Ветер подхватил с переполненного мусорного бака скомканную газету и понес ее прочь вдоль серых стен панельного многоэтажного дома, утонувшего в ночи. В большинстве окон было темно, но на одном из верхних этажей в окне, затянутом шторами, горел свет. Из форточки доносились крики семейной ссоры.

На кухне возле окна за столом в белой майке и спортивных штанах сидел Андрей. Перед ним была разложена груда бумаг и стояла начатая чашка кофе. За его спиной в цветастом халате и намотанным на голову полотенцем стояла Аня. Она так громко кричала на него, что создавалось впечатление, что из ее глотки рвутся наружу несколько голосов сразу.

— Скажи! Скажи! Сколько мне нужно еще терпеть все это? Падла, ты кровь с меня пьешь! Мало того, что ты ничего не зарабатываешь, как другие нормальные люди, так ты мне еще и спать решил не давать!

— Замолчи. Замолчи! Дай мне сделать работу!

— Работу? А на работе ты, чем был занят? С друзьями водку попивал! Что думал, жвачкой все зажуешь, и я не почувствую! А!

Она демонстративно достала из кухонной навесной полки маленькую бутылочку с успокоительными каплями и, держа их в руке перед ним, выпалила:

— Вот! Вот! Посмотри — до чего ты меня довел! Видишь! Видишь!

Он поднялся из-за стола и громко ответил:

— Зачем ты опять этот скандал среди ночи устраиваешь! Ты всех разбудишь! Шла бы спать!

— Сволочь, ты не смей на меня тон повышать! — Анна погрозила ему кулаком, выпучив глаза, — я сама знаю, что мне делать нужно! Не указывай мне! А то нашел, кому указания давать….

Дверь на кухню была распахнута. Свет падал на линолеум в коридоре и отражался в нем невнятными бликами. Напротив кухни была дверь в большую комнату. Она тоже была открыта. Там было сумрачно, и только свет с работающего LCD телевизора голубыми отблесками играл на стенах и мебели комнаты. Казалось, что мягкие игрушки, стоящие на полках мебели, тоже смотрят или просто вслушиваются в телевизор. Блики голубого света забавным калейдоскопом играли в их пластмассовых глазках. Самым внимательным к телевизору был, дико улыбающийся, „злой клоун“.

Диван был укрыт постельным бельем — Аня лежа смотрела телевизор, до того как пошла на кухню — ругать мужа. А на экране, помигивая, бегала паутина помех. Из динамиков доносилось монотонное шипение. В комнате благодаря этому было как-то спокойно и уютно, даже не смотря на доносившиеся с кухни крики семейной ссоры.

В экране мигало всеми цветами и бегало с бешеной скоростью бесконечное множество точек. Не возможно было найти какую либо закономерность в их появлении и исчезновении. Казалось, это была какая-то кипящая каша, не похожая ни на что другое существующее в природе. Но вот пару точек в центре экрана замерло. Далее их стало больше и их количество неуклонно возрастало. Там где это началось, с экрана начал расти бугорок. Чуть дальше еще два. Вскоре их уже торчало пять штук из телевизора. Еще три появились в другом конце экрана и тоже устремлялись в пространство квартиры, контрастируя над телевизионной гладью. Первые „отростки“ вылезли настолько, что можно было понять — это была — рука! Она ухватилась за рамку телевизора. Появившаяся с другой стороны — сделала то же самое. Затем из экрана начало „вырастать“ лицо. Оно имело нормальный вид, кроме одного момента — глазницы были заполнены светящимися телевизионными помехами, так словно глаза остались в экране.

— Иди работать на стройку! Куда-нибудь где больше платят! Мне все равно, — махая руками и вертя головой, кричала Аня вставшему перед ней из-за стола мужу.

— И почему! Почему, когда я женился на тебе — ты была совсем другой?! Что изменилось!? Да, ты оглянись — мы достаточно неплохо живем! — разразился Андрей, сжимая кулаки.

— Что? Неплохо?…. Как это „неплохо“, — причем супруга сделала иронический акцент на слове „неплохо“, — И это в то время как Ирочка с девятнадцатого этажа со своим мужем ездят отдыхать на Кипр! А ты даже в пределах страны не способен мне организовать отдых! А Леночке, какую муж машину подарил!.. Увольняйся! Увольняйся, к чертовой матери!!! Увольняйся от туда!!! — супруга указала мужу на чернеющие на фоне звездной ночи очертания труб завода за окном.

Но вместо ответа Анна увидела в его глазах нарастающий испуг. Ане показалось, что наконец-то она добилась того, чего хотела — раздавить в муже всю гордость и заставить ради нее вывернуться наизнанку. Но чувство самодовольства так и не успело постигнуть ее, так как в следующий момент Андрей схватил ее за воротник халата и потянул на себя, а другой рукой потянулся за ножом на столе.

— Ай! Что ты делаешь? — успела вскрикнуть Аня.

Но, развернувшись, она заметила идущую на кухню мужскую фигуру в коридоре. Глазницы у него светились как два маленьких телевизора. Он вошел в проем кухонной двери.

„О, Боже! Этого не может быть!“ — подумала она.

Чувства страха молниями начали взрывать ее мысли. Перед ней был покойный Павел. То есть с виду это был тот самый Павел, только постарше. На нем была темно-красная безрукавка и черные штаны, — но его лицо! Оно было спокойно, как камень, но от вида мигающих телевизионными помехами глаз у нее поползли мурашки по коже. Все это продолжалось не больше секунды. Аня успела сделать только один единственный вдох.

Андрей, схватив нож, замахнулся на не прошеного гостя. Но получил мощный удар ногой в живот. Аня, даже не успела понять, что произошло, как ее муж врезался в стол, выронив нож. Тот со звоном упал на пол. Компанию ему составила чашка с недопитым кофе. Андрей распластался на столе. В этот момент Аня громко закричала. Но ее крик прервал сильный удар в челюсть. Она шлепнулась на дверцу холодильника, но кроссовок, одетый на ногу Паши, уже летел за ней вдогонку. Глухой удар пришелся ей чуть ниже правой груди. Аня громко захрипела. С ее головы слетело полотенце, выпотрошив волосы. Пришелец уже замахивался, что бы сделать удар кулаком, но в этот момент Андрей оторвался от стола и кинулся на помощь жене.

— Оставь ее! — проорал он.

Но Павел словно предвидел этот ход. Его замах рукой перешел в раскрутку корпуса, и Андрей получил удар пяткой опять по животу. От чего он, крича, согнулся. Затем его резко разогнуло от удара кулака снизу вверх. После этого Андрей упал на пол и сразу же получил удар ногой в корпус. Он схватился за то место, куда был нанесен последний удар. Андрей походил на рыбу выкинутую волной на берег.

