До семнадцати лет у Люсиль не было повода роптать на судьбу. Она родилась в знатной семье тысяцкого Бергиля. В раннем детстве у нее обнаружился Дар – необычно сильный. За будущее Люсиль можно было не волноваться: лучшие женихи Рума посчитали бы за честь взять ее замуж. Родители наняли дочери лучших преподавателей. Они обучили Люсиль всему, что следует знать высокородной. Много занимался с ней и отец. Он учил девочку магии и владению оружием. Так повелось издавна. Мужчины иль, уходя в набег, оставляли селения под защитой женщин. Любая из них владела копьем, стреляла из лука и метала дротики. Да и магу такое умение не помешает. Камни иссякнут, как отбиваться от врагов?

Традиция сформировала облик женщин иль. Они росли гибкими, стройными, с сильными руками и ногами. А вот красотой не блистали. Вытянутые лица, длинные носы, тонкие губы… У врагов племени ходила шутка: лучше любить корову, чем такую женщину. Но иль шутки не трогали – они не выдавали дочек за чужаков. Дети в таких браках не наследовали Дар.

В Руме традиции стали ослабевать. Женщины иль более не защищали селения – этим занимались орки. Отцы перестали учить дочерей владению оружием. Но Бергиль придерживался старых обычаев. Люсиль отменно стреляла, в учебных поединках не уступала в мастерстве опытным ветеранам. Ее любимым оружием стали меч и чекан. Она сражалась ими одновременно: меч в левой руке, чекан – в правой. Противник, опасаясь меча, заслонялся щитом, но чекан доставал его сверху. Этому способствовал и рост Люсиль – орки были ей по плечо. О зургах и говорить нечего. Хумми – повыше, но опять-таки не великаны. Сразиться на равных с Люсиль могли только иль, но с ними Рум не воевал.

Бергиль брал дочь в походы. Разумеется, в первый ряд не ставил. Но в схватках Люсиль участвовала. Главным образом, как маг. Матери об этом не рассказывали. Та укоряла мужа: не бережет дочь. У других высокородных они не воюют.

– Они пусть, как хотят, – отвечал Бергиль. – Но моя дочь должна быть воином. Никто не знает, как повернется жизнь.

Тысяцкий как в воду глядел…

Мать умерла, когда Люсиль исполнилось семнадцать. Отец и дочь сильно горевали. Чтобы развеяться, тысяцкий отправился в набег на зургов – те слишком часто тревожили восточную границу. Поход ожидался легким – орки зургов всегда били. В этот раз вышло иначе. Зурги заманили тысячу в засаду, напали со всех сторон. В их рядах оказались маги – необычно много. Войско орков билось отчаянно. Сам тысяцкий и его дочь валили врагов ударами Кулаков. Но тех было слишком много. Камни иссякли. Они кончились и у врага, но остались воины. Пусть не такие умелые, как у Бергиля, зато более многочисленные и злые из-за понесенных потерь. На каждого павшего орка приходилось не менее трех-четырех зургов. Когда пали телохранители, Бергиль с дочерью встали спина к спине. Их окружала гора трупов. Но даже лучшие устают. Отец с дочерью стали пропускать удары. Первое время спасали доспехи. Но вот дротик угодил в шею тысяцкого. Он покачнулся. Люсиль отвлеклась и пропустила удар. Клинок ударил ее в лицо, и она рухнула.

Враги сочли ее мертвой. Меч разрубил Люсиль нос, верхнюю челюсть, щеку. Хлынувшая кровь залила ее до пояса. С такими ранами не выживают. Зурги забрали оружие, содрали с Люсиль доспехи, а тело бросили.

Она непременно бы умерла, если бы не слуги. Во время битвы они остались в обозе, а с началом сражения взобрались на деревья. Зурги их не заметили. Они разграбили обоз, после чего ушли. Слуги видели, как пали тысяцкий и его дочь. В сумерках пробрались к месту гибели господ. Хотели забрать и похоронить их тела. И здесь обнаружилось, что Люсиль дышит. Ее перевязали и унесли. До ближайшего города королевства было два дня пути. Все это время слуги несли Люсиль, ожидая, что она умрет. Но девушка выжила. В городке нашелся маг, который не пожалел камня Силы для спасения дочери тысяцкого. Ему впоследствии за это хорошо заплатили. Люсиль оправилась, встала и вернулась в столицу. Где скоро пожалела, что осталась в живых.

