Звездолет «Танатос»

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

Из соображений секретности обсуждать дальнейшие действия решено было на борту «Танатоса», ибо подслушать что-либо на гоблинском звездолете, полном самых разнообразных чар, весьма проблематично. Вначале, впрочем, хотели остановиться у Макса, но тот отказался, сообщив, что на этой планете он проживает в гостиничном номере, а это крайне ненадежное место.

– Кстати, – спохватился тут Уррглаах, – а что вы делаете на этой планете? Насколько я помню, вы очень редко покидаете КЗА…

Аневич-Эндриксон замялся и сообщил, что на эту планету прибыл по делам – заключать одну весьма выгодную сделку. Детали он сообщать отказался.

– Итак, господа, – начал Макс после того, как все расселись за круглым столом, – что мы будем делать в сложившейся ситуации? По вине этого Нифонта у нас скоро будет полноценный кризис – гаснет уже вторая звезда, до всегалактической паники рукой подать…

– Да? – проявил интерес к новости Семен. – Какая же вторая?

– Не помню… где-то в Волосах Вероники, – отмахнулся Макс. – Там даже обитаемых планет нет: так, научно-исследовательская орбитальная база… и Бермудский астероид, само собой.

Все понимающе покивали. Бермудский астероид, названный в честь старой земной легенды, давно стал у людей науки притчей во языцех. Любое оборудование, от механических часов до компьютерного обруча со встроенным счетчиком Гейгера, на этом астероиде сходило с ума. Кроме того, людям (и иным разумным) там мерещилось черт-те что. Наконец, периодически он произвольно менял орбиту.

Вероятно, если после гибели звезды астероид унесет в неизвестном направлении, это огорчит лишь наиболее оголтелых исследователей, не оставлявших попыток разобраться в его тайнах.

– Но мы отвлеклись. Что предпримем дальше?

– Думаю, вначале следует ознакомиться с будущим театром боевых действий, – высказался Уррглаах, – и как следует изучить «Златоносный Рудник» – так, кажется, называется их место сбора?

– Место сбора они регулярно меняют, – сообщил Семен. – Возможно, их уже и след простыл.

– Все равно идея хорошая, – отозвался Макс. – В крайнем случае, можно допросить хозяина. Возможно, он знает что-то интересное. Другой вопрос, кто туда пойдет? Не в полном же составе?

– Предлагаю кинуть жребий, – озвучил следующую идею дракон.

Кинули.

Выпало Семену.

– Вновь работать дознавателем? – Вампир тяжело вздохнул. – Что ж, да будет так. С вашего позволения, отправлюсь прямо сейчас. – Кровопийце явно хотелось поскорее покончить с этим.

– Успехов, – с улыбкой пожелал ему Александр. Игве кивнул и вышел из кают-компании. «Тени» коротко взглянули вслед ему, а затем сосредоточились – предстоял мозговой штурм.

Звездолет «Несокрушимый»

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

Некогда в своем дневнике Нифонт записал следующее:

«При всех своих различиях техника и магия имеют общие корни. В начале и той и другой лежит некая идея, концепция, мысль. Первоначальный замысел чего-то, чего не существует. Разница начинается лишь на этапе реализации. В первом случае идея является лишь образцом, в соответствии с которым переделываются и сопрягаются детали реального мира, во втором же она сама становится одним из инструментов в деле собственного воплощения. Магическая сила позволяет перенести задуманный чародеем образ в вещный мир напрямую, минуя промежуточные этапы – в этом заключается ее преимущество.

Однако в этом и главная ее слабость – чудотворец должен полностью осознавать суть того, что он воплощает, от и до. Задумавший вызвать из небытия звездолет должен досконально знать его устройство и принципы работы. Много ли сейчас таковых? На это способны инженеры, но воплощают их замыслы другие, и каждый из исполнителей этого труда знает лишь свою часть работы. Потенциальное всесилие магии ограничивается ее сугубой элитарностью – лишь немногие способны достичь здесь подлинных высот. Даже сейчас мы не в силах преодолеть коренной барьер, который делает наше искусство уделом одиночек, а не коллектива.

Но теперь самое время вернуться от различий к сходству. Что мешает совместить достоинства обоих подходов? Неужели нельзя воплотить одну часть некоего замысла напрямую, а другую – косвенно и совместить результаты волшебства и инженерного труда? Взять ряд деталей, произведенных в соответствии с постулатами механики и электроники, и объединить их одной идеей, которую чары вызвали из небытия?

Именно так поступают гоблины – и я убежден, что на избранном ими перекрестке рождается будущее».