— Помогите! Помогите! Кто-нибудь! А-А-А! — послышался за Пашиной спиной безнадежный крик Анны.

Павел развернулся к ней лицом. Его мигающие телевизионными помехами глаза смотрели прямо на нее. Ей казалось — за этими глазами скрывается какая-то огромная пустота. За это время Аня сползла по дверце холодильника на пол. Женщина тяжело дышала.

Она опять громко закричала, но в этот момент в дверях появился маленький силуэт в ночной рубашке. Это была Анина двухлетняя дочь. Павел зловеще медленно и без всяких эмоций повернул голову в сторону ребенка. Девочка с интересом разглядывала людей на кухне, засовывая в рот мизинец. Аня увидев, это перестала кричать.

— Нет. Не надо. Пожалуйста! Прошу тебя, — взмолилась женщина, по ее лицу тот час же потекли слезы.

Павел застыл совсем недвижимо. Казалось, он стал как зловещая фотография, только его глаза по-прежнему кипели электронно-лучевой кашей.

За Пашиной спиной хлопнула дверь. В этот же миг его глаза приобрели темно-карий „человеческий“ вид.

Паша оказался среди унылых очертаний лестничной клетки, освещаемых лампами дневного света.

Павел побежал вперед — вниз по лестничной клетке. Пролеты и этажи стремительно проносились мимо, сопровождая его потертыми поручнями перил.

Все ближе и ближе становился первый этаж с дверью на улицу. Он рвался к ней все быстрее и быстрее. За этой дверью его ждал большой мир. Мир, с которым Павел с нетерпением ждал встречи.

Нажатие кнопки, легкий толчок…. Дверь открывается…. И перед Пашей показывается большой двор со светящимися окнами в домах напротив.

„Ну, Крайтан, — теперь я готов побродить по твоим улицам“, — довольно произнес Павел, гордо подняв подбородок навстречу городу.

Ночные тени деревьев мягко ложились на асфальтированную дорогу во дворе перед домом. По дороге в сторону дверей парадного шла, держась за руки, парочка. Высокий парень с гордым выражением лица рассказывал девушке:

— А потом была такая драка! Мы этих лохов так отмолотили! С рук! С ног!

Павел вышел из двери парадного навстречу парочке и прерывисто засмеялся, тыкая на них указательным пальцем, так вроде увидал двух беспросветных дебилов.

Молодежь замерла, совсем не ожидав подобной выходки. Вслед за этим парень с серьезным лицом, освобождаясь от руки своей спутницы, произнес:

— Подожди, дорогая. Я поговорю….

Он уже почти сделал замах кулаком по Паше, но тот его опередил, врезав ногой „защитнику“ в лобковую область. От удара парень, крякнув, переломился в форму угольника и с криком полетел спиной назад, попутно все больше заваливаясь на спину. Метра через полтора „защитник“ приземлился на асфальт, четко на железные бляхи на ремне, под которыми сверкнули искры.

— Андре-е-ей! — закричала девушка.

— Не когда разговаривать, — протянул Павел страшно осипшим голосом.

— Сука! Что ты сделал?! — вскипела барышня на Пашу, сжимая кулаки.

— Зато он почти сделал жабку!.. На асфальте!!! — отрезал Павел уже нормальным, но изумленным голосом.

После этих слов в его глазах опять разгорелась электронно-лучевая каша.

Под побеленным, но, тем не менее, грязным потолком, ярко светили лампочки. Они были словно маяки в море сигаретного дыма. Под этим морем в просторном гараже за большим накрытым столом разместилось на потертых стульях четыре парня. Они, дико матерясь, оживленно вели беседу, угождая себе крепким алкогольным напитком и сигарным дымом. Из стоящей рядом синей машины доносилась негромкая музыка в стиле Рэп. Смысл текста в треке сводился к тому, что лишь грубая сила руководит улицами.

— Слышишь Вась, — а потом Алина со Светкой как навернулись на землю. Алина сверху и Светку по тычке как — хлопнет! — сказал мордатый рыжеволосый парень.

— Да, что ты паришь!? Что будь-то, не знаешь, как телки дерутся!? — перебил его друг с пухлыми щеками. [Телки (смотри далее — телка) — сущ. женского пола, homosapiens. Подразумеваются особи репродуктивного возраста, которые необычайно одарены красотой — прим. автора]

— Дек, пацаны прикиньте: эта херня в интернет с моего телефона попала! — продолжил словесную перепалку рыжеволосый.

— О! Что — правда?! — переспросили все хором.

— Да, — отрезал тот, кивая.

— Слышь, „Ноздря“, набери еще раз своего знакомого, — обратился рыжеволосый к другу.

— Да рано еще, — отрезал тот.

— Ни фига себе рано! А сколько у меня в гараже еще это краденое барахло лежать будет?! — рассерженно произнес рыжеволосый, супясь на товарища.

— А-а-а! — громко и настырно заорал бородатый парень в затемненных очках, разбороняя друзей. — Пацаны? Давайте лучше выпьем! Да пойдем посцым. А потом позвоните, — продолжил он на выдохе, поднимая стакан с налитой в него водкой.

— Давайте, — разочарованно произнес рыжеволосый.

Товарищи подняли бокалы и выпили. Они уже было потянулись к закуске, но в этот момент резко открылась дверь, ведущая на улицу. В дверном проеме показался неразборчивый мужской силуэт. Только они обернулись в его сторону, как уже в середине гаража бежал им навстречу, мимо машины, Павел. Он молниеносно преодолел расстояние разделяющее их. В этот момент пьющие парни остолбенели от сильного испуга. Каждого накрыла холодная волна страха, — ведь на них несся человек со светящимися глазами.

Паша почти достиг рыжеволосого. Он подпрыгнул и, используя инерцию, нанес рыжеволосому боковой удар ногой в челюсть. Тот, громко ойкнув, упал на пол с запрокинутой головой.

— Э-э-э! Да, какого! — закричал самый толстый из пьющих.

Павел, чуть став на ноги, после прыжка, тут же нанес толстяку правый боковой удар кулаком по голове….

Крики за воротами с открытой в них дверью стихли. От туда лишь по-прежнему доносились звуки рэп-музыки. Но и она вскоре затихла.

Павел появился в открытых дверях гаража из закуренной мглы. Он аккуратно переступил через порог. В его правой руке были затемненные очки, которые совсем недавно красовались на бородатом парне.

Оказавшись на дороге между гаражами, Паша облегченно вздохнул:

— Е-е-ех. Ну, сделал дело — гуляй смело.

Павел потер наружную сторону очков о свою безрукавку. Свет в его глазах заметно убавился. Затем парень надел очки, закрыв тем самым свои светящиеся глаза, и направился между гаражными рядами в направлении выхода.

