– Вот, черр!

Заведующий арсеналом выкладывает передо мной «Дерринджер». Лицо его светится торжеством. Ну-ну… Беру пистолет, сдвигаю запирающий рычаг. Усилие нормальное – не слабое, но и не тугое, с четкой фиксацией в крайнем положении. Стволы легко откидываются под собственным весом. Заглядываю внутрь – ого!

– Нарезы?

– Да, черр!

Заведующий (его зовут Росс, вернее, съёрд Росс) изо всех сил пытается скрыть торжество, но удается это ему плохо. Вскидываю стволы к свету. Так, делали на токарном станке, многократно прогоняя резец по каналу ствола. Примитивный, малопроизводительный, требующий высокого мастерства способ, но единственно возможный в здешних условиях. Дорнирование или ротационную ковку не применишь: нет оборудования, сверхтвердых сплавов… Ствол прошли сверлом и резцом, чем и ограничились. Протяжки, развертки, электрохимическая обработка и хонингование в этом мире отсутствуют как класс. Но все равно вышло очень даже неплохо – лучше, чем в моем «Дерринджере», взятом за образец. Поэтому Росс и лучится. Запираю стволы, взвожу курок и пробую спуск. Не тугой и не легкий – в самый раз.

– Отстреливали?

– Разумеется, черр! Но вы можете испытать сами.

По тону Росса ясно: очень хочет, чтобы черр испытал. Что еще придумал? Не будем разочаровывать старика. Встаю. В компании Росса и трех мастеров выходим во двор. Здесь оборудован простейший тир: мешки с песком, закрывающие стену соседнего здания, перед ней – грубо сколоченные из досок щиты. На них – мишени: черные кружки, намалеванные на листах бумаги. Росс протягивает мне патрон. Перед заряжанием осматриваю его. Пуля свинцовая, продолговатая, а гильза – медная. Штамповка, причем очень аккуратная – задиров и прочих следов от матрицы не наблюдается. Вставляю патрон в казенник, запираю стволы, взвожу курок. Вскидываю руку с «Дерринджером».

– Прицел по центру! – подсказывает Росс.

Подсказка лишняя. Здесь все прицелы выставляют по центру. С настильностью стрелок разбирается сам. Хотя что тут разбираться! Прицельная дальность у гладкоствольных ружей от силы сотня шагов, у пистолетов – двадцать.

Бах!

Руку с «Дерринджером» неслабо бросает вверх. А вот дым от выстрела фактически отсутствует. Вот от чего так лучился Росс!

– Бездымный порох?

– Именно так, черр!

Лица у заведующего и его мастеров довольные-предовольные. Сделали, значит. Черр Айвен им рассказал, продемонстрировал пару опытов, в том числе классический со смачиванием тряпки в азотной кислоте, ее последующей сушкой и сжиганием. Какие у них были глаза, когда тряпка вспыхнула! Затем черр Айвен рассказал, как делать бездымный порох. Какие для этого потребуются вещества, и как выстроить технологический процесс. Мастера записали. Но от опыта до промышленного образца – дистанция огромного размера. В арсенале прошли ее на удивление быстро. Достаю из казенника гильзу. Она выходит с трудом – раздало при выстреле. Приходится воспользоваться ножом.

– Навеска пороха великовата.

– Зато бой сильный! – не соглашается Росс. – На ста шагах пробивает половую доску.

Половая доска здесь толщиной в три пальца. Неплохо, но…

– Гильза застрянет – стрелок безоружен. Какой смысл заряжать пистолет с казны, если гильзу приходится вытаскивать ножом? И для повторного использования она не годится. Навеску уменьшить! Пистолет – не ружье, сто шагов для него много.

Росс хмурится. Он производитель, а не стрелок. Для него сильный бой неоспоримое достоинство. Когда-то и на Земле так думали. Изобретали тяжеленные «маузеры» под бутылочный патрон. Вскоре выяснилось: у них избыточная мощность и вес. Цель из «маузера» можно поразить и на двухстах метрах, только вот зачем? Из винтовки проще. Пистолет – оружие ближнего боя, скорострельность и удобство для него важнее. Россу придется переделывать патрон и казенник в пистолете. Морока, но надо. Лучше помучиться сейчас, чем в процессе эксплуатации.

Иду к мишени. Пуля угодила почти в центр. С двадцати шагов – отлично! Правда, и стрелок не новичок. Обхожу мишень. Выходное отверстие бугрится щепой. Калибр не мелкий, а пуля свинцовая – деформировалась при встрече с препятствием. Если попадет в человека… При здешнем уровне медицины – гарантированный покойник.

