Холодный ветер ворвался в распахнутые окна и, пронёсшись по круглому залу, взметнул синие юбки девушки, стоящей в центре. Распущенные чёрные волосы змеями вились вокруг лица. И без того тонкие губы были плотно сжаты. Внезапно она распахнула фиалкового цвета глаза и устремила взгляд вдаль.

Из смотровой башни замка Альвдис открывался вид на все стороны света. С трёх сторон плескались холодные воды океана вкраплением островков суши. Только на востоке тянулась земля, покрытая преимущественно еловыми лесами, но и она вдалеке прерывалась, ныряя в океан. На севере, куда смотрела девушка, на самом горизонте виднелось побережье континента.

— Агни, я так и знала, что ты здесь. — С винтовой лестницы, ведущей вниз раздался женский голос, а вскоре показалась белоснежная макушка. Платиновые волосы, перетянутые серебряной тесьмой, по белизне соперничали с кожей, бледной и настолько тонкой, что под глазами и у висков сквозь неё просматривались синие ниточки жилок. Подол белого же платья был расшит серебряной нитью, правда расшит как то странно — кривоватые ёлочки соседствовали со снежинками и чем то похожим на цветочки.

— Тебя сейчас на тучку унесёт. — Девушка подошла к подруге и накинула ей на плечи серый тяжёлый плащ. Та расплылась в улыбке и порхнула к окну. Высунувшись наружу она с наслаждением вдохнула морозный свежий воздух севера.

— Этот ветер принесёт мне любимого. — Заявила темноволосая, отплёвываясь от локонов, которые норовили залезть ей в лицо. Когда ей это надоело, она цокнула языком и стала заплетать косу.

— Сейчас льдины ходят и море не спокойно. Не боишься за него? — Блондинка покачала головой.

— Тут не так уж и далеко плыть. К тому же… — Агни загадочно округлила глаза. — Я знаю, что с ним всё будет хорошо.

Её подруга усмехнулась.

— Твой дар никогда не обманывает.

Брюнетка задумчиво посмотрела вдаль.

— Вряд ли это дар …. Скорее проклятие. — Медленно произнесла она. — Хотя я ещё не разобралась с этим. Но, несомненная польза дара в том, что можно заранее продумать имена детей, когда знаешь их пол. Дочку я назову Марленихт… А сына как‑нибудь на Г…

Нея обняла её.

— Дату свадьбы уже назначили?

Агни мечтательно вздохнула.

— Через два месяца я уеду, когда немного потеплеет. А сейчас он вроде как официально объявит то, о чём все уже давно знают, и станет моим женихом. Когда поедешь со мной в столицу на свадьбу, осмотришься, а потом будешь в гости наведываться.

Блондинка отстранилась от подруги и опёрлась о подоконник. Где то внизу, о скалу, на которой стоял замок, бились пенные барашки волн.

— Это далеко. Но я хочу увидеть южные цветы. Особенно цветущий жасмин. Мне нравятся духи с его запахом, но я не знаю как он выглядит на самом деле.

— В этот раз мой любимый приезжает со вторым принцем — Рагнаром.

— Зачем? — Девушка вскинула светлую бровь.

— Это его друг. Лучший друг. Может просто за компанию с Гернотом, а может заодно хочет проверить, как тут северные лорды вдали от правящего дома поживают. Гернот шутил, что если бы Рагнар был императором, то он стал бы канцлером. Возможно не шутил… На этот счёт дар предвидения пока молчит. Я могу стать женой канцлера.

— Кроме двух младших братьев у него ещё есть и старший — кронпринц. Брюнетка печально покачала головой.

— У Айсингйоро правителем становится не старший, а сильнейший — как‑то так получается.

— Твои родители будут рады ещё одному гостю. К тому же другу зятя. — Нея вздохнула.

Внезапно Агни рассмеялась и кивнула куда то в сторону моря.

— А вот и тот, кого обещал мне ветер.

