Глава 1

— Ты проснешься когда-нибудь или нет, Артур? — Элен стояла с пустым ведром в руках, которое еще минуту назад было полным, — я уже не знаю как долго пытаюсь тебя разбудить!

Вытирая лицо и растирая глаза, стараясь прийти в себя, я сел на кровати.

— Все уже вышли в поле, тебя устали ждать, сказали, чтобы ты догонял, твой плуг они по доброте душевной повезли с собой. Быстрее завтракай, — сказала она, отставив ведро и протянув кувшин молока и большой ломоть хлеба, — а я пока запрягу лошадь.

Элен быстро вышла из дома и направилась в хлев, а я все никак не мог прийти в себя. Впервые я так крепко уснул, что меня не могли добудиться, обычно я просыпался уже от первых криков петухов.

— Папка! — в комнату вбежало маленькое чудо, — Мы с мамой тебя будили-будили, а потом я устала…

— Да, дочка, сегодня я что-то очень крепко спал.

— А что тебе снилось?

А действительно, что мне снилось?

— Не помню, солнышко. Помню только, как ты меня звала. Наверное, это когда будила, — улыбнулся я и принялся за трапезу, увидев, что жена уже направляется обратно.

Быстро позавтракав и попрощавшись с семьей, я, оседлав лошадь, поскакал в поле, где все пахари уже принялись за работу.

День ожидался такой же обычный, как и все предыдущие в моей жизни, продолжавшейся уже двадцать пять лет, но какая-то тревожная мысль не выходила из головы, что-то непонятное было будто совсем рядом, но я этого не видел, словно зная что-то важное, я это случайно позабыл.

В полдень, сев обедать в тени деревьев со всеми остальными рабочими и крестьянами, мы услышали, как глашатай бьет в колокол, созывая всех на срочное собрание.

У дома старосты собралась вся деревня.

— Сегодня прилетел почтовый ворон из столицы, — прогремел староста, — Началась война! Маги нападают на королевство! Король собирает войско, поэтому с каждой семьи по одному мужчине от семнадцати лет обязаны явиться на сборы.

— А лук и стрелы тоже выдадут? — обрадовано выкрикнул из толпы какой-то юнец.

Ответ его матери о том, что он еще слишком мал, чтобы воевать заглушил общий гомон, плач женщин, вопросы, выкрикиваемые из толпы и тогда я, впервые в жизни, поймал по-настоящему испуганный взгляд Элен, молящий сказать ей, что это шутка.

* * *

— Вы уверены, что мы поступаем правильно, развязывая эту войну?

— Абсолютно. Простых людей давно пора поставить на место. Мы — маги не второсортные прихвостни, мы должны стоять у власти!

Шаги двух людей в мантиях гулко отдавались в одном из внутренних дворов аббатства.

— Но почему вы так уверены? Как мы сможем компенсировать наше меньшинство? И… куда мы направляемся? — взволнованно тараторил высокий, худой маг, с небольшой проседью в волосах.

Второй маг, полный, с черными, как смоль волосами и короткой бородой, посмотрел на своего спутника снизу вверх, на мгновение прикинув, на сколько он ниже, на голову или все же на полголовы, и улыбнувшись ответил:

— Вы действительно оправдываете звание мага воды, дорогой мой друг, столько вопросов сразу! Вода не любит ждать, так вы говорите в своем ордене?

— Прошу прощения, Вильгельм, но пожалуйста, не смейтесь за это надо мной, — слегка опустив голову, сказал водный маг, — я просто взволнован, поэтому тороплю события.

— Не стоит извиняться, мой друг, все в порядке. Итак, если позволите, я отвечу на ваши вопросы, — он снова посмотрел на своего спутника и, дождавшись утвердительного кивка, проведя пухлыми пальцами по волосам, продолжил, — Ответ на первые два ваших вопроса, дорогой мой Оливер, один. Эта война была спланирована уже очень давно, но лишь единицы были посвящены в эту тайну. Во-первых нам нужно было время, чтобы во главе орденов встали нужные люди, которые смогли бы правильно направить простых магов, а во-вторых, нам нужно было много времени на подготовку нашего козыря.

— Какого же? — не вытерпел ожидания водный маг.

— Это специально отобранный и обученный человек, которого готовили пять мастеров магии, каждый из которых знает только свой обрывок заклинания. И это заклинание обладает неописуемой смертоносностью! Но что самое удивительное, это то, что данное заклинание действует только на простых людей! Ха!

— Так значит… — Оливер даже приостановился от удивления, — значит заклинание Танатос — это не сказки?

— Я рад, что вы осведомлены об этом, мой друг, — Вильгельм с улыбкой потянул своего спутника за рукав мантии, расписанной волнами и водоворотами, чем привел его в чувство, и они продолжили свой путь, — это сохраняет нам время, которое ушло бы на объяснения, а время для нас сейчас очень дорого, — он оглянулся на Оливера, и, прочитав на его лице некое замешательство спросил, — вас что-то беспокоит, мой друг?

— На сколько я знаю, человек, читающий его должен быть в неведении о предназначении этих чар. И по окончании действия, это заклинание забирает у произносящего… жизнь, это так?

— Да, вы правы, это цена, которую необходимо заплатить, чтобы остальные маги по справедливости заняли то место, которое им предназначалось свыше. И если потребуется, я принесу не одну и не десяток таких жертв, лишь бы эти людишки и особенно их король оказались на заслуженном месте — у меня в ногах. Но сейчас не об этом, — они подошли к башне, находящейся на краю аббатства и Вильгельм принялся возиться со связкой ключей перед массивной деревянной дверью, — мы пришли к вашему третьему вопросу — куда мы с вами направлялись.

— Я уже ничему не удивлюсь, — на выдохе произнес Оливер, наблюдая, как Вильгельм проворачивает ключ в дверном замке.

Маги вошли внутрь башни, но там была кромешная тьма, и Оливер даже умудрился споткнуться.

— Осторожнее, мой друг. Сейчас здесь станет светлее, — с этими словами Вильгельм, стоявший на пороге, резко взметнул руки к небу, по которым пробежали язычки пламени, а затем в воздухе возник миниатюрный шарик огня, который стал подниматься по спирали вверх, зажигая факелы, прикрепленные к стене.

— И конечно нам придется подняться на самую вершину башни? — задал риторический вопрос водный маг, глядя, как из тьмы стала проявляться каменная винтовая лестница.

— Вы как всегда проницательны, магистр Оливер, — ответил ему улыбающийся огненный маг.

— Меня всегда завораживала огненная магия. Ваши движения отточено строги, а взмахи напоминают взмах крыльев феникса.

— Благодарю, друг мой, вы меня смутили. Никто еще не отзывался так лестно при мне о моей же стихии, — в его глазах действительно горели огоньки гордости, — но и плата за это высока. В отличии от других магических элементов, огонь не существует свободно, его необходимо создать и за это создание маги огня платят своей жизненной силой. Поэтому никто не видел дряхлых старцев из нашего ордена, так как до преклонных лет никто просто не доживал. Но мы отвлеклись от нашего разговора, — Вильгельм первый начал подъем по лестнице, тем самым призывая своего спутника следовать за ним, — это место особенное для нашего ордена. В этой башне живет великий маг, чьи способности не ограничиваются стихиями, да-да, он владеет намного более обширными способностями, чем мы с вами и другие маги. Я даже не знаю, есть ли предел у его способностей.

— Не хотите ли вы сказать, что в этой башне находится…

— Верно, сам Мерлин! Несколько лет назад он появился, именно появился, соткался из воздуха, у наших ворот и попросил приюта для себя. Он поведал нам о своих странствиях, о том, что он повидал, с кем сражался плечом к плечу, но теперь старость берет свое и он хочет спокойно дожить свой век среди адептов магии. Он же, после того, как у нас зародился план приведения магии к мировому величию, читал пророчества, которые сбывались и еще сбудутся. Он предрек нам победу в этой войне! Мы победим, Оливер! — от нахлынувшего возбуждения Вильгельм практически бежал по лестнице, — Также он просил привести тебя к нему, когда ты прибудешь для обсуждения плана войны. Причем о том, что прибудешь именно ты, Мерлин сказал еще до того, как орден водной магии избрал тебя магистром.

Они остановились перед дверью с резными рисунками, у которой заканчивалась лестница.

— Войдите, — прозвучало из-за двери.

* * *

Нехорошее предчувствие не давало уснуть. Будто назойливый комар с невыносимым писком летал у меня в голове, только это «насекомое» было очень маленькое, и писк находился на грани слышимости, что еще больше заставляло думать о нем, прислушиваться к ощущениям. Хотя может быть я просто надумал все это? И где-то в палатке действительно летает комар?

Прошло три дня с того момента как мы получили известие о начале войны с магами, и сегодня вечером я, вместе с еще парой десятков мужчин из нашей и соседних деревень, прибыли во временный лагерь, где собирались новобранцы.

Проводы были тяжелыми. Все женщины деревни узнав, что уходящие будут воевать против магов, принялись рыдать и отказывались отпускать кого бы то ни было из дому. Элен была среди них и она, как и другие женщины пыталась остановить меня. Было больно смотреть на это и видеть, как наша дочка не понимая всего происходящего вокруг, но видя, как плачет ее мать принималась повторять за ней.

— Артур, не смей туда идти, я тебя не отпущу! Тебя там убьют! Это не просто какие-то кочевники или другие воины. Это маги, которые владеют стихиями, вы ведь даже подойти к ним не успеете, как они сметут вас! Прошу тебя…

— Элен, я должен, — я в спешке пытался собрать все необходимое, так как времени нам дали лишь до вечера, а от жены помощи никакой не было, только наоборот, — понимаешь? Король призвал нас, и мы должны… обязаны выступить против врагов нашего короля, нашей страны, нашего дома.

— Но наш дом здесь, в мирной деревушке, нас это не коснется… — как-то неуверенно пыталась парировать Элен, но понимая, что уговаривать мужа бессмысленно устало присела рядом с тюком в который он складывал вещи, — Наши отцы также ушли на войну много лет назад и не вернулись… Я так боюсь за тебя…

Я подошел к ней, обнял и прошептал на ухо:

— Не волнуйся, я вернусь, обещаю…

Это было три дня назад, но такое ощущение, что прошла уже вечность. Дом был так далеко и каждый день я буду все дальше и дальше. Но я вернусь, я обещал!

Поняв, что сейчас заснуть не получится, я поднялся и осторожно, стараясь ни на кого не наступить, вышел из палатки. Снаружи меня встретил прохладный ночной ветерок, пасмурное небо и свет костра у которого сидели и травили байки часовые. Взглянув в мою сторону и тут же потеряв интерес, они продолжили общение.

Палаточный городок, когда я увидел его в первый раз, показался мне, привыкшему к своей маленькой деревне, небывалых размеров. Насчитав около сотни палаток, но затем сбившись, я плюнул на это дело и пошел дальше. В каждой палатке располагалось по четыре — пять человек, и днем, когда я с другими крестьянами прибыли сюда, перед нами предстал настоящий людской муравейник!

Подойдя к бочке с водой, я умыл лицо, обтер шею и уперев руки в края бочки бессмысленно стал всматриваться в свое отражение. С поверхности воды на меня смотрел молодой крестьянин со светло-русыми слегка курчавыми волосами, немного взъерошенными на правой стороне макушки. По его короткой бороде стекали капли воды, временами пробегавшие по шраму, слегка нарушающему линию нижней губы, и затем отправлялись в полет, растворяясь в туго натянутой поверхности природного зеркала, заключенного в обод бочки.

То там, то здесь в лагере раздавался храп солдат и новобранцев, сводивший меня с ума. Как они могут спокойно спать, зная, куда мы направляемся?

Встряхнув головой, я осмотрел ближайшие окрестности. В паре десятков шагов от нашей палатки начинался лес. Как раз туда я и направился, убегая от раздражающих звуков.

Медленно шагая между деревьями, я прикасался руками к их стволам, уходивших на дюжину метров ввысь. Мне нужно было побыть одному, подумать, чтобы собраться с мыслями и набраться мужества на дальнейшее путешествие, и это место оказалось как раз кстати. Под ногами трещали ломающиеся мелкие сухие ветки. Здесь так тихо и мирно, даже не верится, что мы направляемся на войну, которая начинала разгораться. Зачем вообще люди начинают все эти воины? Наверное, это все влияние больших городов. Мы же никогда не нападаем деревней на деревню, чтобы забрать чьи-то земли для посевов.

Тяжело вздохнув, я прислонился к стволу массивной лиственницы. Как там мои? Элен, наверное, уложила дочку спать и вышивает под светом лучины. Она никогда не ложилась рано, с легкой улыбкой подумал я и прикрыл глаза, представляя, мечтая снова оказаться рядом, прикоснуться, поцеловать. Как же я хочу, чтобы это все поскорее закончилось, хоть еще ничего и не начиналось…

Открыв глаза, я заметил, что в противоположной стороне от лагеря, откуда я пришел, между деревьями едва виднеется какое-то свечение. Волна страха прокатилась по моему телу, в голове промелькнули какие-то обрывки из когда-то снившихся кошмаров, вспомнились страшные легенды, что рассказывали торговцы, проезжавшие через нашу деревушку. Сердце стало биться так громко, что казалось его можно услышать издалека, ноги с руками слегка налились свинцом, но почему-то у меня не появилось мысли бежать, мне наоборот захотелось узнать, что же является источником этого света.

Заставить себя оттаять было не просто, однако каждый следующий шаг давался легче предыдущего, чувство страха сменил азарт. Медленно ступая, стараясь не шуметь, я двигался между деревьями, порой плотно прижимаясь к ним и выглядывая из-за стволов и спустя минуту вышел на небольшую полянку, где с неба на меня смотрела полная луна.

«Видимо ее свет, стараясь пробиться сквозь кроны и стволы многочисленных деревьев, принял такую причудливую форму. А я то уже себе напридумывал!» — подумал я и даже улыбнулся своей нелепой трусости. Но тут произошло то, что заставило меня буквально подпрыгнуть от неожиданности.

— Здравствуй, Артур! Я ждал тебя.

Резко повернувшись, я увидел, что в паре метров от того места, где я вышел на поляну стоял старец с длинной седой бородой, в серых одеждах, опираясь на высокую палку из светлого необработанного дерева.

— Т..Ты кто? — не смог сдержать дрожь в голосе я, от чего старец коротко рассмеялся.

— Не стоит меня бояться, юноша, я всего лишь старик, который решил прогуляться в темном лесу под луной.

— Но ты сказал, что ждал меня.

— Да? — старец недоуменно посмотрел на меня, — вот незадача, проболтался сам того не подозревая, — он тяжело вздохнул, — старость не радость, знаешь ли. Стоит только дать себе небольшую слабину и полет твоих мыслей может быть пресечен любой незначительной мелочью, или же можешь сболтнуть то, чего не желаешь. Да, незадача-незадача…

— Так кто ты? — я начинал терять терпение, но одновременно чувствовал какую-то опасность и поэтому поглядывал по сторонам, ища взглядом возможные ловушки или еще людей в тени.

— Сегодня прекрасная ночь, не так ли? — старец, опираясь на свою палку, проследовал от деревьев к центру поляны, явно игнорируя мои вопросы и не опасаясь, что я могу навредить ему, — Лунные лилии сегодня пахнут просто удивительно!

Ничего не понимая, я продолжал разглядывать странного, если не сказать чудаковатого старца.

— Чудесный цветок — лунная лилия, — тем временем продолжал он, — Распускается лишь в полнолуние в это время года. Я помню, примерно в твоем возрасте пытался произвести впечатление на одну даму и нарвал целый букет этих цветов. Прокрался к ней под окна, разложил в форме ее имени и красивым, каллиграфическим почерком подписался веткой на земле, а на следующий день получил от нее пощечину. Оказалось, что на рассвете эти цветы увядают, и от них начинает исходить вонь, похуже, чем от тухлого мяса, — рассмеялся старец.

— Прекрати морочить мне голову! — не выдержал я, — Какие еще лунные лилии? Кто ты вообще и откуда взялся? Отвечай, иначе я отведу тебя в лагерь, где тебя допросят!

Старец с легкой улыбкой посмотрел на меня:

— Ох уж эта молодость, горячность, но ты прав, прости, я до сих пор не сказал, зачем же я тебя ждал и не представился, вот я болван, — снова коротко рассмеялся он, — Я — Мерлин, а взялся я вон оттуда, — старец указал своей палкой на то место, где я его впервые заметил, — соткался из воздуха, как это называет один мой знакомый.

— Ты маг?.. — страх вернулся, мысли превратились в какую-то чехарду: «нужно бежать, сообщить, что маги уже рядом, что все в опасности», думал я, инстинктивно делая шаг назад к деревьям.

— Маг, чародей, волшебник, как тебе будет удобно, — продолжал улыбаться он, — но я повторюсь, повторюсь ведь? Тебе не стоит бояться меня.

Бежать… Нужно бежать, иначе мне конец… И никто не придаст значение тому, что потерялся новобранец, просто типографская ошибка, не было его никогда…

— Артур, — маг, убрав с лица улыбку, устало посмотрел на меня, видя мою наступающую панику, — я думал, ты окажешься чуть умнее. Если бы я захотел тебя убить, то даже не стал бы затевать этот разговор, не стал бы расчищать ночное небо, чтобы лунный свет привлек тебя. Я бы просто — пуф, — старец сделал движение пальцами, показывая, будто у него что-то разорвалось в руке, — и все. Но мне нужно с тобой поговорить. Это очень важный разговор.

— Но почему тебе понадобилось говорить именно со мной? — я сглотнул желчный ком страха, вставший в горле — В том лагере, откуда я пришел, уверен, есть люди с более высокими званиями, намного влиятельнее и более способные, чем я, и те, кто знает, что нужно сделать для выполнения задачи.

— Почему ты, а не кто-то из них? Потому что в них нет королевской крови, — и не обращая внимания на недоумение на моем лице он продолжил, — Но дело даже не в том, что в твоих жилах течет кровь королей. Ты не представляешь насколько весомая фигура именно ты, Артур, и никто не представляет, что очень даже хорошо, — старец опираясь на свой посох не спеша направился в мою сторону, — такие люди, как ты, рождаются не каждое столетие и имеют необычайно редкий дар — изменять ход течения событий. Скоро в твоей жизни появится момент, в котором ты должен будешь принять решение, от которого кардинально изменится не только твоя жизнь, но и жизнь всего мира. Все пойдут именно той дорогой, которую укажешь ты, Артур, поэтому, — старец снова добродушно заулыбался, — лучше не ошибаться, так как исправить уже ничего не получится, — он ободряюще похлопал Артура по плечу, — с королем я тоже имел беседу, он знает, что среди новоприбывших будет тот, кто сможет остановить эту войну и, кто подарит ему то, что не было дано свыше. Конечно, и он мне оказал услугу в ответ на это мое пророчество, но это совсем не важно, — маг отпустил мое плечо и медленно отправился дальше в сторону леса, а я засеменил за ним.

— Но постой, как я могу быть королевской крови? Я же простой крестьянин.

