— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Первое, что поняла Исса, так это то, что голос, который с ней разговаривал, знал о её пробуждении заранее. Стоило открыть глаза, и океан синего неба ослепил её солнечным светом. Вокруг высилось изумрудное мягкотравье, отяжелевшие зонтики белых цветов клонились к лицу. При порыве тёплого ветра, цветы наполняли пространство вокруг светящейся жёлтой пыльцой. В ноздри проник пряный и дурманящий аромат утра. Тёплое касание света скользнуло вдоль облачённого в топ и лёгкие легинсы тела. Белая ткань была такой тонкой, что позволяла пятнадцатилетней девчонке чувствовать летнее солнце, будто она была совершенно нагой.

Исса привстала и попыталась отыскать того, кто с ней разговаривал. Над головой плыла сверкающая белой эмалью сфера. Посередине шар охватывался узкой, чёрной полосой. Некоторое время сфера парила, но затем опустилась до уровня головы.

— Новый день начался. Исса, тебе надо пройти лабиринт.

Исса покорно поднялась на ноги, и тогда окружающая поляна стала лучше видна. Впрочем, вокруг не было ничего, кроме белых шапок цветов и всё той же изумрудной травы. Со всех сторон луг ограждал сплошной лес, но его деревья были так далеко, что добежать до них казалось почти нереальным. И над всем свободным пространством парили облака светящихся точек, перемещавшихся с одного участка луга к другому.

Вдруг перед Иссой беззвучно развернулся горизонтальный прямоугольник белого света. По толщине он был тоньше волоса, и застыл над землёй всего в шаге. Отчего-то Иссе казалось, что этот первый прямоугольник станет далеко не последним, а все следующие платформы будут появляться чуть выше. Задрав светловолосую голову, она отыскала висевшую в небе дверь. Никаких видимых опор та дверь не имела, хотя выглядела самой обычной — с металлической ручкой и узкой табличкой дверью. Надписи на табличке Исса со своего места разобрать не смогла, но внутри неожиданно проснулось острое желание добраться до выхода.

— Когда ты ступишь на первую световую платформу, перед тобой появится следующая, — приятным женским голосом начала объяснять сфера. — На второй платформе запустится таймер на десять секунд. На седьмой секунде появится новая платформа. Ты должна успеть перейти на неё перед тем как предыдущая опора исчезнет. Когда ты перейдёшь на десятую платформу, все следующие опоры будут появляться по две одновременно. Только платформа издающая верное трезвучие окажется настоящей из пары. На пятнадцатой платформе, перед тобой появится три варианта пути. Правильная платформа та, которая звучит без диссонанса. Чтобы добраться до неё, ты можешь использовать ложные световые площадки, но они существуют всего три секунды. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт.

Исса не сомневалась. Она чувствовала, что ей не раз приходилось проходить это странное испытание. Ей не хотелось спрашивать: что это было за место, что за сфера указывает путь, и зачем вообще проходить лабиринт? Ощущение того, что она и так знает ответы, не покидало её. В памяти не было ничего конкретного, казалось, она живёт только сейчас, в этот самый момент, и единственным воспоминанием в жизни было её собственное пробуждение.

Нужно открыть дверь.

Мягкие туфли ступили на первый световой прямоугольник. Через мгновение за ним появился второй — немного повыше. Исса аккуратно перешла на него, прямоугольник немедленно рассёкся на десять неравных частей, после чего с мелодичным звучанием начал закрашиваться цветами от бледно-жёлтого до ярко-красного. Исса знала: когда последний белый кусок мозаики исчезнет, вместе с ним пропадёт и платформа. Но ровно за три секунды до исчезновения, появилась следующая — на метр выше.

Не стоило волноваться. Исса уверенно перешла и на неё. Как только подошва туфельки коснулась белой поверхности, прямоугольник снова разделился мозаикой. Запульсировал новый отсчёт. Сектор за сектором мозаика заполнялась цветами. Иссе оставалось только стоять в ожидании заветной седьмой секунды.

— Если вы решили, что судьба — это что-то предопределённое, чего вы не в состоянии изменить, значит, так и будет, — продекламировала пролетавшая рядом сфера. Исса попыталась разглядеть её на фоне чистого неба, но из-за этого чуть не пропустила появление нового прямоугольника. Она успела перейти, немного не оступившись. Но и в этом не было ничего страшного: падение на мягкую траву с высоты четырёх метров едва ли могло сильно ей навредить. И всё же, по спине пробежал холодок, будто вспомнилось нечто болезненное. Мимолётная неприятность чересчур сильно омрачила солнечный день. Даже порыв тёплого ветра, гулявшего по цветочным лугам, показался ей теперь неприятным.

— Самая большая человеческая глупость — боязнь. Боязнь совершить поступок, поговорить, признаться. Мы всегда боимся и поэтому так часто проигрываем… — сказал шар, проплывая у неё за спиной. Исса вслушивалась в слова, старалась осмыслить их, но из-за этого теряла важное время на концентрацию для следующего перехода.

К шестой платформе она почти привыкла к болтовне сферы и начала воспринимать её лучше.

— Показывай, что уважаешь себя, — и тебя будут уважать, — сказал шар, когда Исса перебралась на шестой по счёту прямоугольник.

— Но, если я знаю, что уважать себя не за что, тогда уважение других мне покажется пыткой! — попробовала ответить ей Исса. И тогда к девочке пришло осознание, что она впервые слышит звук собственного голоса. Впрочем, металлический шар всё равно не хотел вступать в разговор. Он крутился, летал, а с появлением каждого нового прямоугольника, изрекал следующую порцию навязчивой истины.

— Не беда, если ты чего-то не имеешь. Беда, если ты, имея всё, не испытываешь счастья.

— Ничего не имеющим хочется, чтобы имеющие всё были несчастны, — Исса с улыбкой прыгнула снова. Ей пришлось прыгнуть, ведь на этот раз прямоугольник появился слишком далеко от предыдущего, поэтому просто перешагнуть на него уже не получалось. На подготовку прыжка потребовалось чуть больше времени. Впервые Исса задумалась, что три секунды до исчезновения опоры — это не так уж и много.

— Овладей терпением, и ты овладеешь всем, — проплыла рядом сфера. Исса хорошо изучила уловки белого шара, и не стала на неё оборачиваться. Но всё-таки ей по-прежнему хотелось поговорить, хотелось слышать свой голос, как промолчавшему всю жизнь человеку.

— Ускользающее — невозможно получить терпением, — отозвалась она. Будто в отместку за её вольномыслие, новая платформа появилась далеко справа и выше. Исса охнула, под ногами как раз закрашивались последние кусочки мозаики. От высоты зашаталось в глазах, но, собравшись с духом, она разбежалась и прыгнула на далёкую световую площадку. Прыжок оказался неловким. Удалось зацепиться только за краешек прямоугольника. Таймер запустился, мягко зазвучали уходящие секунды отсчёта, кусочки мозаики теряли свою белизну.

— «Люди не меняются», — говорят люди, которые не меняются, — равнодушно продекламировала наблюдательница.

— Подожди, мне нужна помощь! — ладони Иссы заскользили по краю, она никак не могла подтянуться. Прошло четыре секунды. Ноги болтались над усыпанной белыми звёздами цветов пропастью. Когда пятая ячейка заполнилась, в памяти вспыхнула леденящая душу картина: падение, боль, алое зарево в небе. Несколько жутких мгновений, пока она висела на самом краю, наполнили Иссу невероятно сильным желанием жить! Она заставила себя заползти на платформу, и сделала это как раз в тот момент, когда нужно было спешить перепрыгнуть на следующую.

— Каждое мгновение жизни — ещё одна возможность, — на этот раз очень точно заметила сфера. Под звучание её слов, Исса неудобно приземлялась на новый прямоугольник. Лодыжку пронзила боль — не перелом и не растяжение, просто неверно перенесённый на ногу вес тела. Воздуха в лёгких стало чересчур много, дыхание поверхностными толчками рвалось из груди, тонкая одежда совершенно не впитывала, выпуская пот через себя.

Хоть бы минуту передышки, или глоток воды! Но всё, что было у забравшейся на высоту десяти метров девочки — это семь коротких секунд, пока белые сектора закрашивал красный цвет.

На последних секундах десятой платформы появились сразу два прямоугольника. Зазвучали трезвучия. Одно из них выдало диссонанс, но которое — Исса не успела расслышать. Мысль, что она добралась до высоты, где надо отличать настоящие площадки от ложных, оказались для неё неприятным сюрпризом. Одну из оставшихся трёх секунд, Исса потратила на удивление, последние две разменяла на бег к ближайшей опоре — не важно какой, лишь бы уйти с исчезающей!

Прыжок!.. О твёрдую поверхность бьются колени, Исса перекатилась, площадка под ней исчезла.

Не та.

Она успела только коротко вскрикнуть. Белый столбик двери с бешённой скоростью улетел в небо, а может само небо улетело от Иссы. Удар оглушительный. Трава вовсе не мягкая, и встречает тело как стальная пластина. Воздух выбивает из разодранной болью груди, голова страшно звенит, небо вспыхивает красным оттенком. Кажется, что всю нижнюю часть спины разломило. Исса будто треснула от пяток до самой макушки, разбилась на тысячи мучительно скребущих друг друга частей.

— Если ваши решения за вас принимают ваши эмоции, вы явно потеряли себя, — звучит со стороны голос сферы. Сверкающий шар завис над ней, вращаясь вокруг оси.

— Помог-ги…те… — еле прошептала разбившаяся девчонка. На губах вспенилась кровь. Шар наклонился так, чтобы чёрная полоса была обращена точно к ней. Из корпуса появляется широкий луч света. Быстро просканировав Иссу, он сразу потух.

— Перелом рёбер, пробито лёгкое, перелом левой шейки бедра, перелом левой большеберцовой кости, повреждения таза, разрыв внутренних органов, кровоизлияние в брюшную полость… Ты умрёшь, Исса. Спокойной ночи.

Из корпуса сферы беззвучно появляется стальная игла. Шар медленно опустился к обездвиженной жертве.

— Не хочу… — булькающим шёпотом сказала Исса. Игла проникла в живот, по телу разлился мертвенный холод и сознание померкло. Исса больше не видела ни белого шара, ни алого неба, ни двери.

Комната — белоснежная, почти что без мебели. Одинокая кровать застлана холодными простынями. Сквозь темноту прорываются короткие вспышки реальности. Рядом кто-то стоит, держит за руку… затем никого. Иссе кажется, что она видит себя со стороны — обнажённой, со вставленной в руку трубкой из гибкого пластика, другим концом уходящей в висящую подле её изголовья сферу. Нет окон, белая дверь заперта, из углов льётся свет, что делает комнату меньше.

— Ты тоже боишься?.. — шепчет ей голос. Иссе кажется, что её лица касается чужое дыхание. — Мне здесь очень страшно…

Темнота. Свет. Трубка. Белый. Свет. Темнота.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Голос снова узнал о её пробуждении заранее. Но чем она себя выдала? Дыханием, движением век?.. Иссе хотелось притворяться спящей как можно дольше, чтобы дать себе время осмыслить произошедшее. Но всё-таки пришлось подниматься.

Всё тот же луг, разнотравье, белые цветы, насыщающие воздух пыльцой. Только отдалённый пейзаж изменился. Теперь вместо леса, на горизонте высились горы. По склонам голубых гигантов вспенивались и гремели шумные водопады. Вся перспектива тонула в водянистой дымке тумана. И над всем этим великолепием, райскими воротами выгнулась радуга.

Перед ногами Иссы вспыхнул первый прямоугольник. Как и в прошлый раз, Сфера принялась объяснять правила лабиринта.

— Когда ты ступишь на первую световую платформу, перед тобой появится следующая. На второй платформе запустится таймер на десять секунд…

— Я никуда не пойду! — воскликнула Исса. Воспоминания о падении слишком отчётливо отпечатались у неё в памяти.

Сфера умолкла, будто удивлённая бестактностью её возражения.

— Совершай ошибки — это нормально.

— Я не пойду! — Исса тряхнула белыми волосами, попятилась, но сфера плавно последовала за ней. Всё выглядело так, будто она старалась её успокоить, но на самом деле просто не хотела отпускать далеко от себя.

— Любая ошибка в прошлом простительна, если в настоящем вы делаете всё, чтобы ошибку не повторять.

— Я не пойду! Я умру там!!! — сорвалась на истеричный крик Исса. Она бросилась бежать подальше от сферы, подальше от светового пятна, подальше от висящей в высоте двери! Исса бежала так быстро, как только могла! Молодое сердце и здоровые ноги стремительно несли её над поляной, но и проклятый шар не отставал.

— Не тратьте попусту жизнь на сомнения и страхи!

— Прочь, уберись от меня! — задыхаясь, кричала она на бегу.

— У человека в жизни может быть два основных поведения: он либо катится, либо карабкается.

— Я не хочу падать!

Горы и водопады не приближались, наоборот, сколько бы Исса к ним не бежала, они становились всё дальше, радуга меркла, а мягкая полоса водяного тумана совсем заслонила собой горизонт. Сфера умолкла, продолжая беззвучно преследовать девочку.

Вдруг, среди зелёного моря луговой травы появилось пятнышко света. По мере приближения Иссы, оно росло. Вскоре стал различим белый прямоугольник и дверь над ним в вышине.

— Что это?.. Как?!

Одним своим видом платформа заставила Иссу остановиться.

— Всё, что с нами происходит сейчас, мы создали когда-то сами.

Голос Сферы прозвучал неожиданно. Исса вовремя обернулась, чтобы увидеть трубку, вышедшую из круглого корпуса. Прошелестела короткая очередь, пули попали точно ей в сердце. Ещё не упав на траву, Исса погибла. Последний испуганный вздох вышел из продырявленных лёгких. Сфера слегка наклонилась к лежащему без движения человеку, чтобы зафиксировать смерть.

Исса спала, рядом кто-то стоял. Она не видела гостя, только чувствовала его присутствие. Глаза были закрыты, белая дверь заперта. Странным образом она могла видеть комнату со стороны: видела парящую над койкой сферу и гибкую трубку в своей руке. Как можно видеть себя со стороны? Любопытно… есть зачем умирать.

— Мне очень жаль тебя. Лучше не уходи, спрячься, — снова прошептал чей-то голос.

Темнота. Свет. Трубка. Свет. Темнота.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

— Дай минуточку… — нежась под летним солнцем, ответила та. Ей не хотелось вставать, но всё-таки она через силу открыла глаза, и потягиваясь, подставила ладони солнцу. Свет обрамил тонкие пальцы нежной красной каймой… но солнце заслонила тень назойливой сферы.

— Новый день начался. Вставай, Исса. Тебе надо пройти лабиринт, — доложила она.

— Вредина! — Исса вскочила, даже не посмотрев на зелёный луг, облака пыльцы и ярко-жёлтые дюны в мареве горизонта. Она погналась за болтливым шаром. Тот с лёгкостью держался выше её головы, но при этом сфера продолжала читать наставления.

— Не надо быть правильным, надо быть настоящим!

Пытаясь до неё дотянутся, Исса подпрыгнула, шар взлетел выше, и не дал прикоснуться к своему гладкому корпусу.

— Не теряй себя, только потому что нашёл кого-то!

— Иди сюда! — Исса смеялась, бежала за сферой, не придавая никакого значения её болтовне. Она вновь подскочила, но опять не достала до шара. Сфера слишком легко предугадывала намеренья девочки.

— Бессмысленно продолжать делать то же самое, и ждать других результатов, — дразнила она. Хотя нет, сфера только с выражением повторяла заученные слова.

— Ну и чёрт с тобой! — надулась Исса. Стоило ей остановиться, как возле ног появился световой прямоугольник. В вышине стояла дверь — с ручкой и табличкой прикрученной выше центра. Шар приблизился к девочке.

— Когда ты ступишь на первую световую платформу, перед тобой появится следующая… — начала объяснять сфера.

— Оп! — недослушав, вскочила Исса на прямоугольник. Тут же появилась следующая платформа. Она прыгнула и на следующую. Заиграли гулкие ноты, сектора десятичной мозаики начали вспыхивать красным.

— …На седьмой секунде появится новая платформа. Ты должна успеть перейти на неё, перед тем как предыдущая опора исчезнет…

Таймер задержал Иссу. Она наконец прислушалась к голосу сферы. Но пока слушала, появилась третья платформа. Исса упала с двухметровой высоты на траву.

— Эх! — только и успела воскликнуть она. — Что такое? Я должна доползти до той двери по исчезающим кускам света?.. А если я навернусь?!!

— …Чтобы добраться до неё, ты можешь использовать ложные световые площадки, но они существуют всего три секунды. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт, — наконец, закончила сфера. Исса тряхнула белокурой головой, поднялась с травы, по-деловому подтерев нос.

— Давай ещё раз! — ей хотелось одолеть лабиринт, который воспринимался теперь как опасная, но крайне завлекательная игра. Сфера здесь выступала чем-то вроде судьи, и одновременно лучшей подружки, которая следит, чтобы все правила были в точности соблюдены.

Едва ли случится что-то плохое. В таком прекрасном месте просто не могло происходить плохих вещей!

Перед Иссой вновь развернулся прямоугольник белого света, затем следующий, запустился таймер на десять секунд. На седьмой секунде появилось третье световое пятно. Разведя руки в стороны, Исса с лёгкостью перешагивала по площадкам, не забывая передразнивать ерунду сферы.

— Принимая себя такими, каковы мы есть, мы лишаемся надежды стать такими, какими должны быть.

— …какими должны быть.

— Жизнь слишком коротка, чтобы воспринимать её всерьёз.

— Оп!.. воспринимать всерьёз!

— Ничто не обходится так дорого, как собственная глупость!

На восьмой платформе, когда в очередной раз потребовалось перепрыгивать на значительные расстояния, Исса оскользнулась. Ничего страшного не произошло, всего лишь подошва туфельки чиркнула по краю и слетела с ноги. Наклонившись, девочка проследила за падением обуви. Когда туфелька упала в траву, в памяти воскресло отдалённое, будто выцветавшее воспоминание.

«Помог-ги…те».

Исса глубоко задышала, поспешно отвернувшись от высоты. Вспоминать не было времени, секунды гулко уходили у неё из-под ног. Липкое ощущение страха растеклось от груди к животу.

— Это только игра… — напомнила себе Исса. Она не захотела бояться, и приготовилась к следующему прыжку. — Не нужно думать об игре так серьёзно, не нужно трястись!

Настала очередь десятой платформы. Восьмую и девятую Исса преодолела с нарастающим напряжением. Может быть усталость начала подтачивать силы, а может быть дурные воспоминания не давали двигаться также легко и свободно как раньше.

— Если захочешь переделывать людей — начни с себя. Это и полезнее, и безопаснее, — рассказала ей сфера.

Очередные семь секунд истекли, перед Иссой появились сразу две музыкальных платформы. Одна из них была ложной, а настоящая та, которая пропела своё трезвучие без диссонанса. Только вот звучали они почти одновременно, а значит определить, какая же тут сфальшивила, было почти невозможно… Кажется, правая!

Исса побыстрей перепрыгнула на правый прямоугольник — как раз вовремя! Предыдущая платформа исчезла вместе с левой — ненастоящей. Мягко запульсировал таймер. Исса радостно захлопала в ладоши. Плохие предчувствия обманули её!

Одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая и четырнадцатая платформы были пройдены также легко, как и десятая, если не считать всё увеличивающегося расстояния для прыжка. От Иссы требовалось только внимательней слушать звучание света и выбирать правильное направление.

— Скажите «нет» несколько раз и посмотрите, что произойдёт. Нормальные люди не покинут вас. А если покинут, говорите «нет» ещё чаще, — выдала Сфера. Иссе даже почудилось, что она говорит с одобрением.

— Спасибо, спасибо!.. — отвесила девочка шутливый поклон. Теперь высота казалась только одной декорацией. Стоит упасть, и тебя сразу подхватят незримые руки. Не страх толкал Иссу вперёд, а желание пройти лабиринт до конца.

Пятнадцатая платформа усложнила задачу. На седьмой секунде появилось сразу три парящих в небе прямоугольника. Правила сферы гласили, что настоящая опора только одна, но ложные надо использовать, чтоб добраться до верной. Ложные площадки появлялись всего на три секунды — с седьмой, по десятую, а когда таймер умолкнет, Иссе полагалось стоять на настоящем прямоугольнике света. Но ведь ещё требовалось время, чтобы услышать трезвучие и подготовить прыжок!

— Оп! Оп!.. Эх! — восклицала Исса, перепрыгивая по исчезающим следом за ногами площадкам. На истинной платформе таймер опять запустил свой размеренный ход. Мозаика только-только начинала закрашиваться, а значит можно было истратить три-четыре секунды на отдых.

— Правильного выбора в реальности — не существует. Есть только сделанный выбор и его последствия, — напомнила сфера.

— Знаю!.. — тяжело дышала девчонка, опёршись руками в колени. Оставалось всего две платформы — девятнадцатая и двадцатая. Дверь была рядом, но любоваться выходом некогда. Исса напряглась для прыжка, однако в последний момент, уже собираясь сорваться с места, замешкалась.

Что-то было не так. Первая платформа появилась слишком далеко от второй, а третьей не было вовсе. По ушам ударил диссонанс из трёх нот, не было даже мгновения подумать! Исса разбежалась, с криком перепрыгнула сразу на вторую платформу, хоть до неё было значительно дальше. Прыжок удался, а вот приземление оказалось неловким. Исса упала на четвереньки, настоящая платформа появилась через секунду, а ложная начала исчезать…

Словно сон. Исса могла поклясться, что прежде уже ощущала падение с высоты. Ноги оттолкнулись от почти исчезнувшего прямоугольника, прыжку не хватило энергии, но выброшенные вперёд руки смогли ухватиться за край настоящей, третьей платформы. Исса повисла над пропастью, в тот же миг запустился мозаичный таймер.

— Мы любим правду, но… лишь ту, что подтверждает нашу правоту, — заумным голосом говорила с ней сфера. Шла вторая секунда отсчёта. Исса всё также висела на вытянутых руках и не могла подтянуться. Пальцы совсем онемели, под туфелькой и босой левой ногой сверкала зелёная бездна.

— Подожди, мне нужна помощь! — Исса замерла от чувства знакомого, будто давно пережитого страха. Он отдалённым эхом вернулся к ней вместе с обрывками воспоминаний, где она не справилась с испытанием и упала. Исса не боялась высоты, она боялась падения, а ещё чувствовала, что никто ей сейчас не поможет! Не тратя времени на пустые надежды, она напряглась и с зубовным скрежетом подтянулась на прямоугольник. На это понадобилось всего три секунды. В мозаике как раз закрасился шестой сектор, на седьмой ноте появилось две ложных площадки. Вторая из них зависла далеко в стороне. Гораздо ближе для прыжка была первая, но Исса знала, что с неё ни за что не добраться до третьей — самой настоящей платформы из всех.

Она прыгнула на дальний прямоугольник, затем сразу перескочила на третью опору, что появилась точно за ним. В такт её движениям гармонично сыграло трезвучие. Исса смогла выдохнуть с облегчением. Теперь она оказалась на верной площадке! Мышцы болели от напряжения, во рту пересохло. Она выждала, пока появится последняя — двадцатая платформа, и тут уже не было вариантов: перед Иссой висело только одно световое пятно, ведущее прямиком к двери.

Ожидая подвоха, после прыжка Исса сразу ухватилась за дверной косяк. При первом касании, мозаичный таймер не запустился. По прошествии десяти секунд, прямоугольник света был безупречно бел, и даже спустя полминуты исчезать никуда не собирался. Площадка под Иссой оставалась стабильной, как и самая первая, на которую так легко было ступить с зелёного луга.

Дверь была перед ней.

— Умница, девочка. Ты прошла лабиринт, — подлетела к ней сфера. — Важнейшим в наше время навыком является не возможность быстро учиться, а возможность быстро переучиваться.

— Спасибо. Я ведь поняла, что последние две платформы хитрее, чем все предыдущие, — Исса с облегчением выдохнула, а когда обернулась, перед ней раскинулся прекрасный пейзаж. Бескрайнее луга мерцали под искристым туманом пыльцы. В мареве далёкой пустыни подрагивали полупрозрачные дюны как будто насыпанные из жёлтого сахара, а необъятное небо стало таким близким, что, казалось, можно дотянуться рукой.

— Скажи, Исса. Ты видела номер на двери? — снова обратилась к ней сфера.

Взглянув на табличку, девочка ничего не увидела. Пластик был абсолютно чист.

— Здесь ничего не написано…

Сфера как-то нервно качнулась, но не успела ничего предпринять. На белой табличке проступили чёрные символы: L1S — шифр, сокращение или вовсе бессмыслица, которые Иссе ничего не сказали.

— Тут написано: «Эль Один Эс». Что это значит?

— Моя доброта заканчивается там, где ваша наглость переступает границу! — с вдохновением озвучила сфера. Исса улыбнулась, сожалея о том, что почти всё о чём говорил шар — к ней прямо не обращалось. Только собственное имя Иссы, или обращение «девочка» указывали на то, что сфера говорит лично с ней… или хотя бы о ней.

Утомившись смотреть на пейзаж, Исса повернулась обратно к подвешенной в воздухе двери. На вид это была очень простая, выкрашенная белой эмалью, с четырьмя прямоугольными выемками и металлической ручкой дверь.

Исса нажала на ручку и осторожно заглянула в приоткрытую щёлочку. Внутри ждал коридор, выложенный белыми пластиковыми панелями — короткий и узкий, заканчивающийся ещё одной дверью. Она шагнула вперёд, а вход оставила открытым для болтливого шара. Но сфера за ней не последовала, так и оставшись парить на почтительном удалении от порога.

— Эй, ты разве со мной не пойдёшь? — вернулась Исса.

Сфера ничего не ответила. Она внезапно наскучила девочке. В общем-то, надоедливая болтушка может летать там, где ей захочется!

— Ну и дура! — сказала Исса и громко захлопнула дверь. В коридоре не было явного источника света, но сами панели испускали тусклое флюоресцирующее сияние. Здесь было абсолютно нечего делать, кроме как наслаждаться покоем и строить догадки о том, что скрывается за следующей дверью.

Пока не откроешь — не узнаешь.

Исса смело подступила к выходу, взялась за ручку, но не успела нажать, как заметила над замком мелко процарапанные слова. На дверной краске они еле виднелись, и если бы взгляд Иссы машинально не опустился к замку, то надпись бы так и осталась не замечена. Наклонившись поближе, Исса прочла сообщение. Всего три слова, но они заставили её недоумённо нахмуриться.

«Не верь, вспомни!»

На мягком песке у обочины дороги не было никого. Не понимая, где и как она оказалась, Исса приподнялась, оглянулась по сторонам, но даже белая дверь куда-то исчезла. Дорога стелилась в обе стороны без подъёмов и спусков. Встав, Исса отряхнула одежду и подождала. Может что-нибудь произойдёт? Но ничего не происходило. Тогда, выбрав направление наугад, она зашагала куда глаза глядят. На незнакомой дороге всё равно все направления будут правильными!

Странно, но на ногах Иссы опять оказались две туфельки. Хотя одну — это она помнила точно, Исса потеряла ещё в лабиринте. Через десять минут пешей ходьбы, она и вовсе скинула обувь. Босые подошвы шлёпали по прохладному асфальту, от степной травы у дороги веяло стойким ароматом полыни. Степь от обочины отделялась только узкой полосой серой земли. Через каждые десять-пятнадцать шагов стояли чёрно-белые столбики.

— Если есть дорога, значит она куда-то ведёт, — начала размышлять Исса. Ей надоело идти в тишине, она слишком привыкла к навязчивым нравоучениям сферы и музыкальному сопровождению таймера. А ещё она очень устала шагать без цели — вот так, в пустоту. Ноги гудели, в горле першило от сухости, а живот забурлил.

Что она ела в последний раз? Когда она ела?.. Она вообще ела?

Отдалённый звук за спиной заставил её обернутся. В самом конце дороги появились две яркие фары. Исса приложила ладошку к бровям, наблюдая, как растут маленькие, белые огоньки под розово-сизым небом. Машина ехала к ней.

— Люди?

Исса могла впервые увидеть людей — вот чего стоило выбраться из лабиринта!

— Эй! — она закричала и выскочила на дорогу, высоко размахивая руками. — Эй, эй! Сюда! Я здесь, люди!

Очень скоро из предрассветного сумрака показался автобус — большой, желтоватого цвета, с двумя круглыми, похожими на удивлённые глаза фарами. Он затормозил, мягко остановившись перед девчонкой. Иссе захотелось обнять его, прижаться щекой к тёплому корпусу, будто она повстречала хорошего, давно известного друга. Но, разумеется, она не сделала этого, а только с улыбкой погладила нагретый мотором металл. На правом боку автобуса зашипели складные двери. Исса поспешила взойти по ступенькам, но… не увидела внутри никого, даже водителя. И самого водительского места с полагающимися рулём, приборной доской и педалями не было. Впереди стояли такие же пассажирские кресла, как и во всём салоне. Окна по-домашнему были зашторены ситцевыми занавесками, пол безукоризненно чист.

Двери закрылись, автобус тронулся своим ходом, медленно разгоняясь вдоль по ровной дороге. Иссе оставалось только пройти между пахнущих кожзаменителем кресел, поглядывая, где бы ей удобнее разместиться. На одном из центральных сидений лежала бутылка воды. Здесь Исса и остановилась. Она подхватила бутылку, плюхнулась на сидение, а затем, свинтив крышку, жадно выпила почти половину. Настроение сразу приподнялось. За окном автобуса летела золотистая степь, мелькали межевые столбы, расстояние, которое Иссе часами могла бы идти пешком, проносилось за считанные минуты.

Сначала она только наслаждалась покоем и гудением мотора, но ехать так было скучно, и Исса вспомнила песню, слова которой сами собой всплывали у неё в голове:

Автобус усердно работал двигателем, будто пытался ей подпевать: поскрипывал, покачивался в такт на рессорной подвеске. Но очень скоро Иссе надоело и это. Скучая, она начала стучать кончиками пальцев по боковому окну и всё больше задумываться. Теперь лабиринт казался ей совсем ненастоящим. Прыжки по белым платформам остались так далеко, словно произошли в какой-то не этой, а в прошлой, или может быть даже не случившейся жизни.

Приникнув светловолосой головой к окну, незаметно для себя Исса уснула. Автобус так и продолжал ехать и ехать вперёд, увозя пятнадцатилетнюю девочку в неизвестную даль.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Она никак не могла понять, каким образом очутилась в комнате с неровными стенами, куда подевался автобус, и почему сон о дороге так ни к чему не привёл?.. Хотя нет, всё-таки привёл — к новому испытанию! Во всяком случае, перед Иссой опять висела белая сфера, оглашавшая волю самого лабиринта.

После пробуждения, она ощущала себя бодрой и свежей. Облегающая одежда из белого материала была в полном комплекте. Туфли на мягкой подошве — без единой пылинки оказались у неё на ногах. Не веря глазам, Исса даже пошевелила пальцами в обуви.

— Новый день начался. Вставай, Исса. Тебе надо пройти лабиринт.

Окружающая комната напоминала игрушечный дом, только не из детских кубиков, а из блоков монотонного, серого цвета. Где-то «кубики» выдавались из кладки вперёд, где-то наоборот образовывали квадратные ниши. В дальнем конце помещения начинался тоннель. Но сейчас он был полностью перекрыт вылезшими из стен, пола и потолка брусками.

— Когда ты войдёшь в лабиринт, секции впереди тебя и позади тебя начнут перестраиваться, — начала объяснять правила сфера. — Тебе следует двигаться очень быстро, чтобы оставаться в свободной от блоков зоне. Звуковой таймер указывает верное направление: низкая протяжная нота — поворот влево, длинная высокая нота — вправо, прерывистая — движение прямо, тишина — подъём, или спуск. Скорость перестройки тоннеля в секции серого цвета равняется четырём блокам в секунду. В голубой секции — восемь блоков, в фиолетовой — двенадцать. Неверный поворот приведёт тебя в чёрную секцию, где скорость перестройки достигнет шестнадцати блоков в секунду. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт.

— Ты не могла бы повторить всё сначала? — не совсем уловила её объяснения девочка. Сфера в молчании повисела, а затем поднялась под самый потолок комнаты, где и исчезла в квадратной нише. Удивительно, но изображение шара проскользнуло по серым кубикам на стене, будто каждый из них был экраном.

— Сегодня нет времени… завтра не будет сил… послезавтра не будет нас. Ничего не откладывайте, живите сейчас! — прозвучало её наставление. Как по команде, блоки комнаты с тяжёлым гулом задвигались. Задняя стена перестраивалась, подталкивая Иссу к тоннелю. Волей не волей, девочке пришлось отправляться к началу пути. С потолка, где блоки также пришли в движение, что-то упало. Исса мельком взглянула на шлёпнувшийся предмет. Это оказалась очень грязная, порванная и перекрученная до неузнаваемости туфелька.

— Обуви здесь хватает… — нервно усмехнулась она.

Каким-то внутренним чутьём, Исса ощущала границу, за которой начнётся её испытание. Стоило переступить подъехавший под ноги блок, как ритмично заиграла короткая нота. Кубики разъехались в стороны по четыре в секунду, открывая путь впереди. С той же скоростью они смыкались у неё за спиной. Окружающее Иссу пространство никогда не прибывало в покое: стены, пол и потолок постоянно перемещались. Только сдвинувшись в сторону, кубики уже хотели вернуться назад в исходное положение, или продолжали ползти. Исса оказалась в небольшом «пузыре» свободного от блоков пространства, который проводил её по тоннелю вперёд.

Но это относительное спокойствие продолжалось недолго. Кубики открыли сразу два направления. Заиграла протяжная низкая нота. Исса повернула налево, а что произошло с правым тоннелем, она так и не увидела, потому что он сразу скрылся за блоками. Да и оглядываться времени не оставалось. К ногам то и дело подъезжали серые балки, образовывались и исчезали ступени, квадратные норы и узкие щели, через которые Иссе приходилось протискиваться.

Когда она пробиралась между стеной и уходившим вверх кубиком, прямо перед её лицом вспыхнуло изображение сферы.

— Самое приятное — это когда хорошего не ждёшь, а оно берёт и случается!

Тут же сверху опустилась балка, которая чуть её не раздавила. Только везение и ловкость спасли Иссу от смерти.

— Эй, так не честно! — запротестовала она, но в ответ услышала только изменившуюся по высоте ноту. Тоннель разветвился на целых три направления. Исса выбрала правое, хотя чересчур поспешила и споткнулась о подъехавший под туфлю блок. Упав, она больно ушиблась локтем о выступ.

— Любая проблема в жизни — это проверка наших возможностей, — промелькнула сфера на серых экранах. В это время Исса как раз отползала от куба, который намеревался пробить ей макушку. Досадное падение задержало её, и смыкающиеся позади блоки значительно сократили дистанцию. Исса поняла, что кубы и балки не остановятся, пока её не раздавят. Картина с измятой туфелькой так и встала перед глазами. Малейшая задержка в перестраивающемся лабиринте — станет смертельной.

Исса проскользнула в правый тоннель, взбежала по удачно сложившейся лесенке, но тут путеводная нота затихла. Все до единой секции вспыхнули голубым. С удвоенной скоростью они начали разъезжаться прямо у неё под ногами. Исса с испуганным криком упала в растущую яму, ушибла бок, до крови ободрала колени. Преследующая её стена теперь накатывала сверху, быстро-быстро стуча тяжёлыми блоками.

— Мы редко устаём, занимаясь чем-то интересным и увлекательным! — дрогнули экраны с изображением сферы. Исса не услышала и половины из сказанных слов. Она падала. Падала больно, спеша перевалиться через отъезжающие в сторону части лабиринта. Но и падение было недолгим. Тоннель начал перестраиваться в горизонтальном направлении, где опять разделился. Завыла высокая нота, Исса бросилась вправо. Лабиринт казался ей тесной гробницей, в которой теперь не до игр! Снова и снова на блоках-экранах проступал белый шар.

— Не получить желаемого — это иногда и есть везение!

— Постой, подожди! — задыхалась она на бегу. Исса старалась успеть за перемещением передних кубов: протиснуться, пролезть, перепрыгнуть, прорваться! Несколько раз блоки без всякой логики падали на пути, старались ударить, или подставить подножку. Но Исса ускользала от них, ей удалось оторваться от настигающей стены кубов достаточно далеко, чтобы чуть сбавить шаг. Только она сделала это, как лабиринт окрасился фиолетовым цветом.

