Йохан проснулся от шума и топота множества ног. Проклятье. Сперва эта любвеобильная парочка за пологом стонала полночи, а сейчас беспардонные соседи вломились в их жилище. Йохан не сразу понял, в чём причина подобного поведения. Только когда заспанные и растрёпанные Хром с Джейком пронеслись мимо, натягивая на ходу свои кожаные штаны прямо на голое тело, Йохан немного заволновался. Ведь это может быть связано и с ним, с чужаком.

Но всё оказалось иначе.

— Ты её видел последней! — наседали жители коммуны на Джейка. Многие даже хватали за руки и толкали. Если бы не здоровенный Хром рядом, то мальчишке бы не поздоровилось.

На расстеленном куске брезента лежало истерзанное тело Лиз. Её нашли неподалёку от канализации, когда гнали крыс. Сперва решили, что она сама стала жертвой городских хищников. Но затем пришли к выводу, что звери могли начать рвать её тело уже позже. Череп девушки был раздроблен явно при помощи какого-то тяжёлого тупого предмета. И кроме всего прочего она оказалась изнасилована. На курчавом треугольнике между ног ссохлись характерные белёсые капли.

— Ты наркоман проклятый! Это всё потому, что она тебе отказала?! — орали в толпе.

Джейк вертел головой по сторонам и огрызался в отчаянии:

— Это был не я! Да делать мне больше нечего!

— Хром, отдай его нам, — требовали жители коммуны. Женщины смотрели на растерянного и напуганного Джейка с холодной ненавистью. Они уже придумали достойную казнь.

— Ты ничего о нём не знаешь кроме того, что он вырос в Трущобах! — наседала толпа. Хром загородил собой Джейка и хмурил пропирсингованные брови.

— Джейк всегда рядом со мной, я с него глаз не спускаю, это не мог быть он!

— Да? Ты же с некоторых пор связался с этими, из города! Тебя по целым дням дома не бывает! А этот крысёныш рыскает, где ему вздумается!

— Это не я! — едва ли не хныкал Джейк. Лиз ему понравилась. И её было жалко. Было даже обидно. Ведь он мог бы бросить таблетки, и потом, пару лет спустя, Лиз согласилась бы принадлежать ему. У них получились бы отличные ребятишки.

Джейк прижался к Хрому, стиснул его ладонь в руке, прося поддержки и защиты.

Байкер гаркнул, перекрывая гомон:

— В общем так! Прежде чем привязывать Джейка за яйца к байку, вы бы сперва выяснили всё от и до. Вы уверены, что после него она больше ни с кем не встречалась? Вы уверены, что она не разбилась на байке, а только потом до тела добрался какой-нибудь некрофил?

— Ты его выгораживаешь, потому что трахаешь! — выкрикнул кто-то. Хром повернулся на возглас и прорычал:

— Кто-то имеет что-то против?

Толпа притихла. Некоторые даже отступили.

— Если кто-то не согласен с тем, что нам нужно хотя бы хорошенько осмотреть место, где нашли Лиз, то пусть выразит своё несогласие. На бетонном круге.

Джейк с удовольствием отметил, как толпа притихла ещё больше. С гордостью сжал руку Хрома. Хорошо быть щенком такого хозяина.

* * *

Байкеры во главе с Хромом добрались до окраин общины к вечеру. Спешились. От байков слишком много шума, а на охоте лучше не шуметь.

— Приехали, — сказал кто-то из женщин. — Тут-то Лиз и нашли.

Окраина напоминала заброшенный пляж. Точнее, жуткую индустриальную пародию на пляж: вместо песка — разрушенные останки зданий, щебень, бетонная крошка, грязь и вонючий ил; вместо воды простиралась разлившаяся канализация, рукотворный океан нечистот, исчезавший где-то за пределами города-колонии. В смрадных глубинах, по слухам, водились всякие твари — крокодилы с конечностями абортированных болезненных младенцев, тараканы размером со среднюю крысу и ядовитые гибриды змей и жаб. Впрочем, слухи оставались слухами. Неяркое свечение зеленоватой глади даже успокаивало Хрома, он считал, что выжить здесь не смог бы ни один мутант. Во всякие сказки пусть верят сопляки вроде Джейка. Хром с ухмылкой оглянулся на мальчишку, тот вцепился в обрез до побелевших ногтей.

