Пришествие

Переговорщики поднялись в крепость довольные и слегка разомлевшие. Они от Иностранных Дел Коллегии, будут готовить мирный договор. Встретил их в летнем придворном мундире. Невелики птицы, нечего таких при параде встречать. Я самому Канцлеру был представлен, а тут старший, лишь коллежский советник. Конечно, был вежлив, пригласил на обед и всё такое, но дистанцию старался удержать. Впрочем, они и не претендовали. Обещали докладывать о ходе переговоров. Предоставил им в распоряжение своих чиновников, одно же ведомство. Мои люди были приняты весьма благосклонно. Рядовые сотрудники всегда нужны, есть на кого писанину сбагрить. Чиновникам тоже неплохо, помимо командировочных, в большом деле засветятся. Для Личного дела оно не лишнее.

Пояснили, хоть вылазку сделал без приказа, но я был в своём праве. На месте, где стояли бомбарды, должен был быть наш второй форт. Из-за того мирный договор и не подписывали. Сейчас подпишут, если не захотят принять к себе в гости несколько полков. Тогда земельки больше отрежем и репарации возьмём. Мне вести переписку и сидеть на переговорах не по чину — он барон, я барон, встретимся, когда подчинённые договорятся.

Мирный договор подпишем между нашими баронствами. Денежных и земельных претензий выдвигать не будем. Разве кусочек под форт попросим, для безопасности крепости. С той стороны требуют подтвердить, что мы не вводим пошлину на товары, грузы не досматриваем, берём только дорожный сбор. Я и не против, мне не надо, тем более пошлина вся в герцогство должна была бы уходить, а той стороне лишние накрутки — нож острый. И так дорога цены поднимает, а с пошлинами от них вообще ничего не повезут.

К полудню дипломаты отбыли для передачи ответа, а до меня добрались генералы. Понятно, их встретил в парадном мундире Горно-пехотного Зеленоземского полка. Они тоже не самые значимые фигуры, однако генералы, опять же с инспекцией. Мне надеть парадку совсем не затруднительно, а им сразу будет видно уважение. Как приехали, позвал закусить с дороги. Они вначале в отказ пошли, дескать, только позавтракали. Я им в ответ: "Настоящему солдату два раза пообедать, как делать нечего, а у вас всего завтрак был." Убедил. Продемонстрировал им своё вино. Дегустировали от каждого виноградника на особицу. Затем попробовали настоечки-наливочки-ликёрчики, присланные с завода. Неплохо так посидели. За столом мне рассказали, что Их Королевские Высочества мною были сильно недовольны, лишь солдатскую медаль посулили. Я, понятно, раскаялся, сказал — молод, глуп и всё такое.

После застолья сообщили, что завтра и гвардейцы уходят. Раз переговоры начались, наступления не будет. А коли они получили припасов на два месяца, их с кавалеристами вместе перебрасывают в другое место. Даже шепнули куда — к жениху принцессы. В группировке только гвардии будет три полка, плюс армейская дивизия. Тут у меня возник вопрос — затребовали припасов на три полка, однако получили только два. Что с остатком делать? Припасы же начинают вновь подвозить.

Проще всего, было бы остановить подвоз. Причина железная. Хлопот на треть меньше. Однако знаете ли, прибыль тоже меньше на треть. Как-то не хочется деньги терять, их Феофил уже сосчитал, распределил и забюджетировал. Опять же, Кидор очень сильно огорчится. У него тоже планов громадьё. Словом, для лучшего осмысления мы ещё посидели, кофея выпили. Мне слуги наливали лишь для виду, а начальники уже прилично назавтракались мускатом. В общем, генералы после кофея немного разомлели. Видать, зря я последнюю бутылку ликёра велел принести. Приказал слугам, разнести людей по комнатам, им надо поработать с бумагами.

Правда, Феофил успел подмахнуть у генералов акт приёмки припасов. Авансом, так сказать. Однако обещал передать припасы их сопровождающим в наилучшем виде. Ну и вина от меня в подарок организовал. Ликёрчиков там… и прочего. А Кидор, когда комнаты готовил, по кошелю с сотней дукатов у каждого забыл. Вечером, как начальство с бумагами разобралось и пошло кушать, золото куда-то делось. Оно понятно, просыпаешься, кошель видишь, машинально прячешь. Я из деликатности не стал спрашивать. Парой сотен меньше, парой тысяч больше. Здесь камердинер потерял, там управитель найдёт. То на, то ж и выйдет.

Только солдатики унесли проверяющих, Балег меню на вечерний банкет принёс. Положено, понимаешь. Генералы с сопровождающими лицами, дипломаты, офицеры гвардейского полка, интенданты кавалеристов, мои чиновники, наконец. Не угостить нельзя, скажут — зажал пирушку, а у меня здоровья столько пить нет. Хорошо слуги понимают, вместо вина мне сиропную воду подливают. Утвердил меню, не глядя. Не мне столовым делам Мивду учить.

С банкетом разобрался, Кидор приказания спрашивает. Привёл слугу пациента, за которого Её Светлость просила, тот хочет посмотреть отведённые покои. Я в этом хоть что-то понимаю? Командую:

— Кидор, проследи, чтобы всё нормально было.

У того, видать, от души отлегло. Поклонился и отвечает:

— Не извольте беспокоиться, Ваша Милость. Пока заняты, я распоряжения дам, а вы потом меня поправите.

Угу! Поправишь такого. Но раз так, величественно соглашаюсь:

— Ты уж постарайся.

Главное, тот слуга по манерам один к одному мой камердинер, сразу видать — они одного поля ягода. Пока до двери задом наперёд шёл, три раза мне успел поклониться. Причём не раболепно, а с таким достоинством! Надо будет всё же выяснить, кто у него хозяин.

