— Я чувствую себя дурой, — честно призналась я, одергивая полупрозрачное платье в которое меня обрядили.

— Другого пути пройти в город для тебя нет, — отозвался Нерон без капли сочувствия. — В период войны женщинам нельзя покидать свое королевство.

— А наложница — не женщина? — уточнила я.

— Наложница — товар и… эм… личное имущество.

— Да? — я постаралась не вспылить. — И кто же я?

— Уж не товар точно, — хмыкнул Винсерт, подъехавший на своем вороном коне, одном из тех, которых мы обменяли на верблюдов. — Не хватало еще за тебя пошлину платить.

— Так, значит? — я хотела обидеться, но тут впереди показались желтые стены Сингорода.

Все притихли и выстроились как положено — впереди «торговец», Нерон; за ним едет обоз, где сижу я — наложницам конь не полагается, хотя до этого всю дорогу я ехала верхом наравне со всеми; по обе стороны обоза оборотни, два воина слева, воин и король справа. Впрочем, Вин в простой одежде вполне мог сойти за простого охранника каравана. Хотя, караваном это было сложно назвать, всего одна телега с шелком. Кстати, зачем во время войны такой товар? Не иначе, как женам, чтобы не так сильно доставали.

На въезде в город стояло с десяток стражей, которые не торопились досматривать приезжих — видно думали, что никто и так не посмеет сунуться в саму столицу. Правда служба обязывала, а потому два человека в желтых доспехах неспешно подошли к нам.

Нерон поприветствовал их на незнакомом мне языке. Один стражник осмотрел обоз, другой собирал у оборотней все оружие, вплоть до кинжалов. Нерон заплатил положенную сумму в качестве пошлины за товар. Но нас, почему-то, не спешили пропускать. Надеюсь, ничего не заподозрили? Амулеты, надетые еще в Лещине, должны были укрыть наши ауры. Да и вообще, сомневаюсь я, что эти мужланы могут видеть ауру, так что…

— Ти! — сказал один из охранников и кивнул на меня.

— Эбу эй, мио, — кивнул Нерон с усмешкой.

Охранники поглядели на меня, покачали головами, поцокали и что-то сказали Нерону. Тот хлопнул коня по холке и поехал через арку.

Я старательно придерживала воздушный подол платья, который так и норовил вздуться мыльным пузырем. И ведь даже не спросить, что они сказали! Вокруг полно народа, глупо так выдавать себя.

Раз говорить было нельзя, я с интересом оглядывалась вокруг. А посмотреть было на что — здесь многое отличалось от города оборотней или городов Ставерполья. Хотя бы дома — здесь они только одноэтажные, но каждый дом занимал огромную площадь, а все крыши были неизменно пирамидками, иногда даже в несколько ярусов и снизу их обрамлял цветочный орнамент. Таким же голубым орнаментом были обведены окна и двери. Последние, кстати, оказались квадратными, а вследствие этого очень широкими.

Помимо домов, переходящих один в другой, здесь во множестве присутствовали фонтаны и фонтанчики, бьющие как из тротуаров, так и из стен некоторых домов.

Всюду сновали невысокие загорелые носильщики, которые таскали разные баулы и коробки с товаром. Вдоль домов, в тени от миртов, проходили стройные, такие же невысокие, девушки с плетеными корзинами в руках и на голове. Платья этих девушек напоминали пестрое птичье оперенье, и состояли по большей части из шелковых лоскутов. Глаз эти девушки не поднимали, и на мужчин смотреть не смели. Впрочем, попадались и самые «пестрые» дамы, одетые в несколько слоев пышных ярких тряпок и с завитыми волосами, забранными заколками на затылке. Эти дамы вели себя не так скромно, они вальяжно прогуливались парами, или с подругами, или с кавалерами.

Порой на глаза попадались богато одетые, в халатообразных платьях мужчины, которые либо сидели за столиками рядом с тавернами и выпивали, либо торговали или следили за погрузкой товара. Впрочем, встречались и просто прогуливающиеся по городу, но таких было мало. Зато было очень много стражников, которые выделялись из толпы поблескивающими желтыми доспехами и наглым выраженем лиц.

