Я, словно на крыльях дикого ветра, мчался, что было сил, через старый дремучий лес, освещенный последними лучами заходящего солнца, к одинокой пещере Моата — великого, но сейчас уже почти забытого бога океанских глубин племени ах`шха, древнего народа, последний представитель которого умер много тысяч лет назад. Даже наследников этого некогда обширного племени уже не встретить, даже память об их деяниях стерли беспощадные века. Только название пещеры и сохранилось, да мрачные и мутные предания о древнем зле, якобы когда-то вершившемся здесь…
Я летел к ней, как сумасшедший, не замечая ничего вокруг себя, не обращая на всякие, совсем не нужные сейчас мелочи своего внимания. Мое сердце — огромный разгоряченный ком, сердце зверя — бешено билось в груди. Так громко, что его звуки, наверное, оглушительным громом разносились далеко по всему лесу. Так мне казалось!
В ладони я крепко сжимал маленький клочок желтоватой бумажки — послание, которое случайно обнаружил за час до заката на своем окне. В нем знакомым строгим витиеватым почерком со множеством разнообразных завитушек и закорючек было старательно выведено несколько строк. «Милый, приходи сегодня в час заката к пещере Моата. Один. Я тебя буду очень ждать!»
Едва прочитав эти строчки, я чуть не задохнулся от счастья, гигантской волной окатившего все мое тело. Я прыгал, бегал по дому, смеялся и ликовал, околдованный бурей нахлынувших на меня неземных чувств. Быстро собравшись, даже не успев никого предупредить о том, что ухожу, я сорвался в лес, устремившись на долгожданную встречу. Ибо подпись, что скромно стояла внизу листа, могла поставить лишь она одна — прекрасная дама моего сердца — несравненная, божественная Мэгги. Это был ее своеобразный тайный знак, который мы придумали вместе несколько лун назад, когда только познакомились. О нем знаю лишь я один во всем мире, и никто больше. И никому кроме меня она не могла отправить эту записку…
Упругие колючие ветви безжалостно лупили меня по лицу, словно раскаленные бичи разгневанных черных ангелов; старые, скрюченные, похожие на древних старцев деревья, поросшие рыжим ядовитым мхом и серыми гнилостными грибами, подставляли мне под ноги свои длинные изогнутые корни — несколько раз, запнувшись о них, я со всего маху падал лицом вниз, на ковер из сухих ломких листьев и тонких острых еловых иголок, но затем, сразу же вскочив на ноги, бежал дальше.
Солнце — большой оранжевый шар — медленно скатывалось за горизонт, мелькая среди стволов деревьев. Ночь постепенно начинала уже входить в свои временные владения. На быстро темнеющем небосводе появились первые яркие звездочки. Вот последний лучик света мигнул на прощанье и исчез. Тьма окутала землю своим нежным невесомым покрывалом.
И только тогда я добрался, наконец, до скалы посвященной древнему богу. Выскочив из леса, не разбирая дороги и не останавливаясь ни на миг, я сразу же полез на пригорок к чернеющему передо мной входу в пещеру. Луна, взбирающаяся медленно на купол неба, освещала мне путь. Вдруг я оступился и упал, скатившись немного вниз по склону, подняв в ночной воздух небольшое облачко сухой пыли. Левая рука окрасилась в алый цвет, рубашка, купленная не так давно на последней большой ярмарке в Йогузе, жалобно затрещала, зацепившись рукавом за торчащий из камня острый корень, загнутый словно коготь зверя, и порвалась.
Тихо выругавшись, процедив что-то совсем неразборчивое сквозь стиснутые зубы, я подул на поцарапанную руку и слизнув выступившие капли крови, вновь принялся восходить, но на этот раз более осторожно. Резкая боль немного отрезвила мой разум, занятый только мыслями о прекрасной Мэгги, и я превратился в волка, чуткое и умное существо с обостренными инстинктами.
