— Эта тема!.. Ох уж эта тема, — профессор явно и — нескрываемо помрачнел. — Это как неандертальцы. Ну не укладываются они в мою стройную теорию, хоть режьте меня, уважаемый коллега, не укладываются! Другие они! Со стороны откуда-то пришли!

Если бы у Андрюхи по биологии была хотя бы четверка, то он, пожалуй, и согласился бы с определением себя как коллеги Чарлза Дарвина. Однако эмоцию профессора он понимал очень даже хорошо. Бывает, придумаешь что-то, выстроишь в уме целую систему — и…

Упрямый факт все рушит.

— Итак, — начал Дарвин, — при переходе в прошедшее все вроде идет гладко. Live → lived, love → loved, work → worked… И вдруг — исключение. GO превращается в WENT.

Андрюха хотел было удивиться, но тут же вспомнил, что наше «иду» почему-то превращается в «шел»… Ну да, совсем другое слово, непохожее! Даже удивительно, как это мы вообще понимаем, что «иду» и «шел» — одно и то же слово?

Что же выходит? И у нас в русском есть глаголы, которые переходят в прошедшее время не просто типовым окончанием, но меняют сам корень слова? Странно, не задумывался…

— Итак, есть глаголы, которые в прошедшем вместо того, чтобы принять окончание -ED, меняются сами — причем часто до неузнаваемости. Этих исключений около сотни, — продолжал профессор. — За такое эксцентричное поведение их назвали «неправильными», или «нерегулярными» — “irregulars”.

Соответственно, тех, которые ведут себя как паиньки, присоединяя к себе окончание -ED, называют правильными.

Вот, знакомьтесь с одним из таких бунтарей:

Eat → ate. Читается «эйт».

«Ест → ел», подумал Андрюха. «И у нас оно тоже не очень-то типичное».

— Drink → drank, — продолжал профессор. — «Пью» → «пил». Вместо «дринк» — почему-то «дрэнк». See → saw. Вместо «си» мы говорим «со».

— М-да, проблемочка, — задумался Андрюха.

— Нет, это не проблемочка, — возразил ему Дарвин. — Это не проблемочка! А сто проблемочек! Примерно сто!

— Да, кстати, а почему «примерно»? — удивился Андрей. — Их до сих пор не посчитал никто?

— Просто потому, что их количество плавает, — ответил профессор. — Потихоньку плывет. Куда? Разумеется, в сторону уменьшения, в какую же еще. Совсем недавно этих исключений было сотни четыре. А уж во времена того же мистера Шекспира… Вот поэтому его и читать так трудно!

— Ну да, — подумав, согласился Андрюха. — Повествование-то все идет в прошедшем, а в прошедшем их не узнать, даже знакомые.

— Именно, дорогой сэр! Именно! — вскричал Дарвин. Видно было, что проблема зловредных исключений была для него наболевшей до чрезвычайности. — И прошу заметить: чем чаще используется глагол, тем больше вероятность, что он из этих, сумасшедших. Редкие слова исключениями быть не могут, они спрягаются обычным способом, на “-ED” — не запоминать же форму, которой пользуешься раз в год. Итак, неправильные — как назло, глаголы самые частые и нужные! Их никак не обойти, ими придется пользоваться. Всеми тремя формами каждого из них.

Андрюха расстроился. «Вот тебе и простой язык… Прощай, моя мореходка».

— Так что же выходит? Просто учить наизусть? Их сто штук, у каждого три формы: «Делаю — делал — сделан»… Это выходит, триста слов надо зубрить? Но ведь это ужасно!

— Нет! Не зубрить! — вскричал Дарвин. — Ни в коем случае не зубрить! Для настоящего естествоиспытателя зубрежка — это анахронизм!

— А что же делать?

— Вы знакомы с системой Карла фон Линнея, дорогой сэр? — осведомился профессор.

— Откровенно говоря, не очень, — застеснялся Андрюха. — Как-то все времени нет. Пока со школы придешь, пока в танчики поиграешь немного… А там и спать.

— Этот шведский зоолог в XVIII веке вдруг заметил удивительную, феерически простую вещь. Что не все животные на свете такие уж разные. Что волк довольно мало чем отличается от собаки, лисицы, койота, шакала и песца… По той простой причине, что вместе они составляют семейство псовых. И что тигра вполне можно изучать по домашней кошке, которая, в свою очередь, идентична пантере, а пантера мало чем отличается от леопарда — ибо все они принадлежат к семейству кошачьих!

— Так это, как бы… и ежу понятно, разве нет? — спросил Андрей.

— Еж лесной обыкновенный: класс млекопитающих, отряд насекомоядных, семейство ежеобразных! — Реакция у Дарвина была как у хорошего боксера, а эрудиция не знала границ.

— Самое удивительное, друг мой, что до Линнея люди этого не понимали! Не видели родственного сходства между живыми существами. Считали каждый вид совершенно отдельным творением Матери-Природы!