Прошло несколько лет, и зримым воплощением этих слов стал корабль, в штурманской рубке которого находился чародей. Небольшой звездолет производства Истинной Земли был списан и практически ни на что не годился. Нифонт приобрел его за смешную сумму, а затем подверг кардинальному усовершенствованию. Корабль, соединившийся с представлением о самом себе, преобразился и восстал из пепла металлическим фениксом. Тут и там механизмы сопрягались между собой чарами, а вместо горючих жидкостей по трубам текли алхимические реактивы. Необычный итог превосходил оригинал и скоростью, и надежностью. В его сюрреалистическом чреве переборки плавно сменялись сотканными из света плоскостями, воздух пронизывали блики, складывающиеся в сложные рунические узоры, а провода замыкались на пылающих концепциях источника энергии.

Неподготовленный человек мог бы сойти здесь с ума, но искушенный чародей был способен управлять удивительным судном практически в одиночку. Особая система из циркулирующих идей позволяла кораблю восстанавливаться после тяжелейших повреждений – и потому звездолет был наречен «Несокрушимым».

А сейчас на экране внешнего обзора разворачивалось чудо иного техномагического синтеза. Чудо, пришедшее из глубины веков. Там отображалась затухающая звезда – если эту жалкую искорку диаметром в несколько метров можно было так назвать. Окруженная голубоватым дымом, она прогревала недра клубящегося облака, но на большее ее не хватало. Подобраться к гаснущему светилу было нелегко – снаружи, в космическом холоде, рассеивающаяся туча конденсировалась в пласты жидкости, а затем оборачивалась глыбами льда.

Разумеется, на самом деле дым вовсе не был дымом. Причудливый газ, чем-то похожий на водород, был побочным продуктом конвертирования звезды. В отличие от настоящего водорода на топливо он не годился – но это с лихвой компенсировалось иными преимуществами. Совершенно зря в старых летописях его называли бесполезным – ибо сложно отыскать субстанцию более инертную. Ведь все время гашения газ накапливался возле звезды, даже не думая разрушаться при чудовищной температуре! Нифонт жалел, что при всем оснащении корабля он не был в силах прибрать к рукам весь запас этого вещества – из звезды его вышли миллиарды тонн. Ученый и алхимик сокрушался из-за такой несправедливости, но не сумел закачать на «Несокрушимый» больше тонны.

Тем временем пламя вздрогнуло и погасло, оставив после себя последнее облако газа – словно какой-то гигант задул исполинскую свечу. Чародей покачал головой – жаль, больше не утащить! – и перевел взгляд на другой, не менее ценный объект – выплывающий из синеватого тумана небольшой куб.

У конвертера Пожирателей Светил было весьма интересное свойство – с момента запуска куб и разум оператора соединяла незримая нить, благодаря которой владелец всегда безошибочно знал его местоположение. Связь была устроена весьма изящно и проявлялась предельно ненавязчиво, не отвлекая от других дел. Однако простого воспоминания было вполне достаточно, чтобы узнать точные координаты – чем и воспользовался Нифонт, приведя звездолет в нужное место. Без этой страховки куб было бы практически невозможно найти среди солнечных останков.

Через несколько минут прибор был уже на борту, и ментальная связь оборвалась – вернее, истончилась и медленно распалась. Чародей нажал на один из выступов на верхней грани – и из круглого бокового отверстия с шипением хлынула струя светящейся зеленой жидкости.

Темпорин.

Пепел умерших звезд.

Что интересно – на пол темпорин выливаться не спешил: пенился в воздухе, словно ожидая, когда струя иссякнет. А когда она действительно иссякла, он полетел… вверх, к самому потолку. Творение нейбов было намного легче воздуха и потому стремилось вверх.

Впрочем, до потолка бесценной жидкости улететь не дали – Нифонт мгновенно применил чары «Стеклянная Тюрьма». Темпорин оказался заключен внутри небольшого прозрачного кубика, после чего плавно опустился в подставленную ладонь.

Некоторое время Нифонт задумчиво любовался кубиком, заливающим рубку мягким зеленоватым свечением, после чего убрал его до поры до времени в пространственный карман – лишил вещь веса и объема, превратив в сплошной сгусток массы, материальную точку. В подобных карманах всегда царили жуткие гравитационные аномалии, и потому на этой основе до сих пор не строили крупных складов или обитаемых помещений. Были гораздо менее затратные способы создать зал, который изнутри больше, чем снаружи, – и без всяких излишних флуктуаций.

А вот разные полезные мелочи можно положить и туда – если носить в небольших количествах, ничего страшного не произойдет.

