Космос. Пограничные территории Кьярнада

Двадцать восьмое ноября 2278 года по земному летосчислению

Мао Смирнов проснулся и понял, что ветер пахнет кровью.

На первый взгляд это утверждение может показаться абсурдным. Откуда на звездолете ветер? Какая кровь?.. Но Смирнов был на «Стремительном» не первый день и уже начал понимать, что к чему. Иллюзия запаха крови, въевшегося в воздух – один из излюбленных приемов капитана Закирова. Вампир обожал творчески использовать телепатический дар, создавая изощренные наваждения и с их помощью внушая экипажу нужный образ действий. Это было куда сложнее, чем просто отдавать телепатические приказы, но, с точки зрения Закирова, гораздо эффективнее.

Во многом он был прав. Мао уже уяснил: пропитавший судно запах крови означает, что скоро начнется битва. Чем ближе начало боевых действий, тем крепче будет становиться кровавый дух – и тем сильнее нетерпение, исподволь охватывающее каждого бойца. Когда запах достигнет апогея, у всех на борту буквально «сорвет крышу». Мир преобразится, обернувшись предельно простым и ясным царством резких черно-красных контрастов, а экипаж, уподобившись берсеркам старины, перестанет видеть что-либо кроме стоящей боевой задачи. Только приказ, только угар боя – и дикий, звериный восторг, поднимающийся откуда-то из глубины сознания.

Ветер усилился, и, принюхавшись, капрал двинулся на запах – занимать пост по боевому расписанию.

Имперские суда начали перегруппировку. Йаэрна следили за этим настороженно, но действий в ответ не предпринимали. Пока что битва при Кнаросе протекала исключительно однообразно – враги слишком хорошо успели изучить друг друга, поэтому обманные маневры не срабатывали, а лобовую атаку сводили на нет средства защиты. Вот и сейчас в штабе быстро просчитали, какую комбинацию собираются применить войска Костуара, пришли к выводу, что смешать построения им не удастся, отдали войскам соответствующие директивы и успокоились.

На этот раз – зря. Империя колдунов припрятала в рукаве весомый козырь, и вскоре Кьярнаду предстояло здорово удивиться.

Запах крови резко усилился и залил ноздри. По всему «Стремительному» бойцы синхронно расплывались в одинаковых хищных улыбках и занимали посты. Звездолет взял разгон и вскоре оказался на острие атаки – слепой, безрассудной, почти самоубийственной. Такой бы она и была, если бы не недавно установленная защита – теперь же она была просто бессмысленной. Неуязвимый комар остается всего лишь комаром – ну укусит, и дальше-то что? Канонир «Стремительного», впрочем, так не считал – для него существовали лишь мишени, и он поражал их, одну за другой. И кто только назвал чары капитана «кровавым дурманом»? Они отнюдь не дурманят, наоборот – проясняют ум до кристальной ясности, отсекая все лишнее! Вот ты, вот враг – и враг должен умереть! Та же самая мысль пульсировала в умах остальных членов экипажа, и в глубине их зрачков клубился багровый туман.

Эльфы, совершая маневры уклонения и отстреливаясь, следили за имперцами с легким недоумением – и чего они только хотят добиться этим наскоком? Все равно ведь положение останется прежним, для чего тогда стараться?.. Так размышляли военачальники йаэрна, не подозревая, что совершают ровно те маневры, на которые рассчитывает враг, и что скоро их суда окажутся между молотом и наковальней.

Так и случилось, когда на разных участках битвы в радужном сиянии из бездны вынырнули три аспидно-черных конуса, увенчанные шапками переплетенных молний. Йаэрна даже не успели среагировать на неведомую напасть, когда БПЛА «Пан» обрушили на точно выверенные участки строя слепящие лучи чар «Все назад!».

Строй эльфов смешался, словно под ударом исполинской кувалды. Союзные корабли исчезли со всех экранов, словно их поглотила космическая пустота. Что делать в такой ситуации?.. Началась бойня – одни суда отступали, другие же, проявившие самоубийственную храбрость, гибли под объединенными залпами. История повторялась, но игра в этот раз шла по иным ставкам. В рядах эльфов образовалась брешь, и основной кулак колдовского флота, заранее обосновавшийся на выгодной позиции, ударил в нее, уходя в перенастройку. Имперцы прорвались на территорию Кьярнада.

Впрочем, пройти успела лишь часть судов – йаэрна быстро сориентировались в обстановке и принялись за ликвидацию бреши. Значительная масса интервентов была остановлена подкреплениями с флангов, в то время как стая юрких эльфийских истребителей обрушила огонь на БПЛА. Два беспилотника успели скрыться, третий же дал последний дезориентирующий залп, прежде чем взорваться под шквалом выстрелов и разрушительных чар.

И все же это был серьезный удар. Пусть даже прорвавшиеся корабли в отрыве от остального флота не сумеют причинить Кьярнаду серьезного вреда, все же они могут атаковать одну из эльфийских планет – и не придется ли тогда пожалеть о высадке на Нифльхейме?..

Чаши весов качнулись, но итог войны все еще не был определен.

Мао Смирнов постепенно приходил в себя. Запах крови медленно истаивал, а в голове ворочались смутные воспоминания о минувшем сражении. Он знал, что скоро они вернутся, яркие и отчетливые. И еще он знал – и это было хуже всего – что почти наверняка воспоминания ему понравятся. Ему, еще недавно терявшему сознание при виде мясорубки, учиненной капитаном…

Капрал уже не так сильно боялся, что не вернется с этой войны.

Куда больше его пугала мысль, что с войны может вернуться не он.

Звездолет «Танатос»

Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению

В ставке «Теней» кровью не пахло. Там царили иные ароматы – предвкушение и сдерживаемое нетерпение. Настал День Икс, утро его неотвратимо вступало в свои права, и на борту звездолета велись последние приготовления перед решающей схваткой.

Макс сидел в рубке в кресле пилота и со страдальческим видом выслушивал инструкции Зиктейра. Изобретателю в предстоящей операции отводилась особая роль – он должен был в нужный момент запустить двигатель «Танатоса». И все бы хорошо, но сложность гремлинской техники нередко ставила в тупик даже его. Особенно ясным это стало в рубке – ну для каких нужд потребовалось столько приборных панелей?! Ученый быстро понял, что самостоятельно он будет разбираться здесь очень долго, и затребовал консультацию от Ктуррмаана.

Здесь тоже обнаружились подводные камни. Программа-переводчик на коммуникаторе ученого попросту не справлялась с обилием технических терминов. Гремлин горестно вздохнул – его улыбка уменьшилась почти втрое – и споро закачал патрону расширенную версию, составленную под руководством гоблинских лингвистов. После этого процесс пошел в гору. Вскоре Максимилиан уяснил, какие именно заковыристые манипуляции необходимо проделать, чтобы пробудить двигатель к жизни. Перепроверил записи, которые делал параллельно, – вроде все верно. Протянул их Зиктейру – гремлин прочел конспект и одобрительно покивал, после чего умчался.

Макс зевнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Осталось ждать сигнала.

Насвистывая, Зиктейр вернулся в кают-компанию. Все уже были в сборе. Уррглаах с каменным лицом попивал кофе, Александр барабанил пальцами по столу, а Эльринн доедал содержимое консервной банки. На столешнице рядом с ним выстроился десяток уже пустых. Сколько опустошенных банок оставалось в каюте перевертыша – можно было лишь гадать.

Гремлин уставился на него скептически, после чего поинтересовался:

– Ты не лопнешь, копытастый?

Эльринн пошевелил губами, осуществляя перевод, и отозвался, проводя ложкой по дну банки:

– Скорее уж тебя технофобия одолеет.

Гремлин сделал замысловатый жест, в гоблинской культуре обозначавший высшую степень одобрения. Проверил, легко ли выхватывается оружие. Два энергетических резака возникли у него в руках и тут же бесследно пропали. Каким образом Зиктейр прятал не самые компактные орудия, не имея карманов подходящих размеров, никто так и не смог выяснить. Сам гремлин отмалчивался да многозначительно ухмылялся.

Баггейн доел содержимое банки, сыто зажмурился, потянулся и встал из-за стола.

– Ну что, выдвигаемся? – спросил он.

– Выдвигаемся, – согласился Уррглаах. Допив кофе, дракон, не вставая со стула, буквально растворился в воздухе, снова применив трюк с незаметностью. Парой мгновений позже его примеру последовал Синохари, сотворив чары невидимости.

Эльринн опустился на четвереньки, встряхнулся и буквально перетек в другое обличье. Одежда растворилась в лезущей во все стороны густой темной шерсти, конечности изменили форму, челюсти вытянулись – и вскоре посреди кают-компании стояла крупная овчарка. Острые уши органично вписались в иллюзорный облик, и лишь копыта на задних лапах могли выдать баггейна. Впрочем, при нынешней моде на модифицированных питомцев кого это удивит?

Пространство исказилось, выпуская их наружу. Вскоре по космопорту неторопливо шагали гоблин с собакой – совершенно заурядное зрелище. Прохожие скользили по ним взглядом и шли дальше, даже не подозревая, что следом за неприметной парой незримо шагают боевой чародей и принявший человеческий облик дракон.

«Тени» не собирались привлекать внимание возможных соглядатаев раньше времени.

Звездолет «Тень невидимки»

Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению

Другая тень, скользящая в космической мгле, еще меньше хотела привлекать чье-либо внимание – и ей это превосходно удавалось. Уникальный эльфийский звездолет стремительно приближался к курортной планете. Бронированная туша с ветвями-парусами, результат многолетнего труда, была совершенно незрима. Ее продвижение не могли отследить ни радары, ни поисковые чары, и даже дракон наверняка пролетел бы мимо, ничего не заметив. Обнаружить «Тень невидимки» мог лишь тот, кто точно знал, что и где искать, а также запасся хорошим инструментарием и недюжинным терпением. Зная это, йаэрна делали все, чтобы за пределы секретных ведомств не просочилось даже слуха о судах подобного типа. Пока что существовали только три таких корабля, и использовали их лишь в наиболее тайных операциях.

Таких, как сейчас.

Большими размерами «Тень невидимки» не отличалась, была рассчитана на минимальный экипаж и обставлена аскетически скромно. Сегодня большую часть экипажа составлял отряд спецназовцев высшей квалификации – и основной их эмоцией было сдержанное недоумение. В разгар войны их, элитные подразделения, отправляют не пойми куда, на самом засекреченном корабле за всю историю Кьярнада. На операцию по устранению одного смертного.

Есть о чем задуматься, не так ли?

Впрочем, обсуждать это вслух профессионалы не собираются. Всем памятна история двадцатилетней давности, когда их коллега, некто Кеафраил – фамилию история не сохранила – зазнался, что немудрено при безупречном послужном листе. А в один прекрасный день – зарвался и копнул глубже, чем следует. Или даже там, где копать запрещено особым распоряжением. Как бы то ни было, итог оказался печален – элитный спецназовец превратился в государственного преступника, пару лет удирал от коллег, пользуясь профессиональными навыками, наконец прокололся и был с немалой изобретательностью казнен в назидание всему Кьярнаду.

Йаэрна поняли урок и выяснять закулисные подробности подозрительной операции не стали.

Вызывала беспокойство и сама планета. Про системы орбитального слежения, которые установил вокруг своего курорта гибрид гоблина и гнома, по просторам Галактики ходили самые дикие слухи. Кто знает – а не найдется ли в его арсенале чего-нибудь, что сможет засечь «Тень невидимки»? Тогда на всей операции можно будет смело поставить большой и жирный крест – нарушение секретности и конфликт с местными властями в планы йаэрна никак не входили. А зная важность операции и крутой нрав императора, можно не сомневаться – вслед за фигуральным крестом последует и самый что ни на есть настоящий. Начертанный голубой эльфийской кровью.

Невысказанные опасения шныряли по кораблю, поглядывая на экипаж из темных щелей.

Туманный шар на обзорных экранах все приближался. Вот уже его нельзя стало окинуть взглядом целиком, вот уже на весь экран развернулись грозовые тучи… Нет, не вылетели навстречу маневренные истребители, не пришел вызов с требованием назваться и огласить цель визита. «Тень невидимки» вновь подтвердила свою репутацию.

Проскользнув сквозь пелену облаков, звездолет начал опускаться, готовясь высадить десант на лесную поляну всего в нескольких километрах от жилища объекта, носившего имя Нифонт.

Луэррмнаграэннайл, независимая планета-курорт

Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению

Леса курортной планеты мало отличаются от земных. Большинство растений из-за конвергентной эволюции выглядят вполне привычно, а в изобилии завезенные колонизаторами земные растения довершают сходство. Под ногами шуршит хвоя, похрустывают шишки, разлетаются в стороны редкие листья. Над головой сомкнулись еловые лапы. В тучах все сильнее ворочается гром, намекая на приближение очередной грозы. Обычный осенний лес, и лишь отдельные детали вроде грибной лозы, обвивающей ствол, намекают, что до Земли – бесчисленные миллиарды километров.

Из-за деревьев на крупную лесную прогалину выглянули двое – тощий зеленокожий гоблин с огромными ушами и собака неопределенной породы. Внимательный наблюдатель заметил бы, что задние лапы пса оканчивались копытами. Оба – и пес, и гоблин – изучающе смотрели на четырехэтажный особняк, обнесенный невысоким забором. Гоблин покопался в карманах комбинезона, вытащил оттуда нечто, отдаленно напоминающее бинокль, приставил к глазам, пару раз сосредоточенно оглядел забор, покивал каким-то своим мыслям и приборчик убрал.