— Твой отец, король Утер, правивший до правления нынешнего монарха, в молодости воспылал страстью к прекрасной Игрейне. К несчастью она уже была замужем, а твой отец был сосватан другой. Но это не остановило тогда еще юного Утера и получив от меня некоторую помощь он добился своего и провел ночь с возлюбленной. Но их тайна оказалась раскрыта и вспыхнула война, в которой Игрейна стала вдовой, а по завершению сражений Утер женился на ней. Их союз был создан по любви, и это никому не понравилось в королевском дворе. Через пять лет король скоропостижно скончался от неизвестной болезни, как и некоторые из его приближенных. Я в те годы много путешествовал и почти не был при дворе, поэтому ничем не мог помочь своему хорошему другу. Лекари рассказали мне, что это был новый вид лихорадки никому не известный до этого случая, но я сразу понял, что это был яд. Войдя в покои Игрейны, чтобы предупредить ее об опасности, я обнаружил лишь пустую опочивальню, она уже бежала вместе с тобой. Долгое время мой дар провидения показывал мне все что угодно, но только не то, что я хотел. Но спустя несколько лет, во сне я увидел тебя, уже подростком. Я сразу узнал тебя, ведь ты всегда был очень похож на свою мать, жаль, что она не долго прожила на этом свете. И с тех пор я приглядывал за тобой, ожидая подходящего момента, чтобы рассказать тебе о твоей миссии, — Мерлин остановился перед начинающейся чащей и задумчиво погладил одно из деревьев, словно оно было ему до боли знакомо, — будь внимателен как никогда, Артур, сейчас любое твое решение и действие может все изменить. Сегодня я тайно внес изменения на карте в маршрут следования войск к столице, так, чтобы вы оказались рядом с хранилищем древнего артефакта, который ты обязан будешь доставить с собой в столицу и передать королю. Не волнуйся, ты почувствуешь, что это то самое место. Я буду приглядывать за тобой, но в итоге мы все пойдем тем путем, который для нас выберешь ты и свернуть с него будет уже невозможно.

От невероятности рассказа Мерлина у меня разболелась голова и я прикрыл лицо ладонями:

— Даже если это так, что это за артефакт? Он действительно поможет остановить войну? И почему… — я поднял голову, но старец испарился, словно его и не было на этой поляне, — … ты помогаешь нам? — уже в пустоту договорил я, глядя на белоснежно-белый цветок, распустившийся на том самом месте, где еще мгновение назад стоял Мерлин.

 

Глава 2

Течение воды — одна из тех вещей, которая всегда действовала на меня умиротворяюще. Вот и сейчас, сидя на берегу бурной реки, я пребывал в легкой задумчивости, и мысли мои были об одном — о красоте пейзажа.

Какая же необычная стихия — вода. Без нее ничто не может существовать, но если воды становится слишком много, она может и убить. Казалось, ты смотришь на недвижимую водную гладь, но всего от одного малейшего прикосновения она приходит в движение и, не успеешь оглянуться, превращается в разрушительную силу.

Вода, кристально чистая, неслась вдаль, будто за ней кто-то гонится. Хотя нет, скорее она гналась за кем-то. Камни, местами выглядывающие на поверхность, были отшлифованы годами и годами течения, и солнце отражалось в них.

Прошло пять дней с тех пор, как я повстречался с магом Мерлином в лесу. На следующее утро всем было приказано выдвинуться в сторону столицы в обход главного тракта, для объединения с основными войсками. Я даже представить себе не мог, что я — простой крестьянин из глухой деревушки смогу увидеть эти величавые здания, замки и даже, возможно, краем глаза, самого короля! О том, что мы с ним, возможно, в близком родстве я старался не думать, списывая это на старческий бред Мерлина.

Все эти дни, что мы провели в пути, шли дожди, которые размыли дороги и превратили их в кашу, по которой идти было крайне тяжело. На привалах мы не расслаблялись и нам проводили ускоренный курс обучения военного дела. Под самодельными навесами нам показывали, как обращаться с оружием, учили маскироваться под окружение, объясняли слабые стороны магов, которые, как оказалось все-таки существуют. Казалось, что дождь никогда не закончится, но вот, наконец, появилось долгожданное солнце, красивейший пейзаж, вечность бегущей воды.

За всеми этими мыслями я не заметил, как проголодался. Поднявшись и сладко потянувшись, я подставил лицо солнцу, а затем снова перевел взгляд на реку. Она все также бурлила, бежала, гоня свои воды вдаль по течению. Какая-то деталь привлекла меня в движении реки, будто в том месте она двигалась не совсем правильно, и, присмотревшись, я увидел маленькие водовороты, что мне показалось необычным для такого быстрого течения, но не настолько, чтобы придавать этому значения.

Оглядев на прощание берег реки, усыпанный нежившимися под долгожданными лучами солнца солдатами, я улыбнулся и направился на место привала.

Вяленое мясо, сухари и вода. Довольно скудная трапеза, но зато утоляющая голод. Сидя под широко раскинувшим ветви кедром, и, медленно жуя свой поздний завтрак, я обводил поляну взглядом. Было решено остановиться на сутки, до завтрашнего утра, поэтому все, расположившись, стали заниматься своими делами. Одни ушли поохотиться, другие разошлись в поисках хвороста и дров для костра, на котором после заката будет готовиться похлебка и, возможно, дичь, при удачном походе первых, а третьи просто отдыхали.

— Доброе утро, Артур, — кто-то, подойдя сзади, похлопал меня по плечу. Обернувшись, я узнал одного из младших офицеров, который обучал нас владению мечом. Это был высокий, подтянутый, с короткой городской стрижкой и небольшой бородой, парень по имени Ричард.

— Здравствуй, — не успев полностью прожевать, я поспешил поприветствовать его, от чего поперхнулся и закашлялся, чем рассмешил Ричарда.

— Ну что ты, как перед святым подорвался кланяться и здороваться, — улыбаясь и постукивая меня по спине произнес он, — ты ведь из крестьян? — я кивнул, все еще продолжая изредка кашлять, ища глазами, куда я отставил воду, — То-то оно и видно, но мы теперь на равных — я протягиваю руку, ты пожимаешь, а не бросаешься в ноги, хорошо? И к тому же, я не рыцарь какой-то, а простой солдат, хоть и капитан, — я снова кивнул, вытирая рукавом губы, уже совсем придя в себя, — Да, я хотел сказать, что после полудня тренировки не будет, меня уговорили смастерить удочки и порыбачить, — он снова улыбнулся и, стало видно, что он только рад был этой затее, да и не сильно его видимо уговаривали, — жду не дождусь когда смогу вернуться к себе домой, подняться еще до рассвета, и с сыном отправиться на рыбалку, — он мечтательно закатил глаза, — но тренировка будет, ближе к вечеру, так что не увиливай.

— Обязательно буду, Ричард, вот только, — слегка замявшись, продолжил я, — можно вопрос? — Ричард утвердительно кивнул, — Прошло совсем немного времени, но мне кажется, что у меня начинает получаться сражаться на мечах, хотя может я и заблуждаюсь, — я издал смешок, как бы показывая, что легкомысленно к этому отношусь, но на самом деле мне хотелось, чтобы он подтвердил мои надежды.

— Скажу даже больше, мне кажется у тебя талант, Артур. Нет, честно, — продолжил он, увидев мой удивленный взгляд, — конечно, еще рано делать какие-либо выводы, ведь обучение только началось, да и условия, мягко говоря, кошмарные, но в твоих движениях читается что-то такое, хмм, не могу объяснить, просто вижу это. Были у меня такие ученики, из аристократов, которых с самого детства обучали фехтованию, стрельбе из лука и много чему еще, но даже спустя месяцы тренировок из них ничего путного не выходило. А в тебе что-то есть, по глазам вижу, когда ты берешь меч в руки, ты словно из крестьянина превращаешься в рыцаря, еще не умеющего сражаться, хе-хе, но рыцаря, — со стороны реки кто-то окликнул Ричарда, — ну все, я побежал, вечером жду на тренировку.

— Удачно порыбачить, — успел крикнуть я ему вслед и вернулся к своей трапезе.

Неужели у меня действительно есть какие-то способности в военном деле? Если это так, то все просто замечательно! Закончится война, возможно, я даже получу какую-нибудь награду за проявленную доблесть, и тогда я останусь на службе у короля и смогу позволить себе жить не в лачуге, в далекой, забытой почти всеми деревушке, а в хорошем доме. Уже вижу, как этому радуется Элен, как по лужайке бегает наша дочурка, с заплетенными в волосы ленточкой, и задорно смеется. А быть может, после войны, за особые заслуги перед престолом меня назовут рыцарем? В мирное время я бы мог участвовать в турнирах на своем гнедом, породистом коне, получая награду за наградой после побед над своими противниками. И уж тогда точно не пришлось бы думать о том, что в этом году может не уродиться урожай и всю зиму придется голодать.

Замечтавшись, я не заметил, как что-то в лагере изменилось. Все суетились и куда-то быстро собирались. Один из солдат в панике пробежал мимо меня. Споткнувшись, он упал в грязевую лужу, но, как будто не заметив этого, быстро поднялся и побежал дальше. Спустя мгновение оттуда же, откуда прибежал первый солдат, появился еще один, и, выбежав, на середину нашего лагеря закричал:

— Маги! Они нашли нас! Это маги воды!

Больше он не стал задерживаться ни на мгновение, и со всех ног побежал в сторону леса. После этого сообщения паники в лагере прибавилось в разы. Более опытные солдаты пытались как-то организовать сбор и остановить бегство, но большинством здесь являлись простые крестьяне и рабочие, которые впервые взяли в руки меч от силы только неделю назад. Поэтому, попытавшись остановить панику и потерпев фиаско, командующие начали предпринимать меры для организованного отступления.

В мгновение ока небо заволокло тучами, и хлынул ледяной ливень. И тогда я понял, маги нашли нас уже давно, и среди них были достаточно сильные и могущественные чародеи, способные разогнать тучи и снова призвать дождь. Эта отличная погодка, была лишь хорошо продуманным ходом, чтобы заставить нас расслабиться, разойтись, а затем резкой переменой погоды сбить с толку, напугать, и это у них превосходно получилось.

Люди метались мимо меня, поскальзывались в грязевой жиже, падали, но тут же поднимались и продолжали бежать дальше, а я не мог заставить себя пошевелиться, словно прирос к дереву.

И тут я увидел две фигуры, спокойно идущие от реки. Это были мужчина и женщина, облаченные в черные мантии с вышитыми на них темно-синими волнистыми линиями, а на груди, с правой стороны, на мантиях у каждого был изображен какой-то незнакомый мне герб, но разглядеть его с такого расстояния не удалось. Лица их были наполовину скрыты капюшонами, что позволяло видеть лишь их не перестающие проговаривать заклинания губы.

Найдя в себе силы, я как можно незаметнее старался передвинуться на другую сторону дерева, за которым я сидел, не успев окончить свой обед. Ливень, который начался буквально только что, уже вымочил меня до нитки и я, стуча зубами от холода, перемешавшегося со страхом, медленно все-таки сумел переместиться. Все, что нам рассказывали о том, как защититься, мигом вылетело из головы и приходилось рассчитывать только на свои инстинкты.

Как ни странно, моя затея удалась, маги прошагали совсем недалеко от места моего укрытия, но не заметили меня. Казалось, они вообще ни на что толком не обращают внимания. Навстречу им выскочили двое солдат, которые, то ли в силу своей глупости, то ли из-за того, что от страха тронулись умом, решили напасть на них. Движения магов были настолько плавными, что казалось, будто эти двое одно целое и они словно перетекали друг в друга и обратно. Голоса магов мелодично проговаривали заклинания, которые больше походили на напевы, но никак не на смертоносные чары.

Смерть первого незадачливого солдата была быстрой, он поскользнулся на мгновенно заледеневшей луже и, лицом упал прямиком на выросший из земли ледяной сталагмит. Второму пришлось помучаться, так как вокруг его головы образовалась сфера из воды, которую он тщетно пытался сорвать, упав на землю и мельтеша руками. Но у него ничего не вышло, и через минуту он уже перестал дергаться, жуткое бульканье затихло, и водяная сфера распалась.

Словно ничего не произошло, маги отправились дальше и, пройдя поляну, на которой был расположен наш лагерь, скрылись в зарослях. Но страх мой не прошел, а даже наоброт усилился, потому что они ушли ровно в том направлении, в котором убежало большинство солдат и новобранцев.

* * *

— …Et vita decidet statim, — проговорил Мерлин, — запомнила?

— Да, великий маг, — молодая рыжая девушка сидела в покоях Мерлина и внимательно следила за каждым его словом, как губка, впитывая их, порой даже не понимая значений.

— На сегодня все, юная леди. Вашей голове нужно отдохнуть до завтра, чтобы с новыми силами запоминать и запоминать, — маг приветливо поклонился ей.

— Но, великий маг, я совсем не устала, я готова продолжить.

Мерлин с интересом посмотрел на девушку, сидящую перед ним. Рыжие волосы, аккуратно убранные в хвост, зеленые, как два изумруда, глаза, опрятное платье с фамильным гербом. Больше всего его заинтересовали глаза волшебницы, в которых читались жажда, нетерпение и, к прискорбию великого мага, ненависть. Но именно поэтому она и являлась идеальным кандидатом для миссии уготованной ей магами.

Также его привлек забавный зверек, который бегал вокруг девушки — маленький бельчонок с хвостом из огненных язычков. Этот зверек — ее дух-хранитель, был виден только Мерлину.

Каждый маг имеет своего покровителя, который всегда следует за ним, дает силы, предупреждают об опасности. По этому зверьку, если хорошенько присмотреться, можно определить и характер хозяина, и то, насколько силен может быть маг. Раньше этих духов могли видеть практически все маги, знания были открытыми для всех, но после первой и, к счастью, последней войны между магами, магию было решено поделить на элементы и соответствующие знания стали принадлежать соответствующему элементу. Сейчас же эту белку-непоседу смогут увидеть и определить, что у этой девушки весьма высокий потенциал, лишь пара-тройка высших магов эфира. Ведь телесные духи-хранители, а тем более в виде живых существ, что говорит о большой силе мага, в последнее время встречаются все реже и реже.

— Магия не терпит спешки, юная Беатрисс. Уверяю, мы с вами идем и так самым кратчайшим путем, — сказал он с мягкой улыбкой, и слегка прикрыв глаза, — и наши приготовления закончатся ровно к тому сроку, когда все маги будут готовы к главному бою, раньше они просто не сумеют собрать все силы, поэтому нам нет нужды спешить еще больше.

— Прошу прощения за мою дерзость, великий маг, — девушка встала и сделала извиняющийся реверанс, преисполненный грацией, но было видно, что она раздражена, а дух-бельчонок как смог попытался скопировать хозяйку в поклоне, — моя молодость и воспоминания иногда заставляют меня поступать неучтиво.

— Молодость, — старец мечтательно закрыл глаза, — это было так давно, что даже, кажется, будто этого и не было. Однажды, когда я был примерно вашего возраста, и изучал основы основ магического искусства, мне стало жутко лень идти к своему наставнику на очередное занятие. Это был ясный летний день, солнце грело, птицы выдавали самые замысловатые трели, ну вы сами знаете какими прекрасными бывают летние деньки. И понятное дело, что ни о каких алхимических реакциях, ломательноязычных заклинаниях я и думать не хотел. Я сбежал на реку к крестьянской ребятне, мы бегали, плескались, было так хорошо почувствовать себя на свободе. А потом туда пришел мой наставник, — Мерлин хихикнул.

— И что же случилось?

— Вас никогда не превращали в выдру, юная леди? — серьезно спросил он, и, увидев озадаченное лицо девушки, добавил, уже улыбаясь, — непередаваемое ощущение, особенно мне запомнились третьи сутки, когда на той реке объявились охотники.

— Но как? Разве маги могут делать что-то подобное? Я думала, маги способны только управлять стихиями, ну и небольшой частью эфира.

— Сейчас да. Настоящие Великие маги ушли, не оставив своих секретов. Я возможно последний хранитель этих знаний, но никто из ныне живущих уже не способен на такое, во всяком случае, я не встречал их, да и я не такой великий, как меня все почему-то называют, — улыбнулся сам себе маг, — а раньше: раз, взмах пальцев и ты кувыркаешься в воде в образе выдры.

— Как это ужасно!

— Вовсе нет, вовсе нет, милая Беатрисс. Хотя, конечно, тогда я натерпелся страху, зато сейчас я это вспоминаю со смехом, но и главное, есть что вспомнить.

— У меня тоже, есть что вспомнить, — грустно произнесла девушка со злым огоньком в глазах.

— Поэтому вы так сильно желаете изучить это заклинание? — маг пристально посмотрел на Беатрисс.

— Да, великий маг, — ответила она, отведя глаза в сторону.

— Люди сами творят свою судьбу, моя дорогая. Порой принимаются верные решения, порой не очень, и все эти решения, каждое, даже самое незначительное, рисует именно наш портрет. Поэтому не стоит горевать из-за своих ошибок, лучше стоит задуматься о том, какое решение принять дальше.

— Получается, маги в прошлом совершили ошибку, разделив магию на фрагменты?

— Возможно, ведь теперь они сами ограничили себя рамками и хочу заметить не широкими, но это не относится к нашему с вами заклинанию, вы же знаете, что оно делает?

— Нет, не знаю, великий маг. Магистр Вильгельм пообещал, что это заклинание поможет магам одержать победу в сражении, даже не смотря на малочисленность, что оно причинит боль тем, кто причинил боль мне, также он пообещал, что мне вернут принадлежащий по праву наследия замок и земли, что были отняты, большего мне и не нужно.

— У вас все получится, юная леди, я уверен в этом, вы очень способны, скажу даже больше, кроме вас это заклинание не сумел бы сотворить никто. Но сейчас, — Мерлин сделал приглашающий жест, — вам необходимо отдохнуть, а завтра мы продолжим ваше обучение.

— Благодарю вас, великий маг, — девушка еще раз изящно поклонилась и вышла из покоев мага сопровождаемая своим духом-хранителем.

Как только дверь за девушкой закрылась, Мерлин нахмурился.

Бедная девочка не знала истинной сущности заклинания, которому ее обучают, и это было ужасно, но, к сожалению, необходимо. Один из Первых магов забавы ради создал это заклинание и наложил на него множество ограничений. Этот Первый даже представить себе не мог, что все эти казалось бы нестыкующиеся события, которые должны были сделать заклинание невыполнимым, однажды, произойдут и этот день настанет. И этот шуточный эксперимент был записан и, как ни странно, сохранился по сей день.

Мерлин прошелся вдоль книжного шкафа, ведя пальцами по иссохшим и истрепанным корешкам фолиантов. Найдя нужную, он вытащил ее и, задумавшись, остановил взгляд на заглавии. На темно-коричневом кожном переплете каллиграфическим почерком ярко-красными буквами было выведено: «Магия крови». С минуту посмотрев на нее, маг вложил книгу обратно. Один вопрос волновал его, но в этой книге не было ответа, и ни в одной другой написанной человеком. Есть вопросы, на которые никто не сможет дать точного ответа. Мерлин не знал, что же произойдет с душой юной Беатрисс, последней из своего рода, после того, как с ее уст сорвутся последние слова заклинания, и она погибнет в пылу сражения? Предположений было множество, но узнает это лишь она одна, когда настанет час ее встречи с Тьмой, которая полностью поглотит ее.

За окном, из-за верхушек деревьев, взошла луна и осветила землю своим «кричащим» ликом и, отражавшийся свет луны в озере, разрезал его на две части. Мерлину очень нравился этот вид из его покоев, но он понимал, что в скором времени ему придется с ним распрощаться, возможно, навсегда. Затем конечно в мире найдется еще не один такой же красивый пейзаж, но он будет уже другим, а не этим, который останется только в воспоминаниях. Все в какое-то время превратится в воспоминания, будь то событие, прекрасный вид из окна или человек. И, не сразу, конечно, а постепенно истончится и испарится, исчезнет, потому что ничего вечного и бесконечного нет, все смертно, просто у каждого есть свой срок.

— Видимо старость берет свое, — грустно улыбнувшись, сказал сам себе маг, — начинаю предаваться меланхолии на пустом месте.