Мы неторопливо ехали по широкой улице, стараясь никого не задавить — здесь все время кто-нибудь пробегал, на глядя на дорогу. Нерон в своем тюрбане и красном халате выглядел как факир из цирка. Оборотни же так и остались одетыми в обычные дорожные туники, как положено охранникам. А вот люм — он принял облик мелкой мартышки — типичного домашнего животного этих краев — и сидел тихо, зарывшись в шелка.

Интересно, куда мы сейчас поедем? И… господи, как подумаю, что мой мальчик где-то здесь, совсем радом… Переверну весь город, но найду его!

Пока я смотрела вокруг и размышляла, мы свернули с главной улицы на относительно тихую площадь, находящуюся за домами. Здесь не стояли торговые палатки и не сновали рабы, только неторопливо прогуливались прохожие.

Нерон ничего не сказал, только спрыгнул с коня и один направился к зданию из красного камня с какой-то надписью над входом. Рядом с надписью висел рисунок ветви цветущей вишни, на которой сидела красногрудая птичка.

Спустя пару минут, вампир вышел и махнул нам рукой. Надо так понимать, что он договорился о нашем проживании?

Следом за Нероном из дверей выбежал мальчишка, и по очереди отвел наших коней в стойло, находящееся возле постоялого двора.

Обоз наш с «товаром» тоже оставили на попечение конюха, Нерон лишь проследил, чтобы телегу отвезли к конюшне, во двор.

Мы зашли в дом, где нас встретили весьма радушно. Точнее радушно встретили всех, кроме меня — на меня же хозяин постоялого двора посмотрел как на красивую вещь, не более того. Ох, не нравиться мне, когда на меня так смотрят…

— Ну наконец-то! — я упала на кровать, как только мы оказались в комнате. Ноги ломило от усталости, хотя последнюю часть пути я и проделала не верхом, а сидя на телеге. Люм, не меняя облика, мартышкой запрыгнул рядом. — А где ваши комнаты?

Нерон остановился у дверей и усмехнулся, глядя на меня.

— Вин и его охрана остановился в гостевой комнате, где еще с десяток таких, как они — охранников и помощников купцов. Для короля, конечно, не достойно, но ему приходится чем-то жертвовать, иначе могут заподозрить…

— А ты? — насторожилась я.

— Пока мы в этом городе, будем жить вместе в этой комнате.

— То есть, в одной? — я села, и недовольно посмотрела на вампира. — Что, не по карману взять две комнаты?

— Это тоже будет подозрительно, — как ни в чем ни бывало, сказал Нерон. — Ты, как бы, моя наложница, а наложниц не принято селить отдельно, особенно в постоялых дворах…

— Неужели нельзя было придумать мне другую роль… — я со вздохом опустилась обратно на кровать и с размаху запустила подушкой в ухмыляющегося и ничуть не сочувствующего мне вампира. — Охранницы, например? Или, в конце концов, в мужчину переодеться…

Нерон скептически меня оглядел и покачал головой:

— При всем желании на мужчину ты не потянешь.

Эх… похоже, придется смириться с тем, что в ближайшее время за человека меня принимать не будут. Видимо, в этом королевстве курица — не птица, женщина — не человек.

— Но в город я буду выходить по крайне мере, в плаще — кому какое дело, мужчина под ним будет или женщина, — безапелляционно заявила я.

— А если один их охранников в городе попросит тебя представиться? — спросил Нерон.

— Тогда я во всем признаюсь, скажу, что сбежала от тебя. Как тебе такая идея, о неограненый алмаз моей души, темноокий господин? — с сарказмом произнесла я.

— Неплохо, — сказал Нерон. — Только сбежавших наложниц положено наказывать.

— Но ведь это решает «хозяин», а не стража, — обворожительно улыбнулась я. — А ты мне не хозяин, милый.