– Ну что скажешь, Зиктейр? – послышался из пустоты смутный голос. Дракон не спешил снимать маскировку.

Гремлин что-то отрапортовал на своем наречии.

– Уверен?

Еще одна тирада.

– Хм, не так уж плохо… Что ж, давай попробуем.

Покивав, Зиктейр отошел в сторону, потянулся, после чего начал приплясывать на месте, совершая какие-то немыслимые телодвижения. По его телу тут и там начала пробегать дрожь, органичным образом вплетаясь в рисунок танца, придавая ему законченность и невероятную сложность. Вскоре на дикую пляску стало трудно смотреть – приходилось сдерживать головокружение и тошноту. Казалось, вокруг танцора дрожит сам воздух.

Гремлин заклинал духов.

Неизвестно, как именно к гоблинам пришла идея совместить профессии диверсанта, техника и шамана, но вскоре после этого любые попытки развязать с ними войну окончательно сошли на нет. Покровительство драконов и без того сдерживало недоброжелателей, но с появлением гремлинов война стала окончательно невыгодна. Как можно сражаться, когда какой-то ушастый недомерок может незримо пробраться в тыл, взломать каналы связи, испортить важное оборудование и к тому же украсть кучу технических секретов?! Эйкуллария давно жила в мире со всеми соседями, храня нейтралитет, но тренировать новых гремлинов не переставала – вдруг пригодятся.

Прямо сейчас, повинуясь Зиктейру, духи витали вокруг забора. Как и предполагалось, Нифонт разместил там сигнализацию. Причем, как оказалось, управлялась она из дома. Возможно, кто другой пал бы духом, но гремлин только возрадовался. Прямая дорога ко всем системам особняка – уи-и-и, ломай не хочу! Теперь провести внутрь дома чары и выполнить следующий пункт плана будет куда как легче…

Содрогнувшись в последний раз, гремлин подпрыгнул, совершив лихое сальто, и швырнул в сторону забора крошечный передатчик. По всем законам он должен был упасть еще на полпути, но вместо этого, подхваченный невидимой силой, подлетел к забору и словно прилип к нему.

Сигнализация не сработала – духи делали свое дело.

Утомленно вздохнув, но не прекращая улыбаться, Зиктейр вытащил второй передатчик и протянул руку в пространство. Передатчик почти сразу исчез, перейдя в руки Уррглааха.

– Хорошо… – протянул незримый ящер. Он рассматривал систему связи, которую духи выстроили между двумя передатчиками и охранной системой особняка, и находил ее вполне удовлетворительной. – Хорошо… Выдвигаемся к забору.

– Уверен? – спросил из пустоты голос Синохари.

– Никаких камер, Зиктейр проверил. Чар на заборе почти нет. Обычную сигнализацию держит опять же Зиктейр. Сложности будут дальше.

В молчании «Тени» подошли к забору. Через пару секунд калитка открылась – видимо, под действием ворожбы дракона. Один за другим все прошли внутрь.

– Ну а теперь – вызывай основателя.

Кивнув, гремлин вытащил коммуникатор. Лицо Аневича-Эндриксона возникло на экране почти сразу.

– Двигатель запускать? – полуутвердительно спросил он. Получив от Зиктейра подтверждение, изобретатель сказал: «Сейчас», – и отключился. Словно это слово было могущественным заклинанием, проявляющим незримое, из пустоты медленно проступил Уррглаах, прекративший хранить незаметность. Дракон выждал пару секунд.

– Отлично. А теперь… – Он зловеще улыбнулся, поднял руку и театрально щелкнул пальцами: – Бегом!

Сидя в гостиной второго этажа, Нифонт предавался размышлениям. Интересно, когда эти сыщики нагрянут помериться силами? Или они предпримут нечто иное? Бомбардировки с воздуха или подобной атаки можно не опасаться – местные власти не позволят, а на тот маловероятный случай, если врагам удастся обойти местные законы, чародей исказил пространство над крышей дома, сделав ее недосягаемой для любого снаряда. Укрепительные работы в подвале исключали вероятность подкопа. Сложная система сигнальных чар никому не позволит незаметно проникнуть в дом. А внутри незваных гостей ждут ловушки – не только волшебные, но и технические. А главная из них – система блокировки магии, готовая сработать в нужный момент.

За безопасность особняка Нифонт был спокоен. Нервировало лишь то, что он не знал, когда именно ждать нападения. Постоянная бдительность изматывала. С того момента как он засек гомункулуса-шпиона, прошло уже больше суток, но противник медлил. Хотелось бы верить, что враги все же решили поразмыслить о его предложении и потому взяли паузу, но было бы глупо всерьез об этом мечтать. Чародей слишком хорошо знал психологию и видел: этих не переубедишь. По меньшей мере до тех пор, пока с ними дракон, а уж мысль о том, что ящера могут изгнать из агентства, была и вовсе смехотворна: никто не откажется от столь полезного сотрудника.

Значит, рано или поздно они нападут. И лучше рано – Нифонт планировал как можно скорее покончить с этой досадной помехой и вернуться к делам. Галактика огромна, и процесс преобразований займет даже не десятилетия – века…

Еле слышно скрипнула дверь, и в гостиную вошел Марх. Первый помощник был хмур и сосредоточен.

– Так и не передумал? – без предисловий спросил он патрона.

– Не передумал, – спокойно отозвался чародей. – Никакого превентивного удара.

– Может, объяснишь почему? – поинтересовался Марх, усаживаясь в кресло напротив.

– Мне казалось, это очевидно, – пожал плечами Нифонт. – Впрочем, изволь. Дело даже не в моем имидже миротворца, хотя я действительно не люблю беспричинно встревать в конфликты. Главное – если они нападут, то бой будет проходить на моей территории. Этот дом строился по моему заказу, я знаю здесь каждую доску и каждый гвоздь. Я сам разрабатывал мою систему защиты. Если я обрушусь на них, то окажусь в уязвимом положении – но вот если наоборот… Здесь они будут как на ладони.

Чародей внезапно замолчал и чуть повернул голову, словно к чему-то прислушиваясь. Марх немедленно насторожился.

– В чем дело?

– Кажется, начинается… – медленно проговорил Нифонт и едва заметно усмехнулся. – Чую магические всплески у забора… вроде бы с двух сторон… слабые, едва заметные – хорошо замаскировались. Но недостаточно хорошо. Интересно, что они предпримут, да…

Пространство посреди гостиной лопнуло, и кресла отшвырнуло в стороны.

«Червоточина». Пространственный переход, устроенный совершенно иначе, нежели портал. Порталы соединяют удаленные точки дверью, и переход по ним – мгновенное дело. «Червоточина» же – туннель, проложенный где-то по ту сторону пространства, там, где обычная физика сдает позиции причудливым законам магии. Это зыбкий, ненадежный переход, путешествие по которому подобно попытке пересечь болото, лишь приблизительно зная, где находится брод. Но у нее есть и серьезное преимущество – в отличие от портала «червоточина» почти не тревожит магический эфир и засечь ее формирование куда труднее. Точно так же легче найти проделанную человеком дверь, нежели крошечные извилистые щели, по которым путешествуют насекомые и пауки.

Один конец «червоточины» Уррглаах, заблаговременно все рассчитавший, сумел со снайперской точностью провести в гостиную второго этажа – где, как свидетельствовали остатки следящих чар, сейчас собрались два человека. Для этого пришлось воспользоваться помощью Зиктейра и духов, чтобы через сигнализацию забора подключиться к охранным системам особняка, в любой момент рискуя быть обнаруженным, – ювелирная работа.

А другой конец перехода был заблаговременно установлен в самом сердце двигателя «Танатоса», который как раз начал вырабатывать колоссальную энергию.

Невообразимо горячий плазменный столп устремился вверх, окрашивая гостиную в пурпур и золото. «Червоточина», не рассчитанная на подобную мощь, продержалась всего несколько секунд, после чего схлопнулась. Но и этого хватило за глаза. Лопнувшее пространство разбросало мебель по комнате, а пришедший следом термический удар прожег в потолке небольшую дыру. Мебель опалило, одно особо невезучее кресло загорелось. Марх и Нифонт тоже чувствовали себя не лучшим образом – кожу жгло из-за короткой, но интенсивной вспышки ультрафиолета, глаза болели. Падение, по счастью, оказалось удачным – никто не переломал костей.

Оправившись от шока, Шривастава поднялся на ноги и поспешно сотворил чары исцеления, осенив ими и себя, и своего помощника. Самочувствие начало стремительно приходить в норму, только звон в ушах никуда не делся. Что бы это могло значить?..

Понимание обрушилось, подобно удару молота, и Нифонт выругался вслух. Охранные чары на входной двери – вот что означал этот звон! Противники уже в доме! «Червоточина» не была атакой – это был лишь яркий, продуманный отвлекающий маневр!

Чародей вытащил из кармана мантии небольшой пульт, нажал на кнопку… Никакого эффекта. На всякий случай Нифонт повторил операцию еще пару раз – с тем же успехом. Похоже, выброс электромагнитного излучения повредил пульт дистанционного управления, превратив его в бесполезный кусок пластика. Отключить магию во всем доме не выйдет.

Такое нельзя было спланировать заранее – противникам попросту везло, нагло и беспардонно. Это раздражало. Что ж, есть еще один пульт – стационарный, на четвертом этаже… До него еще нужно добраться, а потому сначала необходимо задержать незваных гостей. Раз уж магия до сих пор работает, ловушка первого этажа едва ли остановит врагов надолго. А чародей и так потерял непростительно много времени, приходя в себя после удара.

Манипуляции с пультом и цепочка размышлений заняли не более пяти секунд. После чего Нифонт сунул ставший бесполезным прибор обратно в карман и обратился к Марху:

– Враг уже в доме. Живо мобилизуй всех. Действуем по сценарию «три».

Помощник кивнул и выскользнул из комнаты.

Что ж, во всяком случае, столкновение обещает быть интересным…

Силовой стеклопакет в пустой комнате первого этажа тихо щелкнул и отключился. В следующий миг в пустую оконную раму проскользнула размытая тень, бесшумно опустившись на ворс ковра. За ней последовала другая, парой мгновений позже проскользнула третья… Камуфляж-хамелеон в сочетании с эльфийским мороком надежно скрывал пришельцев, обманывал зрение и разум, не позволяя сосредоточиться. Лишь очень настойчивый и упорный наблюдатель ценой страшной ломоты в висках и затылке смог бы разглядеть расплывчатые полупрозрачные силуэты – а средний обыватель заметил бы лишь легкую дрожь на периферическом зрении и не придал бы ей никакого значения.

Экипажу «Тени невидимки» не впервой было скрытно проникать в самые защищенные помещения. Особняк Нифонта не вошел в их личном хит-параде сложности даже в первую тройку. Конечно, его стены оплетала густая сеть магической защиты – но разве может это остановить профессионала? Каждый йаэрна чует дыхание колдовства, пусть даже у большей части Звездного народа это чувство развито лишь поверхностно. А уж штатные чародеи отряда видели чужие чары с ясностью, недоступной большинству смертных людей – и давно выучились находить слабые точки в охранных системах. Забор десантники просто перескочили, использовав технологию «летающего плаща».

– Делимся на четыре группы и прочесываем особняк, – коротко приказал командир спецназовцев, как только все десять йаэрна оказались внутри. – Всем ясно?

Короткие безмолвные кивки.

Мирные дни дома закончились. Штурм начался.

Чары взломали замок, и дверь распахнулась.

Охранное заклятие незамедлительно подняло неслышимый обычному уху вой, сигнализируя хозяевам дома и защитной системе о вторжении.

Назойливый сигнал пробился до глубин сознания спящего существа, законсервированный организм начал пробуждаться к жизни…

Пространственная складка распахнулась, выпуская в середину холла сторожевого гомункулуса.

Существо припало к полу, ожидая, пока организм заработает на полную и анализируя обстановку.

Объект первый: человек… Уровень магических эманаций на 30 % выше нормы… Поправка: человек-чародей или дракон… Проявлять осторожность…

Объект второй: гоблин… Примечание: вооружен, разрушительная мощность 3, уклонение от выстрелов необязательно…

Цепочки мыслей скользили в голове стража с быстротой молнии.

Объект третий:…

На анализ не хватило времени – объект показался в дверях и тут же скрылся.

Гомункулус застрекотал, готовясь к нападению…

– Стоять! Не двигаться! Это свои!

Страж замер, не двигая ни единым членом. Объект, появившийся в дверях, был одним из Хозяев. Ослушаться было невозможно.

Объект: Хозяин. Приоритет подчинения: высший. Объекты 1 и 2 классифицированы как «свои». Занести в память как младших Хозяев.

Гомункулус молчал, глядя на Хозяина и ожидая дальнейших повелений. Разум продолжал анализировать обстановку.

Примечание: обнаружено незначительное несовпадение с обликом Хозяина (в пределах 10 %).

Десять процентов – это мало, и все же искусственное существо насторожилось. Система распознавания лиц была вложена именно для того, чтобы вовремя изобличить возможную фальшивку.

– Это свои. Можешь вернуться на пост и деактивироваться до следующего вторжения.

Неверная команда.

Разум быстро сформировал логическую цепочку: несовпадение внешности – неправильная команда – чужак. Изменения, внесенные командами не-Хозяина, были аннулированы.

Страж прыгнул.

– L’arshat! – ругнулся баггейн, встопорщив уши и диким скачком уходя с линии атаки. – То ли ему поставили распознавалку четвертого уровня, то ли я что-то напутал в командах…

А сперва идея замаскироваться под Нифонта выглядела крайне удачной. Алая долгополая мантия скрыла копыта, вложенные творцами способности к имитации помогли воссоздать голос чародея до последнего обертона… Мешали только уши – их пришлось прижать к черепу в надежде, что гомункулус достаточно туп и не заметит подвох.

