Из дневника Нифонта Шриваставы

«Есть вещи, о которых лучше не задумываться. Они слишком широки и необъятны, чтобы наш разум мог охватить все их величие. Это мысли, которые подавляют и потрясают. Мысли о вещах и сущностях, рядом с которыми мы – не более чем песчинки.

Одной из подобных тем является судьба. Есть ли у нас свобода или все вокруг заранее предрешено неведомым замыслом? Детальное проникновение в этот предмет чревато безумием. Разумеется, каждому хочется верить, что он свободен и сам принимает решения. Хочется думать, что за его поступками стоит только собственная его воля. Хочется торить собственную дорогу, а не идти по проложенной кем-то колее неведомо куда.

Но как быть, если все перемены – лишь функции времени, чья иллюзорная природа уже давно известна? Будущее может быть предсказано – не спрогнозировано с высокой точностью, а облечено в форму неумолимого и неизбежного предвидения. Это ли не свидетельство предопределения? Может ли так статься, что все наши мысли, слова, поступки установлены заранее могущественным кукловодом? Быть может, будущее в такой же мере невозможно изменить, как и прошлое? В таком случае тот, кто сбросит с себя оковы времени, окажется лишь марионеткой, что видит свои нити.

Иногда мне снится сон. В этом сне на небосвод поднимаются мертвые звезды, озаряя передо мной структуру грядущего – не линию, но бесконечно сложную систему развилок и перекрестков, теряющуюся в безграничной дали. Систему выбора, последствия которого уже предрешены, неясно лишь направление, в котором мы свернем. Это видение сочетает в себе судьбу и свободу – возможность избрать из предрешенных вариантов тот, что покажется издали наилучшим.

Гениальное озарение или игра спящего разума? Я не знаю.

Очень хочется, чтобы подобная схема была правдой. Но все же, когда разрозненные события сплетаются в выверенный и законченный узор, невольно возникает мысль: разве может подобное совершенство не быть спланированным от начала и до конца?»

Куэррлас, столичная планета королевства Эйкуллария.

Город Клирриавэ, столица

Десятое декабря 2278 года по земному летосчислению

Выражение «Ничто не заканчивается» давно уже стало трюизмом, но порой бывает действительно трудно определить, какую же точку считать завершением. Что положило конец этой конкретной истории? Баталия в особняке Нифонта? Или, быть может, разглашение тайн, которые он хранил? Или же конец всему положила смерть Каймеаркара, фактически ознаменовавшая окончание войны? А может, хриплый вопль «Победа!..», который позднее издал вместе со всеми остальными капрал Мао Смирнов?..

Достаточно изменить угол обзора, чтобы картина решительным образом изменилась. Что из вышеперечисленного считать завершением? Кто знает… Возможно, на самом деле конец выглядел так…

– А теперь объясни в деталях, что побудило тебя принять именно такое решение.

– Ох, государи мои, как же с вами тяжело, – с усмешкой сказал Килар Ниргитай.

В небольшой комнатке собрались трое. И если один был самым обыкновенным гоблином, то двое других на первый взгляд казались людьми. Мужчина и женщина, высокие, сложенные неправдоподобно гармонично, словно античные статуи. Златокудрый атлет и среброволосая красавица. Лишь отрешенность лиц и бушующие огненные ауры указывали на их подлинную природу.

Драконы из двух правящих кланов – Солнечного и Лунного.

Два равноправных царственных клана, правящих драконами, нередко ставили обывателей в тупик. Ксенопсихологи же давно выяснили, что их личностные качества прекрасно уравновешивают друг друга. Если Солнечные могущественны и способны любого убедить своим авторитетом, но чересчур порывисты и импульсивны, то Лунные – существа мудрые и рассудительные, идеальные советники, способные уберечь от любых неосмотрительных поступков.

Общего потомства эти два клана не давали, но отношения между царственными парами далеко не всегда носили платонический характер.

– Извини, Ниргитай, но с твоим племенем не легче, – хмыкнул Арриурсх Солнечный. Дракон улыбался, но на дне изумрудных глаз плясал опасный огонек. – Поэтому рекомендую объяснить, почему ты проголосовал за обнародование этих… материалов для научной общественности.