— Твоя взяла, — махнул рукой вампир. — Кстати, дела лучше не откладывать, ни к чему здесь засиживаться. Я заказал обед, сейчас перекусим и отправимся в город. Поговорим с народом, наверняка если случалось что-то необычное, об этом все знают..

— Необычное?

— Например, появление маленького оборотня в городе или обнаружение шпиона. Точнее шпионки.

«Может хватить болтать, и пойдем обедать?», — люм приоткрыл один глаз.

— Тебе бы только поесть, — хмыкнула я.

«Ничего зазорного в этом не вижу», — отозвался люм, и спрыгнул с кровати, шустро направившись к двери.

Я вздохнула и взглянула на Нерона. Ну выйди ты, наконец! Переодеться ж надо… В этой стыдобе больше ходить не намерена.

Вампир понял, и, пожав плечами, вышел из комнаты. А я снова села на кровать, устеленную пестрыми простынями, и тяжело вздохнула. Как же мне все это надоело!

Через десять минут я переоделась в брюки и тунику, поверх которых надела пестрый халат, такой, какие здесь носили женщины. Ну а поверх халата, пожалуй накину плащ, когда выйду… В крайнем случае от этого пестрого недоразумения можно будет избавиться, в случае если придется от кого-нибудь убегать.

В дверь постучали.

— Да?

В комнату зашел Нерон и уселся в кресло возле столика.

— Что? — удивленно спросила я, но прежде чем он ответил, в приоткрытую дверь вбежал люм, ворча что-то о том, что «могли бы предупредить», а за ним вошла девушка, несущая поднос с медным кувшином, бадьей салата и жареным мясом на блюде. Рядом лежали ножи разных размеров и серебряные вилки всего с двумя зубцами.

Девушка поставила поднос на стол, поклонилась, сложив руки на груди и не глядя на нас, вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь.

— Здесь так принято, — объяснил Нерон, откидываясь на кресле. — У этого народа купцов, ханов и важных гостей обслуживают по комнатам. Особенно за хорошую плату… Нам ни к чему светиться в общем зале.

— А Вин? — взволнованно спросила я.

— Он уже ушел, хочет хоть что-то узнать про свою сестру, — ответил Нерон.

— Но как он будет общаться здесь, если не знает языка?

— Это король-то? — рассмеялся вампир. — Он знает его не хуже меня. Просто Винсерту не стоит лишний раз заговаривать с местными, особенно со стражей. Не приведи Богиня, узнают его.

«Кто-нибудь обратит внимание на голодного несчастного люма?!», — раздались возмущенные мысли нежити.

Я дала ему салатный лист, и люм — обезьянки сморщился, глядя на него.

«Я тебе не кролик! Сама ешь свой салат».

— Ты же мартышка, значит должен любить зелень, — сказала я, но все-таки дала люму большой кусок мяса.

— А наложницам тоже положена зелень, — заявил Нерон, пряча смех.

— Знаешь что… — я воткнула вилку в отбивную.

— Догадываюсь, — усмехнулся вампир и взял салатный лист. Чтобы завернуть в него кусок мяса.

В город мы вышли только через час — Нерону пришлось заполнять какие-то бумаги, разрешающие находиться в городе во время военного положения. Хотя, я бы ни за что не сказала, что здесь ограниченный режим — жизнь в городе бурлила и кроме встречающихся тут и там стражников в доспехах не было ни одного признака военного положения.

Видимо, Нерон не первый раз в этом городе, потому что уверенно пошел к главной торговой площади, где, как известно, лучше всего выискивать слухи и сплетни.

Я шла рядом с вампиром, накинув капюшон так, чтобы моего лица не было видно. Зато у меня был неплохой обзор, так что я с удовольствием смотрела на причудливые вещицы, продающиеся на прилавках — начиная от драгоценнх камней и заканчивая волшебными эликсирами и просто полезными вещами, нужными в быту.

Если бы еще понимать, что выкрикивают торговцы, и о чем говорят. Мы договорились, что с Нероном я буду общаться через люма — ведь они оба слышат мои мысли, а я слышу лишь свою нежить.

