На север от Сан-Симеона калифорнийская береговая линия становится все более скалистой и обрывистой. Шоссе № 1 резко переходит в узкую, извилистую боковую дорогу с отвесной скалистой стеной по левую сторону и величественными горами Санта Лючиа — по правую. Дикорастущие цветы и лишайники дают цветовые пятна, однако большая часть местности каменистая и суровая. И все же иногда встречаются прекрасные зеленые островки — царственные кипарисы, растущие на недоступных отрогах скалистых вершин, возвышающихся над поверхностью бурлящего моря.

Человеку только кажется, что он покорил Биг Сюр. Строительство шоссе № 1 было закончено еще в 1937 г., однако, даже теперь его часто заваливает падающими камнями или скрывает густым туманом, наплывающим со стороны океана. Эта дорога диктует водителям свою собственную скорость. Те, кто забирается сюда, уже не мчатся, а едут медленно и покорно по бесконечному серпантину, отдавая себе отчет в неустойчивости равновесия между собственной жизнью, стеной скал и океаном.

Испанцы именуют эту местность по названию реки Эль Рио Гранде де Сюр. Извилистая, вьющаяся береговая линия тянется около 80 км почти до самого Кармела и Монтерея. Сам город Биг Сюр остался небольшим поселением, известным, главным образом, благодаря вегетарианскому ресторану «Nepen the Inn», удивительным деревянным скульптурам и чудесному южному пейзажу. Много лет провел недалеко отсюда скандально известный писатель Генри Миллер.

Институт Исален расположен между Биг Сюр и милой деревушкой под названием Лючиа. Она буквально вырастает перед человеком, поскольку вся расположена прямо на краю скалы. Находясь в необыкновенно красивом месте, Исален составляет часть естественного ландшафта, и этот факт непосредственно связан с формированием Нового Сознания.

Институт Исален назывался просто State's Hot Springs. Генри Мэрфи, врач из Салинаса, приобрел этот участок в 1910 г. и построил дом — теперь именующийся Большим Домом, — который служил ему резиденцией. В конце пятидесятых он был почти разрушен. State's Hot Springs посещали, главным образом, Генри Миллер и его друзья из художественной богемы. Старый доктор Мэрфи уже давно умер. О Большом Доме заботился молодой писатель Хантер Томпсон, и ничего особенного тут не происходило, кроме случайных ссор между живущими в округе жителями.

Все изменилось, когда в 1962 г. сын доктора Мэрфи Майкл и энтузиаст дзэн-буддизма Ричард Прайс приехали осмотреть владения. Их посетила идея, которая имела далеко идущие последствия: Big Sur Hot Springs — так теперь называлась эта местность — может стать местом встречи представителей разных духовных традиций и исследователей сознания. Философы, писатели и мистики могли бы приезжать сюда, чтобы передавать свои знания и делиться опытом. Это место действительно могло бы стать особенным.

Так зародился дух Исален, хотя три следующих года Springs будет все еще называться своим старым именем. Ложа — место собраний — расположилась на холме перед Большим Домом и стала «аудиторией», где проходили семинары. Вскоре сюда начали прибывать первые гости института, среди которых были Алан Уотте, Олдос Хаксли, Кен Кизи, Джоан Бэйез, Дж. В.Райн, Карлос Кастанеда, Линус Паулинг, Пауль Тиллих и, как мы уже упоминали, Абрахам Маслоу.

В конце шестидесятых Исален расширил круг именитых гостей, к которым присоединились индийский музыкант Али Акбар Кхан, защитник окружающей среды Букминстер Фуллер, первопроходец работы с телом Ида Рольф. Исален быстро приобрел репутацию идиллического психотерапевтического убежища — места, в котором можно получить пользу от воскресных семинаров и практикумов, а также лучше понять самого себя. Это было место, где можно было предаться своим чувствам, разбудить свои ощущения, открыть свою душу собеседнику, а также наслаждаться купанием и массажем на каменистой террасе над океаном.