Вообще, их можно было скрыть, если создать морок мантии с капюшоном, но эта мысль посетила перевертыша только теперь.

Промахнувшийся страж злобно застрекотал, разворачиваясь. Больше всего он напоминал гротескную помесь человека и жука – гуманоид в хитиновом панцире угольно-черного цвета. Вместо пальцев – изогнутые шипы, похожие на бивни слона; на физиономии – сухо щелкающие жвала и оранжевые фасеточные глаза. На спине пульсирует странный нарост – не то горб, не то гребень. Интересно, для чего он…

Словно в ответ на эту мысль, гомункулус напрягся, и нарост исторг тонкую струю зеленоватой жидкости. Возможно, что-то едкое, но даже если нет – это не важно. Главное – напор. Железу странного уродца явно проектировали с таким расчетом, чтобы струя могла разрезать человека надвое.

С кем-то другим это могло сработать, но «Тени», защищенные полем ИЦМАЭ, даже не обратили на это внимание. Струя иссякала на полпути, утратив кинетическую энергию и проливаясь на пол зловонным дождиком.

Уррглаах, не давая твари опомниться, обрушил с двух рук пламенные потоки. Тварь недовольно застрекотала. Огонь не мог повредить жаропрочный панцирь, но обстрел пришлось прекратить. Если бы страж не перекрыл поток подачи кислоты, то поджарился бы изнутри.

К веселью присоединился Зиктейр, но энергетические резаки броню врага не проняли. Тем не менее сдвоенная атака твари не понравилась, и она лихо отпрыгнула в сторону.

Страж приземлился и немедленно получил костяную пулю в фасетчатый глаз – Эльринн, все еще сохранявший облик Нифонта, преобразил свою руку в нечто вроде биологического ружья и выстрелил фалангой собственного пальца. Анатомия баггейнов позволяла вытворять и не такие фокусы. Огнестрельная десница пальнула еще раз, а шуйца тем временем перестраивалась во что-то другое, совсем непонятное. Руки перевертышей по многофункциональности оставляли далеко позади ножи, которые встарь производила Швейцария…

Выстрелы не причинили твари никакого вреда, зато отвлекли. Предпринять новую атаку она не успела – в открытую дверь прилетел сгусток ярко-фиолетового дыма. Странный снаряд врезался в монстра и взрывообразно расширился, охватывая его своими клубами.

Стрекот оборвался, переходя в какое-то странное бульканье. Фиолетовый дым змеился, завиваясь кольцами вокруг сторожа, и в туманных объятиях тварь отчетливо меняла форму – словно ледяная скульптура, тающая на ярком солнце. Панцирь пузырился, то и дело вспучивался какими-то странными наростами, конечности, наоборот, деформировались, сжимались и усыхали. Чудовище стекало на пол, обретая все более гротескные формы, а фиолетовый туман вокруг него бледнел, таял…

И наконец развеялся.

Уррглаах подошел и задумчиво посмотрел на нечто вроде авангардной скульптуры из темно-оранжевого металла. Больше всего она напоминала символическое изображение коровьей лепешки, в которой зарождается жизнь. Слегка пнул ногой – скульптура отозвалась звоном. Ящер повернулся и посмотрел на подошедшего чародея, чья атака отправила тварь в небытие.

– Мощно. Красиво, – ровным голосом одобрил дракон. – Александр, чем это ты его?

– «Трансмутационное Облако», – торжественно объявил чародей. На его лице все шире проступала хищная улыбка. – Я над ним последний месяц работал. Наконец-то смог испытать на практике.

– И оно всех превращает в такую вот штуку?

– Нет. Трансформация хаотична, и в этом главное веселье! Единственное ограничение на чарах – чтобы результат не стал еще опаснее. Так что в основном должны получаться всякие скульптуры.

– Ясно, – кивнул Уррглаах. – А теперь выдвигаемся в ту дверь и быстро к лестнице – мы тут неоправданно затянули и нашумели.

Дракон несколько преувеличил – перестрелка, при всей длине описания, заняла от силы полминуты, к тому же Зиктейр сэкономил немало времени, взломав и нейтрализовав несколько высокотехнологичных ловушек на входе – но задерживаться и в самом деле не имело смысла. «Тени» поспешили за ящером.

– Эльринн, не меняй облик, твоя маскировка может еще пригодиться, – на ходу бросил перевертышу Уррглаах.

– Да какая маскировка, курам на смех, – брюзжал баггейн, перестраивая смертоубийственные конечности в обыкновенные руки и постепенно отращивая отброшенные фаланги пальцев. – Если даже этого жучилу не смог обмануть, что там говорить о Почитателях…

– А превращался ты где, в дверях? – уточнил дракон. Подтекст был ясен: даже самый безмозглый страж может что-то сообразить, если незнакомец у него на глазах превратится в хозяина дома.

– Обижаешь! – оскорбился Эльринн. – Я не настолько сумасшедший!

– А насколько? – вдруг заинтересовался Уррглаах.

Баггейн отмахнулся:

– Гляжу, на вас это дитя пробирки наседает. Махнул Александру, чтоб не мешал конспирации, встал сбоку от двери, перекинулся и уже потом… – Он помолчал и подытожил: – Так что или уши, или напутал с командами, не иначе.

Перебрасываясь репликами, «Тени» поднимались на второй этаж.

Марх ушел, а Нифонт задумался. Повреждение пульта здорово осложняло дело. Так, надо проверить, сработала ли страховка… Чародей неглубоко погрузился, сканируя пространство, и удовлетворенно кивнул: сработала. Как только сигнальное заклятие подняло вой, этаж, на котором находился Нифонт, оказался герметизирован. Две тяжелые сверхпрочные двери перекрыли выходы на лестницы. Даже дракону придется повозиться, чтобы преодолеть этот заслон, да и стены укреплялись не просто так…

Конечно, при большом желании эти меры предосторожности можно обойти, но Нифонту нужно было лишь выиграть немного времени. Пусть непрошеные гости подумают, поищут обходные пути – этого хватит, чтобы подготовить сюрприз. Позвать другого гостя, желанного, и познакомить его с чужаками. Выложить на стол козырь – провести ритуал под названием «Призыв Пламени». Тот самый, что некогда обрушился на храм Миргусарта в Эшриалге. Сложный и затратный, но поразительно эффективный. С его помощью можно получить колоссальную энергию – и использовать множеством различных способов.

Проблема в том, что для совершения этого ритуала нужны по меньшей мере три обученных адепта. Таким количеством Нифонт не располагал. Из тех, кто есть под рукой, принять участие в церемонии готов лишь Элланис. Остальные… остальные были недостаточно надежны и остались в Эшриалге.

А те, кто участвовал в погроме храма, к тому же мертвы.

Что ж, второго участника ритуала мог заменить Эржехт – гном делал несомненные успехи. Но вот третьего… Третьим придется выступать самому Владыке Пламени – больше некому. И эта перспектива Нифонта совершенно не прельщала.

Ритуал Призыва Пламени относился к категории трансовых. То есть требовал запредельной, глубочайшей степени погружения, полностью отвергающей обыденное сознание. Впав в транс, чародей оказывался в совершенно особом галлюцинаторном мире, построенном на сложной системе метафор.

Забираться так глубоко Нифонт терпеть не мог. Это было сложно, утомительно, а шанс совершить ошибку возрастал в разы – уж очень этот опыт отличался от обыденного сознания. Увы, когда он составлял эти чары, то ориентировался вовсе не на себя – на Почитателей. Трансовое состояние мало чем отличается от религиозного опыта – в свое время чародей счел это небесполезным. Кто же мог предположить, что однажды придется опробовать это на себе?..

Что ж, ладно – стоит рискнуть. В конце концов, наиболее могущественные чары иначе как в трансе не создаются – и если Нифонт хочет продолжать самосовершенствоваться, нужно преодолеть собственный страх. Чародей глубоко вздохнул и потянулся. Пора сделать еще один шаг по тропе, уводящей все дальше и дальше от уязвимого и хрупкого смертного человека.

Тому, кто боится смотреть внутрь себя, не стать богом.

– Нас что, засекли?

– Пока не понял.

Настороженность йаэрна была понятна: прямо за их спиной вход на второй этаж перекрыли массивные раздвижные двери, словно позади осталась не лестница, а лифт. Тем не менее никаких следов тревоги не наблюдалось, этаж оставался тих и пустынен, так что агенты настороженно озирались, пытаясь понять причину внезапной изоляции этажа.

Выждав немного и не обнаружив никакой агрессии, скрытые хамелеоновым камуфляжем оперативники двинулись в глубь этажа. Бесшумные невидимые тени скользили по коридорам, настороженно внемля магическим течениям. В доме смертного чародея все было пропитано колдовством, мешая ориентации – и все же йаэрна чувствовали неподалеку присутствие живых, разумных существ. Возможно, скоро удастся взять «языка»… Или даже найти сам объект.

Впереди по коридору открылась дверь, и оттуда вышел гном с аккуратно расчесанной русой бородой. Он повертел головой… и буквально замер, уставившись в то место, где стояли эльфы. Спустя долю секунды до оперативников дошло: проклятый коротышка их видит! Оптические сенсоры сумели превзойти камуфляж и морок, и йаэрна перед ним – как на ладони!

Выпучив глаза, гном нырнул обратно в комнату. Агенты синхронно изогнули щупальца в хищной иронии. Да, убегающую по прямому коридору жертву подстрелить проще… Но из замкнутой комнаты ей никуда не деться. Там карлика можно преспокойно допросить, после чего отправиться на поиски основной добычи.

Йаэрна скользнули вслед за гномом. Комната оказалась мастерской. Верстаки, какие-то непонятные приборы, кучи разнообразных деталей… Один из спецназовцев брезгливо передернул щупальцами: отовсюду несло железом. Темпорин избавил воинов Кьярнада от страха перед этим металлом, но врожденная неприязнь никуда не делась.

Неяркое свечение ауры явно показывало, что гном скрылся под тем столом. Неужели он всерьез полагал, что его не найдут? Оперативники неторопливо зашагали к незамысловатому укрытию.

Эржехт лихорадочно соображал. Владыка строго запретил тратить Силу без его указания, и это здорово все осложняло. И все же он был гномом посреди мастерской, у него был инвентор, а значит, здесь он абсолютно необорим.

Плохо, что из-за этого темпорина на эльфов больше не действует железо. Иначе они даже не осмелились бы сунуться в мастерскую. Но они здесь, и потому соображать и работать нужно как можно быстрее. Что ж, все необходимое с верстаков он захватил с собой под стол, главное, чтобы хватило времени… и выдержки.

Самое сложное – блеф. Выдержать все до конца, не дать врагу ничего заподозрить. Гномам всегда плохо давалось лицедейство, притворство и складывание конструкций с двойным-тройным смыслом. Их мышление было прямым и конкретным – во многом это осложняло общение с другими народами, зато снабжало бородачей изумительной прагматичностью и технической смекалкой.

Впрочем, в этом отношении Эржехт обнаружил за собой перемены. С каждым новым вливанием Силы гном замечал, что ему все легче понимать метафоры и оперировать художественными образами, все проще искажать правду и сочетать в уме несочетаемое. Просветление?.. Возможно. Хотя изредка в голове мелькала кощунственная мысль, что ощущения, которые приносит с собой Сила, ужасно схожи с наркотическим опьянением.

Шаги послышались совсем рядом. Первый йаэрна, едва различимый даже с помощью сложнейших оптических сенсоров, заглянул под стол…

И отлетел к стене. Приборчик, который Эржехт ковырял все это время, сгенерировал направленную звуковую волну огромной мощности. Убить эльфа это не могло, но по крайней мере вырубило. И, как смел надеяться гном, контузило.

Второй йаэрна отшатнулся от стола и, похоже, наставил на гнома игломет. Эржехт снова нажал на кнопку. Раз, другой… Разрушительная звуковая волна больше не появлялась.

– Что, игрушка сломалась? – с иронией спросил эльф, неторопливо приближаясь к столу.

– Не подходи… Не подходи…

– Ясно, сломалась. Ну ничего, мы просто побеседуем по душам…

– Не подходи!!! – заорал гном и швырнул прибор в надвигающегося йаэрна.

Раздался взрыв.

Эржехт вытер пот со лба. Он сильно рисковал. Если бы он немного не рассчитал время – прибор мог бы рвануть прямо у него в руках. Или сперва столкнуться с эльфом, отлететь и уже потом взорваться. Никакой пользы это бы не принесло. Но расчет оказался безупречен – генератор колебаний выдал звуковую волну в несколько раз выше нормы, перегрелся, запустил реакцию на наспех собранном взрывном устройстве…

Неплохая граната вышла.

Вылезши из-под стола, гном отряхнулся, как смог связал бессознательного йаэрна, запер за собой мастерскую и заспешил по коридору. Негоже заставлять Владыку ждать.

Второй этаж встретил «Теней» безмолвием и массивной раздвижной дверью из темного металла. Смотреть на нее было неприятно – многочисленные защитные чары буквально отталкивали взгляд, так что даже непосвященному в секреты волшебства делалось не по себе. Обладателям же второго зрения и вовсе оставалось лишь присвистнуть.

– Предлагаю отправиться на третий, – вынес вердикт Уррглаах после сосредоточенного изучения двери.

– Серьезно? – вскинул бровь Эльринн.

