Генгам – тихий городок в Бретани на северо-западе Франции с населением меньше восьми тысяч человек. Марсель – его полная противоположность: крупный средиземноморский порт, второй город страны, насчитывающий 850 тысяч жителей, известный своей суетой и мультикультурностью. Фанаты «Генгама» съезжаются на его матчи со всех окрестностей. «Марсель» же поддерживается болельщиками со всего света. В то время стадион в Генгаме «Стад дю Рудуру» вмещал 16 тысяч человек, стадион в Марселе «Велодром» – около 60 тысяч. И это всего лишь небольшая часть различий между этими двумя клубами.

Я был в расположении национальной сборной, когда оформлялся трансфер, поэтому смог присоединиться к команде только в конце предсезонных сборов. Забавно, что они проходили в Бретани, недалеко от Генгама. Мне сразу же помогли обжиться на новом месте. Я делил комнату с капитаном команды швейцарцем Фабио Селестини, который снабдил меня полезными сведениями о тренере Алене Перрене и его методах, а также о том, что он представлял собой как личность. Кроме того, он посоветовал мне, как себя вести: просто делать свое дело и оставаться самим собой. Это помогло мне немного расслабиться. Было непривычно повсюду встречать болельщиков «Марселя». Их поддержка показала мне, что популярность этого клуба несравнима с тем, что мне доводилось видеть раньше.

К счастью, внимание не было сосредоточено только на мне. Мидо только что перешел из «Аякса» за 12 миллионов евро, это была рекордная сумма для футболиста из Египта, по этой причине все обратили взоры на него, а не на какого-то парня, только что взятого из «Генгама», чье имя многие до сих пор не могут правильно произнести. Такая ситуация меня вполне устраивала. Я не испытывал внешнего давления, хотя внутренне ощущал. Смогу ли я качественно заиграть в такой команде? Я теперь был частью чего-то большого, и это было для меня в новинку. Я старался не выдавать своего смятения, делал вид, что приспособился к новой обстановке, но все равно чувствовал себя не совсем в своей тарелке – словно лебедь, который выглядит так, будто бы легко, без малейших усилий скользит по поверхности, а на самом деле бешено перебирает под водой лапами. Именно так я себя вначале и чувствовал – бешено греб незаметно для других, чтобы не отставать от остальных.

Однако я не мог в чем-либо упрекнуть своих партнеров. Они проявили просто удивительное дружелюбие. Я ожидал увидеть команду, состоящую из законченных индивидуалистов, учитывая, кто в ней играл, и предполагал, что многие будут просто делать свое дело, не обращая внимания на то, что чувствуют и думают на этот счет окружающие. Однако реальность опровергла все мои ожидания. На самом деле атмосфера в коллективе для них значила много.

Подтверждение тому имело место на одной из моих первых тренировок с «Марселем». Был август, стояла настоящая жара, и так как я не проходил полностью предсезонку вместе с остальными, то не был как следует готов к нагрузкам. Мы начали беговое упражнение, и я понял, что не справляюсь с общим темпом. Я изнывал под палящим солнцем, пульс у меня зашкаливал, я все больше отставал. Один из защитников, Джонни Экер, заметил это, но вместо того, чтобы оставить меня и продолжать бежать, он попробовал слегка меня приободрить: «Давай, Дидье, давай!» И когда стало ясно, что это не помогает, заставил всех притормозить.

– Ничего страшного, – сказал он. – Мы подождем. Будем бежать за тобой. Ты первый, а мы за тобой.

Вот так все сложилось. Теперь уже я задавал темп. Такое отношение просто поразило меня. В любой другой команде, особенно в низших дивизионах, подобное было невозможно даже представить. Там ты либо плывешь, либо тонешь. И если ты сзади, то ты остаешься сзади, и точка. Никто не будет ждать тебя.