Под тяжёлыми сапогами скрипело битое стекло и звякало железо. Панки и байкеры молча исследовали заброшенный район, но пока кроме груды ржавчины, подточенных фундаментов и гнилых труб ничего не обнаружили. Сгорбленными старческими силуэтами высились ржавые сваи. Изредка мелькали крупные бурые крысы. Над «океаном» плыл липкий туман.

— Фу, ну и вонь, — внезапно высказался Джейк, чтобы прервать молчание.

— А чего ты хочешь? Канализация. Все дерьмо города сюда сливают, — пожал плечами Хром, — а потом другим дерьмом, химическим, заливают, чтоб типа заразы не плодилось. Да ты никак, боишься?

Он засмеялся.

— Я?! Вот ещё, — фыркнул Джейк. — А воняет тут вовсе не канализацией. Ну принюхайся!

Хром шумно втянул воздух. Пожалуй, мальчишка прав. К почти терпимому запаху помоев и едкой химической гари присоединился другой — тоскливый, тяжкий, сырой. Так пахнут гниющие раны, подумал Хром.

— Чего там у вас? — вокруг стала собираться толпа. Кто-то щёлкнул курком.

К Хрому приблизилась Дайана, которую в шлеме и куртке легко можно было бы принять за мужчину, если бы не большая грудь.

Она повертела головой по сторонам, тоже принюхиваясь, и вдруг стала разбирать мусор под ногами.

— Помогайте, давайте все живо!

Толпа байкеров принялась торопливо раскидывать в стороны кучу пластика, листов металла и прочего мусора. Сладковато-гнилостный запах усиливался.

Внезапно Джейк закричал и отшатнулся, зажимая себе рот грязными руками в драных митенках. Он едва не оступился и не покатился вниз по неровной поверхности прямо в густые воды канализации, но Хром подхватил его.

— Тише ты!

На самом деле он тоже невольно прикрыл нос и рот.

На дне импровизированного кургана, сложенного небрежно и в явной спешке, было свалено около десятка трупов. Несколько женщин, но большинство мужчины. Судя по одежде, некоторые были не только из Нижнего города, попадались и члены коммуны. Некоторые мертвецы среди жары и мириад бактерий достигли консистенции буро-зелёного киселя с прожилками плесени и жирных земляных червей. Кисель лениво сочился из воротников, а недовольные вторжением черви зашевелились, отчего казалось, что мёртвые подёргиваются в незатихающих спазмах.

Иные несчастные упокоились на дне мира недавно, синеватые лица еще хранили выражение ужаса — запредельного, почти мистического, точно самый этот ужас послужил причиной смерти.

Почти у всех были выгрызены глаза и проломлены черепа.

Точно так же, как у Лиз.

— Дерьмо, — негромко выругался Хром. А затем заорал, рассеивая плотную завесу смрада и оцепенения:

— Кто бы ни сделал это, он вторгся на нашу территорию! Убивал наших братьев и сестёр! Убьём эту сволочь!

Дружный одобрительный ор разметал тяжёлый воздух. От братской могилы взметнулся рой мух, одна села на мокрое от пота лицо Хрома, и он с звучным щелчком прихлопнул насекомое.

— Убьём! Убьём! — выкрикивали байкеры.

Джейк уткнулся в плечо Хрома, его мутило. Руки дрожали, и не сразу удалось поддержать коммуну щёлканьем затвора.

— Держись, — шепнул ему Хром. И громче добавил:

— Ну, может, кто ещё скажет, что мой пацан всех этих уложил, а?

В толпе заворчали. Отмахивались. Обвинения с Джейка сняты. Дайана хлопнула Джейка по спине:

— Всё нормально, парень. Никто на тебя теперь не думает. А этому сукину сыну… — она кивнула на трупы, — я сама яйца оторву.

Решено было устроить засаду неподалеку от кургана, наверняка убийца приходил сюда регулярно, складируя новые жертвы. Байкеры расположились за горами мусора и на тропинках, по которым мог бы пройти убийца.

— Хром, — Джейк тряхнул длинными волосами, — а вдруг убийц много? И вдруг это какие-нибудь мутанты?

