Событием, которое для меня затмило выигрыш Кубка Англии в конце мая, стало рождение в том же месяце моего сына Кейрана. Мы с женой долго ждали этого события, и было замечательно приветствовать в нашей семье здорового и красивого малыша. Мы были счастливы.

Появление Кейрана задало настроение не только всему лету, но и лучшему сезону в моей карьере. Было ли это совпадением? Возможно, что и нет. Я вполне определенно чувствовал себя лучше и счастливей, чем какое-то время назад.

Мое настроение определялось также появлением в июне нашего нового тренера Карло Анчелотти. Как и планировалось, временный тренер Гус Хиддинк покинул клуб по окончании сезона. Анчелотти уже дважды выигрывал Лигу чемпионов и завоевывал множество других кубков, поэтому от него ожидали многого.

В конце предыдущего сезона ходило немало слухов относительно моего будущего в клубе. Некоторые явно желали моего ухода. Они считали, что я был не тем игроком, в котором нуждался «Челси», причем не только с учетом футбольных навыков, но в значительной степени из-за плохого имиджа и соответствующей репутации, которые я создавал клубу. Хотя большинство фанатов любили меня за мою игру и те усилия, которые я делал, чтобы одерживать победы, часть из них не понимали, что моя реакция на происходящее на поле всегда была обусловлена тем фактом, что я выказывал свои чувства и эмоции наравне с любовью к клубу. Я всегда был готов сражаться за него. Моя реакция после поражения от «Барселоны» продемонстрировала то же разочарование, что переполняло и болельщиков. Если бы камеру навели на них, на их губах прочли бы те же самые слова – они думали о том же, о чем думал и я, если не хуже! Я не горжусь тем, что сказал или сделал, но это продемонстрировало мое искреннее отношение к случившемуся.

Гус Хиддинк, который всегда меня поддерживал и в течение нескольких месяцев совместной работы способствовал обретению мной уверенности в себе, прекрасно меня понял. Поэтому он был одним из тех, кто в конце сезона высказал пожелание, чтобы я остался. Он переговорил с владельцем клуба (который никогда не терял веры в меня) и его помощниками. Они выслушали его и дали ему понять, что я вписываюсь в их планы на будущее.

Моя первая встреча с Карло вышла многообещающей, поскольку он летом позвонил мне сам, когда я был в отпуске, чтобы представиться и дать понять, что ему не терпится начать со мной работать. Такое отношение меня впечатлило, ведь он совершенно не обязан был этого делать. Он мог просто дождаться, когда увидит меня, и, как это делают большинство людей, сказать: «Привет, как дела?» Однако он потрудился позвонить мне (а также, по всей видимости, и другим игрокам), и эти действия продемонстрировали его уважение к футболистам. С учетом этого я был очень рад его приходу в «Челси». Это талантливый тренер с огромным опытом, который смог наконец-то привести нас к исполнению мечты в отношении Лиги чемпионов.

При нем не было никаких 5-километровых кроссов во время межсезонья. Стиль тренировок остался примерно тем же, что был и при Гусе Хиддинке (отчасти из-за того, что в команде продолжил работать его тренер по физподготовке). Таким образом, все упражнения, все тренировки были напрямую связаны с футболом.

В отсутствие международных соревнований тем летом я мог спокойно отдохнуть и вернуться к работе, пройдя по-настоящему качественную, эффективную межсезонную подготовку. Как и раньше, если межсезонье для меня было успешным, то это предвещало мне хороший сезон. В то лето впервые за долгое время у меня не было вообще никаких болевых ощущений (мое колено наконец-то окончательно зажило), и это позволило мне обеспечить максимум физических возможностей и чувствовать себя свободно. В результате усердной работы к началу сезона я подошел полностью готовым, в той физической форме, в которой находился в конце предыдущего сезона.