— Самый мудрый человек тот, кого больше всего раздражает потеря времени!

Лабиринт будто взбесился. Блоки начали перестраиваться с такой частотой, что Исса еле успевала следить за изменением ноты. Высокая, вправо, низкая, влево, низкая, влево, высокая, вправо.

— Перестаньте себя жалеть — и вы будете счастливы!

Тишина, вниз, низкая, больно! Влево, низкая, влево, тишина, пригнуться, падать, высокая, ползти вправо, низкая, влево, тишина, вниз!

— Есть желание — будут возможности. Будут действия — появится результат!

Нота пульсировала, перед Иссой в очередной раз раскинулся каскад фиолетовых блоков. Точно с такой же бешенной скоростью они стучали и смыкались у неё за спиной. Лишь бегом можно было остаться в свободной зоне. Лабиринт подсовывал неприятные сюрпризы на каждом шагу. Узкая щель, через которую Исса только-только собиралась протиснуться, резко захлопнулась. Пришлось перескочить отъезжающую в сторону балку и поднырнуть под просвет между секциями, пока тот не исчез! Каждая такая задержка отбрасывала её на одно мгновение назад, и ценнее этого мгновения ничего не было!

Фиолетовый лабиринт опять разделился на три направления. В конце правого тоннеля сверкнула белая дверь. Нота настойчиво пульсировала, указывая бежать прямо, но тоннель ведущий к выходу выглядел очень коротким, всего десять шагов!

— Сила воли — это выбор между тем, что вы хотите сейчас, и тем, чего вы хотите больше всего, — изрекла сфера. Исса уже бежала по ведущему к двери коридору. Стоило ей сделать неверный шаг, как музыка издала резкий звук, кубики вокруг окрасились в эбонитово-чёрный. Исса коротко вскрикнула, бросилась по тоннелю вперёд, но было поздно. Блоки позади уже не стучали, а шелестели, вылетая из пазов. Наступающая масса кубов стремительно накатывалась на Иссу. В конце чёрного лабиринта белая дверь выглядела недостижимой. Исса буквально лопатками ощущала, как раздавленный воздух вырывается между сомкнувшихся секций. Она уже не бежала, а широкими скачками мчалась вперёд, отталкиваясь от уходивших из-под ног балок.

Вот она — дверь. Исса уже видит табличку, на которой сквозь белый пластик проступили символы G8T. Стена лабиринта почти настигла её. Единственной возможностью сбежать — это было совершить как можно более длинный прыжок, и надеяться, что возле двери блоки перестанут смещаться. Исса оттолкнулась от выскользнувшей из-под туфельки балки, вытянулась всем телом, падая перед дверью больно ударилась рёбрами. Но эта боль была ничем, по сравнению с той, которая мгновенье спустя пронзила её левую ногу.

Задние блоки сомкнулись, начисто отрезав ступню. Исса перевернулась на спину, в ужасе уставившись на обрубок. Кровь на гладкой чёрной площадке выглядела бесцветной. Она обильно залила правую туфельку.

Трудно было назвать возглас Иссы обычным криком. Скорее, это был хрип, смешанный с захлебнувшемся в ужасе воплем. Она инстинктивно отползла на здоровой ноге подальше от блоков, подошва с резиновым скрипом скользила в крови. Охватив колено, Исса поджала изувеченную ногу, совершенно не зная, что делать!

Из ниши в потолке опустилась белая сфера.

— Вы получаете не то, чего вы хотите, а то, над чем работайте, — щёлкнул динамик.

— Боль… но! Больно! Нога-а-а!!! — завыла Исса, заваливаясь на бок. Сфера окатила девочку лучом сканирующего света.

— Болевой шок. Утрачена левая конечность, голеностопный сустав повреждён, закрытый перелом малоберцовой и большеберцовой кости, обильная потеря крови через заднюю большеберцовую артерию… Ты умрёшь, Исса. Спокойной ночи.

Из круглого брюха сферы появилась игла, шар начал медленно опускаться.

— Нет! Нет! Нет! — заслонилась от неё ладонями Исса. На белой эмали сферы растёкся красный отпечаток руки. — Я же прошла лабиринт! Прошла!

Эти слова неожиданно подействовали на намеренья сферы. Она убрала иглу и поднялась к пластиковой табличке.

— Скажи, Исса, ты видела номер? — снова треснул динамик.

— Да-а! — Исса прокричала это, содрогаясь от слёз. Тело стало очень тяжёлым и вялым, на лице выступили капельки холодного пота. Она больше не придерживала раненую ногу, опустив её на липкий пол.

— Какой это номер?

— Я ничего не поняла из него…

— Какой это номер, Исса?

— Г, Восемь, Т!

— Ты прошла лабиринт, — подытожила сфера, плавно опускаясь к теряющей сознание девочке. Чёрная полоска шара нагрелась, в очередной раз полыхнула ослепительная вспышка. От яркого света сознание Иссы померкло, как будто из неё выпили остатки жизненных сил. Боль притупилась, сердце замедлилось, дыхание угасло. Исса так и не поняла: умерла ли она, или просто уснула?

Глаза были закрыты, белая дверь заперта. Сфера парила у изголовья кровати, соединённая со спящей прозрачной трубкой. Исса видела себя со стороны, уже выучив в этой комнате каждый метр. Кто-то знакомый сделал шаг из угла. Сфера никак не отреагировала. Шар не видел, не знал, что Исса бродит вне своего тела. Она подошла к себе спящей, нагнулась и долго вглядывалась в безмятежное лицо. Левая нога была абсолютно здорова. После ранения в лабиринте не осталось даже банального синяка.

— Я знаю, ты меня слышишь… — выдохнула она. — Ещё можно спрятаться, отказаться… Никто тебя не просил проходить испытания, они никому не нужны. Твоя жизнь существует только до двери. А за ней… умираешь, становишься новой Ты, или переходишь в иное, непонятное состояние?.. Мне страшно, потому что ничего не известно. Я не хочу, чтобы мне постоянно делали больно… Почему она сама не зайдёт в свою дверь?..

Веки Иссы дрогнули, сфера беспокойно качнулась в воздухе, прочитав в эмоциях девочки необычное. Подошедшая со стороны Исса отступила обратно в угол. Рядом с телом остались только трубка, свет, белый и темнота.

Она бежала по перестраивающемуся лабиринту. Шаг за шагом, вдох за выдохом события повторялись: её ошибки, падения и успехи — Исса думала и действовала точно также, как и в прошлый раз. Ничего не менялось. В сером секторе она успела увернуться от норовившей раздавить её балки.

— Эй, так не честно!

— Любая проблема в жизни — это проверка наших возможностей, — ответила сфера с экранов. Голубой лабиринт начинался с падения и ободранных ног.

— Мы редко устаём, занимаясь чем-то интересным и увлекательным!

Безумная игра со смертью в фиолетовой секции, где ноты сменялись чаще, чем Исса успевала пробежать десять шагов.

— Сила воли — это выбор между тем, что вы хотите сейчас, и тем, чего вы хотите больше всего.

Она не задумываясь свернула в чёрный коридор к белой двери, где вскрикнула и побежала вперёд на той скорости, которую сама от себя не ожидала. Блоки позади громко смыкались, оставалось сделать последний прыжок. Даже на этом месте Исса не представляла себе, что произойдёт дальше. Она прыгнула, блоки безжалостно хлопнули у неё за спиной.

В этот раз удалось выскочить из лабиринта до того, как он раздавит её. Исса благополучно выпрямилась на безопасной площадке. Со лба стекал пот. Мигнув, она смахнула едкую влагу, но с удивлением обнаружила, что её пальцы совершенно сухие, а дыхание хоть и сбившееся, но всё-таки не ломит в отшибленных рёбрах. По правде сказать, она вообще не устала, как будто пробежать лабиринт — для неё было всё равно что подняться с постели. Чистая одежда, целые ноги, ни одного синяка или царапины. И всё-таки, перед ней была та самая дверь, а из-под потолка опустилась белая сфера.

— Ты прошла лабиринт, — сообщила она.

Исса растеряно оглянулась на перегороженный чёрными секциями тоннель.

— Но…

— Ты прошла лабиринт! — резко повторил шар. Иссе показалось, что он с напряжением ждёт ответа, жеста или промелькнувшего в глазах недоверия, чтобы самому что-то сделать. Ей сразу вспомнились слова про страх боли, сказанные во сне.

— Точно, я прошла лабиринт… — кивнула девочка, стерев удивление с лица.

Шар молча повисел перед ней, оценивая ответ. Исса заметила, как в его гладком корпусе очерчивается и исчезает круглый лючок толщиной в палец. Размер и направление этого лючка вызвали в ней неприятные ощущения.

— Самая нужная наука — это наука забывать ненужное, — выразительным голосом произнёс шар, и наконец, отлетел, уступая Иссе дорогу. Стараясь ничем не выдать своего подозрения, девочка подошла и нажала на ручку двери. Во второй раз лабиринт Исса точно не пробегала… Нет, не во второй! Это был тот же самый, единственный раз! Почему-то сфере было очень важно, чтобы никакой второй попытки не существовало, а была только первая, где граница между неудачей и успешным прохождением лабиринта максимально размыта. Малейшее подозрение, что Исса не принимает сон за реальность, могло спровоцировать шар действовать жёстко: сфера уничтожит её, убьёт, опустошит память, поступит ужасно, но… неужели она пожалела её, когда Исса лишилась ноги? Почему не проткнула иглой как, наверное, должна была сделать? Или убивать её вовсе не требовалось, если выход за дверь — это действительно конец одной маленькой жизни…

Исса заглянула за порог, увидев тот же самый коридор с выходом в противоположном конце.

— Наслаждайся своей молодостью. Ты никогда не будешь моложе, чем в этот самый момент!

Если шару самому так легко пролететь лабиринт, то зачем тогда человек? Почему сфера сама не доберётся до двери, которую заставляет всякий раз открывать?

Исса снова вспомнила гостью из своего сна, и задержалась перед тем как войти.

— Я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной… пожалуйста, — обернулась она к парящему шару. Сфера неуверенно отлетела. Покачиваясь в воздухе, то приближалась, то уклонялась от входа, она будто очень хотела, но не решалась войти.

— Одиночество либо ожесточает, либо учит независимости… — прозвучала очередная мораль.

— Я просто хочу, чтобы мы зашли вместе. Разве ты испугалась?

Сфера ничего не боялась, а может быть просто хотела показать, что ничего не боится. Во всяком случае, она плавно спустилась с высоты к Иссе, и первой проплыла в открытую дверь. Исса зашла за ней следом, сразу заперев выход.

Вид сферы в тесном коридоре показался зловеще знакомым. Она вдруг поняла, что точно знает с какой стороны находится страшный лючок, насколько опасна игла, и что если стянуть сферу ниже уровня глаз, то вспышка не сможет парализовать. Сломать корпус — несложно, если впихнуть его между дверью и косяком, где можно хорошо надавить. Шар расколется, лопнет вдоль разделяющей полосы, тогда будет шанс запустить внутрь руки… Но зачем?

Исса с леденящей ясностью поняла, что размышляет сейчас об убийстве. Она знала, что её план непременно сработает. Не было никаких очевидных вещей, за которые сферу можно было жалеть. Однако, Иссе не хотелось поступать подло! Это она заманила шар в коридор, а разве с гостями так поступают?..

— Мы пойдём вместе… — пересохшим от волнения голосом сказала девочка и прошла вдоль по коридору. Сфера уступила ей путь. За второй дверью не было ничего, кроме мрака. Исса собралась с духом и шагнула через порог. Сфера, хоть немного задержалась, но всё-таки медленно поплыла следом.

Шипящий шум мягко накатывал, а затем отступал. Исса проснулась на сидении наполненного утренним светом автобуса. Соседнее окно запотело, пришлось хорошенько его протереть.

Крупные гранитные камни лежали на берегу моря. Белые всполохи брызг поднимались над ними, когда о камни разбивалась волна. Море было серым и неприветливым. Оно простиралось от самого горизонта, где в ярко оранжевое небо поднимался круг солнца. Чуть поодаль от автобуса высилась белая ладья маяка. У её массивного основания лепились домики с красными крышами, оградками из светлого штакетника и кованными бордюрами.

Иссе захотелось немедленно выйти наружу. Но, вскочив с места, стало понятно, что так просто на побережье не попасть. Двери автобуса были плотно закрыты.

— Почему в моём сне, если это конечно сон, всё не может быть проще? — расстроенно надулась Исса. Никакой кнопки или рычага аварийного открывания у дверей не имелось. Зато в крыше салона был незапертый люк. Исса подошла к нему, опёрлась одной ногой на сидение и подскочила с вытянутой рукой. Люк щёлкнул, открылся наружу. Оставалось только ухватиться за край и подтянуться. Так Исса оказалась на крыше, где её немедленно обдало порывом солёного ветра.

Жаль, что запах моря нельзя вместить в один вздох! Никакой жизни не хватит, чтобы им надышаться. Наверху автобуса, Исса почувствовала себя птицей, парящей навстречу волнам. Она раскинула руки, несколько секунд наслаждаясь свободой, и закрыла глаза, мечтая пересечь океан.

Под ногой неожиданно громыхнуло железо, и Иссе пришлось вернуться в реальность.

Она засуетилась, припала к краю автобуса и аккуратно спрыгнула на асфальт. Машина осталась стоять на дороге, а девочка поспешила к домикам у маяка. Пробежала по засыпанной розовым гравием пешеходной дорожке, поднялась по облицованным керамической плиткой ступенькам, зашла за бронзовую оградку и только на улице маленького городка остановилась. Собственно, и городом называть это место было нельзя. Только одна улица в пять-шесть прижавшихся друг к другу домов. Ни одной двери, в том числе ведущей на маяк, Исса не заметила. Окна закрыты тонированным стеклом, ничего через них разглядеть было нельзя.

Исса почти разочаровалась бесполезностью этого места. Но, обходя подножье башни, она увидела на песчаном берегу человека.

Стройная женщина в белом платье, с чёрным поясом вокруг талии, шла вдоль линии прибоя. Её тёмные волосы были собраны в тяжёлый пучок на затылке, заколотый серебряной шпилькой.

— Сфера… — прошептала Исса, не веря глазам. Она сказала это так тихо, что никто не смог бы услышать. Но женщина оглянулась на каменное побережье, а когда увидела Иссу, быстро вытерла тыльной стороной ладони глаза.

— Сфера, это я! — девочка торопливо бросилась вниз по проложенной между валунов узкой лестнице. Она сбежала на мягкий песок и с улыбкой подскочила к замершей незнакомке. Это был первый живой человек, которого она встретила в лабиринте. Даже больше: неведомо каким волшебством, но безликая машина превратилась в красивую, хотя очень строгую женщину с чёрными как ночь глазами.

— Я именно такой тебя и представляла! — тараторила Исса, схватив её за руки. Сфера неуверенно улыбалась, будто стараясь отыскать в этом радостном порыве какой-то подвох. — Значит, всё-таки есть выход из лабиринта! Никакая это не смерть, когда я ухожу в темноту. Моя жизнь не ограничивается одним испытанием!.. Сама не могу поверить, что я решила себе это внушить. Голос в белой комнате так похож на мой собственный, хотя мысли у меня совершенно другие!

Сфера неожиданно взяла её за плечи и с тревогой посмотрела на Иссу. Видимо, она хотела о чём-то спросить, даже дрогнули губы, но всё-таки не о чём не спросила, даже слова не произнесла.

— Ты молчалива… — заметила Исса. — Но даже когда ты говоришь в лабиринте, то почти всегда изъясняешься фразами будто написанными кем-то другим… Почему ты не отвечаешь? Мне так о многом с тобой хотелось бы поговорить, задать так много вопросов!

Сфера с грустью от неё отпустила. Она медленно побрела вдоль по изогнутому широкой дугой песчаному берегу. Исса отправилась следом. Они долго молчали, будто готовились к сложному и продолжительному разговору. Туфельки Иссы тонули во влажном песке. Ради проверки, она сбросила обувь и запустила туфли далеко-далеко в океан — может так не вернутся? Заложив руки за спину, девочка пошла босиком, наслаждаясь холодным песком между пальцев. Исса ждала, что Сфера первая начнёт разговор, но этого никак не происходило.

Вдруг обнаружилось, что тени стали слишком короткими, а песок значительно потеплел. Время летело так быстро, что за каких-то десять минут рассвет перешёл в жаркий полдень. Бесполезное молчание чересчур затянулось.

— Ты не можешь говорить здесь, или не можешь говорить за себя? — начала сама расспрашивать Исса. — Признаюсь, порой мне приходят о тебе неприятные мысли… Но отчего-то мне кажется, что ты бы очень хотела попасть в этот сон. Получается, что этот сон создан не только для одного человека, и не только я могу его видеть.

Молчание…

— Представляешь, пройти лабиринт, чтобы получить в награду одно сновидение, где будет исполнено любое твоё желание!.. Хотя я не совсем понимаю, почему мои желания воплощаются в таком странном виде. Не могу сказать, чтобы я загадывала путешествие к маяку на автобусе… Но я была бы рада, если бы ты со мной поговорила!.. Это-то моё желание ты можешь исполнить?

Молчание…

Сфера присела на берег охватив руками колени. Исса последовала её примеру, пристроившись возле женщины. Солнце постепенно приобрело тёплый медовый оттенок, тяжёлой каплей оно соскользнуло к рыжей линии горизонта. Ветер пригнал облака, небесный купол рассёкся лёгкой перистой дымкой.

— Несмотря ни на что, я почему-то очень рада видеть тебя… — продолжила Исса свой монолог. Ей так не хотелось в молчании уходить от обретшей человеческий облик Сферы! Она мечтала выспросить у неё про испытания лабиринта: зачем они существуют, и есть ли из них какой-нибудь выход? Что это за белая комната, в которой оказываешься всякий раз после ранения, почему видишь себя со стороны, когда спишь, и действительно ли умираешь, допустив роковую ошибку? Почему окружающий мир не такой, каким должен быть? — Исса чувствовала это на каждом шагу, ощущала, что вещи в лабиринте неправильные, не такие, как должен их знать человек.

Но Сфера молчала. Время текло, на их босые ноги накатывала прохладная морская вода. В фиолетово-сизом небе зажглись первые звёзды — не древние и холодные, миллионы лет шлющие в космическое пространство лучи, а рождённые заново — в эту ночь, молодые; звёзды, созданные только для двух людей на берегу.

— Ты молчишь… — грустно сказала Исса. — Ты ничего не расскажешь мне о лабиринте, хотя не стесняешься говорить даже когда я умираю.

Сфера с болезненным выражением на лице повернулась. Впервые Исса засомневалась, что перед ней был тот самый холодный и расчётливый шар, для которого главным было прохождение лабиринта, а сочувствие и сожаление, даже смерть — не имели никакого значения.

— Правильного выбора в реальности не существует. Есть только сделанный выбор и его последствия… Сегодня нет времени, завтра не будет сил, послезавтра не будет нас… Перестаньте себя жалеть — и вы будете счастливы!.. — пересказала ей Исса услышанные в лабиринте слова. — Ну же, повтори мне это сейчас!.. Между нами нет железного шара, облетающего чужие страдания. Наверное, тот, кто сочинял все эти премудрости, сам несчастнейший из людей… Чему же ты учишь меня? Почему ты молчишь, когда можешь впервые сказать всё как думаешь?

Башню маяка укутала ночь. Океан стал подобен мерно дышащему зверю, что поднимался из ледяной глубины, только чтобы лизнуть ноги сидевших на берегу женщины с девочкой.

Голос Сферы утих, а на вершине маяка вспыхнул фонарь. Широкие рукава света распростёрлись над морскими волнами, совершив свой первый размашистый круг. Женщина поднялась, отряхнула платье от песка и направилась к отделявшим дорогу от берега валунам. Исса вскочила за ней, но в сиянии маяка проступила сделанная на мокром песке надпись: G8T, 9, 10, 11… Череда цифр шла далее, на берегу виднелись выведенные пальцем Сферы слова, но их моментально слизнуло волной.

Исса задержалась на месте, пока маяк снова не осветил берег. Ничего больше разглядеть на песке она не смогла, и поспешила за гостьей из своего сна.

— Подожди! — окликнула Исса. Женщина не обернулась. Казалось, она вообще не хотела показывать ей лицо. Сфере было тяжело и больно разговаривать с тем, кто так часто умирал у неё на глазах. Сколько в этом было именно её вины — Исса не знала, но чувствовала, что могла простить Сферу даже за это.

— Почему ты избегаешь меня?.. Неужели ты только призрак, который не обладает собственным разумом и ничего не может мне рассказать? Мне страшно подумать, будто я вовсе не должна ничего спрашивать, а только бежать. Это не нормально для человека — жить, чего-то не зная и оставлять за спиной неизведанный ужас. Я должна понять зачем проходить лабиринт, иначе не двери, ни сны меня не успокоят!

Исса обогнала женщину и зашагала спиной вперёд, чтобы видеть какое у Сферы выражение лица. Её испугало то сожаление, которое она прочла в чёрных глазах. Продолжая идти к лестнице, Сфера ответила.

— За что ты на меня так обижена, почему ты бежишь? Клянусь я не хотела сделать ничего плохого! Мне… мне просто страшно оставаться одной, без понимания, зачем я нахожусь в лабиринте!

Исса почувствовала, как к горлу подступил ком. Ночь настигала, сон в любую минуту мог оборваться. Повинуясь порыву, она подскочила к единственному встретившемуся ей на пути человеку и, крепко зажмурившись, обняла Сферу.

— Не уходи… — попросила она. — Я вернусь в лабиринт, я сделаю всё, что ты только захочешь, только побудь со мной рядом!.. Пусть это сон. Пусть я вижу тебя не по-настоящему, пусть! Но ты единственная, кто здесь со мной вместе. Я чувствую, что мы связаны сильнее, чем просто шар и девчонка бегущая в лабиринте.

Сфера погладила рукой по её волосам. Рядом с этой женщиной Иссе было так спокойно и счастливо: темнеющий берег, городок без единого человека, пустынная дорога — весь мир на мгновение отстранился от них. И ответы показались Иссе неважными, тем более, что никто не мог дать ей этих ответов. Может быть, женщина, которую она сейчас обнимала, сама была всего лишь иллюзорным созданием сна, а значит никак не могла знать о лабиринтах больше уснувшей.

Пока Иссу посещали такие странные мысли, Сфера ей прошептала.

Линия горизонта просветлела и разрезала пятиминутную ночь. Солнце вставало. Исса поняла, что вместе с рассветом закончится сон… Или то, чем на самом деле была грёза за дверью под шифром «G8T».

Через камни послышался звук мотора. Верхушки придорожных валунов задрожали тенями. Автобус с зажжёнными фарами приехал за Иссой, остановившись как раз напротив своей единственной пассажирки.

— Что же, наверное, мне пора… — разомкнула объятия девочка. Сфера с доброй тоской в глазах подняла ладонь и положила её на грудь Иссы — туда, где стучало юное сердце. Утренний бриз накатался на них, словно пытаясь смягчить тоску расставания. Бриз принёс просветление ночи. Сфера оглянулась на океан. Далеко-далеко у линии горизонта стал виден корабль — большой пассажирский лайнер проплывал мимо сна. Исса была почему-то абсолютно уверена, что попади она сейчас на палубу судна, то не встретила бы там ни одного человека. Корабль путешествует совершенно пустым.

Автобус призывно загудел и складные двери раскрылись. Дальнейшие события Исса помнила только урывками. За одно мгновение Сфера от неё отдалилась. Девочка уже сидела в салоне, глядя на берег поверх мелькавших камней. Силуэт женщины растворился в сиянии восходящего солнца. Свет буквально выбелил стёкла автобуса, обжигая глаза. Машина поспешно набирала ход, чтобы увезти девочку подальше от маяка. Белый свет был такой интенсивный, что Исса зажмурилась… а когда она снова открыла глаза, то оказалась совсем в другом месте.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

— Мне снился сон, — сказала она, когда привстала на парящей поверх грозовых туч платформе. Сфера подлетела к ней ровно настолько, на каком расстоянии держалась всегда.

— Мне снился сон, — повторила Исса, протирая глаза. — В этом сне была ты, но не так как обычно. Ты была человеком и говорила стихами… Помнишь море, закат, пустой город возле белого маяка?..

— Новый день начался. Вставай, Исса. Тебе надо пройти лабиринт, — обыденным тоном ответила сфера. Исса несколько секунд изучала шар взглядом, ожидая, что тот намекнёт ей на события сна. Но ничего такого не произошло. Наверное, это действительно был только сон о человеке, жившем только в её воображении. Теперь же перед Иссой была совершенно обычная сфера, требующая пройти лабиринт.

Исса тяжело поднялась на сотканной из колючих кристаллов серой платформе. Холодный ветер обжёг прикрытое только топом и короткими легинсами тело. Опять высота, но на этот раз несравнимая с той, которая была на изумрудных лугах. Исса стояла над отяжелевшими от накопленного снега тёмно-розовыми облаками. Под их дымной толщей то и дело вспыхивало нервное зарево молний. Отдалённо рокотал гром, спрятанный глубоко в ватном теле грозовых туч. Справа над нежно-золотым горизонтом сверкала по-космически ледяная звезда. Всё остальное небо было усыпано мелкими точками, что время от времени смешивались с дождём звездопада. Иногда яркий сгусток энергии проносился так близко, что Исса слышала его нарастающий гул. Объятый платиновым сиянием шар вонзался в полог грозовых облаков, оставляя после себя затягивающиеся по спирали отверстие.

Единственными осязаемыми в заоблачном мире предметами, была та самая хрустящая под ногами платформа и белая дверь, висевшая левее самой яркой звезды.

— Здесь холодно… — потёрла Исса озябшие плечи. Прямо в воздухе перед ней засверкал голубой огонёк. Искра света моментально начала изменятся, с треском формируя тоненькие, ветвистые отростки. Лучи на глазах леденели и покрывались мохнатой изморозью. Вначале искра напоминала снежинку, а пару мгновений спустя ощетинилась шипами тройного сечения. Теперь искра больше походила на морского ежа со множеством неровных иголок разной длинны. Кристалл перед Иссой сохранил в своей глубине свет, и каждый новый порыв высотного ветра покачивал его в пространстве. Между опорной платформой и белой дверью вспыхнули сотни таких огоньков: зелёные, красные, синие, голубые; и все они за минуту, из робких снежинок, превратились в сверкающих внутренним светом скитальцев. Кристаллы парили подвешенные в пустоте, издавая тихие мелодичные звуки, похожие на переливистые колокольчики.

— Когда ты окажешься на первой звезде, прозвучит звуковой сигнал, начнётся движение к ближайшей паре такого же цвета, — начала объяснения сфера. — При соприкосновении с телесным теплом, звезда начнёт таять. Она сохранит способность лететь, пока снижается громкость сигнала. Если ближайшая пара слишком далеко от звезды, они не успеют сцепиться. Если на пути окажется звезда другого цвета, при касании обе рассыплются. Следи за порывами ветра, они могут изменить траекторию полёта в зависимости от массы кристалла. Выбирай пары одного цвета, чтобы достигнуть двери. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт.

Правила были объяснены, и платформа под ногами Иссы начала осыпаться блестящим крошевом. Сначала она разрушалась с краёв, но пустота всё ближе и быстрее подбиралась к центральной части площадки. Испытание начиналось.

Исса прыгнула на первый кристалл, отозвавшийся на прикосновение приятным звоном. Руки обожгло холодом, будто она коснулась хорошо промороженного железа. Но от живого тепла по голубым иглам расплылось ярко-оранжевое пятно, острые грани начали уменьшаться, кристалл таял, и вместе с этим затихала его переливчатая песня. Подобно скитальцу, звезда быстро задвигалась к своей голубой паре по свободному от разноцветных звёзд пути.

Когда Исса смогла перебраться на следующую пару, звук колокольчика стал затихать. Она двигалась осторожно, выбирая лучи потолще, где не было слишком острых краёв. Руки до того занемели от холода, что не ощущали мелких порезов. По пути к третьей холодной звезде, Исса уже успела пораниться и осторожно высасывала кровь из пальца. На этот раз Скиталец вёз её в глубину целого роя кристаллов. Всё шло как запланировано: неспешное путешествие казалось занятной прогулкой над бездной. Звезда таяла под теплом всадницы, но уверенно двигался к своей голубой паре вперёд.

Вдруг налетел порыв высотного ветра, кристаллы качнулись так сильно, что некоторые из них сорвались с мест и начали блуждать самостоятельно. Один из таких красных Бродяг выплыл на дорогу в четырёх метрах от Иссы.

— Ох ты! — испуганно воскликнула она, быстро подыскивая кристалл ниже. Пришлось перейти на него, при этом почувствовалась боль в рассечённой шипами лодыжке. Голубой Скиталец со стеклянным звоном столкнулся с красным Бродягой, отчего оба кристалла рассыпались на мириады сверкающих в космическом солнце осколков, но Исса была уже в безопасности.

Ей показалось, что новый выбор неудачный. Для зелёного кристалла не было пары вблизи, и он плыл прямо на скопление жёлтых. Ничего не оставалось, кроме как самой подождать, когда мимо проплывёт золотая звезда, чтобы переползти на неё. На этот раз ей повезло чуточку больше: путь к следующему жёлтому кристаллу оказался открыт.

Если не считать того, что Исса не чувствовала собственных рук и ног от мороза, то всё складывалось вполне удачно. Она медленно приближалась к белому прямоугольнику двери, а за время путешествия научилась планировать путь и верно рассчитывать расстояние, которое кристалл мог пролететь не растаяв.

— Берегите людей, с которыми вы свободны в эмоциях, желаниях и чувствах, — промелькнула где-то поблизости сфера. Исса задрала голову, стараясь рассмотреть её среди звёзд, но из-за этого чуть не пропустила подплывшего вплотную Бродягу. Голубой кристалл появился внезапно, грозя рассечь её спину торчащими снизу шипами. Исса вцепилась в лучи золотого Скитальца, постаравшись развернуть его другим боком. Сама бы она не пострадала, если бы два кончика разноцветных звёзд случайно не соприкоснулись.

Лучи рассыпались прямо у Иссы в руках. Перед глазами вспыхнули сверкающие частички жёлтого света, и она стремглав полетела вниз. Желудок подскочил к горлу, в ушах засвистело. От бешенной скорости падения Исса неловко растопырила руки, стараясь хоть за что-нибудь ухватиться. Рядом яркими вспышками проносились звёзды, звон колокольчиков слился в единый свистящий шум. Мимо промелькнул жёлтый Скиталец, его острый шип рассёк Иссе ладонь. Бурлящие электричеством облака летели навстречу. Между Иссой и их кучевым пологом оставалось всего три-четыре ряда кристаллов. Последний зелёный Бродяга уплывал в сторону. Он почти скрылся, когда Исса всё-таки смогла ухватиться за его «хвост» — особо длинный и толстый шип, торчащий из бока.

— Люди становятся близкими постепенно, чужими — мгновенно, — где-то вдалеке отозвалась эхом сфера. Голос шара выл и колыхался у Иссы в ушах, потому что кристалл под весом человеческого тела раскачивало и крутило. Она даже боялась представить, что произойдёт, когда кристалл остановится. Её могло насадить на шипы, или сбросить в электрическое бурление туч. К тому же отросток начал подтаивать от тепла рук и грозил отломиться.

Вскоре выяснилось, что кристалл не только вращался, но и начал движение к своей паре из верхнего ряда. Как назло, ни одного другого зелёного кристалла ближе к нему не оказалось: только синие, золотые и красные. Хрустальный звон Бродяги с каждым мгновением тускнел, а до второго зелёного оставалось ещё около двух минут лёта. Очень скоро кристалл потерял свою массу, он уже не мог удержать на себе тело Иссы. Вместо подъёма, кристалл начал планировать вниз, колокольчики почти стихли.

— Я — единственный в мире человек, которого бы мне хотелось узнать получше! — плыла за ней сфера. Исса как раз начала рассчитывать прыжок на красный кристалл по соседству, хотя могла выбрать и синий — парящий поближе. Но звезда синего цвета могла увести её дальше от двери, а значит она не подходила.

Исса аккуратно переползла на Скитальца красного цвета, и тот медленно поплыл по верному направлению. Она уже прикинула, что если пересесть после красной пары на жёлтую, а через две остановки использовать одну пару синего цвета (хотя они были далеко друг от друга, и времени пока кристалл тает могло не хватить), то можно достичь двери самым коротким путём. А если болтающийся перед второй жёлтой парой зелёный Бродяга соизволит проплыть мимо Иссы, то путь сократится почти что вдвое.

Чётко составленный план рухнул в одно мгновение. Одна из несущихся сверху комет метко попала в жёлтый кристалл из нижнего ряда. Золотая звезда с оглушительным грохотом взорвалась, осколки вихрем разнеслись в разные стороны и поразили ближайшие звёзды. Исса вовремя укрылась за своим красным Скитальцем, потому большинство жёлтых осколков попали не в неё, а в звезду.

Не успела она выдохнуть с облегчением, как красный Скиталец вдруг начал светлеть. Исса почувствовала, что кристалл под ней изменил направление. Выглянув из-за шипов, она наблюдала ужаснейшую картину: звёзды меняли цвет от попадания жёлтых осколков. Желтые не пострадали, но синие стали зелёными, красные — ярко-оранжевыми, а зелёные и вовсе приобрели салатовый цвет.

— Даже если ты один против всех, это не значит, что ты неправ! — отчитала ей сфера. Исса поняла, что ни в коем случае нельзя оставаться на нынешней путеводной звезде: оранжевых пар было так мало! И к тому же, располагались они в совершенно невыгодных направлениях к двери. Всё смешалось, всё перепуталось! Даже не пострадавшие от жёлтых осколков Скитальцы, стали Бродягами, когда сорвались от взрывной волны с места. Дорога до двери сплошь состояла из вихря сталкивающихся и разбивающихся друг о друга кристаллов.

Исса оставила свой почти растаявший красный кристалл, чтобы перепрыгнуть на звезду синего цвета. Она попыталась обойти Бродяг безопасным путём к скоплению не так сильно пострадавших от взрыва Скитальцев. Её подстёгивал страх, что скоро ни одной звезды ведущей к платформе на пути не останется, но очень быстро дошло, что и безопасных дорог больше не существует. Так или иначе, ей придётся пролететь через хаос, созданный серебристой кометой.

— Основное правило жизни — не давать сломить себя ни людям, ни обстоятельствам! — подплыла ближе сфера. От её болтовни легче не становилось, но голос со стороны заставил Иссу собраться. Ничего нельзя было рассчитать наверняка, значит нужно идти самой очевидной дорогой.

Она бросила почти растаявшую звезду, перепрыгнула на светло-салатового Бродягу, тот было дёрнулся к паре, но Исса не стала дожидаться, пока они сцепятся, а на лету пересела на звезду жёлтого цвета. Та подхватила изрядно уставшую девочку и направилась к двери, но её одноцветную пару отбросило так далеко, что нечего было рассчитывать долететь напрямую. Хрустальный звук затихал, жёлтый кристалл истончался, а Исса уже примерялась к оранжевому — это была ещё одна из многих и многих предстоящих ей пересадок. Во время них Исса не раз рисковала столкнуться с кристаллами другого оттенка, а значит снова лишиться опоры и упасть в глубину снежных туч.

Везение ли, или всё-таки точный расчёт спасли Иссу, но часто в самый последний момент она успевала сойти с растаявшего кристалла, или с почти столкнувшегося с Бродягой Скитальца. Последний красный кристалл вёз её точно к двери, звук колокольчика внутри него затихал. Исса не столько летела, сколько падала по наклонной траектории к финальной площадке.

— То, во что ты веришь, становится твоим миром, — вдохновенно прочла девочке сфера, что сопровождала её по пути. Вселенское солнце украсило небо мириадами искр. Глядя на сферу, Иссе казалось, что за ней следует ещё одна — маленькая, ослепительно-золотая с медным отливом звезда. Этим можно было залюбоваться, вот только кристалл совсем не дотягивал до края площадки.

Исса начала прикидывать высоту, с которой можно перепрыгнуть на платформу, но было уже очевидно, что расстояние слишком большое. Как бы она не старалась, никакой прыжок её уже не спасёт.