– Более чем. Не исключено, что мы сможем разломать эту дверь, но времени уйдет немало. Если это отвлекающий маневр, чтобы задержать нас, – выйдет глупо. Стены укреплены не так здорово, но ломать мы их не будем – можно повредить дом. Поэтому подняться на третий сейчас – самый логичный вариант. Кстати, напомню, что там Семен.

– Весомо, – признал Александр. – А если тот этаж тоже замурован?

– Проверим четвертый. Если Нифонт перекрыл всю лестницу – значит, придется поиграть в стенобитное орудие. – Пожав плечами, дракон первым отправился вверх по лестнице. Остальные последовали за ним.

На третьем этаже «противотанковых» дверей не оказалось. Удовлетворенно покивав, дракон повертел головой, мимоходом отметив, что третий этаж Нифонт обставил с не меньшим вкусом, чем первый, удостоил внимательным взглядом все три коридора, расходившиеся в разных направлениях, и наконец уверенно двинулся в средний, к центральным помещениям этажа.

Баггейн и гремлин двинулись следом. Синохари на миг помедлил. Ему показалось, что из-под ног, со второго этажа, исходят какие-то странные эманации… Не совсем магия, но что-то очень похожее… Странно. Казалось бы, метод, который использует Нифонт со товарищи, никак не тревожит магическое восприятие. Если уж чародей уловил слабые отголоски – должно быть, это что-то глобальное. И едва ли приятное.

– Кажется, на втором этаже готовится какая-то гадость, – сообщил он, нагнав товарищей.

– Похоже, что так, – не оборачиваясь, кивнул Уррглаах. – Ничего, раз они законопатились за дверями, чтоб им не мешали, значит, ритуал не из быстрых. Какое-то время у нас еще есть… Ага.

Ящер свернул в короткое ответвление коридора, заканчивающееся единственной дверью.

– Здесь. Буду взламывать, тут система посложнее, чем на крыльце. А вы пока постойте на часах – вдруг не все окопались на втором этаже…

Уррглаах этого не знал, но на втором действительно окопались не все. Иармаран нирАсанкаль заканчивал работу у себя в лаборатории. Лишь в этом уголке, обустроенном по образу и подобию кьярнадских храмов науки, он мог ощутить себя по-настоящему спокойно. Разве дано смертным понять, как важны для Звездного народа внутренняя гармония и сосредоточение? Разве дано им осознать, насколько отвратительны безмолвные камни, холодный металл и бездушный пластик? Даже мертвое дерево – не то, не то, совсем не то! Жизнь – вот что должно окружать йаэрна! Жизнь! Теплая, трепещущая, а главное – чувствующая! И самые лучшие чувства исходят от нее, когда переделываешь ее сообразно своим нуждам. Страдание, боль, ужас и ненависть – сочная палитра черно-алых тонов эмоционального спектра. Любой кьярнадец готов купаться в подобной смеси.

Всякое посещение лаборатории – изумительная пыточная симфония.

Увы, даже самое длительное наслаждение не вечно. На сегодня хватит – нужно дать отдых приборам и проветрить помещение. С грустью пошевелив щупальцами, Иармаран настроил силовой стеклопакет на частичную проницаемость, впустив в лабораторию свежий воздух, и выключил свет. Заперев за собой дверь, он повернул было в сторону отведенной ему комнаты… Но тут внимание йаэрна привлекли голоса. Незнакомые голоса. Вот так так… Тихим шагом бывший капитан отправился на звук.

Кажется, говорящие – за углом. Иармаран осторожно выглянул. Дальше по коридору беседовали трое – человек, гоблин и… Владыка Пламени. Но откуда он здесь взялся и что за чужаков привел?.. Стоп. Йаэрна едва не рассмеялся. Это же баггейн! Самый обычный баггейн! Пусть перевертыш хорошо потрудился и скрыл копыта мантией, а уши – капюшоном, опытного капитана не проведешь. Ему ли не отличить подлинник от не слишком качественной подделки?

Значит, это враги – Владыка предупреждал, что на особняк готовится нападение. Попробовать захомутать баггейна «Поводком»? При одной мысли об этом Иармарана пробрала невольная дрожь – воспоминания о попытке провернуть то же самое с Элланисом и о последствиях опрометчивого шага до сих пор были свежи в памяти. Разумеется, ни человеку, ни гоблину не равняться с Владыкой, но рисковать все равно не хотелось. Табельный игломет отобрали бойцы во время расправы над капитаном. Что ж, значит, придется припомнить знания в боевом волшебстве. Поразить их легкими молниями, чтобы их оглушил электрический шок, обездвижить, допросить…

Йаэрна собрался с силами, вышел из-за угла, и со всех рук его устремились сияющие голубоватые разряды…

Устремились – и бесславно угасли в воздухе рядом с загадочной троицей. Как это? Но… Додумать мысль Иармаран не успел – человек резко развернулся, одновременно вскидывая руку, и нечто незримое вышибло из йаэрна дух.

Неведомый эльф не успел ни уклониться, ни защититься от чар Александра. Он оторвался от пола, врезался в стену и опал сломанной куклой. Морок поплыл, смутно обнажая странную анатомию, из ушей эльфа – или откуда-то еще – текла голубоватая жидкость.

– Всегда удивляюсь, почему у них кровь не красная, – задумчиво проговорил Синохари.

– Шутишь? – вытаращился на него Эльринн. – Красный – это же гемоглобин! Железо! Они бы жить не смогли с такой кровью! Поэтому у них там медь. Этот… гемоцианин.

– Логично, клянусь Одином, – пробормотал чародей. Эта простая мысль почему-то не приходила ему в голову.

Зиктейр хихикнул и что-то сказал. Александр адресовал вопросительный взгляд баггейну, тот пошевелил губами – кобллинай он знал так себе – внезапно усмехнулся и перевел:

– «Выходит, все эльфы – аристократы?»

– Ха. Ну, во всяком случае, снобизм – соответствующий.

Высокомудрую беседу об аспектах эльфийского бытия прервал вернувшийся Уррглаах.

– Я разобрался с дверью. Пошли.

Перед тем как отправиться на встречу с Почитателями, Нифонт все же потратил толику магических сил, чтобы заделать пробоину в потолке. Не хватало еще, чтобы враги буквально свалились на голову, десантировавшись с третьего этажа. Он мог позволить себе эту трату – последняя инъекция была сделана этим утром. Впрочем, скоро наверняка придется повторить – «Призыв Пламени» требует колоссального напряжения, и после него чародей окажется выжат досуха.

И все же в центральный зал вступил не взвинченный колдун, тщательно просчитывающий каждый ход, а всесильный, непоколебимо уверенный в себе Владыка Пламени. Как и положено истинному чародею, Нифонт прекрасно знал, как важно носить правильную маску в нужное время и в нужном месте. На этом держится очень многое, если не все. В конце концов, даже сотворение чар – это вхождение в образ человека, который не просто верит, а твердо знает, что его воля будет исполнена.

Марх и Элланис уже ждали. Иармаран, как припомнил чародей, был на третьем этаже. А вот отсутствие гнома его несколько насторожило.

– Где Эржехт? – спокойно вопросил Нифонт, не выходя из роли.

– Задерживается, – пожал плечами Марх. – Он был у себя в мастерской, когда я его позвал.

Из коридора послышался топот ног, и в помещение ввалился раскрасневшийся Эржехт. Гном тяжело дышал, массивная грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась.

– Владыка… – проговорил он, отдышавшись. – Владыка, приношу извинения за… задержку… Я… задержал двух врагов, пробравшихся в дом…

Ого. Не так уж плохо.

– Это доблестный поступок, – кивнул чародей. – Опиши их.

– Эльфы, – коротко выдохнул гном. – Два эльфа, в камуфляже. Едва разглядел.

Нифонт ничем не выдал, до какой степени он потрясен этим известием. Йаэрна! Судя по описанию – эльфийский спецназ! Значит, Каймеаркар все-таки решил не оставлять в живых одного чрезвычайно наглого и много знающего смертного… Ну-ну. Интересно, а гомункулус тоже принадлежал им? И не значит ли это, что частный сыск пока что сидит на своем звездолете, даже не думая атаковать особняк? Поразмыслив, чародей отринул эту мысль. «Червоточина» – не их стиль, йаэрна предпочитают проникать максимально скрытно, после чего тихо и методично вырезать всех встречных в зоне зачистки.

Размышляя над этим, Нифонт выспросил у гнома подробности его столкновения с эльфами, про себя оценил находчивость Эржехта и то, как он выкрутился в условиях, когда наложен запрет на применение Силы. Гном явно делал успехи, коррекция сознания давала свои плоды.

– Очень хорошо. Итак, вижу я, что оба вы наполнены Силой до краев и, следуя моему наказу, не тратили ее ни на что. Приступим же.

Владыка Пламени присел на один из трех ковриков для медитации, постеленных в центре зала. Почитатели последовали его примеру.

– Закройте глаза, отрешитесь от суетных мыслей, сосредоточьтесь на цели… Именем и словом Владыки Пламени прошу я откликнуться великую Силу…

Мерный ритм произносимого нараспев заклинания убаюкивал, вгонял в дремотное оцепенение, пробуждал странные, причудливые образы. Владыка и Почитатели спускались по опаловым ступеням туда, где у каждого есть крылья. Ведь только внутренний мир достаточно велик, чтобы летать по-настоящему.

Миг – и они уже летят, пересекая безграничное пространство. Пылающие янтарные следы оставляют они в воздухе и пляшут в нем, заставляя огненные нити слов сплетаться в единую сеть. Этой сетью предстоит им стреножить мир, чтобы снять с неподвижной вселенной маску и заглянуть в ее подлинное лицо.

Сеть готова, и вот картина меняется. Теперь они у прозрачной стены, необозримо простирающейся во все стороны. Там, за стеной, струится свет, похожий на музыку. Под эту музыку танцует за стеной великан, подобный горе. Развевающиеся одежды его расшиты рубинами, грива волос – словно языки пламени, глаза – две звезды, чей взор проникает всюду. Поступь божества вершит судьбы мироздания.

Никому из смертных не преодолеть хрустальной тюрьмы, не встретиться с Абсолютом напрямую. Но сегодня к пределу прибыл тот, кто сам пришел из-за стены, могущественный посланец всесильного Пламени. Одеяние его – огонь, вокруг чела его – нимб, а очи – провалы в раскаленные земные недра. Два верных спутника с ним, и сердце каждого – неугасимый костер.

Вослед за Владыкой пройдут они куда угодно. Разве сможет хрупкая хрустальная стена устоять?

Нифонт открыл глаза и глубоко вздохнул. Он едва удержался на грани. В упоении трансовой реальности, на гребне волны всесокрушающей мощи было слишком легко забыться, шагнуть дальше чем надо, не думая о последствиях. Он едва не представил, как отменяет само существование призрачной стены, вместо того, чтобы просто скользнуть за нее и взять необходимое. Последствия ошибки трудно было бы предсказать. Бескрайняя сила, вырвавшаяся из-под контроля, могла бы натворить невообразимых бед. Например, пробудить под особняком новый и очень беспокойный вулкан. В любом случае от жильцов дома остались бы одни воспоминания – это был бы на редкость бесславный финал.

Но чародей все-таки удержался. И теперь его Почитатели завороженно смотрели на то, что им удалось призвать. В воздухе парил сгусток ослепительно-яркого огня, так и пышущий опаляющим зноем. Элементаль невиданной мощи, рядом с которым меркла даже пламенная птица, сокрушившая храм Миргусарта, терпеливо ожидал приказов. Его можно было использовать как в мирных целях – например, превратить в отличный источник энергии – так и в качестве кошмарного всесокрушающего оружия.

Нифонту было даже жаль, что столь поразительный триумф чародейской мысли вновь приходится применять столь варварским образом.

Чародей протянул руку, и полыхающая сфера зависла над его раскрытой ладонью.

– Это лишь малая искра Великого Пламени, – проговорил он, – но и она сослужит нам хорошую службу…

– Вот тварь… – пораженно выговорил Александр, осознав зрелище, представшее его глазам. Остальные молчаливо с ним согласились.

Полутемное помещение, заставленное сложной медицинской аппаратурой, само по себе выглядело весьма зловеще. Но внимание «Теней» было приковано к системе справа от двери. На жестком ложе, окутанный паутиной трубок, лежал Семен. Бессознательный вампир был многажды бледнее обычного – даже мел на фоне его кожи показался бы румяным.

Причем замысловатое оборудование явно предназначалось не только для поддержания жизни «пациента». По некоторым трубкам жидкость явно уходила и в обратном направлении, покидая тело Семена и собираясь во вместительной емкости. Кто-то пил кровь кровопийцы… Дурной каламбур.

– Значит, решил поворовать секреты ночных жрецов… – мрачно процедил Уррглаах, сверля установку взглядом. Он предположил это еще несколько дней назад, но наглядное подтверждение версии неожиданно задело ящера. Он понял, что его антипатия к Нифонту крепнет с каждым мигом.

Наверняка сейчас она укрепится еще сильнее. В помещении есть еще один коматозный пленник – настало время выяснить, кто он. Дракон решительно пересек помещение и замер у второй такой же установки в дальнем его углу. Замер молча, ничем не выдавая охвативших его чувств, и только в воздухе ощутимо сгустилось напряжение.

Александр осторожно последовал за ним и бросил взгляд через плечо. Вначале ему показалось, что в переплетении трубок лежит человек – низкорослый мужчина с седеющими черными волосами. Но присмотревшись к ауре, чародей понял свою ошибку – человеческий облик был не более чем видимостью.

Перед ними лежал дракон.

