Напряжение росло с каждой секундой. Никто не знал, чем обернётся встреча с морскими русалками. Они были очень красивые: тонкие черты лица, разноцветные длинные волосы, блестящие чешуйчатые хвосты и бледная кожа. Они плыли рядом с кораблями, не выказывая ни капли агрессии. Самые любопытные из матросов толпились у бортов и весело махали им руками, на что хвостатые красавицы, словно дельфины, выпрыгивали из воды, демонстрируя всю прелесть своего красивого тела.

Ричман на драконе поднялся в воздух. Мы летели недалеко друг от друга, наблюдая за поведением русалок с высоты. Их прибывало всё больше. Море из совершенно спокойного быстро начало приходить в волнение. Слабое за считанные минуты сменилось умеренным, и вот уже повсюду стали видны белые барашки морской пены. Химик направил дракона вперёд, я поспешила за ним. Удаляясь всё дальше от нашего фрегата, я гадала, что он задумал. Вскоре корабли скрылись из виду.

— Куда Вы направляетесь? — прокричала я Ричману. Но он летел всё дальше и дальше, движимый только ему известными мотивами. Наконец, дракон Ричмана завис над морем.

— Вы видите это? — спросил меня химик. Я пригляделась: на линии горизонта поверх воды блестело что-то белое.

— Рифы? — предположила я. Ричман устремился к свечению, я старалась не отставать. Когда мы подлетели достаточно близко, чтобы разглядеть, что выглядывает из-под толщи воды, оказалось, что это действительно ледяные рифы. Словно безмолвные стражи, они грозно нависали над водной гладью, преграждая путь. Мы поспешили назад.

— Рифы прямо по курсу! — Мы спрыгнули на корму своего корабля.

— Лево руля! — Воскликнул капитан.

Команда работала слаженно, рулевой крутанул штурвал, но… Фрегат со всех сторон облепили русалки.

— Что-то не так, — с тревогой заметил Ципер, — нас разворачивает обратно!

Я выглянула за борт и увидела ужасающую картину: русалки сосредоточились по левому краю фрегата и упирались в него своими ручками, направляя корабль против заданного курса. С каждой минутой русалок становилось больше, они целенаправленно приближали судно к рифам.

— В атаку! — скомандовал Ципер.

В это время русалки начали уродливо преображаться: их хвосты раздвоились и превратились в щупальца; чешуя почернела и покрыла всё тело; лица сморщились, как у древних старух, вместо челюстей образовались смертоносные жвала; волосы превратились в липкую тину. Сверкая жёлтыми глазами чудовища, как пауки, взбирались на судно и нападали, грозно шипя и клацая щупальцами. С серповидных жвал капала слюна.

Началась бойня. Единственным мои оружием был жезл, а первостепенной задачей — защита, а не нападение. Стоило поджарить одну русалку, как тут же набрасывалась другая, и я воздушным вихрем отправляла её за борт. Это было ужасно.

Силы заканчивались. Рифы приближались. Между огненными вспышками и фонтанами крови я видела, как Ричман одну за другой уничтожает мерзких тварей. Несколько раз он помог кому-то из матросов. Над фрегатом кружила Миранда. Дракониха испепеляла русалок пламенем и раздирала когтистыми лапами. Ричман с трудом пробился ко мне.

— Алиса, запрыгивайте на Миранду! — прокричал он, и очередной монстр погиб от его жезла. Я хотела позвать дракониху, но перед лицом клацнули уродливые жвала, обрызгав меня вонючей слюной. Я отразила удар. Стёрла мерзкую слизь с глаз. Несколько других монстров, щёлкая острыми щупальцами, накинулись на меня. Ноги пронзила острая боль. Я рухнула. Ричман расшвырял русалок и, схватив меня на руки, прыгнул за борт.

Я зажмурилась. Но море всё не приближалось. Ричман нёс меня в небо навстречу дракону. Внизу, словно саранча, на корабли лезли русалки. Другие — толкали суда на рифы. Изо всех сил прижимаясь к груди Ричмана, я увидела два больших чёрных крыла, выросших за его спиной. Он настиг Миранду, усадил меня ей на спину, а сам оседлал иглозубого самца.

— Мы должны отрезать их от фрегата! — прокричал Ричман и направил своего дракона к воде. Крылья исчезли. Думать было некогда. Ноги ныли, но я постаралась не обращать на боль особого внимания и направила Миранду за иглозубым.

Мы наступили с разных бортов. Выпускали из жезлов огненные вихри и направляли их по воде близ корабля параллельно килю. Драконы подхватили эстафету и проделывали то же самое вслед за нами. Вихрь за вихрем, смерч за смерчем. От воды стал подниматься пар, русалки беспокойно заметались. К нам присоединились Шон Ардисон и ещё несколько волшебников. Рифы приближались. Вода стала закипать. Русалки отступили от фрегата и переключились на судно, идущее позади. Наш корабль смог изменить курс.

Мы перешли на следующий бриг. Потом на барк и снова на бриг. Наша тактика была правильной, но занимала слишком много времени, я понимала, что мы не сможем спасти все корабли. Тогда мы разделились, чтобы постараться хоть как-то сократить потери, но русалки неожиданно стали отступать. Я растерянно смотрела, как морские монстры отплывают всё дальше, не веря в такую удачу.

— Набирайте высоту! — проорал Ричман. — Немедленно!

Драконы взмыли в небо. Море ожило, забурлило и запенилось, перед рифами стали выныривать огромные ледяные пики. Загоняя в ловушку корабли, одна за другой выросли острые белые стены. Суда неизбежно разбивались об их зеркальную поверхность. Некоторые проткнуло. Смотреть на их крушение не было сил.

— Возвращаемся! — скомандовал Ричман, и драконы полетели к уцелевшим кораблям.

Когда Миранда зависла над фрегатом, я необдуманно спрыгнула на палубу. И рухнула, как подкошенная, потому что ноги не держали меня. Я взвыла от острой боли.

