В школу Андрюха на следующий день не шел, а мчался. В класс он ворвался за десять минут до звонка. Катька уже сидела за партой и читала Акунина, «Книгу для девочек».
— Катька, — задыхаясь, выпалил он. — Вот смотри! Есть три человека: фон Дитрих, и еще Оболенский с Мормышкиным, тот преподаватель в универе, а этот в канцелярии, а один ужас какой подозрительный, картежник и хулиган.
— Так, — Катька подняла на него глаза. Она, казалось, ничуточки не удивилась, и слушала очень внимательно.
— И потом им, этим трем, каждому по вопросу задали! — продолжал Андрюха свою запутанную историю. — Вот! И они ответили: Пушкин, Достоевский и Гоголь!
— Ну, что ж тут непонятного, — кивнула Катька.
— Как что? — загорячился Андрюха. — Как это что? Так там же дальше еще! Непонятное! Кузнец Вакула какой-то, а еще Ленский и Ра!
— И это тоже ясно, — спокойно сказала Катька. — Герои это, Андрюшенька. Нормальные литературные герои. А на какой вопрос требуется ответить?
— Один из них убил старушку, — шепотом сказал Андрюха. — Кто-то из этих троих. По-серьезному убил, Катька. Зарубил. Топором, насмерть. Его, убийцу, найти надо.
— Да Раскольников и убил, тоже мне бином Ньютона! — засмеялась Катька. — А ты что, Достоевского разве не читал? В викторине какой-то участвовать собрался, да? Или кроссворд решаешь?
Андрюха смотрел на Катьку, словно пораженный громом.
Так значит, «Ра… » — это фамилия, Раскольников.
А Раскольников — это герой писателя Достоевского.
А Достоевский — это…
Ага!!!
Так во-о-о-от оно что! Кто, кто там из этой троицы очень Достоевского любит?
А Катька — ах, молодец! Какая же она все-таки умница! Мгновенно разгадала загадку, которая не по зубам самому Шерлоку Холмсу. Вот что значит начитанность, вот что такое культура!
Он снова почувствовал в душе все тот же мимолетный укол беспокойства. Выходит, что все вокруг читают книжки и узнают из них что-то очень важное, и это важное делает их богаче, сильнее и умнее, и здорово помогает им жить! А он, Андрюха Ватников, книжек не читает, а живет без этих тайных знаний, как последний лох, просто так, вслепую…
— Рассскажи, Катька, — попросил он соседку по парте, — пожалуйста, расскажи мне об этом Раскольникове.
Он не отводил от нее глаз ни на одну секунду в течение всех пяти минут, что она излагала ему «Преступление и наказание».
— …И вот все раскрылось, этому дали восемь лет, а Сонечка поехала за ним в Сибирь, а там он потихонечку начал браться за ум! Вот такая вот история!
Громкий заливистый звонок заглушил последнюю Катькину фразу. Начался обычный школьный день.
«Да, прикольная, должно быть, штука это «Преступление и наказание!», — думал Андрюха на уроке физики. — Детективный такой боевик! Мистический триллер!»
Изложенный Катькой сюжет ему понравился, и рассказала она очень интересно, но еще больше потрясен и взвинчен он был тем, что загадка жуткого убийства графини Прозоровской практически решена.
Благодаря Катьке Степанцовой.
Он на радостях даже мысленно пообещал себе прочесть историю про убийцу зажиточных старушек самостоятельно, и как можно скорее — но потом подумал и решил: нет, пожалуй, начинать внедрять привычку к регулярному чтению ему все же лучше с рассказов о Шерлоке Холмсе. А там посмотрим.
На первой же перемене Андрюха схватил портфель и рванул к выходу.
— Ваткин, ты чего это, сдурел, что ли? — Прежний, обычный свой режим вредной хорошистки Катька умела включать мгновенно. — По математике контрольная, да и Герундиевна спросит — что я ей скажу?
Андрюха, скрепя сердце, пообещал ей не убегать до конца школы.
Еле-еле дотерпел он сегодня до конца уроков. Очень уже хотелось ему немедленно умчаться к Холмсу в 1889 год и помочь ему в расследовании, ведь ключ от убийства был у него в руках. И лишь слово, данное Катьке, удерживало его от побега.
Все в конце концов заканчивается, и бесконечно длинный сегодняшний школьный день тоже наконец-то завершился. Ровно в четверть пятого запыхавшийся Андрюха стоял у стальной двери.
«1-0-7-8, — набрал он невидимый номер. — Чем черт не шутит, выбросит сейчас куда-нибудь не туда…», забеспокоился он.
— 1889 год, Лондон, Бейкер-стрит, — громко произнес он куда-то вверх. — Мне туда надо.
Грязный бездомный кот подозрительно оглянулся на него из-за мусорника, да и пошел себе дальше по своим кошачьим делам. Людей поблизости по-прежнему не было.
Андрюха повернул ручку.
На булыжную мостовую он ступил точно в том же месте, что и вчера, с точностью, кажется, до миллиметра. Пара шагов, и тротуарчик. Кирпичная стена, табличка “Baker street 221 (В)” и дверь.
Ура, получилось! Не подвела система!
— Мистер Холмс! — закричал он. — Мистер Холмс!
— Мой дорогой дружище Ватсон! — раздался приятнейший баритон все с той же до боли знакомой хрипотцой. — Входите, открыто! Я вас жду!
В квартире миссис Хадсон царил все тот же уютный полумрак. Пахло хорошим бразильским кофе и чем-то сдобным. Взбегая по деревянной лестнице на второй этаж, Андрюха слышал звуки скрипки. Мелодия была божественной. Но Андрюхе сейчас было совсем не до музыки.