Пора было заканчивать сегодняшний день и, поэтому, Мерлин по обыкновению сел за письменный стол и принялся записывать свои мысли в дневник. Он знал, чем закончится сегодняшняя ночь, но другого пути нет. Именно для этого приехал магистр Оливер, это его предназначение. Он, казалось бы незначительная, но необходимая частичка мозаики заклинания. Закончив, он задул свечи, последний раз взглянул в окно, где луна все так же проливала свой холодный свет, лишь слегка прикрываясь подошедшим к ней облаками, и отправился в спальню, надеясь, что он все делает правильно. Теперь от него уже ничего не зависело, все нити сплетены так, чтобы привести Артура к тому моменту, где он примет решение.

Дверь, с легким скрипом затворилась за магом. Какое-то время еще были слышны шаги и ночные приготовления, затем все стихло, и покои Мерлина погрузились в ночной сон вместе со своим хозяином. Спало абсолютно все, кроме дневника.

Маленькая книжечка, словно ждала, когда все стихнет и сейчас едва заметно начала подрагивать. Затем, сквозь закрытые страницы, начала просачиваться темная жидкость. Медленно, капелька за капелькой она вытекала из дневника и скапливалась на углу стола. Лужица, которая с каждой секундой становилась все больше и больше, со стороны была похожа на ртуть, и как только последняя капля перетекла из дневника в лужицу, вся эта ртутная масса пришла в движение. Растягиваясь как густой мед, она медленно и бесшумно стекла на пол и затем, не оставляя никаких следов за собой, пересекла всю комнату, медленно, растягиваясь поднялась по стене и перелилась за окно.

Теперь в покоях мага стало совершенно тихо и спокойно, а окружающая обстановка только способствовала крепкому сну: мягкий, пробивающийся сквозь облака свет луны, легкий теплый ветерок, шелест деревьев и плеск воды вдалеке. Лишь единожды была нарушена эта идиллия тишины, когда откуда-то из глубин замка раздался душераздирающий вопль, которому грустно подвыл одинокий волк в лесу.

— Лишь бы ты не ошибся, Артур — пробормотал во сне волшебник.

 

Глава 3

Нужно что-то делать, нужно двигаться, уходить отсюда, но страх приковал меня к этому дереву вплоть до вечерних сумерек, заставляя делать огромные усилия даже для того, чтобы вздохнуть.

Неожиданно я вновь услышал шаги. Они исходили с реки, откуда пришли водные маги. Сердце забилось еще быстрее, хотя, казалось, оно бьется и так с максимальной скоростью, и, когда из-за дерева резко появилось лицо мужчины, я на мгновение почувствовал, как биение оборвалось, но тут же я узнал его лицо, и на душе сразу стало легче.

— Здесь есть выживший! — крикнул он.

Это был Роберт, здоровяк из рыбацкой деревни, которая находилась по соседству с моей. Как ни странно, но лично познакомились мы с ним только когда вступили в отряд новобранцев, а до этого времени просто знали о существовании друг друга, но никогда не общались.

Он с легкостью взял меня в охапку своими могучими руками, вытащил из моего сомнительного убежища и помог добраться до навеса, который установили те, кто пришел с реки. Их было двенадцать, но на реку уходило несколько больше людей, насколько я запомнил. Среди вернувшихся было только трое солдат, среди них оказался и Ричард, с которым я разговаривал с утра. У него была сильно рассечена бровь, но настроен он был решительно. Остальные — такие же, как я — зеленые новобранцы, и что можно было сделать таким отрядом, я даже ума не мог приложить.

— Артур, рад тебя видеть живым, — серьезно кивнул Ричард, от задорного огонька в глазах и заядлого рыбака не осталось и следа, передо мной стоял истинный полководец, — Роб, больше никого не удалось найти?

— Нет, сэр, в лагере пусто.

— Я же просил прекратить эти обращения, я такой же солдат, как и ты. Не важно, — движением руки он пресек извинения Роберта, — сейчас важнее то, что нам необходимо предпринять дальше. Как я успел заметить, у магов не было основным заданием уничтожение отряда. Нас скорее пытались напугать, разбить на части, заставить запаниковать и разбежаться. Когда мы развернули снасти на реке и принялись рыбачить, маги выпрыгнули из воды и, пока мы были в замешательстве, обрушили на нас огромную волну, которая вбила нас в ближайшие деревья. Некоторых, к сожалению, смыло в реку и унесло течением, надеюсь, они тоже выжили. Но, что странно, они не стали никого добивать, хотя это не составило бы никакого труда, а просто направились дальше. Мне кажется, они здесь по другой причине, и наше присутствие для них, словно появление мошек, которые не в силах помешать их планам. А что произошло в лагере, Артур?

— Я сидел под деревом и почти задремал, когда началась паника, кто-то из солдат пытался сгруппировать людей, но все равно все разбежались. Затем со стороны реки пришли двое магов. Двое солдат, — я указал на тела в стороне, — попытались их остановить, а дальше маги ушли туда же, куда убежало большинство, — договаривая последние слова, я указал направление, в котором ушли маги.

— Ясно, значит северо-восток, — задумчиво проговорил Ричард, — наши охотники отправились на северо-запад, к холму, я считаю нам нужно отправиться за ними и, соединившись, продолжить путь к столице, пойдем вдоль реки и подберем выживших, если такие будут. Надеюсь, маги не изменят свои планы и не станут догонять остальных новобранцев и солдат. Тогда мы сможем встретиться на одной из основных дорог к столице. Если никто не против, нам нужно выдвигаться, сейчас не стоит медлить, — он обвел нас взглядом, но никто возражать не стал, всеми владел страх, никто не хотел остаться один, — отлично, в путь.

Идти было трудно. Дождь продолжал лить с небес и, глядя вверх невозможно было увидеть хоть какой-нибудь просвет, который мог бы дать надежду на то, что солнце выглядеть хотя бы ненадолго.

— Нам еще повезло, что эта местность не болотистая, как в наших родных местах, да Артур? — Роберт, передвигался с меньшим трудом, в отличии от остальных благодаря своей не дюжей силе, и пытался нас как-то взбодрить разговорами, — У нас бы мы давно увязли где-нибудь и скорее всего насовсем.

— Не каркай, Роб, — огрызнулся один из новобранцев, шедших с нами. Это был Бриан, худой мужичок, с крысиного вида лицом, с жиденькими волосами, которые не по возрасту рано стали покидать его голову, открывая ее неровности. И, как это часто бывает, характер у него был не приятнее внешности. Я даже слышал, что он хотел отправить на войну вместо себя своего калеку-отца, но ему это не удалось.

— Бри, не волнуйся, мой отец был охотником и часто брал меня с собой в леса, поэтому я сразу могу оценить что, где и как, — Роберт был не возмутим, как скала, он все так же медленно и уверенно, шел вперед и всем было спокойнее, что с нами рядом есть такая мощь, — так что, я тебя заверяю, болот здесь нет, единственное, что из опасного нас здесь может подстерегать это…

Но Роберт не успел договорить, так как всю округу огласил душераздирающий взвизг Бриана. В одно мгновение все вооружились и повернулись в сторону кричавшего, готовые принять бой. Первым засмеялся Роберт, показывая пальцем на висевшего вверх ногами Бриана, затем не удержались и остальные.

— Ты… просто… идиот, — сквозь смех выдавил из себя Роберт, — Только ты мог попасть в эту простецкую ловушку для оленей!

— Хватит ржать, как кони, снимите меня уже!

— Успокойтесь, — громким шёпотом осадил нас Ричард, — мы не на прогулке.

Пришлось сделать небольшую остановку, чтобы снять нашего незадачливого спутника с дерева, Ричард все это время задумчиво оглядывал дорогу и округу и когда мы закончили спасательные работы сказал:

— Мне кажется, наши ребята могут быть уже где-то рядом, звериные ловушки явно их рук дело, и, я не думаю, что они далеко ушли бы от них, а значит, рядом может быть и враг. Поэтому дальше идем предельно тихо, все ясно?

Мы все поняли без лишних объяснений, молча кивнули и продолжили путь. Вскоре начался подъем. Ноги иногда проскальзывали, но никто не сдавался, все шли в молчаливой решимости найти охотников, которые даже не были в курсе того, что произошло на реке и в лагере. Один только Бриан злословил каждый раз, когда его ноги проскальзывали по грязи.

Вскоре мы услышали голоса и стали держать путь на них. Чем ближе мы подходили, тем понятнее становилось, что наши охотники точно ни о чем не подозревают. Смех и громкие разговоры издалека выдавали их местоположение, и ко всему этому еще прибавился дивный запах жареной дичи.

Когда мы вышли из-за деревьев к месту их привала, охотники, сидевшие вокруг костра, встретили нас радостными возгласами, но затем, разглядев нас, приутихли.

— Что с вами случилось? — первым решился задать вопрос сослуживец Ричарда, молодой парень крепкого телосложения, по имени Эдвард.

— На лагерь напали. Это были маги воды. Видели только двух, но возможно их больше, — не вдаваясь в детали, пояснил Ричард, — основная часть в панике разбежалась, поэтому мы решили в первую очередь найти вас, чтобы оповестить и уже вместе двинуться дальше.

— Значит, они уже начали действовать, и так быстро нас нашли, я не ожидал…

— Я думаю, они здесь ищут что-то другое, а мы оказались не в то время, не в том месте, — Ричард устало прикрыл глаза ладонью и не заметил, как между собой переглянулись охотники, — В любом случае…

— Ричард, постой, — Эдвард поднялся со своего места, отряхнулся и, подойдя ближе к Ричарду, сказал — мне, кажется, мы нашли то, зачем могли прийти маги. Чуть восточнее отсюда мы видели небольшой проход в холме, который уходит вниз. Но у него слишком ровные стены. Я думаю их не могла сделать рука человека, это больше похоже на магию. И еще по краям, в камне, выдавлены какие-то странные знаки, похожие на старинные руны. В общем, нам показалось это место жутким, и мы прошли мимо, стараясь даже не упоминать о нем больше, а то вдруг что.

— Значит восточнее? — раздался насмешливый голос откуда-то из леса, — Спасибо, тебе, солдат, ты упростил нам поиски. Жаль, что вы увидели лишнее, придется немного изменить планы и убить вас несколько раньше.

Мы тщетно завертели головами, пытаясь разглядеть хоть кого-то между деревьями.

— А ну покажись, трусливый магишко! — рявкнул Роберт.

— Но-но, зачем же так неучтиво? А вдруг ты говоришь с магистром одного из магических орденов? И быть может твое более примерное поведение сумеет сохранить тебе жизнь? — голос явно насмехался, и постоянно перемещался, из-за чего невозможно было понять, где находится его обладатель, — Я ведь также могу приказать убить вас быстро и безболезненно, а могу и приказать доставить много неприятных ощущений.

— Нашел кого пугать! — Роб демонстративно слегка подбросил меч в руке, крепче перехватив его.

Кроме Роберта мало кто еще выглядел также браво, но все же достали свое оружие и стали перегруппировываться у костра, ожидая нападения с любой стороны.

— Изабелла, они в твоем распоряжении, но будь осторожна, среди них есть смелые, — издевательски хихикнул голос.

— Слушаюсь, мастер, — произнес монотонный женский голос и спустя мгновение из-за деревьев с разных сторон вышли четыре мага.

Они, как и маги воды, напавшие на наш лагерь, были облачены в такие же черные мантии с неизвестными гербами на груди, только рисунок на мантиях был немного другим — за место темно-синих волнистых линий, мантию пересекали светло-голубые дуги.

— Если вы не будете сопротивляться, все закончится быстро и безболезненно, уверяю вас, — словно извиняясь произнесла девушка-маг, к которой обращался голос.

— Черта с два! — прикрикнул на нее Роберт, от чего она слегка вздрогнула, — Ребята, в бой! РА-А-А!

Казалось это была самоубийственная идея, но крик Роберта подействовал на нас воодушевляюще. Мы все почувствовали, что сил стало в несколько раз больше, уже не чувствовалась усталость от перехода через размокший лес, ушел страх, появился боевой азарт, а маги словно наоборот оробели от такого неожиданного поворота событий.

Под общий боевой клич, мы разделились и двинулись в бой, только лучники остались стоять на месте привала и уже стали выпускать первые стрелы, которые ударялись о воздушные преграды магов и разлетались в щепки. Я, Ричард и еще двое новобранцев подбежали к одному из магов и вступили в бой.

Мне никогда не приходилось драться в настоящей битве и тем более против мага. Казалось, сам воздух был против нас. Он становился то ужасно плотным, что мешало сильно и быстро размахнуться мечом, то невообразимым образом отводил направленное острие меча в сторону. Один из лучников, как мне показалось, особенно метко выпустил стрелу в мага, с которым мы бились, но колдун отпрыгнув на несколько метров назад, провернулся вокруг своей оси и создал едва заметную воздушную преграду. В этот раз стрела не разбилась о нее, а сделала круг по этой сфере и вылетела обратно точно в шею одного из новобранцев, сражавшихся рядом со мной. Молодой парень, с которым я даже не успел толком познакомиться с жутким хрипом рухнул, и забился в конвульсиях, захлебываясь собственной кровью. Маг, тем временем воспользовавшись моментом, пока я отвлекся, произвел пару быстрых пасов руками и мне в грудь ударил мощный поток шквального ветра и отбросил в ряды лучников. Приземлившись, я сбил двоих из них, еще двое удержали равновесие и продолжили стрельбу.

Приподнявшись на одно колено, я огляделся и увидел, что потери понесли только мы, трое человек безжизненно лежали на земле. Но и маги заметно начали уставать. Возможно мы и смогли бы перенять инициативу, но тут я заметил, что из леса вышли еще две фигуры в черных мантиях.

— Ричард! Здесь водные маги, которые были в лагере, — что было сил крикнул я.

Быстро оценив печальность ситуации, он приказал всем отступать. Необходимо было добраться с этой полянки до ближайших деревьев, тогда дальше уже было бы проще избегать атаки магов. Сильнее стиснув меч в руке, я резко бросился на того мага, с которым сражался. Что-то внутри меня загорелось и придало сил для этого рывка, оказавшись плечом к плечу с Ричардом, я стал повторять его выпады и, наконец, увернувшись от еще одного выпущенного в меня вихря сумел задеть мага своим мечом, от чего ему пришлось отступить и у нас появился шанс на спасение.

— Бежим! — крикнул Ричард, и все, не раздумывая, рванулись за ним, — петляем, чтобы не задело!

То слева, то справа взметалась земля от воздушных хлыстов, обрушиваемых на нас. Я услышал вскрик, но оборачиваться было слишком опасно, поэтому я, не останавливаясь и меняя направление, бежал за Ричардом.

Когда мы вбежали в лес и стали петлять между деревьев, я почувствовал себя почти в безопасности, и уже было расслабился, как в полуметре от меня в дерево влетела ледяная стрела, что заставило меня поднажать.

Нам все же удалось оторваться от преследователей, и, по знаку Ричарда, мы свалились на землю, еле переводя дыхание. Легкие горели, в боку, казалось, застряло незримое копье, дышать было крайне тяжело. Слегка отдышавшись, Ричард попросил всех выживших собраться и высказал дальнейший план действий:

— Нужно возвращаться к остальному отряду, но как планировалось изначально, мы не сможем вернуться к реке напрямую, сами понимаете почему. Поэтому придется двинуться в восточном направлении.

— Но, туда же и направляются все маги, это самоубийство! — пискляво воскликнул Бриан.

— Ты видишь более простой способ выбраться отсюда? — спросил Ричард, — можешь конечно отправиться на север, но там начинаются пологие холмы, на которые при такой слякоти не влезть, — продолжил он, не услышав ответа, — Никто не говорил, что это будет простая война, и что все мы останемся целы. Нужно выдвигаться, не думаю, что эти ребята любят отпускать живыми свои игрушки.

Дальнейший свой путь мы продолжили в напряженной тишине. С полянки выбрались только я, Ричард, Роберт, Бриан, охотник Эдвард и ещё один лучник с новобранцем, чьих имён я не знал. Оружие все держали наготове и постоянно вертели головами, скорее надеясь не увидеть что-то подозрительное, чем наоборот.

— Вот здесь мы обнаружили тот проход, — указал Эдвард левее, — надеюсь мы не туда направляемся?

Увидев исписанную древними рунами каменную, идеально отшлифованную арку в холме, я уже не мог оторвать взгляда от нее. Символы переливались иссиня-черными красками, поблескивая и как будто мерцая. Что-то словно затягивало меня внутрь, звало, манило, буквально заставляло войти в арку и увидеть то, что скрывается за ней, в глубине пещеры. Мне моментально вспомнился разговор с Мерлином, он говорил, что в походе я что-то найду, может быть он имел ввиду это?

— Нет, — голос Ричарда вырвал меня из раздумий, — хоть мне и интересно, что здесь ищут маги, но намного важнее выбраться отсюда живыми. Идем.

Но не успели мы пройти и сотни шагов, как со всех сторон на нас обрушился каменный град. Один из камней влетел мне в голову и рассек правую бровь, от чего на короткое время я потерял способность четко ориентироваться в пространстве. Роберт попытался защититься мечом, но через минуту другой камень расколол его меч, и Роберту пришлось отбросить эфес, ставший бесполезным.

— У нас нет другого выхода, отходим к проходу! — скомандовал Ричард.

Проход был узковат, но мы умудрились, не толкаясь, быстро вбежать внутрь, но тут нас ждал сюрприз — сразу после арки в паре метров от входа начинался спуск, который оказался очень крутым. От неожиданности все начинали спотыкаться на этом переходе и дальше спускались в зависимости от удачи, либо на коленях или спине, либо вовсе лицом вниз.

Я бежал одним из последних, поэтому, когда я съехал вниз, то в проходе никого не было, и Роберт, быстро подхватив меня, оттащил в сторону, так как позади спускался последний из нас — Бриан. Он оказался единственным, кто проехал весь путь лицом вниз, поэтому оно у него было все в ссадинах и грязи. Оттолкнув руку Роберта, он грязно выругался и принялся вытираться рукавом.

— Медлить нельзя, — тем временем начал Ричард, — нужно двигаться дальше, вглубь, хоть это и маловероятно, но возможно там есть другой выход. В любом случае, в замкнутом пространстве у нас больше шансов выжить, чем снаружи, но их слишком много, нужно, чтобы они растянулись. Вперед!

Толком не отдышавшись мы снова двинулись бегом. Каждая частичка тела болела и требовала отдыха. Осмотревшись, я увидел, что почти все в отряде двигались из последних сил, только Роберт выглядел несокрушимой скалой, которой все было нипочем.

Проход и спуск привели нас в длинную часть пещеры, стены которой были неестественно ровные. Через равные промежутки из стен росли пучки светящихся грибков, благодаря которым внутри можно было ориентироваться. Время от времени пещера поворачивала, кое-где на стенах виднелись словно вчера выдавленные иссиня-черные руны и сделанные рисунки магических обрядов, которые нам не было времени рассматривать. Наконец мы остановились, и, как я понял, глядя через спины сослуживцев, остановка произошла из-за развилки.

Эдвард шел первым и поэтому взял на себя решение выбора пути. Он направился в левое ответвление пещеры, но стоило ему шагнуть в проход, как каменная стена тут же опустилась за его спиной и из-за нее до нас донесся душераздирающие крики охотника.

Нервно переглянувшись, мы двинулись по дороге, которая шла прямо и вправо, надеясь, что больше не набредем на ловушки, которые здесь расставили неизвестные создатели этой пещеры. У меня снова появилось «тянущее» чувство, как перед аркой на поверхности, и я очень пожалел, что не почувствовал его раньше, ведь я мог спасти Эдварда от ужасной участи.

Долго петляя коридор привел нас на широкое открытое пространство. Мы оказались в практически идеально круглой части пещеры. Неровным был лишь потолок находящийся очень высоко. Светящихся грибов здесь больше не было, но было даже светлее, благодаря нескольким широким прорехам в потолке, через которые снаружи пробивался солнечный свет.