— Мисс Сим! — Ципер бросился ко мне. Ричман остановил его:

— Возьмите людей, капитан. Вернитесь на драконах к рифам и подберите выживших. Я позабочусь о мисс Сим.

Ципер коротко кивнул, а химик взял меня на руки и понёс в лазарет. Команда медленно приходила в себя, здоровые помогали раненым.

— Куда Вы меня несёте? — я сообразила, что Ричман идёт в другую сторону. — Лазарет — там!

Ричман спускался в кубрик.

— Старуха Уим не сможет помочь Вам, мисс Сим, — хмуро заметил химик. — Доверьтесь мне.

— Что значит, не сможет помочь?! — возмутилась я. — Немедленно отнесите меня в лазарет!

Ричман зашёл в мою каюту и положил меня на кровать.

— Успокойтесь, Алиса, всё будет хорошо. — Он закрыл дверь и достал нож.

— Что Вы собираетесь делать?! — запаниковала я. — Отойдите!

Ричман подошёл к кровати, аккуратно снял с меня ботинки и, не обращая внимания на мои протесты, по очереди разрезал до коленей штанины.

— Надеюсь, теперь Вы понимаете, что Уим поставит Вас на ноги не раньше, чем через месяц?

Мне стало дурно.

— У Вас были закрытые переломы… Не стоило прыгать с дракона.

Меня бросило в жар.

— Как Вы собираетесь помочь мне, мистер Ричман? Уим — единственная, кто…

— У неё сейчас и без Вас полно забот. Будьте добры, Алиса, закройте глаза. Я не уверен в положительном результате. Если не сработает, отнесу Вас к Уим.

Я подозрительно сжала губы.

— Не бойтесь, это не больно.

Я сдалась. Откинулась на подушку и закрыла глаза. Стала ждать. Ричман склонился надо мной. Я почувствовала на лице его дыхание, и его губы коснулись моих. Я открыла глаза. Хотела отвернуться, но Ричман обхватил мою голову и держал, пока я не перестала сопротивляться. Тогда его поцелуй стал нежным. Я снова закрыла глаза, а руки Ричмана заскользили по моим ногам к местам переломов. Я почувствовала приятное тепло. Спустя минуту стало щекотно. Затем появился зуд. Боль прошла, и Ричман отстранился.

— Как Вы это сделали? — я восторженно смотрела на свои ноги. В местах, где недавно торчали обломки кости, остались лишь маленькие шрамы. Ричман был растерян.

— Не может быть, — прошептал он.

— Чего не может быть? Мистер Ричман, Вы должны помочь остальным!

— Остальным? — словно эхо, повторил он. Посмотрел на меня, тени в глазах растворились, и они стали прозрачными. — Идите к чёрту, мисс Сим! — Ричман вышел из каюты, громко хлопнув дверью.

Я опешила. Осторожно встала на ноги. Когда поняла, что кости действительно срослись, бросилась за Ричманом.

— Мистер Ричман! — звала я, разыскивая химика. — Мистер Ричман, где Вы?

Я обежала кубрик, надеясь встретить его у матросов, обследовала палубу, заглянула к Уим. Лазарет был переполнен. Пообещав, что помогу Уим в уходе за ранеными, я повернула к каюте химика.

— Мистер Ричман! — Я постучала в дверь. — Мистер Ричман, Вы здесь?

В каюте было тихо. Я осторожно толкнула дверь, и она поддалась. Зайдя, я увидела, что Ричман лежит на кровати и смотрит в потолок. На его лице играли причудливые тени.

— Уходите, мисс Сим. — В его голосе звучали тревожные нотки, между бровями собрались морщинки. Я не узнавала всегда уверенного в себе Филиппа Ричмана.

— Нет, — твёрдо заявила я и закрыла дверь с внутренней стороны. — Я не уйду.

Ричман досадливо сморщился:

— И чего же Вы хотите? — равнодушно спросил он.

Я задумалась. Рассматривая его черты, такие правильные и тревожные, я решала, что сейчас важней. У меня была куча вопросов и, зная характер Ричмана, я боялась спросить не о том. То, что он до сих пор не прогнал меня, уже было победой. Тогда неожиданно даже для себя самой я использовала совершенно другую тактику:

— Я знаю, кто Вы, мистер Ричман, — тихо сказала я. — Что же Вы молчите?

— А что Вы хотите услышать? — не меняя позы, лениво поинтересовался он. — Я не собираюсь отрицать Ваши догадки.

Я закусила губу, размышляя. По правде, я не была уверена в своей правоте, только догадывалась, кем на самом деле мог оказаться Ричман. Мои предположения были безумными, но вполне вероятными, особенно сейчас, когда легенды оживали прямо на глазах. Ричман не хотел спорить со мной, и я сделала вывод, что самые смелые фантазии относительно его персоны имеют право на жизнь.

— Почему Вы не помогаете Уим, мистер Ричман? Люди умирают!

— Я не могу, — сухо заявил он.

— Но Вы вылечили меня!

— Да! — рявкнул он и встал. Подошёл ко мне. — Вам повезло, Алиса! А теперь уходите!

Я упрямо вздёрнула подбородок:

— Ни за что.

Его зрачки расширились.

— Уходите или я вышвырну Вас отсюда.

— Только попробуйте, — зло прошипела я. Я не могла смириться с тем, что химик отказывается помочь раненым. Хотя бы тем, чьи травмы не смертельны. Между тем Ричман, внимательно изучая меня, заявил:

— Вы солгали. — Я растерялась. — Если бы Вы действительно знали, кто я, то не стали бы просить о невозможном. Ведь Вы всё видели, мисс Сим. И до сих пор так ничего и не поняли.

В каюте стало жарко. Ричман стоял слишком близко и в то же время был очень далёк от меня. В тусклом свете замкнутого пространства он казался уязвимым и глубоко несчастным. Не осознавая, что делаю, я протянула руку и коснулась его щеки. Он судорожно перехватил мою кисть и прижал к своей груди. Там, словно загнанная лошадь, тяжело стучало сердце. Ричман посмотрел мне в глаза, о чём-то безмолвно спрашивая, и я шагнула ему навстречу. Его лицо приблизилось к моему, и мы поцеловались.

