Однако вопрос возник у Резугрема.
«Что с Дагмаром?»
— Эмм… господин Резугрем, — Йохан в первое мгновение вздрогнул — ему почудилось, будто этот жуткий мертвец знает обо всём. Но затем Йохан с совершенно искренним видом принялся лгать. — Так получилось… он…
— Что с ним?
Йохан отгонял от себя воспоминание — подушечки пальцев хранили ощущение гладкости кожи Дагмара.
— Он мёртв, — выпалил Йохан и сразу же весь сжался, ожидая, что его задушат на месте.
«Убийца последует за жертвой».
Но ведь Резугрем ничего не знает! Ничего не знает!
Эрих приподнялся в своём кресле, и лучи закатного солнца легли на его сероватую кожу, сымитировав живой оттенок. Всегда отрешённое, сонное лицо биолога дрогнуло, по нему словно пробежала тень.
Смерть некогда живого будто ненадолго вернула к жизни мертвеца.
— Мои… ваши зомби… случайно убили его, — быстро проговорил Йохан, — в его собственном кабинете… Понимаете, я просто не успел… Но зато теперь-то он уж точно не донесёт на вас в Комитет.
— Он всё ещё там? — глухо буркнул Резугрем, наплевав на жалкие оправдания.
Йохан осёкся, даже заикнулся, но взял себя в руки:
— Наверное, да… Там такая неразбериха, наверняка его не скоро увезут…
Эрих отвернулся, дав понять, что аудиенция окончена, и Йохан поспешил ретироваться.
Эрих дождался, пока за ним закроется тяжёлая скрипучая дверь, а потом встал и решительно зашагал к выходу.
В холле его окликнул Лорэлай, рядом с которым переминался с ноги на ногу Джейк — наверное, опять куда-то собрались. Может быть даже на охоту. Мальчишка машинально юркнул за спину своего покровителя.
— Ты куда это? — спросил Лорэлай без особого интереса, а потом хохотнул. — Лично проверить остался ли кто живой в «Танатосе»?
— Нет, — ответил Эрих, — живые мне не нужны.
Он хлопнул дверью, и Лорэлай только пожал плечами и вернулся к Джейку. Он присмотрел мальчику модную кожаную бандану, призванную скрыть отсутствие волос, и теперь помогал ему завязывать её.
Эрих же через пару минут сидел за рулём своего автомобиля — дорогого, но скорее качественного и добротного, чем шикарного. Ему была важна прежде всего функциональность. И скорость.
Быстрее, быстрее, пока Дагмара не упаковали в чёрный непрозрачный мешок и не увезли.
Новость о штурме «Танатоса» заставила Мегаполис бурлить. По улицам витали сплетни и слухи. На несколько кварталов протянулись пробки на дорогах. Тут и там собирались толпы народу. Казалось, весь Мегаполис решил полюбоваться на поле битвы.
Эриху пришлось выбраться из машины и идти пешком. Но его не замечали. Тень из мира теней.
«Танатос» был оцеплен, в радиусе ста метров от здания корпорации выставлены кордоны полиции. От синих форм, эмблем и мигалок рябило в глазах. Эрих отметил, что никто из зевак не решается приблизиться — всё вокруг завалено окровавленными телами — вперемешку «простолюдины», эвтанаторы и солдаты в бесполезных бронежилетах.
Эрих поднял полосатую жёлто-чёрную, как брюхо осы, ленту и прошёл на запрещённую территорию.
— Извините, сюда нельзя, — какой-то рослый юнец в массивном бронежилете и в каске попытался остановить его, но Эрих вскинул на него глаза и проговорил:
— Мне — можно. Я Эрих Резугрем.
Парень замер и отступил. Возможно, узнал это лицо — всё-таки, пару раз Эрих попал на обложки журналов, а может быть, просто испугался и растерялся. Какой-то офицер подошёл к оплошавшему подчинённому, но тот прошептал что-то, чуть громче произнеся фамилию Эриха, и офицер отступил тоже.
Скорее наверх. К Дагмару. Пока его не увезли.
Кругом слоняются полицейские (как всегда вовремя! — ядовито усмехались люди), врачи, и ещё бог весть кто. Эрих шёл мимо них всех, не привлекая внимания. Он был спокоен и хладнокровен. Дагмар мёртв. Так что ж? Это поправимо. И пусть он замышлял нечто против него, умершим ведь прощают грехи, и Эрих не держал зла на друга. Теперь пора вспомнить о том, что дружба всегда выше мелочных склок.
Эрих улыбался.
Когда биолог вышел из лифта, ему навстречу снова шагнули полицейские, протягивая руки и заявляя что-то о запретной территории. Но, узнав, отступали от него в стороны, как от чумного.
