— Давай уйдем отсюда, — попросила Алекта. — Не понимаю, зачем нам бродить в этом… в этом… — голос ее упал почти до шепота, — …городе, как ты его назвала.

— Тебе совсем не обязательно здесь находиться, — холодно ответила Илна, внимательно присматриваясь к людям, проходящим через ворота, возле которых они стояли с Алектой. — Иди, занимайся своими делами, я могу сама о себе позаботиться.

В душе Илна вовсе не хотела, чтобы дикарка ушла. Алекта совершенно не подходила на роль подруги, но сейчас она единственный союзник. Если же дикарка думает, что ее капризы могут повлиять на решимость Илны исполнить свой долг, тогда она просто дура, жалкая, падшая дура.

Алекта топнула босой ногой по земле, и в воздух поднялось небольшое облако пыли. Она что-то пробормотала, но Илна не обращала на нее никакого внимания. Всматриваясь в людской поток, девушка пыталась найти какую-нибудь закономерность в их движении. Солнце поднялось уже высоко, было около часа дня. Людей, направлявшихся в город, стало еще больше. Все они старались попасть за городские стены до наступления темноты. Хотя стражники и не закрывали ворота на ночь, только редкие смельчаки рисковали пускаться в путь в темное время суток.

— Почему так много людей? — размышляла вслух Илна. — В Вэллисе я никогда не видела столько народа в это время дня.

Грунтовая дорога, ведущая в город, была разбита копытами животных и колесами карет и телег.

— Никогда не думала, что в одном месте может собраться такая толпа, — мрачно заявила Алекта. Илна с удивлением посмотрела на нее.

Боится, вдруг поняла девушка.

Даже живя в деревушке Барка, она не была оторвана от большого мира. Священники и купцы приезжали в их поселение, и Илна продавала им свои ткани. Они увозили их в разные места на далекие острова. Конечно, она не могла представить себе ни полуразрушенную Каркозу, ни процветающий Вэллис, пока не увидела их своими глазами, но по крайней мере знала, что они существуют.

Алекта же никогда не слышала о городах. Илна нахмурилась. Даже если дикарка и могла путешествовать по своему времени, то вряд ли бы она нашла там хотя бы один город. И, несмотря на умение пользоваться магией и всю свою безжалостность, место, в котором они сейчас находились, пугало ее.

— Послушай, ты можешь отправить меня назад, в мир сновидений, как это сделала Теноктрис?

Алекта отрицательно покачала головой. На ее лице появилась кислая улыбка.

— Я не знаю, как это делала твоя Теноктрис, — объяснила дикарка и недоверчиво взглянула на спутницу. — А ты не обманываешь меня? Разве ты не сама начертила кровью жертвенной козы вход туда?

— Нет, — огрызнулась Илна. Ее охватил беспричинный гнев. В такие моменты она обычно начинала плести узелки, чтобы успокоиться. — И никто, про кого я тебе говорила, не делал никаких жертвоприношений.

Она опять повернулась к воротам. Наблюдение за людским потоком ничего не давало. Ей лишь удалось заметить, что число желающих попасть в город увеличилось. Оставалось только присоединиться к ним, чтобы попытаться получить ответы на интересующие ее вопросы. И сделать это лучше сейчас, вместе с толпой, притворившись, будто они приезжие, чтобы никто не заподозрил их в убийстве сторожа храма прошлой ночью.

— Если хочешь… — слегка волнуясь, начала Алекта. Она боялась, что Илна бросит ее в этом ужасном месте. — Если хочешь, я могу привести тебе кого-нибудь из этой толпы, и ты сможешь с ним поговорить.

Илна бросила на нее грозный взгляд и с вызовом рассмеялась.

— Нет, совсем не так, как вчера. Но если захочешь, то могу и так.

— Я вовсе не хочу ничего такого, — без обиняков заявила Илна. К щекам прилила кровь, ее уже трясло от злости. — Иди, делай свое дело, но только так, чтобы мы не получили еще одного покойника.

Сплетенный ею узор мог бы кого угодно заставить отвечать на ее вопросы. Но для этого нужно остаться с человеком один на один. На шумной дороге такой трюк вряд ли бы прошел.

Земля в том месте, где они стояли, была вытоптанной и бесплодной, лишь кое-где торчали клочки чахлой травы. Алекта присела на корточки и рукоятью кинжала нарисовала на пыльной обочине пятиконечную звезду.

Вокруг получившейся фигуры она изобразила магические символы. Илна не смогла их прочитать, хотя глаза ее и привыкли разбирать запутанные узоры. Эти символы были совсем не похожи на Старую Вязь, которой пользовалась в своем волшебстве Теноктрис. А если они и не письмена вовсе? Может быть, если присмотреться, их можно разобрать?

Но никакого желания вникать в загадочные рисунки у нее не было, и Илна отвернулась.

