Колокол разносит по гулким коридорам оглушительный звон, повторяя сообщение. Я быстрым шагом иду в направлении главных ворот, на внешнюю стену, чтобы узнать все из первых рук и помочь, если надо.

Крепость Глад – это огромное, слегка обветшалое от времени сооружение. Крепость основана еще во времена расцвета Небесной Империи. Сейчас же ров давно засыпан, внешние стены полны трещин и заделанных досками и камнями проломов.

Помимо главного здания, донжона, где располагаются мои покои, Ритуальный Зал, главный склад, сокровищница, и еще множество комнат для командования, гостевых, кухня и обеденный зал, есть еще несколько зданий внутри стен.

Это две казармы, бани, конюшни, кузницы, склады продовольствия, небольшие дома для прислуги и семей стражников. И все это великолепие заковано высокой внешней стеной и четырьмя башнями по сторонам света, плюс две привратные башенки со стрелометами. В общем и целом, Крепость Глад – это огромная твердыня, старая, но все еще надежная, она вмешает три с половиной тысячи воинов и две сотни человек обслуживающих все это. А так же крепости положено иметь как минимум пятеро магов не ниже пятого ранга.

Но сейчас воинов и слуг вдвое меньше, а из магов остался только я. Долгие, изматывающие осады и отсутствие подкреплений, постоянные нападения сильных тварей, искаженных, сделали свое дело. Два года назад погибли двое магов, как раз от когтей искаженных. Империя не собирается больше нам помогать, и обеспечение крепости пришлось взять на себя гильдии магов Даргамара.

Солдатам платит гильдия, слугам тоже платит гильдия, только маги служат здесь бесплатно, отдавая жизни за так, лишь из чувства долга.

Но теперь, если меня смогут вылечить в Даргамаре, городе магов, с помощью принесенной эссенции духа, то я войду в прежнюю силу, и надеюсь, дела крепости пойдут к лучшему. Едва я взошел по лестнице на внешнюю стену, как ко мне тут же подбежал солдат. Одет, как положено при осаде, доспехи, остроконечный шлем, меч, щит и амулеты моего производства. На поясе пара зелий, регенерации и запаса сил. Тот дух сказал бы, что это просто допинг, но нет, это зелье именно дает силы, а не вытягивает ресурсы организма. Полезная штука при долгой осаде.

– Мастер Азидал! – кланяется солдат, запыхавшийся вид, доспехи в соке травы и грязи.

– Ты из патруля? – киваю парню, продолжаю идти на стену, – Докладывай!

– Это Искаженный! Сильная и быстрая тварь! Убил половину патруля, даже раненных ребят не удалось донести! – парень в ярости сжал кулаки, – Пришлось вести к стенам, чтобы расстреляли из стрелометов! Но не вышло, он слишком ловок! А когда удалось попасть, оказалось что даже стрелы с посеребренными наконечниками его не берут! Постоянно пытается вскарабкаться по стенам. И еще швыряется сгустками искаженного эфира.

– Как тебя зовут?

Воин выпрямил спину, я увидел заросшее щетиной лицо, яркие голубые глаза, прямой и честный взгляд, нос с горбинкой. Парень бухнул перчаткой по грудине доспехов и четко представился:

– Дилан, десятник. Неделю назад был назначен капитаном патруля.

– Ну что ж, Дилан, пойдем, посмотрим, что за тварь нам подкинула судьба. Заодно расскажи-ка мне о твари. Где наткнулись, она говорила с вами?

– Мы дошли только до темного леса, хотели проверить тайники и обновить припасы, бдительности никто не терял, но все равно мы ее пропустили. Байдон умер первым, мы услышали только, как тварь раздирает его доспехи. Быстро обернулись, но тварь только прошипела «Людишки» и прыгнула в лес.

– Байдон, говоришь? Знаю его, хороший был следопыт, – я огладил бороду и пошел медленнее, чувствуя начало отдышки, – Он вроде, родом из Семи Холмов?

– Да, как и я.