Мне стало так хорошо, что закружилась голова. Ричман целовал меня долго, его горячие ладони обхватили моё лицо. Задыхаясь, я растворилась в долгожданной ласке, а он принялся покрывать нежными поцелуями мою шею. Его дыхание согревало меня, Ричман прошептал:

— Я сделаю для Вас всё, Алиса. Но только для Вас, понимаете? Такова моя суть. Скажите, чего Вы хотите? — И он застыл в ожидании ответа.

Моё сердце колотилось, лицо горело. Я знала, чего хочу. Здесь и сейчас. Пылая, я прижалась к нему всем телом и поцеловала. Его язык проник в глубинки моего рта, руки жадно заскользили по телу. Я обвила руками его шею, отдаваясь желанию…

Моя куртка упала на пол. Ричман нетерпеливо расстегнул пуговицы на вороте моей рубашки и стал покрывать поцелуями плечи. Его правая рука прошлась вдоль моего позвоночника, заставила выгнуться ему навстречу и нырнула за пояс брюк, прижав мои бёдра к его. По телу побежали мурашки. Я требовательно потянула за полы его плаща. Подчиняясь, он соскользнул с мужских плеч, и Ричман порывисто скинул его. Потом стянул с меня рубашку и взял на руки.

Не переставая целовать, он отнёс меня на кровать. Простыни пахли Ричманом. Что-то цитрусовое, горьковатое, с лёгкими нотами хвои… Они одурманивали голову, заставляли сгорать без остатка. И я горела. И телом, и сердцем… Впервые я доверилась мужчине, и это было прекрасно… А потом, когда наше сбивчивое дыхание выровнялось, я испугалась, что Ричман исчезнет.

— Не уходи, — сорвалось с моих губ. Он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Его глаза были тёплыми и излучали свет.

— Это моя каюта, мисс Сим. Как же я могу уйти? — Он улыбнулся и снова поймал меня в свои объятия. Нежно поцеловал. Потом убрал с моего лица белые пряди и прошептал:

— Не уходи.

Утром я потихоньку пробралась в свою каюту, переоделась и направилась в лазарет. Уим склонилась над молодым матросом и накладывала на его грудь какую-то мазь.

— Бери ведро, — властно скомандовала она, — налей воды и протри ребятам лица. Потом покорми тех, кто способен принять пищу.

Я взяла ведро и отправилась за водой. В лазарете царила атмосфера страха и боли, пахло смертью. Среди раненых я увидела и Друка.

— Проклятые ведьмы неплохо потрепали его, оттяпали кисть, — проворчала Уим, когда я остановилась у койки барона. Клаус разлепил веки и натужено улыбнулся:

— Вы довольны, мисс Сим? — Друк хрипло засмеялся, но его смех перешёл в кашель.

Я промолчала. Вышла на палубу, морозный воздух защипал нос и щёки. У штурвала с Ципером разговаривал Ричман. Увидев его, я тут же залилась румянцем. Ричман обернулся и приветливо мне кивнул, улыбнулся. Стараясь унять взволновавшееся сердце, я поспешила за водой.

Этой ночью я уснула в его объятиях. Мне было тепло и спокойно, но утро внесло в нашу жизнь свои поправки. Наваждение прошло, мы снова стали Алисой Сим и Филиппом Ричманом, только смотрели друг на друга уже по-другому. Я по-прежнему боялась спрашивать, он не хотел отвечать. Мы чувствовали одинаково, но воспринимали сложившуюся ситуацию по-разному. Я понимала, что стоит мне захотеть, и он с готовностью повторит прошедшую ночь, ничего не обещая взамен. А я, как бы не хотелось иначе, не тешила себя романтическими иллюзиями относительно Ричмана и ничего другого от него не ожидала. Но всё же не могла решить, что для меня важней — поспешно отдалиться от Ричмана или прыгнуть в омут с головой, чего безгранично хотелось…

С полным ведром воды я вернулась в лазарет. Умывала раненых и думала о нём. Я больше не просила Ричмана, чтобы он помогал Уим, но по-прежнему задавалась вопросом: кто же он такой? Чёрные крылья, дар исцеления… Я знала легенды, где волшебники превращались в драконов и истории, где драконов превращали в людей. В последнем случае у человека были крылья. Для Ричмана вполне подходило. Возможно, и зуб он таскает свой собственный. Вот только зачем дракону потребовалось кольцо? Что-то в этой версии не складывалось, я чувствовала, что рою не в том направлении. Давай же, Алиса, разгадка совсем близко! Уим делала Друку перевязку и бормотала под нос незнакомый мотив:

— О чём Вы поёте? — спросила я Уим.

— Милая, я всегда пою, когда помогаю людям выжить, — Уим улыбнулась беззубым ртом. — Попробуй, это успокаивает. — И она снова начала напевать те же слова. Я убрала ведро, вода в нём стала грязной. Взяла тарелку с кашей и стала кормить матроса. Старуха, закончив очередной куплет, громко сказала:

— Лекари верят, что в их работе им помогают высшие существа — ангелы и бесы. Считается, если кто-то из них полюбит человека, то может заживить самую тяжёлую его рану. Кстати, как Ваши ноги? — запоздало поинтересовалась она. — Не сильно ушибли? У меня есть замечательная мазь… Дорогая, с Вами всё хорошо? Вы белая, как полотно.

— Всё нормально. — Я вручила старухе тарелку с кашей. — Просто снова укачало.

На негнущихся ногах я вышла на палубу. Схватилась за край борта. Так умеют лишь ангел и бес… Перед глазами потемнело. Мужская рука легла мне на спину, и я развернулась. Это был Ричман.

— Алиса, Вам стоит посмотреть… Что с Вами?

Чтобы не закричать, я зажала рукой рот. Ричман смотрел на меня и мне казалось, что в глубине его глаз, на дне зрачков, пляшет дикий огонь. Чудилось, что за его спиной вот-вот вырастут огромные чёрные крылья, он схватит меня и унесёт в неизвестность. Мне слышались крики волшебников, погибших от его рук за проклятое кольцо.