Клинок изуродовал ее. Лицо пересекал широкий, багровый шрам. Отрубленный кончик носа прирос к верхней губе, причем, наискосок. В верхней челюсти не доставало трех зубов. На этом месте губа раздвоилась, и при разговоре во рту виднелся черный провал. Уродина!

Со смертью родителей Люсиль унаследовало их имущество. Дом, земли, селян. Богатая, но никому не нужная невеста. Женихи, увидев ее лицо, вздрагивали и сбегали. Выходя из дома, Люсиль надевала маску. Из-под нее виднелись только лоб и глаза.

Люсиль обратилась к лучшим магам. Ведь Силой можно исцелять. Но маги, увидев ее лицо, разводили руками. Только один сказал:

– Нужен адамант. Срастить перелом и зажить рану хватит обычного камня. Но исправить лицо… – маг покачал головой.

Адаманты имелись в казне. Люсиль отправилась к королю. Ее отец пал за Рум, она едва не погибла – Архиль не откажет. В конце концов, она собиралась адамант купить – за любые деньги.

Архиль выслушал ее, не перебивая. Посмотрел на лицо без маски и дал знак надеть ее снова. Затем спросил:

– Будь у вас в том сражении адамант, вы одолели бы зургов?

– Да! – согласилась Люсиль. – Отец бил бы на подступах, а тех, кто прорвался, смяла бы я. Остальных вырезали бы.

– Но адаманта у вас не было, – заключил король. – Погибла тысяча воинов. Умелых, отлично обученных. Тысяча Бергиля была лучшей в королевстве. В моей казне три адаманта. Ты просишь обменять лицо на жизнь тысячи воинов?

– Хорошо, – сказала Люсиль, помедлив. – Не надо исправлять лицо. Я использую адамант для битвы. Уеду в приграничье, и в сражении с зургами вступлю в бой. У меня к ним счет.

– Нет! – покачал головой король. – Камней слишком мало. Я держу их для особого случая. Если враг приступит с столице и не будет возможности отогнать другим способом. Ты убьешь сотню-другую зургов – и что? С ними можно справиться без адамантов.

Люсиль поклонилась и ушла. Архиль был прав, более того, он косвенно упрекнул ее отца в гибели воинов. Умный тысяцкий не должен попадать в засаду. Но кто ждал, что зурги ее устроят? До сих пор за ними подобного не водилось. И что делать ей?

Подумав, Люсиль уехала из столицы. Жить здесь стало невыносимо. Знакомые ее жалели, а Люсиль этого не любила. Она поручила земли заботам управляющего и перебралась в Оули. С собой взяла нескольких слуг. Купила дом с конюшней и стала готовиться к войне. Зурги не оставят попыток взять пограничье, а у нее к ним должок. Большой и требующей расплаты.

Появление высокородной взволновало город. Люсиль наперебой приглашали в гости, напрашивались на прием. Она отказала всем. Местное общество ее не привлекало. Побывала только у наместника – обижать высокородного не следовало. Рексиль дружил с ее покойным отцом и был вхож в их дом. Она рассказала наместнику о своей беде, показала лицо. Рексиль впечатлился и пообещал взять ее в поход. Лишний маг в войске да еще со своими камнями не помешает. А камни у Люсиль были.

Жизнь шла по заведенному распорядку. Утро начиналось с конной прогулки. Затем Люсиль завтракала и переходила к тренировкам. Стреляла из лука, метала копья, оттачивала умение владеть мечом и чеканом. В этом ей помогали лучшие воины наместника. В учебных боях Люсиль неизменно побеждала. Воины кланялись и благодарили за науку. Так прошел год, наступил второй. Люсиль исполнилось девятнадцать лет, и она все ждала. Зурги не нападали. Битва с Бергилем встала им дорого. Сил на поход у жабьеголовых не осталось. Они зализывали раны и копили силы. Мелкие отряды тревожили границу, но их отгоняли лофы. Люсиль скучала, и по этой причине злилась.