Хотя в летнее трансферное окно мы приобрели Неманью Матича и Даниэля Старриджа, команда оставалась единым организмом: ведь ее костяк состоял из тех игроков, которые находились в ней в предыдущие три или четыре сезона. Командный дух был на высоте, существовала здоровая конкуренция за места в составе, что было хорошо, и в целом атмосфера в раздевалке была иной по сравнению с ситуацией годичной давности. Я был особенно близок с игроками, которых в шутку называл «своими африканскими братьями»: Саломоном Калу, Майклом Эссьеном, Николя Анелька, Джоном Оби Микелом и, конечно же, Флораном Малуда, знакомым мне еще со времен совместной игры за «Генгам». Я способствовал его переходу из «Лиона», когда «Челси» еще руководил Жозе, поскольку очень хотел, чтобы он получил возможность сыграть за клуб, тренируемый этим замечательным человеком. Я хотел, чтобы Фло увидел, какие методы использовал Жозе, как он мотивировал игроков и поощрял в них чувство преданности к нему самому и к клубу.

Я тогда был кем-то вроде старшего брата для этих игроков, поскольку находился в клубе дольше их и чувствовал, что хорошо его изучил. В то же время я всегда был другом и для всех остальных. Я был рад провести время с каждым из них. Мы были близки с Джей Ти, Фрэнком, Петром, мы делили наши замечательные достижения. Я всегда стараюсь стать своего рода мостиком между различными группами в коллективе, сделать так, чтобы люди чувствовали себя комфортно и расслабленно. Молодые игроки нередко обращаются ко мне за советом или уточняют какую-то информацию, иногда касающуюся мелочей, и я стараюсь помочь им, чем могу. Даже футболисты из других клубов порой звонили мне и о чем-то спрашивали, и, надеюсь, мне удавалось им помочь. Это очень важно, так как я помню, как сам был в их положении, испытывал благоговейный страх перед звездами в новой команде, а потом приятно удивлялся, когда они оказывались нормальными людьми, охотно идущими тебе навстречу. Принимая это во внимание, я пытаюсь вести себя таким же образом всегда, когда это только возможно.

Как коллектив, мы не проводили слишком много времени вместе вне футбола. В течение сезона мы так часто бывали в отъезде, что, приезжая домой, те из нас, у кого были семьи, стремились проводить это бесценное время вместе с ними вместо общения с одноклубниками. Скажем так, если мы одерживали хорошую победу, то могли выбраться куда-нибудь посидеть небольшой компанией. Жозе Моуринью всегда отмечал, что даже в случае, когда не удалось победить, но знаешь, что выложился на поле без остатка, можешь позволить себе сходить куда-нибудь поужинать, например, но мы не могли и думать о каком-либо сумасшедшем времяпровождении в ночных клубах. Если мы их и посещали, то только в случае празднования чьего-то дня рождения или важной победы. Мы были профессионалами и старались избегать каких-либо неприятностей. Нам приходилось (отчасти благодаря социальным сетям) вести себя осторожно, даже когда мы не были на работе. Такое поведение необходимо просто принять как неотъемлемую часть жизни спортсмена. Нет смысла жаловаться на это, нужно просто свыкнуться с этим.

Так или иначе, стартовали мы просто фантастически, обыграв «Манчестер Юнайтед» в серии пенальти в матче за Суперкубок Англии и одержав победы в первых шести играх чемпионата. Мы возвращались в победный ритм, а ко мне вернулось голевое чутье. У нас с Николя Анелька сложилась замечательная связка, и к Рождеству я забил 18 мячей в 21 матче – результат, на который я не мог и надеяться, учитывая ситуацию годичной давности.