Его сопровождали порывы ветра, поднимающие легкий мусор в мире машин, асфальта и кирпича. Со всех сторон над гаражным кооперативом нависали высотки. Они, словно старшие братья, смотрели с гордостью на горстку одноэтажных строений между ними. От куда-то из-за „спин“ высоток доносились звуки большого города. Над головой у Паши разостлалось усеянное звездами ночное небо.

— До свиданья, — чуть кивнув головой, сказал он сторожу, проходя мимо окон его поста.

Тот кивнул ему в ответ и продолжил читать газету.

Павел преодолел небольшой спуск и, свернув налево, пошел вдоль длинной зеленой аллеи у тыльных стен гаражей. По другую сторону от аллеи — через узкую дорогу с асфальтом испещренным трещинами — возвышался старый кирпичный двадцати этажный дом. Большинство окон уже смотрело на улицу темной завесой.

Паше было очень приятно идти по аллее района, в котором он провел большую часть своей жизни. Осенняя ночь была достаточно теплой. Ее темные краски оказывали успокаивающее действие. Вдобавок высокие тополи приятно шумели своими верхушками. От чего у парня на устах навернулась легкая улыбка.

Но неожиданно ночную идиллию разбил громкий женский крик в другой стороне аллеи, за которым последовала грубая мужская ругань.

Павел тот час же устремился на крик. Кроссовки на его ногах быстро перебирали по асфальту, заставляя дергаться поле зрения. Его фигура неслась вдоль аллеи, словно какое-то привидение.

Вскоре Паша увидел, что почти у самой стены гаражей, возле небольшого деревянного столика и лавочек, вкопанных в землю, двое парней пытаются изнасиловать девушку. Один из них схватил ее сзади за шею, а второй немного нагнулся перед ней, словно пытался что-то снять. Девушка кричала и отчаянно сопротивлялась.

Павел появился для преступников настолько быстро, что стоявший за спиной у своей жертвы мужчина только успел крикнуть своему товарищу „шухер!“ Но в этот момент его товарищ получил проносной удар по голове после двойной раскрутки. Его снесло ударом на траву, на которой насильник сделал еще несколько кувырков. После чего он застыл там недвижимо. Второй заорал на Пашу: „Только попробуй что-то сделать, я ей…“ В этот момент, стоящий у девушки за спиной, получил боковой удар ногой по правому виску. Павел нанес удар, чудом не зацепив голову девушки. Та испуганно закричала. В следующий миг Паша нанес боковой другой ногой по другой стороне головы насильника, которая к тому моменту сильно выскочила от предыдущего удара за голову девушки влево. Мужчина ослабил захват и выпустил девушку. Та хотела бежать, но почему-то споткнулась и упала. Преступник, схватившись руками за голову, попятился назад. Павел выпалил по нему прямой удар кулаком, который пришелся точно в нос. Это окончательно скосило насильника и заставило шлепнуться спиной на траву.

На какой-то миг все утихло.

Павел подошел к девушке. К тому моменту она уже успела подняться. Девушка тяжело дышала на полную грудь, а ее лицо выражало испуг. Он оглядел ее с ног до головы. На ней были черные туфли с застежками почти до колен. На коленях зависли беленькие трусики — очевидно первый сбитый Пашей насильник пытался их снять. Далее немного скомканная к верху черная обтягивающая юбка. На груди белая блузка с глубоким вырезом, перетянутым шнурками. И, в финале, симпатичное ярко накрашенное личико с белыми вьющимися волосами.

Затем Павел перевел взгляд на ближайший дом за тополями. Здание равнодушно смотрело на него и спасенную девушку множеством своих бурых кирпичей. Никого из жильцов даже не было видно в окнах. Но они не могли не слышать крики, — Паша знал это наверняка, — такое ощущение, что им было просто все равно.

Павел подошел к девушке и, глядя ей в лицо, сказал:

— Хорошее у тебя тело. Недаром мужики поскупились на тебя.

Девушка немного успокоилась.

— Да… м…м…м… да, — выдавила она.

— Знаешь, я всегда мечтал иметь такое, — хитро проронил Паша.

— Ох. Да. Спасибо, — слегка улыбнувшись, ответила девушка, расценив это как комплимент.

Павел подошел к ней почти вплотную. Девушка была ниже его ростом, потому он сказал ей как бы из-подо лба, гладя рукой ее нежную щечку:

— Нет, ты меня не поняла….

При этих словах девушка заметила синеватое свечение за стеклом его очков и почувствовала, как опять начинают робеть ноги.

Солнце яркой кляксой зависло над городом, у края горизонта. Оно начинало свое дневное путешествие по небосводу. Несмотря на то, что звезда делала утро переполненным своими лучами, это были осенние лучи. Они приносили совсем мало тепла. Но и этим лучам каждый житель Крайтана был рад. Они словно отголоски лета дарили приятные воспоминания.

Не высокая светловолосая женщина, не спеша, шла по тротуару вдоль набережной. Полы ее длинного черного пальто прикрывали блестящие черные ботинки и синие джинсы. В руках она несла небольшую красную сумочку. Ее звали Анастасия. Она шла на роботу, а не спешила потому, что вышла по раньше. Настя любила гулять с утра по набережной. Ей нравился контраст мегаполиса и большой реки, на другом берегу которой через туманную дымку проглядывала фиолетовая полоса леса. Широкий тротуар, по которому она шла, был вымощен из красивой серой плитки и был предназначен специально для пешеходов. С лева от Анастасии были лавочки, за ними газон, далее многоэтажный дом. На одной из этих лавочек спал бомж. Девушка с сочувствием посмотрела на него. Справа от нее был невысокий каменный забор. Он тянулся вдоль всей набережной, время от времени перерываясь для дорожек к берегу реки. Еще его украшали фонари с круглыми плафонами. За забором был пустынный песчаный пляж.

Пройдя еще немного, Настя решила остановиться. Она облокотилась на железные перила, сопровождающие каменный забор, и принялась вглядываться вдаль. Анастасия прошла взглядом по волнистому пляжному песку. Она вспомнила как много людей здесь летом. А сейчас никого, только какой-то рыбак шел возле самой воды. С тех пор как похолодало, пляж пустовал. Но эта пустота ее не пугала, даже наоборот успокаивала. Она подумала о том, как хорошо ей здесь было летом во время отпуска. О том, как солнце дарило свое тепло ее телу, а вода смывала горячую усталость. Настя посмотрела вверх. Она подумала, что, наверное, сегодня тоже будет солнечный день. Но сейчас солнце дарило совсем мало тепла по сравнению с вчерашним днем. Затем девушка задумалась о том, как ее недавно бросил парень….

— Чудесная погода, — не правда ли? — услышала она голос сзади и, немного вздрогнув от неожиданности, сразу же обернулась.

