Яркая вспышка света на мгновение ослепила Джейсона. В воздухе запахло огнем и раскаленным металлом. Магия бушевала над ним, позади него, в нем самом. Мальчика словно подхватил ураган — так завертело его в воздухе. Ему хотелось визжать от страха и в то же время кричать от радости, от охватившего его восторга, но он не мог издать ни звука. Вместо этого Джейсон ухватился за ураган, оседлал его и заскользил по Магии, как по поверхности волны.

Он никогда не испытывал ничего подобного и, проносясь сквозь пустоту, понимал, что, наверное, никогда больше не испытает такого острого и чистого ощущения.

Сейчас Магия была слита с ним, он был частью этой силы, которая несла его и в то же время держала.

От переполнявших его чувств Джейсон поднял вверх стиснутые в кулаки руки. Магия начала опускать мальчика, к нему вернулся голос, и он издал победный крик, когда увидел, что его выносит в реальность. Осторожно его поставили на землю.

Джейсон обессиленно уронил руки. Он был очень слаб после всего пережитого; несколькими глубокими вздохами юный Маг успокоил колотившееся сердце и огляделся.

Он стоял в грязной пещере и пошел из нее прочь, то и дело нагибая голову, чтобы не пораниться об острые камни потолка. Снаружи яркий солнечный свет заставил Джейсона на мгновение зажмуриться, и только после этого он смог посмотреть, откуда вышел.

Оказалось, что он вышел из пещеры в Железных Горах, о существовании которой и не подозревал. А может, раньше ее и не было? Главное, он открыл Врата!

Джейсона покачивало, колени дрожали, во всем теле ощущалась сильная слабость. Он поднял голову, чтобы разглядеть Врата.

На темно-красном склоне горы был вырезан атакующий дракон с разинутой пастью и острыми каменными зубами. Выглядел он очень устрашающе, но не для Джейсона. Юный Маг широко улыбнулся.

— Джейсон!

Бейли толкнула его, и он со смехом повалился на землю. Ребята посыпались на него, смеясь и пихая друг друга.

— Ты видел это? Врата Дракона. Ты видел, что ты сделал?! — кричала Бейли.

— Мы не знали, что с тобой! Ты исчез, и дракон тоже, и все стало тихо. А потом внутри горы раздался гул, — старался объяснить Трент.

— Мы все подумали: землетрясение! — добавил Рич.

Джейсон откатился в сторону, стараясь защитить свое измученное тело от дружеских тычков.

— А что потом? — задал он неизвестно кому вопрос.

— Разве ты не знаешь? — с удивлением спросила Бейли.

— Не забывайте, я был внутри, — ответил Джейсон.

— Ох! — изумилась Бейли своему непониманию.

— Вся гора затряслась, — проворчал Стеф. — Поднялась пыль, посыпались камни. Мы решили: все кончено. Сейчас это место исчезнет. А ты погиб.

— Да-а-а… — Джейсон потер лоб. Он как-то не подумал о том, что может случиться с незакрепленным Убежищем, если он потерпит провал.

Рич сидел на корточках, его обычно бледное лицо стало красным от пребывания на солнце, веснушки проступили еще ярче, как будто их присыпали шоколадной пудрой.

— Значит, ты убил дракона? — спросил он.

— Не думаю. Надеюсь, что нет. Мы были друзьями.

Джейсон с трудом приподнялся, чтобы сесть. Все перед ним закружилось, и он закрыл глаза.

— Друзья не едят друзей, — твердо сказала Бейли.

— Вот и хорошо. — Джейсон приоткрыл один глаз и взглянул на нее.

Трент поднялся на ноги:

— Значит, мы здесь в безопасности?

— Надеюсь.

Стеф по-медвежьи заворчал:

— Хорошо бы так, потому что ты потратил очень много энергии; а это может привлечь внимание, ну, как запах привлекает мух.

— Да, — заметил Рич, тоже подымаясь. — А что, неужели так всегда бывает, когда ты открываешь Врата? По-моему, в прошлый раз такого не было.

— Такого, как сегодня, со мной еще не случалось, — подтвердил Джейсон.

И, наверное, больше никогда не случится. И хорошо. Есть вещи, которые стоит испытать только один раз в жизни, подумал Джейсон.

Он еще никак не мог прийти в себя от пережитого. Мальчик попытался встать; с трудом, но ему это удалось.

— Я думаю, вам, ребята, нужно…

Генри обхватил Джейсона, чтобы поддержать:

— Что нужно?

— Разбить какой-нибудь лагерь. Или что-то в этом роде.

Джейсон покачнулся, борясь с тьмой, готовой поглотить его разум, но все же сумел переместить к ним Ребекку Ландау. Он знал, что должен закрыть Врата, чтобы не допустить проникновения враждебных сил, и закрыл, оставив лишь небольшую щелку для Тинг, надеясь, что она сумеет ее отыскать. После этого он больше не мог бороться с усталостью и повалился на землю. Последнее, что услышал юный Маг, это как вскрикнула Бейли. Надеюсь, я не упал на ее крысу, — подумал он и отключился.