Нашим (а также моим) главным разочарованием в том сезоне стало поражение в марте в играх плей-офф Лиги чемпионов от «Интера», которым руководил Жозе Моуринью. Ему было легко выстраивать игру против нас, поскольку ему были прекрасно известны возможности всех нас. Очевидно также и то, что ему хотелось взять верх над бывшим клубом. Мы же оказались в ином положении: мы знали Жозе и его помощников, но не знали игроков клуба, поэтому сам факт, что Жозе являлся их тренером, не давал нам никакого преимущества. Мы только осознавали, что он сделает все возможное, чтобы добиться победы своей команды. Проиграв 1:2 в Милане, мы уступили 0:1 и на стадионе «Стэмфорд Бридж». Для нас это явилось серьезным поражением.

Хозяин клуба тоже был не рад такому развитию событий. Он организовал собрание и сообщил нам, что, раз мы «вылетели» из Лиги чемпионов, важно компенсировать это завоеванием дубля. Без всяких «если» и «но». Думаю, такое требование ни для кого не явилось неожиданностью, и мы смогли добиться желаемого!

В гостевой игре с «Манчестер Юнайтед» в начале апреля я смог забить победный гол – 2:1. Этот результат вернул нас на вершину турнирной таблицы и позволил контролировать ситуацию в пяти оставшихся играх. Гонка за титулом между нами и «Манчестер Юнайтед» получилась весьма упорной, и мы почувствовали себя в безопасности лишь в последний игровой день, когда они обыграли «Сток» – 4:0, зато мы разгромили «Уиган» со счетом 8:0 (это стало нашей самой крупной победой в чемпионатах) и на одно очко опередили своих соперников. Странно то, что, несмотря на ожесточенный характер борьбы за первое место, мы побили немало рекордов: забили 103 гола за год, что стало наивысшим результатом в клубной истории; стали первой командой в Премьер-лиге, забившей 100 мячей; стали первой в истории английской командой, сумевшей забить семь голов и больше в одной игре сразу в четырех играх; наконец, мы финишировали с рекордной для английских клубов разницей мячей: +71. Таким образом, даже с учетом упорной борьбы за первое место мы, безусловно, добились этой победы в весьма впечатляющем стиле, играя в атакующий футбол. Кроме того, было особенно приятно не позволить «Манчестер Юнайтед» завоевать в чемпионате четвертый кубок подряд!

Для меня особенно запомнилась заключительная игра против «Уигана», когда я сделал хет-трик во втором тайме – и благодаря этому завоевал свою вторую «Золотую бутсу», обойдя с 29 голами Уэйна Руни, который забил 26 голов. Я был удовлетворен этим, тем более что многие из забитых мной мячей оказались решающими для исхода матчей. Так, запомнился дубль в домашнем поединке с «Арсеналом», в результате которого у меня стало в личном зачете 12 голов за 12 игр против этого клуба. Такая статистика меня очень порадовала.

Кстати, «Арсенал» интересовался мною во время моих выступлений за «Марсель», хотя до конкретных предложений дело не дошло, и я тогда был не в курсе этого дела. Арсен Венгер утверждает, что знал меня как хорошего игрока, еще когда я играл за «Ле-Ман», но никаких конкретных шагов он никогда не предпринимал. Такова жизнь: зачастую ты выбираешь тот путь, а не другой. В любом случае, завоевав очередную «Золотую бутсу», я показал своим критикам, что им не следовало списывать меня со счетов. За последние 12 месяцев в моей жизни многое существенно изменилось!

Через неделю после завоевания титула чемпионов нам предстоял финал Кубка Англии на стадионе «Уэмбли», где мы намеревались впервые в истории клуба сделать дубль. К сожалению для наших оппонентов (клуба «Портсмут»), они находились в совершенно другом положении по сравнению с нашим. Руководимый нашим прежним тренером Авраамом Грантом, клуб ранее в этом сезоне перешел под административное управление и в итоге «вылетел» из Премьер-лиги. Сочувствовали ли мы им? Да. Изменил ли этот факт наше отношение к самой игре? Конечно же, нет. Это была для нас замечательная возможность войти в историю, поэтому мы не собирались позволить сентиментальным чувствам встать на нашем пути к намеченной цели. В такого рода ситуациях можно выразить свои соболезнования соперникам в конце матча, особенно если среди них есть ваши друзья, но всегда необходимо оставаться профессионалом.