— Так, — распорядилась Алекта. — Встань впереди, чтобы люди не видели меня с дороги. Мне понадобится немного времени для заклинания. Отойди в сторону, когда увидишь человека, которого захочешь расспросить.

Она нахмурилась.

— Это должен быть мужчина. Ты справишься?

— Да, — холодно, почти зло произнесла Илна и, став спиной к своей нежеланной спутнице, вновь принялась всматриваться в толпу. Ее длинное платье полностью скрывало начертанные Алектой символы.

За спиной у нее зазвучали монотонные заклинания.

Проходившие мимо люди обращали на Илну внимания не больше, чем на придорожный столб. Все смотрели только на ворота, и никто не изъявлял желания заговорить с ней или о чем-то спросить. Люди были слишком заняты собственными мыслями, а на их серых от пыли лицах ясно читались озабоченность и решимость.

В город приезжали целыми семьями. Родители без особых церемоний, будто козу на веревке, тащили за собой детей, не обращая внимания на их крики и вопли. Подростки шныряли среди взрослых, ловко избегая толчков и оплеух.

Что же влекло их всех в город? Чем объяснить такое огромное скопление людей?

Девушка холодно улыбнулась. Ритуалы, вот что было единственной причиной, по которой в городе собиралось так много народа. Она вспомнила, что дикарка рассказывала ей о возвращении Своры.

Поток народа постепенно оскудевал.

Алекта продолжала повторять слова заклинания. Илна не могла уловить в них какого-либо смысла, но повторение одних и тех же фраз могло означать, что дикарка готова к действию. Нужно сосредоточиться и выбрать цель.

Небольшое стадо прошло мимо нее, но гуртовщик проявил к ней меньше интереса, чем блеющие овечки. Илна уже хотела остановить его, но передумала, увидев чуть дальше хорошо одетого всадника. Он хмурился, раздумывая над тем, что лучше: объехать стадо или проехать прямо через него. Девушке показалось странным, что такого человека не сопровождают слуги. По всей видимости, ему просто надоело плестись в хвосте неспешно движущейся массы, и он на каком-то повороте вырвался немного вперед.

Илна шагнула в сторону.

— Вот этот, — бросила она дикарке.

Перед глазами всадника вспыхнул отраженный свет. Мужчина выпрямился в седле и чуть подался вперед, словно всматриваясь во что-то. Спустя мгновение тело его обмякло. Казалось, еще немного, и он свалится на землю, но он тут же очнулся и направил лошадь прямо к нарисованной звезде.

На своем пути лошадь задела пожилую женщину. Та завопила, а из корзины, висевшей у нее на спине, посыпалась репа.

Всадник не обратил на это происшествие никакого внимания. Он ехал вперед, даже не пытаясь вытереть испарину, выступившую на лице. Приблизившись к Алекте, мужчина спрыгнул на землю и встал, скрестив на груди руки.

Похоже, его кобылка не была приучена следовать за хозяином. Не чувствуя на себе всадника, она сначала сделала еще несколько шагов вдоль дороги, а потом направилась к тому месту, откуда со стены на траву стекала тонкая струйка воды.

— Он твой, — ухмыльнулась Алекта, посмотрев на компаньонку с видом победительницы. — Спрашивай, о чем пожелаешь.

Она отошла в сторону, дабы скрыть последствия тех усилий, которые потребовались ей для совершения обряда. Бахвальство дикарки понравилось Илне больше, чем жалобы о тяжести проделанной работы.

— Что это за город? — коротко спросила Илна. С одной стороны, этот вопрос мог вызвать подозрения, с другой — был совершенно невинным.

— Это Доннел, — ответил мужчина, взгляд которого сосредоточился на пентаграмме. Голос его прозвучал бесстрастно и тихо, словно с Илной разговаривал спящий.

Доннел на Тизамуре. Окажись на ее месте Лиэйн, она сразу бы догадалась, куда они попали. Илна незаметно для себя улыбнулась, вспомнив о близких людях, которые хорошо знали ее. Значит, это и есть то самое место, куда ей предстояло отправиться с Чалкусом. А попала она сюда намного раньше и самым неожиданным образом.

— Зачем едешь в город?

— Владычица призывает своих слуг в Доннел, — объяснил всадник. — Мы должны помочь ей вернуться в этот мир и снова сесть на трон. Для этого нужно собраться всем вместе и молиться при полной луне. Тогда Владычица опять будет править миром.

Илна нахмурилась. Прошлой ночью была только первая четверть луны. Для того чтобы луна созрела, как объяснял Гаррик, нужно семь дней. А точнее, пять пальцев на одной руке и два на другой.

— Как Владычица призвала тебя? — продолжала спрашивать Илна, — Тебя позвал священник?

— Священник? — с недоумением переспросил мужчина. Он два раза моргнул, словно обдумывая значение этого слова. — Владычица позвала меня. Она пришла в мой сон и велела срочно ехать в Доннел, чтобы принять участие в священном ритуале.

