Бал леди Аттертон,

Лондон, 1819 год

Эндрю Кэррингтон, граф Беллингем присматривал себе новую любовницу. Он вошел в элегантный холл, намеренно прибыв позднее, дабы избежать толпы встречающих. Передавая пальто, шляпу и перчатки дворецкому, он размышлял над тем, какую бы женщину хотел. Красавицу, бесспорно, и в то же время умницу. Он не переносил в женщине глупость, какой бы прелестной ни была ее обладательница. Замужних и девственниц он интуитивно избегал. Первые могли стоить ему жизни, вторые – холостяцкой свободы.

Поправив галстук, граф направился в большой зал. У подножия лестницы стояла статуя Августа. Каменный основатель Римской империи услужливо указывал путь наверх.

Белл поднялся по V-образной лестнице с перилами из литого чугуна. Из бального зала донесся приглушенный шум. Горстка гостей высыпала на лестничную площадку, чтобы проветриться после духоты, неизбежной при скоплении такого количества народа.

Белл ступил на лестничную площадку и вошел в бальный зал. Оркестр заиграл веселую мелодию, и голоса стали громче. Граф вклинился в толпу в поисках друзей, но не сделал и нескольких шагов, как одна дородная матрона, завидев его, схватила за руку тощую, как карандаш, девицу, скорее всего дочь, и потащила ее в его сторону. Белл отвернулся и зашагал в противоположном направлении.

Проклятье! Не успел появиться, как уже приходится скрываться от озабоченной мамаши с дочерью на выданье. Его охватило желание немедленно уехать, но, как только протиснулся сквозь людскую массу, он увидел своих друзей Гарри и Колина. Они стояли возле буфета.

Белл приблизился к ним и ослабил галстук.

– Мне нужно выпить.

Гарри Нордклифф, виконт Эвемор, протянул Беллу бренди.

– Едва спасся, старик.

Колин Брокхерст, граф Рейвеншир, рассмеялся.

– Мы видели, как леди Коберн с дочерью преследовали тебя.

– Я не знаю ее, – нахмурился Белл.

– Она супруга сэра Гарольда Коберна, – пояснил Гарри. – У ее дочери, мисс Энн Коберн, первый сезон.

Белл в два глотка осушил стакан.

– Сведения от твоих кузин, конечно.

– Гостиная моей тети известна как комната сплетен, – согласился Гарри.

Белл наморщил лоб.

– С меня хватит. Предлагаю поехать ко мне и поиграть в бильярд.

– Постой, – прищурился Гарри. – Вчера ты обмолвился, будто ищешь любовницу.

Белл поставил стакан на буфет.

– Здесь я найду только какую-нибудь утомленную скукой замужнюю даму. – А на территорию других мужчин я не ходок.

– Тебе повезло, – вставил Гарри. – В городе появилась новая вдова.

– Верно, – фыркнул Колин. – Еще одна новость из тетушкиной гостиной.

– Да, – кивнул Гарри. – Говорят, ее окружает ореол загадочности.

Колин плеснул себе бренди.

– Гарри, как можно относиться к ним всерьез? Твои кузины то и дело тебя разыгрывают.

– Они утверждают, что она красивая и молодая.

– Скорее старая и уродливая, – пробурчал Белл.

– Ты, как всегда, полон оптимизма, – заметил Колин.

– Я реалист. – Белл покачал головой.

Гарри пожал плечами.

– Я пока не видел ее, но, возможно, она у нас под носом.

– На полу, что ли? – хмыкнул Колин.

– Это выражение такое. – Гарри состроил гримасу. – Не воспринимай все буквально.

Белл закатил глаза. Он познакомился с Гарри и Колином совсем недавно, но уже знал, что они спорили по поводу и без.

– Другими словами, Гарри не известно ни ее имя, ни как она выглядит. В таком случае думаю, шанс найти эту даму равен нулю.

– Ибо она не существует, – съязвил Колин.

– Ха. – Гарри допил свой бренди и налил себе еще. – Ее зовут леди Чесфилд, и она родом из Гемпшира. Она недавно в городе и является близкой подругой леди Атертон.

– Близкая подруга леди Аттертон?

Темные глаза Колина блеснули огоньками.

– Белл будет счастлив, осмелюсь заметить… несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте.

Гарри сузил глаза.

– Ошибаешься. Ставлю десять фунтов, что не пройдет и двух недель, как он сделает ее своей любовницей, а то и раньше.

– У тебя нет десятки, – возразил Колин.

Гарри пожал плечами.

– Будет, когда ты проиграешь.

Оркестр заиграл первые такты контрданса. Гарри и Колин отправились искать партнерш. Белл налил себе еще бренди и повернулся лицом к толпе. Круг гостей разомкнулся, и он увидел свою бывшую любовницу Барбару.

Белл поставил стакан и направился к ней.

– Беллингем, ты великолепен, как всегда, – произнесла она.

Он склонился над ее рукой.

– И как оно в замужестве?

– Ты же знаешь, это брак по расчету, – промолвила она. Ее губ коснулась лукавая улыбка. – Не могла ждать тебя.

Что-то в ее выражении сказало ему, что она не шутит.

– Теперь ты обеспечена на всю жизнь.

Для женщин это немаловажно.

– Обеспеченность скучна, – ответила она.

Его взгляд упал на ее рубиновое кольцо, усыпанное бриллиантами.

– Ты получила титул и богатство.

– Я совершила плохую сделку.

Белл отпустил ее руку и не счел нужным упоминать очевидное. Брак – это навсегда, пока смерть не разлучит.

Барбара подняла на него полные искренности глаза.

– Я второй раз обречена быть несчастной в браке, – сообщила она.

Она не впервые высказывала свой фаталистический взгляд на жизнь. Вероятно, все началось, когда ее первый муж погиб на войне. Да, овдовев, она пользовалась свободой и имела кучу покровителей. И все же ей с трудом хватало пенсии, и она приняла предложение Норриса из отчаяния.

– Ненавижу Норриса, – призналась она. – Я пытаюсь представлять, что это ты, но это невозможно. Смотрю на полог и…

– Не надо интимных подробностей.

Она никогда не скрывала своих чувств, как наивная девочка.

– Я скучаю по тебе.

Барбара потеребила темный локон у щеки.

У них была кратковременная связь. Когда она призналась ему в любви, Белл тотчас разорвал отношения.

Барбара сократила расстояние между ними и пробежала обтянутыми перчаткой пальцами по его жилету.

– Мы могли бы сегодня встретиться. В память о прошлом.

Белл поймал ее руку и приподнял для вежливого воздушного поцелуя.

– Норрис будет возражать.

– Ему необязательно знать.

– Твой муж бросает на нас сердитые взгляды.

– Мне все равно.

– Не будет все равно, если не проявишь осторожности, – предупредил Белл. – Не делай того, о чем можешь пожалеть.

– Я жалею, что позволила тебе ускользнуть.