Интересно, что же случится, когда она упадёт в облака?.. Убьёт ли её внезапным разрядом молнии, или она долетит до нижней кромки наполненных холодом туч, где увидит, как к земле летит снег?..

Неожиданно, что-то подтолкнуло звезду, и жалкие метры, отделявшие Иссу от платформы, сократились. Она оглянулась, а сфера уже успела отлететь далеко в сторону, будто ничего не предпринимала.

— Не зацикливайтесь на прошлом — вас там больше не будет! — объявила она, улетая. Исса даже не успела поблагодарить шар за спасение. Кристалл коснулся площадки и в тот же миг рассыпался алыми брызгами. Но Исса была уже в безопасности.

Встав перед дверью, она не спешила войти, а ещё долго разыскивала между синими, жёлтыми, зелёными, оранжевыми, красными и салатовыми фейерверками, на которые разлетались оставшиеся за спиной звёзды, одну маленькую звезду ярко-медного цвета. Небо пустело. Очень скоро Исса осталась одна. Пришлось повернуться к табличке и прочесть проступившие на пластике символы S16P.

— Ты прошла лабиринт… — сказала Исса себе, потому что некому было напомнить. Она хотела войти, но рука замерла над дверной ручкой. В этой двери было что-то не так. Дверь была приоткрыта, а косяк исцарапан.

Дурные предчувствия неприятно кольнули Иссу, но всё-таки она переступила через порог. Многие панели на стерах коридора были выломлены, под осколками пластика мерцали неисправные лампы. Возле противоположной двери, в углу что-то лежало. Исса прикрыла вход за собой. От тепла начали саднить исцарапанные кристаллами руки. Стараясь не сгибать пальцы, она шаг за шагом подступала к лежавшему в углу предмету. Ветер из заоблачного лабиринта прорвался в коридор сквозь повисшую на петлях дверь: засвистел, загудел в тесноте, обдав спину прощальным касанием холода.

У двери лежала сфера — разбитая по центральной полосе. Её уничтожали с таким остервенением, что на корпусе остались глубокие вмятины, изнутри вывалились провода и мелкие серебряные детали. Исса опустилась перед сломанным шаром, и глаза её почему-то защипало от слёз. Она взялась за верхнюю крышку, хотела поставить на место, но увидела с другой стороны процарапанные на эмали слова: «Сдохни! Сдохни! Сдохни!». Исса испугалась той ярости, которая была заложена в эту надпись, испугалась и вида крови, оставшейся после прикосновения её рук к белой эмали. Она отбросила от себя громыхнувшее полушарие крышки. Сфера неожиданно дёрнулась, замигала, а изнутри её динамиков прорвались еле разборчивые в статическом треске слова:

— Тебя никто не обманывает, ты прекрасно справляешься с этим сама!..

После этого сфера громко щёлкнула, и окончательно затихла на месте. Исса не смела больше к ней прикасаться, боясь сделать ещё что-то не то. Охватившее её потрясение было настолько сильным, что она не сразу услышала, как втер больше не стучит дверью снаружи, не заносит в коридор зимний холод, и совсем перестал выть через дыру в косяке. Выход в заоблачный мир заслонила бетонная стена со створами лифта.

Ещё минуту назад Исса могла свободно выйти обратно к грозовым тучам, но теперь перед ней сомкнулись створки какого-то лифта. Словно сон растворился, и запер её в маленьком коридоре между дверью в мечту и спуском в реальность.

«Логово свободных #3» — гласила процарапанная на дверях лифта надпись. На стальной пластинке по правую руку имелась выпуклая кнопка вызова. Исса потёрла саднившие от порезов ладони, беспокойно оглянулась на останки сферы в углу, но любопытство пересилило страх. После нажатия кнопки, в шахте загудели моторы, кабина начала подниматься на нужный этаж. Иссе показалось, что лифт едет чересчур медленно, вероятно, тянется с большой глубины.

Но вот дверцы открылись, перед девочкой оказалась залитая светом маленькая кабинка с зарешёченной лампой. Исса шагнула вперёд. На внутренней стене была ещё одна панель с двумя кнопками: «вверх» и «вниз». Поскольку лифт до этого поднимался, Исса выбрала направление спуска. Двери с тихим стуком сомкнулись. На мгновение днище ушло из-под ног, и теперь показалось, что лифт спускается чересчур быстро. Исса даже успела подумать о новой ловушке подстроенной лабиринтом, но окружающее выглядело чересчур мрачно, шероховато, массивно, грубо, стеснённо и затёрто по сравнению с прошлыми испытаниями. У Иссы начало зреть подозрение, что она пытается войти не туда, куда ей позволено.

Наконец, лифт остановился. От дверей в тёмное помещение протянулась дорожка жёлтого света. Лампа лифта осветила борта нескольких ящиков из фанеры, что стояли у самого входа. Исса осторожно протиснулась между ними, осмотрелась, но не увидела ничего интересного на этаже. Некоторые ящики оказались открыты. Из кучи гранулированного пенопласта торчали приборы под плёнкой.

Исса боялась, что лифт скоро уедет, поэтому быстрее начала искать выключатель. Он оказался на левой стене возле входа в кабину. Но свет в комнате не работал, сколько бы она не щёлкала рычажками на щитке с символом молнии. Может быть, эти рычажки отвечали совсем за другое? В любом случае, Исса чуть не умерла от испуга, когда рядом с ней кто-то заговорил.

— Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк». Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк», — повторял кто-то из темноты хриплым голосом. Исса не сразу заметила, что из главного помещения есть проход во вторую коморку. Там не было ящиков, только стул и три валявшихся на полу раскуроченных сферы. Как и с первым шаром, на них тоже хватало вмятин и выбоин, кое где были видны отверстия, словно сферу протыкали чем-то калёным.

Странные звуки издавало полушарие, поставленное на стул. Изнутри него к стене тянулись разноцветные провода, подключённые к распределительному щитку.

— Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк». Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк».

Исса присела на корточки, чтобы осмотреть разговаривающее с ней устройство. Динамик был выведен из корпуса наружу, две боковых секции пустовали. Зато на центральном переключателе нашёлся клочок бумаги с надписью: «Нажми».

Исса опасливо оглянулась, будто кто-то за её спиной мог подглядывать, а затем быстро переключила красный тумблер в новое положение.

— Какая ты?.. Весёлая? Грустная?.. Какой она тебя сделала? Впрочем, ей совершенно неважно будешь ли ты счастлива или печальна… Она может говорить о печали и счастье, как будто что-то знает о нашей жизни, но всё равно она была и останется только бездушной тварью. Ей не важно, станешь ли ты смеяться или кричать во время прохождения испытаний, а если погибнешь, то она просто создаст тебя заново: будет менять снова и снова, пока не подберёт нужного бегуна.

Голос показался Иссе очень знакомым, но это была точно не сфера. Она не могла вспомнить кто.

— У круглой садистки есть единственный подопытный кролик: «Ты справишься, девочка. Это простой лабиринт», «Никогда не бойся начинать всё сначала», «Пессимист видит трудности при любой возможности; оптимист в любой трудности видит возможность», — хватит! Я прошла шестнадцать лабиринтов, четырнадцать раз умирала, трижды меня искалечили так, что пришлось вырубать белой вспышкой. Переломы и ссадины я уже не считаю: гадина может лечить их без умерщвления. Хотя ты сама испытала всё это… разве нет?

Динамик глухо затрещал. Исса поняла, что делавшая запись девчонка рассмеялась, но без веселья.

— Вот что… возможно я говорю сейчас не с тем человеком. Возможно, ко мне пришла неумеха, которая пробежала свой единственный лабиринт и ничегошеньки не понимает… Позволь кое-что тебе объяснить… Всё что тебя окружает за пределами логова — незримо, вымышлено и смертельно опасно. Точек реальности всего четыре: они состоят из короткого коридора, лифтовой шахты и пары комнат, расположенных на нижнем уровне. Я нашла путь сюда совершенно случайно. После пятого пройденного лабиринта, я сама уничтожила сферу. Заманить её в коридор было легче простого. Отчего-то круглой твари очень хочется увидеть самой, что происходит во сне. Но в тесном коридоре неуда деться, а значит между белых дверей она моя… Не такая уж эта дрянь прочная и опасная, особенно если знать откуда вылетит жало, выстрелит очередь или полыхнёт вспышка.

Голос умолк, давая Иссе осмыслить услышанное. Говорившая с ней незнакомка побеждала не раз. Она наполнила своё логово не раскуроченными частями белых сфер, а охотничьими трофеями. Она училась ненавидеть шар лабиринт за лабиринтом, умирала и возрождалась, шаг за шагом выстраивая план своей мести. Три пройденных Иссой испытания теперь казались совершенно ничтожными, по сравнению с той долгой дорогой, которую прошла хозяйка убежища.

— Я подозреваю, что общее число лабиринтов приближается к двадцати, — продолжил голос. — Но настоящих коридоров всего четыре. В каждом из них я нашла и обустроила точку реальности. Никто не имеет доступа к лифту за исключением меня… И вот, что я думаю: буквы и цифры на дверях лабиринта — очень важная штука. По крайней мере, сфера их видеть не может: только я, когда пройду лабиринт. Список из шестнадцати пройденных мной испытаний я оставила для тебя в каждом логове. Но помни, в первых трёх убежищах ты не найдёшь ничего, кроме скудных запасов, а в четвёртом тебя поджидает кошмар… Не исключено, что ты обнаружишь точки реальности не с самой первой, поэтому такое же сообщение будет ждать тебя в других тайных местах.

Голос снова умолк. Темноту маленькой комнаты озарял только светодиод из вскрытого корпуса сферы. Исса ждала продолжения рассказа. Она всё никак не могла представить себе лицо оставившей сообщение в темноте. Для чего? Для кого?..

— Должно быть, у тебя возникает вопрос, зачем я так подготовилась? — незнакомка словно прочла её мысли. — Пройдено шестнадцать зон лабиринта… я отдала за это больше, чем жизнь. Если их всего двадцать, то осталось пройти четыре последних. Но…

Она умолкла, будто пыталась собраться с мыслями, а когда вновь заговорила, то в её голосе не осталось рассудительной твёрдости.

— Я не уверена, что лабиринты закончатся на двадцатом. Возможно, моё место в аду, где пытки расписаны на целую вечность. Легко обмануться, ведь на пятом лабиринте я думала, что их всего десять, а на десятом мечтала, что их не больше пятнадцати. Но после шестнадцатого… после этих проклятых звёзд, порезов и взрывов — моя мечта рухнула… Хватит мечтать! Даже если есть выход после двадцатого, то наградой за него, скорее всего, опять будет смерть. А если выхода нет, я боюсь сломаться, сдаться, опустить руки! Тогда мне так и эдак конец… Если играть по правилам сферы, то ничего не изменится. Ты ничего не получишь, только возможность увидеть продолжение бесполезного сна… и пускай. Проживёшь без песчаных пляжей и путешествий на корабле от острова к острову, верно?

— Но мне снится автобус… — робко возразила ей Исса, хотя в пустой комнате некому было ответить. Записанный голос мог говорить только лишь за себя.

— Я не верю, что достигну конца лабиринта, если просто продолжу идти по нему. Мне нужно выйти за стены. Все четыре точки реальности, к которым есть доступ из коридора я обнаружила. Но мне кажется, что существует ещё одна — пятая. Это то место, где я просыпалась после тяжёлых ранений или смертей. Белая комната. Там есть дверь и я хочу заглянуть в неё. Но при пробуждении тело меня плохо слушается, нет сил даже встать, чудятся странные голоса. Сферы в Белой комнате никогда не бывает. В этот раз я специально подставлюсь в семнадцатом лабиринте, чтобы снова попасть на койку для восстановления. Если дверь не откроется, то найду другую лазейку сбежать! Но если я попадусь… если я попадусь, то она не простит. Если я… если ты… если мы…

Голос судорожно вздохнул и прервался. Девчонка у микрофона пыталась взять себя в руки.

— Ты можешь мне не поверить, но ты — это я! Я — потерпевшая неудачу, я — попавшаяся в Белой комнате, я — изменённая до неузнаваемости!

Что-то скрипнуло на заднем фоне. Исса прислушалась: отвернувшись от микрофона, девочка из прошлого плакала.

— Я знаю, что, если попадусь, она сотрёт мою память — единственное, что помогает мне не сломаться!.. Я… я так не хочу себя забывать! Больше всего на свете мне страшно, что придётся проходить лабиринт заново!.. Если ты слышишь это, значит не вышло, значит я в чём-то ошиблась, попалась, но ты не попадайся, живи!.. Она способна перевернуть всё, ради нового человека. Память — это то немногое, что ты можешь забрать вместе с собой… Ты всё ещё помнишь ту песенку, которая крутится в голове? Вспомни её, вспомни! Это моя песня!

Осипший голос завёл знакомый мотив. Исса неосознанно зашевелила губами, повторяя слова, которые раньше, казалось, были известны только ей одной.

— Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко, // Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь! // От чистого истока в прекрасное далёко, // В прекрасное далёко я начинаю путь!..

Раздался щелчок. Иссе показалось, что сообщение было окончено, но треск в динамиках не прекращался. Собеседница из прошлого чуть успокоилась и снова заговорила.

— Список шифров под сферой. Там все шестнадцать частей ключа из пройденных мной испытаний. Я запомнила их, и ты запоминай… вспоминай! В каждом убежище есть клочок твоих воспоминаний. Это самое страшное и прекрасное, что я могу оставить после себя… для тебя. Вспоминай!.. Я никогда не сдамся, потому что всегда продолжаюсь.

Динамик умолк окончательно. Исса в оцепенении сидела на корточках перед стулом. Сейчас ей самой хотелось расплакаться… Неужели это она? Неужели Исса так давно скитается по лабиринтам, прожила в них целую вечность, а теперь пришлось начать всё сначала? Её собственная судьба длинной всего в несколько дней теперь выглядела только ложью, придуманной сферой. Груз прошлого так тяжело навалился на плечи, что те опустились.

Чтобы отвлечь себя, она начала поиск обещанного самой себе списка. Клочок бумаги лежал прижатым под полушарием сферы. На нём чём-то чёрным, наверное, машинным маслом, были записаны буквы и цифры: L1S, N2F, V3Z, A4C, B5R, W6K, H7P, G8T, Y9X, D10K, Q11C, J12F, M13M, S14O, R15I, S16P.

Исса хотела взять бумагу с собой, но вдруг поняла, что ни одна вещь при выходе из зоны реальности с ней навсегда не останется. Стоит умереть, или хотя бы просто заснуть, как список исчезнет. Сохраннее всего он будет в маленькой комнате возле лифта. К тому же, умирать ей нельзя. Впервые Исса по-настоящему испытала страх перед смертью. Нет, раньше она тоже боялась погибнуть: боялась до оцепенения! но теперь у Иссы была настоящая причина жить! Если она погибнет, не исключено, что сфера снова сотрёт её память. После неудавшейся попытки побега из Белой комнаты, шар не оставляет её в полуобморочном состоянии. Сфера всегда прикована к руке тонкой трубкой, чтобы контролировать эмоции спящего бегуна.

Ключи надо запомнить, хотя память могут отнять в случае неудачи. Исса взяла бумагу и начала зазубривать наизусть каждую частицу шифра. Если она не справится, если исчезнет, если в лабиринтах появится новая Исса, то логово свободных наверняка снова будет обнаружено, и тогда прошлое восстановится.

Правда ли это?.. Исса совершенно ничего не помнила из тех событий, о которых сама себе говорила на записи. Даже глубоко в подсознании не всплывало ничего похожего на побег, или на шестнадцать пройденных испытаний. Только песня вертелась на слуху. Сфера хорошо постаралась, когда её переделывала. Впрочем, это не имело сейчас никакого значения.

Иссе хотелось также как в прошлом оставить что-нибудь после себя. В этой комнате должен быть след её второго перерождения! Желание создать наследство так захватило её, что Исса начала метаться по комнате, разыскивая, чем раньше писала. Под стулом нашлись кусок выпрямленной проволоки и капелька чёрной жидкости в чашеобразной детали. Схватив их, она разостлала бумагу на полу и торопливо добавила к списку: «В первом не нужно бояться, в восьмом не нужно спешить к белой двери, в шестнадцатом цвета у звёзд поменяются». Только написав о известных ей лабиринтах, она задумалась: «Для чего служат цифры на двери?» На первый взгляд, между частями ключа было мало общего: каждая состояла из одного числа и двух букв.

С очередностью испытаний тоже не всё было понятно. Найденные части шифра выдавались ей не по порядку, хотя в прошлом она могла выстроить последовательную цепочку из лабиринтов… или первая Исса тоже находила отдельные кусочки ключа, а затем добавляла их к другим в списке? Нет… на первом испытании она думала, что лабиринтов всего лишь пять, когда дошла до пятого, поняла, что их больше, на десятом готовилась к пятнадцатому, а перед побегом считала, что испытаний не менее двадцати. Если бы прежней Иссе попадались номера больше пяти с самого момента старта на изумрудных лугах, значит, в первых испытаниях она вполне могла выяснить, что лабиринтов вовсе не пять. Номера для неё шли по порядку, а Иссе давались с нарастающим интервалом… Каким будет следующий: 20? 26? 38? 40?

— Что-то здесь не так, что-то не так… — расхаживала Исса по тёмной коморке и постукивала чистым кончиком проволоки по губам. Но ни одного интересного решения этой загадки ей не приходило на ум. Всю правду могла знать только сфера, но она ни за что не расскажет для чего служат ключи. Даже во сне Сфера ни о чём таком не говорила, хотя в своих четверостишьях определённо намекала на что-то.

Исса твёрдо решила ещё раз войти в сон вместе с Сферой, разговорить её, и, хотя бы в стихах узнать правду.

— «Твой взор не говорит о перемене», — ну да, конечно, она меня подозревала, ведь я постоянно заманивала её в коридор, чтобы там уничтожить, — начала рассуждать Исса. — «В хрустальный шар заключены мы были» — если свести это с моими словами на записи о «нереальности декораций», то это подходит… «Вдруг распахнутся солнечные двери. // Рассвет приходит к тем, кто верил в свет. // Абсурдно, до последнего. Но — верил!».. — похоже на испытание среди звёзд… Почему я так хорошо помню эти стихи? Слово в слово… помню, но не могу понять их истинное значение… не могу.

Устав бродить по комнате, Исса снова присела возле мерцающего светодиодом полушария. Интересно, сфера уже потеряла её? Ищет в лабиринте или уже твёрдо знает, где она прячется, но не может добраться?.. Может остаться в логове навсегда?

Она окинула взглядом тесные мрачные стены, заставленную фанерными ящиками комнату, стул, и ей стало понятно, что жить здесь нельзя, хотя мир лабиринта называть живым тоже можно было только с большой натяжкой.

Исса встала, вернула на место заученный список, и, не оборачиваясь, направилась к лифту. Свет из кабинки жёлтым прямоугольником продолжал освещать комнату по соседству. Вместе с собой Исса уносила не только шестнадцать ключей, что ещё неизвестно зачем пригодятся, но и твёрдое намеренье разобраться в самом лабиринте. Главное выжить. Выжить — важнее всего! Однажды она получила серьёзную рану, но память ей сохранили. Значит, только окончательная смерть заставит сферу переписать её личность. Умирать в лабиринте ни в коем случае нельзя, но как пообещать себе не погибнуть в испытаниях, полных смертельных опасностей?..

Иссе захотелось поскорее очутиться во сне. Лифт снова отвёз её в коридор, где она сразу направилась к неоткрытой после заоблачного мира двери. На прощание она оглянулась на лифт. Оставалось неясным, каким образом ей удалось проникнуть к логову номер три и что для этого нужно сделать, если захочется вернуться снова. Мысль об убийстве сферы неприятно кольнула совесть. Может быть в прошлом она легко делала это… но теперь нет.

Исса нажала на дверную ручку, но та вдруг не поддалась. Впервые вход в грёзы оказался закрытым. Она в растерянности попробовала потрясти ручку сильнее, но дверь намертво зафиксировалась в косяке, как будто сама стала монолитной частью стены.

— Как же так, мой сон! — Исса удивлённо отступила назад. — Как же я смогу вернуться туда?..

Она оглянулась, створы лифта были по-прежнему за спиной — реальность. Сон был закрыт. В одном коридоре не нашлось места для двух вселенных. Глаза Иссы защипало от слёз. Тоска об утраченных грёзах оказалась сильнее, чем она могла предположить. Будто бы Исса потеряла не только иллюзию об автобусе, а настоящую частичку себя. Она прислонилась к стене, медленно сползла по ней вниз и уткнулась лицом в ладони. Силы таяли, а когда слёзы высохли, Исса почти впала в беспамятство от навалившейся слабости. Перед тем как уснуть в запертом коридоре, она, помнится, укоряла себя за то, что чересчур много плачет, неразборчиво бормотала чужие стихи, урывками проговаривала части заученного наизусть шифра, оставленного самой для себя и неизвестно зачем.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Голос сферы моментально согнал с неё сон. Исса испуганно вскочила на ноги, заглатывая холодный воздух и шатаясь от неожиданности. Над головой раскинулось серое небо — неприветливое, затянутое дождевыми облаками. Вместо солнца, как большой слепой глаз, вниз смотрела луна. Спутник вращался, демонстрируя россыпь хорошо различимых на белёсой поверхности кратеров.

Вокруг Иссы не было никаких стен. Серебристая световая платформа повисла в сумерках непозднего вечера. Под площадкой раскинулось ещё одно небо. В нём облака плыли прямо под ноги, а луна вращалась в абсолютно противоположную сторону. Исса поняла, что в глади серебряного как ртуть озера она видит неправильное отражение. В прямоугольнике величиной около двух сотен шагов можно было рассмотреть каждый завиток плывущих грозовых туч. Стоит оступиться, и сама нырнёшь с головой в отражающее серебро — всё равно что сделать шаг в небо.

Исса была настолько удивлена неправильностью отражения, что не сразу догадалась: перед ней огромное зеркало — идеально чистое, без кривизны, застывшее прямо посреди пустоты небосвода. На противоположной стороне поджидала белая дверь. Чтобы дойти до финальной площадки, пришлось бы ступить на отражающую пластину, хотя стекло выглядело слишком хрупким и тонким.

— Новый день начался. Тебе надо пройти лабиринт, — завела обычные объяснения сфера. Она была в полном порядке — без единой вмятины или царапины, с тонкой чёрной полосой посередине. Сфера держалась на почтительном расстоянии, чуть выше головы девочки. Исса на замечала никаких оптических линз, но всегда чувствовала, когда шар пристально изучает её. Даже больше: Исса настолько привыкла к своей летающей наблюдательнице, что только по одной ниточке внимания к себе могла определить о чём думает сфера… или подозревает. Так вот, эта сфера абсолютно ничего не подозревала о том, что Исса нашла первую (вернее третью) точку реальности, не знала о её знакомстве со своим прошлым и о трофеях, спрятанных в логове… Вот почему сферы постоянно попадались на одно и то же приглашение войти в коридор: они просто не знали о происходившем с ними между дверей.

При воспоминаний о тайной комнате, Исса поёжилась. Подвигавшись, она обнаружила, что на теле не осталось ни одного пореза или ссадины. Сейчас Исса была абсолютно здорова.

Как же сфера смогла освободить её из коридора?.. Вместо ответа, шар начал проговаривать правила для следующего испытания.

— Перед тобой зеркало, Исса.

— Я заметила… — переступила с ноги на ногу девочка. Сфера её не услышала, или не пожелала услышать.

— Когда ты ступишь на зеркало, под твоими ногами вспыхнет индикатор пути. Ориентируйся по оттенку: чем ярче указание индикатора, тем вернее выбранный путь. Мелодия таймера оповестит тебя об оставшемся до разрушения поверхности времени. Если ты задержишься на одном месте — стекло треснет и разобьётся. Если ты выберешь неверный путь — стекло треснет и разобьётся. Если ты будешь слишком быстро идти — стекло треснет и разобьётся. Найди правильную дорогу, чтобы достичь белой двери. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт.

— Каким же будет «непростой лабиринт»? — попыталась передразнить её девочка, но улыбнулась только она. Платформа под туфельками начала гаснуть. Пришлось поспешно свесить ноги над серебряной гладью, пока край площадки совсем не растворился. До стекла оставалось ещё полтора метра, значит, всё-таки придётся спрыгнуть, хотя чувство осторожности подсказывало ей не доверять хрупкости озера.

— Не погибну же я на первом шагу?.. — вслух подумала Исса, и, собравшись с духом, спрыгнула вниз. Тотчас её оглушил пронзительный треск. От туфелек во все стороны метнулись ветвистые трещины. Идеальная гладь зеркала за пару мгновений разделилась на крупные куски с изломанными краями. Прямоугольник не развалился, но почему-то стал отчасти прозрачным. То, что увидела Исса под ним, заставило её оцепенеть. Под поверхностью зеркала вращались мириады осколков. Озеро накрывало собой целую бурю из острых как бритва зеркалец.

Будто балансируя на канате, девочка подогнула коленки и развела руки в стороны. Она с опаской разглядывала ураган стекла под поверхностью. Не то что лишний шаг, а одно неправильное движение могло разрушить и без того растрескавшийся лабиринт.

— Эффективная цель направлена прежде всего на результат, а не на действие! — напомнила сфера. Её голос вырвал Иссу из оцепенения. Пока она стояла на месте, трещины под ногами продолжали расти. Исса сделала шаг, хотя была абсолютно уверена, что вот сейчас стекло окончательно треснет и она полетит в хрустальную пустоту. Но зеркало выдержало.

От правой туфельки разлился круг лазурного света. Сияющие кольца расходились как от брошенного в воду камня, угасая возле краёв осколка, который она проходила.

Было необходимо перейти на другой участок стекла, пока её часть не сломалась под человеческим весом. Но как выбрать следующий?.. Исса приподняла ногу, световой таймер немедленно растворился, будто утонувшая в воде капля краски. Но стоило ей сделать следующий шаг, и круги появились опять, хотя стали гораздо бледнее: из лазурных приобрели еле видимый цвет бирюзы.

— Нет, не верно… — шепнула Исса себе. Говорить в полный голос над треснувшим зеркалом не боялась одна только сфера.

— Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать! — продекламировала она, пролетая над озером. Исса даже не попыталась отыскать смысл в этих словах. Изречения сферы часто вовсе не подходили ни к месту, ни к времени. Она выбрала направление ведущее к другому осколку и с великой осторожностью сделала следующий шаг. Цветовой круг под ногами стал пульсировать чаще, цвет приобрёл более яркий оттенок, став насыщенно голубым. Исса впервые разобрала неторопливую музыку, звучавшую из-под стекла. С каждым проведённым на прежнем месте мгновением мелодия звучала отчётливее. Вначале она лишь касалась слуха приятным мотивом, но чем дольше Исса не шла, тем тревожнее музыка накатывалась на неё — так отсчитывалось время до разрушения стекла.

— Каждый ошибается — и дурак, и умный, но в отличие от первого, умный признаёт свои ошибки, — изрекла сфера. Исса сделала ещё один шаг. Тонкие трещины снова разбежались из-под подошвы. Зеркальная поверхность скрипела, стонала как морской левиафан, но продолжала держаться. Волны синего цвета стекали из-под туфельки вниз, но не исчезали в сверкающей глубине, а сгущались, формируя какой-то объект под стеклом. Как бы Исса не приглядывалась, сквозь метель из мелких осколков невозможно было разобрать, что именно формируется в глубине.

Ей потребовалось не менее пяти минут, чтобы добраться до границ большой трещины. В выбранном направлении она не сомневалась. Цвет таймера под ногами стал тёмно-синим. Ко времени, когда удалось ступить на следующую часть стекла, мелодия громко и диссонирующее завывала. Но стоило пересечь границу осколка, музыка стала почти неслышна. Цвет под ногами Иссы из синего превратился в лёгкий золотистый оттенок, но, что самое странное, и синий цвет не исчез. Он загустел под пройденной частью стекла, собрался в шар и ринулся вверх.

Синяя сфера, подобно выпущенному из пушки ядру, разнесла тот осколок, по которому только что прошла Исса. Через получившуюся дыру с обломанными краями, вылетел гейзер зеркалец. Свистящий фонтан из осколков извергся высоко вверх, разряжая истомившуюся в заточении энергию. Звон оглушал. От испуга Исса прикрыла руками голову и пригнулась, и это было лучшее решение, потому как шар, унёсшийся в небо, вернулся. Он упал где-то в центре зеркального озера, почти выбив один из треснувших секторов, а затем отскочил прямо к Иссе. На её счастье шар угодил на пару осколков правее, полностью разгромив там островок между трещинами и исчез в небесно-серой дыре. Из-под стекла мгновенно вырвался ещё один гейзер острых зеркалец. Иссе некогда было любоваться его пугающей красотой, ведь сверху начался стеклопад. Осколки звонко стучали по поверхности озера, угрожая иссечь её тело, но, к счастью, ни один из них не попал.

Мелодия звучала слишком отчётливо. Несколько прошедших с момента выстрела синего шара секунд, Исса простояла на месте. Стекло под ней разукрасилось густой сетью трещин и грозило в любой момент проломиться.

— Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям! — громко огласила над озером сфера.

Исса выпрямилась и, не обращая внимания на свистящие рядом осколки, начала двигаться дальше. Следующая выбранная часть зеркального озера оказалась совсем небольшой по размерам, а значит времени на её прохождение отводилось немного. Музыка очень рано начала надрываться в диссонирующих нотах. Ориентируясь по золотому сиянию под ногами, Исса быстро нашла верный путь. Возле границы этой секции, волны света приобрели густой медный оттенок. Но ещё на половине пути стало видно, как под поверхностью формируется пирамида. Цветные волны проникали в фигуру, поглощались и увеличивали размер будущего снаряда. Жёлтое острее пирамиды уже нацелилось вверх.

— Ты притягиваешь к себе то, во что веришь и о чём думаешь!

Пирамида выстрелила, подняв за собой звенящую бурю. Фонтан осколков завыл, закружился, но выпущенная энергия продержалась недолго. Пирамида одним ударом протаранила сразу две части озера, а стеклянный дождь осыпался вниз, так и не зацепив Иссу.

Чем медленнее она пробиралась к двери, тем чаще поверхность зеркала покрывалось дырами и проломами. Синие сферы, зелёные цилиндры и жёлтые пирамиды восставали из бури, чтобы разбить стекло, если Исса недостаточно быстро проходила осколок. Найти верный шаг между «медленно» и «достаточно быстро» оказалось намного страшнее, чем увёртываться от летающих как снаряды фигур. Исса боялась провалиться под зеркало, ведь она не пролетит и двух метров, как её обдерёт до костей шторм зеркалец внизу. Но и позволить фигурам напитываться светом её шагов она тоже не могла допустить. Всё зеркало покрылось чёрными дырами! Из-за обстрела фигур путь пресекался, становился ненадёжнее и длиннее.

— Самое слабое место у человека — его чувства. Владеешь чувствами — владеешь собой, — мелькнула поблизости сфера. Неважно, что она имела в виду, но Исса ускорила шаг. Это было рискованной необходимостью. Продолжи она красться в том же медленном темпе и от озера не осталось бы ничего, кроме одной прямоугольной дыры.

Теперь фигуры под Иссой не всегда успевали формироваться. Пирамиды и шары не так часто ломали стекло, но ценой этому стал собственный страх, который вопил в душе при каждом треске стеклянной поверхности. Стекло не ломалось, мелодия не успевала разыграться до диссонирующих нот, но Исса не стала обманываться. Она знала, что стоит пойти ещё хоть чуть-чуть быстрее, и зеркало точно расколется.

— Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается! — с вдохновением прочла сфера.

Исса сцепила зубы от напряжения, даже не потрудившись взглянуть на неё. Всё внимание было сосредоточенно на зелёных кругах утекавшего цвета.

Совершенно неожиданно она разглядела под собой нечто новое, чего раньше не замечала. Среди цветных волн и сверкающих под поверхностью бликов ей виделось собственное отражение. Отражение это выглядело совсем не так как положено. Исса увидела саму себя, но почему-то с серебряными волосами и с болезненным выражением на лице, хотя сейчас её эмоции были скорее удивлёнными, чем страдальческими. Кажется, отражение было изранено и еле ползло.

— Говори с человеком о нём самом и он будет слушать тебя часами! — как по написанному цитировал шар.

Разглядывать себя в зеркале было бессмысленно, по крайней мере пока она проходила ненадёжный осколок. Но оказавшись на более крепком участке, Исса снова присмотрелась к своему двойнику. Отражение здесь стало другим: под синими кругами шла темноволосая девочка с раной на левом плече. Она зажимала порез правой ладонью, по руке струилась алая струйка крови, взгляд был очень злым. И снова они были очень похожи, за исключением волос и выражения лица.

Этот осколок Исса смогла пройти без происшествий. До белой двери оставалось недолго, но теперь и это было не важно. Исса буквально впилась глазами в отражение. Под ногами впервые растеклись алые, пульсирующие круги, в их тающих волнах она продолжала наблюдать за незнакомкой с тёмными волосами.

Голос сферы вырвал её из обманчивого состояния.

— Только с возрастом начинаешь понимать, что не во все закрытые двери надо стучаться, и не во все открытые заходить!

Мелодия резко смолкла, красные волны угасли. Исса в растерянности вскинула взгляд. Между ней и дверью оставалось всего несколько секций зеркального озера. Но вот из серой мглы под поверхностью появился огромный куб красного цвета. Вихрь осколков бился о его твёрдые грани, куб вырастал из глубины, занимая гораздо больше пространства, чем все остальные фигуры.

Исса спохватилась, и, не забывая контролировать шаг, заспешила к спасительной двери. Но она не успела дойти. Красный куб выстрелил вверх, уничтожив над собой слишком много поверхности озера. Зеркало со звоном ушло из-под ног. Вместе с кубом вырвалось сонмище острых обломков. Гул и свист заглушил крик повисшей на краю девочки. Разрезая ладони, Исса смогла подтянуться обратно и тут же увидела в отражении, как сверху падают острые как жало осколки. Чтобы хоть как-то укрыться, она перевернулась лицом вниз, поджала ноги и прикрыла голову. Спину пронзило ледяной болью, вокруг неистово зазвенело. Стараясь вздохнуть, Исса разглядела в зеркале под собой, как огромный красный куб возвращался.

Он падал прямо на неё с бледного диска луны. Отражение куба украсилось каплями крови. Превозмогая боль, Исса сделала последний рывок к спасительной двери. Зеркало у неё под ногами немедленно лопнуло, но несколько шагов до площадки она всё же успела пройти. Куб рухнул, последние куски озера исчезли в неистовом всполохе бури, зеркальца поднялись разом по всему прямоугольнику, затанцевали, засверкали мириадами острых убийц, но вдруг, как по команде, замерли в воздухе. Прошло мгновение-другое, стекло с печальным звоном осыпалось. Зеркального озера больше не стало, в мрачном небе осталась только площадка, белая дверь и лежащая перед ней Исса.

Было больно дышать, тело резало при каждой попытке двинуться. Боль отдавалась в плечах, в левой руке, в боку, в затылке и в пояснице. Она с трудом поднялась на колени, чувствуя, что в спине застряли осколки стекла. Но девочка заставила себя взглянуть на табличку двери, чтобы прочесть проступившие буквы и цифры: U17N.

— Исса, ты видела номер? — подплыла сзади сфера.

— Да… — скривилась от боли она.

— Какой это номер?

— Ю, Семнадцать, Эн…

Позади вспыхнул свет: сфера сканировала её, чтобы оценить полученные повреждения.

— Колото-резанные раны латеральной, ромбовидной, подостной и трапециевидной мышц. Повреждение рёбер, возможны повреждения внутренних органов. В теле обнаружены инородные предметы.

— Помоги мне… — попросила девочка. Сфера не ответила ей, словно бы размышляя.

— Ты умрёшь Исса. Спокойной ночи, — наконец решил шар. Что-то щёлкнуло позади. Исса ощутила её приближение.

— Нет! — вздрогнула она, понимая, что вместе со смертью пропадут и воспоминания. — Я прошла лабиринт, помоги мне!

Сфера остановилась с выпущенной из днища иглой.

— Я же видела номер, прошла через зеркало, одолела твой лабиринт, так помоги мне, не убивай!

