Длинный, обтекаемой формы флайер Мастера Шакса плавно приземлился на персональную посадочную площадку на крыше «Паноптикума». Выйдя из машины и не удосужившись даже прикрыть дверцу — всё равно никого постороннего здесь не может оказаться — хозяин города направился к лифту и вызвал его нажатием кнопки, которая реагировала только на отпечаток большого пальца Мастера.

В клубе было людно, как всегда. Всё-таки он, Шакс, не прогадал, что пару лет назад спонсировал постройку этого заведения и поставил в нём начальником Блисаргона Баркью. Киборг оказался великолепным управляющим. А на деньги Мастера смог развернуться так, что «Паноптикум» прославился на весь мегаполис, как место, где сбываются все мечты, и где прекраснейшие сучки в городе исполнят любые ваши желания. На шести этажах элитного борделя любой самый взыскательный клиент мог найти удовольствие себе по вкусу. Единственное, чего не было в «Паноптикуме» — это нелегальных услуг от проституток биологически женского пола. Это запрещено Имперским законом. И Мастер Шакс, фактический хозяин «Паноптикума», не мог позволить, чтобы под крышей этого заведения творилось столь грубое беззаконие.

Всё остальное здесь было можно.

Мастер Шакс частенько наведывался сюда, предпочитая хранить инкогнито, для чего принаряжался в несвойственную одежду, а то и использовал голографическую маску, собственноручно моделируя желаемую внешность фантома, скрывавшего его истинное лицо.

Блиса это забавляло. Порой он даже предлагал использовать эту игрушку в постели.

Мастер Шакс влюбился в киборга-нелегала по уши, как только увидел. Чтобы признаться себе самому в этом, ему потребовалось несколько дней и изрядное количество спиртного. Вот уж более года, как они регулярно встречаются — правда, только на территории «Паноптикума» — и проводят прекрасные ночи вдвоём. Секс случается довольно часто, но не всегда. Блисаргон, пожалуй, единственный человек, простое безмолвное присутствие которого рядом даёт Мастеру Шаксу успокоение. И ирония заключается в том, что Блисаргон — не человек, а киборг.

Мастер Шакс никогда не находил киборгов привлекательными. Особенно таких взрослых и здоровенных. Но от начала мира так повелось — сердцу не прикажешь. Однако Мастер Шакс догадывался, что, к сожалению, на киборгов эта древняя поговорка не распространяется…

Люций, бесхозная химера и друг Блисаргона, отыскал праздно шатающегося Шакса в толпе и поздоровался.

— Вы к Блисаргону? Он сейчас немного занят. Может быть, пока желаете кофе? Вам принесут в vip-кабинет.

— Благодарю, Люций. Я могу и просто подождать.

— Тогда пройдёмте со мной.

Химера проводила Мастера Шакса в приёмную управляющего.

— Люций, ну кого там принесло, я же сказал… — Блисаргон, как обычно, был занят деловыми вопросами. Но увидел вошедшего Шакса и поднялся из кресла, отставив в сторону ноут и поправив съехавшую с плеча шубку.

— Привет, — негромко произнёс он, приближаясь и мягко коснувшись округлой щеки Мастера жирно накрашенными губами. — Я немного занят. Ты подождёшь?

— Конечно, подожду, — так же тихо ответил Шакс, глядя тёплыми глазами на своего киборга. После чего присел на диван, дав возможность Блисаргону доругаться с поставщиками очередного вида товаров, необходимых в «Паноптикуме». Мастер Шакс в который раз ловил себя на мысли, что ему очень нравится, когда Блисаргон называет кого-то дорогушей и картинно закатывает глаза, после чего выдаёт тираду таких ругательств, от которых может покраснеть самый грязный панк из трущоб.

Ждать всегда утомительно. Хочется поскорее остаться наедине с этим огромным, жёстким на ощупь мужчиной. И снова тщетно желать его объятий.

Мастер Шакс давно догадывался, что у Блиса какой-то физический недостаток. Может быть, последствия ранения. Именно из-за этого он никогда не снимает верхней половины одежды. Но сегодня Шакс вознамерился во что бы то ни стало убедить его сделать это.