– Здесь не о чем жалеть. – Белл отпустил ей циничную улыбку. – Я никогда не остаюсь.

– Я почти забыла, какой ты бессердечный ублюдок, – усмехнулась она не без налета горечи.

– Часть без сердца у нас справа, – сказал он. – Но я чту право. – Он сделал паузу и добавил: – А если серьезно, у тебя возникнут неприятности, если продолжишь разговаривать со мной.

– Позволь мне прийти к тебе сегодня, – взмолилась она.

С ее стороны было глупо даже думать о подобном риске, но Барбара, похоже, твердо настроилась разыграть трагедию.

– Прости, но я не стану виновником твоего падения.

Белл отошел, опасаясь, что рано или поздно Норрис уличит жену в обмане. Некоторые мужчины не обращали на это внимания, но по закону Норрис мог наказать жену физически, а ее любовника привлечь к суду. Белл надеялся, что она сохранит благоразумие.

Он вернулся к буфету и выбросил Барбару из головы. Плеснув себе бренди, он повернулся и увидел оглянувшуюся через плечо миниатюрную блондинку. У нее был безукоризненный цвет лица и аккуратный маленький носик. Когда их взгляды встретились, ее глаза расширились.

Он думал, что она отведет взгляд, но она продолжала смотреть на него как зачарованная. Белл нахмурился, вспоминая, не встречал ли ее раньше. Но тогда бы он запомнил этот изгиб ее губ, хотя она не улыбалась. Еще немного, и она отвернется, опомнившись.

Но блондинка все не отводила от него глаз. Ее губы слегка приоткрылись. На его памяти мало кто из женщин удостаивал его вторым взглядом, а эта откровенно таращилась.

Его рот сложился в плутовскую улыбку. Он решил проверить, что она станет делать, когда он начнет разглядывать ее в ответ.

Белл позволил своему взгляду медленно опуститься с ее лица на шею и ниже к полной груди. Затем лениво проследовал глазами к тонкой талии и стройным бедрам. Изучая ее юбки, он пришел к выводу, что у девушки должны быть стройные ноги, под стать красивым рукам. Затем его взгляд медленно пополз назад, пока не застыл на ее груди. Белл представил бледно-розовые соски. Когда он снова встретился с ней глазами, его сердце билось чуточку сильнее. Стоя посреди бальной залы, он даже не попытался скрыть тот факт, что мысленно раздевает ее. Похоже, блондинка делала приглашение. Делала ли? Имелся лишь один способ это узнать.

Он ей подмигнул.

Ее лицо залил легкий румянец. Она резко отвернулась, взмахнув воздушной верхней юбкой, и раскрыла веер, прикрывая нижнюю часть лица. Он ждал, что она искоса взглянет на него над планками слоновой кости, но она устремилась в толчею, словно намереваясь сбежать. Мгновение спустя леди Аттертон хлопнула блондинку веером по плечу, и та от неожиданности вздрогнула.

Неужели это и есть та таинственная вдова?

Леди Аттертон увлекла незнакомку вперед и заговорила с ней. Блондинка решительно покачала головой, отчего ее сапфировые серьги слегка запрыгали. По неясной причине Белл нашел это обольстительным.

Очевидно, она не имела намерения флиртовать, что вызвало у него некоторое разочарование и показалось странным. Он чувствовал себя заинтригованным, но должен был соблюдать дистанцию. Леди Аттертон слыла моралисткой и отправила бы его куда подальше, если бы заметила.

Вернулся Гарри и налил себе бренди.

– Ты еще не познакомился с молодой вдовой?

– Нет.

Они не познакомились, но она уже его заинтриговала, а Белл и не помнил, когда в последний раз с ним такое случалось.

Гарри вздохнул:

– Думаю, кузины хотят меня женить.

– Может быть, – обронил Белл.

– Я танцую следующий танец с мисс Мартиндейл, – сообщил Гарри. – Мне лучше ее найти.

Направившись сквозь толпу, Белл заметил, что леди Аттертон вновь прогуливается с миниатюрной блондинкой. Дама выглядела слишком респектабельно, чтобы быть чьей-то любовницей. Скорее всего, она была чьей-то женой.

Устав от шума, Белл решил пройтись по саду, чтобы выкурить сигару. Незнакомый с планом дома, он тем не менее нашел выход наружу. В освещенном фонарями саду он никого не заметил. Ветер, трепавший полы его фрака, был холодноватым, но Белл радовался прохладе. Он прикурил от фонаря и вдохнул дым сигары, наслаждаясь относительной тишиной. Только ветер шуршал листьями в высоких деревьях.

Выпустив кольцо дыма, Белл размышлял, как обзавестись новой любовницей. На следующей неделе киприоты устраивали новое развлечение. Возможно, кто-то и привлечет там его внимание.

По какой-то странной причине он не мог выбросить из головы белокурую даму. Она, несомненно, являлась протеже леди Аттертон, но это вовсе не значило, что была вдовой, доступной для несерьезных отношений. Эндрю полагал, что вдовушка могла бы его устроить, если, конечно, поймет, что брак с ним ей не светит.

Совсем непросто определить, согласится ли вдова на интимные отношения. Если он совершит ошибку, то тем самым нанесет серьезное оскорбление. Его губы слегка изогнулись. Когда, спрашивается, он упускал возможность убедить даму отказаться от моральных устоев?

Белл потушил одну сигару и зажег другую. Низкий рокот мужского смеха заставил его нахмуриться. Клочья тумана мешали видеть, и все же он разглядел трех молодых людей, вышедших на тропинку в саду. Они остановились и что-то пустили по кругу. Похоже, флягу.

Когда троица исчезла из виду, Белл пожал плечами. Головная боль назавтра им была гарантирована.

Спустя несколько минут Белл потушил вторую сигару, собираясь вернуться в дом, но решил побаловать себя еще одной. Время от времени до него долетали обрывки смеха трех молодых парней. В какой-то момент ему показалось, что кто-то из них помочился прямо в саду. К этому времени Беллу надоел и бал, и молодые балбесы. Он в последний раз затянулся и погасил сигару.

Дверь в дом со скрипом открылась и снова закрылась.

Белл решил, что парочка любовников сбежала, чтобы поцеловаться, но тут услышал женский голос, позвавший:

– Джастин?

Троица парней притихла. Белл не знал, стоит ли выдавать их. В конце концов предпочел промолчать. Он не нес за них ответственности.

Гравий дорожки захрустел под ногами незнакомки. Опустившийся на землю туман скрывал в саду все предметы.

– Джастин? Если ты здесь, пожалуйста, дай мне знать.

Незнакомка приближалась к Беллу, и он не знал, видит ли она его.

Тут она вышла из густого тумана и оказалась прямо перед ним. В отблеске лампы он узнал ту самую блондинку. Боже, даже при этом тусклом освещении она была поразительно хороша собой.

Увидев его, женщина ахнула.

– Постойте, – произнес он. – Позвольте помочь вам.

– Нет.