Таким образом, я с самого начала почувствовал, что меня приняли, и это было действительно замечательное ощущение. Мы поладили с Аленом Перреном. Хотя он был требовательным, наряду с этим он был хорошим человеком и хорошим тренером. Безусловно, нужно было внимательно слушать то, что он говорил. Он пояснял, чего он от тебя хотел, а затем передавал тебе ответственность за все, что ты делал. Отныне ты сам отвечал за то, что происходило на поле. «Вы выступаете не для меня, а для себя», – обычно повторял он. Такой стиль я бы сравнил с манерой Гуса Хиддинка. Для Франции в то время это было нетипично, поэтому с некоторыми игроками у него возникали проблемы. Это касалось, прежде всего, тех игроков, которые привыкли больше полагаться на тренера, которые привыкли, что на поле нужно делать только то, что он прикажет. С моей точки зрения, когда ты достигаешь определенного уровня, ты уже обязан сам знать, что тебе следует делать. Тренер задаст для тебя направление работы, но на поле выходишь именно ты, и за происходящее там тебе нужно брать ответственность на себя. Ты уже должен обладать достаточным опытом, чтобы тебя не приходилось водить за руку.

Со мной стиль работы Перрена сработал – он сдержал слово и поставил меня вперед, в пару к другому нападающему. Он предоставил мне возможность проявить себя. Я тут же начал забивать, еще в предсезонных товарищеских матчах, и сразу вошел в нужный ритм.

Жизнь полна странных совпадений. В первой игре чемпионата нам предстоял выездной поединок против «Генгама», моего прежнего клуба, на стадионе «Стад дю Рудуру». Еще чернила не успели высохнуть на моем контракте, а я уже вернулся в Генгам – и думал о том, как обыграть свою прежнюю команду. Забить мне в этот раз не удалось, но было нелегко видеть своих бывших партнеров и многочисленных болельщиков, тепло поприветствовавших меня, когда я сделал первый шаг на поле. Я старался держать при себе свои эмоции, по крайней мере, до окончания матча, в противном случае я просто не смог бы сконцентрироваться на игре и как следует выступить. Однако мне следует быть честным: хотя покидать «Генгам» и было грустно, меня вдохновлял тот факт, что теперь я игрок «Марселя».

Мне дали мой любимый 11-й номер. В прошлом под ним играл легендарный Эрик Кантона, поэтому право носить его (вместе с моим именем на спине футболки) вызывало у меня теплые чувства. В первый раз я буквально вылетел на поле «Велодрома», обуреваемый счастьем и стремлением проявить себя. Я с трудом сдерживался. Помню, как я увидел огромный баннер на одной из трибун с моим изображением и подписью снизу: «Дрогба, забивай для нас».

Скандирование моего имени фанатами на каждом матче, прекрасный огромный стадион, славная история клуба и чувство причастности к ней – все это никогда не переставало вдохновлять и мотивировать меня. Иностранцы, подписывая контракт с «Марселем», очевидно, понимают, что приходят в большой клуб с историей, но если ты вырос во Франции, то для тебя «l’OM» имеет особое значение. Ожидая в туннеле перед началом очередного матча выхода на заполненный фанатами 60-тысячный стадион, я всякий раз испытывал какие-то совершенно удивительные чувства. Мне вообще все казалось почти нереальным: что я ношу эту светло-синюю футболку, что выбегаю на эту потрясающую арену. Это ощущение нереальности происходящего не покидало меня, по существу, весь тот сезон, который я провел в этом клубе. Каждую игру я проводил так, стовно она была первой. Каждую игру я воспринимал как нечто особенное.

Свой первый гол я забил в августе на выезде против «Ланса», а в следующем туре я забил первый гол уже на нашем стадионе – тогда мы обыграли «Сошо». Вскоре я начал праздновать забитые мячи специальным танцем, который называется «купе-декале». Он популярен в Кот-д’Ивуаре, а также в ивуарийской общине во Франции. Исполняется он в сопровождении национальной поп-музыки. Этот танец стал моим фирменным знаком, и мои фанаты в течение сезона полюбили его.

Вскоре после победы над «Сошо» настал черед еще одной важной вехи в моей карьере – речь идет о групповом этапе Лиги чемпионов УЕФА. Мы попали туда в августе, победив в отборочном матче «Аустрию» из Вены. Мы выиграли не очень убедительно, но прошли дальше, а это главное. К нам в группу попались «Партизан» из Белграда, «Порту» и могучий мадридский «Реал». Стартовать предстояло в сентябре с матча на «Сантьяго Бернабеу». В испанской команде была собрана целая плеяда звезд мирового футбола (это было даже курьезно), начиная с капитана команды Рауля, потом шли Зидан, Роналдо, Фигу, Касильяс и, наконец, Дэвид Бекхэм, который только что перешел туда из «Манчестер Юнайтед» за весьма внушительную сумму.

