль украшения.

— Не могу сказать точно, самое меньшее лет десять, — примериваю принесенное, — и еще, Далт, если я не смогу приходить, тебя будут навещать сослуживцы Бены — Глот и Пери.

— А, эти раздолбаи? Помню их, — неожиданно сообщает он, — приходили пару раз, — поясняет, — все думаю, и как среди вас такие дураки появляются. Живете же дольше и мир видите иначе, а такие же как люди недалекие бываете, — смеется, — ладно, Бенедикте передавай мой привет.

На этом мы прощаемся. Уже на следующее утро я должен был вылетать в тот же город, где встречал Караката.

— Рад вас видеть, волнуетесь? — в аэропорту меня ждал Инграм. Я уже пол месяца был освобожден от работы, потому со Старшим исполнителем мы виделись редко.

— Да, больше волнуюсь, чем что-либо еще, — говорю, садясь с ним рядом.

— Не беспокойтесь, работали вы без нареканий, потому отзыв будет дан положительный, — он поддерживает несколько официальный, хотя последние месяцы мы общались в по-простому, — что касается того происшествия, то о нем уже и не помнят.

Это меня мало успокаивает, но я отблагодарил функционала.

Перелет прошел без проблем. Дальше нас вместе отвезли в ту же гостиницу. Как я понял, она выбрана не из-за престижности, а из-за хорошей изоляции стен и помещений, выдерживающих небольшое излучение. «Более толстый слой бетона и хорошая изоляция электроники» — пояснил мне один из функционалов.

Весь день и вечер я провел в беспокойном ожидании, раз за разом проверяя свой наряд. Переживать заставляло не знание, как воспринял Патрон мое исчезновение и те вести, которые могли прийти от Милидар.

Запуск ракеты-носителя в этот раз, был назначен на дневное время и намечался он не один. Сразу три экземпляра новых двигателей должны были отправить в ближайший космос мощные аппараты.

— Портал откроют далеко в пустыне, поэтому на пуск вблизи вам не удастся полюбоваться, — предупредили меня. Нельзя сказать, что я был огорчен этим. Скорее рад. Слишком живо в памяти крушение первой ракеты.

На платформе с заготовленным порталом я оказался с пятью встречающими: Инграмом, Каракатом и Арит. Еще были Старшие функционалы параллели: созидатель, лекарь, распределитель и соединитель. Последние четверо мне были незнакомы.

Портал вспыхнул следом за гулом взлета первого носителя. Широкий почти в десяток метров, он готовился впустить первых функционалов. В сплошном свечении стали вырисовываться три фигуры. Легкая вспышка и на платформу шагнули Лекарь с помощником и Милидар. Высший Лекарь в образе пожилого мужчины и его помощник-элед, выглядящий как светловолосый юноша прошли первыми, даже не ответив на приветствие. Милидар в скромном светом платье подошла ко мне, заключив в объятия.

— Я так скучала по тебе, — шепнула она, вставая рядом.

Следующая вспышка высветила уже четверых. На платформу вышли Высшие Распределитель — мужчина с темными длинными волосами в строгом костюме. Он кивнул мне, но без особого удовольствия. Следом шел Соединитель — женщина среднего возраста, высокая и с короткими волосами. И уже после, я скорее услышал, чем увидел Варда.

— Алури, не уже ли жив! — лекарь сразу подошел ко мне, неожиданно бережно перехватив мою руку и прижимаясь к пальцам губами.

— Не вашими заботами, — улыбаюсь ему, искренне радуясь его появлению.

— Зато я здесь благодаря тебе, — шепчет он, подмигивая.

Видимо, лекарю выдали свободное место в переходе, предназначенное для энгаха.

Патрон шел последним. Я думал, что его внешность могла отличаться от той, которую я помнил в другой параллели, но он остался вполне узнаваемым. Только волосы стали короче и связанны в короткий хвост на затылке. Одет он был в строгий костюм, как и другие функционалы-мужчины. Ответив на приветствие, он подошел ко мне, резко заключив в объятия. Я не ожидал такой реакции, особенно того, что он прижмется губами к моему лбу.

— Рад вас приветствовать, Куратор, — чисто автоматически говорю ему, когда он выпускает меня. И тут же теряю дар речи. Такой нежной улыбки на его лице я еще не видел.

— Рад, что с тобой все хорошо, — Патрон обнимает меня одной рукой за талию, становясь рядом.

— Представители Уровней приветствуют вас, — функционал, ответственный за поддержание портала становится посреди платформы. В этот момент за его спиной стартует последний носитель, — отсчет завершения нашей работы запущен. И мы рады знать, что именно вы замкнете его энергетический контур и принеся достойную дань Уровням.

— Древний, — Вард кивает на стоящего перед нами функционала, — через него говорит Валаор, закрывающий миры.

— Покровитель? — я оборачиваюсь к Патрону, тот кивает.

Древние, как самые сильные из сущностей, не могут прямо присутствовать в нейтральных мирах. Только их ментальный посланник. Или они выбирают функционала, сделав его своей оболочкой.

На этом приветствие закончено и мы снова садимся в автобусы, отправляясь к гостинице. Я, Милидар, Куратор и Вард заняли сиденья у одного стола. Высшие тихо переговаривались, Патрон при этом держал мою руку в своей. Вард сидел напротив. Лекарь мало изменил свою оболочку, только одет был в такой же строгий костюм. Правда цвет был не черный или серый как у остальнвх. А темно-зеленый. Он с удовольствием откинулся в кресле, наблюдая пустынный пейзаж за окном.

— Ну, рассказывай, — требовательно сообщил он, устроившись будто собирается слушать интересную историю. Высшие тоже закончили переговариваться, обратив внимание на меня.

В этот момент мне показалось, что я забыл язык и Уровней и параллели.

— Я… работал и проходил стажировку, — отвечаю, перемешав диалект и слова уровней.

— Ммм, интересно, — не унимается Вард, — и кем?

Беру себя в руки и продолжаю уже не сбиваясь.

— Я прохожу стажировку на военной базе при лабораториях Морунга. Еще устроился на работу в архивы демов. В свободное время восполнял знания о параллели, — все трое слушают меня не перебивая, потому я продолжаю, — меня поселили в стандартной квартире и благодаря старшему Инграму, — краем глаза я уловил, что функционал бросил на меня взгляд из-за своего стола, — был обеспечен всем, чем нужно.

— Значит, год прошел насыщенно? — Вард поддался вперед, сложив руки на стол и сцепив пальцы в замок.

— Не насыщеннее прежних, — улыбаюсь ему, вернув самообладание.

— Хотелось бы узнать по подробнее. Не за что не поверю, что ты не нашел проблем на наши головы, — лекарь смеется, я де чувствую, что оболочка пропускает один удар сердца, — ох, Алури, — отсмеявшись говорит он, — с чувством юмора у тебя те же проблемы, — подмигивает мне.

— Не волнуйся, — Патрон сжимает мою ладонь, — все идет хорошо.

Киваю ему, надеясь, что он тоже воспринял все как шутку.

— Интересные украшения, — Милидар решает сменить тему разговора, — я знаю, что здесь развернут проект одного созидателя. Но это не похоже на его работу.

— Нет, это не его, — я вспоминаю модный сейчас «жучиный» вид одежды и украшения, похожие или на хрупких насекомых, или слишком массивные, напоминающие капли. Мне они были не по карману, — это даже не украшения, — решаю пояснить, — а элементы защитной одежды.

— Неплохое решение, — она переглядывается с Патроном, словно ментально сообщая ему что-то. Он в ответ улыбается, — думаю, с моим следующим визитом подберем тебе чтото из его работ. Не следует экономить на внешности, особенно в такой развитой параллели, — подмигивает мне.

— Да, трудно было привыкнуть к ограничениям, — упоминание внешнего вида заставляет кровь прилить к лицу.

— К этому и нам придется привыкнуть, — Патрон необычайно снисходителен. Или слишком счастлив, что бы думать о плохом, обхватывает меня за плечи, заставляя сесть ближе. Таким я видел его лишь однажды. Когда я согласился предоставил свое тело для Милидар.

Часть 148. Последние инструкции

Праздничный вечер в этот раз был более масштабным. Собралось едва ли не пол сотни функционалов. Присутствовало и несколько смертных.

— Вот и начинается разбор полетов, — Вард встал справа от меня, когда мы все собрались в главном зале гостиницы. Слева от меня стоял Патрон, обхватив рукой меня за талию. Милидар тоже была недалеко.

Внезапно, свет погас, а экран засветился. В зале воцарилось молчание. Ни звука больше не было произнесено. Изображение на экране несло информацию через категории и образы.

«Мир, развивающийся по методу частичного, дополненного вмешательства должен был пасть от творений рук людей. Мы лишь направим их силы в нужное русло. Каждый из оставленных до Жатвы функционалов сыграет свою роль. В конце их усилия, как лучи сойдутся в одну точку рефракции, вызовут коллапс, который уничтожит этот мир, высвободит взращенную энергию. Роли Высших обозначены соответственно их функциям.

Каракат, как Вычислитель, отвечает за информационную готовность демов. Социальное устройство должно измениться так, чтобы люди не противились самоуничтожению: безразличие, эгоизм, насаждение безволия и гедонизация.

Распределитель, Уриа, ответственна за дестабилизацию распределения благ для разных регионов локации Тем самым будет вызван необходимый диссонанс, который при развитой информационной и технической сфере даст мощный разрушительный эффект.

Милидар, Созидатель, проконтролирует насыщение общества демов новейшей аппаратурой и предметами быта, позволяющими усилить контроль за каждым.

Лекарь будет следить за состоянием энергетики будущего урожая. Демы должны быть здоровы и сильны.

Исполнитель, Патронатариан, поддержит гонку вооружений. Человечество само создаст себе карающий меч. Само и обрушит его на свои головы. Наша роль лишь убедить их в необходимости сделать это.

Соединитель проследит, чтобы все факторы влияли на урожай в равной мере.»

Потом следует отдельное обращение. «Патронатариан — на экране возникает руна Куратора, — Алуриафарангарот, — возникает изображение перечеркнутых крыльев, — закрытие параллели состоится под вашим руководством. Механизм уничтожения будет контролироваться вами.»

Мне и Патрону вводится код-сообщение. Его нам нужно будет активировать, когда придет время. Там зашифрован план действий по уничтожению мира.