Она попятилась, и, подхватив юбки, бросилась наутек, как будто спасалась от самого Люцифера.

Он собирался последовать за ней, но остановился. Она произнесла слово, которое должен уважать каждый мужчина. «Нет».

Снова послышался тихий рокот мужских голосов. Белл испустил протяжный вздох, провожая взглядом троицу, которая крадучись направилась к дому. В пяти футах от двери они остановились и снова пустили фляжку по кругу. Ну и наглецы.

Потом с развязным смехом вошли в дом.

Стряхнув влагу с плеч фрака, Белл тоже зашагал к дому. Наверно, ему следовало поехать домой, поскольку сегодня его поиски любовницы успехом не увенчались. Завтра придумает новый план.

Он двинулся по коридору, заметив, что кто-то зажег подсвечник. Из столовой до него доносилась какофония голосов. Сегодня ему больше не хотелось любезничать ни с кем.

Белл направился в сторону холла, но задержался у лестницы, когда услышал женский голос:

– Джастин?

Со своего места он ее не видел.

Из-под лестницы до него донесся странный звук. Когда Белл наклонился, чтобы заглянуть вниз, то увидел, как кто-то затолкал ногой под лестницу фляжку. По мрамору пола застучали быстрые шаги.

– Я здесь, – отозвался мужчина, подходя к основанию лестницы.

Это был молодой человек с копной желтых, как пшеница, волос.

– Где ты был? – строго спросил женский голос. – Я повсюду тебя искала.

– О, мы просто прогулялись по бальному залу и соседним комнатам, – ответил он.

«Вот врунишка», – подумал Белл.

– У тебя раскраснелось лицо, – сказала женщина и спустилась со ступенек.

Теперь Белл увидел ее. Это была та же блондинка из сада.

– Надеюсь, ты больше не пил со своими дружками, – заметила она.

– Вечно ты меня подозреваешь, – пробурчал молодой человек.

– Уже поздно, я хочу вернуться домой, – заметила женщина.

Несколько минут спустя их голоса стихли.

Звук приближающихся шагов насторожил Белла. Он повернулся. На него смотрела, понимающе улыбаясь, леди Аттертон.

– Вы всегда подслушиваете чужие разговоры, Беллингэм? – справилась она.

– Нет, если это в моей власти. А вы?

– Я хозяйка этого грандиозного сборища, – сказала она.

– Кто она? – поинтересовался он.

Леди Аттертон сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Она не для таких, как вы, Белл.

Он вспомнил, как блондинка смотрела на него с полуоткрытым ртом.

– Я спросил ее имя, а не подходит ли она мне.

Леди Аттертон покачала головой.

– Оставьте ее в покое, Белллингем. Она вдова с мальчиком на руках. Не лезьте в ее жизнь.

– Боюсь, что уже залез, сам того не желая, – пробормотал он. Блондинка, вероятно, была той самой вдовой, о которой говорили его друзья, но он не стал сообщать это леди Аттертон. Вместо этого он достал из-под лестницы фляжку. – Видите ли, мне кажется, ей следовало бы знать, что сын ей лжет.

– О боже, она говорила, что у него трудный возраст.

– Это, мягко говоря, преуменьшение.

Леди Аттертон вздохнула и протянула руку.

– Отдайте мне фляжку, и я позабочусь, чтобы ее вернули.

Это была возможность выяснить, не означал ли взгляд блондинки приглашение, когда она смотрела на него дольше приличного. Белл заверил себя, что только намерен предупредить ее относительно сына. Она имеет право это знать. Мальчик может попасть в беду, если не привлечь к нему внимание матери. А главное, Белл знал, что не сможет выбросить красавицу из головы, пока не поговорит с ней.

– Он обманывает ее. Кто-то должен приструнить мальчишку.

У леди Аттертон расширились глаза.

– И вы полагаете, что сумеете это сделать? Ха-ха.

– Я все видел. Назовите ее имя, – добавил Белл после паузы.

– Если только поклянетесь, что все дело в мальчике, – сказала она.

Белл ощутил вкус победы, но не выдал своих чувств.

– Ее имя и адрес, пожалуйста.

– Ее зовут Лора Дейвенпорт. Для вас – леди Чесфилд, – сурово уточнила его собеседница. – А проживает она в доме десять на Гросвенор-сквер. И, Беллингем, я не шучу относительно того, что сказала. Респектабельная вдова не для таких повес, как вы.

Может быть, но он намеревался это выяснить.

– Она невероятно наивна в том, что касается этого мальчишки.

Леди Аттертон хлопнула в ладоши.

– Согласна. Он должен больше уважать свою мачеху.

Белл поклонился.

– Благодарю за интересный вечер.

И вышел за дверь.

Следующим днем

Белл отпустил своего секретаря и открыл ящик стола, куда вчера спрятал фляжку. Достав ее, задумался о плане возможного возвращения фляги леди Чесфилд. Но чего, спрашивается, он собирался этим достигнуть? Меньше всего ему хотелось оказаться вовлеченным в ее проблемы.

Она для него посторонний человек. Они даже не были представлены друг другу, и все же он выспросил ее имя и адрес у леди Аттертон, рьяно соблюдавшей правила приличия. Ему изначально не следовало вмешиваться, поскольку теперь он был вынужден вернуть чертову флягу.

Ради любопытства Белл отвинтил крышку, ожидая обнаружить во фляжке дешевый джин, но запах указал на бренди. Белл отхлебнул немного. Бренди был высочайшего качества. Вероятно, парень отлил его тайком из домашнего графина.

Белл не нес ответственности за своевольного молодого человека. Он мог отправить флягу с лакеем, но тогда леди Чесфилд узнает, что за этим стоит.

Белл со вздохом достал бумагу, перо и чернила, решив, что опишет события прошлой ночи. Нет, это слишком хлопотно. Он просто укажет в записке, что нашел флягу ее сына. Что при этом выяснится, не его ума дело.

Белл хотел задвинуть ящик, но тут ему на глаза попался кожаный блокнотик, принадлежавший когда-то его матери. У него застучало в ушах. Новая горничная обнаружила его на чердаке. В тот день он взглянул на одну страницу и засунул блокнот назад в ящик. Лучше бы он велел горничной вернуть его на чердак в тот же день, когда она его нашла. Тогда он и думать о нем забыл бы. Белл направился к шнурку звонка, собираясь вызвать экономку, чтобы отнесла блокнот на чердак. Но замер в нерешительности, так как не хотел, чтобы она прикасалась к альбому.

По прошествии четырех лет ему пора забыть о прошлом. Большей частью ему удавалось о нем не думать, но периодические ночные кошмары служили напоминанием о том, что он любил и потерял.

Белл вернулся к столу, намереваясь закрыть ящик. Но что-то помешало ему. В голове у него зашумело, когда он взял блокнот в руки и открыл на первой попавшейся странице. Там на диване сидел маленький мальчик с запеленатым младенцем. Надпись внизу страницы заставила его стиснуть зубы. «Эндрю в возрасте двух лет держит Стивена, которому один месяц отроду».