Однако не у всех посетителей Исалена было мистическое отношение к жизни. Таким явным исключением был Фриц Перлз, знаменитый основатель гештальт-терапии, быть может, наиболее влиятельная личность в Исалене тех времен. Перлз жил в двухкомнатном каменном доме, построенном на территории института специально для него. Он скептически относился к «темному» мистическому аспекту личностного развития и пытался внедрить собственный, гораздо более острый и порой жестокий терапевтический метод.

Хотя гештальт-терапия была основана самим Перлзом, гештальт-психология появилась гораздо раньше: она опиралась на работу Макса Вертгеймера, опубликованную в 1912 г.

Немецкое слово гештальт обозначает структуру, сопряжение частей, создающих целое. В основании гештальтпеихологии лежит принцип, утверждающий, что анализ частей не приводит к понимаю целого. Части не имеют собственного значения. Опираясь на новаторские работы Вертгеймера, а также Вольфганга Келера и Курта Коффки, Перлз заметил, что гештальт-теория применима к личности и ее фундаментальным потребностям:

«Все органы, ощущения, движения, мысли подчинены возникающей потребности и мгновенно выходят из-под контроля, изменяют способ функционирования и отходят на задний план, как только эта потребность удовлетворена… Все части организма приходят в соответствие с новой конфигурацией»[60].

Перлз, родившийся в 1893 г. в Берлине, в детстве и в школьные годы боролся с тяжелыми условиями жизни, но все же продолжал образование и стал доктором психиатрии. Позже он переселился в Вену, где встретился с Вильгельмом Райхом. В Германию Перлз вернулся в 1936 г., чтобы выступить с рефератом на Психоаналитическом конгрессе, в котором принимал участие сам основатель движения Зигмунд Фрейд.

Несмотря на влияние идей Фрейда, Перлз с самого начала своей профессиональной карьеры пришел к убеждению, что попытка Фрейда свести к сексу и агрессии динамизм человеческого существования нуждается в пересмотре. Перлз отбросил идею строгой классификации инстинктов и анализа прошлого пациентов. Вместо этого он предпочел сосредоточиться на том, кем является пациент здесь и теперь. Чтобы человек мог обрести целостность, то есть достичь равновесия, он должен научиться распознавать телесные потребности и импульсы, вместо того, чтобы маскировать их. В действительности жизнь является серией постоянно следующих одна за другой конфигураций, цепью различных потребностей, требующих своего удовлетворения. Перлз разработал гештальт-терапию, чтобы люди научились распознавать свои проекции и маски как реальные чувства, благодаря чему они могли бы реализовать себя.

После разрыва с психоаналитическим движением Фриц Перлз в 1946 г. иммигрировал в Соединенные Штаты и в 1952 г. основал в Нью-Йорке Институт гештальт-терапии. В 1959 г. он переехал в Калифорнию.

Его друг, психолог Вильсон Ван Дьюсен, объясняет, насколько революционными были в то время взгляды Перлза:

«Наш подход к анализу и терапии был ретроспективным, очень ретроспективным. Мы не представляли себе, что можно понять пациента без подробного изучения его личной истории. То, что можно просто войти в комнату и очень точно описать поведение находящихся там людей, было для нас совершенно неслыханным. Именно тогда я понял, что Фриц — великий человек. Он отличался исключительной способностью к наблюдению…»[61]

На Перлза сильное влияние оказала идея Райха, согласно которой тело является индикатором внутренних психических процессов. Конкретная личность здесь и теперь полностью раскрывает себя своим способом существования и манерой поведения, поэтому нет необходимости в проведении анализа. «Ничто никогда не бывает полностью вытесненным, — утверждал Перлз. — Все важнейшие гешталъты проявляются, выходят на поверхность. Это так же очевидно, как и то, что король голый…»[62]

Как терапевт Перлз часто действовал чрезвычайно жестко и прямолинейно, сквозь деликатность социальных взаимоотношений «продираясь» к личности, прячущейся в собственных фантазиях. В Исалене он демонстрировал гештальт-терапию в присутствии более ста человек. Сидя на подиуме, он приглашал слушателей принять участие в разыгрывании ролей. Позади себя он ставил два стула. На одном из них, называемом «горячим местом», сидел участник и вел диалог с Перлзом. Второй стул должен был помочь этому же участнику во время самоанализа изменяться и исполнять различные роли. В процессе этих занятий добровольцы часто открывали свои слабости и свою ограниченность, но, в конечном счете, это была для них хорошая наука.