— Впереди каменная голова, — тихо сказал он.

Наваждение прошло. Я поспешила на бак, чтобы лучше увидеть. Справа по курсу над водой возвышалась покрытая снегом скала, на пике которой была высечена огромная человеческая голова.

— Чем она опасна? — спросил у меня Ципер.

— Ходят слухи, что она дышит огнём, — сказала я. — Но не уверена. Мы считали, что первым признаком станет шторм, но ошиблись.

— Обойти её стороной?

— Тогда мы рискуем сбиться с курса, капитан.

Мой ответ ему не понравился:

— Проходя так близко, мы можем остаться без корабля или вовсе погибнуть, — глухо заметил Ципер.

Мы оба уставились на Ричмана. Я была уверена, что он рискнёт, но тот недовольно произнес:

— Меняйте курс, капитан. Попробуем обойти эту опасность стороной.

Ципер крутанул штурвал. Я тревожно смотрела на скалу. Когда следующие за нами корабли стали менять курс, голова открыла пылающие синие глаза и медленно повернулась в нашу сторону.

— Надеюсь, она не сердится. — заметил Ципер.

Открылся и вытянулся в трубочку огромный каменный рот. Скала выдохнула, и нас пронзило ледяным ветром. Поднялись волны. С неба посыпался град.

— Это что, шторм? — не поверил своим глазам Ципер. Ричман велел мне немедленно спуститься в каюту. Я помчалась на корму, и в это мгновение из воды с плеском вынырнули две каменные руки. Они сжались в кулаки и ударили по воде. Поднялась гигантская волна.

Словно парализованная, я стояла и смотрела, как волна проглатывает корабли и несётся на нас. Бриг Шона Ардисона пошёл ко дну. В шоке, я подумала о том, что будет с Эммой…

— Алиса, держитесь! — Ричман кинулся ко мне и схватил за руку в тот самый момент, когда волна настигла наш фрегат.

Ледяная вода пронзила тело тысячами иголок и швырнула за борт. Я потеряла Ричмана. Каменные руки в бешенстве лупили по воде, а голова дула. Одна за одной волны топили своей тяжестью, заливались в горло. В груди начинался пожар, воздуха отчаянно не хватало. Стоило мне вынырнуть на поверхность, как кто-то другой цеплялся за меня и тянул ко дну.

— Филипп! — Я захлёбывалась. — Филипп!

Я хотела зацепиться за обломок мачты, но он предательски выскользнул из рук, и меня снова засосало в мутную воду. Тело немело. Я отчаянно боролась за жизнь, гребла и тонула, тонула и гребла… Стоило сделать глоток воздуха, как я увидела, что на меня несётся волна с огромным бригом на гребне. Тень корабля накрыла меня и обрушилась губительной силой, затягивая в морскую глубь. Там царила чернота, а вода превратилась в лёд, сжала горло и заполнила внутренности, но я не могла сдаться. Блуждая между дном и поверхностью, я пыталась выплыть, но во мраке не было ни единого намёка на свет. Абсолютная в своей власти и ужасная последствиями невесомость… Я плыла, плыла изо всех сил, но не могла понять, куда… Когда казалось, что ещё немного, и я вынырну на поверхность, вокруг по-прежнему была вода. Тогда я меняла направление, чтобы точно дотянуться до морозного солнца, но море всё так же оставалось чёрным и тяжёлым, давило на грудь и туманило разум. А лёгкие уже горели, захлёбываясь морской пеной. Не знаю, как долго я металась, но в последние моменты я бессчётное количество раз меняла направление, пока не замерла в глубине обманных вод и последнее, что я видела, было идущее ко дну безжизненное тело Клауса Друка.

…Снова вода. Она стучит назойливым кап-кап, будоражит и насилует. Я не могу это слышать, я её ненавижу и боюсь. Но по-прежнему — кап…кап… Я открыла глаза. Туман. Белые круги качаются вверх-вниз и я вместе с ними, словно они дёргают меня за руки, призывая к рывку. Потом появилось чёрное размытое пятно, оно склонилось надо мной, потрогало лоб. Кап… Кап…

— Алиса, как Вы? — Голос этот я уже слышала раньше. Мне стало спокойно от его звучания. Я хочу, чтобы пятно обрело форму и, главное, хочу снова услышать его. — Алиса! Вы меня слышите?

Ну конечно, слышу! Я хотела закричать, но с губ сорвалось неразборчивое хлюпанье, в горле запершило.

— Молчите, молчите… Всё хорошо.

Я закрыла глаза, и пятно исчезло. Но оно всё равно оставалось здесь, со мной. Я чувствовала его дыхание, его прикосновения и запах. Я знала, что оно никуда не уйдёт, и в этой темноте, холодной и мокрой, я буду дышать его теплом. Это хорошо. Это очень хорошо. Потому что я не хочу снова оказаться в той бездне, беспощадной и жгучей, когда на самом деле вокруг лютый холод, жестокий и мокрый. Кап… Кап…

— Нет! — Я вскочила, а горло разорвалось на части, отказываясь работать. Даже лёгкие в ужасе замерли. А я была счастлива, потому что этот звук кричал вместе со мной о том, что я жива. Пятно не обмануло, это правда. Такая мучительная и такая приторная, сладкая правда. Я жива.

— Алиса, ложитесь. — У пятна сильные руки. Они надавили на плечи, требуя, чтобы я послушалась. Я закашляла. Долго, неприятно, хрипло. Внутри что-то забулькало, и я закашляла ещё сильнее, надрывнее. Пятно куда-то исчезло, но мне всё равно: противное бульканье вырвалось наружу и освободило меня. Как хорошо… Я легла и закрыла глаза. Пятно вернулось. Извини… Это бульканье виновато, оно не могло ждать… Я потом всё уберу…

Пятно взяло меня за руку. Как приятно, тепло. Мои руки ледяные, а эти горят, вдыхают в меня жизнь, даря силы. Ах, пятно… Ты, главное, не уходи, иначе мне снова будет холодно и страшно. Ты не уйдёшь, я знаю…

Я открыла глаза. Я… кто я?