Изредка среди толпы слышался знакомый говор на том же языке, на каком говорили в некоторых городах Ставерполья или в Оридоне. Но Нерон не обращал на них внимания — это были просто торговцы, приезжие, не знающие ничего, что могло бы нас заинтересовать.

Мы долго ходили по торговой площади, Нерон разговаривал с некоторыми торговцами и покупателями, но ничего интересно, не узнал — только цены на урюк, да новый закон об отмене части купеческих прав.

Многие девицы, которые толпились на площади, не выглядели такими забитыми, и так и норовили погладить люма, улюлюкая что-то на своем языке. Люм только верещал по-обезьяньи и махал на них передними тонкими и длинными лапами.

Неподалеку шло бурное обсуждение, правда на непонятную для меня тему. Зато очень даже понятно, из-за какого товара — совсем неподалеку, вяло обмахиваясь огромными ушами, стоял желтый слон. Он, конечно, не был желтым, как одуванчик, но все же бледно-желтая кожа делала его сильно непохожим на всех когда-либо виденных мной слонов.

Пока я засмотрелась на это чудо природы, которое совершенно не реагировало на суетящихся рядом людей и преспокойно жевало бананы, Нерон отошел чуть в сторону и прислушивался к разговору.

«Кира!», — услышала я мысли люма. — «Хватит глазеть по сторонам. Твой вампир нашел кое-что».

«Он не мой», — подумала я, но от слона отвлеклась и обратила внимание на пузатого торговца у прилавка с фруктами. Именно с ним разговаривал Нерон, причем беседа его явно занимала.

«Это она», — подумал люм, почесав лапой за ухом.

«Что?», — не поняла я.

«Это она, а не он», — повторила нечисть, и смачно зевнула.

Я присмотрелась и с удивлением поняла — это действительно она. Торговка, а не торговец. Только отличить ее было крайне тяжело: большущий живот, прикрытый шелками, небольшие усики над верхней оттопыренной губой, горбатый нос и низкий голос, похожий на бас — чем не мужик?

И все-таки это оказалась женщина.

— Тайре, тайре, — весело сказала она, махнув рукой куда-то в сторону.

Нерон дружелюбно кивнул и что-то спросил.

— Э, сарай мону уру сизра! — рассмеялась женщина и складки на ее животе затряслись. — Агана.

— Миту алиго, — поклонился Нерон, как положено по купеческому этикету. Женщина в ответ кивнула и вновь громко рассмеялась.

«Что? Что она говорила?», — нетерпеливо спросила я, когда вампир подошел к нам с люмом.

«Потом расскажу, сейчас долго», — передал мне люм мысли Нерона.

Я исподлобья посмотрела на вампира, но тот лишь довольно ухмылялся и не желал ничего пояснять.

Но после этого разговора мы пошли к выходу с площади, в ту сторону, куда указала торговка. Люм, чтобы хоть как-то оградить себя от попыток ребятни и девушек его погладить, запрыгнул мне на плечо.

Скоро площадь с ее шумом и духотой осталась позади — мы прошли через несколько переулков и скоро оказались в безлюдном закутке, куда не доходил даже гул города. Только облезлая кошка сидела здесь у мусорной кучи и старательно натирала лапкой мордочку.

— Здесь нас никто не услышит, — тихо сказал Нерон. — Через люма общаться неудобно, лучше сам все расскажу.

«Это почему неудобно?», — возмутилась мартышка, но на нее никто не обратил внимания.

— Сперва, послушав что говорят в толпе, я узнал, что для того, чтобы получить какую-то информацию, нужно обращаться к знающим, или как их еще называют — крысам, потому что они вездесущи, как и эти зверьки.

— Зверьки… — хмыкнула я. — Скажешь тоже…

— Так вот, — вампир не обратил на мою реплику внимания. — Они весьма скрытны и узнать имя хоть одного из них очень непросто. Ведь за ними охотится стража города, так что ни к чему им лишний раз светиться.