При виде себя и младшего брата у Белла зашлось сердце.

Пропади все пропадом! Он знал, что ничего хорошего не будет, если ворошить воспоминания. Они навеки ушли в прошлое.

Он опоздал на все эти годы.

Белл закрыл альбом и сунул назад в стол. Прошлое больше не существует. Есть только сейчас и здесь.

Стиснув зубы, он дернул шнурк звонка. Когда вошел дворецкий Гриффит, Белл распорядился, чтобы заложили карету. Он отвезет фляжку леди Чесфилд и покончит с этим делом.

Лора Дейвенпорт, леди Чесфилд, села, положив на колени новую конторку, приготовила бумагу, перо и чернила и задумалась, что бы такое написать своей сестре Рейчел о своем «лондонском приключении», как окрестила его сестра. До сих пор они с Джастином посетили только один бал, который вчера давала ее подруга леди Аттертон.

О бунте Джастина Лора писать не решалась. С первого момента их прибытия сын сошелся со своими школьными друзьями, и его поведение изменилось к худшему. Кроме того, он взял привычку проводить вечера с друзьями и возвращаться домой далеко за полночь. Он уверял ее, что посещает вечера, устраиваемые родителями его приятелей, но она их не знала, и ее не приглашали.

Хотя Рейчел всегда пользовалась ее доверием, Лора знала, что сестра непременно прочитает ее письмо семье, а ей не хотелось их тревожить.

Вчера Джастин надолго исчез с бала. Ей даже пришлось выйти в сад, чтобы поискать его, где вновь столкнулась с этим распутником Беллингемом. Но он представлял для нее наименьшую из проблем.

Она обнаружила Джастина у лестничной площадки и, уловив исходивший от него запах спиртного, строго отчитала сына в карете за выпивку и ложь. Естественно, он поклялся, что это не повторится. Но у нее имелись дурные предчувствия насчет его друзей и того влияния, которое они на него оказывали.

Лора убрала письменные принадлежности и закрыла ящик. Она очень сердилась на сына. Он умолял отпустить его с друзьями в Лондон, но она не согласилась, так как не знала их родителей. Однако Джастин продолжал на нее давить, так что в конце концов пришлось пойти на компромисс, предложив поехать вместе, чтобы его контролировать.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказала Лора, надеясь, что это Джастин.

Вошел Рид, дворецкий.

– Почта, миледи.

Она взяла письма. Несколько первых были от управляющего имением в Холлвуд-Эбби. Лора прочитала их быстро и осталась довольна, что в ее отсутствие все идет хорошо. Распечатав следующее, Лора взглянула на подпись. Его написал Монтклиф, опекун ее сына. Последние четыре года Монтклиф не отвечал на ее письма. Она начала читать, и ее сердце болезненно сжалось. Оскорбительный тон письма ошеломил ее.

«Тебе следовало связаться со мной прежде, чем увозить моего племянника. Надеюсь, у тебя есть средства, чтобы оплатить все расходы, так как я отказываюсь выдавать его квартальное содержание на поездку, на которую не давал согласия. Впредь, прежде чем куда-то увозить моего племянника, изволь спросить у меня разрешения. Он мой подопечный, а твоя роль состоит лишь в том, чтобы следовать моим указаниям».

Лора встала, сжав руки. Как смеет он врываться в их жизнь, когда за все предыдущие годы не пошевелил и пальцем ради племянника? Он всегда повторял ей, что слишком занят собственными детьми, чтобы думать о Джастине. А теперь внезапно вспомнил о своих обязанностях и начал командовать. Но он опоздал со своей опекой.

Лора хотела порвать письмо, но потом передумала. Возможно, оно ей пригодится, чтобы предъявить суду в качестве доказательства невнимания опекуна к своему племяннику. Правда, она сомневалась, что суд способен решить дело в пользу женщины.

К счастью, у нее имелись средства оплатить все их расходы. Лора и не собиралась тратить на это пособие Джастина, хотя имела полное право использовать деньги на его одежду, питание и проживание.

Лора сделала глубокий вдох и резко выдохнула. По ее мнению, Монтклиф ответил лишь по той простой причине, что она сочла обязательным сообщить ему об их передвижении. В будущем она будет его игнорировать так же, как Монтклиф игнорирует ее и Джастина.

В дверях снова появился Рид.

– Лорд Чесфилд несколько минут назад уехал.

– Он сказал куда? – спросила Лора.

Джастин пробыл дома всего двадцать минут.

– Нет, миледи. Он уехал со своими приятелем в двуколке.

У Лоры заломило виски. Он даже не удосужился спросить у нее разрешения.

– Благодарю, Рид.

После ухода дворецкого Лора прошлась по комнате. Она сожалела, что привезла сына в Лондон, так как не ожидала, что его поведение столь драматичным образом изменится к худшему. Ему исполнилось семнадцать, и он считал себя искушенным в жизни. Лору страшила сама мысль, в какие злачные места он мог отправиться со своими приятелями. В большом городе с ним могло случиться всякое. Ей следовало внушить ему, что он может серьезно пострадать при встрече с бандитами.

Как только вернется домой, она непременно переговорит с ним. Джастин должен знать, что она не потерпит его непослушания.

Лора села на диван и взяла чашку. К сожалению, чай уже остыл. Она встала, чтобы позвонить в колокольчик, но тут в дверь снова постучали.

Снова вошел Рид и объявил:

– Миледи, у вас гости.

– Леди Аттертон?

– Нет, миледи.

Он протянул ей серебряный поднос. Лора взяла карточку и уронила при виде имени.

«Боже, нет».

– Рид, пожалуйста, передайте графу, что меня нет дома, – попросила Лора.

– Хорошо, миледи.

Как только дворецкий ушел, Лора перевела дух. Несомненно, она была единственной женщиной в Лондоне, кто имел безрассудство отказать графу Беллингему в приеме. Она подозревала, что даже самые респектабельные дамы в его присутствии начинали играть веерами и безбожно с ним флиртовать. Будучи дочерью викария, Лора полагала, будто слеплена из другого теста. К несчастью, вчера она обнаружила, что чрезвычайно восприимчива к необычайной красоте графа.

Она старалась не думать о том, как он разглядывал ее вчера на балу, и как от взгляда его поразительно голубых глаз у нее горела кожа. А более всего она гнала прочь от себя бесстыдные фантазии, терзавшие ее сознание, пока металась и ворочалась ночью в постели.

Даже если бы она захотела пококетничать с печально знаменитым графом, то не посмела бы, особенно после едкого письма Монтклифа. Вчера о дяде Джастина она даже не вспоминала. Но сегодня его письмо посеяло в ее душе страх, что Монтклиф поспешит забрать Джастина, если хоть краем уха услышит о возникших проблемах.

Лора сделала несколько глубоких вдохов и выдохов в попытке успокоить нервы. Она напишет Монтклифу короткое письмо, чтобы заверить: с ними все в порядке. Что будет откровенной ложью, так как Джастин в последнее время совсем отбился от рук. Если так пойдет и дальше, придется увезти его из города.