Мы проходим посты один за другим, воины вежливо кивают или кланяются, хорошо знакомые солдаты просто улыбаются и возвращаются к делам. А дела у них сейчас простые, попытаться углядеть, что твориться у главных ворот и готовиться к возможному прорыву.

– А потом что? – спрашиваю Дилана.

– А потом мы неделю играли в салочки с этой тварью, пытаясь ее прикончить, – Дилан поджимает белые губы, глаза сверкают, – С каждым погибшим наша жажда мести лишь росла, но я все-таки принял решение возвращаться, когда осталась половина отряда.

Мы приближались к месту действий, уже слышны азартные крики расчетов на стрелометах, остальные солдаты молча сжимают щиты, ожидая тварь наверху.

– Дилан, ты все сделал верно, – я останавливаюсь, смотрю парню в глаза, – Но как командир, ты будешь обязан сообщить семьям погибших трагичные вести.

Дилан опустил голову, будучи готов принять любую участь за смерть подчиненных.

– А чтобы весть была не такой горькой, – продолжил я, – Мы прикончим эту тварь. Месть за погибших – дело благородное.

– Как прикажете, – твердо, уже голосом командира отвечает парень, – я и мои ребята сильно устали, но мы можем помочь на стрелометах. Позволите?

Я киваю, отправляюсь стену, поглядеть на будущего противника, Дилан бежит вниз, перескакивает ступеньки, стремясь к группе бойцов сидящих прямо на земле от усталости. Опасную гонку им пришлось пройти из глубин темного леса до крепости, если они углублялись в лес еще больше, для охоты на тварь. Двое суток на ногах, не меньше.

Я подхожу к ряду воинов у стены, но, неожиданно для себя, останавливаюсь. Присматриваюсь к спинам солдат, все слишком напряжены, у некоторых подрагивают щиты. В чем дело? Мои воины закалены в сражениях и отлично умеют подавлять страх.

Ладно, пора глянуть, что там за тварь. Выбираюсь на возвышенную площадку со стрелометом. Вокруг него крутятся солдаты, сноровисто подносят пачки длинных и толстых стрел. Стрелометы – отличное изобретение, один такой позволяет выстреливать одну за другой до шестнадцати стрел. Или даже четыре разом, с привязанной сетью. Как раз для опасных тварей.

Подхожу с краю, слева привычно и гулко вылетают стрелы, а от звука стальной тетивы ноют зубы. И тут пробирает и меня, я скорей почувствовал, чем увидел Искаженного.

Ужасная, мерзкая сила искаженного эфира окутывает его облаком, от одного ощущения хочется опорожнить желудок. Накатывающие волны силы от этой твари колют кожу иголками, глаза высыхают и будто сами собой дрожат ноги.

Наводчик стреломета не сдерживает вопля:

– Да что ты тварь такая! Сдохни!

Он рванул рычаг, стрелы с гулом разрезаемого ветра летят в тварь. Искаженный играючи уворачивается, почти не сходя с места. Сощурив подслеповатые глаза, я смог его разглядеть.

Искаженный эфир оставил ему человекоподобный облик. Искаженный поднял голову, будто услышал крик со стены, одетый в черные, изорванные хламиды, со следами засохшей крови, он показал лицо, лишенное кожи, гнилое, как у столетнего трупа. Глазницы полны искаженного эфира, казалось, направлены прямо на меня. Не сдержавшись, я вздрогнул всем телом, не ожидающий такой мерзости, и стиснул посох так, что дерево затрещало.

– Готовьте сеть! – я рявкнул во все горло расчету стреломета, – И найдите мне начальника гарнизона!

Над воротами у нас четыре стреломета, один сейчас будут заряжать сетью, это долго, а тварь все порывается на стены. Уверен, этому гаду хватит сил взобраться прямо ко мне. Пока он лишь играется, выводя из себя расчеты стрелометов. Показывает силу, ловкость, нагоняет страх.

– Молодой еще, гнили кусок, – зло говорю, глядя как он продолжает уворачиваться от стрел, – прыгай, прыгай, гаденыш.