Очень близко к ней стоял черноволосый парень в кроссовках, джинсах и черной куртке с длинными полами. В нем что-то было от восточной внешности. Глаза его довольно поблескивали и с интересом ее рассматривали.

— Вы меня немного напугали, — равнодушно произнесла Настя.

— Я просто люблю подкрадываться сзади, — весело ответил Павел.

После этих слов девушка немного задумалась.

— Не смешно. Что вам нужно? — сухо произнесла она.

— Вы красивая женщина и я хотел бы с вами познакомиться, — выпалил Паша, слегка покачивая головой в такт словам.

Анастасия окинула парня с ног до головы ледяным взглядом.

— Извините, у меня нет на это времени — я опаздываю на роботу, — она взяла в другую руку сумочку и начала идти по своему старому курсу, но парень пошел за ней.

— А мне показалось, что вы совсем не спешите. Вы с таким интересом разглядывали пляж.

— Это, так, но я вспомнила, что очень опаздываю, — держала ледяную нить разговора Настя.

— Я пройдусь немного с вами. Мне тоже в ту сторону надо идти.

Девушка посмотрела на него подозрительным взглядом. Парень посмотрел на нее в ответ и добродушно улыбнулся. В его глазах опять мигнул какой-то блеск.

— Ты что — наркоман?

Попутчик еще больше улыбнулся и уверенно ответил:

— Нет — меня пьянит ваша красота.

— Ну, спасибо за комплимент конечно, — Настя немного улыбнулась, — но это тебе никак не поможет.

— Почему не поможет. Вот вы улыбаетесь и мне уже легче.

— Послушай не трать попусту время — у тебя ничего не получится. Лучше приодень какую-нибудь прикольную одежду и сходи в какой-нибудь клуб. Может там тебе повезет, — старалась закончить разговор девушка.

— Вы уже перешли на „ты“ — это уже прогресс, — радостно произнес Павел.

— Я немного погорячилась, — сухо отрезала она.

После этих слов девушка обиженно отвернулась от парня.

— Хорошо я подумаю насчет клуба и прикольных шмоток. Давайте просто немного поговорим. Вы можете сделать для меня такое одолжение?

Она опять посмотрела на него, но уже более мягким взглядом. Очевидно, это было связано с тем, что они вышли на людную улицу.

— Да, но я сейчас буду садиться в маршрутку, так что, наверное, не стоит.

Но парень не отступал.

— Знаете — я, например, если бы меня ждала какая-то не интересная работа — не очень спешил бы. Или, допустим, если бы я там был совсем чужим и никому не нужным, то тоже не торопился.

— А с чего вы взяли, что меня ждет не интересная работа?..

— Я этого не говорил, но я знаю, что значит быть чужим в компании.

Анастасия поняла, что сказала лишнее. Она опустила голову и молча, шла дальше. Но ее попутчик тактично прервал паузу.

— Я вот заметил — вам пляж нравиться…. Мне он тоже очень по душе. Я когда-то любил здесь бывать. Летом там очень хорошо.

— Да я с вами согласна, — проронила Анастасия.

— Жалко, что мне может, не представится больше возможность туда попасть.

— Почему же это. Вы, что уезжаете? — немного оживилась девушка.

— Пока нет, но я бы хотел попасть туда летом с такой красивой девушкой, как вы….

Она ничего не ответила на этот комплимент со скрытым подтекстом. Они подошли к желтому микроавтобусу, с которого выходили пассажиры. Какая-то женщина громко кричала на другую пассажирку, за то, что та ее толкнула, заходя в транспорт.

— Ну, вот мне пора ехать, — с иронией произнесла Настя, готовясь посмотреть на последние секунды облома очередного ухажера.

— Смилуетесь, барышня, скажите хоть, как вас зовут? Должна же у меня быть хоть маленькая победа сегодня, — попросил слегка жалобным тоном Паша.

Однако это задело девушку. „Меня еще и победить хотят! Ничего себе!“ — подумала она. Но все равно Настя с улыбкой кокетливо произнесла:

— Анастасия.

— Что же, — а меня Павел. Если повезет — то еще увидимся.

— Посмотрим.

Девушка повернулась, и начала подниматься по ступенькам в микроавтобус и напоследок услышала от своего нового знакомого:

— До свиданья, Настя. Очень рад был познакомиться.

Анастасия в ответ с улыбкой помахала ему ручкой и дверь закрылась.

„Бедняга. Наверное, сильно хочет — познакомится“, — насмешливо подумала Анастасия.

Она протянула водителю мелкую купюру. Он взял ее своей крупной ладонью, с татуировкой на тыльной стороне „Митя“, не оборачиваясь.

Из магнитолы доносилась шансон песня, а кабина была расклеена плакатами с изображением икон.

„Да, не маршрутка, а прямо церковь какая-то“, — вернулись к действительности Настины мысли, после нежданного знакомства.

На просторной съемочной площадке для телепередачи раздался громкий крик:

— Это все фуфло галимое! Я вас закрою к чертям! Вас никто не будет смотреть!

Голос принадлежал упитанному мужчине в белом костюме, исчерченном черными полосками. Это был генеральный директор телеканала „Мегаполис“ Голубец Виктор Порфиринович. Он кричал на выстроенный перед ним коллектив передачи „Со слезами на глазах“, при этом тыкая на каждого мобильным телефоном, зажатым в левой руке. Рядом стоял и молчаливо смотрел в пол начальник отдела развлекательных передач.

— Ваши сюжеты не вызывают у людей жалости! Где слезы?! Где эмоции?! Вы уже задолбали показывать аварии и обманутых банками, — продолжил свой монолог директор, — Покажите, в конце концов, каких-то наркоманчиков. Да так что б жалостливее вышло. Масла в огонь подлейте если надо. Да только ж смотрите не из политической элиты! Каких-то из простонародья…. Идиоты!

Неизвестно сколько бы дальше продолжались наставления директора канала, если бы в помещение не вошло три здоровых мужика ничем не примечательно одетых. Они подошли к сотрудникам. Наставления Виктора Порфириновича прервались. Он озадаченно уставился на троицу, чьи плечи и головы значительно возвышались над его подчиненными.

— Кто вы такие? Чего вы здесь делаете? Кто вас сюда впустил?! — спросил Голубец вошедших.

Одним из не прошеных гостей был Руслан Салыгин. Он стоял между своими товарищами в затемненных очках, которые народ прозвал „копеечки“ и смотрел прямо директору в глаза. Двое его „коллег“, не менее крупные, — Михаил Игрошин и Владимир Зикс терпеливо ждали указов старшего.

— Виктор Порфиринович? — чрезвычайно сухо спросил Руслан, так словно разжевал губами слова, совсем не придавая значения вопросам директора канала.

