Однажды я встретил на улице знакомого, который пригласил меня в ресторан и за бутылкой вина поведал о своей неудавшейся жизни. Особенную горечь в этом рассказе составляла история женитьбы моего знакомого на женщине, вот уже десять с лишним лет угнетающей его морально и физически.
— О, если бы я мог начать жить заново!— воскликнул он с неподдельной страстью.
Эта мысль мне понравилась. Я и сам нередко обдумывал ее.
— А что,— спросил я,— если бы вы действительно могли?
— Ерунда,— усмехнулся он.
— Вообразите,— настаивал я,— что я Мефистофель, а вы — Фауст. И я дарю вам вторую юность, вторую жизнь. Говоря деловым языком, жизнь номер два.
Он внимательно оглядел меня, как если бы увидел впервые, и сказал:
— Вы далеко не Мефистофель.
— Хорошо. Тогда допустим, что медицинская наука достигла небывалого прогресса и все люди обрели эту волшебную возможность, в том числе и вы. Что тогда?
— Стоит ли?— вздохнул он. Но я заметил, как лицо его начинает приобретать именно мечтательный оттенок.
— А все-таки?
— Не знаю... Не знаю, с чего и начать.
— Начните прямо со дня рождения,— посоветовал я.
— Разве что с него...— задумался мой знакомый.— Впрочем, да. Если бы я начал жить заново, то родился бы не третьего января, а какого-нибудь другого числа.
— А чем вас не устраивает третье января?
— После новогодних праздников у людей нет денег, и мне никогда не дарят ничего приличного. Так, все больше шариковые ручки. Хотя что я говорю? Это мелочи. Вот что важнее: во второй раз я родился бы у других родителей. Я бы родился у такого отца, который научил бы меня, как правильно наносить удар в подбородок. И у такой матери, которая своевременно объяснила бы мне, что девушке, решившей стать вашей женой, можно и отказать.
— Да,— согласился я,— у таких родителей вы станете совсем иным человеком.
— А как же!— с энтузиазмом подтвердил он и задумался.
— Теперь самое главное,— продолжил он через некоторое время.— Вся моя новая жизнь будет посвящена одной цели: не встретиться с моей теперешней женой.
— Вы хотите построить новую жизнь так, чтобы встретиться с другой женщиной?
— Нет, я собираюсь застраховаться полностью: во второй раз я хотел бы родиться девочкой. В худшем случае, если судьба и сведет меня с моей женой, мы станем подружками.
— Ловко придумано,— отметил я. Но тут мне в голову пришла ужасная мысль,— А вдруг ваша жена, получив такую же возможность жить заново, пожелает стать мальчиком?
— Гм...— растерялся мой знакомый.— В таком случае я стану женой своей жены, а она — моим мужем?
— Да. И если теперь она вас только пилит, то, став вашим мужем, будет еще и колотить.
— А если я изменю не только пол, но и характер?
Прибавлю в смелости, воле? В наглости, наконец? — неуверенно спросил мой знакомый.
— То же самое может сделать и он.
— Он?
— Он, то есть бывшая она.
— Подождите,— осенило его,— но ведь существует простейший выход. Впервые я родился в Сибири, приехал учиться сюда и здесь встретил ее. Теперь я возьму и все переставлю: появлюсь на свете здесь, а учиться уеду в Сибирь.
— Ну да. Приедете, а ей как раз придет в голову родиться в этом сибирском городе.
Он задумался.
— Я ее обману,— наконец сказал он.— Билет возьму до этого города, а сойду на какой-нибудь промежуточной станции.
— А она возьмет да и родится как раз на этой станции.
— Тогда я сойду на следующей,— упрямо сказал он
— По-вашему, она не может родиться и жить на следующей? Что ей мешает жить на любой станции от Бреста до Владивостока, если её отец — путевой обходчик.
— Но ее отец, мой тесть,— экспедитор обувной фабрики.
— Это сейчас. Дайте ему возможность жить заново — где гарантия, что его не занесет в путевые обходчики?
Мой собеседник ничего не ответил и долго молчал.
— Такой гарантии нет,— неожиданно произнес он.— Раз уж повторной встречи не избежать, значит, так тому и быть.— Голос его твердел и наливался необычной силой,— Более того, я согласен родиться в тот же день, там же, у тех же родителей и вообще не намерен вносить ни малейших изменений в свою жизнь вплоть до сегодняшнего числа. Но с сегодняшнего числа я начну жить заново. С сегодняшнего числа, с этой самой минуты. Дайте две копейки, иду звонить.
Вскоре он вернулся.
— Понимаете,— сказал он, не присаживаясь к столу,— в принципе она не возражает против того, чтобы я начал новую жизнь. Но сначала просит закончить эту. В частности, сейчас я должен срочно вернуться домой и выбить ковер.
— Понимаю,— ответил я.— Вы не Фауст.
— Далеко не Фауст,— согласился он.— Но и вы не Мефистофель.
— Далеко не Мефистофель,— согласился я.
Мы помолчали.
— А наши современные писатели?— внезапно произнес мой знакомый.— Они ведь тоже не Гете.
— Далеко не Гете,— подтвердил я.
И это нас сразу успокоило.