— И ты, конечно же, узнал имя? — скептически спросила я.

— Да, — ничуть не смутившись, ответил Нерон. — Всего-то и понадобилась обаятельная улыбка, пара комплиментов и немого хитрости.

— Это ты про ту торговку с усами?

— Точно. Такие женщины любят комплименты, хотя и понимают, что это лесть. Матильда не стала исключением.

— Матильда? — усмехнулась я. — Уже и имя ее выведал? На свидание, случайно, не пригласил?

— Ревнуешь? — насмешливо приподнял бровь Нерон. — К счастью, обошлось без этого. Она и так все рассказала. А я всего лишь сказал ей, что ищу прекрасную, такую же как она, девушку, но не знаю ее имени. И сказал, что та девушка из крыс.

— Не очень-то красиво звучит, — заметила я.

— Зато отражает суть, — пожал плечами вампир. — я рассказал ей трагичную историю о том, как влюбился в прекрасную незнакомку, узнал что она знающая, и что мы вместе провели целый день, вот только к сожалению, я не узнал, как ее зовут.

— Как романтично, — фыркнула я.

— Матильда тоже так решила. Она сказала мне имя «прекрасной незнакомки» и даже подсказала, как ее найти.

— Так прямо и сказала? — не поверила я.

— Ну, я же описал эту «незнакомку» и сказал, что у она любит белые лилии — у нее их полный дом. Вряд ли стражник, разыскивающий знающую, смог бы узнать про лилии.

— А как ты узнал?

— Пришлось послушать, о чем она думает. А думала она «уж не про Агану ли он говорит? Ведь она самая красивая из „крыс“, голубоглазая чертовка».

— Агана, значит? — хмыкнула я. — А про лилии откуда знаешь?

— Когда она попросила описать девушку, то подумала «если он скажет, что его „прекрасная незнакомка“ любит лилии, можно и помочь… Агана никому бы не сказала про свои цветы, если бы не доверяла».

— Нечестный ты человек, — сказала я.

— Я вампир, — сказал Нерон и ослепительно улыбнулся, обнажив кончики клыков.

Итак, мы ищем некую Агану. Искать долго не пришлось — Нерон всего раз вернулся назад, заблудившись в переулках, и со второго раза уверенно прошел к окраине города, где расположились бедняцкие дома и обширные сады, за которыми почти никто не ухаживал, но там все равно росли фрукты и виноград.

Вот в этом-то районе мы подошли к неприметной дверце бедняцкого серого каменного дома, почти незаметного между забором, отгораживающим сад и вторым домом, который выглядел немного богаче — там вокруг окон был прорисован простенький орнамент. Дом же нашей «крысы» оказался обычным, без рисунков и украшений.

Нерон постучался и через несколько минут из-за двери послышался голос.

— Кого там принесло? Если стража — я подать заплатила и закона не нарушала! Уже неделю дома сижу, болею.

— Мы пришли за помощью, — ответил вампир. — Нам нужна информация.

— С чего ты взял, что я могу чем-то помочь? — не очень вежливо прозвучал голос из дома.

— Красные метки помогут узнать, — странно ответил Нерон.

«Это пароль», — объяснил люм, и я не стала задавать лишних вопросов.

С той стороны двери послышался звук открываемого засова.

— Проходите, быстро, — на пороге оказалась симпатичная миниатюрная девушка с острым лицом, пронзительно голубыми глазами и темно-ржаными волосами, заплетенными в тугую косу до пояса.

Мы прошли в дом и дверь захлопнулась за спиной, прежде, чем кто-нибудь успел заметить, что перед домом были люди.

Внутри дом оказался не таким уж и бедным — неплохая мебель, пара картин на стене, и много-много цветущих лилий в красивых глиняных горшочках.

— Что надо? — без предисловий спросила хозяйка дома.

— Нам нужно найти одного человека, — сказал Нерон, но я его перебила.