Когда они остались одни, и все двери были закрыты, а проклятущие телефоны отключены, Шакс запрокинул лицо, отдав свои губы в полное распоряжение киборга. Блисаргон умел целоваться, о да! Ещё как! Шаксу иногда думалось, что никакого секса после таких поцелуев не нужно. Но они неизбежно оказывались в постели. Точнее, на диване. Или на столе. Или, например, как в прошлый раз, Шакс просто стоял, прижавшись спиной к стене, а Блисаргон сидел перед ним на коленях. Ни одна, даже самая хорошо обученная самочка не могла так умело доставлять удовольствие губами и языком. Сама природа в который раз доказывала, что только мужчина может в полной мере понять другого мужчину и подарить ему наслаждение.

— М… Сегодня я буду девочкой? — улыбнулся Блисаргон, когда Шакс осторожно уложил его спиной на скрипнувший кожаный диван, а сам склонился сверху и принялся молча целовать мощную шею киборга. Тот прикрыл глаз и едва ли не замурлыкал. Немного жутковато было от того, что второй глаз никогда не закрывался — Блисаргон всё-таки скопил немного денег на кибер-имплантат. По сути, это вообще было лишь схематическое изображение глаза, стекляшка, всегда мерцавшая зелёным. Титановые пластины, обрамлявшие кибер-глаз, поблескивали в приглушённом сиреневатом свете, делая Блисаргона похожим на куклу.

Поцелуи тем временем спускались всё ниже. И, вопреки обыкновению, задержались на ключицах. Потом ладони Мастера раздвинули ворот лохматого манто. Почти скинули его с плеч.

Киборг резко сел, снова запахиваясь плотнее.

— Не надо. Я же просил, — глухо буркнул он.

— Блис, — Мастер заглянул ему в лицо. — Почему ты не позволяешь? Ну что там такого ужасного?

— Я просто не люблю, когда мне целуют грудь. Не надо. Давай, лучше я тебе всё сделаю, как обычно.

— Блис, — прошептал Мастер, погладив киборга по колючей щеке. — Я люблю тебя, каким бы ты ни оказался…

— И всё же, есть пределы…

Мастер настойчиво взялся за ворот манто.

— Нет! — огрызнулся киборг, вставая с диванчика, Шакс поднялся сделом, не отпустив манто, и Блисаргон внезапно оказался раздетым по пояс.

Увиденное заставило Шакса вздрогнуть и медленно сесть обратно.

У Блисаргона Баркью не было левой руки. До самого плечевого сустава. Лишь уродливые шрамы указывали на то, что инвалидом он не рождался.

— Отдай! — киборг вырвал из рук Мастера манто и нервно накинул его на левое плечо, скрывая увечье. А потом рявкнул:

— Ну, полюбовался?! Нравится?! Красота, правда?

— Блис… — в глазах Мастера заблестели, но почти сразу же высохли слёзы. — Ты… ты думал, что такая малость отвратит меня от тебя?

— Я просто не люблю, когда люди это видят. Вот и всё.

— Блис… — Шакс поднялся и с нежностью обнял киборга. — Господи, Блис… Ну, почему ты мне не сказал сразу? У тебя будет всё! Любой протез! Хочешь, даже био-имплантат! И глаз тебе сделают как настоящий, если хочешь. Или даже пересадят живой… Не надо так себя ненавидеть!

Блисаргон не отвечал, глядя в сторону. Потом сел в кресло, закинув ногу на ногу, и закурил. Как обычно — лёгкую сигаретку в длинном мундштуке.

— Это не боевое ранение, Трейс. Это позорное клеймо, которое я должен нести как расплату за прошлое. Когда погиб мой господин, я, к сожалению, остался жив. Первое время пытался терпеть боль. Потом работал за дозу наёмным убийцей. Потом за профнепригодность меня «уволили», оставив без капли Топлива. И пошло-поехало. Торговля своим телом. Или отдельными его частями. Глаз, рука и левое лёгкое — всё это минуты, часы и дни без боли.

Шакс прижался к широкой груди киборга и погладил его по плечу.

— Всё это кончилось. Топливо я могу приносить тебе сколько угодно.

— Но в последнее время его требуется уже больше.

— Значит, будет больше.

— А потом передоз.

Шакс почувствовал, как похолодело у него между лопатками.