Категориально-образное общение, хоть и эффективнее, но занимает больше времени. Наше совещание завершилось лишь спустя три дня. Каждый из Высших получил назначение в определенную территорию. Наше с патроном — страна Рива, город дислокации — Морунга. Милидар обосновалась в стране поменьше и южнее, но не столь далеко, от нашей.

— Жди меня в гости, — шепнула она мне на прощание. Патрону она просто улыбнулась.

Я проводил ее взглядом, жалея, что не удалось распросиьь ее о энергоформах.

— Нужно немного отдохнуть, — Высший обхватил меня за плечи, направляя к выходу из зала, — отправимся завтра.

Мы могли себе это позволить, поскольку находились в той же стране, в которой должны начать работу.

На выходе из зала нас уже ждал Варда.

— Поздравляю с официальным назначением, — поклон обращен к Патрону, — ну, что скажешь недомерок, колени не трясутся? — это уже ко мне.

Я не успел подобрать достойный ответ, потому как Патрон заговорил первым.

— Вард, отведи Алури в покои. Я скоро подойду.

Лекарь кивнул, подтвердив приказ, тут же повернулся ко мне, намеренно-элегантным жестом предложив свою руку.

— Идемте, моя несравненная Несвета, я проведу вас к вашей обители, а вы порадуете меня беседой.

Вздохнув принимаю это напыщенное приглашение.

Часть 149. Новые условия

— От недомера к несравненной? Вы не постоянны в своем отношении, — мы идем по коридору из зала, — что не так с Патроном? Я его таким довольным еще не видел.

— У него есть повод радоваться. Хотя бы потому, что тебя удалось найти.

— То есть?

— А как ты думаешь? Ты исчез. Мы думали это снова похищение, искали след твоей ауры по всем Уровням и ближайшим параллелям. Если бы ты не рассказал о твоих делах с Каракатом, то так и не нашли бы…

— С Каракатом? Вард, только не говори, что Патрон знает… — Вмне кажется, будто через мою оболочку словно проходит ток.

— Тише, — слегка сжимает мою руку, — не знает. Я занимался этим сам. Патрону просто передал результат. Сам Кар, как только узнал, просил о преждевременном прибытии в эту параллель, — Вард поворачивается ко мне, — ты заставил нас поволноваться.

— И заставлю еще больше.

Смотрю на лекаря, который сменил веселье на неподдельное беспокойство. Раз уж он вызвался стать моим поверенным, я должен ему рассказать.

— Ты меня пугаешь…

— Сначала выслушай.

Я по порядку рассказал ему все. Начиная со своего бесславного появления в параллели и заканчивая визитом эмиссара. Если уж игра подходит к концу, то мне нет смысла что-то скрывать. Даже если это дойдет до Патрона, хуже уже точно не будет.

— Ну, на счет Караката я не сомневался, — очень спокойно начал Вард, когда я завершил свой рассказ, — но Арит меня поразила. На редкость истеричная особа. От нее может быть много проблем, — с этим я согласился, — а что по поводу тех функционалов…, - Вард задумчиво перебирает пальцами небольшую бородку, — попробую выяснить. С Бенитрид ты поступил правильно. Пусть лучше она будет подальше от сюда — меньше подозрений. Но о ее кураторе нужно узнать побольше. А пока, — наш путь подходит к концу и мы останавливаемся перед дверью в номер, — позволь я проведу твою диагностику, как говорится, во избежание.

Вард прикладывает магнитный ключ к двери и она открывается внутрь. Я переступаю порог следом за лекарем и застываю. Место моего совместного с Высшим размещения, оказывается гораздо просторнее и изысканнее моего прежнего номера. Тот, хоть и был очень удобным, но не шел с этим в никакое сравнение с этим. Множество мебели, больше похожей на произведения искусства, огромные окна, зеркала и занавеси.

— Смотрю, тебя здесь не баловали, — замечает мое удивление Вард.

Я оглядываю помещение — первая комната гостиная, а за ней, вероятно спальня. Огромная кровать терялась в ней, потому как помещение было очень большим. Но кровать была одна, это я заметил.

— А когда меня вообще баловали, — отвечаю ему, словно находясь в полу сне. Видимо, перемены в жизни будут кардинальными.

Диагностика заключалась в обследовании моей матрицы. Поскольку энергетически лекарь это сделать не мог, он запросил необходимую аппаратуру, связавшись со Старшим в гостинице. Видимо, эту просьбу восприняли крайне серьезно, поскольку уже через десять минут в дверь номера постучали. Я как раз успел переодеться в более удобную одежду и дожидался врача в спальне сидя на кушетке возле окна.

— В таких случаях, чувствуешь себя как на костылях, вроде функция есть, да только тебе не принадлежит, — Вард входит в спальню, с неким белым аппаратом, установленным на треноге с колесиками в основании.

— Что это?

— Энцефалограф. Приспособление демов для прослеживания мозговых волн, но подходит и для считывания матрицы функционалов, — стойка останавливается передо мной, Вард же берет подобие шапки, только сплетенной из проводов и датчиков. Протягивает ее мне, — надевай.

Натягиваю ее на голову. От этой сеточки тянется провод, который Вард подключает к прибору.

Небольшое устройство было снабжено экраном. Хотя я его не видел, но следил за тем, как глаза Варда прослеживают какую-то активность. Несколько раз он удивленно приподнимал седые брови, пару раз вздыхал. Но ничего не пояснял. Я уже хотел сам спросить его о том, что он видит, но лекарь жестом остановил меня. В этот момент он стал очень серьезным.

— Странно.

— Что?

— Функции активны, но словно не покидали пределов твоей сомы… или прошли через системы оболочки. Как тебе удалось?

— Это те самые функционалы, — тороплюсь пояснить ему, — а вернее, Огани.

Вард бросает на меня мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Это плохо? Я даже не думал, что могут возникнуть проблемы…

— Успокойся, — прерывает он меня, — Нет, не плохо, — я облегченно выдыхаю, — Но может быть опасно, если пользоваться неправильно.

— Неправильно?…

— Да, например, если ты пересилишь свои способности, — он продолжает смотреть в экран, — или дашь более сильному управлять своим телом, — смотрит на меня.

— Более сильному — значит Высшему?

— В частности. Его бы просто заблокировало в твоем теле, а, затем, истощило бы.

Значит, развив у себя такую способность достаточно, я мог навредить Патрону?… Или Милидар. А может и им обоим.

— Зачем им это? Вся энергия ушла бы и им ничего не досталось? В чем они искали выгоду?

— Вероятно, цель была не в обогащении. Тебя и Патрона тогда бы отстранили от работы. И, с большей вероятностью, разъединили.

Разъединили? Такое возможно?

— Почему?

— Потому что ваши матрицы стали бы не соотносимы, — Вард отключает энцефалограф.

— Хорошо, — пояснений мне не нужно, — я заблокирую знания об этих навыках.

Вард вздыхает и неожиданно ласково приглаживает мои волосы, сняв шапку энцефалогрофа. Уходит, больше не сказав и слова.

Дожидаться Патрона я был оставлен один. Но появился Куратор довольно скоро. Я встал, услышав звук открываемой двери и вышел навстречу.

— Надеюсь, не устал меня ждать, — говорит он в ответ на мое приветствие. Потом просто обнимает, прижимая к себе, — я скучал по тебе.

— Простите, Куратор, я не…

— Все хорошо, — он кладет мне руку на голову, проводя по волосам. Заводит ладонь под подбородок, приподнимает мою голову, прося смотреть на него, — главное с тобой все в порядке. Пойдем, нам нужно отдохнуть.

Берет меня за руку, ведя с собой. Мы заходим в спальню. Он останавливает меня около кровати.

— Нам с тобой нужна небольшая калибровка матриц. Ты отвык от нашего способа контакта, поэтому я буду осторожнее, — встает у меня за спиной, касается губами затылка. Возможно, он передает мне импульс удовольствия, а возможно моя функция отвечает на его прикосновение, но я почти теряю контроль, оказываясь в предэкстатическом состоянии. Его ладони стягивают с плеч свободную одежду, потом ложатся на шею, спускаются по груди. Оболочка реагирует мгновенно. Ощущения даже сильнее, в истинном воплощении. Руки проходят по животу, одно движение и мое тело полностью свободно от одежды.

— Садись, — тихо говорит он, отпуская меня. Я едва не падаю, лишенный поддержки. Поворачиваюсь к нему и сажусь, ожидая дальнейших указаний. Он становится надо мной, наклоняется так близко, что щекочет дыханием. Он неожиданно быстро замыкает наш поцелуй, и я не успеваю отреагировать должным образом. Но уступая ему, отвечаю так же поцелуем. Поддаваясь ему, ложусь. Он, слегка раскрыв одежду, опускается следом.

Я знаю, как соединяются наши нейтральные тела, потому принимаю подходящее положение, касаюсь его, находя точки стимуляции. Патрон смеется, перехватывая обе мои руки, одной свой удерживая мои запястья, прижимает к постели у меня над головой. Когда часть его тела проникает в мое, то боль слегка притупляет удовольствие, но со следующим движением тело наполняется им до отказа. Я почти сразу сжимаюсь в судороге эйфории и лишь придя в себя, начинаю следить за ощущениями Хозяина. Я подстраиваюсь под его движения, стараясь приблизить к кульминации.

— Не торопись, — шепчет он у самого моего уха, — у нас много времени.

Потом, неожиданно для себя, я оказываюсь поднят и усажен ему на колени, снова замыкая контакт. От смены положения ощущения оболочки усиливаются, позволяя лучше контролировать процесс. Я не тороплюсь, как он и просил, но стараюсь усилить и его удовольствие. Сам того не замечая, я использую те приемы, о которых узнал от Огани и дема. Тело сжимается изнутри, выполняет движения, стимулирующие более сильные ощущения. Я и сам, увлеченный процессом, чувствую возрастающую волну экстаза.

Отвлекает меня то, что Патрон начинает сильно сжимать мое плечо, а потом перемещает руку на шею, уже начиная причинять боль. Это пугает, потому как, если моя оболочка будет разрушена, я застряну в этой параллели.

— Хозяин… — я перехватываю его запястье, пытаясь привлечь внимание.

— Не бойся, — спокойно говорит он, продолжая сдавливать мою шею, — это обратимо.