Новый стук в дверь испугал ее.

– Войдите, – сказала Лора.

– Миледи, лорд Беллингем попросил меня передать вам эту фляжку, – сообщил Рид. – Его светлость настаивает, что ему исключительно важно переговорить с вами.

Лора встала и нахмурилась. Как он узнал ее имя и адрес? Эта мысль не давала ей покоя. Еще она не понимала, зачем он прислал ей эту фляжку.

– Рид, я полагаю, что лорд Беллингем подобным образом шутит, но я не приму ни его подарка, ни его самого.

– Да, миледи, – ответил Рид. – Я передам ему, что вы не принимаете посетителей.

– Благодарю, Рид.

После ухода дворецкого Лора с облегчением вздохнула. Их официально не представили друг другу, и леди Аттертон дала ясно понять, что лорд Беллингем – распутник. Лора ни в коем случае не желала с ним знакомиться.

Она подошла к окну. День стоял серый и облачный, обещавший дождь. Лора покрутила в руках золотистый шелковый шнур, поддерживающий шторы. Волнистое стекло немного искажало вид. Сверкающая черная карета внизу, безусловно, принадлежала графу Беллингему. Вот-вот он выйдет из ее дома. Больше всего ей хотелось увидеть его удаляющуюся спину.

На улице появилась другая карета. Лора решила, что это ее новая подруга леди Аттертон, потому что, кроме нескольких людей, с которыми ее познакомили вчера на балу, она больше никого здесь не знала. Боже, леди Аттертон наверняка увидит, как он выходит из ее дома. Ситуация выглядела ужасно неловкой, но Лора знала, что правильно поступила, отказав лорду Беллингему в приеме.

Снаружи раздались шаги, и следом за ними стук в дверь. Уверенная, что это дворецкий, Лора сказала:

– Войдите. – Она продолжала смотреть на улицу внизу, ожидая увидеть, как граф Беллингем направляется к своей карете. После того как дверь закрылась, она произнесла: – Рид, надеюсь, вы отправили графа восвояси.

– Он пытался. Но меня не так-то легко переубедить.

Глубокий мужской голос испугал ее. Лора ахнула и повернулась, обнаружив, что граф стоит в ее гостиной. Она прижала ладонь к груди с лихорадочно бьющимся сердцем. По какой-то причине граф показался ей выше, чем вчера. И стало ясно, что его наглость не знает предела.

– Милорд, вы склонны нарушать приличия?

Его рот сложился в плутовскую улыбку.

– На самом деле, да.

Появился ее запыхавшийся дворецкий.

– Миледи, – начал он.

Лора посмотрела на слугу.

– Я улажу дело.

После некоторого замешательства дворецкий вышел из комнаты.

Лора переключила внимание на графа. На какой-то миг она поддалась очарованию его красивого лица и артистично взъерошенных волос. При дневном свете его густые черные ресницы придавали яркой голубизне глаз еще больше привлекательности.

Когда он поднял брови, Лора пришла в себя и наградила его испепеляющим взглядом.

– Я, кажется, ясно дала понять, что меня нет для посетителей, и все же вы проявили настойчивость, хотя официально мы не представлены.

– Леди Чесфилд, имею честь представиться. – Он поклонился. – Граф Беллингем, к вашим услугам.

Лора вскипела.

– Откуда вам известно мое имя и адрес?

– Я справился вчера у леди Аттертон, – сказал он.

Новость буквально потрясла Лору. Леди Аттертон была ее подругой.

– Трудно поверить, чтобы леди Аттертон выдала вам эти сведения.

Граф сурово свел брови.

– Она не хотела говорить, однако я настоял.

– Зачем? – справилась Лора. – Мы посторонние люди, и у нас не может быть никаких дел.

Он протянул ей фляжку.

– С вашим пасынком может.

Лора напряглась, и по ее спине пробежал холодок. Боже, неужели Джастин ее украл? Но она этого не сказала, так как не могла себя заставить произнести эти слова.

– Откуда вы его знаете?

Лорд Беллингем пожал плечами.

– Я его не знаю, но не раз встречал с друзьями на улицах Лондона. Мне кажется, они не вполне осознают потенциальную опасность городских разбойников.

– Благодарю вас, милорд. Я обсужу это с Джастином.

– Вы в курсе, что он вчера со своими дружками выпивал в саду?

– Я не слышала и не видела их.

От Джастина пахло спиртным, но графу не нужно об этом знать.

– После того как ушли из сада, они вернулись в дом, – продолжал Беллингем. – Я последовал за ними и видел, как ваш пасынок спрятал эту фляжку под лестницу.

– Благодарю, милорд, за участие. Теперь, если вы отдадите мне фляжку, я поговорю с Джастином.

Граф вскинул брови.

– Там бренди, и весьма отменного качества, если вам это интересно.

Лора бросила взгляд на буфет. Как только она избавится от Его Заносчивости, то проверит графин с бренди.

Он изучал ее внимательным взглядом.

– У меня нет привычки вмешиваться в чужие дела, но я слышал, как он солгал вам о своем местонахождении. Невооруженным глазом видно, что он вводит вас в заблуждение.

Как смеет он намекать, будто она слишком наивна, чтобы воспитывать собственного пасынка?

– Милорд, он мой сын и моя ответственность. Я ценю вашу заботу и обязательно поговорю с ним.

Граф приблизился к ней на шаг.

– Насколько это действенно?

Лора порывисто вздохнула.

– Я не обязана перед вами отчитываться. Это вас не касается. Прошу покинуть мой дом.

На короткий миг он отвел глаза, затем снова сосредоточил на ней взгляд.

– Пригласите его в гостиную. Когда он поймет, что его своевольное поведение привлекает внимание посторонних людей, то дважды подумает, прежде чем солгать.

Она не собиралась выполнять его приказы, тем более что Джастина даже не было дома, но высокомерному графу она об этом не скажет.

– Всего хорошего, лорд Беллингем.

Лора присела в реверансе, показывая, что визит закончен.

Он поставил фляжку на боковой столик.

– Прошу прощения за вмешательство. Что бы вы там ни думали, я сделал это из лучших побуждений.

Лора вспомнила совет леди Аттертон, данный вчера на балу. «Он получает все, что хочет. Смотри, чтобы это была не ты». Нет, он вмешался не из добрых побуждений.

Снаружи послышались шаги и голоса.

– Сэр, позвольте мне предупредить ее милость о вашем приходе, – говорил Рид.

– Я не нуждаюсь в объявлении и сам ее увижу.

Узнав голос, Лора чуть не задохнулась. Схватив фляжку, она спрятала ее за одной из круглых подушек дивана.

– Какого дьявола? – возмутился Беллингем.

Она умоляюще посмотрела на него.

– Это Монтклиф, опекун Джастина. Пожалуйста, ничего не говорите при нем о Джастине, – предупредила она тихо.