* * *

Тинг находилась в вестибюле больницы. Она поджидала маму. Мама пошла подогнать машину, а бабушку увезли на процедуры. Девочка беспокойно ходила взад-вперед, стараясь не обращать внимания на других больных и их родственников.

Здесь, как в библиотеке, все переговаривались шепотом; от мраморного пола тянуло холодом, и даже проникавшие в окна солнечные лучи не могли согреть это помещение. Может быть, от этого или еще от чего-нибудь в воздухе как бы парило ощущение, что мало кто из пришедших на процедуры верит, что они помогут. Ожидая своей очереди, бабушка сказала Тинг:

— У них нет веры! — Стукнула палкой по полу и добавила: — Даже если я уйду, я буду продолжать жить. В твоей маме, в тебе. Вот во что я верю.

Через час ее привезли обратно в кресле-каталке; ее азиатское смуглое лицо теперь было бледным, рука забинтована после уколов, нижнюю часть лица закрывала марлевая повязка.

— Я подойду и вывезу вас, когда подгонят машину, — сказала медсестра.

Бабушка поморщилась на слова медсестры, ей не хотелось показываться на улице в кресле-каталке. Тинг нежно прижалась к ней:

— Как ты себя чувствуешь?

— Неприятное ощущение во рту после этих процедур. Даже мой любимый чай не сразу отобьет его. Но тут ничего не поделаешь, — ответила бабушка и сжала руку внучки. Даже теперь, несмотря на возраст и болезнь, ее рука сохраняет силу, подумала Тинг.

— Мама будет через минуту. Мы поедем домой, и ты отдохнешь.

От бабушки пахло каким-то лекарством и антисептиками. Ничего, думала Тинг, скоро будем дома, заварю ей имбирный чай, он отобьет больничный запах и поднимет бабушке настроение.

Они сидели, ожидая Джао Чу, мать Тинг, когда внезапно волна энергии прокатилась, как ослепительная вспышка, по залу и ударила в них, заставив девочку отшатнуться, а бабушку откинуться в кресле. Какое-то мгновение ни бабушка, ни внучка не могли ни вздохнуть, ни двинуться. Впрочем, никто, кроме них двоих, ничего не заметил.

Бабушка еще сильнее сжала руку девочки.

— Что это было? — наконец спросила она.

— Я не знаю!

Тинг хотелось кричать от радости. Она ощущала Магию, Магия звучала вокруг нее. Но откуда она возникла и чем вызвана, Тинг не имела ни малейшего понятия. Она подставила Магии лицо, словно цветок, тянущийся к солнцу, и еще несколько секунд вдыхала ее, пока та не ушла.

— Кто-то достиг высокого мастерства, — заметила бабушка.

Тинг сморгнула и услышала сигнал машины. Она взялась за спинку кресла, чтобы выкатить бабушку на улицу, и задумчиво проговорила:

— Представить себе не могу, что это было.

— Нам нужно идти туда.

— Куда?

— Ты сможешь найти куда, — сказала бабушка.

— А мама?

— Она поймет. — Бабушка поднялась с кресла и поправила одежду. На ней были шелковые брюки и черная шелковая блуза с вышитым на ней золотыми нитками тигром. — Оставь записку.

Тинг порылась в сумочке, быстро нацарапала записку и оставила ее на кресле. Выйдя с бабушкой в пустой коридор, девочка достала кристалл и сосредоточилась. После нескольких попыток ей удалось обнаружить след Магии. Тинг взяла бабушку за руку, и они переместились.

* * *

Гэйвен проснулся, как от толчка, и резко поднялся, раздраженный тем, что спал так долго и был так внезапно разбужен. Маг повел вокруг своим жезлом, пытаясь обнаружить посторонних, однако все было спокойно. Он удивился, что ничего вокруг не ощущает, глубоко вздохнул и присел около Элеоноры. «Ложная тревога, — сказал он сам себе, прикоснувшись к ее холодной руке, и добавил: — Конечно, речь не о тебе, за тебя я тревожусь постоянно». Гэйвен потер волчью голову на жезле, пытаясь собраться с мыслями. «Тетушка Фрея разбудила меня посреди ночи, чтобы поскандалить из-за ребят, как будто не понимает, что меня сейчас больше всего тревожит твое состояние. Я полностью в тупике, у меня нет ответов. Я все время спрашиваю себя, что бы сделал твой отец, и на него же раздражаюсь, когда думаю, что именно из-за Грегори, твоего отца, мы оказались в такой ситуации. Если бы он хоть что-то сделал, вместо того чтобы пассивно наблюдать за Бреннардом! Тот набирает силу, и все более зловещую. Какие козни он еще готовит? Гэйвен помолчал. Осторожно провел пальцем по щеке спящей Элеоноры. «Да, я знаю, это было не в стиле Серого Грегори, да и не в твоем. Я и сам порой меняю свое мнение через день. Иногда мне хочется добраться до Бреннарда просто ради мести». Гэйвен глубоко вздохнул, и тут его накрыла такая мощная волна энергии, что он какое-то время не мог дышать. Волна вошла в волчью голову на жезле, и глаза волка вспыхнули. Исходящие оттуда лучи света казались такими сильными, что, сфокусированные, могли бы резать сталь. Гэйвен откинулся на стуле, чувствуя, как энергия безостановочно бурлит во всем теле. Наконец она отхлынула, Маг жадно глотнул воздух, подумав, хорошо, что до волны успел вдохнуть, потом наклонился к Элеоноре.