Трое только что вернулись с Эйллэнда, с последнего из череды закрытых совещаний, проходивших по завершении войны. После того, как прошла основная рутина – аннексия одной эльфийской планеты в пользу Костуара и солидные контрибуции странам-победительницам, господа политики сосредоточились на материях более темных и для широкой огласки не предназначенных. В частности, речь пошла о наследии некоего Нифонта Шриваставы.

После того что произошло с Ирруалхом из Сапфирового клана, те драконы, до которых дошли подробности, не могли говорить об этом смертном без гнева. Тем сильнее оказалось их удивление, когда на общем голосовании Килар Ниргитай, номинальный премьер-министр гоблинов, проголосовал за то, чтобы привлечь ведущие умы современности к изучению диссертации Нифонта, той самой, что привела к охоте за кровью дракона. И не только завладеть их вниманием, но и профинансировать поиск новых путей ее практического применения.

Пусть даже голос Ниргитая не был решающим, ящерам было интересно, отчего министр пошел против общего мнения самого влиятельного меньшинства Эйкулларии.

– Что ж, слушайте, – гоблин откинулся на спинку кресла и заложил руки на голову, – этот ход сугубо полезен для дальнейшего развития Эйкулларии и процветания драконов в том числе. Я удивлен, что вы не видите этого сами.

Царственная пара молча переглянулась и вновь уставилась на оратора немигающими змеиными взглядами.

– Магия, – пояснил Килар и широко улыбнулся. – Речь идет о развитии магии. Сейчас в чародействе виден медленный переход в фазу упадка, новые приемы создаются все реже… Хотите, чтобы процесс угасания продолжился? Тогда начнет падать естественный фон – и вам, государи, придется отсюда убираться, буквальным образом поджав хвосты. Вы же сами мне рассказывали, зачем ваши прадеды когда-то мигрировали на Землю! Хотите повторить?

Ответное молчание было весьма красноречивым.

– Вот. И мы не хотим, – согласно кивнул Ниргитай. – А меж тем, повторюсь, развитие магии постепенно затормаживается, а в технике меж тем… бум! – Он всплеснул руками. – Рывок! Одно, другое, третье! Все начинают швырять в котел то, что до этого тихо готовили под столом, и сейчас оно ка-а-ак закипит! Гномы, которые начали новую игру с перенастройкой! Этот ИЦМАЭ с их контурами перенаправления энергии! Кстати, заметьте, даже имперцы просекли фишку и вложились в этот проект – о чем-то да говорит! И это, уверяю, только начало – в ближайшие месяцы, а то и годы, мы увидим тут много-много сюрпризов!

Гоблин возбужденно вскочил и принялся ходить туда-сюда, оживленно жестикулируя.

– С одной стороны, это, конечно, хорошо, – говорил он, – новые «игрушки», новые секторы рынка… Но магия! Интерес к магии упадет еще сильнее, все новые и новые чары будут становиться пережитком прошлого, когда их повторят технически; стимул к изучению волшебства станет еще незначительнее… Нехорошо! И вот тут-то, господа, на стол ложится козырная карта – диссертация магистра Шриваставы!

– Сопоставимый рывок? – приподняла серебристую бровь Ллирраас. До того она молчала, внимательно слушая рассуждения Килара.

– И-мен-но, – выразительно взмахнул ушами министр. – Не так быстро, скорее в долгосрочной перспективе… но именно рывок! Вспомните главное: та сыворотка, которую он изобрел, могла дать способности даже самому бесталанному… даже гному, вдумайтесь в это! Конечно, теперь, когда плантации кейх’арта планомерно уничтожаются, а вы, государи, еще меньше стремитесь делиться с миром своей драгоценной кровью, на поиск новой формулы уйдут годы… Но Шривастава отыскал принцип – и значит, рано или поздно алхимия создаст нечто сопоставимое. Представляете, что будет дальше?

Собеседники кивнули.

– Ренессанс. Взлет интереса к волшебству. Все начнут искать новые пути – от зеленых новичков до седых профессоров. Число колдующих начнет постепенно расти по всей Галактике… – Гоблин становился все оживленнее. – Разумеется, будут несчастные случаи, будут катастрофы и хаос… Но куда же в нашей жизни без хаоса? И без древних хтонических ужасов, раз уж на то пошло…

– Какие еще древние ужасы? – не понял Арриурсх.