– Почему? – удивился граф. – Если он опекун…

– Прошу вас, – произнесла она, сознавая, что ее голос дрожит. – Нет времени объяснять. Я сделаю все, о чем попросите, только умоляю не выдавать меня.

Он изогнул брови.

– Все, что угодно?

– Да, все, – подтвердила она, теребя руки.

Он поймал ее в плен своих голубых глаз.

– Не бросайтесь обещаниями.

Боже, наверно, ей следовало уточнить, что она имела в виду, но сейчас времени для этого не оставалось. Следовало собраться с мыслями и изобразить беспечность. Идея эта показалась бы Лоре смехотворной, если бы не отчаянное положение. Господи, она не представляла, как разберется потом с этим распутником, но сейчас требовалось всецело сосредоточиться на Монтклифе.

Она снова посмотрела на Беллингема умоляющими глазами.

– Прошу вас соглашаться со всем, что я скажу.

– И что вы скажете?

Хороший вопрос, но тут дверь открылась, и Рид объявил:

– Мистер Монтклиф, миледи.

Лора с силой сжала ладони. Что подумает Монтклиф, когда увидит в ее гостиной известного волокиту? Нужно было придумать какую-то историю, но ее смущенный ум отказывался ей повиноваться.

Монтклиф вошел с грозным выражением лица и резко остановился при виде Беллингема.

Лора приветствовала его реверансом. С тех пор, когда она в последний раз видела деверя на похоронах мужа, его волосы значительно поредели.

– Монтклиф, – произнесла она, сделав глубокий вдох, – какой приятный сюрприз. Я только сегодня утром получила ваше письмо, но никак не думала, что вы нас навестите. Очевидно, решили лично убедиться, что в Лондоне все в порядке.

Господи, она несла какую-то идиотскую чушь!

Монтклиф прищурил глаза.

– Лора, ты, очевидно, чем-то расстроена. – Он повернулся к Беллингему: – Ты не представишь меня джентльмену?

Монтклиф, вероятно, вообразил худшее. Подумал, наверное, что она привезла сюда Джастина под тем предлогом, чтобы встречаться с несуществующим любовником.

– Лорд Беллингем, позвольте представить вам мистера Монтклифа? – Он дядя и опекун моего пасынка.

Монтклиф поклонился.

– Милорд, конечно, мне знакомо ваше имя из газет.

Проклятье. Должно быть, Монтклиф встречал упоминание имени графа Б. в связи со скандальными происшествиями. Запахло катастрофой.

– Это дело, касающееся посягательства на супружеские права, заслушиваемое в парламенте, должно быть, стало настоящей сенсацией.

– Смертельная скука, – ответил Беллингем.

Лора нахмурилась.

– Посягательство на супружеские права?

– Прошу прощения. Это не слишком деликатная тема для женских ушей, – сказал Монтклиф.

В глазах Беллингема вспыхнули дьявольские огоньки.

– То есть адюльтер.

Лора закатила глаза.

– Как странно. Почему не называть вещи своими именами?

– Вот и я такого же мнения, – кивнул Беллингем.

Несомненно, он не раз посягал на чужие супружеские права.

– Монтклиф, не желаете ли присесть? Я велю принести чай. Вы, должно быть, голодны после долгой дороги.

– Я хочу видеть своего племянника.

– Его нет дома, – ответила она, заметив краем глаза, как Беллингем скептически изогнул бровь, но не могла позволить себе отвлекаться. Его приятель Джордж заехал за ним на двуколке, и вместе они поехали к «Гантеру» есть мороженое.

Объяснение, на ее взгляд, прозвучало вполне правдоподобно. В действительности Джастин проспал до полудня, потом к нему приехал Джордж. Когда Лора спросила, куда они направляются, он посмотрел на нее ослиным взглядом и, ничего не сказав, вышел за дверь.

– Когда ты ждешь их возвращения? – осведомился Монтклиф, прищурившись.

– Я точно не могу сказать. Возможно, они еще проедутся по Роттен-роу, когда там собирается бомонд, – добавила она. – Надеюсь, вы с нами поужинаете.

Она на это не надеялась, но должна была вести себя любезно по отношению к своему ненавистному деверю.

Сердитое выражение Монтклифа ничего хорошего не предвещало.

– Мы должны поговорить о моем племяннике. – Он повернул голову к Беллингему: – Это сугубо семейное дело. Уверен, вы поймете.

У Лоры похолодело в животе. Меньше всего ей хотелось оставаться с Монтклифом наедине. Когда Беллингем открыл рот, чтобы ответить, она поняла, что должна вмешаться. – Сказать по правде, лорд Беллингем проявляет интерес к Джастину.

«Боже, он, как пить дать, возразит».

Монтклиф посмотрел на Беллингема и протяжно вздохнул.

– Значит, и вы видели, как он болтается без надзора по улицам Лондона.

«Он – нет». Но не успела она опровергнуть это утверждение, как Беллингем сказал:

– Я видел его с друзьями в саду на балу прошлым вечером.

По крайней мере, он не выложил всю правду. Пока.

– Да, он видел Джастина вчера, но повода для тревоги нет, – вставила Лора.

Проигнорировав ее, Монтклиф сосредоточил внимание на Беллингеме.

– Он пил?

Лора затаила дыхание и уставилась на графа умоляющими глазами.

Взглянув на нее, Беллингем пожал плечами.

– Не могу знать.

Лора всплеснула руками.

– Вот видите, это всего лишь ложное истолкование.

Когда Монтклиф прищурил глаза, она поняла, что сказала что-то не то.

– Нет никакого ложного истолкования. Я получил письмо от одного своего лондонского приятеля, который видел, как Джастин пил на улице из фляжки. Ты должна была связаться со мной по этому поводу. Я требую объяснения.

Главное – сохранять спокойствие.

– Теперь все хорошо.

Беллингем посмотрел на нее с сомнением.

– Лора, – произнес Монтклиф. – Нет ничего хорошего. Ты привезла моего племянника в Лондон, не спросив разрешения, и скрываешь его непотребное поведение. Я не могу доверять твоему предвзятому суждению.

Ей очень хотелось дать ему отпор, но она не рискнула навлечь на себя его гнев.

– Нет нужды беспокоиться. У меня все под контролем, – солгала она, но что еще оставалось ей делать?

– Ты всего лишь женщина и не в состоянии держать в узде норовистого мальчишку, – заявил Монтклиф. – Ему нужно постоянное мужское влияние.

Отчаяние сжало ее стальными когтями.

– Вам не стоит беспокоиться, Монтклиф, – сказала она. – Лорд Беллингем помогает держать ситуацию под контролем.

Она умолкла, со страхом ожидая, что Беллингем опровергнет ее слова.

Беллингем сохранил невозмутимое лицо.

– Молодым людям следует сознавать, как дурно обманывать собственную мать.

Он не солгал, но и не выдал ее. Она была готова его расцеловать.

