Грейс знала, что больна. Ей казалось, она умирает, но ей было уже все равно. У нее не осталось сил бороться. И она не могла отыскать в себе желания жить. Ей просто хотелось отдохнуть, избавиться от боли, горя и ожидавших ее мучений. И перестать надеяться.

Ей казалось, она уже близко. Находясь в странном полузабытьи, она мысленно создавала новые иллюзии, которые могли бы скрасить ее уход: прикосновение теплых рук, голоса вдалеке, особенно один голос, голос Диккана, зовущий ее назад, приказывающий ей попытаться еще раз. А потом в темноте, когда ее сердце даже забывало биться, она была уверена, что услышала голос отца.

«Что ты за Фэрчайлд? — рявкнул он, как в те дни, когда она пыталась уклониться от трудностей. — Фэрчайлды не сдаются!»

Но в жизни все гораздо сложнее, подумала Грейс, хотя ей было жаль разочаровывать своего отца.

Правда, оставалось еще одно. Что-то не давало ей покоя. Что-то, что ей следует вспомнить. Она хотела о чем-то предупредить Диккана.

О чем же?

И вновь Диккан лежал в кровати рядом с Грейс. Солнце давно уже село, и комнату озаряли отблески пламени в камине. Он очень устал, ему было холодно. Он пытался удержать в душе последнюю призрачную надежду.

— Диккан… Диккан?

Его глаза были словно засыпаны песком, а руки отяжелели, как от свинца.

— Что?

— Есть кое-что…

Наконец до него дошло. Это был еле слышный, хриплый голос Грейс. Он резко вскочил, чуть не ударившись головой о столбик кровати.

— Грейси?

Она выглядела ужасно. Даже при мягком мерцании свеч ее лицо казалось восковым, с темно-лиловыми синяками под глазами, волосы были спутаны, как птичье гнездо. За последние два дня она похудела фунтов на десять. Но никогда в жизни Диккан не видел ничего прекраснее.

— Грейс? — шепнул он, касаясь ее щеки. — Как ты себя чувствуешь?

Она облизнула сухие губы и огляделась, как будто удивляясь, что лежит в постели.

— Это малярия?

Ему не хотелось отвечать. Он приподнял ее голову и поднес к губам стакан воды.

— Разве ты забыла? Кто-то пытался тебя отравить.

Слабый свет в ее глазах померк.

— Ах да.

— Грейс. — Диккан поставил стакан на стол и прижал ее к себе. — Ты не умрешь. Скажи мне, что не собираешься умирать. Мне столько нужно тебе сказать. Не уходи!

Ее взгляд стал рассеянным, силы были на исходе.

— Какая же я тогда Фэрчайлд? — спросила она.

Но на этот раз, хотя она и снова заснула, Диккан почувствовал в ней перемену: какое-то ощущение покоя, которого не было раньше, как будто она наконец приняла решение.

— Тебе лучше остаться, — угрожающе произнес он, прижимая ее к груди, чтобы слышать биение сердца и передать ей тепло своего тела, волю и жажду к жизни. Дать ей все возможное, пока она позволяла ему. Диккан не заметил, что ее волосы намокли от его слез.

Наверное, он заснул, потому что очнулся от того, что кто-то легонько потряс его за плечо.

— Диккан?

Он обернулся и увидел склонившуюся над ним Кейт.

— Ей лучше, — сказал он и снова посмотрел на Грейс. Она все еще спала, но он мог поклясться, что ее щеки чуть зарумянились. Он должен был в это верить. А как же иначе?

— Хорошо, — ответила Кейт, — значит, ты можешь помыться и спуститься вниз. Биддл тебя ждет.

Осторожно выпустив Грейс из объятий, Диккан встал и потянулся. Солнце уже взошло. Желтые и зеленоватые краски в комнате стали мягче, и кожа Грейс приобрела золотистый оттенок.

— Нет, спасибо, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Я нужен Грейс.

Кейт подняла сброшенный им три дня назад сюртук и теперь осторожно держала его двумя пальцами.

— Ты нужен Грейс выспавшимся и пахнущим получше, чем сейчас. — Он хотел что-то возразить, но Кейт нахмурилась. — Диккан, не думала, что мне когда-то придется сказать такое, но от тебя дурно пахнет. Ты три дня не выходил из комнаты. А теперь будь умницей и помойся. К тебе пришли гости.