Я начинаю задыхаться, все так же, удерживаемый им за шею. Другой рукой он перехватывает меня за талию, заставляя соблюдать темп движений. Потом уже, сам управляет мной. Я теряю сознание.

Восприятие возвращается с болью и рвущимся в грудь воздухом.

— Вот и все, — Патрон склонился надо мной, поставив руки о обе стороны от моей головы, — просто стимуляция дыхания. Если сделать быстро, не будет серьезных повреждений. А теперь ложись, нужно отдохнуть.

Вероятно, я действительно отвык от контакта с Патроном. Но в целом мое состояние было хорошим, боли я практически не чувствовал, повреждений не было. А когда я готовился отойти ко сну, обнятый своим Куратором, шок от пережитого практически сошел на нет.

Часть 150. Пленник функции

В Морунга мы прибыли к середине следующего дня, там мы отправились в новое место проживания. Машина везла нас в центр города и остановилась у одного из старинных зданий. Это не была гостиница, но на входе нас так же встретили и сопроводили в личные покои. На лифте мы поднялись на самый верхний этаж. Там и располагалось наше новое жилье.

Обстановка внутри оказалась не менее богатой, чем в гостинице, но комнат было больше. Однако, я заметил, что никакой техники или аппаратов связи в здании не было. Отсутствовало даже электричество. Только в одном помещении были специальные генераторы и электро-приборы. Это место было оборудовано специально для меня — медицинский кабинет. Оно должно было помочь мне исполнять свои функции.

— Поскольку перемещение в Уровни из этой параллели затруднено, будешь следить за состоянием своей оболочки, — Вард объясняет мне назначение установленной аппаратуры, — реаниматор при остановке сердца, аппарат для вентиляции легких, если возникнет асфиксия, при большой потере крови — капельница с физраствором и небольшой запас крови, соотносимый с твоим телом.

Указанные аппараты стоят вокруг специального кресла.

— Если я буду в них нуждаться, то сам воспользоваться ими не смогу, — указываю на несоответствие.

— Сможешь.

— В прошлый раз я потерял сознание и…

— Так не теряй, — невозмутимо заявляет он, — контролировать себя ты умеешь.

Я уже стал забывать как…

Я воспользовался этими приспособлениями после следующего контакта. В этот раз наше взаимодействие снова сопровождало удушье. По завершении мне пришлось стимулировать дыхательную систему и сердцебиение. Сил мне не хватило, чтобы самостоятельно дойти до комнаты, потому Патрон сам отнес меня туда, но последовательность процедур я выполнил самостоятельно.

В следующий раз, мне удалось сберечь достаточно сил, чтобы сделать все без помощи Патрона. Позднее я смог распределять энергию так, чтобы выдержать и более сильные повреждения. Функция наложника ускоряла процесс подстройки.

К сожалению, радоваться я мог только этому. С момента заселения я больше не покидал апартаментов и служил Высшему только в одной функции.

— Куратор, я мог бы помогать вам больше, если сопровождал вас. Почему я не могу покинуть апартаменты? — потеряв терпение я сам решаю спросить Патрона. Виделись мы только когда он возвращался, иногда, оставляя меня в одиночестве на несколько дней. Целью нашего взаимодействия всегда был только контакт. Куратор практически не сообщал мне о том, что происходит в мире, хотя, я должен был в последствии участвовать в закрытии параллели.

— Пока, ты нужен мне здесь, — Патрон говорит спокойно, хотя мой вопрос ему не нравился, — к тому же, я не хочу, чтобы с тобой снова что-то случилось.

Последнее меня настораживает.

— Что может со мной случиться? Я ведь имею боевую функцию, я смогу защитить себя…

— Ты слаб, — Патрон говорит это так, что я вздрагиваю, ощущая какая волна раздражения проходит через его тело, — и, если с тобой что-то произойдет, то вся работа в этой параллели окажется бесполезной.

От понимания, что я разозлил Куратора, меня словно сковывает. Возможно, видя мой испуг, Патрон подходит ко мне, кладя ладонь на голову.

— Я уже терял тебя и не хочу, чтобы это произошло снова, — говорит он уже спокойно, — не беспокойся, придет и твой черед, но пока ты останешься здесь, — с несвойственной ему лаской прижимает к себе, — ты мне нужен, Алури, — Куратор никогда не обращается ко мне по имени этой параллели. Используя только истинное.

Его объяснения меня совсем не успокоили. Понимание того, что за мной может быть целенаправленная охота не избавило от мысли, что я заточен в этих апартаментах как в изоляторе. Однако, этот разговор все же заставил Патрона смягчиться.

— Если хочешь, можешь выходить, но не покидай здания. Если что-то понадобится, спрашивай у функционалов внизу.

Часть 151. Вариант несвободы

Довольный хотя бы таким послаблением, я уже на следующий день попытался связаться с Беной и Глотом. Но тут же получил отказ ответственных за наладку связи функционалов. Оказалось, кроме запрета покидать резиденцию, на меня наложено и информационное ограничение. Все, что я мог себе позволить — прогулки по этажам этого здания. Правда чуть позже, мне разрешили читать книги. Заказ на них я так же оставлял у функционалов внизу.

Но такая свобода меня не радовала, а прошлая жизнь теперь начала казаться мне сном. Я превратился в обычного наложника, другие функции, хоть и не были заблокированы, но находились в подавленном состоянии. Вся энергия уходила на контакт и устранение его последствий. Разнообразие в мое существование вносили лишь способы повреждения оболочки, которые применял мой Хозяин. Легкие вывихи, удушье, внутреннее повреждение, небольшая кровопотеря — все, что было возможно восстановить при помощи имеющийся технологии демов. То, что не травмировало оболочку непоправимо.

Однако, на сколько я помнил, чем сильнее повреждалось мое тело во время контакта, тем лучше это влияло на Патрона. Но, в условиях этой параллели, сильные травмы я восстановить не мог. Только в определенных условиях. Например, в катакомбах, или далеко за городом. Я долгое время боялся допустить мысль воспользоваться слабостью Куратора, но чем дальше, тем больше начал к ней склоняться.

План был прост — добиться сильных повреждений во время взаимодействия с Патроном и, когда они станут необратимыми, просить о возможности восстановить оболочку в специальных условиях.

Выглядеть все это должно было как случайность. Потому подготовку нужно было вести очень осторожно и последовательно. Раз за разом я концентрировал ресурсы тела так, что Патрон мог нанести мне более сильные повреждения. Я берег свою энергию, заготавливая для контакта. А еще я стал применять знания, полученные от Огани, пропуская силы сомы через нейтральное тело. Благодаря этому, Патрон практически не видел моего истинного состояния.

В этот раз он сильно сдавил мою грудную клетку, прижимая к кровати и не соразмерил усилия, проломив ребра. Я был почти без сознания, отключив его до момента, когда понадобится восстановление. Резкая волна боли вырвала меня из забытья. Хруст собственных костей и поток крови, вырвавшийся из горла заглушили крик. Судорога сразу свела тело.

— Алури! — меня приподняло, развернув на бок, чтобы я не захлебнулся собственной кровью. Легкие были повреждены, потому дышал я с трудом, — Что ты сделал!

Я открыл глаза, понимая, что кровотечение не только внутреннее. Сломанные кости разорвали кожу и теперь кровь заливает ткань постели. Патрон прижимает ладонь к ране, пытаясь остановить поток. Высший догадался, что я скрыл от него свое состояние.

— Простите, я… хотел как лучше, — мне удалось сказать это. В полусидячем положении кровь не заливала горло так сильно, — я могу все исправить. Но нужна хорошая изоляция.

— Здесь нет такого места, ты знаешь, — Патрон поднял меня на руки, отнеся в комнату для реанимации, — подожди немного, я позову Варда.

Я чувствую, что усажен в кресло, в руки мне ложится кусок ткани, которой я прижимаю рану. Куратор, удостоверившись, что я сижу устойчиво, поворачивается к двери.

— Патрон, — окликаю его, когда он уже готов выйти, — я смогу восстановиться полностью, но только не здесь. Дайте мне добраться до этого места…

Высший поворачивается. По его лицу я вижу, что он догадался о моем намерение.

— Что? Алури, ты сделал все ради этого? — Патрон был не просто разозлен. Он в ярости, — Я же объяснил, что тебе нельзя покидать этого места! А ты не только ослушался, но и решил обмануть меня!

Говоря это он подошел и навис надо мной, сидящем в специальном кресле. Кровь уже течет меньше. Я сам зажимаю главные артерии, стараясь снизить кровопотерю. Состояние не очень хорошее, но уже ближе к стабильному. Отрицать свои намерения я не могу.

— Простите, но я просто хотел выйти, увидеться…

Я останавливаюсь, видя тяжелый взгляд Куратора. Больше он ничего не говорит, разворачивается и уходит.

Мне пришлось самостоятельно зашить разорванные ткани. Использовал я специальные нити, которые лекарь оставил для подобных случаев. Но починить сломанные ребра я не имел возможности. Вард пришел немного позже, я как раз начинаю стягивать кожу на открытой ране.

— Руки прочь! — я вздрагиваю от неожиданности, когда он входит, — что снова натворил?

Указываю на шов.

— Я уже почти закончил…

— Пользоваться головой?

Я уже не обращаю внимание на его оскорбления. Мне слишком плохо от пережитого. Вард выхватывает из моих рук конец нити, потом поддевает ближайший стежок, распуская зашитое.

— Почему мне нельзя выходить? Ведь я целый год жил без всякой зашиты или помощи. Я же справлялся!

Несправедливое отношение уже повергает в панику. Если не Куратор, так хотя бы лекарь должны объяснить мне, в чем причина.

Вард же слишком увлечен починкой моей оболочки, не торопится ответить. Только года кости реберных дуг закреплены изнутри и кожный покров снова стянут швом, он обращается ко мне.

— На сколько мне известно, тебе, как функционалу-анигилятору, придется самолично активировать механизм уничтожения и, если с тобой что-то случится, то потери понесут все.

Я смотрю на Варда, пытаясь понять, на сколько он серьезен, но тот только утвердительно кивает.

— Скажи спасибо, что попросту не отправили тебя в анабиоз на период подготовки, — потом осматривает мою рану, — хотя, еще рано делать выводы. Патрон может и передумать.