Секунды замерли в кромешной тишине. Исса прижалась лбом к холодной платформе, тщетно продолжая шептать:

— Не убивай, не убивай, не убивай…

Сфера ещё раз окинула её сканирующим светом, после чего один из осколков в спине шевельнулся. Исса завыла от боли, но, сцепив зубы, стерпела. Она почувствовала, как по бокам потекли горячие струйки крови. Осколок медленно вышел из спины и со звоном упал на платформу. Следом за ним задвигалось сразу несколько следующих. Исса сжала кулаки, всхлипнув, задержала дыхание, пот градом катился с лица. Внезапно, особенно острая боль пронзила её изнутри. Исса не удержалась от крика, сразу захлебнувшегося в кровавом кашле. Позади вспыхнул свет.

— Ухудшение состояния. Открылось внутреннее кровотечение. Ты умрёшь, Исса. Спокойной ночи.

Снова щёлкнула выпущенная игла.

— Постой! Не надо… — она упала животом на платформу, поползла прочь от шара, чувствуя, как горло и нос заполняются кровью. Сфера преследовала её, стараясь лучше прицелиться иглой в спину. Взгляд Иссы мог видеть только нижнюю часть белой двери, до которой осталось так мало пройти, но никак не добраться!

— Не надо, не убивай!

За выходом из лабиринта осталось продолжение её сна, точка реальности, память. Ничего больше не будет: со смертью придёт и забвение. Вовсе не жизни, повторяющейся снова и снова, было жаль Иссе, а воспоминаний. Лабиринт перестроится, извернётся, начнёт круг сначала… а она будет другой. Она всё забудет!

Дверь открылась, через порог выступили стройные ноги в белых туфельках, и тут же воздух над Иссой разорвало злое шипение. Глухие удары отбросили сферу прочь. Исса слышала, как шар стукнулся о платформу, затем опять взмыл, ответил короткой очередью, а ноги в туфельках зачастили назад, к ним ссыпалась кучка дымящихся гильз. Ответное шипение захлебнулось, сфера тяжело рухнула на площадку. Грудной клеткой Исса почувствовала вибрацию от того, как шар покатился, после чего всё немедленно стихло.

Белые туфельки остановились возле лица. Исса хорошо разглядела, что их носки сбиты, задники стоптаны, а подошвы испачканы.

— Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время… Но ты пойдёшь вместе со мной. Поднимайся, раз доползла до порога.

— Я не могу… — прошептала Исса, чувствуя, что если пошевелится, то боль добьёт её окончательно.

— Никаких отговорок, подруга!

Чужие руки подхватили её, от движения в раненую спину будто вонзили ножи. Кажется, она закричала — Исса точно не помнила, потому как почти сразу потеряла сознание. Она никого и ничего не успела рассмотреть, кроме шагающих туфелек и открывшейся перед ней двери.

Самое главное в пробуждении то, что с ним любой кошмар завершается. Но когда ты просыпаешься в новом сне, трудно сказать, закончился ли кошмар по-настоящему или только начинается следующий.

Вот как думала Исса, глядя на полупрозрачные города, проплывающие над головой. Стеклянные башни и далёкие, будто прочерченные по линейке белые улицы раскинулись за облаками. Исса видела города так, как будто летела над ними, но нет — города не могли быть реальностью. Сотканные из небесной лазури и света, дома и кварталы лишь проступали в заоблачной дали; башни, площади и дворцы проносились гораздо быстрее, чем ехал автобус.

Исса лежала на его согретой солнечными лучами крыше, между ней и небесным видением кружились искорки яркой пыльцы. Рядом сидела другая, темноволосая девочка. Поджав ноги, новая знакомая разбирала своё необычное оружие со спаренными стволами, радужным диском по центру и двумя выдвижными обоймами. Кажется, она была левша. Во всяком случае, после пробуждения Иссы, спасительница больше пользовалась левой рукой, защёлкивая и заряжая детали в своей смертоносной машинке.

— Значит, это и есть твой сон? — спросила она, не отрываясь от дела. — Очень миленько.

Исса привстала на локте, чтобы её лучше видеть. Ярко-красный автобус ехал через поля зелёной травы — такой густой и высокой, что колёсам приходилось подминать стебли. Трава мягко шелестела по железным бортам, от цветов поднимались облака светящейся жёлтой пыльцы.

— А твой сон другой? — спросила Исса у девочки.

— Да… Хотя знаешь, я привыкла называть это снами, но сейчас думаю по-другому. Это вовсе не сон.

— «Сейчас» — это когда?

— «Сейчас» — это когда я начала проходить лабиринты не чтобы увидеть номер на двери, а чтобы вылечиться или не чувствовать голода или слабости.

Последняя деталь в оружии щёлкнула, девочка сосредоточила взгляд голубых глаз на собеседнице. Исса была похожа с ней как родная сестра, только вот глаза у них были разного цвета. Волосы новой девочки заплетались в чёрную косу, рот обладал более пухлыми губами, на лоб выпала длинная прядка, а на носу рассыпалась еле заметная стайка веснушек.

— Сама подумай, — продолжала она, — можно ли взять в обычный сон постороннего человека, а после пробуждения помнить все происходившие в нём детали до мелочей, как будто бы сам сон был настоящей реальностью? Можно ли во сне ощущать прикосновения и запахи, а когда просыпаешься, чувствовать себя обновлённой?

— А как ты догадалась, что можно взять в сон… в этот мир человека? — Исса спрашивала осторожно, опасаясь, что знакомая догадается о посещении Сферы белого маяка.

— Не знаю. Попробовала и получилось, — пожала плечами девчонка. — Что ещё оставалось мне делать? Ты от ран умирала, а меня сон не раз спасал.

— Я тоже исцеляюсь, когда засыпаю, — согласилась с ней Исса. — Мы так похожи с тобой… даже имена почти не отличаются: Минс и Исса.

— И оказались мы с тобой в одной лодке, — вполголоса буркнула девочка, припомнив что-то своё. Прикусив губу, она замолчала. Как и на Иссе, на Минс была свежая одежда и целые туфельки. Да и сама Исса не чувствовала ни голода, ни жажды, хотя не помнила, чтобы пила или ела. Но что самое главное — она была совершенно здорова, без единой царапины от осколков.

— Интересно совсем не то, что мы вместе смогли войти в этот сон, — наконец вернулась Минс к разговору. — А откуда мы вообще знаем, что такое сны, автобусы, города; почему мы умеем читать, знаем песни, стихи, если ничего не помним из своей прошлой жизни? Ты первый человек, которого я увидела в лабиринте. А может быть мы оторваны от людей не напрасно? Лабиринт — не наш дом. Есть что-то ещё, что-то за его гранью. Выход должен быть, он приведёт нас из грёз в настоящие… что ты помнишь о своём пробуждении? Самом первом, когда ещё ничего не видела и не знала.

— Луга… — ответила Исса. — Белые цветы и платформы. Я совсем не боялась, мне было даже весело их проходить.

— Первый лабиринт, — поняла Минс. — Я тоже с него начинала… а затем прошла все, — её лицо скривилось в усмешке. — До семнадцатого. Тогда и решила, что с меня хватит, довольно! Взяла судьбу в свои руки. Только не всё предусмотрела.

— Значит, ты… — начала было Исса, стараясь подобрать правильные слова.

— Я была раньше тебя. Признаюсь, я подумала, что если попадусь сфере снова, то стану такой же как ты: ничего не помнящей, не знающей, что мне сотрут память и снова выкинут в лабиринт. Но я не попалась, а она сделала себе нового подопытного кролика для прохождения испытаний. Как глупо!

Минс с досадой ударила кулаком по громыхнувшей крыше автобуса. Голубые глаза отвлеклись на поле, она смотрела на проплывающее высокотравье.

— Сообщения были оставлены не для меня… — поняла Исса. — Ты оставляла их для себя, если забудешь.

— А, так ты всё-таки нашла мои логова! — по лицу Минс проскользнула ухмылка. — Не зря я старалась!

— Случайно. Одно. Третье…

— Вот блин… я же разревелась там, словно дура, когда записывала сообщение! — всплеснула руками сестра.

— Я тоже часто не могу удержать слёз, — робко улыбнулась ей Исса. — Плачу и плачу. Наверное, это глупо?

— Идиотизм. С чего это ты взяла, что я часто плачу? — моментально стала серьёзней Минс. Исса не знала, как ей ответить, и стушевалась.

— Ладно… — смягчилась Минс. — В конце концов ты тоже прошла не меньше семнадцати лабиринтов и тебе известно каково в них приходиться. Но не важничай, я прошла их штук сорок!

— Значит, их сорок?! — удивлённо выдохнула Исса и округлила глаза. Минс кивнула, как о самом себе разумеющимся, попутно отбросив прядку с лица.

— Думаю, настала пора тебе узнать о моей заморочке. Если ты слышала сообщение из третьего логова, значит знаешь, что я собиралась сбежать. Так вот, у меня получилось. Я смогла встать в Белой комнате и открыть дверь… Завыли сирены, свет покраснел, а сверху заныл какой-то гадостный звук, похожий на электрический гул. Ничего не оставалось, кроме как выйти за порог, но за дверью в Белой комнате темнота, как бывает во сне.

Минс подняла глаза к небу, по которому в это время как раз проплывали завитки призрачной эстакады. По петлям нереальных дорог мчались маленькие, сверкающие словно жуки автомобили. Может сказочный город сам был частью небес, или автобус Иссы ехал по небу? В любом случае, они чувствовали себя перевёрнуто.

— Ну как бы и вот… — хмыкнула Минс. — Я не уснула, но точно видела какие-то глюки… будто бы выпала в космос, наполненный молниями и дикими живыми пятнами. Это был точно не выход из лабиринта. Кажется, в этом хаосе я наглухо вырубилась: просто невозможно было смотреть на разноцветные вспышки! А когда очнулась, попала опять в лабиринт. Только сферы со мной уже не было — той белой, которая все мозги выдолбит своими нравоучениями. Зато чёрные появились. Эти-то твари иногда поджидают тебя в лабиринте, чтобы прикончить. Только чудом я заново прошла испытание, где узнала ещё одну неприятную новость: номера на табличках больше не появляются. Прятаться в логове вечно нельзя: ты ослабеешь, а стоит сомкнуть глаза и снова окажешься в лабиринте. Чтобы выжить, мне приходилось уходить в мир, который мы с тобой зовём «сном». Только там силы опять восстанавливаются… И так моя жизнь побежала по кругу: уснуть, проснуться, пройти лабиринт, увидеть сон и проснуться опять в лабиринте. В свои логова я почти не возвращалась, только чтобы забрать патроны. У белой сферы боезапас очень маленький: всего две кассеты на десять зарядов. Чтобы убить безоружного человека — этого вполне достаточно, но не чтобы сражаться… Чёрные сферы гораздо сильнее и добыть их практически невозможно. В лабиринтах, знаешь ли, не до того… Тебе очень повезло, что мы оказались на одинаковом испытании, иначе бы белая гадина тебя «укусила». Жаль патронов с неё снять не удалось, мои-то почти на исходе.

Покончив с рассказом, Минс выдохнула. Исса неуютно сжимала пальцы под её взглядом, чувствуя себя обманувшей надежды воспитанницей. По логике, так её вообще не должно было существовать. К тому же, Минс принимала Иссу за гораздо более опытного бегуна, прошедшего никак не меньше семнадцати лабиринтов.

— Ну, а теперь, ты мне скажи, — прищурилась Минс. — Ты видишь шифры?..

— Да… — робко ответила Исса.

— Интересно… — облизнула губы сестра. — И какой же номер был у лабиринта с тем зеркалом?

— Семнадцатый… но какая разница, если их гораздо больше, чем сорок?

— Не-а, — интригующе протянула Минс. — Их вовсе не сорок, а только двадцать — это я сосчитала точнее некуда!.. Меня мотало по всем испытаниям без разбору, часто закидывало в уже пройденные, но разновидностей лабиринтов всего только двадцать! Значит, и частей ключа должно быть двадцать, а мы знаем семнадцать из них!

Она взяла руки Иссы в свои и с неудержимой энергией заговорила.

— Послушай, с моим опытом и твоей способностью видеть шифры, мы легко соберём оставшиеся части ключа! Я помогу тебе пройти лабиринты и не убиться, а потом…

Она осеклась, не зная, что сказать дальше. Концовки у её плана не было. Где прячется тот самый выход, для которого нужен ключ — она не знала.

— Ничего! — ободряюще стиснула Минс пальцы Иссы. — Как только последняя часть ключа будет у нас, всё сразу станет понятно. То, что мы встретились с тобой посреди постоянно сменяющихся испытаний — само по себе чудо! Как говорит эта круглая дура: «Чтобы встать на путь, иногда надо сделать несколько шагов назад»! Ты мой второй шанс, ты вернёшь меня в правильную последовательность испытаний, а я постараюсь, чтобы мы обе уцелели!

Когда она говорила, в голубых глазах Минс сверкала такая уверенность, что Исса, волей-неволей, доверилась ей. Ведь они были очень похожи, несмотря на разные пути в лабиринте. Не соверши Минс свою роковую ошибку, и сфере не понадобилось бы создавать нового бегуна для испытаний, а значит и Иссы бы не было…

Небо над девочками подёрнулось алой дымкой, поле с наступлением вечера потемнело, круглые фары автобуса вспыхнули. Исса с сестрой подняли лица, наблюдая, как в полупрозрачных городах зажигаются вечерние огоньки. Озарились окна, на небоскрёбах засияли посадочными огнями площадки для вертолётов, парки и улицы украсились ниточками фонарного ожерелья, вспыхнули янтарной иллюминацией автострады, крупными алмазами блеснули торговые центры и стадионы. Огни заполнили небо, заменив электрическим светом ночные звёзды. На фиолетовом куполе пульсировала своя, далёкая жизнь, которой сёстры не могли хорошо разглядеть, но догадывались, что когда-то всё знали сами.

— Мы очень скоро вернёмся к людям, — пообещала Минс, держа Иссу за руку. — Там и выясним, почему нас заперли в лабиринте.

— А ты как думаешь, почему? — спросила Исса. Сестра смотрела на город, в её заворожённых глазах отражался свет проплывающих улиц. Наверное, такой сон Минс никогда прежде не снился.

— А зачем людям вообще может понадобиться входить в лабиринт? — негромко переспросила она. — Только чтобы найти ответы.

— Для чего? — не поняла Исса. Минс будто не услышала её. Она полностью погрузилась в сияющую магию ночных городов.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Сфера ещё не успела договорить, а Исса уже вскочила на железной платформе. Она так боялась, что всё произошедшее с ней окажется только сном! Но стоило встать, как на глаза тут же попалась крадущаяся к сфере Минс. Сестра остерегающе шикнула, чтобы Исса вела себя тише, а затем мягко оттянула на прикреплённом к руке оружии затвор. Исса несколько секунд ошарашенно смотрела на развернувшуюся охоту, а затем вышла из ступора.

— Нет, нет, нет! Не надо! — подскочила она. Сфера почувствовала что-то неладное и мигом взлетела.

— Злость — самая бесполезная из всех эмоций. Разрушает мозг и вредит сердцу! — донеслось с высока.

— Дура, я могла её подстрелить! — Минс раздосадовано оттолкнула от себя подбежавшую Иссу. В такт её словам пророкотали отдалённые раскаты грома. Над головой клубились подсвеченные грозой тучи. Исса тяжело дышала, не зная, как ответить на грубость. Захотелось заплакать, но она стиснула зубы и заставила себя успокоиться. Заметив, как побелело лицо сестры, Минс снисходительно выдохнула.

— Мне нужны патроны, глупышка. Да и не только патроны! Сферы начинены кучей всего полезного. А белых — ты сама знаешь, я не видела много дней. Если конечно можно считать прохождение одного лабиринта за прожитый день… Всё равно от этого шара не может быть толку! Только прикончит тебя, если что-то пойдёт не так.

— Нет, она не плохая! — с жаром заверила Исса. — Однажды она мне помогла: в заоблачном испытании толкнула звезду, чтобы я смогла долететь до платформы!

Сказанное ей вызвало недоверчивый взгляд у сестры. Она нахмурилась, привычным движением откинув прядку с лица.

— Ты видела, как она сделала это?

Исса задохнулась, пытаясь найти убедительные слова. Только вот врать ей совсем не хотелось.

— Нет, не видела… — честно призналась она, но тут же торопливо добавила — Но уверенна в этом! Сфера к нам не так безразлична, как может сперва показаться. В ней тоже есть что-то живое!

— Мне она никогда не помогала! — ткнула пальцем в сторону сферы сестра. — Она робот с ядовитым шипом, автоматом и вспышкой. А если ты попытаешься к ней прикоснуться, будь уверенна, что твоя подружка воспользуется всем своим арсеналом, чтобы не попасть к тебе в руки.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, Минс, не трогай её! — Исса сложила руки в мольбе, не зная, чем ещё её убедить. Рассказывать о том, что случилось возле белого маяка — она не решалась. В глазах Минс было чересчур много ненависти к так долго изводившему её шару.

— Агрессивность, как и любая сильная эмоция, мешает действовать разумно. От злости глупеешь… — донеслось сверху.

— Дай ей хотя бы рассказать правила, ведь без них не пройти! — уговаривала сестру Исса. Минс поджала губы в тонкую линию. Ей явно не нравилось заступничество ради бездушного шара.

— Ты прошла семнадцать лабиринтов подряд и до сих пор не разобралась как здесь всё устроено? Я думала меня будут переделывать поумнее… Твоя круглая подружка засунула нас в самое неудачное испытание, только взгляни!

Исса обернулась назад. Стальная платформа висела в воздухе без всякой опоры, а внизу расстилалось тёмное поле из острых как бритва кристаллов. Посреди него на приличном расстоянии друг от друга громоздились колонны, сложенные из пирамид, брусков, кубов, конусов, шаров и цилиндров. Все они были составлены из элементов различного цвета и выглядели очень шатко. Едва ли можно было назвать надёжной опору, где шар стоял на вершине пирамиды, а та, наклонившись, балансировала поверх цилиндра. Но ни одна из башен не спешила разваливаться, будто их удерживало что-то ещё, кроме шаткого равновесия.

Тревожных оттенков пейзажу добавляли и низко стелившиеся облака. Среди туч вспыхивали и замирали разноцветные молнии. Разряды освещали небо множеством самых различных цветов: то бледно-зелёным, то призрачно-голубым, то золотисто-янтарным.

— Что это? — спросила Исса.

— Маятник, — сестра уделяла гораздо больше внимания колоннам, чем небу. Она примерялась к самой ближней из них. — Хуже испытания на двоих не придумаешь. Впрочем, ни один из лабиринтов не предназначен для двух бегунов.

— Когда ты окажешься на первой колонне, начнётся движение, — подплыла сфера. — Тебе необходимо найти верный баланс для самой верхней фигуры, пока её цвет не станет насыщенным. Когда колонна окажется в максимально устойчивом положении, она начнёт рост за счёт новых фигур. Внимательно следи за звуком грома и цветом молний — это подскажет, когда ждать удара грозы. Ты справишься, Исса. Это очень простой лабиринт.

— Круглая сволочь, у тебя все лабиринты простые, да только сдохнуть в них очень просто! — крикнула в ответ Минс. Развернувшись к сестре, она выставила перед её лицом указательный палец и резко заговорила.

— Слушай меня, эта тварь тебе и половины всего не расскажет! Цвет фигур меняется от дождя, кристаллы растут, чтобы подняться выше, нам нужно как можно дольше удерживать правильный баланс на верхней фигуре. Но самое главное — маятник. Он бьёт по вершине такого же цвета, каким вспыхнет гроза. Ни в коем случае нельзя оставаться на одноцветной с разрядом фигуре. Это очень непростой лабиринт и здесь можно погибнуть в два счёта, особенно перепрыгивая по колоннам вдвоём! Держись за мной, не отставай и делай всё в точности как я велю. Ты всё поняла?

Она схватила Иссу за руку, заставив взглянуть себе в глаза.

— Поняла?

— Да…

— Точно всё поняла? Не слышу!

— Да!

— Вот и славно, тогда пошли прыгать. Если откажешься проходить лабиринт, твоя «добрая» сфера выстрелит не задумываясь. Не позволяй ей прикончить себя: мы должны выжить вместе! Прикрой мою спину, а я помогу тебе не попасться под маятник!

— Новый день начался. Исса, тебе надо пройти лабиринт! — требовательно отчеканила сфера.

— Идём! — воскликнула Минс, и сразу прыгнула на первую от платформы колонну. Исса последовала за ней, после прыжка оказавшись на том же кубе красного цвета. До сих пор стоявшая ровно колонна подалась вперёд, наклонилась. Минс только и успела, что крикнуть.

— Назад!

Исса слишком резко отпрянула, из-за чего оступилась, и только рука сестры помогла ей удержаться. Колонна закачалась, словно раздумывая: начать падать или остаться стоять? А затем медленно уравновесилась. Куб начал терять свой оттенок, будто из него выпили соки. Из красного он побледнел до нежно-розового.

— Зар-раза! — выругалась сестра. — Все ближайшие колонны будут повыше нашей. Нам нужен баланс!.. Давай потихоньку найдём его, уравновесим вершину и постараемся, чтобы наша опора хоть чуть-чуть подросла!

Продолжая держаться за руку Минс, Исса следовала её указаниям.

— Немного влево, вот так… Теперь наклони корпус вперёд, а я смещусь вправо… Не спеши, время есть!

Гром над колоннами зазвучал чаще. Фиолетовые всполохи озаряли тучи с частотой биения пульса. Грозовые облака приобрели тёмно-синий оттенок. Наконец, по колоннам застучал частый дождь, что сделал поверхность фигур очень скользкой. Удержать равновесие стало гораздо сложнее.

— Он цветной! — поразилась Исса, увидев радужные струйки воды, стекающие по руке. Дождь как упавшая на влажную бумагу краска расплылся пятнами и изменил цвет куба с красного на фиолетовый.

— Не отвлекайся, сосредоточься! — крикнула Минс. Им удалось восстановить равновесие, колонна содрогнулась, резко подняв высоту. После короткой вспышки, в её конструкции появились новые элементы. Между зелёными цилиндрами и синими шарами возникали сиреневые прямоугольники, жёлтые конусы и другие часто повторяющиеся фигуры. Колонна очень быстро переросла все соседние. В этот самый момент у Иссы появилась догадка, как именно они собираются перебираться на новую башню.

— Только не говори, что хочешь её уронить!

— Как же иначе? — Минс в беспокойстве оглядела горбатые тучи. — Фиолетовые молнии, значит маятник может ударить точно по нам. Переберёмся вон на ту, зелёную!

Она кивнула в сторону такой далёкой, как показалось Иссе, колонны, что сердце упало в груди. Сёстры ещё несколько секунд удерживали равновесие, пока их опора значительно не подросла. Шипение дождя по серым кристаллам усилилось вместе с частотой грома.

— По моей команде наклонишься вперёд и вправо! — отдала распоряжение Минс. — Мы должны уронить колонну рядом со следующей башней, но не задеть её. Иначе…

Она осеклась. С тревогой наблюдавшие за тучами глаза Минс округлились.

— Маятник!!! — толкнула она сестру от себя. — Вперёд и вправо, давай-давай!

Башня угрожающе накренилась вперёд. Серые кристаллы на дне выросли и потянулись навстречу. Башня падала, вытягиваясь по длине, но перед падением Исса успела увидеть, как тучи прочертила особенно яркая молния. Энергетический разряд застыл в облаках, после чего ринулся вниз отпущенной за один конец цепью. Следом вынырнул белый шар маятника. С треском и искрами он пронёсся над столбами колонн, прочертил по широкой дуге то место, где недавно стояла кренящаяся башня девочек, и больше Исса ничего не успела увидеть, так как с головокружительной скоростью падала в стеклянный лес.

Вначале казалось, что они промахнутся, что Минс рассчитала высоту колонны неверно, но падающая опора пролетала достаточно близко от соседней башни, чтобы по пути они обе спрыгнули на неё. Фигуры старой колонны посыпались дальше, с чудовищным звоном стекла разрушая лес серых кристаллов внизу. Зелёная пирамида, что была вершинной их новой опоры, тяжело накренилась, принимая на своё основание сразу двух бегунов, но устояла на подпиравшем её синем шаре.

— Вставай, беги на тот угол! — потребовала Минс, когда сама вскочила на ноги. — Надо выровнять верхнюю фигуру. Разве ты не видишь, что вокруг происходит?!

Исса поднялась, перебежала на порученный ей край пирамиды и наскоро огляделась. Маятник разрушил ещё несколько башен с фиолетовыми вершинами. Шары и кубы разлетались по сторонам, задели другие колонны, и те, потеряв хрупкое равновесие, тоже обрушились в стеклянный лес. Совершив несколько заходов на сверкающей молнии, шар взорвался праздничным фейерверком. Грянул гром, от его рокочущего рыка колонна под ногами Иссы содрогнулась.

— Если не можете сказать правду — промолчите, но откажитесь от привычки лгать! — изрекла подлетевшая к ним под дождём сфера. Радужные струи омывали её металлический корпус, сделав цвет сферы ярким и сложным, будто растёкшаяся по воде капля масла.

— Клювом не щёлкай, не слушай её! — крикнула Минс. — Опусти свой край вершины и наклонись немного вперёд!

Подошвы туфелек Иссы разъезжались на мокром основании пирамиды, но она всё-таки смогла выпрямиться и помочь Минс уравновесить посветлевшую до салатового фигуру. Пирамида качнулась, начала сверкать ярче, а получившая стабильность башня поползла вверх.

— Много не надо! — воскликнула Минс. — Следи за цветом и молниями!

От радужного дождя зелёная пирамида начала приобретать синий оттенок, а молнии на грозовом небе вспыхнули жёлтым.

— Маятник по нам не ударит, если только не прыгнем на жёлтую! А мы идём вон туда! — пояснила Минс, указывая рукой куда-то вперёд. Она ткнула в сторону колонны с оранжевым бруском на вершине. Тот опасно и неестественно шатался на небольшом конусе.

Высота их растущей колонны, наконец, показалась Минс подходящей. Она нарочно надавила на переднюю грань, подсказывая Иссе направить их падение вперёд. Колонна начала заваливаться чуть раньше, чем с неба слетел сокрушающий маятник. Пока девочки перепрыгивали на оранжевый брус, электрический шар снёс несколько жёлтых вершин, прогудел рядом с Иссой и Минс, обдав их порывом разряженного воздуха, и взорвался далеко в стороне. Отлетевшие от его удара фигуры, снова устроили хруст и перезвон в стеклянном лесу.

Исса выпрямилась на новой вершине, сама не веря, что уже дважды падала с большой высоты, но до сих пор не умерла. В этом была заслуга балансирующей на другом конце бруса девочки. Брусок шатался, никак не желал выровняться под ногами, а когда он наконец успокоился, то начал наливаться ярко-апельсиновым цветом.

— Сколько раз ты проходила колонны и маятник? — успела задать вопрос Исса, пока они стояли на месте.

— Трижды, — с широко расставленными руками ответила Минс. — Лабиринты не выбирают: просыпаешься в каком выпало. И угадать, достигнешь ли на этот раз двери — нельзя. Только когда начинаешь побеждать лабиринты без сферы, чувствуешь, что научилась чему-то по-настоящему стоящему среди снов и иллюзий. Когда я в первый раз проходила свои лабиринты, они казались игрой. Только испытания в одиночку расставили всё по местам.

— Ты молодец. Даже не зная всех правил, смогла всё понять! — улыбнулась ей Исса через стекавшую по лицу воду. — Ты настоящий боец, за тебя можно держаться!

— Ну да, главное не потерять равновесие… — ухмыльнулась Минс, балансируя на бруске. — В первый раз я чуть не убилась, когда маятник выскочил из облаков. Нельзя быть готовой абсолютно ко всем неожиданностям. Зато, если ты уж что-то узнала, это остаётся с тобой как инстинкт. Главное — учиться быстро, пока не скинули в пропасть!

— Наибольший вред нам приносят не ошибки — чужие или даже свои собственные, — а наша реакция на них! — сфера прочла это так, будто невероятно уместно вставила слово в чужой разговор. Минс плюнула в её сторону попавшей в рот разноцветной водой.

Из-за дождя оранжевый брусок покрылся голубой россыпью пятен, впрочем, оставался достаточно яркого цвета, чтобы башня росла. Но из-за постоянно смещающейся вершины, опора делала это чересчур медленно. Исса не знала, насколько это было плохо сейчас, ведь путь выбирала сестра, ориентируясь по оттенку молний и цвету соседних колонн. Небольшая задержка на месте позволила ей спросить Минс ещё кое о чём.

— А какой был самый опасный лабиринт, который ты проходила до этого?

— Соты конечно! — воскликнула она. — Ты помнишь шестой? Проскочить через эту адскую сетку, пока тебя не раскромсали затворки — страшное дело!.. Я еле справилась с подбором цветов, рассчитывая одну шестую по граням. А как прошла соты ты?

Исса закусила губу. Она не помнила, и не могла помнить шестой лабиринт, потому что никогда его не проходила. Минс верила, что сестра прошла все семнадцать испытаний в строгом порядке, по очереди, но это было не так. Иссе выпали только первый, восьмой, шестнадцатый и семнадцатый лабиринты.

Исса не могла признаться себе, зачем ей понадобилась эта маленькая, неуклюжая ложь, но с губ само собой сорвалось:

— Повезло!.. Мне просто повезло в сотах, я тоже рассчитала цвета!

— Угу… — кивнула Минс, ни капельки не удивившись. — Раз ты так говоришь, значит верно… Хотя цветовой таймер работал там совсем по-другому.

По нутру Иссы пробежал холодок, будто бы её уличили. Но вскоре снова пришлось ронять колонну, уклоняться от рвущегося с неба маятника, и неприятного продолжения разговора удалось избежать.

Белый шар с треском пронёсся в том месте, где должны были стоять две девчонки, но Исса и Минс смогли раньше перебраться на башню с вершиной в виде фиолетового куба. Такая фигура была более устойчива, нежели брусья и пирамиды, но, как и все остальные, обладала мокрой и скользкой поверхностью. После прыжка, Исса погасила инерцию кувырком через голову, но её потащило по скользкой стороне к самому краю. Она вскрикнула, ей совершенно не за что было ухватиться. Поток разноцветной воды уносил её за грань куба!

— Держу! — рявкнула Минс, схватив сестру за руку. Исса повисла на этой напряжённой, вытянутой руке, болтая ногами над бездной. Она впервые услышала, как трещат кристаллы, когда растут и овивают подножье колонны.

— Тому, кто не хочет изменить свою жизнь, помочь невозможно! — мелькнула сфера за радужной пеленой ливня.

— Что же твоя подружка тебя не спасает? — прошипела сквозь зубы Минс. Она вытянула её обратно на безопасную поверхность куба. Исса встала на четвереньки, пытаясь отдышаться после пережитого страха. Мокрые волосы налипли ей на лицо, ныли отшибленные колени и рёбра, но для долгой передышки времени не оставалось: куб сильно кренился, тускнел, терял цвет. Минс быстро заняла место на задравшемся углу фигуры.

— Если бы она могла, то непременно спасла бы! — преодолевая слабость в ногах, подбежала к ней Исса.

— Никаких «непременно»! Шестнадцать испытаний подряд она только и делала, что мешала мне! Бесполезно искать человеческое сострадание в безмозглом шаре: она не такая как мы!

— Нет… ты сама убедишься, что это не так!

Минс с большим подозрением на неё посмотрела, но подробностей узнать не смогла. Внизу раздался такой треск и скрежет, что башня опасно перекосилась. Обе девочки вскрикнули, пришлось резко сместиться, чтобы удержать равновесие вершины.

— Это что?! — воскликнула Исса, когда им наконец удалось подправить баланс. Куб снова обрёл свой насыщенный фиолетовый цвет, башня скачками продолжила набирать высоту.

— Нет судьбы кроме той, что мы сами творим!

— Кристаллы растут под дождём! — крикнула в ответ Минс. — До двери осталось немного. Сейчас станет совсем тяжело, приготовься!

— К чему?!

Исса глянула вниз и увидела, как внизу изгибается кристаллический лес. Стеклянные когти совсем скрыли подножье колонны и с громким треском прошили её центральные части. Острые кристаллы стремились заползти по башне к самой вершине. За плечом у Иссы раздался грохот. Оглянувшись, она застала тот самый момент, когда жёлтые разряды молний забились с частотой дробных ударов. Маятник ещё не появился, но в любой миг мог сорваться с неба. Соседняя колонна под напором растущих кристаллов не выдержала и начала падать, угрожая снести башню девочек.

— Минс, осторожно!

— Вот дрянь!.. — коротко выругалась сестра, когда увидела это. — Вершину налево! Влево!

Исса перебежала на её сторону, вес фигуры сместился на левую грань. Колонна с низким гудением завалилась туда, куда повела её Минс. Это было поспешное и очень необдуманное решение. Ближайшая вершина венчалась скользким от дождя шаром. Удержаться на нём после прыжка было практически невозможно.

Минс уронила башню прямиком на этот шар. К счастью, из-за пронзивших центр колонны кристаллов, она не рухнула сразу. Куб под ногами ещё некоторое время сползал, и этих нескольких секунд было достаточно, чтобы перебраться на вершину. Однако устоять на такой покатой поверхности было почти невозможно. В распоряжении Иссы и Минс оказался участок величиной всего в один метр. Им пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы не свалиться на пики поднявшегося внизу леса.

— Если вам тяжело, всегда напоминайте себе о том, что если вы сдадитесь — лучше не станет!

Потоки дождя окрасили зелёный шар голубым, а в бурлящем мареве грозовых туч заполыхали бирюзовые молнии. В следующий раз маятник должен был непременно ударить в колонну с круглой вершиной. Но и это было не последнее бедствие: кристаллы внизу вырастали так быстро, что путь до двери пригородили сверкающие стальным цветом заросли. Кристаллы изогнулись, будто сомкнутые чашей ладони, свободного пространства между ними оставалось всё меньше. Как бы Исса и Минс не поддерживали равновесие шара, колонна не успевала расти выше стекла, а вскоре вовсе грозила обрушиться.

А ведь лабиринт был почти преодолён: до белой двери оставалось только одно падение! Только вот дождь подпитывал силу кристаллов сильнее, помогая лесу перекрыть единственный спасительный путь.

— Нам не успеть! — Исса видела, как колонна проигрывает гонку стеклу. Центральные фигуры уже были нанизаны на шипы, конструкция стала шаткой и неустойчивой. Теперь всей набранной высоты им не хватит, чтобы добраться до выхода.

Прищуриваясь, Минс оценивала расстояние. В знании лабиринта ей не было равных, она не привыкла сдаваться, даже если абсолютно все обстоятельства повернулись против неё.

— Отойди ко мне за спину! — вдруг громко распорядилась она.

— Что ты собираешься сделать?..

— Живо!

Минс с тревогой поглядывала на небо, откуда должен был появиться следующий маятник. Её нетерпеливость передалась Иссе, и сестра поспешила встать к ней за спину. Баланс шара сместился, фигура начала заваливаться на левый бок. В это время Минс опустила вооружённую руку к вершине, прицелилась, а другую ладонь выставила перед собой, чтобы заслониться. Шипящая очередь на секунду перекрыла шум ливня. Из шара полетели осколки, от образовавшейся на нём выщерблены побежали глубокие трещины. Сквозь шипение дождя Иссе почудилось, что где-то далеко завыли сирены.

— Нам нужна передняя половина! — воскликнула Минс. — Как только она отделится — хватайся!

Исса бросила беглый взгляд на кристаллы. К тому времени стеклянный лес образовал нечто вроде тоннеля. Проход был похож на истыканную зубами глотку червя, которая с каждым мгновением затягивалась, оставляя слишком мало пространства до двери.

Раскаты грома слились в монотонный гул. И в это мгновение, подвешенный на своей сверкающей цепи маятник ринулся вниз. Он летел прямо к колонне с лазурным навершием. Шар под ногами окончательно треснул и разделился на две неравные части. Передняя его половина скользнула по стеклянному тоннелю вниз. Исса и Минс с трудом успели заскочить на полукруглые «сани». Первые удары о кристаллическую поверхность чуть не сбросили девочек с полушария. Расколотая фигура бешено мчалась по острым граням, круша небольшие шипы и тяжело ударялось о крупные выступы. Серые когти продолжали расти, то и дело выставляя перед санками опасные пики. Позади маятник ударил в остатки колонны, и она с грохотом разлетелась на части. Фигуры полетели в кристаллический лес вслед за девчонками. Некоторые кубы, брусья и конусы пронеслись прямо над головой Иссы и Минс, сломали вершины кристаллов и рухнули у них на дороге.