Пересекая этот явно рукотворный зал мы обратили внимание на небольшое озерцо в самом центре. Когда мы только вошли оно было спокойно, но чем дальше мы пробирались, тем сильнее и сильнее откуда-то со дна стали подниматься пузыри.

Я почувствовал неладное, когда стал видеть сначала мелькающие огоньки, а за тем и вовсе смутные образы.

— Яд, — Бриан первым понял, что происходит, — идиоты, задержите дыхание и быстрее проходим дальше.

Не обратив внимания на его обращение к нам, мы так и поступили, но новобранец, чьего имени я не знал видимо слишком глубоко вдохнул призрачный газ, проходя рядом с озерцом и перестал отличать реальность от иллюзий:

— Русалки! Они зовут меня! Ох, какие похотливые, я таких люблю! — он подошел к озеру, окунул голову в воду и тут же несколько щупалец обвившись вокруг его тела в один миг утащили парня на дно.

Вся пещера походила на набор комнат-испытаний, после круглого зала мы прошли треугольный, квадратный и зал в виде звезды. В первых двух нам пришлось пройти через качающиеся маятники-лезвия и сразиться с непонятным существом, которое словно состояло из грязи. В последнем нас ждала загадка, к решению которой мы, к счастью пришли очень быстро. В четырех из пяти углов комнаты находились рычажки с изображением фигур. Вспомнив порядок комнат, мы в том же порядке нажали на рычажки и пятый угол разойдясь в стороны открыл нам проход наружу.

Оказавшись на свежем воздухе, мы все вздохнули с облегчением, но радость наша была не долгой. Мы оказались на открытой площадке, окруженной со всех сторон пологими каменными холмами. На земле, в центре, лежала большая каменная плита, на которой были снова выдавлены старинные руны, но ниже было расшифровано послание неизвестных.

— «Достойным будь могущества и власти», — вслух прочитал я.

За плитой из каменного холма торчал меч, вмурованный в него почти до эфеса. Он мгновенно зачаровал меня своей красотой. Серебристая гарда обе стороны которой были похожи на когти хищной птицы вызывала восхищение и трепет. Часть виднеющегосяклинка была белая, словно слоновая кость, а на металле виднелись выдавленные руны. Длинная рукоять эфеса была обтянута темно-коричневой, словно чешуйчатой кожей, по которой взбиралась алая спираль. И, наконец, эфес венчался таким же, как гарда серебристым навершием, в которое были вплавлены пять разноцветных драгоценных камей. Вид этого таинственного оружия вселил в меня некую надежду на то, что еще не все потеряно.

Роберт подошел к мечу, оглядел со всех сторон:

— Такое ощущение, что он часть скалы. Не вижу никаких признаков того, что его вонзили, выглядит, будто он растет отсюда.

Крепко взявшись обеими руками, он потянул меч на себя, но ничего не произошло, меч оставался неподвижен. Затем он попытался упереться ногой в стену, тем самым помогая себе, но, сколько он ни надрывался и не кряхтел, у него ничего не выходило. Но тем не менее он не оставил попыток и продолжал пытаться вытащить меч из стены.

К нам выбежал лучник, который вернулся в предыдущий зал для разведки:

— Маги уже идут по коридору сюда, — быстрым шепотом произнес он.

Другого выхода отсюда не было, но Ричард видимо и не думал сдаваться без боя. Он сделал пару знаков рукой, указывая какие позиции необходимо занять и сам встал с мечом на изготовку.

Неожиданно раздался жуткий треск, и Роберт рухнул на землю с мечом в руках, острие которого продолжало быть заточено, теперь уже в огромном булыжнике, отколовшемся от каменного холма и рухнувшим между ног здоровяка.

— Да, нам это очень поможет, — сказал Роберт, в сердцах пнув булыжник и отойдя к остальным, готовясь сражаться голыми руками.

Тем временем шаги в коридоре стали слышнее и пол под ногами задрожал.

— Черт, среди них маги земли! — выкрикнул Бриан, но тут же провалился по шею в землю, а затем, в след за ним один за другим остальные оказались в таком же положении, только я умудрился каким-то неведомым образом отойти из зоны поражения и затем отбежал к самой стене, где стоял меч в камне.

Из двери вышли четверо магов — девушка-маг воздуха, которая совсем недавно сражалась с нами, еще один маг воздуха, которого до этого мы еще не видели, один из магов воды, которые напали на лагерь и, по всей видимости маг земли, его выдавали желтые прямые линии на мантии.

— Что ж, вот мы снова встретились, — начал маг воздуха, и я сразу вспомнил этот насмешливый тон, это был обладатель голоса, который приказал другим магам его ордена расправиться с нами в лесу, — забавно наблюдать за головешками, торчащими из земли и пытающимися выбраться, — он потыкал носком сапога в щеку Ричарда, — мне нравится ваша магия, — он обратился к магу земли, — жаль только случаются такие небольшие помарки, как эта, — он указал на меня пальцем.

— Прошу прощения, — слегка склонился земной маг.

— О, не стоит извинений, вас просто ждет небольшой разговор с Изабеллой после нашего возвращения в лагерь.

Возможно, мне показалось, но маг земли судорожно вздохнул, а Изабелла грустно отвела взгляд.

— В моем подчинении должны быть только сильнейшие и лучшие маги. Слабости, глупости и неудачи я не потерплю, — маг встряхнул пышной седой шевелюрой и обратился к нам, — Я рад, что вы выполнили большую часть работы, деактивировали все ловушки и извлекли меч из стены, хоть и не знаю, как вам это удалось. Но это не важно, главное, что он стал перевозим. Тем не менее, хоть вы и не сможете помешать нам, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь еще узнал о том, что здесь хранилось и что нам удалось это забрать.

Он кивнул магу воды, после чего тот молниеносно произвел пару пассов руками, и из фляги, что была прикреплена к поясу мага выплеснулась струя воды прямо мне в лицо, но не растеклась по нему, а обвилась вокруг, и принялась душить, поднимаясь выше, будто заполняя невидимую емкость, сомкнувшуюся на моей голове. Я пытался стащить ее, но пальцы проскальзывали сквозь воду. Отступая и чувствуя, что начинаю захлебываться, я ногой споткнулся о камень, в который был вмурован меч и инстинктивно, чтобы не упасть, схватился за эфес меча. Мгновенно водная тюрьма спала, и я, вцепившись обеими руками в меч, как в своего спасителя, присел на корточки и принялся откашливаться.

— Что случилось? — строго спросил маг воздуха.

— Н-незнаю… — ошеломленно ответил водный маг.

— Вокруг одни слабаки, даже не могут свою стихию держать в руках, — огрызнулся первый и, сделав взмах рукой, отправил в меня небольшой вихрь, который ударился о невидимую преграду в метре от меня и распался, приведя противника в ужас, — как он научился им пользоваться?

Слегка отдышавшись, я приподнялся, и, чувствуя в руке приятный холодок металла на эфесе, стал поднимать руку с мечом вверх. И тот, словно не чувствуя преград, с легкостью вышел из камня, блеснув истосковавшимся по свободе клинком.

Дальнейшие события произошли так быстро, что запомнились лишь фрагментами. Вот маг воздуха произносит несколько фраз на непонятном мне языке, одновременно я вижу, как у девушки-мага испуганно начинают округляться глаза. Мгновенно проделанные пасы руками выпускают в меня небольшой смерч, в котором проглядывается сотня маленьких прозрачных кинжалов сотканных из воздуха. Я поднимаю меч, защищаясь им, но понимая, что никуда не успею отбежать, я закрываю глаза, готовясь к смерти и… ничего не происходит.

Открыв глаза, я увидел лишь окровавленную девушку-мага, поднявшую голову вверх с широко открытым ртом в болевом спазме и закатившую глаза. Остальных магов и след простыл.

Меч вдруг показался мне невероятно тяжелым, и чтобы не бросать его, я вставил меч обратно в камень, словно это были его ножны. Чувствуя ужасную усталость, но превозмогая ее, я подошел к девушке-магу и успел подхватить в тот момент, когда она начала падать. Медленно опустив девушку на землю, я осмотрел ее, она вся была в мелких и глубоких обильно кровоточащих порезах.

— Что… что произошло? — начиная приходить в себя спросил я, не смея отвести взгляда от умирающей в сторону.

Магия перестала сковывать моих спутников, и они по одному, помогая друг другу стали выбираться из своих «тюрем».

— Ты каким-то образом отразил атаку мага воздуха обратно в него, — начал рассказывать Роберт, присев рядом и дружественно похлопав по плечу, — тогда он в панике снова взмахнул руками и оказался на месте этой девушки, а она там, где только что был он. Вся сила удара пришлась на нее, земельного тоже слегка зацепило, но он успел убежать вслед за воздушным и водным. Бедняжка, — взглянув поближе на девушку произнес он, — хоть и билась против нас, но такая молодая и уже за руку здоровается со Смертью…

— Мама… Папа… — сорвалось с губ умирающей, чей взгляд быть устремлен куда-то бессмысленно вверх, — простите меня…

Сделав последний судорожный вздох, она широко открыла глаза, будто получив еще один порез, и больше не подавала никаких признаков жизни.

— Покойся с миром, Изабелла, — сказал я и закрыл ей глаза.

— Нам нужно выдвигаться, — положив руку мне на плечо произнес Ричард, — пусть сейчас они и разбежались в страхе, но они все равно вернутся сюда, но уже с подкреплением.

Я кивнул, соглашаясь с ним, но поднимаясь, почувствовал себя дурно и, потеряв равновесие, провалился в обволакивающую темноту.

* * *

Магистр Вильгельм сидел за своим рабочим столом и заканчивал писать благодарственное письмо, как дверь в его покои распахнулась, и в нее вбежал взъерошенный послушник:

— Это ужасно! Магистр Оливер мертв!

— Заткнись, болван! — магистр огненного ордена мельком выглянул в окно и прикрыл его, — Кто тебе сказал об этом?

— Да просто услышал, как шептались другие маги — неуверенно произнес послушник.

Магистр Вильгельм нервно заходил по комнате, затем резко остановился и застыл:

— Как твое имя? — резко зыркнув на послушника спросил магистр.

— На-найджел, — с перепугу начал заикаться тот.

— Отлично, Найджел, мне нужна будет твоя помощь, — магистр снова начал расхаживать по комнате, — во-первых, нужно, чтобы эти слухи прекратили распространяться, доведи до всех, что магистр Оливер срочно был вызван к себе в орден, и сейчас находится в пути. Во-вторых составь мне список тех, кто распространяет эти слухи и тех, кто не прекратит этого делать. А в-третьих, — магистр подошел к своему столу, взял пергамент и что-то начал писать на нем, закончив, он вручил бумагу послушнику, — это передай алхимику, а когда необходимое снадобье будет готово, принесешь его мне. И никому ни слова о нашем разговоре, ясно? — послушник часто закивал, — Если выполнишь все точно, как я сказал, то я возьму тебя лично под свое покровительство.

— Спасибо магистр! — его буквально распирало от счастья, что он оказался в нужное время в нужном месте.

— Это все, можешь идти, Найджел, но помни, никому ни слова, это главное условие.

— Я все понял, магистр! — быстро поклонившись послушник направился к двери, и уже прикоснувшись к ручке обернулся и спросил — Но все-таки, магистр, что произошло?

— Ты обо всем узнаешь, как только закончишь с моим поручением.

— Хорошо, магистр, я вас не подведу, — еще раз поклонившись, Найджел выбежал из покоев огненного магистра.

«Черт, как же все-таки другие узнали о случившемся? Ведь труп нашел лично я, а на обследовании было лишь пара самых близких подчиненных и срочно вызванный маг эфира. Никому нельзя верить, даже тем, кого кормишь с руки».

Вильгельм снова принялся расхаживать по комнате, размышляя, лишь на секунду остановившись от того, что его сильно передернуло, от воспоминаний картины, показанной ему магом эфира при помощи восстановительных иллюзий.

Это было ужасно. Магистр Оливер спокойно сидел и читал дневник, невольно шевеля губами, как неожиданно, чернила выбрызнулись на него и начали прожигать лицо, затекая в рот, уши, нос и глаза, обволакивая собой язык, хрящи и ткани, с жутким шипением растворяя их, оставляя в замен только синеватый дымок, тут же испарявшийся в воздухе. Одного из подчиненных даже стошнило от увиденного, что неудивительно.

И все это после того, как Оливер вызвался проследить за Мерлином, используя один из своих любимых изящных приемов шпионажа — перетекающие магические чернила, которые сам изобрел. При впитывании в бумагу эти чернила запоминали свое расположение и по команде магистра Оливера могли переместиться в другое место и там также показать написанный текст. А что самое примечательное, записи в первоисточнике также никуда не исчезали, поэтому заметить что-либо было невозможно. Но Мерлин оказался хитрее и магистр Вильгельм теперь точно знал, что старец не доверяет другим магам, что могло означать, что он играет двойную игру.

Вильгельм выглянул в окно — во внутреннем дворе, сидя на лужайке Мерлин обучал Беатрисс заклинанию, но тут же почувствовав, что находится под чьим-то наблюдением, поднял голову и приветливо помахал рукой. Беатрисс, отвлекшись тоже поприветствовала магистра, и ему ничего не оставалось, как выдавить из себя улыбку и помахать в ответ. Закрыв окно, он вернулся за свой стол и, разглядывая рабочий беспорядок, продолжил размышлять.

«Этот старикашка определенно что-то замышляет для своей выгоды. Слишком много чудесных совпадений произошло за последнее время, а чудес не бывает, хоть некоторые принимают магию за чудо, но это не так. Нельзя ему позволить использовать меня, даже сама мысль об этом мне противна. Я слишком много лет был безмолвным слугой. Теперь же, я не намерен терпеть подобных унижений.

Надеюсь, что хотя бы Найджел не подведет. Такие дураки, как он, бывают очень полезны под рукой. Сейчас главное, чтобы Мерлин не заподозрил чего-то неладное и закончил обучение девчонки, а для этого нужно, чтобы болтовня поутихла. Нам нельзя проиграть эту войну»

 

Глава 4

Голова невыносимо гудела, глаза налились свинцом и никак не хотели открываться, а еще эта неизвестно откуда взявшаяся качка сводила с ума и вызывала приступы тошноты. Я постарался произнести хоть что-то, но получилось только невнятное мычание.

— Эй, он, кажется, очнулся! — крикнул кто-то, идущий рядом.

«Привал!» — передалось по цепочке куда-то вдаль, после чего качка, наконец, окончилась и меня опустили. Я, едва разлепляя глаза, пытался сориентироваться, но не мог даже разобрать, кто стоит передо мной.

— Расступитесь, расступитесь! — прокряхтел чей-то старческий голос, приближаясь ко мне, — я лекарь, а вы что столпились? Расступитесь!

Опустившись рядом со мной, смуглый, морщинистый старичок, что-то нашептывая себе под нос, принялся рыться в своей сумке, гремя содержимым. Наконец, выудив необходимую склянку, он с громким щелчком откупорил ее и поднес к моему носу. Запах был такой, что я даже слегка подскочил, лишь бы оказаться как можно дальше, зато в голове все сразу прояснилось.

— Тише — тише, не так уж и мерзостно оно пахнет, — проворчал старичок, принюхиваясь к склянке, — всего-то семь видов помета перебродившие с тройкой пахучих трав, ну и еще один занимательный ингредиент, но он вам еще меньше пришелся бы по вкусу, — все на него посмотрели, сморщив носы, и он отрывисто засмеялся.

— Артур ты в порядке? — спросил один из новобранцев, если не ошибаюсь, раньше мы с ним ни разу не общались.

— Да в порядке он, в порядке, — проворчал целитель, — что с ним станется? Молодой организм, израсходовал много сил и всего-то! — окружившие нас солдаты посмотрели на меня и перевели недоверчивый взгляд на старичка, — Но если вы настаиваете, тогда соорудите нам палатку и разведите отдельный костер, я сделаю несколько отваров специально для него, ведь вы теперь герой, так господин Артур?

— Какой еще герой? — округлив глаза, переспросил я.

Но старичок-лекарь, не ответив, взял меня за руку и потянул в сторону от столпившихся зевак. По пути он раздавал указания, аргументируя это тем, что так я поправлюсь быстрее и снова смогу быть со всеми в строю. На мое удивление это действовало и, солдаты с новобранцами разбегались в рассыпную с полученными указаниями, некоторые из которых мне даже казались излишними.

Наблюдая за тем, как старичок говорит, отдает указания, задумывается перед тем, как что-то сказать, я стал склоняться к мысли, что когда-то я его уже видел. Короткий седой ежик волос на голове, обвязанный черной лентой на линии лба. Морщинистое, гладко выбритое лицо, темно-зеленый халат. Нет, наверное, показалось.

Практически затолкав меня в палатку, собранную за рекордное время и которая была больше обычной раза в два, лекарь скрылся из виду, оставив меня одного со своими мыслями.

Так я и просидел до его возвращения на мягкой овечьей шкуре, устилавшей пол палатки, пытаясь припомнить произошедшее, но воспоминания путались и всплывали только какие-то совсем непонятные образы.

— Вот, держи, — вернувшись, старичок протянул мне миску с вкусно пахнущим отваром, в котором плавал приличного размера кусок мяса, — обязательно съешь все до конца, это восстановит твои силы, а пока ты ешь, мы продолжим наш разговор.

— Продолжим? — заставлять есть меня не пришлось, так как, только взяв миску в руки, я понял, что зверски голоден.

— Да, тот самый разговор, который мы начали некоторое время назад, на ночной лесной поляне, — сказал лекарь, наблюдая за тем, как я, обжигая пальцы, пытаюсь откусить сразу половину куска мяса.

— Не понимаю о чем ты, — уже с набитым ртом, произнес я.

Тогда он сделал пару взмахов, что-то быстро проговорил и слегка помассировал себе лицо. Секунду ничего не происходило, а затем волосы на голове стали удлиняться, начала расти борода, смуглое лицо стало осветляться и морщины стали не такими глубокими и, наконец, глаза изменили цвет с карего на голубой.

— Но… Как же..

— Ты что, забыл? Я же маг, — с улыбкой подмигнул мне Мерлин, — и не самый слабый из ныне живущих, знаешь ли. Как ты себя чувствуешь, Артур?

— Я вроде в порядке, — продолжая удивленно таращиться на старца, промолвил я.

— Ты кушай, кушай, — маг слегка подтолкнул миску, которую я держал, ближе ко мне, — я действительно старался, и все это приготовлено без какой бы то ни было магии, а для меня это серьезное достижение.

Первоначальный шок от увиденного прошел и чувство голода, вернувшееся ко мне, заставило прислушаться к словам чародея.

— Молодец, а я пока присяду и расскажу тебе, как остановить войну, развязанную магами, — крякнув, маг уселся на мешок, стоявший в углу палатки, — Это будет не просто, хоть ты и нашел меч, оставленный Первыми магами. Для начала тебе необходимо будет встретиться с королем.

— С королем? — замерев от удивления с пустой миской в руках, чуть ли не выкрикнул я.

— Не перебивай, все вопросы после, — маг наигранно сурово зыркнул на меня, — а то я снова что-нибудь важное забуду сказать. Итак, да, ты встретишься с королем. После недавних событий, произошедших в пещере, он особенно сильно хочет с тобой увидеться. Передай ему найденный тобой меч, он сможет правильно распорядиться им. Но, до встречи с королем, ни в коем случае не вынимай меч из камня.

— Расскажи мне об этом мече, — вопросительно посмотрев на мага попросил я, и, отставив пустую миску в сторону, добавил, — пожалуйста.