Перлз сторонился представителей «разбитого поколения», которые приезжали в Исален только для того, чтобы получить «просветление». Его диалоги с такими людьми всегда были резкими и откровенными. Для одних его слова были пугающим откровением, для других — глубочайшим потрясением. Издатель трудов Фрица Перлза Артур Кеппес вспоминает: «Думаю, что наиболее ценным качеством Перлза было умение ужасаться, когда он видел, как человек делает из себя посмешище. Когда человек поймет, насколько он смешон, он может раскрыться для самого себя, и тогда он перестает быть смешным, становясь более свободным. Именно эта тайна скрывается за «горячим местом» Фрица. Он показывал людям, каких шутов они из себя делают…».[63]

Перлз, как и экзистенциалисты, был глубоко убежден, что каждый человек живет в собственном мире и должен принять ответственность за свое поведение и свое развитие. Знаменитая «молитва гештальт-терапии», которую в те времена часто писали на плакатах, звучит так:

Я делаю свое, а ты свое.

Я в этом мире не для того, чтобы исполнить твои ожидания,

А ты в этом мире не для того, чтобы исполнить мои. Ты — это ты, а я — это я.

Если случайно нам доведется встретиться — отлично,

А если нет, то ничего не попишешь. [64]

Для Перлза решающими факторами в гештальт-терапии были самосознание и искренность: сознавание того, что переживаешь и как переживаешь свое существование теперь. Перлз призывал людей обращать особое внимание на то, как они саботируют собственные попытки удержать непрерывное сознание, поскольку именно так они привыкают к невозможности установить полный контакт с миром и собственным опытом.

Метод, сочетающий в себе диалог и самопознание, Перлз распространил и на работу со сновидениями, которой придавал очень большое значение. В сновидениях содержатся послания о нереализованных возможностях, которые люди «тянут» за собой всю жизнь. В «Gestalt Therapy Verbatim» он писал:

«В гештальт-терапии мы не интерпретируем сны. Мы делаем с ними нечто более интересное. Вместо того, чтобы анализировать и тем более разделять сновидение на части, мы стараемся его вновь оживить. Для этого необходимо пережить его так, как будто это происходит сейчас. Вместо того, чтобы рассказывать сон как историю из прошлого, разыграй его сейчас так, чтобы он стал частью тебя, чтобы ты вновь стал его участником»[65].

Перлз предлагал записывать содержание снов со всеми возможными подробностями. В этом случае может произойти диалог, или встреча различных частей и персонажей сновидения. Работа в этом направлении может привести к более полной интеграции. Перлз определял сновидение как «удобный случай обнаружить изъяны в личности… если понимаешь, насколько важно каждое мгновение отождествления с любой частью сновидения, каждое мгновение изменения каждого того на я, — тогда возрастают твоя жизненная энергия и твой потенциал».

Хотя Перлз сотрудничал со многими знаменитостями: с Бернардом Гюнтером, который руководил курсом массажа и развития ощущений, с Чи Фу Фэном, обучавшим искусству тай цзи, и Джорджем Леонардом, который вел семинары о глобальных межрасовых вопросах, — через несколько лет он стал главной фигурой в Исалене.

Однако в конце шестидесятых годов у Перлза появился серьезный соперник, который начал обращать на себя все большее внимание. Им был Вильям Шютц.