Нея Посмотрела в сторону, куда ей указывала подруга. На тёмной воде, окропляемый солёными брызгами покачивался, кажущийся игрушечным с такого расстояния, корабль. Белый парус выгибался дугой, грозя сорваться с мачты и хлопая оборванными краями унестись в небо. Деревянная голова дракона, украшавшая нос, уверенно вела судно по направлению к небольшой пристани на берегу острова. Деревянные помосты удивительно органично сочетались с острыми скалами, обрамляющими бухту. Едва не вываливаясь из окон, девушки наблюдали как по трапу спускаются несколько крошечных фигурок. Видимо принц не любил путешествовать с большой свитой. На помост свели двух фыркающих, неспокойных от такого количества воды и запаха соли, коней.

— Они поднимаются к замку. — Агни радостно всплеснула свободными бархатными рукавами и бросилась к винтовой лестнице. Придерживая юбки, девушки быстро спустились на первый этаж и пересекли галерею, соединяющую башню с остальным замком. Миновав коридор, увешанный шевелящимися от сквозняков гобеленами, они оказались в огромном зале. У камина, соответствующего размерам помещения, сидела женщина с блестящими чёрными волосами, уложенными вокруг ушей двумя бубликами. Она была занята вышивкой — судя по всему она вышивала парус, хотя, возможно это была скатерть для стола на сто персон.

— Господин Кольбьорн и его высочество, прибыли. — Объявила Агни, не успев отдышаться.

— Вот и хорошо, что прибыли. — Мужчина сидящий напротив вышивальщицы захлопнул книгу, в которой он делал какие то пометки маленьким карандашиком. Его фиалковые глаза, не такие яркие как у дочери, но всё ещё пронзительно ясные, насмешливо сощурились. — Как раз к ужину.

— Куда?! — Мать Агни мановением руки остановила девушек, спешащих к дверям. — Сначала мы. Так спешите — хотите, чтобы подумали, будто у вас нет ни терпения ни манер?

Неторопливо поднявшись, она сложила рукоделие и рука об руку с мужем направилась встречать гостей.

— Пошли. — Темноволосая девушка потянула Нею за собой. Они вновь поднялись по лестнице и вышли на балкон над главным входом замка. На балконе ютились две каменные горгульи, которые занимали почти всё пространство — строители замка беспокоились больше о красоте нежели безопасности твердыни — дураков, жаждущих захватить крепость на скале в море ещё не находилось. Хотя горгульи, похожие на смесь птиц с гоблин знает чем, напоминали о том, что красота — понятие субъективное. Заняв такую наблюдательную позицию, чтобы их, в свою очередь, нельзя было увидеть снизу, девушки стали наблюдать за приближающимися по извилистой, но довольно широкой дороге, всадники. Монументальные, величественные ступени, вытесанные из самой скалы, заставили двух молодых оборотней спешится. К ним тут же подскочил расторопный конюх и увёл лошадей в притаившуюся сбоку конюшню. Господин и госпожа Альвдис ожидали юношей на верхней ступеньке, излучая при этом радушие. Один из новоприбывших — худощавый высокий брюнет был Нее уже знаком. А его спутник — судя по тому, что рассказала Агни, был принцем. Девушка заинтересованно подалась вперёд. Однако разглядеть что либо кроме головы было проблематично. Светлые волосы Айсингйоро, стянутые в низкий хвост, блестели на солнце как золотые.

— Только макушки видны. — Пожаловалась Нея поворачиваясь к подруге. Однако, увидев выражение её лица, девушка резко осеклась. И без того не смуглое лицо Агни, было бледным как мел. Округлив глаза, она испуганно смотрела на принца, который в этот момент здоровался с её родителями.

— Не сближайся с этим мужчиной. Не говори с ним. Просто не общайся и избегай. — Внезапно выпалила она, схватив подругу за руку.

— Почему?

— Делай как я тебе говорю.