– Ценю вашу помощь, Беллингем, – поблагодарил Монтклиф, – но я уже принял решение. Моему племяннику нужно постоянное мужское внимание, а не мимолетное. – Он повернулся к Лоре: – Пожалуйста, распорядись, чтобы упаковали его вещи. Я завтра увезу его домой. Ты можешь проживать в Гемпшире, пока он не достигнет совершеннолетия.

Лоре стало трудно дышать. Этого не может быть! Он ее сын! Монтклиф до настоящего момента ни разу не проявил к нему интереса. Боже, она не позволит ему забрать ее сына!

– Нет, – воспротивилась Лора. – Пожалуйста, не забирайте его.

– Лора, это не обсуждается, – сказал Монтклиф.

Ее охватила паника, и сердце учащенно забилось. Страх потерять Джастина превзошел все остальные чувства. Нужно было как-то убедить Монтклифа изменить свое решение.

– У вас и без того много детей и забот. Я сама все эти годы ухаживала за Джастином.

«Я слишком люблю его, чтобы позволить тебе забрать его».

Деверь просверлил ее покровительственным взглядом и покачал головой.

Лора с силой сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, чтобы не выпалить Монтклифу все, что думает о его пренебрежении своими обязанностями все четыре года. При всей своей ненависти к деверю, она не могла позволить себе враждовать с ним.

– Он уже потерял своего отца. Я его мать, и если вы заберете его у меня, он решит, будто я бросила его.

– Ты его мачеха, – поправил Монтклиф.

Его слова обожгли болью, но она не позволит ему поколебать себя. Что бы там ни думали, Джастин – ее сын. Она пойдет на все, вплоть до задабривания Монтклифа, лишь бы мальчика оставили с ней.

– Думаю, Джастин заслуживает еще одного шанса. Я доведу до его сведения, что он должен…

– Ты уже показала, что не способна на это, – перебил ее Монтклиф. – Я уже принял решение, и давай покончим на том.

По прошествии стольких лет Монтклиф все же решил воспользоваться своими правами опекуна. Сомнение стало рассеиваться. У Лоры задрожали руки, и она стиснула их еще сильнее, чтобы Монтклиф не заметил ее боли.

– Он не видел вас четыре года. Ему будет трудно.

Монтклиф набычился.

– Проблема в том, что ты не в состоянии дать моему племяннику те дисциплину и руководство, в которых он так нуждается.

Она сделает все – все, – лишь бы Монтклиф не забирал Джастина. Но что могла она сделать, чтобы убедить деверя? Боже, нужно что-то придумать, чтобы он изменил решение. Лора мысленно прокрутила в голове всю беседу и нашла зацепку.

«Моему племяннику нужно постоянное мужское внимание, а не мимолетное».

Ответ тут же родился в ее голове. Она снова встретилась глазами с Беллингемом, оставалось только надеяться, что он ей подыграет. Ей больше нечего было терять, кроме сына. И сдаваться без боя она не собиралась.

«Господи, прости меня, но я не могу жить без моего мальчика».

Лора приблизилась к Беллингему и заставила себя улыбнуться.

– Полагаю, нам следует сообщить Монтклифу нашу радостную новость.

В его голубых глазах блеснула настороженность.

– Можешь раскрыть ему карты.

Она взяла его под руку и повернулась к Монтклифу.

– Вам не стоит беспокоиться о мужском влиянии, столь необходимом Джастину. – Лора сделала глубокий вдох и сказала: – Я только что приняла предложение лорда Беллингема выйти за него замуж.

Женщина сошла с ума.

Белл чувствовал, как набирает силу ее отчаяние по мере того, как она пыталась убедить Монтклифа оставить ей мальчика, но ему не приходило в голову, что она прибегнет к такой глупой лжи.

Монтклиф сложил на груди руки.

– Ты находишься в Лондоне довольно короткое время, Лора. Эта помолвка чересчур скоропалительная.

– Монтклиф, я ничего не говорила раньше, поскольку не думала, что наши отношения примут столь серьезный оборот, – сказала Лора. – Мы с лордом Беллингемом познакомились прошлой осенью в Гемпшире.

Беллу пришло в голову, что своенравный Джастин научился лгать у своей изобретательной матери.

Она смотрела на Белла с ослепительной улыбкой.

– Я встретилась с ним случайно в одном из наших магазинов, не так ли, милый?

Он кивнул, надеясь, что ее занесет не слишком далеко. Чем меньше она скажет, тем лучше.

– Шел дождь, – продолжала она, – и мы застряли в магазине. От нечего делать завели разговор. Когда дождь кончился, мы вышли наружу, и он бросил в лужу сюртук, чтобы я не промочила ноги. – Лора взмахнула ресницами. – Вот тогда я и влюбилась в моего Беллингема.

Такой отъявленной лгуньи не было во всем королевстве.

– Лора, эта помолвка вызывает подозрения, – сказал Монтклиф.

Беллингем не мог с ним не согласиться, но ему очень уж не нравился Монтклиф. Из того, что стало ему известно, он не проявлял интереса к племяннику до настоящего момента. Причиной его внезапно проснувшегося интереса, вероятно, стал стыд, вызванный письмом лондонского приятеля о его племяннике.

Глаза Лоры, смотревшие на Белла, горели решимостью.

– Я сделаю все для моего Беллингема. Все, – добавила она с нажимом.

Он непременно ей об этом напомнит.

– Это правда, Беллингем? Вы сделали Лоре предложение? – осведомился у него Монтклиф.

Белл чуть не выдал ложь женщины, но он видел, как задрожали ее руки, когда Монтклиф объявил, что увезет ее сына. Белл полагал, что под давлением Монтклифа юноша еще больше взбунтуется. С другой стороны, Белл не хотел оказаться в сетях брака.

– Мы пока не афишируем нашу помолвку.

Маленькая ложь большой уже не повредит.

Лора с облегчением вздохнула.

– Да, мы скрываем помолвку, чтобы дать Джастину время привыкнуть к Беллингему. Нам бы хотелось, чтобы Джастин чувствовал себя с ним свободно, прежде чем мы обменяемся кольцами. И мы рассчитываем на ваше молчание, Монтклиф.

Монтклиф сузил глаза.

– Лора, эта помолвка выглядит фальшивой. – Он повернулся к Беллингему. – Не пойму только, зачем Беллингему выступать в роли твоего сообщника.

«Потому что презираю тебя за то, что издеваешься над ней».

А вслух он сказал:

– Уж не намекаете ли вы, что наша помолвка – преступный сговор?

– Вы отлично знаете, что я имею в виду, – ответил Монтклиф.

Белл довольно долго терпел грубияна и теперь, не выдержав, подошел к нему вплотную.

– Как вы смеете подвергать сомнению мои слова? – произнес он угрожающим тоном.

Монтклиф вскинул подбородок. Его ноздри раздувались.

– Моя обязанность состоит в том, чтобы мой племянник был ухожен и вел себя достойно. Кто, как не я, будет об этом заботиться?