Это расстроило меня еще больше. Провести столь ценное время в анабиотическом сне — то, что я хотел меньше всего. Расстроенный, я даже не смог дождаться заживления раны, отправился бродить по этажам резиденции, пытаясь отвлечься. Больше всего мне нравилось бывать на балконе последнего этажа. Оттуда было видно город. И, если усилить зрение, можно было разглядеть мое бывшее жилье. Коридоры чаще всего были пустыми, либо, находящиеся там функционалы быстро уходили, увидев меня, поэтому, привыкнув к уединению, я не утруждал себя одеждой. В аппартаментах Высшего вообще ходил без нее. Выходя, накидывал только халат. Но в этот раз я слышу шаги, в одном из побочных коридорах, тороплюсь туда и сталкиваюсь с функционалом.

— Добрый день, — поприветствовал он меня, поспешно, проходя мимо.

— Простите, можно вас попросить, — этот функционал мне не знаком, значит, он может не знать об указаниях не передавать мне информацию.

Он останавливается, поворачиваясь ко мне с поклоном.

— Я готов выслушать вас, энгах. Вам нужна помощь?

Я осматриваю себя, понимая, что халат слегка раскрылся. Но это не главная из проблем — рана еще не зажила и кровотечение возобновилось. Видимо, именно это и заставило его остановиться. Чтож, я готов воспользоваться этим недоразумением.

— Да, могли бы вы передать послание функционалам. Я укажу, где их найти.

— Да, конечно, — кивает он, но при этом не поднимая на меня взгляд, — вам нужен врач?

— Нет, я только что от него, — завязываю халат плотнее, — Глот и Пери, они патрулируют в старом городе. Если обратитесь в представительство, найдете их, — он кивает, говоря, что уже завтра должен будет посетить представительство исполнителей, тогда я решаюсь на просьбу, — Они должны передать мне книги. Скажите, что двух-трех будет достаточно.

Функционал растерян, но отказать теперь не может. Мои просьбы должны были исполняться. Вероятно, поэтому со мной старались не говорить. Но мое состояние сделало положение этого исполнителя безвыходным.

Он прощается, поворачивается и уходит. Мне остается надеяться, что функционалы поймут мою просьбу правильно. Книги — это единственное, что мне доставляли без лишних вопросов и они не должны вызвать подозрений. С помощью книг они могут передать мне послание.

— Что ты делаешь здесь в таком виде? — Патрон застает меня на балконе. Я простоял там, не заметив, как прошел почти целый день.

— Простите, я хотел прогуляться, — меньше всего мне хотелось снова разозлить Куратора. Но он только улыбается в ответ.

— Идем, — протягивает мне руку. Я подаю свою и возвращаюсь с ним в апартаменты.

— Я понимаю, тебе тяжело, — говорит он, когда мы заходим внутрь, — но сейчас важнее завершить работу, — кладет руки мне на плечи, поворачивая к себе, — из-за блока памяти, ты не знаешь, какая опасность может тебе угрожать. Я должен тебя защитить.

Он наклоняется ко мне, касаясь губами лба. Я уже хочу сказать о подарке Вычислителя и что могу, если это необходимо, вернуть себе память. Но Патрон сжимает поцелуем мои губы. Когда он обнимает меня, прижимая к себе, я развязываю пояс своей одежды. Патрон помогает мне ее снять, подхватывает на руки и относит на кровать.

В этот раз контакт был практически безболезненным. Про разблокатор я не стал говорить.

— Доброе утро, для меня ничего не оставляли? — следующим днем я спустился вниз, там за столом сидел функционал. К нему я обычно обращался, если нужно было что-то. Хотя, последний раз я я обращался к нему очень давно.

— Нет, энгах. Вы ждете кого-то? — функционал в оболочки темноволосого юноши всегда был очень вежливым и внимательным. Но на мои просьбы связаться с тем или иным функционалом отвечал отказом. «Не положено» — был стандартный ответ.

— Да, мне должны принести книги сообщите если меня будут спрашивать, либо передадут их, — говорю, надеясь, что установку ничего не передавать энгаху.

— Книги? Если хотите я могу отправить заказ, вам доставят то, что нужно. Укажите названия…

— Нет, — улыбаюсь ему, — я не знаю названий. Это должны быть новые, те, что вышли недавно.

Похоже, запрет относительно внешних связей был очень жестким. Но прямого отказа я не получил.

— Я был бы благодарен, если мне доставляли новостные издания, — пытаюсь отвлечь функционала от прежнего вопроса.

— Хорошо, я понял ваш запрос, — улыбается он, делая запись в журнал. Ни у одного функционала не было электронных устройств. Записи и отчеты велись вручную, на бумаге.

Вечером этого Патрон вернулся с новостью.

— Мне нужно уехать на несколько дней, ты останешься здесь.

Он усмехается, видя мое отчаяние.

— Не думай, что я оставлю тебя скучать. Завтра в полдень сюда прилетает Милидар. Встретишь ее и покажешь город.

— Я рад это слышать, Куратор, я сделаю все наилучшим образом, — наверное, кардинальная смена моего эмоционально состояния веселит Патрона. Он смеется. Я действительно рад, что наконец выйду из вынужденного заточения. Более того, смогу узнать у Милидар о энергоформах.

Потом Высший выкладывает на стол бумажный сверток.

— Это передали тебе. Но на новые они не похожи, — я осторожно подхожу, разворачивая обертку. Там действительно лежало три книги в потертых обложках.

— Я просил подобрать то, что еще не читал. Новое для меня, — спешу объяснить.

— Чтож, довольно странный выбор, — Патрон рассматривает книги.

Глот или Пери, вероятно, взяли их из своих запасов. А читали они, судя по всему, криминальны детективы почти двадцатилетней давности. Одна книга так вообще поразила почти истлевшей обложкой с полуголой женщиной на ней. Видимо, отдали то, что не жалко.

— Не перестарайся, — Патрон хлопает меня по плечу, выходя в другую комнату, чтобы сменить одежду.

Пользуясь уединением, открываю самую сохранную книгу, перелистывая ее в поисках послания. Но ни между листов, ни на листах ничего нет. Только редки пометки на полях и обведенные слова. Видимо, читали ее вдумчиво. Поиски откладываю до утра, потому как приходится откликнуться на зов Хозяина.

Куратор ушел утром, не разбудив меня, потому проснулся я уже в одиночестве. До приезда Милидар еще оставалось время и я снова обратился к книгам. Пересмотрел все и снова ничего не обнаружил. Зато заметил, что пометки на страницах были не просто так. Обведенные слова и буквы складывались в послание. В книге «Железный дождь», сообщение касалось Бены. Ее имя было составлено из отдельных обведенных букв, затем шли слова «нашла», снова по буквам «Гара». «Он» «скрывается». «Просит» «быть» «осторожнее» «не» «отдаляться» «от» «патрона» — имя куратора не по буквам, одним словом. Оказывается, это имя нарицательное. Интересно знает ли Высший об этом?

Листаю книгу дальше, но больше пояснений нет. Просто не отдаляться…этим я и занят едва ли не целый год.

Следующая книга «Пять тузов» несет сообщение от Далта-Ворона. «Все» «хорошо», «раздолбаи» (по буквам) «достали» «если» «нужно» «есть» «оружие». Интересно, просматривали ли функционалы послание?

Последняя книга, в изорванной обложке содержала нечто интересное. «Светлый» «пустил» «корни» «в» «старой» «церкви», «не» «уходит» «говорит» «ждет» «вестника».» «Что» «он» «имеет» «в виду»?»

Последнее — вопрос, обращенный ко мне.

Что может иметь в виду Светлый. Откуда мне знать? Я не покидал этого здания почти целый год. Высший держит меня в неведении относительно процессов параллели. Что они решили относительно эмиссара я тоже не знаю. Функционалам я могу посоветовать только не вмешиваться и отслеживать действия светлого.

Но как же передать ответ?

Мои размышления прерывает стук в дверь.

— Войдите, — говорю автоматически. Патрон никогда не стучал. Да и в эти апартаменты никто никогда не заходил, кроме него. Дверь открывается, входит функционал с первого этажа.

— Энгах, вас… ждут внизу, — конец фразы он произносит скороговоркой, поспешно выходя обратно в коридор.

Тогда я вспоминаю, что сижу голым.

— Передайте, что я спущусь через пять минут.

Поспешно встаю, подбирая одежду. Я потерял счет времени за разбором послания.

Натянув на себя джинсы и рубашку, спешу вниз.

— Не уже ли я достоин лицезреть знаменитую Несветлу! — вопреки моим ожиданиям, в холле я встречаю далеко не Милидар. Вернее не только ее, — Наконец, я увидел вас воплоти.

— Алури, разреши представить тебе моего друга, — Милидар стоит, положив изящную руку на плечо низкорослого пожилого мужчины. Не удерживаюсь, и подключаю энергетическое зрение — сегментированное клоповье тело крепко стоит на коротких лапках-ногах рядом с изысканно-стройной Высшей Милидар, Вехмир, кажется нелепым и неуклюжим, — созидатель третьего ранга, Вехмириатар.

— Рад… познакомиться с вами, — выдавливаю из себя приветствие.

Часть 151. Истинный дар

Машина едет через центр города. Мы минуем площадь и крепостные стены, проезжаем знакомые мне места.

— Здесь красиво, — говорит Милидар, глядя в окно, — очень необычно. И старое и новое смешанно между собой. Не везде можно такое увидеть.

— Ах, госпожа, в этом есть и прелесть и недостаток, — Вехмир наигранно вздыхает.

Я сижу на заднем сидении между ними, до сих пор не понимая, как оказался в таком положении.

— Несвета, вы согласны со мной? — обращение ко мне выводит из задумчивости.

Вехмир с ожиданием смотрит на меня.

— Разнообразие делает наши знания многограннее, — отвечаю как можно более абстрактно, стараясь скрыть раздражение и растерянность, — куда мы направляемся? — обращаюсь к Милидар, — Куратор сказал, вы хотели осмотреть город.

— Успеем, — отвечает она с улыбкой, — у нас будет почти месяц. А пока подберем тебе достойную одежду.

— Для меня большая честь, служить Помощнику Высшего, — отзывается Вехмир, — для вас я приготовил все самое лучшее.

Как могу, выражаю радость. Обреченно.

Мы подъезжаем к небольшому современному зданию. Скорее всего, это место, где работает созидатель. Высокие стеклянные окна, разделенные узкими колоннами, на последнем, третьем этаже — открытый балкон-терасса.