Искаженный уловил промежуток между залпами, зигзагами подобрался вплотную к стенам, взбежал метра на три и резко оттолкнулся назад и вверх. Вижу, как в его руке загорается красный огонек.

– Прячься! – ору во всю мощь легких.

Солдаты резко приседают за зубцы стен, а я бросаю один из личных защитных амулетов. Амулет, почуяв искаженный эфир, окутывается искрами, рассыпается в пыль, оставляя вместо себя развернутое полотно эфира, плотного и крепкого.

– Ха- ха-ха, – смеется Искаженный, голос его смеха окрашен безумными нотками.

Красная вспышка, визг как от цирковой шутихи, и невероятно плотный красный луч искаженного эфира пронзает мой «Щит»

– Ааааа! – орут воины, смыкая щиты над головами.

Луч эфира врезается в зубцы стен, громкий взрыв глушит так, будто мне влупили ладонями по ушам. Воины разлетаются поломанными игрушками, окровавленные, они падают во внутренний двор. Это те, кому повезло выжить, они стояли дальше. Остальные превратились в стонущее кровавое месиво.

– Прорыв! – надсадно орет лежащий боец без ноги, он подтягивает выпавший щит и готов, в случае чего, сражаться и лежа.

Искаженный с удовольствием разглядывает последствия атаки внизу. Позволяю себе отвлечься на секунду.

Живых споро растаскивают за спины целые товарищи. Вижу, как старый воин откидывает посеченный осколками щит, резко срывает с пояса зелье. Однако увидеть, как он его пьет, я не смог. Обзор заграждает гнилое лицо Искаженного передо мной. Он клацает черными зубами, прямо перед лицом, запах гнили забивает ноздри. Быстр, слишком быстр, Даргал его дери!

– Маааг, – протяжно хрипит тварь.

Рефлексы срабатывают быстрее разума, острый набалдашник посоха летит твари под челюсть.

Искаженный отпрыгивает, его нога скользит на кровавой луже. Направляю наконечник посоха на него, магические каналы гудят от натуги, кровь набатом бьется в ушах. Из посоха вырываются потоки вязкого огня и пеленают тварь.

– Готовьте сеть! – ору назад, на сей раз не смею сводить взгляд с твари.

А Искаженный не пытается разорвать хлипкие огненные путы, остатки его одежд быстро занимаются дымком. Огонь не причиняет ему дискомфорт, он рассматривает меня.

– Я Молог, – членораздельно произносит тварь.

– Сеть готова! – кричат сзади, скрип поворачивающейся платформы стреломета.

– Азидал, – кратко представляюсь в ответ, – Огонь!

Падаю ничком, не щадя старые кости, надо мной со свистом ячеек разворачивается и летит посеребренная сеть. Счетверенный залп с сетью рывком сметает тварь со стены. Молог падает на землю, сладкий звук его падения ласкает слух. Работают остальные стрелометы, отправляя твари острые подарки. Толстые, острые наконечники пытаются вонзиться в гнилую плоть твари, но их мощности не достаточно. Стрелы лишь напрасно кромсают сеть.

Мой старый посох не выдержал, трескается вдоль. Я решаюсь устроить посоху достойные проводы и цепляю на него три оставшихся у меня амулета, обмотав цепочками. Все атакующие на огонь. Заряжаю эфиром амулеты и посох, рукой подзываю к себе ближайшего воина.

– Мастер? – спрашивает воин.

– Держи, – подаю ему начинающий тлеть посох, – долбани вниз, да посильнее.

– Как прикажете.

Воин подхватывает посох, примерившись, по-молодецки ухнув, метает его прямо в башку, катающемуся в сетях, Мологу.

Бахнуло едва ли не сильнее, чем до этого. Расчет стреломета аж присел, затыкая уши. А я довольно улыбаюсь в бороду, наслаждаясь феерией огня и воющей от боли полыхающей фигурой Искаженного.

– Попал?

– Ему руку оторвало, – говорит метавший копье воин.

– Как зовут?

– Лодор, – отвечает воин.