— Ну? Это я, — более сдержанно ответил Голубец, видя, что люди перед ним явно очень серьезные.

— Виктор Порфиринович, — так же бездушно повторил Руслан, — у нас к вам есть серьезный разговор.

— Так работайте! — рявкнул директор коллективу, размахивая руками. Затем обратился к пришедшим. — Пойдемте…

Через пару минут Виктор с не прошеными гостями оказался у себя в кабинете. Он сел за свой стол и предложил мужчинам сесть на мягкий диван у стены. Когда все расселись, Салыгин произнес все тем же тоном, что и в студии:

— У вас есть такой Андрей Коновалов?

— Ну, может и есть? — неуверенно ответил Голубец.

— Его уволить. И чем скорее, тем лучше.

— Что? Почему бы это? — возмутился директор.

— Дядя, не чтокай. Просто заткнись и слушай дальше.

— Да это…. Как вы смеете? — еще больше возмутился Виктор Порфиринович, вставая с кресла.

— Сядь назад! — приказным тоном выпалил Салыгин.

— Чего это?! Я сейчас вызову охрану! — выкрикнул директор и схватил трубку телефона.

Руслан в ответ кивнул Владимиру и Михаилу. Те быстро подскочив с разных сторон к Порфириновичу, надавив ему ближайшей рукой на плечи, усадили его обратно в кресло. Директор со скрежетом ножек стула о пол опустился на кресло. Телефон у него естественно тоже отобрали.

— Я вижу — до тебя туго доходит, — продолжил Салыгин, пугающе выгнув плечи, — тебе ведь звонили от Валерия Петровича?.. Надо было послушать. Так что слушай еще раз. И если не сделаешь, так как тебе говорят, возможно, через пару деньков твое тело найдут где-то в заливе!

— Ладно, ладно, — ответил Виктор, тяжело дыша от страха перед этими людьми.

— Андрея Коновалова — к черту! И что б про Валерия Петровича больше никакой херни на вашем канале не было…

В просторной светлой комнате за громоздкими деревянными столами сидело четыре человека, двое из которых были в милицейской форме. Среди них у окна была Настя. Ее стол был особо чист и аккуратен, в отличие от столов ее коллег мужского пола. Каждый занимался своим делом. Кто перебирал бумаги, кто что-то писал, а кто работал за компьютером.

Настя раскладывала пасьянс на экране своего компьютера.

Дверь в комнату открылась и в дверной проем начал втискиваться обтянутый форменной рубашкой живот. За ним показались и остальные компоненты начальника отдела, с зажатой в левой руке папкой. Он буквально с порога громко обратился ко всем:

— Ну, что сотрудники? Дело идет?

— Идет, — отрываясь от своих занятий, подтвердили хором все кроме Насти.

— Порикова [Порикова (если тебе смешно — можешь поржать) — Порикова Анастасия Евгеньевна: вымышленный персонаж, телка. А так же сущ. женского пола, homosapiens… — прим. автора], для вас есть дело, — обратился начальник к девушке.

Настя свернула пасьянс и поднялась из-за стола. Начальник положил папку с документами ей на стол и снова выпалил приказным тоном:

— На — изучай.

— Хорошо, Олег Иванович, — согласилась Порикова.

Олег Иванович развернулся и направился к двери. Оказавшись за шаг до выхода, он сказал:

— И учти Порикова — дело пипец какое серьезное!

После этих слов мужчины в комнате стали давиться со смеху. А довольный своим верховенством Олег Иванович, скрылся в недрах коридора.

В Насте вскипела злость. Мысленно она швырнула брошенную начальником папку в него же. А на десерт выругала своих однокомнатников по работе. „Прав был сегодняшний незнакомец — работа у меня скучная и не интересная. Да и не нужна я тут совсем никому… разве что как объект для рассматривания. А начальство постоянно засыпает бумажной работой. Но ничего, когда-нибудь вы меня начнете уважать!“ — вспыльчиво подумала она.

Порикова перетерпела эту неприятную для нее ситуацию. В душе у нее сейчас творилось что-то наподобие того, если б она накрыла своим телом горящую петарду. И эту „петарду“ ей приходилось довольно часто накрывать, после того как девушка окончила академию внутренних дел и попала по распределению в убойный отдел.

Анастасия Порикова была сиротой. В три года ее удочерила новая семья. И хоть отношения с приемными родителями у Насти были теплыми, но девушка постоянно стремилась обрести независимость от родителей. Сейчас она жила в съемной квартире. А на роботе она пыталась максимально проявить себя, дабы получать, как ей казалось, интересные и важные дела и показать, что она может справиться со всем не хуже других…

Настя, не выдавая своих эмоций, села за стол и открыла папку с „делом“. Первый листик, который ей попался, был заявлением от потерпевшей Зощенко Анны Константиновны.

Максим вздрогнул от холода и боли. Перед собой он увидел огромное черное поле и серое небо. Неподалеку росло два небольших дерева. Их листва еле заметно шевелилась. Правоохранитель не мог понять, где он и как он здесь оказался. Его руки были разведены в стороны и привязаны колючей проволокой к каким-то доскам. Через миг Максим понял — он висит на кресте в своей милицейской форме обмотанный колючей проволокой. Шипы проволоки болезненно впивались в его тело. В тех местах по телу текло что-то липкое. Его взгляд опять споткнулся на ближайших деревцах. Он с омерзением рассмотрел, что это не листья шевелились, — по веткам ползало множество черных змей. Максим, что было сил, закричал, но крик получился не громким, словно кто-то украл его голос. В ответ из-за спины с карканьем в небо поднялась огромная стая ворон. Его голова тоже была привязана, так что проволока проваливалась ему в рот. Он дернулся. Послышался металлический скрежет. Крест, к которому Максим был привязан, зашатался. С его головы слетела фуражка. Он, пытаясь вырваться из плена, скользнул взглядом вниз. То, что правоохранитель там увидел, заставило застыть его в ужасе. В полуметре от его ног, где по черной земле между насыпями в виде норок кротов ползало множество белых червяков, из земли вылизали ужасные зубастые пасти. Одна из этих пастей проглотила его фуражку.

„Господи! Какой кошмар!!!“ — судорожно подумал полковник.

Вдруг послышался треск ломающегося дерева. Крест, к которому он был привязан, стал наклоняться вперед.

„Я падаю! Я падаю лицом в этих гадов!!!“ — давясь ужасом, осознавал Максим. Он бешено забился в стальных прутьях, забыв о боли. Его лицо было уже в кишащей тварями земле….

….Песчаников заорал во все горло. Он что-то скинул с себя большое, но легкое. Внезапно Максим почувствовал, что его тело больше не связано. Правоохранитель открыл глаза. Взгляду полковника открылся серый потолок его комнаты. Солнечный свет еле пробивался в середину через толстые шелковые шторы. По вискам этого человека текли потоки холодного пота. Впрочем, его белая майка и трусы были тоже насквозь мокрыми.