Уррглаах зарычал. Это был низкий, тяжелый, горловой рык, пробирающий до самых костей. Синохари невольно отступил на несколько шагов – от ящера повеяло чем-то невыразимо жутким. Эльринн и Зиктейр настороженно следили за происходящим от установки с Семеном, благоразумно не подходя ближе. Уррглаах медленно развернулся, и «Тени» в унисон содрогнулись – такой лютой ненависти во взоре ящера они не видели никогда. Светло-красные глаза с вертикальным змеиным зрачком не обещали ничего хорошего тому, кто обустроил эту лабораторию.

Дракон глубоко вздохнул, и его глаза вновь приняли обычный вид. Впрочем, зрачок то и дело норовил вновь вытянуться в вертикальную щель. Кажется, обычно спокойный и уравновешенный ящер пришел в состояние бешенства.

– Идите дальше, – медленно проговорил он. – Окажу пострадавшим первую помощь, и мы вас догоним.

«Тени» переглянулись, но промолчали – спорить с Уррглаахом в таком состоянии было опасно. Один за другим они покинули комнату, оставив дракона с двумя пленниками Нифонта.

Дракон еще раз глубоко вздохнул. Он не так уж хорошо разбирался в колдовском целительстве, но в общих чертах представлял, что ему нужно сделать.

После непродолжительного блуждания по коридорам третьего этажа они наткнулись на крайне странную дверь – она была целиком обита железом. Запирающие чары едва держались в такой близости от концентрации диамагического металла.

– Проверим? – риторически спросил Александр, взламывая замок.

– Почему нет? – пожал плечами Эльринн. Зиктейр согласно кивнул.

Помещение за необычной дверью оказалось и вовсе неожиданным. Это была оранжерея. Ряды многочисленных кадок под светом ультрафиолетовых ламп. Система полива. И везде – одно и то же растение. Странный кустарник с мелкими синеватыми листочками, тут и там ощетинившийся грозными шипами.

– Странно, – констатировал Синохари, созерцая это. – Кто-нибудь знает, что тут такое растет?

– Сорняк, – пожал плечами перевертыш. – Его на эльфийских планетах полно, на каждом углу растет. Хотя, я слышал, йаэрна он все-таки для чего-то нужен. Потому и оставляют.

– Непонятно.

Баггейн кивнул, затем предположил:

– Изучим помещение? Может, тут есть какие-то записи?

– Записи в оранжерее? Ха. Такое бывает только в низкобюджетных фильмах.

Звучало разумно, тем не менее Эльринн решил все же проверить свое предположение и прочесать оранжерею. Как и следовало ожидать, никаких подсказок не нашлось. Зиктейр тем временем оторвал от нечего делать один листочек, понюхал, сморщился.

– Ну как?

– Воняет, – поделился гремлин на кобллинай, выкидывая синеватую растительность. – Хуже нашатыря.

Оранжерея оказалась проходной – в конце виднелась точно такая же дверь. «Тени» направились к ней, даже не подозревая, что с той стороны к оранжерее приближается небольшой, но организованный отряд. Две группы эльфов объединили усилия и прочесывали этаж. Объединению усилий поспособствовала неожиданность: одна из групп обнаружила в коридорах бессознательного Иармарана. Внезапное появление соотечественника в логове врага было настораживающим, и йаэрна дистанционно запросили помощь у руководства: главе отряда единственному полагался анализатор ДНК. Установив, что бесчувственное тело принадлежит предателю и дезертиру, спецназовцы укрепились в мысли, что их отправили зачищать гнездо опасного заговора, угрожающего всей империи.

Ну а уж наткнувшись на обитую железом дверь, они ясно поняли: защита от эльфов. Даже под защитой чудесных свойств темпорина им было подсознательно неприятно приближаться к двери, а уж какой-то месяц назад она вызвала бы у них панический ужас. Но теперь… какому-то ржавому металлу не остановить воинов Звездного народа! Посмотрим, что эти смертные пытаются от них скрыть!

Дверь распахнулась изнутри. Человек-чародей в компании баггейна и гремлина на миг замер, увидев ауры шестерых замаскированных эльфов, и выхватил жезл.

Очень скоро Уррглаах пожалел, что отпустил Зиктейра – техническая смекалка гремлина оказалась бы как нельзя кстати. Но сделанного не воротишь – пришлось разбираться с заковыристыми агрегатами своими силами. Самым главным было прекратить забор крови – с остальным можно разобраться и так. Ага, готово… отлично. А теперь приступаем к тонкой работе – нужно перелить пленникам часть своих сил. Этого должно быть достаточно, чтобы привести обоих в сознание – а дальше можно будет спокойно отключить их от аппаратуры…

Дракон закрыл глаза и сосредоточился. Незримые ручейки жизненной силы потекли с его рук и заплясали в воздухе, образуя сложные сетчатые узоры, вливаясь в жилы вампира и сородича. Даром такое волшебство не проходит, и творить его слишком часто нельзя. Метафорически говоря, Уррглаах штопал чужие раны, распуская собственный энергетический узор и задействуя вытащенные оттуда нити. По счастью, дракон – система живучая, и подлатать смертного, пусть даже вампира, он способен почти без вреда для себя. Но вот другой дракон… Тут Уррглаах сильно рисковал. Одна ошибка – и вместо того, чтобы спасти двоих, можно с легкостью стать третьим калекой.

Ага, с Семеном, кажется, готово. Дракон сосредоточился и отключил его от системы жизнеобеспечения, одновременно влив последний импульс чудотворной силы и оборвав связь. Вампир вздрогнул и тихо застонал. Скоро начнет приходить в себя.

С сородичем сложнее. Его организму нужно намного больше энергии, он значительно раньше был заперт в этой ловушке и куда как дольше из него вытягивали жизнь… Уррглаах почувствовал, как из глубины его естества вновь поднимается жгучая волна гнева и ненависти, и усилием воли заставил ее утихнуть. При сотворении исцеляющих чар такие эмоции ни к чему, они могут лишь навредить.

Недостаточно, недостаточно, по-прежнему недостаточно! Дракон понимал, что приближается к пределу, пересекать который ни в коем случае не следует, а до полного исцеления все еще было далеко. Что ж, значит, нужно сменить метод. Уррглаах приоткрыл глаза, увидел на одном из столиков скальпель и задумчиво кивнул. Тоже рискованно, но с учетом уже принятых мер должно сработать.

Взяв со стола отточенное лезвие, ящер подошел к ложу беспамятного сородича, простер над ним руку и отворил себе вены так, чтобы кровь упала пациенту на лоб.

– Своей жизнью и своей кровью велю тебе: встань, – размеренно проговорил Уррглаах, усилием воли залечивая рану.

Он позволил пролиться лишь нескольким каплям, но трата все равно оказалась большой. В ушах грянул набат, перед глазами поплыли мерцающие разноцветные круги. И все же жизни в драконе осталось достаточно, а на второго ящера жертва оказала самое благотворное влияние. Пропитанная энергией кровь буквально впиталась под кожу, и к дракону начал стремительно возвращаться цвет лица. Устало вздохнув, ящер повелел отключиться оборудованию, отошел на пару шагов и сел прямо на пол. Оставалось только ждать.

Интересно, тут нет какой-нибудь аптечки или чего-то наподобие?.. О, действительно, неплохая подборка эликсиров – Нифонт явно приготовился к возможным осложнениям в своем «медпункте». Ну-ка, что тут может пригодиться ослабшему дракону… Ага. Уррглаах задумчиво изучил на свет флакон, заполненный тягучей золотистой жидкостью, вгляделся в ауру. Вытащил пробку и принюхался. Да, то что надо. Человеку пить такую бурду было бы рискованно – многовато алкалоидов – а вот дракону настойка мандрагоры не повредит. Ящер сделал пару больших глотков и с удовольствием почувствовал, как по телу вновь растекается блаженная магическая сила.

Оставив половину флакона нетронутой – для второго дракона, Уррглаах легко поднялся на ноги и подошел к лежанке Семена. Вампир уже очнулся и теперь пытался понять, где находится.

Сфокусировав красные глаза на подошедшем драконе, вампир слабо застонал и проговорил:

– Уррглаах?.. Я где вообще?..

– В доме Нифонта, – пояснил ящер. Глаза вампира удивленно расширились.

– Что?! Кха-кха… – Он закашлялся. – А как я сюда вообще попал?!

– Это у тебя надо спросить, – резонно пожал плечами дракон.

– Что-то смутно вспоминается… Какой-то тип… сказал, что есть информация о Нифонте, заморочил внушением, пустил какой-то газ… Потом… потом ни искры не помню. Видения какие-то бредовые. Каплей себе казался…

Вампир поежился. Однако он явно приходил в себя, пауз в речи становилось меньше.

– Кстати, сколько я тут пробыл-то?.. Какое число?

Дракон сообщил и выслушал крепкое ругательство потрясенного кровопийцы. Эмоциональная вспышка явно придала ему сил – Семен приподнялся, выдохнул сквозь стиснутые зубы и сел на своем неудобном ложе.

– А это кто? – Он обратил внимание на второго пленника.

– Еще одна жертва. Сейчас должен очнуться.

Словно в ответ на эту реплику, предмет разговора открыл глаза и уставился в потолок. Долго его изучал с тщательным вниманием. Потом перевел взгляд на двух других живых существ, присутствовавших в комнате, и изучил их столь же внимательно, как и потолок до того.

– По отдельным фактам могу судить, что я вновь в сознании, – отстраненно, без тени эмоций произнес он. – Хорошо.

И без малейших затруднений сел.

– Вы, мнится мне, тоже дракон? – спросил он у Уррглааха. Манера речи у пробудившегося ящера оказалась странной, несколько архаичной.

– Совершенно верно.

– Какой ныне год по исчислению двуногих?

– Две тысячи двести семьдесят седьмой вроде.

– Восьмой, – поправил Семен.

Лицо второго дракона перекосилось. Первые эмоции с самого пробуждения.

– Семь лет… – прошептал он. – Семь лет…

Пауза.

– Семь лет без сознания! – выкрикнул ящер наконец и внезапно успокоился. – Три проклятия на голову этого двуногого… Прошу прощения, забыл представиться. Ирруалх, Сапфировый клан.

– Уррглаах, полукровка, Сапфирово-Аметистовый.

Семен с новым интересом посмотрел на соратника. За семь лет знакомства он ни разу не видел дракона в его истинном обличье, и смешанная клановая принадлежность оказалась для вампира сюрпризом. Меж тем как Уррглаах, оказывается, тот еще метис…

– Семен Игве, ночной жрец, – представился кровопийца.

– Да? – внимательно посмотрел на него Ирруалх. – Что ж, да будет ночь благосклонна к тебе.

– И да озарит алая луна благие плоды наших дел, – машинально отозвался положенной фразой Семен и тут же улыбнулся. Приятно встретить образованного собеседника.

– Рад знакомству с обоими, – сухо кивнул дракон. – Тем не менее не соизволите уточнить дальнейшие наши планы?

– Планы у нас просты и безыскусны. Разобраться с Нифонтом, – мрачно хмыкнул Уррглаах.

– Похвально. Боюсь только, я еще недостаточно окреп, чтобы принимать в подобном участие…

Уррглаах молча протянул сородичу фиал с остатками эликсира. Тот выпил до дна, прикрыл глаза и благодарно кивнул:

– Спасибо. Так действительно лучше. Шансы повышаются.

– Ну что, все готовы? Выдвигаемся?

– Погоди, – покачал головой Семен. Все это время вампир словно к чему-то прислушивался и медленно делал какие-то пассы. – Сейчас, почти нашарил… Ага!

Лицо кровопийцы озарилось злобной радостью. Быстрый жест десницей – и в ней оказалась рукоять причудливо изогнутого кинжала. Клинок возник прямо из воздуха, вынырнул из пустоты с коротким свистом.

– Что, Нифонт, думал спрятать? Нет уж, это мой нож! От хозяина не отберешь, не скроешь, не заблокируешь!.. Эй!

– Тебе сейчас нельзя, – хмуро пояснил Уррглаах, выхвативший кинжал из ладони Семена. – Ты еще не отошел, а «Змеиный Клык» – слишком сильный талисман. Тебе же хуже будет. Так что пока оставлю у себя, так сохраннее, – и ящер сунул клинок за пояс.

Вампир раздраженно ощерился, но смолчал. В глубине души он понимал, что дракон прав.

– Пошли, – бросил Семен, поднимаясь на ноги. Слегка пошатнулся, но устоял. – Надеюсь, по пути найдется кого принести в жертву. Мне нужна кровь…

Выйдя в коридор, Уррглаах помедлил, улавливая остаточные эманации ушедших товарищей, и уверенно зашагал по коридору, ориентируясь по их астральным следам. Двое освобожденных пленников направились за ним. Троица досконально повторила маршрут Александра, Эльринна и Зиктейра и вскоре оказалась в оранжерее.

– Интересно, – обронил Уррглаах, оглядываясь по сторонам. – Что это за гербарий?

– Впервые вижу, – ответил Семен, настороженно принюхиваясь. – А вот запах… запах знакомый, где-то я с ним встречался…

– Ладно, после разберемся. Кажется, за дверью неспокойно.

Дракон несколько преуменьшил. Из-за следующей двери отчетливо доносились звуки баталии – похоже, «Тени» все-таки встретили очаг сопротивления.

– Надеюсь, они оставят мне кого-нибудь на растерзание, – хмыкнул Семен. По лицу кровопийцы ясно было видно, что слово «растерзание» было употреблено в самом что ни на есть буквальном смысле. – Предварительно оглушив. А то я пока не в форме…

– Ничего, сейчас наведем порядок. Едва ли им найдется что противопоставить двум драконам.

