Хоук проспал до полудня. Проснувшись, он принял ванну и выпил десяток чашек отвара ивовой коры. Прошлой ночью он оказался на классическом распутье. Перед ним были два пути. Один предполагал продолжать такой же образ жизни, что и сейчас: жить сегодняшним днем, не заглядывать в будущее, в котором он останется повесой. Пойдя по другому пути, он даст прошлому уйти из своей души и простит себя, как советовала Джулиана. Это будет непросто, но двенадцать лет назад он признал свое поражение. С тех пор он носил невидимую власяницу и скрывал печаль за маской клоуна.

Он выбрал второй путь, который освободит его от прошлого и откроет перед ним настоящее и будущее. Тот путь, который позволит ему вернуться в лоно семьи и получить наследство, оставленное отцом.

Отец сказал ему в тот день жестокие слова. Оглядываясь назад, он понимал, что отец говорил их без гнева и страха. Вспоминая свой собственный страх, который его охватил, когда Джулиана напилась пьяной, он хорошо представлял себе, что должен был чувствовать отец, только во сто крат сильнее, чем он. Ни один отец никогда не смирится с возможностью гибели сына на дуэли.

Он вспомнил и то, что сам тогда чувствовал. Он был презираем и напуган. Полон горечи. Тристан отзывался об отце как о добром человеке. Отец был и жестким человеком, потому что чувствовал, что Хоук недостаточно серьезно относится к своим будущим обязанностям. После того как Уэсткотт согласился принять деньги в обмен на дуэль, отец был груб с ним. Он не дал ему ни пенса, даже не сочувствовал ему.

Сегодня Хоук принял решение. Он выбрал правильный путь, тот, который заставит его выполнить свои обязанности. Больше чем обязанности — свой долг. Он заметил радость во взгляде Джулианы там, в парке. И потом вечером на балу она указала ему этот путь. Она сказала, что его прошлое не изменит ее мнение о нем, что она не будет настаивать на том, чтобы он поделился с ней своими тайнами. Она принимала его без всяких условий. Поначалу он в это не поверил. Он хотел вернуться к любовницам и погрузиться в печаль.

Прошлой ночью Джулиана осталась с ним. Другая с отвращением отвернулась бы от него. Но Джулиана осталась и просила его, чтобы он не беспокоился о том, что сказал.

Он всегда обожал ее, но никогда так сильно, как прошлой ночью. Хоук знал, как она страдала из-за того, что была нежеланным ребенком. Много лет назад ее беззащитность глубоко тронула его.

Она была и навсегда останется его Джули.

Он взглянул на часы. Время отправляться. Он не будет торопить ее. Джулиана заслуживает достойного отношения к себе.

Он посмотрел в зеркало и усмехнулся, поскольку подумал, что и внешне изменился. Тетка наверняка отругает его за использование ее дивана в качестве постели. Глубоко вздохнув, он в последний раз одернул жилет и зашагал в новую жизнь.

Джулиана сидела в гостиной, то и дело поглядывая на часы. Она немного представляла себе, чего ждать от Хоука. Он скорее всего обратит произошедшее в шутку. Она не признается, как его пьяные излияния встревожили ее. Он прошлой ночью беспокоился, что наговорил лишнего, но она не думала, что он все это запомнил. Она сделает все возможное, чтобы успокоить его, однако она чувствовала себя немного растерянной.

Долгие годы их знакомства она не сомневалась в том, что знает Хоука. Она понимала, что в его прошлом было что-то ужасное, причем связанное с Рамзи, но не представляла себе, что его отец выдвинул против него такие жестокие обвинения.

Ей было всего тринадцать, когда старый герцог умер. Она помнила лишь то, что он был серьезным и суровым человеком, так непохожим на сына. Еще она знала, что Тристан относился к нему с уважением и ценил его советы.

— Вы разговаривали ночью? — спросила Хестер.

Звук ее голоса заставил Джулиану вздрогнуть.

— Немного. Он плохо соображал. — Она не стала говорить Хестер, что Хоук рассказал об их непростых взаимоотношениях с отцом.

— Много ли ты узнала, дорогая? — спросила Хестер, отложив в сторону книгу, которую читала.

— Достаточно, — не отвела взгляда Джулиана.

— Я знаю, его отец что-то скрывал. У Марка были безумные глаза, наполненные мукой. Конечно, отец ничего не говорил его матери. Но она знала, хотя и ни за что бы не призналась в этом. У Луизы доброе сердце, но она всегда была инфантильной, нуждающейся в заботе окружающих.

Послышался звук шагов, и в комнату вошел Хоук.

— Я попросил дворецкого не докладывать о моем приходе.