…В этот день Люсиль метала топорики. Они рассекали воздух и вонзались в щит. На нем Люсиль изобразила углем морду жабьеголового. Удары стерли ее. Исклеванный щит брызгал щепой и грозил развалиться.

– К тебе гости, высокородная! – доложил слуга, уловив момент, когда последний топорик впился в щит.

– Кто? – спросила Люсиль, отирев пот.

– Один из них орк и, судя по одежде, управляющий. Второй высокородный, у него медальон на шее. На иля не похож, на орка – тоже.

– Что им нужно?

– Говорят, от наместника.

– С этого следовала начинать! – упрекнула Люсиль. – Пусть мне подадут умыться и принесут платье.

Слуга умчался. Спустя минуту вокруг хозяйки засуетились орчанки. Они умыли и причесали хозяйку, затем обрядили ее в платье. На тренировках Люсиль носила штаны и рубаху – в платье сражаться неудобно. В завершение служанка повязали ей маску. Их у Люсиль было несколько, разного цвета. Маски шили заодно с платьями. Даже в беде Люсиль оставалась женщиной.

Посетители ждали гостиной. Увидев хозяйку, поклонились. Люсиль подошла ближе. Один из гостей был орком лет тридцати с небольшим. Круглое лицо, брюшко, наметившаяся лысина и аккуратно подстриженная борода. Ничего примечательного. А вот второй… Люсиль почувствовала, как быстро-быстро забилось в груди сердце. Как-то она с подругами – некогда они у нее были – обсуждала достоинства женихов. Любимое занятие девушек, если кто не знает. Перемыв косточки парням, девушки пришли к выводу, что красавцев среди них нет.

– Иль высоки и стройны, – вздохнула одна из подруг, – но не хороши лицом. Среди орков попадаются симпатичные, но они малы ростом и коренастые. Но самые красивые из мужчин хумми. Я видела их купцов.

– Хумми? – сморщились девушки.

– Да! – подтвердила подруга. – На лицо они хороши. К сожалению, ростом не удались. Вот если бы к телу иля добавить лицо хумми, то вышел бы идеальный жених.

Девушки рассмеялись. Представить такое сочетание было невероятным. И вот теперь Люсиль видела его перед собой. Рослый и стройный как иль хумми с необыкновенно красивым лицом. Высокий лоб, большие голубые глаза с длинными ресницами, аккуратный, прямой нос, чувственный рот с пухлыми губами и сильный, упрямый подбородок.

От неожиданности Люсиль не ответила на приветствие. В гостиной повисло неловкое молчание. Первым спохватился управляющий.

– Меня зовут Куворк, высокородная, – сказал он. – А это мой господин, новый лоф земли Гонсей высокородный Иль-Ин.

Имя гостя добавила Люсиль смущения. Как и облик гостя, оно было необычным. Люсиль присмотрелась. Гость одет в камзол с необычными, круглыми застежками, на поясе – широкий ремень с массивной пряжкой из желтого металла. Золото? Если так, то хумми очень богат. На поясе гостя висел необычной формы нож, через плечо перекинут странный деревянный футляр на кожаном ремешке. Странное сочетание. Люсиль перевела взгляд на лицо Иль-Ина. Тот смотрел на нее внимательно, но без почтения. Люсиль ощутила приступ раздражения. Чего нужно от нее этому красавчику?

– Что привело вас ко мне?

– Прежний лоф Гонсея погиб вместе с воинами, – поспешил орк. – Мы набираем новых. Их следует обучить. Наместник рекомендовал тебя, высокородная.

Люсиль еле сдержалась. Она-то думала, что наместник готовит поход, и гости пришли это сказать. А тут какой-то провинциальный лоф вздумал нанять ее наставником. Они не знают, с кем имеют дело?

– С чего вы взяли, что я соглашусь?

Люсиль нахмурила брови.

– Мы знаем о твоей беде, госпожа, – сказал Иль-Ин. – И готовы помочь. Услуга за услугу.

Горло Люсиль сдавил гнев. Провинциальный красавчик вздумал издеваться. Самоуверенный дурак решил, что может шутить…

Она не помнила, как выхватила из ножен кинжал. В следующий миг его кончик коснулся горла гостя.