– Ну, одному дракону Нифонт нашел что противопоставить, – резонно возразил вампир. – Что именно, кстати?..

– Частичная магическая блокировка, – хмуро ответил Ирруалх.

Уррглаах явственно помрачнел. Воспоминания о ловушке в квартире Макса еще были свежи.

– Я это учту, – коротко пообещал он.

Подойдя к двери, ящер выглянул из оранжереи. Спиной к нему Александр и Зиктейр отстреливались от врагов. Эльринн, по-прежнему в образе Нифонта, прикрывал тылы, время от времени стреляя из-за спин соратников какой-нибудь маловажной частью тела, после чего прерывался на восстановление боеприпасов. Именно ради этого баггейн отъедался перед схваткой – запасенные калории тратились на ускоренную регенерацию.

Увидев раскрывающуюся дверь, перевертыш напрягся, но затем узнал Уррглааха и несколько расслабился.

– Ты вовремя, – улыбнулся он. – У нас тут перестрелка.

– С кем?

Впрочем, он уже сам чувствовал с кем. Судя по аурам, за углом коридора заняли позицию пять йаэрна. Средств против щита ИЦМАЭ в их арсенале не было, что ставило эльфов в заведомо проигрышное положение. Но все же это были опытные и хорошо тренированные бойцы, поэтому они до сих пор держались.

Дракон нахмурился. Судя по результатам разведки, йаэрна в таком количестве попросту неоткуда было здесь взяться. Внезапное подкрепление? Наемники? Или… Уррглаах прислушался, пытаясь уловить отголоски мыслей. Хм… Трудно разобрать точнее, но сейчас под рукой есть специалист по точечному телепатическому сканированию – уж он-то сможет точно определить, не ошибся ли ящер.

– Семен, – обернувшись, позвал он вампира. – Сознания эльфов чуешь?

– Ага. Жалко, что эльфы, они несъедобные…

– Сожалею, но об этом потом. Прислушайся к их мыслям. Мне кажется или?..

Кровопийца сосредоточился и через несколько секунд понял, что имеет в виду Уррглаах.

– Именно. Это не враги, это конкуренты. Просто они этого пока не знают.

– Ничего, сейчас расскажем…

Первый, командир спецназовцев, дернул щупальцами и утомленно вздохнул. Перестрелка затягивалась. На стороне смертного оказалась весьма разношерстная команда, они проявили себя прекрасными бойцами, и к тому же у них была та же самая таинственная защита, что с недавних пор прикрывала звездолеты Костуара, или как минимум нечто на нее похожее. Бороться с такой силой оказалось крайне нелегко – и ведь это при численном превосходстве!

…Ох. Кажется, о численном превосходстве можно забыть. Обостренные чувства йаэрна подсказывали, что с тыла к врагам подошли еще несколько существ, и среди них – обладатели чрезвычайно ярких аур. Подкрепление. Только этого не хватало. К тому же новоприбывшие попытались просканировать головы спецназовцев – йаэрна быстро закрылись от телепатического просмотра, но бросить беглый взор в их головы соглядатай успел.

И тут противник выкинул фортель, которого командир не ожидал. Внезапно они прекратили огонь. Что бы это значило?.. Тут гоблин и чародей, которые до этого вели сокрушительный огонь, расступились, и вперед вышел несомненный дракон. Проклятье. Тяжелая артиллерия.

– Нужно поговорить, – размеренно произнес ящер в облике рыжеволосого человека. У командира несколько отлегло от сердца. Впрочем, не сильно: требования врагов наверняка пойдут вразрез с волей императора, а преступить ее воины не имели права.

– О чем? – коротко спросил глава группы.

– Вы пришли сюда за чародеем по имени Нифонт?

– Именно так, – жестко подтвердил Первый. – И мы не отступим.

– Прекрасно, – холодно улыбнулся ящер. – Становитесь в очередь.

Командиру показалось, что он ослышался.

– Что?..

– В очередь! – повторил дракон. – Не знаю, что у вас за зуб на Нифонта, но у нас он все равно больше. Так что первыми вы его не получите, даже не надейтесь.

Вот это был сюрприз так сюрприз. Как оказалось, загадочный смертный успел насолить не только императору. Что ж, с одной стороны, это хорошо – могущественный враг внезапно обернулся очень ценным союзником. С другой… свидетелей секретной операции быть не должно. Впрочем, впервой ли йаэрна предавать союзников из низших народов? Сейчас выгодно скооперироваться с ними против общего врага, а дальше… Неуязвимых нет. Даже на эту странную компанию найдется управа.

– Значит, предлагаете скоординировать усилия по устранению смертного? – деловым тоном спросил Первый. Пока не стоит демонстрировать настоящие намерения, и сами мысли о предательстве нужно скрыть в глубинах сознания.

– Совершенно верно, – подтвердил ящер.

– Один вопрос. Если вы собрались устранить смертного, зачем вам его двойник? – Йаэрна указал на остававшегося в тылу баггейна.

– Маскировка и отвлекающий фактор. Сбивать с толку обитателей дома, – отмахнулся дракон. – Пару раз пригодилось.

Звучало вполне логично. Командир был готов перейти к следующему раунду переговоров, как вдруг пол ощутимо содрогнулся. Что за?!

– А вот и гостинец от хозяина дома, – мрачно процедил дракон. Сквозь пол просачивалось яркое золотистое сияние, становящееся все интенсивнее; ворс ковра начал темнеть и обугливаться. Повеяло жаром, воздух задрожал. Спецназовцы, как и их неожиданные конкуренты, с одинаковым подозрением глядели на эти загадочные явления.

Дохнуло жаром, и посреди коридора вспыхнула слепяще-белая звезда, столь яркая, что глаза начинали слезиться. «Мощнейший огненный элементаль!» – с ужасом понял Первый. Очень странный, почти не излучающий колдовских эманаций, но, безусловно, переполненный энергией. «Спасибо, что собрались в одном месте, дорогие враги», – послышался из пустоты насмешливый голос, а в следующий миг рукотворная звезда перешла в атаку.

Щупальца-протуберанцы, тонкие, словно леска, и сверкающие яростным огнем, хлестнули во все стороны. Один из спецназовцев, не успевший выставить защитные чары, осыпался двумя горстями праха – ужасный удар не только сжег его, но и рассек пополам. Остальные воздвигли колдовские щиты, но их едва хватило – столько могущества вложил в свое детище Нифонт. Легче всего перенесли атаку конкуренты – их таинственная защита не спасовала и здесь – но даже им яростное сияние жгло глаза, заставляло щуриться и отворачиваться. В стенах, полу и потолке возникли обугленные дыры, перекрытия занялись огнем, готовым охватить весь коридор, – а ведь с появления элементаля прошли считаные секунды!

И он готовится нанести новый удар!

Однако второй атаки не последовало. Кошмарные огненные щупальца вдруг обернулись вокруг пламенного ядра плотным клубком. Поверх них сомкнулась сеть тонких силовых линий, мерцающих белым светом.

Рыжеволосый дракон заключил полыхающую тварь в клетку. Лицо искривилось в неимоверном напряжении, десница, направленная на чародейскую клеть, заметно дрожала, а по виску – Первый готов был поклясться – струилась капля пота. И все же отступать ящер не был намерен.

– Уходите… – просипел он, не сводя немигающего взора с клетки. – Немедленно. А я его задержу…

– Мы задержим, – поправил его спокойный голос. Из-за обитой железом двери вышел второй дракон в людском облике. Сорвавшиеся с его рук силовые потоки вплелись в энергетический узор, укрепляя ловушку для элементаля. – А вы идите и закончите то, что начали.

Уже не обращая внимания на обходивших их нелюдей, драконы замерли друг против друга, не спуская глаз с опутанной чарами живой звезды. Им предстояла тяжелая работа.

– Нифонт наверняка на втором, – высказался Александр, когда арена колдовской битвы осталась позади, – но прорваться туда будет сложно.

– Он не сможет сидеть там вечно, – возразил глава эльфийского отряда. Он не внушал чародею доверия – все же между их империями шла война, да и за годы армейской службы Синохари навидался всякого. Но сейчас они были в одной лодке, и глупо было бы ее расшатывать. – Думаю, мы сможем его выманить.

– Куда?

– На четвертый, – спецназовец коротко указал на потолок. – Я чувствую там огромное количество чар. Следящих, сигнализирующих. Полагаю, там смертный хранит главные ценности и наиболее оберегаемые секреты. Когда он поймет, что элементаль не смог нас остановить и мы вторглись туда, – он не сумеет не прийти.

Звучало логично. Однако…

– Не слишком ли это опасно? Если так, там он будет на своей территории, в месте силы, где даже стены помогают. Так мы отдадим ему тактическое преимущество.

– Будь так, он бы забаррикадировался там, а не на втором, – после короткого раздумья отозвался йаэрна.

– Штурм мог застать его врасплох.

– Логично. Но прорываясь на второй, мы точно утратим все возможные преимущества. Поэтому нам нужно наверх.

– Решено.

Ближайшая лестница оказалась в конце коридора. Краткое восхождение на два пролета – и вот уже впереди вход в святая святых. Несокрушимые раздвижные двери его не закрывали – казалось бы, путь совершенно свободен… Однако два бесчувственных йаэрна на лестничной площадке подсказывали, что не все так просто.

– Девятый и Десятый, – определил командир спецназа. – Чем это их, интересно?

Александр совершил вращательное движение ладонью, словно подтягивая что-то невидимое. Тела эльфов поволокло по полу – телекинетический захват сработал безотказно. Вскоре их можно было разглядеть вблизи, не заходя в зону действия неизвестной ловушки.

– Похоже, усыпляющий газ, – вынес вердикт Семен, внимательно изучивший обоих бойцов, прислушиваясь к каким-то своим вампирским чувствам. – Нужно соорудить защиту для дыхания.

– Приводить в чувство будем? – деловито спросил Первый.

– Слишком долго, – покачал головой (дернул щупальцами?) один из штатных чародеев, тоже проводивший диагностику. – Подберем, как выполним задание.

Сымпровизировать защиту для дыхания в полевых условиях оказалось делом нелегким. В конце концов удалось убедить Синохари, что длина мантии сейчас не так уж важна, и уговорить оторвать пару полос ткани от подола, чтобы соорудить из них некое подобие респираторов. Чародей пришел в недовольство, но не мог не признать, что мысль дельная – поэтому даже наложил на повязки какие-то чары, призванные повысить их надежность.

На входе действительно оказалась прекрасно замаскированная система подачи газа. Зачарованные респираторы, однако, вполне справились со своей задачей, и целые и невредимые бойцы направились вглубь этажа.

– Где будем караулить Нифонта? – коротко осведомился Александр у главного оперативника.

Вместо ответа тот дернулся, захрипел и начал медленно оседать на пол. Его тело сотрясали спазмы.

– Зачем меня караулить? – раздался из-за спины спокойный голос. – Я уже здесь.

Оставшись один, Нифонт позволил себе тяжело вздохнуть и ссутулиться. Могущественный обряд потребовал уйму сил, но демонстрировать слабость перед Почитателями было нельзя. Что ж, элементаль наверняка задержит врагов, но вряд ли сумеет остановить их. Как ни горестно это признавать, дракон, особенно если ему помогут, вполне найдет что противопоставить этой силе. А значит, остальные смогут продолжить прочесывание особняка.

Что ж, главное сделано – он сумел разделить врагов. С ящером поможет расправиться блокировка магии. А остальные… ну, остальным ему тоже найдется что противопоставить.

Чародей прищелкнул пальцами, и перед ним возник небольшой кейс. Нифонт хранил его в самом надежном тайнике – персональном пространственном кармане. Внутри находился набор одноразовых шприцев и ампулы с драгоценной сывороткой. Кейх’арт и кровь дракона. А с недавних пор еще и тунгланди – чародей наконец усовершенствовал состав. Когда в жилах плещется подобный коктейль, Нифонт способен бросить вызов кому угодно.

Чародей вскрыл одну из ампул, наполнил шприц. Глубоко вздохнул, прикрыл глаза и надавил на поршень, вводя чудодейственный эликсир в вену. Точно так же поступают и заурядные кейх’артовые наркоманы – но слабое преображение сознания, испытываемое ими, не идет ни в какое сравнение с тем, что открыл Нифонт. Когда понимание расплавленным золотом проливается на рассудок, выжигая шоры человеческого восприятия и обнажая суть вещей…

Мир взрывообразно расширился, наполнился непередаваемо яркими красками, для половины которых не были придуманы названия в человеческих языках. Сознание прояснилось до хрустального звона, до небывалой четкости. Все тело на миг охватило жжение – а затем исчезло, уступив место бодрости и энергии. Нарастающая волна силы скатывалась по хребту подобно набирающей ход лавине, пронизывая каждую клеточку вулканическим жаром. Обжигающая боль и острое, ни с чем не сравнимое наслаждение – вот на что похожи первые мгновения после приема сыворотки.

Впрочем, и то и другое быстро проходит. Куда важнее ясность ума и восприятия, которую приносит бегущий вместе с кровотоком огонь. Чародей выпрямился и раскинул руки. Расширяющееся сознание виток за витком охватывало все новые и новые элементы картины окружающего мира. Разноцветная паутина активных чар и астральных течений – изумруд, сапфир, рубин, – расходящаяся во все стороны запутанной трехмерной сетью, связывающая воедино комнаты и коридоры, все этажи особняка, его стены и крышу, уходящая своими призрачными корнями еще дальше, в сад, в лес… Волшебство струилось в земле, разливалось в воздухе, связывая все со всем, пронизывая пространства далекие и близкие, минувшее и грядущее. Любой узор волшебных линий в конкретной точке пространства-времени – лишь маленький незаметный узелок на бескрайнем полотне, частный случай в узоре невыразимо огромной и прекрасной картины Жизни, на фоне которой теряются даже звезды. Непрерывно изменяющейся картины, гобелена, который непрерывно ткет самого себя. Нифонту казалось, что он смутно чувствует, как приходят в движение незримые колоссальные нити, как готовятся они стянуться в узел вокруг единственной планеты, единственного дома… Все вокруг пульсировало в напряжении, словно в ожидании чего-то необычайно важного.