— Добро пожаловать в мою скромную мастерскую, — говорит Вехмир, грузно шагая в сторону особняка.

Я иду следом, ведомый под руку Милидар.

— Мы можем поговорить наедине? — обращаюсь к ней.

— Что тебя беспокоит?

— Энергоформы, я хочу узнать…

— Всему свое время, — улыбается мне Высший, — скоро ты сама сможешь убедиться, что все хорошо. Но сейчас важнее другое, нам нужно кое-что сделать, — мы входим в здание и Милидар замолкает.

За мастером-созидателем мы входим в светлый холл. Вахмир останавливается напротив нас.

— Располагайтесь, уважаемая Милидар и Несветла. Здесь вы будете в полной безопасности. Можете не сомневаться, — говорит он с поклоном, — справа по коридору вы найдете все, что нужно.

Милидар благодарит его, кивая мне идти за ней. Коридор заканчивался зеркалом, по обе стороны от которого были двери. Когда я шагнул в ту, что справа за Милидар, то не смог скрыть удивления.

— Это изолятор! — стены были непроницаемы для излучения, не было ни одного окна или бреши. Я подключаю сканер, чтобы убедиться в этом — все сделано так прочно, что выдержит и мою сому в слабой изоляции.

— Именно, теперь мы можем говорить свободно, Алури, — Созидатель переходит на язык Уровней, — Я отвечу на все твои вопросы, но сначала, выслушай меня. Только слушай внимательно, времени у нас не много, — она становится напротив меня, — Наверно, ты хотел бы узнать, почему Патрону приходится держать тебя взаперти, не допуская даже средства связи? Это ради твоей безопасности. Ты слишком ценен, и не только для него и меня. В тебе скрыто то, что может изменить многое.

Милидар берет меня за руки, передавая ментальную информацию.

Кокон с чем-то заключенным внутри. Даже не кокон, мое тело, сжавшееся, полупрозрачное. А в нем переплетение цветных нитей — системы функций. Они пульсировали, сплетаясь в нечто плотное, похожее на сферу. А в ней… в ней я видел зачаток, не сформированный, не развитый. Словно оболочка, не занятая энергией.

— Что это?

— Твой дар. Самый главный и ценный, — говорит Созидатель, не выпуская моих рук, — Ты никогда не думал, почему в тебе такие разные и плохо сочетаемые функции? Почему ты притягиваешь других функционалов, желающих либо навредить, либо спасти тебя? — Она смотрит на меня, затем продолжает, — Все это потому, что ты был рожден для одной очень важной цели. Преступной и желанной для каждого в Уровнях — дарить жизнь, Алури. То, что больше ни кто в Уровнях уже не умеет.

Я слышал ее слова, видел передаваемые образы, но не мог их осознать. Тем не менее, прозрачный кокон моего тела изменился, системы функций засветились еще ярче, стали обретать иное значение. Боевая функция — защищать энергию внутри себя, функция накопителя — принимать информацию, связывать ее со своим телом, функция наложника — соединять тела, даже не сочетаемые друг с другом, анигилятор — не отбирать жизнь, а создавать ее. Состояния функций в своем апогее, максимально приумноженное значение. Истинная цель.

— Раньше это мог каждый из деманонов, но этой способности нас лишили.

— Почему?

Перед моими глазами застыл образ — тело с заключенным в нем существом, будущим деманоном, но пока, только слабой оболочки с зарождающимся реликтом.

— Потому, что каждое новое поколение было все совершеннее.

Я не понимаю, что имеет в виду Милидар, но она продолжает.

— В каждого из нас заложен механизм разрушения. У каждого он свой. Мы не вечны, Алури, мы не всесильны. И если не уничтожаем себя, то делаем это с теми, кто нас окружает. Забираем чужую энергию, чтобы поддержать баланс. Так решили Древние. Сами они никогда и не были стабильным и такие им не нужны.

— Как же тогда?…

— Тебя создали специально, настроили так, чтобы ни кто не догадался. Даже Древние. Но воспользоваться этим даром можно только сейчас. Когда параллель закрывается. Так мы сможем спрятать следы нового деманона. А когда он окрепнет, то сможет изменить все. Даст нам силы избавиться от влияния Древних. Пусть не сразу, но мы станем лучше, совершеннее. Нам больше не придется уничтожать ради энергии. Больше не будет жатв, не будет стираний и аннигиляций, Алури. Нам не придется вести чистки. Даже полу деманоны смогут существовать без страха.

Последнее меня поражает — Милидар знает о тайне, что я запечатал в параллели энергоформ. Мне кажется, я сплю. Тем самым сном, что спит оболочка, когда реальность искажается, превращаясь в невероятное. Если правда то, что говорит Высшая, то это стоит любых жертв.

— Что я должен делать?

— Быть согласным. Я буду в твоем теле. Буду там вместе с Патроном. Но ты все это время будешь в анабиозе, твое сознание отключится. Новая жизнь будет расти и крепнуть в тебе. Сколько это продлится, я не могу сказать. Когда же новый реликт сформируется, и деманон разовьется достаточно, мы заберем и спрячем его.

Я стараюсь понять сказанное Милидар. Взвесить возможности. Негативные и позитивные. И выходит, это совсем не большая потеря. Это стоит того, чтобы попробовать. Ради Патрона. Ради людей, которых мне так не хотелось уничтожать. А еще ради того, чтобы быть чем-то большим, чем синтезированным существом, больше, чем просто функцией. Стать творцом.

Но сначала, нужно решить свои дела в этой параллели.

— Вы дадите мне передать послание друзьям? Я просил их помочь и теперь они ждут моего ответа, — задаю мучающий меня вопрос.

— Да, мы поможем им. Я и Патрон. Не волнуйся, — она улыбается.

Я верю. Не могу не верить. Передаю ей образы и послания тех, кто мне был дорог в этой параллели. Милидар принимает их, обещая помочь им.

— Я готов, — говорю ей. Пусть даже это станет моим последним решением, но я хочу попробовать.

Милидар обнимает меня, прижимая к себе, одновременно отдавая мне образ — мир энергоформ, снова стабильный и спокойный. И новоявленный деманон, охраняющий этот мир.

— Ждать больше было нельзя. Наше нахождение в изоляции могло стать подозрительным, — Милидар шепчет мне.

Я киваю, отключая свое сознание, впустив Высшую. Теперь она станет мной, удаленно присутствуя в этом теле. Я же стану сосудом для новой жизни.

Часть 152. Доспехи развитого мира

Когда объятия Милидар размыкаются, я ощущаю только легкую вибрацию в своем теле. Чувствую ее энергию, влившуюся в меня.

— Я не могу сразу заложить в тебе столько энергии, чтобы хватило для наполнения реликта, — говорит слегка побледневшая Высшая, — это может стать заметно. Если хоть кто-то догадается, то второго шанса нам не дадут.

— Я буду молчать, я вас не выдам, — говорю ей.

— Знаю, но этого мало, нам придется повторить подобное еще не раз — Милидар неловко проводит ослабевшей рукой по моим волосам, — Вехмир поможет нам, а ты выполнишь все его предписания.

Я пока не понимаю, что хотят от меня, но киваю. Затем, мы покидаем изолятор.

— Госпожа, — низкорослый созидатель подхватывает Милидар под руку, она слегка покачнулась, я пытался удержать ее с другой стороны.

— Подбери для Алури все что нужно, — говорит она. Мы проходим в другой зал, где вдвоем помогаем Милидар опуститься на мягкий диван.

— Не беспокойтесь, — он держит ее ладонь, кланяясь, как если бы был в Уровнях, — все будет сделано в лучшем виде. Несветла, — обращается он ко мне, — я приготовил для вас самые лучшие свои работы.

— Его одежда скроет наличие в тебе примесь чужой энергии, — поясняет Высшая.

Осознание наваливается на меня, роскошный зал, где мы находимся вспыхивает блестящими гранями, словно переполненная энергией обитель Уровней. Все было спланировано, четко и последовательно. Я, лишь часть этого гигантского механизма, наконец, занял свое место.

Пусть так. Я хотя бы перестану быть просто безликим функционалом. Оболочка отзывается теплом — раз я часть, я не одинок.

Улыбаюсь ей, поворачиваюсь к Вехмиру.

— Я с радостью приму ваши творения.

Созидатель, кивнув в ответ, отходит вглубь зала. Там, за небольшой занавесью оказываются манекены с одеждой. Платья, брюки, юбки, блузы. Все невероятного кроя. Плавные линии прослеживают изгибы человеческого тела, трансформируя общий вид в еще более изящную форму, невероятную для пластики человеческого тела. Каждый шов проходит так, что перекрывает главные витальные линии тела. Материал….он и легкий и невероятно прочный…

— Как доспехи, — говорю вслух, не в силах сдержаться.

— В некотором плане да, — отзывается Милидар, — развитый мир не терпит явности. Даже доспехи должны выглядеть безобидными, а оружия украшением.

Мы покидаем мастерскую Вехмира, защищенные его творениями.

— Теперь ты сможешь сопровождать Патрона, — говорит Высшая, немного восстановив силы, — со мной ты будешь видеться не часто. У нас есть всего год.

За это время она, постепенно, перельет в меня столько сил, сколько необходимо.

Патрона я дожидаюсь, вполне спокойно и принимая свою роль. Вместо приветствия он быстро замыкает поцелуй, прижимает к себе. Мое место заключения уже становится для меня желанным альковом, функция наложника — воплощением жизни. Разрушения тела уже не мучают, наоборот, укрепляют физическое тело, активируют функции, которые помогают связывать энергию Милидар и Патрона.

Я сопровождаю его на встречах, на равных веду дела. Заключаю договоры, которые закладывают основы для уничтожения мира. Стою за его спиной, когда он выносит важные решения. Впитываю его энергию каждую минуту своей жизни.

Чем больше мы видимся с Милидар, чем больше она передает мне энергии, тем меньше остается от меня в моем сознании. Тем чаще я замечаю, что Патрон в моменты контакта проявляет неизвестные мне показатели в своей матрицы. Неизвестные, потому что они не должны возникать при взаимодействии с наложником.

— Это опасно, Милидар, — решаюсь сказать о своих наблюдениях, когда в очередной раз нахожусь в изоляторе Вехмира с Высшей, — если кто-либо заметит отголоски этой энергии, ваш план не удастся. Все будет зря.