Жизнь. Яркая вспышка, важная и желанная, пронзила моё сознание. Сознание Алисы Сим. Я — Алиса Сим, и я жива.

Господи! Что же это?! Я встала, хотела пойти на палубу, но ноги подкосились, и я снова села. Как?! Я жива! Я не верю в это! Господи, я жива! Я всё ещё жива! Я постаралась дышать спокойно, чтобы уменьшить боль в груди. Я жива, с остальным разберёмся позже. Вот так, молодец. Голова уже не кружится.

Я осмотрелась. Каюта не моя. И не Ричмана. Боже, Алиса, ну конечно, это не те каюты, ведь твой фрегат затонул, ты сама это видела! Это чужой корабль. И это значит, что не все корабли потерпели крушение. Это хорошо, это очень хорошо, можно вернуться домой. Домой? А как же остров? Алиса, ну какой, к чёрту, остров?! Науст — вот место, о котором я сейчас должна думать. Противный Друк был прав, а я не послушала его… И теперь сотни людей сожрало море. И Шона Ардисона, и других. А я, счастливица, не поддалась. Алиса Сим, ты везунчик!

Что с Ричманом? Неужели он погиб? Нет, не может быть. Ричман не человек, ему не страшна смерть. Это Ричман, это он выдернул меня из лап смерти. Но где же он? Я попыталась встать. Медленно, осторожно. Глубоко дышала, чтобы не кружилась голова, и победила. Кап… Кап… Похоже, на море дождь.

На палубе гулял ветер. Это был бриг. И ещё четыре уцелевших корабля, всего пять. Луна утонула в тучах, вокруг темно, как и тогда в воде… А туман очень плотный, ватный. Ветер разрывает его причудливо, на куски, а он всё такой же плотный и упрямый. Как же мы держим курс?

— Эй! — позвала я. — Здесь кто-нибудь есть?

Тишина. Ветер воет, как рассерженный волк.

— Мистер Ричман! Вы здесь?

Вокруг царило бездыханное одиночество. Где же драконы? Каменная голова не могла уничтожить их. Я не помнила, чтобы видела Миранду во время шторма. Надо спросить об этом Ричмана.

Я вступила в лужу и отпрянула, когда поняла, что она красная. Вся палуба была красной, ботинки прилипали к ней, как к сахарному сиропу.

— Мистер Ричман! Кто-нибудь! — снова позвала я.

Из тумана на воде показалось что-то большое, неживое. Я подошла к борту и сквозь обрывки тумана разглядела большое судно, безмолвно скользящее навстречу бригу. Я поднялась на бак, чтобы лучше видеть. Сквозь размытую вату различала только очертания, но помимо этого ещё увидела рваные чёрные паруса, на которых значился выцветший пиратский знак. Сердце замерло… А на том корабле, как и здесь, царила мёртвая тишина. Даже ветер замер вместе со мной, ждал, чтобы увидеть, что скрывает чужой корабль.

Судно приближалось. Вблизи оно оказалось красным, грязные бурые пятна въелись в старую древесину, как болячки, портили прежнее величие. Этот корабль стал призраком, бесцельно бродившим по Обманным водам, что стали для него последним пристанищем. Корабль прошёл вдоль правого борта брига, я слышала, как скрипит его такелаж, и это было единственным признаком прежней жизни. А ещё он принёс запах — гнилой, отвратный. Я зажала рукой рот, и это оказалось вовремя, потому что в неверном свете луны показались дряхлые мумии, раскиданные по палубе корабля-призрака. Он оставался равнодушным к моему ужасу и удалялся дальше, скрывая в тумане свой страшный лик.

Кап… Кап… Ветер ожил, заговорил с туманом скрипучим голосом. Кап… Кап… Всё чаще, всё отчётливей. Туман задвигался, застонал, как живой, превращаясь в красное марево. А чуть ближе я увидела, как его облачное тело пронзают капли, и в местах поражения рождалась бурая рана, которая, расплываясь, проглатывала в своё уродство всё больше ватной пены. Кап! Кап! Кровавый ливень приближался плотной стеной, угрожая проглотить бриг.

— Алиса! — Кто-то схватил меня за руку и дёрнул назад, укрыл от ливня под сводами бака. — Алиса! Вы в порядке? Вы не должны выходить на палубу! Нельзя, чтобы на Вас попал дождь!

Я смотрела на Ричмана и пыталась сообразить, чего он хочет. Я слушала его, но ничего не слышала, потому что думала только о том, что он нашёлся, он рядом со мной. Я бросилась в его объятия и заплакала. Ричман замолчал. Как же это здорово — понимать, что ты не одна. Ричман заглянул мне в глаза:

— Как Вы?

— Я… Я не знаю…

И я снова заплакала, пока не почувствовала облегчение. Тогда я отстранилась от него, постаралась привести мысли в порядок и спросила:

— Где мы?

Филипп изменился. Только сейчас я заметила, что он похудел, на светлых волосах засохла ржавчина, одежда пропиталась размытыми кровавыми пятнами. Только голос был по-прежнему сильным, но почему-то стал тише.

— Что случилось?! — Я пришла в себя. Как будто стена, за которой пряталась реальность, рухнула, предоставив моим мыслям свободу. — Что с людьми? А Шон? Он… Он утонул, да?

Ричман вытирал мои слёзы.

— Не плачьте, Алиса, с графом всё хорошо. Он жив.

— Это Вы, да? — воскликнула я. — Вы спасли его! Нет-нет, не возражайте! Я знаю, кто Вы, Филипп. Знаю! И… И я не боюсь Вас, — прошептала я.

Ричман улыбнулся. Так делают родители, когда их дети говорят о чём-то серьёзном и при этом выглядят смешно.

— Где он, Филипп? Где остальные? Где Миранда? Я не видела её. И сколько прошло времени?