Эрих перешагнул порог кабинета Дагмара. Здесь, словно личинки в трупе, копошились санитары в форменных белых комбинезонах, сновали туда-сюда полицейские, следователи, и ещё множество людей. Эрих скривился — зачем фотографировать труп Дагмара? Ах, да, конечно! «Место происшествия»! Вы что, собираетесь всё это расследовать? Ведь всё ясно — просто взбунтовалась чернь. Судить за убийство главы корпорации некого — все нападавшие погибли. Хм. Да. Погибли. Ещё до бунта.
Эрих переступал скорчившиеся трупы с некоторой брезгливостью — терпеть не мог подобной халтуры.
Вдруг его взгляд упал на распластавшихся по полу Фобоса и Аида. Судя по всему, зомби Йохана пытались растерзать их на куски, но лишь разорвали виниловую униформу и сломали несколько костей. Ничего страшного, поправимо. Они не шевелятся только потому, что мёртв их Хозяин. Им нет смысла функционировать.
Эрих решил починить этих двоих. В память о Дагмаре — ведь это был его подарок другу. Эрих умертвил близнецов Фредерика и Айка собственноручно (Айк даже плакал и сопротивлялся до последнего, и на него пришлось потратить две смертельные инъекции), он же выкупил их за неплохие деньги у торговцев живым товаром. При жизни близнецы не служили в Свободном Легионе, как большинство зомби «Танатоса», а промышляли делишками потемнее, за что и поплатились. Но материалом они послужили великолепным, просто замечательным. Эрих сам дал им посмертные имена — Фобос и Аид, и подарил Дагмару отличных телохранителей, которые исполняли свои функции безупречно.
До сего дня.
Эрих чуть наклонился к Дагмару, распугав нескольких санитаров. Они отошли на почтительное расстояние, словно предоставляя Эриху возможность попрощаться с другом. Он смотрел на Дагмара без печали и боли, с лёгкой улыбкой на губах, потом погладил его по щеке. Глянул на рану. М-да. Работы будет много, залатать такое безобразие без следа непросто.
Но до чего прекрасен сам Дагмар… Смерть, словно святая вода, смыла с него прижизненную суетливость и налёт неискренности, свойственный бизнесменам, и драгоценным даром принесла покой.
Эрих ощутил дрожь, похожую на возбуждение — не сексуальное, но сродни вдохновению художника перед созданием шедевра.
Да… Скоро Эрих удалит всё телесное.
Оставит чистоту.
Он взял Дагмара на руки и поднялся. К нему тут же подскочило несколько представителей закона.
— Господин Резугрем, вы не должны…
— Почему же? — хрипло проговорил он, чуть прищурившись. — Я имею право на имущество и продукцию корпорации «Танатос» на основании соучредительства. У господина Краузэ нет родных и близких, кроме меня. Думаю, так или иначе мне пришлось бы заниматься вопросами, связанными с его смертью, не так ли?
Полицейские молчали. Они смутно догадывались, какая участь может ожидать главу «Танатоса». И от этих догадок становилось жутко.
Эрих обвёл взглядом всех присутствующих в кабинете, заставляя некоторых даже слегка пятиться, и проследовал к выходу.
* * *
Он проснулся быстро и легко, как никогда не просыпался от назойливого звона будильника.
Сфокусировав взгляд, он разглядел над собой лампы, разливавшие по помещению бело-голубое свечение.
— Где я…
Попытался сесть. Потрясающе, как же отлично он выспался! И ничего не болит, даже застарелый остеохондроз отступил.
— Ох, и что только произошло? — вздохнул он, потирая ладонью шею.
— Ничего страшного, Даг, — раздался вдруг совсем рядом голос Эриха.
Дагмар резко повернулся к нему. Его друг сидел в углу на низеньком стульчике с хромированными ножками, и улыбался. Дагмар ощутил нехорошее предчувствие. Это помещение… Кафель, стеклянные стеллажи, какие-то странные на вид приборы, «адские машины» с множеством кнопок и чёрных дисплеев. А сам он, как оказалось, сидит на прозекторском столе. Прикрытый прорезиненной простынёй.
— Что со мной случилось?! — вскричал Дагмар и вдруг осёкся — голос у него был сильно осипшим и очень тихим.
— Всего-навсего смерть, — спокойно ответил Эрих. — Это не страшно.
Он говорил, как отец, который успокаивает сына после проигранной школьной драки.
Дагмар дёрнулся. Ремни на бёдрах и щиколотках удержали его от падения с прозекторского стола, но не от беззвучной, бесслёзной истерики. Дагмара трясло, и в то же время он понимал, что телесное проявление — всего лишь память тела.
Которое не чувствовало ничего. Ни холода лабораторий, ни голода или жажды, ни боли, ни биения сердца.
Будто каждый нерв обмотали толстым слоем ваты или заперли в одиночную камеру без права контакта с внешним миром.