Это было нереально: мне предстояло играть на одном из главных стадионов мира в самом престижном европейском турнире. Раньше я смотрел игры Лиги чемпионов дома с друзьями по вторникам или средам. Мы усаживались перед телевизором, ели пиццу, смеялись и шутили, угадывая, какая команда сегодня победит. Потом звучал гимн Лиги… Я вспомнил все это, выходя на то поле в Мадриде, выстраиваясь в шеренгу рядом со всеми этими звездами и слушая этот гимн. Я испытывал удивительное чувство, по моему телу пробегал холодок. «Я сделал это, я здесь!» – думал про себя, сам до конца еще не веря в это.

Удивительно, но вместо благоговейного страха меня переполняла легкость и какое-то странное спокойствие. Я верил в свою команду и в то, что смогу соответствовать уровню игроков в этой группе. Возможно, я наслаждался происходящим еще и потому, что наконец достиг вершины европейского футбола, хотя всего тремя днями ранее я опасался, что мне придется пропустить этот матч. Я подвернул лодыжку во время тренировки, и буквально за день до игры, когда мы проводили предыгровое занятие уже на стадионе соперника, продолжал ощущать боль. Но мне повезло. Я успел восстановиться ровно к назначенному времени. В противном случае на поле я бы не вышел – я никогда так не делал. И для меня почти не стало неожиданностью то, что на 26-й минуте мне удалось забить первый гол. Вне себя от счастья я побежал праздновать к угловому флажку. Наши многочисленные болельщики тоже радовались и торжествовали, а вот что касается фанатов «Реала» – это была совсем другая история. Я расслышал из их толпы легко узнаваемое «обезьянье» уханье. Его издавала небольшая группка зрителей, но слышно их было отчетливо. Меня это шокировало. Никогда не забуду, как в тот момент, пусть я и радовался забитому мячу, в голове пронеслась мысль: «Ничего себе! Как же так: у «Реала» – и такие болельщики?!»

Игра окончилась победой «Галактикос» со счетом 4:2, но мы уходили с поля, чувствуя, что сыграли хорошо. Это придало нам уверенности перед встречей со следующим соперником, и «Партизан» дома мы просто разгромили – 3:0. Я вновь открыл счет и в целом был доволен тем, как выступил сам и как выглядела наша команда.

Друзья безостановочно звонили и писали мне сообщения, начиная с мадридского матча. Мои родители и родственники не из тех, кто слишком поддается эмоциям, но мои друзья не могли сдерживать свое возбуждение: «Лига чемпионов! Не могу поверить, что ты там играешь! Как оно вообще?» Как и они, я тоже не мог поверить в это. И тоже не мог скрыть тот факт, что я сам крайне удивлен: «Ну, на самом деле это, скажем так… здорово!» А потом я заливался смехом. В «Лиге 2» действительно игралось тяжелее из-за того, что основное внимание уделялось физической подготовке. В Лиге чемпионов же прежде всего ценится техника, хладнокровный расчет, умение организовать атаку в нужный момент, футбольное мышление, понимание, когда соперник «просел» и пришел момент перехватывать инициативу. Все зависело от умения «читать» игру, и к тому моменту я уже научился понимать все эти нюансы, поэтому для меня это было естественно и довольно легко.

В последующем нам предстояли две игры подряд с «Порту». Этому клубу в тот год предстояло выиграть Лигу чемпионов, а тренировал его сам Жозе Моуринью (впрочем, тогда еще он не был «сам», а был просто Моуринью). В первой игре (дома) я опять забил, однако оба этих матча мы проиграли: сперва 2:3, а потом, в Португалии, 0:1. Больше всего мне польстили разговоры защитников соперника в первой встрече: я слышал, как они, обсуждая между делом, как можно меня остановить, признали единственным действенным способом удары по ногам. Пожалуй, я делал все правильно, если они считали меня неудержимым. Это был лучший комплимент, который только они могли мне сделать!

В тот раз я впервые встретился с Жозе. Он подошел ко мне в туннеле после завершения игры и в шутку спросил меня на французском, нет ли у меня братьев или кузенов, которые так же, как я, играли бы в футбол.