Темный зев пещеры пугал меня. Шестым чувством я чувствовал, что внутри кто-то есть. Человек! Но как бы ни были остры мои чувства, развитые долгой жизнью в стае диких волков, я ни за что бы не различил с такого расстояния мужчина это или женщина. Даже мой нюх меня подвел бы здесь. И я тихо затаился у входа.
«Шедор Великий, — тут же обругал я себя, — ты же пришел на свидание, которого так долго ждал, а устраиваешь невесть что», и, больше не таясь, смело вошел под своды старой пещеры, последней памяти о древних ах`шха.
Внутри было очень темно. Пахло прелыми листьями и сырым камнем. В тишине, вязким облаком спрятавшейся во мраке, слышалось тихое журчание маленького ручейка, проложившего себе дорогу сквозь толщу камня.
— Мэгги, ты где? — спросил я во тьму, и тут же, словно в ответ на мой вопрос, разом вспыхнули четыре факела, укрепленные в стальных держателях на каменных стенах, развеяв мрак и ослепив мне глаза. Я зажмурился от яркого света и некоторое время ничего не мог видеть, но когда зрение вернулось ко мне, то ничего хорошего не увидел.
Прямо передо мной, шагах в десяти от входа на возвышении стоял худощавый светловолосый человек в черных шелковых штанах и темной рубахе, скрестив на груди сильные руки. На голове у него была надета черная шляпа с большими полями. Из-под нее на меня зло смотрели пронзительные серые глаза. Губы мужчины были растянуты в презрительной злобной усмешке. На широком кожаном поясе в новых ножнах, украшенных россыпью драгоценных камней, висел небольшой удобный меч — оллир, такой очень часто используют пираты в боях и набегах, участвуя в буйных смертельных кабацких схватках и поединках.
Но этот мужчина не был пиратом. Я сразу же узнал его — это был Рэган, парень из долины. Совсем недавно меня с ним познакомила Мэгги. Как она тогда сказала, они знакомы почти с самого детства и до сих пор остаются верными друзьями. Но что он тут делает? И где сама Мэгги?
— Привет, Волк, — прозвучал в тишине, нарушаемой лишь треском чадящих факелов, тихий скрипучий голос Рэгана. — Странное у тебя все-таки имя. Давно хотел спросить, неужели ты на самом деле столько лет прожил среди волков?
Я, не понимая к чему он клонит, молчал; где-то в глубине души вспыхнул и начал расти огонек тревоги.
— Да ладно, в принципе не так уж это и важно, — махнул он рукой. — Я вот о чем. Значит ты, волчонок, начал уже зариться на людей. Так?..
— Что здесь происходит? — грубо перебил его я. — Что ты делаешь тут? И где Мэгги, что с ней?
Рэган замер на мгновение, сбитый с толку, словно старательно обдумывая мои слова, а потом оглушительно расхохотался, задрав голову к высокому монолитному потолку пещеры. От его смеха гулкое громкое эхо заметалось под сводами, отскакивая от прочных стен, ища выход наружу под звездное небо.
— Мэгги? — насмешливо переспросил он, наконец успокоившись. — Ты так ничего еще и не понял, звереныш. Она не твоя! — в его голосе зазвучали металлические и гневные нотки. — Ты всего лишь жалкая псина, которую все почему-то пытаются представлять человеком. Ты — дикое животное! А животному, если ты еще не знаешь, место у ног человека, среди его объедков! А ты решил замахнуться на самое дорогое, на мою невесту! Мэгги моя и только моя! Понял, щенок!!!
От таких слов меня охватил неудержимый гнев. Этот напыщенный придурок считает себя человеком? Хозяином зверей? Ну что ж, посмотрим на что он способен, проверим его слова. И я, сильно сжав кулаки, грозно оскалившись, показав свои белые крепкие зубы, двинулся к Рэгану. Мои глаза метали молнии, и если бы сила взгляда могла уничтожать, то от моего врага в миг не осталось бы и следа.