Шютц занимался социальной психологией. Звание доктора он получил в Калифорнийском университете в Лос-Анжелесе в 1951 году. Позднее работал в Чикагском университете, в Гарварде и Беркли. Так же, как и Перлз, он говорил об освобождении людей от социальных условностей и фальшивых представлений о себе. Однако, если Перлз опирался главным образом на сосредоточенное самонаблюдение и непосредственный диалог с клиентом, то Шютц использовал метод, называемый открытой встречей, и развивал его на основе подхода, ранее предложенного Карлом Роджерсом и другими американскими социологами.

Концепция современной групповой терапии развилась главным образом из программы тренинга для руководителей различных коллективов, созданного в Коннектикуте в 1946 г. Отличительным признаком этой программы были регулярные столкновения между руководителем группы и ее участниками. Задача состояла в том, чтобы посредством такого напряжения опыт всех участников приобрел гораздо большую интенсивность. В 1947 г. руководители групп из Коннектикута помогли основать Национальную Лабораторию Тренинга (НТЛ), которая должна была помочь государственным чиновникам и бизнесменам в оценке способностей персонала. В целом НЛТ создала систему, которая, благодаря тренинговым группам, или Т-группам, гарантировала непосредственное личное напряжение с обратной связью. Когда, в 1967 г. Шютц прибыл в Исалеи, он уже был хорошо знаком с групповой терапией и Т-группами.

Группы встречи обычно состоят из десяти-пятнадцати участников, которые сидят на полу, образуя круг. Как правило, никто конкретно не выполняет функции ведущего. Такая встреча может продолжаться несколько часов или тянуться несколько дней и даже недель.

Участники группы встречи пытаются «прочувствовать» друг друга и обрести себя в настоящем общении, переживая истинные чувства и взаимно помогая друг другу. Такая терапия несомненно зависит от установления искренних отношений между участниками группы и от возможности выражать свои чувства словами и поведением

По методу Карла Роджерса, участники группы встречи вначале взаимодействуют произвольно, ожидая указаний, как им следует действовать. Когда группа начинает понимать, что сама должна определить направление своих действий, часто появляется чувство фрустрации. Как правило, участники не хотят раскрываться, однако неловкость исчезает, как только они начинают обговаривать события и ситуации, связанные с прошлым

Роджерс открыл, что обычно начало разговора имеет негативный характер («Мне кажется, что это неинтересно…», «Меня раздражает, как ты говоришь…», «Ты очень поверхностен…»), но все это происходит потому, что глубокие позитивные чувства выразить труднее, чем негативные мнения. Однако, если группа прошла через эту стадию и не распалась, ее участники начинают обсуждать проблемы, в которых они лично заинтересованы, и тогда

возникает взаимное доверие. Когда на поверхность всплывают глубоко личные и важные воспоминания, члены группы начинают реагировать, стараясь помочь тем, у кого есть глубинные внутренние проблемы.

Именно такую ориентацию Шютц привнес в Исален. Как сторонник идеи Роджерса, он особо стремился к тому, чтобы во время групповой терапии человек ощущал внутренний комфорт. Вскоре по прибытии в Исален Шютц опубликовал очень интересную книгу под названием «Joy: Expending Human Awereness» («Радость как расширение человеческого осознания). В ней он показал, что достижение радости является сущностью его подхода: «Радость — это чувство, которое возникает в результате реализации собственного потенциала. Реализация дает человеку ощущение, что ему удастся совладать с окружающим его миром, придает уверенности в собственной значимости, компетентности, обаянии, в умении справиться с любой ситуацией, в способности к максимальной реализации своих возможностей и свободному проявлению своих чувств» [66].

Поначалу Перлзу нравилось присутствие Шютца в Исалене. Шютц производил впечатление человека, имеющего солидное академическое образование; он не был витающим в облаках мистиком, как многие гости института. Быть может, Перлз надеялся, что со временем Шютц переключится на гештальт-терапию. Однако вскоре стало ясно, что тот решил остаться самим собой и завоевать собственную аудиторию. Его книга принесла широкую известность Исалену, а когда в 1967 г. журнал «Time» опубликовал благожелательную статью об институте, в ней даже не упоминалось ни о Перлзе, ни о гешталы-терапии. Нет ничего удивительного, что это стало холодным душем для Перлза. Уязвленный гештальт-терапевт теперь определял сессии открытой встречи как бессмысленное развлечение, как, быть может, интересную, но не стоящую серьезного обсуждения игру. Нарастало чувство досады.