Сон? Нет, это представлялось Илне чем-то большим, чем обычный сон. Тот человеческий поток, в который она пристально всматривалась сегодня, был слишком большим и разношерстным. Все эти люди совершенно не походили на религиозных фанатиков.

Она еще раз оглядела мужчину. На нем был плащ с красным кантом. Высокие кожаные сапоги походили на обувь, которую носили знатные люди Вэллиса. Концы шелковой ленты цвета шафрана, завязанной вокруг шляпы, свисали на спину. Длинная золотая цепь с прозрачными камнями тремя кольцами обвивала шею.

Этот богатый человек бросил все ради призыва Владычицы. Илна сомневалась, что он сделал это по своей воле.

— Кто будет проводить священный ритуал? — Она не знала имен заговорщиков, которые были известны Гаррику и Лиэйн, но все равно решила задать этот вопрос.

— Владычица руководит нашей великой работой, — пробормотал наездник. — А мы лишь слуги и исполняем ее приказания.

Похоже, стоящий перед ней мужчина не знал ничего определенного.

— Лорд Конгин! — закричал какой-то человек, пробирающийся по дороге сквозь толпу. — Где ваша лошадь, милорд?

Трое мужчин и женщина в шляпах с лентами цвета шафрана направлялись в сторону Илны и их господина, отделившись от обоза доверху нагруженных телег.

Алекта тут же стерла пятиугольную звезду. Лорд Конгин широко раскрыл глаза и посмотрел вначале на нее, затем на Илну. Он бы упал на спину, если бы подоспевший слуга не подхватил его.

— Что ты сделала с нашим господином? — заверещала подскочившая следом служанка. — У него нет ничего общего с такой дрянью, как ты!

Илна вовремя успела поймать Алекту за запястье, не дав ей выхватить бронзовый кинжал. Служанке же она грозно бросила:

— Быстро иди своей дорогой, сейчас же!

Заслонив собой дикарку, девушка еще раз посмотрела на служанку и ее господина. Лорд Конгин с почерневшим лицом бормотал что-то невразумительное. Через некоторое время вся процессия двинулась к воротам.

— Ну что, теперь мы можем уйти из города? — спросила ее Алекта.

— Нет, — ответила Илна. — Теперь мы войдем в него и узнаем больше, чем нам удалось до сих пор.

Денег у нее не было. А дикарка наверняка даже не знала об их существовании. Но Илна не сомневалась, что сможет найти в городе работу.

Наверное, у нее не будет возможности сообщить полученные сведения Гаррику и Теноктрис в Вэллис до того, как наступит полнолуние. И все равно ее присутствие здесь не будет бесполезным. Даже если у Владычицы нет шеи, на которую можно накинуть петлю.

Только шесть человек, кроме Гаррика, Вескея и Хаккена, пришли к лодочному сараю, чтобы узнать о плане Метрона по освобождению Талемуса из тюрьмы. Остальные разбойники предпочли неведение.

Хаккен тоже хотел бы остаться в конюшне, если бы не был одним из основных исполнителей этой операции.

Метрон встал на причале так, чтобы видеть лицо каждого из присутствующих. Тинт плескалась поблизости на мелководье. Она выдергивала из воды камыш и выедала из стебля мякоть.

Гаррик еще раз обвел взглядом пруд, пытаясь рассмотреть, не прячется ли кто в зарослях ив, растущих вокруг водоема. Унылый пейзаж навевал тоску даже днем.

— А почему ты собрал нас именно здесь? — неожиданно спросил он.

Юноша заподозрил, что выбор места как-то связан с тем существом, с которым Метрон разговаривал ночью. Собираясь сюда, Гаррик надел пояс и вложил в ножны меч. А Хайм, после того как Халофий вернулся назад в конюшню, взял с собой на всякий случай сигнальный горн.

Волшебник пожал плечами.

— Я кое-что наколдовал, пока прятался под водой. А прошлой ночью, когда вы спали, я побывал здесь еще раз. Мне удалось увеличить силу воздействия магических заклинаний. Теперь я могу повлиять на глубинные слои космоса. Чуть позже к нам присоединятся помощники, вызванные мной из небытия. Теперь у меня хватает сил, чтобы пробудить их.

Он сел, скрестив ноги, на причал, повернулся спиной к озеру и принялся чертить жезлом в воздухе какие-то символы.

Гаррик, обдумывая сказанное Метроном, следил за его действиями. Как-то Теноктрис объясняла ему действие магических сил и предупреждала, что волшебнику могут грозить ужасные последствия, если пользоваться одним и тем же атамом постоянно. В конце концов он может вызвать такую силу, которая приведет к космическому катаклизму, способному погубить мир. А Метрон, как заметил принц, заботился лишь о том, чтобы наращивать мощь своих заклинаний, не задумываясь обо всем остальном.