Предавшись ненадолго мыслям о пространственном волшебстве, чародей переключился на нечто, висящее в воздухе посреди рубки. Метрового диаметра сфера из цельного куска горного хрусталя находилась в самом сердце паутины пронизавших воздух призрачных всполохов. В хрустальной толще неторопливо перемещались золотые искры. Этот причудливый предмет был навигатором и автопилотом корабля – достаточно его запрограммировать, а остальное он сделает сам.

Нифонт полуприкрыл глаза, погружаясь. Искры на миг замерли, а потом полетели по прежним траекториям, но в несколько раз быстрее. Корабль вздрогнул – его сняли с тормоза, и он двинулся вперед, постепенно набирая скорость. Искры мельтешили все быстрее и быстрее, а затем их траектории столкнулись в одной точке… Радужная вспышка известила об успешно сработавшем эффекте перенастройки.

Нифонт рассеянно выключил обзорный экран, понаблюдал немного за искрами, которые выстроились своеобразной «сферой внутри сферы» и неторопливо вращались по круговым орбитам, а затем отправился в свою небольшую каюту – готовиться к встрече с эльфами.

Нет, удачной же была эта идея с темпорином! Рискованной, но сполна окупившейся. Что еще могло бы оказаться адекватной платой за астрономическое количество кейх’арта? Разумеется, еще нужно было знать, кому же заплатить эту цену – но тут подсобил Марх, у которого имелись точные сведения, что наркотик производится в империи йаэрна. Помощник не стал рассказывать, откуда у него такие редкостные данные – Нифонт и не настаивал, но выводы сделал. Осведомленность и некоторые… особенности Марха позволяли предположить, что ему довелось побывать в лабораториях Кьярнада.

Что ж, пора подготовиться к встрече с императором биологов-вегетарианцев. Чародей облачился в балахон с капюшоном и прикрыл лицо маской, прорези которой были забраны затемненными стеклами. Плащ, в котором он явился на предыдущую сделку, пострадал от утечки кислоты – пришлось подбирать замену. Как бы то ни было, нельзя давать эльфам ни капли лишней информации – он и так позволил себе назваться настоящим именем, зная, что все ниточки приведут к давно почившему экспериментатору. А вот показывать свое необычное лицо, преображенное сывороткой… этого точно делать не стоит.

Сыворотка, кстати – отдельный вопрос. Просчитав кое-что в прошлом месяце, Нифонт пришел к выводу, что при многолетнем воздействии кровь дракона вместе с кейх’артом начнет давать неприятные эффекты, затрагивающие текстуру кожи, строение челюстей и некоторые другие составляющие организма. В сумме это может привести к тому, что всесильный Владыка Пламени станет напоминать эдакого рептилоида, чешуйчатого и клыкастого, а это нежелательно. Когда закончится эпопея с темпорином, нужно будет уделить хотя бы пару месяцев решению этой проблемы.

Но сейчас на первом месте была сделка. Повинуясь воле чародея, «Несокрушимый» замедлился и снова запустил перенастройку, выходя в обычное пространство на окраине звездной системы. Прилетать на своем звездолете прямо на столичную планету слишком рискованно – лучше телепортироваться, как можно тщательнее зашифровав вектор.

Нифонт вынул из кармана амулет, найденный в городе Пожирателей Светил, – гладкий серый камешек, украшенный замысловатым иероглифом. Первое его свойство заключалось в возможности телепортироваться, преодолевая при этом все известные блокировки. А второе… чародей вспомнил, в какой восторг он пришел, расшифровав вторую функцию амулета, и улыбнулся. Пока ему не доводилось ею пользоваться, но он был уверен, что она очень и очень пригодится.

Иероглиф медленно налился ровным фиолетовым свечением. Постепенно поменял цвет на синий, потом на голубой, зеленый и наконец золотисто-белый, режущий глаза своей яркостью. Свет коротко мигнул – а затем фигура Нифонта смялась, выцвела и исчезла, точно ее никогда и не было.

Независимая планета Ктургомс. Город Эшриалг

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

Фуркражт из клана дуртХейк, что в переводе с гномьего означает Золотой Топор, закончил программировать инвентор и с довольным видом откинулся на спинку стула. Полезная все-таки машинка! За считаные минуты она просчитает все варианты и сообщит, как воплотить в жизнь самую сумасбродную задумку с минимальными усилиями и затратами. А на сумасбродные задумки гном был горазд – большую часть искрометных шоу, коими славился «Златоносный Рудник», придумал он лично. Благодаря инвентору постановка обходилась весьма дешево и всякий раз окупалась с лихвой, принося высокий процент чистой прибыли. Так богатство фантазии превращалось в богатство реальное, и Фуркражт был весьма этим доволен.