Он слабо улыбнулся:

— Она спит…

Диккан потянулся за сюртуком, но тут заметил, в дверях Беа, которая пристально глядела на лестницу, словно опасаясь того, кто вот-вот по ней поднимется. Его охватил страх.

— Какие еще гости?

Беа покачала головой:

— Геенна.

Диккан повернулся к Кейт, и та вздохнула:

— Епископ.

Ему показалось, будто его ударили.

— Какой еще епископ?

Кейт нахмурилась:

— Ты прекрасно знаешь какой. Они с твоей матерью в Красной гостиной пытаются запугать Оливию.

Диккан понимал, что соображает плохо, но совершенно не мог взять в толк сказанное Кейт.

— Какого черта им здесь надо?

— Огонь и сера, — пробормотала Беа, не двигаясь с места.

— А кроме этого? — Диккан потер лицо, и его охватила невероятная сонливость. — Джек ведь не стал бы приглашать их на свадьбу?

— Не говори глупостей. — Кейт положила на лоб Грейс мокрое полотенце. — Они пришли к тебе. Оливия говорит, твой отец в бешенстве.

Диккан разозлился, но знал, что если проигнорирует приглашение, то его отец разнесет весь дом. Поэтому он в последний раз поцеловал Грейс в лоб и направился к гостиной, где его уже ждал Биддл.

Через полчаса он появился в Красной гостиной Оливии, где бедняжке приходилось в одиночку выдерживать натиск его родителей.

— Кейт ждет тебя наверху, — сказал он, увидев панику в ее глазах.

Должно быть, его родители были в ярости. Тем хуже для них, потому что у Диккана уже не осталось терпения.

— Мама, отец, — приветствовал он их, когда Оливия вышла, — вы пытались запугать моих друзей?

— Твое легкомыслие отвратительно, — отозвался отец, вставая с места. — Это очень важно, иначе мы бы не пришли.

Диккан склонился к руке матери.

— Не вижу своих сестер. С ними все в порядке?

Ее ноздри раздулись.

— Я оставила их на попечении твоего кузена-герцога в Мурхейвене. Мне известно, что здесь Кэтрин. Я не хочу, чтобы мои дочери виделись с этой распутной женщиной.

Диккан вздернул бровь.

— А Кейт всегда так хорошо о тебе отзывается.

Его мать хмыкнула:

— Не желаю слышать имени этой шлюхи.

— Не будь идиотом! — вклинился в разговор отец. — Мы пришли спасти тебе жизнь.

Диккан не выказал удивления высокопарными словами отца.

— Правда, сэр? И как вы это сделаете?

К его изумлению, отец снова вскочил и начал расхаживать по комнате. Епископ никогда себе этого не позволял. Неужели все настолько серьезно?

— Герцог благородно предложил свою помощь, — сказал он. — Его шхуна будет ждать нас у причала и доставит тебя на Ямайку. Там имеются семейные плантации, за которыми нужно присматривать. Мы решили, что уж с этим-то ты справишься.

— Конечно, — спокойно согласился Диккан, хотя его сердце учащенно забилось, — но вопрос в том, за каким чертом это нужно?

Отец остановился и нахмурился:

— Потому что солдаты скорее всего уже следуют за нами по пятам с ордером на арест. Они нашли записку, Диккан, хотя я не понимаю, как ты мог так небрежно оставить ее? Но теперь она у них, и это неоспоримое доказательство.

Диккан подался вперед и скрестил ноги.

— Доказательство чего?

— Проклятие, сэр, как вы можете быть таким легкомысленным?

— Несомненно, это мой порок. Но я по-прежнему в недоумении. Какая именно записка уличает меня?

— Та, в которой ты приказал слуге убить свою жену.

Грейс слышала голоса. Но она не могла ответить, у нее едва оставались силы, чтобы дышать.

— Как такое могло случиться? — прошептала Оливия. — Он твой кузен. Ты должна знать, правда ли это.

— Конечно, нет! — ответила Кейт. — Как ты могла об этом подумать после всех этих дней? И если бы эти негодяи, которые называют себя его родителями, могли рассуждать, они бы тоже это поняли. — Она с отвращением фыркнула.