Еще никогда сыворотка не позволяла заглянуть настолько далеко. Неужели это тунгланди так повлияло? Не важно. С необычными предчувствиями и нюансами изменившегося восприятия можно будет разобраться и позже. Кроме драгоценной паутины и незримых нитей судьбы, движущихся в отдалении подобно безжалостным щупальцам некоего галактического спрута, он ощущал и нечто другое. Ауры. Ауры всех находящихся в особняке. Яркие звезды, движущиеся по этажам. На миг они показались Нифонту светлячками, а себя он увидел пауком в центре магической паутины – паутины, в которой запутались все светляки, и теперь дрожь сети сообщала ловцу о каждом движении жертв.

О каждом движении… Только теперь чародей осознал, что видел тянущийся за каждой аурой след, похожий на неяркий хвост кометы, позволяющий отследить, где она находилась в недавнем прошлом. А сосредоточившись, может даже понять, где она окажется в ближайшем будущем. Он читал время, словно открытую книгу, хотя и был пока лишен возможности перевернуть страницу и любовался центральным разворотом.

«Пространство и время – лишь функции разума», – напомнил себе Нифонт. Когда он много лет назад записывал в дневник эту фразу, то и думать не мог, что сыворотка однажды сможет пробудить в нем редчайший талант ясновидения. Да что там, тогда он не думал даже о сыворотке – диссертация, предопределившая дальнейший путь чародея, в ту пору лишь маячила на горизонте в виде смутных, обрывочных идей.

Что ж, прекрасно. Все как на ладони – и союзники, и противники. Ого, надо же – эти детективы ухитрились вывести из комы обоих пленников! Досадно, но поправимо. Возможно даже, вскоре их число пополнится – Ирруалх уже изрядно истощился, ему следует дать передышку, а этот рыжеволосый сыскарь выглядит вполне перспективной заменой… В конце концов, что он сможет противопоставить блокировке магии?

Да, стационарный пульт на четвертом этаже. Но пространство – тоже функция разума. А дом вокруг – порождение разума Нифонта, выстроенный по его чертежам, пронизанный его чарами, обжитый им. Оплетающая дом серая паутина помешает играть в шутки с топологией кому-то иному – но для творца и хозяина всегда найдется лазейка. Мановением руки вычеркнув кейс из трехмерного континуума, убрав его обратно в пространственный карман, чародей устремил свои мысли вперед и вверх. Шаг, начавшийся в центральном зале второго этажа, закончился на четвертом.

Можно было выйти сразу к пульту, но магическая блокировка – последний козырь, выкладывать который на стол слишком рано. Вместо этого чародей вынырнул за спинами объединивших усилия врагов – обостренное чутье показывало их передвижения яснее ясного.

Насилие – грязный и неприятный аргумент. Но в старом мире, на смену которому еще не пришел новый, без него не всегда получается обойтись.

Синохари обернулся. Спецназовцы валялись на полу, выгибаясь в мучительных корчах. Морок плыл, обнажая гротескную анатомию Звездного народа: туманные человеческие фигуры тут и там вспучивались дополнительными конечностями, клешнями, диковинными отростками… Йаэрна выглядели странными обитателями глубин, выброшенными на берег и оставленными задыхаться.

За конвульсиями эльфов наблюдал Нифонт – спокойный, почти расслабленный, но излучающий уверенность и силу. Прямая осанка, прищур горящих глаз, едва заметная улыбка, играющая на губах, – все ясно давало понять, что чародей чувствует себя хозяином положения. Его не смущали ни нацеленные орудия Зиктейра, ни пылающие взгляды Эльринна с Семеном. Безволосую голову окружало золотистое сияние, похожее на нимб, – бескрайняя сила, переполнявшая человеческую оболочку, рвалась в материальный мир. Александр невольно прищурился: аура чудотворца полыхала алым, и второе зрение слепил непереносимый свет.

– Здравствуйте, господа, – поприветствовал «Теней» Нифонт, не двигаясь с места. – Я бы спросил, уж не собрались ли вы ответить согласием на мое предложение, но компания недружелюбных эльфов показывает, что это не так. Видимо, вы все-таки пришли воевать. Жаль.

– Если точнее, не воевать, а арестовывать, – хмыкнул Синохари, обходя одного из страдающих йаэрна. – Вот как раз еще один пункт обвинения добавился – кажется, это вполне может сойти за превышение необходимой самообороны… Чем это вы их приложили, кстати?

– Чары «Железного Шока», – пояснил чародей, – только что успешно прошли полевые испытания.

– На них же после темпорина железо не действует? – не понял Александр.

– Ага. Тут другой принцип – внушение. Я просто вытащил из их памяти последние воспоминания о контакте с железом и передал на нервную систему. Сработало как по нотам. Думаю, на фронте скоро тоже догадаются – там все же есть весьма способные люди…

– Ловко, – не мог не оценить Синохари.

– Да ладно, вы со своими моральными принципами играете куда как ловчее, – хмыкнул Нифонт. – Обвиняли меня во всех смертных грехах, а сами меж тем ворвались в дом, учинили разгром, сговорились с компанией эльфийских головорезов… У Костуара с ними война, между прочим, – вас как патриота империи совесть не мучает?

– Это самопровозглашенный гражданин мира спрашивает? – хмыкнул баггейн. – Который государственных границ не понимает?..

– А, кстати, – обратил на него внимание хозяин дома. – Едва не забыл спросить – зачем вам эта скверная подделка под меня? Думали, у меня рука на своего двойника не поднимется? Так мы вроде бы не в кино…

– Да что вам всем моя внешность покоя не дает?! – вызверился Эльринн, ощерив клыки резко удлинившейся пасти. – Какое вам всем дело?!

– Да, это уже ближе к настроению наших переговоров, – задумчиво согласился Нифонт. – Человек человеку волк и все такое… Я бы, конечно, предпочел «человек нелюдю брат», но…

– Может, хватит упражняться в словоблудии? – перебил Александр. – Ваш талант в этой области нам известен, спасибо. Вы арестованы, Нифонт. Будете оказывать сопротивление при задержании?

– Разумеется, буду, – пожал плечами чародей, словно речь шла о сущей безделице. – Поставленная цель мне как-то важнее ваших надуманных законов. Помнится, я уже предлагал вам перемирие в обмен на жизнь вампира. Как я вижу, соратника вы забрали сами… Так почему бы мне не потребовать своего законного спокойствия?

Яркий свет! Длани чародея едва шевельнулись – и исторгли потоки чистой высокотемпературной плазмы! Раскаленные струи устремились к бойцам… и угасли. Контуры перенаправления энергии вновь блестяще сыграли свою роль, поглотив чудовищный жар и остудив плазму до обычного газа.

Кажется, на краткий миг Нифонт опешил. Но его лицо немедленно просветлело.

– А я-то все гадал, для чего нужна эта татуировка с нанороботами. Остроумно, клянусь Пламенем! Хорошо, на физике свет не сошелся…

Пожав плечами, чародей резко выбросил вперед руки – и все покачнулись. Новый удар оказался нематериальным. Мощь Нифонта обрушилась на сам разум! Ужасное, чудовищное, непередаваемое ментальное давление. На комнату словно опустилась невидимая длань, пригибающая всех к полу. В висках застучали крошечные молоты, в глазах потемнело. Напор усиливался с каждой секундой. Мысли путались, сознавать происходящее становилось все труднее. Не оставалось ничего, кроме усталости и все нарастающей ноющей боли.

– Ну уж нет!

Давление резко ослабло. Теперь пошатнулся уже сам Нифонт. Семен сбросил незримый гнет и ударил в ответ. Оскалив зубы, кровопийца метнулся вперед… Чародей шагнул в сторону, совершил быстрый жест десницей – и вампир пролетел мимо. Рухнув на пол, он прокатился по нему, дернулся и замер без движения. А мигом спустя черепа оставшихся на ногах пронзила резкая, сводящая с ума боль – самопровозглашенный Владыка Пламени обрушился на них с утроенной мощью. В этот раз не было ни эффектных поз, ни зрелищных световых потоков – только другой чародей смог бы оценить, какое колоссальное могущество скручивается в воронку в узком коридоре, перемалывая своими жерновами чужие сознания и вытягивая силы из тел.

Эльринн сидел на полу, зажав руками уши, и тихо стонал на одной ноте. Из левой ноздри баггейна сочилась кровь. Улыбка Зиктейра уменьшилась почти втрое, но все же неизбывный гоблинский оптимизм помогал ему держаться. Ушастый техник пытался собраться с силой воли и пустить оружие в ход.

Александр стоял с прикрытыми глазами и что-то бормотал себе под нос. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что он молится. На деле же Синохари принимал самое деятельное участие в схватке. Погрузившись и бормоча под нос заклинания для сосредоточения, чародей вел битву на уровне идей и концепций, отражая призрачные щупальца Нифонта и атакуя сам.

На уровне грубой силы ему было нечего делать – противник многократно превосходил любого известного Александру колдуна людского рода, уступая, пожалуй, разве что самому императору Андрею. Бескрайняя энергия, которую он вкладывал в свои чары, наводила скорее на мысль о драконах – хотя уж кем-кем, а ящером Нифонт точно не был. Превосходил он Синохари и искусством – в его руках играючи складывались сложнейшие метафизические построения, о которых Александр мог лишь мечтать.

Что же ему оставалось? Опыт. Реальный боевой опыт. Несмотря на все могущество, невзирая на несомненную одаренность, граничащую с гениальностью, Нифонт не был воином. Он не сражался на колдовских дуэлях и тем более не участвовал в настоящих сражениях. Пусть он не был кабинетным теоретиком, почти вся его практика протекала в мирном русле – и в этом заключалось единственное преимущество Синохари.

Он знал, куда ударить, чтобы формирующиеся чары распались прежде, чем мысль облечется плотью. Знал, когда выгоднее защищаться, а когда – бить. Проигрывая на уровне ресурсов, Александр брал свое на уровне тактики. Он финтил, уворачивался и бил исподтишка. Если Нифонт был бушующим штормом, то Синохари уподобился серфингисту, оседлавшему волну.

Но все же долго так продолжаться не могло. Взять противника измором не получалось – его силы все не убывали, а сам Александр меж тем уже начал уставать. Зиктейр все же попытался полоснуть Нифонта энергетическими резаками и тут же взвыл, когда они расплавились у него в руках – Синохари не успел отразить эту атаку. Сходящий с ума от дикой боли в обожженных ладонях, гремлин тоже выбыл из игры – и теперь вся мощь Нифонта сосредоточилась на Александре. Вокруг взвихрился багряный буран магических сил, готовый сомкнуться и поглотить одинокую песчинку, зовущую себя человеком.

Бывший капитан плотно сжал губы и, не открывая глаз, поднял жезл. Он будет держаться до последнего.

Коридор третьего этажа рядом с оранжереей обратился в подлинную фантасмагорию. Загляни сюда кто-то из жильцов – замер бы, не в силах понять происходящую чертовщину. Да что там понять – подобрать правильные слова хотя бы для того, чтобы как-то описать увиденное…

Вихрь. Круговращение. Бег радужных облаков. Водоворот на месте крушения нефтяного танкера. Отблески грозы в кристалле висмута. Неописуемая, непередаваемая феерия цветов и красок, сменяющих друг друга, перетекающих, скручивающихся в воронки. Кому-то это могло напомнить эффект перенастройки – с той лишь разницей, что дикий калейдоскоп не спешил принимать геометрически выверенную форму, предпочтя ей бушующий, несмолкающий хаос.

Впрочем, внимательный и терпеливый наблюдатель, не убоявшийся соседства с аномалией, вскоре начал бы различать некоторые закономерности. Похожую на ядро крохотную белоснежную звезду в короне протуберанцев. Постоянно перестраивающуюся сеть полыхающих линий вокруг нее, плавно тускнеющую и расплывающуюся по краям. И круговращение туманностей вокруг заключенного в клетку ядра – пылающих, многоцветных туманностей, пронизанных бесчисленными искрами. В их толще скользили самые разные оттенки, но чаще иных проступали индиго и аметист.

Драконы не стали стеснять себя человеческим обликом, неуклюжим и сковывающим движения. Вообще пренебрегли материальным телом, облекшись в чистую магию. Два бесплотных духа в вихре колдовских сил кружили вокруг элементаля. Внутренние ресурсы твари казались поистине неисчерпаемыми, но все же неуклонно таяли. Он терял силы, сжигая одну магическую клеть за другой. Терял, подвергаясь атакам врагов, – порождение огненного волшебства оказалось для ящеров изысканным деликатесом, и они не упускали возможности отхватить кусок-другой. К сожалению, пожрать целиком такую гору энергии не в силах даже дракон – иначе схватка уже давно бы закончилась.