Переговорщики вернулись. Предварительный проект мирного договора с той стороны получили, наш туда отдали. Завтра в полдень будет новый раунд переговоров. Оказывается, сосед-барон много лет лишь утверждал Указы Комитета Управления. Не то ему лениво было, не то ещё что, но сам делами не занимался. Как мы вывезли бомбарды, он обиделся за разор, приказал повесить комитетчиков и их имущество в возмещение забрал в казну. Сказал, что в налёте побили наёмников, потому претензий вообще никаких нет. Наёмным отрядам для того и платят, чтобы умирали.

Пригласил статских на вечерний банкет. Дипломаты приняли приглашение как должное, а мои чиновники были сильно польщены, не ожидали такого. Но пусть их, государевы люди, при мне служат, чем они хуже гарнизонных офицеров?

Вопрос с Элей. Можно было бы её тоже на банкет позвать, но единственная женщина на толпу мужиков… очень неправильно. Звать жён офицеров? Опять-таки плохо — не бал организовываю, но женщины подготовиться должны, хоть за неделю их оповестить надо было. Дружескую попойку… если правду говорить, то она и будет… без женщин лучше проводить. Однако Элю обижать не хочется. Решил нагрузить её работой. Причём, правду сказал — по поручению Его Величества зелья сделать должен. Велел лабораторию подготовить и начинать готовить основу, а я сразу после банкета подойду. Обрадовалась женщина, хочет быть полезной. Побежала на сороковой этаж.

Балег пришёл, доложил — Феофил просит команды на отбытие в столицу. Торопится акты передать в Военное Министерство для расчёта. Правильно говорят: "Куй железо, пока не передумали." Вина он запросил с собою и прочих продуктов с имений. Новый урожай скоро, пусть попробуют наших припасов, может заключат договор на поставку. Однако не менее пяти процентов, да не от прибыли, от оборота, придётся обещать. Говорит, так принято. Ну, принято, значит принято. Не мне традиции менять. Молодой ещё, не поймут.

Потом камердинер вернулся, сказал — два этажа пациенту выделил. Но мебелей для обстановки нет. И от солдатиков не отнимешь, гостям такое не поставишь, им поприличней чего надо. Однако договорились, решили вопрос — завтра они мебель с собой захватят. Опять гарнизонные будут нужны на погрузку-разгрузку-перетаскивание. Мивде в помощники тоже людишки потребны.

 

Банкет

На банкет народ собрался по-армейски чётко. Всех рассадили по чинам, потому народ перемешался. Оно и правильно — для знакомства и наведения контактов полезно. От нашего полка нежданно офицеры подвалили, зато привезли полковой оркестр. Так себе оркестрик, если правду говорить, но лучше, чем ничего. Обслуживали солдаты, как оно обычно бывает в армейских офицерских клубах. Я долго думал и прикидывал, однако пришёл в армейском мундире. В придворном и достойнее, и наряднее, но… неправильно. Вроде выделиться хочу, подчеркнуть свою значимость. А так вполне свой.

Первые три тоста — за здоровье Его Величества, за Его Королевское Высочество наследного принца и за Её Сиятельство герцогиню Зеленоземскую я провозгласил под торжественную музыку оркестра. За моим столом два генерала сидели, далее они парадом командовать стали. Пили за меня, за победу, за знакомство.

Через час все перезнакомились. Начали разговоры "а у нас, а у вас". Оркестр марши играет, под тосты туш выдаёт. Веселье, одним словом. Потом решили соревнование устроить между офицерами, выделили по двое от каждого полка и два от гарнизона. Евлампий и один из переговорщиков от статских выставились. Этажом ниже столы уже стоят, на нём ровнёхонько, вроде гвардейцев на плацу стопки, как по линейке, вытянулись. Трубач выдал "Слушайте все!", народ собрался посмотреть и поболеть, а избранники вышли на старт дистанции. Командир гарнизона, он сейчас главный организатор, дал команду "Товсь!", затем грозно нахмурил брови и зажатыми в руку лайковыми перчатками сделал отмашку, выкрикнув "Марш!".

Резко начал гвардии поручик. Левой — правой, левой — правой. Взял одной рукой — опрокинул в рот, повторил другой рукой. На такой скорости прошёл лишь треть дистанции, но… дальше не смог. Статский сошёл с марша вторым, не понятно, зачем и начинал. Остальные до половины соревнования шли почти вровень, кто чуть впереди, кто чуть отставал. Евламий держался молодцом, но было понятно, что он не победит. Последним на дистанции оказался кавалерийский интендант, но с ним случилось недоразумение, один из офицеров перешёл на его линию, потеряв свою. Того сняли с пробега, но бедный интендант, потеряв темп, невзирая на полученную фору, сломался. Евлампий, после очередной дозы, просто упал, не выпустив ёмкости. К финишу подошли только двое — гвардеец-капитан и поручик моего гарнизона. Закончили почти одновременно, но гвардеец не допил, расплескал, а мой допил и "умер". Его и признали победителем.

Зрители вернулись к столу, сели, начали спорить и комментировать соревнование. Я же, сославшись на дела, покинул компанию.

В лаборатории работа кипела. Вместе с женщиной здесь был гарнизонный волшебник, Гедор. Излишне суетился, старался помочь, и, хотя про крем знает только со слов Эли. Его явно интересует рецепт. А вот мне надо кого учить? Оставим в стороне то, что моя магия здесь не известна, и её повторить он не сможет. Ладно, пусть смотрит… что покажу. А показал я дробление опала, взвешивание алмазной пыли и отсчёт жемчужин. Поразив ценой реагентов и выложив ещё кое-что лишнее, отправил помощников спать. Обойдёмся без любопытных. А чтобы добавить загадочности, потушил свет в лаборатории. Я и без света хорошо вижу.