— Если я могу что-то сделать… Блис, я сделаю!

Киборг отставил в сторону мундштук, зажатый между указательным и средним пальцами, и мягко улыбнулся, поглядев на Шакса.

— Ничего тут нельзя поделать, Трейс. Давай просто наслаждаться тем, что имеем. Мне не долго осталось.

— Не говори так, — прошептал Шакс и прижался к нему крепче. — Ты сильный. Ты выдержишь.

— Да. Выдержу, — усмехнулся киборг, затягиваясь и выпуская струйку дыма уголком губ.

Иногда ему даже казалось, что он слышит, как тикают его биологические часы, отсчитывая утекающие минуты. Пока что у него есть отличный, прибыльный бизнес, любящий человек и регулярные инъекции Топлива.

Мастер Шакс как-то попытался перевести любовника на легальные инъекции, но, судя по всему, стабилизаторы так долго работали на Топливе, что уже не воспринимали никакого иного состава, и Блисаргон едва не впал в кому. Стало очевидно, что для того, кто хоть раз принял Топливо, нет возврата к прошлому.

Что ж, пусть горит синим пламенем это прошлое. Славное прошлое. Но пусть горит.

Сейчас есть только бордель, бесконечные выяснения отношений с бизнес-партнёрами и Топливо.

* * *

Принц осторожно постучал в дощатую дверь, опасливо озираясь по сторонам. Отвратное местечко, нечего сказать. А эти мерзкие обитатели трущоб! Хорошо, что после того, как Принц один раз применил оружие — пусть и стрелял в воздух, ни в кого особенно не целясь — его здесь приняли за сильного и теперь не трогают. Хорошо также ещё и то, что брат до сих пор ничего не знает. Кукольник лично помогает Принцу путать следы, оказываться по данным Сети совсем не там, где по факту. Гениальный роботроник не мог всё же слишком долго фальсифицировать данные Сети, поэтому встречи Принца и того, к кому он тайно наведывался в самые зловонные клоаки города, всегда были так отчаянно коротки. Что ж, сегодняшняя встреча тоже обещает быть короткой. Но на сей раз Принц пришёл не за болезненно-жаркими объятиями и горячим, торопливым сексом.

Да что ж он не открывает…

Принц постучал настойчивее. Дверь распахнулась так резко, что Велиар едва не влетел в комнату.

Бехард стоял на пороге, привалившись к косяку. Грязная рваная майка, разношенные брюки, зажатая в зубах дрянная сигарета, мешки под глазами, запавшие щёки и безобразно заросшие виски. Лохматый запущенный дикарь.

— Господи, неужели ты не можешь побриться хоть раз? — спросил Велиар.

— Принёс? — хрипло спросил киборг, чуть вздёрнув подбородок.

Принц молча вынул из кармана небольшую баночку, в которой плескалось нечто синеватое, похожее на жидкий гель или очень густое масло.

Киборг выхватил баночку у него из рук, быстро отвинчивая крышку и уходя куда-то вглубь квартиры. Впрочем, квартирой эту нору назвать было затруднительно. Всего одна комнатка, в которой едва помещается кровать и несколько ящиков, которые выполняют функции то стола, то стульев.

Так и не дождавшись слов благодарности — ох, в который уж раз! — Велиар прошёл в квартиру, прикрывая за собой дверь и запирая её на простой механический замок.

Бехард вывалил на кровать из жестяной коробки шприц и пару жгутов. Руки его заметно дрожали, но лицо оставалось сосредоточенным.

Велиар присел на один из ящиков, наблюдая, как киборг делает себе укол в истрёпанную, почерневшую от постоянных инъекций вену. Как расслабляется затем его сведённое судорогой боли лицо. Как он откидывается на спину и блаженно вздыхает.

— Тебе лучше? — прошептал Принц, глядя на Бехарда блестящими от непролившихся слёз глазами.

— Да. Так лучше. Ну, ты идёшь ко мне или как? — киборг приподнял голову.

Его холодные серые глаза не выражали ничего, кроме досады.

— Перестань, пожалуйста, относиться ко мне как к клиенту, который покупает тебя за дозу, — сдержанно проговорил Принц, храня царственную осанку, но голос его всё равно дрогнул.