— Рад, что ты оказался любознательным, Артур, но должен признаться — это длинная история, поэтому располагайся поудобнее, — улыбнувшись и погладив свою длинную белоснежную бороду Мерлин начал рассказ:

— Очень давно, когда вся земля еще была единым целым континентом, в этом мире жила процветающая цивилизация магов. Первые — так их называли во всех древних забытых писаниях. Им были подвластны не только пять стихий, мой мальчик, которыми могут управлять нынешние маги. Они могли изменять окружающее пространство так, как им хотелось, могли сотворить что угодно из ничего и превратить обратно в ничто. Они были практически всесильны, неподвластными для них являлись лишь ход времени и всевидение, или прорицание, как его еще называют. Конечно Первые могли увидеть будущее или прошлое, но лишь как отдельные фрагменты и не по желанию мага, а случайно, и случалось это довольно-таки редко. Особенно невозможность обладания всевидением огорчала их. Они стремились развить это в себе, увидеть все «театральное представление» целиком, но снова и снова получали лишь обрывки несвязных сцен.

Рядом с Первыми жили также и обычные люди, которые поклонялись им, как богам и преподносили им всевозможные дары. Первые пытались убедить людей, что они не боги, а такие же смертные, хоть и наделенные особыми способностями. Но видя чудеса, которые могли творить Первые, люди не могли их приравнять к себе и продолжали боготворить. В конце концов, маги перестали предпринимать попытки переубедить людей и стали принимать все это как должное. Не одну сотню лет они жили в мире и процветании, люди поклонялись Первым, а те, в свою очередь, помогали людям своей магией. Но, со временем, среди магов появились считающие, что простые люди — это низшие существа, которых можно использовать как скот. Они действительно поверили, что являются богами. Кто-то из них даже решил, что для достижения всевидения, магам необходимы людские дары, но не простые дары с полей или поделки местных жителей, а сами люди, принесенные в жертву. Услышав это, Первые изгнали горстку отступников.

Шли времена, и Первые начали забывать о случившемся, продолжая жить обычной жизнью, в то время как отступники, затаясь, копили свою ненависть и силы. Однажды они вернулись, и объявили, что Первые преграждают им путь к цели, которую указали предки — путь к просветлению и всевидению. Отступники приказали Первым отдать им всех людей в свое распоряжение будь то жертвоприношения или иные цели, иначе, они обещали, что не оставят в живых ни одного мага, который будет стоять у них на пути. Но Первые не уступили. Так началась первая война магов, которая состояла из одного сражения.

Сражение длилось шесть дней, каждый из которых был похож на ад, снизошедший на землю. Ни на секунду не затихало сражение, происходящее сразу по всему континенту, и каждое мгновение мир висел на волоске от гибели. Звезды падали с небес, неописуемой силы вихри проносились тут и там, деревья поднимались и шли в бой, земля ходила ходуном, крошилась, разрывалась, и наружу выбрызгивались потоки магмы, из которой рождались неописуемой мощи големы и тут же шли в бой. Горы вырастали, разрушались и снова вырастали. Пространство искажалось, менялось и даже взрывалось по одной только прихоти Первых и Отступников.

Из рук магов вырывались лучи света, прожигающие все и вся. От одного щелчка их пальцев, прямо из воздуха появлялись диковинные животные и существа, помогающие волшебникам в битве. Люди тоже участвовали в сражении, но не с одной стороны, как ты мог бы подумать, нет. Часть людей билась вместе с Отступниками, слепо следуя приказам, продолжая считать их своими богами.

Не стихающее сражение шло день за днем, но никто не мог одержать победу. Силы сторон оказались равны. И тогда Отступники, объединив свои усилия, создали Тьму. Не ту, что приходит с наступлением ночи, а истинную Тьму. Они соединили всю ту злобу, что они копили, всю ненависть и зависть, что сжигали их годами изнутри, всю свою черную сущность с материей этого мира, и Тьма покрыла все.

Тьма оказалась разумной и отказалась подчиняться кому бы то ни было, даже своим создателям. Она скрыла ото всех солнце и наступил ужасный холод. Все вокруг начало увядать, люди задыхаться, а на магов, оказавшихся более устойчивыми к происходящему, с обеих сторон стали набрасываться тени — порождения Тьмы. Мертвые поднимались и нападали на всех без разбора, будь то бывший соратник или противник. Каждый новый погибший, тут же вставал и бросался на еще живых, которых становилось все меньше и меньше. Лишь объединившись, Первые и Отступники сумели совладать с Тьмой. Для этого магам пришлось заключить ее в людей, в каждого по крупице, потому что уничтожить эту сущность было невозможно.

На рассвете седьмого дня, оставшиеся в живых Отступники ушли в добровольную ссылку, понимая какой непростительный поступок они совершили и какое ужасное зло они привнесли в этот мир.

Увидев последствия произошедшего сражения, Первые ужаснулись. Некогда единый континент раскололся на несколько частей, и ничто из окружения нельзя было узнать. В людях проснулась жажда большего, жадность, ненависть, похоть, зависть. Люди не сталиокончательно плохими, но они изменились, ведь Тьма поселилась внутри их сердец, отравляя их, питаясь их внутренним светом. Она была заключена в каждом, но постепенно научилась перемещаться от человека к человеку, становясь где-то сильнее, а где-то слабее. И самое страшное произойдет, если она найдет человека способного подарить ей выход.

Маги не стали ничего менять в окружающем мире, оставив сотворенное, как память об ужасах, которые могут принести их способности. После увиденного, Первые хотели вовсе отказаться от своих магических сил, или как-то уничтожить источник магии, но их ждало новое разочарование. Они узнали, что в силах это сделать, но для достижения цели им пришлось бы вызволить Тьму из ее темниц, так как она теперь являлась неотъемлемой частью этого самого источника магической силы.

Первые не решились вновь подвергать мир такому риску, поэтому они разделились на пять групп, названных позже орденами. Для каждой группы был выбран свой элемент — огонь, вода, воздух, земля и эфир. И с тех пор каждая из групп могла обучать адептов только магии своего элемента в строгих границах. Изучение нескольких видов магии или их совмещение одним магом назвали невозможным и постоянно предупреждали об этом всех учеников.

Тогда же Первые решили создать меч, способный подавлять магические способности. Каждый из Первых приложил усилия для создания этого артефакта, а затем они заточили его в построенном ими тайнике, расположенном в месте, через которое протекает одна из линий жизненной энергии, которая дает магам способность использовать магию. Этот тайник мог быть открыт лишь одним из Первых или в случае новой угрозы разрушения мира он открывался сам. С тех пор уже сотни, а быть может и тысячи лет, меч, созданный Первыми, сдерживал жизненную энергию, дарующую магам их способности, не давая свободно, как Первым, пользоваться ей, создавая иллюзию ограничения способностей, которой на самом деле нет.

Мерлин закончил свой рассказ, снова погладил свою бороду, видимо ожидая моей реакции.

— Очень интересная история, я никогда не слышал ее, но… — я посмотрел на мага, — у меня теперь стало только больше вопросов.

— Задавай их, мой мальчик, задавай.

— Расскажи мне, что это за линия жизненной энергии, которую сдерживает меч Первых?

Мерлин улыбнулся, поудобнее уселся на мешке и стал отвечать:

— Весь наш мир, словно клубок, опутывает множество невидимых нитей или линий, каждая из которых выполняет свою роль и несет в себе большую силу. Их нельзя увидеть, но они крайне важны, потому что они вселяют жизнь во все живое и не только. И вот Первые нашли ту ниточку, тот ручеек энергии, который дает магам возможность быть магами. Первые считали, что есть люди, которые более чувствительны к восприятию этой энергии и способны улавливать ее вне зависимости от расстояния до нее и пропускать через себя, тем самым получая магические способности.

— То есть, если меч сейчас не в том тайнике, то ход жизненной энергии восстановлен? Маги снова обрели силы? Тогда, получается, мы только даем им козыри в руки!

— Не стоит переживать по этому поводу, Артур. За свою уже достаточно долгую жизнь я успел понять и не раз пронаблюдать, что все люди — заложники своих собственных тюрем. Сказав себе однажды «Я не могу», они запоминают этот момент и проводят линию, разворачиваются и идут в другом направлении, пока снова не сталкиваются с подобной ситуацией, где снова проводят линию. В итоге они оказываются внутри своей личной, возможно даже достаточно просторной, но тюрьмы. А теперь представь, что людям уже на протяжении многих сотен лет утверждали, что они и никто до них, и никто после них не способен открыть дверь своей темницы, хоть она и не заперта, а просто прикрыта. Так что, мой мальчик, еще не скоро появится человек, который сумеет хотя бы просто подойти к ней, не говоря уже о большем.

Артур задумался не в силах переварить столько образов сразу, и решил задать вопрос по проще:

— Получается ты и есть один из этих Первых, раз знаешь в таких подробностях эту историю? Но ты же говорил, что они не были бессмертными, сколько тебе лет?

Мерлин улыбнулся:

— Сколько вопросов! Нет, я не один из Первых. Все они уже умерли, хоть и жили намного дольше обычных людей. Я один из учеников их учеников. Когда Первые разделились на ордены, они оставили особое знание для хранителей мира, которое и позволяет мне быть чуть более разносторонним в магии. Так что я не настолько стар, как тебе могло представиться, — он добродушно рассмеялся, — А теперь мне пора, уж прости, мой мальчик, — прокряхтев, Мерлин поднялся с мешка, на котором он сидел, — но не думай унывать, мы еще с тобой увидимся.

С этими словами он вышел из палатки. Я поднялся вслед за ним и хотел спросить, когда же мы увидимся снова. На самом деле мне хотелось еще многое у него узнать, в том числе зачем он помогает нам, если тоже должен будет лишиться своих сил. Но отодвинув полог палатки, я увидел только суетящихся тут и там солдат. Мерлин снова испарился, словно его и не было.

* * *

— Как это вы упустили меч?! Вы представляете, что это значит?! — обстановка в кабинете магистра Вильгельма накалилась почти в прямом смысле слова, потому что глава огненного ордена готов был уже испепелить троих стоящих перед ним магов.

— Магистр, мы не могли противостоять им, — начал маг воздуха, — один из них каким-то образом сумел извлечь меч из камня и использовать его против нас. Это было страшно, осознавать, что магия ушла из тебя, чувствовать себя беспомощным.

— Что-о?! — Вильгельм хлопнул руками по столу от чего несколько чистых пергаментов, лежащих у обитого золотыми пластинами края стола, вспыхнули, и подмастерье Найджел принялся их тушить, — Так вы еще и меч его хозяину преподнесли в подарок?! Кретины! Вон из моих покоев! И чтобы я вас никогда больше не видел!

Маги смиренно поклонились и быстро вышли за дверь.

— Ну что за идиоты… — магистр устало плюхнулся в свое кресло и прикрыл глаза ладонью.

— М-магистр, — подмастерье едва не трясся от страха побеспокоить его, — смею в-вам напомнить, что магистр Рудольф ждет вашей аудиенции.

Вильгельм поднял глаза и кивком показал, что он готов принимать магистра ордена эфира. Новоиспеченный подмастерье тут же выбежал за дверь.

Еще никогда дела не были так плохи, как сейчас. Вильгельм уже начинал жалеть об объявленной войне, но отступать нельзя, маги больше не будут придворными шутами и чернорабочими. Королю стало скучно — маги устраивайте представление, королю не нравится погода — маги исполняйте каприз. Хватит! Вильгельм резко смахнул со стола пепел, оставшийся от горелой бумаги, и принялся ждать гостя, надеясь хотя бы от него получить благие вести.

Спустя пару минут, в дверь постучали и в покои магистра огненного ордена, вошел старейший из всех ныне живущих магов. Найджел, поддерживая его под руку, помог ему дойти и присесть напротив магистра Вильгельма, который почтительно привстал, приветствуя своего гостя.

— Рад видеть вас в добром здравии, магистр Рудольф, — слегка поклонившись, произнес огненный маг, и, повернувшись к своему подмастерью, добавил, — ты можешь быть свободен, никого ко мне не впускать.

Найджел быстро поклонился двум магистрам и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Не буду отнимать у вас много времени, Вильгельм, — старейший маг пожевал губами и слегка трясущимися от старости руками достал из внутреннего кармана мантии овальный медальон, с инкрустированным в центр зеленым камнем, — вот то, что вы просили отыскать. Не скромничая скажу вам, это было не просто, но все же мы сумели его найти.

Глаза магистра Вильгельма загорелись от радости, и, приняв медальон, он принялся рассматривать его со всех сторон, бережно поворачивая, словно в руках у него была очень хрупкая и бесценная вещь.

— Это… Это просто прекрасно, магистр Рудольф! Я вам так благодарен!

— Не стоит, — магистр ордена эфира сложил руки на груди, и было видно, что он горд и доволен собой, — но прошу, помните о нашем уговоре — в дальнейшем орден эфира не имеет никакого отношения к этой войне. Мы не бойцы и у нас нет желания сражаться с кем бы то ни было.

— Конечно, магистр, никаких претензий к вам не будет, ни до начала сражений, ни после, — Вильгельм, не отрываясь, продолжал рассматривать принесенную ему реликвию, — вы уже сделали для нас очень много.

— Я рад, что наш орден оказался полезен союзу магов, но в дальнейшем мы принимаем нейтралитет в этой войне. Тем не менее, я надеюсь на вашу победу, магистр огня.

— Благодаря вам, эта победа уже не за горами, — он протянул своему гостю руку для рукопожатия и тот с легкой улыбкой пожал ее.

После следующих пяти минут разговора, которые были скорее вежливой необходимостью, чем желанием магов пообщаться, магистр Рудольф поднялся, и, откланявшись, вышел из покоев магистра огненного ордена, где за дверью стоял подмастерье, переводя дыхание и боясь зайти внутрь. Он никогда еще не видел магистра таким разъяренным, как сегодня, и боялся, что может попасть под горячую руку. Но сейчас он пришел с выполненным поручением, поэтому все должно быть хорошо. Найджел, низко поклонился выходящему магистру Рудольфу, предложил ему помощь, но получив отказ, повернулся к резной двери из красного дерева, глубоко вздохнул, и, войдя в покои магистра Вильгельма, остановился как вкопанный, не веря своим глазам. Магистр сидел в своем кресле и с умилением разглядывал какую-то безделушку в руках. Еще совсем недавно он буквально рвал и метал, а сейчас выглядел словно ребенок, играющий с любимой игрушкой.

— Магистр, вы просили принести это снадобье, когда оно будет готово, — Найджел подошел и поставил на край стола бутыль с розовато-прозрачной жидкостью.

Вильгельм отложил в сторону медальон и с интересом поднес к глазам бутыль с зельем, которое взболтал, проверил на свет и удовлетворенно поставил обратно на стол.

После уже двух хороших новостей, магистр огненного ордена пришел в себя от вести об упущенном мече, но ему все же необходимо было с кем-то поговорить, с кем-то, кто не пырнет кинжалом в спину, во всяком случае в ближайшем будущем. И Найджел сейчас подходил на эту роль больше других, сейчас он молод, наивен, боготворит Вильгельма за то, что тот сделал его своим подмастерьем. Поэтому Вильгельм жестом пригласил юношу присесть для разговора, от чего тот засиял, и мгновенно исполнил просьбу.

— Найджел, я очень рад, что среди адептов нашего ордена нашелся такой исполнительный и преданный маг, как ты, и я могу с тобой говорить откровенно, ведь так?

— Конечно магистр! Я всецело верен вам и вас не подведу! — подмастерье оживленно заерзал в кресле, излучая радость от того, что его выделили среди других и оказали такую честь, как доверие.

— Отлично, я хотел бы, чтобы ты, общаясь с другими магами ордена, поддерживал в них огонь веры в то, что мы делаем правое дело, что мы хотим не просто свергнуть короля и получить власть, но и получить свободу. А для этого тебе нужно знать немного больше, чем остальным, — магистр потянулся за медальоном и приподнял его за позолоченную цепочку, — эту вещицу сделали одни из тех неизвестных, что и тот меч, способный на время блокировать магические способности, которым завладел наш враг. Только этот медальон является так сказать противоядием мечу, не позволяя ему блокировать твои способности.

— Это просто превосходно, магистр! Значит, вы наденете его на себя и поведете нас в бой?

— Не совсем так, ведь даже если я надену его на себя, то я не смогу одолеть все королевское войско с теми магами, кто не попадет под действие меча. Открою тебе страшную тайну, нам не удалось бы победить, даже если бы у противника не было этого антимагического меча. Магов слишком мало, к тому же некоторые все-таки остались верны королю, кто-то из страха за себя и за своих родных, а кто-то из-за своей дурости.

— Но… как же тогда мы сможем победить, магистр? — казалось Найджел начал терять надежду, — магов ведь действительно не так много, как королевских подданных.

— Ты же не думаешь, что маги стали бы развязывать войну, не будь они уверены в своей победе? Уже многие десятилетия маги тайно хотели свергнуть монархию, перестать быть слугами и по праву занять то место, которое мы должны занимать — верховное. Но число магов никогда не позволяло на это надеяться, пока однажды один странствующий маг земли случайно не обнаружил подземный древний храм, вход в который уже давно был стерт с лица земли и завален. Внутри этого храма он обнаружил древнюю плиту, на которой говорилось о заклинании Танатос, что оно способно уничтожить целую армию противника. Под этой плитой он нашел записи, которые передал главам орденов. Они приняли решение сохранить эту находку в тайне, но разделили записи между орденами для хранения, хотя первопричиной было недоверие друг к другу. С тех пор прошло очень много лет. Для всех тех магов, кто когда-то что-то слышал об этом заклинании, все эти слухи превратились в легенду. Писания, связанные с заклинанием, перестали свято хранить и, поэтому, когда на тайном совете маги вспомнили о Танатосе и было принято использовать его в войне за нашу свободу, то оказалось, что лишь в двух орденах, ордене воздуха и ордене эфира сохранились части этого заклинания и описания ритуала, связанного с ним. Со временем маги сумели отыскать части, принадлежащие водному ордену и ордену земли, но часть, принадлежащая нашему ордену, была бесследно утеряна. И когда надежда уже было пропала, на пороге нашего ордена появился Мерлин. Старец поведал нам о своих странствиях и рассказал, что ему было видение о победе магов в нашей войне благодаря заклинанию Танатос и поэтому он пришел помочь. Каково было наше изумление, когда он продемонстрировал недостающие части писаний. Сразу скажу, что магистр ордена эфира проверил писания и подтвердил, что они подлинные, тут старый колдун нас не обманул, это уж точно.

Магистр Вильгельм сладко потянулся и продолжил, поудобнее расположившись в своем кресле:

— Теперь нам оставалось найти мага способного прочитать это заклинание и выполнить каждую мелочь, связанную с ритуалом. И тогда очень кстати мы нашли юную Беатрисс, — при звуке ее имени Найджел отвел взгляд в сторону и слегка покраснел, — бедная девочка чудом выжила после резни, устроенной в ее фамильном поместье, которое король отдал одному из своих ближайших подчиненных. Ее отца обвинили в измене, не знаю, правдивы ли были обвинения или нет, но отдавать приказ на истребление всей его семьи это уж слишком. Во время побега, Беатрисс обнаружила у себя магические способности, которые и помогли ей бежать. Как ты видишь тут еще одна странность, ведь человек получает магический дар при рождении или в раннем детстве, здесь же мы видим некое исключение из правил. И, тем не менее, она не является слабенькой колдуньей. Должен признаться, если она в дальнейшем пожелает развить свои способности, она вполне может стать на ровне со мной и другими сильнейшими магами нашего ордена. Мы приютили ее и, оценив ее способности, рассказали о ритуале Танатос. Беатрисс ни мгновения не раздумывала и согласилась помочь, тем самым она хотела отомстить за свою семью. Поэтому этот медальон я отдам Беатрисс перед сражением, чтобы хозяин меча не сумел остановить заклинание и забрать у нее ее магический дар.