Работал почти до рассвета. Всё же профессиональная лаборатория, это не аптека — одновременно делал четыре процесса и не сильно напрягался при том. Заполнил все банки, но остался совсем без сырья.

В остатки основы добавил чуть-чуть экстракта из медузы. Есть такая — физалия. В подаренных сундуках лежала. Чуть пыли опала, чуть концентрированного отвара болиголова и по капле из трёх случайных пузырьков. Если кому-то надо — пусть изучает, я не буду против. Не до того мне, крышечки надо срочно делать. К завтраку даже запечатать баночки успел. Работать на Источнике Силы, просто праздник какой-то. Не успел ману истратить, вновь запас полный.

Ушёл привести себя в порядок, чтобы на завтрак свежим придти. Но, чисто из любопытства, накинул невидимость и вернулся. В лаборатории Гедор уже выливает подготовленный мной микс в пузырёк. Ну-ну… Пусть разбирается, а я погляжу, что у него получится. Одно хорошо — Эли с ним нет. Хотя… Её проверить тоже будет совсем не лишним. Параноик я, да?

 

Пресса

После завтрака велел Балегу запаковать баночки с кремами. Затем вышел на мост. Принял доклад дежурного. Участники банкета из форта ещё не подходили. Присланный на хозработы взвод прибыл, но не знает, что делать. Припасы уже полностью перегрузили, а новых пока нет. Велел взять тряпки и мыть перила моста. Пользы от такой работы немного, но и вреда никакого нет, а солдаты при деле, заодно и деловитость изображают.

Вернулся к себе, там шум, гам, ор и ругань. Мивда с хворостиной за своей помощницей бегает. Один из солдатиков, отряженных на кухню, умудрился… ну… почти уговорил бывшую дурнушку, что она красавица. Но тут в кладовку неожиданно зашла повариха… Не знаю как, но солдатик сбежал, а его несостоявшуюся… э… подругу настигла кара в виде розги справедливой Мивды. Велел прекратить наказание. Виновную отправить к семье, с диагнозом "здорова, но стала излишне резва".

И кухарка, и камердинер полностью поддержали мой приговор. Однако Кидор тут же заявил про необходимость нанять дополнительных слуг. Дал ему карт-бланш, сказал "нанимай, раз нужны", но чувствую зря. Уж больно хищно блеснули глаза домоправителя. Я было спросил про расходы, а он "не извольте беспокоиться, Ваша Милость, в бюджет уложимся". Мне и Феофил что-то про бюджет втирал, надо бы затребовать его на изучение.

После завтрака были поданы, доставленные ночью, воскресные газеты. Главная новость — я, доблестный и красивый. Оказывается, крепость неожиданно была осаждена коварным соседом, а очень храбрый я, почему-то секунд-майор, во главе РОТЫ (!) егерей сделал вылазку и заставил отступить до двух рот противника и захватил шесть бомбард, орудий ужасающей силы.

Каждая газета по-своему рассказывала об этом. Экстренный выпуск "Столичных сплетен" делал акцент на то, что бомбарды везут в столицу, рассказывался маршрут и пункт назначения — Королевский парк. Намекалось на предыдущие сообщения газеты, о дуэли некого "Т". Мой портрет там был. Где его взяли, не понятно, художнику я точно не позировал. И уж точно не в армейском мундире со всеми регалиями. Почти прямо говорилось, что атаковал я в нарушение приказа, и командование мною сильно недовольно. Однако совсем не наградить, вроде как нехорошо, потому, говорят, собираются дать солдатскую медаль "За штурм". Обычно её дают рядовым за доблесть в атаке — первому вступившему на стену при штурме вражеской крепости, первому прорвавшему каре врага, ну и всё в таком духе. Медаль не столь редкая, как орден "За храбрость", но тоже почётная.

"Воскресные ведомости" подробно разбирали именно аспект нарушения приказа, но в результате доказали — нарушения не было. Я барон, на мою крепость напали злые соседи, участвовал в вылазке только мой собственный гарнизон. Так что, имел полное право самостоятельно принимать решение о вылазке. Другое дело, что был очень не прав — надо было подождать, запросить помощи, дождаться составления плана контрнаступления и лишь затем лезть в бой. Хорошо ещё, что вылазка удалась, причём даже без особых потерь в личном составе, а если бы нет? Резюме — молодой, горячий, молодец, конечно, но никогда не берите с него пример, правильно его начальство отругало. И вообще, как только станете баронами, не лезьте в драку, не заделав хоть парочки детишек, а то майорат наследовать некому будет. Вот помер бы Тихий, кому бы земли отошли?

"Дамский досуг" подробно разбирал именно эту грань сражения. Полное отсутствие невесты, суженной, возлюбленной и ещё штук пять синонимов в одной статье, сильно волновало редакцию. Отсутствие конкубины было отмечено, скорее с осуждением. Понятно, ещё молод, но раз уже барон — значит обязан. Не как в прошлой статье — мельком, а подробно, со знанием дела, описывались достоинства моих имений, взрывоподобная карьера, близость к наследнику и его дочери. Не забыли про личный вассалитет у последней. Портрет при статье, понятно, был. Под ним напечатан перечень наград. В моей внешности снисходительно похвалили осанку, но тут же описали шрам, уродующий лицо. Хотя сразу и упомянули, что на миловидность детишек шрамы мужей никак не влияют. Завершением статьи шло перечисление моих источников доходов и их приблизительный размер. Что-то уже не хочется в столицу возвращаться.