Однако Шютц, несмотря на критику, исходящую не только от Перлза, продолжал вести свои семинары, которые приобретали все большую популярность. Некоторые склонные к традиционному подходу психотерапевты из других регионов страны считали, что неразумно поощрять участие в этих семинарах, поскольку такая практика необоснованна: ведущий психотерапевт не несет ответственности за то, что может случиться с их участниками позднее. На это Шютц отвечал: «Человек вправе выбирать, за что он готов нести ответственность, и это так же справедливо по отношению к клиентам, которые хотят участвовать в групповой терапии». Открытая встреча, безусловно, несет в себе элемент риска, поскольку всегда существует возможность проявления болезненных или негативных содержаний. Но Шютц указал также на то, что Исален рассчитан в основном на здоровых людей. Главной целью его деятельности является помощь вполне уравновешенным людям в их самореализации, а не опека над душевнобольными. В конечном счете, утверждал Шютц, каждый, кто прибывает в Исален, должен взять на себя ответственность за свой собственный опыт. Каждый сам должен ответить на вызов, каким является трансформация личности.

Во второй половине шестидесятых резко расширилась тематика исаленских семинаров — от 20 альтернативных программ в 1965 г. до почти 120 в 1968. Однако это расширение активности не обошлось без жертв, причем причиной некоторых проблем стали случайные эксперименты с наркотиками, вызывающими измененные состояния сознания.

В первые годы существования Исалена отношение к психоделическим средствам было сравнительно открытым. В 1962 г. Алан Уоттс в своей публикации «The Joyous Cosmology» описал свои эстетические и мистические переживания, вызванные псилоцибином и ЛСД, а Олдос Хаксли, который, как и Уоттс, был одним из первых гостей Биг Сюр, описал в книге «Двери восприятия» свои удивительные переживания, связанные с употреблением мескалина. В начале шестидесятых годов Майкл Мэрфи сам экспериментировал с пейотлем в Большом Доме в Исалене. Приблизительно тогда же Карлос Кастанеда во время своего знаменитого визита в Исален объяснял шаманский способ использования психоделических средств.

Однако в Исалене не поддерживали психоделических исследований per se. Время от времени проходили семинары на тему связи между наркотиками и мистическими или религиозными переживаниями, однако они были задуманы как теоретические семинары, а не как практикумы. Причем в информационном бюллетене Исалена следовало указать, что во время этих занятий не будут использоваться наркотики.

Несмотря на это, первая смерть в Исалене была связана с наркотиками. Луис Делатре была участницей первой стационарной программы в Исалене, а потом начала работать в отделении Исалена в Сан-Франциско. Как и множество других людей, вовлеченных в движение личностного развития, она экспериментировала с ЛСД, однако, кроме этого, хотела изучить результаты действия так называемого наркотика любви МДА — амфитамина, который расширяет восприятие и будто бы вызывает состояние эмоциональной раскрепощенности. Делатре удалось достать немного МДА, и она приняла его вместе с тремя своими подругами. Вскоре она замкнулась в себе и легла на кровать. Некоторое время казалось, что она глубоко дышит, как бы находясь в трансе, однако позднее подруги обнаружили ее мертвой.

Смерть Делатре вызвала в Исалене панику. Хотя этот случай и не был непосредственно связан с программой института, он выявил то, что до сих пор никто серьезно не учитывал: поиск новых состояний сознания может привести к гибели.