— Дурень, — оборвал Хром, — нету никаких мутантов. Враньё для сосунков.

— Тогда кто это может быть? Кто мог так зверски растерзать столько народу?

— Да хрен его знает, — угрюмо сплюнул байкер. — Когда поймаем, тогда и глянем.

Время тянулось медленно. Гнилостный океан поблескивал в лучах тусклого солнца. Кривые изглоданные временем столбы и останки каких-то заброшенных зданий теснились, словно нищие на паперти, не пытаясь даже прикрыть зияющие язвы. Изредка падали хлопья ржавчины или проседала под собственной тяжестью очередная трухлявая балка.

Джейк скучал. Пару раз стрельнул у Хрома сигарету, лениво пофлиртовал с засевшими неподалеку девчонками, был невежливо отшит и вернулся на место. Хром цыкнул на него.

— И долго торчать тут? — пробурчал Джейк. — Может, вообще никто не придёт.

— Может, и не придёт, — передразнил Хром его нытьё. — Но ты заткнись всё-таки. На всякий случай. И не высовывайся.

Джейк обиделся и отвернулся. Неподалёку деловито сновали три крупные крысы, елозили голыми хвостами по кучам мусора, изредка присаживались на задние лапы, озирались по сторонам, блестя лакированными красными глазками, похожими на крупную смородину, и пожирали что-то подозрительно напоминающее содержимое давешней братской могилы. Чесались руки пальнуть по тварям. Джейк стоически боролся с искушением.

Темнело. Джейк заметил, как из соседнего «окопа» выскочили двое. Смуглая девушка с гладко выбритым черепом, на котором в полумраке мерцали фосфоресцирующие татуировки, и приятель Хрома — косматый громила, Джейк запомнил его по способности зараз выпить полбочонка кислого самодельного пива.

— Хром, — Джейк пихнул его в бок, — мне, значит, нельзя, а они вон вылезли!

Хром выругался сквозь зубы.

— Идиоты, — он вытянул шею, — А! Рик и Белла. Ну Белле-то пускай Дайана, — кивок на мужеподобную блондинку, — задницу надерёт, а с Риком сам разберусь… потом.

И не больно щёлкнул Джейка по затылку.

— Эй, меня-то за что?! — обиделся мальчишка.

— А чтоб не стучал на своих.

Джейк собрался снова обидеться, на сей раз всерьёз и надолго; он принялся строить длинную и чрезвычайно умную фразу, где встречались слова вроде «несправедливости» и «я не твоя собственность», но тишину в клочья разорвали крики.

Женский и мужской.

Впрочем, хрип мужчины оборвался почти сразу. Но засевшие в засаде байкеры и панки уже неслись в сторону, откуда доносились вопли.

Джейк сорвался вместе с остальными, от неожиданности позабыв взвести курок. С обрезом наперевес он мчался за Хромом. Быстроногий мальчишка первым вылетел на небольшой уступ среди низких холмов слежавшегося промышленного мусора.

И едва не свалился — ноги его подкосились, как будто по коленям ударили битой.

Господи Боже…

Белла слабо попискивала, закатывая глаза и валясь на землю, но её галантно поддерживал под лопатки невысокий мужчина хрупкого сложения, с длинными собранными в хвост волосами, которые струились волнами по чёрной одежде и сливались с нею по цвету. Его лицо показалось Джейку смутно знакомым.

Казалось, будто этот элегантный красавец изысканно ухаживает за Беллой, или танцует с ней старомодный вальс, целуя жилистые руки, страстно припадая губами к запястью.

К сожалению, было ещё достаточно светло, и Джейк чётко видел правду.

По губам и подбородку длинноволосого текла кровь, много крови, а запястье Беллы было изогнуто под неестественным углом, матово мерцала кость, заголённое мясо мокро поблескивало в лучах вечернего солнца. Сломанная кисть покачивалась, когда длинноволосый делал очередной глоток — медленный, мерный, аккуратный, в такт пульсации ещё полуживого тела.

Белла уже не шевелилась и не подавала признаков жизни. Вероятно, болевой шок и огромная кровопотеря.

Упырь был так занят, что игнорировал Джейка, и тот попятился, но вдруг замер.

Узнал.