— Это великолепный план, магистр! Вы просто гений! — юный подмастерье весь сиял от восхищения.

— Спасибо за эту оценку, Найджел, но этот план составлял не я один, а все главы орденов. Но самое главное, помни, я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты болтал об этом на каждом углу. Ты должен вселись в простых магов мысль, что у нас есть план и этот план не имеет изъянов, и он обязательно приведет нас к победе.

— Я понял вас, магистр, — часто закивав головой пролепетал Найджел, — я вас не подведу.

Поблагодарив своего подмастерья, Вильгельм дал ему еще несколько указаний и остался наедине со своими мыслями. Магистр ничуть не пожалел, что позволил себе эту слабость и высказал свои планы кому-то еще в виде этого преданного юнца, у которого даже в мыслях еще нет получить какую-то выгоду из своего положения. Но ему совсем необязательно знать, что Вильгельм больше не доверяет Мерлину, что принесенное Найджелом зелье — это запасной план на случай предательства старика, и тем более ему необязательно знать, что юная Беатрисс должна будет умереть во время ритуала Танатос. Хорошо было бы, если бы среди магов было побольше таких дурачков, как Найджел, которых достаточно было бы накормить ложкой меда, и они в ответ готовы были отдать за тебя жизнь.

* * *

Крупные капли воды срывались с лица старого мага и падали в бронзовую чашу для умывания. Каждая капля, упав, искажала его отражение, в которое он не отрываясь смотрел, погрузившись в свои мысли. Вот вода перестала искривляться и застыла, позволив старцу в очередной раз наблюдать свое увядание. Почти полностью лысая голова, за исключением небольшого обрамления из седых волос по бокам и на затылке, глубокие морщины, кустистые брови, старческие пятна.

Он ждал своего давнего знакомого, который обещал прийти на их последнюю встречу в этой жизни. И его ожидания были удовлетворены — в отражении воды позади него появился человек.

— Мерлин! — не скрывая радости старец повернулся и увидел у входа в свою походную палатку улыбающегося мага.

— Здравствуй, Рудольф, — маг подошел и дружески обнял старого знакомого, — рад снова тебя видеть.

— А ты ни капельки не изменился с нашей прошлой встречи, не то что я, старая развалина…

— Ты всегда любил жаловаться, — хмыкнув и присев рядом сказал Мерлин, — тем не менее, ты прожил дольше многих, и добился таких высот! Только подумать, магистр ордена эфира! Когда я впервые познакомился с тобой, ты был прыщавым юнцом, у которого из-за нервной тряски толком не выходило ни одно заклинание.

— Хе-хе, да, было время… — грустно подытожил магистр Рудольф и резко перешел к делу, — я сделал все, как ты просил, старый друг, медальон у Вильгельма, он передаст его девушке перед битвой.

— Спасибо, ты мне… нет, нам всем, очень помог. В очередной раз. Теперь все детали на своих местах, главное, чтобы механизм заработал верно. А для этого нужно, чтобы мальчик не оплошал в нужный момент.

— Думаешь он справится? — старец пожевал губами, как он обычно делал, раздумывая над чем-то.

— Мне остается только верить, — грустно вздохнул Мерлин, — так непривычно, когда от другого человека зависит твоя судьба и ты ничего не можешь сделать. Но он способный, и в нем чувствуется кровь королей, истинных королей.

— Если это так, тогда у нас есть шанс победить Тьму, — магистр Рудольф снова повернулся к своему отражению, — я видел ее, Мерлин, видел в глазах магистра Вильгельма. Ты был прав, Тьма добралась и до магов. Она глубоко засела в сердцах многих из них, и ты верно выбрал Беатрисс, она идеальный Источник. С виду она светская девушка с хорошими манерами, но внутри нее сейчас кипит зло. И Тьма с каждой минутой вливается в нее с большей силой, чувствуя возможный выход.

— Не переживай, Рудольф, Тьма не победит, я обещаю. Твои потомки будут жить в более светлом будущем.

— Спасибо Мерлин за эти слова, за то, что пришел попрощаться и…

— Да? — чародей вопросительно посмотрел на старца.

— Мне страшно… — на глаза магистра Рудольфа накатились слезы, — я всегда знал день, когда я умру, и мне было спокойно, зная, что у меня полно времени до глубокой старости, но оно так быстро пролетело и сейчас я боюсь уходить, не зная, что там, за гранью…

Мерлин приобнял старца и утешающе похлопал его по плечу.

— Мерлин, — придя в себя произнес Рудольф, — я хочу, чтобы ты знал. Твоя тайна умрет вместе со мной. И все те истории о Первых и Тьме тоже. Я не рассказал об этом ни одной живой душе.

— Я никогда в тебе не сомневался. Ты всегда был отличным другом и соратником, но нам пора идти. Надеюсь мы скоро встретимся.

Мерлин поднялся, поцеловал старика в давно облысевшую макушку и вышел из походной палатки.

— Прощай… — в тишину проговорил магистр Рудольф, ложась в свою постель и закрывая глаза в последний раз.

 

Глава 5

Наш отряд приближался к своей цели — уже сегодня, до заката мы будем в столице. Чем меньше расстояния оставалось пройти, тем лучше становились дороги, богаче выглядели поселения, это действовало на всех воодушевляюще, поэтому отряд только увеличивал скорость.

Я шел среди простых крестьян, хотя мне выделили лошадь и предлагали ехать впереди с командирами взводов. Но в этой компании я чувствовал себя куда уютнее.

— Вот никак не могу понять, Артур, почему ты не вытащишь меч из камня и не понесешь его сам, — наигранно обиженным тоном спросил громила-Роберт, таща за спиной миниатюрную повозку, на которой находились камень с воткнутым в него мечем.

— Прости, Роб, я не могу его снова вытащить, в прошлый раз это потребовало от меня слишком много сил, — пришлось соврать мне, — если тебе тяжело, давай я потащу тележку.

— Вот еще! Да я три такие тележки тащить могу и не вспотею!

— А, по-моему, от тебя уже несет так, словно ты тащишь за собой весь подземный храм за собой, — проговорил себе под нос Бриан, еле волоча ноги. Ему этот длительный поход давался труднее остальных, так как в своей деревне он прослыл жутким лентяем.

— Можно подумать от тебя пахнет полевыми цветами, Бри, особенно после того, как ты свалился в кучу медвежьего дерьма! — удачно парировал Роберт, после чего все вокруг захохотали, вспоминая этот случай, а Бриан, зло посмотрев на смеющихся, специально отстал, чтобы идти подальше.

Дождливые дни сменились солнечными, и сегодняшнее утро оказалось самым жарким за последнее время, поэтому жажда стала мучать намного чаще. Я догнал одного из мулов тащившего позади себя низкую тележку с двумя бочками воды, зачерпнул чаркой в одной из них и принялся пить на ходу. Вода уже нагрелась и была не такой приятной, как хотелось бы, но жажду все равно утоляла. Зачерпнув второй раз, что остальным категорически запретили бы сделать, я направился вперед, догоняя повозку с клеткой, в которой сидел пойманный маг земли. Это был тот самый маг, что заключил почти всех из нас в землю в пещере, которую Бриан прозвал подземным храмом и где мы нашли таинственный меч.

Его звали Ноа, он был невысоким, крепким, с недавно обритой головой, на которой только-только начали снова прорастать волосы. Его лицо было словно вытесано из камня, все черты были резкими и прямыми. Он был молчалив и всем своим видом он напоминал недвижимый монумент. Ноа никогда ни с кем не разговаривал, хоть даже желающих почти не было. Он не проронил ни слова, даже тогда, когда его избивали пятеро солдат, после того как поймали. Единственный на кого он реагировал — это был Артур.

— Привет, Ноа, — подойдя, произнес я, на что маг просто открыл глаза, других он и этим не удостоил бы, — я принес тебе воды, жуткая жара.

Руки у мага земли были связаны за спиной, и поэтому мне пришлось на ходу поить его, просунув чарку сквозь прутья клетки.

— Спасибо, — глухо сказал Ноа, после того, как выпил все, что не расплескалось из-за движения.

— Как твоя нога, болит? — я кивком указал на перевязанную вытянутую ногу мага, он сломал ее, споткнувшись о камень, когда выбегал из подземной пещеры вслед за другими магами.

— Да, — также односложно, как и всегда, ответил пленник, но тут неожиданно он решил покончить со своей неразговорчивостью и продолжил под удивленными взглядами шедших рядом, — это был знак, что я использую свой дар не для тех целей. Маг земли спотыкается о камень, где это видано? Да так, что ломает себе ногу!

— Ты сегодня необычайно разговорчив, — удивленно подметил я.

— Все эти дни я читал молитвы для упокоения души Изабелл, — грустно произнес он, — поэтому не мог достойно отвечать тебе.

— Изабелл… — воспоминания больно кольнули, — прости, она погибла из-за меня. Вы были близки?

— Не ты причина ее смерти, а маги, что вынудили ее участвовать в нападениях. У неё был необычайно сильный магический дар, но она не хотела использовать его для войны и насилия. Тогла верховный совет магов бросил ее родителей в темницу и приказал ей выполнять все, что они потребуют, иначе совет казнил бы их не моргнув и глазом. Она была доброй, особенно ко мне, неуклюжему Ноа, — грустная улыбка скользнула по его лицу.

— Но почему ты выполнял их приказы, если знал, что они так жестоки?

— Я не знал об этом до самого последнего момента. Однажды я увидел, как Изабелл плачет в одиночестве. Она долго не говорила причины, но мое упорство победило, и она рассказала мне свою историю. После этого у меня было желание уйти, ведь мне нечего терять, как Изабелле — я сирота. Но я решил остаться, чтобы защитить ее… и не сумел, — он опустил голову, тщетно пытаясь скрыть подступившие слезы.

— Ты правильно поступил, Ноа, пусть это и заставило тебя сражаться против нас. Я уверен, король, выслушав твою историю, помилует тебя и вместе мы остановим бунт.

Плененный маг поднял голову, грустно улыбнулся и сказал:

— Если бы нашим королем был человек, похожий на тебя, Артур, то никакого бунта скорее всего и не было бы.

Я не успел ему что-либо ответить, потому что откуда-то спереди раздались звуки труб, но звучали они не тревожно, как при нападении, а наоборот торжественно.

Навстречу отряду на вороных жеребцах скакали три рыцаря со своими оруженосцами, которые и трубили об их приближении. Все в качественно сделанных блестящих доспехах, на груди у каждого рыцаря был красочно выгравирован герб их рода.

— По приказу короля, с сего момента мы являемся почетным караулом сэра Артура! — прокричал один из рыцарей, подняв забрало своего шлема, в макушку которого были вдеты три длинных пышных пера — два красных и белый посередине.

«Какой сэр? — подумал я про себя, — я же простой крестьянин». Но в этот раз мне пришлось подчиниться, сесть на коня и проследовать вперед, чтобы шествовать во главе отряда.

* * *

— Сэр Артур прибыл, ваше Величество! — четко выговаривая слова, громко произнес чопорный паж.

— Так впустите его, — недовольно проворчал король, ему никогда не нравился этот мальчишка, но пажа лучше его, пока что, не нашлось.

Массивные деревянные двери, окованные черным железом, открылись передо мной, и я вошел в тронный зал, настолько просторный, что здесь могло спокойно пировать около сотни людей, а то и больше. За место окон на одной из стен были вставлены витражиразмером от пола до потолка, изображающие святых, рыцарей и предыдущих королей. Эти витражи смотрели на восток и, наверное, по утрам здесь было особенно красиво. На противоположной стене были развешаны гербы самых знатных домов и под гербами стояли доспехи, сделанные мастерами этих домов. С потолка свисали три гигантские люстры, причудливо изгибающие свои прутья в разные стороны, на концах которых были установлены свечи. И, наконец, напротив двери, в которую я вошел, прямиком на троне восседал король, рядом с которым стояло четверо стражей, облаченных в тяжелую броню и белые плащи, держащих длинные до блеска отполированные копья, смотрящие остриями вверх и широкие щиты с изображением короны. Король тут же приподнялся, чтобы поприветствовать своего почетного гостя и взмахом руки приказал страже оставить нас. Стражники, дважды ударив себя кулаком в грудь и поклонившись, быстро разошлись.

Я, уже переодетый в более-менее приличную одежду, одолженную у кого-то из придворных короля, прошел по ярко-красному мягкому ковру, обшитому золотой нитью, в центр зала, где, на полу мозаикой была выложена золотая корона, преклонил колено перед королем и смиренно опустил голову, как мне показали за пару минут до аудиенции.

— Встань с колен, юноша, это мне стоит преклоняться перед тобой, ведь ты наш спаситель.

Я послушно поднялся и посмотрел на короля, медленно приближающегося ко мне. Он был уже не молод, седина и морщины давно обосновались на его лице. Длинные волосы спадали ниже плеч и казались слегка засаленными, в глазах читалась усталость, но король пытался не показывать этого.

— Благодаря мечу, найденному тобой, мы сможем легко победить неразумных магов. Поведай, откуда ты родом, Артур, и мы увековечим в песнях твой родной край.

— Из Филдфореста, ваше величество, деревеньки, что за Ривервудом.

Доброжелательный взгляд короля мгновенно исчез и он, отшатнувшись, с недоумением посмотрел на меня:

— Так ты не знатного происхождения? Но… Мерлин же сказал мне, что…

— Прошу прощения, ваше величество, — старый маг соткался прямо из воздуха позади короля, подошел чуть ближе, опираясь на свой посох, и склонил голову в приветствующем жесте, — мне пришлось слукавить, чтобы ваши предрассудки не возобладали над вами, и вы оказали помощь Артуру в нашем общем деле.

— Ты смеешься надо мной, колдун? — король не был напуган неожиданным появлением Мерлина, из-за этого складывалось ощущение, что он уже привык к подобным вещам, — я не доверю этому оборванцу-крестьянину такую реликвию! И тем более не позволю вести моих людей на поле боя! Это неслыханно!

— Ваше величество, Артур — не простой крестьянин, он единственный, кто может спасти вас от переворота. Да, он не родился в семье лорда или рыцаря, но все первые люди раньше были равны. И вы, и я, и Артур их потомки. Не относитесь к Артуру пренебрежительно только из-за его происхождения.

— Ты смеешь мне указывать?! — лицо короля налилось краской от ярости, — Вон! Оба! Я не хочу вас видеть! И забудь о нашем уговоре, Мерлин, ни о каком приемнике и речи быть не может! — тыкая в мою сторону пальцем, но глядя на Мерлина, вскричал король и в конце добавил, — Аудиенция окончена!

Король гневно посмотрел на меня и, махнув полами своей мантии, развернулся и первый вышел из тронного зала, в дверь, находившуюся за королевским троном.

Я стоял в полном недоумении, не зная, что теперь делать. Мерлин, проводив взглядом короля, повернулся ко мне, развел руками и направился к выходу из тронного зала.

— Ему потребуется время, чтобы свыкнуться с этим. Главное не обижайся на него и не принимай это близко к сердцу, в детстве этого человека произошел такой случай, который заставляет его пренебрежительно относиться к любому, кто не владеет знатным происхождением. Когда он был еще ребенком, и когда еще даже не мечтал стать королем, но уже был сыном лорда, тогда он отличался исключительным эгоизмом. И, однажды, когда он вместе с отцом был в пути, одной из их остановок был небольшой поселок, но с очень хорошим постоялым двором для путешествующих. Хозяин постоялого двора был человек необычайной доброты, но строг, у него ни разу никого не выгоняли из оплаченных комнат, даже если приезжал знатный лорд. Так получилось и в этот раз, поэтому пока отец осматривал свободные покои, тогда еще юный король отправился осматривать окрестности, и со скуки ли, или из-за переполнявшей его детской жестокости, на заднем дворе начал «учить летать» цыплят. Он ловил их, ставил на один край деревянной дощечки, под которую был предусмотрительно подложен камень, и с силой прыгал на другой край, от чего цыплята по одному отправлялись на крышу постоялого двора, а кто-то из них и дальше. Хозяин постоялого двора увидел это и не смотря на родство с лордом поучил уму разуму мальчика розгами. Когда малец хныча прибежал жаловаться отцу-лорду, то тот к всеобщему удивлению одарил отпрыска дополнительной оплеухой, узнав о причине наказания и после длительного разговора наедине мальчик стал как шелковый. Но с тех пор он люто невзлюбил простой народ, считая, что все они в тайне мечтают навредить ему, лишь бы только нашелся повод, а также его практически перестали видеть с отцом, так как мальчик затаил на него обиду. Вот такая история, а сейчас, следуй за мной, пора тебе узнать все, что на тебя взвалится в ближайшее время.

— То есть я все-таки не сын предыдущего короля, раз ты не стал поправлять меня на аудиенции — хмыкнул Артур, последовав за магом — ты просто хотел, чтобы я был увереннее в себе, так?

— Нет, мой принц, — Мерлин специально сделал акцент на этих словах, — я не стал раскрывать твоего истинного происхождения королю, потому что иначе он не отпустил бы тебя, а заточил в темнице. Он очень боялся твоего отца, именно поэтому когда-то орудием убийства был выбран яд.

Мы вышли из тронного зала и проследовали по белоснежному коридору, уставленному дорогими расписанными вазами, картинами и гобеленами, ведущему в одну из башен дворца.

— Сам не понимаю почему, — продолжил Мерлин с легким смешком, — но, где бы я ни останавливался, мне выделяют покои в самой верхней точке здания, вот и сейчас мне придется передвигать мои старые усталые кости на самый верх западной башни. Но я обещал тебе поведать не о своих старческих ворчливых мыслях, а несколько об ином, — мы начали подъем по винтовой лестнице башни, и я был внимателен, как никогда, — Как ты уже понял, наш король имеет некоторую неприязнь к людям не светского происхождения, что порой подрывает доверие самих людей к нему. Но не смотря на все это — ты единственный, кто может поднять тот меч из камня, и ты единственный, кто сможет привести короля к победе.

— Но почему именно я могу это сделать? Почему меч не подчиняется кому-то еще?

Чародей лишь пожал плечами:

— Он выбрал тебя, другого объяснения дать я, к сожалению, не могу.

Добравшись до самого верха башни, мы вошли в покои Мерлина, которые, к моему удивлению не были заперты. Это была просторная комната, уставленная книгами. Повсюду лежали исписанные свитки — на письменном столе, на опрятно заправленной кровати, кресле, и даже на подоконнике, на который, через витражное окно, пробивались лучи заката. Волшебник дождался, пока я осмотрюсь и продолжил:

— Маги уже очень скоро соберут все свои силы и нападут. Они хотят сделать это одним рывком, как волна обрушивается на песчаный берег. Твой меч необыкновенен, но и он не всесилен, и не сумеет отнять силы у всех магов сразу. Он сможет защитить только тебя и тех, кто окажется рядом с тобой от любой магической атаки, — Мерлин принялся расхаживать по комнате, перебирая пальцами свою длинную седую бороду, — И у тебя будет особенная задача — уничтожить их главное оружие.

— Что же это? — непроизвольно вырвалось у меня от напряжения, хоть мне и не хотелось прерывать речи старого волшебника.