"Хаорский ветеран" — газета ветеранов военных кампаний. В ней не печатаются статьи прослуживших в армии или гвардии менее четверти века. Типа, чего вы вообще понимаете в этой жизни? Сначала послужите с наше, тогда и рот разевайте. Так вот, в "Ветеране" разбирали применение бомбард, их преимущества, в основном, ненужность волшебников, и недостатки — вес, порох, долгая перезарядка. Как ни странно, по мнению автора статьи, цена не входит в число отрицательных качеств любого оружия, если оно даёт серьёзное преимущество в бою. Про меня было написано мельком. Что-то вроде — мальчишка, молоко на губах не обсохло, а так ничего, хорошая смена растёт.

В отличие от всех других изданий, здесь про вылазку молчали. Зато подробно, с кроками местности, было рассказано какие потери были бы при штурме позиций, какие при артиллерийской дуэли. Вывод был таков — позиция берётся либо ценой неприемлемых потерь, либо атакой с тыла, либо неожиданным ударом диверсантов. Обрушение склона было признано дуростью — зачем разрушать единственную дорогу, закрывая проход собственным войскам?

Далее было сказано, что при нормальном охранении диверсанты пролетают тоже. Однако слишком длинный срок без боестолкновений расслабил Комитет, реально управляющий баронством. Тот, с каждым годом, всё меньше и меньше выделял средств на содержание укрепления и солдат в нём. Вместо, запланированного изначально, каменного блокгауза и орудийных позиций, были оставлены, построенные временно, до возведения основного укрепрайона, насыпные капониры и бревенчатые укрытия. Вместо баронской армии был нанят отряд наёмников. Причём, дешёвых наёмников — боёв же нет. Зачем платить лишнее? Учений личного состава с реальными стрельбами не было вовсе.

Закончилась статья призывом — не экономьте на армии, может себе дороже выйти.

В завершение обзора следует упомянуть прокламацию для раздачи в воинских частях. Это что-то вроде большой листовки или маленькой афиши. На ней мой портрет. С маньячным взором, чётким шрамом через всё лицо и несколько озверелым выражением на физиономии. Он украсил бы в нашем мире любой стенд с заголовком "Разыскивается особо опасный преступник". А если принять во внимание мундир и награды, то и щит в воинской части "Отличники боевой и политической подготовки". Словом, художник очень постарался, рисуя портрет. Текст простым языком рассказывал, что секунд-майор Тихий возглавил атаку на превосходящие силы противника, практически без потерь рассеял их и захватил шесть крупнокалиберных алхимических метателей, за что был удостоен солдатской медали "За штурм" и двух недельного отпуска по месту жительства. Тут я совсем завис — отпуск то здесь причём?

 

Пациентка

К полудню началось движение по мосту. Первыми подъехали генералы с сопровождающими их лицами. Попрощаться. Наговорили кучу хороших слов и откланялись, оставив двух интендантов для приёма припасов. Ночью начала поступать последняя партия, надо же их было проверить и перенаправить.

Затем приехал обоз с мебелью и дружной пятёркой служанок. Если вы думаете про молоденьких и смазливеньких хихикалок, то обломитесь. Прибыли суровые тётки Мивдиного типа — слона на скаку остановит и хобот ему оторвёт. Солдатики, приданные им в помощь, были моментально зашуганы, приставлены к выгрузке, дышали по команде и боялись мегер в стойке "Смирно".

Переговорщики проехали, задержавшись на минуту, только чтобы меня поприветствовать. А мои чиновники, приданные им в помощь, просто показались под мои ясны очи, дабы прогнуться и поблагодарить за вчерашний банкет. Прогиб был принят и засчитан.

Уже сильно после полудня Кидор вывел на мост встретить карету. Так как гость, точнее гостья, прибывала инкогнито, совершенно… ну, совсем неофициально… никакой мундир для знакомства не подходил. Партикулярный костюм… тот, который вроде фрака… надевать было уж слишком фамильярно. Мордой и возрастом не вышел. Рангом, понятно, тоже. Совсем без знаков различия встречать гостью непристойно. Ещё бы в подштаниках вышел к ТАКИМ людям. Вопрос "К каким именно?" камердинер тактично замял. Инкогнито же! А нарядил он меня в совсем простенькую рыцарскую мантию. Не ту парадную, из парчи, а шёлкового бархата. Алую с жёлтой отделкой. Такие же берет и перчатки. На груди не нашивки, а оригиналы всех регалий, включая камергерский ключ. Рыцарский пояс, которым меня опоясали при посвящении в рыцари, с подвешенными коротким форменным мечом и кинжалом.

Скромненько так. Естественно, обувь кожи крокодила, но теперь я её всегда ношу. Кидор засомневался на счёт пера на берете, однако решил оставить страусиное. Единственно, посетовал на маленькую золотую заколочку. Можно было бы её и чуть побольше, да с изумрудиком… Но! Увы! Нет в моём хозяйства такой. Я чуть было не ляпнул в унисон: "Нужда проклятая!", однако постеснялся. Кто его знает? Вдруг всё бросит и побежит покупать. Навесил мне на шею золотую гильдейскую цепь со знаком магистра. Убедился, что часы в кармане, а на пальцах блестят все три перстня — изумрудная родовая печатка, нынче одновременно исполняющая роль знака баронского достоинства, пожалованный Лагозом перстень с изумрудом и Лаурин аметистовый. Только после того, слуга последний раз оглядел меня, и лишь потом, в таком скромном и полностью неофициальном наряде, вывел на встречу.