– Премию, десяток золотых! – уверенно обещаю ему.

– Есть! – уголки обветренных губ дрогнули в улыбке.

Как мало воину для счастья надо. Но это не конец. Искаженная тварь, что представилась Мологом, прокатилась по земле, сбив пламя. Он встает, на наших глазах разрывает измочаленную стрелами сеть, и смотрит на крепость. Его не волновали стрелы, втыкающиеся рядом. Постояв пару секунд, он быстро ковыляет от крепости, в сторону далеко виднеющегося темного леса. Ему в след втыкаются стрелы.

– Отставить стрельбу! – громкий и хриплый бас начальника гарнизона разносится по стене.

Начальник гарнизона огромный, медведеподобный мужик сорока лет, служит со мной уже больше десяти лет. Зовут его Торуг и он не любит всего две вещи, нападений на крепость и нападений на меня лично. А тут сразу два в одном, так что не удивительно, что его налитые кровью глаза с яростью смотрят вслед убегающему Мологу.

– Мастер Азидал, вы в порядке? – громко спрашивает он.

– Посох жалко, – шутя, отвечаю верному воину.

Торуг осмотрел меня с ног до головы, признал отсутствие ранений, но ярости во взгляде меньше не стало.

– Собрать четыре десятка! Капитан Дилан, ты живой? – кричит Торуг.

– Здесь я! Живой! – махает рукой фигурка у дальнего стреломета.

Торгу подзывает его к себе.

– Ты поведешь отряд, задача – отогнать эту гниль от крепости обратно за Орлиный пик! Если сможете, то принесите мне башку этой твари!

– А зачем? – недоуменно спрашивает Дилан.

Мне тоже интересно, голова Искаженного это не то, что желательно иметь возле себя. Источник вредного эфира все-таки.

– Поставлю в толчке и буду ссать в глаза этого Молога, пока зубы не выпадут! – серьезно отвечает Торуг.

Немудренная шутка пошла по рядам, и после боя оказалась на ура. Хохочут даже стонущие от боли воины.

– Так, слушать меня! – прерываю веселье, – Раненых в лазарет первой казармы! Живо, живо!

Все тут же засуетились, став аккуратно спускать стонущих воинов со стены.

– Ты, – тыкаю пальцем в ближайшего воина, – О! Опять Лодор! Берешь пару воинов и бегом в главный склад, берете из запаса два ящика лечебных зелий. Из старой партии должны лежать, большие флаконы со Знаком Даргала на обороте. Понял?

– Так точно! – вытянулся Лодор.

– Выполняй, – махнул я рукой и отправился в лазарет.

Ближайшие сутки мне вряд ли удастся хотя бы просто присесть. А, вспомнил!

– Торуг!

– Мастер?

– Распорядись мне поесть принести, прямо в первый лазарет.

– Все будет, Мастер Азидал, – ответил Торуг, уже не отвлекаясь на большое начальство, продолжил раздавать приказы.

Под его зычный голос споро чинятся стены, собираются внизу стрелы, застучали молоты по наковальне в кузнях, будто сама собой смывается кровь. Все при деле.

На пути в лазарет мне встретился управитель крепости. Полноватый мужчина в годах, невысокого роста, но с твердым, стальным взглядом и несгибаемой волей. В один из прорывов его молодую жену убили изгнилы прямо у него на глазах, а он покрепче стиснул меч и пошел дальше в бой. Со сломанной ногой. Тогда он был воином, а сейчас работает управителем, все хозяйство крепости лежит на его крепких плечах. Он ни разу не позволил усомниться в его честном ведении дел. Даже дочь у него целый год ходила в одном платье, пока я не смог выбить для мужика достойную оплату.

– Милош, в чем дело? – спрашиваю этого достойного и верного человека.

– Говорят, прорыв серьезный? – поравнявшись со мной, спросил он.

– Такой сильной твари на моей памяти еще не было, – честно признаюсь, – Не иначе как милостью Даргала живы остались.

– Как она хоть выглядит?