Счет 1:0 не дает реального представления о происходившем на поле; тем более не отражает этого и нулевая ничья по итогам первой половины встречи. До перерыва мы умудрились пять раз попасть в штангу. На 54-й минуте «Портсмут» получил право на пенальти, который Петр Чех смог парировать. Заработали пенальти и мы, но Фрэнк Лэмпард неожиданно не смог его реализовать. К счастью, это уже не имело значения, потому что мне удалось забить победный мяч: я сделал идеальный удар низом со штрафного, мяч пролетел «стенку» насквозь и проскочил мимо Дэвида Джеймса, который, даже вытянувшись в струнку, не смог его достать.

Я снова принес команде победу, и теперь на моем счету были голы во всех пяти кубковых финалах (в Кубке Англии и Кубке Лиги), а также во всех шести матчах на «Уэмбли». Это были весьма неплохие показатели, было что вспомнить. В то время я был не в курсе этих цифр, потому что думал о забитых мячах только в контексте принесенной команде пользы, но впоследствии услышать об этом было для меня приятно. Гол в финале стал для меня 37-м в сезоне (с учетом всех соревнований), что было вторым результатом в истории клуба. Я был горд этим и весьма тронут, когда мне вручали приз лучшего футболиста года по версии болельщиков «Челси». Чтобы добиться признания, потребовалось немало времени, но это, безусловно, того стоило!

Я всегда буду помнить сезон 2009–2010 годов. Это был действительно особенный год, после которого я чувствовал себя полностью удовлетворенным как в профессиональном отношении, так и в личном. Физически я чувствовал себя отлично, игра давалась мне легко. В течение карьеры случались моменты, когда, несмотря на упорную работу и все свои попытки, я просто не мог забить. Тот же сезон был иным. Порой я даже не искал возможности забивать – однако все равно забивал. Все получалось словно само собой, как в душе Шарко: едва нажал кнопку, без особых усилий, – и вода начинает бить!

Увы, это продолжалось не так долго. В 2010 году в ЮАР проводился чемпионат мира, и Кот-д’Ивуар, к нашей радости (ведь турнир впервые проводился на Африканском континенте), смог пройти отборочные игры. Как будет сказано в другой главе, в Швейцарии в рамках подготовки мы проводили товарищеские игры, и в одной из них, буквально за десять дней до начала чемпионата, я сильно повредил правую руку. Мысль о том, что мне не суждено сыграть на столь долгожданном турнире, совершенно исключалась, поэтому мне незамедлительно сделали операцию, и я, как мог, играл с гипсом на руке.

Сразу же по окончании нашего участия в турнире я получил двухнедельный отдых, в котором остро нуждался. Я был вымотан в течение сезона, за которым последовал еще драматичный чемпионат мира. Этой паузы для меня оказалось недостаточно, поскольку пришлось ложиться на операцию и удалять беспокоившую меня с 2004 года грыжу. Это может показаться удивительным, но я играл с ней все это время (предыдущая операция не смогла полностью разрешить данную проблему). И хотя сезон 2009–2010 годов сложился для меня успешно, на самом деле мне требовались противовоспалительные средства на каждый матч, что было неправильно и что явно не могло устранить проблему надолго. Грыжа вызывала все более сильную боль, поэтому я решил второй раз за лето лечь под нож. В итоге я пропустил бо́льшую часть межсезонных тренировок, и, как всегда в подобных случаях, неудачное межсезонье предвещало мне не тот уровень игры в сезоне, на который я надеялся.