– В самом деле? А вы узнаете его, если он войдет в эту дверь? – поинтересовался Белл.

Лицо Монтклифа вспыхнуло.

– А вас никто не спрашивает, Беллингем. Вы для мальчика никто.

– Но когда мы поженимся, Беллингем станет его отчимом, – вмешалась Лора. – Он будет контролировать поступки Джастина. Вам не стоит больше беспокоиться, Монтклиф.

Итак, Белл одним махом приобрел фальшивую невесту и мятежного пасынка. Ему начало казаться, будто он участвует в одной из комедий Шекспира.

– Минутку, – возразил Монтклиф. – Я еще не согласился с этим планом.

– Но вы сказали, что Джастин нуждается в мужском руководстве, – напомнила ему Лора. – С пятью сыновьями на руках вы не сумеете уделять Джастину столько внимания, сколько Беллингем. Я уверена, что он сможет взять мальчика под свое крыло прямо сейчас, – добавила она.

Замечательно. Она еще вынудит его играть роль няньки при семнадцатилетнем подростке.

Монтклиф хмуро смотрел на них обоих.

– Предупреждаю, я буду регулярно приезжать в Лондон, чтобы проверять, как идут дела. Если только услышу, что мой племянник опять болтается где-то без надзора, то заберу его немедленно.

Монтклиф шагнул к двери и взялся за ручку.

Белл не мог дождаться, когда отделается от него, чтобы напомнить Лоре о ее обещании.

Монтклиф остановился и оглянулся через плечо:

– Еще одно. Надеюсь, пока мой племянник живет под этой крышей, здесь не будет порочных связей.

– Как вы смеете делать подобные обвинения? – возмутилась Лора. – Я никогда не опущусь до аморального поведения.

Она с легкостью забыла о своем обещании графу, но он-то не позволит ей сорваться с крючка после того, как она сделала его соучастником этого фарса.

– Смотри не забудь об этом, Лора, – предупредил Монтклиф. – Надеюсь, мне не нужно напоминать о последствиях.

Когда дверь за ним закрылась, Беллингем проворчал под нос:

– Он осел.

Лора прижала руку ко рту и рухнула на красный в полоску диван. Ее зеленые глаза наполнились слезами, и Беллингем протянул ей носовой платок.

– Все кончено.

Ее нижняя губа задрожала. Взяв платок, она торопливо промокнула глаза.

– Благодарю, – произнесла она.

Белл опустился рядом с ней.

– Единственная причина, заставившая его прийти, – это удар, нанесенный его гордости письмом приятеля. Его грубость по отношению к вам не знала границ.

Лора свернула платок в маленький квадрат и хотела вернуть его графу, но тот махнул рукой.

– Он з-забрал бы Джастина, если бы не вы, – пробормотала она, запинаясь.

Если бы Монтклиф настоял, Белл ничего не смог бы сделать. Не вызывало сомнения, что леди Честфилд любила мальчика, но, если ей не удастся привести парня в чувство, опекун, скорее всего, увезет его.

Лора судорожно вздохнула.

– Спасибо вам. Сколько вы хотите?

Он нахмурился.

– Прошу прощения?

– Я заплачу вам. Сын значит для меня все. Назовите свою цену, – сказала она.

– Мне не нужны деньги, – ответил он.

– Должна заметить, ваша идея сохранить помолвку в тайне – гениальна.

– Откровенно говоря, я сделал это во имя собственной безопасности. У меня нет желания попасть в лапы приходского священника.

Она похлопала его по руке.

– Не стоит беспокоиться. Я не собираюсь снова выходить замуж.

Белл встал и помог ей подняться.

– Вы уверены, что не хотите получить какую-либо компенсацию? – спросила Лора. – Пятьдесят фунтов вас устроят?

Его губы медленно расплылись в улыбке.

– Я так богат, что вряд ли сумею все потратить в течение жизни.

– Счастливчик, – отозвалась она, глядя на дверь, как будто хотела сбежать.

Он встал перед ней.

– У меня есть другая идея.

– Да? – промолвила она.

Белл остановил взгляд на ее полных губах.

– Нечто более приятное.

– Бренди? – уточнила она дрогнувшим голосом.

– Подумайте еще.

– Портвейн?

Он поймал ее за руку.

– Вы.

Лора ахнула и отступила.

– Милорд, я респектабельная вдова.

– Вы обещали сделать все, что бы я ни попросил.

– Я была в отчаянии.

Белл заметил, что она нервно тискает складки юбки, и вздохнул. Он никогда не принуждал женщин и не собирался делать это сейчас. Собираясь сказать, что пошутил, он набрал в грудь воздуха, но она его опередила.

– Полагаю, я должна выполнить обещание, – произнесла Лора. – Что вы хотите, милорд?

Он от удивления захлопал глазами.

– А что вы готовы дать?

Лора расправила юбки.

– Поскольку мы обручены, по крайней мере временно, а вам не нужны деньги, полагаю, я могла бы дать вам… поцелуй.

Ему стоило усилий не выдать своей радости.

– Я не хочу пользоваться ситуацией.

Лора наморщила носик.

– Это я воспользовалась ситуацией, милорд. Вы проявили любезность и не выдали меня. Но если вы не желаете меня поцеловать, то ладно.

– У вас было что-то еще на уме?

У него самого имелось множество идей, но ни одна уважающая себя дама ни за что не согласилась бы ни на одну из них.

Ее лицо вспыхнуло.

– О, нет. Поцелуя достаточно, если он вас устроит.

– Хм. Фиктивная помолвка – не так мало, но если речь идет об особом поцелуе, он мог бы сровнять счет между нами.

Наверняка она понимала, что он шутит.

– О-о. – Она снова разгладила юбку. – Полагаю, это справедливо, поскольку я вами воспользовалась.

Ее полная нижняя губа гипнотизировала его. Он чуть было не сказал, что она может пользоваться им, сколько ей угодно, но сдержался.

Она положила ладошки ему на плечи и, приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала его в губы. Потом улыбнулась и отступила назад.

– Ну вот, все было не так уж плохо.

– Я не согласен, – возразил он. – Было ужасно.

– Что? – возмутилась она. – Вы… как вы смеете оскорблять меня?

– Вы бы предпочли, чтобы я солгал?

– Несомненно, у вас на уме было что-то развратное.

Он улыбнулся.

– Я ожидал, что поцелуй будет настоящим, но раз вы боитесь, то ладно.

Ее зеленые глаза вспыхнули. Графиня сократила между ними расстояние, встала на цыпочки и закинула руки ему на шею. Тогда он обнял ее и прижал к себе ее восхитительное тело. Его сердце едва не выскочило из груди.

Она прильнула к нему. Его околдовал легкий запах розы, жаром наполнивший вены. Она была такая мягкая и сладкая, что он не мог больше сдерживаться.

– Простите меня заранее, – произнес Белл, сознавая, что его голос охрип.

– За что?

– За это.

И приник к ее сочным губам.