Что происходит? Снова какие-то неприятности? У Грейс не было сил думать об этом.

«Учись разгадывать загадки, — мысленно услышала она слова отца и увидела, как на его лице появляется ухмылка, как перед предстоящим сражением. — Используй свои мозги. Думай!»

Но на это требовалось слишком много сил, а она устала. И все же ее не оставляло ощущение, что ей известно что-то очень важное.

Именно эта мысль заставила ее пробудиться. Она открыла глаза и увидела, что вся комната залита золотистым полуденным светом, почувствовала запах свежескошенной травы, услышала голоса в доме. Она долго лежала не двигаясь, собираясь с мыслями. Грейс чувствовала себя совершенно разбитой, а голова наотрез отказывалась соображать. Зато желудок наконец успокоился, и на смену спазмам пришла ноющая боль.

Оглядывая прелестную весеннюю комнату, она с удивлением обнаружила, что находится в ней одна. Разве она не слышала только что, как спорили ее друзья? Она повернулась и увидела лужайки за окнами, зеленые поля, окаймленные деревьями, чуть тронутыми золотым солнечным светом.

И вновь ее кольнула какая-то мысль, странным образом имевшая отношение к лужайкам. Как странно. Последнее, что она отчетливо помнила, было нависшее над ней хмурое небо. Собирался дождь. Сейчас за окном ничего не происходило: над деревьями расстилалась безоблачная голубизна. Интересно, был ли вообще дождь? Был ли шторм? Разверзлись небеса, и земля сотрясалась от грома? И почему мысль о затянутом тучами небе вызывала в ней такое нетерпение и беспокойство? Что скрывала ее память?

Конечно, Грейс знала о ребенке. Боль от утраченной надежды не оставляла ее. Теперь ей никогда не стать матерью. Диккан больше не допустит подобной оплошности.

— Грейс? — услышала она голос и увидела в дверях Кейт. — Ты на этот раз не заснешь?

— А я разве спала?

Кейт подошла ближе.

— Засыпала время от времени. Тебе было очень плохо.

Грейс потерла лоб — голова по-прежнему болела.

— Да, припоминаю. Мышьяк?

— Тебе уже лучше, — ответила Кейт, садясь рядом. — Прошло пять дней.

— Свадьба!

— Ее отложили на несколько дней.

— Мне так жаль…

Кейт отмахнулась:

— Не говори глупостей, Грейс. Ты стольких людей в своей жизни поставила на ноги и имеешь полное право провести в постели несколько дней. Хотя я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты ложилась в кровать лишь для того, чтобы получать удовольствие. Эта история с отравлением переполошила весь дом. У меня появилась морщинка. — Дерзко ухмыльнувшись, Кейт помогла Грейс сесть. — Но я не покажу тебе, где именно. Как насчет вкусной овсяной каши?

Грейс застонала. Спросить ли ей про Диккана? Остался ли он на свадьбу или сбежал к Мине? Осмелится ли она признаться, насколько важно было для нее мечтать о том, что он держит ее в объятиях, утешая?

— Кажется, я слышала, как вы говорили про Диккана, — сказала она.

Продолжая взбивать подушки у нее под головой, Кейт отвела глаза.

— Не стоит о нем беспокоиться.

Грейс нахмурилась:

— Почему же? Что случилось?

— Случилось то, что ты не ела пять дней, и если ты появишься на свадьбе у Оливии в таком виде, все решат, что пришли на поминки. Что тебе принести?

Грейс слабо улыбнулась:

— А коньяк у тебя с собой?

И Кейт улыбнулась в ответ:

— А как же!

Она сунула руку в карман и вытащила блестящую гравированную серебряную фляжку. Руки Грейс дрожали, но она с удовольствием сделала глоток и удовлетворенно вздохнула, когда коньяк обжег ей желудок.

— Если я чему-то и научилась в армии, так это тому, что нет такой неприятности, которую не мог бы исправить глоток коньяка.

Кейт улыбнулась:

— И я полностью поддерживаю эту традицию. А теперь как насчет ванны и чистого белья?

Грейс собиралась было согласиться, когда ее внимание привлекла фляжка. Она как раз закручивала пробку, когда раздался странный щелчок и одна из граней отделилась.