„Что? Что это? Что случилось?“ — пробормотал себе под нос Максим. Через мгновение парень осознал, что это был сон. Ему стало сразу же значительно легче, словно он вылез из кипящей смолы. Но тут правоохранителя настигла сильная головная боль.

„С-с-сукка-а-а“ — при этом слове Песчаников схватился за голову. Затем резко развернулся к тумбочке. Там стояла почти пустая бутылка дорогого спиртного. Максим хотел взять ее, что бы похмелиться, но случайно сбил ее ладонью. Та со стуком упала на пол и покатилась прочь.

— Черт! — рявкнул он.

Аня лежала на больничной кровати в светлой комнате поклеенной салатовыми обоями и глядела в потолок. На ней был синий спортивный костюм. Она ждала, когда ее вызовет медсестра на процедуры. В комнате кроме нее было еще две пожилые женщины. Они о чем-то своем разговаривали у окна.

Дверь в палату открылась, но вошла не медсестра. Зашла невысокая женщина в синих джинсах и темно-фиолетовой блузке. В правой руке она держала небольшую красную сумочку. У нее было очень симпатичное лицо. Соломенного цвета волосы были зачесаны вбок и назад так, что открывали широкий лоб. Тоненькие каштанового цвета бровки расходились над голубыми глазами. Прямой носик и пухленькие щечки гармонировали с накрашенными светло-розовой помадой губками. В целом девушка была как „Хитрый ангелочек“.

— Здравствуйте, вы должно быть Зощенко Анна Константиновна? — сухо спросила вошедшая, кинув первый взгляд на лейкопластырь у Ани на подбородке.

— Да это я, — немного шепелявя, ответила Аня, приподнявшись на кровати.

— Я следователь Анастасия Порикова. Пришла с вами поговорить о том, что произошло у вас этой ночью.

— О, Господи. Они бы еще школьницу сюда прислали, — фыркнула Аня.

Служительница закона это услышала и даже обиделась, но постаралась не подавать вида. Она знала, что из-за того, что она совсем недавно закончила академию, ей не давали ни одного серьезного дела. Да и люди, с которыми ей приходилось общаться, не воспринимали ее должным образом.

— Не думаю, что мой возраст будет существенно влиять на ход расследования, — спокойно ответила следователь.

Анна ничего не сказала.

— Как вы поняли — мне передали ваше дело. Я уже успела побывать у вас дома — осмотреть место преступления. Теперь мне нужно знать вашу версию событий, — продолжила общение Анастасия и положила на пустую соседнюю кровать свою сумку.

— Да какая там версия! — вскипела Аня, — Этот придурок синяками отделался, а у меня ребра сломаны! — при этих словах соседки по палате обернулись к ним.

— Вот и помогите нам найти того, кто это сделал. И так….

Повисла пауза. Анна словно собирала мысли, разбросанные в ее голове.

— Поздно вечером, — начала пострадавшая, — мой муж засел на кухне за своими бумажками, — рассказчица сделала выдох, — он был подвыпивший. Мы начали сориться по этому поводу….

— Насколько он был „подвыпивший“ и как давно ваш муж пьет? — перебила Настя.

— Да от куда мне знать…. Со школы еще.

— Хорошо, продолжайте.

— Я не знаю, как, но в нашей квартире оказался парень очень похожий на моего бывшего одноклассника. Он начал бить меня и Андрея. Потом он увидел нашу дочь Полину и перестал….- женщина замолчала, о чем-то задумавшись.

— Дальше, пожалуйста, — подтолкнула Порикова Анну к беседе.

— Потом он сказал „Воспитайте хорошего человека“ и ушел.

— Он вышел через входную дверь? — спросила Настя.

— Нет…. Н-н-не помню, — отрезала Аня.

— Расскажите, как он вышел из вашей квартиры? — допрашивалась служительница закона.

— Он ушел, — буркнула Анна.

— Я поняла. Как?

В этот момент женщины в другом конце комнаты включили телевизор, стоящий на тумбочке у окна. Одна из них принялась переключать каналы, но видимо прием сигнала был очень плох, потому телевизор показывал лишь помехи и громко шипел.

Вдруг Аня резко съежилась на кровати, вцепившись в одеяло, так словно ее ужалила оса.

— Выключите его! Выключите его! Выключите его, сейчас же! — чуть шипя, закричала она.

Настя, обеспокоенная поведением Ани, привстала с места. Она растерялась от этой непонятной паники.

Соседки по палате тоже озадаченно обернулись к кричащей Анне.

Валерий Петрович зашел через небольшую дверь у окон в большой спортивный зал. Это был спортзал для сотрудников его компании. Правда, на практике его эксплуатировали только „избранные“. Он находился в центральном здании „Черного золота“. Под ним находился лабораторный блок здания, а выше был пентхаус. Кандидат был, как обычно одет в костюм. Он выглянул, раздвинув жалюзи, за большое окно. Луч света упал ему на лицо. Затем чавкнув, отвернулся.

— Юра. Юра…. Сынок, ты здесь? — кликнул он громко.

Валера пробежал взглядом по залу. Но его поприветствовало только несколько больших серых колон, подпирающих потолок и тренажеры между ними.

— Юрка, блин!

Тут Петрович заметил в дальнем углу зала возле стенки с зеркалами, где находилось несколько тренажеров, купленную им машину. Правда это была не машина, а большой пилотируемый боевой робот. Он походил сейчас на крупного присевшего цыпленка, не имевшего головы. Передняя панель робота была отодвинута и поблескивала металлическим блеском. За ней было пустое кресло пилота.

— Куда ж ты делся? — прошептал Петрович.

В этот момент в конце зеркальной стенки открылась дверь, ведущая в уборную. От туда вышел, пожимая нос, Юра. Он был в кроссовках, спортивных штанах и белой майке. Валерий Петрович, немного успокоившись тем, что нашел сына, спросил его своим хрипловатым голосом:

— Ну, здрасте-пожалуйста. Где это ты целый день пропадаешь? Почему мобилу выключил?

— Я плохо себя чувствовал….- тихонько ответил Юра, отвернувшись от отца.

— Ты мне лучше скажи, как дело с клубом обстоит?

— Нормально обстоит, — парень при ответе взял с опоры для штанги белое полотенце и перекинул себе через плечо.

— Сколько у нас будет товара?

— Достаточно, что бы обеспечить твои выборы, — грубо ответил Юра и добавил, — я иду в душ.

Он уже было направился в сторону душевой, но Валера схватил его за майку, чем и остановил.

— Когда батя тебя спрашивает — надо отвечать, — чуть шипя, сказал Петрович, — Так, сколько будет товара?