— Хорошо. — Помедлив Нея серьёзно кивнула.

* * *

В узком проулке между домами метались мелкие колючие снежинки, припорашивая две сидящие на корточках фигуры.

Эля была занята тем, что успокаивала девушку, с которой познакомилась пятнадцать минут назад. Она узнала, что в минуты отчаяния даже аристократки забывают о носовом платке и с жалостью предоставила ей свой, одновременно похлопывая новую знакомую по спине. Марленихт Кольбьорн вовсе не пугала её как большинство других незнакомых оборотней, а вызывала абсолютно противоположные чувства — желание утешить и поддержать.

— Я… Я уже пережила их смерть… Ыыы… Но когда увидела Эйнара, думала, что они оба живы. А теперь оказалось, что Гиии — и-ииис… — Девушка заревела, уткнувшись лбом в колени.

— Тихо — тихо. — Эля погладила её по взлохмаченным светлым волосам- В этой ситуации… Ваш отец помогает принцу… Или императору?

Марленихт даже перестала плакать и подняла на неё лицо.

— Я никогда не думала, что отец способен на такое. Но с другой стороны… Он очень предан императору… Я подслушала, что они увезут его в загородное поместье.

— Ладно. — Эля встала и расправила платье. — Как туда добраться?

Дочь канцлера деликатно высморкалась и пошатываясь тоже поднялась.

— Наймём карету. Как хорошо, что я вас встретила. Я тоже собиралась спасать ситуацию. Но как то очень приблизительно представляю что делать. И страшно… А вместе… вместе мы всё исправим.

Эля натянуто улыбнулась.

"Дааа, сейчас всех спасём… Вальдр бы умер со смеху… Мерзавец…"

— Кстати, а почему вы из окна вылезли?

Марленихт шмыгнула носом.

— Меня бы мама не пустила.

Учительница закрыла лицо рукой.

* * *

Карета катилась по утоптанному снегу дороги. Мелькали спицы огромных колёс. Блестели чёрные лакированные дверцы и маленькие медные ручки, изогнутые изящной завитушкой. Бархатные шторки были плотно сдвинуты. Четыре гнедых коня беспрекословно повиновались кучеру. Из их ноздрей вырывались облачка пара, которые поднимались к нависшим над дорогой ветвям и растворялись в морозном зимнем воздухе. Ивар хмыкнул.

— Дорогая карета и без охраны. Просто подарок. А лошади какие.

Его подчинённые молча заухмылялись. Они только недавно решили перебраться поближе к столице, полагая, что у столичных жителей есть больше вещей, которые можно изъять в пользу разбойников. К тому же в их ремесле, оставаясь долго на одном месте можно было запросто попасться стражникам, которым нажаловались на постоянные ограбления на дороге.

— Вир, наверх.

Угрюмый худощавый парень кивнул и белкой взлетел на дерево, ветви которого, переплетаясь с ветвями дерева росшего напротив, образовывали арку. Остальные расположились за группой молоденьких ёлочек — они, хоть и колючие, однако служили куда лучшим укрытием чем лысые кусты вдоль обочины.

Худощавый молодой мужчина, укутанный в тёплый плащ, даже не успел ничего понять, когда сверху на него рухнул разбойник и отправил в обморок, ударом в висок. Вир небрежно скинул обмякшее тело с кучерского сидения и сам взялся за поводья.

— Тпрру! — Гнедые замедлились и постепенно остановились. Парень легко соскочил на землю и наигранно поклонился приятелям, показавшимся из‑за ёлочек.

— С такими приёмчиками тебе следовало остаться в труппе лицедеев. — Ивар довольно фыркнул, поглаживая русую, с проседью бороду.

Парень передёрнул плечами и недовольно зыркнул на вожака.

— Это дело более прибыльное. — Буркнул он.