— О нет! — вскрикнула Грейс, пытаясь собрать части фляжки вместе. — Кажется, я ее сломала.

Кейт рассмеялась.

— Разве я никогда не показывала тебе этот секрет? — спросила она, беря фляжку в руки и отсоединяя заднюю стенку.

Фляжка не сломалась: ее футляр был скреплен шарнирами, внутри которых и скрывался секрет. Овальная миниатюра из слоновой кости. Это был изысканный портрет прекрасной молодой белокурой женщины с томными глазами в довольно откровенном платье с выгравированной подписью «Разве первый плод не сладок, любовь моя?».

Грейс уставилась на портрет, и ей стало не по себе.

— Кажется, ты говорила, что это фляжка Джека. Верно?

Кейт улыбнулась:

— Да. Оливия нашла ее у него в Ватерлоо. Он ее не узнал, поэтому отдал мне. Я решила ее не возвращать.

Грейс указала на портрет.

— А кто это?

— Ты разве никогда ее не видела? Это Мими. Французская любовница Джека. Можешь представить, что подумала бедняжка Оливия, когда ее увидела. Поэтому я решила, что будет гуманнее забрать ее. Не надо ей напоминать, что все эти годы, проведенные в разлуке, Джек отнюдь не хранил ей верность. К тому же Мими оказалась шпионкой Наполеона. — Кейт усмехнулась.

Но Грейс ее уже не слушала.

— Это не настоящее ее имя.

Кейт снова посмотрела на портрет.

— Почему ты так решила?

Грейс снова охватила тревога.

— Это Мина, любовница Диккана, — сказала она, поднося фляжку к глазам Кейт.

Кейт замерла.

— Ты уверена?

Грейс невесело рассмеялась.

— Поверь мне, Кейт. Я знаю каждый дюйм тела этой женщины. Думаешь, Диккан в курсе?

Кейт выпрямилась.

— Понятия не имею. Эти мужчины все держат в тайне. — Она покачала головой. — Боже мой, это совершенно меняет дело!

— И что это означает? — спросила Грейс, потирая лоб и вспоминая милую улыбку на лице женщины.

Кейт вздохнула:

— Либо люди Дрейка обменивались любовницами, что я нахожу дурацкой затеей, либо кто-то играет в более опасную игру, чем мы предполагали. — Она снова перевела взгляд на фляжку. — А это еще более отвратительно.

— Мне надо поговорить с Дикканом.

— Лучше бы обсудить это со всеми. — Кейт поднялась и сунула фляжку в карман. — Я позову Лиззи, чтобы она принесла тебе поесть и приготовила ванну. А сама тем временем постараюсь заманить мужчин в гостиную и не выпускать их, пока мы не получим ответы.

Кейт направилась к двери, когда Грейс вдруг вспомнила.

— Кейт! Что случилось с Дикканом?

Кейт остановилась.

— С Дикканом? Да ничего.

— Я слышала ваш разговор. Его в чем-то обвиняют. Ты, кажется, говорила, что его родители не собираются его защищать.

Взявшись за дверную ручку, Кейт вздохнула:

— Он не хочет тебя беспокоить, Грейс.

— Глупости!

Несколько секунд Кейт смотрела на полуоткрытую дверь. Затем повернулась.

— Это не должно тебя удивлять, — быстро произнесла она, — особенно после предпринятых попыток опорочить его. Это просто очередная такая попытка.

Мысли Грейс двигались медленно и вязко, но наконец-то до нее дошел смысл слов Кейт. Кровь отлила у нее от лица.

— Боже мой, — прошептала она, — его обвиняют в том, что он пытался меня отравить! Кто? Кто мог такое подумать?

Она никогда не видела Кейт такой обеспокоенной.

— Нашли записку, якобы написанную им твоему слуге Бенни. А сам Бенни исчез.

Грейс страстно захотелось сделать еще глоток коньяка.

— Бенни? Он был всегда так заботлив.

И постоянно заставлял ее пить эту отвратительную настойку. Вот это забота!

Кейт пожала плечами:

— Это все, что мне известно.

— Ты не знаешь, кто обвиняет Диккана? Наверняка эти люди связаны с тем, кто пытался меня отравить. Это мистер Карвер, тот человек из министерства внутренних дел. Думаю, это вполне в его духе. Кажется, он одержим манией преследования.