– Вообще-то, в Африке много тех, кто играет лучше меня, – отшутился я.

– Однажды, когда я смогу себе это позволить, я подпишу тебя, – сказал он перед тем, как уйти.

Я не стал обращать особого внимания на его слова, но знал, что с помощью своего скаута, прекрасно всем известного Андре Виллаш-Боаша, он продолжал следить за моей карьерой. Андре неоднократно приезжал на матчи с моим участием и отправлял отчеты своему боссу.

Одной из основных причин моих успехов стала физическая форма – она была лучшей, чем когда бы то ни было. И не только благодаря собственно тренировкам. Большую роль в этом сыграли два человека: Стефан Рено и Паскаль Керлу, с которыми я начал сотрудничать в «Генгаме» и которые продолжают помогать мне по сей день (лишь несколько лет назад вместо Паскаля со мной начал работать Матье Бродбек). Вначале они работали с Флораном Малуда, и я тогда поражался, как быстро он приходил в себя после напряженного матча, особенно тогда, когда нужно было вновь играть через три дня. По сравнению со мной он всегда выглядел свежим. Мне же требовалось пять дней для восстановления, что было, конечно же, не совсем хорошо, поскольку, если бы я начинал нормально тренироваться лишь на пятый день, то тренер бы вряд ли включил меня в стартовой состав на следующую игру. Я осознавал, что нужно было что-то делать. И Флоран познакомил меня с этими ребятами, которые помогали ему готовиться, причем не только физически, но также технически и тактически. Я тоже начал заниматься с ними и продолжаю это делать до сих пор.

Стефан – тренер по физподготовке, спортивный физиотерапевт, который специализируется на упражнениях, способствующих профилактике травм и ускорению восстановления после футбольных тренировок. Они включают в себя много упражнений на растяжку. Когда я говорю «много», это значит не 20 минут, а два-три часа или даже больше, если это требуется. Это многочисленные повторения одних и тех же движений, растягивание всех мышц и мягких тканей.

У Паскаля больше академического, научного опыта, у него обширные знания по физиологии, биомеханике и по физической технике – то есть по всему тому, что требуется хорошо знать для выступлений на высшем уровне. В начале нашей совместной работы мы часами смотрели видеозаписи разных матчей, детально анализируя все движения, отборы мяча и те технические приемы, которые не были заложены в мою мышечную память, потому что я не тренировался с детства на каких-либо футбольных курсах. Я научился использовать незаметные, но оттого не менее значимые компоненты своей игры: как читать «язык тела» моих соперников, причем не только вратарей; как быть уверенным, что уходишь от соперника в нужный момент; как оставаться вне зоны его видимости; как успех матча может зависеть от нескольких секунд, когда тебе удалось перехитрить соперника, сделать необходимый пас или найти зазор в обороне, чтобы просочиться через нее или передать мяч. Все это включало многочасовой анализ, многочасовые занятия после тренировок, многочасовую работу по физической подготовке и упражнения дома на растяжку.

Кроме того, я еженедельно посещал остеопата. Некоторые считали эти визиты излишними и бессмысленными, но я был твердо убежден в той пользе, которую они приносили. И это подтверждалось фактами: с тех пор как я нанял остеопата в конце своего пребывания в «Генгаме», моя физическая форма существенно улучшилась, результативность выросла, а футбольная карьера пошла в гору.

Моя «фитнес-команда» никогда не вмешивалась в то, что происходило в клубе, а также в концепцию тренировок. Она всегда стремилась работать сообща с тренерами и помогать мне становиться лучше именно в интересах клуба. Аналогичного подхода, кстати, придерживались и баскетбольные суперзвезды – такие, как Майкл Джордан и Коби Брайант, которыми я всегда восхищался: у них были собственные физиотерапевты. Сейчас такая практика стала модной среди игроков многих клубов высшего дивизиона.

Реалии футбола таковы, что даже в лучших командах может быть три физиотерапевта, а игроков – от 22 до 24. Даже если эти физиотерапевты – лучшие из специалистов, они способны уделить каждому футболисту максимум 10–20 минут, после чего им нужно переключаться на следующего игрока. В большинстве случаев им приходится применять методику, подходящую для среднестатистического игрока. Я же понимал, что мой организм (если только я хотел полностью раскрыть свой потенциал), который постоянно травмировался с ранних лет, нуждался в более специфичной, более точечной помощи.