Круговращение продолжалось столь долго, что казалось бесконечным, однако в битве все же наметился перевес. Обнаружив брешь в охватывающих его чарах удержания, элементаль немедленно устремился наружу, расправляя длинные щупальца-лучи. Он не видел указанной творцом добычи, радужные вихри не были чем-то, что можно сжечь, но его это не волновало – в пищу сгодятся и стены. Мышление полуразумной стихии вообще мало согласуется с человеческими категориями. Костер не задумывается, откуда и зачем достается ему новая ветка, пламя не видит высшего смысла в своем беге по бикфордову шнуру, не подозревает ни о находящемся на том конце, ни о том, каким количеством жертв он обернется. Если есть возможность действовать, огонь действует.

Если нет – гаснет.

Элементаль раздулся в несколько раз, готовясь поглотить столько добычи, сколько сумеет… и тут же дрогнул, расплылся, потерял четкие очертания, заколебался свечой на ветру! Сверкающее «тело» скрутилось штопором, обратилось воронкой, огненным торнадо – и принялось исчезать, затягиваясь в «червоточину», словно в слив раковины.

Эта идея посетила Уррглааха спонтанно. Двигатели современных звездолетов рассчитаны и не на такие нагрузки – так почему бы не повторить сегодняшний фокус немного в другом ключе? Изменить вектор перехода на противоположный, переместить один конец туннеля в пределах дома – и вуаля! Порождение могущественного колдовства проскользнуло в пространственный переход и очутилось там, где его бескрайняя энергия не сумеет никому навредить. Скорее даже пойдет на пользу.

Теперь, когда враг исчез, драконы перестали кружить по коридору психоделическим бураном. Два мерцающих облака, оставляющие за собой светящиеся хвосты, – одно синее, другое с отливом в фиолетовый – заструились по коридору, торя путь к лестнице. Телепортация в доме была ограничена, а идти ногами было бы слишком долго – так что ящеры выбрали самый экономичный способ передвижения.

Напитавшись Силы, из которой был сотворен элементаль, драконы получили возможность ее отслеживать. Колдовство Нифонта и его последователей, прежде незримое и непонятное для обычных чародеев, теперь предстало пред ними во всей красе. Ящеры чувствовали огромное скопление Силы наверху, чувствовали и противостоявшую ей магию. Это могло означать лишь колдовской поединок, и они стремились принять в нем участие, пока не стало слишком поздно.

Четвертый этаж словно задался продемонстрировать весь необъятный лик войны на одном крошечном пятачке. Отряд йаэрна валялся на полу в бессознательном состоянии; отдельных эльфов время от времени пробивала крупная дрожь. В похожем состоянии пребывали Семен и Эльринн, разве что без конвульсий, Зиктейр же и вовсе потерял сознание от болевого шока в обожженных ладонях. Кровь, расплавленный металл, бесчувственные тела – вот чем был украшен пол, и над этой чудовищной композицией возвышались два чародея, играя с силами, способными причинить многократно больший урон. Астрал кипел, повинуясь воле чудотворцев, мысль обретала плоть, бастионы призрачных замков рушились под натиском интеллектуальных штурмов и ураганных идей.

Александр держался из последних сил. Нифонт оказался прекрасным учеником – он уже начал использовать против Синохари его же приемы. Преимущество в опыте становилось все более призрачным, и бывший военный чувствовал, что выдыхается. Еще немного – и он сдастся перед этим чудовищным напором, присоединится к тем, кто сейчас на полу, и что будет дальше – остается только гадать.

Невыносимое давление внезапно спало, уменьшившись едва ли не втрое. Вот это сюрприз. Александр слегка приоткрыл глаза, не доверяя высшим чувствам, но открывшееся мирскому зрению оказалось даже более причудливым. Два змеящихся световых потока, прилетевших по коридору, выглядели на диво сюрреалистично. И все же они были. Огненные змеи замерли, взвихрились и приняли облик двух человек – вернее, человекоподобных существ. Перед Нифонтом соткался Уррглаах. За спиной хозяина дома – освобожденный им ящер.

– Ну что? – вкрадчиво спросил Уррглаах. При звуке его голоса по спине у Синохари забегали мурашки. – Сам на себя руки наложишь или тебе помочь?

Кажется, Нифонт слегка растерялся. Противостояние целым двум драконам вместе с боевым чародеем определенно не входило в его планы. Впрочем, самопровозглашенный Владыка Пламени и тут не стал терять лицо, поступив, как всегда, необычайно эффектно.

Он щелкнул пальцами.

И исчез.

– Чую его! Он совсем рядом! Не уйдет!

Вспышка Силы и дрожь искаженного пространства действительно указывали Уррглааху путь лучше всякого маяка. От чародея преследователей отделяли лишь несколько стен и дверей. Нифонт никуда не денется.

Дракон ринулся следом, хищно раздувая ноздри. Ирруалх и Александр последовали за ним. Изгиб коридора, проходная комната, еще один короткий коридор, ведущий прямо в нужное помещение…

Коридор, в самом начале которого Уррглаах согнулся и припал к полу, словно кости неожиданно налились свинцом. Мир подернулся туманной пеленой, отдалился, стал похож на скверные декорации. За спиной раздался стон Ирруалха. Не оборачиваясь, дракон сделал шаг, пошатнулся, но все же не упал, каким-то чудом удержав равновесие.

Блокировка магии. Проклятая, ненавистная блокировка магии! Что ж, сородич предупреждал, что так может быть… Ящер тихо зарычал. Еще свежи были воспоминания об унижении в квартире Макса, но сейчас предстояло нечто куда худшее. В изощренности фантазии Нифонта Уррглаах уже успел убедиться.

Внутри дракона разгоралась ненависть. Дикая, необузданная, сжигающая изнутри. Ненависть к тому, кто продал эльфам утраченную технологию, развязав тем самым войну. Ненависть к человеку, отправлявшему людей на смерть, дабы упрочить свою религию, провозглашая при этом своей целью мир во всем мире. Ненависть к существу, державшему в коме дракона и вампира, высасывая из них все соки для каких-то экспериментов.

Оскалив зубы, Уррглаах опустился на четвереньки, собрался с силами и, оттолкнувшись всеми конечностями от пола, прыгнул. Скачок вышел так себе, но все же он позволил догнать Синохари, бредшего к двери по коридору. На него блокировка не подействовала столь сокрушительно, но все же он изрядно ослаб за время поединка, и сейчас, лишенный возможности подбодрить организм чарами, ощущал себя едва ли не немощным стариком.

От прыжка дракон едва не потерял сознание, но все же кое-как выдержал. Проскользнув в открытую Александром дверь, Уррглаах яростно уставился на Нифонта. Долговязая фигура стояла у круглой панели с множеством кнопок и тумблеров, что-то настраивая и переключая. Не иначе как готовя очередную пакость.

– Что, плохо? – сочувственно спросил владелец дома, бросив короткий взгляд на пришельцев. – Знаю, что плохо. Но от сотрудничества вы отказались, а помех плану я допустить не могу… Ау!

Заблокировав магию, чародей мог ожидать от дракона ругательств, проклятий, безуспешных попыток сменить облик или что-то наколдовать – но никак не того, что ящер прыгнет и собьет его с ног. Прыжок вышел низкий, но Уррглаах на то и рассчитывал, врезавшись лбом в колени Нифонта. Оба покатились по полу.

– И ты забываешь, что не магией единой жив мир!.. – прохрипел дракон, нашаривая на поясе отнятый у Семена кинжал. До самой блокировки он мелко, возмущенно дрожал – ему довелось перетечь из материи в энергию и обратно, и талисману это категорически не понравилось. – Ты ведь тоже остался без защи… кх!

Чародей оттолкнул Уррглааха, и тот отлетел в сторону – без магической подпитки драконьи тела становились неестественно легкими. Клинок, который ящер намеревался вонзить в тело врага, лишь скользнул по его руке, оставив там длинную, но не слишком серьезную на вид царапину. Нифонт поднялся на ноги… и поперхнулся, увидев, что за время схватки с драконом позабытый всеми Александр успел добраться до пульта и теперь внимательно его изучал.

– Где же тут, где же… Ага!

Синохари триумфально щелкнул тумблером.

Мир снова заполыхал яркими красками – магия вернулась, даруя своим адептам яркость и остроту чувств. Нифонт вскинул руку, торопливо вспоминая чары, способные отбросить врага от центра управления, не повредив при этом сам пульт… и опустил ее, резко зашипев.

Царапина на ней стремительно вздувалась, а кожа вокруг наливалась чернотой.

– В чем дело? – непонимающе спросил Александр, глядя на происходящее с не меньшим изумлением и ужасом, чем сам пострадавший. – Чем это ты его, а?..

Он бросил взгляд на дракона, с наслаждением поднимающегося с пола. А затем – на причудливо изогнутый кинжал, который Уррглаах оттуда поднял.

– «Змеиный Клык»! – осенило его. Клинок Семена трудно было не узнать. – Уррглаах, ты идиот! Ты же его убил!

– Именно.

Короткий жест десницей – и Нифонта сбило с ног. Чародей даже не пытался сопротивляться: его били конвульсии, на фоне которых страдания йаэрна казались легким ознобом. Владыка Пламени выгибался нечеловеческим образом и скреб ногтями пол. Побледневшее лицо усеяли лихорадочно-алые пятна.

«Змеиный Клык», один из немногочисленных талисманов, создаваемых орденом ночных жрецов. Тайная полиция использовала его специально для тех, чья кровь не годилась в пищу. Проклятие, вплавленное в клинок, превращало несъедобную кровь в яд, смертельный для самого владельца, отравляя организм и превращая жертву в труп.

Синохари метнулся было к пульту – вновь заблокировать магию, пока процесс не зашел слишком далеко – но было уже поздно. Уррглаах вновь шевельнул дланью – и сорвавшийся с нее огненный шар превратил панель управления в груду оплавленного пластика.

– Во имя Форсети, да что с тобой сегодня творится?! – взревел Александр. – У тебя не было никакого права его убивать!

– Права? – сощурил змеиные глаза дракон, неторопливо подходя к корчащемуся чародею. – А у него было право?! Было право обрекать своих Почитателей на смерть?! Было право доить Ирруалха и Семена, выкачивая из них кровь?! Ты пойми, его нельзя оставлять в живых!

– Почему?!

– Да потому что! Представь, что его осудили, посадили в тюрьму… Он начинает обработку охранников, заключенных, начальства – и через год-другой вместо колонии строгого режима мы получаем новую секту с Нифонтом во главе! И все повторяется сначала! Сначала, понимаешь?! Взрывы, смерти, безумие, войны – и все потому, что он не только верит в свою правоту, но и умеет убеждать других!

Синохари плотно сжал губы. Ему нечего было возразить.

– За некоторые преступления сажать нельзя, – выдохнул наконец Уррглаах, склоняясь над поверженным врагом.

Нифонт умирал.

Он не думал, что смерть наступит так скоро. Он оттягивал ее всеми возможными средствами – следил за здоровьем, принимал продлевающую жизнь сыворотку, всегда был осторожен и избегал ненужного риска. Он надеялся на долгую, плодотворную жизнь… Но его надеждам не суждено было сбыться.

Несмотря на небывалые муки, чародей нашел в себе силы улыбнуться. Чародеи – живучие существа, а он, Нифонт, благодаря сыворотке стал воистину сверхживучим. Драконья кровь повышала иммунитет во много раз, тунгланди сделало организм еще крепче и выносливее. Даже сейчас, даже сейчас чародейский состав вел борьбу с отравившим кровь проклятием, превозмогая и побеждая его, прогоняя прочь…

И закипая при этом в жилах.

Чародей горел заживо, чувствовал, как чудодейственный эликсир прожигает стенки сосудов и внутренние органы, но все еще оставался в сознании. Ни зеленоватые щупальца отравы, ни всеопаляющий жар не могли заставить мозг отключиться. Связь времен распадалась, в последние мгновения жизни Нифонт видел картины минувшего и грядущего невероятно отчетливо. Узел судьбы был готов затянуться – и дрожь нитей, порожденных этим событием, прокатится по всему полотну, отзовется эхом в разных уголках Галактики. Чародей видел далекие и близкие последствия событий и поступков, видел картину целиком – и это было завораживающе прекрасное зрелище.

– И все-таки… новый мир наступит… – не то прошептал, не то подумал он – двигать обваренным языком было тяжело. Но склонившийся над умирающим волшебником дракон услышал.

– Пусть так, – ответил он. – Но не тебе быть его строителем.

Нифонт в последнем усилии искривил губы. Враг так и не понял, что это не главное…

Сознание наконец померкло, и наступила тьма.

Уррглаах готовился к самому главному – изъять воспоминания умирающего чародея. Все до одного, от начала и до конца, чтобы потом, в спокойной обстановке, разобрать его память, изучить все концы загадки, оставшиеся скрытыми. Времени на точечное сканирование не было – мозг умирал, а дракон не знал, что именно нужно искать.

По счастью, сознание чародея оказалось небывало четким и ярким, похожим на симметричный кристалл. Такое бывает у обладателей эйдетической памяти и в некоторых других, более редких случаях. Уррглаах холодно улыбнулся – можно не беспокоиться о потере информации. Он прикрыл глаза, вбирая в себя всю жизнь умирающего. Всю жизнь великого чародея. Все его чаяния, секреты и тайны.

Нифонт уже ничего не говорил и почти перестал шевелиться. Его кожа покраснела, кое-где покрылась волдырями, над телом поднимался легкий дымок. Чародей, пророк и интриган дернулся в последний раз – и испустил дух.

– Его погубила власть, – медленно роняя слова, прокомментировал Уррглаах. – Или дорога к ней. Дорога, вымощенная сотней жизней. Ты сам, Нифонт, – одна из них.

Легко поднявшись на ноги, дракон зашагал прочь. Не оборачиваясь.

Александр еще долго глядел ему вслед.