— А разве я для тебя не проститутка, милый мой, а? — хрипло огрызнулся Бехард. — Спасибо хоть, ты не даёшь мне кинуться во все тяжкие с какими-нибудь другими клиентами.

— Ты для меня не проститутка.

— М-да. А вспомни-ка нашу первую встречу после гибели моего Мастера. Ты меня всё-таки выкопал даже в этой клоаке и не побрезговал грязным наркоманом, приманив его баночкой с Топливом!

— Я хотел помочь тебе. А секс… так получилось. Я не смог оставить тебя одного… Ты был такой холодный… Я просто лёг рядом, чтобы согреть…

— И сейчас мне тоже холодно, — Бехард в притворном расстройстве надул губы и похлопал по покрывалу рядом с собой. — Ну, давай, прыгай, погрей мне постельку, малыш. Раз уж пришёл. Не просто же засвидетельствовать своё почтение. Или что, теперь ты меня не хочешь? Ну, извини, зависимость от Топлива ещё никого не делала красивее.

— Ты так изменился, — прошептал Принц.

— А что ж ты хотел, сладкий, — сурово прорычал киборг. — Ещё годика три-четыре, и всё. Вместо внутренностей — чёрный кисель. А узнавать тебя, кстати, я перестану ещё раньше.

Велиар сел рядом с киборгом, обнял его всё ещё сильное, крепкое тело, поцеловал заросшую колючую щёку. Бехард отстранился.

— Ладно, избавь меня от твоих телячьих нежностей. Благодетель. Не мог тогда пристрелить!

— Прости меня, Бехард… Прости… но я правда не мог и никогда не смогу! Сдаваться нелья. Из всего есть выход.

— И из этого тоже? — усмехнулся киборг. — Детка, давай лучше трахаться, пока у меня ещё может стоять и пока ещё член мой не изъеден язвами.

— И из этого тоже, — твёрдо произнёс Принц, глядя в глаза киборгу. — Сейчас я хочу, чтобы ты привёл себя в порядок и поехал со мной.

— Наконец-то в камеру аннигиляции, я надеюсь? — горько и ехидно усмехнулся Бехард.

— Нет. К Кукольнику. Я же сказал, что из всего есть выход. И он знает выход из твоей ситуации.

— К Кукольнику? Вашему роботронику? Что за чёрт! Каким образом этот крио отмороженный мне поможет?

— Верь мне. Ты же мне веришь?

Принц взял осунувшееся, тощее, болезненное лицо киборга в свои ладони. Бехард проговорил чуть смягчившимся голосом:

— Верю, ты же знаешь, чёртов засранец. Ты вообще единственный, кому я верю на этой грёбаной планете.

— Люблю тебя, — прошептал Принц, радостно улыбнувшись и чмокнув холодные, горькие губы.

* * *

Мувер с тонированными стёклами с лёгким шорохом притормозил на пустынной стоянке. Сюда обычно не заезжали машины, стоянка была резервной на случай ремонта прочих. Потому Принц совсем не опасался быть замеченным. Мельком глянув в сторону скрытой под потолком камеры, он едва заметно растянул губы в улыбке. Кукольник ждёт. Скоро Бехард будет абсолютно здоров. Роботроник изобрёл удивительную методику избавления киборгов от Топливной зависимости и даже успел опробовать её на нескольких добровольцах. Когда стало ясно, что методика работает безупречно, как и всё, что создавал Кукольник, к нему потянулись те, кто уже угодил в сети зависимости, но ещё мог оплатить лечение. Принц не спрашивал, зачем Кукольнику дополнительный заработок. Да и деньги это были такие небольшие, что, скорее всего, Кукольник брал плату просто для вида. Чтобы киборги не думали, будто избавление от зависимости — это как пальцами щёлкнуть. За всё в этом мире нужно платить.

У Бехарда денег уже не было. Когда погиб его хозяин, счета всех его выживших киборгов оказались заморожены. Где сейчас находились бывшие соратники его любовника, Принц не знал, и выяснять не собирался. Ему было нужно лишь вылечить Бехарда. Просьба Принца — есть просьба Принца. Велиар предпочитал не употреблять слово «приказ», когда речь шла о сотрудничестве с Кукольником.