— Тридцать килограмм, — ответил сын отцу, обернувшись, первый раз за разговор к нему лицом.

— Хозяин клуба надеюсь в курсе всех дел? — задав этот вопрос, Валера отпустил сына.

— Разумеется, в курсе.

— Кстати, как этого чебурека зовут то?

— Маслан его зовут, а теперь позволь мне пойти помыться.

— Лады, ступай, но что б вечером контролировал процесс с нашей стороны….

Маша подошла к большому прямоугольному зеркалу, которое висело на стене у нее в кабинете, разбавив собой бездушное отражение офисной комнаты. Она внимательно посмотрела на себя, покрутив в профиль головой и надувая при этом губки. Довольная своим ярко накрашенным личиком и фигурой, скрытой под коротким красным обтягивающим платьем с маленькими синими полосками, она мысленно сказала себе: „Я — готова“.

Она и в правду была „готова“. Ярко накрашенная и вызывающе одетая — она была во всеоружии. Готова — морально раздавить любого, кто встанет у нее на пути.

Прогладив обеими руками темно-каштановые волосы, которые были собраны сзади синей пушистой резинкой в гладкий хвостик, Мария отослала зеркалу воздушный поцелуй и довольно улыбнулась. Затем она развернулась и подошла к столу, на котором лежала ее сумочка. Девушка забарабанила накрашенными в ярко-красный цвет ноготками по столу, в раздумьях как ей лучше поступить.

Неожиданно для нее раздался сигнал с многоканального телефона и из динамика послышался мягкий женский голос:

— Мария Николаевна.

— Да. Я слушаю, — ответила она, нажав на кнопку аппарата.

— В приемной вас ждет женщина. Говорит, что ваша школьная подруга. Зовут ее Зощенко Анна Константиновна. Просит встречи с вами….

Маша немного задумалась, осмысливая слова своей секретарши. Она взвешивала — нужна ли ей сейчас эта встреча или нет. Но девушка быстро приняла решение — встретится. Мотивируя это тем, что лишний раз показать бедной (по ее соображениям) подруге свой статус и достаток занятие очень приятное.

— Пускай зайдет ко мне, — коротко ответила Мария.

Она убрала сумочку со стола на пол и достала для важности из тумбочки в столе папку с документами. Для чего предназначались эти бумаги — девушка даже и не знала. Просто она хранила их в столе для вида.

Дверь распахнулась. В дверном проеме показалась Анина фигура в черных джинсах и легкой белой кофточке.

— Привет, — произнесла гостья.

— Привет. Давно же мы не виделись. Как дела? — ответила Маша, закрывая недавно открытую папку и важно вставая из-за стола.

— Да не очень-то хорошо.

В этот момент Мария подошла вплотную к Ане и поцеловала ту, как в школьные времена (впрочем, как и при любой встрече со своими давними подругами), легонько в губы. Но Аня как-то не естественно приняла поцелуй. Обычно подружки чуть наклоняются на встречу друг другу при этом. Но Аня повела себя так, как будто это для нее было в первый раз.

— Что такое? Обидел кто? — со скрытой насмешкой произнесла хозяйка кабинета, взяв за руки свою одноклассницу, и попутно увлекая ее к мягкому уголку в глубине помещения.

— Да нет. Я по другому поводу пришла к тебе.

Они присели, держась по-прежнему за руки.

— Хорошо. Давай — рассказывай о своем поводе, — глядя в глаза гостье, произнесла Маша.

Аня, чуть опустив взгляд на грудь Марии, словно застеснялась начала.

— Ты ведь знаешь, что у меня с мужем довольно таки тяжелые отношения последнее время из-за денег….

— Ты мне как-то говорила об этом, — прервала начавшуюся паузу хозяйка апартаментов.

— Да, точно, говорила, — словно студент, который вспомнил ответ, произнесла Анна. При этом она подняла взгляд и посмотрела Маше прямо в глаза. — Так вот-с… с-собственно говоря, я пришла попросить тебя устроить его кем-нибудь в „Черное Золото“.

Когда Аня это говорила, Мария почувствовала легкую дрожь в ее руках, но не придала этому никакого значения.

— Послушай. Я не занимаюсь трудоустройством. Мне нужно будет посоветоваться, как это лучше сделать, — улыбаясь, лгала Мария, — понимаешь?

Анна придвинулась лицом поближе к Маше и с каким-то влюбленным взглядом произнесла:

— Понимаю.

Мария молча, смотрела на подругу. Она немного растерялась, потому как видела перед собой лицо, наполненное желанием. Маша точно знала, как выглядит взгляд мужчины, когда он ее хочет. Но ведь это не мужчина!

Девушка быстро успокоила себя мыслью, что этого просто не может быть.

— Аня, у тебя так глаза блестят…. Ты случайно не заболела?

В ответ на это гостья поднесла свои губы почти вплотную к Машиным и, проводя ладонью по ее пухленькой щечке, сказала:

— Нет — я не заболела.

Она сделала незначительное движение и слегка успела коснуться губами Машиных уст. Но Мария с улыбкой отодвинулась. Глядя на Анну, она с веселым упреком произнесла:

— Слушай. Ты случайно не лесбиянка?

— … так вы говорите, не видели, куда вышел нападающий? — размешивая сахар в чашке, спросила Анастасия.

Она сидела на той самой кухне, на которой произошел, расследуемый ею инцидент. В квартире Зощенковых молодая следователь была за сегодняшний день уже второй раз. Девушка сильно устала за рабочий день: все ее усилия найти след преступника пока были тщетны. Хотя в ее голове уже успели зародиться кое-какие версии.

За столом, напротив, на такой же табуретке сидел супруг Анны — Андрей. Он постоянно сутулился и обхватывал руками корпус, а его подбородок имел здоровенный синяк. За окном — закат солнца, и через закрытые шторы пробивались слепящие лучи.

— Я ж вам говорю — я лежал на полу и мог видеть только, часть коридора, а куда он пошел, лучше должна была знать моя жена, — немного шепелявя, ответил на вопрос пострадавший.

— Да, да, хорошо…. Ваша жена немного не в себе, но кое-что полезное она мне сказала. Так вот Аня говорила, что нападавший был похож на ее покойного одноклассника…. Она сказала, что у вас есть школьный фотоальбом. Я хотела бы, в рамках следствия взглянуть на него.

— Да, это можно. Жена частенько хвасталась мне своими фотографиями, потому я все вам могу показать. Только подождите — он в комнате — я пойду, принесу его вам.

— Да, конечно, я подожду, — ответила Настя улыбнувшись.