«Чёрт… тот тип, с плаката Сида! Певец…»

Обрез мигом взметнулся к «типу с плаката». Но выстрел не прозвучал. Джейк успел поразиться — до чего быстро передвигается этот певец-вампир. А затем мир закувыркался, блики от стекла, куски железа, исполинская медуза океана-канализации смешались, и мальчишка захрипел — его горло сдавили гибкие холодные пальцы с острыми ногтями. Обрез покатился по пригорку, поблескивая, а Джейк видел собственные бледные руки, ноги в массивных ботинках словно издалека, весь мир — за гранью острых ногтей — неразличим, дышать невозможно, больно…

— Пусти его, ты, сволочь!

Хром! Джейк хотел было заорать, но смог лишь сдавленно пискнуть.

Выстрелы. Звон. Стекло и железо. Упырь, кажется, смеется.

— Сколько шума из ничего, — он отпустил Джейка. Но сил подняться нет. Приходится из неудобного положения наблюдать за развитием событий.

Упырь пнул уже, скорее всего, мёртвую Беллу.

— Из-за ваших никчёмных дружков вас всех и принесло? Как глупо, — голос у него сильный, поразительно красивый. Джейк слышал его на диске Сида, но вживую куда красивее. Тем больше отвращения.

— Не такая уж серьёзная потеря для города все эти людишки. А теперь придётся убить вас всех.

— Это ты, что ли, в одиночку всех нас убьёшь? — послышалось вдруг с пригорка. За спиной Хрома быстро собирались все прочие, уже человек двадцать. Певец невольно отступил, но потом одёрнул пиджак и усмехнулся:

— Ну почему же в одиночку?

Он оглянулся куда-то.

— Эрих! Эрих, скорее сюда!

Кажется, его голос дрогнул. Но потом нервничать настала пора для членов коммуны.

Из-за коричневато-серых развалин неторопливо выступил сообщник упыря. Длинный сухопарый блондин с прозрачными глазами. С поразительной лёгкостью он держал за шею громадного Рика, погрузив пальцы в его загривок до третьей фаланги, отчего Рик выглядел подвешенной на мясницких крючьях бычьей тушей.

Джейк судорожно отполз прочь, Хром быстро помог ему встать и оттащил подальше, закрывая своим телом.

Кто же они такие, эти двое? Разве могут они быть людьми?

Историями о таких тварях, о Палачах, мальчишки с Нижнего города пугали друг друга в детстве, до первой весёлой таблетки.

Палач немигающе всматривался в толпу, демонстрируя: вот моя добыча. Кто осмелится спорить?

— Вы искали его? — голос Палача был хриплым. Он приподнял массивное тело, держа на вытянутой худой руке.

— Чёрт, — выдохнул кто-то в толпе.

— Вы искали его, — прохрипел Палач уже утвердительно. Вторая ладонь его легла на лоб Рика. Внезапно полузакатившиеся глаза дрогнули, и Джейк осознал: Рик ещё жив, Палач не убивает быстро, смерть надо заслужить. — Но я нашёл его раньше.

Череп треснул с мерзким скрипом сломанного зуба. Рик несколько раз дёрнулся, судорожно вылез из перекошенного рта язык, будто байкер дразнил зрителей. Половинка черепной коробки была выброшена прочь, а в мозг погрузились скрюченные бледные пальцы.

— Вы паразитируете на городе, — пробубнил Палач, зарывая свои пальцы-крючья глубже в мозг, — а мы паразитируем на вас. Всё справедливо.

Груда мяса, когда-то звавшаяся Риком, покатилась к ногам замершей толпы. Раздробленный череп позвякивал о железо и гальку.

Палач смачно, тщательно облизал клочья мозга со своих пальцев, не сводя глаз с притихших людей. Казалось, он гипнотизировал.

Позади Джейка раздались характерные звуки: кого-то из девчонок вырвало. Это стряхнуло оцепенение.

— Чего вы ждёте?! — рявкнул Хром, вскидывая оружие. — Мочи гадов!

В доли секунды толпа ощетинилась обрезами, самодельными пулемётами, двустволками — кто чем, от выстрелов взметнулась застарелая пыль.

Юркий певец бросился прочь, схоронившись за теми самыми развалинами, из-за которых появился его жуткий приятель.