— Алиса, сядьте, — настойчиво предложил Ричман. — Скажите сначала, как Вы? — В его глазах светилось такое беспокойство, что я послушалась.

— Со мной всё хорошо, честно, — это была правда. — Я немного испугалась, когда вышла на палубу, но теперь всё по-другому… Я знаю, что Вы сможете нам помочь.

Ричман долго всматривался в моё лицо, прежде чем ответить.

— Ведь Вы поможете нам вернуться домой, правда? — В моём голосе уже не было прежней уверенности. Филипп снова улыбнулся, но слишком серьёзны были его глаза. Я не хотела, чтобы он обманул. Или хотела? Чтобы надежда оставалась?

— Вы были без сознания четыре дня, Алиса. Знаете, у нас гораздо больше выживших, чем можно было предположить. Это очень хорошо, потому что мы всё ещё в силах организовать раскопки.

— Какие ещё раскопки?! — закричала я. — О чём Вы?! Нужно вернуться в Вогею, пока ещё есть хоть какой-то шанс! К чёрту Герга и его камень! Неужели Вы не понимаете, что Клаус Друк оказался прав! Нам не вернуться с острова живыми!

— Нам и сейчас не вернуться живыми, Алиса, — настойчиво сказал Ричман. — Неужели Вы не понимаете? У нас осталось пять кораблей. Пять из двадцати. Даже если мы найдём дорогу и повернём обратно, корабли превратятся в щепки, как только достигнут головы. Если прежде не сгниют.

— Сгниют? — как эхо, повторила я.

— Да, Алиса. Этот дождь, он опасен тем, что ускоряет процессы износа. Стоит ему попасть на древесину, и судно обречено. Так же и человек. Если на Вас упадёт хоть капля, Вы погибли. Вы сгниёте заживо за несколько дней.

Ужас отразился в моих глазах.

— Но Вы… Ведь Вы можете… Я знаю, так говорится в песне. Ведь Вы любите меня, Филипп?

Ой, мамочки, что ляпнула… Ричман замер, глаза его потемнели.

— Вы уверены, что знаете меня, Алиса? Вдруг Вы ошибаетесь?

— Нет! Я знаю, кто Вы. Мы блуждаем по морю, потому что люди не могут выйти на палубу, чтобы управлять кораблём. Но Вам ливень не причиняет вреда. Мы можем менять друг друга. Если я попаду под дождь, Вы вылечите меня.

— Алиса, я не могу исцелить Вас от самого себя.

— О чём Вы?

— Разве Вы не знаете, почему в этом месте такие дожди?

— Это выходка Обманного моря.

— Да. Только море здесь не при чём.

— Да какая разница?! Главное — мы сможем найти дорогу! Это сейчас важно!

— Мисс Сим, важно сейчас другое! — рявкнул Ричман. — Я не смогу спасти Вас от дождя, понятно?! Только суньтесь на палубу, и Вы погибните! Корабли следуют друг за другом, потому что волшебники связали их. Единственный наш шанс — это остров. Мы вернёмся домой только благодаря камню и его волшебной силе. Другого выхода у нас нет. Поэтому, будьте любезны, идите в лазарет и помогите Шону, там есть люди, поражённые дождём. Если повезёт, я найду остров, и мы не сгинем в этих водах. Что касается Миранды, сами понимаете, драконы не могут нас дальше сопровождать из-за ливня.

Ричман вышел на палубу, сквозь щель между досок я смотрела, как он исчезает в тёмных клочьях тумана. А потом поспешила к Шону, чтобы побыстрее оказаться ближе к людям.

— Шон! — Я обняла графа. — Как я рада!

— Я тоже рад Вас видеть, Алиса, — он сжал мои плечи. — Как Вы себя чувствуете?

— Уже лучше, спасибо. — Я осмотрелась. На полу сидели и лежали люди. Не хватало воздуха. — Вы знаете, что происходит?

Граф отвёл меня в сторону.

— К сожалению, да. Мы блуждаем где-то рядом с островом, но не можем контролировать курс. Разве мистер Ричман не говорил Вам?

Я задумалась. Интересно, граф знает, что Ричман гуляет под дождём?

— Да, я видела его. — Я изучала реакцию Шона. Он был спокоен. — Не знаете, где он сейчас?

Граф тихо заговорил:

— У Ричмана особая сила, нам крупно повезло, что хотя бы один из нас может выходить на палубу. Но не стоит сообщать об этом кому-либо ещё, люди и так напуганы.

Я кивнула, соглашаясь.

— Капитан выжил?

— Насколько мне известно, Ципер на одном из тех кораблей.

— Друк утонул, — сообщила я.

— Вы уверены?

— Да. У нас много припасов?

— Хватит на несколько недель. Но это у нас, не знаю, что на других кораблях.

— А эти люди? — В углу стонали четверо. — Они пострадали от дождя?

Ардисон кивнул.

— Волшебники облегчают их мучения всеми возможными способами, Алиса. Но это всё равно слишком ужасно.

— Вы уверены, что это не заразно? — шёпотом спросила я. Граф нахмурился.

— Думаю, Ричман предупредил бы нас.

Я закусила губу и обернулась. От бедолаг скверно разило.

— Да, наверное, Вы правы. Остаётся надеется, что Ричман выведет нас на остров. Скажите, Шон, Вы связывались с Эммой?

— Она ничего не знает. Уцелел только один шар, я берегу его.

Я испугалась:

— Пожалуйста, Шон, не используйте его сейчас! Я просила Эмму кое о чём, это очень важно! — Граф молчал. — Ей нужно время, чтобы выполнить мою просьбу.

— Не переживайте, Алиса, — успокоил Шон. — Я планирую связаться с ней на острове. Думаю, к тому моменту Эмма будет готова к разговору с Вами.

Я благодарно кивнула:

— Спасибо.

— Не хотите поесть? — предложил он. — За последние несколько дней лёгкий перекус стал единственной радостью в этом аду.

— Если честно, я умираю от голода. — Фраза оказалась неуместной, подчеркнула всю трагичность нашего положения. Но Шон просто улыбнулся и галантно предложил мне пройти к мешку с сухофруктами.