Но он лишь вновь громко рассмеялся.
— Неужели ты думаешь, что я так глуп и ничего не знаю ни о тебе, ни о твоей силе, выносливости, дикости? Нет! Я знаю о тебе все! И все предусмотрел, — ухмыляясь, проговорил Рэган. — Ты не выйдешь отсюда живым, Волк. Мэгги будет всегда принадлежать лишь мне! — он с дерзкой улыбкой на устах взглянул на меня. — Не веришь? Ну что ж. Лун Сан!!!
На его зов из глубины пещеры на свет вышел старый сухонький старичок в длинном потрепанном халате, расшитом узорами из летающих золотых змеев-ящеров. Голову его прикрывала черная тюбетейка, украшенная желтыми, поблекшими от времени черепахами. Тонкая клинообразная бородка спускалась почти до середины груди, узкие прищуренные глаза пристально смотрели на меня, словно тщательно изучали. В руках он сжимал конец толстой железной цепи, на которой сидел большой красный пес неизвестной породы. Из ноздрей зверя валил белый пар, острые зубы грозно сверкали в колеблющемся свете факелов, безумные глаза пылали вселенским гневом.
Я невольно отступил при виде мощи диковинного зверя. Страха не было, нет. Были лишь уважение перед неведомой силой и дикостью древнего существа, за спиной которого спрятался в этот день человек.
Обман, кругом обман. Такова суть человека и ее не изменить. Только дикому, гордому жителю лесов и полей присущи самые важные и ценные качества этого мира: воля, самопожертвование, сострадание, честь. Человек же привык скрываться за чужими спинами. Его отличают вероломство, обман, подлость. Чего же еще ожидать? Рэган не выйдет на честный бой, отстаивая свои интересы, за него это сделают другие.
Я взглянул на своего врага, Рэган радостно улыбался, видимо в предвкушении кровавого зрелища.
— Прости, Волк, но такова жизнь. Ненужные — уничтожаются, — проговорил он. — Ты сам влез туда, куда тебе не следовало соваться. За что и поплатишься сейчас… И еще, я знаю Мэгги с самого раннего детства, за долго до того, как здесь появился ты. Она много писала мне, когда жила в Арридне у родственников. А имея ее письма, подделать почерк для меня была не проблема. А с помощью знаний и умений Лун Сана легко было выведать и ваш нелепый тайный знак. Вот так…
Он развел руки, насмехаясь надо мной, а затем его лицо исказила гримаса гнева, он ткнул в мою сторону пальцем и прокричал — почти прошипел:
— Убей его Лун Сан, убей! Спускай Крогга!!!
Старик словно этого и ждал, он улыбнулся краем тонких, почти бесцветных губ и щелкнув чем-то на толстом шипастом ошейнике, стягивающем мощную шею зверя, спустил того с цепи. Пес с налитыми кровью глазами, рванул тот час же ко мне со всех ног. Я понимал, что от него не убежать, не скрыться. До леса далеко и собака настигнет меня быстрее, чем я смогу найти безопасное убежище. Оставалось только принять бой. Наверняка он станет для меня последним — мелькнула мысль в моей голове и скрылась. В следующие мгновения мне было не до нее.
Растопырив, словно когти тигра, свои пальцы я чуть присел, согнув ноги в коленях, и не мигая смотрел, как страшная псина, взметая лапами гравий на полу пещеры, мчится ко мне.