— Успокойся, Даг, — чуть жёстче повторил Эрих. Он безмятежно улыбался и выглядел довольным. И у Дагмара потеплело от этого на сердце. Ах, опять телесные атавизмы. Все ощущения просто-напросто всё ещё хранятся в памяти. Что ж, этим надо пользоваться. Он умер. Он погиб во время штурма. Его застрелили — он отлично помнил обжигающий удар в солнечное сплетение, точно туда угодила шаровая молния. Но теперь не будет боли и страданий.
Недавняя истерика внезапно показалась глупой выходкой.
В самом деле, Даг, успокойся, не веди себя как ребёнок, сказал он себе.
— Я… мёртв? — хрипло переспросил он.
— Да, — таким же голосом ответил Эрих. — Я оживил тебя. Ты теперь один из нас.
— Но… почему? Зачем?
— Затем, что не хотел тебя терять, — Эрих приблизился и расстегнул ремни. Потом помог Дагмару встать, поддержал его под руку.
Не хотел терять. Весьма эгоистично.
Дагмар осмотрел своё обнажённое тело: несколько шрамов на груди и животе, неестественно бледная и сухая кожа без следов пота. Глаза тоже сухие, не заплачешь…
Да и зачем плакать? В остальном — одни плюсы.
Всего лишь смерть. Как незначительно.
— Тебе уже лучше? — осведомился Эрих.
Дагмар открыл рот, чтобы выкрикнуть — нет, мне не лучше, мне никогда не будет лучше, я теперь труп! Но вместо этого неуверенно кивнул.
— Отлично, — улыбнулся Эрих. — Пойдём, я покажу тебе твою комнату. Только сперва оденься.
Он помог Дагмару покинуть лабораторию и усадил на мягкий диванчик в крошечном холле. На диванчике лежала рубашка и свободные брюки.
Одеваясь, Дагмар угрюмо и задумчиво молчал. Эрих смотрел на него, ласково улыбаясь.
— Слушай, — Дагмар нарушил, наконец, тишину, — почему у меня сохранились все чувства? Кажется, мёртвым должно быть всё равно.
— Не всем, — прошептал Эрих, заговорщически растянув губы в ещё более широкой и загадочной улыбке. — Я поднял тебя зо… эммм… ну то есть, теперь ты — класс Альфа.
Хм. Всё-таки избежал слова «зомби». Но Дагмар привык называть всё своими именами.
— Я — зомби класса Альфа? Как Лорэлай?
Это было неприятно — уподобиться Лорэлаю.
— Да, — кивнул Эрих, — и как я. Мы можем чувствовать по своему желанию, мы можем плакать и смеяться, грустить и радоваться, любить и ненавидеть… И…
Он наклонился, почти коснулся губами уха Дагмара.
— И заниматься сексом тоже можем.
Свистящий шёпот Эриха убаюкивал. Дагмар расслабился и почувствовал, что Эрих кажется действительно… родным. Дагмару всегда хотелось быть ближе к «лучшему другу». Теперь тот первый потянулся к нему. Конечно, ведь теперь Дагмар мёртв, а Эрих не изменил своих предпочтений даже после собственной смерти. Теперь они на одной стороне, теперь всё правильно — мёртвое к мёртвому.
Дагмар растерянно улыбнулся.
— Ты можешь поплакать, если хочешь, и тебе станет легче, как при жизни, — Эрих гладил Дагмара по спине, сжимал пальцами плечи. Дагмар моргнул: в уголках глаз и впрямь проявились слёзы. Но усилием воли он заставил их иссякнуть.
Забавно. Контролировать вегетативные функции — это ли не полная власть над собственным телом? Пускай и мёртвым?
— Всё в порядке, Даг. Всё хорошо. Ты всего лишь стал другим. Мы — новая ступень эволюции, Дагмар. Мы сильнее живых, мы чище живых, мы…
— Мы такие же, как живые. Только не живые, — невольно выговорил Дагмар.
— Мы лучше, — твёрдо заявил Эрих, — ибо мы вечны. Помни об этом. И не жалей о том, что случилось.
Он обнял Дагмара и осторожно поцеловал в лоб.
* * *
Когда Дагмар проснулся снова, он решил, что всё произошедшее было просто дурным сном. Но стоило ему пошевелиться и потянуться, как вокруг мягко полыхнул циановый свет, и Дагмар увидел, что находится внутри криокамеры. В мозг мгновенно провалился спутанный клубок воспоминаний за прошедшие сутки. Дагмар поднял крышку, резко сел и по старой привычке судорожно вздохнул — лёгкие отозвались на это короткой болью и сиплым шипением втягиваемого воздуха. Совершенно бесполезного для зомби.
— Эрих! — с жалобными нотками в голосе позвал Дагмар, вертя головой по сторонам, но потом одёрнул себя. Главе «Танатоса» так себя вести совершенно не подобает.