— Я налью вам чашку чаю, — предложила, поднявшись, Джулиана.

— Я выпил столько, что хватило бы наполнить ванну. — Хоук взглянул на тетку. — Не могу понять, зачем я вчера попросил кучера привезти меня сюда. Видимо, последние дни я проводил здесь столько времени, что начал чувствовать себя как дома.

— Тебе здесь всегда рады, — сказала Хестер, — и пьяному, и трезвому.

— Тетя, позволь мне поговорить с Джулианой тет-а-тет.

— Конечно.

Он помог ей встать и поцеловал в щеку.

— Спасибо тебе.

Когда Хестер вышла, он сел рядом с Джулианой. Она затрепетала.

— То, что я говорил вчера…

— Не беспокойтесь. Это алкоголь развязал вам язык.

— Верно. Я много думал о том, что сказал мне отец. Он испугался за меня.

— Вам грозила опасность? — Джулиана судорожно сглотнула.

— Он заплатил целое состояние, чтобы я на рассвете не оказался под дулом пистолета.

Она сцепила дрожащие руки. Что же он натворил?

— Когда ты предложила мне простить себя, поначалу я не поверил, что это возможно. Но ты сказала еще кое-что, что помогло мне. — Ее сердце забилось быстрее. — Ты сказала, что бы ни случилось, ты не изменишь своего отношения ко мне.

— Никогда, — подтвердила она.

— И ты мне веришь без всяких условий?

— Да.

— Я решил похоронить прошлое. И я выбираю будущее.

— Я рада, — прошептала Джулиана, едва сдержав выступившие на глазах слезы.

— Я должен наладить отношения с семьей, — сказал он. — Хотя я не порывал с ней, но и не исполнял как следует своих обязательств по отношению к родным. Больше всего я сожалею, что не понял, какой характер у Монтегю, прежде чем дать Пейшенс благословение на брак с ним. А теперь она страдает.

— Я знаю, — она потянулась к нему и схватила за руку, — что вы чувствуете свою ответственность, но Пейшенс сама выбрала его в мужья. И она сильнее, чем вы считаете. Она не позволит измываться над собой.

— Когда она вернется, я поговорю с ней наедине и постараюсь убедить, что, если понадобится, буду помогать ей и детям. По иронии судьбы Монтегю в чем-то прав по отношению ко мне. Отказавшись жить в Эшдаун-Хаусе, я очень огорчил мать. Кроме того, своим поведением оттолкнул отца. Мне следовало попробовать исправиться, но гордость не позволила мне вернуться.

— Но ваш отец виноват не меньше, а может быть, и больше, чем вы. Он должен просить у вас прощения за то, что сказал вам. Ведь слова могут ранить.

— Теперь уже ничего не изменишь, а я ведь глава семьи. На мне лежит ответственность за брата, но я и здесь повел себя не лучшим образом. Уильям, наверное, думает, что он мне безразличен.

— Зачем вы так говорите? — Джулиана сжала его руку.

— Затем, что когда он потерял контроль над собой, я его не остановил. Мне не хотелось, чтобы он страдал от слишком строгого старшего брата, как я от отца. Поэтому я вел себя совсем по-другому и дал ему слишком много свободы. Теперь я позову его домой и предложу ему задуматься над выбором профессии.

— Вы приняли так много решений за столь короткое время — улыбнулась Джулиана. — Хороших решений.

— За это я должен благодарить тебя.

— Я горжусь вами. — Никогда она не любила его так сильно, как сейчас.

— Ты позволишь мне составить тебе компанию сегодня вечером? — улыбнулся он, дернув ее за локон.

— Да, — сказала она, затаив дыхание. Неужели Хоук все-таки ее любит?

— Куда пойдем?

— В театр, — засмеялась она немного нервно. — Я даже не помню, какая пьеса.

— Скажи об этом тетке, а я за вами заеду.

Она поднялась одновременно с ним. Он поцеловал ей руку.

— До вечера.

Когда он вышел, ее глаза от счастья наполнились слезами. Как только он исчез из виду, она бросилась к окну, чтобы посмотреть на него. Увидев, что он вышел из дома, она прошептала:

— Я люблю тебя.

В театре Джулиана почувствовала себя так, словно ожил сон, который она смотрела долгие четыре года. Хоук сел рядом с ней, а когда поднялся занавес, незаметно взял ее руку.

Хестер и мистер Пекэм о чем-то оживленно беседовали. Джулиана притворилась, будто увлечена спектаклем, но не в силах была сосредоточиться. От радостного волнения она была сама не своя. Она представила себе, как, вернувшись домой, объявит о помолвке с Хоуком. Приедут члены его семьи и с восторгом встретят радостную новость. Возможно, после объявления о предстоящем бракосочетании все задержатся еще на месяц. И наконец, после долгого ожидания, она станет женой Хоука.