– Очень хорошо! – хвалю Росса.

Он расплывается в улыбке.

– Во сколько обойдется патрон?

Лицо Росса скучнеет.

– Два силли за штуку. Если большая партия, цену уменьшим на шесть пенни. Но это все, черр! Порох дорог.

Порох в этом мире реально дорог – как дымный, так и бездымный. Для унитарного патрона вдобавок нужна гильза, капсюль, причем под бездымный порох мощнее, чем к дымному. Из-за дорогого пороха в армии солдату позволяют выстрелить из ружья не более трех раз в год. Бывает и меньше.

– Будет большая партия, черр Росс! Десять тысяч патронов и сорок пистолетов.

– Всего сорок?!

– Ладно, пятьдесят. Но ни одним больше.

Росс разочарован. Он, видимо, рассчитывал перевооружить «Дерринджерами» армию. Ага, ценою в пятнадцать крон каждый. (Цену «Дерринджера» Росс мне огласил.) Кремневый пистолет при оптовой закупке обходится в четыре золотых. А теперь считаем. Десять тысяч патронов по полтора силли – это 750 крон. Пятьдесят пистолетов – еще столько. От таких цен любая казна треснет. Считай, годовое жалованье полка в трубу вылетело. Мы не будем вооружать армию «Дерринджерами». Они пойдут личной охране королевы – и только ей.

– Как дела с переделкой ружей?

– Прошу за мной, черр!

Идем в здание мануфактуры. При виде нас мастера за длинным верстаком встают. На струганых досках лежат кремневые ружья, правые накладки уже сняты, мастера как раз монтируют новые. Беру готовое ружье, взвожу курок, спуск… Боек со щелчком бьет по выступающему концу брандтрубки. Нормально. Переделать кремневое ружье в капсюльное легко. Спиливаешь полку для пороха, снимаешь огниво, меняешь курок, а в запальное отверстие ввинчиваешь брандтрубку – вот и вся работа. Замок остается тот же. Дешево и сердито. Скорострельность и дальность стрельбы у ружья остаются прежними, зато стрелять можно в любую погоду и из любого положения. В бою это серьезное преимущество. Разумеется, винтовка под унитарный патрон лучше. Но пока сделаем, перевооружим армию, нас сожрут. Да и денег на это нет.

– Первая сотня уже готова, – докладывает Росс. – Как вы и говорили, черр, переделка обходится дешево. Всего шесть силли на ружье.

– А капсюли?

– С ними плохо, – вздыхает Росс. – Рабочие боятся делать. У Пирси, когда готовил огненную смесь, она взорвалась. Пальцы на руке оторвало и глаз выжгло. Теперь не кормилец, а у него семья.

Понятно. Ожидал подобного, много раз повторял, чтобы соблюдали осторожность, но все равно случилось. Неизбежно. В моем мире некогда пороховые заводы взрывались один за другим. Сколько людей гибло!

– Пирси назначим пожизненную пенсию, прошение подайте мне. Если кто-то погибнет, пенсию получит семья. Объявите это людям. Но еще раз строго объясните меры предосторожности. Не допускайте к работе, пока не подтвердят знание правил.

– Сделаем, черр! – кланяется Росс. – Спасибо.

…В первый раз в арсенал я наведался после взятия Нима. Заведующий встретил меня у ворот. Бывают люди, которые нравятся с первого взгляда, Росс оказался из таких. Урожденный съёрд, он с детства ощутил склонность к механике. Бывает. Петр I на токарном станке работал и молотом в кузне махал. Людовик XVI, последний король из династии Капетингов, был замечательным слесарем. Ремесло любил больше трона и даже красавицы-жены. Косой нож для гильотины предложил именно он. В первом варианте нож был в форме полумесяца. Людовик сказал, что косой режет лучше. Это блестяще подтвердилось при казни короля. Нож смахнул ему голову играючи…

Отец Росса не хотел слышать об увлечении сына: чтоб сын съёрда шел в ремесленники? Юношу отдали в полк. Но и там Росс что-то постоянно изобретал. Слух о необычном офицере дошел до короля Харри. Недолго думая король поставил его на арсенал. В ту пору это был склад. Ружья, пистолеты, сабли и пушки делали ремесленники или крохотные мануфактуры, а арсенал их закупал. Злоупотребления при этом случались жуткие, королю это надоело. Он рассудил, что такой человек, как Росс, воровать не будет, и не ошибся. Более того, Росс убедил Харри создать королевскую мануфактуру. На берегу Нима выросли плавильни, механообрабатывающие и столярные цеха. В последних делали ложи, приклады ружей, рукояти пистолетов и лафеты для пушек. Цеха оснастили современным оборудованием. Многое из него Росс придумал сам или же усовершенствовал. Мануфактура окупилась за пять лет: расходы на закупку оружия упали в разы. Росс стандартизировал калибры и само оружие. Детали ружей и пистолетов стали взаимозаменяемыми. Арсенал и мануфактура работали так, что Дигганы не решились поставить сюда своего заведующего. Хватило ума понять: без Росса не получится…