Минс схватила сестру за плечо, перетянув её на свою сторону. Расколотая фигура сместилась, обогнув на полном ходу препятствие в виде рухнувшего цилиндра. Сверху продолжали падать осколки разбитых кристаллов и башен, тоннель впереди сильно сузился, стеклянный лес разрастался так неудержимо, что даже хорошо разогнавшееся по нему санки могли не успеть проскочить.

Выгнутый крюком шип поднялся возле самого выхода. Он рос очень быстро, не только мешая проехать, но и угрожая полоснуть сидевших на полушарии девочек.

— Готовься! — воскликнула Минс. Исса всем телом припала к неровной поверхности санок, её руки вцепились в глубокий скол, а голова вжалась в плечи. Но всё же она успела увидеть, как, обгоняя бирюзовые сани, в стеклянный крюк врезалась белая сфера. Тонкая и ненадёжная вершина когтя сломалась, так и не сумев дотянуться до промчавшихся мимо девочек.

Последние мелкие кристаллы разлетелись в стеклянную пыль, полушарие вырвалось из когтей стеклянной чащобы. Сани пролетели по пологой дуге к стальной платформе, ударились в дверь и только тогда сумели остановиться. Хотя дверной косяк торчал без всякой поддержки, он встретил разогнавшийся осколок фигуры так прочно, будто сам был вмурован в бетонную стену. Сила удара сбросила Иссу и Минс с полушария, они кувырком покатились по жёсткой платформе. Расплатой за головокружительную езду стали ободранные локти, расшибленный в кровь колени и несколько глубоких ссадин по всему телу. Но главное, Исса и Минс были живы!

Исса уткнулась лицом в холодную сталь, часто дышала, стараясь прийти в себя после сумасшедшей езды. Когда появились силы подняться, она увидела сидящую на краю платформы Минс. Сестра с невозмутимым спокойствием на лице наблюдала за ударами далёкого маятника.

Разноцветный ливень хлестал по сером лесу, из глубины туч, на золотой молнии, падал белый энергетический шар. Кружево кристаллов с треском ломалось, но ничто уже не могло остановить рост стекла. Лес грозил поглотить даже самые высокие башни. Казалось, что серые когти дотянутся даже до неба и разорвут облака. Словно чувствуя это, небо отвечало лесу новыми раскатами грома и ударами маятника.

Только на стальной платформе не было ни дождя, ни опасности умереть от разряда или падения с высоты. Всё это осталось там, в лабиринте, в испытании, которое Исса и Минс сумели пройти.

— Мы справились! У меня чуть сердце не выпрыгнуло, но как это всё-таки было здорово! — воскликнула Исса, подбегая к сестре. — Колонны рушились, маятник сверху!.. Без тебя бы я точно погибла!.. Дождь, молнии… как здорово ты придумала расколоть шар!.. Это было… было так… весело!

Не обращая внимания на радость Иссы, Минс опустошённо наблюдала за битвой между землёй и небом. Наконец, она поднялась, молчком проверила своё оружие на левой руке. Со стороны леса к ним подлетала белая сфера.

После столкновения с когтем, на боку советчицы осталась глубокая вмятина. При полёте сферу порядочно заносило. К платформе она продвигалась неровными дугами.

— Прочти номер на двери, Исса. А я подстрелю эту подлую дрянь, пока она не наделала бед.

Минс подняла руку, пытаясь поймать на мушку плывущую зигзагами цель. Исса поражённо уставилась на сестру, а сообразив, что та задумала, бросилась к Минс и вцепилась в её оружие.

— Ты что, она же нам помогла! Разве ты не видела, как сфера сломала кристалл?!

— Да она случайно вдуплилась в него, мозгов у неё чуть! — оттолкнула Минс Иссу.

— Ты знаешь, что это не так! — не сдавалась она и не отпускала.

— Знаю?! — вскипела темноволосая девочка. — Я знаю, что в лабиринтах нельзя верить глазам! Всё что ты видишь, может быть нереальным, кроме собственной смерти! А смерть тебе организует эта круглая тварь: не зря она плетётся за нами! Это она заставляет проходить лабиринты, это она добивает нас, если мы облажались!.. Раз хочешь выжить, раз хочешь пройти, значит должна верить мне, держаться меня, учиться не на собственной шкуре, а на моём горьком опыте! И я говорю тебе: не верь сфере! Она злая, она вечно лжёт, один толк с неё — вытрясти ценное, чтобы продержаться подольше! К чему нам этот робот? Слушать советы? Я и так всё знаю о лабиринтах! Я узнала об этом сама!

— Лучший способ скрыть правду — это сказать её в шутку! — воскликнула сфера, перелетев по ошибке мимо сцепившихся девочек. Толкнув Иссу, Минс ринулась на покорёженный шар. Сферу качнуло в сторону, кажется, она была полностью дезориентирована. Только вмятина не давала слабому корпусу развалиться.

Обогнав Минс, Исса загородила дорогу, расставив перед ней руки.

— Ты не убьёшь её, она ранена! Ради нас она рискнула собой!

— Соплячка! — рявкнула Минс. — Не было для этой дуры никакого риска. Она робот, у неё много тел! Сколько не уничтожай, больно ей точно не будет!

— Это не так! Это не правда!

Не веря, Исса отчаянно затрясла головой. Со светлых волос сорвались не высохшие капли дождя.

— Так! Правда! — крикнула на неё раскрасневшаяся от злости сестра.

— Она человек!

— Не ври! Она просто втёрлась к тебе в доверие, пока ты мыкалась по лабиринту! Я знаю такое: не с кем поговорить, страшно быть совершенно одной, кажется, что никто тебе не поможет. Хватаешься за любую надежду, даже если надеяться не на что, даже если добро — только выдумка! Неужели железка дороже тебе, чем живой человек? Верь мне, Исса! Только я говорю тебе правду!

— Она тоже живой человек, я могу доказать! — Исса закричала в ответ, больше не найдя аргументов. По её щекам потекли слёзы. Тяжело дыша, Минс подозрительно пригляделась к ней. Точно такой же взгляд Исса испытала на себе, когда неловко соврала сестре о шестом лабиринте.

— Что ты хочешь мне доказать? Что за тайна? — осведомилась она.

— Мы возьмём сферу в сон и тогда ты сама всё узнаешь. Ты увидишь, что ошибалась, когда звала её дурой, тварью, безмозглым роботом и обвиняла в жестокости! — пообещала ей Исса.

Пару секунд Минс шумно сопела, недоверчиво косясь на шатавшийся шар.

— Хорошо, — неожиданно согласилась она. — Посмотрим, за что ты её так полюбила. Можешь тащить её в сон, можешь делать с ней, что захочешь. Давай, пожалей своего бедного робота, а он воткнёт тебе в пузо иглу — вот такая и будет тебе благодарность!

— Уникальность всегда идёт рука об руку с одиночеством! — хрипя повреждённым динамиком, изрекла сфера. Минс схватила Иссу за локоть, подтащив ближе к табличке.

— Теперь прочитай, что здесь написано!.. Там должен быть номер «восемнадцать»… читай!

И номер с цифрой «18» действительно был. Исса пробежалась глазами по шифру, появившемуся на табличке.

— Пи, Восемнадцать, Эйч, — вслух сказала она.

— Это точно? P18H? — встряхнула её за руку Минс.

— Да! Пи, Восемнадцать, Эйч — это точно!.. Пусти, мне же больно!

Исса вырвала своё предплечье из хватки сестры. Минс отступила, поняв, что перегнула палку.

— Ладно, прости. Я перенервничала, чтоб тебя… Сегодня мы снова чуть не погибли, а ты сама знаешь, что умирать нам нельзя. Надо пройти ещё два испытания, в которых лучше держаться на пару… Если ты хочешь взять сферу в сон, что же, валяй. Но клянусь, если вы меня ничем не удивите, то я выпотрошу эту железку в первой же точке реальности. Договорились?

— Договорились… — кивнула ей Исса. Стараясь не смотреть в недоверчивые глаза Минс, она окликнула летающую восьмерками сферу.

— Идём с нами. Ты же хочешь уйти из лабиринта!

— Когда мы слушаем об успехах и неудачах других, наши собственные проблемы представляются нам менее серьёзными! — хрюкнула сфера в ответ. Она не сдвинулась с места, если не считать прежних воздушных петель. Тогда Исса открыла дверь, начав подзывать её, будто приманивала уличного зверька.

— Идём!.. Ну же, смелее! Залетай, я тебя не обижу! Давай к нам!

Фыркнув, Минс решительно оттеснила Иссу от дверного проёма, пройдя в него первой. Сфера тоже подлетела к двери, стукнулась о косяк, но всё-таки проплыла в коридор. Шар продолжил долбиться о стены, снеся парочку пластиковых панелей из облицовки. Исса зашла самой последней, когда сестра уже ждала её возле входа в сон.

— Ну? — сказала Минс, нетерпеливо кивнув на ручку. — Нажимай. Кажется, сон будет принадлежать только той, кто первая откроет дверь. Ты всё это затеяла, так что тебе и расхлёбывать…

— А ты разве не хочешь отправиться в своё сновидение? — из вежливости предложила ей Исса. Минс только фыркнула.

— Свои сны я не покажу никому!.. Не всякий для них годится.

Исса не стала больше задерживать. Она юркнула к двери, нажала на ручку и первой вступила в объятия тьмы. За ней без промедления шагнула и Минс. А сфера… Сфера бестолково вращалась по коридору, пока, нарочно или случайно, не попала в раскрытую дверь.

— Глупо, когда у тебя есть шанс всё изменить, а ты боишься!

Серебристая лента горного серпантина извивалась рекой, но всегда вела вверх, восходящей спиралью. Автобус мягко плыл по искрящемуся в рассветном солнце асфальту. На этот раз его бока отсвечивали всеми цветами радуги. При соприкосновении с утренним светом, краски оживали и текли по металлу будто живые. Больше всего автобус напоминал сейчас диковинного зверя в полосато-пятнистой шкуре.

Сегодня он вёз сразу двух пассажирок. Девочки разместились на разных сидениях. Минс выбрала место, где должен был находиться водитель, а Исса села поближе к центру автобуса.

Старшая сестра молчала и рассматривала через ветровое стекло как уходит под колёса сверкающая дорога. Исса же наблюдала за морем. Море было спокойно — мягко-розовое, подёрнутое густой дымкой туманна. Туман над водой закручивался сказочными завитками, и время от времени из него выплывали большие лохматые звёзды. Похожие на светящиеся апельсины шары, они поднимались к спокойному небу, а затем не спеша уплывали к россыпи малых созвездий. В высоте они становились почти невидны, как и положено утренним звёздам, но лишь появившись, были чуть ли не больше автобуса. Сотни тысяч огней бесшумно стремились вверх. Дух захватывало от их величественного восхождения.

— У тебя очень странные сны, — сказала со своего места Минс. — Сомневаюсь, что смогла бы представить такое.

— Ещё недавно ты считала меня собой, — напомнила Исса. Минс только ухмыльнулась в ответ, глядя на собственное отражение в стекле.

— Странно, что твоя круглая подруга не с нами. Мы ведь вместе должны были войти в эту дверь… Или она не зашла? Испугалась.

— Чего ей бояться? Мне кажется, что в этом месте бояться совершенно не стоит! Здесь зла не случается. Это место…

Исса ненадолго умолкла, глядя как парят золотые шары. Автобус будто стремился за ними к горной вершине.

— Это место напоминает мечту — рай куда попадаешь после всех испытаний. Здесь отдыхает не только тело, но и живущее внутри нас настоящее. В нём отражается всё, что ты знала, что испытывала, что пережила. Чувства, пережитые в лабиринте, обретают во сне иной смысл. Желания превращаются в образы, которые, конечно же, не реальны, но ими можно любоваться со стороны, не прикасаясь. Это неизмеримо лучше, чем мир шипов и осколков, которые мы вынуждены проходить в испытаниях. И конечно же лучше правил, установленных лабиринтом. В мечте мы свободны.

— Твоя мечта похожа на сон, — Минс прижалась лбом к прохладной поверхности лобового стекла будто устала от её рассуждений. — Но мечты кончаются там, где начинается жизнь, где мы просыпаемся и снова оказываемся в лабиринте. Мир осколков стал мне гораздо ближе, потому что я хорошо в нём разбираюсь. Сны теперь кажутся сладким обманом, необходимым отдыхом тела — не больше. Столь сказочных снов как у тебя я давно не видала: наивные сны стали мне неизвестны. Наверное, я просто выросла и мне это больше не нужно.

— Глупо считать, что ты не достойна своей же мечты, — улыбнулась ей Исса. — Неужели разгадывать правила лабиринта и пытаться выжить в нём гораздо важнее?.. Что же сниться тогда человеку, привыкшему бороться за жизнь?

Минс ничего не ответила. Может быть потому, что автобус как раз въехал на искрящуюся серебряной пылью площадку на самой вершине.

Здесь стоял дом со стенами из чистого золота. От центрального корпуса с колоннадой раскинулись два крыла-павильона. Высокие окна были застеклены хрусталём с изумрудным отливом, а прозрачные крыши имели розовый цвет.

Под лучами раннего утра дворец выглядел миражом из тончайшей глазури. Самым примечательным в нём был гранёный купол с вертикальной щелью для телескопа. Направленная в ярко-оранжевое небо линза так и сверкала в свете спелой зари.

Автобус объехал площадку по кругу, а затем остановился напротив молочно-белых ступеней крыльца. Крыльцо это было сделано из полупрозрачного камня, на подобии кварца, и обрамлялось перилами бронзового литья.

Двери автобуса с шипением раскрылись и Минс первая выбежала на крыльцо. За ней вышла и Исса. Тотчас двигатель выключился, давая возможность услышать мелодичные звоны, которые исходили от звёзд. Но с этой успокаивающей мелодией девочки оставались недолго. Из-за хрустальных дверей раздался стук каблуков. Прозрачные створы раскрылись, и к приехавшим гостьям вышла женщина в белом платье. Как и в прошлый раз её талию охватывал чёрный пояс, а на лице застыло строгое, но приветливое выражение.

— Сфера! — воскликнула Исса. Не заметив попытки Минс её остановить, она бросилась к своей подруге. Сфера не ожидала, что Исса обнимет её, и чуть развела руки в стороны, но затем с улыбкой провела ладонью по волосам девочки.

— Н-не подходи к ней! — запинаясь, предостерегла сестру Минс. Её лицо побледнело, а в голубых глазах читалось недоверие к той, кого она сейчас видела перед собой. Перед Минс стоял человек — настоящая живая женщина, которая, без всяких сомнений, воплотилась из читавшего нравоучения шара. Минс предполагала, что такое возможно, но думала увидеть сферу в нереальном обличии призрака, как небесные города или вылетающие из тумана лохматые звёзды. Однако во сне Сфера оказалась также реальна, как и сама Минс, как и Исса, и даже более: она была разумна!..

Исса не могла представить себе, что сейчас творилось на душе у сестры. С наивной улыбкой она повернулась к Минс и поманила её рукой.

— Иди к нам! Ты увидишь, что она вовсе не злая!.. Хотя она не может говорить так, как говорим мы. Ей почему-то приходится выражаться стихами.

— Значит, она всё-таки не человек! — со злым облегчением вздохнула Минс. — Или она тебя просто обманывает: водит за нос как было всегда!

Она сделала шаг вперёд, но только для того, чтобы показать незнакомой женщине, что совсем её не боится.

— Отвечай, кто ты такая?! Это твой лабиринт? Зачем ты его создала! Зачем мы проходим все эти дурацкие испытания! Где все люди? Где выход?!

Сфера опустила чёрные как уголь глаза, продолжая нежно оглаживать Иссу по плечам и затылку. Она думала. По лицу было заметно, что подобрать подходящий ответ ей было очень непросто.

— Так значит наш мир — это всего лишь твой сон?.. — на мгновение растерялась Минс, но тут же отрицательно тряхнула тёмными волосами. — Нет, таких упорядоченных и жестоких снов не бывает! Этот мир только наполовину может быть сном! Скорее, это похоже на живодёрню, на пыточную камеру, на Колизей, где радуются виду пролитой крови! Моей крови!!!

Последние слова Минс прокричала со слезами в глазах. Исса отступила от Сферы, опасаясь, что сестра разойдётся и натворит дел.

— Успокойся! Я же говорила, здесь нет зла и нет лабиринтов. Тебя здесь никто не обидит!

Она взяла за руки Минс и прижала её ладони к себе.

— Если ты хочешь узнать ответы, нужно только немного терпения. Это не легко, я знаю. Сразу всего не поймёшь, но и Сфере не просто. Она не может говорить так, как мы. Не спрашивай почему, просто прими это как есть!

— Если мы во сне, значит она сама только снится. Это твой призрак, твоё воображение, а ты тоже ничего не знаешь о лабиринте. Во всяком случае, не больше меня! — Минс старалась выглядеть решительнее, даже вскинула подбородок. — Она не сможет нам ничего рассказать, а показывать мне свои фантазии о доброй тётушке — жестоко и глупо!

— Но это не так… То есть, не совсем так!.. Я не знаю, но не должно быть так, как ты говоришь! — растерянно захлопала глазами Исса. Сфера за её спиной негромко сказала:

— Я ничего не боюсь! Я давно перестала бояться тебя! — запальчиво, но чересчур нервно воскликнула Минс. Сфера подошла ближе. Она смотрела на неё даже с большей привязанностью, нежели на саму Иссу. Но также ей было понятно, что стоит сказать одно неверное слово, и её дружелюбие будет отвергнуто. И всё же, Сфере очень хотелось поговорить, передать Минс нечто такое, чему даже Исса не могла быть свидетельницей. Она обернулась к светловолосой девочке и многозначительно на неё посмотрела.

Черноокий взгляд Сферы поднялся к телескопу. Исса проследила за ним, а затем оглянулась на поднимающиеся из тумана лохматые звёзды.

— Можно? — затаённо спросила она. Сфера кивнула, и Исса мигом сорвалась к стеклянным дверям. Прозрачные створы услужливо разъехались перед ней, но, не войдя, Исса развернулась, чтобы снова обратиться к сестре.

— Я скоро, Минс! Мне кажется, она что-то хочет тебе рассказать. Это важно, выслушай её очень внимательно! Ты увидишь, что разговариваешь не только с призраком из моего сна. Она живой человек, иначе как бы я могла представить её, не встретив никого в лабиринте?

Минс промолчала, опять. Исса ободряюще ей улыбнулась и поспешила внутрь обсерватории. За стеклянными створами её поджидал зал украшенный медными пластинами и винтовая лестница из бирюзового мрамора. Исса взбежала вверх по ступеням к самому куполу. Этажи проносились перед глазами, сердце трепетно билось в ожидании чуда. Сильные молодые ноги несли её на обзорную площадку быстрее ветра, и здесь, под куполом обсерватории, она увидела выложенную самоцветами звёздную карту, на которой зажигались и затухали тысячи огоньков. Карта прерывалась лишь там, где был открыт продольный люк телескопа. Нацеленная в небо труба крепилась на стойке со множеством шестерней, вентилей и рычагов. Но чтобы разглядеть самую главную вещь в своём сне, Иссе не потребовалось заниматься сложной настройкой, достаточно было просто заглянуть в окуляр.

Еле сдерживая волнение, она прильнула к изогнутой навстречу трубке. Губы Иссы тронула заинтригованная улыбка. Через идеальный круг линзы она хорошо рассмотрела поднимающиеся к небу звёзды, и даже смогла различить, что ворсинки на них — это только извивающиеся язычки жидкого пламени, а золотое сияние не такое яркое, как у настоящей звезды. И там, в насыщенной глубине янтарного света, было что-то ещё — зёрнышко, напоминающие человеческий силуэт. Фигура плыла внутри звезды, выныривала вместе с ней из тумана и улетала к предрассветному небу.

Это показалось Иссе очень красивым, она потеряла счёт времени, пока наблюдала за звёздами, оберегающими людей. Большинство фигур были детскими. Детей и подростков внутри звёзд оказалось гораздо больше, чем взрослых.

— Волшебно… и странно, — только и смогла выдохнуть Исса. Она совсем не испугалась необычного зрелища, потому что была абсолютно уверена, что в её сне никогда не может случится плохого. Здесь не было зла.

Прерывистое шипение заставило оторвать взгляд от телескопа. Сердце замерло в нехорошем предчувствии. Этот звук был Иссе слишком знаком после прохождения последнего лабиринта. Она бросилась с верхней площадки, стрелой преодолела спуск с лестницы, миновала последний завиток лихим прыжком через перила, пробежала медный зал, протиснулась в еле успевшие разъехаться створы стеленных дверей и, наконец, выскочила на озарённое светом крыльцо.

Сестры нигде не было, Сферы тоже… Задыхаясь от волнения, Исса огляделась по сторонам и только тогда заметила, что по серебряному песку под автобусом растекается пятно. Она осторожно обошла машину со стороны переднего бампера, где увидела лежавшую возле левого колеса Сферу. Женщина зажимала рану в животе.

— Сфера! — воскликнула Исса, подбегая к ней ближе. — Что с тобой? Где Минс?!

Она подняла на девочку сверкающий от боли взгляд, попыталась ответить, но изо рта вместо слов стекла струйка крови. Исса побледнела от страха. Красное пятно неестественно разрасталось по всей площадке обсерватории, почти вся вершина горы потемнела.

Сфера нашла ладонь Иссы и крепко стиснула пальцы девочки в своей руке. Сглотнув, она закрыла глаза, через боль пытаясь говорить дальше.

— Не умирай!.. — срывающимся шёпотом попросила Исса. — Я этого не хотела!.. Я верила, что всё случится иначе, что вы поймёте друг друга!.. Ей просто нужен был кто-то…

Она осторожно приподняла голову Сферы. Женщина часто и хрипло дышала, но так ей стало легче, она смогла сказать дальше.

— Здесь нет смерти! Даже в лабиринтах по-настоящему не умирают! — тряслась Исса, больше не сдерживая слёз. — И ты не умрёшь, ведь ты сама лабиринт! Ты найдёшь способ воскреснуть!.. Ведь мы… ведь я. Сколько раз…

Кулаки Иссы сжались. Она возненавидела себя за то, как глупо привела Минс к себе в сон, как напрасно оставила её с Сферой одну, зря доверившись малознакомому человеку.

— Если бы я не позвала тебя, хранила наши сны в тайне, то всё было бы по-другому!..

Сфера потянулась к девочке, чтобы коснуться лица.

Исса прижала ладонь Сферы к своей щеке, и женщина снова сомкнула веки. Гора пропиталась красным оттенком до самого основания, следом за ней покраснел океан, туман над водой превратился в розовый газ. Сияние золотых звёзд стало кровавым, а ушедшие вверх огоньки заразили алыми красками небо. Из мягко-оранжевого, серебристого, хрустального и золотого — сон становился багряным. Красный цвет густо закрашивал всё, к чему прикасался, пока не достиг линии горизонта.

Исса поддерживала голову Сферы, не зная, как ей можно помочь. Внутри поселилась уверенность, что если голос лабиринта утихнет, то они больше никогда с ней не встретятся: смерть во сне станет самой настоящей из всех!

— Исса… — глаза Сферы ненадолго открылись. Невидящим взглядом она искала девочку перед собой. Цвет её радужки изумительным образом изменился с чёрного на голубой.

— Исса… поклянись, что ты не бросишь её. Что ты доведёшь её до выхода из лабиринта… Она совершенно одна… вы остались одни. Поклянитесь, что не бросите друг друга у двери…

Глаза Сферы остановились на багровеющем небе. Исса нагнулась и поцеловала её в покрытый испариной лоб.

— Я клянусь… я клянусь, что стану чище и добрее. И в беде не брошу друга никогда… Слышу голос и спешу на зов скорее. По дороге, на которой нет следа.

Тревожные сирены завыли над обсерваторией. Протяжный, гнетущий гул пошатнул гору. Вершина накренилась, красный песок заскользил искрящимся потоком вниз. На несколько мгновений Исса оказалась посреди сверкающей алым реки. Поднялась невесомая пыль, автобус поволокло задом с горы. Небо раскололось глубокими чёрными трещинами и недолетавшие звёзды тяжело ухнули в море. Сон изменился, сон рушился, и в тот самый момент, когда человеку во сне становится слишком страшно, он просыпается.

Исса открыла глаза.

Исса открыла глаза и увидела, что мир поделён на белый и голубые цвета. Голубым было небо, а белым — платформа, на которой она очнулась после гибели Сферы. Веки не жгло от слёз, а дыхание было спокойным и ровным. Всё случившееся выглядело простым сном, который исчез сразу после её пробуждения.

— Здравствуй, Исса. Уже проснулась?.. Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт… — привычные слова были сказаны самой себе. Шара больше не было рядом. Исса поднялась, понимая, что находится на старте нового испытания. Невдалеке была дверь. Две платформы повисли посреди чистого неба напротив друг друга. Световой прямоугольник, на котором она пробудилась, оказался значительно ниже того, куда ей предстояло добраться. Но между площадками не было никаких опор и препятствий, больше никто не мог подсказать, как нужно поступить дальше.

Сфера погибла. Её убила девчонка, которая слишком долго страдала в испытаниях лабиринта. Что конкретно произошло между ними и какие слова были сказаны — оставалось загадкой. Теперь Исса была совершенно одна, но хранила своё обещание данное умирающему человеку.

Выйти из лабиринта, не изменившись — нельзя. Но в какую сторону измениться — решай, как желаешь.

Стараясь задушить в себе горе, Исса подступила к краю платформы. Она надеялась, что здесь что-нибудь произойдёт, но под площадкой зияла только пустота безграничного неба. Исса ждала, тёплый день хранил безветренное молчание.

Допрыгнуть до платформы с дверью никак не получится: расстояние слишком большое. Исса измерила шагами весь световой прямоугольник вдоль и поперёк, но от этого лабиринт не активировался. Оставалось только вернуться к самому краю и ждать.

Вдруг, посреди идеально чистого неба, появилась чёрная точка. Исса приложила ладонь к бровям, пытаясь рассмотреть приближающийся к ней объект. В груди всколыхнулась надежда: Исса видела сферу! Но уже издали стало понятно, что чёрный шар был гораздо крупнее, а его центр опоясывала ярко-красная линия. Скорее всего, эта сфера должна была рассказать Иссе правила испытания… или нет?

С правой стороны появился ещё один шар, между ними стал различим третий. Все три стремительно мчались к белой платформе. Чувствуя в их намереньях что-то недоброе, Исса попятилась.

Позади застучали дробные шаги. Она только и успела, что оглянуться, как в грудь ударили вытянутые руки Минс. От этого предательского толчка Исса полетала с края платформы в бездонную пустоту.

— Только красный, диски и руки! — крикнула Минс. Немедленно по платформе грохнули звонкие выстрелы. Исса почти не расслышала голос сестры из-за своего крика, когда летела вниз головой. Неожиданно в бездне раскрылся сплошной красный диск. Исса окунулась в него, диск мгновенно подбросил её вверх с той же скоростью, с которой она падала. Над головой одно за другим развернулись красные кольца. Пролетая через гудящие обода, девочка ускорялась. За спиной Иссы со звоном распахнулись алые хрустальные крылья, а когда она взмыла выше белой платформы, то увидела Минс. Сестра на бегу уклонялась от выстрелов сразу трёх ловчих.

— Человек является прежде всего сыном своей страны, гражданином своего отечества, горячо принимающим к сердцу его интересы! — отчеканил сверкающий чёрным корпусом шар, прежде чем прицелиться в девочку. Из его полосы полыхнула красная очередь. Минс резко изменила направление бега, ответив короткой вспышкой из ручного оружия. Она не попала, но заставила ловчего совершить защитный манёвр, из-за чего он оказался гораздо ближе к Иссе, чем к Минс. Шар сразу переключился на вторую девчонку, резко крутанулся на месте и бросился догонять летящую через череду колец Иссу.

— Самые любимые и неотложные дела отступают перед опасностью, грозящей родине! — рявкнул он, выпустив длинную очередь. Пули пролетели по навесной траектории, пробили алое крыло и хрустальное оперение разлетелось кровавыми брызгами. Полёт Иссы стал крениться влево. Крылья задвигались, стараясь выровняться по центру колец, но одним кончиком всё-таки соприкоснулись с энергетическими ободами. Перья тут же расплавились. От испуга Исса постаралась сместиться правее, только тогда полностью осознав, что может управлять крыльями самостоятельно. Если она откидывала одну руку в сторону, то крылья тут же изменяли направление полёта.

Иссе удалось вернуть стабильное положение по центру колец, но тут и сами кольца закончились. Она вырвалась из тоннеля наверх, оказавшись в безоблачном небе. Больше не ускоряясь, но ещё несколько секунд паря по инерции, она заметила на разном удалений друг от друга четыре новых цветовых диска: красный, жёлтый, зелёный и синий.

Без колец крылья не сделали больше ни взмаха. Широко застыв за спиной, они помогали планировать, но чем дольше продолжался полёт, тем сильнее Иссу сносило на левую сторону. Набранной высоты могло хватить только до одного из цветовых дисков. Исса помнила указания сестры о выборе нужного цвета, но едва ли могла дотянуть до красного круга, что находился гораздо правее. Хрустальные крылья окостенели, вслед за ними тянулся розовый шлейф из перьев. Чем дальше Исса летела, тем гуще осыпалось её оперение. Крылья звенели стеклянным дождём, и в этот тонкий, пронзительный звук неожиданно ворвалось шипение очереди.

— Тот, кто не любит свою страну, ничего любить не может! — гаркнула чёрная сфера. Шар неуклонно настигал Иссу, стараясь подбить её трассирующими очередями. Она попыталась уклониться от ловчего, но крылья слишком отяжелели и пули попали в них снова. Полёт мог закончиться плохо, если бы из тоннеля красных колец не выскочила Минс. Подлетев к шару, она одним метким выстрелом сбила его. Ловчий закрутился, задымил через пробоины в корпусе, а затем с громким хлопком взорвался на части.

Уже совсем падая, Исса всё-таки дотянулась ногами до зелёного круга. Её моментально подбросило вверх. Зелёные кольца развернулись над девочкой, за спиной снова широко расправились крылья, но на этот раз изумрудного цвета.

— Не туда! — раздался позади удаляющийся голос сестры. Минс ещё что-то кричала, но уши Иссы заложило от ветра. Она летела через тоннель, с каждой пройденной секцией набирая скорость и высоту. Чтобы вписаться в новые повороты, ей приходилось постоянно двигать руками, направлять крылья и стараться не задеть раскалённые обода.

Исса миновала зелёную цепочку колец, но впереди оказалось ещё одно, дымчатое кольцо. Центр этого обода затянуло потрескивающей энергией, отчего при подлёте волоски на голове Иссы приподнялись. Она вскрикнула, но спастись не успевала и только закрыла руками глаза. Через дымчатое кольцо пришлось пролететь, опалив крылья до основания. На выходе её заключило внутри переливавшегося зелёными пятнами пузыря. Раздувшись, тот вальяжно поплыл к цветным дискам в высь.

Именно неспешность пузыря могла всё погубить. По изумрудному тоннелю за Иссой уже выскочила вторая сфера.

— Если говорить о красоте жизни, так именно беззаветная борьба за родину есть высшее проявление прекрасной жизни!

Ловчий стрелял в пузырь, покрывая его стенки мелкими трещинами. Пока шар выдерживал, но было понятно, что до прыжковых дисков ему не дотянуть.

На зелёных крыльях за сферой выпорхнула сестра. Сжав зубы, Минс расстреляла в полёте преследователя, а затем подлетела к пузырю Иссы и сумела подхватить её как раз в тот момент, когда тот с глухим хлопком лопнул. Минс потянула сестру за собой, благо силы разгона хватило, чтобы вместе добраться до синего круга. Красный диск вновь остался для них не досягаем.

— Я же сказала тебе, только красные! — прокричала сестра.

— Я не смогла! — успела ответить ей Исса, пока они не коснулись круга. С хрустальным звоном расправились синие крылья. Тело Иссы взметнулось вверх, загудели проносящиеся мимо кольца. Рядом летела Минс. Обеих несло по изгибающейся цепочке тоннеля, сквозь просветы которого хорошо было заметно, как далеко от двери уводит неправильно выбранный путь.

— Кольца и диски, выбирай красные! По другим полетишь, в никуда и сорвёшься! На прежний курс вернуться не просто! — кричала Минс позади. — Не забывай про чёрные сферы — они боевые, патронов на тебя не пожалеют!

Минс хотела объяснить что-то ещё, но тут череда синих колец завершилась. Они вместе вырвались на пустынный простор. Никаких ориентиров тут не было, только чистый холст неба. Для Минс это стало неприятным сюрпризом. Со злым выражением на лице она направила полёт своих крыльев как можно скорее вперёд. Исса начала планировать следом, опасаясь, что в любую секунду их атакует последняя сфера.

Глядя на голубую россыпь опадающих с крыльев Минс перьев, Исса вдруг вспомнила, что случилось возле обсерватории. В душе поднялось негодование. Она догнала Минс и громко крикнула ей:

— Зачем ты это сделала?!

— Побегаешь с моё и узнаешь! — огрызнулась сестра.

— Я такая же, как и ты!

— Нет, совсем не такая! — Минс наклонилась телом вперёд, чтобы набрать скорость повыше. Она вглядывалась в пустоту, стараясь увидеть ближайший прыжковый диск. — Ты врала мне на счёт восьмого лабиринта, значит ты его не проходила! Ты любимица сфер, ты обманщица, ты слабачка! Ты и половины того не испытала, что довелось мне! Вот и придержи свой язык, когда что-то не нравится и не мешай другим лететь к выходу!

Исса задохнулась от возмущения, но спорить не стала. Направление их полёта и так было неверным, хотя к счастью не абсолютно пустым. Перед ними висело единственное чёрное кольцо с потрескивающими от электричества шипами вовнутрь.

— Куда ведут чёрные кольца?! — спросила Исса.

— Не знаю! — рявкнула в ответ сестра. Она первая ринулась в узкий просвет между игл. Крылья уже почти утратили оперение и с трудом несли на себе человеческий вес. На глазах Иссы Минс исчезла в энергетической вспышке. На мгновение показалось, что это не путь, а ловушка, но иного выбора не оставалось. Исса пролетела следом, всё тело встряхнуло электрическим током от макушки до пяток, крылья исчезли, зато перед ней оказалось что-то чёрное, выпуклое и гладкое. Исса инстинктивно вцепилась в парящий объект, повиснув верхом на боевой сфере.

— День, что прожит был без пользы отчизне, я вычеркиваю напрочь из жизни! — возопил шар, закрутившись на месте. Его вооружение оказалось на противоположной стороне, и красная очередь только бездумно поливала пространство вокруг. Еле удержавшись на палящей во все стороны сфере, Исса смогла разглядеть три размытых пятна: красное, синее и золотое. Управлять взбесившимся шаром было попросту невозможно. Ловчий падал, стрелял по сторонам и ругался бравурными лозунгами.

— Кто полностью не разделил с народом его горя, непременно будет чувствовать себя отверженным и на празднике его радости!

На мгновение его полёт совпал с красным диском, и тогда Исса разомкнула объятия. Она падала мимо красного круга, но вытянув руки, смогла дотянуться до края. Её немедленно подбросило к алым кольцам, за спиной зазвенели крылья оттенка зари. Вздох Иссы замер от счастья: она наконец-то смогла попасть в правильную часть лабиринта! Но радость была омрачена увязавшимся следом шаром. На этот раз он настигал её очень быстро, а Минс рядом не было.

— Кто в минуту общей беды может думать о чем-либо ином, как о спасении отечества — тот не достоин жить в свободном государстве! — тараторил шар между короткими очередями. Из-за энергетических завихрений внутри колец, его выстрелы были не очень-то меткими. Красные трассеры неслись мимо Иссы пока не задевая её. Но так не могло длиться вечно. Вот уже первые пули попали по крыльям, выбив крупные дыры внутри оперения. Череда красных колец никак не кончалась, вырваться из тоннеля живой Исса уже и не рассчитывала.

Решившись, она вытянула руки вдоль тела, отчего крылья со звоном сложились. Сила инерции ещё влекла её немного вперёд, хоть скорость полёта заметно упала. Ловчий не ожидал такого резкого сближения с целью, попытался от неё увернуться, но Исса резко раскинула руки в стороны, крылья раскрылись и отбросили шар на энергетический обод. По чёрному корпусу ловчего забегали алые молнии. Он вылетел из колец, оставляя за собой дымный след, и взорвался, измазав чёрной кляксой чистое небо.