В антракте Хоук выпустил ее руку. Она вдруг смутилась. Это было глупо, ведь она давно его знала, но теперь все было по-другому.

Когда Хестер предложила выпить по бокалу шампанского, Хоук отказался:

— Пожалуй, я некоторое время вообще воздержусь от спиртного.

— Мне тоже почему-то не хочется, — сказала Джулиана.

В ложу вошли Эми, Джорджетта и Салли.

— Мы не помешали? — спросила Джорджетта.

— Разумеется, нет, — успокоила их Хестер.

Хоук помог Джулиане встать и подвел ее к подругам.

— Мы увидели вас из ложи моих родителей, — сообщила Джорджетта.

— Джулиана, — сказал Хоук, поклонившись девушкам, — я заметил своего приятеля в другом конце зала. Не возражаешь, если я повидаюсь с ним, пока ты будешь беседовать с подругами?

— Не возражаю. — Она смотрела ему в глаза, и ей казалось, что все происходит во сне.

— Дамы. — Хоук поклонился и вышел из ложи.

Подружки потянули ее в сторону.

— Господи! — воскликнула Джорджетта. — Как он смотрел на тебя! Удивительно, что ты не расплавилась и не превратилась в лужу на полу.

Она опустила глаза и покраснела.

— Какая ты сегодня застенчивая, — произнесла Эми.

— Не знаю, что случилось со мной. — Но конечно, она знала. Она была влюблена.

— Вы достигли согласия? — спросила Салли.

Джулиана посмотрела на нее и покачала головой. Он ничего не обещал, но он держал ее за руку.

— Что-то случилось, — сказала Джорджетта. — Он выглядел как влюбленный.

— Не будем ее пытать, — сказала Эми. — Напрасно мы уже делали это.

Джулиана благодарно посмотрела на подругу.

— Как вы думаете, — промолвила она, — что вы будете чувствовать, если мечта готова обернуться явью, но боитесь на это надеяться?

— Я удивлюсь, если он уже в этом сезоне не сделает тебе предложения, — заявила Джорджетта.

— Пожалуйста, — Джулиана прикусила губу, — никому об этом не говорите. Я не хочу сплетен, пока ничего не решено.

— Будем держать рты на замке, — пообещала Эми. — А ты, Джулиана, больше всех заслужила счастье.

Через несколько минут появились пятеро молодых людей. Они поздоровались с девушками, а затем Бофор подмигнул Джулиане:

— Слышали новость?

На мгновение она подумала, что Бофор имеет в виду ее и Хоука, но здравый смысл подсказал, что это невозможно. Никто не мог об этом узнать.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы помните об этой книжке? Газеты требуют ее запрета.

— Очень милая вещица, — сказала Салли.

Джулиана, взглянув на Эми и Джорджетгу, притворилась безразличной.

— Я слышал, в продаже не осталось ни одного экземпляра, — произнес Карутерс. — Сейчас готовятся в пятый раз допечатывать тираж.

Джулиана едва сдержала улыбку. Все читают ее книжку. Она с трудом сдерживала охватившее ее волнение. Никто не должен догадаться, что автор книги она. Она радовалась, что ее книга пользуется успехом, но предпочитала хранить свое авторство в строгой тайне. И так было много всего, от чего она получала удовольствие в этот вечер. Непростые времена в прошлом заставляли ее еще больше ценить нынешнее счастье.

— А Хоук прочел книжку? — с улыбкой спросил Карутерс.

Она застыла, вспомнив недовольство Хоука.

— Сомневаюсь.

Пока молодые люди продолжали гадать, кто является автором книги, Джулиану охватило беспокойство. Не написала ли она чего-то, что поможет Хоуку напасть на ее след? Она закусила губу. Он просил ее быть честной с ним. Она не сможет ему солгать, особенно сейчас, когда у них прекрасные отношения.

Разве она не может просто забыть упомянуть о том, что это она написала «Секреты обольщения»? Пропади все пропадом, она не может его обманывать. Нужно что-то придумать. Он недоволен книжкой, хотя еще не читал ее. Она будет ждать, пока он ее не прочтет. Когда он убедится в достоинствах ее работы, он не будет сердиться, что она держала свое авторство в секрете. А может быть, ей стоит дождаться свадьбы. Она отвлечет его поцелуями, а затем признается, какой дрянной девчонкой была.

Скрывать — не значит лгать. Или все-таки это следует считать ложью?