Ожидая, пока приборчик переварит сценарий очередного мероприятия, гном неторопливо наполнил бокал выдержанным коньяком и полюбовался благородным напитком на свет. Зрительные имплантаты последней модели позволяли оценить в три раза больше оттенков игры света, чем органические глаза. Фуркражт мог позволить себе подобную модификацию – равно как коньяк, дорогущий костюм, роскошное кресло из натуральной кожи и сотню других приятных мелочей. Если есть возможность, отчего бы не провести жизнь со вкусом?

– К вам посетитель, – сообщил динамик переговорного устройства на столешнице, – очень настаивает на приеме.

ДуртХейк смерил динамик мрачным взглядом и отставил бокал в сторону. Он не был расположен принимать каких бы то ни было посетителей. Впрочем, раз уж этот самый посетитель уже испортил настроение…

– Пусть войдет, – буркнул гном. Спустя пару мгновений дверь в приемную приоткрылась и в кабинет клубовладельца просочился некий субъект.

– Да будет ночь благосклонна к вам, почтенный, – вкрадчиво проговорил гость, прикрывая за собой дверь. Одного приветствия было достаточно, чтобы волосы в бороде Фуркражта зашевелились: его двоюродный брат неоднократно вел дела с имперцами и рассказывал о традиционных фразах ночных жрецов. Внешность пришельца подтверждала все опасения – худой остроносый брюнет был смертельно бледен и красноглаз. Вампир. Что ему здесь только понадобилось?.. Гном на миг пожалел, что впустил его, – кузен рассказывал, что ночные жрецы не могут проникать в помещение силой, на это у них наложено табу. Запрети такому войти – останется снаружи, хоть ты тресни. А теперь…

Усилием воли Фуркражт заставил себя успокоиться. В конце концов, вампиры – те же люди, только немного необычные. А с людьми, как и с гномами, можно договориться.

– Здравствуйте, – несколько неуверенно кивнул он. – Чем обязан?

– Вы ведь владелец этого клуба, верно? – Тон пришельца не предполагал ответа. – Не соблаговолите ли удовлетворить мое любопытство и рассказать об обществе, которое собиралось на втором уровне в зале А2?

ДуртХейк слегка вздрогнул. Нежданный гость знает о Почитателях Огня. Скверно, более чем скверно. Эти сектанты никогда не вызывали у него доверия, но щедрый процент с членских взносов примирил его с огнепоклонниками.

– А почему вас это интересует? – осторожно спросил гном.

– Узнал от одного знакомого, оттого и заинтересовался… – пожал плечами кровопийца. На его губах играла легчайшая улыбка, словно он сообщил полуправду и упивается изящной шуткой.

– А если я не намерен ничего рассказывать? – выуживая последние остатки наглости, поинтересовался дуртХейк. – Если просто возьму да вызову охрану? Вас скрутят и уберут.

– Охрану? Разве я сделал нечто предосудительное? – иронично хмыкнул вампир. – Впрочем, вы все равно не преуспеете – здесь звуконепроницаемые стены. Кроме того, у меня с собою одна весьма полезная вещица… Видели такое когда-нибудь?

Кровопийца вынул из кармана небольшой приборчик с несколькими кнопками, парой антенн и слегка мигающим голубым диодом. Фуркражту взгрустнулось. Это была глушилка гоблинского производства, блокирующая в определенном радиусе все сигналы. Обойти ее могли некоторые магические средства, но колдовать гном не умел. Оставалось признать: докричаться до охраны не представлялось возможным. Выручить могла бы весьма простая конструкция, включающая в себя кнопку и провод, но подобным старьем гномы принципиально не пользовались.

– Видел, знакомая вещица, – тяжко вздохнул он. – Только зачем вам эти Почитатели Огня? Тем более что они уже два дня как съехали.

Однако, раз у этого красноглазого типа есть такая дорогая штуковина, он наверняка пришел не просто из интереса, а работает на полицию. Или еще на кого…

– Для чего они мне нужны – это мое дело, – задушевно улыбнулся кровосос. От этой улыбки хотелось спрятаться под стол. – У вас есть еще вопросы или мы будем сотрудничать?

– Будем.

– Тогда я слушаю, – пожал плечами вампир, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Понимаете, я на самом деле знаю о них очень мало, – торопливо начал Фуркражт. – Особенно об их главаре. Загадочная личность. Я его и видел-то всего пару раз и мельком. Куда чаще видел его помощника…

– Помощника? – заинтересовался кровопийца. – А поподробнее можно?