Сигнальщики уже давно сообщали о продвижении кареты без гербов. Понимаете, есть простые кареты, бывают с гербами, а вот эта БЕЗ ГЕРБОВ. Едет такая по провинциальному тракту, селяне шапки ломают, кланяются, не понимают дурни, что человек инкогнито едет, совсем по-простому. Главное, как узнают, что шапки ломать надо? Не то потому, что все кони серые в яблоках. И восьмёрка першеронов, запряжённая цугом в карету, и десяток аргамаков охраны подобраны масть в масть. А может сама карета немного, раза в два, по длине и полтора по другим измерениям, больше других карет. Хотя может внешняя обивка их навела на мысль, на счёт поклониться. Такая, понимаете, весёленькая замша, ярко-жёлтого цвета. С набитыми бляшками амулетов от грязи, воды и холода. А может ещё от чего, глупые крестьяне не знают.

Ещё при первых сообщениях о приезжих мойщики перил были отозваны, а егеря, что со мной ходили, в выправленных новых мундирах встали на вытяжку, едят глазами начальство. Это не почётный караул, а так… просто оказались тут.

Охранники спешились. Они тоже инкогнито, без наград и знаков различия, но все в мышиного цвета форме. Росточком любой выше меня, не самого мелкого, на пол головы минимум. Выправка гвардейская, у каждого закручены усы. И все без исключения блондины. Если бы не дворянские печатки на пальцах, то от охранников купеческого обоза таких не отличишь. Вёрст с пяти… через лес… пьяным… и глядя в другую сторону. Лошадей у них мои приняли, а охрана окружила карету.

С запяток соскочили два дюжих лакея, приставили лесенку к дверце и встреча нас, скромных и незаметных, началась.

Из кареты вышла женщина под вуалью. Кружевное летнее платье неброского серого цвета. Тончайшие перчатки, изящная миниатюрная шляпка, густая вуаль, лайковые туфельки — всё было серым, но не однотонным, а тщательно подобрано по оттенкам. Потому, наряд не казался блеклым, а даже мне, не искушённому в женской моде, представал в виде композиции художника. Руки к ней тянуть не стал, без меня было кому помочь выйти. Лакеи страховали с двух сторон. Я поклонился и продолжил стоять по стойке "Смирно". Меня удостоили лёгкого кивка. Служанки, прибывшие ранее и вышедшие из кареты, окружили даму и повели к лифту. Причём, на должность лифтёра Кидор назначил Элю.

Последней вышла женщина, которую почему-то про себя я назвал "статс-дамой". Она сразу подошла ко мне, обаятельно улыбнулась и заявила:

— Барон, благодарю вас за гостеприимство.

Положенные ответные слова были произнесены, необходимые речи сказаны, после чего отказавшись от отдыха, завтрака и всего остального меня попросили осмотреть пациентку. Понятно, я переоделся. Увы! В ученическую мантию отца. Ничего другого подходящего не было. Всего через полчаса меня позвали в покои, отведённые гостье.

Комната преобразилась. Стены оказались увешены тяжёлыми гобеленами, несколько красивых ширм делили помещение на части, за одной стояла широкая кушетка. Сопровождающие вышли, кроме статс-дамы, которая отодвинула ширму, за которой стояла очень красивая молодая женщина, укутанная в тончайшую материю. Ткань была сдёрнута, пациентка осталась совершенно нагой и дуэнья спросила:

— Моя госпожа родила ребёнка. Роды были долгие и тяжёлые, но врач уже разрешил входить мужу к ней в спальню. Но как я смогу показать ему бывшую первую красавицу королевства ТАКОЙ?!

Ну… Не так всё страшно, однако действительно некрасиво. Обвисший живот, множественные растяжки, состояние кожи — наибольшие проблемы. Понятно любой женщине такое неприятно. Будем честны, мужчине видеть этого точно не стоит. Что ни говори, разочарование будет сильным.

Маленькая смерть на пациентку. Далее уборка лишнего жирка, подтяжка мышц живота и выглаживание кожи. Устал, замучился, однако приобрёл опыт изрядный. Статс-дама не мешала, но всё время стояла рядом. Когда закончил, она свернула очередную ширму. Там стояло трюмо с ростовыми зеркалами. Временно велел его завесить тканью. Разбудил пациентку и пояснил:

— Я подтянул, сшил разорванные мышцы живота и просто привёл их в тонус. Сгладил кожу и убрал отложения с некоторых мест на теле. Тысяча извинений за столь интимные подробности, но убрав лишнее с талии, боков, спины и частично с бёдер, ягодицы я трогать не стал. Некоторым мужчинам нравятся такие… пышные…

Недослушав, женщина вскочила, подбежала к зеркалу и сдёрнула занавес. Совершенно не стесняясь меня, долго, со всех сторон, разглядывала своё отражение. Потом плюхнулась на кушетку и заревела. Сквозь всхлипы слышалось: "Я не верила… Он смог…" Дуэнья накинула на неё ткань и деликатно выперла меня из комнаты.

За организованной для неё, меня и статс-дамы закуской, я был захвален, орошён слезами и пожалован целовать руку. Был подарен кулон с большим необработанным алмазом. Ещё позвали в гости, когда буду в своём поместье, документы на которое мне скоро придут. На прощание я ей подарил по баночке каждого крема, с наказом использовать перед свиданием с мужем. Кидор доложил, что ему на расходы был оставлен кошель. Глаза слуги плотоядно щурились.

Уехала пациентка с наступлением лёгких сумерек.

 

Две точки зрения

Деловой вестник Кандарии.

Вся прогрессивная общественность негодует по поводу бесчинств и произвола, учинённых бароном Загорским.