– Наследие Пожирателей Светил. – Его спутница тонко улыбнулась.

Ключ к городу нейбов – еще один сомнительный подарок мертвого магистра – стал предметом долгих дискуссий среди власть имущих. Многие считали, что его нужно уничтожить, а еще лучше – вначале вызвать на свет божий сам некрополь и уничтожить его, а уже потом избавиться от ставшего бесполезным ключа. Им не хотелось, чтобы история с гашением звезд повторилась. Но в конечном счете победила другая партия – те, кто настояли на создании международной комиссии из ученых и теургов. Воспользовавшись ключом, они закрепят мертвый город на плато, не позволяя ему исчезнуть – и приступят к систематическому изучению.

– Да, – согласился Килар. – Эльфы пытались в одиночку выехать на темпорине, да не срослось. Теперь у нас есть большая толпа умных ребят и большой склад древней техномагии, и только духам предков известно, во что это все выльется. Одно можно обещать – скучно не будет. Может, они вообще завоюют Инг-инг’Хеа-У и станут грозить нам оттуда нейбовскими чудесами. Ну или хотя бы конкуренцию ИЦМАЭ составят, тоже неплохо…

– Кстати об ИЦМАЭ, – прищурилась Ллирраас. – Что мы можем с ним сделать?

– Вложить инвестиции и ждать доходов, – пожал плечами гоблин. – Думаю, они нас не разочаруют…

– А что насчет полного контроля?

– Долго, затратно и сложно, – отмахнулся гоблин. – Не будем тратить время зря. Вон Истинная Земля до сих пор пытается тайком национализировать, скупив контрольный пакет акций через подставных лиц. Ну-ну, пусть развлекаются дальше, им же хуже… У этого Аневича-Эндриксона хорошие юристы, – Килар Ниргитай хмыкнул со значением, – настоящие кровопийцы.

Звездолет «Танатос»

Шестое декабря 2278 года по земному летосчислению

– Ну что, господа, воистину алая луна озарила благие плоды наших дел, – проговорил Семен, стягивая с головы телепатический обруч.

Может быть, все закончилось, когда «Тени» подвели итоги последнего дела? Может статься, что и так. То был один из самых удачных эпизодов в их карьере и, вне всяких сомнений, самый резонансный по последствиям, пусть даже большая часть случившегося еще долгие годы пробудет под грифом «Секретно». Тем не менее они узнали, кто одарил йаэрна технологией гашения звезд, раскрыли грандиозный заговор, стоявший за этим событием, и к тому же завладели компроматом, который сможет пресечь распространение наихудшего в Галактике наркотика.

Есть чем гордиться.

– Что там на сей раз за новости? – размеренно спросил у него Уррглаах.

– В Кьярнаде сменилась власть, – ответил вампир. – Каймеаркар… скоропостижно умер, согласно официальным данным, а его преемник, Айкиллид, несколько часов назад подписал указ о капитуляции. Война окончена, господа. И тоже не без нашего вмешательства.

Пафос момента несколько подпортил Эльринн – баггейн рассмеялся крайне неприятным смехом.

– Не повезло… – только и выдавил он.

– Эльфам? – не понял Семен.

– Нет, всем остальным! – хохотнул перевертыш. – Айкиллид – это вам не Каймеаркар… Юноша серьезный, талантливый… Конечно, десятилетие-другое он будет тихо-мирно улаживать внутреннюю политику, но вот пото-о-ом! Кьярнад так поднимется, что «кто не спрятался – я не виноват»…

– Ну, тут мы еще посмотрим. – На устах дракона мелькнула тень усмешки. – К тому времени все может измениться до неузнаваемости…

Ящер знал, о чем говорит. Отдавая имперской военной разведке в лице Александра телепатический пакет с биографией Нифонта, он позаботился, чтобы там не осталось ни намека на то, что чародей занимался чем-то еще помимо магии. Отдавать в руки одного Костуара столь опасный инструмент, как разработки Шриваставы в области психологии, он посчитал слишком опасным. Нет, этим знаниям нашелся другой обладатель, и Уррглааху было необычайно интересно, какие всходы даст этот поступок в ближайшие годы.

