Стасик пил кисель с булочкой, а папа рассказывал:

— Давненько это было. Взял я в магазине пакет томатного сока, даю кассирше деньги, а она говорит:

— Молодой человек, а за кефир кто будет расплачиваться? Пушкин?

— Я не брал кефир! — растерялся я.

— Отпираться бесполезно! — кассирша вытащила из кармана зеркальце. — Полюбуйтесь на себя! У вас на лице написано, что вы пили кефир! Так что платите!

Глянул я в зеркальце и сразу всё понял. На моём лице красовались роскошные кефирные усы.

— Да это же я дома пил кефир, а не в магазине! — воскликнул я. — Честное слово!

Но переубедить не в меру наблюдательную кассиршу оказалось невозможно. Заладила своё «платите», и всё тут. «А то, — грозит, — милицию вызову!»

Пришлось заплатить.

На следующий день я пришёл в магазин за кефиром. Взял пакет, даю кассирше деньги, а она опять:

— Молодой человек, а за томатный сок кто будет платить? Пушкин? — и суёт мне под нос уже знакомое зеркальце.

Посмотрел я на себя… Так и есть. Теперь меня подвели пышные томатные усы.

— Да это я дома пил томатный сок! У вас вчера его покупал! — попытался я объяснить.

Но остроглазая кассирша была всё так же неумолима:

— Платите! — сурово сдвинула брови она. — А то милицию вызову!

Снова мне пришлось выкладывать денежки.

«Хватит платить за усы! Так ведь и разориться можно!» — рассердился в конце концов я на себя. И стал с тех пор тщательно следить, чтобы моё лицо всегда было чистым. Чего и тебе советую, — папа подмигнул Стасику. И Стасик поскорее вытер салфеткой свои кисельные «усы».

Папа одобрительно улыбнулся и лихо закрутил свои бравые усы, за которые, если и надо платить, то только в парикмахерской.