Алый тоннель завершился, Иссе снова пришлось выбирать из трёх дисков разного цвета. Она выбрала красный и больше никуда не сворачивала. Безумно начавшееся испытание оказалось не таким уж и сложным, если знать верный цвет и не подвергаться обстрелам. Наконец, через просветы в кольцах, Исса увидела дверь. На белой платформе лежала девочка. Красные крылья Минс были разбиты, рука неловко подвёрнута под себя.

Исса стремглав спикировала на световую платформу, крылья сами сложились у неё за спиной.

— Минс, ты жива? Ответь, что ты выжила, Минс!

Сестра застонала, переворачиваясь на спину. Правой ладонью она зажимала прострелянный бок. Оружие на левой руке былопустело, о чём подсказывали поднятые рожки без патронов.

— Ой, гляди-ка, ты выбралась, — болезненно улыбнулась она. — А я, знаешь ли, не стала входить без тебя. Надоело бегать вслепую… Видишь номер?

— Да-да, — закивала Исса. На табличке чётко проявилось значение: D19M, о чём она поспешила сказать сестре.

— Выходит, что «Диски и кольца» — это наш предпоследний, девятнадцатый лабиринт. Нам остался ещё один. Хорошо… помоги встать.

Исса подставила ей плечо, помогая подняться. Зажимая раненый бок и морщась на каждом шагу, Минс доковыляла до двери.

— Тебе очень больно?

— Как-нибудь перетерплю, не кудахтай.

— Ничего, во сне станет легче! — пообещала Исса. Она даже не заметила, как осыпались её ставшие ненужными крылья. Не успев упасть на платформу, перья растворились лёгкими льдинками.

Дверь открылась, и они снова оказались в коридоре облицованном пластиковыми панелями. Исса торопливо повела сестру к выходу в сон, но Минс сбросила её руку и тяжело прислонилась к стене.

— Не так быстро, подруга… я знаю двадцатый лабиринт — странное и дурацкое место. Без оружия нечего думать соваться туда. Нам нужно проникнуть в точку реальности. В каждом логове у меня припасено немного патронов. Мы захватим их, перед тем как уйти в последнее испытание.

— Но в точке реальности раны не заживают! — вспомнила Исса своё посещение третьего логова.

— Они затянутся после сна в любом месте. Где бы ты не уснула, проснёшься абсолютно здоровой. Забыла об этом?.. К тому же, на нас начали охотиться ловчие. От них голыми руками не отобьёшься. Так что не скули и делай что сказано.

Шатающейся походкой Минс прошла по коридору. На стене, где она опиралась, остался широкий кровавый след.

— Не нужно патронов, зайдём в сон сейчас! — поспешила к ней Исса.

— Не трогай меня! — внезапно ощерилась девочка. — Не люблю, когда меня трогают… когда пытаются спасать пустым трёпом или обманывать, как это хотела сделать твоя любимая Сфера!

Исса отпрянула от неё, словно сестра её ударила. Округлив глаза, она часто дышала, не веря, что Минс с таким цинизмом может говорить о совершённом убийстве.

— Не нужно лжи, сейчас патроны нужны — вот такие стихи мне подходят, — только и улыбнулась сестра. Она повернула на оружии радужный диск между стволами и коридор немедленно преобразился: панели раскололись, отпали от стен, покрылись цепочкой отверстий от старых пулевых попаданий. Свет замерцал и девочки оказались в трепещущем полумраке. Ведущую назад к лабиринту дверь перекрыло бетонной стеной со створами лифта. Поверх створ была процарапана надпись: «Логово свободных?4».

— Четвёртое?.. повезло, — проронила сестра, стараясь шагать осторожнее. — Ты не удивляйся, точки реальности можно контролировать, вытащив переключатель из внутренностей твоей милой подружки.

Она на ходу пнула одну из расколотых белых сфер, что появились на полу вместе с изменением коридора.

— Не делай этого! — с обидой воскликнула Исса. Минс не обратила на неё никакого внимания. Створы лифта открылись, она шагнула в кабину, где словно очень устав, прислонилась к углу.

— Давай, не стой там. Заходи…

Исса осталась на месте, молчаливо протестуя против бездушья сестры.

— НУ?!! — вдруг рявкнула Минс и лицо её исказилось от боли. Лишь из жалости к ней, Исса тоже зашла в кабину. Минс потянулась к панели, и сама запустила лифт нажатием кнопки. Пока тот с гудением спускался вниз, Исса искоса поглядывала на обескровленное лицо Минс. Мысль, что она стоит рядом с убийцей, которая не пощадила безоружную Сферу, терзала её, и она никак не могла простить этого преступления, хотя поклялась позаботиться о старшей сестре. Минс ничуточку не раскаивалась, а её раны в лабиринте стоили малого, ведь получить их в испытаниях было проще простого, да и вылечить также легко.

— Однажды я лишилась ноги. Вот тогда было действительно больно, — мстительно выделила Исса последнее слово. От собственного тона, который стал так похож на голос сестры, ей самой стало тошно. Минс повернулась, но не ответила. Под упавшей прядкой волос промелькнула измученная улыбка.

Лифт дрогнул, обозначив прибытие, створы со стуком раскрылись. Тут же до слуха Иссы донёсся щёлкающий звук:

— Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк». Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк».

Минс прошла вглубь заставленной коробками комнаты, и с остервенением сбросила с ящика говорящее полушарие сферы. Исса замерла возле лифта. В этот раз в помещении было много распакованного и установленного оборудования. Массивные компьютерные серверы возвышались до самого потолка, издавая размеренное гудение и перемигиваясь огоньками на контрольных щитках. Кожу покалывало от прохладного воздуха серверной. Один терминал был вскрыт и не работал.

И везде, всюду: по углам, под ногами, на любой свободной горизонтальной поверхности лежали разобранные на части сферы — только белые и ни одной чёрной. Ловчих Минс так и не удалось заполучить.

— Чаще всего я приходила именно в четвёртое логово, — сказала она, глядя на сломанное устройство со своим сообщением. — Довелось же опять сунуться в это место… здесь успели сделать больше всего.

— Кто успел? — не поняла Исса.

— Люди. Ты ведь не думаешь, что мы одни в лабиринте?.. Вернее сказать, здесь мы совершенно одни, но за стенами, снами и испытаниями должен быть кто-то ещё. Мы чувствуем связь с внешним миром, стремимся пробраться в него, найти выход. Ты можешь сколько угодно напрягать свою память, но ни вспомнишь ни одного знакомого человека. И всё-таки нам известно, что другие люди есть, что они существуют. Где-то там, куда никогда не поднимется лифт, должны быть целые города, автобусы не ходят пустыми, а на островах полным-полно чужих лиц…

— Ты говоришь о людях, но ничего не знаешь о них, — заметила Исса, проследовав за сестрой. — Ведь это они заперли нас в лабиринте… может быть, не напрасно? Уж по крайней мере одно чудовище к ним больше не вырвется!

— По-прежнему жалеешь свою подругу? — с обидой вдруг обернулась к ней Минс. На глазах Иссы сами собой выступили слёзы. Сестре не доводилось держать умирающего человека у себя на руках, она не видела, как мир застилается алым, не пыталась утешать обречённого и не давала обещаний, которые так сложно исполнить. Минс просто выстрелила Сфере в живот и сбежала.

— Почему ты её так ненавидишь? — проглотив слёзы, спросила она. Старшая сестра остановилась возле ведущего в следующую комнату дверного проёма.

— Входи и увидишь.

Под рёбрами Иссы пробежал холодок, но она не хотела показаться трусихой. Следом за Минс она вошла в комнату, где стояло странное кресло. В его спинку и подголовник были вставлены многочисленные провода, а из-под сидения тянулись гофрированные трубки. На подлокотниках холодно сверкали ряды кнопок и переключателей.

Стальной каркас поддерживал на потолке мозаику из мониторов. Экраны занимали практически половину пространства всей комнаты, а всё остальное было заставлено теми же штабелями коробок.

— Садись, — указала Минс на место перед экранами, а сама отошла к стене, где в качестве мебели находились фанерные ящики, а за ними свёрнутая в несколько слоёв плёнка от упаковки, которая по-видимому служила постелью. Поверх одной невскрытой коробки блестел рядок латунных патронов.

Морщась от боли в боку, Минс опустилась на плёнку, пересчитала патроны и брала их по одному, чтобы с щелчками вогнать в обойму.

Исса неуверенно топталась на месте, но всё-таки прошла и села на необычное кресло. Как только сидение под ней опустилось, зажглись все до единого мониторы. Исса увидела множество странных, порой совершенно невообразимых конструкций и зон. В углу каждого экрана бежал таймер с точностью до миллисекунды, а по нижнему краю стояли символы «стоп», «дальше» и «перемотка назад». Все изображения двигались, будто съёмка велась на парящем объекте.

— Звук включать не советую. Даже у меня сдают нервы… — просипела из своего угла Минс. Исса бросила на неё опасливый взгляд, но внимание тут же вернулось к одному из мониторов. На чёрно-белом изображении появился живой человек — девочка с тёмными волосами чуть ниже лопаток. Она как раз выбиралась из шестиугольной решётки, грани которой безумно сверкали. Время от времени шестигранные отверстия перекрывались острыми ставнями. Неприятная конструкция больше всего напоминала Иссе пчелиные соты. Девчонка на экране свесилась из шестиугольника, но тут ставни сомкнулись и в её секторе. Передняя часть тела упала, за ней по полу растеклась большая тёмная лужа, перекошенное в немом крике лицо поднялось. Руки подтянули обрубок тулова в сторону белой двери. Изображение вспыхнуло белым, а по левому краю монитора заскользили столбцы диагностики. Строки говорили о повреждениях — каких именно, Исса толком не поняла, но данные закончились резолюцией: «Усыпить». Изображение метнулась к спине погибающей девочки.

Исса вздрогнула, как будто сама ощутила укол между лопаток. А на другом мониторе, уже другая Минс, но с такими же длинными волосами спрыгивала с череды вращающихся цилиндров. Один из прыжков прошёл неудачно, она упала и волосы затянуло между вращающихся частей. Снова немой крик на экране, голова попала под валики и лопнула между них. Руки со скрюченными пальцами судорожно хватались за воздух. Головы не было, а тело ещё несколько секунд продолжало сопротивляться неминуемой смерти. Больше ни на одной записи с распущенными волосами Минс не появлялась, хотя десятки раз гибла другими страшными способами: оставалась без рук и без ног, сгорала, попадала на шипы и осколки, была чем-то раздавлена или погибала от электрического разряда. Но, что самое страшное, она часто оставалась жива, хотя была сильно изранена. Тогда к ней подлетала белая сфера, сканировала, узнавала о повреждениях и принимала решение добить.

— Такие дела… — прошептала сестра со своего места. Она хорошо видела, как сильно у Иссы изменилось выражение лица.

— Я не хочу больше на это смотреть, выключи! — затряслась Исса на операторском кресле. Судорожно, наугад, она вдавливала кнопки на подлокотнике.

— Выключись! Выключись!!!

Мониторы перемигивались, гасли. В комнату ворвался звук одного предсмертного крика с обрывком фразы: «Спокойной ночи…». Исса всё-таки отключила колонки. От её отчаянных действий погасли почти все экраны, остался работать только один. Мигнув, он показал Иссе знакомые луга и площадку первого лабиринта. Долгое время там не было никого. Но вот подбежала светловолосая девочка — испуганная и удивлённая тем, что увидела перед собой обычную стартовую платформу. Исса узнала себя, но не помнила, когда это в первом лабиринте она так испугалась? Ведь ей было ещё ничего неизвестно о смертельной опасности испытаний, она воспринимала прыжки по платформам, как щекочущую нервы игру.

Но на экране Исса была в отчаянье. Она обернулась к подлетевшему к ней изображению. У края монитора промелькнули строчки диагноза, завершавшиеся резолюцией: «Ложный психотип». Сфера выстрелила в абсолютно здоровую, ничем не угрожавшую девочку, и ту отбросило на спину… она больше не шевелилась в траве.

— Что, там появилось что-нибудь новенькое? — поинтересовалась сестра. Исса не могла выдавить из себя ни одного звука. Она таращилась в монитор, где снова и снова прокручивалось её прошлое.

— Сама вижу, ты увидела себя в главной роли… — загнала последний патрон в обойму Минс. Рожки защёлкнулись в сдвоенное оружие, диск провернулся и зафиксировался. — Так имела ли я право убить?.. Ты-то встретила милосердную, добрую Сферу: красавицу, поэтессу из своих снов. Она прельстила тебя берущими за сердце словами, ты доверилась ей… Но не я. У нас гораздо боле долгая история знакомства, которая не даст просто так взять и обняться.

Последней сценой, где Исса наблюдала себя, была попытка Сферы вытащить крупный осколок попавший ей в спину. Но стоило потревожить застрявшее в теле стекло, как строчки на экране вспыхнули тревожным сиянием. Всё погасло, изображение сбилось на неровную рябь, однако это был ещё не конец, картинка восстановилась.

Исса увидела маленький коридор и две двери. На этот раз съёмка велась где-то со стороны. Первая дверь открылась, в неё вошла Минс, но не стала проходить к концу коридора, а выглянула через порог, чтобы поманить за собой кого-то снаружи. Прошла минута, за ней вплыла сфера. Она направилась к двери, ведущей в сон, и остановилась, ожидая, пока ей откроют. Но Минс неожиданно напала на шар. Изображение ослепло от череды белых вспышек. Облицовка в коридоре отлетела от стен. Крепко обхватив сферу руками, Минс затолкала её меду дверью и косяком. С лютой ненавистью она била её, пока корпус не распался на две половины.

Изображение сменилось: снова коридор, но на этот раз Минс вооружена. Она просто сбивает летящую к двери сферу выстрелом сзади. В следующий раз у Минс на руке уже сдвоенное оружие, и она ничего не боится: запускает шар в коридор, позволяет ему подлететь к двери, целится и стреляет. На двадцатом повторе одного и того же сюжета, Минс гораздо больше времени тратит на то, чтобы заманить сферу внутрь, чем расправиться с ней. И на лице у неё всегда сверкает злая улыбка.

Коридор без ответвлений, шару некуда деться. Приглашение, прицел и убийство. Приглашение, прицел и убийство. Приглашение, прицел и убийство! Узкий коридор — не лабиринт, а ловушка, где нет даже призрачного шанса спастись.

Исса невольно бросила взгляд на сидевшую за ящиками сестру. Встретившись с ней глазами, Минс с подозрением прищурилась.

— Что ты там увидела?.. — холодно спросила она. — Что?!. А-а-а… Ты правда считаешь меня чудовищем, справедливо запертым в лабиринте?.. Я монстр недостойный увидеть людей, так?! Отвечай! Отвечай мне!!!

Она сделала попытку встать, но тут же схватилась за рану и со стоном осела назад на самодельной постели.

— Минс! — Исса спрыгнула с кресла и подбежала к сестре. Только очутившись за ящиками, она увидела, что на целлофановую плёнку натекло много крови.

— Нужно было идти не в реальность, глупая ты, а бежать в сон!

— Хватит с меня твоих снов… — сипло отозвалась Минс. — Вот же ты приставучая, а я-то хотела отделаться от тебя.

Она расстегнула ремни, крепившие оружие к руке и протянула сестре.

— Подержи пока у себя. Без этой штуковины двадцатый лабиринт ни за что не пройти. Только оно способно входить в точки реальности — в сны, в лабиринты, и не теряться. Не хочу, чтобы оно даром пропало. Слишком дорого обошлось.

— Я не умею пользоваться им, ты сама постреляешь!.. Что ты ещё тут придумала, Минс?!

— Ручку в ладонь, курок под большой палец. Нажимай быстро, чтобы очередь получилась короткой. Всего сорок патронов, не трать понапрасну. Ты быстро научишься, ты ведь очень быстро учишься в лабиринтах. Чтобы пройти двадцатый не годится быть рохлей. Тебе не хватает жёсткости, но и этому ты тоже научишься. Даже если я…

— Ты не умрешь! — со слезами зашептала ей Исса. Она нагнулась возле сестры, гладила её по волосам, бережно убрала с лица упавшую прядку. — Ты не умрешь, я поклялась, что доведу тебя до двери из лабиринта!

— Поклялась? — вяло улыбнулась девчонка. — Как странно… возле обсерватории твоя Сфера тоже просила поклясться сохранить тебе жизнь, довести до выхода, потому что ты совершенно одна. Ещё она мне сказала…

Минс умолкла и, поджав губы, сглотнула. Кажется, она изо всех сил старалась сама не расплакаться.

— Нет, не скажу. Тогда она говорила не как робот, а как человек, и глаза у неё были голубые. В точности как у нас… Да, за это я её и убила. Она была человеком, а я больше двадцати раз её убивала!.. Но во сне она действительно сказала мне правду, от которой так тошно! С такой правдой просто нельзя выйти из лабиринта. Она думала, что я сильнее тебя, что я смогу вынести, пережить. А я… я… я не поверила ей!

— Ты не умрёшь! — схватила Исса сестру за плечи. — Чтобы не случилось, я не брошу тебя! Поверни диск, вернёмся к двери обратно и выйдем в сон!

— Глупая, он ведь работает только в одну сторону — к точке реальности, — с печальной улыбкой покачала головой Минс. — Умирать я вовсе не собираюсь. Я просто усну, а когда открою глаза, буду совершенно здоровой, рядом с тобой, в лабиринте. Тогда и отдашь мне оружие. А это так, маленькая перестраховка… Всего-лишь надо уснуть. И ты спи, не задерживай… За двадцатым нас ждёт выход. Для меня после двери двадцатого всё начиналось вразброс, повторялось, я не знала ключа, а вместе мы найдём путь наружу… Говоришь, поклялась ради меня? Снимаю я с тебя эти клятвы, но за это обещай мне уснуть поскорее… Обещаешь мне?

Исса подтёрла нос, закивала. Сестра указала ей взглядом в сторону кресла, и девочка, спотыкаясь о ящики, поспешила занять своё место. Экраны больше не загорались, в комнату проникал только неровный свет от серверов за порогом. В этом электронном сиянии лицо Минс выглядело бледным и серым. Исса закрыла глаза, грудь сдавили рыдания. Она попыталась успокоить себя, обещая, что всё будет хорошо, что всё обойдётся: достаточно просто уснуть, и окажешься в лабиринте, абсолютно здоровой!

Но сон не приходил, хоть сколько от этого зависело человеческих жизней!

— Ты не спишь, верно? — шёпотом спросила Минс.

— Угу…

— Знаешь, а мне давно не снятся сны, — вдруг призналась сестра. — Ничего. Пустота. Темнота… Раньше снились. После первых моих лабиринтов, снилось долгое путешествие на корабле. Я плыла по разноцветному морю, к сказочным островам — очень красивым!.. Это было не хуже, чем твоя поездка на разноцветном автобусе. Жаль ты не видела моего корабля. Я бы хотела пригласить тебя в сон, чтобы ты тоже поняла, насколько он был прекрасен. Всё исчезло, когда…

Она прервалась, чтобы шумно сглотнуть. Послышался шорох самодельной постели — Минс пыталась устроиться поудобнее. А когда плёнка перестала хрустеть, она тихо сказала:

— Ты ведь должна помнить песню, которая постоянно играет у нас в голове? Если не можешь уснуть, тогда споём строчку ты, строчку я, чтобы знать, кто уснёт первым… Так будет спокойнее, верно?

— Угу… — кивнула Исса на кресле, хотя Минс не могла этого видеть.

— Прекрасное далёко… — завела старшая сестра шёпотом.

— Не будь ко мне жестоко…

— Не будь ко мне жестоко…

— Жестоко не будь…

— От чистого истока…

— В прекрасное далёко…

— В прекрасное далёко…

— Я начинаю путь…

…

Исса проснулась от размеренного стука, как будто где-то работали огромные подвешенные в пустом пространстве часы. Она немедленно вскочила на ноги и увидела, что оказалась на белой платформе, хотя голова со сна ещё немного кружилась.

— Минс! — воскликнула Исса, оглядываясь по сторонам. — Минс!

На руке было закреплено оружие из частей сферы — единственная материальная вещь, которая могла перемещаться через сновидения и лабиринты. Вокруг Иссы застыла безликая чернота. Только белое сияние платформы слегка подсвечивало пространство вокруг.

Тьма. И ничего. И никого.

— Минс… — шёпотом повторила Исса имя сестры, губы сами собой задрожали. Её нет. Минс не перешла к двадцатому испытанию. Исса осталась одна… Но так и прежде случалось: в прошлом лабиринте Минс тоже появилась не сразу!

Ухватившись за эту идею, Исса не стала спешить. Стук незримых часов продолжал разноситься, а она ходила вдоль и поперёк белого прямоугольника, вглядываясь в темноту. Но за границей сияния ничего не было видно. Она провела на ногах много времени, затем присела и с тоской обхватила колени. Ждать Исса не перестала, но лабиринт не активировался, ничего не происходило, только спрятанные где-то часы продолжали свой чёткий ход.

— Приди ко мне, Минс. Приди, пожалуйста… — шептала Исса, не желая верить в необратимое.

Никто не пришёл. Исса привыкла к звуку секундной стрелки, и потому вздрогнула, когда отсчёт прекратился. Вскинув голову, она опасливо покосилась по сторонам. Тьма медленно пожирала световую платформу, а может быть сама площадка истлевала с краёв. Света становилось всё меньше, и это пугало. Исса вскочила, попятилась от накатывающей пустоты. Темнота ела свет, будто бы Исса стояла сейчас на тающей льдине посреди смолянисто-чёрного океана.

Двадцатый лабиринт был действительно очень странным и пугающим местом. Свет под ногами Иссы совсем исчез, она почувствовала, что падает в пустоту. Но только ей пришлось испуганно вскрикнуть, как под подошвами очутилась опора в виде красного круга. От туфелек метнулись разноцветные искры. С весёлым потрескиванием они пустились вскачь по ровной поверхности, ударяясь о невидимые края, и очерчивая форму вытянутого лепестка, как у ромашки, только красного цвета. Широкая часть лепестка выгнулась вниз, словно пологая горка, а на конце он сходился клином.

Обозначив границы одного лепестка, искры начали возвращаться к девчонке. Среди них были синие, жёлтые, фиолетовые — огоньки самых разных цветов. Они летели так быстро, что Исса почувствовала угрозу. Взглянув на красный круг у себя под ногами, она догадалась, что попадать под искры иного оттенка — нельзя, потому сразу увернулась от синего огонька, метившего ей точно в голову. Тут же пришлось упасть навзничь, чтобы не получить жёлтую искру в живот. Фиолетовые и зелёные огоньки изменили своё направление, чтобы наверняка обжечь лежащего человека, но Исса перекатилась, пылающие огоньки только пусто чиркнули рядом с ней, улетели и погасли во тьме. Осталась последняя, красная искра. В отличии от остальных, она совсем не шипела. Исса заставила себя встать в полный рост и не двигаться, хотя всем телом ждала, что искра её обожжёт. Но касание огонька не было обжигающим. Больше всего оно походило на мягкий толчок, будто кто-то положил на сердце Иссы ладонь.

— Я… — прошептал алый свет. Из одного маленького круга у неё под ногами, он разлился по всему лепестку. Теперь Исса хорошо видела в темноте. Красный лепесток мерно покачивался, а у его основания появилось золотистое зарево, но из-за изгиба Исса не могла хорошо разглядеть, что там было такое. Если бы не полная темнота, то она вообще бы не заметила жёлтого света, как могла не заметить лепестка по соседству. Всё из-за того, что сами лепестки были сделаны из прозрачного материала и выглядели совершенно неразличимыми во тьме. Только свет от красного лепестка позволил Иссе увидеть соседний.

Оба лепестка раскачивались, но не в такт. Следующий поднимался быстрее, и нужно было хорошо рассчитать, чтобы перепрыгнуть на него без ошибки. Движение красного лепестка вверх и вниз сопровождалось звуком похожим на человеческое дыхание — спокойное и размеренное. Но чем дольше Исса оставалась на месте, тем тише дышала ромашка, и тем значительнее поднимался её лепесток, грозя скинуть девочку в центр, к золотому сиянию. Исса прыгнула, когда её лепесток оказался выше соседнего. Прозрачный материал заскользил под ногами, устоять на нём удалось, только разведя руки в стороны. От касания подошв под ногами сразу вспыхнул кружок синего цвета. Как и в прошлый раз, от него во все стороны полетели разноцветные искры. Синие границы очертились быстрее и огоньки возвращались с возросшей скоростью. Исса уклонилась от первой зелёной искры, но не рассчитала движения, чуть не оскользнувшись с гладкой поверхности. Пока она пыталась удержать равновесие, жёлтый огонёк чиркнул её по руке. От резкой боли Исса коротко вскрикнула, зажав почерневшую ранку ладонью. Теперь она с гораздо большей осторожностью уклонялась от всех летевших в неё огоньков, но от синей искры нужно было не уклоняться, а наоборот, ловит её телом! Синяя искорка попыталась проскочить мимо, да только путь ей вовремя преградили ладони. Снова мягкое прикосновение и звук незнакомого голоса, будто выдохнул сам посиневший от основания до кончика лепесток.

— Ты…

Он начал раскачиваться быстрее, дышать ещё громче, чем его красный сосед. В синем отсвете Исса увидела следующий прозрачный лепесток. Снова пришлось прыгать, стараясь не оскользнуться. Пока дыхание лепестка было ровным, он поднимался и опускался размеренно, но стояло ему участиться, как скорость качания вырастала в разы.

На новом лепестке жёлтый круг и ещё более быстрые искры. Уворачиваться от них было похоже на уклонение от пущенного в тебя снежка. Исса вытянула ладони, чтобы дотянуться до жёлтой искры, отскочившей в сторону перед ней. Когда удалось поймать золотой огонёк, пальцы Иссы обдало приятным теплом.

— Вместе…

Маленький золотой круг под ногами расплылся по всему лепестку. Исса продолжила путь. На фиолетовом услышала «Ночь…», на оранжевом «День…», а на голубом «Вечность…». Седьмой лепесток раскачивался подобно плывущему через шторм кораблю. Даже устоять на нём было сложно. Он издавал глубокие и частые вздохи, как будто сильно волнующийся человек. Балансируя, Исса смогла увернуться от всех подскочивших к ней искр, только огонёк изумрудного цвета поймала в ладонь.

— Всегда… — прошептал седьмой лепесток, став зелёным. От качки Иссу сильно тошнило, голова закружилась. Оглядев незаконченный круг, она подсчитала, что впереди ещё три лепестка. А ещё она поняла, что от каждой зажжённой части, золотое сияние в центре ромашки растёт.

— Два… — проговорил ярко-сиреневый лепесток.

— Сердца… — шепнул насыщенно-бирюзовый, и после него остался только один.

К тому времени золотой свет над ромашкой разгорелся так сильно, что её противоположная часть исчезла из вида. Но перейти со своего лепестка на завершающий было сложнее всего. Они аритмично вздымались: один очень быстро, другой слишком медленно. Перед глазами то вверх, то вниз улетал край прозрачного материала. Исса чувствовала порывы ветра обдающие её разгорячённую кожу от этих движений.

Бирюзовый лепесток дышал чаще всех. Он сбивался на болезненный, а может быть радостный стон, как будто ему было трудно, но счастливо. Всякий раз, когда он опускался, Исса теряла под ногами опору. Из-за этого она решила перепрыгивать на последний лепесток во время очередного подъёма. И ошибиться на этом прыжке будет обидней всего!..

Интересно, волновалась ли Минс, когда преодолевала это странное испытание? Волновались ли они оба, вместе с цветком?..

Исса прыгнула, подошвы туфель скользнули, ноги провалились в пустоту, но она всё-таки удержалась на краю лепестка. Осторожно забравшись на него, она увидела под собой белый круг. Снова от него отскочили стремительные как полёт стрижа искры. Огоньки окрасили белые грани, зло прожужжали и промчались так быстро, что она не смогла поймать искру белого цвета. Лепесток глубоко и печально выдохнул, будто лишился чего-то очень важного для себя. Он начал сворачиваться. Прозрачный материал со скрипом сталкивал Иссу к пылающему центру ромашки.

— Нет-нет-нет-нет-нет! — затараторила девочка, упав на четвереньки и схватившись за край. Всё не могло закончиться так! Она не могла здесь погибнуть, пообещав Минс пройти до выхода из лабиринта! Белая искра не угасла во тьме, она срикошетила от чего-то, улетела в другую сторону, там снова оттолкнулась от невидимого препятствия и очень часто меняла направление полёта, хотя оставалась всё такой же недосягаемой.

— Вернись, вернись скорее! — звала её Исса. Сворачивающийся кончик лепестка почти сбросил её в пылающий жаром центр ромашки. Искра не могла слышать девочку, она потерянно металась во тьме, от каждого рикошета снижая свою скорость и тускнея. Лишь один раз она отскочила обратно к цветку, ударилась о его красный лист и хотела прошмыгнуть под бирюзовый, но Исса вовремя вытянула руку и сумела поймать её на лету.

В этот же миг белая опора под ней ожила, лепесток с облегченьем вздохнул и развернулся. Все десять лепестков «ромашки» зажглись ярче, а золотое сияние в середине вспыхнуло по-настоящему. Купол из прозрачного янтаря увеличивался, вот из колодца с пологими стенками появился золотой шар. Он поднялся со звонким смехом, каким может смеяться только беззаботный ребёнок. Волны тепла расходились от этого шара, легко разгоняя вечную темноту. Золотой блеск был настолько прекрасным, что Исса заворожённо смотрела на восходящее солнце, пока у неё не заболело в глазах.

Вот шар опустился к лепестку красного цвета, с которого Исса начала своё кругоцветное путешествие, и быстро покатился к прогнувшемуся под его весом концу. Шар легко соскочил вниз, осветив выпуклыми боками извилистые пути лабиринта. Цветок Иссы оказался только преддверием настоящего испытания. В настоящем лабиринте были высокие белые стены, запутанные и тупиковые секции, а где-то в самом дальнем конце светил вверх высокий золотой луч.

Когда шар спустился в лабиринт, под ним вспыхнула жёлтая световая дорога. Этот путь наверняка должен был довести его до луча. Но лабиринт был настолько извилист и сложен, что солнце сразу же заблудилось. Из переходов раздался обиженный плачь. Зарево над белыми стенами окрасилось синим — солнце попало в беду!

— Я сейчас! — воскликнула Исса. Она легко перепрыгнула на лепесток красного цвета, но вес её тела был слишком маленьким, чтобы тот полностью опустился к лабиринту. Да и ступать на раскалённую жёлтую дорогу выглядело слишком опасным. Исса смогла перейти только на верхнюю часть стены, которая тут же угрожающе под ней затрещала. Нужно было спешить к потерявшему себя солнцу, да не задерживаться, пока стена не обрушилась.

Шар застрял на перепутье, его золотая дорога бежала под жёлтую стену, а рядом, кроме основных белых секций, были ещё красные, синие и зелёные. Солнце перекатывалось в тупике, стучало боками о стены, но нигде не могло найти себе выход. От его напора синий участок стены покрылся трещинами и в любой момент грозил обвалиться. С высоты Исса видела, что жёлтая дорога ведёт точно к лучу. Сворачивать на другой путь было совершенно ненужно. Там поджидала только темнота и неизвестность.

Впервые в лабиринте Исса сама могла кому-то помочь, и это необычное чувство заставило её улыбнуться. Она перебежала на жёлтую стену, под человеческим весом та немедленно начала осыпаться.

— Сюда! Иди сюда, глупое! — звала солнце Исса. Шар стал немного светлее и подкатился на её голос. Стена под Иссой разваливалась уже кусками. Она еле успела перепрыгнуть на более надёжную секцию, когда проход наконец-то открылся. Жёлтая часть стены превратилась в мелкий песок. Солнце с задорным смехом прокатилось через песчаную кучу на правильную дорогу. Исса и сама улыбнулась, довольная тем, что смогла оказаться полезной. Должно быть, провести солнце к свету — это и было главной целью двадцатого лабиринта.

Следуя по поверхности стен и перепрыгивая через их промежутки, Исса неотступно следовала за шаром. Она часто обгоняла его и проверяла дорогу. Казалось, что чем дальше катится солнце, тем сильнее изменяется интонация его смеха. Больше не было той наивной радости, с которой оно появилось, хотя смех не утратил не искренности, ни чистоты.

Дорога солнца снова привела их на перекрёсток с цветными участками стен. Исса поспешила встать на жёлтый сегмент, но перед этим ей пришлось долго выверять свой прыжок, стоя на синем. Из-за этой задержки обе стены начали осыпаться почти одновременно. Вместе с верной дорогой открылась и новая: от золотого пути протянулась уходящая в даль полоса синего цвета.

Солнце увидело две дороги и заколебалось.

— Иди по золотому! — велела Исса.

— Ну и не страшно же!.. — плаксиво закапризничал шар, его так и манил неизведанный синий путь.

— Делай, что правильно! — удивилась его своеволию девочка. — Ты же пропадёшь, если там заплутаешь. Тебе надо добраться до золотого луча. И я ещё должна тебя уговаривать?

Шар качнулся с неуверенным вздохом, но всё-таки покатился по золотому пути. Теперь он не смеялся. Его угрюмое молчание напоминало Иссе обиду. Но как утешать солнце, которое раз в пятьдесят больше тебя?

— Ну… не дуйся. Есть много дорог, по которым просто нельзя идти, вот и всё!

— Почему? — спросил шар. Исса этого не ожидала. Она думала, что солнце всё время говорит не осмысленно, и даже не понимает, что находится в лабиринте.

— Синяя дорога ведёт в никуда. Луч только один! — постаралась она объяснить на бегу. Шар будто нарочно припустил и покатился быстрее.

— Почему?.. — опять спросил он.

— Не я же расставляю лучи и освещаю дороги!

— Почему?

— Не я создала лабиринт!

— Почему?.. Почему? Почему?! — рассмеялся шар. Он помчался так быстро, что Исса уже не успевала за ним. Она видела лишь поворачивающий между стен купол света. Но вот впереди опять что-то случилось. Свет вспыхнул синим и солнце снова раздражённо заплакало.

— Ну куда оно там опять вляпалось! — Исса побежала быстрее, сильно рискуя свалиться со стен в полутьме. Чтобы пройти лабиринт, ей было необходимо держаться поближе к солнцу. Без него и сам лабиринт казался очень мрачным, ненужным и совершенно пустынным.

Когда она добежала до шара, тот попросил осипшим от слёз голосом.

— Помоги…

На этот раз всё было не так как обычно. Путь снова преграждали три стены разных оттенков, но правильной жёлтой секции на было. Золотая дорога стелилась под прозрачной пластиной; такой тонкой, что на неё нельзя было встать.

— Как же мне её сдвинуть? — задумалась Исса. Она оббежала все стены, нечаянно разрушила красную, но так и не увидела подсказки, как провести солнце дальше.

— Помоги. Помоги. Помоги, — повторял шар с нарастающей громкостью.

— Лабиринт должен как-то всё-таки открываться… — размышляла вслух Исса. Её взгляд упал на оружие, пристёгнутое к руке. Ну конечно! Минс говорила, что без него лабиринт не пройти! Исса прицелилась в прозрачную стену, а затем нажала на спуск как учила сестра. Голубая вспышка вздёрнула руку вверх, плечо заболело, но часть трассеров всё-таки попала в преграду. От попаданий на пластине растянулись безобразные проплавленные круги, запахло палёным, но, что самое главное, солнце перепугалось и стремглав ринулось через красный пролом.

— Стой! Это не та дорога, вернись! — крикнула Исса.

— Ну и что! Отстань! — ломающимся голосом отозвалось солнце. Под ним вспыхнула красная линия, шар покатился далеко в сторону от золотого луча. Но и это было ещё не самое страшное. Сверху, к лабиринту, неслись две хорошо различимые в темноте алые полосы. Исса узнала пикирующих ловчих.

