Папа — очень мягкий человек. Это и мама говорит, и соседи, и знакомые.
Вот он пришел с работы, видно, что устал. Лег на тахту, читает газеты. А у меня уже все уроки сделаны, а во дворе, как назло, никого нет. Я говорю:
— Папа, пойдем погуляем.
Он надул щеки, попыхтел. И мы пошли: дошли до сквера, а на углу очередь стоит.
Папа говорит:
— Лера, смотри, ананасы. Надо же! Давай встанем. Я постою, а ты поиграй.
Одна тетя из очереди говорит:
— Вы не беспокойтесь, очередь быстро идет. По одному ананасу в руки.
И правда: я расчертила классики, немного попрыгала и вижу, папа уже возле продавщицы. Ему ананас взвешивают.
Я подбежала.
Продавщица спрашивает:
— Это ваша девочка? Тогда имеете право два взять, раз вы вдвоем стояли.
Мы взяли два. Папа их за хвосты взял.
Я спрашиваю:
— Мы еще будем гулять? Или пойдем домой ананасы лопать?
Папа обрадовался:
— Конечно, домой. Тем более по телевизору футбол через двадцать минут.
Мы пошли домой. Но тут папу окликнула из очереди какая-то тетя:
— Володя, привет! Сколько лет, сколько зим! Ты очень торопишься?
Папа, конечно, торопился. Но он человек мягкий. Он говорит:
— Не очень.
— Тогда одолжи мне свою дочку. Смешно из-за одного ананаса стоять.
— Хорошо,— говорит папа.— Лера, постой с тетей. А я в сквере посижу.
Что делать, я в папу: просят, значит, надо. Встала рядом с тетей. Она спрашивает, как меня зовут, сколько мне лет и все другое, что обычно спрашивают взрослые.
Когда наша очередь подошла, я испугалась, что продавщица меня узнает. А тетя нарочно говорит:
— Доченька, подержи сумку, я деньги достану.
Продавщица ничего не сказала. Тетя купила два
ананаса, подвела меня к папе, поблагодарила, и мы пошли домой.
Но тут из очереди выбежал какой-то дядя и говорит:
— Извините, вы не могли бы и мне вашу девочку одолжить?
Папа так удивился — не знает, что и сказать.
— Нет, если вы торопитесь, тогда, конечно, извините.
Ну, папа — большой чудак. Ведь мог бы честно сказать: «Да, тороплюсь». А он говорит:
— Нет, не очень...
— Большое спасибо,— говорит дядя.— Иди сюда, девочка. Не бойся. Какая ты большая. В школу ходишь? Молодец!
Мы с дядей стоим в очереди, а папа ходит в сторонке, ананасами помахивает. Он ими так помахивает, как будто они горячие и их надо остудить.
Вот дошла наша очередь. Дядя говорит:
— Мне два.
— Кто второй?
— Дочка.
— Где она?
А я испугалась, что на этот раз продавщица меня обязательно узнает, и за дядю спряталась. Он меня обнял и подтолкнул к прилавку.
— Вот она. Вот моя красавица. Продавщица говорит:
— По-моему, эта красавица тут уже была со своим папой.
Дядя говорит:
— Не может быть, я ее папа.
— А как ее зовут?
Дядя задумался. Потом говорит:
— Таня.
Продавщица меня спрашивает:
— Тебя Таня зовут? Дядя на нее как закричит:
— Какое вы имеете право? Что за допросы? Ваше дело торговать!
Продавщица говорит:
— Чего вы раскипятились? Нате ваши ананасы! Папа подбежал:
— Что тут случилось? Что происходит? Продавщица говорит:
— О! Два папы. Счастливая девочка. Бывает, ни одного, а у нее сразу два.
А дяде она говорит:
— Хорош ты гусь!
И один ананас бросает обратно в ящик. Но дядя не растерялся и говорит:
— Послушайте, что же мне, при людях объяснять? При посторонних? Вы что, не знаете, как это бывает? Это ее первый папа, а я — второй.
— Ас кем из вас ее мама живет? Дядя говорит:
— Разумеется, со мной. И хватит допросов, давайте наши ананасы, нас дома мамочка ждет.
Продавщица усмехнулась, положила на весы второй ананас.
Но тут папа говорит:
— Это уж слишком, товарищ. Это уже чересчур что ее мама с вами живет. Это оскорбительно.
Дядя покраснел и говорит:
— Да отвяжитесь вы тогда со своей девочкой, если вы такой чувствительный.
И тут вдруг мой мягкий папа как схватит его за рукав, как дернет:
— Вот я вам сейчас по шее дам, нахальный вы тип!
Я испугалась, что они подерутся, как наши мальчишки. У них, если один сказал другому, что он тип, всегда начинается драка.
Дядя действительно бросился на папу, они вцепились друг в друга и задышали изо всех сил. А я заревела.
Из очереди закричали:
— Как не стыдно! Девочку пожалейте!
Продавщица говорит:
— Из-за ананасов. Мужчины называются.
Папа и дядя расцепились. Дядя говорит:
— Я не нахальный тип, не надо так про меня думать. Просто мы порой немножко сходим с ума из-за этого заморского дефицита. Извините.
И он пошел. Продавщица кричит:
— Ананас-то возьмите! Один ваш законный.
Но он так без ананаса и ушел. А мы пошли домой.
Я говорю:
— Папа, больше меня никому не одалживай.
Папа говорит:
— Больше никогда не буду. И чего мы за этими ананасами встали? В следующий раз, если пойдем гулять, ни в какие очереди не встанем. Даже если не ананасы будут продавать, а говорящих попугаев. Да хоть дрессированных слонов.
Я говорю:
— Нет, за слонами встанем.
— Ну, разве только за слонами,— сказал папа.