Предыстория проста — два баронства не поделили болотце с жирными пиявками и сладкоголосыми лягушками у речки Переплюйки. С тех пор, уже несколько десятков лет, между ними ведётся непрерывная война. В этот год баронство Тихое бросило в бой всё своё воинство, всех трёх солдат. Назавтра они вернулись из набега со славной победой и поживой в пяток курей. Проигравший сию грандиозную баталию, безумный барон Загорский от досады приказал повесить своих советников, составляющих Управляющий Комитет баронства. Мало того, он конфисковал их имущество в свою пользу, а семьи и служащих бросил в тёмное узилище.

Вина шести почтенных советников была лишь в том, что они вложили личные средства в развитие промышленности Загорских земель, открыли четыре шахты, три завода и множество мануфактур. Невозможно сказать, во сколько раз они подняли доходы баронства, ведь ноль странное число — по сравнению с ним, любая величина огромна. Так вот, личные доходы барона возросли от нуля, или сравнимой с ним суммы, до гарантированных, подписанным Укладом, ежегодных шести тысяч талеров и одного процента от дохода с предприятий.

Жалкий безумец сорвал свою злость на наичестнейших, мечтающих о благе всего населения, негоциантах и промышленниках. Он не подумал, что ограбив вдов и сирот несчастных жертв собственного произвола, разорвав наипрогрессивнейший Уклад, дающий простолюдинам свободы, и нарушив любые возможные традиции, вновь вверг баронство в нищету, убожество и забвение. Давайте вместе со всей мировой общественностью осудим преступный произвол барона Загорского, потребуем его примерного наказания, освобождения незаконно арестованных и возврата имущества репрессированных жертв законным наследникам.

Лебенская ежедневная дворянская газета.

Наконец-то барон Загорский понял, что его заигрывание с простолюдинами-купчишками, и подписание их Уклада, не стоит чернил, которые ушли на подпись сей мерзкой бумажонки.

Суровый урок, приведший к просветлению, преподал юный барон Тихий, лихо, по-молодецки, во главе своей стражи, напавший на приграничную заставу, и, тем самым, убрав причину двадцатилетнего противостояния сторон. Проявив себя столь же изрядным политиком, сколь и умелым военачальником, молодой барон не стал развивать успех, а сразу сел за стол переговоров. Его требования весьма умерены — небольшой участок земли для возведения укрепления, охраняющего границу.

Барон же Загорский, отдавший любые военные и политические рычаги управления недостойным советникам, стряхнул с себя многолетнюю негу и затребовал к рассмотрению документы по ведению дел в его землях. Дела оказались ужасны — из экономии армия оказалась распущенной. Её роль исполнял нанятый на медные гроши мизерный наёмный отряд. Лишь умеренность не дала соседу в один день захватить страну и осадить баронский замок. Налоги собирались с нарушениями. Суд большей частью был неправедным. И прочее, и прочее, и прочее.

Последний Совет завершился отменой нелепого Уклада и скорым судом корыстных негодяев, много лет морочивших голову законному правителю. Коий посыпая… не будем говорить лысину… главу пеплом, собрал дворян баронства и торжественно пообещал Дворянскому собранию больше никогда не отлынивать от обязанностей управления землями, рачительно вести бюджет и не давать излишней воли простолюдинам.

Как завершающий штрих, хочется напомнить благородным читателям, что ни единого разу за всю мировую историю, ни в едином государстве, дача хоть толики власти простецам не приводила ни к чему доброму или сколь-нибудь полезному.

 

Разговоры

— Прочитал афишку про нашего. Всё-то начальники переврали.

— Однако ж лестно.

— А то! Вестимо лестно, под таким героем ходить. Опять же, Его Милость добёр. Мне два талера послал, не побрезговал простым унтером. Я их приговорил к пропиванию за здоровье господина барона. Он не то что… Кхм-кхм…

— Ты про прапорщика? Тот только и умеет щелкать солдат по зубам кулаком в лайковой перчатке.

— Молчи, дурак! Его Благородие лучше знает, как рядовых воспитывать. А мы тоже… не первую пару казённых сапог истоптали… сами смогём кого поучить. Ежели за дело — накажи! Положено! А от настроения по мордасам получать, оно нам вовсе не любо!

— Чур, я! Я ловкий, аж страшно как! Доску в нужнике подпилить, мне на раз. Провалится — извольте в отставку, говнюки в офицерах не потребны, авторитету нетути.

* * *

— Я, знаете ли, каждый год в крепости с инспекцией бываю, а такую благодать только сейчас застал. Вот чувствуется в бароне армейская косточка. Деловитый! Никакой придворный так порядок не наведёт. Шик-блеск-красота — это да, это они могут. Вызолотить какую-нибудь ерунду, тоже к ним. А настоящий армейский порядок, лишь офицер навести сможет.

— А мне понравились сроки — пара дней и всё блестит. Я на мосту спрашиваю солдатика, который перила мыл: "Каков приказ?" А он чётко отвечает: "Личное указание шеф-коменданта — мыть отсюда и до обеда."

— Кстати, да. Кормит барон знатно. И его вино, особенно красное, весьма недурно. Мне бочоночек презентовали.

— Вот вы меня простите, конечно, но именно в данном вопросе, я с вами не соглашусь. Наливочки с местного завода значительно приятственней. Они просто чудо! Барон велел управителю по дюжинке каждой мне прислать.

— Управитель у него больно молодой, такой разве может имением управлять? Я, когда бумаги подписывал, сразу о том подумал. Но у ваших по продовольствию и фуражу нареканий же не было?

— Хм… Я как-то не спросил…

— Что так? Надо было уточнить. Для порядка хотя бы.

— Так я, как вашу подпись увидел, подумал, уже всё проверили.