— Патриот — это человек, служащий родине, а родина — это прежде всего народ! — громыхнул один из охотников. Красная трасса вспорола царящую вокруг темноту, выбив из стены под ногами у Иссы крупные куски камня. Не долетая до дна лабиринта, осколки обратились в песок. Исса перепрыгнула на другую секцию, но спрятаться на вершине стены не могла. Спускаться вниз и даже просто оставаться на месте, ей тоже было нельзя. Всё что оставалось, это поднять оружие, прицелиться в красные полосы и выстрелить ловчим в ответ. Голубая трасса взметнулась навстречу шарам, на секунду темнота озарилась оранжевой вспышкой. Одна из сфер была подбита удачным выстрелом. Обломки ловчего упали на жёлтый путь, где моментально оплавились.

— Нельзя предотвратить войну, готовясь к ней! — отбарабанила последняя сфера. Она сделала резкий манёвр, чтобы выстрелить в девочку. Пули непременно попали бы Иссе прямиком в лоб, но в этот момент стена так сильно просела, что выстрелы прошипели у неё над головой. От испуга Исса ответила длинной очередью вразброс. Сфера заложила вираж по широкой дуге, но всё-таки оказалась подбита. Из корпуса посыпались искры. Падая, ловчий бесследно растворился за стенами неосвещённого лабиринта.

Пока Исса сражалась, солнце далеко укатилось вдаль по красной дороге, но где-то снова попало в беду и с раздражением закричало. Исса вздрогнула, подумав, что это ещё один, незамеченный ловчий добрался до капризничающего светила. Она побежала на выручку, рискуя в полутьме свалиться со стен и переломать себе кости.

Шар стал красным. Раскалённый жар так и пыхал от его круглой поверхности. Он напористо стучал боками в глухие белые стены, но не мог проложить себе путь. Солнце оказалось запертым в тупике.

— Я же говорила, что эта дорога неверная! Что ты здесь делаешь? Возвращайся! — не успев отдышаться, начала укорять его Исса.

— Заткнись! — вдруг гневно закричал шар. — Это всё из-за тебя!.. Ненавижу! Чтоб ты сдохла!

Исса поражённо уставилась на него, не ожидая таких грубых слов. Что с ним случилось? Солнце сбежало, но теперь обвиняло её же саму в своей же ошибке?! Правильный путь был ему изначально известен!..

— Я тебе говорила… — попыталась вступиться она, но в ответ солнце неожиданно разревелось и изменило оттенок на синий.

— Я всё буду решать, не ты! Это моё!.. Зачем я здесь? Да мне вообще всё равно! Катись ты…

— Ну послушай, нам нужно быть вместе, иначе лабиринт не пройти! — попыталась уговорить его Исса. — Доверься мне, я знаю дорогу… мне видно сверху, ты только слушайся!

— Отвали… — коротко всхлипнуло солнце. Исса глубоко выдохнула, заставив себя успокоиться. Она приблизилась к светилу по осыпающейся стене. Исса старалась говорить уверенно, ей казалось, что в голосе солнца было больше растерянности, нежели злости.

— Я всегда буду рядом с тобой. Чтобы не произошло, куда бы ты не укатилось, я знаю, как надо вернуться… Просто доверься тому, что я вижу. Ты всегда можешь рассчитывать на меня, я выведу тебя из лабиринта, только следуй за мной!

— Следуй… рассчитывать… Всё дурацкое!.. Никуда не хочу! — передразнивал шар, но сам неуверенно раскачивался на месте. Хрупкий мостик доверия протянувшийся между ними вот-вот мог обрушиться как рассыпающаяся в песок стена. Исса вспомнила слова, слышанные в лабиринте, и повторила их солнцу, вкладывая в эти фразы весь свой полученный опыт.

— Глупо, когда у тебя есть шанс всё изменить, а ты плачешь здесь и боишься… Пусть тебе сейчас тяжело, но если останешься в тупике, то лучше не станет! Никто не пройдёт лабиринт за тебя, но я буду рядом. Обещаю…

В глубине шара робко забился золотой свет. Он разгорался не быстро, наплывами выгоняя загустевшую синеву. Наконец, золотое сияние охватило шар целиком, и солнце, примиряясь с Иссой, вздохнуло. Оно покатилось обратно по красной дороге, пока не вернулось к тому перекрёстку, где до этого произошло нападение ловчих. Попав на золотой путь, солнце припустило дальше по лабиринту. Исса бежала за ним, слыша, как к шару возвращается лёгкий, хоть и более сдержанный смех. От момента рождения в цветке, по прошествии двух третей пути в лабиринте, солнечный смех изменился, стал звучать мелодичнее, но не так беззаботно; будто шар научился хорошо думать, прежде чем позволять себе засмеяться, а также помнил, как он смеётся и вместе с кем.

Новый перекрёсток поставил перед Иссой очередную задачу. Все проёмы между стен закрывались прозрачными перегородками, нигде не было обычных секций, которые можно обрушить. Золотая дорога сворачивала в правую сторону.

Солнце не протестовало, не хотело сбежать, но не могло пройти по дороге. Шар в неуверенности застыл на перекрёстке, не зная, что ему делать дальше.

Исса остановилась, прицелилась двуствольным оружием в пластину, однако нехорошее предчувствие не позволило ей вдавить кнопку спуска. В прошлый раз от грохота выстрелов солнце перепугалось, да и к тому же на них сразу напали чёрные сферы. Минс говорила, что без оружия лабиринт не пройти. Наверное, она имела в виду обстрел пулями расплавляющихся пластин…

А ещё сестра говорила, что в двадцатом лабиринте надо быть гораздо жёстче, чем Исса. Как же тогда Минс поступала с перепуганным солнцем?.. Уговаривала его, или всё-таки угрожала? Как Минс могла заставить шар дойти до луча, если терпением и мягким характером она не отличалась?..

И тогда Иссе стало понятно, каким образом сестра проходила своё испытание. Минс не доверяла обитателям лабиринта, считая их своими врагами. Уговаривать солнце она бы точно не стала.

Без оружия не пройти…

Нет, не только по ловчим и прозрачным пластинам стреляла сестра! Наверняка у неё был свой способ заставить обиженное солнце двигаться куда нужно. Точно такой же способ, какой применяли и к ней — страх перед болью.

Исса поступила иначе: она смогла расположить шар к себе и уговорила его довериться. Оружия в лабиринте вообще не должно было быть! Вот почему сферы охотницы нападали: игра шла не по правилам.

— Это действительно только игра, как я и думала в самом начале, — пробормотала себе Исса. — И в этой игре никто не должен был умирать по-настоящему…

Она снова почувствовала, как к горлу подкатывает ком, но в этот раз заставила себя не заплакать.

Это Минс должна была выбраться! — так думала Исса. Минс — первая девочка, у которой было достаточно сил и решимости пройти лабиринт. Она снова и снова побеждала в двадцати испытаниях. Почему же именно Иссе выпало дойти до выхода, а ей нет?.. Не важно! Она выживет, выберется и увидит настоящий мир за стенами! Она сделает это ради себя и, конечно же, ради Минс!..

Среди стен и давящей темноты, в сердце Иссы разгорелась уверенность. Две попытки, две жизни не должны были оказаться напрасными! Если есть лабиринт, значит его надо пройти!

— Уверенность… — повторила сама себе Исса. Она тут же вскинула голову, чтобы крикнуть жёлтому солнцу. — Ты само должно пройти через прозрачные стены! Ты горячее и никакая преграда тебя не остановит!

Робея, шар откатился от заслонки подальше. Он привык, что путь прокладывает бегущая по вершинам девчонка.

— Ну же, смелее! Если ты не захочешь себе помочь, то эти стены никуда не исчезнут. Ты же мечтаешь встретиться с золотым светом в конце? Он такой же как ты, так иди к нему побыстрее!

— Светом, — произнесло солнце, неуверенно подкатившись ближе к прозрачной пластине. От его жара заслонка выгнулась пузырём, лопнула в центре и потекла. Тягучие капли растворились ещё в воздухе, прежде чем упали на золотую дорогу. Через несколько секунд ничто не мешало шару продолжить путь.

— Свет! — воскликнуло солнце, покатившись вперёд. Исса бежала за ним, еле успевая за скоростью разогнавшегося светила. Солнце уверенно проходило пластины, даже не замедляя свой ход. Оно двигалось только по жёлтой линии, никуда не сворачивая и больше не стремясь блуждать в темноте. Исса радовалась за него. Если солнце опять разговаривало, то начинало рассуждать серьёзно и степенно.

— Мой путь — это мой выбор. Моё решение… Нет, на это я не соглашусь. Да, это будет мне выгодно.

Скорость солнца так возросла, что Исса не успевала за ним, и всё дольше оставалась в зоне густого сумрака. Кажется, солнце совершенно забыло о ней, сосредоточившись на преодолении пути. Исса не окликала его, искренне радуясь, что смогла довести свет почти до самого выхода, хотя ей становилось тоскливо одной в полумраке. Пару раз она чуть не сорвалась со своей неудобной дороги, и только благодаря опыту и реакции удержалась на вершине стены.

Однажды, когда до луча оставалось немного, солнце вдруг остановилось. Перед ним не было никаких сложных развилок или препятствий. Исса вошла под тёплый свет и с тревогой спросила.

— Что-то случилось?

— Я. Ты. Вместе… — сказало солнце глубоким, изменившимся голосом. — Спасибо…

— Без тебя мне бы и самой не пройти. Я бы осталась одна, — улыбнулась девчонка. Глаза Иссы заблестели от добрых слёз. В этот миг она услыхала, как темнота наполняется звуком секундной стрелки. Солнце как будто тоже услышало это, заторопилось, но теперь старалось придерживать свою скорость, чтобы Исса тоже успевала за ним.

Они вместе дошли до золотого луча, который бил вверх прямиком из белой платформы.

Здесь заканчивались белые стены, обрывалась пылающая жаром дорога. Здесь Исса и солнце завершали свой путь.

— Без тебя. Дальше. Само. Одно… — с печалью сказал Иссе золотой шар. Он подкатился к девочке ближе, но так, чтобы её не обжечь.

— Спасибо… — ещё раз прошептало светило, и только затем отправилось к бьющему вверх лучу. Исса провожала его встревоженным взглядом, пока солнце не вкатилось в луч света и быстро взлетело вверх по нему как жемчужина, нанизанная на нить. Солнце отдалялось, становилось всё меньше, пока наконец совсем не исчезло во тьме.

Луч и золотая дорога моментально погасли. Исса осталась совершенна одна, в темноте, на осыпающейся под ногами секции белой стены. Три удара сердца она слышала только своё собственное дыхание.

Вспыхнул свет. От неожиданности Исса прикрыла глаза, но успела заметить, что на небе зажглись тысячи золотых солнц. Их свет ослеплял, но только на пару мгновений, а когда Исса смогла осмотреться, то увидела, что все стены за ней обратились в белый песок. От лабиринта осталась только бескрайняя пустыня и дюны.

И лишь белая дверь была нерушимой. Она ждала Иссу в том самом месте, где раньше рос золотой луч. На табличке проступил шифр K20X — последняя часть ключа. Исса подошла ближе, запомнила буквы и цифры, а затем собралась с духом и открыла выход из лабиринта.

Ничего. За порогом ждал коридор, похожий на все остальные, со второй белой дверью в конце. Дыхание Иссы замерло от предположения, что её, как и сестру, могли снова отправить по уже пройденным лабиринтам! Придётся скитаться по испытаниям, пока она не погибнет, не потеряет память, или сама не умрёт в одной из точек реальности!

Нет! Так быть не должно: была дверь и на табличке был шифр! Минс перестала видеть ключи гораздо раньше, чем дошла до конца двадцатого лабиринта. Не растратив свой дар, она одолела только шестнадцать из всех испытаний. Значит у Иссы всё будет иначе, даже если снова придётся оказаться во сне.

Она подошла ко второй двери, прикоснулась к леденящей ладонь металлической ручке, замок щёлкнул и выход тихо открылся. За порогом её встретила не темнота, а Белая комната. Застланная постель, светящиеся стены, отключённая сфера возле ножки кровати. Исса поняла, что вошла в ту самую дверь, которую видела после ранений; в ту дверь, через которую Минс пыталась совершить свой побег — самую загадочную дверь лабиринта. Сфера, что раньше была подключена к её руке, теперь не подавала никаких признаков жизни. От шара по полу вилась прозрачная трубка с длинной иглой. Этой иглой Исса соединялась с ней, когда сфера следила за снами. Но теперь и сама наблюдательница впала в беспамятство.

Здесь ничего не изменилось, ничего не добавилось. Исса даже не поняла, зачем нужен ключ. Она подошла к мёртвой сфере, прикоснулась к её холодному корпусу. Только бездушный металл, лишённый всякой искорки жизни. Внимание Иссы перешло на кровать, с которой она никогда не вставала сама. Девочка выпрямилась и провела открытой ладонью по прохладной, идеально застланной простыне.

Ничего.

Ничего не случилось, в комнате не было выхода из лабиринта. Неужели так и закончится её путешествие?! Она ничего не нашла…

— Оставайся здесь, — шепнул голос. — Здесь ничего нет…

Алая капля упала возле руки и впиталась в белоснежную простыню. Исса подняла взгляд, заметив на потолке какую-то красную точку. Пятнышко набухало, вытягивалось и в конце концов летело вниз, на постель. Ещё одна капля… ещё. Это кровь!

Исса вскочила на кровать, чтобы рассмотреть пятно лучше. Только в самой близи она поняла, что белый потолок не монолитен, а имеет во всю ширину одну узкую щель. Как раз из этой щели и вытекали непонятно откуда взявшиеся капли крови.

Исса попыталась вцепиться в края раздвижного люка ногтями. Створы шатались, но ей не хватало нажима. Оглядевшись в поисках подходящего рычага, она увидела иглу в трубке сферы. Через минуту игла оказалась протиснута в потолочный проём и с усилием нажата. Створы с щелчком разошлись, кровь тонкой струйкой полилась на простыню прямо под ноги. Исса продолжила расширять потолочную щель, сначала пальцами, а потом и руками. Поднатужившись, она смогла развести люк достаточно широко, чтобы можно было протиснуться.

— Не беги. Мне будет страшно одной… — позвала её Белая Комната, и в этот раз голос Иссе точно не снился.

Но она не слушала уговоров не отпускавшего её лабиринта. Подпрыгнув на кровати, Исса упёрлась руками в край люка, а затем подтянулась. Немного усилий, и вот она уже в помещении, расположенном прямо над Белой Комнатой — сумрачном зале, озарённым только мертвенно-бледным светом приборов.

Куполообразная комната напомнила Иссе обсерваторию, но вместо звёздной карты со сводов свисали провода и электронные блоки. По стенам тянулись стальные направляющие с установленными на них сферами. Влево: белые наблюдательницы с чёрной полоской. Вправо: чёрные ловчие опоясанные красной линией. Наверное, целая сотня шаров замерла без движения вдоль стен. Полукружие рельс вело их к высокому, в человеческий рост цилиндру из прозрачного пластика. Цилиндр плотно закрывался с одной стороны выпуклой дверцей, на ней был оранжевый символ раскрытой руки.

Но вовсе не кабина и не сферы привлекли внимание Иссы. По центру комнаты стояло уже знакомое по Логову свободных?4 кресло с многочисленными мониторами. Все мониторы работали, но ни на одном экране не было чёткого изображения, только дикая, разноцветная пикселизация. Из динамиков рвался цифровой хрип и искорёженные помехами звуки.

Исса осторожно подошла к месту перед мониторами, увидев на кресле человека в расслабленной позе. Его глаза были закрыты визором на половину лица, влажный рот приоткрыт, волос не было видно из-за подголовника, увитого проводами. Но по упавшей с кресла изящной руке, Исса догадалась, что перед ней лежит женщина — очень бледная, а в голубом свете приборов, совсем будто бы мёртвая. Её живот плотно обхватывал паукообразный механизм с длинными членистыми фиксаторами. Время от времени он выплёвывал через отводной раструб тёмную кровь. Жидкость падала в распахнутый люк, а до того, как Исса открыла его, скапливалась возле щели.

Сделав новый шаг в темноте, девочка наступила на что-то твёрдое. Под ногой лежало три кусочка металла с высохшими остатками крови. Сильно волнуясь, Исса получше вгляделась в лицо.

Да, без всяких сомнений, перед ней была Сфера в испачканном красными пятнами комбинезоне. Наверху вцепившегося ей в живот прибора имелся маленький монитор с регулярно меняющимися строчками состояния. Исса нагнулась к нему, чтобы прочесть.

«Опр: Дирижёр снов. Диаг: Многочисленные ранения брюшной полости. Инородный предмет. Сост: Кома».

Исса отстранилась от реаниматора, делавшего всё возможное, чтобы поддержать жизнь в почти мёртвом теле.

— Я пришла, Сфера, — прошептала она. — Или как твоё настоящее имя?.. Я прошла лабиринт, но вот только… Минс не выбралась. Прости меня, за то, что не смогла сдержать своего обещания.

Реаниматор на животе загудел, давление подскочило. Всех усилий медицинской машины хватило только на то, чтобы палец на упавшей с кресла руке слегка дрогнул.

— Ты точно такая, как была в обсерватории. Неужели ты правда приходила ко мне в мои сны, и мы разговаривали? Но во сне ты не могла сказать ничего без стихов, а здесь… Интересно, какой бы ты меня встретила здесь?

Исса провела по щеке Сферы пальцами. Между ней и этой женщиной действительно что-то было, словно она прикоснулось к собственному лицу.

— Так много вопросов, но совсем нет ответов. Наверное, ты бы смогла рассказать мне, что такое лабиринт, зачем мы его с Минс проходили, и как отсюда выбраться? Ты управляла испытаниями лабиринта, или тоже была его частью? Почему ты со мной разговаривала?.. Мы сами лишили себя возможности узнать правду. Если бы только всё сложилось иначе, если бы только мы с Минс были другими…

Женщина больше не реагировала, хотя кардиограмма на экране медицинского паука покрылась частыми извилистыми зубцами. Прибор напряжённо гудел, с ритмичными хлопками засасывая внешний воздух. Исса боялась, что женщина не слышит её, только чувствует приближение человеческого тепла. Она нагнулась к самому лицу Сферы.

— Я нашла ключ, — прошептала она. — Все двадцать частей ключа теперь у меня, хотя я прошла всего семь лабиринтов. Благодаря Минс мне известны все числа. Но я не знаю, что они означают…

Между губ женщины вырвался слабый стон.

«Опасность!» — высветилось на мониторе реаниматора. — «Повышение давления. Пациент нестабилен. Ввод обезболивающего. Отмена. Ввод обезболивающего. Отмена. Ввод адреналина. Опасность! Подтверждение. Ввод адреналина».

Белые шары на направляющих вдоль стен дрогнули как один. Мониторы зашипели сильнее, стараясь сфокусировать изображение. Но ничего чёткого через вихрь помех не появилось, только несколько плохо видных фигур, в каком-то светлом помещении с широким столом у стены.

— Не буду лукавить, проект нас заинтересовал. Но деньги на реализацию нужны немалые… — проговорил мужской голос через скрипы статики. Исса вздрогнула, обернувшись к экранам.

— А я удивлена, что этим заинтересовались именно вы, — ответила женщина. Исса узнала искажённый помехами голос Сферы, но говорила она не стихами, а как положено людям, нормально.

— Неужели вы думайте, что кто-то другой, кроме нас, мог взять под контроль столь важные исследования?.. Или хотели кому-нибудь предложить?

— Нет.

Умышленно долгая пауза.

— Хорошо. У нас есть информация, что группа под вашим началом добилась определённых успехов в изучении подпространства… Вам действительно удалось переместить предмет в иной мир?.. А существует ли возможность сократить расстояния через новое измерение? Предположим, телепортировать в нужную точку планеты людей, с определённой задачей.

Помехи. Женщина хорошо обдумывала ответ. Мужская фигура подалась немного вперёд, оперившись на сложенные поверх стола руки.

— Речь совсем не о «телепорте», как вы его предварительно называете, — начала Сфера, тщательно подбирая слова. — Если честно, мы сами не знаем, что конкретно смогли обнаружить. Сейчас нами владеют только самые осторожные теоретические представления о подпространстве. В новое измерение можно посылать физические объекты, но не возвращать их обратно. Технология неидеальна, зонды быстро деформируются в агрессивных условиях инородной среды, почти никаких данных с них получить мы не можем… Это всё равно, что пытаться исследовать жерло пробудившегося вулкана.

— Иными словами, вы точно не знаете, куда отправляете зонды? Вы открыли иное измерение, можете туда что-то спрятать, но пока не в состоянии получить вещь обратно? Если мы профинансируем продолжение работы, то возможно ли создать тайник вне нашего мира, который удастся использовать?

— Это очень грубое сравнение, но сейчас и оно уместно, — ответила Сфера.

— Это меньшее, чего мы хотим, — напомнил мужчина. Помолчав немного, женщина осторожно сказала.

— Мы не знаем о новом измерении практически ничего. Речи о перемещении людей, сокращения расстояния, тайниках, путешествия во времени, а также всей прочей фантастической чепухе сейчас неуместны. Это со стопроцентной вероятностью приведёт к гибели первопроходцев. Опираясь на полученные данные, особенно если расширить материальные возможности нашей группы, мы смогли бы понять, какие силы владеют открытой нами реальностью. Может быть, нам удастся даже взять её под контроль.

— Тогда осветите прогнозируемое практическое применение вашего открытия?

— Всё зависит от дальнейших исследований. Сейчас мы только знаем, что возможно вывести материальную вещь из нашего мира путём использования одностороннего порта. Первые полёты зондов тому подтверждение. Следует работать над укреплением их конструкции и возвращением в физический мир.

— Что же, на первом этапе это нас вполне устраивает. Мы начнём финансирование проекта, а вы…

Дальнейшая фраза потонула в шуме помех. И без того плохое изображение распалось, экран затянула сплошная пелена пикселей, но вместе с тем на соседнем мониторе проявились другие человеческие силуэты. Люди проступали будто из далёкого воспоминания. Голоса их звучали глухо и тихо, коверкаясь в нестабильном потоке оцифрованных данных.

— Улучшенные сферические зонды позволили нам получить новые данные, не потеряв при этом самого сканирующего устройства, — как под отчётность говорил мужчина в маленькой комнате. Кроме него, рассевшись на стульях вдоль стен, находились и другие люди в белых халатах. А в центре собрания восседала фигура плечистого человека в зелёной одежде.

— Подпространственный мир, который получил наше условное обозначение «Измерение F» — хаотичен. Он представляет собой дикое смешение энергии, впрочем, не слишком опасной, если избегать её сильных вспышек и волн. Также обнаружены зоны затишья, где пики энергетической активности значительно ниже. Однако изучение активных зон выглядит наиболее перспективным. По просьбе куратора, поставлена серия опытов на возможность выхода зонда в иной точке реальности, нежели был произведён вход. Неуспешно. Через подпространство нельзя сократить расстояние, сомнительно изменить временную структуру, или перенаправить энергию F к нам в измерение. На этом у нас пока всё…

— Больше трёх часов разъяснений, а я так ничего и не понял! — недовольно взревел человек одетый в зелёное. — Так мы можем хоть как-то использовать подпространство с практической выгодой? На создание комплекса, в котором вы пускаете по ветру бюджетные деньги, ушли миллионы, и моему руководству нужны результаты!

— Я сразу вас предупреждала, что результаты опытов могут развеять надежды на практическое применение, — твёрдо возразила ему сидевшая рядом с коллегами Сфера. — Мы до сих пор не знаем, с какими именно силами имеем дело. Аналогов энергии, о которой мы старались вам рассказать, в физическом мире нет. Я сомневаюсь, что эти потоки и волны возможно использовать в наших целях… И может быть хорошо, что из открытого измерения мы не способны забрать ничего, кроме собственных зондов.

— Что это вы имеете в виду? — насторожился человек в зелёной одежде. — Есть информация, которая в доклад не вошла?

— Некоторые мои коллеги не сочли достойными внимания случаи, о которых я вам сейчас расскажу. Во время связи с зондами, операторы слышали обрывки фраз и целые истории, рассказанные чужим шёпотом.

— Какие истории? Какой шёпот? — опешил мужчина.

— Откровенные глупости, но на человеческом языке: о путешествиях в небе, о покупке вещей, пожелания счастья. Фразы часто нечленораздельны, а те, что поддаются нашему осмыслению, невозможно связать друг с другом логически. В связи с этим, я сделала вывод, что открытое измерение очень тесно связано с нашим миром, но не по средствам физического контакта, а на другом уровне восприятия. Отчётливее всего голоса были слышны в пространстве с высокой активностью F. Но в зонах S волн — зонах покоя, операторов одолевали уже не слуховые, а зрительные галлюцинации. При том, операторы зондов клянутся, что картины, представшие пред ними, были событиями из жизни других людей. Ничего из этого я продемонстрировать не могу. На записях камер потусторонние явления не зафиксированы.

— Вы считаете, что из открытого подпространства может кто-то напасть? Измерение F населено разумными существами, сканирующими наши мысли? Или это всё-таки у ваших «экспертов» мозги к чёрту поплыли?

Последние слова человек в зелёном произнёс с особой презрительностью, но Сфера никак не отреагировала на сарказм.

— Пришельцы из других миров? Нет… всё гораздо хуже. Мы сами можем оказаться пришельцами, которые своими неосторожными действиями нанесут вред всему человечеству. Параллельно исследованиям энергетических всплесков, я собирала и обработала рассказы всех подвергнувшихся влиянию другого измерения операторов. Мне хотелось узнать, что же они на самом деле слышали или видели. Это может быть чем угодно, но точно не безумием от переутомления на работе. В шёпоте и видениях есть сюжет, есть свой обособленный смысл, но он касается посторонних людей, а не жизней тех, кому всё это пригрезилось. Я считаю, что мы открыли мир, где существуют самые желанные мечты и яркие сны человечества. Прикасаться к этому миру опасно. Чужое влияние на царство грёз может повредить каждому живущему на Земле человеку.

— Мечты и сны? А мне казалось вы серьёзный учёный! — рассмеялся мужчина. — Для меня вот что очевидно: в течении трёх лет после создания комплекса вы не продвинулись ни на шаг, кроме разработки зондов способных работать в агрессивных условиях нового измерения. Теперь же вы и вовсе рекомендуете свернуть проект, хотя сами сказали, что нет угрозы вторжения, потому как ничего нельзя вырвать из открытого мира в реальность. Тогда найдите способ прятать там вещи, людей, технику — всё что возможно, а главное их возвращать! Выкачайте из своих мечтаний и снов хоть что-то полезное, иначе мы свернём финансирование, комплекс будет закрыт, а ваши исследования заморожены!

— Что если мы научимся управлять содержанием снов и вкладывать их в нужную голову? — вдруг произнёс человек из угла. Мужчина резко развернулся к нему. Вмешавшийся в разговор коллега Сферы со спокойствием продолжал. — А если запрограммировать мечту и, действуя через подпространство, заставить людей одержимо стремиться к её исполнению? Такое практическое применение измерения F вам понравится?

— Да-а… — протянула фигура в зелёном. — Только если эта идея будет под нашим полным контролем.

— Тогда ни к чему прерывать финансирование. Мы просто должны перенаправить исследования: вместо изучения возможности физического взаимодействия с новым миром, научиться управлять его хаосом, формировать ясные мысли, выхватывать из потоков энергии размышления определённых людей и использовать их в своих целях.

— Читать мысли, заниматься внушением на расстоянии, контролировать вероятного противника как марионеток? М-мать, да об этом я даже и не мечтал!.. — воскликнула фигура в зелёном.

— Вот и хорошо. Кто знает, как долго ваши мечты будут оставаться при вас… — ледяным голосом отчеканила Сфера. Но человек в зелёном разговаривал теперь только с её коллегой.

— Сколько вам нужно времени, чтобы… — дальнейшая фраза утонула в цифровом скрипе и экран заволокло россыпью квадратных помех. Исса мало что понимала из услышанных разговоров. Она перевела внимание на соседний экран, где уже проступили очертания комнаты, освещённой только одной узкой лампой над изголовьем кровати. Женщина с длинными волосами сидела на краю койки, прижав пальцы к вискам. С постели поднялся мужчина, обнял её за плечи, поцеловал в шею и прошептал.

— Ложись…

— Зачем ты ему наплёл про чтение мыслей и какое-то там телепатическое управление людьми?! — резко спросила Сфера.

— Они бы сами догадались. Не такие уж они идиоты… Или кто-нибудь другой из моей группы мог прийти к тем же выводам. Ты думаешь, что все вокруг преисполнены благородства не тревожить мир снов, как и ты?.. Люди хотят заработать, хотят прославиться.

Сфера невесело рассмеялась.

— Прославиться, сидя в бункере, закопавшись по самые уши?.. О таких как мы «открывателях» никто не узнает. А вот то кошмарное оружие, которое мы вложим в руки не ведающих, люди будут проклинать века! Сны и мечты принадлежат личности! Как бы не истязали тела, в какой бы ад человека не поместили, в мечтах и сновидениях он остаётся свободным, он может себя сохранить. Нельзя касаться этого мира, мы ведь почти ничего не знаем о нём!

— Не обманывай… — мужчина со вздохом вытянулся на постели, подложив себе руку под голову. — Физическая материализация и управление потоками… я слышал об этом.

— Откуда? Кто тебе рассказал?! — Сфера резко к нему обернулась.

— Неважно. Мы не способны начинить подпространство объектами из реального мира, за исключением хорошо подготовленных зондов. Но теперь мне известно, что ты сама можешь создавать материю в измерении F. Энергетические потоки мыслей и снов оказались не так уж и бесполезны… Мне кажется, я знаю, что ты задумала.

— Я. Ничего. Не задумала! — отрезала каждое слово Сфера.

— Столь уникальный талант можно использовать и финансирование не прекратится. В конце концов, идея об управлении мечтами развеется, ведь заняться её реализацией — всё равно что пытаться поймать комету за хвост. И хорошо… Ах чёрт, как же интересно развивается наше исследование! Начали с одного, перешили на другое, а закончим на третьем. Создание собственных миров в подпространстве будет полезно не только тебе, но и всем…

— Иногда мне кажется, что у тебя в груди стучит пластиковое сердце, которое не может чувствовать ничего, кроме силы, с которой на него давят, — желчно откликнулась женщина.

— Пластиковое сердце? Ну что ты, всё ради тебя, — снова привстал к ней на локте мужчина. — Я ведь вижу, что ты не хочешь её потерять. Её голос говорил с тобой, когда ты сама проверяла галлюцинации операторов. Я не буду спрашивать, специально ли ты искала свою мечту в измерении F, или она сама нашла тебя таким образом.

— Но это неправильно! Было ошибкой тебе всё рассказывать!.. — горестно воскликнула Сфера и закрыла лицо ладонями. Некоторое время она молчала, было слышно только гудение лампы. Мужчина выжидающе смотрел на неё. Спустя минуту раздался её ослабленный голос.

— Она ведь не родилась. Я нашла только мечту о ней: одно представление, которое волновало меня три года назад. Тогда я воображала её почти взрослой… Мечтала о будущем, которое мы переживём вместе, представляла её лучшие дни, как она будет звать тебя отцом, а меня… Нет, она не родилась тогда, и не должна рождаться сейчас! Мечта затерялась, заблудилась в потоках энергии, которые нельзя предлагать вооружённому наукой дельцу. Со временем и эта мечта растворится, хотя она оказалась слишком желанной, чтобы за три года исчезнуть совсем… Что мне делать с этой находкой?.. Почему я должна создавать ребёнка, который в реальности наверняка бы вырос совершенно другим человеком? Дети никогда в точности не оправдают ожиданий родителей. Настоящие, они вырастают и становятся личностями — совершенно другими людьми, далёкими от фантазий. Какой же будет тогда не родившаяся девочка из мечты? Какой мир для неё строить и как объяснить, где она оказалась?..

— Воплоти её и узнаешь, — ответил мужчина. — За такую возможность многие бы отдали жизнь. Научись управлять хаосом, создай рай, если хочешь, посели в нём физически умершего, но по большому счёту живого ребёнка. И со временем, кто знает, может нам удастся создать технологию двустороннего порта, способную вытащить из измерения снов нашу дочь. Представляешь, какова будет встреча в реальности? Это звучит, как победа над смертью… Сколько ей было в твоих мечтах?

— Пятнадцать. Я чаще всего представляла её именно в этом возрасте — пора первой любви, доверчивости и первых жестоких открытий. У неё могли быть тёмные волосы, как у меня, или светлые, как твои. Но гораздо сложнее представить характер. Я боюсь, она была бы чересчур склонна к крайностям, потому что невозможно придумать личные сомнения человека… Выдернутая из мечты, она наверняка не смогла бы быть во всех смыслах реальной, даже если удастся воплотить её в жизнь.

— Она точно могла бы стать настоящей, — уверенно ответил мужчина. — И я считаю, что за это стоит бороться, не останавливая проект. Другой вопрос: что бы с ней стало, когда без всякого опыта жизни, она бы попала в наш серый реальный мир?

— Для того и нужны мы. Я думаю, мы с тобой смогли бы взять её судьбу в свои ру… — голос Сферы накрыло шипение помех. Четвёртый монитор сфокусировался на следующем изображении. Исса слушала, боясь представить, что сейчас говорили о ней. Всё прозвучавшее не укладывалось у неё в голове и выглядело как обрывки фантастической сказки. Она привыкла к зеркальным озёрам, к сверкающим маятникам, к чудовищным башням, но со страхом прикасалась к правде о своём собственном прошлом.

Пальцы Иссы стиснули стальной поручень кресла, в горле пересохло от охватившего её волнения. Она впилась глазами в светлеющий монитор, на котором появилась подрагивающая картинка. Люди стояли в той самой комнате, где сейчас находилась она: возле кресла с подвешенными на каркасе экранами.

— Признаться, я удивлён. Хотя вы обещали мне совершенно другое… — озадаченно сказал человек в зелёной одежде. На этот раз у него на плечах тоже был накинут белый лабораторный халат. Вокруг проступали чёткие формы приборов. Исса узнала в них серверные терминалы, которые видела в четвёртой точке реальности.

— Контроль над мыслями и снами — вот о чём шла речь, а теперь вы демонстрируете мне… кхм… Что же это такое? Больше всего напоминает…

— Лабиринт, — уверенно ответила Сфера. — Мы изучили потоки энергии и смогли сформировать осязаемые в измерении F предметы. Для первых материальных объектов были выбраны простые геометрические фигуры: шары, блоки, кубы, и другие. Из них мы построили несколько замкнутых локаций — в наиболее активной части хаотичной энергии.

— Но они двигаются. И почему ваши лабиринты выглядят настолько странно? — спросил наблюдатель в зелёном, нарочно придвинувшись к мониторам поближе.

— Энергетические волны в зоне высокой активности имеют свои уникальные характеристики. Создать из них форму — непросто. Можно сказать, что у каждого построенного лабиринта есть свой характер или идея — ясная, почти осязаемая, пришедшая из человеческого сознания и утвердившаяся в подпространстве. Это настолько чётко представленный образ, что из него можно создавать простую материю.

— Иными словами, мы выудили самые яркие мысли людей и использовали их в качестве строительного материала для лабиринта, — прервал её мужской голос. — Более слабые убеждения рассыпаются, боле сильные и оформленные, наподобие стихов, песен, расхожих фраз, идиом, сияют как звёзды. Есть надёжные, напитанные уверенностью решения, есть режущие как осколки маниакальные мысли, есть жгучие, незавершённые, но чрезвычайно эмоциональные фантазии и мечты. Столь своеобразный материал для постройки как мысль, имеет множество свойств и возможностей для материализации в измерении F.

— Хорошо же… вы обещали мне психологический контроль над населением целых стран, а вместо этого построили лабиринт из чьих-то мыслей… В каком месте смеяться?! О, вы настоящие эксперты в том, как пудрить мозги! На первых шагах речь шла о телепортации или подпространственном тайнике, затем об удалённом влиянии на человека, теперь вы рассказываете мне о лабиринтах из эфемерных идей. Почему ваша группа использует выделенные ей средства не на достижение запланированного результата, а занимается тем, что открывает бесполезное в бесполезном?!

— Исследуя неизвестное, логично, что открываются новые перспективы, — возразил мужской голос. — Но согласитесь, что возможность бесконтактно создавать вещи в ином измерении, а затем выводить их в реальность крайне заманчива. Только представьте, вначале мы научимся формировать из хаоса желанный образ, к примеру, идеальной машины из абсолютно непробиваемого материала, на создание которой в реальных условиях ушли бы века технологического прогресса, а затем воплотим её здесь, используя модифицированный порт для двустороннего перехода, который задействован сейчас только для перемещения зондов в измерение F. Фантазии не ограничены ни во времени, ни в возможностях: представил и получил. Всё равно что распечатать на принтере собственную мечту.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. И ещё более безумно, чем обе предыдущие версии, — проворчал наблюдатель, изучая экраны. — Чтобы нас по-настоящему впечатлить, продемонстрируйте перемещение. Вытащите из своего измерения F куб или блок, для постройки которого использовались чужие мысли… Ну, я жду.