– Хочешь сказать, что у тебя есть адамант? – прошипела она.

Хумми не испугался. Даже не сглотнул.

– Если ты уберешь нож, высокородная, я его тебе покажу.

Люсиль поколебалась и отступила на шаг. Бросила кинжал в ножны. Иль-Ин сунул руку куда-то в полу камзола, вытащил и протянул ей раскрытую ладонь. На ней поблескивал черный камень величиной с голубиное яйцо. Люсиль прикоснулась к нему. В пальцы будто впились десятки иголок. Она отдернула руку, но исходящую от камня Силу ощутить успела.

– Ты дашь адамант мне?

Голос ее прозвучал хрипло.

– Обещаю, высокородная. Как только воины будут готовы, камень твой.

Люсиль задумалась. Несмотря на возраст, девушкой она была неглупой. «Обещать жениться и жениться не одно и то же», – наставляла ее мать. Красавчику нужна ее помощь, поэтому он щедр на словах. После может и передумать. Например, скажет, что утерял камень. Адамант – слишком большая ценность, чтобы отдать его за работу, с которой справится ветеран. Пообещай ему пять золотых – и тот натаскает воинов. Адамант стоит пятьсот. Люсиль не знала, что в кармане Антона их двадцать. Она представить себе такого не могла.

– Соглашусь, если ты исправишь мое лицо сейчас. Слово высокородной.

Такого ответа Антон не ждал. Ему не нравилась идея нанять женщину. Но Рексиль его убедил. Сказал, что лучшего мастера не найти. Куворк подтвердил: он слышал о тысяцком и его дочери.

– Если Люсиль согласится, у нас будут лучшие воины, – сказал управляющий. – В Руме ей нет равных. Ее обучал первый мечник королевства. Она стоит адаманта, тем более что у нас их много.

Эти слова Куворк произнес наедине. Наместнику о камнях знать не следовало. И вот теперь Антон колебался. Как поступить? Повернуться и уйти? Но где взять инструктора? Своего наместник не дал. Других в Оули не найти. Пригласить наемников? Рексиль не советовал с ними связываться. Исполнить желание вздорной бабы? Но как?

– Я не умею этого, высокородная, – сказал Антон.

– Но ты маг? – Люсиль ткнула пальцем в его медальон.

– Да, высокородная. Я умею обращаться с Кулаком, но не более. Исправлять лица не доводилось.

– Ничего сложного, – сказала Люсиль. – Берешь в левую руку камень, правую подносишь к лицу раненого. Осторожно льешь в него Силу, пока не увидишь, что оно стало походить на мягкую глину. И вот тогда пальцами заглаживаешь шрамы, лепишь нос и рот. Чтобы вырастить зубы, касаешься пальцем дыры во рту и медленно тянешь его к себе. Зубы выйдут следом. Только действуй, соизмеряя Силу. Мне не нужны клыки.

Люсиль знала, что говорила. Мага, обещавшего ей помощь, она расспросила. Но Антон решил соскользнуть.

– Я не видел твоего лица до ранения, – сказал, покачав головой. – Поэтому не смогу сделать его прежним.

– Неважно! – сказала Люсиль. – Мне нужно хоть какое. Смотри!

Она сорвала маску с лица. Антон от неожиданности вздрогнул. Как-то его однокурсник принес в институт книгу. Ее издали в 20-х годах. В книге рассказывалось об ужасах мировой войны. В ней имелись иллюстрации – искалеченные лица солдат. Особо запомнилось одно. У солдата отсутствовала нижняя челюсть. Антон едва не сблевал. У Люсиль челюсть присутствовала, но Антон ощутил нечто подобное. Он посмотрел на Куворка.

– Я помогу тебе, господин, – сказал тот. – Меня учили, как обращаться с Силой. Встану рядом и подскажу.

– Договорились! – заключила Люсиль. – Приступайте!

Она легла на лавку и коснулась ладонью камня на медальоне. В следующий миг рука ее соскользнула и повисла.

– Это что? – испугался Антон.