От этой догадки Гаррика прошиб холодный пот. Рука потянулась к мечу. Он был прав, не доверяя Метрону с самого начала.

— Так у тебя есть на примете кто-то еще, чтобы разрушить стены тюрьмы? Значит, нам не придется делать это самим? — спросил Хаккен с затаенной надеждой, что волшебник решил обойтись без их участия.

Без видимых затруднений Метрон нарисовал жезлом на помосте семиконечную звезду и замкнул ее в круг. Его мастерство заставило Гаррика поморщиться.

— Моя магия поможет нам, — ответил он Хаккену. — Но совсем в другом деле.

Голос волшебника звучал снисходительно.

— Мои помощники присоединятся к нам после того, как мы освободим лорда Талемуса. Они помогут утвердить его на троне Лаута.

Гаррик чувствовал, что Метрон чего-то не договаривает и пытается скрыть от них какие-то сведения. Хотя, возможно, он поступил бы так же, чтобы не запугивать несведущих в волшебстве разбойников.

— Продолжай, — попросил Гаррик. Пытаться выведать у Метрона его замыслы дело пустое. В любом случае маг способен обвести их вокруг пальца. — Покажи, что мы должны сделать.

Оторвавшись от только что изображенных символов, волшебник посмотрел вверх и улыбнулся, но в его лице Гаррик разглядел злобную ненависть и сразу вспомнил предупреждение Тинт: «Ты можешь ему нравиться только в качестве еды».

Метрон достал из кошелька кольцо с сапфиром и положил его в центр звезды. Самого кольца не было видно, лишь камень загадочно мерцал в ночи.

Чертить какие-то еще символы, как ожидал Гаррик, маг не стал, но зато начал читать заклинание:

— Аммо аммония херамиталис… — его жезл опускался при каждом слове, прикасаясь к кольцу, наращивая силу атама, — аппа аппала аппалассо…

Небо над ними заволокло туманом, отчего на пристани стало очень темно. Над кругом, что нарисовал Метрон, образовался серый сгусток. Сначала он был не шире змеиного тела, а затем вырос до размеров дома.

Голос волшебника уже тонул в тумане, когда он шептал последние слова. Его жезл, не останавливаясь, продолжал ударять по кольцу. Метрон победно улыбнулся и обвел взглядом стоящих перед ним бандитов.

— Пик, — нараспев заговорил маг, — был построен в центре Дурассы первой женщиной — Заступницей. Она использовала его как свой дворец, а заодно и тюрьму.

Туман продолжал сгущаться, превращаясь в образ. Перед ними вырисовалось здание цилиндрической формы с черепичной крышей, раскрашенное чередующимися между собой серыми и голубыми полосами. Оно располагалось в центре сада, обнесенного высокой стеной. В башне с отвесными стенами не были ни окон, ни дверей. Лишь у самой земли разбойники разглядели небольшой вход.

— Внешняя стена не слишком высокая, и ее будет несложно преодолеть, особенно тебе и твоей компаньонке, мастер Гар, — хихикнул Метрон. — Напротив входа в тюрьму растут колючие кусты и виноградные лозы. А вокруг стены разросся бамбук. Дорога там просматривается всего лишь на двадцать футов от ворот.

Метрон указал пальцем в то место, где кусты полностью скрывали подступы к каменному изваянию. Правой рукой он продолжал ударять по кольцу. Гаррик заметил испарину на его лице.

— За всей этой растительностью никто не ухаживает, — вспомнил Вескей. — Обычно Эйхеон посылает туда отряд Защитников, чтобы они хоть немного вырубили деревья и подстригли кусты, но никто не хочет работать там садовником.

— Я их понимаю, — пробормотал Хаккен.

— В саду, — продолжал Метрон, — тоже подстерегают опасности, которые вам не преодолеть без меня и моих магических заклинаний.

Вескей от удивления поднял бровь, а Гаррик невольно поежился и тут же постарался успокоиться. Возможно, так оно и есть. Волшебник понимал, что чем больше будут разбойники знать об ожидающих их впереди трудностях, тем больше шансов на успех. Но Гаррик будет последним дураком, если начнет трястись от слов мага, которые пока ничем не подтверждены.

Метрон указал пальцем на пространство между внутренней стеной и башней, где виднелись подстриженные растения. Деревья окружали клумбы с яркими цветами. Живая изгородь, в которой разросшиеся кусты переплелись друг с другом, топорщилась в разные стороны необрезанными ветками. Впереди располагался цветник в виде звезды, в котором росли экзотические прозрачные растения. Их бутоны напоминали колокольчики, а сами они больше походили на медуз, чем на обычные цветы, к которым привык Гаррик.