— Двух. Нам нужно найти двух людей. Точнее, не совсем людей…

— Ясно, — сухо отозвалась девушка, оглядев меня. Она прошла к столу, который стоял посреди комнаты, и медленно опустилась на стул. Ходить девушке было тяжело — она опиралась на палку вроде костыля, а лодыжка была туго обмотана куском простыни. — Мои услуги стоят не дешево.

— Мы знаем, — ответил Нерон.

Девушка смерила его взглядом и произнесла.

— Ты не похож на купца. Хотя, стража не догадается, они слишком невнимательны.

— Кроме тебя пока никто не догадался, — отозвался вампир.

— Итак, что вы хотите знать?

— У меня… пропал сын, — начала я. — Восемь лет, оборотень. Он находится в этом городе, это точно известно.

— Угу, — произнесла девушка, отпивая травяного настоя из чашки на столе. — Кто второй?

— Сестра короля оборотней, — ответил Нерон.

Девушка со стуком поставила чашку обратно, расплескав чай. Ее глаза сверкнули недобрым огоньком — отблеском пламени свечи, горящей на полке.

— Это уже серьезно, — ее голос отдавал сталью. — Мне проблем и без того хватает. Но… это интересно. Продолжайте.

— Она прибыла сюда, как шпион, но почти две недели назад пропала. Может быть ты слышала, не говорили ли чего-нибудь о шпионах, обнаруженных в столице за последнее время?

— Оплата вперед, — сухо бросила девушка.

Нерон кинул тяжелый мешочек с позвякивающими монетами и он упал на стол перед знающей.

— Я слышала кое-что о мальчике-оборотне, который появился здесь около месяца назад.

После слов девушки мое сердце забилось с удвоенной силой. Неужели сейчас узнаю, где мой сын?

— Его скрывает одна из придворных дам, некая Ульда, кстати, приближенное к хану лицо. Правда, хан не в курсе, что в его дворце сын оборотней. Причем сын весьма странный — он не знает почти ничего, говорит странные вещи и удивляется встрече с единорогами и церберами.

— Откуда же известно тебе? — с подозрением спросила я.

— Я крыса, — девушка пристально посмотрела мне в глаза. — Не доверяешь — забирай деньги, и убирайся.

— Прости, — сказала я, не отводя взгляда. — Просто я уже отчаялась найти сына.

— Мне нет дела до чужих переживаний, — Агана отвела взгляд. — Ищите придворную Ульду, и найдете своего ребенка. Про сестру вашего короля мне неизвестно. Если бы ее поймали, то я бы об этом знала — такое событие не пройдет мимо «крысы». За две недели поймали пятерых — двух воров, одну «крысу», убийцу и неверную жену. Из них в живых осталась только одна воровка, ее поймали не так давно и через два дня назначена казнь.

— Погоди, — перебила я. — Как это только воровка… а что с этой женой, неверной?

— Казнь, — ответила девушка так, словно я задала наиглупейший вопрос.

Кошмар… Ну у них и нравы… Неверных мужей, поди, даже под стражу не берут.

— Из убитых в последнее время девушек вообще не было, только трое воинов в пьяной стычке, хан по заказу и мальчик, в результате несчастного случая.

«Откуда она может все это знать?», — подозрительно спросил люм.

«Не знаю, главное, что мы получили ответы», — отмахнулась я.

— Спасибо, — сказал Нерон и мы собрались уйти, но я задержалась у входа и обернулась.

— А что с вашей ногой? Вы из-за нее не выходите на улицу? — спросила я.

— А тебе не все равно? — грубовато отозвалась она.

— Ну… может нужна какая-то помощь? Ты скажи, если что.

Во взгляде девушки промелькнуло удивление, смешанное с недоверием.

— Хорошо. Если понадобиться, сама тебя найду.

На этом наш разговор был окончен. Дело близилось к вечеру и мы решили вернуться к постоялому двору.

— Слушай, а почему она говорила не по-местному? — вдруг сообразила я.

— Потому что она родилась не здесь, она из Ставерполья, — ответил вампир. — Поэтому я и начал говорить на нашем языке — услышал, что она на нем думает.