Рой пуль вспарывал тощее тело Палача. Тот дёргался от каждого нового попадания, но с места не двигался, не падал, молча принимал пули. Куски свинца пробивали плечи, шею и грудь навылет.

— Призрак, — прошептал кто-то, — он призрак! Его невозможно убить!

Выстрелы стихали. Кто-то даже бросился наутёк.

— Да сдохни ты уже! — не выдержал Хром. Он подскочил к жуткому типу вплотную, выхватил припрятанный в сапоге тесак и резанул наискось. Тёмно-серая ткань одежды легко поддалась. Открылся зигзагообразный разрез. Развороченные мышцы поблескивали густо и гнилостно, вблизи Хром почуял холодный аромат гробниц и склепов.

«Призрак» вытерпел атаку молча, только слегка прикрыл глаза. Умереть ему полагалось минуты две назад — Хром бегло насчитал около сорока дыр, да ещё глубокая рана от его клинка.

Почему он не умирает? Кто… ЧТО он такое?!

— Нельзя убить то, что мертво, — проговорил Палач и отвесил Хрому такую затрещину, что тот отлетел на пару метров.

— Кто ты, чёрт тебя задери!? — негромко выговорил байкер, пытаясь подняться.

Палач медленно растянул узкие сухие губы в улыбке и поднял руки вверх. Сквозь дыры пробивался тусклый свет, и чудилось — солнце городского дна светит из окровавленных ладоней.

— Я — Бог.

Потом он атаковал.

Хром не понял, как это произошло. Только что этот тип стоял и болтал какую-то пафосную чушь, и в него стреляли, и вот он уже — хрипы, вопли, визг. Сразу две оторванных головы плюхнулись неподалёку, взметнув песок и стекло.

— Хром! — взвизгнул Джейк.

Хром не расслышал, он присоединился к общей свалке, тщетно пытаясь добраться до убийцы.

А тот действовал с методичной резкостью хищника в толпе овец. Голыми руками вырывал ещё трепещущие сердца, проламывал, сминал грудные клетки, точно плетёные корзины, выкалывал пальцами глаза.

Дайана раскрутила над головой связку цепей, с гортанным ором налетев на Палача, но тот перехватил цепи и рванул к себе.

Сочно хрустнул плечевой сустав, из-под кожаных пластин самодельного доспеха хлынула кровь.

— Моя рука!!! — взвыла женщина, выгибаясь и оседая в грязь. Палач не стал добивать, мгновенно переключившись на всё наседающих врагов.

Две женщины кинулись на смену предводительнице. Обе тонко выдохнули, когда пальцы-крючья вонзились в мягкую брюшину, и сразу же вынырнули обратно, сжимая связку кишок. Раскрутив безропотных, двигающихся по инерции жертв, Палач отшвырнул их прочь, словно кукол, и их внутренности перепутались друг с другом точно так же, как нити марионеток.

Джейка оттеснили, кто-то нечаянно сбил его с ног, об щёку его шлёпнулся чей-то скальп. Мальчишка попятился — не вставая, не успевая встать, скользя по крови и грязь, раня ладони осколками щебня и стекла.

Страшно не было. Зрелище сродни наркотическому забвению. Слишком много, нереально много смерти.

Хрома он из виду потерял. Пыль окутала поле битвы, байкеры и панки ещё пытались атаковать, но гибли, и земля, казалось, пропитывается кровью, словно повязка на вскрытой вене.

«Палач. Его нельзя уничтожить», — отстранённо думал Джейк.

Он даже не смог заорать, когда внезапно его плеча коснулись ледяные пальцы.

— Восхитительное зрелище, не находишь? — низкий, бархатный голос. — Жаль, что не могу присоединиться — не хочу пачкать новый костюм.

Джейк вдруг опомнился и рванулся прочь, истошно завопив:

— Пусти! Пусти! — ужас наконец-то пробился сквозь пелену дурмана.

Его голос был теперь гораздо слышнее — шум битвы стихал, оставшиеся в живых удирали со всех ног, не в силах совладать со своим страхом перед существом, против которого не действенно простое оружие. Люди спотыкались на железных обломках, падали на битое стекло, но никто их не преследовал.

Пыль оседала. Земля тихо всасывала чёрно-карминовые пятна.