— Мои родители, — с улыбкой обратился Карутерс к Джулиане, — хотят познакомиться со всеми вами.

Давайте сходим к ним в ложу.

— Какое чудесное предложение! — сказала Джулиана. — Но может быть, мне не следует уходить. Убеждена, остальные девушки с удовольствием примут ваше приглашение. — Она хотела дождаться Хоука, чтобы узнать о его планах.

— Они очень хотели познакомиться с вами, Джулиана, — сказал Карутерс, — я вас не задержу.

Отказаться и при этом не выглядеть невежливой было невозможно.

— Позвольте, я поговорю с Хестер.

Джулиана подошла к Хестер и сказала, что хочет поговорить с ней без свидетелей. Мистер Пекэм извинился и сказал, что вскоре вернется.

Когда он скрылся за дверью, Джулиана села рядом с Хестер и рассказала ей о просьбе Карутерса.

— Я бы предпочла остаться. Скоро появится Хоук.

— Девочка, — хитро улыбнулась Хестер, — не стоит беспокоиться. Идите. Племянник будет ценить тебя еще больше, если ты заставишь его немного подождать.

Джулиана все еще колебалась, и Хестер легонько стукнула ее веером.

— Вспомни «Секреты обольщения».

— Вы скажете ему, куда я ушла? — спросила Джулиана.

— Да, а теперь иди. Он будет рад тебя видеть.

Пока они шли, Джулиану не оставляло беспокойство. Все болтали, лишь она хранила молчание. Она надеялась, что визит не продлится долго. Разумеется, Хестер права, и ей не стоит выглядеть взволнованной. Но после всех испытаний и сердечных мук ей хотелось как можно больше времени проводить с ним, особенно сегодня вечером. Потому что сегодняшний день можно считать первым днем их романа.

Карутерс привел их к ложе родителей. Лорд и леди Фраммингем тепло всех поприветствовали. Джулиана стала прислушиваться к разговору. Ей очень нравились его родители. Когда мать Карутерса спросила о брате и Тессе, Джулиана рассказала о предстоящем рождении ребенка и вечере в их доме в его честь.

Начался второй акт. Подруги Джулианы решили еще немного остаться. Джулиана прикусила губу. Ей не хотелось терять время.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она. — Здесь чудесно, но я обещала леди Рутледж вернуться.

— Леди Джулиана, — поднялся Осгуд, — разрешите мне проводить вас.

— Я не хочу вас затруднять. Оставайтесь, я найду обратную дорогу.

— Я настаиваю, — сказал Осгуд. — Хоук будет недоволен, если узнает, что мы отпустили вас одну.

Она знала, что отказываться невежливо.

— Спасибо, Осгуд.

Когда они вышли, Джулиана тешила себя надеждой, что он не будет засиживаться в их ложе. Но ей стало стыдно из-за того, что она смогла так подумать. Осгуд хороший молодой человек, хотя временами выглядит глуповатым. Она улыбнулась, вспомнив, как он ворвался в гостиную Хестер, распространяя вокруг запах дыма.

Он посмотрел на нее:

— Вы сегодня необычайно хорошо выглядите.

— Спасибо.

— Я надеюсь, — он откашлялся, — что я не нанес вам обиды с этой книжкой.

— Конечно, нет, — успокоила она молодого человека. — А вы прочли ее?

— Да, и я поражен.

— Почему?

— Я не знал, что женщины стараются обмануть мужчин.

— Обмануть?

— Это не очень порядочно, — сказал Осгуд. — Автор советует девушкам самим купить цветы и поставить в гостиной, чтобы их поклонник думал, будто в доме побывал еще кто-то до него.

— А вы думаете, что в любви и на войне все делается честно?

— Я не думаю, что честно пытаться обвести мужчину вокруг пальца. Мужчинам тоже приходится несладко. Нам приходится набраться смелости, чтобы пригласить девушку на танец, рискуя получить отказ.

Джулиана вздрогнула. Она как-то не смотрела на это с точки зрения мужчин. Ей всегда казалось, что хозяином положения всегда остается мужчина. Осгуд открыл ей глаза, что мужчины тоже могут быть унижены каждый раз, когда приглашают даму танцевать.

— Меня так и подмывает написать нечто противоположное, вроде пособия, как мужчине обольстить возлюбленную, — признался Осгуд.

— Вы поэт, — ответила Джулиана. — Написать книжку вам будет совсем не сложно.

— Вы думаете, мне следует это сделать?

— Почему бы и нет? — Она пожала плечами. — Попытайтесь, вы же ничего не теряете.