— Ты знаешь, что это? — Милидар расчесывает мои волосы, собираясь делать прическу. В этот вечер мне предстояло сопровождать Патрона на официальной встрече функционалов.

— Нет, я не должен знать, — отвечаю ей честно.

— Верно. Так вот, Алури, я расскажу тебе. Это чувство люди называют любовью. Для нас это чувство действительно запретно.

— Почему?

— Именно оно рождало совершенных деманонов.

— Тогда это тем более опасно! — поворачиваюсь к ней.

— Не с тобой. В тебе оно растворяется, напитывая новый реликт. Последствия скрываются основной функцией. Не бойся.

Она целует меня в лоб, передавая еще одну порцию своей силы. Предпоследнюю.

Часть 153. Последний бой

Вечером вместе с Патроном я отправился к месту встречи. Мой доспех в этот раз был гораздо мощнее предыдущих — роскошное платье укрывает тело, украшения сковывают шею и запястья, усиливали его. Волосы, уложенные в высокую прическу, усыпаны кристаллами-блокаторами.

Здание из стекла и света, было местом сборов. И множество функционалов могли увидеть и разрушить план Высших. Я был воином, противостоящим армии. Я был одинок на этой битве. И не желал проиграть.

Роскошь и обходительность были враждебной средой. Внимание и вежливые обращения — опасным оружием.

— Мы входим в последний этап, — Высший Распределитель не на долго составляет нам компанию, — Вы готовы, Патрон?

— Вполне. Все необходимые приготовления сделаны.

— А несравненная Алури станет посланником смерти этого мира? — говорит он, обращаясь ко мне, — вашей изящной рукой будет нанесен последний удар? — он берет мою ладонь, прижимаясь к ней губами.

Тут же отдергиваясь — браслет создавал небольшое энергетическое поле на моих руках.

— Я просто закрою этот мир, — улыбаюсь в ответ на его удивление, — этот процесс не стоит поэтических сравнений.

— Хм, верно, — говорит он, — прекрасные украшения. Вехмир проделал большую работу.

Он отходит. Догадался ли Высший, понять сложно. Но он явно не хотел разглашения. Патрон тоже спокоен и я не проявляю своих переживаний. Но потом, звучит музыка.

— Хотел бы поздравить тебя, — Леред, Высший Лекарь подходит, заставив меня вздрогнуть. Тот, кто управляет энергией тел, может распознать, что мы сделали, — ваша работа идет к концу. Не смотря на наши разногласия, я рад был работать в команде с вами, — поворачивается ко мне, — и отдельно хочу выказать свое восхищение мастерством вашего энгаха. Признаюсь, ни кто не ожидал от такого слабого функционала столь внушительных результатов, — делает легкий поклон, — не обижайтесь.

— Благодарю, Леред, — Патрон тоже говорит непринужденно, хотя я вижу, что он пытается скрыть свои переживания, — мне так же было хорошо работать с вами. Забудем разногласия.

— Принимаю, — улыбается старец-Лекарь, — вы не против составить мне компанию и обсудит некоторые детали. А мой помощник развлечет пока вашего энгаха.

Элед тут же подходит, кланяясь Высшему. Патрон только сжимает мою ладонь. Отказать он не может, это вызовет подозрение.

— Окажите мне такую честь, — отвечает он Лерду.

Он отходит, я же остаюсь наедине с эледом.

— Рад встрече, Алури, — говорит он с улыбкой. Мне в его позе и жестах чувствуется явная угроза, — вы, вероятно не помните меня, но когда-то мы были хорошо знакомы.

Почему-то мне кажется, что не как друзья.

— Вы правы, я могу вас не помнить, — улыбаюсь ему.

— Разрешите пригласить вас на танец, — протягивает он руку. Я оглядываюсь — действительно, многие функционалы участвуют в некоем двигательном алгоритме.

— Боюсь, я не танцую, — мне не известны правила танца.

— Не говорите глупостей, — настаивает элед, затем, говорит то, что заставляет меня на минуту потерять контроль над эмоциями, — в таком платье нельзя стоять в стороне, — улыбается, радуясь произведенному эффекту, — идемте, нужно поговорить.

Мне приходится принять приглашение, неуверенно вступив на скользкий пол.

— Может и хорошо, что вы не помните меня, — говорит он, делая шаг и ведя меня в развороте, подражая танцу, — так мы можем говорит без лишних эмоций и подозрений.

В этом он не прав, подозрений во мне достаточно. Но я продолжаю слушать, двигаясь в такт с ним.

— Еще в первую нашу встречу, я понял, что что-то с тобой не так, Алури, — я делаю разворот, потом возвращаюсь в прежнюю позицию, согласно закону танца, — что именно я не мог определить, но сейчас вижу…

Я останавливаюсь, глядя в лицо светловолосому юноше. Хочу уйти, вернуться к Патрону, но он удерживает меня, возобновляя танец.

— Как ни странно, я не хочу помешать, но предупредить обязан, — музыка затихает и тут же начинает играть в новом алгоритме. Мы продолжаем стоять, — есть только одна попытка. Если не уверен, то лучше остановить все сейчас…

Я вырываю руки из его захвата и ухожу, как можно дальше убегая вглубь зала. До конца вечера стою у выхода на балкон в одиночестве. Патрон находит меня там только когда уже нужно уходить.

— Что случилось? — с беспокойством спрашивает он.

— Кажется… элед догадался, — говорю, не в силах посмотреть на него. Я не справился, выдал наш секрет.

Патрон вместо ответа подходит, обнимая меня.

— Не бойся, он не выдаст, — шепчет Высший, — не все нам враги.

Это успокаивает, тем более, что уже завтра Милидар должна завершить передачу мне энергии.

Я стоял посреди роскошного зала в доме Вехмира. Тело уже не было моим, но Милидар была слаба и я управлял им сам. Пока. Я теперь полностью стал ее подконтрольным.

Сев в машину, я один вернулся в резиденцию своего Куратора. Там я опустился на ложе, ожидая, когда контроль тела покинет меня. Мое сознание отключалось. Я засыпал, чтобы дать жизнь, а проснуться должен был, чтобы ее уничтожить. Не проснись я больше, то не стал бы жалеть об этом.

Часть 154. Пробуждение

Слабость, холод, пустота. Я словно закован, выпит до дна. Мое тело слишком тяжело, непосильная ноша для меня.

Глаза открываются с огромным усилием. Слишком много света, слишком ярко. Невыносимо. Но я не сдаюсь. Пытаюсь преодолеть пытку. Скоро зрение привыкает, помогает мне распознать окружение.

— Алури, — я слышу звук. Смутно знакомый. Едва различимый, — Алури, — теперь чувствую и прикосновение. С ним сквозь тело будто проходит разряд. Зрение резко проясняется, мир вспыхивает цветом предельной яркости. Звук наполняет разум, осязание обжигает. Я понимаю, что кричу.

— Спокойнее, тише, не бойся. — я вижу перед собой лицо, черты предельно знакомы, врезаны в память. Вплавлены в сознание. Словно самая большая ценность, никогда не смогут быть забыты, — Ты выдержал, — говорит он.

— Патрон, — собственный голос похож на хрип. Оболочка с трудом справляется с вокализацией.

От образа моего Куратора память пробуждается, напоминая, что было со мной.

— Все закончилось, мы успели?

— Успели, все хорошо, — он кладет ладонь на мой лоб, — конец близок, скоро настанет твое время.

Я помню, что должен сделать, знаю, о чем говорит Высший. Я исполню свой долг.

Еще несколько месяцев длится мое восстановление. Со мной рядом никого, кроме моего Куратора. Он питает меня своей силой и я вижу, как Высший истощается. Но он платит эту цену обдуманно, он готов заплатить ее.

Мир, за время моего сна изменился. Стал насыщен энергией, сильнее. Он был готов к жатве.

Я это видел и чувствовал. Сам воздух нес сильнейший заряд энергии. Еще немного, и он разорвется, сгорит во вспышке.

На сколько мне стало известно, все знакомые мне функционалы уже покинули параллель. С куратора Бены обвинения были сняты. Но, я так же узнал, что другие функционалы ждут суда. Огани, Вирис и Ман были в этой параллели незаконно.

— Что это значит? — я даже не мог представить, что такое возможно, но Патрон подтвердил информацию.

— Значит, они проникли в эту параллель без разрешения. И покинуть теперь не должны.

— Как же они смогли проникнуть в закрытую параллель? И зачем?

— Они отказались говорить, — Патрон почти лишен сил, после моего восстановления. Я же наоборот, был даже сильнее чем прежде.

— Возможно, мне самому стоит спросить у них?

— Я не могу запретить тебе, — отвечает мой Куратор, — но прошу не делать этого.

Было не понятно, почему высшей не желал моей с ними встречи, но отказаться от этого не мог. Брошь, их подарок, был и маяком. Там был код, определяющий их местонахождение, но я мог найти их только если они того хотели. Прежде она не откликалась, но теперь, когда я пропустил через нее немного энергии, то четко увидел, где держат этих функционалов. Я отправился в место заключения приговоренных.

Здание демов, где они содержались, было оборудовано дополнительной изоляцией. Внутрь меня пропустили, попросив оставить всю аппаратуру и металлические предметы. Пройдя через длинный коридор, я оказался у подобия изолированных капсул-отсеков, не пропускающих энергию. Все трое были там.

Меня они узнали сразу, выйдя навстречу. Их оболочки были разрушены при допросе, поэтому функционалы были в истинных телах.

— Зачем вы сделали это, зачем хотели мне помешать? — спрашиваю, пытаясь быть спокойным.

— Мы хотели не помешать, а помочь, — Огани, похожий на сплетенного из кристаллов змея говорит первым.

— Ты здесь не на своем месте, — добавляет Вирис, — это не твоя роль, а Патрон не твой Куратор.

— Патрон не мой Куратор? Тогда кто? Назовите его? — потом, наконец, я начинаю понимать, — Это он вас послал сюда?

— Нет, — категорично отвечает Эрих, — мы хотели предотвратить недопустимое.

— Но, не успели.

В этот момент, я понимаю, что все тело пронзает холод. Они знают. Но откуда?

— Кто он?

— Тебе нужно было открыть свою память, — Вирис, силуэт из сгустка энергии склоняет голову, — теперь уже поздно.