— К сожалению, это не что, а кто, Артур. Маги обучили юную, но очень способную колдунью самому разрушительному заклинанию, которое было создано магами, когда бы то ни было. Первые, как я уже говорил, жили дольше обычных людей, и их стремление к открытиям никогда не остывало, будь то новые земли или магическая формула. И вот один из Первых, которому в будущем суждено было стать Отступником, одним из требовавших приносить в жертву людей, создал заклинание под названием Танатос. Оно является первым из набросков того ритуала, который послужил порождение Тьмы. Танатос в силах призвать часть той Тьмы, что была заключена в людях и обрушить свою мощь в тех целях, в каких потребует призыватель. Это заклинание может стать настолько смертоносным, что Первые приказали своему собрату уничтожить свои записи, чтобы никто и никогда не сумел ими воспользоваться. Но тот маг не послушал Первых, ему было жаль, что его труды пропадут бесследно и, поэтому он возвел храм, в котором, под защитой каменных големов и магических ловушек оставил описание всего ритуала, а затем укрыл этот храм под землей.

Прошли многие годы, Первые ушли из этого мира, магия, охраняющая смертоносное знание ослабла и, однажды, один странствующий маг земли обнаружил спрятанные записи. Маги сразу поняли силу этого заклинания и испугались находке, поэтому разделили записи на пять частей и передали каждому из орденов для хранения. Они, конечно, могли уничтожить эти записи, но не посмели так поступить с устрашающим, но, по их мнению, произведением искусства.

А сейчас, не видя другого способа победить, маги собрали все записи воедино и обучили юную девушку этому заклинанию. Тебе придется убить ее, Артур, как бы это ни бесчестно звучало, потому что сейчас она единственная, кто может использовать это заклинание. Только так мы сможем остановить магов. Эта девушка ключ к их победе, и так уж сложилось, что потеряв ее, они не смогут найти замену. Ты меня понимаешь?

— Да… понимаю..

Я испытывал страх, который пришел ко мне с пониманием того, что вскоре предстоит выйти на поле боя, убивать и пытаться выжить самому. У меня слегка закружилась голова, и я присел в деревянное кресло, обтянутое тканью и набитое чем-то мягким.

— Ты должен быть сильным, Артур, лишь только ты можешь спасти всех от того, что произошло во время первой войны магов. Если ты не выполнишь миссию, возложенную на тебя, тогда прольются реки и даже моря крови. Но даже это не самое худшее, потому что теперь это заклинание вполне может окончательно высвободить Тьму и тогда она довершит начатое века назад. Мы не должны допустить этого.

Мерлин говорил верно, я это прекрасно понимал, но все мое нутро не могло принять того, что я смогу совершить что-то значимое. Мне хотелось все взять и убежать обратно в свою глухую деревушку, где нет таких проблем, где меня ждет семья. Но если Мерлин прав, и маги повторят ошибку прошлого, то тогда все будет стерто с лица земли. И мне некуда будет возвращаться, и не к кому.

— Хорошо, — я еще никогда не чувствовал себя таким усталым, даже в дни, когда мы с отрядом шли долгие часы через болота и грязь, даже когда от восхода и до заката я работал в поле, — я сделаю это… Но как я найду эту девушку в пылу сражения?

— Условием выполнения заклинания Танатос является то, что маг, читающий его должен находиться на возвышенности, но замок короля и весь этот город построен на равнине, поэтому магам придется соорудить какую-то передвигающуюся платформу. Также я знаю, что девушку привезут со стороны реки, то есть она будет находиться на левом атакующем фланге. Но это еще не все, — Мерлин открыл один из ящиков своего письменного стола и достал оттуда маленькую закупоренную бутылочку с синей жидкостью, — У девушки будет медальон, который не даст твоему мечу лишить ее магических сил и не позволит, чтобы ее ранили. Также на нее будет наложено заклинание щита, тоже очень мощное. Это зелье, — он прикоснулся к бутылочке, — разрушит этот щит, если брызнуть прямо на него. Держи и не потеряй, разбить не бойся, флакон заговоренный, но от потерь я его заколдовать, к сожалению, не могу.

Маг протянул бутылочку, которую я принял со словами благодарности и, рассмотрев, положил во внутренний карман.

— Я вижу, ты еще хочешь о чем-то спросить, — улыбнувшись, спросил Мерлин.

— Меня сейчас мучают два вопроса, — получив доброжелательный кивок от мага, я продолжил, — при первой нашей встрече я задал вопрос, но так и не получил на него ответа. Почему ты помогаешь королю, а не магам?

— Хм… Во-первых, я хочу извиниться, что оставил тогда тебя на той поляне без ответа, а, во-вторых, отвечу на твой вопрос — у магов есть весомые причины устроить переворот и свергнуть нынешнего правителя, но то, как они это собираются сделать — недопустимо. Для того, чтобы заклинание подействовало, нужны человеческие жертвы, очень много человеческих жертв и чем больше, тем лучше. Именно поэтому маги, объявив войну старались до грядущей битвы никого не убивать без особой необходимости. Но они не представляют какие последствия могут случиться, если использовать заклинание Танатос. Это заклинание буквально призывает саму смерть, которая должна будет прийти когда-то в будущем. Если воин должен был умереть от старости, то он мгновенно покрывается морщинами, волосы седеют, выпадают зубы, а затем еще секунда и его прах разлетается по ветру. Если же его судьба умереть от перерезанного горла при ограблении, то на его шее появляется глубокий порез и он моментально начинает истекать и захлебываться своей кровью. Произнесенное, это заклинание уже невозможно будет остановить, оно не ограничится воинами, рыцарями и королем, оно обойдет весь мир, пока не уничтожит всех людей, оставив только магов. Так считают маги, толкуя на свой манер записи, оставленные неизвестным Первым. Но это не так. Это заклинание призовет саму Тьму, которая не пощадит абсолютно никого. К счастью, я не единственный маг, остающийся на стороне короля и мне помогли подделать утерянную часть заклинания, так, что оно теперь подействует в наших интересах, но только если ты выполнишь задачу, возложенную на тебя, иначе я даже не знаю что может произойти. Кто-то из помогаюших действительно остался верен монарху, кто-то просто не верит в победу магов и рассчитывает, что ему достанется более знатный титул по окончании этой войны, но главное, что сейчас они наши союзники, которые помогают добыть сведения, о действиях противника. Я ведь верно рассуждаю? — задал волшебник риторический вопрос и продолжил, — Какой же второй вопрос тебя мучает?

— На аудиенции, точнее в самом ее конце король говорил о каком-то вашем уговоре и указал на меня, — я вопросительно посмотрел на Мерлина.

Солнце почти село, поэтому маг поднялся и начал прикосновениями зажигать свечи, расставленные по комнате, одновременно отвечая на вопрос.

— В тот день, когда маги объявили войну, я пришел к королю, и в неформальной обстановке мы заключили договор. Я рассказал ему о том, что собираются сделать маги и то, что есть человек, который сможет все это предотвратить. Я пообещал, что помогу тебе добраться в целости и сохранности, и что ты добудешь меч, а он в свою очередь сделает тебя своим наследником, так как своих ему не было дано свыше.

Я на мгновение потерял дар речи, но собравшись с мыслями сказал:

— Меня? Но зачем? Я же простой крестьянин, я не тот, кем ты меня считаешь…

— Тихо, тихо, — спокойно проговорил Мерлин, снова усевшись напротив меня за письменный стол, — Король стареет. В последнее время его все чаще стали посещать болезни. И, к сожалению, или к счастью, у него нет наследников ни после первого брака, ни после второго, а ближайшая родня ушла за пределы этого света. Поэтому королю нужен наследник, но он боится, что как только назовет чье-то имя, то его тут же отравят или зарежут в постели.

— Но… какая тебе от этого польза, Мерлин? — в голове у меня все перемешалось, все встало вверх тормашками, но я хотел узнать всю правду.

— Я тоже очень стар, как видишь, и мне хотелось бы, чтобы страна осталась в надежных руках, когда я уйду, а ты будешь отличным королем. Когда придет время, в тебе проснется кровь отцов, мой мальчик. И тогда, благодаря тебе расцветет все вокруг, ты будешь первым королем, который спокойно будет заходить в хижины к простым людям, а простые люди будут без страха приходить к тебе в тронный зал. Я бы хотел, чтобы мои наследники жили в таком мире, а я, будучи в своем рассвете сил нагулял парочку, а может тройку таковых, — хихикнул старец и прибавил, — король со временем поймет, что ты тот самый наследник, о котором он так долго просил небеса.

Спускаясь вниз по винтовой лестнице, уходя от Мерлина, я пытался унять чехарду мыслей и образов в своей голове. Я и думать никогда не смел о таком. Многие в простонародье мечтали быть лордами, рыцарями, хотя бы их оруженосцами или стюардами, но о том, чтобы стать королем мечтать вряд ли кто осмеливался, это было бы больше, чем невозможно.

Мерлин вроде ответил на все мои вопросы, во всяком случае на основные, но меня почему-то не покидало чувство, что он что-то не договаривает.

За всеми этими мыслями я не заметил, как вышел из башни, а затем и из замка. Очнулся я только на мощеной дороге, идущей от железной решетки ворот и упирающейся в центральную площадь города, где перед сооруженным на скорую руку помостом собралась толпа людей.

Подойдя ближе, я разглядел стоящего на помосте мускулистого мужчину с черным мешком на голове с прорезями для глаз и рта, догадаться было не трудно — это палач. На другом краю помоста стоял разодетый, будто раздутый изнутри человек, радостно и торжественно читающий что-то со свитка, который он держал в руках. Подойдя ближе и, остановившись на небольшом возвышении, я услышал лишь окончание речи раздутого:

— … за все ваши преступления, именем Короля вы приговариваетесь к смерти через отсечение головы! Смею заметить, очень гуманное решение, не смотря на то, кем осужденный является.

Когда я перевел взгляд на осужденного, у меня внутри все сжалось и похолодело. Я знал, что от этого человека они не дождутся ни слова, ни тем более мольбы о пощаде. Ноа, даже стоя на коленях, не был сломлен, даже несмотря на то, что его лицо было в кровоподтеках и, кажется, челюсть была сдвинута правее обычного. Увидев меня позади толпы, он на мгновение остановил на мне свой взгляд, коротко кивнул и, закрыв глаза, положил голову на плаху.

— Нет… — тихо вырвалось у меня, но это ничего не могло остановить, ни занесенный окровавленный топор палача, ни резкий удар, после едва уловимого свиста металла в воздухе, ни радостные крики людей, ни кровь толчками вытекающую из безжизненного тела мага земли.

 

Глава 6

Все прибывающие и прибывающие солдаты с новобранцами разбили лагерь в указанном месте, рядом со стенами города. Внутрь столицы пускали лишь капитанов и главнокомандующих, остальным указывали путь обратно, говоря, что город и так переполнен.

Огонь одного из общих костров весело потрескивал, его искры быстро взлетали, пытаясь подняться как можно выше к вечернему небу, постепенно покрывавшемуся звездным полотном. Но ни он, ни подбадривания друзей не могли привести меня в себя и заставить выкинуть из головы увиденную картину.

Быть может, заметив мое настроение, а быть может, потому что не только мне одному было жаль мага земли, Ричард, который по обыкновению разделял еду и кров с обычными солдатами и сидевший по левую руку от меня, затянул грустную песню о погибшем товарище. В этой песне бравый солдат храбро сражается плечом к плечу с другими бойцами и ценой своей жизни спасает друзей. В последнем куплете пелось о том, как он, умирая, попросил передать свой меч маленькому сыну и посмертное жалование любимой крестьянке-жене.

Элен… Как вы там? Я очень скучаю… И надеюсь, что скоро вернусь к вам. Я обещал.

Еще пара бойцов стали подпевать Ричарду, создавая мелодию. Теперь они пели о выросшем сыне того погибшего отца, который стал великим полководцем и разгромил врага. «А моя дочка вырастет и, если верить Мерлину, в будущем будет самой настоящей принцессой». «Папка!» — вспомнился громкий и родной голосок, от чего я невольно улыбнулся.

— Только не говорите, что вы тут устроили панихиду по тому камнеголовому? — подойдя к костру и пиная землю ногами, ядовито спросил Бриан.

— Заткнись, Бри! Иначе я накидаю тебе в штаны свежих, горячих углей, — зло посмотрев на него, произнес Роб, — хоть он и был магом, он был неплохим парнем.

— Я не понимаю, — ни к кому не обращаясь начал я, — почему они его так быстро казнили? Мы даже не успели еще полностью разбить лагерь, а они повели его на плаху! Он, как и, возможно, многие другие маги выступают против нас не по своей воле. Ноа не мог этого не сказать судьям, если бы ему задали такой вопрос, да и был ли суд?

Ричард ободряюще похлопал меня по плечу:

— Сейчас война, Артур, все нервничают, даже король. Быть может поэтому они и приняли столь скороспешное решение. Всем свойственно ошибаться, даже судьям, мы уже ничего не можем сделать, как бы это ни печально не было, прошлого не воротишь.

— А по-моему, они вынесли верный вердикт, его заслуживают все маги, — крысиные черты лица Бриана в свете костра были еще более выразительны и от этого, его слова казались мне еще более омерзительными.

Роб уже хотел сказать что-то в адрес Бриана, но тут послышался топот копыт, и все обернувшиеся на этот звук увидели, что к ним приближается юноша, скачущий на белой лошади, разодетый в дорогие одежды, с красным беретом, надетом слегка набок, в который было вдето длинное белое перо.

Остановившись в центре лагеря, юноша, развернув длинный свиток, принялся громко и четко читать. Это было послание короля, в котором говорилось, что завтра, на рассвете, любой человек знатного происхождения мог прийти на центральную площадь города и попробовать свои силы, чтобы вытащить волшебный меч из камня. Герой, сумевший сделать это, признавался наследником короля и мессией, который остановит бунт магов. Остальные приглашались быть свидетелями триумфа героя.

— Но это же меч Артура, — слышалось со всех сторон после отбытия гонца, и вопросительные взгляды устремлялись ко мне самому.

— Видимо у короля другие планы на счет нашей находки, — я пожал плечами и подкинул сухих веток в пламя общего костра, показавшееся мне в тот момент намного занимательнее всего остального.

Солдаты еще долго обсуждали эту новость и украдкой поглядывали на меня, думая, что я не замечаю их взглядов. В конце концов, мне это надоело, и я отправился спать.

* * *

Этот сон был еще более необычным, чем все предыдущие, ранее снившиеся мне. В этом сне я плыл бесплотным духом через необычный город невероятно гигантских размеров. Повсюду было слишком много людей, чтобы успеть разглядеть каждого. Среди них не было оборванцев, людей в лохмотьях и все они куда-то спешили, словно муравьи. Дома в этом городе были такой высоты, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть, где они заканчиваются и от этого с непривычки кружилась голова. По невероятно ровным дорогам города, похожим на черные реки, непрерывным потоком сами по себе ехали блестящие железные кареты. Снова посмотрев вверх и заслонившись ладонью от ярко светящего солнца, я широко раскрыл глаза от удивления, увидев там летящую по небу, огромную железную птицу. Как ни странно, всем этим чудесам никто не был удивлен, кроме меня.

Но не успел я прийти в себя от того, что только что увидел, как яркий свет полностью поглотил город, забрав все шумы, оставив меня в одиночестве и в полной растерянности. Позади я услышал сдавленные рыдания и повернувшись увидел Элен, закрывающую руками свое лицо. Мне хотелось спросить, почему она плачет, но она, резко прекратив рыдания, медленно подняла голову и посмотрев на меня мертвым, ничего не видящим взглядом тихо прошептала «Ты же обещал… Обещал…». Она, не переставая, шептала это, но, когда я протянул к ней руку, она стала выкрикивать эти слова, вонзая ногти себе в лицо, сдирая кожу.

«Элен…» — в ужасе произнес я, но она уже исчезла, и передо мной вновь появился тот же город. Я узнал его лишь по очертаниям, но все остальное было совершенно другим. Солнце больше не светило в этом городе, и все небо застилали свинцовые тучи. По улице также ходили люди, но их было заметно меньше, теперь среди них чаще попадались неухоженные и растрепанные, многие кашляли и почти все нервно оглядывались, чего не наблюдалось за людьми в первом городе. Идеально ровные дороги первого города, здесь оказались обычными, неровными и мощеными крупными камнями, с частыми ямами и ухабами. По ним изредка ездили громоздкие самодвижущиеся повозки, изрыгая плотные клубы черного дыма. Дома тоже были высокими, но не настолько, чтобы задирать голову, да и вообще на небо смотреть не хотелось совсем. На одном из домов я увидел надпись: «ПРОСНИСЬ!», сделанную черной краской размером в три последних этажа, от чего мне стало не по себе, и я, отвернувшись, продолжил осматривать окружение. Вдалеке я заметил здания, к которым примыкали высокие колонны, из которых равномерно поднимались клубы дыма точно такого же цвета, как облака, закрывающие солнце. Атмосфера этого города угнетала и давила.

Мной стало одолевать странное чувство беспокойства. Увидев черную башню вдали, я понял, что это и есть источник моей тревоги. Стоило только подумать и через мгновение я очутился на просторной площади рядом с ней.

Огромный черный монолит башни возвышался надо мной и всем городом. По бокам к башне примыкали здания с решетками на окнах, высотой с обычные городские дома, и они были такие же черные и монолитные, как башня. Уходя вдаль, эти здания образовывали собой замкнутую фигуру, величиной в несколько кварталов.

«Будто город внутри города» — подумалось мне и, моргнув я оказался внутри этой самой черной башни, в узком коридоре, перед металлической дверью с множеством засовов и замков. Разглядывая эту дверь, я понял, что башня и здания, прилегающие к ней — это тюрьма, но почему она находится посреди города, словно выставленная на показ, и для кого она? Вдруг, засовы и замки один за другим стали раскрываться, и дверь, с невероятным огромным усилием, отворилась сама по себе, впуская меня внутрь.

Дверь скрывала за собой камеру без окон и каких-либо щелей, поэтому внутри было очень душно. На обшарпанных стенах проступали капельки влаги, и местами, казалось, будто на них виднелись следы, оставленные человеческими ногтями. Но не этот жуткий вид камеры приковал мое внимание. Внутри камеры, со стены свисал человек, закованный в цепи. Они будто змеи опутывали его, а их концы были плотно вмурованы в безжизненную стену так, что человек висел не вертикально, а под углом к земле. Сам неизвестный был одет в одежду из плотной ткани с множеством ремней и застежек. Рукава были очень длинными. Они были обвязаны вокруг туловища юноши и связаны узлом за спиной, плотно стягивая руки крест-накрест.

Я понял, что это юноша, взглянув на его еще совсем молодое лицо, точнее ту часть, что не была закрыта странным узким эластичным шлемом, плотно закрывающим глаза и уши, из-под которого пробивались длинные спутавшиеся волосы. Шлем не позволял ему видеть и слышать, но юноша приподнял голову и повернул ее в мою сторону. Парень состроил пренебрежительную гримасу — он был разочарован. Тьма окутывала юношу, клубилась вокруг него, медленно впивая в него свои темные коготки. А затем Тьма начала разрастаться, молниеносно заполняя собой все. Она промелькнула мимо меня и понеслась к выходу, в сторону города, и тогда, юноша, неожиданно, что есть силы закричал: «Проснись! Маги наступают!».

* * *

Я очнулся от мощной оплеухи по лицу, и еще несколько мгновений не понимал, почему Роб трясет меня за плечи из стороны в сторону.

— Что случилось, — растеряно и сонно произнес я, чувствуя, как горят мои щеки, видимо эта оплеуха была не первой.

— Ты! — гневно ткнув в меня пальцем, выкрикнул Роб, — Еще раз меня так напугаешь, я тебя лично на тот свет отправлю! Как клещ вцепился в свой сон, да так, что я уж было подумал, что ты умер.

— Роб, у нас нет времени, — сказал кто-то за пределами палатки, и только тогда я стал различать крики людей, ржание лошадей, разносившиеся по лагерю.