— А я думал, вы своим поручите.

— Вроде ничего такого… Лично проверю. Я приказал три повозки продовольствия мне домой отправить.

— Прикажите, на мой адрес тоже прислать. И фуража пару возов. У меня же дома три выезда.

— Непременно! Сразу, как доберёмся, прикажу. Единственно, не знаю, что делать с излишками. Переброску отменили, но приёмный билет подписан, по нему деньги сейчас начисляют…

— Так решаем, как в прошлый раз?

* * *

— Милая, милая, милая!

— Изголодался, проказник, по своей маленькой жёнушке?! Всю ночь мне спать не давал!

— Ты чудо! И малыша мне подарила, и сама ещё краше стала!

— Я тебе, правда, нравлюсь?

— Красивее тебя, я никого не видел!

— Ну вот! Оказывается, пока я тебе ребёнка вынашивала, ты на других смотрел и меня с ними сравнивал?! Ой! Какой ты смешной! Не оправдывайся! Я пошутила!

— Ты у меня единственная!

— А у меня теперь вас двое. Два мущинки — один большой и сильный, а другой маленький и крикливый! Но вас обоих я очень люблю! Да… Пока вспомнила! Я же к целителю ездила. Барон, магистр Школы Жизни, очень молод, но с ужасным шрамом на лице. Он мне сильно помог. Зайчик, награди его как-нибудь достойно. Честное слово, заслужил. Так старался, так старался…

* * *

— Мамочка! Я твёрдо решила — выйду замуж за Тихого. Барон, герой и симпатяшка. Да! Ещё волшебник. А шрам… Подумаешь! С ним он даже мужественней.

— Ты решила? Хорошо! Дело на половину сделано. Осталось лишь жениха уговорить. Голова у тебя есть на плечах? Какое замужество? Лет пять, а то и шесть ему жениться нельзя. А через пять лет, ты перестарком уже будешь. Да и неизвестно, как дела сложатся. Я же тебе говорила — Ранбранды его приманивают.

— Я уже всё продумала. Ранбранды после женитьбы его графом лишь "из вежливости" сделать могут, по жене. Прав на титул не будет, только у совместных детей. А наш папочка может его просто графом сделать. И тогда он на мне сразу жениться сможет, если объявить брак династическим. Дворянское собрание не откажет — наследник графству действительно нужен.

* * *

— Маменька, папенька! Я согласна!

— На что согласна?! Горюшко моё, луковое!

— В конкубины согласна, к Тихому. Я подслушивала у замочной скважины кабинета.

— Вот я тебе поподслушиваю! Розги достану, в солёной воде вымочу, да и выпорю тебя по голой заднице!

— Ну, папенька! Меня ваши разговоры тоже касаются. А так говорить, не по-благородному.

— А я и есть купец не благородный. Мне можно. И высечь тебя можно, никто ничего не скажет… Согласна она… А он согласен? Вопрос! Подвести тебя к нему уже знаю как. Вот дальше чего делать не придумал. Опять же любовь. Будет ли он тебя любить? Другой вопрос…

— Мне не надо любви сразу. Пусть пока меня уважает. А как нашего ребёнка на руки возьмёт, точно полюбит.

— Доченька, отец за тобой такое приданое даст, любой уважать станет.

* * *

— Лаурка! Не будь собакой на сене — сама не ам, и другим не дам. Уступи мальчика сестрёнке лучшей подруги.

— Ну, ты и наглая!

— Что наглая? Ты замуж выходишь, за тобой сто глаз смотрит. И это кроме шпионов жениха! А если Тихий обручится, то и твой ревновать не будет, и другие чего было — не было додумывать перестанут. Мы же с тобой подружки! Что тебе жалко? Ты сама мою сеструху куколкой звала.

— Не знаю… Дочка герцога Ранбранда тоже его заметила.

— Да какое у них герцогство?! Батя сестрёнке в приданое портовый городок даст и факторию в Колониях. Всяко доходней графства Терезы. Лаурочка, миленькая! Ну что тебе стоит свести их?! Просто пригласи нас в гости, когда барон вернётся. А его позови вроде как для доклада. И всё! Прошу тебя подруженька.

 

Дела хозяйские

До конца недели жизнь кипела. Вроде и сделать толком ничего не сделал, а занят был с утра до глубокой ночи.

Генералы уехали довольные. Результаты проверки оказались весьма положительны. Подписание авансом документов на приёмку припасов ни разу и нигде не вспоминалось. Но и припасы были выданы по-честному, в срок. Осталось восполнить крепостной запас, и приказ будет выполнен полностью. Отчего не выполнить, коли такие деньги платят?

Мой управляющий, дабы не путать его с управляющими имений, был официально переименован в эконома. Эконом сразу завёл массивную серебряную цепь на шею и прицепил к ней бляху с моим гербом. Пускай, заслужил. На радостях представил на рассмотрение три стратегии получения денег с имений. Вариант "оставить, как было" не рассматривался вовсе, ибо рассматривать там нечего, а потому лишь моё время потратится.

Все варианты связаны с армейскими поставками и различаются лишь деталями. Первый, самый простой способ: продавать всё, что произвели имения, понятно, оставив для домашних нужд. Кстати, в мой дом и дом родителей припасы уже отправлены. Ни особых плюсов, ни особых минусов в таком варианте нет. Второй, более сложен. Продавать по заключённому контракту ежегодный гарантированный объём, меньше общего производства земель. Излишки отправлять на нижние этажи башни для хранения. Минусы — меньшая прибыль в обычный год и необходимость заводить кладовщика с работниками на погрузку-разгрузку. Плюс — сверхприбыль в неурожайный год. Третий вариант похож на второй. Тоже контракт, тоже на гарантированный объём, но значительно больший, чем моё производство. Недостачу легко закупить и перепродать с выгодой. Плюс — приличная прибыль, минус — грандиозные убытки в неурожайные года. Я подумал и принял второй вариант.