Этого оказывается слишком много для моего сознания. Я бегу из изолятора, едва не забыв оставленные вещи. Память. Я так и не сумел воспользоваться подарком Вычислителя.

Поздно. Почему теперь поздно?

Часть 155. Память

Я возвращаюсь в апартаменты. Капсула для снятия печати на месте. Первой я беру ту, что дал Каракат. Раскрываю ее.

Секунда и боль пронзает разум. Переполняет энергией системы сомы. Воспоминания проходят друг за другом, самые яркие моменты, самые болезненные и приятные идут чередой — обучение, победа над светлыми, инициация, избежание аннигиляции и получение имени, обретение оболочки. То, как я впервые отдал свое тело Милидар, похищение по заказу Лекаря, пытки. Как я сбежал, а потом сохранил жизнь своим похитителям. Затем, назначение и несение функции, друзья. Дезирта, появление светлых, пропажа группы функционалов. Попытка спасти их, обвинение, ликвидация.

Дыхание оболочки сбивается, словно я бежал. Сердце бьется, словно разрывая грудную клетку. Так много забыто. Но здесь ни единой подсказки.

Тогда я беру капсулу Арит. В этот раз блокировка памяти иного характера. Обращение смертного — тяжелый процесс. Его активирует боль, превышающая человеческое восприятие. Но снимается оно безболезненно. Скорее наоборот, даря удовольствие.

Свет и тепло. Зелень листвы и запахи цветов. Я вижу глазами совсем маленького существа. Совсем слабого ребенка. Букет цветов в руках, чьи-то голоса за спиной. Покой и радость. Но, вдруг, все меняется. Приходит страх, боль. Горе. Больше нет зелени и света. Есть только черный и алый. Я бегу, пытаюсь вырваться и спрятаться от неминуемого. «Стой!» — кто-то хватает, удерживает, успокаивает, — «не бойся».

Потом боль уходит, возвращается спокойствие. Оно приходит в образе высокого, светловолосого человека. Он напоминает мне кого-то. В воспоминаниях он заменил мне погибших отца и мать, оберегал и защищал. «Наконец, я тебя нашел и больше никогда не потеряю», — говорит он, вкладывая в мою ладонь что-то. Когда я смотрю на подарок, то вижу небольшое кольцо с крокодильей головой, руной Высшего.

«Зорф. Ты был предназначен ему» — всплывают в памяти слова Варда. Значит, вот кто он.

* * *

— Когда будет открыт следующий портал? — спрашиваю созидателя, ответственного за отправки функционалов.

— Через двое суток. Если вам что-то нужно, энгах, то поторопитесь. Это будет предпоследний портал. Последний будет сразу за ним.

Я помню. Я должен буду остаться в этой параллели один, даже Патрон уйдет.

— Мне нужно поговорит с Высшим., - передаю образ руны Зорфа.

— Вы не можете покинуть параллель, — сообщает мне созидатель-привратник, — встреча состоится, только если Высший сам решит прийти.

— Тогда просто передайте, кто просил о встрече, — я надеюсь, что он придет.

Если его подчиненные рисковали собой ради правды, Высший не может не прийти. Надо выяснить все сейчас, пока можно скрыть любые следы в уничтожаемой параллели.

* * *

Я жду в том месте, где впервые был запущен двигатель, что уничтожит мир. Со мной был Патрон. Он должен был покинуть параллель с открытием последнего портала.

— Почему вы не сказали мне?

— Потому что боялся, что ты откажешься, — Высший слаб, но стоит твердо. Я вижу, что он не собирается ничего скрывать, — для нас с Милидар это был единственный шанс.

— Но я не смог бы вам отказать, я настроен так, чтобы подчиняться вам во всем!

— Нет, не совсем так, — он смотрит на загорающийся портал перехода, — это должно было быть твое решение. Иначе все было бы бесполезным.

В светящемся прямоугольнике появляются две фигуры. На встречу нам идет Вард. Следом за ним по платформе ступает Высший. Я помню его смутно, соотнося только с образами памяти. Светлая одежда, светлые волосы и бледное, почти белое лицо. Не зная, кто он, я принял бы его за созидателя, но ни как не за воина.

— Алури? — Вард останавливается в нескольких шагах. Смотрит на меня, потом на Патрона.

Идущий следом тоже останавливается.

— Что ты сделал?! — кричит Высший, обращаясь к Патрону. Тут же через его оболочку проступает сома — бронированное, тяжелое тело, покрытое шипами и лезвиями. Он в одно мгновение настигает Патрона, который так и остается в человеческом обличии. Он даже не сопротивляется, когда Зорф сжимает его тело одной шипованной рукой. Я в ужасе готов увидеть, как его разорвут на части.

— Не надо, прошу! — кричу, сам того не осознавая, выхватывая копье, собираясь защитить Куратора.

Зорф, оборачивается ко мне, застывая. Тяжелая рука разжимается, отпуская Патрона.

— Я доверял тебе, просил защищать и оберегать его, — говорит он Патрону. Голос Высшего меняется, снова становится человеческим. Вместо злости и угрозы там теперь слышно совсем иное. Отчаяние, — что же сделал ты…

— Ты знаешь, я хотел этого не меньше. Я не мог не попытаться, — Патрон говорит, едва держась на ногах, — если бы он не согласился, я бы не стал…

— Не согласился?! — Зорф снова наступает, я вижу, как наливается его тело энергией, готовясь обрушиться на Патрона. Но тут же иссякает. Высший смеется. Только совсем не радостно, — Ты же понимаешь, он не мог не согласиться. Это его программа, подчиняться тебе.

— Ты сам знаешь, что это не так, — Патрон говорит, прямо глядя на Высшего, так и стоящего в истинном облике.

Зорф уже ничего не отвечает. Потом оборачивается ко мне.

— Прости меня, — его истинное тело закрывает оболочка, Высший поворачивается, собираясь уходить.

— Стойте, — окликаю его, — скажите, зачем я вам так нужен? Кем я был для вас? С кем должен был соединить?

Зорф оборачивается, некоторое время колеблется, потом обращается к Патрону.

— Уходи, я должен все объяснить.

Когда Патрон исчезает в портале, Зорф подходит ближе. Нерешительно смотрит на меня и говорит:

— Я не хотел, чтобы так получилось, это слишком тяжело теперь…

— Просто скажите, — уже почти умоляю его. Мне нужна правда.

Зорф вздыхает, но все же, говорит.

— Мы все одиноки в Уровнях, Алури. Но так было не всегда. Когда-то мы могли выбирать себе пару. Дополняющего. Потом, это право у нас забрали. Мой дополняющий так и не успел родиться, но его энергия сохранилась, нашла воплощение в живом. Я долго искал и нашел. Нашел в смертном. В тебе. Я смог подготовить тебя к обращению, но потом… потом снова потерял. Я изменился и право на тебя у меня забрали. Чтобы тебя не уничтожили, мне пришлось отдать твою жизнь другому. И ждать, ждать, что нам дадут возможность соединиться. С кем ты должен был соединить меня? Соединить с тобой. У нас был только один шанс, но теперь он потерян.

— Почему вы не дали о себе знать, не предупредили?

— Я не мог сказать тебе об этом, я мог лишь помогать, вмешиваться, когда это возможно. Догадайся кто-либо в Уровнях о том, кто ты, тебя стерли бы, не задумываясь.

— Почему это не мог передать кто-то другой? Вард, — лекарь так и остался стоять рядом, — ты ведь знал!

Функционал подходит, беря меня за руку.

— Да, знал.

— Почему не сказал? Не объяснил? Патрон дал тебе установку молчать?

Лекарь вздыхает.

— Я служу не Патрону, а Зорфу, — он опускает глаза, — но, как и все, я лишь функция. Мое назначение было лишь подчиняться твоему Куратору. Если бы я знал, что так произойдет, Алури, я бы вмешался. Они так все устроили, что я даже не мог подумать… Я надеялся, что они ограничатся только взаимодействием через тебя. Это была плата…за твою жизнь.

Боль проходит через грудь оболочки. Но понимание больнее. Вот значит как, какой ценой я жив. Если бы это была только функция, только программа тела, не мое сознание. Не мое согласие. Как же так? За что? Зачем подменять чувства служением и смешивать их? Как мне жить, зная, чем я стал?

— Тогда, лучше бы ты оставил меня умирать, — говорю Зорфу, — А ты…, - Вард все еще сжимает мои ладони в своих, выдергиваю их из его захвата, словно сбрасываю грязь с оболочки, — ты смеялся надо мной, оскорблял. А мог бы хотя бы намеком дал понять, что происходит.

— Я пытался отвлечь тебя, — впервые я вижу такой испуг на лице врача, — боялся, ты лишишься рассудка, если узнаешь…

— А теперь? Что мне делать теперь? Я считал себя только набором функций, так и жил. Теперь вы говорите, что у меня был выбор… — отступаю от него, стараясь унять дрожь от переизбытка энергии, — кем же мне теперь быть? Функционалом Патрона, зная, что я ему не принадлежу? — оборачиваюсь к Зорфу, — Или твоим Дополняюшим, зная, что отдал самое ценное другому? Если я вообще тебе еще нужен…

Да и быть ли теперь вообще…

Возможно, Высший смог увидеть мою мысль, вдруг вздрогнул.

— Алури, стой! — но я уже готов к броску, Высший же переходит в истинное тело, готовясь заблокировать меня, — Вард, задержи его, уведи отсюда! Я сам закрою параллель.

В этот момент врач кинулся ко мне, одновременно с блоком, посланным Высшим, но я смог уйти в сторону. Выпустив силу сомы, я отражаю атаку блокирующей энергии, отметая в сторону и врача.

— Поздно. Уходите сами, — кричу Высшему, — хотя бы сейчас, дайте мне решить самому.

Больше не говорю ни слова. Пользуясь высвобожденной энергией, направляюсь в место, где жил. До запуска мощнейшего в этом мире двигателя осталось несколько часов. Я должен успеть. Я уже решил, как поступлю.

Пространство проносится мимо, я чувствую лишь собственное тело, раскаленной плазмой прорезающее воздух, опаляя все вокруг. Быстро, как только возможно, я направляюсь туда, где жил столько лет. Где узнал, что такое свобода и что такое заточение, где узнал о своем истинном даре. Где теперь должен решить свою судьбу. Сам, впервые за свою недолгую жизнь.