Собака, не добежав до меня локтя четыре, сильно оттолкнулась лапами и взмыла в воздух. Ее прыжок был стремителен и великолепен. Но я успел броситься в сторону за долю мгновения, опередив свою смерть, уходя от когтей и острых зубов. И пес промахнулся, он грузно приземлился позади меня. Невыносимый жар жгучей волной обдал мое тело, когда пес пронесся мимо. Воротник рубашки загорелся, дымя, но я быстро сбил с него ладонью игривое пламя и в ужасе взглянул на своего противника. Удивительная и пугающая действительность обрушилась на меня. Этот странный зверь был колдовской природы — он был весь соткан из огня и пламени, будто бы был призван из самой Преисподней для того, чтобы покарать меня. Теперь я полностью обречен. Даже моих сил, что были выше сил обычного человека, не хватит, чтобы победить это кошмарное порождение бездны.
Спасти меня могло лишь чудо.
Рэган смеялся, заметив мой испуг, наблюдая за схваткой. Старик вторил ему тоненьким кряхтеньем. Они считали, что со мной уже все кончено. Но я очень хочу их в этом разубедить…
Адская тварь — пес — не раздумывая, сообразив, что промахнулся, тут же атаковал меня, взвившись с места в воздух, широко раскрыв свою огромную пасть, полную острых зубов, с которых капала какая-то вязкая слизь, прожигая камень под ногами. Я инстинктивно (благо научился у Террина, чемпиона мира в среднем весе, шебутного бойца со шхуны «Идолли», часто фрахтовавшейся у нас в бухте) выбросил вперед правый кулак, впечатав его зверю прямо в нос. Собака, изменив траекторию своего полета, с громким визгом отлетела в сторону, рухнув всем телом на камни, а я затряс обожженной рукой, стараясь унять сильную боль, охватившую всю кисть. На моих пальцах вздулись большие волдыри от ожога, кожа заметно покраснела.
Пес-огонь — истинная и верная смерть для всех живых существ этого мира. «Откуда же Рэган взял его? И кто этот странный старик? Почему я не почувствовал его тогда, у входа в пещеру?» — пронеслось у меня в мозгу. И тут я понял все. Наверняка, старик — могущественный колдун. Точно. Он из племени этих… как их… Хиттаец! Я видел представителей его народа на картинках в старых книгах, с пожелтевшими и изъеденными жучками страницами, по которым меня учила Мэгги читать, но сразу не узнал. Не до этого было. Видимо не обратил внимания, зачарованный всем увиденным здесь, стараясь понять все происходящее.
Значит, этот ублюдок Рэган нанял себе в помощь колдуна, а с ним и его пса, чтобы они расправились со мной, раз сам он, прикинув свои шансы на победу, испугался. Рэган решил силой забрать себе Мэгги. Вот оно что… Нет! Этого никогда не будет! Я не сдамся и буду сопротивляться из последних сил, до конца!
И я приготовился продолжить бой, который мне возможно не суждено пережить. Пусть так! Но если судьба решит не в мою пользу, я заберу с собой на тропу тьмы всех своих врагов…
Уродливая псина стояла у стены почти у самого входа и удивленно мотала головой, разбрызгивая вокруг себя огненные искры. Видимо мой удар был очень неприятен ему. Прекратив, пес страшно оскалился и грозно зарычал на меня во всю пасть. Я в свою очередь не остался в долгу и ответил ему еще более грозным рыком — боевым кличем племени Антарха, вожака лесных волков, моего названного отца.
Зверь, удивившись, тупо уставился на меня своими горящими глазами, в них читалось непонимание и удивление. Мои действия завели его в тупик, видимо он очень туго соображал. Но потом, так ничего не решив, атаковал меня снова, это получалось у него лучше всего.
И на этот раз я не смог увернуться. Отскочив в сторону, я запнулся о камень, лежавший на полу, поскользнулся и упал на землю, больно ударившись спиной и затылком. В голове сразу сильно зашумело, перед глазами раскинулась темная пелена, из пустоты возник безумный хоровод алых искорок. На несколько мгновений я покинул пределы реальности, потонув в темноте.
Когда же все прошло, и я пришел в себя, то увидел, что пес не терял времени даром. Он уже забрался мне на грудь и с нахальным видом победителя осторожно облизывал багровым языком свой пострадавший в драке нос. Рубашка на мне (как же ей не везет сегодня) уже начала тлеть, в области груди сильно зажгло. Я дико протяжно закричал от жуткой боли, гулкое эхо с радостью подхватило мой крик и унесло куда-то в ночь.
Боль терзала меня все сильней, я чувствовал себя словно на раскаленной сковороде. Терпеть было не выносимо, и смерть распахнула вдалеке врата в иной мир. Там меня уже ждут…
И тут произошло то, чего никто никак не ожидал. Прямо из монолитной стены пещеры, пробив крепкий камень, выстрелила мощная струя воды, попав прямо в страшное чудовище, сидевшее на мне. Кошмарная тварь, отчаянно взвыв, вмиг испарилась, растаяв в ночном воздухе белесым паром. Холодная вода окатила меня всего, и раны тут же зверски защипало. Как оказалось, вода была наполнена солью — морская вода. Но откуда, до моря далеко, не менее трех лиг, и то если по прямой?
Но слишком долго раздумывать что да почему у меня не было времени, ведь остальные мои противники живы и, возможно, не замедлят воспользоваться мгновениями моей беспомощности. Нельзя им этого позволить.
Откатившись из-под тугой струи воды, так и хлеставшей из пробитой стены, я осмотрелся, осторожно протирая глаза, которые тоже немного щипало, и взглянул туда, где стояли Рэган и старик-хиттаец. На лице бравого парня из долины отразился неземной ужас; он стоял, схватившись за свой меч, наполовину вытащив его из ножен. Колдун же с пепельным от страха лицом водил руками в воздухе — делал странные пассы, что-то бормоча себе под нос. А прямо перед ними стоял сильный мускулистый человек — воин — с головой коричневокожего осьминога. Единственной одеждой на его атлетическом теле была старая набедренная повязка из блестящей шкуры неизвестного животного. Острые черные когти блестели в свете чадящих факелов, толстые щупальца, растущие прямо из шеи, обшаривали пространство вокруг. Ярко-желтые глаза незнакомца с неприкрытой ненавистью взирали на колдуна.
— Изыди, Моат, — вдруг вскрикнул старик испуганным голосом и, потрясая в руках какими-то странными амулетами, бросил что-то в незнакомца. — Этот мир забыл тебя, и нет здесь больше твоей власти. Пучина твоя обитель! Изыди!!
Яркая искра метнулась к древнему богу, взрезая наполненный паром воздух, но древнее существо, которому поклонялись в далекие годы, не отступило. Моат выставил руки ладонями вперед и перехватил удар. Искра, несущая смерть, натолкнулась на невидимую преграду и рассыпалась в пыль, осыпавшись на пол серебристым звездным дождем.
— Ты видимо забыл смертный, что эта пещера мой дом, и ни тебе, жалкому колдунишке, командовать здесь! — прогрохотал величественный и властный голос бога. — Ты ответишь за свои грязный дела! Получай!
Моат сложил ладони чашей и вдохнул в нее голубое пламя, очень похожее на свет, излучаемый глубинными рыбами, с помощью которого они разгоняют подводный мрак. Стремительный бросок и сгусток огня мчится прямо к старику. Тот пронзительно заверещал от страха, остервенело замахал руками, делая круговые движения, торопясь остановить свою смерть. Все-таки он был сильным и умелым колдуном, возможно одним из самых могучих чародеев своей далекой родины. Поэтому шар огня, встретив на пути сопротивление, остановился и замер, затем мигнул несколько раз и с громким треском исчез, словно его и не было вовсе. Колдун устало вздохнул, опустив руки, обильный пот покрывал все его сморщенное осунувшееся лицо, скрюченные сухие пальцы заметно дрожали от напряжения и применяемых им сил. Но передышка была не долгой. Старик вскинул руку, и из его ладони выскочила розовая волна ослепительного света и врезалась в невидимую защиту Моата с такой мощью, что та даже прогнулась внутрь, — так много сил вложил в свой удар колдун. Битва продолжалась…
Я, словно завороженный, следил за самым удивительным поединком в своей жизни, позабыв обо всем на свете. И это едва не стоило мне жизни. Грозный рев, раздавшийся у меня над ухом, словно гром с ясного неба, вернул меня к действительности. «Сейчас ты умрешь, щенок!» И я краем глаза заметил опускающееся на меня лезвие меча. Инстинкты дикого зверя, жившие в моей крови, и здесь не сплоховали, сработали почти мгновенно, и я, пригнувшись, откатился в сторону. Крепкая сталь выбила лишь сноп искр из камня пола где-то у меня за спиной.