Этот неожиданный всплеск энергии растрепал только ее волосы, черты лица немного смягчились, и теперь она выглядела более умиротворенной в своем глубоком сне. Никаких вызывающих тревогу изменений не произошло, чему Гэйвен был очень рад.

Он не имел представления, что произошло, однако намеревался выяснить и встал, покачивая жезлом.

* * *

Мур Халил протянул руку к пыльной книге в кожаном переплете, скрепленном золотыми шнурами, и вдруг на него накатила невероятная энергия. Он ощутил ее силу, аромат, вкус и медленно улыбнулся. Это должно было произойти, раньше или позже, но возможные последствия… Халил покачал головой: не поняв до конца, что происходит, он не в силах их точно оценить. Он должен провести исследования, прежде чем составит окончательное мнение.

Халил взял книгу и с осторожностью открыл ее, поскольку страницы были очень старые и ветхие, многовековые. Включил очень яркий свет и погрузился в чтение.

* * *

В темной комнате на другом конце света Бреннард вскочил на ноги. Энергия накатила на него и ушла, оставив похолодевшим и дрожащим. Он прижал ладони к глазам оттого, что Магия его ослепила, затем запрокинул голову и зарычал, сбросив на пол вазу эпохи Мин. Тысячи осколков раритетного фарфора разлетелись во все стороны.

Услышав этот странный звук, в комнату вбежал Джоннард и замер. Его лицо было белым, как мел. Он посмотрел на пол:

— Что случилось?

— А ты не почувствовал?

Джоннард медлил с ответом.

— Как можно было не почувствовать? — наконец проговорил он. — Это пронеслось, как тайфун.

— Определи источник этой энергии.

— Не могу. Эта энергия отскочила от меня, словно она не может соприкасаться с моей.

— Тогда найди того, кто сможет! — загремел Бреннард. — Я хочу знать, от кого исходил такой мощный выброс энергии.

— Хочешь… или тебе это нужно? — тихо спросил Джоннард, внимательно глядя на отца.

— Не будь глупцом, — рассердился Бреннард.

— Мы оба глупцы, если полагаем, что можем справиться с тем, кто выпустил такую энергию.

— Я не думаю, что это было нападение, — не сдавался отец.

— Но точно ты не знаешь.

— Нет. — Бреннард сжал кулаки. — Это могло быть как целенаправленным воздействием, так и побочным эффектом какого-то неизвестного нам явления, последствий которого никто не предполагал. В любом случае, я должен знать, кто это сделал.

Джоннард кивнул:

— Я все выясню.

Связь с Генри Сквиббом у Джоннарда была очень слабой в последнее время. Генри пытался сопротивляться, и Джоннард счел, что разумнее дать ему возможность поднакопить сил, пока они не понадобятся ему, Джоннарду. Возможно, теперь Генри снова может быть полезен.

— Что-нибудь еще? — спросил Джоннард отца.

— Ваза, — ответил тот, глядя на пол, словно лишь теперь осознал случившуюся неприятность.

Джоннард взмахнул рукой. Тысячи осколков фарфора поднялись в воздух и медленно закружились, сначала беспорядочно, потом все плотнее сближаясь, пока ваза не обрела свою первоначальную форму. Джоннард опустил руку, и драгоценная ваза вновь заняла свое место на столе отца, переливаясь голубыми и белыми оттенками тонкого фарфора.

— Будь аккуратнее, отец. Ты мог порезаться, — мягко предупредил Джоннард, повернулся и вышел.

Им овладело возбуждение. Похоже, дни безграничного могущества его отца завершаются. Джоннард будет нужен ему все больше и больше, поскольку способен на то, что не под силу Бреннарду.

И вскоре наступит день, когда вся власть перейдет в руки Джоннарда. Он хочет ее и не намерен долго ждать.

Сын уже почувствовал вкус силы отца и знал, что сможет завладеть ею. Тогда он возглавит армию, которую его отец собирал годами. Наемники проигранных войн за много веков, голодные и беспощадные, спят в катакомбах под поместьем, в ожидании, чтобы их разбудили и использовали по назначению. Они не из нынешнего времени. Подобно Бреннарду и Джоннарду, они безразличны к современной морали. Они из тех времен, когда залогом выживания была сила. Благодаря невольной помощи Изабеллы, Джоннард теперь сам мог делать Левкаторов с любого из них, но не для того, чтобы охотиться на своего близнеца, а чтобы охотиться с ним. До бесконечности.

Джоннард удовлетворенно улыбнулся. У Черной Руки есть средства, чтобы покорить мир либо с помощью силы, либо с помощью Магии. Пришло ее время.