Самолично имения я посетить не могу, мне было велено сидеть в башне. Ладно, к соседу забежал, до него от башни два шага, а на каждое имение не меньше дня пришлось бы тратить. Потому по очереди в замок приехали и были представлены управляющие земель. Тихий Уголок и Гремячий Поток обошлись без сложностей. Человек зашёл, представился, доложил обстановку, далее они, вместе с экономом, намечали изменения. Я внимательно слушал, иногда важно кивал, совсем редко выдавал что-то вроде "ну, возможно…" или более глубокомысленное "хмм… это, пожалуй, стоит обсудить". Как ни странно, такого общения хватило, чтобы меня стали считать рачительным и разбирающимся в делах хозяином. Но если разобраться, что я, семнадцатилетний пацан, вообще мог сказать людям, не один десяток лет занимающимся сельским хозяйством? Вон в той низинке обязательно посадите гречневую кашу, и непременно с молоком.

Из Дубков с управляющим приехали двое. Один — типичный богатый крестьянин, в расшитой бисером, красной жилетке, в серо-коричневых портах, из домотканой холстины, в воняющих дёгтем сапогах гармошкой, мятой соломенной шляпой под мышкой и прошением в руках. Второй — тоже типичный персонаж — унтер в отставке. Потёртый, но идеально чистый мундир, блестящие, как зеркало, сапоги, форменная фуражка, носимая чуть набекрень. Мундир нашего Горно-пехотного полка.

Случился конфликт двух общин. Крестьян и бывших солдат, после отставки осевших на землю. Покойная герцогиня выдала отставникам привилегию — разрешила собирать жёлуди в дубовом лесу. Простым крестьянам такое было обидно. Жёлуди — хороший корм, те же свиньи их жрут, как не в себя. Узнав, что сменился владетель земель, селяне написали бумагу, по названию "Прошение", а по форме ультиматум.

Крестьяне требовали дать им разрешение тоже собирать в лесу жёлуди. Или снизить на четверть арендную плату. Иначе грозились уйти с земли. Дескать, Новый год скоро, как раз рассчитаемся и уйдём.

Тут пустыми словами не отделаешься, надо что-то решать, причём самому и срочно. Беру бумагу, читаю, с минуту думаю и выдаю своё решение:

— Раз покойница-герцогиня, — тяжкий вздох и поднятие глаз к потолку, — святая женщина! Раз она так решила, то не мне её решение менять. Молодой я ещё для этого.

Все присутствующие дружно закивали. Действительно, фигня какая-то. Как может новоиспечённый барон отменять старые законы? Беру перо, зачёркиваю абзац и продолжаю:

— Снизить аренду на четверть никак не могу. Если вам снижу — сразу и другие потребуют. Чем они хуже вас? А мне "за просто так" терять четверть доходов совсем не с руки.

Крестьянский староста готовится торговаться, но я вычёркиваю и этот абзац.

— Иначе все подписавшиеся, тридцать два двора, уйдут с моих земель, — вновь мой тяжкий вздох. — Вся наша страна держится на законе. Слава Богам, рабства у нас нет. Любой арендатор имеет право уйти. И не один владетель не имеет права их задержать.

Обвожу данный абзац и на полях пишу: "Принял к сведению. Управляющему обеспечить окончание всех взаиморасчётов до Нового года и убедиться в освобождении домов и участков к сей дате. Барон Тихий." Растапливаю сургуч, накапываю, прикладываю печатку и отдаю бумагу управляющему.

— Обеспечьте выполнение. Какие силы потребны, просите эконома.

Селянин не готов к такому повороту. Видать, они только попугать меня хотели — где мне за месяц-другой взять три десятка семей? А пустая земля дохода не даёт. Но мне такой расход не критичен.

— На освободившиеся участки новых арендаторов из крестьян не искать. Им тоже обидно будет. Селить только отставников из нашего полка, как покойница-герцогиня велела, — вздох, взгляд на потолок. — Святая женщина! А кандидатуры согласовывать со старостой… Представьтесь, унтер-офицер!

— Яронин Хромой, Ваше Высокоблагородие!

— Со старостой Яронином Хромым. В первый год с новых арендаторов арендной платы не брать вовсе. Второй и третий год половину положенного. С четвёртого брать, как со всех.

Условия для новых арендаторов очень хорошие, но и мне ветераны полезны. После принятия решения разговариваю с Яронином. Тот горд новым званием старосты. Моё решение считает полностью справедливым — офицер родного полка, я же хожу в простом офицерском мундире Горно-пехотного Зеленоземского, разве пойдёт против своих же солдат? Да ни в жизнь! Опять же, мы кровь проливали, нам облегчение после службы положено. А эти сиволапые не служили, а солдатские привилегии требуют. В морду им надо дать, а не желудей. Дукат от меня принимает с достоинством, и, чувствую, золотой ему совсем не противен.

Бывший староста мнётся, но я на него внимания не обращаю. Он с товарищами уже отрезанный ломоть. Слышу, кто-то из присутствующих бормочет: "Крутёхонек!" Но, думаю, я поступил правильно — из предложенных трёх вариантов выбрал один. Не ругался, не угрожал, не торговался. Другое дело, что тридцать семей должны будут поискать себе хозяев. Участки освобождаются редко. Условия у каждого хозяина свои, а времени найти подходящие земли не так много. Уход одинаково плох и хозяину, и арендатору. Но я могу переждать, а вот они едва ли.