— Клянусь Юпитером, я так и сделаю. Спасибо за поддержку, леди Джулиана.

— Спасибо вам, что рассказали о трудностях ухаживания со стороны мужчин. Если бы не вы, я бы, пожалуй, никогда об этом не узнала.

— Ну, вы-то никогда не будете жестоки с мужчинами, — заметил Осгуд.

Джулиана начала вспоминать прошедшие четыре сезона и сообразила, что обращалась с поклонниками как с игрушками, которые ради удовольствия берешь, а потом за ненадобностью бросаешь.

— Смотрите, там внизу, на лестничной площадке, Хоук! — вдруг воскликнул Осгуд.

Джулиана наклонила голову и увидела Хоука. Он стоял с двумя женщинами, одетыми в вызывающие наряды.

Их щеки были нарумянены. Они, вцепившись в его руки, стояли по бокам от него.

Джулиана судорожно сглотнула. Нет, только не это!

— Леди Джулиана, вам нехорошо?

— Давайте уйдем отсюда.

— Зачем?

— Пожалуйста, выполните мою просьбу.

Он повернулся, и они пошли.

— Что случилось? — спросил Осгуд.

Как можно быть таким невнимательным?

— Пожалуйста, давайте пойдем.

Осгуд замолчал, и Джулиана была ему за это благодарна. Говорить сейчас что-либо было выше ее сил. Неожиданно он остановился.

— Я болван.

— Нет, вы хороший человек. — Джулиана не смотрела на него.

— Я уверен, что вы думаете не об этом, — вежливо произнес он.

О чем же еще?

— Хотите вернуться к подругам?

— Нет. Идемте, до ложи леди Рутледж рукой подать.

Черт побери! Она застукала его с двумя бывшими любовницами.

Он двинулся за ней. Придется все ей объяснить. Они подстерегли его. Из вежливости он поприветствовал их. И в это время появилась Джулиана. Хоук содрогнулся, увидев гримасу боли на ее лице.

Осгуд и Джулиана остановились, когда до них оставалось несколько футов. Хоук заметил озабоченность на лице молодого человека. Потом Осгуд удалился. Возможно, она сама попросила его уйти. Когда она увидела его, он пошел быстрее, опасаясь, что она попытается скрыться, но она оставалась на месте, пристально глядя на него.

— Это не то, что ты думаешь, — начал Хоук.

— Когда днем вы сказали, что начнете жить заново, я поверила вам, — произнесла Джулиана, голос ее дрогнул.

— Я не буду притворяться, что не знаком с ними. — Он покачал головой. — Но я всего лишь поздоровался с ними.

— И когда назначено свидание? — резко спросила она.

— Ты же обещала верить мне, несмотря ни на что.

— Я же видела, как они буквально висли на вас.

— Я просто разговаривал с ними.

— Вы им улыбались.

— Либо ты веришь мне без всяких условий, либо не веришь, — сказал Хоук. — Если не веришь, скажи мне об этом прямо сейчас. Я многие годы жил, таща с собой груз прошлого. Да, они тоже часть моего грязного прошлого. Это, конечно, не повод для гордости, но изменить я ничего не могу. Единственное, чего я не буду делать, — это обдумывать каждое слово, потому что ты мне не доверяешь.

— Вы не поняли.

— Нет, я все понял. Вчера, когда я передал тебе слова моего отца, что такие люди, как я, никогда не меняются, ты сказала, что это не так. И я поверил тебе. Но если ты сказала это, чтобы сделать мне приятное, если считаешь для меня невозможным измениться к лучшему, скажи мне об этом прямо сейчас. Потому что у нас ничего не выйдет без взаимного доверия.

— Я боюсь.

— Чего?

— Боюсь повторить историю моей матери.

— Прощай, Джулиана.

— Вы собираетесь уйти?

— Ты говорила, что безоговорочно веришь мне, но это неправда. Я не позволю тебе судить обо мне только на основании прошлого, которое я не в состоянии изменить.

— Я тоже не могу изменить свое прошлое, и это меня пугает. Я тоже беззащитна, но хочу иметь шанс.

— Ты хочешь шанс? Хорошо, мы поговорим, но не здесь.

Он взял ее за руку и пошел. Подойдя к ложе Хестер, он попросил лакея передать своей тетке, что он и дама наймут экипаж. Затем повел ее к лестнице. Через минуту они уже шли по фойе.

— В гардеробе осталось мое пальто.

— Я пришлю за ним позже, — процедил он сквозь зубы. Затем велел швейцару нанять экипаж.

Пока они ждали, он бросил на Джулиану ледяной взгляд:

— Сегодня никаких игр. Только чистую правду.