– А слухи еще не разошлись? Удивительно.

– Говорят, как труп ходячий, и разумная.

– Разумный, – поправляю его, – Он представился как Молог.

– Имя мужское, – задумчиво чешет подбородок Милош, – Редко люди в искаженные земли могут добраться, да еще в тварь превратившись, разум сохраняют.

– Да не так уж и редко, – не соглашаюсь я, – Просто их раньше искаженные звери жрут, чем они Орлиный пик пересекут. Или племя Изгнилов какое на фарш пустит.

– Ох, что это я, – спохватился управляющий, – в дела магов полез, не знаючи. Простите, Мастер, просто мысли вслух.

– Пустое, – прощаю его надуманный проступок, – Милош, попроси дочь в архивах крепости порыться, пусть поищет мне этого Молога.

– Сделает, – уверенно обещает управитель, – думаете, найдет чего?

– Больно силен этот Молог, это беспокоит меня. Или что-то неладно стало твориться в землях искаженных, или старая это тварь.

Погладив бороду, добавляю:

– Хотя по поведению и не скажешь. Больше на молодого мага смахивает.

В ответ на заинтересованный взгляд управителя, доверительно сообщаю:

– Даже на меня в юности. Наглый и самоуверенный, а слегка по зубам отхватил, так сразу в кусты. Хотя сил сражаться еще полно. Я таким был лет в двенадцать. Всего шесть заклинаний знал, а кичился-то как! А в итоге получил под глаз от соседской девчонки и обиделся до слез.

– Да неужели? – весело удивляется управитель, – А я вот, когда в крепость прибыл, мнил себя великим воином.

– О, – многозначительно предлагаю продолжить историю.

Редко когда можно разговорить этого сурового мужика.

– В темном лесу испугался совы, чуть ли не до мокрых штанов, – посмеивается Милош, – После страшилок от ветеранов спать не мог. А когда та ухнула – я так подскочил, что треснулся об низкую ветку, аж звезды посыпались. Мне Торуг до сих пор эту историю поминает.

– Это как?

– Чучело совы мне подарил, на юбилей. В кабинете на столе поставил.

Подняли настроение с управителем, я повернул к дверям лазарета, а Милош в сторону малого склада оружия казармы.

Я добираюсь до лазарета. Вокруг белоснежные ширмы, ровные ряды кроватей и шкафы с лечебными снадобьями. Отлично оборудованный лазарет – это моя гордость. Полный штат из четырех лекарей, регулярные поставки лечебных средств, даже экспериментальные разработки алхимиков Даргамара. Все же титул Мастера это не пустой свист.

Слышу за ближайшими ширмами разговор главного лекаря и воина.

– Да ты говори, говори, – увещевает старый, добрый голос лекаря, – а я пока тебе косточки на место пособираю.

– Хорошо! Ай! – молодой и звонкий крик, – Ух… А потом эта тварь шустро взбегает по стене, как таракан, изгнил его дери, и оказывается возле Верховного мага. Ай!

Я остановился, чтобы не выдавать свое присутствие раньше времени. Люблю послушать слухи про себя, это тешит мое старое, почти погибшее тщеславие.

– Ты не останавливайся, дальше рассказывай, – поддакивает лекарь и слышится влажный хруст костей.

Сдавленное мычание бойца.

– Мастер ему так по роже посохом прописал, что тот отлетел! – восторженно продолжает больной, – дальше его сетью парни со стены скинули, Мастер посох чем то убойным зарядил и Лодору его дал!

– О, интересно, интересно, – говорит лекарь и забряцал чем-то металлическим, снова хруст, – а дальше что?

– А дальше, – уже почти плачет от боли солдат, – Лодор посох кинул и как бабахнуло! Даже на прошлой осаде так не бахало! Видать Мастер разозлился. Искаженный в портки наложил и деру дал в лес, руку там, на поле догорать оставил. Наши за ним в погоню, что дальше не знаю.

Звук подзатыльника и суровый голос лекаря:

– Не ерзай! А то инвалидом останешься.