— Очень интересно, — сказал Андрюха. — Но причем тут глаголы?

— А притом, что наши сто ненормальных глаголов — не совсем уж такие разные. Если вы присмотритесь к ним внимательно, то заметите, что некоторые из них друг на друга подозрительно смахивают! Оказывается, эта странная сотня четко делится на некие группы, вроде семейств или отрядов в биологии! А уж внутри этих семейств они различаются между собой не больше, чем борнейские орангутанги от суматранских.

— И что же выходит? — У Андрюхи снова появилась надежда.

— А вот то и выходит! Нужно твердо выучить лишь по одному слову из каждой группы! И таким образом вы автоматически знакомитесь с прочими словами этого семейства!

— А можно пример?

— Извольте. Вот вам слово “build” — строить. Тут вам надо запомнить, что в прошедшем оно превращается в “built”. Напрягитесь и запомните!

— Уже напрягся и уже запомнил! — ответил светилу науки посланец шестого «Б».

— Ну и отлично! А теперь смотрите: вот вам слово “spend”.

«Тратить», — доложил переводчик в Андрюхиной голове.

— И как же будет его прошедшее? Угадайте!

«Гм… — рассудил Андрюха. — Раз у “build” будет “built”, то у “spend”, наверное…»

— “Spent!” — воскликнул наш герой.

— И самое удивительное, что вы совершенно правы! — откликнулся профессор. — А как тогда насчет прошедшего времени таких слов, как “send” или “bend”?

«llосьmать» и «rнуть», — мелькнуло в голове у Андрюхи.

— “Sent” и “bent”, это же ясно!

Нет, все-таки молодец этот Дарвин, умеет объяснить!

— А какие еще есть эти семейства? Сколько их всего?

— Да не больше семи-восьми, максимум десяток! Ну что, приступаем? — спросил профессор.

— Да, приступаем! — Андрюхина мечта все же неуклонно двигалась к воплощению, и он был счастлив.

— Итак! Знакомимся со всеми прочими семействами!

Семейство второе. Запомним, что drink → drank, swim → swam, sit → sat, sing → sang, begin → began… Видите закономерность? Буква «ай» превращается в букву «эй» — и пожалуйста, прошедшее время готово.

А теперь представьте, что вам попалось какое-то новое слово, чуточку более редкое, например, “ring” — «звонить» (неважно, по телефону или в дверной звонок).

Ну, и как же будет «звонил»?

— “Rang”! — уверенно сказал Андрей. У него вдруг появилось спокойное знание: и этот материал он понял, и здесь можно и нужно одержать победу.

— Семейство третье, — продолжал профессор. — Эту группу так и называют: -ОUGНТ — «оу-ю-джи-эйч-ти». Трудно вообразить, но слово “buy” в прошедшем времени будет “bought”.

— А как произносится этот кошмар? — спросил Андрюха. — Неужели «боугхт»?

— Ни в коем случае! — воскликнул профессор. — Все гораздо проще. В буквосочетании “ought” читаются лишь первая и последняя буквы. То есть эти пять букв произносятся всего лишь как «от»! Вот послушайте!

Fight → fought («сражаюсь — сражался», — понимал Андрей).

Think → thought («Думаю — думал»).

Bring → brought («Приношу — приносил»).

Да, в этой группе исходные формы не очень-то похожи. И тем не менее учить данные слова «кучкой», за компанию с их родственниками, намного легче, чем пытаться их запомнить поодиночке.

И еще: есть в этой группе маленький нюанс. Два слова принимают чугочку другое окончание, не -ought, а -aught. Это “teach” и “catch” — «учить» и «ловить».

Teach → taught.

Catch → caught.

Почему именно так и за какие такие заслуги этим двоим выпала отдельная честь — можно лишь догадываться.

Произносится -aught, впрочем, точно так же, как и -ought. То есть «-от». «Преподавал» будет звучать как «тот», а «хватал», «ловил» — «кот».

«Кстати, этот “catch” смахивает на что-то очень знакомое», — мелькнуло в Андрюхиной голове. «Корень слова “catch” — это же cat! — догадался он. — Ловить — значит делать то, что делает кот! Ух ты!»

— Продолжаем! — гремел профессор. — Вот вам семейство № 4. Know → knew, grow → grew…

(«Знаю — знал, расту — рос»…)

Идею поняли, my dear friend? Тогда вот вам слово “throw”. Сможете сами сделать слово «бросал»?

Семейство пятое. Буква Е в открытом слоге — та, которая читается как «И», — превращается в типичную Е закрытую, ту, которая читается как «Э».

Meet → met («встречать, встречаться»);

Feed → fed («кормить»);

Lead → led («вести» — в смысле не машину, а вести за собой).

«Ах да, лидер! Это же тот, кто ведет», — сообразил Андрюха.

Профессор одобрительно кивнул и приступил к следующей группе.