Разбойники обступили карету, ожидая, что сейчас из окна высунется какой‑нибудь высокопоставленный пассажир и задаст сакраментальный вопрос: "Что происходит?" Однако никто так и не выглянул. Кучер по прежнему лежал без сознания чуть поодаль на дороге.

Ивар знаками показал, чтобы его подчинённые расступились и рывком распахнул дверцу.

— Пусто что ли?

Мужчины стали удивлённо заглядывать в оббитое бархатом нутро кареты.

— Кажется там труп? — Сообщил главарь, задумчиво разглядывая скрючившуюся на полу между сидениями фигуру.

— Может он сам со страху в обморок упал, как нас увидел? — Предположил кто то.

Ивар нагнулся и выволок тело на снег.

Разбойники обступили кругом закованного в кандалы мужчину с мешком на голове.

— Мммда… Выглядит как нечто незаконное. Кажется мы ограбили своих собратьев по ремеслу… И что это за груз такой интересный?

Вир присел на корточки, рядом с пленником и потянув воздух носом поморщился.

— Мешок пропитан какой то дрянью. Он дышит и спит.

— Ишь какие затейники! — Восхитился атаман, снимая с головы несчастного мешок. — Интересно за что его так?

Вир похлопал парня по щеке, одновременно обшаривая его карманы. Внезапно он вздрогнул и с брезгливым выражением на лице вытащил на свет нечто напоминавшее снятый скальп с длинными чёрными волосами.

Мужчины машинально сделали по маленькому шажку назад.

— О, парик… Заинтриговали. — Вожак дольше всех жил в городе и видел модные магазины. — Эй, парень, ты живой?

Шлепки по щекам не дали никакого результата и тогда кто‑то вспомнил о фляжке с водой… Блондин широко распахнул голубые глаза и стал хватать ртом воздух.

— А! Что?! Я тону?! — Увидев, что над ним склонилось множество незнакомых мужчин, он подкорректировал свои вопросы. — Эмм… А что происходит?

Ивар хохотнул.

— А кто его знает. Нам самим интересно.

Юноша медленно приходил в себя. Приняв сидячее положение он огляделся вокруг. В его глазах, бывалый разбойник заметил контролируемую хорошо скрываемую ярость — пока ни на кого не направленную.

— Где я?

— В лесу между столицей и Синей рекой. Мы остановили карету а там ты.

— Остановили карету? Вы грабители? — Беловолосый сфокусировал задумчивый взгляд на своих руках.

— Пока что единственное, что мы награбили это тебя. — Вир недовольно поморщился — его удручал тот факт, что у странного парня абсолютно не было ценностей.

— Чудненько. — Обрадовался похищенный.

Мужчины запереглядывались — обычно никто не радовался, когда они сообщали о своём ремесле.

— Значит у вас есть отмычка. Не могли бы вы… — Парень потряс кандалами. — А то я свои отмычки потерял.

Что то в его голосе заставляло воспринимать ситуацию как нечто само собой разумеющееся. Самый младший из банды — шестнадцатилетний Рон будто завороженный ответил на обаятельную улыбку и стал ковыряться в замке кандалов. Когда его руки были освобождены, незнакомец поднялся и ещё раз деловито огляделся вокруг.

— Так, так, так, поздравляю вас. Карета очень дорогая, но в столице продавать её не советую — могут возникнуть проблемы. — Теперь в его глазах появился лихорадочный блеск. — Бывшим владельцам она всё равно больше не понадобится. Зачем им карета, без головы‑то? — Он подавил нервный смешок. — Ага… А вот и мой старый знакомый.

Разбойники заинтересованно наблюдали, как освобождённый юноша пошатываясь и потирая затёкшие руки бредёт к распростёртому на снегу телу. По дороге он подобрал очки, льдинками поблескивающими на земле — видимо слетели с кучера при падении.

— Сейчас мы поговорим по душам. — Громко объявил оборотень, присаживаясь на корточки.

Взяв пригоршню снега, он засунул её за шиворот лежавшему перед ним парню. Тот дернулся и, судорожно вздохнув, открыл глаза.