– Так больно же, господин Доквар! – оправдывается боец.

– А что ж ты молчишь, придурок?! – угрожающе шипит старый лекарь, – Это значит, что тебе нервы защемило! Сейчас поправим…

Дикий вопль… Я, пожалуй, попозже зайду. Схожу, возьму пару амулетов. Не успел я сделать и шагу, как в лазарет заходит служанка с подносом, полном еды.

– Мастер Азидал, это вам, – кланяется молодая девушка, – Куда поставить?

– Иди за мной, – удрученно веду за собой служанку.

Стараюсь не глядеть в хитрые глаза седого лекаря, и махаю рукой на свободный стол. В лазарет продолжают поступать больные, тащат ящики с зельями. Засучиваю рукава и киваю старому лекарю. Он вправляет кости и пришивает оторванные руки ноги, штопает раны, а на мне сам процесс лечения. Рабочий день Верховного мага продолжается.

Спустя шесть часов, я насквозь пропотел, и сам испытывал желание прилечь на больничную койку, меня подозвал главный лекарь.

– Что на этот раз, Доквар? – устало спрашиваю у склонившегося над больным лекаря.

О, Даргал, пусть это будет нечто несерьезное! У меня остались крохи эфира, гудит голова от постоянной концентрации, похмелье опять сжимает тисками виски. Если доживу до конца дня – точно брошу пить!

– Камень в грудине засел, аккуратно не вытащить, – кратко сообщает лекарь, – На вас извлечение камня и осколков, а я подхвачу и зафиксирую осколки ребер.

На койке без сознания лежит воин с осунувшимся лицом, едва дышит рывками с хрипами.

– Приступаем, – отрывисто командую лекарю, тонкие жгуты эфира вырываются из кончиков пальцев.

– Парень сам пришел, час назад, – делится информацией Доквар, – Сначала отстоял положенное время на стене, а как снял доспех, так скрутило беднягу. Думал, зелье все поправит и терпел до последнего.

– Как всегда, – устало отвечаю лекарю.

Боец дергается, я едва не упускаю осколки камней. Плеснула струйка крови из обширной раны. Осколки уходят глубже.

– Да лежи ты тихо, во имя Девы! – выдает старый лекарь, поливает зельями рану, а потом чуть ли не ныряет в рану с инструментами наперевес, – Мастер Азидал, держите крепче, я подстрахую.

– Как могу, – огрызаюсь, стараюсь потихоньку тянуть камни из ран.

Проходит время, остается самый большой осколок.

– Добавьте еще несколько щупов, поближе к сердцу, – советует лекарь.

Я молча делаю, у меня все на ощущениях, что там внутри видит только лекарь. Выдавливаю последние крохи энергии из каналов, игнорируя собственную боль.

– А теперь по команде, тихонько, – говорит Доквар, и хватает с прикроватного столика еще несколько зелий, зажимая горлышки меж пальцев.

Минута за минутой, я вытягивал, Дроквар тут же лечил, боец дышал все ровнее, операция закончилась совершенно буднично. Добавляю больному энергии эфира, лицо раненного розовеет, отхожу назад.

– Все, дальше без меня, – сообщаю лекарю.

Доквар молча кивает уже на пути к следующему больному. Неутомимый старик, с истинным призванием лечить.

– Куда руки косорукие тянешь! – рявкает Дроквар на другого лекаря, молодого мужика, – А обезболить?

– Так без сознания же… – бурчит молодой лекарь, но за зельем тянется.

Все, хватит с меня на сегодня! Нетвердым шагом направляюсь в свои покои. Там меня встречает тишина, шарик духовной энергии и теплая постель. Хлебнул зелья запаса сил, собственного изготовления, и рухнул в постель, не раздеваясь. Уже сквозь сон чувствую, как одежду стягивают служанки, слышу, как рядом ставится вновь наполненный водой кувшин. Отлично, спокойной ночи. Завтра меня ждет тяжелый день, давно пора поднять вопрос о подкреплениях, новых магах, и моём исцелении.

Меня ждет город магов, Даргамар.