Мы блуждали в Обманном море около месяца. С каждым днём отчаяние набирало силы, запасы еды и вода заканчивались, дожди не прекращались, туман стоял такой же плотной стеной. Когда бочки опустели, перед волшебниками встала сложная задача: было необходимо превратить солёную воду в пресную. Ричману пришлось раскрыть свой секрет: он выходил на палубу и приносил воду, потом очищал её с помощью своих порошков; после за дело принимались волшебники. На процесс первого очищения ушло три дня, и к единственному ведру с пресной водой выстроилась очередь.

Первый глоток сделал Ричман. Затаив дыхание, за ним наблюдали остальные.

— Следует подождать пару дней, — решил он. — Чтобы знать наверняка, что вода безопасна.

На него с сомнением уставились десятки измученных людей.

— Почему мы должны тебе верить? — с угрозой в голосе поинтересовался один из матросов. — Ты выходишь на палубу, проводишь какие-то эксперименты, пьёшь эту воду! Почему мы не можем сделать хоть глоток?

— Я просто советую, — с давлением заметил Ричман. — Если ты не боишься сгнить заживо, можешь рискнуть.

— А ты, значит, не боишься? Я не собираюсь ждать! — И он уверенно вышел вперёд, чтобы напиться. Смотреть на то, как пустеет ведро с живительной влагой, было невыносимо. Я с мольбой посмотрела на Ричмана, но он отрицательно покачал головой. Ещё несколько человек ринулись к ведру. Завязалась драка, в ходе которой остатки жидкости вылились на пол. Это не помешало обезумевшим от жажды слизывать воду с грязных досок. Я понимала, что пусть даже вода окажется безопасной, потребуется ещё три дня, чтобы очистить морскую воду, и горько заплакала…

Филипп и волшебники колдовали над новыми запасами воды, но старания оказались напрасными, потому что тела выпивших первую экспериментальную порцию густо покрыли язвы, которые без промедления начали гнить. Это был провал. Отчаяние. Это значило, что люди готовы кинуться в бесконтрольный приступ безумия, бесконечный, последний… Даже в глазах графа Ардисона я заметила проблеск тяжёлого смирения.

— Может, нам стоит связаться с Эммой? — спросила я. Но Шон только отрицательно покачал головой, сказав, что использует сферу только на острове. Его лицо исказилось болью, а я не посмела возразить, так как понимала, что для Шона ожидание острова стало спасительной соломинкой, призрачной надеждой, держащей его разум на плаву. Для меня такой соломинкой был Ричман. В очередной раз я поспешила в каюту, чтобы спрятаться в его объятиях.

Это был наш маленький островок надежды, где все проблемы и ужас настоящего положения отступали. Именно в этих стенах Филипп целовал меня и говорил, что всё будет хорошо. Здесь не было приторного запаха смерти, которым пропитался бриг. Здесь я могла потеряться в сильных руках Ричмана и поверить его обещаниям. Это дарило мне новые силы, и я находила в себе мужество вернуться к людям.

Ричман, как всегда, словно по велению волшебной палочки уже ждал меня.

— Люди умирают, — дрожащим голосом прошептала я, уткнувшись в его плечо. — Что теперь будет?

— Всё будет хорошо, — Филипп вытирал мои слёзы, которые упрямо текли из глаз. Я не хотела плакать, пыталась собрать остатки мужества и быть сильной, но ничего не получалось. Я очень хотела пить. В животе жалобно заурчало.

— Они боятся тебя, Филипп. Поговаривают, что ты — причина всех бед.

— Это естественно, — сказал он. — Люди понимают, что я сильнее, хотят, чтобы я тоже сломался. Чтобы был равным им. Никто не хочет стать проигравшим, особенно, если на кону — жизнь. Они завидуют мне, а от зависти, знаешь ли, процветает злоба, а та прибавляет сил. Знаешь, для нас это даже неплохо. — Филипп усмехнулся, а мне стало ещё страшней.

— Вдруг они захотят убить тебя?

— Тогда им придётся выйти на палубу.

Я немного успокоилась, вряд ли кто-то рискнёт высунуться на поверхность. Филипп достал маленькую фляжку и дал её мне.

— Что это?

— Пей.

Я встрепенулась и дрожащими руками поднесла горлышко к губам. Жадно глотнула и поморщилась.

— Это вино! — Я хотела выпить ещё, но Филипп забрал фляжку.

— Нужно экономить.

— А как же ты?

— Потерплю.

— Пей! Ты хоть знаешь, как выглядишь?

Вместо ответа он спрятал фляжку в куртку. Мы сидели у стены, обнявшись. В гнетущей тишине я слышала, как тяжело бьётся его сердце. Мы часто просто сидели и молчали, и в этих немых диалогах было что-то интимное.

— Мы умрём, да? — Не спросить было невозможно. Ровно как и то, чтобы Филипп не ответил или сказал правду. — Я умру. Ты… Ты сможешь вернуть меня?

Говорить об этом было нелегко, страшно. В последнее время страх пропитал всё вокруг. И я не узнавала себя. В маленькой каюте на гниющем бриге пряталась не та Алиса Сим, что жизнерадостно рассказывала подросткам красивые сказки, ничего не зная о них на самом деле. Теперь появилась настоящая Алиса, та, что стала пленницей легенд и возлюбленной демона. От этой мысли стало холодно, хоть объятия Ричмана и были горячи. Демон! Только сейчас я разрешила себе мысленно произнести это слово. Демон. Он обнимает меня. Он находится со мной. Мне хорошо с ним.