— Всё не так просто… — отозвалась Сфера.

— А, ну я так и думал! Вы за ребёнка меня держите, что ли?!

— Мы изложили вам только концепцию, к которой будем стремиться в дальнейших исследованиях, — вступился мужчина. — Но сейчас перед нами стоит несколько серьёзных проблем. Первое: из всех наших рабочих групп, локации способен создавать только один человек. Это своего рода уникальный талант. И мы привыкли называть её не оператором, а дирижёром. Процесс создания форм из энергии напоминает работу со сложным оркестром: звук, ритм, эмоциональность, цвет — всё здесь имеет значение. Только одному человеку из всех работающих над проектом удалось уловить принцип формирования материи из хаоса. Созданные локации неслучайно выглядят как лабиринт. Без дирижёра они не стабильны. Динамика блоков зависит от спонтанных выплесков заключённой внутри них энергии. Дирижёр не столько управляет самим лабиринтом, сколько пытается поддержать его форму… Но, самое главное — расчётная формула для материального воплощения мечты. И нам она пока неизвестна. Не хватает данных для завершения алгоритма, а без него никакой портал между нашим миром и измерением F невозможен.

— Как скоро будет закончен расчёт этой формулы?

— Пока точно не можем сказать, — вернулась в разговор Сфера. Всем в комнате было понятно, что дирижёром стала она — единственный человек, способный ощутить мир мечты в полной мере. — У нас есть теория, что последние данные для алгоритма выдаст само подпространство. Для этого мы и построили лабиринт. Наиболее активные энергетические потоки подведены к нему таким образом, что установленный в точке выхода чувствительный индикатор зафиксирует их пиковую активность. Останется только снять показания, и мы узнаем ключ к воплощению мечты.

— Совершенно любой мечты? — нетерпеливо спросил человек в зелёном.

— Наиболее осознанной и желанной… — ответила ему женщина. Даже по искажённому динамиками голосу было понятно, что человек в зелёном ей неприятен. — Чем яснее верят в неё, чем сильнее любят мечту, тем больше шансов воплотить её в жизнь.

— И сколько времени потребуется вам для работы? Только серьёзно, мне нужны точные сроки!

— Тогда мы вам сообщим наши предварительные расчёты. Но учтите, что само создание портала — беспрецедентное предприятие для современной науки. Чтобы установить его соединение с измерением F, потребуется алгоритм…

Динамики взвыли, изображение на мониторе распалось на пиксели. Следующий монитор запульсировал и погас, сзади корпуса вспыхнули искры, запахло оплавленным пластиком. Женщина на своём ложе дрогнула, реаниматор крепче вцепился в бока. Прибор старался вытащить последнюю пулю, новые дозы адреналина значительно ухудшили состояние пациентки. Из-под визиров на лице обильно потекли слёзы. Стиснув зубы, дирижёр снов глубоко и шумно дышала.

— Я здесь! — Исса сжала её ладонь в своей руке. — Я слушаю очень внимательно, продолжай!.. Прошу тебя, расскажи мне всё, что ты знаешь!

Дыхание женщины понемногу начало успокаиваться, стало не таким частым и резким. Пятый монитор прояснился, а динамики резанул искажённый электронными помехами плач. По тёмным вертикальным столбам на экране Исса поняла, что Сфера находится где-то в лесу. Мужчина был рядом, стараясь её успокоить.

— Она умерла!

— Тише-тише, я знаю. На территории не стоит об этом…

— Я не могу больше там оставаться, только не в этих проклятых казематах! — отчаянно воскликнула Сфера — Она умерла, ты слышишь?! Её больше нет!.. Я пыталась создать для неё идеальное место, но локации всегда складываются в лабиринт, они не признают другой формы! Блоки и свет стремятся составить путь к пику волн! Мысль не статична, она мимолётна, из неё не получается создать мёртвый кирпич… Видит бог, ни один человек не захочет услышать, как отчаянно кричит его ребёнок, как он просит о помощи, а ты ничего не можешь сделать с разваливающейся на части мечтой, не можешь её защитить!..

— Ты же знаешь, что мечта умереть не способна, — твёрдо говорил с ней мужчина. — Она даже не телесное воплощение. Только благодаря тебе она обрела форму и стала человеком в измерении F. Мы не можем вытащить её оттуда, пока не завершим алгоритм для портала. Значит, она нам нужна.

— Нужна для чего?! — опешила женщина. — Стабильных локации не существует. Энергии нужен выход, оттого в измерении F и царствует хаос: запертая в подпространстве мечта стремиться вырваться к людям! Я не могу поселить свою девочку в лабиринт, где каждый блок смертоносен!

Мужчина только с раздражением вздохнул. Должно быть в лесу было мирно и тихо, но в зале у Иссы тишина извивалась и скрипела помехами. Через них Исса слышала шум ветвей и стрёкот птиц. Ей даже показалось, что она ощущает на лице дыхание ветра. Исса знала о лесе, хотя никогда в нём не бывала.

— Вот что, до сих пор мы держали ребёнка в тайне. Ты пыталась построить для Ирсы убежище, затерянное в измерении F, но обстоятельства изменились, и мы не можем её больше прятать. Ты должна снова придать своей мечте человеческий облик, чтобы задействовать её в лабиринте.

— Что? Нет, никогда! — воскликнула женщина, попытавшись отойти от мужчины, но он перехватил её локоть.

— Мы работали над проектом пять лет! Ведущим физикам и не снился тот эксперимент, который мы готовы здесь провести! У нас есть для этого почти всё: создан двусторонний портал для перемещения объектов и организмов, понятно, как рассчитать рабочий алгоритм подключения, но не хватает критически важных данных. Индикаторы волн не работают!.. Вернее, работают, пиковые данные с F волн получаются, но почему-то не выдаются. Мы пробовали отправлять в лабиринт зонды, но их камеры видят индикаторы совершенно пустыми. В алгоритме по-прежнему остаётся около ста неизвестных, вычислить которые мы сможем, узнав хотя бы двадцать из них. Нам нужна помощь Ирсы. Нам нужно, чтобы эта девочка из мечты прошла двадцать созданных из человеческих идей лабиринтов и зафиксировала в точке пиковой активности все части ключа. Я думаю… нет, я уверен, что она сможет увидеть значения в отличие от электроники! Она — часть измерения F, она соткана из него!.. Иначе больше надеяться не на что. Без этих данных дело нашей жизни обрушится.

— Ей не пройти лабиринт — ни один из них! — со злым отчаяньем воскликнула Сфера. — Не говори о ней, как о несуществующем призраке! Она — наше дитя, а не подопытное животное для экспериментов!

— Она побежит через лабиринты для того, чтобы стать настоящим ребёнком, а не бесплотной мечтой, — осторожно взял её за руку мужчина. — Это лучшее, что мы могли бы сделать для неё, и для человечества. Первой из двустороннего портала в наш мир выйдет девочка, а не какое-нибудь фантастическое оружие.

Женщина сдалась и приникла к его груди. Голос Сферы дрожал и срывался.

— Я ей всё рассказала: о тебе, обо мне. Мне пришлось врать, что мы скоро встретимся, только нужно подождать в созданном для неё мире. Я тщательно продумала своё сообщение перед тем, как отправить его вместе с зондом. Дистанционная голосовая связь не работает. В измерении, где борются миллионы ярчайших идей, смысл только что сказанных слов слишком зыбкий. Я легко могу брать крылатые выражения, говорить с ней иносказательными цитатами или стихами, но донести свои собственные слова не способна никак, кроме заранее сделанной записи.

Женщина разомкнула объятия, будто бы ей было стыдно смотреть на мужчину.

— Я обманула её и не пришла, когда мир начал рушиться.

— Потому что ты создала рай, но не дала ей возможности выбраться из него, — напомнил он Сфере. — На этот раз всё будет иначе. Мы всё продумаем, откроем ей дверь, чтобы можно было уйти. Пусть ради этого придётся преодолеть двадцать опаснейших лабиринтов, но это будет двадцать шагов ко спасению. Либо так, либо чужие мечты раздавят её.

Он замолчал, но Сфера ничего не хотела добавить. Тогда мужчина сам задал вопрос.

— Ирса… почему ты выбрала для неё такое странное имя?

— Будет наивно сказать, что она сама себя так назвала… — голос Сферы оттаял, кажется, она улыбнулась. — Чем руководствуются родители, выбирая имя для своего собственного ребёнка? Не тем ли словом, которое ему лучше всего подходит? В том мире, мечты называются так, как им лучше всего.

— Забавно. Мне бы тоже хотелось её увидеть…

И этот монитор отключился — сразу потух, как будто моментально вышел из строя. Несмотря на плохое изображение, техника работала на пределе, словно транслировала что-то издалека, используя последние заложенные в неё ресурсы. Седьмой монитор зашипел громче. Исса перевела взгляд на него, а сама пыталась вспомнить знакомое, но не принадлежащее ни ей, ни Минс имя — Ирса. В пиксельных помехах проступила картинка с силуэтом того самого кресла, где сейчас лежала Сфера. Люди подключали к нему провода, а дирижёр снов готовилась создать лабиринт. Вдоль куполообразных стен протянулись ряды новеньких зондов. Рядом с мониторами стоял человек в зелёной одежде.

— Почему на должность бегуна был назначен ребёнок, да ещё женского пола? — разглядывал он изображение не понимая. — Как известно, у женщин более низкий болевой порог, они склонны к панике и психически неустойчивы.

— Скажем так, бегуна нам выбирать не пришлось, — ответил мужчина в белом халате. — Само её появление в локации — грандиозный успех. Но спешу вас успокоить, мы постарались максимально подготовить её к испытаниям. Когда она проснётся, зонд зачитает ей правила. У неё не возникнет вопроса зачем проходить лабиринт. Она интуитивно стремится найти выход, обладает характером свойственным личности и даже некоторым опытом, хотя создана всего час назад. Мы подозреваем, что информацию о внешнем мире, а также некоторые ответы, она черпает из самого подпространства. Измерение фантазии тесно связанно с ней. Но мы решили не раскрывать Ирсе всех обстоятельств, чтобы не отвлекать её от единственной цели — прохождения лабиринта.

— Значит, она ничего не знает ни о нас, ни о нашем эксперименте?

— Уточню: она вообще не знает, что есть другой мир. Лабиринт для неё — единственная реальность… Хотя не исключён диссонанс между осознанием того, что есть общество за стенами, которого она не может достигнуть, и её собственное одиночество. Мы попытаемся смягчить асоциальное впечатление через переход во вторую, спокойную зону — измерение S. В теории, за дверью перехода между локациями, бегун сможет получить психологическую разгрузку. Но то, что она увидит в секторе снов — останется тайной. Приборы не способны фиксировать данные низковолновой энергии S. По сути, о зоне снов мы знаем ещё меньше, чем о F волнах. Мы называем это Инерцией, когда ощущения после прохождения лабиринта и собственные желания бегуна формируют психологически-комфортные зоны для восстановления. Но для этого процесса необходима сама личность, которая целиком пройдёт лабиринт и наполнится впечатлениями от него.

— Если честно, я мало что понял, но предчувствие у меня дерьмовое, — проворчал человек в зелёной одежде. — Вначале, я считал вас шутами гороховыми, которые пытаются выпросить финансирование на реализацию своих безумных идей, а теперь думаю, что связался с чудовищами. Вы создали ребёнка из мысли, поместили его в лабиринт из идей и снабдили лишь правилами прохождения, рассчитывая, что сны успокоят её?..

— Всё ради получения алгоритма и общей выгоды, — отчеканил мужчина.

— А что ждёт её в случае неудачи?

— Во многих проблемах, кроме смертельных, мы сможем помочь.

— Да уж… — заложил руки за спину наблюдатель. Ну что же, без жертв побед не бывает… Чёрт, эта фраза тоже пришла ко мне из измерения F, или всё-таки является моим собственным воспоминанием?

— Кто знает, где обитают слова и идеи, до того момента, когда вы подумаете их произнести, а также куда уходят за этим.

— Ну что же, вам виднее. Начинайте.

Люди столпились вокруг дирижёра, всматриваясь в неровно светящиеся экраны. Через динамики Исса смогла расслышать хриплые обрывки фраз: «Здравствуй, Ирса… проснулась?.. ница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт».

Экран погас, по его тёмной поверхности расползлись уродливые волдыри, корпус с шипением оплавился. Оставалось только три работающих монитора. Изображение на первом из них толком не появилось, и так громко шипело, что только чудом удалось различить обрывок чьей-то беседы.

— …потому она сегодня не в состоянии работать.

— А если серьёзно? Я слышал у вашей супруги после очередной смерти бегуна произошёл нервный срыв. Можно ли заменить дирижёра? Если нет, то мы сами начнём корректировку проекта…

Монитор моментально погас. Демонстрацию начал следующий. Изображение ворвалось в куполообразную залу вместе с воем сирен. Исса увидела лицо Сферы — измученное, бледное. Рядом с ней не было никого.

— Это катастрофа. Это настоящая катастрофа, — повторяла она. — Комплекс частично затянуло в измерение F. Главный и резервный операторский зал, склады, подсобные помещения и коридор прилегающий к лифтовой шахте теперь находятся в подпространстве… также, как и комната восстановления подо мной. И всё из-за того, что Ирса сделала в лабиринте нечто такое, чего мы не могли ожидать… Как ей удалось исчезнуть из нашего поля зрения — я не могу даже предположить, но что ещё более удивительно: она каким-то образом смогла пройти лабиринт наизнанку! Когда дверь открылась, часть нашего мира была поглощена измерением F. Отделения комплекса, где я находилась, застряли в хаотичных потоках. Что произошло в физическом мире, ищут ли меня, смогут ли что-то сделать — до сих пор неизвестно… Я утратила с Ирсой связь, зонды нигде не могут её найти. Она будто растворилась среди лабиринтов, а я осталась абсолютно одна, отрезанная от всего человечества. Всё что у меня есть — только несколько комнат!.. Нет выхода. Я способна поддерживать вырванный из нашего мира кусок, хаос его не растерзает, но это только пока со мной что-нибудь не случится…

Серены на записи перестали выть. Подняв глаза, женщина настороженно огляделась. Несмотря на заверения о своём одиночестве, Сфера явно чего-то боялась.

— Когда кураторы заметили странности в поведении Ирсы, они взяли программирование зондов под свой контроль: модифицировали их и вооружили. Теперь я практически ничего не могу сделать самостоятельно. Программа приговаривает Ирсу к смерти в случае любого тяжёлого ранения или нестандартного поведения. Мне пришлось воплощать её двенадцать раз, и, кажется, она не выдержала… Ирса в тайне искала способ сбежать и нашла его, использовав само измерение, о котором узнала, почувствовала, или же просто-напросто догадалась. Теперь и самой её больше нет: лабиринт поглотил Ирсу бесследно. Осталось ли что-то от её личности — сложно сказать. Единственная моя надежда выбраться, это создать ещё одного бегуна, но постараться придать ей больше бойцовских качеств. Ирса очень боялась, она была сломлена лабиринтом и не смогла увидеть все части ключа… Но, если не получится во второй раз, я буду повторять эксперимент снова и снова. Мы обе заперты здесь… Портал подаёт признаки жизни. Быть может, я смогу возвращать зонды и перемещаться в лабиринты сама, но что толку? Дальше измерения F без нужного алгоритма мне всё равно не сбежать… Вот мы и сами стали мечтой.

Экран хлопнул, обрамляющая его пластиковая рама отлетела. Исса вздрогнула от того, что пол под её ногами пошёл мелкой дрожью. Здесь явно было что-то не так, будто внешние стены постоянно подвергались ударам бушующего снаружи шторма.

Последний экран вспыхнул нервным сиянием. Исса увидела с трудом сидевшую на краю своего ложа Сферу. В полусумраке залы женщина зажимала окровавленный живот. Она с трудом могла говорить.

— Как глупо… — прошептала она. — Мне так хотелось увидеть вас своими глазами… Я знала, что смогу сделать это только в Инерции, но войти туда без приглашения — невозможно. Сон — часть личности человека, недоступная чужому взгляду. Это ваше сокровенное, ваша тайна… Простите меня. Простите… Я лишь пыталась узнать в чём отличие мечты от реальности, а когда одно смешалось с другим, малодушно попыталась сбежать… Ирса… Минс… Исса… Три девочки, созданные из одной мечты о ребёнке, три попытки уйти счастливой… Первая сломлена страхом, вторая возненавидела, третья меня полюбила…

Женщина на экране подняла обескровленное лицо, посмотрев прямо в записывающее устройство. Изображение было самым чётким из всех, как будто ещё не успело стереться. Исса видела покрасневшие глаза и растрескавшиеся губы Сферы.

— Если передо мной стоит Минс… я прошу прощения у тебя, — сипло сказала она. — Нет милосердия в том, чтобы требовать неизвестного. Ты действительно не можешь звать меня матерью, как и сказала тогда возле обсерватории, и я не достойна, чтобы ты меня так звала. Если же ко мне пришла Исса, знай, девочка, что я тоже тебя люблю. У меня никогда не было шанса сказать эти слова напрямую, но теперь я хочу сделать это… Я мечтаю, чтобы вы дошли обе. Даже более: я мечтаю, чтобы где-нибудь в лабиринте вы нашли и привели с собой Ирсу… портал переместит вас в реальность, используйте собранный ключ… Но кабина рассчитана только на одного человека. Кто знает, сколько времени потребуется на перезарядку, и удастся ли совершить ещё одно путешествие… Минс, прошу тебя, ты сильная, ты всегда со всем справлялась сама. Ты бросила вызов лабиринту, и ты его победила!.. Это самое последнее твоё испытание, где нужно забыть о жестокости. Ты знаешь, чего я прошу… Имею ли я право просить?.. Обратись к себе, и поймёшь, ответ заложен внутри, ведь вы созданы из мечты одного человека. Не бросай своих сестёр… Ты нужна, чтобы вывести всех.

Сфера тяжело легла на дирижёрское место, из кипы проводов под сводами зала к ней плавно опустился серебряный короб реаниматора. Но прежде чем погрузится в наркотическое беспамятство от первой инъекции, она неслышно зашевелила губами. Исса увидела это, хотя через динамики невозможно было понять, что она говорит. Но тут тихий шёпот донёсся прямо с кресла, перед которым она стояла. Сфера шептала те же самые слова, будто повторяя далёкие воспоминания.

— Слышу голос из прекрасного далёка… он зовёт меня в чудесные края. Слышу голос, голос спрашивает строго: а сегодня что для завтра сделал я?..

Последний экран погас. Зал тряхнуло ещё сильнее. Чёрные и белые зонды загремели на направляющих, некоторые сорвались, и покатились по рельсам к кабине портала. Исса наклонилась над женщиной, дирижёром снов, Сферой; над той, чьего имени она так и не узнала. Девочка провела ладонью по её горячему лбу. Никто не услышал, что Исса сказала ей. Эта тайна осталась только между двумя людьми, чьи сны и мечты слишком долго оставались на виду перед другими. Губы Иссы сложили два одинаковых слога, известных каждому человеку, после чего она отстранилась, и скорее направилась к кабине телепортирующего устройства.

Портал выполнял всегда одну функцию — перемещение сфер в измерение F, но был создан и для воплощения яркой мечты в мир реальности. Единственное, чего ему не хватало, это данных о двадцати пиках энергетический волн. Исса сразу поняла, где нужно ввести шифр. На выпуклой дверце кабины светился оранжевый символ руки. От прикосновения к нему развернулась таблица на двадцать шесть горизонтальных столбцов и двадцать отмеченных цифрами вертикалей. Исса лишь мгновение думала, но затем поняла, что это был упрощённый интерфейс ввода данных для автоматического расчёта перемещающего алгоритма.

— L1S, — вслух повторила она первую часть ключа. Пальцы опустились к строке с буквой «L», а затем перетащили её пиктограмму к первой колонке. Буква исчезла в квадрате, который тут же широко развернулся. Внутри рабочей области Исса увидела ещё 26 секций, обозначенных буквами латинского алфавита. Из них она выбрала букву «S». Квадрат мигнул зелёным цветом, свернулся, и Исса снова вернулась к таблице. Часть за частью она вводила данные, которые узнала в пройденных лабиринтах, а также те шифры, что получила от Минс. С каждой введённой частицей, в памяти Иссы вспыхивали картины из прошлого. Она вновь и вновь переживала те чувства, которые испытывала в лабиринтах и снах: веселье, страх, отголоски боли, радость встречи и благодарность. Чаще всего Исса видела перед собой лицо сестры, подарившей ей шестнадцать из двадцати частей шифра.

Но не успела она ввести семнадцатую часть ключа, как кабина заполнилась дымом, таблица свернулась, а из-за пластиковой двери полыхнуло красное пламя. Исса отступила назад, наблюдая, как в густом смоге обретается шар. Он с хлопком раскрыл дверцу, вылетел в зал и заискрил пробоиной в корпусе.

— Самые большие подвиги добродетели были совершены из любви к отечеству! — провозгласил ловчий. Исса вскрикнула, отскочив от него в сторону. По тому месту, где она только что стояла, ударила красная очередь. Шар метнулся следом за девочкой, облетел место раненого дирижёра, сшиб несколько мониторов, но с упорством маньяка преследовал свою жертву.

— Долг перед отечеством — святыня человека! — прохрипел он, прицеливаясь в сжавшуюся у стены Иссу. Он выстрелил, но очередь закрутилась, высекла из купола красные искры и никуда не попала. Ловчего отбросило в сторону.

Белая сфера воскликнула это, отталкивая ловчего прочь. Только одна из всех стоявших на направляющих, она поднялась, чтобы защитить Иссу. Чёрный шар от удара отскочил в стену. Под вой сирен замерцали красные и синие трассы. В головокружительном танце сражения, две сферы маневрировали друг против друга. Несмотря на повреждения, ловчий не утратил своей смертоносности, а главное — внутри него было гораздо больше боеприпасов. Оружие белой сферы бессильно щёлкнуло, после чего она сразу попала под вспарывающую вспышку чужих попаданий. Сфера раскололась, две её половины рухнули на пол. От вида этого Исса страдальчески вскрикнула, и ловчий моментально развернулся на девочку. Ствол оружия щёлкнул, но шар не выстрелил. Весь оставшийся после лабиринта боезапас он израсходовал на сражение с белой сферой, но из его днища с шипением появилась игла.

— Без жертв побед не бывает! — провозгласил он, ринувшись на свою жертву. Исса отпрянула от стены, но бежать было некуда. Шар сбил её с ног, она еле успела заслониться вытянутыми руками. Ловчий давил на неё всей своей массой, острие опасно приближалось к груди. Ладони Иссы скользили по гладкому корпусу, сил остановить шар никак не хватало. С каждым мгновением игла ближе тянулась к бешено скакавшему под рёбрами сердцу.

— В войне не бывает выигравших — только проигравшие! — рычал ловчий, наваливаясь.

В этот раз смерть не станет для неё возрождением, в этот раз смерть погубит мечту, но именно в этот раз у Иссы было чем защититься!

Она вдавила большим пальцем клавишу под ладонью, левая рука огрызнулась огнём, и оружие Минс прошило свой чёрный трофей насквозь. Шар подпрыгнул, ударился об пол, попытался подняться, но внутри него что-то вспыхнуло, и он кубарем покатился под направляющие у стены. Там он окончательно замер, выпуская вверх сизые струйки дыма. Последняя угроза лабиринта была устранена.

Тяжело дыша, Исса встала. Она поспешила к лежавшей на кресле женщине. Кажется, что Сфера не пострадала при схватке, но оставлять её в гибнущем мире Исса ни за что не хотела. Будто почувствовав её нежелание уходить, Сфера перехватила девочку за пальцы и беззвучно зашевелила губами. Каждый зонд из цепочки вдоль стен задрожал. Белые сферы передавали голос хозяйки через динамики. Даже расстрелянный ловчим шар присоединился к их общему хору, защёлкав пробитым голосовым устройством наравне с остальными.

— Уходя — уходи. Всё что было уже не вернётся. // Все что в прошлом осталось с собой не возможно забрать. // Просто молча прости, и тогда жизнь тебе улыбнётся. // Мы так мало имеем, потому что боимся прощать…

Реаниматор издал протяжное жужжание. Вместе с кровью он выплюнул последнюю извлечённую пулю. Кусочек железа со звоном упал, отпрыгнул и покатился по бетонному полу. Но это не принесло женщине облегчения. Кардиограмма вытянулась в тонкую чёрную нить, статус на мониторе реаниматора остался неопределённым. Зал начал содрогаться сильнее, сверху густо посыпалась пыль и осколки бетона. Исса ещё раз крепко сжала руку впавшей в беспамятство Сферы, а затем побежала к камере телепорта.

Три завершающие части ключа она вводила трясущимися от волнения пальцами, под нарастающий вой сирен. Когда дверь открылась, Исса без промедления заняла своё место в прозрачном цилиндре. Заслонка захлопнулась, грохот разрушения комплекса стал приглушённым, а надрывные стоны сирен ослабли. Прижав ладони к толстому пластику, Исса не отводила глаз от лежащей на месте оператора женщины. Кабина воплощения набирала мощность, готовясь перенести мечту в реальность, но ещё до того, как свет заполнил машину, Исса разглядела, что зал перестал содрогаться, а аварийные огни сменили свой цвет на зелёный.

* * *

* * *

— Здравствуй, Минс. Уже проснулась? Умница девочка. Вставай, тебе надо пройти лабиринт.

Свет безоблачно-чистого неба прервал её сон. Снилось ли ей что-нибудь важное, или в грёзах царствовала темнота?.. Минс открыла глаза, увидела белую сферу и присела на мягкой траве. Цветы наполняли воздух сверкающими облачками пыльцы. Кружась и танцуя, белёсый рой летел по волнам летнего ветра. Минс подняла взгляд, внимательно проследив за полётом разбудившего её шара. Высоко-высоко над головой застыла белая дверь.

* * *

* * *

Первое, что услышала Исса, это собственное дыхание — прерывистое и хриплое. Лежать было больно. Когда она попыталась подняться, в ладони вонзились острые камешки. Исса отбросила их, и в месте её пробуждения разнеслось гулкое эхо. Вокруг было слишком темно, чтобы видеть. Казалось, что она находится на дне глубокой ямы. Сюда пробивался холод с поверхности — такой стылый, что даже в заоблачном мире было теплее. И здесь не было ни луны, ни ночного неба, только ветер, залетавший снаружи через неровную дыру над головой.

Исса очнулась у подножия разбитой бетонной лестницы. Позади был заржавленный и наглухо задраенный люк. Стены окружающего подземелья рассекали трещины, из выбоин торчали кривые куски арматуры.

— Здесь кто-нибудь есть? — позвала Исса. Голос отразился от стен, но очень быстро утих на выходе через дыру. — Кто-нибудь?..

Реальность ей не ответила. Встав на ноги и постоянно оскальзываясь на бетонных осколках, Исса начала восхождение по лестнице, старательно переползая через выбитые ступени. Время от времени ветер врывался в нору, чтобы погудеть и заморозить её, слишком легко одетую. Топ и легинсы оказались слабой защитой от несущего колючие снежинки порыва. Оружие отяжелело и мешало передвигаться. Рожки торчали из корпуса, в них не осталось патронов. На полпути к выходу, Исса расстегнула ремни, отбросила оружие прочь и так ей стало легче протискиваться через завалы.

Лестница кончилась. За неровной дырой пролома её встретил сизый, быстро темнеющий вечер. Перед Иссой серела старая забетонированная площадка, поросшая во многих местах мёртвым кустарником. Спутанные ветви шуршали, клонились под ветром, вся поверхность вокруг была слегка припорошена снегом. Сразу за площадкой, через заржавленную сетку старого ограждения, темнел лес.

Сгорбившись от холода, Исса поспешила вперёд. Проходя через сетку, она мельком увидела покрытую рыжими пятнами табличку: «Опасно! Запретная зона!».

— Кто-нибудь! — позвала она снова и прислушалась к отзвуку собственного голоса между сосен. Ответом ей был только гудящий в вершинах деревьев ветер, да и вторящий ему скрип стволов. И всё же вместе с звуками леса до неё долетел новый шум. Он становился чуть громче, а затем опять уходил в тишину. Волна звука накатывалась, отступала, и так повторилось несколько раз. Можно было легко догадаться, что шум искусственного происхождения.

— Я… я здесь! — воскликнула Исса, поспешив в сторону шума. Туфельки цеплялись за корни, часто слетали с ноги, подошва то и дело тонула в колючей и сырой лесной подстилке. Исса спешила между деревьев, но темнота совсем ослепила её. Пока был сизый свет, она ещё могла ориентироваться, но с наступлением ночи, путь стал почти не различим. По дороге ей встретился ещё один проржавевший забор с табличками по периметру, а после него только дикая чаща.

Она спешила в сторону звука, но тот перестал повторяться. Воздух обжигал лёгкие холодом. В конце концов, почти в кромешной ночной темноте, Исса выскочила на асфальт. Лес двумя зубастыми стенами оградил озарённую лунным светом дорогу. Небо было затянуто рваными тучами, лишь иногда сквозь них показывался огрызок луны и мерцающая россыпь маленьких огоньков.

— Это и есть настоящие звёзды?.. — выдохнула Исса облачком пара. — Это и есть моя настоящая жизнь?..

* * *

* * *

Минс перепрыгнула на последнюю платформу, легко достигнув двери. Здесь десятичный таймер больше не появлялся и можно было перевести дух. И всё было просто: тело само помнило, как надо двигаться в лабиринте, только дыхание чуточку сбилось, зато на лице сияла улыбка. Кто лучше неё мог справиться с испытанием? И даже надоедливые наставления сферы выглядели уместно, как окончательный штрих для необычайно красивого пейзажа из гор и лугов, который открылся ей с высоты финальной площадки.

Сфера подплыла ближе — странное ощущение, что-то неприятное всколыхнулось в памяти Минс. Она криво ухмыльнулась своей наблюдательнице.

— Я видела на двери какой-то номер, подруга. Это он тебе нужен?

— Нет, — ответила сфера. Обычно выразительный голос, которым она говорила, охрип и смешался с помехами. — Я его знаю.

— Тогда зачем же я здесь рискую собственной шкурой?

Сфера молчала, покачиваясь в воздухе перед Минс. Положив руки на пояс, девчонка ждала её разъяснений. Кажется, шару было сложно разговаривать по-человечески. Минс сплюнула и больше не стала ничего допытываться от неё. Ей самой было интересно узнать, что там прячется за белой дверью. Но только она повернулась спиной, как сфера проговорила.

— Постарайся спасти её…

— Кого? — непонимающе обернулась к ней Минс.

L1S, N2F, V3Z, A4C, B5R;

— Прекрасное далёко, // Не будь ко мне жестоко, // Не будь ко мне жестоко, // Жестоко не будь! От чистого истока, // В прекрасное далёко, // В прекрасное далёко, // Я начинаю путь! — в такт собственному бегу, чеканила Исса. Она спешила по обочине ночной дороги, пытаясь согреться в движении, хотя это мало ей помогало. Ветер утих, но осенняя ночь вонзалась в лицо, в живот, в поясницу, во все открытые участки кожи, холодными иглами. Шаг уже несколько раз сбивался из-за усталости, но Исса возвращала его к прежнему ритму хорошо известной ей песней. Она продолжала бежать, пока отдалённый звук за спиной не заставил её обернутся. В самом конце дороги появились две яркие фары. Исса приложила ладонь к бровям, наблюдая, как растут белые огоньки под тёмным небом. Машина ехала к ней.

— Автобус? — с затаённой надеждой прошептала она.

— Эй! — Исса выскочила на дорогу, размахивая руками. — Эй! Эй! Сюда! Я здесь!

Чёрная машина чуть не сбила её. Ошеломлённая Исса сама не поняла, как ей удалось отскочить на обочину. Зажглись красные стоп-сигналы, с визгом покрышек автомобиль резко затормозил. На заднем бампере вспыхнули белые огоньки. Виляя задом, машина начала сдавать обратно, пока не подкатила к Иссе вплотную. Пассажирская дверь с щелчком отворилась, из салона громыхнула резкая электронная музыка. Водитель нагнулся, разглядывая пятнадцатилетнюю девчонку с хорошей фигуркой, в тесно-облегающем топе и узких легинсах, оказавшуюся на ночном морозе.

— Ну ты чё, жить надоело?.. Садись, что ли, поедем…

Исса замерла, внимательно вслушиваясь в агрессивные ритмы музыки, глядя на чёрный цвет автомобиля, его красные стоп сигналы и болезненно-жёлтое освещение внутри салона.

— Нет… — прошептала она, отступая на шаг от распахнутой двери.

— Ты чё, дубу тут дать решила? Садись, не робей!.. Покатаемся.

— Друзей очерчивая круг, не раскрывайте всем объятья… — обняв дрожащие плечи, отозвалась Исса.

— Ты двинутая, что ли? Совсем тут одна бегаешь?.. — мужчина хотел было выйти, но тут заметил в зеркале заднего вида далёкий голубой проблеск.

— А ну и чёрт с тобой… — проворчал он, спешно захлопнув дверь. Водитель сорвал чёрную машину с места и убрался подальше.

W6K, H7P, G8T, Y9X, D10K;

— Найди её, Минс…

— Да кого мне нужно найти? Разве мы здесь с тобой не одни? — начала сердито расспрашивать девочка. — Где все люди? Почему я вообще здесь очнулась? Зачем мне проходить лабиринты? Отвечай!

Q11C, J12F, M13M, S14O, R15I;

— Как твоё имя? Где твои родители? Почему ты одна на дороге? Адрес свой знаешь?

Внимательный человек в синей одежде усадил её на заднее сидение синей машины, на крыше которой ярко сверкали синие огоньки. Звук, издаваемый автомобилем при приближении, был тревожным, но не резким, а скорее стонущим и тягучим. Исса решила довериться человеку в синем. Нагнувшись, он стоял у распахнутой двери и что-то пытался записать в свой блокнот. Однако ни на один вопрос внимательного человека Исса ответить не могла. Ей подумалось, что в реальности всё было также, как и в том мире, из которого она только что смогла выбраться.

— Ты справишься, Исса, это очень простой лабиринт, — прошептала она.

— Что ты сказала? — подставил ей ухо человек в синей форме.

— Нет, ничего. Отвезите меня туда, где тепло…

Он помедлил, внимательно к ней присмотревшись, но вот щёлкнула авторучка, полицейский убрал свой блокнот и положил руку на дверь…

S16P, U17N, P18H, D19M, K20X.

— Молчишь? Молчи-молчи, да только я всё равно узнаю ответы! Плохо ты меня знаешь, подруга! — процедила сквозь зубы Минс. Она отвернулась от сферы, зло дёрнула ручку, дверь тут же открылась. За порогом был коридор, облицованный белым пластиком. Минс фыркнула: ничего примечательного! Но на самом пороге она задержалась. Взгляд Минс остекленел, будто бы ей вспомнилось нечто далёкое и очень важное. Медленно обернувшись, она спросила у сферы.

— А ты хочешь войти вместе со мной? Пойдём…

Сфера нерешительно качалась в воздухе, но затем медленно проплыла в услужливо открытую дверь. Минс улыбнулась ей, выглянула напоследок, будто ещё раз хотела посмотреть на луга и на горы, а затем потянула дверь на себя.

И дверь захлопнулась.

И дверь захлопнулась.

Enter Y/N?

Лабиринты Иссы.

Руслан Дружинин.

26.02.2017 0:51.

И мечты умеют мечтать.

Использовались стихи: У. Шекспира, В. Набокова, И. Андреева, М. Цветаевой, М. Алигера, Л. Гусельниковой, Ф. Тютчева, М. Волошина, М. Лохвицкой, Г. Фрумкера, А. Блока, Ю. Энтина.

Ты обладаешь уникальным знанием, равным которому в мире людей нет ничего. Ты обладаешь ключом от мечты — от их мечты, Исса. Держи его в своих руках и не доверяй никому. Не забывай, какой опасной может стать простая мечта.