Первым делом заведующий потащил меня в цеха, и там я охренел. Токарные станки с механическим приводом, молоты, прессы… Дульный канал у пушек здесь сверлили, а не отливали. У ружей – само собой. Не ХХ век, конечно, но XIX однозначно. После цехов мы отправились в кабинет заведующего, где мне продемонстрировали образцы оружия.

– Говорят, в Глене делают лучше, – сказал я, разглядывая кремневый пистолет.

– Кто говорит? – возмутился Росс.

Сопровождавшие нас мастера нахмурились. Я рассказал им про гленские пистолеты, затрофеенные близ Иорвика, процитировал слова мастера Зака.

– Какие они лучшие, – хмыкнул Росс, – если пришлось ремонтировать всю партию? Заметьте, пистолеты были новыми. У Глена хорошие оружейники, но металлы они обрабатывают скверно. Их пистолет выдерживает без ремонта не более ста выстрелов, но обычно – пятьдесят-шестьдесят. Из нашего можно выстрелить пятьсот. Этот ваш Зак – жулик. Наверняка подкупил местного смотрителя. Тот заплатил не более двух крон за пистолет, а в отчете указал, что по три. Дрянь, а не оружие! Наше много лучше.

– А такой сделаете?

Я достал «Дерринджер». Росс взял его и внимательно рассмотрел. Затем откинул стволы и извлек патроны.

– Казнозарядный! Откуда он у вас, черр?

– Трофей.

– Где делали?

– Понятия не имею! – признался я.

– Судя по обработке, работа гленская, – сказал Росс, заглянув в стволы. – Разрешите, черр!

Я кивнул. Росс с мастерами сели за стол и в мгновение ока разобрали «Дерринджер». Они так ловко действовали отвертками, выколотками и маленькими молоточками, что я залюбовался. Покончив с разборкой, мастера стали зарисовывать детали. Один из них орудовал кронциркулем и линейкой, другие записывали размеры. Закончив, мастера собрали пистолет и вручили его заведующему.

– Странное серебрение, – заметил Росс, разглядывая ствол. – В Глене так не делают.

– Моя работа, – признался я.

Росс и мастера уставились на меня.

– Первый раз вижу лэнда, который разбирается в серебрении, – удивился Росс. – Пистолеты тоже вы ремонтировали?

Я кивнул.

– Где учились ремеслу?

– У себя в стране. Я многое умею, черр Росс, но еще больше знаю. Если интересно, могу рассказать.

Интересно им было, и я провел в арсенале весь день. Да и после любил заезжать сюда. В арсенале я отдыхал душой. Здесь не было интриг, надоедливых просителей, надутых съёрдов и хитрых слуг. Здесь делали дело, причем хорошо. Здесь меня понимали…

В кабинете я вручил Россу бумагу.

– Сделаете такую?

– Странная пушка, – заметил он, разглядывая чертеж. – Зачем стрелять вверх? Ядро упадет на строй, убьет солдата, от силы двух. Обычная пушка положит пять-шесть, а если удачный рикошет, то и с десяток.

– Сколько стоит пушка? – спросил я.

– Полковая – сто двадцать крон.

– Ее обслуживают десять артиллеристов. Один выстрел в минуту. Противник проходит за это время порядка ста шагов. Стрелять пушки начинают за тысячу. Итого десять выстрелов, но обычно меньше. Последние два-три – картечь. В лучшем случае пушка убьет сотню врагов, но реально – меньше. Остальные ворвутся на позиции, перебьют артиллеристов, захватят батарею. Мое орудие легкое и не требует лафета. У него опорная плита и сошка. При вражеском приближении легко разобрать и унести. Стреляет орудие разрывными снарядами. Обслуживать могут два человека. Стоит дешево, скорострельность – пять-шесть выстрелов в минуту, а то и больше.

– Такого не может быть!

– Вот! – я достал из сумки пистолетный патрон. – Казнорядная система позволяет выстрелить из пистолета несколько раз в минуту. При этом половина времени уходит на перезарядку. А теперь представьте такой же патрон, но в десятки раз больший. Он каплевидной формы. В узкой части – пороховой заряд для вышибания снаряда. Артиллерист опускает его в ствол. Снаряд скользит вниз, натыкается капсюлем на иглу, тот воспламеняет заряд, выстрел – и снаряд летит по дуге в сторону врага. Падая, он взрывается, поражая осколками солдат. Если строй плотный, убитых и раненых может быть с десяток. Смертоноснее пушки. А когда враг приблизится, орудие легко оттащить в тыл.