В комнатку Холмса он ворвался, как тайфун.
— Убийца графини Прозоровской — Аристарх Мормышкин! — закричал он он прямо с порога.
Знаменитый сыщик отложил скрипку и смычок.
— Вот все говорят: Бетховен — фортепианщик. А я осваиваю его скрипичные сонаты, и знаете, Ватсон, я в полном восторге! Разучиваю уже четвертую. Фальшивлю, как всегда, ужасно, я ведь любитель, а любителю прощается!
Холмс улыбнулся и лукаво подмигнул Андрюхе.
— А Мормышкина я вычислил, не вставая с этого кресла. Я попросил Лестрейда доставить мне топор, которым была убита графиня, и обнаружил на его рукоятке микроскопические следы табачного пепла. Затем мне оставалось лишь спросить Лестрейда, кто из троицы курит. Когда Лестрейд описал мне Мормышкина как хилого типа с папиросой в зубах — сомнений не осталось. Преступник убивал в перчатках, чтобы не оставлять следов. Однако, покончив с графиней, этот заядлый курильщик устроил себе перекур. Не снимая тех же перчаток и не выпуская из рук окровавленного орудия преступления…
Вот эта мелочь и стала роковым просчетом Аристарха Мормышкина. Лестрейд с двумя констеблями уже поехали в Кройдон, где он снимает квартиру, с ордером на арест.
Великий детектив, спохватившись, с изумлением посмотрел на Андрюху.
— Ватсон, но вам-то как удалось его вычислить? Вы ведь провели истекшие сутки в своем мире. Мою монографию о четырехстах видах следов, оставляемых преступниками, не читали, и никого из подозреваемых в глаза не видели. Как?!!
И Андрюха подробно рассказал Шерлоку Холмсу все, что знал сам: о писателе Достоевском и о студенте Раскольникове, а также о ключевой роли во всей этой истории умницы Катьки, и о том, насколько эффективна великая русская литература в раскрытии и предотвращении преступлений.
— Браво, Ватсон! Браво! — Глаза великого сыщика сияли, он был в восторге. — Вот это высочайший класс! Это настоящая дедукция! Мисс Кэтрин, о которой вы мне сейчас рассказали — человек, наделенный ярчайшим интеллектом. Знавал я одну даму по имени Ирэн Адлер. Ах, как же умна она была, как умна… Вы ведь помните ту историю, Ватсон? О, это была поистину необыкновенная женщина. Она сумела обвести меня вокруг пальца!
Холмс повернул голову и посмотрел на стоявшее у стены старинное бюро с чернильницей, парой перьев и стопками каких-то бумаг. Андрюха бросил взгляд в том же направлении, и увидел стоящий на полированной поверхности фотопортрет величиной с ладошку. С портрета на Андрюху смотрела очень красивая молодая дама в типичном для Х1Х века наряде.
— Запомните, Ватсон: встретить однажды в жизни такую женщину, — Холмс сделал ударение на слове «Такую», — невероятная удача для любого мужчины.
Он встряхнул головой, отгоняя приятные воспоминания, и продолжил:
— Но настоящим героем во всей этой истории были именно вы, мой дорогой Ватсон. Если бы не пепел на рукояти топора, то единственной и решающей была бы ваша версия. Картина складывается совершенно ясная: старую графиню встревожил и напугал внезапно обнаруженный ею факт, что литературный кумир одного из ее племянников — убийца богатых пожилых леди ради их денег. Думаю, что, по всей видимости, она имела неосторожность ему это высказать…
Что и послужило толчком к трагической развязке.
Андрюха посмотрел в окно, было уже совсем темно.
— Ну, я пошел?
Холмс крепко пожал Андрюхе руку.
— Как же мне все-таки не хватает рядом моего верного Ватсона! — воскликнул он с легкой грустью. Андрюха знал, что великий сыщик говорит о своем погибшем друге, Джоне Ватсоне, но сейчас ему показалось, что Холмс имеет в виду и его тоже.
Андрюха хотел было уже уходить, чтобы не расстраивать Холмса и не расстраиваться самому, но лучший детектив всех времен и народов посмотрел на него с хитринкой и сказал:
— По цвету глины на ваших ботинках, Ватсон, а также по фасону ваших брюк и количеству веснушек на вашем носу я догадываюсь, что вы приходили ко мне задать какой-то вопрос.
Ах да, вопрос! Задать вопрос! И как же он мог забыть? С какими глазами он бы появился перед Катькой? Ведь и в серую дверь Андрюха заходил в этот раз исключительно ради того, чтобы задать вопрос!
Задать вопрос о том, как задаются вопросы.
— Мистер Холмс, — сказал Андрей. — Я хочу знать все о вопросах. Мне кажется, что эта тема важная. И еще одному хорошему человеку тоже так кажется.
— Вы, Ватсон, как и ваш хороший человек мисс Степанцова, обладаете пытливым умом, а это лучшее, что может быть в человеке, — откликнулся гений сыска. — Мой старший брат Майкрофт Холмс, который значительно умнее меня, еще в детстве научил меня одному очень важному правилу. Однажды он сказал мне:
— If you want to understand, inquire!
«Хочешь понять — допытывайся!», — легла чеканная фраза в душу Андрюхе.
— Вот с тех пор я только и делаю, что допытываюсь, — сказал Холмс задумчиво. — Пытаюсь понять, ищу истину. Собственно, это я и сделал своей профессией.
Андрюха сел поудобнее во второе кресло напротив Холмса и приготовился слушать.
— Итак, Ватсон, я считаю, что существует всего один безотказный способ поймать черную кошку в полностью темной комнате.