Начал я довольно неплохо, отметившись хет-триком в стартовом матче сезона 2010–2011 годов против команды «Вест Бромвич Альбион». Кроме того, мы одерживали победы в пяти играх подряд. Все выглядело так, словно мы сохраним наметившийся в прошлом году контроль над ходом чемпионата. Но вскоре результаты ухудшились, а я сам к началу октября начал ощущать усталость, словно мои возможности исчерпались. Я объяснял тренерскому штабу, что выбился из сил и что две операции, по всей видимости, отняли у меня больше энергии, чем я думал. Однако никто не желал меня слушать. Они считали, что я был в полном порядке и просто слишком остро реагирую на свои эмоциональные переживания.

В конце концов я сам пришел к Карло и настоял как минимум на четырех днях отдыха. «Ладно, хорошо», – нехотя ответил он. Я отправился в Абу-Даби в поисках солнечного света и расслабления. Почти сразу же, как только я туда добрался, я стал чувствовать себя нехорошо, поэтому решил вернуться. Через пару дней мне необходимо было заниматься с тренером по физической подготовке. Я поплелся на поле, однако спустя пять минут внезапно взмок, потом меня бросило в холод, и я начал дрожать. «Я не могу бегать, не могу делать вообще ничего, мне нужно остановиться!» – умолял я. Они не могли понять меня и считали, что я просто ленюсь. Я, однако, настаивал на своем. «Посудите сами, зачем мне лгать вам? Я хочу набрать форму, я готов усердно работать. Почему вы мне не верите?» Присмотревшись ко мне, они решили, что я, возможно, не притворяюсь, поэтому позволили поехать домой и передохнуть. При этом я оставался в составе и с трудом отыграл три матча чемпионата и даже домашнюю встречу Лиги чемпионов против московского «Спартака». Это был ужасный месяц. Я знал, что со мной что-то не так, но никто, казалось, мне не верил. Я был, вне всякого сомнения, нездоров, я чувствовал жар во время матча Лиги чемпионов, однако понимал, что у меня не оставалось иного выбора, потому что все мои жалобы ставились под сомнение.

На следующий день я лежал дома на диване не в состоянии двигаться, чувствуя себя хуже, чем когда-либо в своей жизни. Я клацал зубами (в буквальном смысле этого слова), у меня появились галлюцинации. Моя дочь, которой в то время было десять лет, вернувшись из школы, взглянула на меня и спросила: «Пап, а ты в порядке?» И я ответил ей: «Да-да, со мной всё нормально!» Сейчас мне смешно это вспоминать, так как очевидно, что по моему виду можно было сказать что угодно, кроме того, что я был в порядке. Я отправился на анализ крови, и через день результаты показали, что я каким-то образом умудрился подхватить малярию. До сих пор я точно так и не знаю, когда и как это случилось: несколькими неделями ранее я был в Кот-д’Ивуаре, но прилетел туда и улетел оттуда обратно буквально в течение двух дней. Очевидно, что я страдал от малярии уже около месяца, с того момента, когда впервые почувствовал себя нехорошо. Надо сказать, что клуб незамедлительно отправил меня на медобследование, но на том этапе активность паразитов в моей крови еще не достигла того уровня, при котором диагностируется малярия. Сначала болезнь должна была усилиться, прежде чем тесты могли подтвердить, что именно со мной было не так. Думаю, когда я начал чувствовать себя уставшим, я уже был укушен, и моя иммунная система, следовательно, стала уязвимой.

Таким образом, хотя мне и прописали незамедлительно все необходимые лекарства, что позволило впоследствии не пропустить слишком много игр, мои планы на сезон все равно были полностью нарушены. В отдельные дни я чувствовал себя хорошо, порой похуже, а так как мне исполнилось 32, люди неизбежно склонялись к мысли: «Он уже не тот, годы берут свое, и он уже прошел пик своей карьеры».