Он несколько неуклюже выбрался из криокамеры — сказывалось отсутствие опыта — и осмотрелся. Комната. Почти такая же, как и его собственная. Откуда Эрих мог знать такие тонкости, как любовь его друга к натуральным материалам и старинным книгам?
Дагмар медленно обошёл своё новое обиталище, прикасаясь пальцами то к шторе, то к гобеленовой обивке кресел, то к кожаным корешкам книг. Кажется, многие вещи ему знакомы.
Ну конечно же! Они ведь его собственные! Правда, он не имеет больше права собственности ни на что — даже на собственную одежду. Вероятно, всё это выкупил Эрих у Комитета, который мигом прибирает имущество тех умерших, у которых не оказалось родных и близких.
Дагмар замер.
Родные и близкие. Сид.
— Сид, — прошептал одними губами Дагмар и резко развернулся, намереваясь немедленно кинуться к Эриху и выяснить, что с Сидом, не пострадал ли он во время штурма. Конечно, в злополучный день Сида не было в головной башне — он отправился куда-то в Средний город вместе с Робертом. Кажется, покупать билеты на концерт Дивы, что намечался то ли завтра, то ли уже сегодня. Интересно, сколько дней Дагмар провёл в оцепенении, лёжа в криокамере?
Однако Дагмару не пришлось искать Эриха по всему его мрачному дому — тот как раз вошёл в комнату, немного приостановившись и улыбнувшись.
— Доброе утро, Даг.
Непривычно видеть его так тепло улыбающимся. Наверняка он точно так же улыбался своему Лори в первые дни его обитания здесь в виде зомби класса Альфа.
— Эрих, — Дагмар подскочил и схватил его за плечи, — ты должен знать, что с Сидом! Скажи мне, что с ним всё в порядке!
— Даг, успокойся, — Эрих приобнял его и погладил по спине. — Среди погибших и раненых его нет.
— Но его могли разорвать на куски. Твои зомби! — последнее прозвучало злым упрёком.
— Я говорю тебе, что его не было среди погибших. И даже среди тех, кого хм… разорвали. Поверь мне. С ним всё в порядке.
Дагмар едва не вздохнул облегчённо, но потом вспомнил, что с некоторых пор он вообще не дышит.
И в душу закралась злость — остренькая и маленькая, как кошачьи коготки. И оставляющая такие же неприятно саднящие царапины.
— Что ж, и на том спасибо. Вероятно, мне стоит поблагодарить тебя и за то, что ты превратил меня в зомби, — проговорил Дагмар, слегка сморщив переносицу. Эрих отодвинулся.
— Даг, прости меня, я не мог позволить, чтобы ты ушёл… навсегда…
— А зачем было натравливать на корпорацию своих мертвецов? — прошипел Дагмар, глянув на своего друга почти со злостью. Хотя, скорее с обидой.
Эрих смутился и замялся.
— Клянусь, я не знал, что такое может случиться… Что они могут убить и тебя тоже.
— Зачем, Эрих? Зачем ты вообще это всё затеял? Я думал, мы друзья…
— Мы друзья, — он снова улыбнулся. — Но если уж ты упрекаешь меня в предательстве, то как объяснишь атаку на мой дом твоих эвтанаторов?
— Моих эвтанаторов? — совершенно искренне изумился Дагмар. — Постой, постой, о чём ты? Когда это я подсылал к тебе эвтанаторов?
— Давай больше не возвращаться к этому вопросу, — перебил его Эрих, крепко сжав его мягкие плечи. — Всё теперь позади. Между нами больше не будет недомолвок. Мы на одной стороне.
Дагмар сник, снова вспомнив Сида.
— Даг, — прошептал Эрих, осторожно прикоснувшись к его подбородку и заставляя посмотреть себе в глаза, — не надо жалеть о том, что случилось. Наша корпорация в надёжных руках, твой Сид жив. Ничего страшного не произошло. Даже наоборот. Теперь ты сможешь отдохнуть от своего бизнеса. Жить в своё удовольствие!
— Жить? — горько усмехнулся Дагмар, и Эрих смущённо отвёл глаза.
— Послушай, — сменил он тему разговора, — тебе надо отвлечься. Почему бы тебе завтра со мной не сходить на концерт Лори?
Дагмар мотнул головой. Тот самый концерт. Тот самый чёртов концерт, на который так хотел попасть Сид. На который они могли бы сходить вместе.
— Даг, — проговорил Эрих, всматриваясь в лицо друга, и тот быстро улыбнулся, чтобы скрыть свою досаду и грусть:
— Да, пожалуй, ты прав, мне надо развеяться…
Сходить на этот проклятый концерт, из-за которого Сид занялся некро-проституцией. Сходить с Эрихом, как будто ничего не произошло. Постараться забыть. Забыть.