Следующие смерти в Исалене не были связаны с наркотиками, но они сильно повлияли на атмосферу в коллективе. Марша Прайс принимала участие в практических занятиях по гештальт-терапии, проводимых Фрицем Перлзом, и была сотрудницей одного из отделений Исалена. Она находилась в сексуальной связи с Перлзом, который имел заслуженную репутацию ловеласа. Известие о том, что Марша Прайс застрелилась, потрясло участников стационарной программы Исалена и отрезвляюще подействовало на всех, кто ее знал. Позднее стало известно, что во время занятий по гештальт-терапии она грозила самоубийством, а Фриц Перлз высмеял ее.

Потом случилось еще одно несчастье: в начале 1969 г. молодая женщина Юдит Голд утопилась в одном из родников Исалена. Голд также пережила травматическую встречу с Перлзом, тоже грозила самоубийством, сидя на «горячем месте», и тоже была безжалостно высмеяна.

Эти трагические случаи не вызвали у Перлза ни особого сочувствия, ни желания смягчить ситуацию. Он утверждал, что к потенциальным самоубийцам следует относиться как и ко всем другим. Если грозишь, что покончишь с собой, Перлз скажет тебе: не думай об этом, а сделай. Разумеется, после этих несчастных случаев атмосфера в Исалене радикально изменилась, а союз Перлза с Майклом Мэрфи начал распадаться. К тому же, Перлза все больше волновала эскалация насилия на улицах калифорнийских городов. Он считал, что политическое влияние Рональда Рейгана как губернатора Калифорнии и возвращение на политическую сцену Джорджа Уоллеса и Ричарда Никсона предвещает рост правых тенденций в политике Соединенных Штатов, что напоминало ему ситуацию в гитлеровской Германии. Под влиянием своих прогнозов и критики со стороны коллег, которые считали его потенциальным параноиком, в 1969 г. Перлз решил покинуть Исалеи и переселился в Канаду, где воспитал многих учеников. Около Ковишан Лэйк на острове Ванкувер он приобрел здание мотеля и организовал Гештальтинститут Британской Колумбии. Однако Перлз не дождался его расцвета — он умер через шесть месяцев в марте 1970 г.

Драматические события, связанные с пребыванием Фрица Перлза в Исалене, были, несомненно, большим уроком для Движения за Развитие Человеческого Потенциала и ясно показали, что стремительное разрушение индивидуальных защитных механизмов в некоторых случаях может иметь трагические последствия.

Намного более оптимистический стиль групповой терапии Вильяма Шютца, казалось, больше соответствовал атмосфере Исалена и, в сущности, пережил метод Фрица Перлза на несколько лет. Шютц проводил в институте занятия по групповой терапии до 1973 г. — до того момента, когда решил переехать на север в Сан-Франциско.

Сейчас Исален предлагает очень большой выбор программ. Люди приезжают сюда, чтобы учиться технике тай цзи, массажу, дзэну, шаманизму, даосизму, «творческой сексуальности» и развитию сознания тела методом Фельденкрайза или послушать лекции о новой физике, гнозе, файдхорне и феминистических религиях. Программы разнообразны и постоянно меняются, однако теперь Исален стал менее экстравагантным, чем раньше. Теперешней публике гораздо ближе понятие «целостного здоровья личности», чем мистицизм и различные терапии души и тела.

Однако развитие такого холистического подхода требовало времени. В конце шестидесятых повсюду чувствовалось сильное влияние «психоделической эры», и именно это явилось причиной повышенного интереса к Движению за Развитие Человеческого Потенциала и исследованиям измененных состояний сознания.

60. F. S. Perls. In and Out of the Garbage Pail // The Real People Press, 1969. - C. 115.

61. Цит. no: M. Shepard. Fritz // Saturday Review Press, E. P. Dutton, 1975. — С 8–9.

62. F. S. Perls. In and Out of the Garbage Pail. — С 272.

63. Цит. no: M. Shepard. Fritz. - C. 214.

64. F. S. Perls. Gestalt Therapy Verbatim // The Real People Press, 1969. - C. 4.

65. Там же, с 68

66. W Schutz Joy Expending Human Awareness — Grove Press, 1967 — С 15