На этот период накладывалось январское трансферное окно, и неожиданно клуб подписал контракт с Фернандо Торресом – частично из-за того, что я хандрил и еще не вернул своей прежней формы, отчасти потому, что, как мне объясняли, хотели подготовить преемника на то время, когда меня уже не будет в клубе. «Хорошо, я еще не закончил, но никаких проблем!» – думал про себя. Точка зрения клуба мне понятна. Им нужно было смотреть в будущее, и мне следовало это принять.

Фернандо Торрес (или Нандо, как его зову я) был куплен у «Ливерпуля» за рекордные для британского футбола 50 миллионов фунтов. Как только он появился, тренер полностью поменял систему игры, чтобы помочь ему вписаться в команду. До этого времени мы играли с двумя нападающими, как предпочитал я и как, на мой взгляд, было лучше для всей команды. Однако я хотел, чтобы он вписался в команду, поэтому я был вынужден изменить свой стиль игры. Я стал отходить ближе к флангам или же отходил немного назад, исполняя «ложную десятку», – и оставлял его одного на острие атаки. В предыдущие два года я играл впереди рядом с Николя Анелька и завершал атаки. Теперь мы поменяли структуру, чтобы вписать Нандо в игру, и все эти изменения не срабатывали.

Не способствовало его притирке, разумеется, и то, что он приехал травмированным. Он долгое время играл за «Ливерпуль» с повреждением. Даже за сборную на чемпионате мира он выступал в таком состоянии. Переходя в «Челси» (а этот шаг был организован в рамках большого трансфера), он знал, что не полностью готов. Необходимо учесть также тот факт, что переход был осуществлен в рамках одной лиги между двумя крупными клубами, что ему требовалось стать частью коллектива, в котором все были давно знакомы между собой и который добивался существенных успехов – все это было, на самом деле, достаточно сложно для него. Наконец, при всем уважении к «Ливерпулю», необходимо сказать, что в этом клубе Стивен Джеррард и Фернандо Торрес были королями. В «Челси» же было двадцать два короля. Поэтому я искренне сочувствовал Нандо, осознавая сложность всей ситуации, сложившейся для него. Я оказывался в похожей ситуации (хотя и в меньшей степени) и хорошо знал, какое давление от ожиданий испытываешь после большого трансфера.

В «Ливерпуле» все строилось вокруг него как основного центрфорварда. Речь идет не о том, что другие не могли забивать – они могли, но они «кормили» его мячами, вокруг него была выстроена вся команда именно с той целью, чтобы он забивал. В «Челси» дело было построено не так. Мое положение в «Марселе» было схожим: там я был королем. Затем я перешел в «Челси», где неожиданно для себя вместо 32 голов стал забивать лишь половину этого количества. Это было, конечно, неплохо, но, как нападающему, мне требовалось приспособиться к новым условиям, и я думаю, что Нандо также испытывал с этим трудности. Суть заключалась в том, что ему потребовалось три месяца, чтобы забить первый мяч.

Мы тем временем «вылетели» из Кубка Лиги, потерпев поражение в третьей игре от «Ньюкасла» еще в сентябре. В феврале мы проиграли в четвертом матче Кубка Англии «Эвертону», и защита титула представлялась все менее вероятной ввиду того, что «Манчестер Юнайтед» выглядел фаворитом и был готов вернуть себе чемпионство. Четвертьфинал Лиги чемпионов против наших главных конкурентов на английской арене должен был стать демонстрацией силы двух этих команд.

– Когда мы выиграем Лигу чемпионов? – помню, спросил меня Карло в преддверии первого матча.

– Организуйте команду вокруг меня, и мы ее выиграем, – ответил я ему.

Это выглядит немного высокомерно, написанное именно так, но я был уверен, что знаю, что нужно делать, чтобы победить. Он мне, по существу, не ответил, лишь пробормотал нечто в духе: «Да, но нет». – «Что ж, без проблем», – отреагировал я. Я был готов принять любое его решение.