Палач снова остался один среди трупов. Мокрая насквозь от чужой и своей крови одежда прилипла к телу.

— Хром, — всхлипнул Джейк, боясь увидеть его среди оставшихся. Хром бы не убежал, он не такой! Но и не бросил бы в беде.

«Я умру, — неожиданно спокойно подумал Джейк. — Умру прямо сейчас».

— Мне очень жаль, — внезапно проговорил Палач. Обращался он к мертвецам, — Очень жаль. Я не хотел делать этого.

— Прекрати, Эрих, — упырь больно вонзил лакированные когти в плечи Джейка. — Было весело. Только жаль, ты попортил большинство тел, мне не нравятся ошмётки. Ну да ладно. Вот этого мальчишку я, пожалуй заберу себе.

Джейк издал какой-то совсем не человеческий звук, что-то среднее между воем и хрипом, вывернулся и кинулся на упыря. Так затравленная мышь атакует гремучую змею. Зрачки Джейка сузились в точку.

Хром, где ты…

Резкая боль в ключице, выстрел над ухом, свобода от когтей, и Хром… Широкая, горячая, тяжело вздымающаяся грудь Хрома. Джейк судорожно прижался к ней.

— Отдай его, — упырь наступал на них обоих. Светловолосый Палач ссутулился неподалёку, безучастный к происходящему. — Отдай, он мой!

— Пошёл ты на… — указал точный адрес Хром. К его татуировкам добавились новые отметины — глубокие царапины на бицепсе. Он тащил Джейка за собой. Мальчишка отметил — оружие из рук Хрома всё-таки выбили.

— Отдай! — упырь надвигался на них с грацией разозлённой дикой кошки.

«Если он вполовину так опасен, как Палач, которого он назвал Эрихом, мы оба мертвы», — подумал Хром, сделав ещё шаг назад и не отводя взгляд от упыря. А потом он сообразил, что знает его, это был Сидов ненаглядный Лорэлай! Хрому он никогда не нравился, гнильцой от него воняло и от нарисованного.

Во рту сделалось кисло. Хром смачно плюнул в сторону вампира.

Байк недалеко, совсем не далеко; если успеть вскочить в седло — они не догонят…

Ещё десяток шагов.

— Отдай мне мальчишку, — почти пропел Лорэлай, — и я позволю тебе уйти.

В качестве ответа получил полный отчёт о том, что именно он, Хром, делал с матушкой Лорэлая.

— Эрих, — блеснули клыки, — убей его!

Джейк дёрнулся. Хром ущипнул его за ухо.

— Готов?! — не вопрос, утверждение.

«Вот и всё. Но Джейк спасётся».

Хром швырнул мальчишку назад, с пригорка, у подножия которого находился его байк в компании осиротевших машин тех, кто навеки остался среди куч мусора. Сам встал преградой между Лорэлаем и Джейком.

— Беги! Байк там! — заорал Хром. Секунда. Меньше.

Мальчишка помчался, не чуя под собой ног.

Эрих уже здесь. Длинное тощее существо. Сама смерть с волосами цвета соломы и пустым серебристым взглядом.

«Джейк, выживи, мать твою!»

— Лори, — Эрих взял смуглую руку Лорэлая в свою. Тот брезгливо отдёрнулся — с пальцев Эриха капала не только кровь, но мозговая масса, желчь и ещё какая-то гадость, — пойдём отсюда. Домой.

Хром мог бы поклясться, что его голос звучал устало.

— Убей их! — истерично взмахнул руками вампир. Глаза его сверкали.

Хром обернулся. Джейк садился на байк.

Тик-так. Жить — не жить — жить — не жить…

Взревела многоцентнерная машина, Джейк понёсся прямо на Хрома, разбрызгивая из-под колёс стеклянные осколки.

— Прыгай! — звонко крикнул парнишка. Хром прыгнул вперёд и уже в воздухе засомневался — выйдет ли трюк, не плюхнется ли прямо под ноги тварям; или не переедет ли собственный байк — это будет вдвойне смешно…

Кожаное сидение скрипнуло под Хромом.

— Смываемся, — он задышал вновь.

Только через несколько минут Хром осознал, что проклятия Лорэлая стремительно удаляются и стихают, и что в первый раз в жизни не он спас кого-то, а кто-то спас его.