Дальнейшей встряски и слов не понадобилось — я подскочил и принялся одевать солдатские кожаные доспехи с простецкими металлическими вставками. Одевшись, я перекинул через плечо лук и колчан со стрелами, которые раздали заранее всем бойцам отряда и выскочил наружу. Заслонившись рукой от рассветных лучей, я снова растерялся, пытаясь понять, где сейчас Ричард и остальные.

— Ты чего застыл? — Роб хлопнул своей ручищей меня по плечу.

— Где все? И что случилось?

— Королю дали неверную информацию, маги начали наступление раньше назначенного срока, они уже на подходе к городу. Ричард повел людей на наши позиции, левый фланг, ты не забыл? Остался только я, чтобы привести тебя в чувства, нам сейчас очень понадобится каждый меч, особенно твой.

— Не переживай, мой меч будет в строю, и я постараюсь хорошо проявить себя в своем первом сражении, — сказал я, нервно улыбнувшись, и похлопав по привязанному к поясу мечу, выданному вместе с луком и стрелами.

— Ты не понял меня, — Роб удержал меня за плечо, — нам понадобится твой меч.

Подобрав свое снаряжение, Роб побежал на боевые позиции, и прежде чем скрыться из виду повернулся и указал на меня и в сторону города. Я понял, медлить было нельзя, поэтому тоже пустился бежать, но в противоположную Роберту сторону, не обращая внимания на окрики. Когда я вбежал на центральную площадь, где-то вдали затрубили в боевые рога и почти сразу же послышались голоса сотен людей — сражение началось.

Меч, как и было сказано в послании короля, располагался на том самом помосте, где совсем недавно казнили мага Ноа, но, к моему удивлению, там было достаточно людно. Там толпились горожане, в основном это были женщины, дети и старики, а сам меч охраняло трое стражников.

Какой-то лорд в отполированных доспехах пытался вытащить меч, таща обеими руками и упираясь в камень ногами. Его лицо раскраснелось от напряжения, руки скользили по серебристой гарде за которую он тянул, но лорд и не думал сдаваться. Рядом спокойно ожидали своей очереди еще несколько титулованных особ в полной боевой амуниции.

— Почему вы не на поле битвы? — вырвалось у меня, а затем я узнал в этих лордах главнокомандующих обороны, — Кто командует людьми?

— Это почему ты не на поле боя, солдат? — прогремел один из них, — если сейчас же не вернешься в строй, ты будешь казнен прямо на месте!

«Будь смелым и решительным, — проговорил я сам себе, — твои друзья и братья по оружию сейчас проливают свою кровь, и только ты можешь уменьшить количество жертв, верь Мерлину».

— Я не могу идти в бой без своего меча, — я указал на помост.

Лорды рассмеялись, а затем один из них, белокурый и казавшийся самым молодым, выхватив из ножен свой меч, направился ко мне, расталкивая народ, попадавшийся ему на пути:

— Да как ты смеешь?! Деревенщина!

Я обнажил свой меч и собрался защищаться, хоть и понимал плачевность ситуации, но, неожиданно, белокурый рыцарь остановился как вкопанный и в ужасе стал пятиться назад. Оглянувшись, я увидел позади себя Мерлина и понял, что тот только что появился прямо из ниоткуда. Он был серьезен, как никогда, седые брови сдвинуты, лоб нахмурен, даже глаза перестали источать тот веселый огонек, что всегда был виден.

— Торопись, — сказал мне волшебник и стукнул своим посохом в землю, от чего все, кто находился на помосте, слетели с него.

Отбросив ненужную жестянку в сторону, я побежал к своему настоящему мечу, пока еще покоящемуся в камне. Люди расступались передо мной, со страхом переводя взгляды с меня на Мерлина и обратно. Уже протягивая руку к эфесу меча, я на мгновение засомневался в своем успехе, но отбросил в сторону ненужные мысли и решительным движением высвободил меч из заточения. Белый металл сверкнул в солнечных лучах и вокруг стал разрастаться одобрительный ропот, но времени упиваться этим моментом не было, нужно было спешить.

— Постой, — окликнул меня Мерлин, поднявшись на помост, — я могу переместить тебя за стены города к месту сражения, если, конечно, ты позволишь, — волшебник взглядом указал на меч в моих руках, и я просто коротко кивнул, — для этого мне придется потратить очень много сил, поэтому больше я ничем уже помочь не смогу. Надеюсь, сегодня мой дух-хранитель в настроении. Удачи, мой принц.

Под радостный рев толпы, маг проделал несколько пассов руками, после чего я сразу же появился чуть позади своего отряда, закрывающего щитами лучников, под командованием Ричарда, в сторону лагеря магов.

Магов было заметно меньше простых воинов, защищающих город, но преимущество в числе пока что никак не помогало. В бойцов летели огненные шары, земля сдвигалась, мешая передвигаться, ледяные стрелы били ничуть не хуже настоящих, ветер, постоянно меняя свое направление, мешал лучникам попасть в цель. Лишь катапульты, установленные на стенах, время от времени попадали по назначению, но не могли серьезно ранить, так как у них на пути вырастали каменные стены, сдерживающие удары, а огненные снаряды затухали еще в воздухе. Маги медленно, но уверенно наступали.

Пробравшись вперед, я оказался рядом с Ричардом, чем его заметно обрадовал, особенно, когда тот заметил белоснежный меч в моей руке.

— Я рад, что ты с нами, но у меня плохие новости, Артур. Маги пришли не одни, среди них много воинов-наемников, нам придется сражаться с закаленными в битвах бойцами, — Ричард, с грустью, осмотрел свой отряд, состоящий из совсем «зеленых» новобранцев и добавил, — но это еще не все. Я не вижу помоста с ведьмой.

«Неужели Мерлин ошибся?» — подумал я, оглядывая магов и наемников, подошедших уже достаточно близко. Но мои дальнейшие мысли прервал звук боевых рогов, сигналящих наступление.

Издав боевой клич, Ричард побежал, ведя нас вперед. Две волны людей столкнулись, и началось сражение. Вокруг меня поднялся непередаваемый шум, сотканный из лязга металла о металл, криков яростных и молящих, смеха и плача. Тут и там на поле боя разрывались магические огненные шары, воздушные вихри влетали в строй бойцов, разбрасывая их в стороны, но мне и другим бойцам из моего отряда везло больше — мы находились под защитой меча. Остальных, как могли, со стен защищали маги, оставшиеся верными королю.

Уроки Ричарда не прошли даром, и я удачно парировал и наносил удары по врагу, иногда даже казалось, что меч направляет руку своего хозяина, помогая мне в сражении.

Наемники были безжалостны и свирепы. Некоторые из них одновременно бились сразу против трех защитников города и выходили победителями, но только не против Ричарда. В этом сражении он преобразился до неузнаваемости — он будто стал шире в плечах, его голос перекрикивал весь ад сражения, наемники теряли долю своей свирепости, только завидев его, а солдаты наоборот набирались храбрости и с новыми силами шли в бой.

Убив очередного наемника, с помощью одного из новобранцев, перед этим чудом уклонившись от его боевого топора, я увидел, что на нас движется настоящий огненный торнадо. Казалось, сам воздух горит внутри этого вихря. Маги воздуха и огня, соединив свои стихии, решили пожертвовать наемниками, чтобы выжечь всех, кто находился рядом со мной, включая и меня.

— Артур! — выкрикнул кто-то из бойцов, указывая на приближающуюся смерть. Значит и он почувствовал, что от такой сильной магической атаки меч сможет в лучшем случае уберечь только своего хозяина.

Но я уже знал, что делать, осознание этого само пришло ко мне. Расталкивая и отмахиваясь мечом от наиболее глупых наемников, я побежал вперед, навстречу огненному вихрю, и, выбежав из толпы, высоко поднял меч, направляя острие в сторону центра торнадо. На мгновение меч загорелся внутренним светом и заставил смерч остановиться в нескольких десятках метров от меня. Я чувствовал сильный жар, исходящий от пылающей стихии, но продолжал терпеть и стоять, пока меч снова не засветился, на этот раз сильнее, заставляя вихрь вращаться в обратном направлении и возвращаться в сторону магов, создавших его.

Резкая боль пронзила мое левое плечо и, опустив глаза, я увидел, что оттуда торчит ледяная стрела, величиной с небольшой прут. Видимо, мечу пришлось снять свой невидимый щит с меня, чтобы отправить этот смерч вспять. Подняв глаза, я увидел, что огненный торнадо все-таки достал до магов, прежде чем он исчез, а также то, что в меня летит несколько десятков ледяных стрел, от которых я никак не успею увернуться и защиты от меча, способной спасти меня, не чувствовалось.

Большая тень набросилась на меня, как-то знакомо сгребла в охапку и повалила, накрыв собой, и тут же послышался звук стрел, втыкающихся в землю и плоть. Тень охнула и осела, придавив меня своим внушительным весом, от чего стало трудно дышать. Подбежавшие солдаты и, к удивлению, некоторые из наемников помогли высвободить меня из-под тени. Пока меня вытаскивали, я почувствовал, что меч снова меня защищает и тогда стрела, что ранила меня превратилась в воду и стекла вниз, а другие пущенные в нас ледяные снаряды разбились о вновь появившуюся невидимую преграду.

При помощи солдат я перевернул человека, так молниеносно заслонившего меня, и, к своему ужасу, узнал в нем Роба. Он еще был жив и тяжело дышал. Изо рта у него тонкой струйкой сочилась кровь. Увидев меня живым, он выдавил из себя улыбку:

— Я все-таки догнал тебя, король Артур, — он скривился от боли, но все равно продолжил веселым тоном, — милорд соблаговолит пожаловать мне лорда за спасение его жизни?

— Роберт, пожалуйста, не говори, держись… — паника начала овладевать мной, — Лекарь! Лекаря сюда!

— Успокойся, Артур, это всего пара царапин, мне совсем не больно, — нагло врал Роб, — лучше послушай сюда. Пока я бежал сюда, я увидел, как девушку, рыжую такую, вывозят на передвигающемся помосте восточнее центральных ворот. Они соврали Мерлину, но ты еще можешь успеть спасти всех… Почти всех… Я рад, что смог послужить тебе, мой король…

Роб, последний раз тяжело выдохнул и закрыл глаза. Казалось, что время в этом месте текло совсем по-другому, будто битва, кружившаяся вокруг нас, замедлила свое течение настолько, что практически остановилась. Быть может это такая особая магия смерти, и она дает время проститься с товарищем? На этот вопрос, наверное, никто не смог бы дать ответ, кроме Роба, теперь.

Крепче стиснув свой меч и сморгнув наступающие на глаза слезы, я повернулся к остальным бойцам:

— Мне нужно прорваться к центральным воротам, Ричард, выдели нескольких, самых быстрых.

Командир отряда удивленно взглянул на меня, полного сил и решимости, но затем оглядев выживших в сражении, выкрикнул:

— Сэм, Дориан, Бриан, идете с Артуром и выполняете все, что он прикажет!

— Артур, — положив руку мне на плечо сказал один из наемников, с длинной гривой черных волос, вытатуированными рунами на лице и шрамом на левой скуле, — мы больше не намерены проливать кровь за этих предателей, прошу простить нас и принять в свой отряд.

Оглядев своих спутников, я кивнул и скомандовал следовать за собой.

Наемники не подвели и, пробегая, рядом со сражающимися бойцами, один, иногда двое оставались, чтобы остановить своих собратьев и повернуть их против магов. Благодаря тому, что отбиваться в ближнем бою не приходилось, я отклонял и возвращал пущенные магами снаряды и вихри с особой свирепостью, придавая им большую скорость, чем ту, с которой они летели в защитников города.

Наконец, добравшись до центральных ворот, я увидел девушку на помосте, про которую говорил Роб. Да и пропустить ее было сложно, ведь она стояла на платформе, около двух метров в высоту, находившейся немного в стороне от сражения, и вокруг девушки сиял овальный защитный магический купол, по которому иногда пробегали радужные переливы. К этому времени со мной остались солдаты, отправленные Ричардом и трое наемников.

Уже у самого помоста путь нам преградили двое ассасинов в масках. Эти безмолвные убийцы были не простыми наемниками, они, получив свое задание, выполняли его до конца, несмотря ни на что. В два быстрых прыжка они оказались среди нас и вступили в бой, крутясь как волчки одновременно используя мечи и кинжалы, да так искусно, что даже семеро для них казались простой целью.

Через две минуты после нападения убийц, Сэм и Дориан вместе с одним из наемников были мертвы. Я и Бриан каким-то чудом еле успевали парировать удары противника, даже не пытаясь атаковать.

«Мы обречены» — промелькнуло у меня в голове, и по спине пробежал холодок. Перед глазами у меня предстал Роб, улыбающийся перед смертью и внутри вспыхнула боевая ярость. С громким криком я набросился на ассасина, вкладывая в каждый удар все силы. Не ожидая такого напора, человек в маске пошатнулся и Бриан, поймав этот момент, швырнул в него свой клинок, угодив прямиком в горло. Но не успели мы обрадоваться этой победе, как на нас слева напал второй убийца, разделавшийся с наемниками.

Бриан, получив кулаком в лицо, отлетел в сторону, и мне пришлось биться один на один. Мастерство ассасина во много раз было выше, и после трех ударов он выбил меч у меня из рук, приставив кинжал к горлу. Повернув голову в поисках помощи от Бриана, я увидел лишь его спину, удаляющуюся от места сражения.

Вздохнув последний раз, я приготовился к смерти, но тут раздался глухой хлюпающий звук и ассасин осел на землю. Один из наемников, тот самый, что недавно разговаривал со мной, сейчас стоя на коленях, держался за окровавленный бок и тяжело дышал, а из головы убийцы торчал боевой топор.

— Вперед, мальчик, задай этим маговским крысам, — с этими словами он упал лицом вниз.

Подобрав свой меч, я добрался до помоста. Руки и ноги ужасно гудели, а рана в плече пульсировала с еще большей силой, но сдаваться было рано, цель была у меня перед глазами.

Девушка с огненно-рыжими волосами стояла, окруженная прозрачной поблескивающей пеленой, и читала заклинание. Словно исполняя древний танец, она производила пассы руками, передвигалась и возводила голову к небу.

Поднявшись на платформу, я, вынув из-за пазухи данное Мерлином зелье, выплеснул его вперед, и замахнулся мечом. «Прости меня» за секунду до удара подумал я, и как только увидел, что щит пропал сделал выпад, но не донес меч буквально пару сантиметров до шеи моей цели.

Передо мной стояла и улыбалась белокурая Элен, а рыжей девушки как след простыл. Элен была такая усталая и беззащитная. Наверное, я даже не заметил, как выполнил свое задание, и магия меча исполнила мое заветное желание. Забыв обо всем, я отбросил мечв сторону и впился в нежные, любимые губы.

— Исчезни, — получив пощечину услышал я, и открыв глаза увидел, что передо мной снова стоит рыжеволосая колдунья, в чьих глазах я прочитал неописуемый ужас, — Что ты наделал?…

Все звуки исчезли, и задрожала земля, не давая возможности устоять на месте. Из ниоткуда послышался жуткий не то гул, не то рев, будто сотни демонов разом взревели вырвавшись на охоту. А затем был лишь свет…

* * *

Вокруг было лишь неестественно белое вибрирующее пространство. Я ничего не видел, но чувствовал, что куда-то перемещаюсь, и даже не просто перемещаюсь, а мчусь. Я ничего и никого не видел, но постепенно стал ощущать, что я здесь не один. Где-то рядом была та рыжеволосая девушка, маги, солдаты, наемники, горожане, лорды, придворные и сам король. Все они неслись, как и я, но куда?

Я почувствовал, как после битвы разрушился замок, как летело время, как на поле битвы пришли люди и посадили столько саженцев деревьев, сколько было погибших в сражении. Я чувствовал каждого мчащегося вместе со мной в неизвестность человека и одного не человека. Эта сущность, темная и непонятная, яростно металась, словно пыталась вырваться из клетки, одной, второй, третьей, тысячной.

На поле битвы уже вырос целый лес, а мы все мчались не веря, что когда-нибудь остановимся. Все это время могло уложиться в миг, но казалось вечностью.

Первой пропала рыжеволосая Беатрисс и, кажется, в этот же момент я перестал чувствовать эту непонятную сущность, по крайней мере большую ее часть. А затем один за одним стали пропадать все остальные.

Лес, выросший на поле битвы, уже сменил поколение своих деревьев лиственных и хвойных, а я все мчался в даль. Или же стоял на месте?

Я остался один, совсем один в этой бесконечной белизне.

* * *

Белые хлопья медленно опускаются с неба, словно тысячи и тысячи маленьких таящих звездочек решило окончить свой век и растаять, долетев до какого-нибудь источника тепла. Не отрывая взгляда, ты смотришь в ночное небо, которое будто в движении из-за этого снегопада, лежишь и не двигаешься, но все равно, будто медленно плывешь куда-то вверх. А быть может действительно плывешь? Но в эти мгновения не хочется двигать головой, чтобы проверить, не хочется разрушить этот миг бесконечности, не хочется прервать эту магию. Странно, что для полного спокойствия нужно так мало, тишина и снежная безмятежность, медленно опускающаяся, парящая, тающая на моих губах, лице.

«Я выжил! Но как?»

Я поднялся, отряхнулся и заметил, что одет совсем не в то, в чем он был на боле боя. На мне была легкая куртка и штаны камуфляжного цвета, за место лука, который мне так и не понадобился, я нашел пистолет.

Неожиданно голову пронзила сильная боль, перед глазами все потемнело и зазвенело в ушах. Когда эта волна боли прошла, и пелена спала с глаз, я увидел на снегу капли крови и, проведя тыльной стороной ладони у себя под носом, понял, что она моя.

«Откуда я знаю название этого странного оружия? Где я? Почему это место кажется мне таким знакомым?»

Холодный ветер не позволял больше раздумывать и стоять на месте, пришлось двигаться, чтобы не замерзнуть. Не зная куда направиться, я почему-то решил двинуться против ветра и после долгого перехода оказался среди необыкновенно высоких деревьев — лес начинался из ниоткуда и уходил в никуда.

Странное чувство тревоги начало одолевать меня, но необходимо было хоть как-то спрятаться от ветра, уже буквально проморозившего меня до костей. И тут воспоминание об одном далеком сне, снившемся мне в последний мирный день моей жизни, поставиловсе на свои места и холодок страха пробежал по спине, одновременно сжав в тиски желудок.

Позади меня раздался какой-то шорох и резко обернувшись, я увидел, что со всех сторон ко мне движутся тени, безмолвно, но неумолимо. В страхе я оступился и, споткнувшись о корни вековых деревьев, упал, подвернув ногу. Поднявшись, я, хромая, побежал в глубь леса, пока не достиг поляны, заснеженной и пустой.

— Но здесь же должен быть домик, — в отчаянии произнес я.

— В этот раз тебе никто не поможет, — пропел нежный женский голос, и обернувшись, я увидел ту самую рыжеволосую колдунью, которую должен был убить на помосте, — Бедняжка Артур, совсем замерз, но ничего, ты поспи и все снова будет хорошо.

Красивые черты девушки стали меняться, улыбка превратилась в хищный оскал, кожа стала мертвецки серой, глаза заплыли черной тьмой, но все это почему-то не пугало меня.

— Идем со мной, — коснувшись своим длинным когтем моей щеки и оставив там кровоточащий порез, проскрипел монстр, — мы ждем тебя уже так долго.

Тело больше не повиновалось мне, холод впился в сердце, заставляя его биться все медленнее и медленнее. Я чувствовал, как жизнь по капле уходит из моего тела, и я шел за плывущим передо мной монстром, шаг за шагом приближаясь к стене теней-рабов, жаждущих обрести покой.

Страха больше не было, было только очень холодно.

Прости, Элен, я не сдержу обещания… Я не вернусь…