Теперь Грейс вспомнила. Именно мысль о мистере Карвере не давала ей покоя. Он был здесь, и он следил за Дикканом. И она знала, что он намерен стать свидетелем его падения.

— Это он! — яростно повторила она. — Мистер Карвер! Должно быть, он не смог найти никаких улик против Диккана, и…

— Нет, Грейс, это не он.

Грейс увидела в глазах Кейт непривычное беспокойство.

— Это был твой дядя Доус.

Да, подумала Грейс. Сердце может перестать биться. И тогда конец. Она была готова поклясться, это только что случилось с ней.

— Думаю, он велел следить за Дикканом, — нелепо заметила она, — чтобы защитить меня.

— Это он нашел записку. Его люди допрашивали твоих слуг, и очевидно, кто-то заподозрил Бенни. Они обнаружили записку в его квартире, которую он снимал у Ковент-Гардена. Генерал сказал, она ниспослана им свыше. Но мне все это кажется слишком уж удобным.

— Хочешь сказать, генерал имел какое-то отношение к моему отравлению? Мой дядя ни за что на свете намеренно не причинил бы мне боль. Если же это случилось, значит, он связан со «Львами». Мой дядя, Кейт, — генерал в армии Корнуоллиса.

Кейт ничего не сказала в ответ и лишь покачала головой, еще больше усугубив беспокойство Грейс.

— Давай выясним, что удалось узнать мужчинам, — наконец сказала она. — А пока рано кого-то обвинять.

Грейс с трудом пыталась сдержать недоверие.

— Такое впечатление, что обвинения уже выдвинуты.

Против Диккана. И ей надо узнать почему. Правда дороже всего.

Грейс решила, что Кейт волшебница. За час ей удалось собрать присутствующих в доме членов группы Дрейка в главной гостиной — старомодной белой комнате с высокими потолками, вычурно отделанной инкрустированной позолоченной лепниной, с резными алебастровыми каминными полками и дверями с карнизами.

— Нам нечего сказать, — проворчал Чаффи, плюхаясь на стул.

— Возможно, и так, — ответила пухлому лорду Кейт, расправляя платье, — зато нам есть что сказать.

Грейс молчала. Она пережила ванну и завтрак и чувствовала себя чуть лучше, но сейчас занималась тем, что разглядывала присутствующих. Джек Уиндем разливал мужчинам коньяк; Маркус Дрейк стоял у окна; Чаффи Уайлд и Гарри Лидж исподтишка поглядывали на Кейт из угла комнаты. У всех были непроницаемые лица, как у школьников, вызванных к директору. Грейс решила, что их будет нелегко заставить говорить.

Из женщин в комнате были Оливия, сидевшая перед чайным подносом, к которому никто не прикоснулся, и свирепо посматривавшая на Джека, как будто он плохо вел себя, Кейт, Беа и Грейс. Единственный, кто отсутствовал, был Диккан.

— Где он? — без лишних объяснений спросила Грейс.

Все мужчины повернулись к ней. Она повторила:

— Мой муж. Где он?

— Здесь, — услышала она знакомый голос, ив комнату вошел Диккан. — Дорогая, хотя я всегда рад тебя видеть, я бы предпочел, чтобы ты осталась в своей комнате. Ты по-прежнему немного бледна.

Грейс ощутила привычную радость при виде мужа. Но на этот раз она испытала и нечто большее, какое-то чувство единения с ним, словно ее мечты стали явью.

— Мне уже лучше, — заверила она его. — Где ты был?

Диккан улыбнулся своей привычной, чуть ленивой и насмешливой улыбкой, принял стакан виски из рук Маркуса и уселся напротив Грейс.

— По делам.

— Тебя арестовали? — спросила она. — Или это только слухи?

Диккан укоризненно поглядел на собравшихся в комнате.

— Спасибо за то, что хранили покой моей жены в мое отсутствие.

Грейс почувствовала, что начинает сердиться.

— Я лишилась покоя в тот миг, когда ты сказал, что меня пытались отравить. По правде говоря, это случилось еще раньше. С меня довольно. Что происходит, Диккан? Мне придется навещать тебя в тюрьме?