Тинт уже сидела рядом с ним. Она старательно ковыряла в зубах когтистым пальцем, а рядом лежал стебель камыша, на случай, если Гар проголодается. Заметив взгляд хозяина, девушка оставила свое занятие и потерлась о его ногу. В ответ он почесал ей спину между лопаток. Чем больше Гаррик общался с девушкой-обезьяной, тем лучше понимал, что она меньше всего напоминает ему человека. Но без ее помощи им с этим сложным делом не справиться.

— Сад вокруг стены действительно выглядит так, как ты нам показал? — спросил Тосий, в недоумении теребя пальцами бородку.

— Да, — ответил Метрон. — Я показал вам, как все выглядит на самом деле. И это не обман.

— Тогда кто же его обрабатывает? — недоумевал разбойник. — Здесь видны руки мастера. Мой дедушка гордился бы мной, если бы я смог содержать лабиринт лорда Келшака в таком же порядке.

— Сад сам о себе заботится, — объяснил Метрон с лживой улыбкой. Он явно гордился собой, зная ответ на этот вопрос. Но не торопился выкладывать его разбойникам — Ни один человек не может войти сюда, и ни один человек не выживет здесь без помощи волшебника.

Гаррик молчал. Сейчас он впервые за долгое время сожалел, что не может посоветоваться с Карусом. Человек, действительно уверенный в своей власти, не стал бы так красоваться перед бандитами, как Метрон, рассказывая свои сказки.

Волшебник откашлялся и продолжил:

— Когда вы пройдете через сад…

— Ты не говорил раньше, что нам придется идти туда одним, — возмутился Хаккен. — А ты разве не полезешь с нами через эту стену?

— В чем-то ты прав, — успокоил его Метрон. — Я дам вам…

Он посмотрел на Гаррика.

— Я дам мастеру Гару… — продолжил он и снял со своей шеи серебряную цепочку, на которой висел хрустальный диск. — Вот это. Я буду общаться с вами через этот талисман. Моя магия будет проходить через него.

Все обратили взгляды на Гаррика. Он пожал плечами и кивнул волшебнику:

— Продолжай.

Метрон положил диск Гаррику на ладонь, и тот сжал пальцы. По непонятной причине принц ощутил себя очень одиноким и лишним здесь.

— Когда мы дойдем до крепости, — продолжил Метрон, и хрустальный диск вновь висел у него на груди, — то полезем на башню.

— Будет легче, если пройти сквозь стену, — заметил Вескей.

— Легко — да, но это совершенно бесполезно, — ответил волшебник. — На самом нижнем этаже находится охрана. Этажом выше — кухня, но и она охраняется. Два следующих этажа занимает сам Заступник. Там его опочивальня и кабинет. Лорда Талемуса содержат на самом верхнем этаже крепости, в тюрьме. Разве можем мы начать дело там, где вы предлагаете, добрые люди?

— А если попытаться зацепить за крышу веревку и влезть по ней наверх? — размышлял вслух Хаккен. Он прищурился, словно пытаясь представить, как это будет. — Может, у нас это и получится. Но нужен легкий острый крюк и очень тонкая веревка.

— Даже если крюк будет очень острым, он все равно не сможет зацепиться за крышу, — покачал головой Метрон. — Там нет ни парапета, ни выступов. Крыша гладкая, будто стекло.

Он пытался говорить важно и грозно, чтобы подчеркнуть значимость и трудность предстоящего дела. Но из-за того, что магические ритуалы забрали у него почти все силы, слова выползали из его горла с хрипом и свистом.

— И все же, — продолжил маг, — мое волшебство поможет вам забраться наверх, и вы сумеете освободить лорда Талемуса.

— Тюремщики на самом верху? — спросил Вескей и сам же ответил: — Да, должно быть, они там.

— Там нет никаких тюремщиков, — объяснил Метрон. — Никто не поднимается на верхний этаж, даже сам Заступник. Хотя он уже давно перестал быть человеком. Эйхеа создала в свое время существ, от которых уже в течение многих поколений зависят власть и сила Заступника.

Вескей обвел взглядом своих товарищей, задержав его на принце.

— Есть еще вопросы? — спросил атаман у разбойников.

— Когда отправляемся? — поинтересовался Гаррик.

— Завтра в полночь, — ответил волшебник и в последний раз ударил жезлом по кольцу. Образ башни скрылся в прозрачной глади воды, растворившись так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь легкую дымку в воздухе.

— Завтра в полночь, — повторил Вескей. Он все еще смотрел на Гаррика.

Юноша понимающе кивнул и еще раз почесал Тинт между лопатками. Больше всего ему сейчас хотелось знать, правильно ли он все понял. Но теперь осталось только ждать завтрашней полночи.

Громкий крик вырвал Кэшела из сна, в котором он объяснял Шарине, что все овцы на этом холме — его, и заставил вскочить на ноги.

— Тильфоза! — закричал он, хватая с земли посох.