Таким образом, моя «фитнес-команда» последовала за мной в «Марсель» (а затем и в «Челси»), и эта дополнительная работа приносила свои плоды и мотивировала меня продолжать усилия в данном направлении. Мне всегда приходилось упорно работать над тем, чтобы расти как футболист. Я первым был готов признать, что не обладал выдающимся талантом, но я мог видеть, что мое усердие действительно помогало достигать необходимого уровня – такого, которого от меня все ожидали.

К сожалению, что касалось результатов команды, то они не соответствовали имевшимся ожиданиям. Прошлый год клуб закончил на втором месте. Новый сезон тоже начался для него хорошо, на какое-то время в сентябре мы даже возглавили турнирную таблицу, но в дальнейшем положение стало ухудшаться. В группе в Лиге чемпионов мы завершили игры третьими, не сумев пробиться в плей-офф, и одновременно упустили возможность участия в чемпионате Франции. Ален Перрен каким-то образом потерял доверие команды и перестал с нами общаться. После того как наш действующий вратарь Ведран Рунье раскритиковал тактику команды на матче с «Мадридом», в аренду из «Манчестер Юнайтед» был взят Фабьен Бартез. Не знаю, была ли связь между этими событиями, но если да, то оставалось лишь удивляться. В любом случае к началу зимнего перерыва было очевидно, что между рядом игроков и Перреном существуют определенные трения. Не самым благоприятным образом сказывался также тот факт, что наш капитан был травмирован. Помню, как я однажды сказал одному из помощников главного тренера, что в команде нет авторитетного игрока, к которому можно было бы обратиться за советом, кто мог бы повести за собой – в общем, нет настоящего лидера. Он повернулся ко мне и заявил: «Что ж, тебе придется им стать!» Мне? Стать лидером «Марселя»? Да бросьте! Однако в конце концов я понял, что у меня не было другого выхода, и, признаться честно, я чувствовал себя достаточно естественно в роли человека, который должен был объединить коллектив. Я стал устраивать после тренировок совместные ланчи с некоторыми игроками или как бы ненароком приглашал их на обед, чтобы парни могли просто побыть вместе, и мы, таким образом, восстановили в команде нормальную атмосферу. Это было забавно. Нам пришлось узнать друг друга получше, поближе познакомиться с семьями своих партнеров, и все это существенно помогло в период нестабильности, когда в тренере ощущалась нехватка лидерских качеств.

Отставка Перрена в начале января, когда после одного из поражений мы опустились на 6-е место, всерьез расстроила меня, поскольку я всегда уважал и продолжаю уважать этого человека. Его уход, однако, меня не удивил: мы чувствовали, что он приближался, на протяжении нескольких последних недель. Шокировало меня лишь то, что все было обставлено достаточно грубо. Впрочем, уже тогда начинал привыкать к тому, что в футболе это считалось вполне нормальным. В то время мне казалось, что ему было высказано недостаточно благодарности и признания за все, что он сделал для клуба. Ведь, в конце концов, перед этим он впервые за четыре года вывел клуб в Лигу чемпионов, а до этого команда в турнирной таблице шла сразу же вслед за «Лионом». Но этого, очевидно, было недостаточно, и наши посредственные результаты осенью в сочетании с атмосферой в раздевалке сделали его дальнейшее пребывание в «Марселе» невозможным.

На его место был назначен тренер резервной команды Жозе Аниго. Рожденный и воспитанный в Марселе, он был близок к фанатам, жил и дышал атмосферой клуба и в плане общения являлся более прямой, более открытой, более дружелюбной личностью. Жозе сразу же установил контакт с игроками и вдохнул в нас новую жизнь. Я быстро дал ему понять, что, несмотря на огорчение от ухода Перрена, полностью предан делу и готов продолжать выполнять свою работу. В прошлом я уже достаточно настрадался от того, что уважаемый мною тренер покидал команду, а ему на смену приходил человек, находившийся не в восторге от меня или от стиля моей игры. Поэтому я был настроен показать ему, что он может на меня рассчитывать и что ради команды я готов на все. Как результат, мы смогли быстро найти общий язык. Наступил момент для нового старта – и для меня, и для всей команды.