– Нарисуйте мне снаряд! – потребовал Росс.

Я просидел у него полдня. Росс вызвал мастеров, они много спрашивали и спорили – как со мной, так и друг с другом. Наибольшие трудности, как, впрочем, и ожидалось, вызвала сама мина, особенно – ее оперение. Но я предложил идею не просто так. Возможности местного металлургического производства я знал. Фигурное литье чугуна здесь освоили.

– Сколько таких орудий нужно? – спросил Росс.

– Сотню, – ответил я. – И по тысяче мин для каждого для начала.

Меньше нельзя. Минометы дадут эффект лишь при массированном применении. В противном случае враг их не заметит.

Росс придвинул к себе лист бумаги и стал писать на нем цифры. Все замерли, и я в том числе. Росс морщил лоб, чесал нос пером и, наконец, хитровато посмотрел на меня:

– По восемьдесят крон за орудие и по кроне за снаряд.

Лицо у меня, наверное, вытянулось, потому что старик заулыбался.

– Дешевле нельзя?

– Можно! – кивнул Росс. – Начнем со ствола. У вас он из качественного железа, «стали» – как вы говорите. Она сама по себе дорога, а еще сверлить… Из бронзы выйдет в разы дешевле, к тому же у нас ее много.

– Ствол получится тяжелым, его придется возить.

– Одна лошадь и одна повозка, – пожал плечами старик. – Без них все равно не обойтись. Эти снаряды или, как вы их называете, «мины» в руках не понесешь.

– Бронза мягкая. Чугунная мина быстро износит ствол.

– А мы поставим на нее медный поясок. Медь мягче бронзы.

Я почесал в затылке: и вправду! Медные пояски на снарядах использовали и в моем мире, правда давно. Сейчас не применяют – слишком дорогой металл. В Алитании медь дешевле железа, ее хватает. Медные руды у королевства богатые, оловянные – тоже, а работать с этими металлами легче. Температура плавления ниже, лучше ковкость и пластичность.

– Опорная плита из железа – тоже дорого, – продолжил Росс. – И зачем сошка? Из-за нее лить ствол придется с массивной цапфой, которую потом – сверлить и нарезать в ней резьбу. Я предлагаю поставить ваше орудие на деревянный лафет, который легко собрать и разобрать. Для регулировки угла высоты ствола используем винт. Рядом прикрепим линейку, которую разметим в шагах. Даже неграмотный разберется! Получится так…

Росс стал набрасывать на бумаге эскиз, одновременно давая пояснения. Его бомбарда – по-другому это назвать было нельзя – походила на миномет, как царь-пушка в Кремле на импульсную спарку дрона. С другой стороны, я не смог не оценить простоту предложенной конструкции. С обслуживанием справится вчерашний крестьянин. Квалифицированного минометчика здесь подготовить трудно. Нужны образованные, а в Алитании с этим сложно.

– Такое орудие получится в разы дешевле! – заключил Росс.

– Ладно! – вздохнул я. – Пробуйте! А как с миной?

– Хвостовик сделаем из бронзы, – сказал Росс. – Она дороже чугуна, но хорошо льется. Брака будет в разы меньше, поэтому выйдет дешевле. При взрыве хвостовик отлетит в сторону, а не разорвется, как чугунный. Потом можно будет собрать и пустить в переплавку.

– Если поле боя останется за нами.

– Значит, нужно хорошо воевать! – хмыкнул Росс.

* * *

Следующее утро принесло беду. Я только-только оделся, как в дверь спальни постучали. В комнату скользнул Элсли.

– Диззи убит! – сказал вместо приветствия.

– Какой Диззи? – не сообразил я.

– Сержант гвардии из охраны королевы, – пояснил начальник СБ, и я очнулся.

– Кто посмел? – рявкнул я, зверея.

– Молодой съёрд Норрис. Дуэль.

– Как ты допустил?!.

Не знаю, какое у меня стало лицо, но Элсли весь сжался. «Спокойно! – одернул я себя. – Не нужно орать. Элсли станет бояться и скрывать информацию. Ты сам велел ему неприятные новости сообщать немедленно».