– Лишила себя сознания, – объяснил Куворк. – Мне приходилось видеть, как маги сращивают кости. Это очень больно. Раненый может умереть. Поэтому их оглушают ударом Силы. Люсиль сделала эта сама, чтобы не тратить адамант. Приступай, господин! У нас мало времени. Оглушение не действует долго.

Антон вздохнул и сжал в левой руке камень…

Последующее он запомнил плохо. Самым трудным было сдержать Силу. Та норовила вырваться и разнести голову девушки в пыль. Если бы не Куворк… Управляющий демонстрировал хладнокровие, и оно передалось Антону. Скоро он приноровился. Сила стекала с его пальцев и превращала ткани лица в пластилин. Оставалось вылепить из него желаемое. Это было так увлекательно! Ваять живому человеку лицо… Антон помыслить о таком не мог! Сначала он загладил Люсиль шрам. Затем, по подсказке Куворка, вырастил зубы и заровнял разрубленную челюсть. Потом занялся носом и губами.

Антона имел представление о красоте. Сформировалось оно под воздействием рисунков и фотографий в журналах – советских и иностранных. У каждого времени свой идеал. В 70-е в моду вошли вздернутые носы, маленькие рты с пухлыми губками и острые подбородки. Эдакая девочка-сорванец. И вот сейчас Антон такое лицо лепил. Он так увлекся, что забыл о времени. На его плечо легла рука Куворка.

– Достаточно, господин!

Антон распрямился и отступил на шаг. Мгновение любовался на творение своих рук. Ощутил, что адамант перестал щипать ладонь. Антон разжал кулак. Черный камень стал бледно-розовым.

– Ты великий маг, господин! – воскликнул Куворк. – Так точно распределить Силу.

У Антона было мнение на сей счет, но высказаться он не успел. Девушка шевельнулась и застонала. Они, не сговариваясь, повернулись к ней. Люсиль открыла глаза. Взгляд их был мутен.

– Все прошло хорошо! – поспешил управляющий. – Мой господин исполнил твое пожелание.

– Больно! – прошептала Люсиль.

– Возьми! – Куворк забрал у Антона ставший розовым адамант и вложил его в ладонь девушки. – Его Силы хватит, чтобы снять боль.

Люсиль благодарно улыбнулась и сжала камень в руке. Затем села и закрутила головой.

– Зеркало?

Куворк метнулся к стене и снял с крюка серебряный лист в раме. Поднес его Люсиль. Та некоторое время сосредоточенно рассматривала свое отражение.

– Я не похожа на себя, – сказала растерянно.

– Я предупреждал… – начал Антон, но Куворк дал знак ему молчать.

– Ты прекрасна, высокородная. Никто в Руме отныне не сравнится с тобой!

– Ты так считаешь? – недоверчиво спросила Люсиль и посмотрела на Антона. Тот молча кивнул.

– Хорошо! – сказала Люсиль. – Я выполню свое обещание. Приходите завтра. Вы уже наняли воинов?

– Нет, – ответил Куворк. – Только собирались.

– Вот и не делайте этого без меня.

– Как скажете, госпожа! – поклонился Куворк, отдал зеркало, после чего они вышли. Люсиль, оставшись одна, долго разглядывала свое отражение. Потревоженные Силой, ткани распухли и отекли, но Люсиль все люовалось. У нее теперь есть лицо! И, как она успела заметить, не хуже, чем у исцелившего ее хумми. Тот, пусть и не хотел, но выполнил обещание. Что ж, и она сдержит слово. Подготовить несколько десятков воинов – пустяк. Она это знает и умеет. Несколько месяцев придется прожить в дальнем замке – не беда. В походах бывало и хуже. Главное, чтобы странный хумми не решил, что она обязана ему больше договора. Еще вздумает приставать…

Люсиль вдруг с удивлением осознала, что она не против. Ну, чтобы приставал. Она затрясла головой, прогоняя эту мысль. Он ей не пара. Какой-то провинциальный лоф, да еще хумми! Однако мысль не отстала. Раздосадованная Люсиль разжала кулак и посмотрела на утративший цвет камень. Его следовало выбросить, но Люсиль, поколебавшись, спрятала в кошелек. Она не могла бы ответить, зачем. Затем встала и направилась к двери. Следовало ознакомить слуг с ее новым лицом. И объяснить им, что произошло.