Андрей пошел на поиски альбома. В это время Анастасия сделала пару глотков чая из чашки и задумалась, о своем новом деле и сегодняшнем знакомстве. „Удивительно — напавший на эту семью, на парней в гараже и на пьянствующих знакомых был похож на какого-то покойного по имени Павел. По крайней мере, все ссылались на это. И я сегодня невольно пообщалась с парнем по имени Павел. Смешно будет, если они еще и похожими окажутся…. Да, а жене этого парня — Андрея наверняка помощь психиатра нужна. Интересно, когда у них последний раз был секс?“

— Маленький.

— Простите — что? — переспросила девушка у появившегося в дверном проеме Андрея, отрываясь от своих мыслей.

— Маленький альбом — это выпускной девятого класса.

Он положил два фотоальбома на стол перед Настей и присел на свое прежнее место, сказав:

— Там все фотографии подписаны и этот Павел, которого вы ищите, тоже там есть.

— Я же не говорила, что его Павел звали….

— Да мне жена пару раз рассказывала, что был у них такой — с крыши в одиннадцатом классе сорвался, ну я сразу и понял, что вы его ищите.

— С крыши… говорите сорвался, — проронила Анастасия, начав листать альбом.

На первой страничке был Анин портрет с довольной улыбкой и блестящими глазками, говорящими „посмотрите какая Я“. Далее по шесть фотографий на лист.

Вдруг Настя застыла взглядом на одной из фотографий. Школьник, запечатленный на ней, очень напоминал ей парня, который пытался с ней сегодня утром познакомиться. Только он был совсем юным. На фото Павел был в сером костюме и пытался изобразить улыбку, но было сильно заметно, что он это делает через силу.

— …Как прошел день на твоей новой работе?

— Нормально. Коллектив вроде бы ничего. Правда, у меня небольшие проблемы с английским языком, но я думаю, что привыкну скоро к нему. А у тебя как?

— Да по-прежнему. Дела дают только те, за которые сами не хотят браться: пьяные драки, бытовухи, изредка изнасилования попадаются. А иногда и все в одном. Вот как сегодня.

Небольшое окно в рамке на плоском двадцати четырех дюймовом мониторе компьютера показывало симпатичную черноволосую девушку. Из маленьких колонок компьютера, который стоял на полке с выдвижным столом в стенке, доносился ответный диалог. Перед ним сидела, закутавшись в одеяло, Настя. Из под пол одеяла, скрещенных на груди ее руками, проглядывал черный бюстгалтер. За ее спиной, слегка подсвечиваемые светом монитора, виднелись очертания уютной спальни. Девушка с интересом посвящала себя общению при помощи Интернета с подругой.

— Даже и не знаю. Мне кажется не завидная у тебя работа. Не думаешь подыскать себе что-нибудь лучше? — зашевелила губами далекая собеседница на экране компьютера.

— Честно говоря, подумываю, но пока попадается только какая-то фигня вроде официантки или стриптизерши. Предлагали еще и место секретарши, но мне чего-то другого хочется, — с нотками грусти ответила Порикова.

— М-м-дя, а в „Нэт“ резюме не подавала?

— Нет, как-то еще не дошло до этого.

— Ладно, расскажи лучше, что у тебя с твоим парнем?

— Ничего. Он больше не мой парень.

— Как?

— Я его бросила.

— Почему?

— Потому, что он мне изменял….

— Ладно, давай не будем об этом.

— Давай. А как твоя личная жизнь? — спросила Анастасия, опустив голову.

Прядь золотистых волос густым водопадом скатилась ей на лицо. В этот момент на экране вместо ее подруги появился Павел в черных спортивных штанах и белой майке. Он тоже сидел за компьютером в полумрачной комнате завешенной постерами с журналов о компьютерных играх.

— Привет. Моя личная жизнь вся утонула в Интернете, — спокойно ответил парень.

Настя подняла голову, устремив свой взгляд на рамку в мониторе. Она, слегка прищурив глаза, с усмешкой спросила:

— Ну ладно тебе. И зачем ты поменяла свой ник и видео вставила чужое? Да еще и своего мужа заставляешь говорить? Что, думаешь, я твой прикол не раскушу?

— Я не ничего не менял, — ответил Павел.

Настя в недоумении отпрянула от монитора. Девушка рассмотрела того, кто был на экране. Ее словно окатила холодная волна. Она смотрела на видео изображение, в котором был ее подозреваемый. Человек, с которым Настя сегодня утром познакомилась, и в загадках которого у нее прошел весь день, сейчас просто смотрел на нее через вебкамеру. Она растерялась. Ей стало неприятно от этого и немного страшно. Порикова завернулась посильнее в одеяло, так что бы скрыть под ним ранее выглядывавшую грудь. „Как он узнал мой адрес?“ — мелькнуло у нее в голове.

— Как ты нашел мой адрес? Как ты вообще подключиться смог?

— Не обижайся, Анастасия, но для меня это было не сложно.

— Зачем ты делаешь это, что тебе нужно? — вспылив, спросила девушка.

— Меня мучит одиночество. Мне нужна девушка. А ты как раз подходишь.

— Что-о-о?! А ты не думал о том, что, может быть, — я не одинока и ты мне не подходишь!!!

— Ты одинока и на самом деле больше чем ты думаешь. А насчет того, что я тебе не подхожу — может ты и права. Но хотелось бы просто попробовать, а вдруг получиться, — Павел нагло улыбнулся после этих слов.

Настя почувствовала, что начинает проигровать словестную дуэль. Да и наклон разговора ей не нравился.

— Послушай, Пашок, я не знаю от куда у тебя мой адрес, но не надоедай мне. Ясно?

— Ясно, я только хотел сказать тебе, что послушаю твоего совета — пойти в клуб. Может мне повезет, и я познакомлюсь там с такой же хорошенькой девушкой, как ты.

— Вот и молодец. А теперь дай мне спокойно пообщаться с подругой!

— Хорошо. Только заранее спокойной ночи и прочти стих, который я тебе сочинил….

— Спокойной ночи!

Порикова спешно отключила окно видеосвязи. Затем, сделав облегченный выдох, отодвинулась немного от монитора. Она, уставившись на потолок, уже мысленно начинала жалеть о том, что не пересилила себя и не пообщалась с парнем дальше — ведь это ее основной подозреваемый. Вместе с тем ее посещали пугающие мысли о том, что если этот парень и в самом деле тот, кого она ищет, то он наверняка задумал что-то плохое по отношению к ней. Иначе, зачем такое пристальное внимание к ее особе.

„Нужно завтра больше успеть сделать в этом направлении и пощупать, по хакерам и его бывшим друзьям. Все как-то подозрительно сходится…“ — твердо решила Порикова.

„Стих… Стоп, какой стих?“ — вдруг спросила она сама себя.

Настя подтянулась к клавиатуре. Она посмотрела электронную почту. Там, в самом деле, было одно новое письмо. Девушка открыла его и прочла: