Говорят, с книгами полегче стало. Не знаю. С неко­торыми, может, и полегче. А хорошую книгу по-преж­нему приходится с бою брать.

Допустим, подхожу к магазину, а там толпа. «Кого дают?» — «Блока».— «Сколько?» — «Сто штук». Прики­дываю, а нас сотен пять, не меньше. Сосредоточиваюсь, вхожу в образ: специально немножко зверею, упрощаю речь...

«А ну, книголюбы, расступись! Подвинься, книгоман, а то на бедро возьму... Не визжи книголюбка, я тебя не щупаю, я тебя перелистываю... Чего по головам? Кого по головам? А по чему тут еще идти? Да отойди, старик, не нужен ты мне, мне Блок нужен... Почему не нужен? Я его не читал? А ты читал? Вот тебе и не нужен... Девушка, вот мои деньги! Да вы не у меня берете... Убери свои деньги, ты, «Граф Монте-Кристо», а то я из тебя «Женщину в белом» сделаю! И книжку не трожь, не порть товарный вид. Мне ее еще на «Викон­та» менять, лапоть!!!»

Так. Сколько у меня Блоков? Раз, два, три, четыре, пять — я иду менять. Блок-то мне действительно не ну­жен. Мне «Виконт» нужен. Де Бражелон. Жена требует. У всех, говорит, давно уже «Виконты», одни мы, как дураки, с «Тремя мушкетерами».

Вы на обмене бывали? Нет? Тогда знайте: там то, что нужно, никогда сразу не выменяешь, надо по це­почкам походить. Вы и по цепочкам не ходили? Ну, об этом просто так не расскажешь. Разве что — стихами.

Итак: первый Блок — до свидания, получаю «Бура-тино», подарочное издание. За «Буратино» идет Цветае­ва Марина. Цветаева — это два Катаева. Катаев в раз­гар сезона идет за «Робинзона», «Робинзон» — за Роме­на Роллана, а он — за Семенова Юлиана. А у граждан­ки — «Тысяча и одна ночь», она поменяться не прочь из расчета: шестьдесят ночей с Шехерезадой за одно мгновенье со Штирлицем... У меня Шехерезада, а у вас? «Эстрада»? У вас — Аксаков, у вас — Булгаков, у вас — «Хижина дяди Тома», а у вас... не все дома. Очень хо­рошо! Обменялись, разбежались, интересная картина: у меня «Двенадцать стульев» и опять «Буратино». А ну­жен — помните? «Виконт».

Ладно, берем второго Блока, меняем... на Бенжамена Спока. «Воспитание ребенка». «Ребенок» в разгар сезона идет за Сименона. А у товарища в каждой руке по «Угрюм-реке», под мышкой Бажов, а в глазах «Вечный зов». Минутку, с вами потом. У меня Сименон, у вас — «Тихий Дон», у вас — два дона... Кихота, вам одного поменять охота, на кого? На Вальтера Скотта. Пятерной обмен, в результате у меня — Сю Эжен. «Парижские тайны»! Сю меняется вовсю. Один Сю — на два По (куплены в сельпо). У меня — По Эдгары, а у вас? Мемуары. А у вас? Шекспир. А у вас? «Мойдодыр».

А у вас? Гюго. А у вас? Ничего. Очень хорошо! Обме­нялись, разбежались... У меня Лондон Джек и какой-то чек. А нужен — помните?

Нет, давайте-ка еще раз и все сначала. Берем Бло­ка, меняем на равноценное... Вы совершенно правы: на «Лекарственные травы». «Травы» — на «Гайавату», его — на Кристи Агату. А рядом, у лохматого — «По­хождения вампира» и Анна Ахматова! «Вампира» — на Вольтера, его — на «Гулливера», «Гулливер» плюс Ах­матова — на Чингиза Айтматова, Чингиза — на семь то­мов Детгиза, «Приключенья дяди Степы» — на поэзию Европы, Европу на Азию — «Легенды Востока», а на них... Блока.

Теперь вы, конечно, спросите: а зачем нам все это надо? Все эти муки? Отвечаю: ПРИСТЫЖ. Не престиж. Пристыж. Теперь, кто книгу достать не может, присты­женный ходит. Жена презирает, друзья отворачивают­ся...

Я знаю, некоторым не нравится, что вокруг неко­торых книг такой шум стоит. Потерпите немного. Это мы шумим, пока их достаем. А вот скоро, может, читать начнем — сразу станет тихо.