Но сначала, я освобождаю приговоренных функционалов. Их тюрьма рушится под напором моей сомы, капсулы распадаются.

— Если хотите выжить идите за мной, — кричу им.

Их истинные тела, лишенные изоляции наносят разрушение городу демов. Но это меньшая из потерь.

Я достигаю Морунга.

— Через сеть катакомб идите к лаборатории и разрушьте ее, — говорю функционалам, нагнавшим меня. Двигаясь под землей, они не навредят городу, попадут туда быстрее.

— Что ты хочешь сделать? — Огани выходит вперед. Все трое еле держатся, необходимость следовать за мной истощила их.

— Хочу попробовать спасти этот мир, — честно говорю им.

Потом, когда они уходят, отправляю зов Светлому, в надежде, что он не далеко.

«Я жду тебя у разрушенной церкви» — сообщает он.

Почему-то я догадывался, что все произойдет именно в этом месте.

* * *

Церковь высится полуобрушенными стенами и сводом, практически не изменившись с момента, когда я видел ее в последний раз. Мицелий Светлого оплел это место в радиусе нескольких километров. «Пустил корни»- вспоминаю сообщение Глота, — «Ждет посланника». Дождался ли?

Из каменных обломков ко мне на встречу выходит Светлый.

— Рад видеть тебя, Аваларион, — слышу его голос.

— Не называй меня так. Я Алуриафарангарот, или Бессветлый. Ваши имена ко мне не относятся.

— Как пожелаешь, — мне кажется, я вижу поклон, — с чем ты пришел ко мне?

— Хочу сделать тебе предложение. Но прежде ответь, что за посланника ты ждешь?

На месте, где туловище светлого образует голову, начинает проявляться лицо. Нечеткое и очень приблизительно очерченное. Но на тонких силуэтах губ появляется улыбка.

— Он передо мной.

Я. Он ждал меня. Мне хотелось бы спросить, выяснить, почему, но времени мало.

— Тогда слушай, Светлый. Механизм разрушения этого мира запущен. Но я готов тебе предложить сделку, — собираюсь с силами, иногда, слова забирают их больше, чем действия, — я отдам тебе этот мир в обмен… на хранение моей памяти.

Его сформировавшееся лицо спокойно. Потом, он кивает.

— Я принимаю твое предложение.

В этот момент из руин церкви вверх бьет ослепительный луч света. Все происходит как в моем сне, но только сияющие жернова не перемалывают ткань этого мира. Вместо них с небес начинает литься дождь. Он покрывает собой все, заполняет воздух и землю. Где-то далеко взрывается двигатель с огромной разрушительной мощью. Взрывная волна от него рушит и испепеляет все на своем пути, высвобождает энергию из материалов, убивает людей. Специальные лаборатории и хранилища, разбросанные по всему миру, взрываются, продолжая ее разрушительный путь. Вот во что превратились труды созидателей, лекарей, вычислителей и распределителей этой параллели. Соединители точно выверили воздействия каждого сектора. Но кое-что они упустили. То, что последний элемент, исполнитель, не станет выполнять своей роли.

Навстречу огненному шторму движется другой, сияющий. Энергия под его действием запечатывается, замирает. Сохраняется.

Пока Светлый ведет свою борьбу, я сохраняю свою память. Всю, без остатка. Когда я заканчиваю то запечатываю слепок своей памяти, Светлый уже стоит, созерцая результат. Его добыча — половина этого мира. Другая половина сожжена и мне предстоит собрать высвобожденную из него энергию.

Я подхожу к сияющему силуэту и протягиваю капсулу, отдаю, то, что содержит весь мой опыт, все мои знания. И счастливые и печальные. И опасные. Светлый принимает их, прижав в груди, пряча в своем теле.

На этом все. Я поворачиваюсь, собираясь уйти.

* * *

— Алури, что произошло? — Вирис и другие функционалы нашли меня, они в ужасе созерцают измененный Светлым мир.

— Надо же, еще твари, — отзывается за моей спиной эмиссар, — Ты не говорил, что здесь остался кто-то из ваших.

— Они часть сделки, — оборачиваюсь к нему, — ты сохранишь их и защитишь, пока они не смогут сами покинуть эту параллель.

— Ты не упомянул их.

— Они часть моей памяти и помогут сохранить ее, — говорю, одновременно поясняя ситуацию функционалам, — я пока не на столько вам доверяю, Светлый.

Он смеется.

— Ты хитер, деманон. Уверен, что не хочешь присоединиться к нам? Тогда тебе не придется прятать свою память.

— Нет, мое место не среди вас.

Отдалившись достаточно оборачиваюсь — у разрушенного святилища стоит трое функционалов и фигура, очень напоминающая меня, только сложенная не из металла и плазмы, а из света. Эмиссар поднимает руку, так похожую на мою и машет ей, делая прощальный жест.

Я ухожу, но не могу пройти мимо Морунга. Город уцелел. И я хочу оставить там еще одно напоминание о себе. Далта я нахожу все в том же магазине. Он почувствовал, что произошли изменения. Благодаря части энергии вычислителя в себе, смог даже определить — какие.

— Так что же это такое, Алури? — спрашивает он, растерянно оглядывая светящийся небосклон, — Что-то пошло не так?

— Так. Так как нужно, — говорю ему. Слегка приоткрыв сому, достаю свое копье. Тут же остужаю его, придавая форму, к древку же цепляю брошь-маяк, подаренную Вирисрм, — мир будет жить. И ты тоже. Тебе помогут те, кто назовется на зов этого предмета, — протягиваю ему копье. Сохрани его. Возможно, мне еще предстоит вернуться.

Отдав копье, выхожу, принимая свое истинное воплощение. Иду дальше, к границе светлого купола, защитившего часть этого мира.

Я покидаю это место, замечая сохраненные города, поля, леса. Вижу демов, застывших в изумлении, наблюдая сияющее небо. Вижу все, что сохранил Светлый. Переступив границу, оказываюсь в мире огня и хаоса, ступаю по пеплу и обломкам зданий. Желая ощутить то, что ощутили погибшие демы, набрасываю на себя оболочку, полностью снимая изоляцию.

Сильная боль охватывает тело. Я успеваю заметить, как обугливается и слезает кожа с моих рук, потом зрение пропадает. Тело горит, разрушается, потом остаются лишь кости, которые ломаются и осыпаются золой. Через мгновение, посреди огненного хаоса стоит лишь мое истинное тело.

Вот, что творят Уровни, собирая урожай.

Если моя жертва бела принесена не напрасно, если деманон Милидар и Патрона, окрепнет, возможно, такого больше не повторится.

Я активирую код и, как один огромный магнит, притягиваю к себе всю высвободившуюся энергию, концентрирую ее, придавая форму шара. Одновременно, я открываю свою память. И стираю из нее все, что помнить не должен.

То, что было до обращения — не нужно, то, что я был добр к кому-то — недопустимо. Те кто был мне дорог — Бена, Фагир, Раон, простите, но я должен забыть вас для вашей безопасности. Патрон, он для меня лишь Хозяин и Куратор, не больше. То, что я стал творцом новой жизни, незаконно дал соединить энергию двум Высшим — забыто. Зорф… я забуду и о тебе. И, если я еще тебе нужен, то, благодаря этому, дам еще один шанс. То, кем я должен был стать для Тебя — искоренено из моей памяти. И последнее, Светлый, хранитель моих воспоминаний, я буду помнить его только врагом. Тогда, я не захочу вернуться сюда, если только это не будет слишком важно.

Память — дар. И память — проклятие. Иногда, и забвение может быть желанным.

Эпилог

— Куратор, — склоняюсь перед Высшим, — задание выполнено. Параллель закрыта. Но в процессе уничтожения случилось непредвиденное: Светлый атаковал мир, забрав себе половину энергии. Я не успел отбить его атаку. Если вам будет угодно, я готов понести наказание за это.

Поднимаю голову, видя троих. Их ауры ярко светятся удивлением.

— Жив… Алури, ты жив! — судя по обозначению и руне — лекарь. Его имя Вард.

— Простите, лекарь, но задание имело небольшую сложность. Вероятность получить травму была минимальна.

— Что… — в ауре врача пробегает сомнение, — что ты сделал?

— Закрыл параллель, как это было указанно в моем коде, — с поклоном отвечаю ему. Это очевидно, но он старше меня по рангу, потому я должен отвечать на любые его вопросы.

— Алури… — теперь обращаю внимание на третью фигуру. Высший. Руна — Зорфаланаур.

Склоняюсь в поклоне приветствия. Почему Куратор безмолвствует? Я что-то сделал не так?

— Ты справился, — наконец, говорит Патронатариан, — ты выполнил все, соответственно регламенту. Совет уже готовит решение о присвоении тебе третьего ранга.

Куратор говорит, не скрывая удивления и радости. Но другой Высший наполняет свою ауру злостью. Вернее, яростью.

— Смотри, что ты натворил, — Он хватает Патрона, пережимая его тело в витальной точке, — вот чего ты добился!

Я должен вмешаться, ведь угрожают моему Куратору. Но я не могу идти против Высшего.

— Хватит, — лекарь делает это за меня, — это всего лишь память. Главное, он жив, достаточно споров на этот цикл.

Зорф высвобождает Куратора из захвата, а тот даже не сопротивляется. Высший кладет свою ладонь на голову Патрона, говоря едва слышно. Но мне удается распознать слова:

— Я буду следить, и если с ним что-нибудь случится, то я не пощажу ни тебе, ни ее. «Зуб за зуб», как говорят люди, — разворачивается и уходит.

Что это значит, я не понимаю. Смотрю на Куратора, выжидая его решения. Если он прикажет мне атаковать Зорфа, я сделаю это. Даже зная, что лишусь за это жизни.

Патрон молчит, провожая взглядом Высшего. И лишь потом отвечает:

— Ни о чем не беспокойся, Алури. С этого дня, ты будешь сам волен выбирать, какую функцию держать активной. Я дам тебе право выполнять только те задание, какие ты сам считаешь нужными.

Странные слова. Помощник не волен в своем выборе.

— Я желаю служить вам, Куратор, — кланяюсь ему.

— Я знаю, — говорит он, уходя в свои покои, — отдыхай. Скоро будет праздник в честь твоего возвышения.

Конец второй книги.