– Ну, о нем я тоже знаю немного. Настоящего имени не называет, пользуется псевдонимом Марх. Невысокий, но очень могучего телосложения, при этом точно не гном. Волосы серые, как волчья шерсть, а взгляд – брр! – Гном поежился. – Такой, знаете, пронзительный-пронзительный и тяжелый, – и с тоской прибавил про себя: «Едва ли не хуже, чем твой».

– Это все? – дружелюбно поинтересовался ночной жрец, буравя Фуркражта почти физически ощутимым взором. Тому ничего не оставалось, кроме как напрячь память в поисках хоть каких-то новых сведений.

– Очень силен, как я думаю. Он у главаря этих огнепоклонников вроде цепного пса – выискивает инакомыслящих. Больше ничего о нем не знаю.

– А об остальном? – продолжил опрашивать вампир.

– Ну… собирают у всех входящих деньги, и немалые, – припомнил дуртХейк, не став уточнять, какая доля этих «немалых денег» попадала ему в карман.

– Это мне уже известно, – поморщился вампир. – Сколько их всего. И как часто они собирались. Что-нибудь еще?

– Да! – закивал гном. Потом наклонился и заговорщицким шепотом, хотя в этом и не было смысла, сообщил:

– Мне удалось выяснить, где приблизительно живет их главарь.

– Да? – Вот теперь гость явно заинтересовался не на шутку. – Где?!

– Где-то в Синькуардовском районе, – уже нормальным голосом поведал Фуркражт. – Знаете, на восточной окраине города? Там стоят всякие коттеджи, особняки…

– Ценные сведения, – кровопийца довольно кивнул. – Позвольте полюбопытствовать, как вы это выяснили?

– Отследил Марха, – признался гном. – Самого их Владыку на этом не поймаешь – он всегда телепортируется, да так хитро, что координат не засечь. А вот Марх, который у него вроде не то ассистента, не то прислуги, пешком приходит или на такси ездит – но всегда из того района. А поскольку он вроде как постоянно работает в доме у этого самого Владыки…

– Понял, – вновь кивнул вампир и поднялся на ноги. – Благодарю вас за информацию. Вот скромная компенсация за беспокойство.

Кровопийца кинул рядом с давно окончившим работу инвентором небольшой, но увесистый мешочек и покинул кабинет. В мешочке Фуркражт обнаружил некоторое количество дуарнов, какое клуб обычно зарабатывал за месяц.

Лаханта, столичная планета империи Кьярнад.

Город Ланмариахт, столица

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

В этот раз встреча, обговоренная заранее, проходила куда скромнее и конфиденциальнее – в небольшом, надежно защищенном зале в недрах дворца. Никаких колонн и листвы, ни малейшей пышности – лишь несколько причудливых кресел, произрастающих из пола. Растущие под потолком слабо фосфоресцирующие грибы едва разгоняли сумрак. В этих недружелюбных условиях «высокие договаривающиеся стороны» мрачно смотрели друг на друга.

Рослая фигура Нифонта в темном балахоне, скрадывающем фигуру, казалась одной из теней, сошедшей со стены. Укрывавшая лицо маска была начисто лишена выражения. Каймеаркар и его первый советник, в свою очередь, воплощали холодное высокомерие, ясно показывая собеседнику, какое на самом деле место в мироздании он занимает. Чародею доставало опыта проникнуть взглядом сквозь морок, и из-под личины надменных полубогов то и дело выглядывали гротескные многолапые формы. Седеющие волосы оборачивались потускневшими перьями вокруг рта, а яркие желтые глаза – россыпью золотистых пятен на бледной коже. В этом было нечто чрезвычайно забавное.

– Смертный, – нарушил император молчание, наступившее после обмена приветствиями, – я предлагаю пересмотреть условия нашей сделки.

– Да? – осведомился чародей с легким удивлением в голосе, не то настоящим, не то наигранным. – И в чем же заключаются изменения?

Йаэрна мрачно уставился в черные стекла, скрывающие глаза человека.

– Мне нужна технология производства темпорина.

Каймеаркар готов был поклясться, что под своей маской смертный усмехается.

– Да вы что! – сказал Нифонт вновь с удивлением, но уже веселым. – Представьте, но мне тоже нужна технология – производства кейх’арта. Равноценный обмен получается, не так ли?

Император явно заранее подготовился к такому развитию разговора.