Когда он с Бехардом спускался в лифте в недра головной башни, к самым корням, в обширные подвалы, наполненные холодным синеватым свечением и низкочастотным гулом, киборг занервничал.

— Потерпи, — ласково погладил Принц его по щеке. — Всё будет хорошо. Ты вылечишься!

Бехард передёрнул плечами.

И вот перед ними массивные низкие ворота, покрытые инеем. Никаких кнопок, панелей ввода пароля, электронных замков. От едва слышного жестяного шороха Бехард дёрнулся и посмотрел в сторону, откуда доносился звук. По двери проворно бежал паучок. Замирая, подтягивая тонкие лапки к круглому туловищу, он словно приглядывался к чужакам. Обыкновенный паучок. Только хромированный. Внезапно он резко развернулся и унёсся вверх, исчезая в какой-то щели над воротами. И в ту же минуту они с низким гудением разъехались в стороны.

Дохнуло нестерпимым холодом. Бехард даже невольно отступил. Принц взял его за руку и смело переступил порог. Бехард держался достойно, не вздрагивал и не оглядывался по сторонам, когда то тут, то там раздавались непонятные шорохи, скрежет, перестукивания. Мелькали тени пауков и каких-то невероятных созданий. Все они были причудливыми и разными, некоторые без единого движения сидели на заиндевелых жестяных стенах, иные проворно носились туда-сюда по толстым проводам.

Принц замер перед очередными воротами. Когда они раскрылись, Бехард невольно попятился от сизоватого облака, лениво выползшего к его ногам. Подняв голову, киборг увидел перед собой главного роботроника Империи.

Ну и жуткий же тип!

Казалось, что он либо ничего не видит в своих массивных очках, либо смотрит как будто вникуда. В следующее мгновение он протянул широкую лапу Бехарду и пробасил:

— Пойдём. Ничего не бойся.

— Туда?! — неуверенно буркнул Бехард.

— Ничего не бойся, — повторил Кукольник и властно взял его за руку. Принц невольно закусил губу, попятившись. Бехард растерянно оглянулся на него, а потом, словно загипнотизированный, двинулся следом за Кукольником. Заиндевелые ворота сомкнулись за ними, и Велиар поспешил убраться отсюда. Кукольник сказал, что уже завтра киборг будет здоров, и Принц безгранично верил роботронику. Внимательные глазки стальных пауков провожали Велиара до самого выхода.

* * *

Вик нажал кнопку вызова на дверной панели, затем чуть наклонился к сканеру сетчатки. Его уровня доступа хватало на то, чтобы без лишних вопросов проникнуть на территорию лазарета.

Двери за спиной инструктора сомкнулись, и он оказался в маленьком боксе. Вика обдало дезинфицирующим паром, после чего он вынул из встроенного шкафчика комбинезон из плотной плёнки и натянул его прямо поверх одежды. Что же, таковы правила. Только после этого он нажал кнопку на противоположной стене. Раздвинулись двери, и Вик оказался в коридоре. Оператор в кабинке слева поприветствовал второго инструктора и дежурно поинтересовался целью визита.

— Тран. Тран Крит, — негромко произнес Вик. — В какой он палате?

— В десятой, — ответил оператор, а потом добавил: — Он ожидает операции. К нему нельзя.

Вик коротко кивнул и быстро зашагал дальше по коридору.

— Господин Шталь! — воскликнул оператор, привстав со стула в своей стеклопластиковой келье, но инструктор даже не оглянулся.

Тран был пристёгнут ремнями к лежанке, выемки и выпуклости которой полностью соответствовали линиям позвоночника. Поглядев по сторонам, Вик цепким намётанным взглядом определил, что палата под видео-наблюдением. Обычное дело…

Вздохнув, Вик приблизился к постели и посмотрел на Трана. По всему телу молодого киборга шли вспухшие красные полосы — наскоро замазанные биоклеем, едва сросшиеся, вероятно, ещё и загноившиеся, шрамы. Раньше их не было видно.

Вик прошептал:

— Тран…

Парень открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Вик… Ты пришёл…

— Скажи, что ты с собой сделал? — проговорил Вик. Ему не хотелось строить самое страшное предположение, но всё же он произнёс вслух. — Это же эндоскелет, да?