— Нет, пока я с ним, — тихо отозвался Гарри Лидж. — Его на время оставили у меня под стражей. — На его лице появилась сухая усмешка. — Кажется, ты нарушила все планы наших врагов, когда тебе удалось выжить.

Грейс почувствовала, что Кейт готова вспылить, и спокойно коснулась ее руки.

— Спасибо, Гарри. — Она огляделась и увидела на лицах мужчин всевозможные выражения от усталости до нескрываемого ужаса. — Вы должны нам наконец объяснить, что происходит.

— Нет! — отрезал Диккан. — Это может быть опасно.

— Опаснее, чем отравление мышьяком? — рявкнула Грейс. Она и понятия не имела, что в ней накопилось столько ярости, она вся кипела.

Надо отдать должное Диккану, он покраснел.

— Этого больше не случится, Грейс. За тобой присматривают.

— За мной и прежде приглядывали, Диккан. Но этого оказалось недостаточно.

— Согласен, — вставил Чаффи. — Не думаю, что Шредер может справиться.

Грейс резко повернулась к нему.

— Шредер? Она следила за мной?

— Защищала тебя, — пояснил Диккан. — Поэтому я не хотел, чтобы ты ее прогоняла.

Грейс думала, что сойдет с ума.

— Хорошо, что ты мне сказал. Иначе я бы подумала, с тех пор как увидела ее в твоей спальне, что ты спишь и с ней!

На лице Диккана отразилась досада.

— Я не хотел тебя беспокоить.

Грейс была готова закричать.

— Интересные вещи ты говоришь. На Оливию напали. Тебя похитили. Меня пытались отравить. А беспокоиться не надо?

— К тому же тебя вынудили выйти замуж, — заметила Кейт. — Не забывай об этом.

— Грейс, — заговорил Маркус Дрейк, наклоняясь к ней, — постарайся понять. Мы не можем вот так просто делиться этой информацией.

Грейс посмотрела ему прямо в глаза.

— В таком случае придется использовать все, что нам уже известно, и самим заняться расследованием.

Диккан подскочил на месте.

— Я запрещаю!

— Слишком поздно. — Кейт широко улыбнулась. — Мы уже начали. И в отличие от вас готовы поделиться информацией. У нас уже кое-что есть. — Она сунула руку в карман и вытащила фляжку. — Что вам известно об этом предмете?

Джек Уиндем сделал шаг от камина и нахмурился.

— Фляжка? Она принадлежала Эвенхему.

Все пристально поглядели на него. Такого ответа Грейс не ожидала.

— Юноше, который покончил с собой? — спросила она.

— Эвенхему? — переспросил Маркус Дрейк, подходя поближе. — Почему у Кейт оказались вещи Эвенхема?

Кейт злорадно улыбнулась.

— Я забрала ее у Джека. Оливия нашла ее рядом с ним, когда наткнулась на него в Ватерлоо.

— Как вы полагаете, — продолжал Маркус, — зачем Джек забрал ее у Эвенхема?

Джек пожал плечами:

— Не знаю. Я ничего об этом не помню.

— Мы поможем, — сухо заметила Кейт и открыла заднюю стенку. — Полагаю, вы знаете эту девицу?

Джек взял фляжку.

— Мими, — с ужасом прошептал он.

— Твоя любовница? — спросил Диккан. — Та, которая выдала тебя французам?

— Очевидно, она была также любовницей Эвенхема, — заметил Дрейк. — Если, конечно, эта миниатюра всегда была на фляжке.

— У Эвенхема не было любовницы, — тихо возразил Диккан. — Можете мне поверить.

— Но у него была фляжка, — настаивал Джек. — Это подтверждает его связь с Мими.

— Она связывает их обоих с кем-то еще. — Грейс потянулась к фляжке. Джек внимательно посмотрел на нее и подал ее ей. Грейс передала фляжку Диккану.

Он взглянул и мгновенно побледнел.

— Господи!

Его стакан со звоном упал, и остатки виски вылились на пол. Он даже этого не заметил, не сводя взгляда с портрета. Мужчины собрались вокруг.

— Черт возьми, Диккан! — воскликнул Гарри. — Это же Мина.