Если все-таки моряки посмели тронуть девушку после его предупреждения, то пусть молятся Сестре о спасении. Кэшел ор-Кенсет не помилует их.

Тильфоза тоже вскочила, но тут же повалилась на землю, спасаясь от посоха. Кэшел спросонья едва не убил ее, собираясь спасти.

День был в самом разгаре. Солнечные лучи не смогли разбудить юношу. Он спал, как бык, распахавший за одну ночь целое поле. Но сейчас, когда он уже проснулся, дневной свет помог быстрее разобраться в случившемся. С Тильфозой все было в порядке. Она стояла на четвереньках и, похоже, не собиралась подниматься, пока не убедится, что посох вновь не просвистит над ее головой. Моряки же исчезли, все трое.

Снова раздался дикий крик. Кэшел узнал голос Мауникса. Он кричал от водопада, оттого места, где росли березы.

— Оставайся… — начал он, делая шаг в направлении, откуда неслись отчаянные вопли, но тут же оборвал себя. Оставить ее здесь, беззащитную, было неразумно.

— Дузи! — в отчаянии произнес Кэшел, вспомнив о защитнике пастухов, и обернулся к девушке: — Иди за мной!

Он понимал, что Тильфоза все равно бы потянулась следом, невзирая на запрет. Теперь же она бежала за ним следом, зажав в руке камень.

Они увидели капитана Мауникса в рощице. Он стоял к ним спиной, плотно прижавшись к березе. Его кулаки были словно прибиты к ее стволу. Уссо и Крюк стояли рядом, прижатые к другим деревьям. Плотник непрерывно визжал будто боров, которого кастрируют. От его ужасных криков зазвенело в ушах.

— В чем дело? — спросил Кэшел. — Что вы…

Ветки не держали моряков. Их ничто не держало, как показалось юноше. Он схватил Мауникса за плечо и попытался оторвать от березы. Капитан вновь взвыл от боли и ужаса.

Нимфа, которую он обнимал, засмеялась. Ее смех звучал словно журчание ручья. Она показалась Кэшелу человеком, но ее нежная кожа прямо у него на глазах превратилась в кору дерева, а лицо сморщилось и слилось с пятнышками и трещинками на стволе, которых стало еще больше, чем при их первой встрече.

— Она не нужна тебе, мальчик, — позвала его другая нимфа, превращаясь в человека. Ее тело уже не напоминало дерево, это была настоящая девушка. — Она занята, а я нет.

Нимфа, к которой прижимался Мауникс, разразилась сладострастным хохотом. Кэшел посмотрел на нее, потом перевел взгляд на капитана. Его туника была задрана вверх, а нижняя часть туловища крепко прижата к стволу дерева.

До Кэшела вдруг дошло, что нимфа не удерживает капитана. Но все же кое-что держало его в дереве. К сожалению, даже если от этого избавиться, то Мауникса все равно не освободить. Его тело уже начинало затвердевать, превращаясь в ствол, а глаза больше не открывались.

Юноша отошел в сторону и попытался спокойно принять решение. Посохом положение не выправить. Да и топор здесь бы не помог.

Тильфоза, не понимая, почему Кэшел медлит, не выдержала. Она размахнулась и швырнула камень, который до сих пор держала в руке, в то место, где у нимфы еще недавно было лицо.

Камень ударился в дерево, затем, отскочив и стукнув Мауникса по плечу, упал на землю. Капитан даже не пошевелился. Царапина от камня на коре березы стала затягиваться прямо у них на глазах, и вскоре ее уже невозможно было различить на стволе дерева.

Кэшел посмотрел сбоку на Крюка. Плотник молчал. Его глаза все еще были открыты, но он уже ничего не видел. Руки безвольно болтались вдоль тела. Возле дерева валялись обломки меча, который Крюк забрал у капитана. Наверное, плотник пытался освободиться. Кора полностью затянула тело нимфы и теперь начинала обволакивать Крюка.

— Кэшел, — тихо прошептала Тильфоза. — Я думаю, что вон там стоит Уссо.

Она указала в ту сторону, где на земле валялся кусок ткани, оторванный от одежды моряка.

— Он стал просто наростом на березе, — произнесла девушка и закрыла глаза. — Кэшел, куда нам теперь идти?

Юноша подошел к Крюку и, подобрав с земли обломок меча, передал его Тильфозе.

— Вот, возьми. Он сломан, но это все же лучше, чем ничего. Пойдем.

Нимфы уже окончательно превратились в обычные березы. Но Кэшел продолжал слышать их смех за спиной.

— Я не знаю, куда мы идем, — сказал он Тильфозе.

— Мне все равно. Только давай поскорее покинем это место.

— Как быстро они поставили этот помост, — восхитилась Шарина работой строителей, когда они подошли к деревянной платформе, возведенной у западных ворот дворца. — Здесь хватит места для всех участвующих в церемонии.