– Предотвратить было нельзя, – продолжил начальник СБ. – Никто не видел, как Норрис с Диззи поссорились. Это произошло поздно вечером. Со слов Норриса, Диззи не пустил его на половину королевы. Съёрд возмутился и назвал его «быдлом». Все знают, что охрана королевы набрана из фузилеров, а они бывшие простолюдины. Это многим не нравится, босс! Черры считают, что защищать королеву должны люди благородные. Думаю, это и есть истинная причина ссоры. Деваться Диззи было некуда. Он вызвал Норриса на дуэль. Ее назначили на рассвете, а из оружия съёрд выбрал шпаги. Дальше… Сами понимаете, босс!

Разумеется. У Диззи не было шансов. Шпага – оружие дворян, фузилеры им не владеют. Диззи хладнокровно закололи. Его смерть – на моей совести. Это я выхлопотал сержантам дворянство, но не подумал, чем это чревато. Черт, черт и еще раз черт!

– Где это чмо?

– Босс?..

– Норрис!

– В большом зале дворца. Хвастается победой.

– За мной!..

С приездом Оливера у Бетти появился двор. Благородные черры и черрки, как я их называл, с утра до вечера толкались в большом зале, обмениваясь сплетнями и ожидая выхода королевы, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение. Ну, и выцыганить чего-нибудь, если получится. Меня эти бездельники дико раздражали. Но Оливер сказал, что так нужно, и я смирился. Мои кабинет и спальня находились на половине королевы, куда этот табор не допускали. Меня это устраивало – до тех пор пока один из лучших моих солдат не заплатил за это жизнью…

Людей в этот утренний час в зале было не так уж много, поэтому нашего появления не заметили. Никто не бросился ко мне засвидетельствовать почтение, просить об аудиенции. Зато в центре зала клубилась толпа. Мы подошли ближе. Благодаря росту я смог разглядеть, кого она окружает. В центре сборища, подбоченясь, стоял одетый в нарядный камзол хлыщ. На вид ему было лет двадцать. Еще не видевшие бритвы, тронутые пушком щеки, вздернутый носик… В данный момент его обладатель сиял в лучах славы.

– Ах, черр! – говорила ему какая-то дама, из-за обилия юбок похожая на кочан капусты. – Справиться с таким зверем! Все знают, что эти фузилеры по дороге сюда убили двадцать гвардейцев.

– Это произошло потому, что гвардейцам выстрелили в спины, – снисходительно ответил хлыщ. – Фузилеры поступили подло. Быдло… В открытом бою их перекололи бы как цыплят, и моя дуэль – тому подтверждение. Как жаль, что Ее Величество окружают столь недостойные люди. Я считаю…

В этот миг хлыщ столкнулся со мной взглядом и умолк, будто подавившись. Дама недоуменно глянула на него. Хлыщ не отводил от меня глаз, и она обернулась. Следом стали оборачиваться и другие. Спустя мгновение в зале повисла мертвая тишина. Стало слышно, как на королевской половине весело перекрикиваются служанки.

Я шагнул вперед. Толпа угодливо расступилась, освобождая мне путь. Я подошел к хлыщу и остановился, брезгливо разглядывая его. Под моим взглядом он задергался, но затем собрался.

– Вы что-то хотели сказать мне, черр?

– Хочу! – кивнул я. – При дворе Ее Величества завелись крысы.

– Крысы? – недоуменно зашелестело в толпе.

Хлыщ нервно облизал губы.

– Не понимаю вас, черр!

– Что ж тут непонятного? – сказал я и заложил большие пальцы за пояс. – Люди делятся на два сорта: львов и крыс. Пока львы сражаются, крысы сидят в норах. Зато после того, как бой закончен, они выползают из нор и начинают обсуждать львов. Дескать, сражались неправильно и вели себя не так. Да и происхождение у них неподходящее. А у них, крыс, оно самое что ни на есть…

– Что вы хотите сказать этой аллегорией, черр?! – взвизгнул хлыщ.

– То, что ты слышал. Благородство определяется поступками, а не кровью. Гвардейцы Рилли, которых ты защищал, пытались убить королеву. Перед тем намеревались ее изнасиловать. Я слышал это собственными ушами из их уст. Их не смутило, что Бетти – девушка, более того, дочь короля. И ты считаешь эту мразь благородной? Диззи, которого ты подло убил, рисковал жизнью, защищая королеву. В бою его ранило. Он был истинно благородным человеком, хотя родился простолюдином.

– Вы не правы, черр!

Из толпы выступил молодой дворянин. Потертый камзол, тяжелая шпага на перевязи. Лицо открытое, симпатичное. Это еще кто?

– Я сквайр Брейди, черр! Был секундантом черра Норриса на дуэли. Все было по правилам. Говоря, что Диззи убили подло, вы оскорбляете не только съёрда, но и меня.