Иногда я задумывалась о том, что было бы, если бы корабли не сбились с курса. Произошли бы между нами те откровения, что случились? Я знала, что сейчас Филипп настоящий, он никого не играет, он просто чувствует и живёт. Он страдает, как и все выжившие, он мечтает о том, чтобы найти остров. Теперь не только ради того, чтобы достичь только ему одному известную цель, но и затем, чтобы спасти людей. Я подозревала, что могу спросить у него о чём угодно, и он расскажет все свои тайны. Но никак не могла решиться, ведь правда может оказаться ещё более жестокой, чем я могу себе представлять. А ещё я боялась, что стоит мне услышать ответы, и я умру, ибо Филипп Ричман рационален и осторожен, и его откровения означают только одно — надежды нет. А я всё ещё верила, что выберусь из этой передряги живой…

— Я не смогу воскресить тебя, если ты умрёшь естественной смертью, Алиса.

Я вздрогнула. Я успела забыть о том, что спросила минуту назад. Теперь я знаю, что чувствуют приговорённые на казнь. Душа обнажается, наконец-то можно сказать и подумать о том, чего стеснялся всю жизнь и помечтать так, как мечталось бы, будь ты настоящим, а не тем, кем стремился быть.

Филипп долго изучал моё лицо.

— О чём ты думаешь? — спросил он.

Сейчас важным для меня было одно:

— Ты был бы со мной, как сейчас, если бы мы не заблудились? — Мой голос дрожал. Я боялась его ответа.

— Конечно.

Я знала, что Ричман врёт. Даже в глаза не нужно смотреть.

— Посмотри на меня, — попросил он. Я не хотела. — Алиса, посмотри на меня.

Пришлось подчиниться. Филипп коснулся моего подбородка и пристально посмотрел в глаза. Словно гипнотизируя, произнёс:

— Всё будет хорошо. Ты не умрёшь, слышишь? Никто больше не умрёт. Просто нужно ещё немного подождать. Обещай, что не сдашься.

И я пообещала. Даже больше не ему, а себе. А потом потянулась рукой к его лицу, чтобы вытереть одинокую красную слезинку — единственный признак его слабости.

— Мне больно! — Ричман с силой сжал моё запястье. — Филипп, что ты делаешь?

Ричман поспешно стёр каплю и встал.

— Ты уходишь? — расстроилась я. — Возвращайся поскорее. Пожалуйста.

Он замер. Развернулся и поцеловал меня.

— Я скоро. Остров должен быть где-то совсем близко.

Я провела рукой по его волосам и улыбнулась:

— Не знала, что у демонов — красные слёзы.

Внимательно всматриваясь в моё лицо, Ричман нахмурился.

— Ты должна понимать, что порой гораздо легче стать демоном, чем им родиться. Неужели я так на него похож? — тихо спросил он.

Я задумалась.

— Иногда. Наверное, ты добрый демон и поэтому потерялся на земле.

— Наверное, — расстроенно согласился он, а я не могла понять, чем так ранили его мои слова. Филипп развернулся, чтобы уйти, но на пороге оглянулся:

— Знаешь, Алиса, — задумчиво сказал он, — демоны не умеют плакать.

Жажда осталась единственным ощущением, которое я ещё чувствовала. Не знаю, сколько времени я не выходила из каюты, но, когда решила подняться, поняла, что сил больше нет. Так и осталась лежать на полу, потому что при попытке подняться упала с койки.

Где Ричман? Почему он так долго не приходит? Меня прижало к стене — корабль резко поменял курс. Жалобно застонала обшивка. Рядом со мной на стене вздулся и лопнул шов, обдав меня фонтаном морской воды. Я закричала. Отползла от пробоины и стёрла с лица капли.

— Филипп! — прохрипела я, кое-как выползая из каюты. — Мы тонем!

Ответа не было. Судно выровнялось и пошло ровным ходом. Я задыхалась от страха.

— Филипп!

Вряд ли меня мог кто-то слышать. Мёртвая тишина нарушалась жалобными стонами погибающего брига, и они были громче моих отчаянных хрипов. Я должна найти Ричмана! Если есть хоть один шанс, что кого-то можно спасти, я обязана это сделать!

— Алиса! — Похоже, я не так уж тихо я и звала, потому что меня услышал Шон. Его голос был сухим, лицо обострилось. — Что Вы делаете? Нельзя выходить на палубу!

— Шон, в корабле брешь! Нужно сказать Ричману, он что-нибудь придумает!

— Я пойду на палубу.

— Нет! — я вцепилась в его руку. — Нет. На меня попала вода.

Настала тишина.

— Помогите мне, — попросила я.

Шон помог мне подняться, и я вышла на палубу. Дождя не было. Потеплело. В глаза ударил яркий солнечный свет, лёгкие обжёг свежий воздух. За штурвалом умирающего корабля я увидела Ричмана.

— Филипп! — Сил двигаться дальше не было. — Ричман!

Мне ответила стая чаек.

— Филипп, мы тонем!

Наконец-то он обернулся! Улыбнулся. И отвернулся от меня. Будь ты проклят, Ричман!

— Ричман! Ричман!!! — Я заплакала. — Ричман, мы тонем!!!

За его спиной выросли крылья, и в одно мгновение он оказался рядом со мной.

— Что же Вы не бережёте себя, мисс Сим? — с укором спросил он, усаживая меня на бочку. — Вам надо отдыхать.

— В корабле брешь, — прошептала я. Филипп нахмурился. Его крылья исчезли, и он поспешил в каюту. Вернулся, улыбаясь.

— Не переживайте, Алиса, дотянем.

— Что?

— Мы спасены. Я нашёл остров.

Я закашляла в попытке засмеяться.

— Вы спасены, — устало поправила я. — На меня попали брызги.

— В момент, когда образовалась дыра?

Я кивнула.

— Алиса, — он провёл по моей щеке. — Уже сутки, как вода неопасна. Осталось совсем немного потерпеть, Вы справитесь.

Что-то изменилось. Я не хотела отпускать его.

— Почему ты так говоришь?

Ричман нахмурился. Я хотела ещё что-то сказать, но он поднёс к моим губам палец и прошептал:

— Молчите.

Он встал, но потом наклонился и впился в меня страстным поцелуем, таким, что я чуть не задохнулась. Приходя в себя, услышала:

— Мне нужно к штурвалу, мисс Сим. Очень скоро Вы и Ваши люди утолите жажду.