Бамбуковые решетки, такие же крепкие и прочные, как ловчая сеть охотника, были установлены по краям помоста. Рейзе, дворецкий Гаррика, положил на пол гобеленовые ковры, чтобы прикрыть и украсить дощатый пол и ступеньки лестницы. Гобелены приглушали звук шагов, и Шарина не слышала стука сандалий, когда поднималась на платформу.

— Строители использовали хороший лес, чтобы закрепить основание, — пробормотал Карус, осматривая постройку. — Думаю, здесь смогли бы разместиться все участники Совета, правда, если не позавтракают.

Король ущипнул себя за живот и засмеялся. Несмотря на то что Карус каждый день фехтовал на мечах с командиром Кровавых Орлов, он не переставал жаловаться, что собрания и встречи отнимают у него слишком много времени. А в разговоре с Шариной как-то сравнил себя с теленком, которого откармливают для праздничного ужина.

— Нам нужны еще одни хорошие подмостки для публичных выступлений. Не думаю, что здесь, у ворот, сможет поместиться тысяча человек, а король должен быть всегда на виду.

— Может быть, для этого подойдет площадь у таможенной башни на пристани? — предложила Лиэйн. — Если оттуда убрать все палатки, там разместится почти весь Вэллис.

— Ты хочешь, чтобы люди вспоминали обо мне, увидев таможенного чиновника? — засмеялся Карус. — Хотя, возможно, они не подумают ничего плохого, а башня на площади неплохое место для моих выступлений.

Канцлер Ройяс, лорд Валдрон и четыре секретаря, их сопровождавших, уже стояли у платформы и смотрели вверх. Увидев короля, они поклонились. Раньше слуги, приветствуя правителя, становились на колени. Гаррик отменил этот обычай во всем королевстве. Теперь в знак приветствия короля были приняты лишь глубокие поклоны.

Карус в сопровождении Лиэйн и придворных поднялся на помост, где уже стояла Шарина.

Лорд Аттапер остановился внизу у лестницы. Сейчас его сопровождали лишь несколько Кровавых Орлов. Остальные солдаты в полном вооружении охраняли ворота королевского дворца. Отсюда Аттаперу были видны только их копья и шлемы.

При виде короля толпа, собравшаяся перед воротами дворца, разразилась восторженными криками. Их подхватили жители ближних домов, стоявшие на балконах и высовывавшиеся из мансардных окон. Повсюду, будто краски на мольберте художника, пестрели ленты, флажки, шарфики.

Шум толпы забавлял Шарину. А вот Карусу показалось, что народу собралось слишком мало по сравнению с теми толпами, что сходились на площади в Каркозе во времена его правления. Правда, он тут же вспомнил, что тогда Острова были единым государством.

Народ теснился не только на площади перед дворцовыми воротами, но и на улицах, которые к ней примыкали, как смогла заметить Шарина. Навесы над магазинчиками и торговые палатки, обычно стоявшие у домов, сегодня отсутствовали. Их убрали или разломали за то время, пока глашатаи оповещали жителей города о сегодняшнем обращении принца Гаррика.

Церемониймейстер в черной одежде с пурпурными рукавами вышел на подмостки и поднял руки вверх, чтобы успокоить людей, но они все равно продолжали кричать.

Карус засмеялся и, положив руку на его плечо, слегка отодвинул в сторону смутившегося вельможу. Король запрыгнул на перила ограждения, покачнулся и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.

Лиэйн зажала рот ладонью, чтобы не закричать от страха. Стоявший рядом Ройяс не сумел сдержаться:

— Если вы сломаете сейчас шею…

— Успокойся, канцлер, — бросил ему через плечо Карус. Его голос едва слышался в шуме толпы. — Я залезал на корабельные мачты, чтобы обратиться к своей армии.

Король приставил ладони ко рту и закричал:

— Тишина!

Его услышали лишь несколько человек. Но все поняли, что к ним обращается король. Толпа притихла. На площади стало тише, чем в знойный полдень в лесу. Казалось, что перед дворцом не люди, а деревья, неподвижно застывшие в безветренный день.

— Жители Островов! — закричал Карус. — Мой народ!

Три сопровождавших короля секретаря принялись быстро записывать его слова. На этом особенно настаивала Лиэйн. Двое писали на восковых досках, у третьего были пергамент и чернильница, прилаженная к куску дерева. Завтра копии с речью Каруса будут доставлены курьерами во все прибрежные районы Вэллиса и оглашены их жителям.

Король стоял на перилах, уперев руки в бока. Шарина держалась возле него и видела, как меняется его лицо. Единственное, что сейчас объединяло его с Гарриком, — это общее тело. Она подумала, что настоящий Карус улыбался такой же дерзкой улыбкой, какую она видела в данный момент на губах своего «брата». Король держался твердо и уверенно. И Шарина чувствовала, что если бы он захотел, то сделал бы еще и стойку на руках.