— Да. Потратил всё, что у меня было. Хотел показать тебе, что…

— Ну что, что? — горько усмехнулся Вик. — Ты хоть понимал, к чему это может привести? Разве оно стоило всего этого?

— Но ведь ты видел, на что я способен? Неужели ты считаешь, что Дэл подходит тебе больше?

— Глупый, глупый мальчишка, — Вик стиснул челюсти и с силой потрепал его по голове. — Замену скелета можно производить только после тридцати лет и только при восьмидесятипроцентном содержании в организме кибертроники. Ты же мог умереть!

— Не умер же, — усмехнулся Тран. — Всё прижилось хорошо, всё работает.

— И когда ты только, чёрт побери, успел! Нашёл же где-то подпольщиков! Это тогда, когда ты пропал на неделю и заявил потом, что срочно понадобилось навестить родственников?

— Ну… Вообще-то, да, — усмехнулся Тран, пожав плечом, насколько ему позволяли это сделать путы.

Вик погладил Трана по сухому горячему лбу.

— Тебе больно?

— Нет! Нет, совсем нет, никогда в жизни не чувствовал себя лучше! — оскалился Тран, и Вик безошибочно угадал плохо замаскированную гримасу боли.

— Тебе установят стабилизаторы, — тихо сказал Вик, — чтобы ты выжил. И не пытайся меня обмануть. Сейчас твоя плоть отторгает твои металлические кости, воспринимая их чужеродным элементом, и сознание спутано в такой клубок, что я удивляюсь, как ты вообще меня узнал…

— Я всегда узнаю тебя, Вик, — прошептал Тран. — И всегда буду любить…

— Перестань, Тран! — быстро перебил его Вик. — Мы же договорились!

— Я договорюсь о чём угодно, лишь бы…

— Так, успокойся! Тебе нельзя нервничать. Уфф… Чёрт.

Вик замолчал, потерев лоб рукой. Тран смотрел на него блестящими глазами и тоже молчал. Слышалось едва различимое гудение ламп.

— Ты вшился нелегально, — Вик снова посмотрел на Трана. — Поэтому, у тебя есть два пути. Либо операция и последующее увольнение за связь с нелегалами. Либо смерть.

— Увольнение при наличии стабилизаторов — это та же смерть, — ответил на это молодой киборг. — Я ведь не смогу получать легальных инъекций, только Топливо. А это значит смерть. Ты… Кхм… Ты пришёл, чтобы эвтанировать меня?

— Нет! Господи, нет… Я просто хотел поговорить с тобой и… Чёрт, ты же мне не чужой.

Вик протяжно вздохнул и снова посмотрел на Трана. Глаза того прикрылись отяжелевшими веками и мутно блуждали по помещению. Он не выживет без стабилизаторов. Или своих проклятых нелегальных препаратов. В любом случае, жизнь его будет короткой и мучительной.

— Прости меня, мой мальчик. Я не должен был ничего начинать… — прошептал Вик, осторожно поцеловал Трана в губы и потянулся рукой к системе жизнеобеспечения. Без стабилизаторов или неведомого нелегального снадобья Тран погибнет не сразу, как только его отключат, а через пару часов. Как жаль, что Вик не догадался захватить с собой смертельную дозу транквилизатора. Мальчик будет мучиться.

Внезапно Тран встрепенулся и быстро взглянул Вику прямо в глаза. Безошибочно догадавшись о намерениях инструктора, парень медленно кивнул.

Виктор Шталь резко отдёрнул руку от кнопок, будто его ударило током. Поджал губы. А потом наклонился к молодому киборгу, как будто целуя. А на деле прошептав ему на ухо, чтобы не было слышно на записи с камер наблюдения:

— Твоя отрава в лаборатории. Пятый отсек.

Руки его тем временем аккуратно разомкнули замки на ремнях, удерживавших Трана, да так и оставили. На мониторах наблюдения ремни остались якобы прочно застёгнутыми.

— Да простит меня Мастер, — прошептал Вик, покидая лазарет и сдержанно кивнув оператору. Тот любезно улыбнулся киборгу, совершенно не подозревая, что через какие-то семнадцать минут погибнет от руки его ученика, который сумел каким-то способом высвободиться.