Когда мы вернулись на постоялый двор, Вин и его оборотни были уже там. Причем король был сильно взволнован, он не сразу услышал, как мы зашли и позвали его. Да, надо отметить, что наша комната, по сравнению с их — просто барские покои. Здесь было большое помещение, разделенное перегородками-ширмами, где и отдыхали охранники, рабочие, служащие и помощники купцов.

Вместе с Вином мы отправились в нашу комнату — там можно было спокойно поговорить.

— Вас долго не было. Что-то узнали? — спросил король, подходя к окну. Ничего интересного на улице не происходило, так что он снова обернулся к нам.

— Не так много. Про Лиру новостей нет, но радует хотя бы то, что она жива — среди убитых и казненных за последнее время ее точно не было. Да, думаю, если бы хан узнал о том, что она сестра короля враждебного королевства, в первую очередь сообщил бы тебе — ведь это такой ценный заложник, — сказал Нерон.

— А мой сын у какой-то придворной дамы, — отстраненно сказала я, все мысли были о ребенке. — И здесь есть хорошие люди…

— Думаю, мы сможем его выкрасть, — сказал Вин. — А Лира — про нее мне удалось узнать чуть больше. Она действительно жива. Но ее держат в тюрьме.

— Откуда ты знаешь? — удивились мы. Даже люм перестал выискивать у себя блох и насторожился.

— Сегодня в городе я слышал, что недавно на рынке схватили воровку, которая пыталась украсть арбалет. Не знаю, для чего он ей понадобился, но стража схватила ее. Мне описали эту девушку — сомнений нет, это Лира, — Вин достал из кармана тонкую цепочку-браслет со знаком огня. — Я сам подарил ей эту вещь на день рождения. Торговец, у которого она пыталась украсть, сорвал это с ее руки. Сегодня я выкупил этот браслет…

— Казнь через два дня… — с ужасом произнесла я, вспоминая слова знающей.

— Что? — не понял Винсерт.

— Ее казнят через два дня! «Крыса» с которой мы сегодня говорили… она сказала что в тюрьме сидит воровка, и что ее собираются казнить.

Винсерт сжал кулак с цепочкой так, что побелели костяшки пальцев.

— Я сегодня же, в полночь, отправлюсь ко дворцу.

— Это глупо, — сказал Нерон. — Ночью стража особенно бдительна. Лучше идти ранним утром.

— Ты прав, — ответил король, и, помолчав, добавил. — Только я не могу ждать.

— Я пойду с тобой, — произнесла я.

— Нет, — жестко сказал Вин. — Это не обсуждается!

— Там и мой сын, — только и сказала я, давая понять, что мне решать идти на риск или нет.

Больше никто отговаривать не стал. А я, наконец, задала вопрос, который мучил меня с того самого момента, как попала в королевство оборотней.

— Вин, — мой голос слишком громко прозвучал в наступившей тишине. Король поднял на меня взгляд. — Скажи, вы действительно присвоили себе то, что было в шкатулке и из-за чего началась война?

— Откуда тебе известно про шкатулку? — удивился Винсерт.

— Один фавн сказал. Извини, я верю тебе, просто скажи — это так?

— Конечно, нет! — воскликнул король. — Мы сами были бы рады узнать, куда она подевалась.

— А как же убитый гонец? Мне сказали, его убил оборотень, — растерянно произнесла я.

— К сожалению, это так, — опустил голову Вин. — Один из наших сородичей убил гонца, перевозящего шкатулку. И если бы мне стало известно, кто это сделал, то сам лично казнил бы этого пса.

— Прости, что я спросила… Просто мне необходимо было знать, виновато произнесла я.

— Ничего, — улыбнулся оборотень. — Ты имеешь право знать.

— Скажи, а что было в той шкатулке? — решилась спросить я.

— Философский камень, — серьезно ответил король, и вновь перевел взгляд за окно.

А за окном начался мелкий, холодный дождь.