– Может, – согласился с ним Синохари. – В любом случае это вопрос дальней перспективы, а в краткосрочной мы выполнили даже больше, чем ожидали. Минус гашение звезд, минус кейх’арт, минус тоталитарная секта. Думаю, стоит отметить.

Зиктейр сказал что-то насмешливое на кобллинай и в очередной раз приложился к кружке. Перевод не требовался, и так было ясно, что гремлин имел в виду: «Лично я уже отмечаю». Из кружки механика несло резким химическим запахом: знаменитое «гремлинское пиво», как его повсеместно называли теперь, не имело к солоду никакого отношения и в двадцатом веке было широко известно под названием «бензин».

– Стоит, – в тон ему ответил Уррглаах. – Тем более что гонорар позволяет.

Ящер и чародей переглянулись и в унисон хмыкнули. Сухостоев не бросал слов на ветер, и помощь команды не осталась незамеченной. «Тени» получили хорошую денежную субсидию, заметную даже на фоне спонсирования со стороны Макса. Не последнюю роль сыграло то, что Александр торговался, следуя телепатическим советам дракона… У Соломона Иосифовича в ходе торгов явно испортилось настроение, но требуемую надбавку он сделал.

Да и самого Аневича-Эндриксона не обделили – как и было обещано, он получил доступ к схрону Технарей. Теперь великий ученый с энтузиазмом обследовал находку, увлеченно строя гипотезы. Если он действительно разгадает, как проникнуть внутрь этой сокровищницы, развитие ИЦМАЭ получит небывалый толчок…

Независимая планета Ларраш

Двенадцатое декабря 2278 года по земному летосчислению

А кто-то скажет, что все закончилось здесь, на малоизвестной планете, на необозримых просторах местных степей. На территории, арендованной империей Костуар, на закрытой полувоенной базе, сердцем которой стал вход в заповедный второй схрон.

Максимилиан Аневич-Эндриксон сидел в выделенном ему кабинете, задумчиво глядя в пространство. Его пальцы с бешеной скоростью вращали грани ромба Руба, складывая все новые и новые комбинации – верный знак того, что ученый не на шутку увлекся. Сейчас основатель ИЦМАЭ был где-то далеко, и войди кто-то в кабинет – он вряд ли бы заметил.

Ему казалось, что где-то прорвало невидимую плотину, и все несбыточные чаяния и юношеские мечты стремительным потоком ворвались в течение его жизни. Сначала долгожданный успех контура перенаправления энергии, затем – доступ к сокровищам Технарей, теперь… Семь лет назад, создавая «Тени», он лелеял смутную надежду изменить мир к лучшему – но никак не ожидал такого размаха событий.

Последнюю неделю с лишним он работал как заведенный, не скупясь на стимуляторы и проваливаясь в сон без сновидений, едва голова касалась подушки – все, что угодно, лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей. И лишь теперь, когда алгоритм был с высокой вероятностью найден и оставалось только ждать, сумеет ли он открыть заветные врата, у Макса снова появилось свободное время – и он всерьез задумался о том, как меняется мир.

И о невыносимом искушении, которым поманил его дракон.

Утихла война, уходит в прошлое страшнейший наркотик современности, из разных уголков Галактики поступают все новые и новые заказы на щит ИЦМАЭ, в технике и волшебстве грядут новые открытия… Но меняется ли что-то по существу? Нет. Ксенофобия, подозрительность и жадность до сих пор правят бал. Центр уже несколько раз пытались под шумок скупить, чтобы получить монополию на чудо-защиту, тут и там уже прикидывают, как пошатнет равновесие новое открытие гномов… Когда следовало бы выдыхать с облегчением или вскрикивать от восторга, все напрягаются в ожидании новых проблем, а не дождавшись – начинают сами создавать их себе и окружающим.

Разве же это правильно? Нет. Бестолковое мельтешение, как… – Макс ненадолго вынырнул из внутреннего космоса и чуть повернул голову, – как полет пылинок в солнечном луче. Это ли достойный путь для нас, столь гордых своим интеллектом и своей культурой? Ученый в очередной раз вспомнил слова одного самопровозглашенного мессии: «Новый мир, в котором разум поднимется на качественно новую ступень».