Я попал в основной состав на первый матч, который проводился в начале апреля на нашем поле. Увы, я сыграл не слишком удачно, и все закончилось победой «Юнайтед» с минимальным счетом – 1:0 – благодаря голу Уэйна Руни. На ответный матч меня оставили на скамейке запасных – совсем не то, что я планировал получить на свою 300-ю игру в футболке «Челси»! Неудивительно, что я расстроился, в том числе и потому, что знал: я по-прежнему могу сыграть на должном уровне и добиться необходимого результата. Вместо этого тренер предпочел Николя Анелька и Фернандо Торреса. Это было авантюрой, если вспомнить, что Нандо до сих пор ни разу не забил за наш клуб. В конце первого тайма Хавьер Эрнандес открыл счет, и Карло сразу же повернулся ко мне: «Ты должен выйти на поле». Я был, естественно, обеспокоен тем положением, в котором мы оказались: «Теперь уже поздно, и тут ты решил выпустить меня!»

В перерыве я разминался, а после возобновления игры заменил Нандо. Я быстро вошел в игру, заставив Ван дер Сара пару раз спасать ворота. На 77-й минуте я обработал мяч, приняв пас от Майкла Эссьена, приблизился к воротам и сильным нижним ударом пробил мимо вратаря. У нас появилась надежда! Впрочем, радовались мы не слишком долго, так как спустя несколько секунд, в первой же атаке после нашего гола, забил Пак Чжи Сун, выбив нас из борьбы за кубок, который мы никак не могли завоевать и на который так рассчитывал наш владелец.

Стало очевидно, что время тренера подошло к концу. В середине мая «Манчестер Юнайтед» завоевал очередной титул, а мы финишировали с девятью очками позади него. Как обычно, когда сезон складывается не очень гладко, находятся игроки, которые жаловались на тренера и на не слишком частое попадание в основной состав. На самом деле, Карло Анчелотти – очень хороший тренер, но он хорош, скорее, как тренер, как тот, кто собирает команду и выстраивает тактику. Возможно, ему нужен рядом человек, который возьмет на себя бремя проблем футболистов, когда они чем-то недовольны, который возьмет на себя работу с людьми, позволив тренеру сосредоточиться только на футбольных элементах.

До какой-то степени этим занимаются помощники, и это правда, что мы в ноябре лишились отличного помощника тренера в лице Рэя Уилкинса. Работа помощника заключается в том, чтобы быть близко к тренеру, но в то же время и к игрокам – понимать их чувства, знать, когда следует с ними переговорить и что именно следует говорить, если они разочарованы или расстроены. Если футболист не попадает в основной состав, то первым, к кому он подойдет, будет помощник, а не главный тренер. Помощник, конечно, может сказать: «Иди и поговори с главным». Но если он хорошо чувствует себя в этой роли, он попытается объяснить тебе, в чем заключается проблема. Может быть, игроку необходимо поработать над каким-то конкретным аспектом, или тренер хочет попробовать в деле другого футболиста. Как бы то ни было, помощник исполняет функции посредника, и вполне возможно, что Карло Анчелотти мог бы справиться с обязанностями тренера, не будь он так обременен всем остальным. В немалой степени это произошло потому, что он слишком хороший человек. Он хотел угодить всем и каждому, а это невозможно.

В конце сезона Карло был уволен. За два дня до этого он пришел повидаться со мной.

– Я очень рад, что имел возможность работать с тобой, Дидье. Сожалею, что мы не всегда приходили к согласию по некоторым вопросам. Хочу, чтобы ты знал: в этом не было ничего личного.

– Ничего страшного, я все понимаю. Это же футбол, – ответил я.

Двумя годами ранее он потрудился позвонить мне перед началом сезона, чтобы поздороваться со мной. Теперь он сделал так, чтобы убедиться, что мы расстаемся друзьями. В обоих случаях он совершенно не обязан был это делать. Но именно поэтому, как я уже и сказал, его считают отличным человеком.