Толпа одобрительно загудела. Вот, значит, как?

– Диззи не владел шпагой, сквайр. Он бывший фузилер, а те сражаются палашами. Твой Норрис это прекрасно знал, поэтому оскорбил Диззи, чтобы получить вызов и иметь возможность выбрать оружие. Будь он храбрым, то сам вызвал бы Диззи. Поэтому я утверждаю, что Норрис – трус. И пусть не думает, что убийство защитника королевы останется безнаказанным. Я попрошу Ее Величество подписать указ. Его, – я ткнул пальцем в Норриса, – лишат титула и отправят в Гремпль.

Хлыщ налился краской.

– Вы оскорбили меня, черр! Я требую удовлетворения! Посмотрим, насколько храбры вы сами!

Толпа одобрительно загомонила. Крысеныш решил показать зубки? Десятки глаз впиваются взглядами в мое лицо. Отказаться нельзя. Что ж…

– Я принимаю ваш вызов, съёрд!

По толпе проносится вздох.

– И мой тоже, черр! – вылезает Брейди. – Оскорбив съёрда Норриса, вы задели и мою честь!

Ты-то куда лезешь?

– Как пожелаете, сквайр!

– За вами выбор места, времени и оружия, черр, – говорит Брейди. – Это не совсем по правилам, но мы не хотим, чтоб нас обвинили в подлом убийстве.

Толпа разражается одобрительными возгласами. Ах так? Вам надобно зрелищ? Их есть у меня!

– Что ж, сквайр, дуэль состоится здесь и сейчас. Во дворе вас устроит?

По толпе бежит шепоток. Брейди кивает.

– Оружие – пистолеты!

– Черр?

Брейди удивлен. Ну да, здесь принято пырять друг в дружку вертелами.

– Таков мой выбор.

– У нас нет их с собой…

– Одолжите или пошлите за своими. Только недолго. Мой секундант…

Я поворачиваюсь к Элсли. Тот вытягивается, даже усы встопорщились.

– К вашим услугам, черр!

– Обсудите условия. Когда будет готово, позовете меня!

Поворачиваюсь и иду к себе. В спальне вытаскиваю из-под подушки «Дерринджер». Обычно я не расстаюсь с ним, но Элсли застал меня врасплох. Переламываю стволы и вытаскиваю патроны. Трофейные давно кончились, эти я снаряжал сам. А если осечка? Пока не случалось, но все может быть. Что тогда? Был у королевы Бетти советник Айвен, да весь кончился… Что-то я не о том думаю! Пересматриваю наличный запас патронов, выбираю те, что выглядят поновее. За этим занятием меня застает Элсли.

– Все готово, босс! – докладывает с порога.

– Нашли Норрису пистолет?

– Съёрд Кензи одолжил. Хорошее оружие – гленской работы!

Едва сдерживаю улыбку. Слышал бы это Росс! От замечания Элсли меня перестает потряхивать. Мой «Дерринджер» тоже из Глена. Но если верить Россу, то в отличие от той партии в Иорвике сделан на совесть.

– Условия таковы, – продолжает Элсли, – стреляетесь с двадцати шагов. Встаете у барьеров – и по команде…

Значит, противники не сходятся. Что ж, даже лучше.

– Вы уверены, босс? – внезапно спрашивает Элсли. – Норрис – хороший стрелок…

Ну да, счас возьму и откажусь. Тогда вся Алитания будет знать: советник королевы – трус. Обеспокоился, блин! Раньше нужно было думать, когда крысеныш провоцировал Диззи на дуэль. Начальник СБ о таких вещах должен узнавать вовремя.

– Идем!

Спускаемся вниз и выходим во двор. На крыльце буквально проталкиваемся сквозь толпу. Служанки, повара и даже конюхи. Когда успели набежать? Где благородная публика? Ага, на балконе! Оттуда вид лучше и от «быдла» подальше. Набились так, что балкон того и гляди обвалится. Впереди – дамы, лица раскраснелись в предвкушении зрелища. Наше появление балкон встречает одобрительными криками – цирк прибыл…

Неподалеку от крыльца замечаю воткнутые между плитами двора шпаги. Барьеры… Позиция правильная, солнце – сбоку. Никто не скажет потом, что светило в глаза. И пули в случае промаха полетят в сторону и не заденут зрителей. Рядом с крыльцом столик – вытащили из дворца. На столике – пистолет, пороховница и мешочек с пулями. Рядом стоят соперники. Подходим. Достаю и выкладываю на стол «Дерринджер».

– У меня казнозарядный пистолет, черры, в нем два ствола. Один я разряжу.