– Предъяви товар первым, – потребовал он. Чародей кивнул и зашевелил длинными артистическими пальцами, сплетая сложные комплексные чары. Несколько замысловатых жестов – и в воздухе перед ним завис грубо обработанный каменный куб. Следом Нифонт извлек из воздуха припасенный для этой сделки кубик темпорина и опустил его на верхнюю грань конвертера.

– Ваш черед, – сообщил он. Каймеаркар коротко распорядился на эльфийском, и в помещение вошел тощий ссутуленный человек с пустыми глазами, по всей видимости захваченный в рабство во время одного из конфликтов Кьярнада с соседями. Раб нес в руках кадку со странным растением с мясистыми листьями.

– Вот оно, – произнес император, когда пришедший поставил кадку на пол. – Кейх’арт – растительный наркотик. Растираешь листья в порошок, смешиваешь с небольшим количеством жидкости – и получаешь необходимый состав. Просто и незамысловато.

Чародей смерил эльфийского императора долгим, ничего не выражающим взглядом, словно бы что-то подсчитывая. Подошел к кусту, оглядел его, с некоторым сомнением покачал головой, натянул вытащенные из воздуха защитные перчатки. Затем оторвал от одного из листьев кусок, одним движением растер между пальцами и бросил щепоть на ладонь топтавшегося неподалеку раба, прибавив к этому каплю магически сотворенной воды.

Пленный взвыл и завертелся волчком. На том месте, куда угодила смесь, кожа пузырилась и на глазах расползалась. Состав прожег руку едва ли не до кости.

– Вздумали меня обмануть? – скучающе произнес Нифонт, разглядывая муки раба с естественно-научным интересом. – Резонно, резонно. Ничего другого я и не ожидал, хотя не подозревал, что проверить окажется столь легко. А теперь настоящую технологию, пожалуйста.

Мимические щупальца императора скрутились в спирали и подергивались, что сигнализировало о бешеной ярости. Тем не менее он отдал новый приказ, и стенающий пленник уковылял прочь. Вскоре он вернулся с еще одной кадкой, где произрастал густой кустарник с мелкими синеватыми листочками и длинными изогнутыми шипами.

– Вот, – мрачно бросил йаэрна.

– Опять? – с иронией поинтересовался чародей.

– Можешь провести очередную проверку, – хмыкнул Каймеаркар, указав одной из верхних рук на раба. – Кейх’арт содержится в шипах. Достаточно одного укола, но это недостаточно безопасно – надежнее отламывать шипы и вываривать до полного растворения.

Нифонт не отказался и от этого эксперимента – взял безвольного пленника за руку и надавил чужой ладонью на шип. Раб снова вскрикнул, но быстро начал успокаиваться и перестал трясти обожженной рукой. Чародей пристально уставился в глаза подопытного. Радужки стремительно наливались оранжевым мерцанием, а зрачки начали судорожно сокращаться и расширяться, причем независимо друг от друга. Один мог сузиться и замереть на несколько мгновений, а второй – в рваном ритме менять диаметр. Через полминуты зрачки прекратили бешеную пляску, а на лице замерло выражение отстраненного блаженства.

Все классические признаки были налицо.

– Что ж, в этот раз, похоже, все верно, – констатировал Нифонт, вновь разглядывая кустарник. – Как за ним ухаживать? Разводить?

– Тебе проведут инструктаж, – отозвался император. Его взгляд не отрывался от двух разновеликих кубов, паривших посреди зала. – Ну что, смертный, по рукам?

– По рукам, – кивнул Нифонт, как можно незаметнее складывая в уме чары. Если все пройдет удачно, к вечеру раб скончается от сердечного приступа. Высшие когнитивные функции почти угасли в этой карикатуре на человеческое существо, и она была скорее животным, чем разумным созданием – но все же Шриваставу коробило от одного взгляда на подобную участь.

Эвтаназия – единственная помощь, которую он мог предложить на данном этапе.

Звездолет «Танатос»

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

Вскоре после того, как за Семеном закрылась дверь, в кают-компании начался мозговой штурм, посвященный стратегии борьбы.

– И как мы будем его искать? – задал вопрос Александр. – Совсем не факт, что Семен сумеет его обнаружить.

– А что такого? – не понял Эльринн. – Пробьем все доступные базы данных по словам «Владыка», «Нифонт», «Почитатели Огня»… Может, чего и найдем…

– Пробовал, – размеренно отозвался Уррглаах. – Ничего представляющего интерес.

Зиктейр хихикнул и выдал замысловатую гоблинскую идиому, описывающую прелести поиска одной конкретной хвоинки в ельнике. Баггейн задумчиво пошевелил ушами, вытащил потрепанный блокнот и начал делать в нем какие-то пометки шариковой ручкой. Никто не знал толком, где консервативный перевертыш добывал свой антиквариат, но стоило закончиться месту в блокноте или чернилам в ручке, он немедля обзаводился новыми.