— Да, — подтвердила Грейс. — Кто-нибудь еще, кроме меня, считает странным тот факт, что она развлекала слишком многих из группы Дрейка, которые как раз занимались расследованием дела «Львов»?

— Два повесы Дрейка и «львенок», — покачал головой Чаффи. — Выглядит подозрительно.

— Говорю вам, она не была любовницей Эвенхема, — настаивал Диккан. Он не спеша уселся на свое место. — У меня ужасное предчувствие, что под маской курочки на самом деле скрывается лисица. А мы-то все считали себя такими умными.

— Из-за нее тебя пытаются опорочить? — спросила Грейс.

— Боюсь, он не сможет ответить, — вступил в беседу Маркус.

Грейс вздохнула, чувствуя, что ее силы на исходе.

— Нам уже известно все основное про «Львов». А теперь мы хотели бы знать, можем ли как-то помочь?

— Нет, — хором отозвались мужчины.

Кейт покачала головой и указала на фляжку.

— Вы уже забыли, что мы только что вам помогли. Диккан, полагаю, тебе удалось кое-что выяснить у Эвенхема. Если «Львам» стало об этом известно, почему они просто не попытались убить тебя, как Джека? К чему все эти игры?

Мужчины снова переглянулись. Воцарилось неловкое молчание.

— Мы не знаем, — наконец признался Маркус. — Но действительно, все это кажется странным.

— Не совсем, — возразил Диккан, рассеянно проводя пальцем по портрету своей любовницы. — Вдруг бы им удалось найти для меня такое задание, которое бы еще сильнее скомпрометировало меня?

Все поглядели на него. У Грейс замерло сердце.

— Какое задание? Что ты имеешь в виду?

— Думаю, они хотят, чтобы я убил Веллингтона.

Грейс изумленно глядела на него.

— «Львы»? Но откуда ты знаешь об их планах?

Диккан снова перевел взгляд на фляжку.

— Эвенхем говорил, что «Львы» постараются завербовать меня любым путем. В Уайтхолле решили, что я смогу подобраться к подозреваемым, сблизившись с Миной. Я был подходящей кандидатурой. Они считали меня шпионом в пользу иностранных правительств и думали, что я готов подчиниться. Я оказался идеальным козлом отпущения. — Он повернулся к Грейс, его взгляд был застывшим. — Ты не должна была пострадать. Я бы никогда не причинил тебе боли, если бы не думал, что смогу тебя защитить. Прости меня.

В его голосе слышалась боль, и Грейс вдруг поняла, чего ему стоило каждое подлое обвинение, каждый жестокий поступок.

— Что же нам делать? — спросила Кейт, возвращая Грейс к реальности.

— Оставайтесь в стороне, — ответил Гарри Лидж. — Влезать в это дело опасно.

Чаффи покачал головой:

— Один из этих негодяев вырезает шекспировские цитаты у людей на лбу. Никого из мужчин он пока не порезал. В основном его жертвами становятся дамы. Как леди Грейсчерч.

Оливия смертельно побледнела.

— Хирург? — с ужасом спросила она. — И никто его не остановит?

— Цитаты? — Грейс снова стало плохо. — О чем вы говорите?

Никто ее не слышал. Все смотрели на Джека, который опустился перед Оливией на колени и взял ее руки в свои.

— Мне так жаль, Лив. Хирургу удалось сбежать, и никто не знает, где он. Но мы тебя защитим, клянусь.

— Хирург на свободе? — вскрикнула Грейс, и ее голос внезапно стал пронзительным. — Ты это знала, Оливия?

Но судя по белизне ее щек, Оливия ничего не знала. Шрам на ее щеке ярко выделялся, словно укоряя.

— А что там насчет цитат, Чаффи? — спросила она.

Чаффи покраснел.

— Я не должен вам говорить. Это не для женских ушей.

— Это его подпись, — нехотя произнес Диккан. — Он вырезает цитаты на своих жертвах.

Цитата. Как, например, из Софокла. Грейс на мгновение прикрыла глаза, и ее охватила тошнота.

— Черт бы вас побрал! — вскрикнула она, ударив кулаком по подлокотнику кресла. — Вы могли бы нас предупредить. Но вы решили, что все знаете лучше других, и позволили этому чудовищу бродить поблизости!