— Все те, кто проливал свою кровь за спасение королевства! — продолжил Карус свою речь. — В этот раз мы не допустим кровопролития на нашей земле. Лорд Валдрон… — он указал рукой в сторону командующего своей армии. Толпа разразилась восторженными криками. Валдрон держался прямо как стальной клинок, стараясь не выдать волнения, охватившего его при виде признательных жителей Вэллиса. Король взмахом руки заставил их замолчать, — …и я видим, что у нас на Островах нет недостатка в смелых людях. У королевства есть надежные защитники. Это его сыновья и братья, а не наемные чужеземцы, управляют кораблями и служат в армии.

Толпа заревела от восторга. Шарина вдруг поняла, у кого Гаррик после приезда в Орнифол позаимствовал талант вести за собой людей. Здесь, на этих перилах, стоял человек, который справлялся со своим голосом так же ловко, как и крушил врагов.

Карус поднял вверх руки, чтобы вновь успокоить собравшихся. Ему удалось это довольно быстро. Церемониймейстер, стоявший здесь же, на платформе, смотрел на короля с нескрываемым восторгом и обожанием. За время паузы писари успели дописать последние слова Каруса.

— Управлять королевством, во главе которого стоит Валенс Третий…

Король был осторожен, выбирая слова, так же как и Гаррик. Министры тоже настаивали на обязательном упоминании того, что Валенс Третий до сих пор остается королем Островов. Официально усыновленный королем принц Гаррик должен был ежедневно справляться с этой поденной работой.

— …во время моего отсутствия будет государственный Совет безопасности во главе с канцлером лордом Ройясом.

Карус теперь указал в сторону Ройяса. Обычно сдержанный, сейчас он не смог скрыть улыбку, появившуюся в уголках губ. Это заметили все стоявшие рядом с ним на помосте.

Люди внизу стояли так плотно, что торговцы оказались не удел. Подносы со сладостями, кувшины с водой и вином, чашки разного размера, рулоны ткани, металлические кубки — все увязло в толпе зрителей. Лоточники не унывали. У них еще хватит времени наверстать упущенное, когда король и слуги удалятся.

Карус опять успокаивающе взмахнул рукой. Обернувшись, он с веселой улыбкой поманил к себе Лиэйн. Девушка удивилась, но послушно подошла к перилам. Карус соскочил на помост так же легко, как и запрыгнул на перила. Он взял в свою руку Лиэйн и поднял ее вверх. Толпа снова завопила.

Лорд Ройяс вопросительно посмотрел на Шарину. Девушка качнула головой. Ни она, ни стоявшие рядом и предположить не могли, что намеревается сделать человек, находящийся в теле Гаррика.

— Мой народ! — произнес Карус. — Мои друзья! Мои соплеменники! Решения должен принимать кто-то один. Не правительство. Я хочу сообщить вам о моей помолвке с леди Лиэйн бос-Бенлиман и ее назначении моим заместителем по всем вопросам на время моего участия в военной кампании. Прошу уважать ее и слушаться для собственного блага и блага государства.

Лиэйн открыла рот, но слова будто присохли к горлу. Он схватил ее за плечи, поцеловал и поднял на руки, демонстрируя всю свою силу и проворство. Толпа взорвалась восторженными криками.

Карус поставил дрожащую испуганную девушку на ноги. Шарина, приблизившись, обняла их обоих.

— Не волнуйся, девочка, — успокоил Лиэйн король, улыбаясь как победитель. — Ты должна занимать достойное место при дворе, пока не вернется Гаррик. И тебе больше не придется подчиняться всем этим господами. Ведь я назначил тебя вице-королевой.

— Но, — произнесла Лиэйн, глядя на короля огромными растерянными глазами, — но когда вернется Гаррик…

— Вы просто поженитесь, — заявила успокаивающе Шарина, прижав Лиэйн еще крепче. — Теперь уж наверняка.

— И я так думаю, — подтвердил Карус ее слова.

Вельможи Ройяс и Валдрон по-прежнему стояли на месте, не решаясь подойти. Поймав на себе взгляд Каруса, они сделали шаг вперед, чтобы поздравить короля и его невесту. Но тот махнул им рукой, жестом приказывая оставаться на месте. Наклонившись к девушкам, он прошептал:

— Все короли когда-то должны жениться. Твой Гаррик, — кивнул он Лиэйн, — смелый человек и достоин высших похвал. Но его родила и вырастила такая волчица, как Лора. Это она внушила ему отвращение к браку. Именно поэтому он так долго откладывал свадьбу. Я же, как хороший регент, готовлю королевство для достойного правителя. Он будет править еще лучше.

Карус еще раз обнял Шарину и Лиэйн и взглянул на свой народ.

— Я просто люблю того парня, который придет после меня.