Уррглаах знал, что делал, оставляя Максимилиану последний фрагмент из наследства Нифонта, утаенный от всех остальных. Набор заметок о сравнительной психологии народов Галактики, о техниках, способных разительно переменить картину. Но сам Аневич-Эндриксон до сих пор колебался. Ему было… да, пожалуй, было страшно брать на себя такую ответственность. Конечно, он всегда мечтал совершить что-то во благо всего человечества и нечеловечества… Но такими ли средствами? В конце концов, сам Нифонт плохо кончил…

С другой стороны, а так ли нужно повторять его путь? Шривастава, как истинный сын Костуара, сделал опору на миф и чудо… и на исключительность собственной фигуры. Итог – публичность, авторитет, а главное – новая религия, очаг кристаллизации, сплотившиеся вокруг которого вновь начинают противопоставлять себя остальным. Неудивительно, что появились фанатики! И неудивительно, что самого Нифонта столь быстро нашли и пресекли его деятельность. Слишком ненадежно, слишком заметно, слишком опасно.

Но к чему все это? В наш век есть другие способы распространения информации, куда более тонкие и изящные. Конечно, вначале нужно провести дополнительные исследования, создать в рамках ИЦМАЭ закрытую комиссию из числа наиболее доверенных сотрудников, проверить разработки Шриваставы на предмет скрытых ошибок – достаточно вспомнить погром на Ктургомсе… Проверить в том числе на себе, изменить собственный взгляд на мир, избавиться от излишних пороков. Отвергнуть иллюзию непогрешимости, научиться замечать и признавать собственные огрехи, думать не только сегодняшним днем, а замечать далеко идущие последствия – вот набор качеств, необходимых каждому, чтобы двигаться дальше. А потом…

Кое-что можно скрыть среди инструкций по применению продукции, но этого недостаточно – сигнал достигнет далеко не всех. Нет, нужно нечто иное. Что-то массовое, популярное, вездесущее… Возможно, реклама… Но еще лучше… Макс ухватил за хвост неожиданную идею, повертел ее так и сяк и удивленно хмыкнул. Прикинул свои финансовые возможности. Да, материальную сторону он, пожалуй, потянет. Конечно, еще нужно собрать команду – потребуются таланты, даже гении. Но это не впервой, справимся.

Макс отложил ромб Руба в сторону и проговорил:

– Важнейшим из искусств для нас является кино.

Международная планета Эйллэнд

Девятое декабря 2278 года по земному летосчислению

Да, все могло закончиться именно так. Хотя кто-то может сказать, что все закончилось раньше, или позже, или не закончилось вообще – все эти точки зрения имеют право на существование. В конце концов, финал мог быть еще и таким: глубоко под землей на планете Эйллэнд с тяжким грохотом захлопнулась монументальная дверь. В полном соответствии с вердиктом последнего заседания международной комиссии на тайное хранилище № 7654-Е была наложена магическая печать, разрушить которую мог лишь соответствующий указ, подписанный главами всех стран – участниц последней войны. В этом хранилище обрел покой древний куб-конвертер из города нейбов.

Несколькими минутами позже с подобным грохотом закрылась дверь напротив, ведущая в тайное хранилище № 7655-С. Ее также заперли в соответствии с высшими протоколами обеспечения безопасности, но накладывать печать не стали. Возможно, изъятый у йаэрна последний запас уникального вещества еще пригодится – кто знает? В любом случае столь ценный ресурс стоит беречь, особенно зная, что новых поступлений уже не будет.

Вскоре подземный коридор опустел. В темном помещении за дверью под номером 7655-С мягко светил, переливаясь всеми оттенками зелени, темпорин.

Прах умершей звезды.

Хочу от всей души поблагодарить следующих людей, без которых эта книга никогда не обрела бы нынешний облик:

Пожелавшего остаться неизвестным – за все то, что сделано много лет назад, за персонажей и события. Ты отказался от звания соавтора – да будет так. Не знаю, попадет ли эта книга тебе в руки, но не упомянуть тебя не могу.

Анастасию Ходыреву – за неиссякаемый оптимизм, с которым ты выносила наши перепалки и следила за ходом дел.

Всех тех, кто участвовал в том приснопамятном мозговом штурме, что натолкнул меня на мысль.

Механика, администратора «Андивионского Научного Альянса», – за рациональное безумие.

Дмитрия Шатилова – за то, что неустанно напоминал, что я могу лучше.