Переламываю стволы, извлекаю один патрон и выкладываю его на стол.

– Возражения в отношении моего оружия есть?

Брейди крутит головой. Губы крысеныша трогает презрительная улыбка. В сравнении с кремневым пистолетом «Дерринджер» смотрится игрушкой. Радуйтесь! Посмотрим, как ты своей дурой двигать будешь… Брейди заряжает кремневый пистолет, сыплет порох на полку и вручает его крысенышу.

– К барьеру, черры! Стрелять по команде!

Шагаю к шпагам. Крысеныш спешит вперед и занимает понравившееся ему место. Это он меня типа обошел, выбрав удобную для себя позицию. Пусть порадуется напоследок!

Становлюсь у шпаги. Ее эфес чуть покачивается у моего пояса. Похоже, что это шпага Элсли. Если упаду вперед – сломаю клинок. Элсли огорчится. Что-то я не о том думаю… Смотрю на крысеныша. Он держит пистолет стволом вверх. Ну да, вдруг пуля выкатится. Мне этого бояться нечего, поэтому «Дерринджер» держу в опущенной книзу руке. Так привычнее. Взвожу большим пальцем курок…

– Начали!

Время замедляет свой бег. Ствол пистолета крысеныша медленно ползет вниз, мой «Дерринджер» так же неторопливо – вверх. Проворный, гад! Не успеваю…

Бах!

Сквозь дым вижу, как пистолет противника летит на камни. Падает, подпрыгивает и замирает. Хорошо, что не выстрелил от удара, а ведь мог… Крысеныш валится вперед и накрывает телом выроненный ствол. Попутно задевает рукой шпагу-барьер, и та начинает раскачиваться. Поза у него характерная – труп… Поворачиваюсь к дворцу. На крыльце неистовствует толпа. Люди кричат, машут руками, вверх летят шапки, поварские колпаки и даже женские чепчики. Это с чего они так радуются? Я вроде их не балую. Перевожу взгляд на балкон. Там картина иная. Шляп не бросают, но и огорченными не выглядят. Они хотели зрелища и его получили…

Элсли и Брейди подбегают к Норрису и начинают его ворочать. Возвращаюсь к столику, достаю из «Дерринджера» гильзу и выкладываю пистолет на стол. Оглядываюсь. Брейди машет руками, подзывая слуг. Эвакуация тела…

– Убит! – сообщает подошедший к столу Элсли. – Вы отменно стреляете, босс! С двадцати шагов, не целясь.

Пожимаю плечами.

– Теперь я понял, почему вы затеяли ссору. Вы поступили мудро.

Поднимаю бровь.

– Королева ни за что не подписала бы указ о заточении Норриса. Дуэль – не преступление. Но вы напугали Норриса и вынудили его бросить вам вызов. В результате показали всем, что не спустите убийства ваших людей. В то же время сделали это безупречно, лишив родственников Норриса права на месть. Съёрд сам напросился на дуэль.

– У Норриса много родственников?

– Из близких – только младший брат. Но он обрадуется: вы сделали его съёрдом.

– ?

– Понятно, что он этого не скажет вслух. Однако, не убей вы Норриса, ему пришлось бы идти в армию. Вы будете драться с Брейди, босс?

Смотрю на начальника СБ. Это он к чему?

– Сквайр – хороший человек! – продолжает Элсли. – Честный и правдивый.

– Зачем он влез?

– Вы прилюдно оскорбили его, сказав, что дуэль с Диззи была подлой. Брейди ничего не оставалось, как вызвать вас. Иначе с ним перестали бы разговаривать.

Черт! Скоро полгода здесь, а все никак не привыкну к их феодальным заморочкам.

– Брейди из небогатой семьи, младший сын, приехал в Ним искать службу.

Как-то странно он ее искал…

– Норрису он всего лишь знаком. Подвернулся под руку, когда съёрд искал секунданта.

Элсли успел навести справки. Можем, когда захотим!

– Хочешь взять Брейди к себе?

– Да, босс!

– Под твою ответственность!

Элсли кивает. Тем временем труп Норриса унесли. К нам с пистолетом в руке приближается Брейди. Выглядит он подавленно, хотя шагает твердо. Неплохо держится. Брейди кладет пистолет на стол.

– Пистолет не нужно перезаряжать, – говорит тускло. – Съёрд не успел из него выстрелить. Всего лишь подсыпать пороху на полку.

– Желаете продолжить дуэль, сквайр?

– А у меня есть выбор? – вздыхает он.

– Выбор есть всегда. Мне совершенно не хочется вас убивать, черр. Более того, вы понравились Элсли, и он готов взять вас на службу. Согласны?