Семейство шестое. Предположим, мой юный друг, вы знаете, что прошедшее время у слова “sleep” будет “slept”. Тогда вам ясно, что прошедшее от “keep” («хранить») будет “kept”, а “weep” («рыдать», «горько плакать») в прошедшем превратится в “wept”! Вопрос на засыпку: если однажды вам попадется слово “sweep” («подметать»), сможете сами догадаться, как сказать по-английски «подметал»?

Семейство седьмое. Оно большое и весьма странное: это короткие односложные глаголы, у которых вообще все одинаковое. “Cut” — это «режу», но “cut” — это «резал». “Put” — кладу и “put” — клал; “let” — отпускаю и “let” — отпускал… Затейливо, не так ли? Очень надеюсь, что вы подскажете мне прошедшее время таких слов, как “set” — устанавливать, “hit” — попадать, “rid” — избавлять или “cost” — стоить.

Семейство восьмое. Итак, главный принцип нам с вами понятен. Сначала запоминаем, как ведет себя одно — да-да, именно одно, наиболее частотное — слово из данной группы. По мере того, как нам встречаются слова более редкие, мы догадываемся, что они тоже принадлежат к данной группе — и таким образом правильно вычисляем их вторые формы.

Вот слово “wear” — носить (в смысле, носить на себе: одежду, обувь и прочее). И вы запомнили, что “wear” в прошедшем превратится в “wore”. Теперь, когда вам вдруг попадается слово “tear” (рвать, разрывать) или “swear” (ругаться или клясться) — вы уверенно и спокойно, с типично британским хладнокровием называете их вторые формы — соответственно “tore” и “swore” — так, как будто знакомы с этими словами с младенчества!

Семейство девятое. Speak → spoke. Break → broke. Намек поняли? Тогда вот вам слово “steal” (красть). Помню, в Новой Гвинее папуасы украли у меня все съестные припасы, чуть самого не съели…

— Stole! — уверенно ответил Андрей. — Тут бы и у тех самых новогвинейцев получилось “stole”…

— Отлично, сэр! Так что же выходит? Вот так, семействами, гораздо легче учить как флору с фауной, так и неправильные глаголы.

— И все-таки о семействах. Так их девять? — спросил Андрюха великого биолога.

— Давайте скажем так: это основные. Найдется, конечно, еще парочка-троечка слов, а то и десяток, которые не вписываются ни в одно из вышеприведенных семейств. Если вам удобно, вы можете считать каждое из них семейством из одного слова, да на здоровье. Уже упомянутое нами “go”, которое превращается в “went”. Или пара do → did («делаю — делал»). Нелегко отнести к какой-либо группе также eat → ate, see → saw…

— Интересно, а где же родственники этих слов? Куда подевались?

— А туда же, куда подевались все родственники сумчатого тасманского волка, утконоса или открытой мною загадочной птицы дронт. Вымерли, друг мой, вымерли! Все проясняется, если вспомнить, что неправильных когда-то было намного больше. Сегодня ни одного живого родственника у данных слов, как и у данных животных, нет. Однако лет триста назад (или триста тысяч) их было хоть отбавляй!

— В общем, ясно, — сказал Андрюха. — Я для себя так решил: если буду читать текст и увижу глагол, который в принципе узнаю, но который будет написан как бы «с ошибкой» — то пойму, что передо мной его прошедшее время.

— Да, вы отлично сформулировали, мой юный друг! — поддержал его Дарвин. — Узнавать их не так уж трудно. А вот как насчет того, чтобы самому заговорить в прошедшем времени? Активно вспоминать эти самые вторые формы? Вытаскивать их из памяти?

— А вот тут… Тут, пожалуй, тренироваться надо, — ответил наш современник великому биологу и засобирался домой.

Вот три задания, которые дал себе Андрюха Ватников после визита к Чарлзу Дарвину.

1. Аккуратненько выписать все названные профессором глаголы группами, а потом почаще этими группами любоваться.

2. Отдельно завести группу для тех, которые не желают вписываться в группы. Пусть будет как в том старом-престаром школьном анекдоте: отдельная дверь, на которой написано «Вовочка»… Здесь это будут eat, see, go и еще пара-тройка таких же хулиганов.

3. Задумывать любые фразы. Именно любые, вперемешку, и пускай среди них будут как на простые глаголы (хоть правильные, хоть неправильные), так и на сильные, и на ТО BE . И поворачивать их на прошедшее! Для начала сойдет и тренажер, оставшийся после урока с Фордом.

1) It can take much time.

2) The guests come to us very often.

3) She always thinks about this.

4) The administration pays them good money.

5) This man is a multimillionaire.

6) You see him there.

7) He may start the work.

8) The people fight for freedom.

9) The elephant babies drink much milk.

10) Johnny Walker must do his job.

11) Jeff Daniels likes comedies.

12) Вrendаn Rogers is a good expert in the business.