Я тут же вскочил на ноги и развернулся. Передо мной возвышался Рэган. Видимо, он все-таки решился, несмотря ни на что, избавиться от меня. Его глаза были наполнены жгучей ненавистью, и где-то в глубине их я различил огоньки надвигающегося на него безумия.
— Ты покойник, пес, — процедил сквозь зубы он. — Сын бешеного шакала, рожденный в дерьме! Умри!!!
Он ринулся на меня, размахивая своим мечом. Я едва успел выхватить свой клинок — короткий меч-нож годар, подарок дядюшки Хайнриха на двадцатилетие — и отбить его атаку. Наши клинки скрестились, звон стали о сталь пронесся по пещере. Я обрушил на Рэгана целый шквал ударов, как учил меня старый мастер Флавиус, бывалый солдат, а ныне кузнец в нашей деревне. Но противник мой был более искусен в поединках на мечах, ибо обучался этому с раннего детства, повышая с каждым прожитым годом свой опыт, знание и мастерство. Поэтому он с легкостью отбил все мои атаки и сам перешел в решительное наступление. Я едва успевал подставлять свой клинок под его разящий меч — искры огненным дождем так и сыпались во все стороны. Но вскоре я заметил, что Рэган стал уставать — воздух с шумом вылетал из его глотки, зеленоватая слюна стекала из угла рта по подбородку и капала вниз, липкий пот покрывал все его тело. Я зло взглянул ему прямо в глаза и улыбнулся своей самой жуткой улыбкой — оскалился. Я уже знал, что сильнее его, пусть и не в таком совершенстве владею оружием, но я выносливей. На моей стороне быстрая реакция, сила, воля к победе и звериный нрав. Ему не совладать со мной! На то не хватит сил!
И тут я увидел, как в его глазах мелькнул страх, пожирающий безумие и усиливающий его, переросший в животный ужас. Рэган, видимо осознав свое проигрышное положение, решился на отчаянный шаг. Он закричал дико и протяжно, страшно выпучив глаза, и сделал стремительный выпад, стараясь проткнуть меня насквозь. Одним мощным ударом решить все проблемы раз и навсегда. Но это была ошибка — его самая последняя ошибка.
Нервы Рэгана были на пределе, и он уже не понимал, что делает и чем это ему может грозить. Я легко увернулся от его стального жала, а меч его впился со звоном в камень за моей спиной. И тогда я сверху вниз обрушил свое оружие ему на шею, пустив его по смертоносной дуге. Голова с громким звуком отделилась от тела и, упав на пол, откатилась в сторону, уставившись остекленевшими глазами в немую Вечность. Тело юноши, простояв еще мгновение на ватных ногах, рухнуло на землю, заливая все вокруг своей кровью, толчками выплескивавшейся из перерубленного горла. Так один из молодых представителей большой и уважаемой семьи Рахагр нашел здесь свою смерть, глупую и никому не нужную…
Я, немного отдышавшись, перевел взгляд на колдуна и бога. Старик уже стоял на коленях и, пуская кровавые пенящиеся слюни, что-то бессвязно бормотал. Моат возвышался над ним словно огромная скала над спокойным морем. Колдун был обречен. Великий бог сложил вместе свои ладони, глубоко вздохнул, впившись пронзительным взглядом в противника, и из его глаз в тот же миг посыпались дождем алые молнии. Они с противным хлюпающим звуком впивались в беззащитное тело колдуна, разрывая его кожу, прожигая одежды. И вдруг хиттаец-маг не выдержал адской боли, пронзившей все его тело, и громко крича — так, наверное, кричат мучаемые демонами проклятые души — взорвался, лопнул словно мыльный пузырь, которые так любят пускать деревенские дети.