– Прочесывать городские клубы долго, – прокомментировал Эльринн вслух, не переставая что-то чиркать на листке, – но, видимо, придется. В Сети оседает не все, а вот если осторожненько порасспросить местных… На что-нибудь можем и наткнуться – если не на место сбора, то на какие-нибудь интересные сведения.

– Примем в качестве рабочей версии, – отозвался дракон. По его лицу сложно было что-либо прочитать, но, кажется, его такой подход категорически не устраивал.

– Другой вопрос, – снова подал голос Синохари. – Когда мы этого Нифонта отыщем – что мы с ним будем делать?

– Поговорим, – ответил Уррглаах. Макс сморгнул и удивленно посмотрел на него:

– Просто поговорим?

– Не «просто», а по делу, – хладнокровно отозвался ящер. – Судя по тому что он выбирает предельно малонаселенные звездные системы, наш фигурант определенно не ставит целью терроризм или нечто подобное. Вместе с тем – почему тогда он не выбирает звезды с необитаемыми планетами, ведь таких гораздо больше? Тут очень много неясностей, которые было бы неплохо прояснить в беседе с самим Нифонтом – возможно, с ним удастся даже договориться как с разумным человеком.

– Ты в этом уверен? – поинтересовался баггейн.

– Нет, – прямо ответил Уррглаах. – Недостаточно данных, чтобы судить о психологии фигуранта. Тем более что он явно не разменивается на простые планы, предпочитая сложные комбинации. Человек, который прикидывается мертвым, гасит звезды и одновременно возглавляет секту, успешно выдавая себя за бога… Пока не берусь утверждать, чего от него можно ожидать. Впрочем, эпизод со взрывом тюрьмы указывает, что велика вероятность… агрессивного отпора. К этому стоит подготовиться заранее.

– А что тут готовиться? – не понял Аневич-Эндриксон. – Нифонт – маг…

– Чародей, – поморщился Александр. – В крайнем случае – теург. Маги – это зороастрийские жрецы, к нам отношения не имеют.

– Хорошо, чародей, – принял поправку Макс. – И, стало быть, чувствует магию. В качестве переговорщика выступает кто-нибудь из наших ма… теургов, отвлекая на себя внимание, а в это время кто-нибудь другой занимает позицию сзади, чтобы в случае чего оглушить и скрутить Нифонта!

Синохари хохотнул.

– Смешно, – без тени улыбки на лице согласился дракон. – Безусловно, Нифонт во время опасных переговоров полностью пренебрежет защитой и не задействует даже простое защитное поле. А рядом не будет ни одного Почитателя Огня, а если и будут – то, безусловно, проявят полное бездействие. Никаких огненных птиц, с легкостью разрушающих каменные храмы, и других вещей, о которых мы не имеем представления.

– Резонно, – со вздохом признал ученый, размышляя, с чего бы ящера пробрало на столь откровенный сарказм. – Хм, кстати, если у них все завязано на огонь… как насчет воды?

Александр задумчиво почесал нос, потом отверг эту версию:

– Скорее всего, вода просто испарится – а это нам только помешает. Не обваримся, конечно, благодаря вашим разработкам, зато видимость нам это знатно попортит…

– Да я не в том смысле… – поморщился Макс. – Не знаю, как это будет в ваших теургических терминах, поэтому приведу простую аналогию. Знаете, как волны в противофазе взаимно гасят друг друга? Что, если поступить так же – столкнуть разные… значения? Смыслы? Как это правильно называется? Никогда не мог понять вашу запутанную терминологию.

– А, понял, – кивнул чародей, – конфликт идей. Как раз ваши, республиканские спецы, исследовали этот вопрос. Как бишь оно называется?..

– Эффект Рамбла-Лоуренса, – отозвался Уррглаах. – Интересные были люди, Лоуренса я лично знал. Мысль богатая, но она излишне чревата.

– Ага, – согласился Александр. – Побочные эффекты, резонанс вторичных гармоник, риск коллапса… Слишком ненадежно. Лучше поискать другие методы. Возможно, «Черное Безмолвие», но у нас нет нужного оборудования.

– Мысль неплохая, – согласился дракон. – Хотя тут тоже есть нюансы. Считается, что эти культисты не используют магию – вполне возможно, блокирующие чары их просто не возьмут.

– Что еще за «Черное Безмолвие»? – не понял Аневич-Эндриксон.