Глаза Брейди вспыхивают, но тут же угасают.

– Я должен отказаться от поединка?

– Разумеется.

– Благодарю, черр, но не могу. Меня посчитают трусом. А после того, как меня возьмут на службу, все подумают, что меня купили.

С гонором, значит.

– Можно обменяться выстрелами, – встревает Элсли. – Прицелитесь в сторону – и все!

Брейди задумывается. Похоже, такой вариант ему в голову не приходил.

– Вы можете меня ранить, черр? Неопасно?

Странное желание. Зачем ему рана? Ради чести? Вряд ли. Гадом буду, не обошлось без сердечных дел. Где-то на балконе с замиранием сердца ждет результата этой дуэли женщина. А Брейди не глуп. Раненый герой – это совсем не то, что герой без раны.

– В руку или ногу? – интересуюсь деловито.

– В руку! – спешит сквайр. – Левую. Только…

– С двадцати шагов я попадаю в пенни, – успокаиваю его. – Стреляйте первым, после чего замрите и не двигайтесь. Получите царапину.

Брейди кивает. Элсли поворачивается к публике спиной и, закрыв от нее столик, ловко вытаскивает из ствола кремневого пистолета пулю. Договор договором, а страховка не помешает. Затем Элсли поворачивается к балкону боком и у всех на виду сыплет на полку порох. Теперь нет сомнений, что пистолет в порядке. Жулик! Хотя… В земной истории на дуэлях мухлевали еще не так. И пулю в пистолет противника не вкладывали, и стреляли без сигнала, и шпагой кололи еще на пути к барьеру. Это в кино дуэлянты сплошь благородные. Жизнь – не роман. Умирать не хочется…

Заряжаю «Дерринджер». Брейди косится, но старается не подавать виду. Черр может передумать и запулить ему в лоб. Кто ему помешает? И, главное, кто упрекнет? Соглашение тайное, свидетелей нет…

Элсли вручает Брейди пистолет и поворачивается к балкону.

– Достопочтенные черры! Мой босс, черр Айвен, удовлетворившись смертью съёрда Норриса, благородно предложил сквайру Брейди прекратить дуэль…

Элсли делает паузу. Вот клоун! Ему бы в цирке выступать – шпрехшталмейстером. На балконе шелестят вздохи, лица разочарованные. А как же зрелище?

– Но черр Брейди отказался!

На балконе вопят. Особенно неистовствуют женщины. А вы думали, они здесь добросердечные? Для местных дам нет большего счастья, чем смотреть, как мужики убивают друг дружку из-за них. Среди раскрасневшихся от удовольствия лиц замечаю одно грустное. Однако! И личико красивое, и платье богатое. Голубой шелк в Ниме недешев. У Брейди губа не дура.

Идем с противником к барьерам, встаем друг против друга.

– Начали!

Брейди опускает пистолет. Целится на метр в сторону, хотя видел трюк с пулей. Демонстрирует лояльность. Делаю вид, что замешкался.

Бах!

Горящий пыж падает далеко в стороне. Если обратят внимание… С балкона доносится дружный вздох. Не любят меня здесь… Вскидываю «Дерринджер». Брейди замирает и слегка оттопыривает в сторону левую руку – на всякий случай. К балкону мы стоим боком, там не заметят. Вообще сквайр молодец. Добровольно пойти под пулю… А если у съёрда дрогнет рука? Во дворе устанавливается тишина. Слышно, как в отдаленной конюшне ржет лошадь. Совсем конюхи дело забыли.

Бах!

Брейди подпрыгивает, зажимает плечо правой рукой, после чего театрально опускается на колено. Переигрывает, на мой взгляд. Пуля его едва царапнула. Поворачиваюсь к дворцу. На крыльце вновь орут, но уже не так яростно. В этот раз Айвену ничего не угрожало. На балконе замечаю волнение. Женщина в голубом платье проталкивается к выходу. Вскоре она появляется на крыльце и, растолкав слуг, бежит к Брейди. За раненого можно не волноваться. Окружат заботой и теплотой – в прямом смысле этого слова.

Сую «Дерринджер» за пояс и иду к дворцу. На нижней ступеньке дворца меня встречает его правительница.

– Подавай завтрак, Мардж! – говорю громко. – Я проголодался.

На самом деле есть мне не хочется. Но так нужно. Завтра весь Ним будет знать: у Айвена прорезается аппетит после того, как пристрелит парочку благородных. Родится еще один слух. Любви ко мне он не добавит. Ну, и бог с ней! Oderint, dum metuant. Пусть ненавидят, лишь бы боялись!