Горящее мясо и кипящая кровь, ошметки мозгов и щепки костей разлетелись вокруг, забрызгав стену древней пещеры. И тишина в тот же миг опустилась на каменный пол, лишь тихий треск факелов еще возвещал о жизни.
Я молчал, пораженный тем, что только что сейчас увидел, и даже как будто бы старался не дышать. И тут древний бог глубин повернулся ко мне. Его яркие желтые глаза полыхали неудержимым огнем. Все, решил я, это конец, с ним мне не совладать. Но он лишь приветливо помахал мне рукой, а затем указал пальцем на выход.
— Ты смелый и храбрый человек. Я слышу в твоей груди стук дикого и верного сердца. Тебе дано право жить! — прогремел его голос. — А теперь уходи. Все, что здесь произошло, оставило грязные отпечатки на этих стенах, их нужно смыть. Смыть водой из моря морей, и только тогда моя обитель очистится от скверны. Иди же!
Я кивнул головой в знак согласия и, не говоря ни слова, бросился к выходу наружу. Руки мои болели, тело жгло, но я не останавливался. Лишь на полпути я не удержался и бросил любопытный взгляд назад. Великий Моат, Хозяин темных морских глубин схватился руками за свою мощную грудь и, закрыв глаза, что-то тихо пел. Острые когти глубоко вонзились в плоть. Вместо крови по его телу стекала мутная зеленоватая жидкость. Закончив петь, он что-то громко прокричал на давно забытом всеми языке и безжалостно разорвал себе грудную клетку. Из недр его сильного тела выплеснулся неудержимый поток воды — морской воды, его жизнь и его сила.
Я больше не оборачивался, стараясь как можно скорее покинуть пещеру, но стремительный поток все же настиг меня у выхода и, сбив с ног, подхватил и вынес на свежий воздух. Перекувырнувшись через голову, я рухнул лицом вниз на мягкий мох. Мой меч вырвался из руки и отлетел в сторону, утонув в высокой сочной траве. Вода, смыв грязь и кровь, исчезла, быстро впитавшись в сухую землю.
Я немного полежал, приходя в себя, с жадностью глотая ночной воздух. Рубашка и штаны промокли насквозь и прилипли к телу, раны вновь зверски защипало, но я уже не обращал на все это внимания. Осторожно поднялся на ноги, приглаживая ладонью взъерошенные мокрые волосы, и бросил взгляд в пещеру. Там было темно и ничто уже не напоминало о произошедших недавно событиях. Тишина и покой кругом.
Тусклый призрачный свет луны заливал притихший ночной лес. Я усмехнулся. Я жив и свободен, волен выбирать и делать то, что захочу, и никто не в силах мне это запретить. Враг, жестокий и безжалостный, желавший моей смерти, повержен, его приспешник тоже получил свое, хотя и не совсем с моей помощью. Все, как ни странно, прекрасно сложилось.
Как же будет смеяться моя милая Мэгги, когда я расскажу ей обо всем этом… если расскажу…
Я улыбался, и вскинув руки навстречу луне громко завыл. Мой возглас радости далеко разнесся над спящим лесом, пугая спящую живность, возвещая о том, что юный Волк, как прозвали меня люди, охотник из стаи великого Антарха, вновь шагнул в этот мир, наказав своих врагов, в который раз обманув старуху-смерть, избежав ее ледяных и цепких объятий…