– Чары, которые не дают воспринимать магическую составляющую мира, а значит, и колдовать, – пояснил Синохари. – Но для них нужны очень специфические талисманы, частным лицам их не продают – разве только на черном рынке.

Последнее обстоятельство явно вызвало у Макса недовольство, но какую-то пометку в коммуникаторе он все же сделал.

– Хм, может, в таком случае тоже обойтись без магии? – предположил Эльринн. – Устроим психологическую атаку – шумовые гранаты, дымовые шашки, десяток подвижных голограмм… Они там запаникуют и скорее друг друга перебьют, чем нам помешают.

Макс почесал затылок. Он уже привык, что баггейн порой забывает, в каком столетии живет, но предложение все равно произвело впечатление.

– Возможно… – с сомнением протянул он, – хотя не уверен, что такое сработает. Кстати, «дымовая шашка» – это вообще какой век?..

– Двадцатый – двадцать первый, – прикинул дракон, полуприкрыв глаза.

– Еще предложения? – поинтересовался основатель.

– Сбор информации, – лаконично ответил Уррглаах. – Пока абсолютно все построения упираются в недостаток данных. Сейчас мы можем сделать только одно – отыскать место сбора сектантов. А далее, полагаю, логично установить за этим местом слежку. Так мы сможем составить хотя бы минимальное представление о том, какими силами располагает Нифонт.

На этом совещание закрыли. В ожидании Семена каждый занялся своим делом. Уррглаах нацепил на голову Интернет-обруч и отправился бороздить просторы Сети. Аневич-Эндриксон вытащил из кармана ромб Руба и принялся привычно вертеть эту головоломку, перебирая различные комбинации. Эльринн достал блокнот и стал делать в нем какие-то пометки, то и дело задумчиво грызя колпачок шариковой ручки и шевеля ушами. Синохари и Ктуррмаан недолго думая в очередной раз уселись играть в карты. Последующую четверть часа в кают-компании царила редкая тишина, изредка прерываемая обвинениями в шулерстве на двух языках.

Через пятнадцать минут от дверей послышалось:

– Да будет ночь благосклонна к вам, господа! – и в кают-компанию вошел Семен Игве. Вампир определенно выглядел весьма довольным.

– Какие новости? – поинтересовался Макс, ставя ромб Руба на стол. Остальные тоже оторвались от своих занятий, ожидая итогов беседы с владельцем клуба.

– Новости хорошие, – отозвался кровопийца. – Можете меня поздравить – я знаю, где живет Нифонт.

– Где?!

– Откуда?!

– Как?!

Голоса разделились.

– Точного адреса не знаю, – поспешил разочаровать их Семен. – Только район. Синькуардовский, это где-то на восточной окраине.

– Все равно ценная информация… – протянул дракон. – А что еще ты узнал?

Вампир коротко рассказал о том, что выяснил у гнома – с его слов и из его головы. К примеру, когда речь шла о Мархе, Семен скинул всем в голову телепатическое изображение, вытащенное из сознания Фуркражта. Грубые черты лица, серые волосы, пронзительный взгляд – внешность у загадочного помощника Нифонта была колоритной.

– Итак, мы приблизительно знаем, где живет Нифонт, и можем отыскать его дом, – подвел итог Уррглаах. – Думаю, займемся этим завтра. Все согласны?

Все были согласны.

– С вашего позволения, я отлучусь на пару часов, – встал из-за стола Макс.

– Зачем? – удивился Эльринн.

– У меня есть одно незавершенное дело, – отозвался Аневич-Эндриксон и вышел. Уррглаах проводил его странным взглядом.

– Что такое? – тихо спросил у дракона Семен.

– А ты не чувствуешь? – в свою очередь спросил Уррглаах. – На нем амулет, блокирующий телепатию. Наш основатель что-то скрывает. И это по меньшей мере странно…

Независимая планета Ктургомс. Город Эшриалг

Пятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению

– Мой заказ готов? – спросил Макс Аневич-Эндриксон у собеседника.

Собеседник был немолодым и тощим человеком с хриплым тихим голосом. Глаза серые, раскосые, макушка выбрита до синевы, бороды нет, а вот усы есть – длинные, седые, ниточками свисающие чуть ли не до пупа.

– Почти… – отозвался бритый собеседник. – Почти… Работа завершится через пару часов.

– Вот тогда я и оплачу заказ, – твердо сказал Макс. – Переведу на ваш счет все до последнего доллевро. А пока довольствуйтесь авансом.

– Хорошо… – недовольно проскрипел бритый. – Хорошо…