— Грейс, успокойся. — Диккан потянулся к ее руке. — Думаешь, я позволил бы Хирургу приблизиться к тебе?

Но Грейс отдернула руку. Она не могла смотреть на него. Разве она может сочувствовать ему?

— Кейт, принеси, пожалуйста, мою сумочку. Она на туалетном столике.

— Грейс, что случилось? — спросила Оливия.

Тем временем Кейт выполнила просьбу. Бегло взглянув на Диккана, Грейс открыла сумочку дрожащими руками.

— Я хотела показать тебе, — сказала она Диккану, доставая визитную карточку. — Я пыталась тебе объяснить, что тут что-то не так. Но ты не стал слушать. Не пожелал со мной разговаривать. Откуда мне было знать, что Хирург не в тюрьме?

Она почти швырнула мужу визитную карточку.

— Грейс, — мягко напомнил Маркус, — что ты хотела сказать о Хирурге?

Она не ответила. Ее сердце сжалось. Наконец-то она поняла, что ее ловко использовали.

Диккан разглядывал карточку.

— Мистер Карвер, — произнес он, и Грейс увидела, что он тоже все понял.

— И что? — Маркус подошел ближе.

Диккан передал ему карточку, и его руки при этом дрожали.

— Мистер Карвер дал Грейс визитную карточку с его адресом на Линкольнс-Инн-Филдс. Чаффи, что еще там находится?

Чаффи нахмурил брови, задумавшись.

— Королевский колледж…

Маркус смотрел на карточку так, словно перед ним была змея.

— Хирургов…

Именно это не давало покоя Грейс, потому что она с самого начала поняла, что адрес на Линкольнс-Инн-Филдс имеет какое-то значение. Ей хотелось кричать от разочарования и гнева.

— Он все это время был у вас под носом, а вы и не подозревали! Потому что не хотели ничего мне говорить!

Диккан посмотрел на нее, и она увидела ужас в его всегда таких холодных серых глазах.

— Где он, Грейс? Ты знаешь?

— Конечно, знаю. Он следовал за мной упорнее, чем моя служанка, и постоянно твердил, что я должна выдать тебя. Предупреждал меня на твой счет. Угрожал арестом и позором, если я ему не помогу. Как же мне было не знать, где он?

И снова Диккан попытался взять ее за руку, но она ему не позволила.

— Где, Грейс? Где он?

Ее охватил страх.

— Он здесь, Диккан. В Оук-Гроув.

Она могла бы с таким же успехом бросить в комнату бомбу. Все мужчины вскочили на ноги и разом заговорили. Грейс потребовалось несколько минут, чтобы все им рассказать, описать человека, которого она встречала несколько раз, приняв его за правительственного агента. И еще какое-то время ушло у мужчин на то, чтобы собрать людей для осмотра местности.

Той самой местности, которую нужно было охранять.

— Идем, Грейс, — сказал Диккан, вернувшись в комнату. — Я отведу тебя наверх. Там ты будешь в безопасности, пока мы его не найдем.

И не дожидаясь ответа, он подхватил ее на руки. Грейс хотела было возразить. Ей надо было упрекнуть его. Но как только его руки коснулись ее, она сдалась. Она крепко вцепилась в Диккана, как будто он был единственным, что у нее оставалось в этой жизни. Как будто он действительно обнимал ее, когда она была больна. Закрыв глаза и борясь с подступившими слезами, она покорно уткнулась лицом в его шею.

— Все будет хорошо, Грейс, — пообещал Диккан, распахивая дверь в спальню. — Я тебе обещаю.

— Ты не можешь этого обещать, Диккан. Никто не может. Я буду счастлива, если с тобой ничего не случится. Но когда все кончится, нам с тобой надо будет сесть и решить, что делать дальше. Потому что я не хочу больше так жить, Диккан. Я просто не смогу.

— Знаю, — печально отозвался он. — Но у нас еще полно времени впереди.

— Нет, — раздался голос у окна, — боюсь, времени у вас нет.

Диккан застыл на месте. Грейс охватил ледяной ужас. Даже с закрытыми глазами она узнала этот голос. Но все же она заставила себя открыть глаза.

— Диккан, — произнесла она, гневно глядя на мужчину, который стоял у открытого окна с револьвером в руке, — полагаю, ты знаком с мистером Карвером.