— Доброе утро, солнышко! Не против пообщаться со мной в неформальной обстановке?

Невольным свидетелям этого разговора показалось, что беловолосый и вправду просто решил поговорить со своим старым приятелем. Однако не надолго… Мгновение назад заботливо ворковавший, он внезапно подался вперёд с пугающе безумным выражением на лице и схватил своего знакомого за чёрные, довольно короткие волосы. Дёрнув его вверх, он заставил кучера смотреть себе прямо в глаза.

— А я думал — почему мне с детства так хочется тебе врезать? Оказывается предчувствие меня не обмануло. Очень глупо было оставлять меня в живых, зная, что я никогда не прощу смерть Гиса. — Прошипел бывший пленник.

Рон наклонился к Виру, не отрывая завороженного взгляда от агрессивного голубоглазого юноши и его жертвы.

— Так интересно, что даже мешать им не хочется.

Вир старательно морщил лоб.

— Определённо где то я видел этого психа.

Псих тем временем медленно и аккуратно надел очки на нос брюнета. Тот молча наблюдал за его манипуляциями, не двигаясь и ничем не выдавая своего замешательства. Зелёные глаза смотрели ясно и спокойно.

— Может скажешь что‑нибудь? — Блондин склонил голову на бок. — Я хотел бы услышать слова раскаяния. А Марленихт знает? Она так плакала.

Кучер наконец заговорил.

— Всё не так как это выглядит.

— Серьёзно? — Оборотень хохотнул, но его смех затих и превратился в стон. С нажимом проведя ладонями по лицу, парень вновь поднял глаза на собеседника. — Гис мёртв и это мне точно не кажется — я держал на руках его окровавленный труп. Я не смогу простить того кто в этом виноват… В том числе и самого себя. Скажи что я тебе сделал? Родился не в той семье? Как же ненавижу всё это! Так хотел, чтобы меня оставили в покое.

Брюнет спокойно слушал его, не прерывая и не делая попыток подняться — то ли сидеть на снегу было очень удобно, то ли он просто опасался, что если шевельнётся ему оторвут голову.

— И это твоя самая большая ошибка. Тебе не повезло родиться тем, кого оставят в покое только после смерти. Опасно не оправдывать надежды. Мой отец хотел лично тебе всё рассказать… Но видимо это придётся сделать мне, если я не хочу умереть. Только попроси этих господ отойти подальше.

Господа разбойники отчего‑то смутились и занялись обсуждением кареты — какому скупщику краденного её можно выгодно продать. Периодически они посматривали на странную парочку, соображая не придётся ли им по быстрому закапывать чьи то трупы. Однако переговоры проходили относительно мирно. Неудачливый кучер что‑то обстоятельно и мягко втолковывал блондину. Тот сначала не желал верить, но одновременно на лице у него было написано — "А чего я, собственно, ожидал?" Затем брюнет предъявил какой‑то лист бумаги. Прочитав его юноша издал странный рык и несколько минут сидел зажав уши руками и раскачиваясь взад вперёд.

— Кажется у него какой то припадок. — Шёпотом предположил Рон. Остальные согласно закивали.

Внезапно беловолосый прекратил раскачиваться и перетёк в другую форму. Между деревьями заснеженного леса, перепрыгивая через сугробы мчался огромный белый зверь. И вряд ли нашёлся бы самоубийца, который стал бы его останавливать. Всей гурьбой разбойники подошли к брюнету, который наконец соизволил подняться на ноги и теперь старательно отряхивал плащ.

— Куда это он так припустил? — Осведомился главарь, выражая общий вопрос витающий в воздухе.

Юноша поправил очки и вздохнул.

— Делать глупости, я полагаю.

Вир прекратил старательно морщить лоб и побледнел.

— Знаете, а я ведь вспомнил где видел этого психа. Только теперь я не уверен кто из нас псих. Возможно мы все…